[Борис Годунов]

@темы: Стар Трек 11. Клипы

---

Фанарт- стрип: "Вся правда о"

[IrvinIS]

Название: "Вся правда о"
Автор: я
Персонажи: Спок, Кирк, МакКой
Категория: джен.
Жанр: стеб
Рейтинг: G

кликабельно

@темы: МакКой, Кирк, Спок, Фанарт, Творчество

---

Два Кирка

[SilverWind]

Возникла пара мыслей по вселенной Star Treka. Это все пересмотр второго альтернативного фильма виноват.
Помнится я уже задавалась вопросом совпадает ли личность Кирка из вселенной TOSa и опять же Кирка, но из вселенной фильма.

Тогда основанием для сомнения была сцена прохождения теста «Кобаяши Мару»
Кому интересно пост с 74 комментами тут:
silverwind3000.livejournal.com/89286.html#comme...

Повторюсь, что вопрос рассматривался в том плане, что каноническому Кирку было интересно получить возможность выиграть в тесте, а новому – просто выиграть и все. Без вариантов. Включил «режим бога» и покрошил клингонов в капусту.
Новый фильм дал новые основания сомневаться… Точнее сказать, сомнений то нет, на мой взгляд вещь стала очевидной. Если подумать, они и не могут быть одинаковыми личностями, пусть даже и обладают идентичными природными данными, темпераментом, но личность – не только гены, это итог воспитания, жизненных уроков и прочего, что изначально было разным. У одного был отец, у другого нет, плюс еще какой-то мутный отчим, имеющий раритетную тачку и с которым пацан явно не имел общего языка. У одного был старший брат, другой единственное дитя. И я так полагаю парень с мамой получали пенсию по утрате кормильца, уж надо полагать не бедствовали… Уже даже этих фактов хватит для размышлений на тему. В той же Академии TOSовский Кирк был прилежным студентом «стопка книг на ножках», требовательным к себе и другим. Другой же… эээ очень такой избалованный раздолбаистый молодой человек, не знающий отказа и слова «нет».
Мне интересно наблюдать за новым Кирком, как его характер выправляется, как он становится более ответственным, как он осознает и проникается понятиями, о которых имеет смутное представление… Понятно что многое определяет закон жанра и целевая аудитория фильмов, тем не менее.
Новый Кирк (2.2 версия) реально возмущен поступком Спока «сдавшим» своего капитана. По мнению Кирка он должен быть по гроб жизни ему быть благодарен за спасение отдельной вулканской шкуры, в жерле опять же отдельно взятого Вулкана, аналогия кстати, да на поверхности… Он даже не стесняется раза три напомнить Споку о его нелояльном поступке, хотя как мы помним – «попрекнуть благодеянием, значит оскорбить…». Максимальным расхождением, разумеется, во второй фильме могла бы стать сцена избиения только что взятого в плен Хана. Кирк 2.2. хорошенько так постарался, не особо вникая в детали – бил, пока сам не выдохся… Было это как-то… даже не знаю как сказать, нет оно понятно, человек существо эмоциональное и увлекающееся, но неловко ей богу было наблюдать за процедурой. И лица окружавших этого Кирка людей тоже были несколько растерянными, видимо подобное на их глазах происходило впервые и они даже и не знали, как реагировать…
Однако, я далека от мысли, поставить на новом Кирке крест и назвать его каким-нибудь нехорошим словом, как делают многочисленные поклонники невинно побитого Хана, по совместительству шерлокоманы. Оправдывать я его тоже не буду. Хотя можно. Стресс, месть, адреналин, ну снесло парнишке крышу на пять минут… Но нельзя сказать, что это чудовищный ООС. Потому что и TOSовский Кирк кричал «пусть умирают» в отношении клингонов, да много было моментов, когда он был не белое и пушистое зайко. Но главное – помните серию «Зеркало, зеркало»? Оригинальный Кирк, будучи в темной Вселенной, ударил человека, который только что спас ему жизнь – просчитав на раз - как должна действовать его темная половина. И с этой половиной во «Внутреннем враге» мы тоже познакомились – она готова на убийство, не чужда насилию над женщиной и уж точно не дурра хорошенько выпить…
Я все это пишу зачем? Мне интересно а смогли бы эти Кирки вдруг встретившись – пообщаться без того, чтобы вцепиться друг другу в патлы? А ты кто такой? А? Как вы думаете о чем они могли бы поговорить? Смогли бы они, например, обсудить опыт смерти Кирка 2.2.? Или это слишком личное? Поговорить об отце? Брате? Споке? О разных своих мирах?
А может вообще различий нет? И мне все только чудится?Что думаете?

@темы: Кирк, Обсуждения

---

Немного фанарта

[Сильвия Полинг]

Довольно милая флеш-игра про Клеопатру, но в процессе получилась... современная Ухура

@темы: Ухура, Фанарт

---

Не знаю даже - радоваться?

[loony_spectre]

Джей Джей Абрамс не будет режиссером Star Trek 13.

@темы: Стар Трек: Фильм 11

---

Док. фильм "Капитаны" в русской озвучке

[katyuxa]

Вниманию треккеров предлагается документальный фильм 2011 года "Капитаны". Сценарист и режиссер - Уильям Шатнер.
Русская озвучка innokent33 по субтитрам, переведенным вашей покорной.

Вариант 1 - AVI (1.5 GB)
Вариант 2 - MKV (2.39 GB)

Приятного просмотра!

@темы: За кадром, Актёры ТОСа, Стар Трек: Фильм 11, Кирк, ТОС. Переводы, Энтерпрайз

---

Реклама - двигатель торговли

[Jupiterian]

Если кто давно не видел Шатнера, то вот:
PricelineCom

@темы: Актёры ТОСа, Всякое разное

---

Звёздному пути 47 лет!

[Кромешница]

всем поднять бокалы в честь замечательного события)

@темы: Праздники, События

---

Фанарт-стрип: "Дивный новый мир"

[IrvinIS]

Название: "Дивный новый мир"
Автор: я
Бета:  Northern Fox без нее никуда!
Персонажи: Спок, Кирк.
Категория: графически - джен
Рейтинг: G

кликабельно!

500х1183

@темы: Кирк, Спок, Фанарт

---

Фанфик: "Планета мертвого песка"

[Катть.]

Название: Планета мертвого песка
Автор: Катть.
Фандом: Стар Трек, ТОС
Жанр: фантастика, приключения, хёрт/комфорт, броманс.
Бета: нет
Категория: джен
Рейтинг: PG
Персонажи: Вся команда Энтерпрайза, в основном Кирк, Спок и Маккой.
Таймлайн: середина 3-го сезона
Статус: закончен
Размер: ≈ 29 000 слов
Дисклеймер: а я при чем? Я только поиграться взяла...
Предупреждения:Технологический кретинизм автора. Возможно еще будут попадаться ошибки и очепятки (хотя надеюсь, что все исправила)
Примечания: Первый фик по Стар Треку. Так что комментарии, отзывы и советы принимаются с благодарностью, так же как и тапки, яйца и помидоры - у хорошей хозяйки все в дело пойдет.
Благодарности: хочу сказать большое спасибо  Dukasha, которая помогла выловить и исправить немало (точнее сказать ОЧЕНЬ много) ашибок и очепяток , и вообще всем, кто помогал мне исправлять ляпы в этом фике

Если кому нибудь это безобразие нужно, то скачать целиком в формате Word можно здесь: f-bit.ru/221215

Пролог

Пролог

Солнце жарило так, словно поставило себе задачей переплюнуть пресловутых чертей Дантова ада, что не сулило человеку, лежащему лицом вниз на мелком белом песке каменистого плоскогорья, ничего хорошего.
Жарко… Черт побери, где его выкинули, что здесь такое пекло?..
Джим поморщился и с трудом открыл залипшие от крови глаза. Открыл – и тут же поспешно зажмурился, спасая зрение от яростного, раскалено-белого света. Впрочем, увидеть место, где он находился, он все-таки успел. И, похоже, его первая ассоциация насчет ада была не так уж неверна.
Он лежал, распластавшись, как лягушка, на каменистой горячей поверхности, прямо под безжалостным белым солнцем неизвестной планеты. И жесткий белый песок, в который он утыкался щекой, был намного более горячий, чем нужен был, чтобы вызывать ассоциации с теплым пляжем и приятным отдыхом. Яркий свет, бьющий, казалось, прямо в глаза, почти ослеплял, а солнечные лучи ощущались как раскаленные волны, пронизывающие тело насквозь. И медленно прожаривающие его на манер бифштекса.
Последняя мысль была явно лишней, и Джим, досадливо поморщившись, с трудом приподнялся на локтях и осторожно, стараясь не размыкать сильно век, приоткрыл глаза. Ладони обожгло, и он, тихо чертыхнувшись, поспешно встал на ноги. Голова, естественно, тут же закружилась, но не настолько, чтобы вновь упасть. А значит, на это не стоит обращать внимание. Сейчас есть задачи поважнее.
Он осторожно огляделся, стараясь не обращать внимания на то, как в желудке образуется холодный, явно неуместный в этом пекле ком. Пустыня. В самом натуральном смысле этого. Никаких тебе оазисов, пальм или хотя бы пожухлой на солнце травы – только ровное, покрытое белесым песком пространство насколько хватает взгляда. И еще – солнце. Чертово солнце, которое буквально выжигает глаза – а ведь оно, если верить мельком брошенному вверх взгляду, еще даже не в зените. Страшно подумать, что будет с ним, когда оно доберется до верхней точки небосклона.
В том, что испытать это ему придется на собственном опыте, Джим не сомневался.
Он поспешно проверил собственное снаряжение, тщательно ощупывая потайные карманы и пояс – только для того, чтобы убедиться в том, о чем уже догадался. Ничего. Коммуникатор бесследно исчез – так же, как фазер, аптечка и трикодер, от подкожного маячка осталась только неглубокая ранка на правом запястье. При нем осталась только одежда, которую он обычно носил на корабле. Если подумать, это можно уже считать удачей – по крайней мере, плотная водолазка и брюки на какое-то время спасут его от солнечных ожогов, да и без сапог на этой сковородке ему пришлось бы туго.
Что ж, не так плохо, как могло бы быть.
А в том, что плохо быть может, и более того – бывает, причем с неким Джеймсом Ти Кирком как-то даже чаще, чем с другими – он убедился на собственном опыте.
Собственно, все, что с ним случилось, даже не слишком удивляло его. Вполне закономерный итог того, что по какому-то недоразумению называлось его жизнью. Последние полгода были слишком удачными, чтобы так могло продолжаться долго. А ведь он почти поверил, что сумел вырваться из этого замкнутого круга, хоть чего-то добиться… Завоевать уважение собственного экипажа, доказать, что он не совсем законченный неудачник…
Что ж… Теперь у его корабля был новый капитан, и если у его бывшего первого офицера хватит ума отправить вслед за бывшим капитаном главного инженера и навигатора – то таковым он останется надолго… Если повезет.
Кирк вздохнул, ощупал, морщась, огромную шишку на затылке и равнодушно посмотрел на выпачканные в собственной крови пальцы. В самом деле, единственное, что удивляет – это то, что его просто выкинули в этой пустыне, не позаботившись предварительно добить. Неужели у кого-то сантименты взыграли?
Джеймс Кирк мрачно хмыкнул неуместной мысли и, стянув рубашку, обмотал ее вокруг головы на манер импровизированного тюрбана. И зашагал, стараясь беречь дыхание, в сторону едва заметной дымки на горизонте – которая, если повезет, может оказаться горами. А в горах – если, опять же, повезет – может быть вода. Или хотя бы какая-никакая тень. А если не повезет…
Если не повезет – то он об этом уже не узнает. В этой чертовой пустыне, похоже, даже стервятников нет – и еще не факт, что этому стоит радоваться.
Закономерный итог, - билось в голове невеселое, - закономерный итог…

***

А начиналось ведь все более чем радужно. Учеба в академии Звездного флота. Одни из самых высоких баллов на курсе, головоломный тест, пройденный благодаря сообразительности и нелюбви к напрашивающимся решениям, множество друзей и еще больше подружек. Отец мог бы им гордиться – если бы дожил до этого срока. Но даже и так – именно Джордж Кирк был тем, кто стал эталоном и указателем направления для младшего из его мальчишек, и единственное, о чем Джим жалел – что так и не успел ему этого сказать.
Потом – диплом с отличием, назначение на один из лучших звездолетов Федерации, несколько героических – идиотских, как он понимал сейчас – операций, эйфория от собственных головокружительных успехов, тяжелая медаль «за отвагу» и как итог – досрочное присвоение звания лейтенанта. Множество друзей в экипаже «Фаррагута», среди которых он слыл отчаянным храбрецом, и отеческое отношение лучшего в Звездном Флоте капитана – Стивена Гарровика. О чем еще можно мечтать?
Сейчас, оглядываясь на то время, Кирк был вынужден признать – ему отчаянно, до неприличия везло.
И это не могло продолжаться бесконечно.
Все закончилось в одночасье. Рутинная геологическая миссия на Тикосе-4, странное, чудовищное существо, в буквальном смысле выпивающая из человека всю кровь… Сладкий запах меда, чужой голос в сознании, предсмертные крики людей, которые были для него семьей, непонимание, оцепенение, паника, поднимающаяся откуда-то из глубин его существа…
И, закономерным итогом - ошибка. Одна-единственная ошибка молодого лейтенанта, промедлившего всего на секунду.
Ошибка, которая стоила жизни половине экипажа «Фаррагута».
То, что было дальше, вспоминалось как кошмарный, бредовый сон – покалеченный корабль на орбите, страшная статистика, бесконечные, бесполезные поиски выживших среди двух сотен холодных, неестественно-белых тел, мертвые глаза человека, который практически заменил ему отца...
…Только вот от этого кошмара невозможно было проснуться.
Трибунал был больше похож на фарс – похоже, командование уже заранее все решило, и разбирательство имело чисто формальное значение. Впрочем… Кто станет в чем-либо разбираться, если подсудимый сам признал за собой вину и подтвердил, что мог выстрелить раньше, но промедлил, потому что испугался? Возможно, не стоило с такой готовностью признавать за собой вину? В конце-то концов, это было его первое по-настоящему серьезное сражение, не он первый и не он последний, кто превратился в соляной столп перед лицом неожиданной опасности.
Бессмысленно сейчас жалеть.
Как бы там ни было, а решение трибунала было однозначным и единогласным: исключение из Звездного Флота с лишением всех регалий и наград. К черту бы эти награды, он отдал бы их все за один-единственный шанс вернуться в прошлое и нажать на гашетку в тот самый миг, когда голос капитана Гарровика в наушниках скомандовал «огонь».
И всего через несколько дней после глупого судилища он стоял на пассажирской платформе космопорта, и все его вещи умещались в не слишком туго набитый туристический рюкзак за спиной. Его карьера в Звездном Флоте оказалась до смешного короткой. Только вот Джеймсу Тиберию Кирку, двадцатисемилетнему лейтенанту – бывшему лейтенанту! – было совсем не смешно. Космос… Это была не профессия. Это была жизнь. А теперь она закончилась.
Мать с Сэмом так и не узнали о его судьбе. Когда до Денеба добрался, наконец, корабль Федерации, обеспокоенный внезапным молчанием планеты, там их ждала только смерть и запустение. И недописанное письмо с оборванной на середине фразой, которое, никак по злой иронии судьбы, передали «ближайшему родственнику» ровнехонько в день его рождения.
Словом, ничего удивительного, что свою двадцать седьмую годовщину Джеймс Кирк встретил, глуша дешевое виски в одном из самых дрянных подпольных баров на Ригеле-6. Денег было мало, воспоминаний - много, а самопальной выпивки явно не хватало, чтобы качественно перевести душевную боль в головную. Зато рискованная игра со странным названием russkaya ruletka, как ни странно, действительно на время отвлекла от тупой боли в груди, которой было, пожалуй, слишком много для настолько непривыкшего к потерям человека.
На пятом круге его руку перехватила чья-то жесткая пятерня. И обладатель оной, не заморачиваясь долгими разговорами и философией, сделал ему предложение, от которого он – то ли по пьяни, то ли от обиды на всех и вся – не смог отказаться. Кажется, среди предложения фигурировали слова «риск», «приключения» и «космос». Хотя он не смог бы поручиться за это.
И на следующее утро Джеймс Тиберий Кирк проснулся в тесной каюте, с дикой головной болью и в должности навигатора пиратского корабля.

***

Крупный булыжник, попавшийся под ноги, заставил Кирка зло выругаться и растянуться лицом в горячей пыли. Шел уже третий час его похоронного шествия по чертовой «сахаре», и к этому времени гравитация, не слишком отличавшаяся от земной, увеличилась, по его ощущениям, как минимум втрое. Солнце стояло в самом зените, и Джим с равнодушным интересом отметил, что пик жары он, пожалуй, пережил. Или почти пережил. Обнаженные плечи покраснели и покрылись волдырями, горло высохло так, что он вряд ли смог бы что-нибудь сказать, даже встреться ему гипотетические «аборигены», накаленный белым карликом воздух был сухим даже на ощупь, дышать этой горячей смесью было настоящей пыткой. Однако он все еще был жив – и это уже была победа. Маленькая победа капитана Джеймса Кирка, который так не любил проигрывать.
Джим тихо застонал и, с трудом заставляя себя двигаться, медленно встал на колени. Сил подняться на ноги просто не было, даже мысль о неизбежном превращении в хорошо прожаренный стейк не могла заставить сделать еще одно усилие и сдвинуться с места. Что ж.. Вот и закончился этот глупый фарс. Он мог бы закончиться раньше, и далеко не так мучительно – благо, чертова пустыня изобиловала как корявыми, прорывающимися сквозь поверхность каменными зубцами, так и широкими трещинами в дряни, по ошибке называемой здесь «землей». С острыми, что характерно, каменными зубцами на дне.
Вот только он никогда в жизни не умел сдаваться. И никогда не любил простые решения. Иначе он никогда не смог бы за какие-то три года из навигатора и всеобщего мальчика на побегушках стать капитаном. Пусть – капитаном на суденышке, не превышающем двадцать метров в длину, и промышляющем в основном контрабандой и налетом на торговые суда, но – капитаном.
…Знать бы тогда, в Академии, где для него сбудется мечта о капитанстве… Знать бы, да придушить заранее штабных крыс, никогда не видевших реального боя и с такой легкостью выносящих приговоры людям, которые смерть видели, что называется, на расстоянии вдоха.
А вот теперь он больше – не капитан. И вообще никто. Падаль, которая даже стервятникам и прочей летающей пакости не нужна – по той простой причине, что никакой летающей пакости здесь, похоже, вообще не водится. И сидит он здесь, Джеймс Тиберий Кирк, сын легендарного адмирала, пялясь почти ослепшими глазами на белое солнце проклятой планетки. И не знает, то ли ему смеяться, то ли плакать… Хотя нет, плакать точно не стоит. Даже если в груди опять толкается тупая, давящая боль, смешанная с обидой. Он привык к предательству. Сам предавал не раз, и давно перестал воспринимать такой род отношений как что-то противоестественное.
Только вот оказалось, что получить удар в спину от человека, которому доверял, все еще так же больно, как и в далекой, почти забытой, юности.
Джим зло стиснул зубы, загоняя глубоко внутрь никому не нужные эмоции и с трудом, шатаясь, как после пятой рюмки саурианского бренди, встал на ноги. Постоял, качаясь и пытаясь унять дурноту и головокружение. Открыл глаза.
Закрыл. Снова открыл. И…
Ничего не изменилось. Вместо бело-желтого пейзажа пустыни и серой дымки все еще далеких гор на горизонте – лишь яркие ало-желтые круги перед глазами.
Кажется, средневековые покорители северного полюса называли это «снежной слепотой».
Кирк запрокинул голову к белесому, накаленному до предела небу, и тишину безжизненной планеты разорвал злой, хриплый смех. Какая ирония… Кобаяши-Мару, Джим. Он самый, точь-в-точь. Как жаль, что здесь нет компьютера, чтобы изменить для него программу…
Он покачнулся, чуть было не упав, и сделал несколько неуверенных шагов вперед. И еще. И еще. Шатаясь и оступаясь, с трудом удерживая равновесие на острых камнях. Сквозь боль в обожженных плечах и распухшем рту. Сквозь раскаленную темноту перед глазами и никуда не ушедший, непобедимый человеком страх падения. Он уже проиграл, не нужно быть предсказателем, чтобы понять это. Но проигрывать – проигрывать тоже можно было по-разному.
Это было единственное, что еще оставалось бывшего лейтенанту Звездного Флота Федерации от его первой, но страстной и безнадежной любви.
Он наконец вспомнил, что сказал капитан Рейнер в тот вечер на Ригеле-6.
«Ты любишь космос, парень?..»
Когда под ногой провернулся очередной крупный булыжник, Кирк споткнулся, неловко взмахивая руками, и рухнул лицом вниз на мелкую песчаную крошку.
И больше уже не пошевелился.

