Дружба - это когда ты готов встать рядом с человеком в беде, не задумываясь и не сожалея. Не затем, чтобы спасти - просто чтобы умереть рядом с ним...
Название: Планета мертвого песка
Автор: Катть.
Фандом: Стар Трек, ТОС
Жанр: фантастика, приключения, хёрт/комфорт, броманс.
Бета: нет
Категория: джен
Рейтинг: PG
Персонажи: Вся команда Энтерпрайза, в основном Кирк, Спок и Маккой.
Таймлайн: середина 3-го сезона
Статус: закончен
Размер: ≈ 29 000 слов
Дисклеймер: а я при чем? Я только поиграться взяла...
Предупреждения:Технологический кретинизм автора. Возможно еще будут попадаться ошибки и очепятки (хотя надеюсь, что все исправила)
Примечания: Первый фик по Стар Треку. Так что комментарии, отзывы и советы принимаются с благодарностью, так же как и тапки, яйца и помидоры - у хорошей хозяйки все в дело пойдет.
Благодарности: хочу сказать большое спасибо Dukasha, которая помогла выловить и исправить немало (точнее сказать ОЧЕНЬ много) ашибок и очепяток
, и вообще всем, кто помогал мне исправлять ляпы в этом фике
Если кому нибудь это безобразие нужно, то скачать целиком в формате Word можно здесь: f-bit.ru/221215
ПрологПролог
Солнце жарило так, словно поставило себе задачей переплюнуть пресловутых чертей Дантова ада, что не сулило человеку, лежащему лицом вниз на мелком белом песке каменистого плоскогорья, ничего хорошего.
Жарко… Черт побери, где его выкинули, что здесь такое пекло?..
Джим поморщился и с трудом открыл залипшие от крови глаза. Открыл – и тут же поспешно зажмурился, спасая зрение от яростного, раскалено-белого света. Впрочем, увидеть место, где он находился, он все-таки успел. И, похоже, его первая ассоциация насчет ада была не так уж неверна.
Он лежал, распластавшись, как лягушка, на каменистой горячей поверхности, прямо под безжалостным белым солнцем неизвестной планеты. И жесткий белый песок, в который он утыкался щекой, был намного более горячий, чем нужен был, чтобы вызывать ассоциации с теплым пляжем и приятным отдыхом. Яркий свет, бьющий, казалось, прямо в глаза, почти ослеплял, а солнечные лучи ощущались как раскаленные волны, пронизывающие тело насквозь. И медленно прожаривающие его на манер бифштекса.
Последняя мысль была явно лишней, и Джим, досадливо поморщившись, с трудом приподнялся на локтях и осторожно, стараясь не размыкать сильно век, приоткрыл глаза. Ладони обожгло, и он, тихо чертыхнувшись, поспешно встал на ноги. Голова, естественно, тут же закружилась, но не настолько, чтобы вновь упасть. А значит, на это не стоит обращать внимание. Сейчас есть задачи поважнее.
Он осторожно огляделся, стараясь не обращать внимания на то, как в желудке образуется холодный, явно неуместный в этом пекле ком. Пустыня. В самом натуральном смысле этого. Никаких тебе оазисов, пальм или хотя бы пожухлой на солнце травы – только ровное, покрытое белесым песком пространство насколько хватает взгляда. И еще – солнце. Чертово солнце, которое буквально выжигает глаза – а ведь оно, если верить мельком брошенному вверх взгляду, еще даже не в зените. Страшно подумать, что будет с ним, когда оно доберется до верхней точки небосклона.
В том, что испытать это ему придется на собственном опыте, Джим не сомневался.
Он поспешно проверил собственное снаряжение, тщательно ощупывая потайные карманы и пояс – только для того, чтобы убедиться в том, о чем уже догадался. Ничего. Коммуникатор бесследно исчез – так же, как фазер, аптечка и трикодер, от подкожного маячка осталась только неглубокая ранка на правом запястье. При нем осталась только одежда, которую он обычно носил на корабле. Если подумать, это можно уже считать удачей – по крайней мере, плотная водолазка и брюки на какое-то время спасут его от солнечных ожогов, да и без сапог на этой сковородке ему пришлось бы туго.
Что ж, не так плохо, как могло бы быть.
А в том, что плохо быть может, и более того – бывает, причем с неким Джеймсом Ти Кирком как-то даже чаще, чем с другими – он убедился на собственном опыте.
Собственно, все, что с ним случилось, даже не слишком удивляло его. Вполне закономерный итог того, что по какому-то недоразумению называлось его жизнью. Последние полгода были слишком удачными, чтобы так могло продолжаться долго. А ведь он почти поверил, что сумел вырваться из этого замкнутого круга, хоть чего-то добиться… Завоевать уважение собственного экипажа, доказать, что он не совсем законченный неудачник…
Что ж… Теперь у его корабля был новый капитан, и если у его бывшего первого офицера хватит ума отправить вслед за бывшим капитаном главного инженера и навигатора – то таковым он останется надолго… Если повезет.
Кирк вздохнул, ощупал, морщась, огромную шишку на затылке и равнодушно посмотрел на выпачканные в собственной крови пальцы. В самом деле, единственное, что удивляет – это то, что его просто выкинули в этой пустыне, не позаботившись предварительно добить. Неужели у кого-то сантименты взыграли?
Джеймс Кирк мрачно хмыкнул неуместной мысли и, стянув рубашку, обмотал ее вокруг головы на манер импровизированного тюрбана. И зашагал, стараясь беречь дыхание, в сторону едва заметной дымки на горизонте – которая, если повезет, может оказаться горами. А в горах – если, опять же, повезет – может быть вода. Или хотя бы какая-никакая тень. А если не повезет…
Если не повезет – то он об этом уже не узнает. В этой чертовой пустыне, похоже, даже стервятников нет – и еще не факт, что этому стоит радоваться.
Закономерный итог, - билось в голове невеселое, - закономерный итог…
***
А начиналось ведь все более чем радужно. Учеба в академии Звездного флота. Одни из самых высоких баллов на курсе, головоломный тест, пройденный благодаря сообразительности и нелюбви к напрашивающимся решениям, множество друзей и еще больше подружек. Отец мог бы им гордиться – если бы дожил до этого срока. Но даже и так – именно Джордж Кирк был тем, кто стал эталоном и указателем направления для младшего из его мальчишек, и единственное, о чем Джим жалел – что так и не успел ему этого сказать.
Потом – диплом с отличием, назначение на один из лучших звездолетов Федерации, несколько героических – идиотских, как он понимал сейчас – операций, эйфория от собственных головокружительных успехов, тяжелая медаль «за отвагу» и как итог – досрочное присвоение звания лейтенанта. Множество друзей в экипаже «Фаррагута», среди которых он слыл отчаянным храбрецом, и отеческое отношение лучшего в Звездном Флоте капитана – Стивена Гарровика. О чем еще можно мечтать?
Сейчас, оглядываясь на то время, Кирк был вынужден признать – ему отчаянно, до неприличия везло.
И это не могло продолжаться бесконечно.
Все закончилось в одночасье. Рутинная геологическая миссия на Тикосе-4, странное, чудовищное существо, в буквальном смысле выпивающая из человека всю кровь… Сладкий запах меда, чужой голос в сознании, предсмертные крики людей, которые были для него семьей, непонимание, оцепенение, паника, поднимающаяся откуда-то из глубин его существа…
И, закономерным итогом - ошибка. Одна-единственная ошибка молодого лейтенанта, промедлившего всего на секунду.
Ошибка, которая стоила жизни половине экипажа «Фаррагута».
То, что было дальше, вспоминалось как кошмарный, бредовый сон – покалеченный корабль на орбите, страшная статистика, бесконечные, бесполезные поиски выживших среди двух сотен холодных, неестественно-белых тел, мертвые глаза человека, который практически заменил ему отца...
…Только вот от этого кошмара невозможно было проснуться.
Трибунал был больше похож на фарс – похоже, командование уже заранее все решило, и разбирательство имело чисто формальное значение. Впрочем… Кто станет в чем-либо разбираться, если подсудимый сам признал за собой вину и подтвердил, что мог выстрелить раньше, но промедлил, потому что испугался? Возможно, не стоило с такой готовностью признавать за собой вину? В конце-то концов, это было его первое по-настоящему серьезное сражение, не он первый и не он последний, кто превратился в соляной столп перед лицом неожиданной опасности.
Бессмысленно сейчас жалеть.
Как бы там ни было, а решение трибунала было однозначным и единогласным: исключение из Звездного Флота с лишением всех регалий и наград. К черту бы эти награды, он отдал бы их все за один-единственный шанс вернуться в прошлое и нажать на гашетку в тот самый миг, когда голос капитана Гарровика в наушниках скомандовал «огонь».
И всего через несколько дней после глупого судилища он стоял на пассажирской платформе космопорта, и все его вещи умещались в не слишком туго набитый туристический рюкзак за спиной. Его карьера в Звездном Флоте оказалась до смешного короткой. Только вот Джеймсу Тиберию Кирку, двадцатисемилетнему лейтенанту – бывшему лейтенанту! – было совсем не смешно. Космос… Это была не профессия. Это была жизнь. А теперь она закончилась.
Мать с Сэмом так и не узнали о его судьбе. Когда до Денеба добрался, наконец, корабль Федерации, обеспокоенный внезапным молчанием планеты, там их ждала только смерть и запустение. И недописанное письмо с оборванной на середине фразой, которое, никак по злой иронии судьбы, передали «ближайшему родственнику» ровнехонько в день его рождения.
Словом, ничего удивительного, что свою двадцать седьмую годовщину Джеймс Кирк встретил, глуша дешевое виски в одном из самых дрянных подпольных баров на Ригеле-6. Денег было мало, воспоминаний - много, а самопальной выпивки явно не хватало, чтобы качественно перевести душевную боль в головную. Зато рискованная игра со странным названием russkaya ruletka, как ни странно, действительно на время отвлекла от тупой боли в груди, которой было, пожалуй, слишком много для настолько непривыкшего к потерям человека.
На пятом круге его руку перехватила чья-то жесткая пятерня. И обладатель оной, не заморачиваясь долгими разговорами и философией, сделал ему предложение, от которого он – то ли по пьяни, то ли от обиды на всех и вся – не смог отказаться. Кажется, среди предложения фигурировали слова «риск», «приключения» и «космос». Хотя он не смог бы поручиться за это.
И на следующее утро Джеймс Тиберий Кирк проснулся в тесной каюте, с дикой головной болью и в должности навигатора пиратского корабля.
***
Крупный булыжник, попавшийся под ноги, заставил Кирка зло выругаться и растянуться лицом в горячей пыли. Шел уже третий час его похоронного шествия по чертовой «сахаре», и к этому времени гравитация, не слишком отличавшаяся от земной, увеличилась, по его ощущениям, как минимум втрое. Солнце стояло в самом зените, и Джим с равнодушным интересом отметил, что пик жары он, пожалуй, пережил. Или почти пережил. Обнаженные плечи покраснели и покрылись волдырями, горло высохло так, что он вряд ли смог бы что-нибудь сказать, даже встреться ему гипотетические «аборигены», накаленный белым карликом воздух был сухим даже на ощупь, дышать этой горячей смесью было настоящей пыткой. Однако он все еще был жив – и это уже была победа. Маленькая победа капитана Джеймса Кирка, который так не любил проигрывать.
Джим тихо застонал и, с трудом заставляя себя двигаться, медленно встал на колени. Сил подняться на ноги просто не было, даже мысль о неизбежном превращении в хорошо прожаренный стейк не могла заставить сделать еще одно усилие и сдвинуться с места. Что ж.. Вот и закончился этот глупый фарс. Он мог бы закончиться раньше, и далеко не так мучительно – благо, чертова пустыня изобиловала как корявыми, прорывающимися сквозь поверхность каменными зубцами, так и широкими трещинами в дряни, по ошибке называемой здесь «землей». С острыми, что характерно, каменными зубцами на дне.
Вот только он никогда в жизни не умел сдаваться. И никогда не любил простые решения. Иначе он никогда не смог бы за какие-то три года из навигатора и всеобщего мальчика на побегушках стать капитаном. Пусть – капитаном на суденышке, не превышающем двадцать метров в длину, и промышляющем в основном контрабандой и налетом на торговые суда, но – капитаном.
…Знать бы тогда, в Академии, где для него сбудется мечта о капитанстве… Знать бы, да придушить заранее штабных крыс, никогда не видевших реального боя и с такой легкостью выносящих приговоры людям, которые смерть видели, что называется, на расстоянии вдоха.
А вот теперь он больше – не капитан. И вообще никто. Падаль, которая даже стервятникам и прочей летающей пакости не нужна – по той простой причине, что никакой летающей пакости здесь, похоже, вообще не водится. И сидит он здесь, Джеймс Тиберий Кирк, сын легендарного адмирала, пялясь почти ослепшими глазами на белое солнце проклятой планетки. И не знает, то ли ему смеяться, то ли плакать… Хотя нет, плакать точно не стоит. Даже если в груди опять толкается тупая, давящая боль, смешанная с обидой. Он привык к предательству. Сам предавал не раз, и давно перестал воспринимать такой род отношений как что-то противоестественное.
Только вот оказалось, что получить удар в спину от человека, которому доверял, все еще так же больно, как и в далекой, почти забытой, юности.
Джим зло стиснул зубы, загоняя глубоко внутрь никому не нужные эмоции и с трудом, шатаясь, как после пятой рюмки саурианского бренди, встал на ноги. Постоял, качаясь и пытаясь унять дурноту и головокружение. Открыл глаза.
Закрыл. Снова открыл. И…
Ничего не изменилось. Вместо бело-желтого пейзажа пустыни и серой дымки все еще далеких гор на горизонте – лишь яркие ало-желтые круги перед глазами.
Кажется, средневековые покорители северного полюса называли это «снежной слепотой».
Кирк запрокинул голову к белесому, накаленному до предела небу, и тишину безжизненной планеты разорвал злой, хриплый смех. Какая ирония… Кобаяши-Мару, Джим. Он самый, точь-в-точь. Как жаль, что здесь нет компьютера, чтобы изменить для него программу…
Он покачнулся, чуть было не упав, и сделал несколько неуверенных шагов вперед. И еще. И еще. Шатаясь и оступаясь, с трудом удерживая равновесие на острых камнях. Сквозь боль в обожженных плечах и распухшем рту. Сквозь раскаленную темноту перед глазами и никуда не ушедший, непобедимый человеком страх падения. Он уже проиграл, не нужно быть предсказателем, чтобы понять это. Но проигрывать – проигрывать тоже можно было по-разному.
Это было единственное, что еще оставалось бывшего лейтенанту Звездного Флота Федерации от его первой, но страстной и безнадежной любви.
Он наконец вспомнил, что сказал капитан Рейнер в тот вечер на Ригеле-6.
«Ты любишь космос, парень?..»
Когда под ногой провернулся очередной крупный булыжник, Кирк споткнулся, неловко взмахивая руками, и рухнул лицом вниз на мелкую песчаную крошку.
И больше уже не пошевелился.
Глава 1Глава 1. Неудача
Спок неловко распрямился и открыл глаза. В глазах вулканца медленно проявлялось осмысленное выражение. Маккой, давно уже с отчаянием смотрящий на него, встрепенулся и с надеждой уставился на первого помощника.
Спок поймал отчаянный, умоляющий взгляд доктора, и медленно, устало покачал головой. Убрал руку от лица неподвижно лежащего на диагностической кровати капитана и поднялся на ноги.
