Статейка

[Мэтти]

Посканила статейку из ТОТАL DVD, она про новый фильм, но и про ТОС там много, и написано приятно, уважжжительно так. Читайте на здоровье

@темы: Стар Трек: Фильм 11

---

Мировой покерный тур

[Нари]

Исключительно для общего развития. Углядела в ЖЖ. Но я видела такую передачу по 7ТВ (вроде бы) и именно с участием Шатнера.



www.worldpokertour.com/Shared/Players/Bios/W/Wi...

@темы: Актёры ТОСа, Всякое разное

---

Для коллекции

[Нари]

www.actualite-de-stars.com/video/leonard-nimoy/... - видео Леонарда Нимоя. 2650 роликов. По-моему, это дубль ютуба, но на всякий случай пусть будет.

@темы: Актёры ТОСа, Полезная информация

---

Потырено из ЖЖ

[Jennifer Naismith]

Иконки Трековские разные симпатииишныеее))))
http://iconfactory.com/startrek/

@темы: Всякое разное, Интернет

---

Наш путь к вечной молодости, или Много минут здорового смеха

[ST:TOS]

Спасибо дорогой Арибет за продленную жизнь!

23.04.2009 в 10:05

Пишет  Арибет Морэль:

Запись следующая... я умир
lurkmore.ru/Star_Trek

@темы: ТОС. Приколы

---

Где наши сто рублей?))))))))))))))))))))

[Мошка*]

Очень интересную ссылку подсказали, для тех, кто на предпоказе 11 фильма был)) Посмотрите: www.massovki.ru/viewtopic.php?f=4&t=10059

@темы: Всякое разное

---

Слышу голос, голос спрашивает строго...

[Gabrielle Delacour]

Леонард Нимой подарил голос лифту на "Эксельсиоре" и глубоко замаскировался в титрах как Френк Форс. Но бдительные фанаты услышали и рассекретили.

@темы: Полнометражки

---

Леонард Нимой. "Я - Спок"

[Мойра ОКей]

Как большинство уже знает, есть "перевод" Эри Варлок. Но, почитав
его, я ужаснулась и срочно решила сделать свой. Ибо бедные фанаты, не
знающие языка и читающие в этом "переводе"... Я не сноб, я знаю, что
человек делал это не со зла, а скорее от доброты душевной, но приходит
в голову всё-таки одна истина: Не умеешь - не берись! Самые
распространенные ошибки Эри: больше половины предложений поменяли свой
смысл на противоположный (!), добавлено множество слов, которых в
оригинале нет, а слова, в оригинале присутствующие, напрочь пропали, и
это не излишки художественного перевода, если вы конечно не поклонник
того, как перевел Росмэн Гарри Поттера (один из примеров чрезвычайного
увлечения художественностью перевода, при котором возникло столько
разночтений с оригиналом, что я бы на месте Роулинг на них в суд за
такое подала).
Делаем мы перевод совместными усилиями, и вас приглашаем. Основной
перевод делаю я, за художественную редакцию отвечает Мойра, Габриель
Делакур на подхвате, к ней также все замечания по поводу "кто все эти
люди" - есть мысль сделать этот текст со всеми доступными сносками.
Так что то, что вы видите перед собой - всего лишь черновик. Самая
главная проблема с моей стороны - у меня слегка косая оригинальная
версия, так что тот, у кого вычитанная оригинальная версия или может
быть даже сама книжка - помочь выловить всех тараканов и определиться
с авторским оформлением - абзацы, курсивы и прочее.
Лала Сара.

... не говоря уже о том, что Эри Варлок перевела только восемь глав. Впрочем, вы их можете прочесть и поиграть в "найди десять отличий"
В квадратных скобках - варианты, комментарии, ответы на Вопрос Жизни, Смерти
и всякое такое.
Мойра.

Слоутсу
за любовь и смех.

Спасибо Джейсону Слоану, Расселу Галену и Брайну Ди Фиору – благодаря им передо мной открылись многие возможности.
Ларри Маккалистеру и Ларри Лангу – за предоставленные фотографии.
Синди Младиновой – за составление моего расписания, чтение моих рукописей и контроль над моими безумствами;
и Джоан (Дж.М.) Диллард – за её выдающийся талант, тонкий вкус и понимание.

Предисловие.
Площадь Сурака, №1, Шикар, Вулкан 43, система Эридана.
Звездная дата: 496123.3
Мистеру Леонарду Нимою
От издательства «Гиперион»
Нью-Йорк, 10011, Земля, Солнечная система

Дорогой мистер Нимой!
Отвечаю на ваше письмо, в котором вы просите меня написать предисловие к своей новой книге.

Эта книга, как вы меня информируете - своего рода сага о вашем опыте в различных ипостасях, как актера, режиссера и продюсера историй «Звездного пути». Она будет называться «Я – Спок».
Должен признаться, я несколько смущен – ведь если память мне не изменяет, и я правильно вспоминаю название вашей предыдущей книги на вышеназванную тему, она называлась «Я – не Спок». И это название вполне логично и соответствует истине: разумеется, вы не Спок – я всегда верил и продолжаю верить, что Спок – это я. Как говорят люди: «Вы потеряли чувство реальности?»

[Диалог переводчика и редактора на предмет последней фразы:
Ну тут надо подумать очень хорошо, так как здесь каламбур, который не хотелось бы потерять, и он вроде упоминается где-то ещё, по крайней мере я его помню. Вот подстрочник: «вы потеряли ваши маленькие стеклянные игровые сферы?» В оригинале это выглядит как: вы потеряли свои марблы? Марблы – это и есть маленькие стеклянные игровые сферы ) – ЛС
Для меня «потерять марблс» - это цитата из "Крюка" и «Бесконечной истории», может (не может а есть. ЛС) в английском есть какое-то устойчивое выражение, по-русски похожее - "У вас шариков не хватает?", но оно немного не о том. - М]

В таком случае беру на себя смелость напомнить вам следующий диалог, имевший место в вышеупомянутой книге:

НИМОЙ: Спок… это соперничество между нами – верх нелепости.
СПОК: Не знаю ни о чем таком.
НИМОЙ: Но это так. И это глупо. Не забывай – я настоящий, а ты лишь фантастический персонаж.
СПОК: Ты в этом уверен?

«Я – не Спок»

Ваш литературный редактор,
Спок.

Глава 1
Человек против вулканца или об удаче и возможностях.

Давайте начнем эту книгу парочкой шокирующих признаний и вынесем их на первую страницу:
1) Я говорю сам с собой и
2) Я слышу голоса в своей голове.
Точнее, я иногда говорю с какой-то частью своей личности и слышу внутри себя некий определенный голос, очень холодный, очень рациональный голос (я подозреваю, с таким многие из вас знакомы) [Я лично считаю, что он здесь имел в виду, что мы многие знаем его голос, то есть голос Спока, но это лично мое мнение. ЛС]. И если бы вы сейчас прислушались к тихой, беззвучной беседе, которая ведется в моей голове, вы бы могли услышать следующий диалог:

НИМОЙ: Спок, ты хоть понимаешь, как нам повезло, что мы есть друг у друга?

СПОК: Я не верю в удачу. Я верю, что всё можно предсказать путем статистических расчетов.

НИМОЙ: В самом деле? Так какова же была вероятность на момент моего рождения, что я вырасту, поеду в Голливуд, встречу Джина Родденберри и стану знаменитым в образе остроухого инопланетянина с зеленой кровью?

СПОК: На момент вашего рождения? Примерно 789 324 476.76 к одному.

НИМОЙ: Ага, видишь? Это всё-таки была удача – ведь так много всего препятствовало этому!

СПОК: Я бы так не сказал. Ведь с каждым проходящим моментом твоей жизни, один поступок подталкивает другой, что делает каждое последующее событие более возможным. К примеру, переехав из Бостона в Лос-Анджелес и упорно работая, совершенствуя свое мастерство, вы значительно увеличили шансы успешной актерской карьеры, от 1 726 534. 2 к одному, до 351 233. 82 к одному - так же как я, поступив в Академию Звездного Флота, увеличил свои шансы служить на борту «Энтерпрайза». Как сказал ваш писатель, Мигель Сервантес: «Прилежание – мать удачи»

НИМОЙ: Да, но хоть я и однажды приехал в Голливуд, каковы были шансы, что я буду играть космического пришельца с планеты Вулкан?

СПОК (с легким вздохом): Примерно 3 400 679 929. 936 к одному…

НИМОЙ: Сдаюсь!

Я пишу эти слова об удаче и статистических расчетах в самолете, летящем во Флориду, с ручкой в руке и разлинованным [восьмидюймовым] блокнотом, балансирующим на моей коленке. И я не могу не думать, какой я удачливый парень. Видите ли, я лечу на конвенцию «Звездного пути», там я должен буду произнести речь и [наверняка] буду принят с невероятным теплом и расположением
Сегодня утром, когда я приехал в аэропорт и вышел из машины, оператор багажного конвейера сразу узнал меня и заулыбался:
- Доброе утро, мистер Нимой. Удачной вам поездки.
Я пожал его протянутую руку и поблагодарил, затем пошёл к кару, который бы довез меня до ворот на посадку. И снова я был встречен с сердечностью. "Боюсь, что не смогу вас телепортировать", - с улыбкой сказал водитель автобуса, - «но я буду счастлив довезти вас».
Когда наконец мы прибыли к воротам, улыбающийся бортпроводник приветствовал меня со словами: «Экипаж самолета замучил меня вопросами, на борту вы уже или нет»
И вот теперь я сижу на своем месте, ощущая на себе заботу и зная, что во Флориде меня ждет ещё больше приятных приемов.
Откуда столько доброй воли и теплых чувств от совершенно незнакомых мне людей?
Ну, в основном это происходит из-за моих отношений с определенным не-землянином, предположительно бесчувственным персонажем, который утверждает, что не может вернуть огромную общественную поддержку и любовь публики, направленную на него. Даже те несколько стойких, что никогда не видели ни одной серии «Звездного пути», каким-то образом знают всё об этом парне с заостренными ушами.
Должен ли я ему завидовать?
В своей книге «Я – не Спок», вышедшей в середине 70-х годов, я пошутил на эту тему. Я описывал свой разговор с группой актеров и, когда я уже уходил, одна из актрис сказала: «Леонард, мы любим тебя». Я был очень тронут и поблагодарил её, но в те времена мне хотелось добавить: «Я передам ему, когда мы
увидимся». Как я уже говорил в книге:

СПОК: Скажи ей, что хоть её комплимент и несколько эмоционален – я принимаю его.
НИМОЙ: Какой комплимент?
СПОК: Она сказала, что они любят меня.
НИМОЙ: Это не совсем так. Она сказала: «Л е о н а р д, мы любим тебя». И я знаю, что с твоим слухом всё в порядке.
СПОК: Если ты так хорошо понял её намерения, тогда чего ты так волнуешься?
НИМОЙ: Это просто нелепо. Каждый раз, когда мне говорят комплимент, ты норовишь присвоить его себе. Попробуй заработать их сам!
СПОК: Сделала бы она тебе этот комплимент, если бы не я?
НИМОЙ: Нет…
СПОК: Тогда как ты можешь объявлять их своей собственностью?
Я наслаждался написанием книги и созданием диалогов между собой и Споком. Я хотел ответить на множество наиболее часто задаваемых вопросов, а также исследовать взаимоотношения между актером и персонажем, в которого он вдохнул жизнь – особенно если этот персонаж, кажется, обретает собственную жизнь.
Но я совершил огромную ошибку, выбирая название для этой книги. Я много в своей жизни ошибался, но этот просчет был ба-альшим, и сразу же стал достоянием общественности. Возможно, это не так плохо, как Розанна Арнольд, фальшиво спевшая «Звёздно-полосатый флаг», хватаясь за свой пах руками и плюясь, на стадионе, полном бейсбольных болельщиков, но всё равно он вызвал вспышку негодования, продолжавшуюся несколько лет и был причиной множества обид. На самом деле это даже чуть не сорвало мою режиссерскую карьеру, но я разберусь с этим позже.
Когда я написал эту книгу и передавал её издателю, мы обсуждали название и согласились на том, что в нем должно упоминаться имя Спока. Мы перебрасывались идеями типа «Спок и я» или «Моя жизнь со Споком», но все они показались нам пресными. Мне же хотелось, чтобы название книги было поострее.
Я вспомнил упомянутый в книге случай, когда женщина показала на меня своему маленькому сыну и сказала: «Это мистер Спок». Мальчик уставился на меня, явно сбитый с толку – ведь я был не в костюме вулканца, и он не узнал меня. Я использовал это событие и факт, что меня чаще просят подписать автограф как Спока, чем своим собственным именем, в качестве краеугольных камней главы, названной «Я не Спок», где я развлекался философской дискуссией о том, является или нет актер персонажем, которого играет.
Она начинается такими словами:
Я не Спок.
Тогда почему я оборачиваюсь, когда незнакомец на улице выкрикивает это имя? Почему я мучаюсь
угрызениями совести, когда меня спрашивают: «Что случилось с вашими ушами?»
Я не Спок.
Тогда почему же я чувствую восхитительное тепло, когда я слышу или читаю лестные комплименты в адрес вулканца?
«Спока в президенты», гласит наклейка на бампере машины передо мной. Меня переполняет чувство гордости и я улыбаюсь.
Я не Спок.
Но если я – не он, то кто же? И если я не Спок – то кто же я?

И вот, обсуждая с издателем название книги, я думал о том, что название «Я – не Спок» может сработать. Оно определенно привлечет внимание потенциальных читателей и пробудит в них любопытство. Но издатель был взволнован и объяснил: «Это название негативное, а книги с такими названиями плохо продаются»
Я, умник, немедленно ответил на выпад: «Ну а как насчет «Унесенных ветром»?»
Победа осталась за мной, но теперь я об этом жалею, потому что я глубоко заблуждался.