Глава 1

Глава 1. Неудача

Спок неловко распрямился и открыл глаза. В глазах вулканца медленно проявлялось осмысленное выражение. Маккой, давно уже с отчаянием смотрящий на него, встрепенулся и с надеждой уставился на первого помощника.
Спок поймал отчаянный, умоляющий взгляд доктора, и медленно, устало покачал головой. Убрал руку от лица неподвижно лежащего на диагностической кровати капитана и поднялся на ноги.
- Я сожалею, доктор, боюсь, методика принудительного выхода из транса здесь бессильна. Капитан слишком далеко. Я не готов рисковать полным слиянием ради того, чтобы заставить его проснуться. Для этого мне придется сломать мысленный заслон в его сознании, а подобное вмешательство способно причинить ему не меньший вред, чем нынешняя искусственная кома.
Доктор молча смотрел на собеседника, пытаясь осмыслить, осознать, что то, что казалось волшебным ключиком, выходом – в очередной раз оказалось пустышкой.
- Далеко?.. – наконец хрипло пробормотал он, с трудом выталкивая из себя слова.
- Я сожалею, - безучастным тоном повторил вулканец.
Сожалеет…
Да кому нужны его сожаления?!
Это было ошибкой. Последней каплей, которой не хватало Маккою, чтобы сорваться. Все это время… Когда он ждал этого зеленокрового ублюдка, вместо того чтобы отправиться с десантом вниз и разобрать эту проклятую планету по камешку в поисках спасения для Джима! Когда он трясся над двумя почти бездыханными тушками, не зная, вернет ли Спок Джима или сам останется там же. Когда…
А теперь он просто говорит, что он – сожалеет.
- Сожалеете? – взбешенно прошипел он, подскакивая к вулканцу и хватая его за плечи. Тот едва заметно вздрогнул, почти оглушенный бьющими через край чужими противоречивыми эмоциями, и с трудом удержался, чтобы не оттолкнуть человека. Если бы Леонард в тот момент дал себе труд приглядеться к «равнодушному» лицу старшего помощника, он бы серьезно задумался над мифом, что вулканцы не испытывают эмоций. Увы, он был сейчас не в том состоянии. А спустя секунду прежняя каменная маска вернулась на свое место, скрыв то, что никогда не будет озвучено.
А Маккой продолжал бушевать:
– Черт бы тебя побрал, Спок, это же Джим! Это не какая-то там подопытная мышка или каменная носорожка с лапками – это наш капитан! Неужели тебе все равно?!
Он задохнулся собственными словами и, выпустив свою жертву, без сил опустился в кресло. Спок молча стоял над ним – то ли разглядывая человека, то ли думая о чем-то своем – не понять.
- Доктор, - тихо заговорил он наконец, дождавшись, когда измученный медик окончательно успокоится и обретет способность слушать. – Поверьте мне, я не меньше вашего хочу спасти капитана. Однако сейчас не лучшее время, чтобы пытаться вызвать у меня эмоциональную реакцию. Сейчас только разум может помочь найти способ спасти капитана, и я надеюсь, что вы мне поможете в этих поисках – вместо того, чтобы мешать. Обещаю вам, доктор – если не будет другого выхода, я предприму полное слияние наших разумов, чем бы это не грозило ему… И мне. Только если не будет другого выхода – не раньше.
В лазарете наступила напряженная тишина, нарушаемая только тихим жужжанием включенного в режиме ожидания аппарата жизнеобеспечения.
- Я… - виновато пробормотал наконец Маккой, - Боже, Спок, прости… Не знаю, что на меня нашло. Я слишком боюсь за Джима. Я даже не представляю, как вывести его из этой комы. Знаешь, я иногда завидую тебе, тебе с твоей вулканской… А, ладно. Забудь.
Спок на секунду прикрыл глаза.
- В извинениях нет нужды. И, доктор… Чисто технически, состояние капитана нельзя назвать комой. Его мозг работает, более того, мозговая активность намного выше нормы, и по своей структуре больше всего напоминает состояние, называемое землянами «фазой быстрого сна». Однако это и не сон – он не реагирует на внешние раздражители, и, как я уже говорил, мне не удалось пробиться к его сознанию.
- Сон… Естественно, это не сон, Спок, я бы это тебе мог и так сказать! Это что-то совершенно неизвестное земной науке, - Маккой опять вспыхнул и раздраженно взмахнул руками, заставив первого помощника отступить на полшага, и закончил упавшим голосом, - Я не знаю, чем помочь Джиму, Спок. По медицинским показателям, он совершенно здоров. Просто он… Не реагирует ни на какие раздражители и не желает просыпаться.
- Не желает просыпаться? – Спок вскинул бровь, выражая свое недоумение, - Вы хотите сказать, что предполагаете сознательное сопротивление капитана Кирка нашим попыткам привести его в сознание?
- О, Пресвятая Дева! Спок, это была метафора! Ме-та-фо-ра! Вы когда-нибудь прекратите придираться к словам? Шли бы лучше, поискали способ разбудить капитана! И не мешали мне работать!
- К вашему сведению, доктор, именно этим я…
Договорить ему не дали.
- Вот и занимайтесь «именно этим» где-нибудь в другом месте! Давайте-давайте, выметайтесь отсюда! Что, у вас нет дел на мостике? Или еще где-то?! Идите, треплите нервы своему научному отделу!
Раздраженный Маккой мотнул головой в каком-то неопределенном направлении, сложив руки на груди и стараясь не смотреть вулканцу в глаза. Все-таки, ему было стыдно.
Спок укоризненно вздохнул, собираясь что-то ответить – и… Промолчал. Коротко кивнул, признавая логичность требований доктора, и повернулся к двери.
- Вы правы, доктор, нам лучше не терять времени. Если я получу какие-то новые данные, я сразу свяжусь с вами. Вас я, в свою очередь, прошу сообщать мне о любых изменениях в состоянии капитана.
- Не учи ученого, - буркнул доктор. - Давай, Спок, выясни хоть что-нибудь об этом чертовом поле! Пока еще не поздно.
Вулканец согласно кивнул и, не прощаясь, вышел из лазарета.
А начальник медслужбы, оставшись один, вернулся в свой кабинет и в который уже раз за день бессильно рухнул на кресло, с тоской глядя на показатели медицинского обследования. Все было идеально, никаких отклонений, никаких ран, враждебных микроорганизмов или лишних веществ в крови. Нет следов радиационного облучения, так же, как и каких-либо свидетельств повреждений мозга. И, несмотря на это, здоровый молодой мужчина вот уже два часа лежит, практически не подавая признаков жизни, не реагируя ни на какие внешние раздражители, и жизненные показатели свидетельствуют о состоянии, близком к каталепсии.
Леонард Маккой раздраженно стукнул ладонью по кнопке, выключая терминал, так и не сумев ни сосредоточиться, ни отдохнуть, и пошел обратно в лазарет. Иррациональный страх, что Джиму станет хуже, пока его не будет рядом, не поддавался никакому объяснению – так на то он и иррациональный…
В диагностическом отделении, естественно, ничего не изменилось. Так же колебались на нижней отметке данные дыхания, так же, медленно, неохотно, мигал огонек на панели, отмечая каждый удар еще живого сердца. Леонард задержался взглядом на панели состояния, привычно считывая физиологические показатели, и беспомощно покачал головой. Ничего… Никаких причин, которые могли бы объяснить состояния Кирка. Ни-че-го.
Он с тоской перевел взгляд на спокойное лицо друга, освещаемое недобрым красноватым отблеском реанимационных ламп. Споку он бы никогда в этом не признался, но перед собой не было никакого смысла кривить душой – ему было страшно. Что, если они ничего не смогут сделать? Что, если способа вывести Джима из этого состояния просто не существует, и он не спит – а умирает? Медицина не всесильна – начальник медицинской службы одного из крупнейших звездолетов Федерации знал это лучше, чем кто-либо другой… А ведь так хорошо все начиналось! Кто бы мог подумать еще сегодня утром, что очередное простое и почти скучное задание может обернуться трагедией?!
- Черт бы тебя побрал, Джим… - беспомощно прошептал он, - Почему тебе обязательно нужно быть героем?!.

Глава 2

Глава 2. Взгляд назад

9 часов назад

Энтерпрайз медленно выходил на орбиту Калса-4, планеты класса М, вращающейся вокруг древнего красного карлика.
Миссия была совершенно рутинной. Звездолет должен был доставить на недавно открытую планету, на которой были обнаружены следы давно исчезнувшей цивилизации, археологическую экспедицию, и обеспечить безопасность ученых во время исследований. Кирк задумчиво рассматривал планету на экране. Сверху она была похожа на тусклый серо-коричневый шар, кое-где подкрашенный голубоватыми нитями редких речушек и крошечных, из космоса больше похожих на лужи, озер. Морей на Калсе не было вовсе.
Словом, ничего примечательного. Обычная древняя, уже заканчивающая свой жизненный путь планета, вращающаяся вокруг такого же древнего, почти погасшего солнца. Кислородно-азотная атмосфера, гравитация восемь десятых земной, скудная растительность и слабые признаки углеродной жизни – и ни одного хищника крупнее мыши в радиусе двадцати парсеков. Рай, да и только. Правда, слегка пустынный и несколько заброшенный рай – но полдюжины археологов, с воодушевлением носящихся по коридорам звездолета в ожидании высадки, это место явно предпочли бы любому Эдему.
Нельзя сказать, что старший офицерский состав был с ними согласен… Но на вкус и цвет, как говорится. Тем более, приказ есть приказ, а наука есть наука. Пожалуй, лишь один Спок был искренне рад новой миссии. Ну, в каком смысле рад?..
«Позвольте напомнить, капитан, что радость – это эмоциональная реакция, а вулканцы…»
Вот-вот. Поэтому Кирк не стал указывать на то, что аксиома о безэмоциональности вулканцев в мучениях умирает при посильной помощи единственного на весь Энтерпрайз представителя этой расы, и только тихо ухмылялся про себя, когда был уверен, что Спок его не видит. Сам он за Спока был именно что рад – последние миссии выпали сложными и опасными, но очень скудными на новые знания. Первый офицер Энтерпрайз получил с десяток отравленных игл в то место, где у людей обычно располагалось сердце, и пулю почти туда же; чуть было не пошел на обед гигантской амебе; а совсем недавно, вдобавок ко всем этим радостям, доказал на себе расхожую легенду, что вулканцы могут обходиться почти без сна несколько месяцев. Что характерно, исследовать в это время было либо нечего, либо некогда. Так что, Кирк, хотя и скривился при известии о необходимости плясать вокруг пятерых археологов, мечтающих сделать открытие и разграбить пару могил, не мог не отметить, что для первого офицера Энтерпрайз, да и вообще для ребят из научного отдела, такое задание будет настоящим праздником. Боунс, кстати, тоже отдохнет – раненых и покалеченных в экспедиции не предвиделось, разве что кто-нибудь исхитрится подхватить какую-нибудь местную простуду… Словом, он промолчал, так ничего и не сказав мрачно глядящему с экрана адмиралу Картрайту – который, кажется, был немало удивлен этим фактом.
А теперь вот он сидел с кислым видом в своем кресле, к огромной радости Леонарда Маккоя, который считал это выдающееся событие своим личным достижением, и остро завидовал счастливчикам из десанта. И старался не смотреть на Боунса, который, с его вечными медосмотрами и набившей оскомину придирчивостью, и был, на самом деле, главным виновником временного безделья капитана.
Странные постройки на поверхности древней планеты, похожие то ли на храм, то ли на лабиринт, обнаружил пять лет назад экипаж исследовательского корабля «Новик». Он же сделал первичное обследование планеты и картографировал эту планетарную систему. С тех пор археологи со всех концов Федерации чуть ли не воевали за возможность быть в составе первой экспедиции, которая должна была заняться исследованиями исчезнувшей цивилизации. Сам Кирк не видел в этой планете ничего необычного – одна из десятков, на которых пришлось побывать экипажу Энтерпрайз за последние несколько лет. Пожалуй, единственное, что его удивляло: отсутствие каких-либо построек на планете, кроме этого странного здания, сверху, с высоты двухсот километров, действительно выглядевшего, как гигантский лабиринт. Пожалуй, в таком мог бы заблудиться не только Тесей, но все население Древней Греции…
- Поднимаем первую партию экспонатов, - отвлек Кирка от размышлений ровный голос Ухуры. Девушка повернулась к капитанскому креслу, придерживая наушник, и коротко улыбнулась, – Кажется, мистер Аль-Мари в полном восторге.
- Не сомневаюсь, - хмыкнул Кирк в ответ. – Почти целая планета с кучей артефактов… Как там данные геологического сканирования?
- Ничего, капитан, - Спок на секунду отвлекся от приборов, чтобы посмотреть на начальника. – Планета, без сомнения, имела несколько кризисов тектонической природы, но все они случились достаточно давно и никак не могли служить причиной гибели цивилизации. Более того, город, в котором находится сейчас наш десант, расположен поверх тектонического разлома, что позволяет заключить, что…
- Да-да, я понял, спасибо, мистер Спок. Итак, город целехонек, как я понимаю. Да уж, ученым действительно настоящий праздник… Да, кстати… Спок, я ценю, что вы решили остаться на посту, но думаю, что вам лучше будет спуститься со следующей партией. Мне не нужно ваше самопожертвование – тем более, не сейчас. Заодно и поможете нашим «землекопам».
Тот на секунду задержался взглядом на лице командира и едва заметно наклонил голову.
- Хорошо, капитан.
Энтерпрайз едва заметно тряхнуло – лейтенант Сулу менял орбиту, выполняя задачу оставаться на геостационарной орбите над местом высадки. И на мостике снова наступила тишина. В приказах не было никакой нужды – отлично вышколенный и сработавшийся экипаж прекрасно знал свои обязанности и не нуждался в командах.
Кирк услышал за спиной движение и вопросительно оглянулся на своего медика, который подошел поближе и оперся на спинку его кресла, разглядывая на главном экране буро-коричневый шар планеты.
- Не понимаю… - пробормотал тот, отвечая на невысказанный вопрос друга. – Никаких следов войны, ядерных взрывов, геологических катастроф или прочей гадости. Что у них там произошло – тотальная эпидемия, что ли?
Спок распрямился, оторвавшись от окуляров и бросив короткий взгляд на недовольного медика.
- Доктор, возможно, вас это огорчит, но болезнетворные бактерии – не единственная причина, которая может вызвать вымирание населенной планеты.
- Единственное, что меня огорчает, - огрызнулся тот, - Что какая-нибудь злобная бактерия не вымерла вас, Спок!
Спок недоуменно вскинул бровь:
- Доктор Маккой, термин «вымерла» является глагольной формой, выражающей действие, совершенное субъектом, поэтому я не понимаю, как какая-либо бактерия могла бы меня «вымереть».
Со стороны навигаторского пульта послышались тихие смешки.
- Вот только не надо читать мне нотации, как пользоваться моим родным языком! – раздраженно огрызнулся доктор, бросив на собеседника сердитый взгляд. К ухмыляющемуся Чехову присоединился Сулу, старательно прячущий улыбку в уголках своих узких глаз. Джим неслышно вздохнул. Опять…
Его все еще не покидала надежда, что Боунсу наскучит трепать нервы мостику и он уйдет в лазарет, или в столовую, или еще куда. Там тоже полно народа, почему бы не поиздеваться над ним?.. Настроение у главы медицинской службы с утра было отвратительное благодаря новому лаборанту, ухитрившемуся испортить какие-то там важные образцы – как результат, градус ехидства дорогого доктора зашкаливал за любые разумные пределы. Перепалка со Споком продолжалась с того же самого утра, с редкими перерывами на издевательства над капитаном, и успела надоесть не только первому офицеру, но и всей смене «альфа».
В голосе вулканца отчетливо слышалась усталость.
- Именно, доктор, поскольку английский – родной язык вам, а не мне, было бы логично вам лучше разбираться в его аспектах.
- Аспектах?! К вашему сведению, людям свойственно говорить, не продумывая свою речь на полчаса вперед! Хотя тебе, конечно, это не понять, ты, компьютер с ушками!
Спок удивленно вскинул бровь – то ли удивленный сравнением, то ли усмотревший в словах доктора оскорбительный намек. Кирк вновь всерьез задумался над идеей отослать обоих с мостика под каким-нибудь благовидным предлогом, и к черту археологов с их исследованиями…
А потом Спок внезапно напрягся, мгновенно напомнив Джеймсу охотничью собаку, взявшую след, резко повернулся к сенсорам, приникнув к окуляру, и замер в напряженной позе.
- Спок? – встревоженно окликнул он своего помощника – и удивленно замолчал, наблюдая жест, у сдержанного вулканца больше всего приближенный к тревожной просьбе молчать. Несколько минут на мостике стояла недоуменная тишина, нарушаемая только шелестом клавиш, с огромной скоростью переключаемых начальником научного отделения. Наконец, Спок выпрямился и повернулся к капитанскому креслу.
- Итак? – поторопил его Кирк.
- Излучение, капитан. Неопределенной природы. Появилось внезапно, без каких-либо внешних причин – в том районе, где действует наша группа высадки.
- Опасность для десанта? – тут же напрягся Джеймс.
- Неизвестно. Слишком мало данных. Судя по всему, мы наблюдали генерацию какого-то силового поля, радиусом около десяти метров и столько же в высоту.
Маккой, стоящий за левым плечом капитана, картинно всплеснул руками и сообщил, ни к кому не обращаясь:
- Неужели мои молитвы были услышаны? Вы чего-то не знаете, Спок? Какое счастье!
- Тихо, Боунс, - негромко одернул его Кирк, и Маккой, безошибочно уловив в голосе капитана опасные нотки, резко замолчал. – Там мои люди.
И тут же, не дожидаясь ответа, вдавил кнопку связи.
- Кирк десанту. Лейтенант О’Райли, докладывайте.
В динамике послышался неясный шум, чей-то приглушенный стон и злые ругательства.
- О’Райли, капитан. У нас небольшое ЧП – обвалилась стена, энсин Томпсон сломал руку. А так – все в порядке.
Кирк тихо чертыхнулся и переключился на внутреннюю связь.
- Транспортаторная, приготовьтесь поднять одного.
- Почему я не удивлен? – мрачно пробурчал Маккой, отворачиваясь от экрана. – Джим, я пойду в лазарет. Чует мое сердце, это сегодня не последний горе-археолог с глупыми травмами.
Кирк кивнул, соглашаясь – впрочем, доктор, исчезнувший за закрывшимися дверями турболифта, этого этого уже не увидел.
- О’Райли?
- Здесь, капитан.
- Когда случился обвал?
На том конце повисло смущенное молчание, и наконец голос молодого лейтенанта, запинаясь, неловко произнес:
- Э-э-э… Около полутора минут назад, капитан. Мы не сверялись с хронометром, не до этого как-то было. Мы только и успели Дика вытащить, как вы вызвали нас.
- Та-а-а-ак… Мистер Спок?
Он бросил взгляд на главу научного отдела, и тот, привычно заложив руки за спину, ровно заговорил:
- Время совпадает, капитан. Логично предположить, что десант случайно активировал какой-то артефакт, который и вызвал обвал и, как следствие, уничтожение упомянутого артефакта.
- Или этот артефакт был активирован самим обвалом… - задумчиво проговорил Кирк.
- Логично, капитан.
- Ладно. С этим разберемся позже. Спок, мне нужен твой прогноз – опасность для десанта есть? Я не могу рисковать людьми.
Вулканец задумался на секунду и решительно ответил:
- При условии, что люди не повторят контакта, вызвавшего генерацию поля, вероятность опасности ниже семи целых и трех десятых процента. Однако, думаю, поднимать десант, не зная причин и последствий появления излучения, может быть опасно для корабля.
Кирк задумчиво кивнул, принимая доводы своего старшего помощника, и вновь потянулся к пульту. Ухура, не дожидаясь приказа, привычно переключила линию на вызов.
- Мистер О’Райли, приготовьтесь к транспортировке энсина Томпсона. Остальным держаться вместе – и никаких раскопок и исследований, пока я не разрешу.
- Что?! - возмущенный вопль принадлежал явно не лейтенанту, - Капитан Кирк, это недопустимо! Экспедиция готовилась четыре года, мы не можем прерывать работу из-за…
Джим тихо скрипнул зубами. Настроение, и так с утра балансировавшее на нуле, стремительно падало все ниже. Чертовы ученые… Они вечно ломают себе шеи, суясь в самые опасные места, а отдуваться за них приходится его людям.
Стараясь, чтобы охватившее его раздражение не слишком явно сквозило в голосе, он холодно произнес:
- Мистер Аль-Мари, вы слышали приказ. Если вас это не устраивает, вы можете подать официальный протест.. И подождать ответ на него в своей каюте. О’Райли, о всех странностях сообщать мне немедленно, обязательные сеансы связи через пятнадцать минут.
- Так точно, сэр!
Кирк с досадой стукнул по клавише, отключая связь. Если и было что-то, что его раздражало больше, чем глупые штабные директивы и регулярные попытки Боунса затащить его на внеочередной медосмотр – так это твердолобые ученые с атрофировавшимся инстинктом самосохранения.
- Спок, - повернулся он к своему старшему помощнику, - Мне нужна информация по этому излучению. Как можно быстрее.
Вулканец коротко кивнул и вновь приник к сенсорам. Научная станция тихо гудела, обрабатывая огромные объемы информации, которые большинство членов экипажа и понять бы не смогли. А Кирк порывисто вскочил с кресла и нервно заходил по мостику. Вот вам и рутинная миссия! Ничего удивительного, что про Энтерпрайз ходят легенды вкупе с анекдотами и глупыми слухами! Тут даже не будучи суеверным, поверишь, что кто-то проклял корабль на всякие неприятности.
- Капитан! – внезапно отвлек его резкий голос Спока.
- Что? – он метнулся к научной станции, перегнувшись через парапет возле кресла старшего помощника. – Излучение?
- Да, капитан. Только что появилось. Точно такого же рода, как предыдущее, радиус двадцать восемь целых, семь десятых метра, энергия стабильная. Инфразвуковые колебания отсутствуют, радиационный фон в пределах нормы. Рискну предположить, что излучение имеет волновую природу и представляет собой некое силовое поле.
- Далеко? – уточнять не было необходимости, Спок уже высчитывал что-то на сканерах.
- Двадцать четыре целых и два десятых метра от последней точки связи с десантом.
Кирк напрягся и наклонился к офицеру по науке, чувствуя, как скрипит под сжавшимися пальцами пластик поручня.
- Два раза прямо рядом с ними? Спок, не знаю, как ты, а я не верю в такие совпадения. Такое ощущение, что…
- Капитан, вызывает десант, - встревоженный голос Ухуры прервал разговор.
- Прошло семь минут, назначенный вами срок еще не истек.
- Я знаю, мистер Спок. О’Райли, что случилось?
- Капитан! – голос молодого лейтенанта срывался от волнения, нервно заикаясь, - Робинс, сэр! Она исчезла! Только что была рядом, а теперь…
Кирк тихо выругался.
- Черт побери, О’Райли! Я ведь приказал никуда не отходить! У вас проблемы с пониманием приказов?! Или с дисциплиной?
- Мы не отходили, капитан! – с отчаянием откликнулся молодой человек. – Мы.. Мы просто ходили по площадке, смотрели. Мы ничего не трогали, как вы и приказали! И все были на виду, а потом…
- Ясно. Соберитесь вместе и стойте, не шевелясь. Тот, кто попробует отойти хоть на шаг, отправится на гауптвахту. Конец связи, - и тут же, не дожидаясь, когда лейтенант отключится, стукнул по кнопке внутренней связи. Мостик лазарету. Доктор Маккой, в транспортаторную. Будьте готовы, внизу могут быть раненые. Служба охраны – троим приготовиться к спуску, экипировка боевая, фазеры на оглушение.
Он отключил связь и мрачно повернулся к Споку:
- Мне нужно знать, что происходит, Спок. Все, что сможет дать ваш научный отдел. Я спускаюсь вниз, держите меня в курсе.
Дождался подтверждающего кивка старшего помощника и отрывисто продолжил.
- Мне это все очень не нравится, господа, и я советую вам быть готовым к любым неприятностям. А пока что… Ухура, желтая тревога вплоть до отмены приказа. Мистер Чехов… вы идете со мной.
Он резко повернулся и размашисто пошел к турболифту, оставив встревоженную команду нервно переглядываться. Чехов, как ошпаренный, выскочил из своего кресла и поспешно бросился вслед за капитаном, на ходу виновато оглянувшись на остающегося у пульта приятеля.
В транспортаторной их уже ждали трое офицеров из службы де Саля и мрачный Маккой. Если и был на корабле сейчас кто-то, кто был раздражен и встревожен больше капитана, то это именно он.
- Черт побери, Джим, я знал, что это добром не закончится, - буркнул он, завидев капитана, - На таких планетках вечно творится какая-то чертовщина. Говорил я тебе, опять кто-то покалечится.
Кирк не стал отвечать. Наблюдая, как инженер вводит в транспортатор координаты десанта, он задумчиво облокотился рядом с ним на панель управления.
- Корабль в порядке, мистер Скотт?
- А то! – гордо откликнулся главный инженер, - Наша девочка в полном порядке, можете даже и не сомневаться! - и тут же встревоженно уточнил. - Кэптен, что-то случилось?
- Не знаю, Скотти, - коротко отозвался капитан. – Все возможно. Последи за двигателями и будь готов дать полную мощность по первому требованию – мне что-то разонравилась эта планета. Господа, все готовы? Отлично, трикодеры в записывающий режим, мне нужна вся возможная информация. Включай, Скотти.
Пять фигур растаяли в золотом сиянии, чтобы секундой позже материлизоваться на поверхности древней планеты. Главный инженер озадаченно покачал головой… И пошел проверять варп-привод. Не потому, что не был в нем уверен – его девочка была в идеальном порядке, ей бы сейчас прогулку на хорошей скорости, да без всяких глупых заданий типа низкой орбиты…
Но лучше перестраховаться.