- Я сожалею, доктор, боюсь, методика принудительного выхода из транса здесь бессильна. Капитан слишком далеко. Я не готов рисковать полным слиянием ради того, чтобы заставить его проснуться. Для этого мне придется сломать мысленный заслон в его сознании, а подобное вмешательство способно причинить ему не меньший вред, чем нынешняя искусственная кома.
Доктор молча смотрел на собеседника, пытаясь осмыслить, осознать, что то, что казалось волшебным ключиком, выходом – в очередной раз оказалось пустышкой.
- Далеко?.. – наконец хрипло пробормотал он, с трудом выталкивая из себя слова.
- Я сожалею, - безучастным тоном повторил вулканец.
Сожалеет…
Да кому нужны его сожаления?!
Это было ошибкой. Последней каплей, которой не хватало Маккою, чтобы сорваться. Все это время… Когда он ждал этого зеленокрового ублюдка, вместо того чтобы отправиться с десантом вниз и разобрать эту проклятую планету по камешку в поисках спасения для Джима! Когда он трясся над двумя почти бездыханными тушками, не зная, вернет ли Спок Джима или сам останется там же. Когда…
А теперь он просто говорит, что он – сожалеет.
- Сожалеете? – взбешенно прошипел он, подскакивая к вулканцу и хватая его за плечи. Тот едва заметно вздрогнул, почти оглушенный бьющими через край чужими противоречивыми эмоциями, и с трудом удержался, чтобы не оттолкнуть человека. Если бы Леонард в тот момент дал себе труд приглядеться к «равнодушному» лицу старшего помощника, он бы серьезно задумался над мифом, что вулканцы не испытывают эмоций. Увы, он был сейчас не в том состоянии. А спустя секунду прежняя каменная маска вернулась на свое место, скрыв то, что никогда не будет озвучено.
А Маккой продолжал бушевать:
– Черт бы тебя побрал, Спок, это же Джим! Это не какая-то там подопытная мышка или каменная носорожка с лапками – это наш капитан! Неужели тебе все равно?!
Он задохнулся собственными словами и, выпустив свою жертву, без сил опустился в кресло. Спок молча стоял над ним – то ли разглядывая человека, то ли думая о чем-то своем – не понять.
- Доктор, - тихо заговорил он наконец, дождавшись, когда измученный медик окончательно успокоится и обретет способность слушать. – Поверьте мне, я не меньше вашего хочу спасти капитана. Однако сейчас не лучшее время, чтобы пытаться вызвать у меня эмоциональную реакцию. Сейчас только разум может помочь найти способ спасти капитана, и я надеюсь, что вы мне поможете в этих поисках – вместо того, чтобы мешать. Обещаю вам, доктор – если не будет другого выхода, я предприму полное слияние наших разумов, чем бы это не грозило ему… И мне. Только если не будет другого выхода – не раньше.
В лазарете наступила напряженная тишина, нарушаемая только тихим жужжанием включенного в режиме ожидания аппарата жизнеобеспечения.
- Я… - виновато пробормотал наконец Маккой, - Боже, Спок, прости… Не знаю, что на меня нашло. Я слишком боюсь за Джима. Я даже не представляю, как вывести его из этой комы. Знаешь, я иногда завидую тебе, тебе с твоей вулканской… А, ладно. Забудь.
Спок на секунду прикрыл глаза.
- В извинениях нет нужды. И, доктор… Чисто технически, состояние капитана нельзя назвать комой. Его мозг работает, более того, мозговая активность намного выше нормы, и по своей структуре больше всего напоминает состояние, называемое землянами «фазой быстрого сна». Однако это и не сон – он не реагирует на внешние раздражители, и, как я уже говорил, мне не удалось пробиться к его сознанию.
- Сон… Естественно, это не сон, Спок, я бы это тебе мог и так сказать! Это что-то совершенно неизвестное земной науке, - Маккой опять вспыхнул и раздраженно взмахнул руками, заставив первого помощника отступить на полшага, и закончил упавшим голосом, - Я не знаю, чем помочь Джиму, Спок. По медицинским показателям, он совершенно здоров. Просто он… Не реагирует ни на какие раздражители и не желает просыпаться.
- Не желает просыпаться? – Спок вскинул бровь, выражая свое недоумение, - Вы хотите сказать, что предполагаете сознательное сопротивление капитана Кирка нашим попыткам привести его в сознание?
- О, Пресвятая Дева! Спок, это была метафора! Ме-та-фо-ра! Вы когда-нибудь прекратите придираться к словам? Шли бы лучше, поискали способ разбудить капитана! И не мешали мне работать!
- К вашему сведению, доктор, именно этим я…
Договорить ему не дали.
- Вот и занимайтесь «именно этим» где-нибудь в другом месте! Давайте-давайте, выметайтесь отсюда! Что, у вас нет дел на мостике? Или еще где-то?! Идите, треплите нервы своему научному отделу!
Раздраженный Маккой мотнул головой в каком-то неопределенном направлении, сложив руки на груди и стараясь не смотреть вулканцу в глаза. Все-таки, ему было стыдно.
Спок укоризненно вздохнул, собираясь что-то ответить – и… Промолчал. Коротко кивнул, признавая логичность требований доктора, и повернулся к двери.
- Вы правы, доктор, нам лучше не терять времени. Если я получу какие-то новые данные, я сразу свяжусь с вами. Вас я, в свою очередь, прошу сообщать мне о любых изменениях в состоянии капитана.
- Не учи ученого, - буркнул доктор. - Давай, Спок, выясни хоть что-нибудь об этом чертовом поле! Пока еще не поздно.
Вулканец согласно кивнул и, не прощаясь, вышел из лазарета.
А начальник медслужбы, оставшись один, вернулся в свой кабинет и в который уже раз за день бессильно рухнул на кресло, с тоской глядя на показатели медицинского обследования. Все было идеально, никаких отклонений, никаких ран, враждебных микроорганизмов или лишних веществ в крови. Нет следов радиационного облучения, так же, как и каких-либо свидетельств повреждений мозга. И, несмотря на это, здоровый молодой мужчина вот уже два часа лежит, практически не подавая признаков жизни, не реагируя ни на какие внешние раздражители, и жизненные показатели свидетельствуют о состоянии, близком к каталепсии.
Леонард Маккой раздраженно стукнул ладонью по кнопке, выключая терминал, так и не сумев ни сосредоточиться, ни отдохнуть, и пошел обратно в лазарет. Иррациональный страх, что Джиму станет хуже, пока его не будет рядом, не поддавался никакому объяснению – так на то он и иррациональный…
В диагностическом отделении, естественно, ничего не изменилось. Так же колебались на нижней отметке данные дыхания, так же, медленно, неохотно, мигал огонек на панели, отмечая каждый удар еще живого сердца. Леонард задержался взглядом на панели состояния, привычно считывая физиологические показатели, и беспомощно покачал головой. Ничего… Никаких причин, которые могли бы объяснить состояния Кирка. Ни-че-го.
Он с тоской перевел взгляд на спокойное лицо друга, освещаемое недобрым красноватым отблеском реанимационных ламп. Споку он бы никогда в этом не признался, но перед собой не было никакого смысла кривить душой – ему было страшно. Что, если они ничего не смогут сделать? Что, если способа вывести Джима из этого состояния просто не существует, и он не спит – а умирает? Медицина не всесильна – начальник медицинской службы одного из крупнейших звездолетов Федерации знал это лучше, чем кто-либо другой… А ведь так хорошо все начиналось! Кто бы мог подумать еще сегодня утром, что очередное простое и почти скучное задание может обернуться трагедией?!
- Черт бы тебя побрал, Джим… - беспомощно прошептал он, - Почему тебе обязательно нужно быть героем?!.
Глава 2Глава 2. Взгляд назад
Энтерпрайз медленно выходил на орбиту Калса-4, планеты класса М, вращающейся вокруг древнего красного карлика.
Миссия была совершенно рутинной. Звездолет должен был доставить на недавно открытую планету, на которой были обнаружены следы давно исчезнувшей цивилизации, археологическую экспедицию, и обеспечить безопасность ученых во время исследований. Кирк задумчиво рассматривал планету на экране. Сверху она была похожа на тусклый серо-коричневый шар, кое-где подкрашенный голубоватыми нитями редких речушек и крошечных, из космоса больше похожих на лужи, озер. Морей на Калсе не было вовсе.
Словом, ничего примечательного. Обычная древняя, уже заканчивающая свой жизненный путь планета, вращающаяся вокруг такого же древнего, почти погасшего солнца. Кислородно-азотная атмосфера, гравитация восемь десятых земной, скудная растительность и слабые признаки углеродной жизни – и ни одного хищника крупнее мыши в радиусе двадцати парсеков. Рай, да и только. Правда, слегка пустынный и несколько заброшенный рай – но полдюжины археологов, с воодушевлением носящихся по коридорам звездолета в ожидании высадки, это место явно предпочли бы любому Эдему.
Нельзя сказать, что старший офицерский состав был с ними согласен… Но на вкус и цвет, как говорится. Тем более, приказ есть приказ, а наука есть наука. Пожалуй, лишь один Спок был искренне рад новой миссии. Ну, в каком смысле рад?..
«Позвольте напомнить, капитан, что радость – это эмоциональная реакция, а вулканцы…»
Вот-вот. Поэтому Кирк не стал указывать на то, что аксиома о безэмоциональности вулканцев в мучениях умирает при посильной помощи единственного на весь Энтерпрайз представителя этой расы, и только тихо ухмылялся про себя, когда был уверен, что Спок его не видит. Сам он за Спока был именно что рад – последние миссии выпали сложными и опасными, но очень скудными на новые знания. Первый офицер Энтерпрайз получил с десяток отравленных игл в то место, где у людей обычно располагалось сердце, и пулю почти туда же; чуть было не пошел на обед гигантской амебе; а совсем недавно, вдобавок ко всем этим радостям, доказал на себе расхожую легенду, что вулканцы могут обходиться почти без сна несколько месяцев. Что характерно, исследовать в это время было либо нечего, либо некогда. Так что, Кирк, хотя и скривился при известии о необходимости плясать вокруг пятерых археологов, мечтающих сделать открытие и разграбить пару могил, не мог не отметить, что для первого офицера Энтерпрайз, да и вообще для ребят из научного отдела, такое задание будет настоящим праздником. Боунс, кстати, тоже отдохнет – раненых и покалеченных в экспедиции не предвиделось, разве что кто-нибудь исхитрится подхватить какую-нибудь местную простуду… Словом, он промолчал, так ничего и не сказав мрачно глядящему с экрана адмиралу Картрайту – который, кажется, был немало удивлен этим фактом.
А теперь вот он сидел с кислым видом в своем кресле, к огромной радости Леонарда Маккоя, который считал это выдающееся событие своим личным достижением, и остро завидовал счастливчикам из десанта. И старался не смотреть на Боунса, который, с его вечными медосмотрами и набившей оскомину придирчивостью, и был, на самом деле, главным виновником временного безделья капитана.
Странные постройки на поверхности древней планеты, похожие то ли на храм, то ли на лабиринт, обнаружил пять лет назад экипаж исследовательского корабля «Новик». Он же сделал первичное обследование планеты и картографировал эту планетарную систему. С тех пор археологи со всех концов Федерации чуть ли не воевали за возможность быть в составе первой экспедиции, которая должна была заняться исследованиями исчезнувшей цивилизации. Сам Кирк не видел в этой планете ничего необычного – одна из десятков, на которых пришлось побывать экипажу Энтерпрайз за последние несколько лет. Пожалуй, единственное, что его удивляло: отсутствие каких-либо построек на планете, кроме этого странного здания, сверху, с высоты двухсот километров, действительно выглядевшего, как гигантский лабиринт. Пожалуй, в таком мог бы заблудиться не только Тесей, но все население Древней Греции…
- Поднимаем первую партию экспонатов, - отвлек Кирка от размышлений ровный голос Ухуры. Девушка повернулась к капитанскому креслу, придерживая наушник, и коротко улыбнулась, – Кажется, мистер Аль-Мари в полном восторге.
- Не сомневаюсь, - хмыкнул Кирк в ответ. – Почти целая планета с кучей артефактов… Как там данные геологического сканирования?
- Ничего, капитан, - Спок на секунду отвлекся от приборов, чтобы посмотреть на начальника. – Планета, без сомнения, имела несколько кризисов тектонической природы, но все они случились достаточно давно и никак не могли служить причиной гибели цивилизации. Более того, город, в котором находится сейчас наш десант, расположен поверх тектонического разлома, что позволяет заключить, что…
- Да-да, я понял, спасибо, мистер Спок. Итак, город целехонек, как я понимаю. Да уж, ученым действительно настоящий праздник… Да, кстати… Спок, я ценю, что вы решили остаться на посту, но думаю, что вам лучше будет спуститься со следующей партией. Мне не нужно ваше самопожертвование – тем более, не сейчас. Заодно и поможете нашим «землекопам».
Тот на секунду задержался взглядом на лице командира и едва заметно наклонил голову.
- Хорошо, капитан.
Энтерпрайз едва заметно тряхнуло – лейтенант Сулу менял орбиту, выполняя задачу оставаться на геостационарной орбите над местом высадки. И на мостике снова наступила тишина. В приказах не было никакой нужды – отлично вышколенный и сработавшийся экипаж прекрасно знал свои обязанности и не нуждался в командах.
Кирк услышал за спиной движение и вопросительно оглянулся на своего медика, который подошел поближе и оперся на спинку его кресла, разглядывая на главном экране буро-коричневый шар планеты.
- Не понимаю… - пробормотал тот, отвечая на невысказанный вопрос друга. – Никаких следов войны, ядерных взрывов, геологических катастроф или прочей гадости. Что у них там произошло – тотальная эпидемия, что ли?
Спок распрямился, оторвавшись от окуляров и бросив короткий взгляд на недовольного медика.
- Доктор, возможно, вас это огорчит, но болезнетворные бактерии – не единственная причина, которая может вызвать вымирание населенной планеты.
- Единственное, что меня огорчает, - огрызнулся тот, - Что какая-нибудь злобная бактерия не вымерла вас, Спок!
Спок недоуменно вскинул бровь:
- Доктор Маккой, термин «вымерла» является глагольной формой, выражающей действие, совершенное субъектом, поэтому я не понимаю, как какая-либо бактерия могла бы меня «вымереть».
Со стороны навигаторского пульта послышались тихие смешки.
- Вот только не надо читать мне нотации, как пользоваться моим родным языком! – раздраженно огрызнулся доктор, бросив на собеседника сердитый взгляд. К ухмыляющемуся Чехову присоединился Сулу, старательно прячущий улыбку в уголках своих узких глаз. Джим неслышно вздохнул. Опять…
Его все еще не покидала надежда, что Боунсу наскучит трепать нервы мостику и он уйдет в лазарет, или в столовую, или еще куда. Там тоже полно народа, почему бы не поиздеваться над ним?.. Настроение у главы медицинской службы с утра было отвратительное благодаря новому лаборанту, ухитрившемуся испортить какие-то там важные образцы – как результат, градус ехидства дорогого доктора зашкаливал за любые разумные пределы. Перепалка со Споком продолжалась с того же самого утра, с редкими перерывами на издевательства над капитаном, и успела надоесть не только первому офицеру, но и всей смене «альфа».
В голосе вулканца отчетливо слышалась усталость.
- Именно, доктор, поскольку английский – родной язык вам, а не мне, было бы логично вам лучше разбираться в его аспектах.