Книга «Я – не Спок» вышла в 1975г., когда феноменальная популярность «Звездного пути» как раз набирала обороты. Наш успех на NBC, где мы с грехом пополам ковыляли вперед в течение трех лет, был минимален – шоу обрело новую жизнь, распространившись по другим телекомпаниям . Местные телестанции имели возможность транслировать программу в то эфирное время, когда она могла собрать максимальную аудиторию, и мало-помалу шоу и его аудитория нашли друг друга. К середине семидесятых это превратилось в медиа-событие. Колледжи старались не назначать занятия на те часы, когда транслировали «Звёздный путь», потому что не хотели провоцировать массовые прогулы! Некоторые профессора использовали эпизоды «Звездного пути» в учебном процессе в своих группах, и даже сегодня целые курсы во многих университетах основаны на аспектах феномена «Звездного пути». Некоторые телестанции запускали марафоны «Звездного пути» по выходным, а во многих городах сериал демонстрировали [нарезки от сериала] каждый вечер с 6 до 7 . Матери в шутку жаловались, что мы разрушаем традицию домашнего ужина, так как никто не будет есть, когда идет «Звездный путь»!
Тысячи и тысячи всё новых фанатов замирали перед экраном телевизоров, запоминая диалоги каждого эпизода слово в слово. Вскоре по всей стране прокатился крик души:
- Дайте нам больше «Звездного пути»!
И вот, в самый разгар этого отчаянного спроса и потребности в «Звездном пути», я выиграл свою маленькую битву с издателем и выпустил книгу, моё детище, на городские улицы. И это детище своим нежным, наивным голоском взяло и заявило на весь мир: «Я – не Спок».
Очень умно, ничего не скажешь! Трудно было выбрать худшее название для книги на тот момент. Ответом на это был глубокий грустный стон разочарованной публики, за которым последовал взрыв гнева, даже ненависти. Я получил несколько недовольных писем, большинство которых говорило: «Мы тебя породили, мы тебя и убьем». К несчастью, за этим последовали и статьи в прессе, которые подлили масла в огонь. В конце концов, это был интересный материал для читателя: «Актер отвергает персонажа, который грозит поглотить его!»
Впоследствии в течение нескольких лет публика считала, что больше «Звездный путь» никогда не выйдет, потому что я якобы поклялся никогда больше не играть роль Спока, так как ненавижу его.
Одна из причин, по которым я пишу эту книгу, состоит в том, что я хочу навсегда положить конец этим мерзким и безосновательным сплетням и слухам. Вот, черным по белому: я не испытываю ненависти к вулканцу. На самом деле я всегда откровенно любил его и, как я писал в книге «Я – не Спок», если бы кто-нибудь подошел ко мне и сказал: «Вы уже не можете быть Леонардом Нимоем. Но вы можете быть кем угодно другим, кем пожелаете» - я не буду колебаться с ответом. Я хочу быть Споком. Он мне нравится, я уважаю его и восхищаюсь им.
А что касается Звездного пути, я крайне горд и доволен тем, что сыграл роль (в буквальном смысле) в телевизионном сериале, который стал культурным событием. Я уже упоминал, какая волна гордости поднялась во мне при виде наклейки на бампере «Спока в президенты»; сегодня утром я испытал похожее чувство (прости, Спок!), когда проглядывал номер «Лос-Анджелес Таймс». На первой странице была напечатана фотография первого американского астронавта Нормана Таггарта и его приятелей-космонавтов на борту станции «Мир» под заголовком «Новое поколение» (Next Generation) А в разделе «Живи стильно» я нашел обзорную статью [ревью] о новой модели Крайслера: «Смело идти туда, где ни один минивэн ещё не бывал». «Звездный путь», кажется, пронизывает всю нашу культуру, и отправится с нами и в будущее. Войдите в любую крупную компьютерную сеть и вы увидите, что раздел, посвященный «Звездному пути» - один из самых оживленных от посланий фанов, обсуждающих все мириады форм Трека, от оригинального сериала и фильмов до трех спин-оффов.
Недавно я видел запись интервью со Стивом Возником, соучредителем «Эппл Компьютерс». Он вел беседу в своем офисе, и я не мог не заметить большой постер на стене, изображающий этого зеленокровного святого покровителя всех компьютерных ученых, Спока. Я очень счастлив быть вовлечённым в такой феномен.
Но, если вы хотите вдаваться в технические подробности, я - не Спок. Я актер по имени Леонард Нимой, играющий этого персонажа. В то же время есть один превосходный аргумент за то, что я Спок. В конце концов, как актер, я использовал свои собственные эмоциональные (или неэмоциональные) ресурсы, чтобы помочь создать персонаж. Я вложил в роль часть себя и, если честно, с годами значительная часть манер и философии вулканца отразились на мне самом.
Так что есть Спок – маска, которую я надеваю подобно древним грекам, разыгрывавшим представления в своих амфитеатрах – или нечто гораздо большее? Современные исполнители не используют больше огромные, стилизованные маски; современная игра требует реализма. Значит ли это, что мы смотрим прямо в сердце и душу актера во время представления, или на них всё-таки невидимый лик, «маска»?
Возможно, верно и то и другое. Я вспоминаю сцену из фильма «Звездный путь VI», которую Билл Шатнер и я играли в каюте Спока. В момент самоанализа Спок спрашивает Кирка: «Возможно ли, что мы двое, ты и я, стали такими старыми и негибкими, что изжили свою полезность?»
Когда камера пошла, я внезапно почувствовал, что всякое ощущение «маски» исчезло – как будто это я, Леонард Нимой, задавал вопрос Биллу Шатнеру (Конечно, там был подтекст. Спок спрашивает, могут ли они принести пользу Федерации, но в то же время Нимой спрашивает Шатнера, есть ли от них ещё какая-то польза для «Звездного пути»). В тот момент я чувствовал свое полное слияние; всякие границы между мной и Споком исчезли. Не только Спок говорил с Кирком, но тем же голосом и Леонард Нимой говорил с Шатнером. Спок и я стали единым целым.

И вот тут неожиданным образом повторилась старая история. Помните эпизод из книги «Я не Спок», о матери с маленьким сыном, который меня не узнал? Несколько дней назад я вошел в лифт, а там стояла женщина с маленьким сыном (нет, конечно, это была не та парочка, что двадцать лет назад!). Мальчишке было столько же, сколько и первому, около шести-семи. Глаза женщины почти сразу же расширились, и она слегка подтолкнула своего отпрыска локтем в бок. Я улыбнулся, терпеливо ожидая, пока её сын обратит на неё внимание, и она показала на меня. Он хорошенько на меня посмотрел, но не проявил ни малейшего знака узнавания. Я был уверен, что обречен на повторение события, которое создало название моей прошлой книги.
В конце концов, мать сдалась и с робкой улыбкой спросила:
- Вы не могли бы дать автограф для моего мужа, Майка? Он ваш большой поклонник.
Я взял протянутые мне блокнот и ручку, написал свое имя (всё это время думая, может, стоило написать просто «Спок»), затем подмигнул мальчику, который по-прежнему недоуменно хмурил брови.
Лифт остановился на моем этаже, и я вышел. Однако прежде, чем закрылась дверь, я услышал, как мать сказала сыну:
- Это Леонард Нимой!
Я был приятно удивлен и в то же время ошеломлен, захвачен врасплох; я честно ожидал, что она скажет: «Это мистер Спок!»
В то время я относился к этому совершенно спокойно. На самом деле мне почти что хотелось, чтобы она назвала меня Споком, потому что так было бы легче для мальчика. И если после того, как мать мальчика определила меня как Леонарда Нимоя, он спросил бы меня: «Вы мистер Спок?», я бы с удовольствием ответил:
- Конечно, это я.

* * *

Многое произошло со мной – и со Споком – после выхода в свет книги «Я – не Спок» в 1975; и это ещё одна причина, по которой я хочу поделиться этой книгой с вами. Оглядываясь на прошедшие тридцать лет, я ощущаю невыразимую признательность за то, что я был вовлечен в жизнь вулканца. Благодаря ему у меня было много восхитительных возможностей. И мне нравится думать, что в то время как вулканская логика оказывала на меня закаливающий эффект, эмоциональная составляющая моей человеческой личности чуть-чуть отразилась на Споке. Я знаю, что мы оба сильно возмужали и обрели мудрость [созрели] за эти три десятилетия. И если бы я мог переписать хотя бы цитату из книги «Я – не Спок», которой я начал эту главу, я бы сказал ему:

НИМОЙ: Спок, надеюсь, ты осознаешь, что я не таю никакой зависти или соперничества по отношению к тебе. В конце концов, я - это ты. А ты – это я.
СПОК: Прошу прощения?
НИМОЙ: Ты вырос из того, чем являюсь я, из частей моей собственной личности…
СПОК (сухо): Не вижу никакой явной связи. В конце концов, вы – эмоциональный человек. А я…
НИМОЙ: Да, да, я знаю. Ты - вулканец. Н а п о л о в и н у вулканец. Но часть тебя - человек. Скажем по-другому: если бы меня не существовало, существовал бы ты?
СПОК (подумав): Возможно.
НИМОЙ: Если бы другой актер дал тебе жизнь... Но в этом случае ты уже не был бы точно тем же самым вулканцем, как сейчас, верно?
СПОК: (неохотно уступая): Нет. Полагаю, не был бы.
НИМОЙ: Нам с тобой обоим повезло, Спок. Повезло прожить ту жизнь, которую мы прожили, и найти друг друга (собирается с духом, готовясь выслушать лекцию на тему «удача против статистики»)
СПОК (мягко): Да, полагаю, повезло…

@темы: "Я - Спок" (перевод)

---

ТОС в Белоруссии

[Нари]

Граждане и гражданки! Сестры и братья!
Не дайте пропасть человеку! Дайте заманить в треккерские сети новую душу. Одна девушка, вдохновившись капсами со Споком, решила посмотреть все три сезона. Но качать она будет до первого полета "Энтерпрайза" точно. Есть ли кто-нибудь в Белоруссии, кто может ей переписать и отдать? Она живет в Березе (Брестская область), достаточно часто бывает в Минске. Полнометражки у нее есть.

@темы: Всякое разное, Вопросы

---

"Слава капитана", глава 4

[loony_spectre]

Глава четвертая

ЗВЕЗДОЛЕТ «ТИТАН» NCC-80102, САЛТОН-КРОСС. ЗВЕЗДНАЯ ДАТА 58552.2

Райкер, не колеблясь, отдал серию приказов.

– Пошлите приоритетный сигнал тревоги кораблю аральди. Просканируйте радиационный поток, направляющийся в нашу сторону – возможно, удастся найти участок с меньшей интенсивностью. Рулевой, расположите нас кормой к направлению взрыва. Всему персоналу немедленно проследовать на самые передние участки носовых палуб.

Он нажал на коммуникатор.

– Райкер вызывает инженерный отсек. Когда у нас будут щиты?

– Работаем над этим, капитан. Две минуты… может быть, три…

– Сконцентрируйтесь на корме… я хочу, чтобы всю энергию направили на задние щиты. Отключите гравитацию, если потребуется.

Трой уже оказалась за консолью связи и переключилась на аварийное питание.

– Капитан, корабль аральди ответил. Они в пути.

В этот момент Райкеру больше всего хотелось приказать жене направиться в ангар; челноки «Титана» могли передвигаться с варп-скоростью. Но, поскольку главный генератор был отключен, не было времени вручную разгерметизировать ангар, чтобы запустить челноки или капитанскую яхту.

Райкер отбросил неразрешимую дилемму.

– Трой, спросите лидера корабля Фортрал, смогут ли они использовать тяговой луч на варп-скорости.

На мостике зажегся свет – главный источник энергии включился.

Райкер снова нажал на коммуникатор.

– Это ваша работа, доктор Ра-Хавреи?

Главный инженер ответил:

– Энергия возвращается… готовлюсь перевести ее на кормовые щиты…

Райкер увидел, что рядом с ним стоит Джоанна Берк.

– Этого будет недостаточно, – сказала астрофизик. – Я знаю спецификацию ваших щитов. Так близко к сверхновой… они не помогут.

Лавена доложила с поста рулевого:

– До радиационного фронта три минуты.

Райкер повернулся к Берк.

– Вы должны отправиться в зал собраний на седьмой палубе, – настойчиво сказал он. – Тогда между вами и радиацией, преодолевшей щиты, окажется вся масса корабля.

Астрофизик не уступила.

– Если мне суждено умереть, я лучше умру, наблюдая за сенсорами.

– Уилл, прибыл корабль аральди, – объявила Трой.

– На экран, – сказал Райкер, хотя и не знал, восстановлены ли системы связи.

Но экран включился, и на нем появилась лидер корабля Фортрал, плавающая среди паутины нитей в невесомости мостика. Хотя Райкер и был знаком с ней меньше двух недель, он видел, что она расстроена.

– Капитан Райкер, – сказала аральди через переводчик системы связи, – у вас произошел пробой варп-ядра?

– Верно, лидер корабля. У нас нет времени установить резервное ядро.

На мгновение открылся вспомогательный рот Фортрал. Этот вид привел Райкера в замешательство, ему показалось, что лицо инопланетянки расфокусировалось. Его глаза с трудом приспособились к виду двух ртов, расположенных один над другим.

– Мне очень жаль, что мы не сможем тянуть ваш корабль на варп-скорости.

– Тогда тяните нас на импульсной скорости, – сказал Райкер. – Чем дальше мы отойдем до того, как в нас ударит радиация, тем больше шансы, что щиты смогут защитить нас. – Райкер даже не смотрел на Берк; он знал, что это слишком самонадеянный план. Затем ему в голову пришла другая стратегия. – Лидер Фортрал… ваши щиты смогут выдержать радиацию на этом расстоянии?

Фортрал посмотрела куда-то вверх, словно проверяя показания сенсоров.

– С трудом.

После кивка капитана Лавена доложила:

– До радиационного фронта минута десять секунд.

– Я не прошу вас подвергать себя опасности ради нас, – искренне сказал Райкер. – Но мы будем благодарны за любую помощь, которую вы сможете оказать.

– Я понимаю, – сказала аральди.

Экран погас.

– Они уходят, – удивилась Трой.

Райкер был поражен. Он ждал хотя бы какой-нибудь помощи.

– Вызовите их снова.

– Нет ответа.

Свет на мостике «Титана» померк.

– Инженерный отсек вызывает мостик. Подаем всю энергию на кормовые щиты.

– Капитан, минута до радиационного фронта, – сказала Лавена. Голос рулевого, создаваемый сокращениями мышц, а не потоком воздуха, был подавленным и неуверенным.

Райкер наклонился вперед в кресле, быстро рассматривая, отбрасывая и снова рассматривая оставшиеся варианты, как бы малочисленны они ни были. Он вспомнил все, что знал о сверхновых… затем резко повернулся в кресле.

– Доктор Берк! Если мы взорвем все квантовые торпеды прямо перед радиационным фронтом, сможем ли мы создать пузырь давления? Который поглотит или отведет хотя бы часть энергии, направленной на нас?

Берк уставилась на него немигающим взглядом, словно пытаясь в уме решить все уравнения, связанные с вопросом.

– Да или нет, доктор?

Берк ответила не сразу, по-прежнему погруженная в мысли.

Райкер не мог терять времени. Он развернулся к тактическому офицеру.

– Тувок… запустите все квантовые торпеды по моему приказу, прямо от кормы. – Он обратился к астроному, не поворачиваясь к ней. – Попробуйте предположить, доктор: на каком расстоянии нужно их взорвать? Сколько должно оставаться до радиационного фронта? Отвечайте!

Напряженный голос Берк выдал ее беспокойство, но она понимала, что стоит на кону.

– Взорвите их как можно ближе к кораблю. – Затем она сама задала вопрос Райкеру. – За какое время взрыв квантовой торпеды достигает максимального давления?

Райкер покачал головой, раздраженный, понимая, что Дейта дал бы ему ответ мгновенно. Ему же придется искать соответствующие данные, обсуждать их с… Внезапно он вспомнил.

– Одна десятая секунды!

Действительно ли он вспомнил это число из каких-то давным-давно прочитанных справочных данных или же просто назвал первое попавшееся, Райкер не знал. Но на проверку времени уже не оставалось.

– Тогда взорвите их в двух десятых секунды перед радиационным фронтом!

Берк положила руку на плечо Райкеру, словно извиняясь.

– Это лучшее, что я могу предложить! Извините!

– Лавена! – сказал Райкер.

– Двадцать пять секунд до радиационного фронта.