Глава 3

Глава 3. Сюрпризы начинаются

Участники десанта стояли, сбившись в тесную кучку, на округлой площади, окруженной приземистыми, желтоватого оттенка строениями. Увидев капитана, они как по команде облегченно вздохнули и расслабились, как-то сразу перестав напоминать потерявшихся детей на прогулке. Сравнение Кирку не понравилось, и он, не став дожидаться отчета, коротко обратился к нервничающему Кевину О’Райли.
- Лейтенант, докладывайте. Когда последний раз вы видели энсина Робинс?
- Примерно за пять минут до последнего сеанса связи, сэр. Мы сначала не поняли, решили, что она просто отошла куда-то. У Бесси всегда были проблемы с дисциплиной.
Чехов за спиной капитана отчетливо хмыкнул, выражая свое согласие со словами О’Райли – девушка служила на Энтерпрайз меньше месяца, и за это время успела получить восемь дисциплинарных взысканий. Не только от своего строгого начальника по научному отделу, но и от капитана и даже - небывалый случай! – от равнодушного к корабельной дисциплине доктора Маккоя. И последний раз Кирк всерьез подумывал о том, чтобы высадить этого малолетнего вундеркинда на какой-нибудь земной базе, пока энсин не разложила морально половину экипажа звездолета.
К роли директора детского сада он не привык, и привыкать не собирался, невзирая на все подначки Боунса. Строго покосившись на невовремя развеселившегося навигатора, Кирк дождался, пока тот поперхнется и виновато вытянется по стойке смирно, и повернулся обратно к начальнику группы высадки.
- Показывайте, где вы видели ее последний раз, - мрачно потребовал он.
И зашагал вслед за лейтенантом, раздраженно размышляя о том, что командование Звездного Флота в очередной раз подкинуло ему свинью, направив в один рейс с пятеркой ушибленных на голову археологов незнакомую с субординацией вчерашнюю курсантку, у которой слишком влиятельные родители, чтобы можно было запереть ее в каюте… И отправив всю эту взрывную субстанцию на планету, где до сих пор могли остаться сюрпризы исчезнувшей цивилизации. Если энсин Робинс пострадает в этой экспедиции, его карьеру можно будет смело считать законченной – следующие двадцать лет он будет подписывать интендантские накладные на каком-нибудь задрипанном транспортнике.
- Здесь, сэр. Я, мистер Д’х’р’шеллта и энсин Робинс стояли здесь, когда вы приказали прекратить раскопки. Я отдал приказ вернуться к центру площади, и… Сэр, простите, я не знал, что Бесси не пошла. Я подумать не мог…
- Кевин, - устало откликнулся Кирк, присаживаясь на корточки и исследуя трикодером сухой песок, - Вам придется привыкнуть, что нужно не только отдавать приказы, но и следить за их выполнением. Тем более, вы знаете, кем является ваш сослуживец. Не заставляйте меня жалеть, что я поручил это задание именно вам.
- Да, сэр, - уныло пробормотал молодой офицер.
Трикодер тихо пискнул, обнаружив, наконец, следы пропавшей девушки, и Кирк, поднявшись и махнув рукой своим офицерам, поспешно зашагал в указанном прибором направлении.
Следы петляли, словно уходящий у погони заяц – недисциплинированная кадетка явно не сочла приказ сохранять местоположение заслуживающем внимания и, похоже, самым наглым образом прогуливалась, любуясь окрестностями. Потом след внезапно выровнялся, прекратив делать круги и петли, и четкой, почти идеально ровной прямой направился к стоящему на краю площади массивному зданию. Кирк зло скрипнул зубами и прибавил шаг, пообещав себе запереть наглую девчонку в каюте вплоть до возвращения на землю, и плевать на гнев адмирала Полянской, приемной матери Робинс. А потом резко затормозил, изумленно уставившись на трикодер и слыша за спиной встревоженные возгласы десанта. Они, похоже, тоже это заметили.
След стал… таять. Четкая линия электромагнитных полей, свидетельствующих о пути, проделанном разумным существом, начала распадаться, рассеиваться прерывистым пунктиром. Словно Робинс прошла здесь не пять минут, а по меньшей мере несколько часов назад. Это было невероятно. Даже если бы девушка погибла, трикодер должен был показать ее путь. Кирк в очередной раз проклял командование, энсина Робинс и эту планету, и потянулся за коммуникатором.
- Кирк мостику. Мисс Ухура, определите количество разумных существ, находящихся на планете.
- Сейчас, сэр,- тут же откликнулась радист. – Отслеживаю сигнал. Тринадцать, все в радиусе полукилометра от вас.
- Благодарю. Спок?
- Ничего нового, - Кирк даже не удивился, услышав такой ответ. – Джим, вы приближаетесь к границам излучения. Крайняя точка его воздействия находится в шести, и тридцати семи сотых метра от вас. Я советую вам сохранять осторожность и…
- Благодарю, мистер Спок, я знаю, что мне делать. Держите меня в курсе, если появятся новые данные, сразу сообщайте. Конец связи.
Он захлопнул коммуникатор и обернулся к своим людям.
- Господа, вы слышали мистера Спока. Мы находимся рядом с источником неизвестной силы, ее воздействие на нас совершенно непредсказуемо. Мистер Аль-Мари, вы и ваши люди останетесь на этом месте, ни шагу в сторону. Боунс, ты пока с ними, и даже не спорь. Чехов, О’Райли – вы пойдете со мной, двигаемся параллельно на расстоянии десяти шагов, при любых признаках недомогания или странных ощущений сообщайте мне. Нельсон, Ривз, Чанг – обойдите поле по кругу, мистер Спок даст вам точные координаты. Если увидите, что мы ведем себя странно, немедленно вызывайте транспортаторную и поднимайте нас.
И, глубоко вздохнув, в несколько шагов преодолел отделявшее его от невидимой границы расстояние.
И…
Ничего не случилось. Он несколько секунд постоял, оглядываясь и прислушиваясь к собственным ощущениям. Рядом с таким же видом крутили головами двое молодых лейтенантов. Офицеры службы охраны медленно двинулись в стороны, поглядывая на трикодеры и с тревогой косясь на капитана. Тот тряхнул головой, пожал плечами – и пошел дальше. Что ж, по крайней мере, явных изменений в самочувствии он не ощутил, и вообще, не ощутил ничего. Похоже, поле не влияет на человеческие организмы и, вполне возможно, вообще имеет естественную природу. Что они знают об этой планете? Что они вообще знают о планетах любых классов? Загадок и тайн до сих пор больше, чем внятных ответов.
След Робинс растворился окончательно, теперь можно было надеяться только на старый добрый земной способ поиска. Кирк покрутил головой, чтобы найти своих людей и убедиться, что с ними все хорошо. И тут же напрягся.
- Чехов! Мистер Чехов, что с вами? Отвечайте! Павел!
Чехов стоял на месте, слегка покачиваясь и неловко растирая глаза ладонью. Услышав голос капитана, он встрепенулся и виновато уставился на него, смущенно переминаясь на месте.
- Я… Капитан, все в порядке. Немного закружилась голова… Простите, что отвлекся.
Он поспешно выпрямился и, больше не качаясь, пошел вперед, стараясь догнать ушедшего далеко вперед О’Райли. Кирк с нехорошим холодком увидел, как русский часто моргает, изо всех сил пытаясь сдержать зевок.
- Павел, вы уверены, что хорошо себя чувствуете? – встревоженно уточнил он, - Мы внутри неизвестного поля, вы помните об этом?
- Да… Да, капитан, я помню, все в порядке, честное слово! Разрешите продолжить поиски?
Парень умоляюще смотрел на него, преданно заглядывая в глаза, и Кирка посетила невеселая мысль: Что дальше? Он может приказать, но Чехов, считающий себя нарушившим приказ не вступать в схватки на Мелкоте, воспримет это как выговор. И будет еще больше из кожи вон лезть, чтобы доказать, что он достоин звания лейтенанта и больше не совершит ошибок. А виноват будет, как всегда, капитан, не захотевший отстранить парня от задания. Джим задумался на секунду и, наконец, неохотно кивнул.
- Хорошо. Продолжайте. Но о малейшем недомогании сообщайте немедленно. Мне не нужны доказательства вашего героизма, запомните это, Чехов!
Он дождался облегченного «есть, сэр!» и двинулся дальше, с еще большим вниманием глядя по сторонам и прислушиваясь к себе. А в голове упрямо билась одна и та же мысль:
«Не совершил ли я ошибку?..»

***

Опасения Кирка подтвердились уже через полминуты. Через полминуты и едва ли десяток шагов. Справа, с той стороны, где шел Чехов, внезапно послышался резкий грохот, испуганный вскрик и тут же, заглушенный грохотом обвала, возглас по-русски:
- Tvoyu mat’!
Кирк сорвался с места и, не дожидаясь, когда вернется отошедший за угол лейтенант О’Райли, кинулся к дыре в земле, где только что исчез Павел Чехов. Над небольшим, в полтора метра провалом, поднималась густая желтая пыль. Внизу же было хоть глаз выколи, даже встав на колени, Джим не увидел ничего, что могло бы прояснить судьбу навигатора. Даже глубину провала было не оценить, и Кирк почувствовал нехороший холодок под ложечкой, вспомнив, что на таких древних планетах часто встречались карстовые провалы, ведущие порой на несколько километров вглубь коры.
- Чехов! Чехов, вы живы? Чехов, Павел, черт бы тебя побрал! Ответь! Боунс! Сюда, скорее! - он поспешно выхватил коммуникатор, собираясь вызвать сюда Маккоя, но это не понадобилось – медик уже бежал к нему, на ходу открывая свою сумку.
- Черт возьми, Джим, отойди отсюда! Кто пострадал?
- Чехов. Я попробую…
И в этот момент снизу раздался слабый, но знакомый и, несомненно, живой голос:
- К… капитан! Я… Я в порядке, тут совсем не высоко. Кажется, я слегка отбил за… эээ, я слегка ушибся, сэр, но так все в порядке. Сейчас поднимусь.
Кирк облегченно вздохнул. Даже не оглядываясь, он чувствовал, как за спиной с таким же облегчением расслабляются О’Райли и офицеры охраны (кто разрешил входить в поле?). Маккой громко выругался, высказывая все, что он думает о тупоголовых недоумках, не смотрящих себе под ноги и ломающих шею на глупых планетах, но тоже выглядел довольным. Чехов замолчал, не рискуя возражать – даже отсюда его молчание выглядело смущенным.
Кирк поднялся с колен. Засунул обратно за пояс так и не пригодившийся и неосознанно зажатый в руке фазер, и помахал перед собой рукой, пытаясь разогнать пыль.
- Поднимайтесь сюда, Чехов. Вас надо осмотреть, думаю, доктору Маккою еще много чего есть сказать вам. Остальные продолжайте поиски. Раз уж мы все равно вошли в поле, нет смысла теперь разделяться.
- Да, сэр! Я сейчас, я… - и внезапно резко замолчал. Несколько секунд тишины, за которые Маккой вновь начал хмуриться и мрачно теребить свою медицинскую сумку, поглядывая на провал – а потом медленный голос русского тихо доложил:
- Капитан, кажется, я нашел Робинс.

***

«Дневник капитана, звездная дата 4397.
Археологическая миссия на Калсе-4 обернулась непредвиденными неприятностями. Двое членов десанта получили травмы средней степени тяжести и в настоящий момент находятся в корабельном лазарете под наблюдением главного медика. Состояние энсина Робинс вызывает опасения доктора Маккоя, лейтенант Томпсон выписан под наблюдение врача с временным отстранением от дежурства по причине болезни. Мистер Чехов, получивший незначительные ушибы, так же был отправлен в лазарет по настоянию доктора.
Природа излучения, обнаруженного нами на планете, до сих пор неизвестна, в настоящий момент мистер Спок занимается его исследованием. По предварительному заключению, излучение имеет волновую природу и способно оказывать на человека травмирующее мозг воздействие. Источник излучения пока что не обнаружен, однако можно предположить, что причиной его появления каким-то образом послужило появление людей с Энтерпрайз. Мной было принято решение временно свернуть исследования во избежание новых пострадавших.»
Кирк отключил трикодер и оглядел свою небольшую команду.
- Ну что ж, господа, полагаю, приказ ясен? Мистер Аль-Мари, я сожалею, но ближайшие несколько часов вам придется заниматься вашими исследованиями на борту Энтерпрайз. Если у вас есть находки, которые еще не подняты на корабль – будьте добры, соберите их, и приготовьтесь к транспортации.
- Находки, - мрачно пробурчал пожилой араб, - Свидетельства жизнедеятельности исчезнувшей культуры называются артефакты, а не находки. Да, сэр, у нас есть новые артефакты, археологического материала хватило бы на десять лет исследований, но его все еще недостаточно, чтобы сделать хоть какой-то вывод об этой цивилизации!
- Сочувствую, - коротко отозвался Кирк. Упрямство археологов раздражало его, и приходилось постоянно напоминать себе, что по сравнению с некоторыми учеными, которых приходилось перевозить Энтерпрайз, Аль-Мари и его группа были просто образцом дисциплины и субординации.
Ученые, сопровождаемые офицерами из службы охраны, отправились упаковывать то, что удалось найти за последний час, а Кирк, в поисках чем бы себя занять, принялся расхаживать вдоль невысоких стен, действительно вблизи больше напоминающих лабиринт или какое-то святилище, нежели жилой город. Никаких построек, которые могли бы сойти за дома, загоны для скота или хоть что-нибудь, что показывало бы – когда-то здесь жили люди. Вели хозяйство, воспитывали детей, занимались какой-нибудь работой… Огромный мертвый город-храм – загадка, над которой придется поломать голову явно не одному поколению ученых.
Резкий сигнал коммуникатора прервал его размышления о бренности мира.
- Джим, привет, - донесся из динамиков ворчливый голос Маккоя, - Ты там еще никуда не вляпался?
- Тебе того же, Боунс, - благожелательно откликнулся он. – К твоему величайшему сожалению, нет. Так что сегодня тебе не удастся заполучить меня в свою власть. Что с Робинс, есть изменения?
- Трудно сказать. Она наконец-то пришла в себя, и каких-либо патологий или изменений в ее мозгу я не обнаружил, но мне все равно все это здорово не нравится. Я вкатил ей три кубика кордрозина, а она до сих пор выглядит так, словно вот-вот заснет прямо на стуле. Помяни мое слово, Джим – с этой планетой что-то не то. Ты сам как, а? Голова не кружится? Никаких галлюцинаций нет? Йети там, лепреконы, зеленые человечки?..
- Нет, Спок на мостике, - не удержавшись, хмыкнул Джим, вспомнив утреннюю перепалку между своими друзьями. И тут же посерьезнел. - Что случилось-то, Боунс? Что за допрос? Давай, выкладывай – я же вижу, что тебя что-то тревожит.
- Да видишь ли… - задумчиво пробормотал тот в ответ, - Странное дело. Альберта Робинс, когда пришла в сознании, была совершенно уверена, что только что побывала на Антаресе, где ее мачеха в четвертый раз выходила замуж. Мне потребовалось десять минут, чтобы убедить ее, что ничего этого не было и в помине. И если бы не пришел Спок, я бы ее еще полчаса убеждал – хорошо, что научники перед нашим ушастым калькулятором только что на цыпочках не ходят. Как тебе такая сказочка, Джим?
Кирк, удивленно хмыкнув, покачал головой. Сказочка ему очень не понравилась. Томпсон, не успевший увернуться из-под блока, Чехов, зевающий и клюющий носом весь путь из подземного города, теперь еще и Робинс, видевшая что-то, чего никогда не было. Ему очень хотелось, чтобы перестраховщик-Маккой ошибся в своих подозрениях, только вот и сам он чувствовал все усиливающуюся тревогу, и после слов доктора она только усилилась. Мертвый город ему не нравился. Не нравился просто до оскомины, до озноба, до отвратительного ощущения взгляда в затылок.
Он вздохнул, мысленно соглашаясь с мнением друга, и озвучил давно интересовавший его вопрос:
- А как Чехов? Ты что-нибудь нашел? Ему ведь явно было нехорошо, когда их с Робинс вытащили из подвала. Ты определил причину?
Голос Маккоя в коммуникаторе мрачно хмыкнул, развеивая все надежды капитана на легкие ответы.
- Павел Чехов в полном порядке, если не считать пары синяков на том месте, которое стыдно показать. Если хочешь, спущу его к тебе - в лазарете ему явно делать нечего.
Кирк задумчиво кивнул головой – скорее своим мыслям, чем все равно не видящему его медику. Синяки у парня, пожалуй, и впрямь были досадными – как и способ их получения. Провалиться из-за собственной невнимательности в яму в земле, отбить ноги и все, что выше, да еще и не заметить девушку - красивую, между прочим, девушку – всего в двух метрах от себя…
Робинс лежала на полу, в нескольких шагах он короткой лесенки, ведущей с поверхности в этот не то подвал, не то бункер. Шум обвала и громкие разговоры ее не потревожили, и даже когда разглядевший наконец-то пропажу Чехов добрался до нее и попытался привести в сознание стандартным методом, не проявила никаких признаков жизни. Кирк, разглядывая бледное и неестественно спокойное лицо кадета, не мог отрешиться от мысли, что девушка похожа на… Кого? Зомби? Спящую красавицу?
Маккоя все эти высокие материи не интересовали. Встревоженный низким пульсом и поверхностным дыханием девушки, он успел обозвать остолопами и растяпами весь десант, включая и не вовремя сунувшегося под руку капитана, и спешно поднялся вместе с раненой на звездолет. Предварительно высказав виновато молчащему Павлу свое мнение о «тупицах, у которых глаза на заднице и которые не смотрят себе под ноги, набивая на этой самой заднице шишки». И, естественно, забрав того с собой в лазарет.
На взгляд Кирка, для парня это было более суровое наказание, чем заслуженный выговор от капитана за невнимательность. Боунс был сегодня очень уж… ехидным. Даже больше, чем обычно.
Энергетическое поле, кстати, исчезло. Через несколько секунд после того, как Чехов приземлился на дно подземелья.
А Кирк почувствовал, как у него вновь начинает болеть голова.
- Джим? Что, на тебя все-таки напала какая-та злобная бактерия? Ты меня слушаешь? – вырвал его из размышлений голос доктора.
- А? – встрепенулся он, вспоминая о то, что разговор, в общем-то, еще продолжается.
- Вот тебе и «а»! Джим, Павел здоров, после падения у него кружилась голова, и «хотелось спать» - это я тебе его цитирую. Но я не могу сказать с уверенностью, что это не вызвано ударом – хотя сотрясения у него нет, да и вообще, никаких отклонений. Парень совершенно здоров – в отличие от тебя. Я отправил его к тебе, надеюсь, что в ближайшее время не получу ни его, ни тебя в разобранном состоянии. Ставлю бутылку саурианского бренди, что Робинс не сама по себе в обморок хлопнулась. Это то чертово излучение, что обнаружил наш ходячий компьютер, ее подкосило. Ладно, развлекайтесь, а у меня дела в лазарете.
И он отключился, не дав Джиму возмутиться на очередную подначку по поводу его здоровья. Чертов перестраховщик! Если он после каждого столкновения с кусачей местной фауной будет уходить в отпуск, то вообще забудет, как выглядит капитанский мостик.
- Чтоб тебя, - раздраженно пробормотал он. И, рывком развернувшись, зашагал обратно к площади, ко входу в обнаруженную археологами подземную крипту.
Любоваться видами резко расхотелось.


Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Эпилог

@темы: МакКой, ТОС. Фики, Кирк, Спок, Творчество

---

Zachary Quinto vs. Leonard Nimoy: "The Challenge"

[morlin]

@темы: Всякое разное, Спок

---

Перевод 17-й главы книги Леонарда Нимоя "Я - Спок".