- Аспектах?! К вашему сведению, людям свойственно говорить, не продумывая свою речь на полчаса вперед! Хотя тебе, конечно, это не понять, ты, компьютер с ушками!
Спок удивленно вскинул бровь – то ли удивленный сравнением, то ли усмотревший в словах доктора оскорбительный намек. Кирк вновь всерьез задумался над идеей отослать обоих с мостика под каким-нибудь благовидным предлогом, и к черту археологов с их исследованиями…
А потом Спок внезапно напрягся, мгновенно напомнив Джеймсу охотничью собаку, взявшую след, резко повернулся к сенсорам, приникнув к окуляру, и замер в напряженной позе.
- Спок? – встревоженно окликнул он своего помощника – и удивленно замолчал, наблюдая жест, у сдержанного вулканца больше всего приближенный к тревожной просьбе молчать. Несколько минут на мостике стояла недоуменная тишина, нарушаемая только шелестом клавиш, с огромной скоростью переключаемых начальником научного отделения. Наконец, Спок выпрямился и повернулся к капитанскому креслу.
- Итак? – поторопил его Кирк.
- Излучение, капитан. Неопределенной природы. Появилось внезапно, без каких-либо внешних причин – в том районе, где действует наша группа высадки.
- Опасность для десанта? – тут же напрягся Джеймс.
- Неизвестно. Слишком мало данных. Судя по всему, мы наблюдали генерацию какого-то силового поля, радиусом около десяти метров и столько же в высоту.
Маккой, стоящий за левым плечом капитана, картинно всплеснул руками и сообщил, ни к кому не обращаясь:
- Неужели мои молитвы были услышаны? Вы чего-то не знаете, Спок? Какое счастье!
- Тихо, Боунс, - негромко одернул его Кирк, и Маккой, безошибочно уловив в голосе капитана опасные нотки, резко замолчал. – Там мои люди.
И тут же, не дожидаясь ответа, вдавил кнопку связи.
- Кирк десанту. Лейтенант О’Райли, докладывайте.
В динамике послышался неясный шум, чей-то приглушенный стон и злые ругательства.
- О’Райли, капитан. У нас небольшое ЧП – обвалилась стена, энсин Томпсон сломал руку. А так – все в порядке.
Кирк тихо чертыхнулся и переключился на внутреннюю связь.
- Транспортаторная, приготовьтесь поднять одного.
- Почему я не удивлен? – мрачно пробурчал Маккой, отворачиваясь от экрана. – Джим, я пойду в лазарет. Чует мое сердце, это сегодня не последний горе-археолог с глупыми травмами.
Кирк кивнул, соглашаясь – впрочем, доктор, исчезнувший за закрывшимися дверями турболифта, этого этого уже не увидел.
- О’Райли?
- Здесь, капитан.
- Когда случился обвал?
На том конце повисло смущенное молчание, и наконец голос молодого лейтенанта, запинаясь, неловко произнес:
- Э-э-э… Около полутора минут назад, капитан. Мы не сверялись с хронометром, не до этого как-то было. Мы только и успели Дика вытащить, как вы вызвали нас.
- Та-а-а-ак… Мистер Спок?
Он бросил взгляд на главу научного отдела, и тот, привычно заложив руки за спину, ровно заговорил:
- Время совпадает, капитан. Логично предположить, что десант случайно активировал какой-то артефакт, который и вызвал обвал и, как следствие, уничтожение упомянутого артефакта.
- Или этот артефакт был активирован самим обвалом… - задумчиво проговорил Кирк.
- Логично, капитан.
- Ладно. С этим разберемся позже. Спок, мне нужен твой прогноз – опасность для десанта есть? Я не могу рисковать людьми.
Вулканец задумался на секунду и решительно ответил:
- При условии, что люди не повторят контакта, вызвавшего генерацию поля, вероятность опасности ниже семи целых и трех десятых процента. Однако, думаю, поднимать десант, не зная причин и последствий появления излучения, может быть опасно для корабля.
Кирк задумчиво кивнул, принимая доводы своего старшего помощника, и вновь потянулся к пульту. Ухура, не дожидаясь приказа, привычно переключила линию на вызов.
- Мистер О’Райли, приготовьтесь к транспортировке энсина Томпсона. Остальным держаться вместе – и никаких раскопок и исследований, пока я не разрешу.
- Что?! - возмущенный вопль принадлежал явно не лейтенанту, - Капитан Кирк, это недопустимо! Экспедиция готовилась четыре года, мы не можем прерывать работу из-за…
Джим тихо скрипнул зубами. Настроение, и так с утра балансировавшее на нуле, стремительно падало все ниже. Чертовы ученые… Они вечно ломают себе шеи, суясь в самые опасные места, а отдуваться за них приходится его людям.
Стараясь, чтобы охватившее его раздражение не слишком явно сквозило в голосе, он холодно произнес:
- Мистер Аль-Мари, вы слышали приказ. Если вас это не устраивает, вы можете подать официальный протест.. И подождать ответ на него в своей каюте. О’Райли, о всех странностях сообщать мне немедленно, обязательные сеансы связи через пятнадцать минут.
- Так точно, сэр!
Кирк с досадой стукнул по клавише, отключая связь. Если и было что-то, что его раздражало больше, чем глупые штабные директивы и регулярные попытки Боунса затащить его на внеочередной медосмотр – так это твердолобые ученые с атрофировавшимся инстинктом самосохранения.
- Спок, - повернулся он к своему старшему помощнику, - Мне нужна информация по этому излучению. Как можно быстрее.
Вулканец коротко кивнул и вновь приник к сенсорам. Научная станция тихо гудела, обрабатывая огромные объемы информации, которые большинство членов экипажа и понять бы не смогли. А Кирк порывисто вскочил с кресла и нервно заходил по мостику. Вот вам и рутинная миссия! Ничего удивительного, что про Энтерпрайз ходят легенды вкупе с анекдотами и глупыми слухами! Тут даже не будучи суеверным, поверишь, что кто-то проклял корабль на всякие неприятности.
- Капитан! – внезапно отвлек его резкий голос Спока.
- Что? – он метнулся к научной станции, перегнувшись через парапет возле кресла старшего помощника. – Излучение?
- Да, капитан. Только что появилось. Точно такого же рода, как предыдущее, радиус двадцать восемь целых, семь десятых метра, энергия стабильная. Инфразвуковые колебания отсутствуют, радиационный фон в пределах нормы. Рискну предположить, что излучение имеет волновую природу и представляет собой некое силовое поле.
- Далеко? – уточнять не было необходимости, Спок уже высчитывал что-то на сканерах.
- Двадцать четыре целых и два десятых метра от последней точки связи с десантом.
Кирк напрягся и наклонился к офицеру по науке, чувствуя, как скрипит под сжавшимися пальцами пластик поручня.
- Два раза прямо рядом с ними? Спок, не знаю, как ты, а я не верю в такие совпадения. Такое ощущение, что…
- Капитан, вызывает десант, - встревоженный голос Ухуры прервал разговор.
- Прошло семь минут, назначенный вами срок еще не истек.
- Я знаю, мистер Спок. О’Райли, что случилось?
- Капитан! – голос молодого лейтенанта срывался от волнения, нервно заикаясь, - Робинс, сэр! Она исчезла! Только что была рядом, а теперь…
Кирк тихо выругался.
- Черт побери, О’Райли! Я ведь приказал никуда не отходить! У вас проблемы с пониманием приказов?! Или с дисциплиной?
- Мы не отходили, капитан! – с отчаянием откликнулся молодой человек. – Мы.. Мы просто ходили по площадке, смотрели. Мы ничего не трогали, как вы и приказали! И все были на виду, а потом…
- Ясно. Соберитесь вместе и стойте, не шевелясь. Тот, кто попробует отойти хоть на шаг, отправится на гауптвахту. Конец связи, - и тут же, не дожидаясь, когда лейтенант отключится, стукнул по кнопке внутренней связи. Мостик лазарету. Доктор Маккой, в транспортаторную. Будьте готовы, внизу могут быть раненые. Служба охраны – троим приготовиться к спуску, экипировка боевая, фазеры на оглушение.
Он отключил связь и мрачно повернулся к Споку:
- Мне нужно знать, что происходит, Спок. Все, что сможет дать ваш научный отдел. Я спускаюсь вниз, держите меня в курсе.
Дождался подтверждающего кивка старшего помощника и отрывисто продолжил.
- Мне это все очень не нравится, господа, и я советую вам быть готовым к любым неприятностям. А пока что… Ухура, желтая тревога вплоть до отмены приказа. Мистер Чехов… вы идете со мной.
Он резко повернулся и размашисто пошел к турболифту, оставив встревоженную команду нервно переглядываться. Чехов, как ошпаренный, выскочил из своего кресла и поспешно бросился вслед за капитаном, на ходу виновато оглянувшись на остающегося у пульта приятеля.
В транспортаторной их уже ждали трое офицеров из службы де Саля и мрачный Маккой. Если и был на корабле сейчас кто-то, кто был раздражен и встревожен больше капитана, то это именно он.
- Черт побери, Джим, я знал, что это добром не закончится, - буркнул он, завидев капитана, - На таких планетках вечно творится какая-то чертовщина. Говорил я тебе, опять кто-то покалечится.
Кирк не стал отвечать. Наблюдая, как инженер вводит в транспортатор координаты десанта, он задумчиво облокотился рядом с ним на панель управления.
- Корабль в порядке, мистер Скотт?
- А то! – гордо откликнулся главный инженер, - Наша девочка в полном порядке, можете даже и не сомневаться! - и тут же встревоженно уточнил. - Кэптен, что-то случилось?
- Не знаю, Скотти, - коротко отозвался капитан. – Все возможно. Последи за двигателями и будь готов дать полную мощность по первому требованию – мне что-то разонравилась эта планета. Господа, все готовы? Отлично, трикодеры в записывающий режим, мне нужна вся возможная информация. Включай, Скотти.
Пять фигур растаяли в золотом сиянии, чтобы секундой позже материлизоваться на поверхности древней планеты. Главный инженер озадаченно покачал головой… И пошел проверять варп-привод. Не потому, что не был в нем уверен – его девочка была в идеальном порядке, ей бы сейчас прогулку на хорошей скорости, да без всяких глупых заданий типа низкой орбиты…
Но лучше перестраховаться.
Глава 3Глава 3. Сюрпризы начинаются
Участники десанта стояли, сбившись в тесную кучку, на округлой площади, окруженной приземистыми, желтоватого оттенка строениями. Увидев капитана, они как по команде облегченно вздохнули и расслабились, как-то сразу перестав напоминать потерявшихся детей на прогулке. Сравнение Кирку не понравилось, и он, не став дожидаться отчета, коротко обратился к нервничающему Кевину О’Райли.
- Лейтенант, докладывайте. Когда последний раз вы видели энсина Робинс?
- Примерно за пять минут до последнего сеанса связи, сэр. Мы сначала не поняли, решили, что она просто отошла куда-то. У Бесси всегда были проблемы с дисциплиной.
Чехов за спиной капитана отчетливо хмыкнул, выражая свое согласие со словами О’Райли – девушка служила на Энтерпрайз меньше месяца, и за это время успела получить восемь дисциплинарных взысканий. Не только от своего строгого начальника по научному отделу, но и от капитана и даже - небывалый случай! – от равнодушного к корабельной дисциплине доктора Маккоя. И последний раз Кирк всерьез подумывал о том, чтобы высадить этого малолетнего вундеркинда на какой-нибудь земной базе, пока энсин не разложила морально половину экипажа звездолета.
К роли директора детского сада он не привык, и привыкать не собирался, невзирая на все подначки Боунса. Строго покосившись на невовремя развеселившегося навигатора, Кирк дождался, пока тот поперхнется и виновато вытянется по стойке смирно, и повернулся обратно к начальнику группы высадки.
- Показывайте, где вы видели ее последний раз, - мрачно потребовал он.
И зашагал вслед за лейтенантом, раздраженно размышляя о том, что командование Звездного Флота в очередной раз подкинуло ему свинью, направив в один рейс с пятеркой ушибленных на голову археологов незнакомую с субординацией вчерашнюю курсантку, у которой слишком влиятельные родители, чтобы можно было запереть ее в каюте… И отправив всю эту взрывную субстанцию на планету, где до сих пор могли остаться сюрпризы исчезнувшей цивилизации. Если энсин Робинс пострадает в этой экспедиции, его карьеру можно будет смело считать законченной – следующие двадцать лет он будет подписывать интендантские накладные на каком-нибудь задрипанном транспортнике.
- Здесь, сэр. Я, мистер Д’х’р’шеллта и энсин Робинс стояли здесь, когда вы приказали прекратить раскопки. Я отдал приказ вернуться к центру площади, и… Сэр, простите, я не знал, что Бесси не пошла. Я подумать не мог…
- Кевин, - устало откликнулся Кирк, присаживаясь на корточки и исследуя трикодером сухой песок, - Вам придется привыкнуть, что нужно не только отдавать приказы, но и следить за их выполнением. Тем более, вы знаете, кем является ваш сослуживец. Не заставляйте меня жалеть, что я поручил это задание именно вам.
- Да, сэр, - уныло пробормотал молодой офицер.
Трикодер тихо пискнул, обнаружив, наконец, следы пропавшей девушки, и Кирк, поднявшись и махнув рукой своим офицерам, поспешно зашагал в указанном прибором направлении.
Следы петляли, словно уходящий у погони заяц – недисциплинированная кадетка явно не сочла приказ сохранять местоположение заслуживающем внимания и, похоже, самым наглым образом прогуливалась, любуясь окрестностями. Потом след внезапно выровнялся, прекратив делать круги и петли, и четкой, почти идеально ровной прямой направился к стоящему на краю площади массивному зданию. Кирк зло скрипнул зубами и прибавил шаг, пообещав себе запереть наглую девчонку в каюте вплоть до возвращения на землю, и плевать на гнев адмирала Полянской, приемной матери Робинс. А потом резко затормозил, изумленно уставившись на трикодер и слыша за спиной встревоженные возгласы десанта. Они, похоже, тоже это заметили.
След стал… таять. Четкая линия электромагнитных полей, свидетельствующих о пути, проделанном разумным существом, начала распадаться, рассеиваться прерывистым пунктиром. Словно Робинс прошла здесь не пять минут, а по меньшей мере несколько часов назад. Это было невероятно. Даже если бы девушка погибла, трикодер должен был показать ее путь. Кирк в очередной раз проклял командование, энсина Робинс и эту планету, и потянулся за коммуникатором.
- Кирк мостику. Мисс Ухура, определите количество разумных существ, находящихся на планете.
- Сейчас, сэр,- тут же откликнулась радист. – Отслеживаю сигнал. Тринадцать, все в радиусе полукилометра от вас.
- Благодарю. Спок?
- Ничего нового, - Кирк даже не удивился, услышав такой ответ. – Джим, вы приближаетесь к границам излучения. Крайняя точка его воздействия находится в шести, и тридцати семи сотых метра от вас. Я советую вам сохранять осторожность и…
- Благодарю, мистер Спок, я знаю, что мне делать. Держите меня в курсе, если появятся новые данные, сразу сообщайте. Конец связи.
Он захлопнул коммуникатор и обернулся к своим людям.