– Тувок, вы сможете запрограммировать задержку?

– Нет времени, капитан. Придется делать все вручную.

– Две десятых секунды – ни больше, ни меньше.

– Вас понял, капитан… пятнадцать секунд… четырнадцать…

Затем корабль ощутимо тряхнуло, инерционные демпферы с трудом справились с нагрузкой.

Райкер быстро осмотрел все доступные дисплеи, пытаясь найти объяснение произошедшему.

– Доклад!

На этот раз первой ответила Берк. Астрофизик читала показания сенсоров.

– Корабль аральди… он взорвался… прямо за кормой…

– Три секунды, – доложила Лавена от руля.

Райкер посмотрел на Трой. По выражению лица жены Райкер понял, что она чувствует то же, что и он, что она хочет в последний раз обняться. Но он остался на месте, как и она. Кем бы они ни были друг другу, в первую очередь они были офицерами Звездного флота.

– Две секунды…

Смотря прямо вперед, Райкер поднялся, положил руку на подлокотник кресла. Готовясь к…

– Торпеды выпущены!

По мостику разнесся звук залпа квантовых торпед. Практически одновременно с этим палуба резко накренилась, когда корабль бросило вниз, и Райкер отлетел назад, врезавшись в лестницу, ведущую от инженерного поста.

«У щитов «Титана» сбились настройки! В следующий раз мы должны…»

Невероятная глупость этой внезапной мысли заставила Райкера расхохотаться, прежде чем он провалился в темноту, а его разум заполнило понимание…

Ему, экипажу, жене, кораблю пришел конец.

Следующего раза не будет.

@темы: ТОС. Книги, "Слава капитана", ТОС. Переводы

---

"Слава капитана", глава 3

[loony_spectre]

Глава третья

КОСМИЧЕСКИЙ КОРАБЛЬ «БЕЛЛЬ РЕВ», ВУЛКАН. ЗВЕЗДНАЯ ДАТА 58552.2

– Назовите мне хотя бы одну причину, по которой я не должна отдать вас под военно-полевой суд, – сказала адмирал Джейнвей. – Или хотя бы причину, по которой я не должна прямо сейчас выкинуть вас в открытый космос.

Капитан Джеймс Т. Кирк, сидевший на скамье на узком камбузе «Белль Рев», понимал, что ему нечего ответить адмиралу – по крайней мере, ни один из возможных ответов не понравился бы ему самому, окажись он на ее месте.

Он не был удивлен тому, что Джейнвей злится на него. Он знал, злость копилась уже несколько месяцев, так что не получится даже изображать из себя оскорбленную невинность – а это была одна из лучших его стратегий.

Он не мог отрицать обвинений – в общем-то, на этом все.

Год назад, когда он был на борту «Титана» капитана Райкера, Джейнвей отдала ему корабль, которым он сейчас командовал. Тогда он назывался «Калипсо», но, как новый хозяин, Кирк переименовал его в «Белль Рев», что означало «Прекрасная мечта».

Какое название лучше подходило кораблю, плывущему среди звезд? Наверное, только «Энтерпрайз».

Согласно центральному реестру, космический корабль «Белль Рев» – коммерческое судно, зарегистрированное на Ригеле. Главный корпус корабля представлял собой тупоносый цилиндрический модуль размером примерно с гондолу ускорителя корабля старого класса «Амбассадор». В нижней части корпуса был небольшой выступ и две продолговатых гондолы ускорителя. Гондолы тоже были цилиндрическими. С точки зрения Кирка, это делало корабль больше похожим на музейный экспонат.

Но старомодная конфигурация скрывала хитро спроектированную распределенную фазерную систему. Ее важнейшие компоненты располагались по всему кораблю, так что их можно было привести в действие незаметно. Сдвоенные квантовые торпеды обладали той же характеристикой: они не «заряжались» до тех пор, пока за две секунды до запуска к ним не присоединяли боеголовки. До этого последнего момента сборки даже сенсорам на «Энтерпрайзе» Жан-Люка Пикара пришлось бы потрудиться, чтобы засечь такое уникальное расположение вооружений.

После установки варп-двигателя класса «Дифайент» маленький корабль стал сверхвооруженным и очень быстрым – одним из лучших кораблей-ловушек Звездного флота.

Словно и не прошло нескольких столетий, «Белль Рев» Кирка была шпионским траулером, бороздившим пространство в тех местах, где Звездный флот предпочитал не показываться под своим флагом.

– Я жду, – сказала Джейнвей.

Кирк решил воспользоваться старым как мир методом: ответил на вопрос, который, по его мнению, она должна была задать.

– Мне кажется, я хорошо выполняю свои обязанности.

Джейнвей моргнула, словно не расслышав.

– Капитан, – сказала она, не пытаясь скрывать раздражения, – я прибыла сюда именно потому, что вы не выполнили свои обязанности.

Кирк говорил легким тоном, но слова были серьезны.

– Вы действительно так думаете? Или Звездный флот приказал вам так сказать?

Джейнвей наклонилась вперед, подчеркивая каждое слово постукиванием пальца по столу.

– Я дала вам этот корабль, чтобы вы были глазами и ушами Звездного флота, когда мы не можем послать куда-то судно под собственным флагом.

– Вы дали мне этот корабль, чтобы я расследовал исчезновение Спока.

Джейнвей не позволила себя отвлечь.

– Капитан Кирк… посол Спок мертв.

Кирк почувствовал, как сжимается грудь, но подавил злость. Прошло уже много лет с тех пор, как он в последний раз подчинялся командной иерархии Звездного флота, и еще больше – с тех пор, как он перестал считать себя чем-то ему обязанным.

– Мы не знаем точно, – сказал он. Слишком свеж в памяти был сон: «Вы внимательно слушаете меня?»

– Я слышала ваш рапорт о событиях на Реме.

– Значит, вы знаете, что Спок поглощен неизвестным феноменом…

Джейнвей перебила, чтобы поправить его:

– Дезинтегрирован.

Кирк продолжил, словно она ничего не сказала:

– …и его судьба по-прежнему неизвестна.

Джейнвей покачала головой.

– Вот, оказывается, в чем дело? – спросила она. – Вы не просто ищете тех, кто несет за это ответственность. Вы действительно считаете, что он до сих пор жив?

В голосе адмирала звучали одновременно жалость и раздражение. Кирк отлично знал подобное сочетание, но наживку не заглотил.

– Конечно, – сказал он. Сон, конечно, в качестве улики представить было нельзя. Но сон был не единственным доказательством. – Я видел, на что способна Норинда. Изменение обличья…

Джейнвей снова перебила его, махнув рукой.

– Я знаю это все. Превращение в облака черного дыма, кучи черного песка, кубы разных размеров…

Кирк ненадолго задумался, пытаясь не дать отчетливому воспоминанию об исчезновении Спока и вызванным им отвращению и страху, помешать ему высказаться.

– Норинда владела технологией – или природными способностями, – которым мы не в силах даже дать определение. Спок может быть мертв. Но с таким же успехом его мог забрать инопланетный транспортер.

Джейнвей встала со скамьи, подошла к репликатору и начала изучать клавиши управления. Кирк понял, что адмирал пытается не дать себе сказать что-то, о чем может впоследствии пожалеть. Они оба сдерживали себя.

Джейнвей ввела код для стандартного кофе.

– Повторяю еще раз, – сказала она. – Вы видели, как его дезинтегрировали прямо на ваших глазах.

Кирк тоже подошел к репликатору, подождал, пока она возьмет чашку кофе.

– Я тысячи раз видел, как Спока «дезинтегрируют» лучи транспортеров.

Он заказал вулканский эспрессо без кофеина.

– Тогда почему же, когда вы были «недоступны» для специальных заданий, вы не возвращались в систему Ромула?

Кирк поднял чашку с кофе, словно провозглашая насмешливый тост в честь Джейнвей. Она лишь пощупала чашку, проверяя, не слишком ли кофе горячий.

– Потому что, – сказал Кирк, – Норинда не сумела спровоцировать гражданскую войну между Ромулом и Ремом, а движение «Джолан» после ее исчезновения распалось. – Он сделал глоток горячей жидкости, как всегда, отмечая явственные различия со вкусом оригинала. – Как сказал бы Спок: какой бы ни была ее конечная цель, логика говорит нам, что она попытается организовать новое движение на другой планете.

Джейнвей почти подозрительно посмотрела на него.

– На брифинге вы в точности сообщили наблюдательному совету, какую цель преследует Норинда.

– Я сказал наблюдательному совету то, что сама Норинда заявила как свою конечную цель. Есть определенная разница.

– Что? – удивилась Джейнвей.

Кирк замолчал. Впервые он встретился с меняющей обличье инопланетной формой жизни по имени Норинда в первые месяцы пятилетней миссии в качестве капитана «Энтерпрайза» NCC-1701. Она тогда солгала ему, рассказала историю о том, как бежала от «Тотальности» – зловещей инопланетной силы, каким-то образом завоевавшей туманность Андромеды.

Целую жизнь спустя он снова встретил ее на Реме, где она заявила, что возглавляет пацифистское движение, изгнанное с Ромула. Но оказалось, что именно Норинда и ее последователи пытались спровоцировать ту самую гражданскую войну, которой, по ее словам, она всячески сопротивлялась.

– Она сказала, что заставит ромуланцев и реманцев желать мира, ввергнув их в войну, – сказал Кирк. – Ее целью было оставить обе планеты в руинах, чтобы миллионы погибли, ибо только тогда выжившие поймут ценность любви.

– Но вы этому не поверили.

Кирк вспомнил множество обличий, в которых перед ним представала Норинда, используя некую подсознательную телепатию, чтобы принять внешний вид самой желанной женщины своего собеседника.

– Она – чудовище, – наконец сказал Кирк. – Единственный мир и покой, который она может предложить – это покой могилы. Она даже являлась моему сыну как его мать.

Кирку уже приходилось вести эту дискуссию год назад. Его мнение с тех пор не изменилось.

– Я считаю, что Норинда хочет лишь разрушения. Для нее «мирная планета» значит «планета без жизни».

Джейнвей, поколебавшись, словно бы сменила тему разговора.

– Вы никогда не думали, что цели Звездного флота и ваши могут не так и сильно различаться?

– Адмирал, если вы ищете общие интересы, вы их не найдете. Я хочу спасти Спока. Звездный флот считает, что он мертв.

– Но очевидно, что вы пытаетесь найти Спока, напав на след Норинды. Думаю, именно в этом наши цели сходятся.

Кирк вспомнил все, что знал о Джейнвей. Она проницательна и очень талантлива. Она с честью вернула корабль и экипаж из дикого квадранта Дельта. Ее повышение до адмирала было предрешено. Он даже считал ее весьма привлекательной, правда, она могла бы стать и еще привлекательнее, если бы хоть на день перестала быть адмиралом.

Но, кроме того, он знал, что она теснее связана со Звездным флотом, чем он когда-либо был или будет. Как и его друг Жан-Люк, Катрин Джейнвей на первое место ставила нужды Звездного флота и Федерации. Если, конечно, они не были связаны с вопиющими должностными преступлениями.

Но для Джейнвей в обстоятельствах, где нет четкого разделения между правильным и неправильным, Звездный флот всегда по умолчанию прав, если не доказано обратное.

И это значит, что раз Звездный флот ищет Норинду… Кирк прервался на середине мысли.

– Я всегда подозревал, что вы что-то мне недоговариваете, – сказал он. – В тот день, когда вы предложили мне этот корабль, я чувствовал это. Сейчас чувство еще сильнее.

– Теперь вы сменили тему, – сказала Джейнвей и напряженно улыбнулась Кирку.

– За прошедший год вы дали мне семь заданий. Я взялся за все.

– Вы выполнили лишь четыре.

– Вы отменили разведывательное задание в Нейтральной зоне до того, как я успел туда добраться. А андорианский политический заключенный, которого вы попросили «эскортировать» до «Дип Спейс 9», погиб в пути – осложнения после пыток.

– Пыток, устроенных клингонами, – сказала Джейнвей, аккуратно поставив нетронутый кофе на стол. – Не Звездным флотом.

– Таким образом, разногласия есть лишь по одному заданию, – сказал Кирк.

– Разногласий нет. Вам приказали отправиться на Инвер-3. Вы отказались. В результате была потеряна тайная наблюдательная команда Звездного флота. Что возвращает нас к военно-полевому суду над вами.

– Мой сын на этом корабле, – сказал Кирк. – Мои друзья, Боунз и Скотти. Все мы – гражданские. Инвер-3 – небезопасное место. Вы должны были послать команду по освобождению, а не шпионский корабль.

– Командой по освобождению были вы, – обвиняюще сказала Джейнвей. – Группа захвата ни за что не пробилась бы через планетарную оборону. Но «Белль Рев» не задали бы никаких вопросов. Шесть мужчин и две женщины остались бы живы, не откажись вы исполнить приказ.

– Если бы вы попросили меня одного, я бы отправился туда. Но я не хочу подвергать опасности невинных людей. И Звездный флот, который я знаю, даже не подумал бы так поступить.

Именно тогда Кирк решил, что хватит с него объяснять и оправдываться перед Джейнвей и Звездным флотом. Он отвернулся от напоминаний о прежней жизни и направился к двери, ведущей в центральный коридор и в новую жизнь.

Кирк вышел в коридор, не забыв наклонить голову, проходя через дверь: болезненные уроки года, проведенного на этом тесном корабле, заставили его стать внимательнее. Главный коридор, где с трудом могли разойтись два человека, был столь же тесным. Если чей-то рост превышал два метра, ему приходилось постоянно избегать столкновений со свисавшими с потолка проводами и осветительными лампами.

Он услышал, как стучат по полу каблуки ботинок Джейнвей.

– Кирк, вы не можете просто так взять и уйти. У нас был договор.

Кирк продолжил идти к межпалубной лестнице.

– Согласно договору, я не обязан подвергать свой экипаж опасности.

Проще сказать он не мог. Еще несколько быстрых шагов, и он добрался до лестницы, ведущей на мостик. На «Белль Рев» был турболифт, но Кирк предпочитал при возможности пользоваться лестницами. В тренажерном зале корабля стояла лишь беговая дорожка, на которой периодически менялась гравитация.

– Капитан Кирк! Вернитесь.

Кирк покачал головой, положив одну руку на ступеньку лестницы.

– Один из нас может сказать что-то, о чем потом пожалеет.

– Ваши друзья, может быть, и гражданские лица, но вы – нет.

Джейнвей подошла к лестнице и положила свою руку на его.

– Подозреваю, что вы отказались от задания на Инвер-3, потому что увлеклись исследованием каких-то улик на Манассасе.

Кирк с трудом удержался, чтобы не оттолкнуть ее руку. Ему не хотелось оскорблять адмирала. Но и остановить себя он ей не позволит.

– Я могу использовать корабль в любых целях между заданиями Звездного флота. Вы сами мне сказали.

– Да. Между заданиями. Но если вы отказываетесь от задания Звездного флота, выполняя свое, это недопустимо.

Кирк почувствовал, как Джейнвей слегка подтолкнула его руку, прежде чем отпустить.