[Harmiron]

А вот и подошла первая часть 17-й главы, повествующей о съемках Стар Трек 6.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТЬ

ЗВЕЗДНЫЙ ПУТЬ VI

И “СЛИЯНИЕ”

НИМОЙ: Спок, я не могу не заметить, что в последнее время ты меняешься.
СПОК: В самом деле? Как именно?
НИМОЙ: Ну, если честно, ты стал более эмоциональным.
СПОК: Вовсе нет. Просто я решил показывать эмоции в те моменты, когда это уместно, и таким образом помогать себе в достижении своей цели.
НИМОЙ: Другими словами, ты эмоционален, когда это кажется логичным?
СПОК: Точно.

Чтобы должным образом изложить историю "Звездного Пути VI", я должен вернуться немного назад.
Видите ли, в какой-то момент, во время создания "Возвращения домой", у Харва Беннетта появилась идея другого кино. Не сиквел, на этот раз, а приквел ко всем фильмам "Звездного Пути", и даже к оригинальному ТВ сериалу. Замысел? История, рассказывающая о Кирке, Споке и Маккое во время их обучения в Академии Звездного Флота, в которой всех нас заменили бы молодыми актерами. Я полагаю, идея была в том, что это обеспечило бы "франшизе" (так "Звездный Путь" известен в Парамаунт) вливание свежей крови.

Я знал об этом проекте совсем немного; Харв и я были страшно заняты в то время, стремясь закончить "Звездный Путь IV", и не обсуждали это в деталях. Все же я знал, что Парамаунт поручила ему писать сценарий, который я с охотой прокомментировал бы, но до этого так и не дошло.

Все было тихо до того времени, пока после релиза "Звездный Путь V: Последний рубеж" Харв снова не напомнил мне про свой "академический" проект - на этот раз, чтобы выразить огорчение тем фактом, что после всего того времени, что он вложил в него, Парамаунт категорически отвергла сценарий. Наш разговор был коротким.

В дальнейшем я ничего не слышал о Харве и его проекте, пока, спустя немного времени, меня не пригласил на ланч исполнительный руководитель Парамаунт Франк Манкузо.

Когда мы сидели в реcторане, Франк перегнулся через стол и сказал:"Леонард, я хочу запустить в кинотеатрах новый „Звездный Путь”, приуроченный к двадцать пятой годовщине шоу - и я хочу видеть тебя моим партнером, сделать это кино для нас."

Моим немедленным ответом было: "Что с Харвом Беннетом?" Я знал, что Харв работал над концепцией шестого фильма, и, даже принимая во внимание, что "академический" сценарий был отвергнут, нет необходимости упоминать, что у Харва не было никакой другой работы. Я не хотел вставать у него на пути.

Но Франк шумно выдохнул и сказал:"С Харвом все. Это в прошлом."

Он был очень, очень конкретным в этом: фильму про Академию не суждено было быть снятым. И очень конкретным было его широкое предложение: я мог писать, режиссировать, быть исполнительным продюсером - другими словами, участвовать в той мере, в какой я пожелаю.

Если честно, после того изнурительного темпа, который потребовал от меня как от актера/режиссера четвертый фильм, у меня не было желания режиссировать еще один "Звездный Путь". Я также знал, что у нас было очень мало времени, чтобы снять эту картину, так что я сказал:"Времени мало, Франк. Все должно быть точно на своем месте."

"Ну что ж, мы сделаем все необходимое, чтобы так и было."

Я был заинтригован - не мыслью о режиссировании, конечно, но мыслью о развитии сюжета и продюсировании, о том, чтобы сделать фильм вместе. "Дай мне немного поразмыслить," сказал я ему, "и я вернусь к тебе с идеей сюжета так скоро, как только смогу."
На этом мы и сошлись.

Итак, как я упоминал ранее, меня всегда очень интересовали клингоны и их культура, и для меня было очевидным то, что этот фильм даeт нам прекрасную возможность для изучения наших любимых злодеев. Я поразмышлял над этим, и увидел сходство между отношениями Федерация/Клингонская империя и отношениями США /Советский Союз - "Холодная война". Пришло на ум, что это было совсем как падение Берлинской стены, и было хорошо видно то, что Рональд Рэйган назвал началом конца "империи зла". (На самом деле, пока мы снимали "Звездный Путь VI", Страна Советов распалась.)

Так, три дня спустя, я позвонил Франку Манкузо и сказал:"Вот моя задумка: что, если в Клингонской империи начнутся те же беспорядки, что и в Советском Союзе в наши дни? Их экономика разрушена, они крупно вложились в вооружение, начались разногласия, и вдобавок ко всему произошло что-то вроде Чернобыля."
"И они обратились к Федерации за улаживанием отношений и помощью. . . и тут на сцену выходит Энтерпрайз."
"Здорово!" сказал он. "Мне нравится! Будет ли там персонаж-Горбачев?"
"Обязательно. Я думаю, мы должны заполучить Ника Майера, чтобы написать это, и, если он захочет режиссировать, разрешить ему это."
"Что, еcли Ник не станет этим заниматься? Будешь ли ты режиссировать? "
"Если Ник решит отказаться, я сделаю это сам - или мы вместе выберем кого-то еще. Если у тебя нет возражений, я пойду и свяжусь с Ником сам."
"Да, это подойдет. И, Леонард..."
"Да?"
"Если в какой-то момент ты почувствуешь, что проект не идет так, как должен бы, скажи мне об этом. Мы повернем все в нужное русло."
"Спасибо, Франк. Я признателен за это."

Когда это случилось, Ник как раз закончил работу над другим фильмом и отдыхал со своей семьей на мысе Код. Я позвонил ему и сказал:"Мы хотим сделать еще один фильм о "Звездном Пути". Могу я приехать и поговорить с тобой? "
"Конечно! Приезжай! "

Итак, моя жена и я вылетели в Бостон и попали на маленькую летающую тарахтелку - самолет из аэропорта Логан, который, в свою очередь, принес нас в Провинстаун, где семье Ника принадлежала недвижимость. (Я наслаждался полетом, поскольку люблю небо и сам брал уроки пилотирования.)
Так или иначе, мы приземлились в Провинстауне, выбрались из этого крошечного аэроплана, и там Ник ожидал нас, ухмыляющийся, с сигарой в руке (и, по большей части, во рту). Он привез нас туда, где обитала его семья, и мы провели полчаса с его женой и детьми. Потом я со своими сандалиями и Ник со своей сигарой проделали небольшую прогулку вниз по пляжу. Сначала мы говорили о множестве разных вещей, но потом разговор свернул на "Звездный Путь", и я сказал:"Я хочу сделать фильм о падении Берлинской стены в космосе".

"Отлично!" сказал Ник, и - снова цитируя Джо Сарджент - нас понесло!

Еще два с половиной часа мы бродили вверх и вниз по пляжу, оставляя исчезающие следы на мокром песке. Я резюмировал для Ника то, что говорил Манкузо: основа - разразившийся "Чернобыль" в Клингонской империи; средства - бедные, сверх-вооруженные клингоны обращаются в Федерацию за помощью; Горбачев в образе клингона убит.

Мы начали мастерить подробности сюжета: Кирк, конечно, будет назначен "дипломатом", и я дал Нику линию "только Никсон дойдет до Китая", что должна развиться в фильме. Мы говорили о злости Кирка из-за того, что выбор пал на него, ведь клингоны убили его сына. И из-за всей этой истории Кирк должен быть осужден клингонами за убийство - и МакКой должен быть вовлечен тоже... Они должны быть заключены на клингонской планете-тюрьме, и в это время Спок, будучи на борту Энтерпрайз, начнет скрупулезное расследование заговора, который привел к убийству и ошибочному аресту Кирка.

Обсуждение было живым, одухотворенным, творчески захватывающим, и несколько часов пролетели незаметно. И теперь у нас была основательно разработана главная линия - и мы также основательно устали и проголодались, так что отправились обратно в дом, захватили свои семьи, и все вместе отправились на поиски моллюсков для ужина.

Это был замечательный день и совершенно особенный опыт для меня; я испытал то же самое чувство благодарности, которое я попытался выразить раньше, в первой главе, когда я говорил о том, что считаю удачей свою связь со "Звездным путем". В тот день, гуляя по пляжу с Ником, я испытывал большое удовлетворение от данной мне возможности поднять целую волну творчества для "Звездного пути VI"; в конце концов, кажется, не так уж далеко те времена, когда я был ищущим работу актером, который водил такси по ночам, пытаясь свести концы с концами, и был благодарен за самую маленькую эпизодическую роль.

И вот он я, мне вручены бразды правления главным кинофильмом и сказано:"Делай, что хочешь, мы поддержим!"
Конечно, к тому времени, когда мы закончили поедать наших моллюсков, мы пропустили обратный рейс - но в тот момент я был слишком доволен, чтобы беспокоиться. Моя жена и я вернулись в Бостон на лимузине.
И в результате той встречи с Ником сценарию "Звездного пути VI: Неоткрытая Страна" было положено начало.
Или это я так думал.

Жизнь никогда не обходится без пакостей, конечно - особенно когда речь идет о голливудских студиях и успешных кинофраншизах, таких как "Звездный путь". Я немедленно дал знать Франку Манкузо, что я встретился с Ником, и тот согласился написать сценарий и, возможно, режиссировать. Я развивал историю и хотел стать исполнительным продюсером фильма, продюсерами же стали бы Ральф Винтер и Стивен-Чарльз Яффе.

Просто, не так ли? К сожалению, в то же самое время другой руководитель студии - Тедди Зи - решил передать проект двум другим писателям по имени Коннер и Розенталь. (Почему? По сей день я не уверен в ответе. Я подозреваю, что он защищал их интересы, поскольку был ответственнным за заключение их контракта со студией). В то время, как я полагал, что Ник работает над сценарием, эти два джентльмена деловито клепали набросок, который мы никогда не использовали. Тем временем, Тедди Зи связался с Ником, чтобы попросить его помочь этим двум писателям; таким образом, Ник предположил, что выбывает как сценарист, и что я знал об этом! Это стоило нам двух очень ценных месяцев, которые могли быть использованы для совершенствования сценария, и в этом я виню себя; в ту минуту, когда я начал подозревать, что что-то пошло не так, я должен был осуществить просьбу Франка Манкузо и сообщить ему об этом.

Ник привел партнера-писателя, Денни Мартина Флинна, и они вдвоём работали на скорости варпа, чтобы создать с нуля новый сценарий. (Интересный факт: в то время, как писался сценарий , некоторые правые советские реакционеры, возмущенные реформами Горбачева, приехали к нему на дачу и похитили его! Это действительно был случай, когда искусство воплотились в жизнь.)
Когда я прочел первый набросок Ника и Денни, у меня возникли некоторые вопросы. Тон годился, и основа годилась, но история не отображала культуру клингонов так, как я ожидал. В основном это был политический триллер, который сфокусировался на убийстве, инсценированном судебном процессе и истории с побегом. Я надеялся на большее внимание к клингонам, которое могло помочь нам понять, почему эта воинственная, одержимая вопросами чести культура стала такой, какова она сейчас. На самом деле, когда Джин Родденберри и я встретились, чтобы обсудить сценарий "Звездного пути VI", Джин задал очень острый вопрос:"Что эта история может раскрыть нам о клингонах такого, что мы еще не знаем? Если мы имеем с ними дело, то должны узнать о них что-то новое." Он задал актуальный вопрос, и я был согласен с ним.

Таким образом, когда я прочел первый набросок Ника и Денни, я связался с Ником, чтобы обсудить мои надежды на лучшее узнавание клингонов. Честно говоря, мы не сходились во взглядах относительно этого и возник спор, который продолжался все время, пока создавался фильм. В частности, в ходе сюжета Кирк и Маккой ложно обвинены в убийстве клингона "Горбачева" (его играл Дэвид Уорнер). Они взяты под арест и отправлены клингонами в колонию для преступников, Рура Пенте. Я чувствовал, что, как только наши герои попадают в тюрьму, мы можем развить внутреннюю историю, где Кирк и Маккой вошли бы в контакт с другим заключенным или заключенными - возможно, клингонами - которые откроют им новые стороны разума, души и культуры клингонов.
Ник не согласился - и, в конечном счете, его история и попала на экраны: вместо объединения с клингонским политическим заключенным, наши парни сбегают вместе с метаморфом (которого играла Иман).

@темы: "Я - Спок" (перевод)

---

Иду в поход, два ангела вперёд

[Elika_]

Пару лет назад я написала крошечный рассказик по ТОСу на песню Чиж и Ко "Поход".
А недавно вновь её слушала, и сотворился клип.

Аудио: Чиж и Ко, Поход
Видео: Ster Trek: TOS, Star Trek: The Motion Picture, 1979

@темы: МакКой, ТОС. Клипы, Кирк, Спок, Творчество

---

Фанфик: "Планета мертвого песка"

[Катть.]

Впервые решилась написать в сообщество и представляю на ваш суд свой первый фик по ТОСу.

Название: Планета мертвого песка
Автор: Катть.
Фандом: Стар Трек, ТОС
Жанр: фантастика, приключения, хёрт/комфорт, броманс
Бета: нет
Категория: джен
Рейтинг: От G до R
Персонажи: Кирк, Спок, Маккой, Чехов, Скотти и остальная команда Энтерпрайз
Таймлайн: середина 3-го сезона
Размер: судя по всему, миди
Статус: в процессе
Дисклеймер: Все принадлежит Парамаунту, а я только поиграться взяла
Предупреждения: Технологический кретинизм автора
Примечания: Первый фик по Стар Треку. Так что комментарии, отзывы и советы принимаются с благодарностью, так же как и тапки, яйца и помидоры - у хорошей хозяйки все в дело пойдет.

Пролог

Пролог

Солнце жарило так, словно поставило себе задачей переплюнуть пресловутых чертей Дантова ада, что не сулило человеку, лежащему лицом вниз на мелком белом песке каменистого плоскогорья, ничего хорошего.
Жарко… Черт побери, где его выкинули, что здесь такое пекло?..
Джим поморщился и с трудом открыл залипшие от крови глаза. Открыл – и тут же поспешно зажмурился, спасая зрение от яростного, раскалено-белого света. Впрочем, увидеть место, где он находился, он все-таки успел. И, похоже, его первая ассоциация насчет ада была не так уж неверна.
Он лежал, распластавшись, как лягушка, на каменистой горячей поверхности, прямо под безжалостным белым солнцем неизвестной планеты. И жесткий белый песок, в который он утыкался щекой, был намного более горячий, чем нужен был, чтобы вызывать ассоциации с теплым пляжем и приятным отдыхом. Яркий свет, бьющий, казалось, прямо в глаза, почти ослеплял, а солнечные лучи ощущались как раскаленные волны, пронизывающие тело насквозь. И медленно прожаривающие его на манер бифштекса.
Последняя мысль была явно лишней, и Джим, досадливо поморщившись, с трудом приподнялся на локтях и осторожно, стараясь не размыкать сильно век, приоткрыл глаза. Ладони обожгло, и он, тихо чертыхнувшись, поспешно встал на ноги. Голова, естественно, тут же закружилась, но не настолько, чтобы вновь упасть. А значит, на это не стоит обращать внимание. Сейчас есть задачи поважнее.
Он осторожно огляделся, стараясь не обращать внимания на то, как в желудке образуется холодный, явно неуместный в этом пекле ком. Пустыня. В самом натуральном смысле этого. Никаких тебе оазисов, пальм или хотя бы пожухлой на солнце травы – только ровное, покрытое белесым песком пространство насколько хватает взгляда. И еще – солнце. Чертово солнце, которое буквально выжигает глаза – а ведь оно, если верить мельком брошенному вверх взгляду, еще даже не в зените. Страшно подумать, что будет с ним, когда оно доберется до верхней точки небосклона.
В том, что испытать это ему придется на собственном опыте, Джим не сомневался.
Он поспешно проверил собственное снаряжение, тщательно ощупывая потайные карманы и пояс – только для того, чтобы убедиться в том, о чем уже догадался. Ничего. Коммуникатор бесследно исчез – так же, как фазер, аптечка и трикодер, от подкожного маячка осталась только неглубокая ранка на правом запястье. При нем осталась только одежда, которую он обычно носил на корабле. Если подумать, это можно уже считать удачей – по крайней мере, плотная водолазка и брюки на какое-то время спасут его от солнечных ожогов, да и без сапог на этой сковородке ему пришлось бы туго.
Что ж, не так плохо, как могло бы быть.
А в том, что плохо быть может, и более того – бывает, причем с неким Джеймсом Ти Кирком как-то даже чаще, чем с другими – он убедился на собственном опыте.
Собственно, все, что с ним случилось, даже не слишком удивляло его. Вполне закономерный итог того, что по какому-то недоразумению называлось его жизнью. Последние полгода были слишком удачными, чтобы так могло продолжаться долго. А ведь он почти поверил, что сумел вырваться из этого замкнутого круга, хоть чего-то добиться… Завоевать уважение собственного экипажа, доказать, что он не совсем законченный неудачник…
Что ж… Теперь у его корабля был новый капитан, и если у его бывшего первого офицера хватит ума отправить вслед за бывшим капитаном главного инженера и навигатора – то таковым он останется надолго… Если повезет.
Кирк вздохнул, ощупал, морщась, огромную шишку на затылке и равнодушно посмотрел на выпачканные в собственной крови пальцы. В самом деле, единственное, что удивляет – это то, что его просто выкинули в этой пустыне, не позаботившись предварительно добить. Неужели у кого-то сантименты взыграли?
Джеймс Кирк мрачно хмыкнул неуместной мысли и, стянув рубашку, обмотал ее вокруг головы на манер импровизированного тюрбана. И зашагал, стараясь беречь дыхание, в сторону едва заметной дымки на горизонте – которая, если повезет, может оказаться горами. А в горах – если, опять же, повезет – может быть вода. Или хотя бы какая-никакая тень. А если не повезет…
Если не повезет – то он об этом уже не узнает. В этой чертовой пустыне, похоже, даже стервятников нет – и еще не факт, что этому стоит радоваться.
Закономерный итог, - билось в голове невеселое, - закономерный итог…

***

А начиналось ведь все более чем радужно. Учеба в академии Звездного флота. Одни из самых высоких баллов на курсе, головоломный тест, пройденный благодаря сообразительности и нелюбви к напрашивающимся решениям, множество друзей и еще больше подружек. Отец мог бы им гордиться – если бы дожил до этого срока. Но даже и так – именно Джордж Кирк был тем, кто стал эталоном и указателем направления для младшего из его мальчишек, и единственное, о чем Джим жалел – что так и не успел ему этого сказать.
Потом – диплом с отличием, назначение на один из лучших звездолетов Федерации, несколько героических – идиотских, как он понимал сейчас – операций, эйфория от собственных головокружительных успехов, тяжелая медаль «за отвагу» и как итог – досрочное присвоение звания лейтенанта. Множество друзей в экипаже «Фаррагут»а, среди которых он слыл отчаянным храбрецом, и отеческое отношение лучшего в Звездном Флоте капитана – Стивена Гарровика. О чем еще можно мечтать?
Сейчас, оглядываясь на то время, Кирк был вынужден признать – ему отчаянно, до неприличия везло.
И это не могло продолжаться бесконечно.
Все закончилось в одночасье. Рутинная геологическая миссия на Тикосе-4, странное, чудовищное существо, в буквальном смысле выпивающая из человека всю кровь… Сладкий запах меда, чужой голос в сознании, предсмертные крики людей, которые были для него семьей, непонимание, оцепенение, паника, поднимающаяся откуда-то из глубин его существа…
И, закономерным итогом - ошибка. Одна-единственная ошибка молодого лейтенанта, промедлившего всего на секунду.
Ошибка, которая стоила жизни половине экипажа «Фаррагут»а.
То, что было дальше, вспоминалось как кошмарный, бредовый сон – покалеченный корабль на орбите, страшная статистика, бесконечные, бесполезные поиски выживших среди двух сотен холодных, неестественно-белых тел, мертвые глаза человека, который практически заменил ему отца...
…Только вот от этого кошмара невозможно было проснуться.
Трибунал был больше похож на фарс – похоже, командование уже заранее все решило, и разбирательство имело чисто формальное значение. Впрочем… Кто станет в чем-либо разбираться, если подсудимый сам признал за собой вину и подтвердил, что мог выстрелить раньше, но промедлил, потому что испугался? Возможно, не стоило с такой готовностью признавать за собой вину? В конце-то концов, это было его первое по-настоящему серьезное сражение, не он первый и не он последний, кто превратился в соляной столп перед лицом неожиданной опасности.
Бессмысленно сейчас жалеть.
Как бы там ни было, а решение трибунала было однозначным и единогласным: исключение из Звездного Флота с лишением всех регалий и наград. К черту бы эти награды, он отдал бы их все за один-единственный шанс вернуться в прошлое и нажать на гашетку в тот самый миг, когда голос капитана Гарровика в наушниках скомандовал «огонь».
И всего через несколько дней после глупого судилища он стоял на пассажирской платформе космопорта, и все его вещи умещались в не слишком туго набитый туристический рюкзак за спиной. Его карьера в Звездном Флоте оказалась до смешного короткой. Только вот Джеймсу Тиберию Кирку, двадцатисемилетнему лейтенанту – бывшему лейтенанту! – было совсем не смешно. Космос… Это была не профессия. Это была жизнь. А теперь она закончилась.
Мать с Сэмом так и не узнали о его судьбе. Когда до Денеба добрался наконец корабль Федерации, обеспокоенный внезапным молчанием планеты, там их ждала только смерть и запустение. И недописанное письмо с оборванной на середине фразой, которое, никак по злой иронии судьбы, передали «ближайшему родственнику» ровнехонько в день его рождения.
Словом, ничего удивительного, что свою двадцать седьмую годовщину Джеймс Кирк встретил, глуша дешевое виски в одном из самых дрянных подпольных баров на Ригеле-6. Денег было мало, воспоминаний - много, а самопальной выпивки явно не хватало, чтобы качественно перевести душевную боль в головную. Зато рискованная игра со странным названием russkaya ruletka, как ни странно, действительно на время отвлекла от тупой боли в груди, которой было, пожалуй, слишком много для настолько непривыкшего к потерям человека.
На пятом круге его руку перехватила чья-то жесткая пятерня. И обладатель оной, не заморачиваясь долгими разговорами и философией, сделал ему предложение, от которого он – то ли по пьяни, то ли от обиды на всех и вся – не смог отказаться. Кажется, среди предложения фигурировали слова «риск», «приключения» и «космос». Хотя он не смог бы поручиться за это.
И на следующее утро Джеймс Тиберий Кирк проснулся в тесной каюте, с дикой головной болью и в должности навигатора пиратского корабля.