- Господа, вы слышали мистера Спока. Мы находимся рядом с источником неизвестной силы, ее воздействие на нас совершенно непредсказуемо. Мистер Аль-Мари, вы и ваши люди останетесь на этом месте, ни шагу в сторону. Боунс, ты пока с ними, и даже не спорь. Чехов, О’Райли – вы пойдете со мной, двигаемся параллельно на расстоянии десяти шагов, при любых признаках недомогания или странных ощущений сообщайте мне. Нельсон, Ривз, Чанг – обойдите поле по кругу, мистер Спок даст вам точные координаты. Если увидите, что мы ведем себя странно, немедленно вызывайте транспортаторную и поднимайте нас.
И, глубоко вздохнув, в несколько шагов преодолел отделявшее его от невидимой границы расстояние.
И…
Ничего не случилось. Он несколько секунд постоял, оглядываясь и прислушиваясь к собственным ощущениям. Рядом с таким же видом крутили головами двое молодых лейтенантов. Офицеры службы охраны медленно двинулись в стороны, поглядывая на трикодеры и с тревогой косясь на капитана. Тот тряхнул головой, пожал плечами – и пошел дальше. Что ж, по крайней мере, явных изменений в самочувствии он не ощутил, и вообще, не ощутил ничего. Похоже, поле не влияет на человеческие организмы и, вполне возможно, вообще имеет естественную природу. Что они знают об этой планете? Что они вообще знают о планетах любых классов? Загадок и тайн до сих пор больше, чем внятных ответов.
След Робинс растворился окончательно, теперь можно было надеяться только на старый добрый земной способ поиска. Кирк покрутил головой, чтобы найти своих людей и убедиться, что с ними все хорошо. И тут же напрягся.
- Чехов! Мистер Чехов, что с вами? Отвечайте! Павел!
Чехов стоял на месте, слегка покачиваясь и неловко растирая глаза ладонью. Услышав голос капитана, он встрепенулся и виновато уставился на него, смущенно переминаясь на месте.
- Я… Капитан, все в порядке. Немного закружилась голова… Простите, что отвлекся.
Он поспешно выпрямился и, больше не качаясь, пошел вперед, стараясь догнать ушедшего далеко вперед О’Райли. Кирк с нехорошим холодком увидел, как русский часто моргает, изо всех сил пытаясь сдержать зевок.
- Павел, вы уверены, что хорошо себя чувствуете? – встревоженно уточнил он, - Мы внутри неизвестного поля, вы помните об этом?
- Да… Да, капитан, я помню, все в порядке, честное слово! Разрешите продолжить поиски?
Парень умоляюще смотрел на него, преданно заглядывая в глаза, и Кирка посетила невеселая мысль: Что дальше? Он может приказать, но Чехов, считающий себя нарушившим приказ не вступать в схватки на Мелкоте, воспримет это как выговор. И будет еще больше из кожи вон лезть, чтобы доказать, что он достоин звания лейтенанта и больше не совершит ошибок. А виноват будет, как всегда, капитан, не захотевший отстранить парня от задания. Джим задумался на секунду и, наконец, неохотно кивнул.
- Хорошо. Продолжайте. Но о малейшем недомогании сообщайте немедленно. Мне не нужны доказательства вашего героизма, запомните это, Чехов!
Он дождался облегченного «есть, сэр!» и двинулся дальше, с еще большим вниманием глядя по сторонам и прислушиваясь к себе. А в голове упрямо билась одна и та же мысль:
«Не совершил ли я ошибку?..»
***
Опасения Кирка подтвердились уже через полминуты. Через полминуты и едва ли десяток шагов. Справа, с той стороны, где шел Чехов, внезапно послышался резкий грохот, испуганный вскрик и тут же, заглушенный грохотом обвала, возглас по-русски:
- Tvoyu mat’!
Кирк сорвался с места и, не дожидаясь, когда вернется отошедший за угол лейтенант О’Райли, кинулся к дыре в земле, где только что исчез Павел Чехов. Над небольшим, в полтора метра провалом, поднималась густая желтая пыль. Внизу же было хоть глаз выколи, даже встав на колени, Джим не увидел ничего, что могло бы прояснить судьбу навигатора. Даже глубину провала было не оценить, и Кирк почувствовал нехороший холодок под ложечкой, вспомнив, что на таких древних планетах часто встречались карстовые провалы, ведущие порой на несколько километров вглубь коры.
- Чехов! Чехов, вы живы? Чехов, Павел, черт бы тебя побрал! Ответь! Боунс! Сюда, скорее! - он поспешно выхватил коммуникатор, собираясь вызвать сюда Маккоя, но это не понадобилось – медик уже бежал к нему, на ходу открывая свою сумку.
- Черт возьми, Джим, отойди отсюда! Кто пострадал?
- Чехов. Я попробую…
И в этот момент снизу раздался слабый, но знакомый и, несомненно, живой голос:
- К… капитан! Я… Я в порядке, тут совсем не высоко. Кажется, я слегка отбил за… эээ, я слегка ушибся, сэр, но так все в порядке. Сейчас поднимусь.
Кирк облегченно вздохнул. Даже не оглядываясь, он чувствовал, как за спиной с таким же облегчением расслабляются О’Райли и офицеры охраны (кто разрешил входить в поле?). Маккой громко выругался, высказывая все, что он думает о тупоголовых недоумках, не смотрящих себе под ноги и ломающих шею на глупых планетах, но тоже выглядел довольным. Чехов замолчал, не рискуя возражать – даже отсюда его молчание выглядело смущенным.
Кирк поднялся с колен. Засунул обратно за пояс так и не пригодившийся и неосознанно зажатый в руке фазер, и помахал перед собой рукой, пытаясь разогнать пыль.
- Поднимайтесь сюда, Чехов. Вас надо осмотреть, думаю, доктору Маккою еще много чего есть сказать вам. Остальные продолжайте поиски. Раз уж мы все равно вошли в поле, нет смысла теперь разделяться.
- Да, сэр! Я сейчас, я… - и внезапно резко замолчал. Несколько секунд тишины, за которые Маккой вновь начал хмуриться и мрачно теребить свою медицинскую сумку, поглядывая на провал – а потом медленный голос русского тихо доложил:
- Капитан, кажется, я нашел Робинс.
***
«Дневник капитана, звездная дата 4397.
Археологическая миссия на Калсе-4 обернулась непредвиденными неприятностями. Двое членов десанта получили травмы средней степени тяжести и в настоящий момент находятся в корабельном лазарете под наблюдением главного медика. Состояние энсина Робинс вызывает опасения доктора Маккоя, лейтенант Томпсон выписан под наблюдение врача с временным отстранением от дежурства по причине болезни. Мистер Чехов, получивший незначительные ушибы, так же был отправлен в лазарет по настоянию доктора.
Природа излучения, обнаруженного нами на планете, до сих пор неизвестна, в настоящий момент мистер Спок занимается его исследованием. По предварительному заключению, излучение имеет волновую природу и способно оказывать на человека травмирующее мозг воздействие. Источник излучения пока что не обнаружен, однако можно предположить, что причиной его появления каким-то образом послужило появление людей с Энтерпрайз. Мной было принято решение временно свернуть исследования во избежание новых пострадавших.»
Кирк отключил трикодер и оглядел свою небольшую команду.
- Ну что ж, господа, полагаю, приказ ясен? Мистер Аль-Мари, я сожалею, но ближайшие несколько часов вам придется заниматься вашими исследованиями на борту Энтерпрайз. Если у вас есть находки, которые еще не подняты на корабль – будьте добры, соберите их, и приготовьтесь к транспортации.
- Находки, - мрачно пробурчал пожилой араб, - Свидетельства жизнедеятельности исчезнувшей культуры называются артефакты, а не находки. Да, сэр, у нас есть новые артефакты, археологического материала хватило бы на десять лет исследований, но его все еще недостаточно, чтобы сделать хоть какой-то вывод об этой цивилизации!
- Сочувствую, - коротко отозвался Кирк. Упрямство археологов раздражало его, и приходилось постоянно напоминать себе, что по сравнению с некоторыми учеными, которых приходилось перевозить Энтерпрайз, Аль-Мари и его группа были просто образцом дисциплины и субординации.
Ученые, сопровождаемые офицерами из службы охраны, отправились упаковывать то, что удалось найти за последний час, а Кирк, в поисках чем бы себя занять, принялся расхаживать вдоль невысоких стен, действительно вблизи больше напоминающих лабиринт или какое-то святилище, нежели жилой город. Никаких построек, которые могли бы сойти за дома, загоны для скота или хоть что-нибудь, что показывало бы – когда-то здесь жили люди. Вели хозяйство, воспитывали детей, занимались какой-нибудь работой… Огромный мертвый город-храм – загадка, над которой придется поломать голову явно не одному поколению ученых.
Резкий сигнал коммуникатора прервал его размышления о бренности мира.
- Джим, привет, - донесся из динамиков ворчливый голос Маккоя, - Ты там еще никуда не вляпался?
- Тебе того же, Боунс, - благожелательно откликнулся он. – К твоему величайшему сожалению, нет. Так что сегодня тебе не удастся заполучить меня в свою власть. Что с Робинс, есть изменения?
- Трудно сказать. Она наконец-то пришла в себя, и каких-либо патологий или изменений в ее мозгу я не обнаружил, но мне все равно все это здорово не нравится. Я вкатил ей три кубика кордрозина, а она до сих пор выглядит так, словно вот-вот заснет прямо на стуле. Помяни мое слово, Джим – с этой планетой что-то не то. Ты сам как, а? Голова не кружится? Никаких галлюцинаций нет? Йети там, лепреконы, зеленые человечки?..
- Нет, Спок на мостике, - не удержавшись, хмыкнул Джим, вспомнив утреннюю перепалку между своими друзьями. И тут же посерьезнел. - Что случилось-то, Боунс? Что за допрос? Давай, выкладывай – я же вижу, что тебя что-то тревожит.
- Да видишь ли… - задумчиво пробормотал тот в ответ, - Странное дело. Альберта Робинс, когда пришла в сознании, была совершенно уверена, что только что побывала на Антаресе, где ее мачеха в четвертый раз выходила замуж. Мне потребовалось десять минут, чтобы убедить ее, что ничего этого не было и в помине. И если бы не пришел Спок, я бы ее еще полчаса убеждал – хорошо, что научники перед нашим ушастым калькулятором только что на цыпочках не ходят. Как тебе такая сказочка, Джим?
Кирк, удивленно хмыкнув, покачал головой. Сказочка ему очень не понравилась. Томпсон, не успевший увернуться из-под блока, Чехов, зевающий и клюющий носом весь путь из подземного города, теперь еще и Робинс, видевшая что-то, чего никогда не было. Ему очень хотелось, чтобы перестраховщик-Маккой ошибся в своих подозрениях, только вот и сам он чувствовал все усиливающуюся тревогу, и после слов доктора она только усилилась. Мертвый город ему не нравился. Не нравился просто до оскомины, до озноба, до отвратительного ощущения взгляда в затылок.
Он вздохнул, мысленно соглашаясь с мнением друга, и озвучил давно интересовавший его вопрос:
- А как Чехов? Ты что-нибудь нашел? Ему ведь явно было нехорошо, когда их с Робинс вытащили из подвала. Ты определил причину?
Голос Маккоя в коммуникаторе мрачно хмыкнул, развеивая все надежды капитана на легкие ответы.
- Павел Чехов в полном порядке, если не считать пары синяков на том месте, которое стыдно показать. Если хочешь, спущу его к тебе - в лазарете ему явно делать нечего.
Кирк задумчиво кивнул головой – скорее своим мыслям, чем все равно не видящему его медику. Синяки у парня, пожалуй, и впрямь были досадными – как и способ их получения. Провалиться из-за собственной невнимательности в яму в земле, отбить ноги и все, что выше, да еще и не заметить девушку - красивую, между прочим, девушку – всего в двух метрах от себя…
Робинс лежала на полу, в нескольких шагах он короткой лесенки, ведущей с поверхности в этот не то подвал, не то бункер. Шум обвала и громкие разговоры ее не потревожили, и даже когда разглядевший наконец-то пропажу Чехов добрался до нее и попытался привести в сознание стандартным методом, не проявила никаких признаков жизни. Кирк, разглядывая бледное и неестественно спокойное лицо кадета, не мог отрешиться от мысли, что девушка похожа на… Кого? Зомби? Спящую красавицу?
Маккоя все эти высокие материи не интересовали. Встревоженный низким пульсом и поверхностным дыханием девушки, он успел обозвать остолопами и растяпами весь десант, включая и не вовремя сунувшегося под руку капитана, и спешно поднялся вместе с раненой на звездолет. Предварительно высказав виновато молчащему Павлу свое мнение о «тупицах, у которых глаза на заднице и которые не смотрят себе под ноги, набивая на этой самой заднице шишки». И, естественно, забрав того с собой в лазарет.
На взгляд Кирка, для парня это было более суровое наказание, чем заслуженный выговор от капитана за невнимательность. Боунс был сегодня очень уж… ехидным. Даже больше, чем обычно.
Энергетическое поле, кстати, исчезло. Через несколько секунд после того, как Чехов приземлился на дно подземелья.
А Кирк почувствовал, как у него вновь начинает болеть голова.
- Джим? Что, на тебя все-таки напала какая-та злобная бактерия? Ты меня слушаешь? – вырвал его из размышлений голос доктора.
- А? – встрепенулся он, вспоминая о то, что разговор, в общем-то, еще продолжается.
- Вот тебе и «а»! Джим, Павел здоров, после падения у него кружилась голова, и «хотелось спать» - это я тебе его цитирую. Но я не могу сказать с уверенностью, что это не вызвано ударом – хотя сотрясения у него нет, да и вообще, никаких отклонений. Парень совершенно здоров – в отличие от тебя. Я отправил его к тебе, надеюсь, что в ближайшее время не получу ни его, ни тебя в разобранном состоянии. Ставлю бутылку саурианского бренди, что Робинс не сама по себе в обморок хлопнулась. Это то чертово излучение, что обнаружил наш ходячий компьютер, ее подкосило. Ладно, развлекайтесь, а у меня дела в лазарете.
И он отключился, не дав Джиму возмутиться на очередную подначку по поводу его здоровья. Чертов перестраховщик! Если он после каждого столкновения с кусачей местной фауной будет уходить в отпуск, то вообще забудет, как выглядит капитанский мостик.
- Чтоб тебя, - раздраженно пробормотал он. И, рывком развернувшись, зашагал обратно к площади, ко входу в обнаруженную археологами подземную крипту.
Любоваться видами резко расхотелось.
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Эпилог
Автор: Катть.
Фандом: Стар Трек, ТОС
Жанр: фантастика, приключения, хёрт/комфорт, броманс.
Бета: нет
Категория: джен
Рейтинг: PG
Персонажи: Вся команда Энтерпрайза, в основном Кирк, Спок и Маккой.
Таймлайн: середина 3-го сезона
Статус: закончен
Размер: ≈ 29 000 слов
Дисклеймер: а я при чем? Я только поиграться взяла...
Предупреждения:Технологический кретинизм автора. Возможно еще будут попадаться ошибки и очепятки (хотя надеюсь, что все исправила)
Примечания: Первый фик по Стар Треку. Так что комментарии, отзывы и советы принимаются с благодарностью, так же как и тапки, яйца и помидоры - у хорошей хозяйки все в дело пойдет.