Он глубоко вдохнул и выпрямился, услышал гул варп-генераторов корабля, находившихся в режиме готовности, чтобы перейти на сверхсветовую скорость по первой же команде капитана. Кирк чувствовал, как энергия генераторов проходит сквозь него. Он не мог отделить их потребности от своих собственность.

Он должен двигаться.

Как и корабль, его слишком долго держали на одном месте.

Он снова взялся за лестницу и повернулся лицом к Джейнвей.

– Я сказал все, что мог. Я отправил доклад, выслушал, как вы выразили позицию Звездного флота по данному вопросу. На этом все.

Эмоции покинули его, и в этот момент размышления он снова вспомнил Спока. «Мы – жизнь, Джим…»

– Вы не сможете отдать меня под военно-полевой суд с тем, что у вас есть против меня – даже для трибунала Звездного флота здесь достаточно поводов для разумного сомнения. Так что либо забирайте у меня корабль прямо сейчас, либо не забирайте. Но давайте не будем тратить время, пытаясь разрешить неразрешимый вопрос.

– Вы готовы отдать это? – с откровенным неверием спросила Джейнвей. Кирк понял, что она имеет в виду «Белль Рев».

– Я всегда смогу достать другой корабль, – сказал он, хотя и знал, что другой корабль с такими возможностями найти будет трудновато. – Мои друзья и сын пойдут со мной. Так что я не теряю ничего ценного.

Джейнвей так долго думала над ответом, что на секунду даже показалось, что она сдалась. Но она лишь изменила стратегию и правила игры.

– Что, если я скажу вам, что команда Звездного флота на Инвере-3 не была убита повстанцами?

Кирк не понял, что она пытается этим сказать.

– Тогда я скажу, что у вас был шанс отправить туда команду по освобождению и спасти их.

– Мы не знаем, где они.

Эту простую фразу Джейнвей произнесла тоном, сразу привлекшим внимание Кирка. Он присмотрелся к ней, пытаясь разглядеть на лице проявления эмоций. Но адмирал тоже много лет служила вместе с вулканцем. Ее самоконтроль не уступал самоконтролю Кирка.

– Уровень секретности того, что я собираюсь вам сообщить, намного выше уровня вашего допуска, – сказала Джейнвей.

Кирк усилием воли заставил себя промолчать. Если Джейнвей собиралась сообщить ему необходимую информацию, как он мог не иметь к ней допуска? Из всех болезней прошлого, исцеленных человечеством, правительственная бюрократия оставалась едва ли не единственным напоминанием о темных веках.

– Вся переговорная команда исчезла, – сказала Джейнвей. – Когда нужно было всего несколько дней, чтобы остановить гражданскую войну на Инвере-3, примирить обе стороны и вернуть планету в Федерацию.

Кирк был озадачен и заинтригован. Зачем Джейнвей сейчас рассказывала ему это? Особенно после того, как полчаса обвиняла его в гибели команды.

– Планета – большое место, – нейтральным тоном произнес Кирк, пытаясь понять, не скрывает ли Джейнвей еще что-то.

Джейнвей наконец признала поражение в битве умов и обескураженно улыбнулась.

– Хорошо. Теперь, возможно, Звездному флоту придется отдать под трибунал нас обоих.

Кирк пожал плечами, не уверенный, не является ли это очередной уловкой адмирала.

– Ничего, еще привыкнете.

Он осторожно посмотрел на нее, выжидая.

Джейнвей больше не стала тратить время.

– За последние полтора года сто двадцать восемь ключевых сотрудников Федераци… исчезли. Если считать посла Спока – сто двадцать девять.

В Кирке зажглась иррациональная надежда.

– Есть ли связь? – спросил он.

– Косвенная, – предупредила Джейнвей. – Но есть причина считать, что по крайней мере некоторые исчезновения связаны между собой.

Кирк задумался, отчаянно пытаясь найти хоть какую-то зацепку в том, что узнал о Споке, Норинде и движении «Джолан» на Ромуле и Реме. Зацепку, которая укажет на связь с другими событиями.

Но не нашел ничего.

– Почему вы так долго ничего мне не говорили? – спросил Кирк. Неужели он целый год искал Спока, не обладая нужной информацией?

– Мы не знаем, кто несет ответственность, – призналась Джейнвей. – Разведка Звездного флота…

– Разведка? – изумился Кирк.

– …не торопится рассекречивать расследование. Они обеспокоены тем, что несущим ответственность за исчезновения может быть выгодно, чтобы… мы ничего не знали.

Кирк заставил себя задать очевидный вопрос.

– Расследовала ли Разведка Звездного флота исчезновение Спока?

Джейнвей кивнула.

– В числе других случаев.

– И? – спросил Кирк.

Джейнвей гневно покачала головой.

– Повторяю еще раз – думаю, пришло время нам работать вместе.

Бюрократические процедуры важнее, чем благополучие людей… Кирк почувствовал знакомый приступ злости. Бездумные правила поведения…

– Я думал, что именно этим мы занимались весь прошлый год.

– Я не разрабатываю стратегию, капитан. А у вас есть репутация человека, не играющего по правилам.

Кирк проигнорировал приглашение к новому спору. Настало время двигаться дальше, хотя, похоже, несмотря на первоначальные мысли, он будет двигаться дальше вместе со Звездным флотом.

Он взялся за лестницу обеими руками.

– Если Звездный флот собирается помочь искать Спока, я хочу, чтобы мой экипаж услышал все. Никаких больше секретов. Никакой лжи. – До того, как Джейнвей успела запротестовать, Кирк начал взбираться по лестнице. – Увидимся на мостике.

Добравшись до палубы A, Кирк ясно понял, зачем кому-то понадобилось похищать сто двадцать девять официальных лиц Федерации. Даже не зная, кто именно похищен, Кирк был уверен, что найдет в их профессиях и роде деятельности схему, которая все объяснит – в том числе и их ценность для Федерации.

И это значило, что где-то вдалеке собирается с силами враг, и захват Спока не был лишь актом личной мести; это было первым ударом в войне, которая, возможно, уже началась.

@темы: ТОС. Книги, "Слава капитана", ТОС. Переводы

---

"Слава капитана", глава 2

[loony_spectre]

Глава вторая

ЗВЕЗДОЛЕТ «ТИТАН» NCC-80102, САЛТОН-КРОСС. ЗВЕЗДНАЯ ДАТА 58552.2

Менее чем через час звезда погибнет.

Свет, который возвестит о ее гибели, доберется до Земли лишь через пятьсот лет, но задолго до этого смерть звезды проанализируют и поймут астрономы на борту звездолета, зашедшего на орбиту вокруг нее.

«Титану» понадобилось менее трех месяцев, чтобы добраться до Салтон-Кросса. И, несмотря на всю необъятность космоса и множество существующих звезд, из-за уникальной природы этой звезды было очевидно, что «Титан» окажется там не один.

Силуэт звездолета класса «Луна» с классическими двумя гондолами, уплощенный, словно пойманный в момент перехода на варп-скорость, обрамляли и огромная бело-голубая звезда, которую он явился изучать, и блестящие хромированные шипы и крылья корабля аральди, присоединившегося к нему.

Два корабля, чьи командиры были полностью уверены в своих двигателях, находились в зоне разрушения грядущей сверхновой. Но вместе с опасностью их ждала возможность научного открытия. Именно таким сегодня было их задание.

Ни один из двух командиров не знал о начавшейся войне.

***

Как бы ни радовался и ни ценил Уилл Райкер время, проведенное на должности первого помощника капитана «Энтерпрайза», он мог спокойно признаться себе, что быть капитаном «Титана» – еще лучше.

Он командовал звездолетом одного из новых классов Звездного флота, вернувшегося к прошлым идеалам Федерации – он предназначался и для мирных исследований, и для военных задач. Обманчиво маленький, с весьма эффективными конструкторским и инженерными решениями, корабль стал домом уникального сообщества из трехсот пятидесяти лучших и умнейших граждан Федерации. Райкер гордился тем, что из всех двенадцати звездолетов класса «Луна» самая разнообразная команда – именно на его корабле. В экипаже было всего пятьдесят людей.

Эта смесь людей и инопланетных рас – от ференги до сиратов, от кардассианцев до вулканцев, от триллов до пакватанов – наполняла «Титан» духом общей цели и первооткрывательства. Не было приключения прекраснее, зова заманчивее, чем расширение границ знаний человечества и других рас.

Райкер знал: некоторым эти слова казались избитыми, но речь, произнесенная Зефремом Кохрейном несколько веков назад, по-прежнему отлично описывала миссию «Титана» – миссию всех существ во всех времена – «смело отправиться туда, где еще не был ни один…»

Райкер не мог представить лучшей жизни. Особенно потому, что он делил ее с женой, своей имзади на многие десятилетия, Деанной Трой.

Сегодня они, как всегда, начинали рабочий день в дежурной комнате Райкера. Он пил кофе, она – чай.

Разговаривали они, впрочем, о «Титане», планируя формальный прием и обед для аральди, новой расы, с которой только что вступила в контакт Федерация.

Важнее, впрочем, было то, что это первая раса, с которой капитан Райкер и Титан вступили в первый контакт без всякой подготовки со стороны Департамента по первым контактам Звездного флота.

Именно поэтому к нему и Трой присоединилась лидер корабля Фортрал, командир корабля аральди, с которым встретился «Титан».

– Мы сможем снизить атмосферное давление в зале приемов до пятисот миллиметров ртутного столба, – сказала Трой, перечитывая записи протокольного миникомпьютера. На «Титане» Трой служила советником и дипломатическим офицером.

Последовала небольшая задержка – Фортрал прислушивалась к переводящему устройству в наушниках. Согласно данным, предоставленных лидером «Титану», Аральда – большая планета, примерно в два раза больше Земли, но сила тяготения составляла всего две трети земной. Ее низкая плотность и обуславливала такое же низкое атмосферное давление. Наушники, надетые на Фортрал, работали не только как устройство перевода – они помогали понизить казавшиеся аральди слишком высокими и оглушительно громкими человеческие голоса и шумы систем жизнеобеспечения «Титана».

– Низкое давление не доставит вам неудобств? – забеспокоилась Фортрал. Темно-синие горизонтальные полосы на бледно-голубом лице, делавшие ее похожей на тигра, заблестели, когда задвигался ее основной рот. Вспомогательный рот, находившийся примерно посреди подбородка и использовавшийся только для еды и питья, остался закрытым.

Сама Фортрал говорила тихим, почти неслышным шепотом. Универсальные переводчики Райкера и Трой воссоздавали мягкость голоса, увеличивая при этом громкость.

– Нет, – ответила Трой. – Хотя некоторые блюда придется из-за этого готовить по-другому.

– Мы благодарны вам за жест доброй воли, – сказала Фортрал.

– А мы благодарны вам за информацию о сверхновой звезде, – широко улыбаясь, ответил Райкер.

«Титан» добрался до Салтон-Кросса две недели назад. Звезда типа O была в восемь раз больше Солнца, ее внесли в каталоги несколько веков назад. Но лишь в последние двадцать лет ученые пришли к выводу, что звезда вот-вот станет сверхновой.

Соответственно, «Титану» поручили доставить к звезде крупный контингент астрономов и астрофизиков, чтобы те смогли наблюдать ее предсмертную агонию.

Оглядываясь назад, Райкер понял, что не стоило удивляться, что около звезды уже дежурил инопланетный корабль; астрофизики аральди были ровней астрофизикам Федерации. У них даже были более подробные данные акустического сканирования поверхности звезды, чем те, что добыли автоматические зонды Звездного флота. К счастью, аральди оказались рады получить исторические наблюдения, которыми с ними поделился Райкер. Аральди не так долго изучали звезду, как люди.

Одна из темно-синих полос Фортрал на секунду моргнула белым, и она подняла трехпалую руку – этому человеческому жесту ее научила Трой, – чтобы люди прекратили говорить, и Фортрал могла получить «переплетенное» сообщение.

Полосы были не врожденными частями тела или окраса Фортрал, а некими технологическими приборами, подобных которым Райкер и его научный отдел еще не встречали. Он попросил офицеров попытаться определить, являются ли полосы результатом генной инженерии, или же это нанотехнологические имплантанты. Они все еще работали над этим.

Они, тем не менее, узнали, что полосы функционируют как коммуникаторы, транспондеры, трикодеры и даже – глава службы безопасности «Титана» рассказал об этом Райкеру, хотя эффект ни разу не был продемонстрирован – в качестве оружия.

Райкер нашел все это очень занимательным. Основные инструменты современной жизни на звездолете невозможно было отобрать у аральди, поскольку они встраивались прямо в тело.

– Научный лидер сообщает, что близится последний взрыв, – сказала Фортрал.

Райкер рефлекторно взглянул на иллюминатор дежурной комнаты. Он был настроен на почти полную непрозрачность, но Салтон-Кросс закрывала едва ли не половину обзора, а жар от ослепляющего света все еще чувствовался на лице. Теплота напоминала Райкеру о пребывании на настоящем морском корабле, о шуме ветра в парусах, плеске волн, ярком солнце. Он знал, что стал бы путешественником, в какую бы эпоху ни родился.

– Это соответствует и нашим предсказаниям, – подтвердила Трой.

Райкер моргнул, когда Фортрал плавно перетекла с кресла в стоячее положение. Движение трудно было описать иначе. Медицинские сканеры корабля обнаружили, что у аральди нет скелетной системы, хотя есть адаптивные связки мышц, выполняющие ту же поддерживающую роль. Однако, похоже, различные позы требовали различного расположения мышц. Когда аральди переходили из одной позиции в другую, из одних участков тела словно выпускали воздух, а затем накачивали его в другие.

И, напомнил себе Райкер, все аральди на корабле были женщинами. Почему на борту не было мужчин-аральди, не смогли ответить переводчики ни одной, ни другой стороны. Вопрос то ли был бессмысленным, то ли совершенно неважным для народа Фортрал.

– Тогда я должна вернуться, – сказала Фортрал, ее мышцы приняли положение, предназначенное для ходьбы. – Мы уйдем впереди взрывной волны, как и планировалось.

По кивку Трой Райкер встал вместе с ней.

План, с которым все согласились, был таков. «Титан» стартует от северного полюса Салтон-Кросса на скорости чуть меньше, чем варп-1. Таким образом, корабль сможет получить в реальном времени множество данных о взрыве звезды. Корабль Фортрал совершит тот же маневр от южного полюса.

Райкер и Фортрал договорились, что снова встретятся через неделю. Он с нетерпением ждал обмена показаниями сенсоров и праздничного приема в честь первого контакта. Празднества пройдут на «Титане». Люди, посещавшие корабль аральди, уже через несколько часов начинали страдать от подобия высокогорной болезни.

Райкер развел руки в стороны; человек показывал этим жестом, что безоружен, аральди же так здоровались и прощались.

– Лидер корабля Фортрал, я желаю вам безопасного путешествия и с радостью ожидаю вашего возвращения.

Фортрал ответила Райкеру и Трой тем же жестом, дожидаясь, пока ее переводящее устройство не прошепчет слова Райкера. Затем сказала:

– Желаю вам того же, и пусть живут в вас многие мужчины.