***

Крупный булыжник, попавшийся под ноги, заставил Кирка зло выругаться и растянуться лицом в горячей пыли. Шел уже третий час его похоронного шествия по чертовой «сахаре», и к этому времени гравитация, не слишком отличавшаяся от земной, увеличилась, по его ощущениям, как минимум втрое. Солнце стояло в самом зените, и Джим с равнодушным интересом отметил, что пик жары он, пожалуй, пережил. Или почти пережил. Обнаженные плечи покраснели и покрылись волдырями, горло высохло так, что он вряд ли смог бы что-нибудь сказать, даже встреться ему гипотетические «аборигены», накаленный белым карликом воздух был сухим даже на ощупь, дышать этой горячей смесью было настоящей пыткой. Однако он все еще был жив – и это уже была победа. Маленькая победа капитана Джеймса Кирка, который так не любил проигрывать.
Джим тихо застонал и, с трудом заставляя себя двигаться, медленно встал на колени. Сил подняться на ноги просто не было, даже мысль о неизбежном превращении в хорошо прожаренный стейк не могла заставить сделать еще одно усилие и сдвинуться с места. Что ж.. Вот и закончился этот глупый фарс. Он мог бы закончиться раньше, и далеко не так мучительно – благо, чертова пустыня изобиловала как корявыми, прорывающимися сквозь поверхность каменными зубцами, так и широкими трещинами в дряни, по ошибке называемой здесь «землей». С острыми, что характерно, каменными зубцами на дне.
Вот только он никогда в жизни не умел сдаваться. И никогда не любил простые решения. Иначе он никогда не смог бы за какие-то три года из навигатора и всеобщего мальчика на побегушках стать капитаном. Пусть – капитаном на суденышке, не превышающем двадцать метров в длину, и промышляющем в основном контрабандой и налетом на торговые суда, но – капитаном.
…Знать бы тогда, в Академии, где для него сбудется мечта о капитанстве… Знать бы, да придушить заранее штабных крыс, никогда не видевших реального боя и с такой легкостью выносящих приговоры людям, которые смерть видели, что называется, на расстоянии вдоха.
А вот теперь он больше – не капитан. И вообще никто. Падаль, которая даже стервятникам и прочей летающей пакости не нужна – по той простой причине, что никакой летающей пакости здесь, похоже, вообще не водится. И сидит он здесь, Джеймс Тиберий Кирк, сын легендарного адмирала, пялясь почти ослепшими глазами на белое солнце проклятой планетки. И не знает, то ли ему смеяться, то ли плакать… Хотя нет, плакать точно не стоит. Даже если в груди опять толкается тупая, давящая боль, смешанная с обидой. Он привык к предательству. Сам предавал не раз, и давно перестал воспринимать такой род отношений как что-то противоестественное.
Только вот оказалось, что получить удар в спину от человека, которому доверял, все еще так же больно, как и в далекой, почти забытой, юности.
Джим зло стиснул зубы, загоняя глубоко внутрь никому не нужные эмоции и с трудом, шатаясь, как после пятой рюмки саурианского бренди, встал на ноги. Постоял, качаясь и пытаясь унять дурноту и головокружение. Открыл глаза.
Закрыл. Снова открыл. И…
Ничего не изменилось. Вместо бело-желтого пейзажа пустыни и серой дымки все еще далеких гор на горизонте – лишь яркие ало-желтые круги перед глазами.
Кажется, средневековые покорители северного полюса называли это «снежной слепотой».
Кирк запрокинул голову к белесому, накаленному до предела небу, и тишину безжизненной планеты разорвал злой, хриплый смех. Какая ирония… Кобаяши-Мару, Джим. Он самый, точь-в-точь. Как жаль, что здесь нет компьютера, чтобы изменить для него программу…
Он покачнулся, чуть было не упав, и сделал несколько неуверенных шагов вперед. И еще. И еще. Шатаясь и оступаясь, с трудом удерживая равновесие на острых камнях. Сквозь боль в обожженных плечах и распухшем рту. Сквозь раскаленную темноту перед глазами и никуда не ушедший, непобедимый человеком страх падения. Он уже проиграл, не нужно быть предсказателем, чтобы понять это. Но проигрывать – проигрывать тоже можно было по-разному.
Это было единственное, что еще оставалось бывшего лейтенанту Звездного Флота Федерации от его первой, но страстной и безнадежной любви.
Он наконец вспомнил, что сказал капитан Рейнер в тот вечер на Ригеле-6.
«Ты любишь космос, парень?..»
Когда под ногой провернулся очередной крупный булыжник, Кирк споткнулся, неловко взмахивая руками, и рухнул лицом вниз на мелкую песчаную крошку.
И больше уже не пошевелился.

Глава 1

Глава 1

Спок неловко распрямился и открыл глаза. В глазах вулканца медленно проявлялось осмысленное выражение. Маккой, давно уже с отчаянием смотрящий на него, встрепенулся и с надеждой уставился на первого помощника.
Спок поймал отчаянный, умоляющий взгляд доктора, и медленно, устало покачал головой. Убрал руку от лица неподвижно лежащего на диагностической кровати капитана и поднялся на ноги.
- Я сожалею, доктор, боюсь, методика принудительного выхода из транса здесь бессильна. Капитан слишком далеко. Я не готов рисковать полным слиянием ради того, чтобы заставить его проснуться. Для этого мне придется сломать мысленный заслон в его сознании, а подобное вмешательство способно причинить ему не меньший вред, чем нынешняя искусственная кома.
Доктор молча смотрел на собеседника, пытаясь осмыслить, осознать, что то, что казалось волшебным ключиком, выходом – в очередной раз оказалось пустышкой.
- Далеко?.. – наконец хрипло пробормотал он, с трудом выталкивая из себя слова.
- Я сожалею, - безучастным тоном повторил вулканец.
Сожалеет…
Да кому нужны его сожаления?!
Это было ошибкой. Последней каплей, которой не хватало Маккою, чтобы сорваться. Все это время… Когда он ждал этого зеленокрового ублюдка, вместо того чтобы отправиться с десантом вниз и разобрать эту проклятую планету по камешку в поисках спасения для Джима! Когда он трясся над двумя почти бездыханными тушками, не зная, вернет ли Спок Джима или сам останется там же. Когда…
А теперь он просто говорит, что он – сожалеет.
- Сожалеете? – взбешенно прошипел он, подскакивая к вулканцу и хватая его за плечи. Тот едва заметно вздрогнул, почти оглушенный бьющими через край чужими противоречивыми эмоциями, и с трудом удержался, чтобы не оттолкнуть человека. Если бы Леонард в тот момент дал себе труд приглядеться к «равнодушному» лицу старшего помощника, он бы серьезно задумался над мифом, что вулканцы не испытывают эмоций. Увы, он был сейчас не в том состоянии. А спустя секунду прежняя каменная маска вернулась на свое место, скрыв то, что никогда не будет озвучено.
А Маккой продолжал бушевать:
– Черт бы тебя побрал, Спок, это же Джим! Это не какая-то там подопытная мышка или каменная носорожка с лапками – это наш капитан! Неужели тебе все равно?!
Он задохнулся собственными словами и, выпустив свою жертву, без сил опустился в кресло. Спок молча стоял над ним – то ли разглядывая человека, то ли думая о чем-то своем – не понять.
- Доктор, - тихо заговорил он наконец, дождавшись, когда измученный медик окончательно успокоится и обретет способность слушать. – Поверьте мне, я не меньше вашего хочу спасти капитана. Однако сейчас не лучшее время, чтобы пытаться вызвать у меня эмоциональную реакцию. Сейчас только разум может помочь найти способ спасти капитана, и я надеюсь, что вы мне поможете в этих поисках – вместо того, чтобы мешать. Обещаю вам, доктор – если не будет другого выхода, я предприму полное слияние наших разумов, чем бы это не грозило ему… И мне. Только если не будет другого выхода – не раньше.
В лазарете наступила напряженная тишина, нарушаемая только тихим жужжанием включенного в режиме ожидания аппарата жизнеобеспечения.
- Я… - виновато пробормотал наконец Маккой, - Боже, Спок, прости… Не знаю, что на меня нашло. Я слишком боюсь за Джима. Я даже не представляю, как вывести его из этой комы. Знаешь, я иногда завидую тебе, тебе с твоей вулканской… А, ладно. Забудь.
Спок на секунду прикрыл глаза.
- В извинениях нет нужды. И, доктор… Чисто технически, состояние капитана нельзя назвать комой. Его мозг работает, более того, мозговая активность намного выше нормы, и по своей структуре больше всего напоминает состояние, называемое землянами «фазой быстрого сна». Однако это и не сон – он не реагирует на внешние раздражители, и, как я уже говорил, мне не удалось пробиться к его сознанию.
- Сон… Естественно, это не сон, Спок, я бы это тебе мог и так сказать! Это что-то совершенно неизвестное земной науке, - Маккой опять вспыхнул и раздраженно взмахнул руками, заставив первого помощника отступить на полшага, и закончил упавшим голосом, - Я не знаю, чем помочь Джиму, Спок. По медицинским показателям, он совершенно здоров. Просто он… Не реагирует ни на какие раздражители и не желает просыпаться.
- Не желает просыпаться? – Спок вскинул бровь, выражая свое недоумение, - Вы хотите сказать, что предполагаете сознательное сопротивление капитана Кирка нашим попыткам привести его в сознание?
- О, Пресвятая Дева! Спок, это была метафора! Ме-та-фо-ра! Вы когда-нибудь прекратите придираться к словам? Шли бы лучше, поискали способ разбудить капитана! И не мешали мне работать!
- К вашему сведению, доктор, именно этим я…
Договорить ему не дали.
- Вот и занимайтесь «именно этим» где-нибудь в другом месте! Давайте-давайте, выметайтесь отсюда! Что, у вас нет дел на мостике? Или еще где-то?! Идите, треплите нервы своему научному отделу!
Раздраженный Маккой мотнул головой в каком-то неопределенном направлении, сложив руки на груди и стараясь не смотреть вулканцу в глаза. Все-таки, ему было стыдно.
Спок укоризненно вздохнул, собираясь что-то ответить – и… Промолчал. Коротко кивнул, признавая логичность требований доктора, и повернулся к двери.
- Вы правы, доктор, нам лучше не терять времени. Если я получу какие-то новые данные, я сразу свяжусь с вами. Вас я, в свою очередь, прошу сообщать мне о любых изменениях в состоянии капитана.
- Не учи ученого, - буркнул доктор. - Давай, Спок, выясни хоть что-нибудь об этом чертовом поле! Пока еще не поздно.
Вулканец согласно кивнул и, не прощаясь, вышел из лазарета.
А начальник медслужбы, оставшись один, вернулся в свой кабинет и в который уже раз за день бессильно рухнул на кресло, с тоской глядя на показатели медицинского обследования. Все было идеально, никаких отклонений, никаких ран, враждебных микроорганизмов или лишних веществ в крови. Нет следов радиационного облучения, так же, как и каких-либо свидетельств повреждений мозга. И, несмотря на это, здоровый молодой мужчина вот уже два часа лежит, практически не подавая признаков жизни, не реагируя ни на какие внешние раздражители, и жизненные показатели свидетельствуют о состоянии, близком к каталепсии.
Леонард Маккой раздраженно стукнул ладонью по кнопке, выключая терминал, так и не сумев ни сосредоточиться, ни отдохнуть, и пошел обратно в лазарет. Иррациональный страх, что Джиму станет хуже, пока его не будет рядом, не поддавался никакому объяснению – так на то он и иррациональный…
В диагностическом отделении, естественно, ничего не изменилось. Так же колебались на нижней отметке данные дыхания, так же, медленно, неохотно, мигал огонек на панели, отмечая каждый удар еще живого сердца. Леонард задержался взглядом на панели состояния, привычно считывая физиологические показатели, и беспомощно покачал головой. Ничего… Никаких причин, которые могли бы объяснить состояния Кирка. Ни-че-го.
Он с тоской перевел взгляд на спокойное лицо друга, освещаемое недобрым красноватым отблеском реанимационных ламп. Споку он бы никогда в этом не признался, но перед собой не было никакого смысла кривить душой – ему было страшно. Что, если они ничего не смогут сделать? Что, если способа вывести Джима из этого состояния просто не существует, и он не спит – а умирает? Медицина не всесильна – начальник медицинской службы одного из крупнейших звездолетов Федерации знал это лучше, чем кто-либо другой… А ведь так хорошо все начиналось! Кто бы мог подумать еще сегодня утром, что очередное простое и почти скучное задание может обернуться трагедией?!
- Черт бы тебя побрал, Джим… - беспомощно прошептал он, - Почему тебе обязательно нужно быть героем?!.

Глава 2

Глава 2

Несколько часов назад

Энтерпрайз медленно выходил на орбиту Калса-4, планеты класса М, вращающейся вокруг древнего красного карлика.
Миссия была совершенно рутинной. Звездолет должен был доставить на недавно открытую планету, на которой были обнаружены следы давно исчезнувшей цивилизации, археологическую экспедицию, и обеспечить безопасность ученых во время исследований. Кирк задумчиво рассматривал планету на экране. Сверху она была похожа на тусклый серо-коричневый шар, кое-где подкрашенный голубоватыми нитями редких речушек и крошечных, из космоса больше похожих на лужи, озер. Морей на Калсе не было вовсе.
Словом, ничего примечательного. Обычная древняя, уже заканчивающая свой жизненный путь планета, вращающаяся вокруг такого же древнего, почти погасшего солнца. Кислородно-азотная атмосфера, гравитация восемь десятых земной, скудная растительность и слабые признаки углеродной жизни – и ни одного хищника крупнее мыши в радиусе двадцати парсеков. Рай, да и только. Правда, слегка пустынный и несколько заброшенный рай – но полдюжины археологов, с воодушевлением носящихся по коридорам звездолета в ожидании высадки, это место явно предпочти бы любому Эдему.
Нельзя сказать, что старший офицерский состав был с ними согласен… Но на вкус и цвет, как говорится. Тем более, приказ есть приказ, а наука есть наука. Пожалуй, лишь один Спок был искренне рад новой миссии. Ну, в каком смысле рад?..
«Позвольте напомнить, капитан, что радость – это эмоциональная реакция, а вулканцы»…
Вот-вот. Поэтому Кирк не стал указывать на то, что аксиома о безэмоциональности вулканцев в мучениях умирает при посильной помощи единственного на весь Энтерпрайз представителя этой расы, и только тихо ухмылялся про себя, когда был уверен, что Спок его не видит. Сам он за Спока был именно что рад – последние миссии выпали сложными и опасными, но очень скудными на новые знания. Первый офицер Энтерпрайз получил с десяток отравленных игл в то место, где у людей обычно располагалось сердце и пулю почти туда же; чуть было не пошел на обед гигантской амебе; а совсем недавно, вдобавок ко всем этим радостям, доказал на себе расхожую легенду, что вулканцы могут обходиться почти без сна несколько месяцев. Что характерно, исследовать в это время было либо нечего, либо некогда. Так что, Кирк, хотя и скривился при известии о необходимости плясать вокруг пятерых археологов, мечтающих сделать открытие и разграбить пару могил, не мог не отметить, что для первого офицера Энтерпрайз, да и вообще для ребят из научного отдела, такое задание будет настоящим праздником. Боунс, кстати, тоже отдохнет – раненых и покалеченных в экспедиции не предвиделось, разве что кто-нибудь исхитрится подхватить какую-нибудь местную простуду… Словом, он промолчал, так ничего и не сказав мрачно глядящему с экрана адмиралу Картрайту – который, кажется, был немало удивлен этим фактом.
А теперь вот он сидел с кислым видом в своем кресле, к огромной радости Леонарда Маккоя, который считал это выдающееся событие своим личным достижением, и остро завидовал счастливчикам из десанта. И старался не смотреть на Боунса, который, с его вечными медосмотрами и набившей оскомину придирчивостью, и был, на самом деле, главным виновником временного безделья капитана.
Странные постройки на поверхности древней планеты, похожие то ли на храм, то ли на лабиринт, обнаружил пять лет назад экипаж исследовательского корабля «Новик». Он же сделал первичное обследование планеты и картографировал эту планетарную систему. С тех пор археологи со всех концов Федерации чуть ли не воевали за возможность быть в составе первой экспедиции, которая должна была заняться исследованиями исчезнувшей цивилизации. Сам Кирк не видел в этой планете ничего необычного – одна из десятков, на которых пришлось побывать экипажу Энтерпрайза за последние несколько лет. Пожалуй, единственное, что его удивляло: отсутствие каких-либо построек на планете, кроме этого странного здания, сверху, с высоты двухсот километров, действительно выглядевшего, как гигантский лабиринт. Пожалуй, в таком мог бы заблудиться не только Тесей, но все население Древней Греции…
- Поднимаем первую партию экспонатов, - отвлек Кирка от размышлений ровный голос Ухуры. Девушка повернулась к капитанскому креслу, придерживая наушник, и коротко улыбнулась, – Кажется, мистер Аль-Мари в полном восторге.
- Не сомневаюсь, - хмыкнул Кирк в ответ. – Почти целая планета с кучей артефактов… Как там данные геологического сканирования?
- Ничего, капитан, - Спок на секунду отвлекся от приборов, чтобы посмотреть на начальника. – Планета, без сомнения, имела несколько кризисов тектонической природы, но все они случились достаточно давно и никак не могли служить причиной гибели цивилизации. Более того, город, в котором находится сейчас наш десант, расположен поверх тектонического разлома, что позволяет заключить, что…
- Да-да, я понял, спасибо, мистер Спок. Итак, город целехонек, как я понимаю. Да уж, ученым действительно настоящий праздник… Да, кстати… Спок, я ценю, что вы решили остаться на посту, но думаю, что вам лучше будет спуститься со следующей партией. Мне не нужно ваше самопожертвование – тем более, не сейчас. Заодно и поможете нашим «землекопам».
Тот на секунду задержался взглядом на лице командира и едва заметно наклонил голову.
- Хорошо, капитан.
Энтерпрайз едва заметно тряхнуло – лейтенант Сулу менял орбиту, выполняя задачу оставаться на геостационарной орбите над местом высадки. И на мостике снова наступила тишина. В приказах не было никакой нужды – отлично вышколенный и сработавшийся экипаж прекрасно знал свои обязанности и не нуждался в командах.
Кирк услышал за спиной движение и вопросительно оглянулся на своего медика, который подошел поближе и оперся на спинку его кресла, разглядывая на главном экране буро-коричневый шар планеты.
- Не понимаю… - пробормотал тот, отвечая на невысказанный вопрос друга. – Никаких следов войны, ядерных взрывов, геологических катастроф или прочей гадости. Что у них там произошло – тотальная эпидемия, что ли?
Спок распрямился, оторвавшись от окуляров и бросив короткий взгляд на недовольного медика.
- Доктор, возможно, вас это огорчит, но болезнетворные бактерии – не единственная причина, которая может вызвать вымирание населенной планеты.
- Единственное, что меня огорчает, - огрызнулся тот, - Что какая-нибудь злобная бактерия не вымерла вас, Спок!
Спок недоуменно вскинул бровь:
- Доктор Маккой, термин «вымерла» является глагольной формой, выражающей действие, совершенное субъектом, поэтому я не понимаю, как какая-либо бактерия могла бы меня «вымереть».
Со стороны навигаторского пульта послышались тихие смешки.
- Вот только не надо читать мне нотации, как пользоваться моим родным языком! – раздраженно огрызнулся доктор, бросив на собеседника сердитый взгляд. К ухмыляющемуся Чехову присоединился Сулу, старательно прячущий улыбку в уголках своих узких глаз. Джим неслышно вздохнул. Опять…
Его все еще не покидала надежда, что Боунсу наскучит трепать нервы мостику и он уйдет в лазарет, или в столовую, или еще куда. Там тоже полно народа, почему бы не поиздеваться над ним?.. Настроение у главы медицинской службы с утра было отвратительное благодаря новому лаборанту, ухитрившемуся испортить какие-то там важные образцы – как результат, градус ехидства дорогого доктора зашкаливал за любые разумные пределы. Перепалка со Споком продолжалась с того же самого утра, с редкими перерывами на издевательства над капитаном, и успела надоесть не только первому офицеру, но и всей смене «альфа».
В голосе вулканца отчетливо слышалась усталость.
- Именно, доктор, поскольку английский – родной язык вам, а не мне, было бы логично вам лучше разбираться в его аспектах.
- Аспектах?! К вашему сведению, людям свойственно говорить, не продумывая свою речь на полчаса вперед! Хотя тебе, конечно, это не понять, ты, компьютер с ушками!
Спок удивленно вскинул бровь – то ли удивленный сравнением, то ли усмотревший в словах доктора оскорбительный намек. Кирк вновь всерьез задумался над идеей отослать обоих с мостика под каким-нибудь благовидным предлогом, и к черту археологов с их исследованиями…
А потом Спок внезапно напрягся, мгновенно напомнив Джеймсу охотничью собаку, взявшую след, и резко повернулся к сенсорам, приникнув к окуляру и замер в напряженной позе.
- Спок? – встревоженно окликнул он своего помощника – и удивленно замолчал, наблюдая жест, у сдержанного вулканца больше всего приближенный к тревожной просьбе молчать. Несколько минут на мостике стояла недоуменная тишина, нарушаемая только шелестом клавиш, с огромной скоростью переключаемых начальником научного отделения. Наконец, Спок выпрямился и повернулся к капитанскому креслу.
- Итак? – поторопил его Кирк.
- Излучение, капитан. Неопределенной природы. Появилось внезапно, без каких либо внешних причин – в том районе, где действует наша группа высадки.
- Опасность для десанта? – тут же напрягся Джеймс.
- Неизвестно. Слишком мало данных. Судя по всему, мы наблюдали генерацию какого-то силового поля, радиусом около десяти метров и столько же в высоту.
Маккой, стоящий за левым плечом капитана, картинно всплеснул руками и сообщил, ни к кому не обращаясь:
- Неужели мои молитвы были услышаны? Вы чего-то не знаете, Спок? Какое счастье!
- Тихо, Боунс, - негромко одернул его Кирк, и Маккой, безошибочно уловив в голосе капитана опасные нотки, резко замолчал. – Там мои люди.
И тут же, не дожидаясь ответа, вдавил кнопку связи.
- Кирк десанту. Лейтенант О’Райли, докладывайте.
В динамике послышался неясный шум, чей-то приглушенный стон и злые ругательства.
- О’Райли, капитан. У нас небольшое ЧП – обвалилась стена, энсин Томпсон сломал руку. А так – все в порядке.
Кирк тихо чертыхнулся и переключился на внутреннюю связь.
- Транспортаторная, приготовьтесь поднять одного.
- Почему я не удивлен? – мрачно пробурчал Маккой, отворачиваясь от экрана. – Джим, я пойду в лазарет. Чует мое сердце, это сегодня не последний горе-археолог с глупыми травмами.
Кирк кивнул, соглашаясь – впрочем, доктор, исчезнувший за закрывшимися дверями турболифта, этого этого уже не увидел.
- О’Райли?
- Здесь, капитан.
- Когда случился обвал?
На том конце повисло смущенное молчание, и наконец голос молодого лейтенанта, запинаясь, неловко произнес:
- Э-э-э… Около полутора минут назад, капитан. Мы не сверялись с хронометром, не до этого как-то было. Мы только и успели Дика вытащить, как вы вызвали нас.
- Та-а-а-ак… Мистер Спок?
Он бросил взгляд на главу научного отдела, и тот, привычно заложив руки за спину, ровно заговорил:
- Время совпадает, капитан. Логично предположить, что десант случайно активировал какой-то артефакт, который и вызвал обвал и, как следствие, уничтожение упомянутого артефакта.
- Или этот артефакт был активирован самим обвалом… - задумчиво проговорил Кирк.
- Логично, капитан.
- Ладно. С этим разберемся позже. Спок, мне нужен твой прогноз – опасность для десанта есть? Я не могу рисковать людьми.
Вулканец задумался на секунду и решительно ответил:
- При условии, что люди не повторят контакта, вызвавшего генерацию поля, вероятность опасности ниже семи целых и трех десятых процента. Однако, думаю, поднимать десант, не зная причин и последствий появления излучения, может быть опасно для корабля.
Кирк задумчиво кивнул, принимая доводы своего старшего помощника, и вновь потянулся к пульту. Ухура, не дожидаясь приказа, привычно переключила линию на вызов.
- Мистер О’Райли, приготовьтесь к транспортировке энсина Томпсона. Остальным держаться вместе – и никаких раскопок и исследований, пока я не разрешу.
- Что?! - возмущенный вопль принадлежал явно не лейтенанту, - Капитан Кирк, это недопустимо! Экспедиция готовилась четыре года, мы не можем прерывать работу из-за…
Джим тихо скрипнул зубами. Настроение, и так с утра балансировавшее на нуле, стремительно падало все ниже. Чертовы ученые… Они вечно ломают себе шеи, суясь в самые опасные места, а отдуваться за них приходится его людям.
Стараясь, чтобы охватившее его раздражение не слишком явно сквозило в голосе, он холодно произнес:
- Мистер Аль-Мари, вы слышали приказ. Если вас это не устраивает, вы можете подать официальный протест.. И подождать ответ на него в своей каюте. О’Райли, о всех странностях сообщать мне немедленно, обязательные сеансы связи через пятнадцать минут.
- Так точно, сэр!
Кирк с досадой стукнул по клавише, отключая связь. Если и было что-то, что его раздражало больше, чем глупые штабные директивы и регулярные попытки Боунса затащить его на внеочередной медосмотр – так это твердолобые ученые с атрофировавшимся инстинктом самосохранения.
- Спок, - повернулся он к своему старшему помощнику, - Мне нужна информация по этому излучению. Как можно быстрее.
Вулканец коротко кивнул и вновь приник к сенсорам. Научная станция тихо гудела, обрабатывая огромные объемы информации, которые большинство экипажа и понять бы не смогли. А Кирк порывисто вскочил с кресла и нервно заходил по мостику. Вот вам и рутинная миссия! Ничего удивительного, что про Энтерпрайз ходят легенды вкупе с анекдотами и глупыми слухами! Тут даже не будучи суеверным, поверишь, что кто-то проклял корабль на всякие неприятности.
- Капитан! – внезпано отвлек его резкий голос Спока.
- Что? – он метнулся к научной станции, перегнувшись о парапет возле кресла старшего помощника. – Излучение?
- Да, капитан. Только что появилось. Точно такого же рода, как предыдущее, радиус двадцать восемь целых, семь десятых метра, энергия стабильная. Инфра-звуковые колебания отсутствуют, радиационный фон в пределах нормы. Рискну предположить, что излучение имеет волновую природу и представляет собой некое силовое поле.
- Далеко? – уточнять не было необходимости, Спок уже высчитывал что-то на сканерах.
- Двадцать четыре целых и два десятых метра от последней точки связи с десантом.
Кирк напрягся и наклонился к офицеру по науке, чувствуя, как скрипит под сжавшимися пальцами пластик поручня.
- Два раза прямо рядом с ними? Спок, не знаю, как ты, а я не верю в такие совпадения. Такое ощущение, что…
- Капитан, вызывает десант, - встревоженный голос Ухуры прервал разговор.
- Прошло семь минут, назначенный вами срок еще не истек.
- Я знаю, мистер Спок. О’Райли, что случилось?
- Капитан! – голос молодого лейтенанта срывался от волнения, нервно заикаясь, - Робинс, сэр! Она исчезла! Только что была рядом, а теперь…
Кирк тихо выругался.
- Черт побери, О’Райли! Я ведь приказал никуда не отходить! У вас проблемы с пониманием приказов?! Или с дисциплиной?
- Мы не отходили, капитан! – с отчаянием откликнулся молодой человек. – Мы.. Мы просто ходили по площадке, смотрели. Мы ничего не трогали, как вы и приказали! И все были на виду, а потом…
- Ясно. Соберитесь вместе и стойте, не шевелясь. Тот, кто попробует отойти хоть на шаг, отправится на гаупвахту. Конец связи, - и тут же, не дожидаясь, когда лейтенант отключится, стукнул по кнопке внутренней связи. Мостик лазарету. Доктор Маккой, в транспортаторную. Будьте готовы, внизу могут быть раненые. Служба охраны – троим приготовиться к спуску, экипировка боевая, фазеры на оглушение.
Он отключил связь и мрачно повернулся к Споку:
- Мне нужно знать, что происходит, Спок. Все, что сможет дать ваш научный отдел. Я спускаюсь вниз, держите меня в курсе.
Дождался подтверждающего кивка старшего помощника и отрывисто продолжил.
- Мне это все очень не нравится, господа, и я советую вам быть готовым к любым неприятностям. А пока что… Ухура, желтая тревога вплоть до отмены приказа. Мистер Чехов… вы идете со мной.
Он резко повернулся и размашисто пошел к турболифту, оставив встревоженную команду нервно переглядываться. Чехов, как ошпаренный, выскочил из своего кресла и поспешно бросился вслед за капитаном, на ходу виновато оглянувшись на остающегося у пульта приятеля.
В транспортаторной их уже ждали трое офицеров из службы де Саля и мрачный Маккой. Если и был на корабле сейчас кто-то, кто был раздражен и встревожен больше капитана, то это именно он.
- Черт побери, Джим, я знал, что это добром не закончится, - буркнул он, завидев капитана, - На таких планетках вечно творится какая-то чертовщина. Говорил я тебе, опять кто-то покалечится.
Кирк не стал отвечать. Наблюдая, как инженер вводит в транспортатор координаты десанта, он задумчиво облокотился рядом с ним на панель управления.
- Корабль в порядке, мистер Скотт?
- А то! – гордо откликнулся главный инженер, - Наша девочка в полном порядке, можете даже и не сомневаться! - и тут же встревоженно уточнил. - Кэптен, что-то случилось?
- Не знаю, Скотти, - коротко отозвался капитан. – Все возможно. Последи за двигателями и будь готов дать полную мощность по первому требованию – мне что-то разонравилась эта планета. Господа, все готовы? Отлично, трикодеры в записывающий режим, мне нужна вся возможная информация. Включай, Скотти.
Пять фигур растаяли в золотом сиянии, чтобы секундой позже материлизоваться на поверхности древней планеты. Главный инженер озадаченно покачал головой… И пошел проверять варп-привод. Не потому, что не был в нем уверен – его девочка была в идеальном порядке, ей бы сейчас прогулку на хорошей скорости, да без всяких глупых заданий типа низкой орбиты…
Но лучше перестраховаться.