Благодарности: хочу сказать большое спасибо Dukasha, которая помогла выловить и исправить немало (точнее сказать ОЧЕНЬ много) ашибок и очепяток
, и вообще всем, кто помогал мне исправлять ляпы в этом фике Если кому нибудь это безобразие нужно, то скачать целиком в формате Word можно здесь: f-bit.ru/221215
ПрологПролог
Солнце жарило так, словно поставило себе задачей переплюнуть пресловутых чертей Дантова ада, что не сулило человеку, лежащему лицом вниз на мелком белом песке каменистого плоскогорья, ничего хорошего.
Жарко… Черт побери, где его выкинули, что здесь такое пекло?..
Джим поморщился и с трудом открыл залипшие от крови глаза. Открыл – и тут же поспешно зажмурился, спасая зрение от яростного, раскалено-белого света. Впрочем, увидеть место, где он находился, он все-таки успел. И, похоже, его первая ассоциация насчет ада была не так уж неверна.
Он лежал, распластавшись, как лягушка, на каменистой горячей поверхности, прямо под безжалостным белым солнцем неизвестной планеты. И жесткий белый песок, в который он утыкался щекой, был намного более горячий, чем нужен был, чтобы вызывать ассоциации с теплым пляжем и приятным отдыхом. Яркий свет, бьющий, казалось, прямо в глаза, почти ослеплял, а солнечные лучи ощущались как раскаленные волны, пронизывающие тело насквозь. И медленно прожаривающие его на манер бифштекса.
Последняя мысль была явно лишней, и Джим, досадливо поморщившись, с трудом приподнялся на локтях и осторожно, стараясь не размыкать сильно век, приоткрыл глаза. Ладони обожгло, и он, тихо чертыхнувшись, поспешно встал на ноги. Голова, естественно, тут же закружилась, но не настолько, чтобы вновь упасть. А значит, на это не стоит обращать внимание. Сейчас есть задачи поважнее.
Он осторожно огляделся, стараясь не обращать внимания на то, как в желудке образуется холодный, явно неуместный в этом пекле ком. Пустыня. В самом натуральном смысле этого. Никаких тебе оазисов, пальм или хотя бы пожухлой на солнце травы – только ровное, покрытое белесым песком пространство насколько хватает взгляда. И еще – солнце. Чертово солнце, которое буквально выжигает глаза – а ведь оно, если верить мельком брошенному вверх взгляду, еще даже не в зените. Страшно подумать, что будет с ним, когда оно доберется до верхней точки небосклона.
В том, что испытать это ему придется на собственном опыте, Джим не сомневался.
Он поспешно проверил собственное снаряжение, тщательно ощупывая потайные карманы и пояс – только для того, чтобы убедиться в том, о чем уже догадался. Ничего. Коммуникатор бесследно исчез – так же, как фазер, аптечка и трикодер, от подкожного маячка осталась только неглубокая ранка на правом запястье. При нем осталась только одежда, которую он обычно носил на корабле. Если подумать, это можно уже считать удачей – по крайней мере, плотная водолазка и брюки на какое-то время спасут его от солнечных ожогов, да и без сапог на этой сковородке ему пришлось бы туго.
Что ж, не так плохо, как могло бы быть.
А в том, что плохо быть может, и более того – бывает, причем с неким Джеймсом Ти Кирком как-то даже чаще, чем с другими – он убедился на собственном опыте.
Собственно, все, что с ним случилось, даже не слишком удивляло его. Вполне закономерный итог того, что по какому-то недоразумению называлось его жизнью. Последние полгода были слишком удачными, чтобы так могло продолжаться долго. А ведь он почти поверил, что сумел вырваться из этого замкнутого круга, хоть чего-то добиться… Завоевать уважение собственного экипажа, доказать, что он не совсем законченный неудачник…
Что ж… Теперь у его корабля был новый капитан, и если у его бывшего первого офицера хватит ума отправить вслед за бывшим капитаном главного инженера и навигатора – то таковым он останется надолго… Если повезет.
Кирк вздохнул, ощупал, морщась, огромную шишку на затылке и равнодушно посмотрел на выпачканные в собственной крови пальцы. В самом деле, единственное, что удивляет – это то, что его просто выкинули в этой пустыне, не позаботившись предварительно добить. Неужели у кого-то сантименты взыграли?
Джеймс Кирк мрачно хмыкнул неуместной мысли и, стянув рубашку, обмотал ее вокруг головы на манер импровизированного тюрбана. И зашагал, стараясь беречь дыхание, в сторону едва заметной дымки на горизонте – которая, если повезет, может оказаться горами. А в горах – если, опять же, повезет – может быть вода. Или хотя бы какая-никакая тень. А если не повезет…
Если не повезет – то он об этом уже не узнает. В этой чертовой пустыне, похоже, даже стервятников нет – и еще не факт, что этому стоит радоваться.
Закономерный итог, - билось в голове невеселое, - закономерный итог…
***
А начиналось ведь все более чем радужно. Учеба в академии Звездного флота. Одни из самых высоких баллов на курсе, головоломный тест, пройденный благодаря сообразительности и нелюбви к напрашивающимся решениям, множество друзей и еще больше подружек. Отец мог бы им гордиться – если бы дожил до этого срока. Но даже и так – именно Джордж Кирк был тем, кто стал эталоном и указателем направления для младшего из его мальчишек, и единственное, о чем Джим жалел – что так и не успел ему этого сказать.
Потом – диплом с отличием, назначение на один из лучших звездолетов Федерации, несколько героических – идиотских, как он понимал сейчас – операций, эйфория от собственных головокружительных успехов, тяжелая медаль «за отвагу» и как итог – досрочное присвоение звания лейтенанта. Множество друзей в экипаже «Фаррагута», среди которых он слыл отчаянным храбрецом, и отеческое отношение лучшего в Звездном Флоте капитана – Стивена Гарровика. О чем еще можно мечтать?
Сейчас, оглядываясь на то время, Кирк был вынужден признать – ему отчаянно, до неприличия везло.
И это не могло продолжаться бесконечно.
Все закончилось в одночасье. Рутинная геологическая миссия на Тикосе-4, странное, чудовищное существо, в буквальном смысле выпивающая из человека всю кровь… Сладкий запах меда, чужой голос в сознании, предсмертные крики людей, которые были для него семьей, непонимание, оцепенение, паника, поднимающаяся откуда-то из глубин его существа…
И, закономерным итогом - ошибка. Одна-единственная ошибка молодого лейтенанта, промедлившего всего на секунду.
Ошибка, которая стоила жизни половине экипажа «Фаррагута».
То, что было дальше, вспоминалось как кошмарный, бредовый сон – покалеченный корабль на орбите, страшная статистика, бесконечные, бесполезные поиски выживших среди двух сотен холодных, неестественно-белых тел, мертвые глаза человека, который практически заменил ему отца...
…Только вот от этого кошмара невозможно было проснуться.
Трибунал был больше похож на фарс – похоже, командование уже заранее все решило, и разбирательство имело чисто формальное значение. Впрочем… Кто станет в чем-либо разбираться, если подсудимый сам признал за собой вину и подтвердил, что мог выстрелить раньше, но промедлил, потому что испугался? Возможно, не стоило с такой готовностью признавать за собой вину? В конце-то концов, это было его первое по-настоящему серьезное сражение, не он первый и не он последний, кто превратился в соляной столп перед лицом неожиданной опасности.
Бессмысленно сейчас жалеть.
Как бы там ни было, а решение трибунала было однозначным и единогласным: исключение из Звездного Флота с лишением всех регалий и наград. К черту бы эти награды, он отдал бы их все за один-единственный шанс вернуться в прошлое и нажать на гашетку в тот самый миг, когда голос капитана Гарровика в наушниках скомандовал «огонь».
И всего через несколько дней после глупого судилища он стоял на пассажирской платформе космопорта, и все его вещи умещались в не слишком туго набитый туристический рюкзак за спиной. Его карьера в Звездном Флоте оказалась до смешного короткой. Только вот Джеймсу Тиберию Кирку, двадцатисемилетнему лейтенанту – бывшему лейтенанту! – было совсем не смешно. Космос… Это была не профессия. Это была жизнь. А теперь она закончилась.
Мать с Сэмом так и не узнали о его судьбе. Когда до Денеба добрался, наконец, корабль Федерации, обеспокоенный внезапным молчанием планеты, там их ждала только смерть и запустение. И недописанное письмо с оборванной на середине фразой, которое, никак по злой иронии судьбы, передали «ближайшему родственнику» ровнехонько в день его рождения.
Словом, ничего удивительного, что свою двадцать седьмую годовщину Джеймс Кирк встретил, глуша дешевое виски в одном из самых дрянных подпольных баров на Ригеле-6. Денег было мало, воспоминаний - много, а самопальной выпивки явно не хватало, чтобы качественно перевести душевную боль в головную. Зато рискованная игра со странным названием russkaya ruletka, как ни странно, действительно на время отвлекла от тупой боли в груди, которой было, пожалуй, слишком много для настолько непривыкшего к потерям человека.
На пятом круге его руку перехватила чья-то жесткая пятерня. И обладатель оной, не заморачиваясь долгими разговорами и философией, сделал ему предложение, от которого он – то ли по пьяни, то ли от обиды на всех и вся – не смог отказаться. Кажется, среди предложения фигурировали слова «риск», «приключения» и «космос». Хотя он не смог бы поручиться за это.
И на следующее утро Джеймс Тиберий Кирк проснулся в тесной каюте, с дикой головной болью и в должности навигатора пиратского корабля.
***
Крупный булыжник, попавшийся под ноги, заставил Кирка зло выругаться и растянуться лицом в горячей пыли. Шел уже третий час его похоронного шествия по чертовой «сахаре», и к этому времени гравитация, не слишком отличавшаяся от земной, увеличилась, по его ощущениям, как минимум втрое. Солнце стояло в самом зените, и Джим с равнодушным интересом отметил, что пик жары он, пожалуй, пережил. Или почти пережил. Обнаженные плечи покраснели и покрылись волдырями, горло высохло так, что он вряд ли смог бы что-нибудь сказать, даже встреться ему гипотетические «аборигены», накаленный белым карликом воздух был сухим даже на ощупь, дышать этой горячей смесью было настоящей пыткой. Однако он все еще был жив – и это уже была победа. Маленькая победа капитана Джеймса Кирка, который так не любил проигрывать.
Джим тихо застонал и, с трудом заставляя себя двигаться, медленно встал на колени. Сил подняться на ноги просто не было, даже мысль о неизбежном превращении в хорошо прожаренный стейк не могла заставить сделать еще одно усилие и сдвинуться с места. Что ж.. Вот и закончился этот глупый фарс. Он мог бы закончиться раньше, и далеко не так мучительно – благо, чертова пустыня изобиловала как корявыми, прорывающимися сквозь поверхность каменными зубцами, так и широкими трещинами в дряни, по ошибке называемой здесь «землей». С острыми, что характерно, каменными зубцами на дне.
Вот только он никогда в жизни не умел сдаваться. И никогда не любил простые решения. Иначе он никогда не смог бы за какие-то три года из навигатора и всеобщего мальчика на побегушках стать капитаном. Пусть – капитаном на суденышке, не превышающем двадцать метров в длину, и промышляющем в основном контрабандой и налетом на торговые суда, но – капитаном.
…Знать бы тогда, в Академии, где для него сбудется мечта о капитанстве… Знать бы, да придушить заранее штабных крыс, никогда не видевших реального боя и с такой легкостью выносящих приговоры людям, которые смерть видели, что называется, на расстоянии вдоха.
А вот теперь он больше – не капитан. И вообще никто. Падаль, которая даже стервятникам и прочей летающей пакости не нужна – по той простой причине, что никакой летающей пакости здесь, похоже, вообще не водится. И сидит он здесь, Джеймс Тиберий Кирк, сын легендарного адмирала, пялясь почти ослепшими глазами на белое солнце проклятой планетки. И не знает, то ли ему смеяться, то ли плакать… Хотя нет, плакать точно не стоит. Даже если в груди опять толкается тупая, давящая боль, смешанная с обидой. Он привык к предательству. Сам предавал не раз, и давно перестал воспринимать такой род отношений как что-то противоестественное.
Только вот оказалось, что получить удар в спину от человека, которому доверял, все еще так же больно, как и в далекой, почти забытой, юности.
Джим зло стиснул зубы, загоняя глубоко внутрь никому не нужные эмоции и с трудом, шатаясь, как после пятой рюмки саурианского бренди, встал на ноги. Постоял, качаясь и пытаясь унять дурноту и головокружение. Открыл глаза.
Закрыл. Снова открыл. И…
Ничего не изменилось. Вместо бело-желтого пейзажа пустыни и серой дымки все еще далеких гор на горизонте – лишь яркие ало-желтые круги перед глазами.
Кажется, средневековые покорители северного полюса называли это «снежной слепотой».
Кирк запрокинул голову к белесому, накаленному до предела небу, и тишину безжизненной планеты разорвал злой, хриплый смех. Какая ирония… Кобаяши-Мару, Джим. Он самый, точь-в-точь. Как жаль, что здесь нет компьютера, чтобы изменить для него программу…
Он покачнулся, чуть было не упав, и сделал несколько неуверенных шагов вперед. И еще. И еще. Шатаясь и оступаясь, с трудом удерживая равновесие на острых камнях. Сквозь боль в обожженных плечах и распухшем рту. Сквозь раскаленную темноту перед глазами и никуда не ушедший, непобедимый человеком страх падения. Он уже проиграл, не нужно быть предсказателем, чтобы понять это. Но проигрывать – проигрывать тоже можно было по-разному.
Это было единственное, что еще оставалось бывшего лейтенанту Звездного Флота Федерации от его первой, но страстной и безнадежной любви.
Он наконец вспомнил, что сказал капитан Рейнер в тот вечер на Ригеле-6.
«Ты любишь космос, парень?..»
Когда под ногой провернулся очередной крупный булыжник, Кирк споткнулся, неловко взмахивая руками, и рухнул лицом вниз на мелкую песчаную крошку.
И больше уже не пошевелился.
Глава 1Глава 1. Неудача
Спок неловко распрямился и открыл глаза. В глазах вулканца медленно проявлялось осмысленное выражение. Маккой, давно уже с отчаянием смотрящий на него, встрепенулся и с надеждой уставился на первого помощника.
Спок поймал отчаянный, умоляющий взгляд доктора, и медленно, устало покачал головой. Убрал руку от лица неподвижно лежащего на диагностической кровати капитана и поднялся на ноги.
- Я сожалею, доктор, боюсь, методика принудительного выхода из транса здесь бессильна. Капитан слишком далеко. Я не готов рисковать полным слиянием ради того, чтобы заставить его проснуться. Для этого мне придется сломать мысленный заслон в его сознании, а подобное вмешательство способно причинить ему не меньший вред, чем нынешняя искусственная кома.
Доктор молча смотрел на собеседника, пытаясь осмыслить, осознать, что то, что казалось волшебным ключиком, выходом – в очередной раз оказалось пустышкой.
- Далеко?.. – наконец хрипло пробормотал он, с трудом выталкивая из себя слова.
- Я сожалею, - безучастным тоном повторил вулканец.
Сожалеет…
Да кому нужны его сожаления?!
Это было ошибкой. Последней каплей, которой не хватало Маккою, чтобы сорваться. Все это время… Когда он ждал этого зеленокрового ублюдка, вместо того чтобы отправиться с десантом вниз и разобрать эту проклятую планету по камешку в поисках спасения для Джима! Когда он трясся над двумя почти бездыханными тушками, не зная, вернет ли Спок Джима или сам останется там же. Когда…
А теперь он просто говорит, что он – сожалеет.