Затем лидер корабля аральди исказила рот, изобразив нечто отдаленно похожее на человеческую улыбку. Райкер тут же повернулся к Трой, надеясь, что та объяснит странное пожелание Фортрал, но советник покачала головой. Когда он снова посмотрел на Фортрал, все ее синие полосы мерцали, в основном меняя цвет от темно-синего до белого. Через мгновение она растворилась в воздухе, захваченная транспортером своего корабля.

– «Пусть живут в вас многие мужчины»? – спросил Райкер.

Трой пожала плечами.

– Что бы это ни значило, она произнесла это очень уверенно и с наилучшими пожеланиями. И мне кажется, что она действительно пыталась тебе улыбнуться.

– Тогда, думаю, мне была оказана честь.

Запищал компьютер на столе Райкера.

– Мостик вызывает капитана Райкера. – Это был первый помощник Райкера, коммандер Кристина Вейл.

– Слушаю.

– Капитан, корабль аральди отходит. Доктор Берк советует нам поступить так же.

– Уже иду, – ответил Райкер и показал на дверь, ведущую на мостик. – Время приступать к работе.

Муж и жена, капитан и советник, Райкер и Трой вошли на мостик «Титана».

Джоанна Берк, директор по астрономии в обсерватории Вейлера на Луне, уже ждала около научной консоли, к которой была приписана. Ее внимание приковывал главный экран, где Салтон-Кросс пульсировал, а по поверхности носились магнитные вихри, которые легко могли поглотить целую планету.

Коммандер Вейл встала с центрального кресла и отошла вправо.

– Все системы готовы к отступлению на скорости варп-0.95, азимут 0090.

Садясь в кресло в задней части мостика, Райкер снова подумал, что мостик представляет собой наиболее удобное сочетание «Энтерпрайзов» D и E. Он обратился к навигатору.

– Мичман Лавена, подведите нас к полюсу и готовьтесь перейти на варп.

– Есть, сэр.

Гидратационный костюм Айли Лавены издал характерное бульканье, когда ее чешуйчатые руки забегали по клавишам консоли. Женщина с Пасифики, морской гуманоид, могла на этом этапе своей жизни существовать только в водной среде.

Но Лавена управляла «Титаном» очень уверенно, и в ответ на введенные команды Салтон-Кросс начал поворачиваться на экране. Движение остановилось, лишь когда «Титан» оказался в восьмидесяти миллионах километрах над северным магнитным полюсом звезды.

– Потрясающе, – сказала доктор Берк. – Поток нейтрино достиг максимального значения – сто – двадцать минут назад, когда коллапсировало ядро звезды. Взрывная волна вот-вот достигнет поверхности. Первоначальный взрыв произойдет примерно через пять минут.

– Щиты на полную мощность, – приказал Райкер, пусть и сомневался, что они понадобятся. На расстоянии всего в восемьдесят миллионов километров от сверхновой звезды щиты «Титана» вряд ли смогли бы защитить его дольше, чем одну-две минуты, и Райкер совершенно не хотел проверять эту оценку. Наставник учил его, что лучше ошибиться из осторожности.

– Щиты на полной мощности, – подтвердил Тувок. Офицер по тактике, вулканец, столь доблестно служивший на «Вояджере» адмирала Джейнвей, принес в команду Райкера бесценный опыт. Он поддерживал стабильную работу корабля в первые сорок восемь часов встречи «Титана» с аральди, когда их намерения были неизвестны. Когда же стало ясно, что они настроены на мирное сотрудничество – они с готовностью обменялись научными данными, а Трой почувствовала их эмоции, – Тувок сосредоточился лишь на обеспечении безопасности корабля, находившегося так близко к готовой взорваться звезде.

– Поток нейтрино упал до нуля, – объявила Берк. – Вот оно.

Райкер автоматически рассчитал релятивистские эффекты, которые нужно будет принимать во внимание в следующие несколько минут. Он знал, что нейтрино двигаются со скоростью света. То, что нейтрино, производимые ядром Салтон-Кросса, больше не обнаруживались сенсорами на этом расстоянии, означало, что термоядерные реакции в сердце звезды прекратились четыре минуты двадцать семь секунд назад. За это короткое время нейтрино преодолели восемьдесят миллионов километров.

Изображение на экране, однако, создавалось на основе подпространственных сенсоров, информация от которых передавалась быстрее скорости света. Самое важное, что это значило – он мог видеть звезду такой, какой она была прямо сейчас.

Пока Райкер внимательно наблюдал, звезда внезапно начала уменьшаться, словно «Титан» уже начал уходить от нее на варп-скорости.

– Началось, – возбужденно сказала Берк. – Звезда коллапсирует, внешнее давление и внутренние термоядерные реакции больше не сопротивляются силе гравитации.

Райкер приложил руку к лицу, как и все на мостике. Даже со всеми визуальными предосторожностями вспышка света обещала быть очень сильной.

– Критическое состояние через семь… шесть… пять… четыре… три…

Отсчет Берк был прерван.

За две секунды до ее расчетного времени Салтон-Кросс превратился в сверхновую звезду.

В последние несколько недель Райкер достаточно хорошо узнал Берк, чтобы понять, что она очень обрадовалась тому, что расчеты оказались неверны, и, скорее всего, уже пересматривает в уме модель внутренних процессов звезды.

Главный экран стал белым.

Благодаря подготовительным лекциям, проведенным командой Берк для экипажа «Титана», Райкер понял, почему. Чуть менее, чем в четырех минутах двадцати семи секундах поодаль смертоносная волна радиации направлялась к его кораблю. За ней следовала немного более медленная, хотя и еще более разрушительная стена выброшенной звездной плазмы.

Радиация могла вывести из строя все системы «Титана», в том числе и щиты. А если щиты откажут, то весь экипаж «Титана» за секунды получит смертельную дозу радиации. Через несколько минут, когда ударит взрывная волна, «Титан» будет разбит, скорее всего – на составляющие молекулы.

Райкер не собирался ждать, пока это произойдет.

– Пора, Айли… уводите нас отсюда, скорость варп-0.95.

– Есть 0.95, капитан.

Райкер откинулся в кресле, улыбнулся Трой.

– Лучшие места в театре, – сказал он.

В это самое мгновение зазвучал главный сигнал тревоги, и замигали красные лампы.

«Титан» резко дернулся вперед, затем вниз.

Райкер быстро осмотрел мостик. Подобная задержка работы инерционных демпферов сейчас могла означать лишь одно: «Титан» вышел из искривленного пространства так же быстро, как и вошел в него.

– Доложить обстановку! – скомандовал он, уже найдя взглядом источник проблемы: все предупреждающие сигналы на инженерной консоли светились красным.

Рулевой отчаянно пытался привести в соответствие поле структурной целостности и демпферы.

– Инженеры докладывают, что варп-ядро вышло из строя, – спокойно объявил Тувок.

– Максимальный импульс! – приказал Райкер. Они не могли достичь скорости света на импульсных двигателях, но, если увеличить дистанцию между радиационной волной и кораблем, можно выиграть несколько секунд. – Мостик вызывает инженерный отсек!

Главный инженер «Титана», доктор Ксин Ра-Хавреи немедленно ответил, его голос был необычно напряженным. Райкер слышал на заднем плане выкрикиваемые команды и быстрые разговоры.

– Инженерный отсек, капитан.

– Как быстро вы сможете восстановить работу варп-двигателя? – встревоженно спросил Райкер.

– Он включен… варп-ядро набирает энергию и близко к пробою! Это полномасштабное… – Инженер-эфросианец ненадолго замолчал, затем Райкер услышал, как он выругался на одном из малоизвестных диалектов своей планеты.

– Приготовьтесь, капитан! Начинаем экстренное отсоединение варп-ядра!

Корабль Райкера вздрогнул. Все сигналы тревоги смолкли.

– Варп-ядро отсоединено, – сказал Ра-Хавреи.

Через мгновение выброшенное варп-ядро взорвалось менее чем в километре от корабля.

Взрыв произошел слишком близко, подпространственные взрывные волны поразили «Титан», перегрузив щиты и вызвав компрессионные импульсы во всех крупных электроцепях.

Свет на мостике погас.

Главный экран отключился.

Компьютерная сеть корабля не работала.

Райкер вскочил на ноги. Питавшееся от батарей резервное освещение работало, но дисплеи на всех консолях были заполнены помехами.

Весь экипаж мостика повернулся к капитану, ожидая приказов.

Но «Титан» неподвижно висел в космосе.

А всего через четыре минуты его должна была настигнуть волна радиации, несущаяся со скоростью триста тысяч километров в секунду. Погибавшая звезда намеревалась забрать с собой и наблюдавших за ней людей.

@темы: ТОС. Книги, "Слава капитана", ТОС. Переводы

---

Шерлок Холмс - предок Спока?

[Т*Черть]

18.04.2009 в 23:32

Пишет  Barbuzuka:

 

А никто не замечает ничего странного в Шерлоке Холмсе?

ЕГО УШИ СПРЯТАНЫ ПОД ВОЛОСАМИ!!!

А теперь пришло время обратиться к цитате мистера Спока из шестой полнометражки:

«Мой предок утверждал, если отбросить всё невозможное, тогда то, что останется, каким бы невероятным оно не казалось, и будет истиной.»


Любопытно, что в русском переводе про «предка» вообще опущено, переводчик нагло выкинул эту фразу, а ею много сказано!!!!!

Вот дословные слова Спока: "An ancestor of mine maintained that whenever you have eliminated the impossible, whatever remains, however improbable, must be true."

Спок всегда очень точен с цитатами, а это высказывание может принадлежать только единственному человеку на земле - мистеру Шерлоку Холмсу!

На самом деле я снова и снова возвращаюсь к одной статье-исследованию, которой со мной великодушно поделилась Регис, под названием "Sherlock Holmes: Visitor to a Small Planet". И она настолько мне понравилась, что мне даже захотелось ее перевести и поделиться с теми, кого тоже может заинтересовать этот вопрос (отсутствие интернета в последние два дня очень благприятно сказалось на том, что появилось время на перевод))).

Шерлок Холмс: исследователь маленькой планеты.

Copyright © by David M. Scott

Пролог. Prologue

Говорят, что культ Шерлока Холмса уникален и доктор Конан Дойл – единственный автор, чьи приверженцы создали уверенность и продолжают убеждать в том, что мир Шерлока Холмса реален.

Тридцать лет назад это утверждение было бы истинным, но с тех пор поднялась и другая армия энтузиастов, искренне кинувшаяся проживать жизнь в мире своих героев. Эти герои – детища ныне покойного Джина Родденберри - храбрые мужчины и женщины Звездного Флота, идущие туда, куда не ступала нога человека. Так же как и Шерлокианцы, знающие сколько ступенек ведут в гостиную Холмса или где он хранит неотвеченную корреспонденцию, Треккеры могут сказать, как добраться с мостика в грузовой отсек три корабля конституционного класса или как будет «поднимай меня» на Клингонском языке.

В мире Шерлокианцев и Треккеров «Каноном» именуется и «Стар Трек» и записки доктора Уотсона, с той лишь большой разницей, что шерлокианский канон – это 56 рассказов и 4 романа, в то время как стартрековский канон до сих пор пополняется. В данном исследовании я использовал и несколько книг, которые по шерлокианским меркам считаются пастишами. И примите во внимание то, что обладатели авторских прав (Парамаунт Пикчерз и наследники Джина Родденбери) осуществляют строгий контроль над всем, что издается под маркой Стар Трек.

Наша опорная точка (Our Point D'Appui)

Считается, что путешествие длинною в тысячи миль начинается с первого шага. В данном случае мой первый шаг должен был привести меня к путешествию сквозь пространство и время на поиски истоков Великого Детектива. Тот первый шаг был тривиален – я купил в качестве рождественского подарка для сына видеокассету с фильмом Стар Трек VI – Неоткрытая Страна. Этот фильм рассказывает о событиях, приведших к переговорам между Объединенной Федерацией Планет и Клингоновской Империей. В то время пока предпринимаются попытки выявить саботажника на борту Звездолета Энтерпрайз (NCC-1701A), капитан Спок делает следующее утверждение:

«Мой предок утверждал, если отбросить всё невозможное, тогда то, что останется, каким бы невероятным оно не казалось, и будет истиной.»

Нам всем знакомо это изречение, это одно из фундаментальных правил логики и дедукции Шерлока Холмса. На самом деле, «процесс исключения» - является давнишним и уважаемым принципом в таких разнообразных областях науки как криминалистика, растительная гибридизация и компьютерное программирование. Мистер Спок всегда очень точен в своих высказываниях. Кроме того, известно, что он очень внимателен в определении и выборе цитат. В споре с доктором Леонардом Маккоем (Стар Трек 4: Путь домой) он правильно идентифицировал фразу «Angels and ministers of grace, defend us» как строку из Гамлета, акт первый сцена четвертая. В другом случае (Стар Трек 5: Последний рубеж), когда доктор Маккой утверждал, что фраза "All I ask is a tall ship, and a star to steer her by" принадлежит Герману Мелвиллу, Спок правильно указал, что это цитата из Джона Мейсфилда.

Я уверен в том, что мистер Спок приписал бы ту вышеупомянутую цитату, выраженную столь необычным образом, только мистеру Холмсу. Это подразумевает, что мистер Холмс является предком мистера Спока. И моя задача состоит в том, чтобы согласиться с этим или оспорить.

Правда или выводы (Truth or Consequences)

Для начала надо выяснить, а всерьез ли Спок это сказал? Кроме общеизвестной, но не столь правдивой теории о том, что вулканцы не врут, у мистера Спока не было какого-либо повода для ложных утверждений, кроме как хвастовства. Но я не могу принять во внимание его эго как мотив для подобных высказываний. Мистер Спок чрезвычайно уважаем командой, и ему не нужно лишний раз тешить свое самолюбие. Кроме того, однажды он сказал «У меня нет самолюбия, чтобы его можно было ущемить». Как и ложь, самолюбие чуждо вулканцам, но это устранено их культурой. Эгоистичность свойственна вулканцам, как каннибализм американцам, но эти факты настолько редки, что считаются аномалией.

Следовательно, мистер Спок действительно придерживается веры, что он в кровном родстве с мистером Холмсом. На первый взгляд эти отношения легко объяснимы: в то время как мистер Спок показывает физические данные и воспитание своей родной планеты Вулкан, фактически он наполовину человек. Его мать, Аманда (урожденная Грейсон) была американкой. А имя Грейсон имеет английские корни. В таком случае наш отправной пункт – семья матери Спока.

Препятствие на нашем пути (Truth or Consequences)

Ну вот мы и натыкаемся на контрольно-пропускной пункт в нашей поездке. В «Странниках с неба» (Strangers From The Sky) перечисляются ранние контакты между людьми и вулканцами, и мы выясняем, что Грейсоны могут проследить свою родословную линию только до профессора Джереми Грейсона из Бостона 2045 г. Тогда Спок не может знать, что генеалогическое древо его матери содержит и холмсовскую ветвь. В таком случае мы исключили одну возможность, значит, оставшаяся другая – Спок получил свою шерлокианскую линию со стороны отца - согласно холмсовскому и споковскому правилу, должна быть истинной. Но это очень смелое предположение, т.к. мы знаем из уст Спока, что брак между его отцом и матерью был самым первым браком между землянином и вулканцем и для создания Спока потребовалась генная инженерия. Если Холмс был предком Спока, то из этого следует, что Холмс был вулканцем. Чистый логик может считать вулканскую родословную мистера Холмса как доказанную, исходя из правила исключения всего невозможного. Но мы, будучи людьми, а не вулканцами, хотим подтверждений.