Глава 3

Глава 3.

Участники десанта стояли, сбившись в тесную кучку, на округлой площади, окруженной приземистыми, желтоватого оттенка строениями. Увидев капитана, они как по команде облегченно вздохнули и расслабились, как-то сразу перестав напоминать потерявшихся детей на прогулке. Сравнение Кирку не понравилось, и он, не став дожидаться отчета, коротко обратился к нервничающему Кевину О’Райли.
- Лейтенант, докладывайте. Когда последний раз вы видели энсина Робинс?
- Примерно за пять минут до последнего сеанса связи, сэр. Мы сначала не поняли, решили, что она просто отошла куда-то. У Бесси всегда были проблемы с дисциплиной.
Чехов за спиной капитана отчетливо хмыкнул, выражая свое согласие со словами О’Райли – девушка служила на Энтерпрайз меньше месяца, и за это время успела получить восемь дисциплинарных взысканий. Не только от своего строго начальника по научному отделу, но и от капитана и даже - небывалый случай! – он равнодушного к корабельной дисциплине доктора Маккоя. И последний раз Кирк всерьез подумывал о том, чтобы высадить этого малолетнего вундеркинда на какой-нибудь земной базе, пока энсин не разложила морально половину экипажа звездолета.
К роли директора детского сада он не привык, и привыкать не собирался, невзирая на все подначки Боунса. Строго покосившись на невовремя развеселившегося навигатора, Кирк дождался, пока тот поперхнется и виновато вытянется по стойке смирно, и повернулся обратно к начальнику группы высадки.
- Показывайте, где вы видели ее последний раз, - мрачно потребовал он.
И зашагал вслед за лейтенантом, раздраженно размышляя о том, что командование Звездного Флота в очередной раз подкинуло ему свинью, направив в один рейс с пятеркой ушибленных на голову археологов не знакомую с субординацией вчерашнюю курсантку, у которой слишком влиятельные родители, чтобы можно было запереть ее в каюте… И отправив всю эту взрывную субстанцию на планету, где до сих пор могли остаться сюрпризы исчезнувшей цивилизации. Если энсин Робинс пострадает в этой экспедиции, его карьеру можно будет смело считать законченной – следующие двадцать лет он будет подписывать интендантские накладные на каком-нибудь задрипанном транспортнике.
- Здесь, сэр. Я, мистер Д’х’р’шеллта и энсин Робинс стояли здесь, когда вы приказали прекратить раскопки. Я отдал приказ вернуться к центру площади, и… Сэр, простите, я не знал, что Бесси не пошла. Я подумать не мог…
- Кевин, - устало откликнулся Кирк, присаживаясь на корточки и исследуя трикодером сухой песок, - Вам придется привыкнуть, что нужно не только отдавать приказы, но и следить за их выполнением. Тем более, вы знаете, кем является ваш сослуживец. Не заставляйте меня жалеть, что я поручил это задание именно вам.
- Да, сэр, - уныло пробормотал молодой офицер.
Трикодер тихо пискнул, обнаружив, наконец, следы пропавшей девушки, и Кирк, поднявшись и махнув рукой своим офицерам, поспешно зашагал в указанном прибором направлении.
Следы петляли, словно уходящий у погони заяц – недисциплинированная кадетка явно не сочла приказ сохранять местоположение заслуживающем внимания и, похоже, самым наглым образом прогуливалась, любуясь окрестностями. Потом след внезапно выровнялся, прекратив делать круги и петли, и четкой, почти идеально ровной прямой направился к стоящему на краю площади массивному зданию. Кирк зло скрипнул зубами и прибавил шаг, пообещав себе запереть наглую девчонку в каюте вплоть до возвращения на землю, и плевать на гнев адмирала Полянской, приемной матери Робинс. А потом резко затормозил, изумленно уставившись на трикодер и слыша за спиной встревоженные возгласы десанта. Они, похоже, тоже это заметили.
След стал… таять. Четкая линия электромагнитных полей, свидетельствующих о пути, проделанном разумным существом, начала распадаться, рассеиваться прерывистым пунктиром. Словно Робинс прошла здесь не пять минут, а по меньшей мере несколько часов назад. Это было невероятно. Даже если бы девушка погибла, трикодер должен был показать ее путь. Кирк в очередной раз проклял командование, энсина Робинс и эту планету, и потянулся за коммуникатором.
- Кирк мостику. Мисс Ухура, определите количество разумных существ, находящихся на планете.
- Сейчас, сэр,- тут же откликнулась радист. – Отслеживаю сигнал. Тринадцать, все в радиусе полукилометра от вас.
- Благодарю. Спок?
- Ничего нового, - Кирк даже не удивился, услышав такой ответ. – Джим, вы приближаетесь к границам излучения. Крайняя точка его воздействия находится в шести, и тридцати семи сотых метра от вас. Я советую вам сохранять осторожность и…
- Благодарю, мистер Спок, я знаю, что мне делать. Держите меня в курсе, если появятся новые данные, сразу сообщайте. Конец связи.
Он захлопнул коммуникатор и обернулся к своим людям.
- Господа, вы слышали мистера Спока. Мы находимся рядом с источником неизвестной силы, ее воздействие на нас совершенно непредсказуемо. Мистер Аль-Мари, вы и ваши люди останетесь на этом месте, ни шагу в сторону. Боунс, ты пока с ними, и даже не спорь. Чехов, О’Райли – вы пойдете со мной, двигаемся параллельно на расстоянии десяти шагов, при любых признаках недомогания или странных ощущений сообщайте мне. Нельсон, Ривз, Чанг – обойдите поле по кругу, мистер Спок даст вам точные координаты. Если увидите, что мы ведем себя странно, немедленно вызывайте транспортаторную и поднимайте нас.
И, глубоко вздохнув, в несколько шагов преодолел отделявшее его от невидимой границы расстояние.
И…
Ничего не случилось. Он несколько секунд постоял, оглядываясь и прислушиваясь к собственным ощущениям. Рядом с таким же видом крутили головами двое молодых лейтенантов. Офицеры службы охраны медленно двинулись в стороны, поглядывая на трикодеры и с тревогой косясь на капитана. Тот тряхнул головой, пожал плечами – и пошел дальше. Что ж, по крайней мере, явных изменений в самочувствии он не ощутил, и вообще, не ощутил ничего. Похоже, поле не влияет на человеческие организмы и, вполне возможно, вообще имеет естественную природу. Что они знают об этой планете? Что они вообще знают о планетах любых классов? Загадок и тайн до сих пор больше, чем внятных ответов.
След Робинс растворился окончательно, теперь можно было надеяться только на старый добрый земной способ поиска. Кирк покрутил головой, чтобы найти своих людей и убедиться, что с ними все хорошо. И тут же напрягся.
- Чехов! Мистер Чехов, что с вами? Отвечайте! Павел!
Чехов стоял на месте, слегка покачиваясь и неловко растирая глаза ладонью. Услышав голос капитана, он встрепенулся и виновато уставился на него, смущенно переминаясь на месте.
- Я… Капитан, все в порядке. Немного закружилась голова… Простите, что отвлекся.
Он поспешно выпрямился и, больше не качаясь, пошел вперед, стараясь догнать ушедшего далеко вперед О’Райли. Кирк с нехорошим холодком увидел, как русский часто моргает, изо всех сил пытаясь сдержать зевок.
- Павел, вы уверены, что хорошо себя чувствуете? – встревоженно уточнил он, - Мы внутри неизвестного поля, вы помните об этом?
- Да… Да, капитан, я помню, все в порядке, честное слово! Разрешите продолжить поиски?
Парень умоляюще смотрел на него, преданно заглядывая в глаза, и Кирка посетила невеселая мысль: Что дальше? Он может приказать, но Чехов, считающий себя нарушившим приказ не вступать в схватки на Мелкоте, воспримет это как выговор. И будет еще больше из кожи вон лезть, чтобы доказать, что он достоин звания лейтенанта и больше не совершит ошибок. А виноват будет, как всегда, капитан, не захотевший отстранить парня от задания. Джим задумался на секунду и, наконец, неохотно кивнул.
- Хорошо. Продолжайте. Но о малейшем недомогании сообщайте немедленно. Мне не нужны доказательства вашего героизма, запомните это, Чехов!
Он дождался облегченного «есть, сэр!» и двинулся дальше, с еще большим вниманием глядя по сторонам и прислушиваясь к себе. А в голове упрямо билась одна и та же мысль:
«Не совершил ли я ошибку?..»

***

Опасения Кирка подтвердились уже через полминуты. Через полминуты и едва ли десяток шагов. Справа, с той стороны, где шел Чехов, внезапно послышался резкий грохот, испуганный вскрик и тут же, заглушенный грохотом обвала, возглас по-русски:
- Tvoyu mat’!
Кирк сорвался с места и, не дожидаясь, когда вернется отошедший за угол лейтенант О’Райли, кинулся к дыре в земле, где только что исчез Павел Чехов. Над небольшим, в полтора метра провалом, поднималась густая желтая пыль. Внизу же было хоть глаз выколи, даже встав на колени, Джим не увидел ничего, что могло бы прояснить судьбу навигатора. Даже глубину провала было не оценить, и Кирк почувствовал нехороший холодок под ложечкой, вспомнив, что на таких древних планетах часто встречались карстовые провалы, ведущие порой на несколько километров вглубь коры.
- Чехов! Чехов, вы живы? Чехов, Павел, черт бы тебя побрал! Ответь! Боунс! Сюда, скорее! - он поспешно выхватил коммуникатор, собираясь вызвать сюда Маккоя, но это не понадобилось – медик уже бежал к нему, на ходу открывая свою сумку.
- Черт возьми, Джим, отойди отсюда! Кто пострадал?
- Чехов. Я попробую…
И в этот момент снизу раздался слабый, но знакомый и, несомненно, живой голос:
- К… капитан! Я… Я в порядке, тут совсем не высоко. Кажется, я слегка отбил за… эээ, я слегка ушибся, сэр, но так все в порядке. Сейчас поднимусь.
Кирк облегченно вздохнул. Даже не оглядываясь, он чувствовал, как за спиной с таким же облегчением расслабляется О’Райли и офицеры охраны (кто разрешил входить в поле?). Маккой громко выругался, высказывая все, что он думает о тупоголовых недоумках, не смотрящих себе под ноги и ломающих шею на глупых планетах, но тоже выглядел довольным. Чехов замолчал, не рискуя возражать – даже отсюда его молчание выглядело смущенным.
Кирк поднялся с колен. Засунул обратно за пояс так и не пригодившийся и неосознанно зажатый в руке фазер, и помахал перед собой рукой, пытаясь разогнать пыль.
- Поднимайтесь сюда, Чехов. Вас надо осмотреть, думаю, доктору Маккою еще много чего есть сказать вам. Остальные продолжайте поиски. Раз уж мы все равно вошли в поле, нет смысла теперь разделяться.
- Да, сэр! Я сейчас, я… - и внезапно резко замолчал. Несколько секунд тишины, за которые Маккой вновь начал хмурится и мрачно теребить свою медицинскую сумку, поглядывая на провал – а потом медленный голос русского тихо доложил:
- Капитан, кажется, я нашел Робинс.