- Сожалеете? – взбешенно прошипел он, подскакивая к вулканцу и хватая его за плечи. Тот едва заметно вздрогнул, почти оглушенный бьющими через край чужими противоречивыми эмоциями, и с трудом удержался, чтобы не оттолкнуть человека. Если бы Леонард в тот момент дал себе труд приглядеться к «равнодушному» лицу старшего помощника, он бы серьезно задумался над мифом, что вулканцы не испытывают эмоций. Увы, он был сейчас не в том состоянии. А спустя секунду прежняя каменная маска вернулась на свое место, скрыв то, что никогда не будет озвучено.
А Маккой продолжал бушевать:
– Черт бы тебя побрал, Спок, это же Джим! Это не какая-то там подопытная мышка или каменная носорожка с лапками – это наш капитан! Неужели тебе все равно?!
Он задохнулся собственными словами и, выпустив свою жертву, без сил опустился в кресло. Спок молча стоял над ним – то ли разглядывая человека, то ли думая о чем-то своем – не понять.
- Доктор, - тихо заговорил он наконец, дождавшись, когда измученный медик окончательно успокоится и обретет способность слушать. – Поверьте мне, я не меньше вашего хочу спасти капитана. Однако сейчас не лучшее время, чтобы пытаться вызвать у меня эмоциональную реакцию. Сейчас только разум может помочь найти способ спасти капитана, и я надеюсь, что вы мне поможете в этих поисках – вместо того, чтобы мешать. Обещаю вам, доктор – если не будет другого выхода, я предприму полное слияние наших разумов, чем бы это не грозило ему… И мне. Только если не будет другого выхода – не раньше.
В лазарете наступила напряженная тишина, нарушаемая только тихим жужжанием включенного в режиме ожидания аппарата жизнеобеспечения.
- Я… - виновато пробормотал наконец Маккой, - Боже, Спок, прости… Не знаю, что на меня нашло. Я слишком боюсь за Джима. Я даже не представляю, как вывести его из этой комы. Знаешь, я иногда завидую тебе, тебе с твоей вулканской… А, ладно. Забудь.
Спок на секунду прикрыл глаза.
- В извинениях нет нужды. И, доктор… Чисто технически, состояние капитана нельзя назвать комой. Его мозг работает, более того, мозговая активность намного выше нормы, и по своей структуре больше всего напоминает состояние, называемое землянами «фазой быстрого сна». Однако это и не сон – он не реагирует на внешние раздражители, и, как я уже говорил, мне не удалось пробиться к его сознанию.
- Сон… Естественно, это не сон, Спок, я бы это тебе мог и так сказать! Это что-то совершенно неизвестное земной науке, - Маккой опять вспыхнул и раздраженно взмахнул руками, заставив первого помощника отступить на полшага, и закончил упавшим голосом, - Я не знаю, чем помочь Джиму, Спок. По медицинским показателям, он совершенно здоров. Просто он… Не реагирует ни на какие раздражители и не желает просыпаться.
- Не желает просыпаться? – Спок вскинул бровь, выражая свое недоумение, - Вы хотите сказать, что предполагаете сознательное сопротивление капитана Кирка нашим попыткам привести его в сознание?
- О, Пресвятая Дева! Спок, это была метафора! Ме-та-фо-ра! Вы когда-нибудь прекратите придираться к словам? Шли бы лучше, поискали способ разбудить капитана! И не мешали мне работать!
- К вашему сведению, доктор, именно этим я…
Договорить ему не дали.
- Вот и занимайтесь «именно этим» где-нибудь в другом месте! Давайте-давайте, выметайтесь отсюда! Что, у вас нет дел на мостике? Или еще где-то?! Идите, треплите нервы своему научному отделу!
Раздраженный Маккой мотнул головой в каком-то неопределенном направлении, сложив руки на груди и стараясь не смотреть вулканцу в глаза. Все-таки, ему было стыдно.
Спок укоризненно вздохнул, собираясь что-то ответить – и… Промолчал. Коротко кивнул, признавая логичность требований доктора, и повернулся к двери.
- Вы правы, доктор, нам лучше не терять времени. Если я получу какие-то новые данные, я сразу свяжусь с вами. Вас я, в свою очередь, прошу сообщать мне о любых изменениях в состоянии капитана.
- Не учи ученого, - буркнул доктор. - Давай, Спок, выясни хоть что-нибудь об этом чертовом поле! Пока еще не поздно.
Вулканец согласно кивнул и, не прощаясь, вышел из лазарета.
А начальник медслужбы, оставшись один, вернулся в свой кабинет и в который уже раз за день бессильно рухнул на кресло, с тоской глядя на показатели медицинского обследования. Все было идеально, никаких отклонений, никаких ран, враждебных микроорганизмов или лишних веществ в крови. Нет следов радиационного облучения, так же, как и каких-либо свидетельств повреждений мозга. И, несмотря на это, здоровый молодой мужчина вот уже два часа лежит, практически не подавая признаков жизни, не реагируя ни на какие внешние раздражители, и жизненные показатели свидетельствуют о состоянии, близком к каталепсии.
Леонард Маккой раздраженно стукнул ладонью по кнопке, выключая терминал, так и не сумев ни сосредоточиться, ни отдохнуть, и пошел обратно в лазарет. Иррациональный страх, что Джиму станет хуже, пока его не будет рядом, не поддавался никакому объяснению – так на то он и иррациональный…
В диагностическом отделении, естественно, ничего не изменилось. Так же колебались на нижней отметке данные дыхания, так же, медленно, неохотно, мигал огонек на панели, отмечая каждый удар еще живого сердца. Леонард задержался взглядом на панели состояния, привычно считывая физиологические показатели, и беспомощно покачал головой. Ничего… Никаких причин, которые могли бы объяснить состояния Кирка. Ни-че-го.
Он с тоской перевел взгляд на спокойное лицо друга, освещаемое недобрым красноватым отблеском реанимационных ламп. Споку он бы никогда в этом не признался, но перед собой не было никакого смысла кривить душой – ему было страшно. Что, если они ничего не смогут сделать? Что, если способа вывести Джима из этого состояния просто не существует, и он не спит – а умирает? Медицина не всесильна – начальник медицинской службы одного из крупнейших звездолетов Федерации знал это лучше, чем кто-либо другой… А ведь так хорошо все начиналось! Кто бы мог подумать еще сегодня утром, что очередное простое и почти скучное задание может обернуться трагедией?!
- Черт бы тебя побрал, Джим… - беспомощно прошептал он, - Почему тебе обязательно нужно быть героем?!.
Глава 2Глава 2. Взгляд назад
9 часов назад
Энтерпрайз медленно выходил на орбиту Калса-4, планеты класса М, вращающейся вокруг древнего красного карлика.
Миссия была совершенно рутинной. Звездолет должен был доставить на недавно открытую планету, на которой были обнаружены следы давно исчезнувшей цивилизации, археологическую экспедицию, и обеспечить безопасность ученых во время исследований. Кирк задумчиво рассматривал планету на экране. Сверху она была похожа на тусклый серо-коричневый шар, кое-где подкрашенный голубоватыми нитями редких речушек и крошечных, из космоса больше похожих на лужи, озер. Морей на Калсе не было вовсе.
Словом, ничего примечательного. Обычная древняя, уже заканчивающая свой жизненный путь планета, вращающаяся вокруг такого же древнего, почти погасшего солнца. Кислородно-азотная атмосфера, гравитация восемь десятых земной, скудная растительность и слабые признаки углеродной жизни – и ни одного хищника крупнее мыши в радиусе двадцати парсеков. Рай, да и только. Правда, слегка пустынный и несколько заброшенный рай – но полдюжины археологов, с воодушевлением носящихся по коридорам звездолета в ожидании высадки, это место явно предпочли бы любому Эдему.
Нельзя сказать, что старший офицерский состав был с ними согласен… Но на вкус и цвет, как говорится. Тем более, приказ есть приказ, а наука есть наука. Пожалуй, лишь один Спок был искренне рад новой миссии. Ну, в каком смысле рад?..
«Позвольте напомнить, капитан, что радость – это эмоциональная реакция, а вулканцы…»
Вот-вот. Поэтому Кирк не стал указывать на то, что аксиома о безэмоциональности вулканцев в мучениях умирает при посильной помощи единственного на весь Энтерпрайз представителя этой расы, и только тихо ухмылялся про себя, когда был уверен, что Спок его не видит. Сам он за Спока был именно что рад – последние миссии выпали сложными и опасными, но очень скудными на новые знания. Первый офицер Энтерпрайз получил с десяток отравленных игл в то место, где у людей обычно располагалось сердце, и пулю почти туда же; чуть было не пошел на обед гигантской амебе; а совсем недавно, вдобавок ко всем этим радостям, доказал на себе расхожую легенду, что вулканцы могут обходиться почти без сна несколько месяцев. Что характерно, исследовать в это время было либо нечего, либо некогда. Так что, Кирк, хотя и скривился при известии о необходимости плясать вокруг пятерых археологов, мечтающих сделать открытие и разграбить пару могил, не мог не отметить, что для первого офицера Энтерпрайз, да и вообще для ребят из научного отдела, такое задание будет настоящим праздником. Боунс, кстати, тоже отдохнет – раненых и покалеченных в экспедиции не предвиделось, разве что кто-нибудь исхитрится подхватить какую-нибудь местную простуду… Словом, он промолчал, так ничего и не сказав мрачно глядящему с экрана адмиралу Картрайту – который, кажется, был немало удивлен этим фактом.
А теперь вот он сидел с кислым видом в своем кресле, к огромной радости Леонарда Маккоя, который считал это выдающееся событие своим личным достижением, и остро завидовал счастливчикам из десанта. И старался не смотреть на Боунса, который, с его вечными медосмотрами и набившей оскомину придирчивостью, и был, на самом деле, главным виновником временного безделья капитана.
Странные постройки на поверхности древней планеты, похожие то ли на храм, то ли на лабиринт, обнаружил пять лет назад экипаж исследовательского корабля «Новик». Он же сделал первичное обследование планеты и картографировал эту планетарную систему. С тех пор археологи со всех концов Федерации чуть ли не воевали за возможность быть в составе первой экспедиции, которая должна была заняться исследованиями исчезнувшей цивилизации. Сам Кирк не видел в этой планете ничего необычного – одна из десятков, на которых пришлось побывать экипажу Энтерпрайз за последние несколько лет. Пожалуй, единственное, что его удивляло: отсутствие каких-либо построек на планете, кроме этого странного здания, сверху, с высоты двухсот километров, действительно выглядевшего, как гигантский лабиринт. Пожалуй, в таком мог бы заблудиться не только Тесей, но все население Древней Греции…
- Поднимаем первую партию экспонатов, - отвлек Кирка от размышлений ровный голос Ухуры. Девушка повернулась к капитанскому креслу, придерживая наушник, и коротко улыбнулась, – Кажется, мистер Аль-Мари в полном восторге.
- Не сомневаюсь, - хмыкнул Кирк в ответ. – Почти целая планета с кучей артефактов… Как там данные геологического сканирования?
- Ничего, капитан, - Спок на секунду отвлекся от приборов, чтобы посмотреть на начальника. – Планета, без сомнения, имела несколько кризисов тектонической природы, но все они случились достаточно давно и никак не могли служить причиной гибели цивилизации. Более того, город, в котором находится сейчас наш десант, расположен поверх тектонического разлома, что позволяет заключить, что…
- Да-да, я понял, спасибо, мистер Спок. Итак, город целехонек, как я понимаю. Да уж, ученым действительно настоящий праздник… Да, кстати… Спок, я ценю, что вы решили остаться на посту, но думаю, что вам лучше будет спуститься со следующей партией. Мне не нужно ваше самопожертвование – тем более, не сейчас. Заодно и поможете нашим «землекопам».
Тот на секунду задержался взглядом на лице командира и едва заметно наклонил голову.
- Хорошо, капитан.
Энтерпрайз едва заметно тряхнуло – лейтенант Сулу менял орбиту, выполняя задачу оставаться на геостационарной орбите над местом высадки. И на мостике снова наступила тишина. В приказах не было никакой нужды – отлично вышколенный и сработавшийся экипаж прекрасно знал свои обязанности и не нуждался в командах.
Кирк услышал за спиной движение и вопросительно оглянулся на своего медика, который подошел поближе и оперся на спинку его кресла, разглядывая на главном экране буро-коричневый шар планеты.
- Не понимаю… - пробормотал тот, отвечая на невысказанный вопрос друга. – Никаких следов войны, ядерных взрывов, геологических катастроф или прочей гадости. Что у них там произошло – тотальная эпидемия, что ли?
Спок распрямился, оторвавшись от окуляров и бросив короткий взгляд на недовольного медика.
- Доктор, возможно, вас это огорчит, но болезнетворные бактерии – не единственная причина, которая может вызвать вымирание населенной планеты.
- Единственное, что меня огорчает, - огрызнулся тот, - Что какая-нибудь злобная бактерия не вымерла вас, Спок!
Спок недоуменно вскинул бровь:
- Доктор Маккой, термин «вымерла» является глагольной формой, выражающей действие, совершенное субъектом, поэтому я не понимаю, как какая-либо бактерия могла бы меня «вымереть».
Со стороны навигаторского пульта послышались тихие смешки.
- Вот только не надо читать мне нотации, как пользоваться моим родным языком! – раздраженно огрызнулся доктор, бросив на собеседника сердитый взгляд. К ухмыляющемуся Чехову присоединился Сулу, старательно прячущий улыбку в уголках своих узких глаз. Джим неслышно вздохнул. Опять…
Его все еще не покидала надежда, что Боунсу наскучит трепать нервы мостику и он уйдет в лазарет, или в столовую, или еще куда. Там тоже полно народа, почему бы не поиздеваться над ним?.. Настроение у главы медицинской службы с утра было отвратительное благодаря новому лаборанту, ухитрившемуся испортить какие-то там важные образцы – как результат, градус ехидства дорогого доктора зашкаливал за любые разумные пределы. Перепалка со Споком продолжалась с того же самого утра, с редкими перерывами на издевательства над капитаном, и успела надоесть не только первому офицеру, но и всей смене «альфа».
В голосе вулканца отчетливо слышалась усталость.
- Именно, доктор, поскольку английский – родной язык вам, а не мне, было бы логично вам лучше разбираться в его аспектах.
- Аспектах?! К вашему сведению, людям свойственно говорить, не продумывая свою речь на полчаса вперед! Хотя тебе, конечно, это не понять, ты, компьютер с ушками!
Спок удивленно вскинул бровь – то ли удивленный сравнением, то ли усмотревший в словах доктора оскорбительный намек. Кирк вновь всерьез задумался над идеей отослать обоих с мостика под каким-нибудь благовидным предлогом, и к черту археологов с их исследованиями…
А потом Спок внезапно напрягся, мгновенно напомнив Джеймсу охотничью собаку, взявшую след, резко повернулся к сенсорам, приникнув к окуляру, и замер в напряженной позе.
- Спок? – встревоженно окликнул он своего помощника – и удивленно замолчал, наблюдая жест, у сдержанного вулканца больше всего приближенный к тревожной просьбе молчать. Несколько минут на мостике стояла недоуменная тишина, нарушаемая только шелестом клавиш, с огромной скоростью переключаемых начальником научного отделения. Наконец, Спок выпрямился и повернулся к капитанскому креслу.
- Итак? – поторопил его Кирк.
- Излучение, капитан. Неопределенной природы. Появилось внезапно, без каких-либо внешних причин – в том районе, где действует наша группа высадки.