Вопрос наследственности (A Question of Heredity)

Наш поиск теперь обращается к свидетельствам такого подтверждения. Первым вопросом на повестке дня, который предстоит исследовать, является вопрос физиологии: мог ли человек, описанный доктором Уотсоном, быть вулканцем? Давайте сравним по пунктам:


1. Холмс: рост выше шести футов
Типичный вулканец: рост выше шести футов


2. Холмс: стройный, худой
Типичный вулканец: стройный, худой


3. Холмс: необычайно силен для человека
Типичный вулканец: сильнее, чем люди


4. Холмс: может проводить дни без пищи и сна
Типичный вулканец: пост и ночное бдение – часть религии


5. Холмс: прекрасно чувствует себя в возрасте далеко за 100, жив и по сей день
Типичный вулканец: средняя продолжительность жизни около 200 лет


6. Холмс: предположительно нормальные уши
Типичный вулканец: остроконечные уши


7. Холмс: предположительно красная кровь (основа – железо)
Типичный вулканец: зеленая кровь (основа – медь)

Чисто внешне Холмс подошел бы под определение вулканца с элементарным добавлением остроконечных ушей. Но Уотсон никогда не упоминал о таковых, и мы сомневаемся, что он упустил бы такую существенную деталь. Есть ли этому объяснение? Где мы промахнулись? Подходящее объяснение можно вытянуть из «Странников с небес». Мы узнаем, что на Вулкане имеются две фракции: наблюдатели, которые только желают исследовать другие планеты, и интервенты, которые хотят проникнуть в другие планетарные цивилизации с целью узнать культуру и возможную опасность для себя. Мы знаем из «Ромуланского пути» (The Romulan Way), что можно «подрезать» вулканские уши и выдать его или ее за человека; ромуланцы, выходцы из того же самого народа что и вулканцы, делали так, чтобы шпионить в Федерации. Тогда, по теории, Холмс - наблюдатель из фракции интервентов.

Вопрос крови (A Question of Blood)

Вулканцы – щепетельные и логичные люди. Они бы подготовили своего агента к человеческому обществу со всей тщательностью. Они понимали, что малейшие порезы и царапины могли бы выдать вулканца с головой. Поэтому с их продвинутыми технологиями, они, несомненно, нашли способ безопасно перекрашивать зеленый цвет крови в красный. Возможно, это вещество необходимо было вводить внутривенно, но это и объясняет кокаиновую привычку. Холмс, будучи превосходным химиком, смог в последствии усовершенствовать технологию до глотания препарата, чтобы не обижать Уотсона. Мы помним кровоточащие суставы Холмса, которые были забинтованы и скрыты в рассказе Пустой дом (а разве это не в Последнем деле, где Уотсон бинтовал ему руку?), и то, что Холмс не позволил Уотсону лечить его «Умирающем детективе». Фактически, в Каноне нет ни одного примера тому, что кому-то выпал шанс исследовать внутреннюю физиологию Холмса.

Если оно крякает как утка... (If It Quacks Like A Duck)

Следовательно, физически Холмс мог быть вулканцем, при наличии небольших приспособлений для своей тайной миссии наблюдения за человечеством. Но каков он как человек? Было ли его поведение таким, которое можно ожидать от вулканца? Мы также можем сравнить социологические и личные характеристики:


1. Холмс: ставит логику превыше всего
Типичный вулканец: культура планеты базируется на логике

 

2. Холмс: ненавидит догадки. Холмс: «Я никогда не гадаю. Очень дурная привычка: действует гибельно на способность логически мыслить."
Типичный вулканец: ненавидит догадки. Спок: «Гадать не в моих правилах»


3. Холмс: понимает природу (вспомним его монолог о розе в Морском договоре, и т.п.)

Типичный вулканец: понимает природу (садоводство – досуг вулканцев)

 

 

4. Холмс: высоко ценит музыку (скрипач и частый посетитель оперы)

Типичный вулканец: высоко ценит музыку (Спок играет на арфе; Мендельсон способен довести Сарека до слез)


5. Холмс: высоко ценит преданность и дружбу (вспомним его страдание, когда ранили Уотсона в деле о Трех Гарридебах)
Типичный вулканец: высоко ценит преданность и дружбу (последние слова Спока к Кирку: «Я всегда был и буду вашим другом»)


6. Холмс: подавляет эмоции, они мешают логике.

Типичный вулканец: подавляет эмоции, они мешают логике.



7. Холмс: обладает острым чувством юмора (вспомните шутки над Фелпсом и лордом Кантлмиром)
Типичный вулканец: обладает острым чувством юмора (колкости в адрес доктора Маккоя)


8. Холмс: не выказывает признаков сексуального влечения
Типичный вулканец: не выказывает признаков сексуального влечения (за исключением периода pon farr)


9. Холмс: постоянно учтивый
Типичный вулканец: постоянно учтивый

Le Détectif Passionnèl

По темпераменту Холмс прекрасно вписывается в вулканский тип. Хотя вопросы секса всё же иногда будоражат их головы. Вулканские мужчины испытывают сильнейший дискомфорт в период pon farr, наступающий каждые 7 лет, и облегчение наступает только в процессе спаривания или подавления желания путем сложной медитации. Это обеспечивает продолжение рода в попытках проигнорировать сексуальную привлекательность другого пола в пользу нового алгоритма для определения динамики астероида. Есть ли у нас хоть какие-то основания предполагать, что Холмс чувствовал муки пон фара? Уотсон писал, что Холмс был подвластен периодам величайшей активности и истощения, два подобных случая мы найдем в рассказах «Дьяволова нога» и «Рейгетские сквайры». Согласно большинству хронологий, эти случаи разделяет период в 10 лет, а не в 7. Хотя мы можем принять и это в поддержку нашей теории, если мы условимся (а) что один вулканский год длится 520 дней, что как раз приравняет семь вулканских лет к десяти земным; или (б) что-то в земной обстановке нарушило этот цикл спаривания. Я не смог найти каких-либо отсылок к длине вулканского года в земных днях. Или тогда единственной возможностью можно предполагать, что все хронологии ошибочны. Ни одна хронология не может подтвердить правдивость своих цифр, кроме как то, что она соответствует другим хронологиям. (мдяяя... в отношении этих двух случаев все имеющиеся у меня хронологии поразительно схожи)

Братские отношения (The Brotherhood)

Теперь у нас появились и косвенные подтверждения того, что мистер Шерлок Холмс выходец с планеты Вулкан. Есть ли хоть какие-то основания для опровержения нашей теории? Основное наше препятствие – это существование мистера Майкрофта Холмса. Как инопланетянин может иметь брата на Земле?

Можно было бы сказать, что оба, и Шерлок и Майкрофт, были вулканцами, но имеется и другая, более интригующая вероятность. Если вулканцы собрались поместить на Землю одного из своих разведчиков, то как бы они это обыграли? Я полагаю, что их логика подсказала бы им примерно следующее:

А) Мы пошлем юнца. Наше образование намного опережает земное, что позволит вулканцу оказаться в выгодном положении. Наш разведчик будет иметь возможность изучить земное образование и познать все прелести земного воспитания.

Б) Мы пошлем мужчину. По социальным условиям на Земле 19-го века, женщины обладают меньшей правоспособностью по сравнению с мужчинами, что осложнит наши исследования.

В) Мы должны довериться семье землян и поместить в нее нашего парня, будто это их ребенок. Парень не справится без присмотра, пока он не будет знать, как действовать в тех или иных ситуациях. Мы должны будем выбрать образованную семью, преданную науке и готовую хранить тайну о существовании пришельца среди них.

Г) Мы должны выбрать семью, где уже есть мальчик такого же возраста, чтобы было с кого брать пример. Этот мальчик должен обладать сходными интересами, особенно к изучению логики и математики.

Д) Мы должны дать нашему парню имя, близкое к его родному вулканскому. По вулканским традициям сыновьям принято давать имена, начинающиеся на S и оканчивающиеся на K, в честь Сурака, основателя вулканской цивилизации. Спок, его полубрат Сайбок, а также отец Сарек, - все имеют такие имена. Могло ли настоящее имя посланца быть Сурлок (Surlok)? Фамилия «Холмс» достаточно обыкновенная, и вполне может быть в действительности фамилией приемной семьи.

Небольшое изыскание (Something Really A Little Récherché )

Учитывая вышеизложенное, мы можем (как настоящие вулканцы) построить два силлогизма:

Первый.

Главная посылка: Спок произошел от Холмса.

Второстепенная посылка: родственные отношения между Споком и Холмсом не могут быть основаны по материнской линии Спока.

Вывод: холмсианская родословная Спока происходит от вулканской семьи его отца.


Второй.

Главная посылка: холмсианская родословная Спока происходит от вулканской семьи его отца.

Второстепенная посылка: до брака, заключенного между Сареком и Амандой Грейсон, не имелось случаев смешения вулканской и человеческой крови.

Вывод: Шерлок Холмс – чистокровный вулканец.

Что и требовалось доказать.

Странная история исследователя генеалогий (The Singular Affair of the Family Historian)

Есть и еще одно совпадение, которое следует упомянуть в нашем исследовании отношений между Холмсом и Споком. Если мы вчитаемся в титры фильмов о звездолете Энтерпрайз, то обнаружим следующее:

Star Trek II: The Wrath of Khan – режиссер Николас Мейер.

Star Trek IV: The Voyage Home – автор сценария Николас Мейер.

Star Trek VI: The Undiscovered Country – режиссер Николас Мейер.


Шерлокианцам известно это имя. Мистер Мейер автор трех неканонических новелл - «Семипроцентный раствор» (экранизированная с одноименным названием), «Ужас Вест Энда» (The West End Horror) и недавняя «Тренер канарейки» (The Canary Trainer).

Но исследования всё еще продолжаются. Я только однажды видел фотографию мистера Мейера: его волосы скрывали уши. Мне интересно…

Эпилог (Epilogue)

Космос – последний рубеж. Это – путешествие Шерлока Холмса. Его миссия – исследование неизвестных новых миров, поиск новых преступлений и преступников, привнесение дедукции туда, куда не ступала нога человека.

@темы: Актёры ТОСа, Полезная информация

---

Ещё перевод книги

[ST:TOS]

18.04.2009 в 20:05

Пишет  naknik:

Новый перевод от Даниты
Здесь danita1.livejournal.com/
Данита выкладывает новый перевод по Треку "Окно в исчезувший мир " Заходите , читайте и оставляйте ваши отзывы !

@темы: ТОС. Книги, ТОС. Переводы

---

"Слава капитана". Пролог

[loony_spectre]

Пролог

Переговорные частоты

ЗВЕЗДОЛЕТ «ЭНТЕРПРАЙЗ» NCC-1701. ЗВЕЗДНАЯ ДАТА НЕИЗВЕСТНА

Иногда это был Гарри Мадд, иногда – Кодос. Но на этот раз, когда открылись двери турболифта, на него бросился Горн.

Кирк отшатнулся, когда белые когти прорезали воздух.

Он споткнулся, упал на пол коридора, попытался отползти, чтобы отсрочить неизбежное.

Горн приближался, делая один тяжелый шаг за другим. Его обсидиановый клинок мерцал с каждой вспышкой ламп красной тревоги, поблескивал глубоким, насыщенным цветом крови.

– Я устал гнаться.

Его голос был гортанным, шипящим.

– Подожди меня… я буду милосердный и быс-с-стрый.

Кирк замер, не в силах сдвинуться с места, даже чтобы спасти свою жизнь. Горн возвышался над ним, занеся руку для последнего удара, под чешуей напряглись мышцы. Его дыхание обдало Кирка запахом гнилого мяса, смерти, поражения.

Но Кирк не мог признать поражение и, отчаянно борясь со смертью, сумел вернуть себе контроль над телом и ударил ногой в колено существа.

Удивленный непокорностью жертвы, Горн отступил в сторону.

Кирк воспользовался предоставленным шансом. Вскочил на ноги. Бросился к турболифту.

– Мы уничтожили наруш-ш-шителей, а я уничтожу тебя!

Но жестокая угроза Горна потонула в вое сирен.

Кирк с трудом удержал равновесие, когда «Энтерпрайз» покачнулся.

Даже не имея возможности связаться с главным инженером, Кирк знал, что Скотти выжимает из двигателей «Энтерпрайза» даже больше, чем то, на что они способны. Он чувствовал их вибрацию – они изо всех сил пытались спасти корабль от сокрушительной гравитации планеты.

В то же время Кирк услышал завывание ветра и понял, что корабль вошел в атмосферу, и на этой траектории ему не выжить. По крайней мере, не на этой скорости и без щитов.

– Капитана Кирка – на мостик.

Ухура звала его, но он никак не мог ответить. Ни на одной переборке не было станций связи – лишь дыры, выжженные лазерными и дисрапторными зарядами во время сражения с клингонской абордажной командой.

Кирк бежал по коридору, пока не добрался до другого турболифта.

Он инстинктивно сжался, когда открылись двери.

Кабина оказалась пустой.

Он бросился внутрь и нажал кнопку активации.

– Мостик, – еле слышно выдохнул он.

– Капитан Кирк!

Ухура настаивала. Но Кирк так и не мог ей ответить. Коммуникатор в турболифте был разрублен мечом.

Мимо проносились палубы. Кабина остановилась.

Кирк едва успел понять, что так быстро до мостика добраться не мог, когда двери распахнулись, и в кабину ворвался Горн.

– Капитан-землянин!

Кирк пригнулся, и смертоносный клинок рассек воздух. Он ударил плечом в грудь Горну, пытаясь вытолкнуть существо из турболифта. Но двери уже закрылись. Кабина вновь пришла в движение.

Кирк оказался в ловушке, бежать было некуда.

Он заблокировал удар Горна, затем ударил его кулаком в нос. Кабину затрясло, когда «Энтерпрайз» вошел в плотные слои атмосферы.

– На мостик! – кричала Ухура.

Следующий удар клинка рассек рубашку Кирка и оставил глубокий порез на груди.

Горн торжествующе зарычал и ударил снова.

Кирк двигался так, как его учили, инстинктивно схватив огромную зеленую руку Горна и воткнув клинок в его толстую шею.

Визг Горна в тесной кабине был оглушительным. Из зияющей раны хлынул поток пурпурной крови, существо билось то об одну, то об другую стену.

Кирка обдало жаром от умирающего зверя, когда Горн навалился на него, прижав к закрытым дверям.

Кирк с трудом выбрался из-под мертвого существа. Горн распластался на полу кабины турболифта. Его тело вздрогнуло в последней судороге, затем замерло.

Кабина замедлила движение.

Кирк посмотрел на грудь – его рубашка была перепачкана кровью Горна, смешанной с его собственной.

Резаная рана была глубокой. Но не было времени добраться до Маккоя в лазарете. Не сейчас, когда «Энтерпрайз» так близок к разрушению.