***

«Дневник капитана, звездная дата 4397.
Археологическая миссия на Калсе-4 обернулась непредвиденными неприятностями. Двое членов десанта получили травмы средней степени тяжести и в настоящий момент находятся в корабельном лазарете под наблюдением главного медика. Состояние энсина Робинс вызывает опасения доктора Маккоя, лейтенант Томпсон выписан под наблюдение врача с временным отстранением от дежурства по причине болезни. Мистер Чехов, получивший незначительные ушибы, так же был отправлен в лазарет по настоянию доктора.
Природа излучения, обнаруженного нами на планете, до сих пор неизвестна, в настоящий момент мистер Спок занимается его исследованием. По предварительному заключению, излучение имеет волновую природу и способно оказывать на человека травмирующее мозг воздействие. Источник излучения пока что не обнаружен, однако можно предположить, что причиной его появления каким-то образом послужило появление людей с Энтерпрайз. Мной было принято решение временно свернуть исследования во избежание новых пострадавших.»
Кирк отключил трикодер и оглядел свою небольшую команду.
- Ну что ж, господа, полагаю, приказ ясен? Мистер Аль-Мари, я сожалею, но ближайшие несколько часов вам придется заниматься вашими исследованиями на борту Энтерпрайза. Если у вас есть находки, которые еще не подняты на корабль – будьте добры, соберите их, и приготовьтесь к транспортации.
- Находки, - мрачно пробурчал пожилой араб, - Свидетельства жизнедеятельности исчезнувшей культуры называются артефакты, а не находки. Да, сэр, у нас есть новые артефакты, археологического материала хватило бы на десять лет исследований, но его все еще недостаточно, чтобы сделать хоть какой-то вывод об этой цивилизации!
- Сочувствую, - коротко отозвался Кирк. Упрямство археологов раздражало его, и приходилось постоянно напоминать себе, что по сравнению с некоторыми учеными, которых приходилось перевозить Энтерпрайзу, Аль-Мари и его группа были просто образцом дисциплины и субординации.
Ученые, сопровождаемые офицерами из службы охраны, отправились упаковывать то, что удалось найти за последний час, а Кирк, в поисках чем бы себя занять, принялся расхаживать вдоль невысоких стен, действительно вблизи больше напоминающих лабиринт или какое-то святилище, нежели жилой город. Никаких построек, которые могли бы сойти за дома, загоны для скота или хоть что-нибудь, что показывало бы – когда-то здесь жили люди. Вели хозяйство, воспитывали детей, занимались какой-нибудь работой… Огромный мертвый город-храм – загадка, над которой придется поломать голову явно не одному поколению ученых.
Резкий сигнал коммуникатора прервал его размышления о бренности мира.
- Джим, привет, - донесся из динамиков ворчливый голос Маккоя, - Ты там еще никуда не вляпался?
- Тебе того же, Боунс, - благожелательно откликнулся он. – К твоему величайшему сожалению, нет. Так что сегодня тебе не удастся заполучить меня в свою власть. Что с Робинс, есть изменения?
- Трудно сказать. Она наконец-то пришла в себя, и каких-либо патологий или изменений в ее мозгу я не обнаружил, но мне все равно все это здорово не нравится. Я вкатил ей три кубика кордрозина, а она до сих пор выглядит так, словно вот-вот заснет прямо на стуле. Помяни мое слово, Джим – с этой планетой что-то не то. Ты сам как, а? Голова не кружится? Никаких галлюцинаций нет? Йети там, лепреконы, зеленые человечки?..
- Нет, Спок на мостике, - не удержавшись, хмыкнул Джим, вспомнив утреннюю перепалку между своими друзьями. И тут же посерьезнел. - Что случилось-то, Боунс? Что за допрос? Давай, выкладывай – я же вижу, что тебя что-то тревожит.
- Да видишь ли… - задумчиво пробормотал тот в ответ, - Странное дело. Альберта Робинс, когда пришла в сознании, была совершенно уверена, что только что побывала на Антаресе, где ее мачеха в четвертый раз выходила замуж. Мне потребовалось десять минут, чтобы убедить ее, что ничего этого не было и в помине. И если бы не пришел Спок, я бы ее еще полчаса убеждал – хорошо, что научники перед нашим ушастым калькулятором только что на цыпочках не ходят. Как тебе такая сказочка, Джим?
Кирк, удивленно хмыкнув, покачал головой. Сказочка ему очень не понравилась. Томпсон, не успевший увернуться из-под блока, Чехов, зевающий и клюющий носом весь путь из подземного города, теперь еще и Робинс, видевшая что-то, чего никогда не было. Ему очень хотелось, чтобы перестраховщик-Маккой ошибся в своих подозрениях, только вот и сам он чувствовал все усиливающуюся тревогу, и после слов доктора она только усилилась. Мертвый город ему не нравился. Не нравился просто до оскомины, до озноба, до отвратительного ощущения взгляда в затылок.
Он вздохнул, мысленно соглашаясь с мнением друга, и озвучил давно интересовавший его вопрос:
- А как Чехов? Ты что-нибудь нашел? Ему ведь явно было нехорошо, когда их с Робинс вытащили из подвала. Ты определил причину?
Голос Маккоя в коммуникаторе мрачно хмыкнул, развеивая все надежды капитана на легкие ответы.
- Павел Чехов в полном порядке, если не считать пары синяков на том месте, которое стыдно показать. Если хочешь, спущу его к тебе - в лазарете ему явно делать нечего.
Кирк задумчиво кивнул головой – скорее своим мыслям, чем все равно не видящему его медику. Синяки у парня, пожалуй, и впрямь были досадными – как и способ их получения. Провалиться из-за собственной невнимательности в яму в земле, отбить ноги и все, что выше, да еще и не заметить девушку - красивую, между прочим, девушку – всего в двух метрах от себя…
Робинс лежала на полу, в нескольких шагах он короткой лесенки, ведущей с поверхности в этот не то подвал, не то бункер. Шум обвала и громкие разговоры ее не потревожили, и даже когда разглядевший наконец-то пропажу Чехов добрался до нее и попытался привести в сознание стандартным методом, не проявила никаких признаков жизни. Кирк, разглядывая бледное и неестественно спокойное лицо кадета, не мог отрешиться от мысли, что девушка похожа на… Кого? Зомби? Спящую красавицу?
Маккоя все эти высокие материи не интересовали. Встревоженный низким пульсом и поверхностным дыханием девушки, он успел обозвать остолопами и растяпами весь десант, включая и не вовремя сунувшегося под руку капитана, и спешно поднялся вместе с раненой на звездолет. Предварительно высказав виновато молчащему Павлу свое мнение о «тупицах, у которых глаза на заднице и которые не смотрят себе под ноги, набивая на этой самой заднице шишки». И, естественно, забрав того с собой в лазарет.
На взгляд Кирка, для парня это было более суровое наказание, чем заслуженный выговор от капитана за невнимательность. Боунс был сегодня очень уж… ехидным. Даже больше, чем обычно.
Энергетическое поле, кстати, исчезло. Через несколько секунд после того, как Чехов приземлился на дно подземелья.
А Кирк почувствовал, как у него вновь начинает болеть голова.
- Джим? Что, на тебя все-таки напала какая-та злобная бактерия? Ты меня слушаешь? – вырвал его из размышлений голос доктора.
- А? – встрепенулся он, вспоминая о то, что разговор, в общем-то, еще продолжается.
- Вот тебе и «а»! Джим, Павел здоров, после падения у него кружилась голова, и «хотелось спать» - это я тебе его цитирую. Но я не могу сказать с уверенностью, что это не вызвано ударом – хотя сотрясения у него нет, да и вообще, никаких отклонений. Парень совершенно здоров – в отличие от тебя. Я отправил его к тебе, надеюсь, что в ближайшее время не получу ни его, ни тебя в разобранном состоянии. Ставлю бутылку саурианского бренди, что Робинс не сама по себе в обморок хлопнулось. Это то чертово излучение, что обнаружил наш ходячий компьютер, ее подкосило. Ладно, развлекайтесь, а у меня дела в лазарете.
И он отключился, не дав Джиму возмутиться на очередную подначку по поводу его здоровья. Чертов перестраховщик! Если он после каждого столкновения с кусачей местной фауной будет уходить в отпуск, то вообще забудет, как выглядит капитанский мостик.
- Что б тебя, - раздраженно пробормотал он. И, рывком развернувшись, зашагал обратно к площади, ко входу в обнаруженную археологами подземную крипту.
Любоваться видами резко расхотелось.

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Продолжение следует...
(Здесь больше не помещается, так что остальное в комментариях)

@темы: ТОС. Сезон третий, ТОС. Фики, Творчество

---

Продолжение главы 16-й книги Леонарда Нимоя "Я-Спок".

[Harmiron]

Продолжение главы 16-й книги Леонарда Нимоя "Я-Спок". Это не о Стар Треке, но о другом проекте Нимоя, также, как мне кажется, представляющем интерес для общественности. Надеюсь, мой язык стал лучше )))


Но один из самых лично для меня значимых проектов появился совершенно случайно.

Это случилось в 1989 году, когда я обдумывал другой проект, никогда так и не осуществленный; в процессе я общался с некоторыми адвокатами. Как оказалось, один из юристов оказывал некую бесплатную услугу джентльмену по имени Мел Мермелштейн, и сказал: "Знаешь, если ты действительно ищешь стоящий проект..."

И он рассказал мне немного о Меле.

Мел Мермелштейн был рожден в Венгрии. В 1944, во время вторжения немецкой армии, Мела и его семью - сестру, брата, мать и отца - вместе с другими местными евреями выслали в концентрационный лагерь Освенцим. Через день после прибытия Мела, он смотрел, как его мать и сестра (и длинная очередь из женщин и детей) заходят в "женские душевые" - газовую камеру. Их больше не видели.

Он сам, его брат и отец были вынуждены работать как рабы, и пытались как-то выжить, несмотря на скудный рацион, неописуемую грязь и, как следствие, болезни. (Недоедание, непосильный труд, анти санитария и скученность приводили к частым вспышкам тифа.) Но его отец вскоре заболел; и когда старший Мермелштейн умирал, он подозвал к себе обоих своих сыновей и сказал: "Ваших матери и сестры больше нет, и я скоро присоединюсь к ним. Но, возможно, вы оба или один из вас выживет. Вы должны поклясться мне, что, если останетесь в живых, вы должны предоставить миру свидетельство о преступлениях, что творятся здесь, за всех тех из нас, кто не может больше сказать."
Мел и его брат принесли отцу клятву. К сожалению, из всей семьи уцелел лишь Мел, и получил свободу, когда союзные войска наконец явились для освобождения узников лагерей.

Мел эмигрировал в Соединенные Штаты, повзрослел и добился для себя хорошей жизни. Он основал собственный бизнес, счастливо женился на американке и завел детей. Но он никогда не забывал клятвы, данной своему отцу, и взял на себя то, что завещал ему отец - служить миру свидетелем обо всех ужасах, что творились в лагерях, напоминать каждому о тех гнусных преступлениях, что человеческие существа способны причинять друг другу. Он основал Музей Холокоста, заполненный памятными вещами из лагерей о тех людях, что умерли там: фотографии жертв, списки имен, обрывки одежды, куски колючей проволоки, сложенные в форме Звезды Давида. И читал лекции школьникам о своём собственном опыте в Освенцимe.

После, в один из дней, он получил по почте письмо: "приглашение" от группы, называющей себя Институтом Исторического Обзора. Они предлагали ему $50,000 если он найдет доказательства, способные удовлетворить их "беспристрастный комитет", что хоть один из евреев нашел смерть в концлагере от рук немцев. Они утверждали, что нацисты никогда не убивали ни одного еврея; что евреи, которых сгоняли вместе, были "дебоширами" а те, что умерли в лагерях, были жертвами тифа, не газовых камер (которые Институт называл "дезинсекционными" комнатами).

Мермелштейн был возмущен, и принес письмо сначала в Антиклеветническую Лигу, потом в Центр Симона Визенталя. Он получил один и тот же совет из обоих мест: Институт просто был скрытой неонацистской организацией, которая была заинтересована вовлечь Мермелштейна в свой мошеннический "суд" и высмеять его, а потом публично заявить о своем "открытии" - что Холокоста никогда не было.

Но Мeл чувствовал, что не может отступить.. Он общался с несколькими поверенными, которые продолжали говорить ему, что письмо из Института не было "преступным" - не было ничего, что он мог сделать законным путем, чтобы помешать Институту распространять ненавистную ложь и делать те же предложения другим оставшимся в живых узникам лагерей.

Наконец, ему удалось встретиться с поверенным Биллом Коксом - который согласился с остальными, что письмо не содержало элементов преступления, и что Мeл не должен позволить себе быть втянутым в мошенническую дачу показаний в "фальшивом суде" Института.

Однако, поразмышляв в дальнейшем над этим вопросом, Кокс наконец придумал нетипичный, но способный сработать юридический ход: письмо Института, предлагающее 50,000$, в своей основе было письмом-соглашением, иными словами, контрактом. Если бы Мeл согласился поднять их предложение и не получил бы ответа в течение тридцати дней, то он мог бы оправданно предъявить им иск за нарушение условий контракта. Как только ему удалось бы завести дело в честном суде, действующем по нормам общего права, он мог бы просить, чтобы суд по закону признал факт Холокоста.

Мел согласился следовать стратегии Кокса. Он принял предложение Института; они не ответили в течение тридцати дней, и тогда Мермелштейн подал иск..

После множества невзгод - постоянных издевательств адвокатов Института, преследования его самого и его семьи (нацистские лозунги писали на его доме, и к нему во двор была подброшена мертвая свинья), даже угроз его бизнесу, его семье, и даже его жизни - Мел упорно работал и нашел юридический способ в полной мере исполнить завет своего умирающего отца.
По заявлению Мермелштейна, суд официально с юридической точки зрения рассмотрел факт холокоста. Впервые суд США делал что-то подобное.

Вскоре после моей встречи с поверенным, что рассказал мне эту историю, я отправился навестить Мела Мермелштейна для дальнейшего разговора. Я был так тронут тем, что он говорил и показывал - мемориал, что он создал для памяти жертв лагерей - что я связался с моим давнишним другом, Робертом Рэдницем. Я был очень заинтересован не только изобразить Мела, но также помочь проекту появиться на экранах.

Рэдниц продюсировал "Саундер", знаковый мини сериал об истории негров в Америке. Одно время мы хотели создать что-нибудь вместе. Я чувствовал, что у Боба есть подготовка и репутация, которые могли бы послужить для убеждения сетей вещания в том, что история Мела заслуживает более широкой аудитории.

Боб согласился со мной, что материал стоящий, и мы обратились в несколько сетей вещания. NВC ответила очень быстро и позитивно. К несчастью, первый сценарий был возвращен обратно после довольно долгого промежутка времени, и признан непригодным. Тогда мы наняли писателя Рональда Рабина, который дал нам наполненный чувствами прекрасный сценарий "Незабываемого". Прямолинейно, честно, не делая лишних сенсаций он рассказал очень трогательную историю о человеке, который выстоял. Мы были очень довольны.

NBC, однако, не была; сеть развернула нас обратно (другими словами, они решили не продолжать проект). Мы взяли сценарий Рона Рабина в Turner Network, и они с радостью приняли нас.

Кастинг на роль Мела был коротким, конечно: я добровольно вызвался на это дело. И Джо Сарджент - которого я знал в течение многих лет, и кто режиссировал несколько лучших эпизодов "Звездного пути" - сразу стал нашим первым претендентом на место режиссера. Мы приложили усилия, чтобы получить его. Я должен сказать, что Джо снова сотворил волшебство, работая для нас, всегда находя чувство и смысл в каждой сцене.

Что касается женщины, которая играла бы Джейн, жену Мела: у нас было очень немного актрис, которых мы рассматривали для этого. Одной из них была весьма одаренная Блайт Дэннер, с которой я работал ранее в семидесятых.

Однажды, прежде чем мы определились с ролью Джейн, моя жена и я путешествовали самолетом, когда вдруг заметили - на месте напротив нас сидела Блайт! Я понял, что судьба подарила мне прекрасную возможность; таким образом, я подошел, чтобы поздороваться и рассказать ей все о проекте, "Незабываемое". Это её сразу заинтересовало. В течение считанных часов после того, как все мы прибыли в Лос-Анджелес, я показал ей сценарий, и она была нанята.

Дэбни Коулман потом явился к нам как поверенный Уильям Кокс, и подарил нам прекрасную игру. Откровенно говоря, весь актерский состав был потрясающим - и нам очень понравилось, когда Джо Сарджент нашел возможность занять Мела Мeрмелштейна и его дочь Эди в эпизодических ролях.

Также дополнительные очки заработали люди из Центра Симона Визенталя и из Антиклеветнической Лиги. Занимаясь разработкой "Незабываемого", мы обращались к обеим организациям. Они спокойно признали: "Да, мы говорили Мелу не связываться с Институтом Исторического Обзора; мы счастливы его успеху". Они были очень расположены к нам и предложили свою помощь.

К счастью для всех нас, Мeл не умеет убегать от проблем. Я благодарен ему за его настойчивость и цельность, и также за готовности разделить его историю с нами - и миром. Если каждый проект приносил бы мне такое же удовлетворение от его воплощения, как "Незабываемое", я жил бы как в раю. Для меня история Мела не о нацистско/еврейской проблеме, не о ужасах Освенцимa; она обращается к вечным вопросам человеческой души. Мне вспоминается драматург Артур Миллер, который когда-то сказал, что все спектакли, которые мы считаем достойными, задают oдин и тот же вопрос: как человечество может сделать мир своим домом? Какие препятствия мы должны преодолеть, чего каждый из нас должен достигнуть, чтобы почувствовать, что мы не одни, получить душевное спокойствие?

Мел Мермелштейн уверенно шел своей дорогой сквозь страшную тьму к свету душевного спокойствия и человеческого достоинства. Вдохновение, которое его история дала нам всем, ясно отображено в передаче. "Незабываемое" было номинировано на Cable Ace Award, "Нью-Йорк Таймс" назвала его "тв-программой, которую долго будут помнить".

Но я должен добавить темный, тревожный постскриптум к этой истории: Институт Исторического Обзора потерпел поражение после показа "Незабываемого", но они остаются с нами по сей день, деловито продвигая неправду и ненависть. Только несколько дней назад я прочитал, что женщина, действовавшая от их имени, недавно издала "историческую" книгу о вспышках сыпного тифа во время Второй Мировой Войны.

Ее предпосылка - часто повторяемая ими ложь, что миллионы людей, которые погибли в концентрационных лагерях, были фактически жертвами сыпного тифа - не геноцида. Меня тревожит то, что эти гладко написанные и красиво изложенные тексты, часто можно встретить в университетских библиотеках. Студенты колледжа, проводящие исследования в области Второй Мировой Войны, могут принимать на веру подобную продукцию, невольно полагая, что это "академический" труд, основанная на законном исследовании.

@темы: "Я - Спок" (перевод)

---

[Найотри]

Кто-нибудь помнит, где это такое было? А то нашла старый ролик на компьютере, уже не помню, откуда скачивала.

@темы: Всякое разное, Энтерпрайз

---

Перевод комикса Star trek unlimited №7

[Naravi]

Кто лучше: Кирк или Пикард? Два знакомых всемогущих существа решили это выяснить.
dfiles.ru/files/6vrwjbxty

@темы: ТОС. Переводы

---

[Пастух Бабочек]

Пощу с разрешения автора

Автор:  Luci Morningstar
Бэта: нет
Название: "Встреча"
Фандом: Star Trek (TOS)
Персонажи: Кирк, Спок, МакКой, Скотти, Тери
Дисклеймер: все персонажи принадлежат создателям
Размер: драббл
Жанр: романс
Рейтинг: G
Предупреждения: АU


- Хорошо дома, - Кирк полной грудью вдохнул уже нагретый солнцем воздух, стоя на площади перед входом на базу Звездного флота.
- Даже несмотря на то, что загрязненность воздуха здесь такова, что может вызвать рак легких и без курения, - добавил МакКой.
- Нелогично, - отозвался Спок, - Хотя, вероятно, для людей привязанность к месту рождения имеет сакральное значение.
- Спок, ну хоть иногда вы можете притвориться человеком? - буркнул в ответ МакКой, на что Спок лишь приподнял бровь.
- Эй-эй, парни, мы же на Земле, заканчивайте ваши подколки. Давайте лучше пойдем выпьем! - Скотти решил переключить внимание на более "необходимое" занятие после долгого путешествия, - Тут недалеко есть отличный шотландский бар, где наливают прекрасный шотландский виски.
Возражать никто не стал. Мужчины уже быстрым шагом направились в нужном им направлении, но тут чей-то женский голос их окликнул:
- Джентльмены!
Офицеры тут же обернулись. Оказалось, что голос принадлежал молоденькой девушке, которая бежала по направлению к ним. Ее точеную фигурку обтягивало струящееся на ветру платье стального цвета, а на ножках сверкали такого же цвета туфли на высокой и тончайшей шпильке насыщенного голубого цвета. Когда девушка подбежала, оказалось, что она не только хрупка телосложением, но и не высокая - если бы она не носила шпильки, то вряд ли она была бы выше плеча Кирка. Также выяснилось, что у нее выразительные глаза, однако какого они цвета никто из мужчин не смог бы сказать точно - цвет радужки менялся, переливаясь от темно-синего до орехового. И все это дополнялось пышными ярко-рыжими волосами, собранными в тупой пучок на затылке. Изящную шею несколько раз обвивало колье из тонкой платиновой проволоки, на которой поблескивало множество драгоценных и полудрагоценных камней - от сапфира до цитрина. Запястья украшали такого же рода браслеты, окутывая молочного цвета кожу серебристым сиянием.
Девушка улыбнулась:
- Простите, что так вклиниваюсь в вашу компанию, но я не хочу оставаться одной.
Джим слегка замялся:
- Кажется, мы не знакомы. Такую красавицу я точно бы не забыл.
Но девушка лишь звонко рассмеялась в ответ:
- Поверьте, капитан Кирк, вы знаете меня как никто другой, а я знаю вас. Но, раз уж я ввела вас в замешательство, то я представляюсь, - она протянула свою руку Джиму, - Меня зовут Этерия, но для вас просто Тери, - Кирк тем временем коснулся губами ее руки, - Тери Прайс.
Джим почувствовал как его глаза удивленно расширяются, как и у остальных его друзей. Кроме Спока, конечно же.
- Поразительно, - как всегда со спокойным интересом констатировал вулканец.
- Поверить не могу, - прошептал МакКой.
- Так вот ты какая, - Скотти с нескрываемым благоговением смотрел на девушку, - Настоящая жемчужина! Я всегда это знал! Капитан, это ваш...
- Знаю, Скотти, знаю, - наконец, придя в себя, ответил Кирк, - Это "Энтерпрайс". Собственной персоной.