- Опасность для десанта? – тут же напрягся Джеймс.
- Неизвестно. Слишком мало данных. Судя по всему, мы наблюдали генерацию какого-то силового поля, радиусом около десяти метров и столько же в высоту.
Маккой, стоящий за левым плечом капитана, картинно всплеснул руками и сообщил, ни к кому не обращаясь:
- Неужели мои молитвы были услышаны? Вы чего-то не знаете, Спок? Какое счастье!
- Тихо, Боунс, - негромко одернул его Кирк, и Маккой, безошибочно уловив в голосе капитана опасные нотки, резко замолчал. – Там мои люди.
И тут же, не дожидаясь ответа, вдавил кнопку связи.
- Кирк десанту. Лейтенант О’Райли, докладывайте.
В динамике послышался неясный шум, чей-то приглушенный стон и злые ругательства.
- О’Райли, капитан. У нас небольшое ЧП – обвалилась стена, энсин Томпсон сломал руку. А так – все в порядке.
Кирк тихо чертыхнулся и переключился на внутреннюю связь.
- Транспортаторная, приготовьтесь поднять одного.
- Почему я не удивлен? – мрачно пробурчал Маккой, отворачиваясь от экрана. – Джим, я пойду в лазарет. Чует мое сердце, это сегодня не последний горе-археолог с глупыми травмами.
Кирк кивнул, соглашаясь – впрочем, доктор, исчезнувший за закрывшимися дверями турболифта, этого этого уже не увидел.
- О’Райли?
- Здесь, капитан.
- Когда случился обвал?
На том конце повисло смущенное молчание, и наконец голос молодого лейтенанта, запинаясь, неловко произнес:
- Э-э-э… Около полутора минут назад, капитан. Мы не сверялись с хронометром, не до этого как-то было. Мы только и успели Дика вытащить, как вы вызвали нас.
- Та-а-а-ак… Мистер Спок?
Он бросил взгляд на главу научного отдела, и тот, привычно заложив руки за спину, ровно заговорил:
- Время совпадает, капитан. Логично предположить, что десант случайно активировал какой-то артефакт, который и вызвал обвал и, как следствие, уничтожение упомянутого артефакта.
- Или этот артефакт был активирован самим обвалом… - задумчиво проговорил Кирк.
- Логично, капитан.
- Ладно. С этим разберемся позже. Спок, мне нужен твой прогноз – опасность для десанта есть? Я не могу рисковать людьми.
Вулканец задумался на секунду и решительно ответил:
- При условии, что люди не повторят контакта, вызвавшего генерацию поля, вероятность опасности ниже семи целых и трех десятых процента. Однако, думаю, поднимать десант, не зная причин и последствий появления излучения, может быть опасно для корабля.
Кирк задумчиво кивнул, принимая доводы своего старшего помощника, и вновь потянулся к пульту. Ухура, не дожидаясь приказа, привычно переключила линию на вызов.
- Мистер О’Райли, приготовьтесь к транспортировке энсина Томпсона. Остальным держаться вместе – и никаких раскопок и исследований, пока я не разрешу.
- Что?! - возмущенный вопль принадлежал явно не лейтенанту, - Капитан Кирк, это недопустимо! Экспедиция готовилась четыре года, мы не можем прерывать работу из-за…
Джим тихо скрипнул зубами. Настроение, и так с утра балансировавшее на нуле, стремительно падало все ниже. Чертовы ученые… Они вечно ломают себе шеи, суясь в самые опасные места, а отдуваться за них приходится его людям.
Стараясь, чтобы охватившее его раздражение не слишком явно сквозило в голосе, он холодно произнес:
- Мистер Аль-Мари, вы слышали приказ. Если вас это не устраивает, вы можете подать официальный протест.. И подождать ответ на него в своей каюте. О’Райли, о всех странностях сообщать мне немедленно, обязательные сеансы связи через пятнадцать минут.
- Так точно, сэр!
Кирк с досадой стукнул по клавише, отключая связь. Если и было что-то, что его раздражало больше, чем глупые штабные директивы и регулярные попытки Боунса затащить его на внеочередной медосмотр – так это твердолобые ученые с атрофировавшимся инстинктом самосохранения.
- Спок, - повернулся он к своему старшему помощнику, - Мне нужна информация по этому излучению. Как можно быстрее.
Вулканец коротко кивнул и вновь приник к сенсорам. Научная станция тихо гудела, обрабатывая огромные объемы информации, которые большинство членов экипажа и понять бы не смогли. А Кирк порывисто вскочил с кресла и нервно заходил по мостику. Вот вам и рутинная миссия! Ничего удивительного, что про Энтерпрайз ходят легенды вкупе с анекдотами и глупыми слухами! Тут даже не будучи суеверным, поверишь, что кто-то проклял корабль на всякие неприятности.
- Капитан! – внезапно отвлек его резкий голос Спока.
- Что? – он метнулся к научной станции, перегнувшись через парапет возле кресла старшего помощника. – Излучение?
- Да, капитан. Только что появилось. Точно такого же рода, как предыдущее, радиус двадцать восемь целых, семь десятых метра, энергия стабильная. Инфразвуковые колебания отсутствуют, радиационный фон в пределах нормы. Рискну предположить, что излучение имеет волновую природу и представляет собой некое силовое поле.
- Далеко? – уточнять не было необходимости, Спок уже высчитывал что-то на сканерах.
- Двадцать четыре целых и два десятых метра от последней точки связи с десантом.
Кирк напрягся и наклонился к офицеру по науке, чувствуя, как скрипит под сжавшимися пальцами пластик поручня.
- Два раза прямо рядом с ними? Спок, не знаю, как ты, а я не верю в такие совпадения. Такое ощущение, что…
- Капитан, вызывает десант, - встревоженный голос Ухуры прервал разговор.
- Прошло семь минут, назначенный вами срок еще не истек.
- Я знаю, мистер Спок. О’Райли, что случилось?
- Капитан! – голос молодого лейтенанта срывался от волнения, нервно заикаясь, - Робинс, сэр! Она исчезла! Только что была рядом, а теперь…
Кирк тихо выругался.
- Черт побери, О’Райли! Я ведь приказал никуда не отходить! У вас проблемы с пониманием приказов?! Или с дисциплиной?
- Мы не отходили, капитан! – с отчаянием откликнулся молодой человек. – Мы.. Мы просто ходили по площадке, смотрели. Мы ничего не трогали, как вы и приказали! И все были на виду, а потом…
- Ясно. Соберитесь вместе и стойте, не шевелясь. Тот, кто попробует отойти хоть на шаг, отправится на гауптвахту. Конец связи, - и тут же, не дожидаясь, когда лейтенант отключится, стукнул по кнопке внутренней связи. Мостик лазарету. Доктор Маккой, в транспортаторную. Будьте готовы, внизу могут быть раненые. Служба охраны – троим приготовиться к спуску, экипировка боевая, фазеры на оглушение.
Он отключил связь и мрачно повернулся к Споку:
- Мне нужно знать, что происходит, Спок. Все, что сможет дать ваш научный отдел. Я спускаюсь вниз, держите меня в курсе.
Дождался подтверждающего кивка старшего помощника и отрывисто продолжил.
- Мне это все очень не нравится, господа, и я советую вам быть готовым к любым неприятностям. А пока что… Ухура, желтая тревога вплоть до отмены приказа. Мистер Чехов… вы идете со мной.
Он резко повернулся и размашисто пошел к турболифту, оставив встревоженную команду нервно переглядываться. Чехов, как ошпаренный, выскочил из своего кресла и поспешно бросился вслед за капитаном, на ходу виновато оглянувшись на остающегося у пульта приятеля.
В транспортаторной их уже ждали трое офицеров из службы де Саля и мрачный Маккой. Если и был на корабле сейчас кто-то, кто был раздражен и встревожен больше капитана, то это именно он.
- Черт побери, Джим, я знал, что это добром не закончится, - буркнул он, завидев капитана, - На таких планетках вечно творится какая-то чертовщина. Говорил я тебе, опять кто-то покалечится.
Кирк не стал отвечать. Наблюдая, как инженер вводит в транспортатор координаты десанта, он задумчиво облокотился рядом с ним на панель управления.
- Корабль в порядке, мистер Скотт?
- А то! – гордо откликнулся главный инженер, - Наша девочка в полном порядке, можете даже и не сомневаться! - и тут же встревоженно уточнил. - Кэптен, что-то случилось?
- Не знаю, Скотти, - коротко отозвался капитан. – Все возможно. Последи за двигателями и будь готов дать полную мощность по первому требованию – мне что-то разонравилась эта планета. Господа, все готовы? Отлично, трикодеры в записывающий режим, мне нужна вся возможная информация. Включай, Скотти.
Пять фигур растаяли в золотом сиянии, чтобы секундой позже материлизоваться на поверхности древней планеты. Главный инженер озадаченно покачал головой… И пошел проверять варп-привод. Не потому, что не был в нем уверен – его девочка была в идеальном порядке, ей бы сейчас прогулку на хорошей скорости, да без всяких глупых заданий типа низкой орбиты…
Но лучше перестраховаться.
Глава 3Глава 3. Сюрпризы начинаются
Участники десанта стояли, сбившись в тесную кучку, на округлой площади, окруженной приземистыми, желтоватого оттенка строениями. Увидев капитана, они как по команде облегченно вздохнули и расслабились, как-то сразу перестав напоминать потерявшихся детей на прогулке. Сравнение Кирку не понравилось, и он, не став дожидаться отчета, коротко обратился к нервничающему Кевину О’Райли.
- Лейтенант, докладывайте. Когда последний раз вы видели энсина Робинс?
- Примерно за пять минут до последнего сеанса связи, сэр. Мы сначала не поняли, решили, что она просто отошла куда-то. У Бесси всегда были проблемы с дисциплиной.
Чехов за спиной капитана отчетливо хмыкнул, выражая свое согласие со словами О’Райли – девушка служила на Энтерпрайз меньше месяца, и за это время успела получить восемь дисциплинарных взысканий. Не только от своего строгого начальника по научному отделу, но и от капитана и даже - небывалый случай! – от равнодушного к корабельной дисциплине доктора Маккоя. И последний раз Кирк всерьез подумывал о том, чтобы высадить этого малолетнего вундеркинда на какой-нибудь земной базе, пока энсин не разложила морально половину экипажа звездолета.
К роли директора детского сада он не привык, и привыкать не собирался, невзирая на все подначки Боунса. Строго покосившись на невовремя развеселившегося навигатора, Кирк дождался, пока тот поперхнется и виновато вытянется по стойке смирно, и повернулся обратно к начальнику группы высадки.
- Показывайте, где вы видели ее последний раз, - мрачно потребовал он.
И зашагал вслед за лейтенантом, раздраженно размышляя о том, что командование Звездного Флота в очередной раз подкинуло ему свинью, направив в один рейс с пятеркой ушибленных на голову археологов незнакомую с субординацией вчерашнюю курсантку, у которой слишком влиятельные родители, чтобы можно было запереть ее в каюте… И отправив всю эту взрывную субстанцию на планету, где до сих пор могли остаться сюрпризы исчезнувшей цивилизации. Если энсин Робинс пострадает в этой экспедиции, его карьеру можно будет смело считать законченной – следующие двадцать лет он будет подписывать интендантские накладные на каком-нибудь задрипанном транспортнике.
- Здесь, сэр. Я, мистер Д’х’р’шеллта и энсин Робинс стояли здесь, когда вы приказали прекратить раскопки. Я отдал приказ вернуться к центру площади, и… Сэр, простите, я не знал, что Бесси не пошла. Я подумать не мог…
- Кевин, - устало откликнулся Кирк, присаживаясь на корточки и исследуя трикодером сухой песок, - Вам придется привыкнуть, что нужно не только отдавать приказы, но и следить за их выполнением. Тем более, вы знаете, кем является ваш сослуживец. Не заставляйте меня жалеть, что я поручил это задание именно вам.
- Да, сэр, - уныло пробормотал молодой офицер.
Трикодер тихо пискнул, обнаружив, наконец, следы пропавшей девушки, и Кирк, поднявшись и махнув рукой своим офицерам, поспешно зашагал в указанном прибором направлении.
Следы петляли, словно уходящий у погони заяц – недисциплинированная кадетка явно не сочла приказ сохранять местоположение заслуживающем внимания и, похоже, самым наглым образом прогуливалась, любуясь окрестностями. Потом след внезапно выровнялся, прекратив делать круги и петли, и четкой, почти идеально ровной прямой направился к стоящему на краю площади массивному зданию. Кирк зло скрипнул зубами и прибавил шаг, пообещав себе запереть наглую девчонку в каюте вплоть до возвращения на землю, и плевать на гнев адмирала Полянской, приемной матери Робинс. А потом резко затормозил, изумленно уставившись на трикодер и слыша за спиной встревоженные возгласы десанта. Они, похоже, тоже это заметили.
След стал… таять. Четкая линия электромагнитных полей, свидетельствующих о пути, проделанном разумным существом, начала распадаться, рассеиваться прерывистым пунктиром. Словно Робинс прошла здесь не пять минут, а по меньшей мере несколько часов назад. Это было невероятно. Даже если бы девушка погибла, трикодер должен был показать ее путь. Кирк в очередной раз проклял командование, энсина Робинс и эту планету, и потянулся за коммуникатором.
- Кирк мостику. Мисс Ухура, определите количество разумных существ, находящихся на планете.
- Сейчас, сэр,- тут же откликнулась радист. – Отслеживаю сигнал. Тринадцать, все в радиусе полукилометра от вас.
- Благодарю. Спок?
- Ничего нового, - Кирк даже не удивился, услышав такой ответ. – Джим, вы приближаетесь к границам излучения. Крайняя точка его воздействия находится в шести, и тридцати семи сотых метра от вас. Я советую вам сохранять осторожность и…
- Благодарю, мистер Спок, я знаю, что мне делать. Держите меня в курсе, если появятся новые данные, сразу сообщайте. Конец связи.
Он захлопнул коммуникатор и обернулся к своим людям.
- Господа, вы слышали мистера Спока. Мы находимся рядом с источником неизвестной силы, ее воздействие на нас совершенно непредсказуемо. Мистер Аль-Мари, вы и ваши люди останетесь на этом месте, ни шагу в сторону. Боунс, ты пока с ними, и даже не спорь. Чехов, О’Райли – вы пойдете со мной, двигаемся параллельно на расстоянии десяти шагов, при любых признаках недомогания или странных ощущений сообщайте мне. Нельсон, Ривз, Чанг – обойдите поле по кругу, мистер Спок даст вам точные координаты. Если увидите, что мы ведем себя странно, немедленно вызывайте транспортаторную и поднимайте нас.
И, глубоко вздохнув, в несколько шагов преодолел отделявшее его от невидимой границы расстояние.
И…
Ничего не случилось. Он несколько секунд постоял, оглядываясь и прислушиваясь к собственным ощущениям. Рядом с таким же видом крутили головами двое молодых лейтенантов. Офицеры службы охраны медленно двинулись в стороны, поглядывая на трикодеры и с тревогой косясь на капитана. Тот тряхнул головой, пожал плечами – и пошел дальше. Что ж, по крайней мере, явных изменений в самочувствии он не ощутил, и вообще, не ощутил ничего. Похоже, поле не влияет на человеческие организмы и, вполне возможно, вообще имеет естественную природу. Что они знают об этой планете? Что они вообще знают о планетах любых классов? Загадок и тайн до сих пор больше, чем внятных ответов.