Так близок к смерти.

Двери кабины открылись.

Кирк выбежал из турболифта на мостик.

Позвал Ухуру.

Никто не ответил.

Рядом с ее консолью лежал белый предмет с пятиугольными гранями, достаточно маленький, чтобы его можно было взять в руку.

Он понял, что этот предмет – Ухура. Она была разложена на простейшие химические составляющие.

Кирк не мог вспомнить, почему важно то, что у него есть эта информация. Он просто знал.

Он перевел взгляд на главный экран, где среди звезд на варп-скорости плясало адское пламя.

«Энтерпрайз» преодолевал галактический барьер. В то же самое время он с ревом несся сквозь атмосферу неизвестной планеты… в то же самое время его двигатели разрывались на части, а команда была разложена…

– Это сон! – крикнул Кирк и протестующе поднял руки. – Это сон.

Но в этот раз, в отличие от других, когда его преследовали Гарри Мадд или Кодос, простого понимания, что он спит, оказалось недостаточно, чтобы проснуться.

Кирк рухнул в кресло, схватился за подлокотники, не сводя глаз с экрана.

– Спок! Анализ!

Спок повернулся к нему от научной консоли, его знакомое лицо было синим в мерцании голографического проектора.

– Вы внимательно слушаете меня? – спокойно спросил Спок.

– Да… скажите, с чем мы столкнулись.

Кирк шагнул к Споку.

Но как быстро Кирк ни приближался к нему, Спок начал уменьшаться, отдаляться от него, а мостик рассеялся в облаке черного песка.

Кирк почувствовал, словно и сам уменьшается, словно его жизнь захватил невидимый вихрь, словно он вот-вот упадет во всепожирающую черную дыру.

– Мы – жизнь, Джим, – откуда-то издалека сказал Спок. – Но не такая, какой знают ее они.

Кирк потянулся к другу, ему хотелось, ему нужно было понять.

– Спок, объясните…

Но ответом Спока было лишь далекое эхо:

– Вы внимательно слушаете меня?..

***

Как только черная спираль захватила его, Кирк наконец проснулся на своем новом корабле, «Белль Рев».

Он сел на край койки в своей тесной каюте – несмотря ни на что, лучшей на всем корабле.

На лбу выступил холодный пот.

В ушах эхом отдавались удары колотившегося сердца.

Сон изменился. Не только Горн… Спок.

Изменилось то, чему Звездный флот и адмирал Кэтрин Джейнвей упрямо отказывались верить больше года.

Кирк больше не сомневался: Спок по-прежнему жив.

Спок позвал его.

«Мы – жизнь, Джим. Но не такая, какой знают ее они».

Кирк внимательно слушал Спока.

@темы: ТОС. Книги, "Слава капитана", ТОС. Переводы

---

"Кровь капитана", эпилог

[loony_spectre]

Эпилог

Сообщение с «Монитора»

ЗВЕЗДНАЯ БАЗА 499, ЗВЕЗДНАЯ ДАТА 57503.1

– Сигналу понадобилось почти два года, чтобы добраться до нас, – сказала коммандер Сорен – вулканка, главный научный офицер станции, специалист по связи. Но, в отличие от своей аудитории, она уже видела последнее сообщение со звездолета «Монитор». И оно привело ее в ужас.

Сидевший во главе длинного черного стола для конференций адмирал Меньо возразил:

– Триста пятьдесят тысяч световых лет? Это невозможно.

Его неодобрительное хмурое выражение лица было похоже на рисунок на церемониальной маске, искаженный тенью, отбрасываемой лампами для чтения на столе – единственными источниками света во всем помещении.

Сорен стояла рядом с главным экраном, заложив руки за спину.

– Подпространственные радиосигналы движутся с псевдоскоростью варп 9.9999.

Ее голос в тишине звукоизолированной комнаты звучал плоско и безжизненно.

– Внутри галактической сети, – сказал Меньо, не скрывая насмешки. – С передаточными станциями, усиливающими сигнал и не дающими ему рассеяться. – Он притворился, словно нетерпеливо разглядывает текст на большом миникомпьютере секретной конструкции, лежавшем на столе. – Но этот сигнал, как вы заявляете, передан из-за пределов галактики. Одна шестая часть пути до туманности Андромеды. – Он покачал головой. – Это подделка, коммандер. Единственное объяснение. Я слышал, что на Ромуле снова активизировались Тал Шиар, и именно такие фальшивые разведданные они могут сфабриковать, чтобы заставить нас изменить оборонные приоритеты.

Сорен подождала, пока не прекратится шепот за столом. Кроме Меньо, в помещении были еще шесть адмиралов, четыре капитана звездолетов и их научные офицеры, а также трое гражданских – двое мужчин и женщина, которых никто не представил. Сорен не требовалась логика, чтобы понять, что эти гражданские – скорее всего, высшие чины Разведки Звездного флота. Но их присутствие по крайней мере давало знать, что кто-то из Командования понимает всю серьезность сообщения «Монитора». Возможно, надеялась Сорен, этот человек из Командования тоже пришел в ужас.

– К основному документу приложен полный инженерный рапорт, – сказала Сорен, не выдавая голосом своих настоящих чувств. – Вспомните: на «Мониторе» испытывали захваченную технологию боргов, многие подсистемы абсолютно новые. Более того, у капитана Левински и выживших членов экипажа было три года, чтобы улучшить имеющуюся технологию. В конце концов, понимая, что им не избежать гибели, они настроили передние сенсоры таким образом, чтобы выпустить пятисекундный подпространственный импульс на ста процентах мощности варп-ядра.

Экипаж «Монитора» тоже боялся, Сорен это знала. Осознать нужность подобной передачи, отправить это сообщение, понимая, что корабль останется дрейфовать в межгалактическом пространстве – это могли сделать только люди, доведенные до полного отчаяния. Но эти люди до конца остались верны своему долгу, долгу офицеров Звездного флота.

– Мне все равно, сколько у них было энергии, – возразил адмирал. – Пройдя такую дистанцию, подпространственный сигнал рассеется до такой степени, что его невозможно будет отличить от обычных подпространственных помех. Особенно помех внегалактического происхождения. Это все старые трюки ромуланцев.

Сорен задумалась, не стоит ли схватить адмирала за плечи и хорошенько потрясти. Сказать ему, что он совершенно не понимает цели встречи. Вопрос не в технологии передачи сообщения. Именно его содержание заставило командира Звездной базы 499 созвать эту необычную встречу по просьбе Сорен.

Вместо этого научный офицер тихо произнесла:

– Сигнал был усилен, сэр. По меньшей мере одним из келванских Экспедиционных зондов, направляющихся сейчас к туманности Андромеды.

Адмирал не любил, когда ему противоречили.

– Этому зонду больше ста лет.

Он хотел еще что-то сказать, но его перебил один из гражданских.

– Коммандер Сорен, вы не могли бы показать нам запись?

Одной короткой просьбы худого, бледного человека в черном костюме оказалось достаточно, чтобы все остальные сидящие за столом замолчали.

– Конечно, – ответила Сорен. – Как было указано в брифинге, это реконструкция, основывающаяся на значительно деградировавшем сигнале. Чтобы восстановить его даже до этого уровня, потребовалось три месяца кропотливой работы с использованием существующих чертежей «Монитора» и изображений членов экипажа из их личных дел, чтобы создать…

– Покажите ее, – приказал Меньо.

Сорен кивнула адмиралу, затем снова повернулась к гражданскому, потому что знала: если и существует защита от угрозы, описанной в сообщении, то ее разработает Разведка Звездного флота – единственная часть Звездного флота, которая была готова предположить немыслимое.

– Большая часть сигнала состоит из текста и инструментальных данных, которые практически невозможно реконструировать из-за отсутствия резервирования. Но последняя сотая доля секунды сообщения включает в себя изображения последних мгновений звездолета «Монитор», пропавшего во время испытаний трансварп-двигателя, звездная дата 52027.4.

Она нажала клавишу проигрывания на своем миникомпьютере. И, поскольку она уже один раз видела запись, ей не нужно было смотреть ее снова. Она не хотела этого. Вместо этого она смотрела на аудиторию. На адмиралов, капитанов, научных офицеров, гражданских. Последнюю надежду Федерации.

Лампы на столах погасли, затем к этим людям обратился капитан Джон Левински, надиктовывая последнюю запись в дневнике капитана. От их лиц отражались подпространственные помехи и искажения, которые не убрали, боясь потерять скрытую в сигнале информацию.

Инженеры Сорен нашли записи других дневников Левински и использовали их для воссоздания его голоса. Но в нем по-прежнему слышалось потрескивание, зловещий эффект, словно с ними действительно сквозь годы и световые годы, прошедшие после его смерти, говорил призрак.

Левински рассказал им об Искажении.

Оно вошло в контакт с «Монитором» в межгалактическом пространстве, неподалеку от обломков первого келванского Экспедиционного зонда.

Исследование обломков показало, что зонд был уничтожен процессом, который изменяет фундаментальные константы пространства-времени, делая невозможным существование сложной материи.

Другие откровения были еще более невероятными и страшными.

«Монитор» нанес на карту трансварп-тоннель, построенный между туманностью Андромеды и Млечным Путем. Искажение двигалось по этому тоннелю с практически мгновенной скоростью, приближаясь к теоретически невозможной варп-10.

Несколько секунд сенсорного сканирования, проведенного «Монитором», показали, что Искажение – артефакт, созданный с использованием инженерии измерений, одна его часть существует в нормальном пространстве, другая – в искривленном. Что тоже невозможно.

Затем Искажение ответило на попытку Левински выйти на связь, выстрелив в него из пространственного оружия.

Сенсоры «Монитора» зафиксировали его приближение.

Левински ждал до самой последней секунды, прежде чем передать пятисекундный подпространственный импульс, забравший из варп-ядра всю энергию до последнего эрга.

Что случилось после этого, узнать было невозможно. Но специалисты Сорен создали инженерную модель корабля. На ней было видно, как все системы «Монитора» по очереди были сожжены потоком энергии, направленным на передние сенсоры.

Модель показала, как одна за одной погибли подсистемы «Монитора». Как было выброшено варп-ядро.

Аналитики предположили, что если кто-то из членов экипажа выжил после сброса ядра и внезапного выхода из искривленного пространства, в лучшем случае у них бы осталось три часа тепла. Если воздух был по-прежнему пригоден для дыхания, а не отравлен дымом от пожаров на всех палубах, кто-то из команды, возможно, прожил бы даже около десяти часов. Но никто не продержался бы больше суток.

Для Сорен, впрочем, все эти оценки не имели смысла. Экипаж прожил не дольше пяти минут.

Она знала это, потому что читала анализ пространственного оружия, из которого выстрелили по «Монитору». Последние несколько секунд сенсорных записей «Монитора» были не так сжаты, и их оказалось легче реконструировать.

Таким образом, последние несколько секунд сообщения теперь содержали четкие изображения приближавшегося оружия.

Оно было не просто невозможным – оно было абсолютно непонятным. Потому что все доступные данные говорили аналитикам из команды Сорен, что они смотрят сквозь эту точку голубого света в другую вселенную.

Мерцание прекратилось, и Сорен поняла, что появился последний кадр – ключевые выводы, сделанные ее командой.

Она хорошо их знала. «Монитор» обнаружил существование инопланетного разума, способного двигаться с практически мгновенной скоростью варп-10; занимающегося галактической инженерией; создававшего артефакты, существующие в двух различных измерениях в одно и то же время; использовавшего оружие, изменяющее фундаментальные константы этой вселенной; открывавшего проходы в другие вселенные.

Наука Федерации ничего не могла противопоставить подобным способностям.

В потерянных историях первых цивилизаций этой галактики не было ничего, что свидетельствовало бы о том, что какая бы то ни было культура достигла уровня, описанного в сообщении «Монитора». Иконианские врата, временной портал Хранителя вечности, даже Q-континуум – все они были хоть как-то, но связаны с законами мультифизики, описывавшими остальную вселенную и управлявшими всеми известными отраслями науки.

Но никакая отрасль науки не могла осмыслить то, что обнаружил «Монитор».

А больше всего беспокоили Сорен недвусмысленные доказательства того, что обнаруженная «Монитором» раса враждебна.

И она направляется сюда.

Последний кадр исчез с экрана, и снова зажглись лампы для чтения.

За исключением трех гражданских, остальные сидевшие за столом начали активно разговаривать. Чувствительные уши Сорен улавливали предложения о формировании специальных отрядов, запуске новых зондов, созыве общего заседания Совета Федерации, проведении секретных встреч.

Услышав этот поток идей, она испытала облегчение. Возможно, Федерация сможет справиться с новой угрозой. Может быть, бояться на самом деле нечего.

Затем встал один из гражданских. Женщина. Она обратилась к Сорен.

– Позвольте? – спросила она.

Сорен кивнула, и женщина прошла от стола к экрану, встав рядом с ней. Это было невозможно, но в мерцающем свете комнаты для брифингов Сорен на несколько секунд показалось, что человеческая женщина выглядит точь-в-точь как ее мать-вулканка.

Но увидев женщину в ярком свете экрана, Сорен поняла, почему ошиблась. Женщина не была человеком, она действительно была вулканкой. Затем женщина улыбнулась, и Сорен скрыла изумление таким проявлением эмоций, спросив себя, уж не ромуланка ли та на самом деле.

– Адмирал Меньо, – сказала женщина, – уважаемые члены экстренной комиссии. Я знаю, что увиденное только что можно считать весьма тревожным.

Лицо Сорен оставалось бесстрастным, но формулировка ее изумила. Можно считать?

– Но, поскольку я подробно изучала этот феномен…

Это заявление удивило Сорен еще больше.

– …то хотела бы объяснить, почему его не стоит бояться.

Она посмотрела прямо на Сорен, ее улыбка была такой же, как у матери Сорен; тайная улыбка, которой вулканцы делятся лишь со своими любимыми.

– Совсем не стоит, – сказала женщина. – Более того, нужно с радостью принять его. – Она протянула руки, словно обнимая всех в комнате. – Потому что это настоящая реальность бытия.

Сорен уставилась на женщину, ее силуэт расплывался. Где-то вдалеке она почувствовала, как вздрагивает, словно от взрыва, пол комнаты для брифингов. Она подумала, что, наверное, звучат сигналы тревоги, мигают лампы, трещат коммуникаторы.

Но все это было неважно.

Женщина говорила что-то притягательное, и Сорен хотела это услышать, даже когда та повернулась к ней и протянула руку, состоявшую из дрожащих темных частиц, растягивавшуюся, словно пыль в вихре, чтобы погладить лицо Сорен, точно так же, как мать гладила ее в детстве.

– Не нужно бояться, – прошептала женщина на безупречном вулканском.

Сорен взяла женщину за руку, игнорируя крики сидевших за столом, стук в дверь, еще более сильный взрыв, на секунду наклонивший пол комнаты.

Сорен привыкла не отвлекаться. Она держала похожую на дым руку женщины, с интересом наблюдая, как ее плоть тоже превращается в разносимый ветром песок.

– Возьми… – тихо прошептала женщина. – Прими… Будь любима…

– Будь любима, – повторила Сорен, чувствуя, как ее тело растворяется, поднимаются черные щупальца, захватывая ее.