***
- Но как ты… Я хотел сказать, как они тебя, - Кирк все никак не мог подобрать подходящий вопрос, хотя пытался сделать это уже добрых полчаса с тех пор, как вся их компания добралась до бара, про который упоминал Скотти, и оккупировала там несколько столиков, - Точнее, зачем тебя поместили в это тело? Это что – новый эксперимент Звездного Флота? – как Джим ни старался, а сознание все еще упорно отказывалось признавать факт, что он видит перед собой свой корабль. В женском обличии. Прекрасном женском обличии.
- Ты же ведь андроид, я прав? – встрял Скотти, все так же неотрывно смотря на Тери, - Я и не думал, что мы научились создавать столь, - он быстро проглотил очередную порцию виски, - совершенных созданий, - но заметив взгляды друзей, тут же дополнил, - Технически. Исключительно технически. Потому что, кто бы что ни говорил, а это – произведение искусства. Кожа, глаза, волосы – все, как настоящее. Ох, если бы я только мог…
- Достаточно, мистер Скотт, - оборвал инженера Спок, который, кажется, игнорировал весь ассортимент выпивки, который был широко представлен на их столике, - Не стоит смущать даму, которая, напомню вам, является вашей подопечной.
- Вот именно, что подопечной! – гаркнул Скотти, ударив рюмкой по столу, - Я знаю о ней больше, чем все вы вместе взятые, я копался в ней, когда она была кораблем, так почему бы мне не покопаться в ней, когда она андроид?
- Потому что, мистер Скотт, - на этот раз в разговор включился МакКой, - Это не этично! Милая леди не только исследовательский корабль, но также сильнее и неуязвимее всех нас вместе взятых. Не говоря уже о том, что и значительно воспитаннее.
Тери и правда мирно сидела рядом с Кирком, с явным интересом наблюдая за небольшой перепалкой мужчин. Все это было ей знакомо, она была свидетелем множества подобных разговоров. Улыбнувшись, она сильнее облокотилась о стол, чуть склонившись к центру стола:
- Мне все это так хорошо знакомо, джентльмены. Вы даже не на службе ведете себя точно так же, как и на корабле. Честно, это так забавно. Особенно теперь, когда я могу поддерживать ваш разговор. Я отвечу на все ваши вопросы. Но по порядку, - она окинула всех мужчин взглядом, но затем остановила его на Кирке, - Капитан, вы праве считать меня экспериментом, потому что это так и есть. Однако, он несет определенную функцию, а именно – еще большее вливание в команду экипажа, ведь от нашего совместного взаимодействия зависит эффективность производимых исследований. А так как я андроид, как правильно подметил мистер Скотт, - на миг она вновь посмотрела на инженера, - то я обладаю собственным сознанием, интеллектом и способна делать выводы на основании увиденного и услышанного. Так что вы не сможете командовать мной так же, как если бы я была кораблем. Можете считать, что у меня есть характер, - Тери подмигнула, - Но не сомневайтесь, я преданна вам на сто процентов и выполню необходимые обязательства, даже если мне придется пожертвовать собственной целостностью.
- Этого ни в коем случае не случится, Тери, - Кирк накрыл руку девушки своей ладонью, - Здесь нам ничего не угрожает, хотя мне, безусловно, приятно слышать о подобной преданности от.., - он снова замялся, - создания, которое наконец-то может ее выразить.
Тери опустила взгляд:
- Это так трогательно, капитан. Наверное, ни одной другой корабельной системе не повезло так, как повезло мне. С капитаном и его командой. Вы все обо мне заботитесь, вы считаете меня чем-то большим, чем просто кораблем. Для вас я такой же соратник и верный друг, какими вы являетесь друг для друга. И я стараюсь платить вам тем же, безукоризненно исполняю свои функции. Я так, - она замолкла, прикрыв лицо рукой, - Ох, кажется, я смущаюсь, - она опустила руку, так и не поднимая глаз.
Хоть в баре и было довольно темно, но все окружающие смогли заметить легкий румянец, проступивший на щеках девушки.
- Поразительно, - Спок вновь прибегнул к своему любимому выражению.
- Думаю, я соглашусь с вами, Спок, - охотно кивнул МакКой, - Будто перед нами живой человек.
- Она и есть живая! – подал голос Скотти, - Ставлю 50 фунтов на то, что вы даже съемную панель обнаружить не сможете!
- Ты уж точно не сможешь, Скотти, - добавил Джим, после чего вся компания дружно рассмеялась.
- У меня, кстати, тоже есть к вам один вопрос, Тери, - МакКой взял на себя обязанность во время наполнять бокалы, заменив на этом посту Скотта, - Корабль стоит на базе Звездного флота и проходит необходимый профилактический ремонт, следовательно, вам, вероятно, тоже нужно возвращаться на базу? У вас же ведь должно быть свое жи.. какое-нибудь пристанище.
- Ремонт будет идти неделю, и до следующего нашего отправления в очередную экспедицию, я могу быть с вами в данном обличии. Нет необходимости моего присутствия на базе Звездного флота, но, если вы желаете, я могу возвращаться туда, если мое присутствие вам нежелательно.
- Глупости какие, милочка, - ответил доктор, - Ваше присутствие точно не повредит маленькой компании уставших с пути офицеров, а наоборот – внесет приятное разнообразие в общение. Только где же вы все-таки будете жить?
Тери вновь посмотрела на Джима:
- Так как капитан и его корабль неразделимы, то до окончания ремонта я должна быть рядом с капитаном. Если вы не против, Джим, - она смущенно улыбнулась, - Не хотелось бы вам обузой на краткий срок вашей увольнительной. Если у вас другие планы – только скажите мне.
Почему-то эти слова неприятно резанули душу Джима. Нет, ему совершенно не хотелось, чтоб Тери уходила. Наоборот – ему хотелось, чтоб она оставалась с ним, пока это возможно. Посидеть рядом, просто поговорить. Господи, поговорить с собственным кораблем! Даже такую невероятную возможность, которая ему выпала, просто преступно было бы упускать. Не говоря уже о том, что Тери была удивительно красивым андроидом.
- Решено, - сказал он, - Тери будет жить у меня. Все равно в планах наших увольнительных вряд ли есть какие-то другие пункты, помимо сна и развлечений. Верно, господа?
- Подтверждаю, капитан, - ответил Спок, - Хотя, должен сказать, что в моей увольнительной несколько иные пункты. Как раз без тех, о которых вы упомянули.
- Спок, вы живое существо, а не компьютер, вам тоже нужно отдыхать от работы, - прошипел сквозь зубы МакКой, - Приказ врача, черт побери!
В этот раз вулканец даже бровью не повел:
- Я, конечно же, постараюсь выделить на отдых больше 2 часов в день, доктор. Однако, я не совсем понимаю при чем тут черт и зачем ему необходимо кого-то побрать?
- Вот когда перестанете быть ушастым компьютером – тогда и поймете, - буркнул доктор, разливая очередную партию алкоголя, - Выпейте лучше и расслабьтесь, Спок, а то вы похожи на вешалку.
- Вот, золотые слова! – воскликнул Скотти, дотянувшись до своей рюмки, - А еще лучше пить, когда есть повод, но можно, конечно, и без него. А у нас он есть! Давайте поднимем наши бокалы за нашу жемчужину! За «Энтерпрайс»!
- За «Энтерпрайс»! – единогласно подхватили остальные, осушая рюмки.


Бонус: Коллаж - Стар Трек (TOS)/Сверхъестественное

@темы: МакКой, ТОС. Приколы, ТОС. Фики, Скотти, Кирк, Спок, Творчество, Энтерпрайз

---

я перевожу книгу дальше. вот отрывок 16-й главы, где рассказывается о съемках СТАР ТР

[Harmiron]

Шестнадцать.

Последний рубеж

- и по ту сторону.

В октябре 1988 я прочел первый обзор The Good Mother. Мы уже пару дней как снимали Star Trek V, и я сидел в своём трейлере на стартрековской съёмочной площадке во всех "Споковских" регалиях, включая уши. Меня очень обнадежила потрясающая реакция аудитории на НЬю-Йоркском просмотре, когда толпа аплодировала нам на тротуаре возле театра. Ракета по-прежнему неслась прямо к цели, и не собиралась замедляться - особенно после того, как я прочитал обзор, в котором говорилось: "С этим фильмом Нимой поднялся в высший эшелон фильм-мейкеров."

Вау! Я буквально уносился из моего трейлера на облаке эйфории... которая, впрочем, вскоре сменилась разочарованием. Взлет ракеты был очень крутым, а после началось резкое падение на Землю.

Реакция публики на The Good Mother была неоднозначной, мягко говоря. Мы должны были предугадать, что фильм может вызвать полемику; на самом деле, мы надеялись на это, так как это могло помочь разрекламировать фильм. Но я не был готов к диаметрально противоположным мнениям. Критики оценивали фильм либо очень высоко, либо совсем низко; не было золотой середины, и публика после просмотров реагировала также. Никто не ставил нам "хорошо" или "приемлимо" - было лишь "великолепно" или "жалко". Некоторые были откровенно тронуты жестким, зрелым содержанием; другие были в бешенстве и вот сущность их высказываний: "Этому фильму не место здесь! Уберите его!". Кассовые сборы разочаровывали, и фильм вскоре исчез из кинотеатров.

В одном провокационном и длинном письме, которое было напечатано в Los Angeles Times, The Good Mother назвали "ошибочным и низким". Автор письма была рассержена, потому как в её восприятии мы хотели показать, что персонаж Даяйн Китон, Анна, "получила по заслугам", потеряв ребенка - хотя, на самом деле, мы утверждали обратное! В основном она считала, что "предназначение фильма - рассказать нам какой должна быть жизнь". (В то же самое время, film professor из Колумбийского Университета сказал мне, что The Good Mother был самым недооценённым фильмом за все времена!)

Я предполагаю, мы могли бы сделать фильм более коммерчески успешным, если бы заставили персонаж подняться в третьем акте и сказать судьям и законникам, что они тупые ублюдки и должны стыдиться самих себя - и их сердца бы смягчились и ей вернули бы опеку на д Молли. Но история была вовсе не об этом, это как если бы Царь Эдип вернул себе зрение!
В любом случае, эта драма с реакцией зрителей и критиков на The Good Mother продолжалась все время, пока мы снимали Star Trek V: The Final Frontier - который, как я говорил, сам по себе являлся целой историей.

Этот проект Star Trek 5 имел продолжительную и непростую историю. Билл Шатнер и я впервые обсудили это парой лет раньше, еще снимая The Voyage Home, когда Билл выразил желание режиссировать следующий фильм. Я горячо поддерживал Билла в желании снять свой собственный фильм. На самом деле, на заключительной вечеринке после IV фильма, в ресторане Beverly Hills, я сказал ему: "Знаешь, ты должен начать немедленно со Star Trek V, пока азарт не утих. Не теряй времени."
Билл согласился, и я немедленно представил его Франку Манкусо (тогдашнему главе Paramount). Билл предложил свою идею сюжета Франку, и они в первый раз обсудили фильм номер пять в тот самый вечер. В итоге Билл связался с Харвом Беннетом и убедил его стать продюсером.
Вскоре после этого, я был вовлечен в длительные переговоры о контракте с Paramount о Star Trek V. Потом было "Three Men and a Baby" и "The Good Mother", и забастовка Гильдии Писателей. Все это вместе, плюс трудности в соглашении с Paramount, послужило причиной торможения проекта.
Все это время Билл был как один из его коней, которому не терпится начать скачку. Но, если честно, я видел большую проблему в предложенной им сюжетной линии с самого начала. В чем суть? Под влиянием самозваного религиозного фанатика экипаж Энтрпрайз на полном ускорении мчит через галактику на поиски Бога.
Ранее я дал Биллу понять что, по моим ощущениям, сюжет имеет недостатки. "Билл," сказал я, "ты ни в коем случае не можешь отправиться на поики Бога и найти Его. Зрители не купят это. А если ты не найдешь Его, то нет сюжета. К тому же, все станут сравнивать это с The God Thing." (The God Thing был первым предложенным Джином Родденбери сценарием дляr Star Trek: The Motion Picture; он был категорически отвергнут Paramount именно из-за сюжета.) Но Билл был переполнен энтузиазмом и пёр как каток, и не слышал возражений. "Это должно сработать, Леонард, поверь мне. Я знаю, что делать, чтобы все получилось. "
"Хорошо, Билл. Я просто скажу 2 вещи. Первое:
Это кино будет сделано. Ему предшествовало слишком многое и его не остановить, не смотря ни на что. Второе:
Зная это, главной твоей заботой должно быть: "Будет ли это кино таким, что я буду с гордостью говорить, что сделал его?"
"Ты должен быть уверен, что в основе всего лежит сильный сюжет, потому что совсем скоро тебя закружит в хороводе множества деталей и будет слишком поздно вносить какие-либо глобальные изменения. Тебя будут занимать тысячи таких вопросов, как: "Сколько раз этот персонаж должен выстрелить из фазера? Как должен выглядеть Бог, каким будет Его голос? Что на Нем должно быть надето?" Ты знаешь, об этих вещах может позаботиться и кто-то другой. Но только ты можешь решить, сработает ли базовая сюжетная линия или нет".

"Да, да, да, я верю в это, Леонард. Это должно стработать. Просто поверь мне."

Билл был тверже алмаза, когда речь шла о сюжете - хотя, вообще-то, Харв и студия препятствовали идее о том, что экипаж Энтерпрайз в самом деле найдет и Бога, и дьявола. После долгого сопротивления Билла удалось убедить, что для кинолюбителей более правдоподобным будет, если "Бог" обернётся инопланетянином, маскирующимся под Господа.
Наконец-то забастовка Гильдии Писателей завершилась, спустя год, Harve Bennett и David Loughery (молодой человек, на чьём счету Flashback и Dreamscape) наконец-то засели работать над сценарием. (Билл пытался заполучить Nick Meyer, но Nick работал над другим проектом и был недосягаем.) Я впервые прочел их набросок Star Trek V: The Final Frontier, когда заканчивал работу над The Good Mother, и сказать, что я был разочарован - значит ничего на сказать. Прочитанная мною заготовка была о том, как Спок и МакКой (а также весь остальной экипаж Энтерпрайз) предают Кирка, и объединяют силы с религиозным фанатиком, Сайбоком - который еще и оказался давно пропавшим братом вулканца. В дополнение, имела место еще одна фундаментальная проблема: Спок не имеет никих функций, не служит никакой цели в сценарии. Я твердо уверен, что в драматическом действе персонаж в сюжете должен присутствовать с какой-либо целью, каким-либо способом должен способствовать развитию сюжета (как в Star Trek III "миссия невыполнима" в команде Энтерпрайз каждый играл определенную роль для попадания команды на борт корабля и полета обратно на планету "Бытия" чтобы спасти Спока). Другими словами, персонаж не имел причины быть в сюжете и должен быть вырезан.
Я немедленно засел вместе с Биллом и сказал:"Давай поговорим о Споке. У меня здесь проблемы. К примеру, мой персонаж не несет никакой функции в сценарии. "
"Как он будет воздействовать на сюжет?"
Билл сказал:"Не волнуйся об этом. Мы что-нибудь придумаем..."
У нас было два или три подобных обсуждения, но ничего не разрешилось. В конце концов я постарался выразиться определенно, как только мог: "Билл, я не позволю этой дискуссии закончиться, пока я не уверюсь, что ты ясно слышал меня. У меня большие проблемы с персонажем в том виде, как он описан здесь. Ты должен это слышать: пока это не улажено, я не могу играть для тебя. "
"Оx. Ладно, что же нам делать? "

В конце концов мы пришли к чему-то вроде соглашения, хотя у нас обоих - Де Келли и меня - все еще были большие проблемы с идеей о предательстве Кирка МакКоем и Споком. Эта же проблема также рассматривалась,когда я объяснял Биллу:"Нет ничего, что могло бы заставить Спока следовать за Сайбоком. Ты можешь написать это, но я не могу это играть, и зрители не поддержат тоже. "

Также я не был доволен сценой из воспоминаний, где изображается "боль" Спока: он становится свидетелем собственного рождения, и его отец явно разочарован, он замечает о своём новорожденном сыне: "Почти человек ... " Но Star Trek IV очень четко подчеркнул, что Споку удалось прийти к равновесию между человеческой и вулканской стороной. Для меня было ясным, что в том фильме персонаж разрешил для себя все конфликты в подобном ключе.

Я озвучил все свои сомнения, и сценарий был переписан. Вместо того, чтобы Спок просто предал Кирка, вулканец не может заставить себя подчиниться приказу Кирка стрелять из фазера в сводного брата, который потом хватает оружие и "захватывает" Энтерпрайз. Был ли я доволен? Нет. Но это хоть играть можно было. Тем не менее, хотя моё недовольство сценой "рождения" Спока было отмечено, она осталась .

Даже с множеством исправлений, сценарий все равно оставался слабым. Я уверен, что это было причиной низких кассовых сборов Star Trek V.
Конечно, все это никак не относится к режиссерским способностям Билла, потому что он снимал фильм так же эффективно и профессионально, как это сделал бы любой талантливый режиссер. Он отснял очень интересный материал, вроде того, когда Сайбок скачет на коне из клубов тумана. С нами, актерами, он был представительным, обаятельным, хорошо подготовленным и вооруженным безграничным энтузиазмом.
Проблема была в исполнении и задумке сценария; что за страницу он снимал в данный момент. В основе был плохой сюжет, и, как я уже говорил в другое время и в другом месте, если у вы располагаете плохим сценарием, то не так уж много можете сделать, чтобы спасти фильм. (Я симпатизирую ему, поскольку вскоре сам буду иметь подобный опыт с другим фильмом Paramount, Funny About Love.)

Билл также заслуживает дополнительные очки за весь его тяжелый труд и повышенное чувство ответственности. Я помню, как забрел в кафе мотеля, и нашел его там как-то утром, разговаривающим с Ральфом Винтером, нашим исполнительным продюсером. Мы как раз закончили съемки в Yosemite, и Ральф говорил Биллу, что, пока мы не оставили это место, Билл должен убедиться, что заснял весь необходимый материал - потому что если мы уйдем, то возвращение и пересъемка будет стоить гораздо дороже.
"Разумнее будет остаться и нарушить расписание, если нам это нужно" сказал Ральф.
Я увидел выражение решимости и усталости на лице Билла. "О, нет!" быстро ответил он, качая головой. "Нет, мы полностью закончили здесь. Поверь мне, мы получили весь материал, что нам нужен! "
Я улыбнулся. Я прекрасно понимал, что он чувствует: во времена съемок сериала Star Trek завершали каждый вечер ровно в 6:18. (Помню, из-за этого мы переволновались пытаясь заснять сцену со Споком в "The Naked Time.") Было неважно, если актер остановился на полуфразе, произнося строчку из диалога; в 6:19 - бум! Вы закончили на сегодня, и время уходить. Не имело значения, если вы не получили нужный материал - поэтому мы научились работать быстро и эффективно, чтобы режиссер и продюсер могли получить все нужное им до 6:18.
Я сел за стол рядом, и положил руку на плечо Биллу. "Слушай внимательно, что говорит Ральф," сказал я. "Это не телевидение. Это нормально - задержаться на день или два."
Но Билл тряс головой. Он решил сделать хороший фильм, и сделать его в срок. Он не желал показаться безответственным. И он был абсолютно прав, в итоге он получил все, что надо. Но я прекрасно понимаю то давление, что он испытывал.

Если оставить проблемы со сценарием в стороне, работать с Биллом было очень забавно - и физически утомительно. Биллу нравится снимать много беготни и прыжков - и, в моём случае, висение головой вниз! Один эпизод, в котором Кирк ползёт по скале El Capitan, требует от Спока "летать" и "парить" в воздухе в паре антигравитационных ботинок, беседуя со своим капитаном. Отвлекшись, Кирк теряет хватку и стрелой летит вниз - чтобы быть спасенным летающим вулканцем.
Чтобы проделать это, я носил специальный "летательный" костюм из стекловолокна сформированный вокруг моего тела. Трубка связывала костюм с фальшивым "горным склоном", но, если снимать под определённым углом, трубка была не видна и я выглядел висящим в воздухе в течении беседы Спока с его капитаном-скалолазом . Это было не так плохо, но потом Спок должен был нырнуть за Кирком, когда капитан упал. Чтобы сделать это, моя талия была прицеплена крючком к металлическому брусу - и когда брус перевернулся, я тоже перевернулся, антигравитациионные ботинки выше острых ушей! То есть, я должен был повиснуть вниз головой.
Мы делали "летательный" эпизод с теми же самыми ботинками, когда Спок держал МакКоя и Кирка в шахте лифта. Крепления, сделанные для нас, были весьма неудобными, так что мы стали называть их "домом страдания".

Разумеется, в фильме должны были быть лошади, принимая во внимание страсть Билла к ним. (Все же не доберманы или мотоциклы). Мы провели полчаса, поглощенные довольно забавным обсуждением того, как Спок должен изобразить вулканский захват с лошадью.
"Должен ли Спок бороться с ней?" размышлял Билл, пока мы вместе рассматривали мою потенциальную жертву - храпящее, резвое животное, взгляд которого ясно говорил мне:"только попробуй".
"Что именно ты имеешь в виду, Билл? "
"Ты понимаешь, Леонард. Спок пытается найти нужную точку, у него не получается, и он пытается снова."
"Ты имеешь в виду . . . в то время как животное становится на дыбы, пытаясь растоптать его? "
"Да!" глаза Билла сияли. "Это прекрасно смотрелось бы на пленке!"
По крайней мере я обдумал это.

001 секунда, потом возразил: "Вообще-то, вулканцы владеют исчерпывающими знаниями об анатомии лошадей."
Билл нахмурился. "Ты уверен? "
"Абсолютно."

Star Trek V закончил сниматься в конце декабря 1988. Я был вовлечен в другие проекты, включая режиссирование Funny About Love, комедии, где играли Gene Wilder и Christine Lahti.

@темы: "Я - Спок" (перевод)

---

[Jane Watson]

Я здесь всего неделю,поэтому сразу прошу прощения за то, что будет написано снизу.
Название: Расскажи мне сказку, папа
Фандом:Star Trek TOS
Автор: Jane Watson
Бета:нет
Категория: джен
Жанр: ангст, драма
Персонажи: Джоанна Маккой, Леонард Маккой
Рейтинг: G
Размер: драббл, 302 слова.
Дисклеймер: автор ни на что не претендуют. Все принадлежит посмертно Джиму Роденберри и Парамаунт.
Примечания: Возможен ООС, но на усмотрение читателя. А еще автор нагнетал себя песней The Cure – The Same Deep Water As You. Не бечено, ошибок возможно много. если вдруг попадутся, подскажите, но не ругайте сильно.

Ей всего 9. По выражению маминого лица за ужином, Джо может с уверенностью сказать, кто встретит папу после дежурства и какой будет сказка на ночь.
Сегодня как раз одно из таких выражений. Раздраженное, мама почти не смотрит на девочку. Она сидит уткнувшись в тарелку с едой,не разговаривает. "Что на этот раз? Папа забыл о какой-то маминой просьбе? Или ей не нравится, что кто-то нуждается в его помощи, в столь поздний час?"Ни одно из предположений как обычно не будет озвучено мамой, девочка тяжело вздыхает, доедает остатки ужина и поднявшись из-за стола убирает свою тарелку в мойку.
- Спокойной ночи, мама!
Малышка направляется в свою комнату.Она подходит к окну и распахивает его, трель ночных птиц разносится по всей комнате, унося мысленно далеко в теплый утренний лес. Где держась за ручку, прогуливались отец и дочь, просто сельский доктор и его маленькое чудо. За окном темно и светят яркие звезды.
Снизу послышался стук входной двери. Крики. Что-то полетело в стену. Мама разбила очередную тарелку. Они думают, что она спит. Хотя, думают ли о ней?
Джоанна медленно вскарабкивается на письменный стол у окна,затем на подоконник. Осторожно ступает на покрытие крыши. Каждый раз, когда мама начинала скандалить, девочка отправляется сюда и смотрела вдаль. Отрываясь от всех этих криков, вслушиваясь в ночную тишину, мысленно возвращаясь в те места, воспоминания, где ничего этого не было.
Дверь с едва заметным скрипом открывается и в маленькой не освященной комнате появляется Он. "Мой папа, он храбрый врач. Спаситель." - как-то хвастаясь подружкам, говорила о Маккое, Джоанна.
Леонард уже знает, где её искать.Маленький выступ на крыши, любимое место его дочери. Мечтательницы, принцессы. Маккой садится рядом с ней и обнимает.
-Расскажи мне сказку папа, - как обычно просит девочка.
И он начинает. Выдумывать, сочинять небылицы, после каждой ссоры с женой, все добрые и светлые, любимые сказки из детства словно забываются.

@темы: МакКой, ТОС. Фики