След Робинс растворился окончательно, теперь можно было надеяться только на старый добрый земной способ поиска. Кирк покрутил головой, чтобы найти своих людей и убедиться, что с ними все хорошо. И тут же напрягся.
- Чехов! Мистер Чехов, что с вами? Отвечайте! Павел!
Чехов стоял на месте, слегка покачиваясь и неловко растирая глаза ладонью. Услышав голос капитана, он встрепенулся и виновато уставился на него, смущенно переминаясь на месте.
- Я… Капитан, все в порядке. Немного закружилась голова… Простите, что отвлекся.
Он поспешно выпрямился и, больше не качаясь, пошел вперед, стараясь догнать ушедшего далеко вперед О’Райли. Кирк с нехорошим холодком увидел, как русский часто моргает, изо всех сил пытаясь сдержать зевок.
- Павел, вы уверены, что хорошо себя чувствуете? – встревоженно уточнил он, - Мы внутри неизвестного поля, вы помните об этом?
- Да… Да, капитан, я помню, все в порядке, честное слово! Разрешите продолжить поиски?
Парень умоляюще смотрел на него, преданно заглядывая в глаза, и Кирка посетила невеселая мысль: Что дальше? Он может приказать, но Чехов, считающий себя нарушившим приказ не вступать в схватки на Мелкоте, воспримет это как выговор. И будет еще больше из кожи вон лезть, чтобы доказать, что он достоин звания лейтенанта и больше не совершит ошибок. А виноват будет, как всегда, капитан, не захотевший отстранить парня от задания. Джим задумался на секунду и, наконец, неохотно кивнул.
- Хорошо. Продолжайте. Но о малейшем недомогании сообщайте немедленно. Мне не нужны доказательства вашего героизма, запомните это, Чехов!
Он дождался облегченного «есть, сэр!» и двинулся дальше, с еще большим вниманием глядя по сторонам и прислушиваясь к себе. А в голове упрямо билась одна и та же мысль:
«Не совершил ли я ошибку?..»
***
Опасения Кирка подтвердились уже через полминуты. Через полминуты и едва ли десяток шагов. Справа, с той стороны, где шел Чехов, внезапно послышался резкий грохот, испуганный вскрик и тут же, заглушенный грохотом обвала, возглас по-русски:
- Tvoyu mat’!
Кирк сорвался с места и, не дожидаясь, когда вернется отошедший за угол лейтенант О’Райли, кинулся к дыре в земле, где только что исчез Павел Чехов. Над небольшим, в полтора метра провалом, поднималась густая желтая пыль. Внизу же было хоть глаз выколи, даже встав на колени, Джим не увидел ничего, что могло бы прояснить судьбу навигатора. Даже глубину провала было не оценить, и Кирк почувствовал нехороший холодок под ложечкой, вспомнив, что на таких древних планетах часто встречались карстовые провалы, ведущие порой на несколько километров вглубь коры.
- Чехов! Чехов, вы живы? Чехов, Павел, черт бы тебя побрал! Ответь! Боунс! Сюда, скорее! - он поспешно выхватил коммуникатор, собираясь вызвать сюда Маккоя, но это не понадобилось – медик уже бежал к нему, на ходу открывая свою сумку.
- Черт возьми, Джим, отойди отсюда! Кто пострадал?
- Чехов. Я попробую…
И в этот момент снизу раздался слабый, но знакомый и, несомненно, живой голос:
- К… капитан! Я… Я в порядке, тут совсем не высоко. Кажется, я слегка отбил за… эээ, я слегка ушибся, сэр, но так все в порядке. Сейчас поднимусь.
Кирк облегченно вздохнул. Даже не оглядываясь, он чувствовал, как за спиной с таким же облегчением расслабляются О’Райли и офицеры охраны (кто разрешил входить в поле?). Маккой громко выругался, высказывая все, что он думает о тупоголовых недоумках, не смотрящих себе под ноги и ломающих шею на глупых планетах, но тоже выглядел довольным. Чехов замолчал, не рискуя возражать – даже отсюда его молчание выглядело смущенным.
Кирк поднялся с колен. Засунул обратно за пояс так и не пригодившийся и неосознанно зажатый в руке фазер, и помахал перед собой рукой, пытаясь разогнать пыль.
- Поднимайтесь сюда, Чехов. Вас надо осмотреть, думаю, доктору Маккою еще много чего есть сказать вам. Остальные продолжайте поиски. Раз уж мы все равно вошли в поле, нет смысла теперь разделяться.
- Да, сэр! Я сейчас, я… - и внезапно резко замолчал. Несколько секунд тишины, за которые Маккой вновь начал хмуриться и мрачно теребить свою медицинскую сумку, поглядывая на провал – а потом медленный голос русского тихо доложил:
- Капитан, кажется, я нашел Робинс.
***
«Дневник капитана, звездная дата 4397.
Археологическая миссия на Калсе-4 обернулась непредвиденными неприятностями. Двое членов десанта получили травмы средней степени тяжести и в настоящий момент находятся в корабельном лазарете под наблюдением главного медика. Состояние энсина Робинс вызывает опасения доктора Маккоя, лейтенант Томпсон выписан под наблюдение врача с временным отстранением от дежурства по причине болезни. Мистер Чехов, получивший незначительные ушибы, так же был отправлен в лазарет по настоянию доктора.
Природа излучения, обнаруженного нами на планете, до сих пор неизвестна, в настоящий момент мистер Спок занимается его исследованием. По предварительному заключению, излучение имеет волновую природу и способно оказывать на человека травмирующее мозг воздействие. Источник излучения пока что не обнаружен, однако можно предположить, что причиной его появления каким-то образом послужило появление людей с Энтерпрайз. Мной было принято решение временно свернуть исследования во избежание новых пострадавших.»
Кирк отключил трикодер и оглядел свою небольшую команду.
- Ну что ж, господа, полагаю, приказ ясен? Мистер Аль-Мари, я сожалею, но ближайшие несколько часов вам придется заниматься вашими исследованиями на борту Энтерпрайз. Если у вас есть находки, которые еще не подняты на корабль – будьте добры, соберите их, и приготовьтесь к транспортации.
- Находки, - мрачно пробурчал пожилой араб, - Свидетельства жизнедеятельности исчезнувшей культуры называются артефакты, а не находки. Да, сэр, у нас есть новые артефакты, археологического материала хватило бы на десять лет исследований, но его все еще недостаточно, чтобы сделать хоть какой-то вывод об этой цивилизации!
- Сочувствую, - коротко отозвался Кирк. Упрямство археологов раздражало его, и приходилось постоянно напоминать себе, что по сравнению с некоторыми учеными, которых приходилось перевозить Энтерпрайз, Аль-Мари и его группа были просто образцом дисциплины и субординации.
Ученые, сопровождаемые офицерами из службы охраны, отправились упаковывать то, что удалось найти за последний час, а Кирк, в поисках чем бы себя занять, принялся расхаживать вдоль невысоких стен, действительно вблизи больше напоминающих лабиринт или какое-то святилище, нежели жилой город. Никаких построек, которые могли бы сойти за дома, загоны для скота или хоть что-нибудь, что показывало бы – когда-то здесь жили люди. Вели хозяйство, воспитывали детей, занимались какой-нибудь работой… Огромный мертвый город-храм – загадка, над которой придется поломать голову явно не одному поколению ученых.
Резкий сигнал коммуникатора прервал его размышления о бренности мира.
- Джим, привет, - донесся из динамиков ворчливый голос Маккоя, - Ты там еще никуда не вляпался?
- Тебе того же, Боунс, - благожелательно откликнулся он. – К твоему величайшему сожалению, нет. Так что сегодня тебе не удастся заполучить меня в свою власть. Что с Робинс, есть изменения?
- Трудно сказать. Она наконец-то пришла в себя, и каких-либо патологий или изменений в ее мозгу я не обнаружил, но мне все равно все это здорово не нравится. Я вкатил ей три кубика кордрозина, а она до сих пор выглядит так, словно вот-вот заснет прямо на стуле. Помяни мое слово, Джим – с этой планетой что-то не то. Ты сам как, а? Голова не кружится? Никаких галлюцинаций нет? Йети там, лепреконы, зеленые человечки?..
- Нет, Спок на мостике, - не удержавшись, хмыкнул Джим, вспомнив утреннюю перепалку между своими друзьями. И тут же посерьезнел. - Что случилось-то, Боунс? Что за допрос? Давай, выкладывай – я же вижу, что тебя что-то тревожит.
- Да видишь ли… - задумчиво пробормотал тот в ответ, - Странное дело. Альберта Робинс, когда пришла в сознании, была совершенно уверена, что только что побывала на Антаресе, где ее мачеха в четвертый раз выходила замуж. Мне потребовалось десять минут, чтобы убедить ее, что ничего этого не было и в помине. И если бы не пришел Спок, я бы ее еще полчаса убеждал – хорошо, что научники перед нашим ушастым калькулятором только что на цыпочках не ходят. Как тебе такая сказочка, Джим?
Кирк, удивленно хмыкнув, покачал головой. Сказочка ему очень не понравилась. Томпсон, не успевший увернуться из-под блока, Чехов, зевающий и клюющий носом весь путь из подземного города, теперь еще и Робинс, видевшая что-то, чего никогда не было. Ему очень хотелось, чтобы перестраховщик-Маккой ошибся в своих подозрениях, только вот и сам он чувствовал все усиливающуюся тревогу, и после слов доктора она только усилилась. Мертвый город ему не нравился. Не нравился просто до оскомины, до озноба, до отвратительного ощущения взгляда в затылок.
Он вздохнул, мысленно соглашаясь с мнением друга, и озвучил давно интересовавший его вопрос:
- А как Чехов? Ты что-нибудь нашел? Ему ведь явно было нехорошо, когда их с Робинс вытащили из подвала. Ты определил причину?
Голос Маккоя в коммуникаторе мрачно хмыкнул, развеивая все надежды капитана на легкие ответы.
- Павел Чехов в полном порядке, если не считать пары синяков на том месте, которое стыдно показать. Если хочешь, спущу его к тебе - в лазарете ему явно делать нечего.
Кирк задумчиво кивнул головой – скорее своим мыслям, чем все равно не видящему его медику. Синяки у парня, пожалуй, и впрямь были досадными – как и способ их получения. Провалиться из-за собственной невнимательности в яму в земле, отбить ноги и все, что выше, да еще и не заметить девушку - красивую, между прочим, девушку – всего в двух метрах от себя…
Робинс лежала на полу, в нескольких шагах он короткой лесенки, ведущей с поверхности в этот не то подвал, не то бункер. Шум обвала и громкие разговоры ее не потревожили, и даже когда разглядевший наконец-то пропажу Чехов добрался до нее и попытался привести в сознание стандартным методом, не проявила никаких признаков жизни. Кирк, разглядывая бледное и неестественно спокойное лицо кадета, не мог отрешиться от мысли, что девушка похожа на… Кого? Зомби? Спящую красавицу?
Маккоя все эти высокие материи не интересовали. Встревоженный низким пульсом и поверхностным дыханием девушки, он успел обозвать остолопами и растяпами весь десант, включая и не вовремя сунувшегося под руку капитана, и спешно поднялся вместе с раненой на звездолет. Предварительно высказав виновато молчащему Павлу свое мнение о «тупицах, у которых глаза на заднице и которые не смотрят себе под ноги, набивая на этой самой заднице шишки». И, естественно, забрав того с собой в лазарет.
На взгляд Кирка, для парня это было более суровое наказание, чем заслуженный выговор от капитана за невнимательность. Боунс был сегодня очень уж… ехидным. Даже больше, чем обычно.
Энергетическое поле, кстати, исчезло. Через несколько секунд после того, как Чехов приземлился на дно подземелья.
А Кирк почувствовал, как у него вновь начинает болеть голова.
- Джим? Что, на тебя все-таки напала какая-та злобная бактерия? Ты меня слушаешь? – вырвал его из размышлений голос доктора.
- А? – встрепенулся он, вспоминая о то, что разговор, в общем-то, еще продолжается.
- Вот тебе и «а»! Джим, Павел здоров, после падения у него кружилась голова, и «хотелось спать» - это я тебе его цитирую. Но я не могу сказать с уверенностью, что это не вызвано ударом – хотя сотрясения у него нет, да и вообще, никаких отклонений. Парень совершенно здоров – в отличие от тебя. Я отправил его к тебе, надеюсь, что в ближайшее время не получу ни его, ни тебя в разобранном состоянии. Ставлю бутылку саурианского бренди, что Робинс не сама по себе в обморок хлопнулась. Это то чертово излучение, что обнаружил наш ходячий компьютер, ее подкосило. Ладно, развлекайтесь, а у меня дела в лазарете.
И он отключился, не дав Джиму возмутиться на очередную подначку по поводу его здоровья. Чертов перестраховщик! Если он после каждого столкновения с кусачей местной фауной будет уходить в отпуск, то вообще забудет, как выглядит капитанский мостик.
- Чтоб тебя, - раздраженно пробормотал он. И, рывком развернувшись, зашагал обратно к площади, ко входу в обнаруженную археологами подземную крипту.
Любоваться видами резко расхотелось.
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Эпилог
@темы: МакКой, ТОС. Фики, Кирк, Спок, Творчество
-
-
04.09.2013 в 21:52-
-
04.09.2013 в 21:52-
-
04.09.2013 в 21:52-
-
04.09.2013 в 21:54-
-
04.09.2013 в 21:55-
-
04.09.2013 в 21:55-
-
04.09.2013 в 22:10-
-
04.09.2013 в 22:12-
-
04.09.2013 в 22:12-
-
04.09.2013 в 22:14-
-
04.09.2013 в 22:15-
-
04.09.2013 в 22:15-
-
04.09.2013 в 22:16-
-
04.09.2013 в 22:16-
-
04.09.2013 в 22:19-
-
04.09.2013 в 22:20-
-
04.09.2013 в 22:22-
-
04.09.2013 в 22:23-
-
04.09.2013 в 22:25-
-
04.09.2013 в 22:27END
-
-
04.09.2013 в 22:35-
-
04.09.2013 в 22:55-
-
05.09.2013 в 07:04Давно облизывалась на этот текст, сегодня увидела полную выкладку и только-только начала читать, но стиль, язык понравились с первых строк
-
-
05.09.2013 в 09:00-
-
05.09.2013 в 11:22Очень была тронута их объяснениями друг с другом в лазарете и после.
Блошка
-
-
05.09.2013 в 12:00kate1521, я ужасно рада, что тебе понравилось это безобразие!
*Ando*, спасибо! *шепотем* Я тоже очень надеюсь, что это не последний фик по ТОСу...
~Алиция~, ммм! Мне очень приятно! Надеюсь ,полный текст вас также не разочарует! )))
helen stoner, спасибо! Очень была тронута их объяснениями друг с другом в лазарете и после. - это хорошо... Куда ж без них? )))
ответ на блошку
-
-
05.09.2013 в 12:03-
-
05.09.2013 в 12:47заметка:читать дальше
-
-
05.09.2013 в 13:49Мне вообще казалось, что у Шатнера они зеленые. О.о
Может, просто дело в цветности мониторов или качестве видео? Надо бы посмотреть на каком-нибудь ресурсе...
-
-
05.09.2013 в 13:59читать дальше
А вообще, автор, Вы прекрасны. Редко попадается хороший джен, да еще тосовский, везде один слэш и ребут, временами и хороший, даже очень, но таки все это членомахание меня утомляет ужасно.