Коммандер Сорен не боялась. Она обрела покой.

Как и все остальные на звездной базе.

Как и все остальные в галактике – рано или поздно.

Покой Тотальности пришел.

КОНЕЦ

@темы: "Кровь капитана", ТОС. Книги, ТОС. Переводы

---

"Кровь капитана", глава 29

[loony_spectre]

Глава двадцать девятая

ЗВЕЗДОЛЕТ «ТИТАН», РЕМ, ЗВЕЗДНАЯ ДАТА 57489.6

В Час Противостояния три ядерно-изомерных бомбы движения «Джолан» одновременно взорвались, как и было заложено в их программе.

Но они взорвались не там, где были запрограммированы.

«Титан» нашел их там, где предсказал Кирк – спрятанными в оранжерейных куполах трех шахтерских коммун, куда реманцы никогда не заходили, а за растениями ухаживали последователи Джолары. Оттуда «Титан» транспортировал разрушительные бомбы в глубокий космос.

Кирк стоял на мостике «Титана», наблюдая за беззвучными взрывами, напоминавшими очень ярко горевшие маленькие звезды, спешившие к своей гибели.

Одна звезда погасла быстрее, чем остальные, просиявшие еще несколько мгновений.

Кирк отвернулся, поглощенный мыслями о Споке.

Рядом стоял Маккой, опираясь на потрепанную реманскую трость.

– Мы знали, что это не может продлиться вечно, Джим. Что мы когда-нибудь больше не будем втроем.

– От этого не легче, – сказал Кирк.

Маккой улыбнулся ему, и Кирку показалось, что он смотрит сквозь время: в первый день на борту «Энтерпрайза» молодой Леонард Маккой вошел на мостик с такой же кривой ухмылкой.

– Это и не должно быть легко, – сказал Маккой, приложив руку к сердцу. – Именно это помогает нам понять, сколь многим мы обладали и как должны ценить то, что у нас по-прежнему осталось.

Кирк снова посмотрел на экран. Там мерцали лишь далекие звезды.

Затем открылись двери турболифта, и Кирк обрадовался, увидев Джозефа в сопровождении Беверли Крашер и Доктора.

Джозеф взял Кирка за руку и прижался к нему вместо того, чтобы, как обычно, обнять. Он был подавлен, и Кирк знал, почему. Что бы ни произошло со Споком на Реме, мальчику показалось, что он умер у него на глазах, и этого Джозеф забыть не мог. Как и его отец.

Доктор пожал свободную руку Кирка.

– Привет, папа, – сказала голограмма.

Кирк посмотрел на голографический излучатель на руке Доктора.

– Как новенький?

– Лучше.

Доктор Крашер спросила, может ли поговорить с Кирком наедине, и Джозеф вместе с голограммой отправился изучать консоли на мостике. Командирское кресло занимал Уилл Райкер, а он, в отличие от своего наставника, не нервничал из-за присутствия на мостике детей.

Как только они ушли, Крашер показала Кирку три медицинских устройства, напоминавших шприцы-распылители.

– Возьмите их, – сказала она.

– Что это? – спросил Кирк.

– Модули генетического сравнения. Когда мы были на Реме с Доктором, замаскированным под Джозефа, ромуланский врач хотел использовать их, как он считал, на вашем сыне.

– Не понимаю, почему это важно.

– Я взяла их с собой, потому что думала, что в них генотипы родственников Джозефа. Я думала, что они именно поэтому хотели доставить его на Рем. Чтобы определить его родословную.

– А что в них было?

– Вы знакомы с работами доктора Ришара Галена?

Кирк хорошо знал это имя.

– Жан-Люк учился у него. Он помог Галену закончить идентификацию расы, возможно, известной, как Предки – те самые, что посеяли семена жизни в этой галактике.

Крашер кивнула и показала на модули.

– Именно этот генотип находится в устройствах. Реконструированный гипотетический генотип Предков.

Кирк был озадачен.

– Зачем кому-то понадобилось сравнивать генотип Джозефа с… этим?

Крашер не смогла ответить.

– Не знаю. Но я передала все свои исследования доктору Маккою, и… думаю, вам стоит ознакомиться с результатами. – Она посмотрела на Джозефа, сидевшего за инженерной консолью. – Он… уникальный ребенок.

– Можно и так сказать. – Кирк убрал модули в карман куртки. – Спасибо вам.

Затем пришли Ворф и Пикар. У Ворфа в руках был тщательно упакованный подарок Джозефу – очевидно, кинжал д’к тахг.

– Если вы одобряете, конечно, – сказал Ворф Кирку.

– Если только вы научите его им пользоваться, – ответил Кирк.

Ворф улыбнулся, слегка зарычав, и присоединился к Джозефу за инженерной консолью.

Пикар остался с Кирком, оба смотрели, как вокруг Джозефа собрался чуть ли не весь экипаж мостика.

– Очаровательный парнишка, – сказал Пикар.

– А можно и так сказать, – ответил Кирк.

Пикар не понял, к чему этот ответ, но тут же заговорил на другую тему.

– Я разговаривал с адмиралом Джейнвей. Она передает благодарности и соболезнования.

– Думаю, я тоже должен с ней поговорить, – сказал Кирк. – Предоставить ей полный доклад о Норинде.

– Она это упомянула, – ответил Пикар. – Кроме того, она сказала, что у нее есть для вас предложение.

Кирк выдавил улыбку.

– Она мне нравится, Жан-Люк, но она старше меня по званию.

– Вы неисправимы, Джим. Ее предложение касается «Калипсо».

– Что насчет «Калипсо»?

– Если вы хотите, она ваша.

– Зачем мне эта шаланда?

– Ее можно модифицировать.

– Новый мостик?

– Возможно все.

– На каких условиях?

Кирк видел, что Пикар знает больше, чем говорит.

– На достойных.

Кирк знал, что такое «достойные условия» в устах адмирала Звездного флота – они могут быть какими угодно, но не таковыми.

– «Калипсо» – корабль-ловушка, – сказал Кирк. – Что значит, что Звездный флот и адмирал Джейнвей хотят, чтобы я выполнял секретные задания.

– Время от времени, – согласился Пикар. – Но все остальное время это ваш корабль и ваша команда. Ваш дом. – Он похлопал Кирка по плечу. – Подумайте об этом.

– Подумаю.

– И лучше поскорее, – добавил Пикар.

– Вы хотите сказать что-то еще?

– Поговорите об этом с адмиралом, – сказал Пикар, затем подошел к Райкеру.

Несколько секунд Кирк стоял на мостике, окруженный активной деятельностью, но не принимая в ней никакого участия.

Он продержался две минуты.

Затем нашел коммуникатор, чтобы связаться с Джейнвей.

Чего хорошего в капитане без корабля?

Чего хорошего в корабле без задания?

Это последняя глава, остался только эпилог.

@темы: "Кровь капитана", ТОС. Книги, ТОС. Переводы

---

"Кровь капитана", глава 28

[loony_spectre]

Глава двадцать восьмая

КОСМИЧЕСКИЙ КОРАБЛЬ «КАЛИПСО», ЗВЕЗДНАЯ ДАТА 57488.3

Пикар бегом бросился на мостик, едва услышав вызов Скотта.

– Это капитан Кирк, – сказал инженер, отходя от консоли связи. – Ему нужно срочно с вами поговорить. С ним еще и мистер Спок!

Пикар даже не остановился, чтобы обдумать потрясающие новости. Он сел на место Скотта и нажал кнопку передачи.

– Пикар здесь, Джим. Я правильно расслышал – с вами посол Спок?

– Он здесь, Жан-Люк, и это очень длинная история. Но вот что мы обнаружили: в атаках, после которых начнется гражданская война, Тал Шиар не примет никакого участия. Это движение «Джолан»! Именно они в ответе за все.

– Люди Норинды. – Пикар внезапно понял, что Норинда говорила не об абстрактной войне. – Вы узнали что-нибудь еще об этих атаках? Нам нужно знать, как они собираются уничтожить рабочие коммуны.

– Все, что она сказала – бомбы взорвутся в Час Противостояния.

– Вы уверены? Она сказала, что взорвутся бомбы?

– Да, именно так.

Пикар решил, что стоит пожелать и невозможного.

– Предположу, что она не сказала вам, где спрятаны бомбы?

– Нет, – ответил Кирк. – Но она, похоже, любит определенные природные условия, причем такие, куда вряд ли сунутся реманцы. Ищите купола с оранжереями, любые места, слишком горячие и яркие для реманцев.

Пикар согласился с логикой Кирка.

– Хорошее начало. Какова ваша ситуация? Позволят ли эти люди вам вернуться?

– Сейчас все вроде бы под контролем. Нам нужны только координаты для транспортации и дружественный корабль.

Пикар услышал спокойствие в голосе друга, и ему очень захотелось узнать, что же произошло. Когда Кирк с сыном транспортировались с «Калипсо», Пикар даже задумался, увидит ли когда-нибудь Кирка снова. Похоже, все повернулось в лучшую сторону, особенно после чудесного возвращения Спока.

– Буду рад помочь, – сказал Пикар. – Сейчас проверю наше местоположение. – Пикар оглядел мостик и увидел за навигационной консолью Ла Форжа. – Джорди… через сколько времени Кирк окажется в пределах досягаемости транспортера «Калипсо»?

Ла Форж взглянул на цифры.

– На этой орбите – через тридцать две минуты. – Он шумно вздохнул. – Мне на самом деле не хватает «Энтерпрайза».

Пикар был полностью согласен. Транспортеры звездолета были достаточно мощными и дальнобойными, чтобы захватывать людей с противоположной стороны планеты размером с Землю. При большинстве транспортных операций ему вообще не приходилось учитывать, на какой орбите находится корабль.

Пикар нажал на клавишу передачи.

– Мы прибудем через полчаса, Джим. Вы сможете столько продержаться?

Отпустив клавишу, Пикар получил ответ.

Джозеф закричал от страха.

Кирк развернулся и бросил коммуникатор, едва услышав его крик.

Это было невозможно, но его схватила Норинда – одной рукой за грудь, другой крепко зажала шею.

Как она может так быстро передвигаться? Разговаривая с Пикаром через коммуникатор, он постоянно наблюдал за ней, неподвижно стоявшей на коленях по крайней мере в пятидесяти метрах от него.

Кирк посмотрел туда, где она находилась всего лишь несколько секунд назад, и…

…она по-прежнему была там! Ее тело распадалась на отдельные ниточки, а большой черный шнур вел от коленопреклоненной фигуры к Норинде, державшей вырывавшегося ребенка.

Стоявшая на коленях Норинда была просто тонкой оболочкой, копией настоящей Норинды. Внутренности этой оболочки каким-то образом превратились в черный отросток, незаметно заползший за спину Джозефу.

Но Кирк не боялся инопланетных форм жизни, какими бы непонятными они ни были. На кону стояла безопасность его сына. Вспомнив реакцию Норинды на первый удар меклетом, Кирк бросился к черному шнуру, обнажив оружие.

Спок изо всех сил пытался отвлечь Норинду, ходя вокруг нее кругами, чтобы она оставалась к Кирку спиной.

Кирк размахнулся, чтобы перерезать шнур, в котором, как он предполагал, использовались нанотехнологии. По крайней мере, это объясняло некоторые способности Норинды.

Но когда меклет разрезал шнур, та его часть, что вела к коленопреклоненной Норинде, неожиданно исчезла в клубах черного дыма. Часть, ведущая к другой Норинде, щелкнула, как эластичная веревка, с шипением проползла по траве и слилась с телом копии.

Со Споком с одной стороны и Кирком с другой Норинда начала отступать к транспортной консоли, словно ища там укрытие.

Джозеф снова закричал и начал колотить Норинду ногами в бок. Норинда зажала ему рот, и крики прекратились.

– Отпусти его, – крикнул Кирк, не в силах слушать крик Джозефа. – Он ребенок. Ему не нужно ничего из того, что ты можешь ему дать.

Норинда не ответила. Она не произнесла ни слова с тех пор, как схватила Джозефа. Похоже, переговоры она вести больше не собиралась.

Он был уже в двух метрах от нее, но знал, что не сможет замахнуться меклетом, пока сын так близко.

– Скажи, что тебе нужно, Норинда.

Но Норинда просто отошла от него, двигаясь равномерно, словно машина.

Спок рискнул. Кирк увидел, как он опустил руку на плечо Норинды, чтобы сжать то, что служило ей нервами и мышцами.

Но пальцы Спока погрузились в Норинду, словно ее тело было не более материальным, чем пена на океанских волнах, но до того, как он успел отдернуть руку, ее тело снова стало твердым и поймало его в ловушку.

– Отпусти их обоих! – закричал Кирк. – Отпусти их, и сможешь забрать меня!

– Я уже забрала тебя, – прошептала Норинда ему на ухо.

Норинда, державшая его сына и Спока, неожиданно взорвалась, и на землю осыпалось облако черного песка, освободив их обоих. Кирк почувствовал, как новая Норинда обвила его руками сзади. Он крикнул Джозефу и Споку бежать, ждать появления Пикара.

Кирк попытался освободиться, но новая Норинда слилась с тканью его куртки и не позволила сдвинуться с места. Он извивался из стороны в сторону, ища возможность поразить Норинду острым, как бритва, меклетом.

Но внезапно он поднялся в воздух, а затем его так сильно бросили оземь, что меклет выпал из рук.

Кирк лежал на спине, хватая ртом воздух, ослепленный алым огнем – ромуланское солнце сияло через купол.

На него упала тень.

Норинда. Черный силуэт на фоне солнца.

Она протянула руку, подняла его на ноги. Он посмотрел мимо нее, ища взглядом Джозефа… Спока…

– Не ищи их, – сказала Норинда. – Посмотри на меня.

Кирк послушался, надеясь, что пока она занята им, Джозеф и Спок смогут сбежать.

– Я покажу тебе настоящую реальность бытия.

Норинда сильнее стиснула его руку.

– Теперь ты поймешь, – сказала она. – Теперь ты будешь знать всегда…

Кирк почувствовал, как руку пронзила острая боль. Рука Норинды сначала расплылась, затем стала мягкой, наконец, распалась на маленькие черные кубики, в свою очередь распадавшиеся на все более мелкие кубики.

Затем его рука провалилась во тьму.

Новый приступ боли.

Но потом Норинда ахнула от неожиданности – кинжал д’к тахг поразил ее в спину и вышел через грудь. Она тут же отпустила Кирка.

Кирк отшатнулся, его рука горела, снова становясь плотной. Он увидел Джозефа, стоявшего в облаке черного дыма, гордо подняв клингонский д’к тахг.

Кирк бросился вперед, схватил сына на руки и вынес его из облака темных частиц, которое только что было Нориндой. Джозеф извивался в объятиях отца.

– Вы видели, дядя Спок? – радостно воскликнул мальчик.

– Несомненно, – сказал Спок.

– Мы с папой победили злодея!

– Да, так и есть.

Кирк и Спок посмотрели друг на друга, затем, не говоря ни слова, Спок посмотрел в сторону. Кирк посмотрел туда же и увидел, как рядом с клумбой вырастает колонна черного дыма.

– Какие теории, Спок? – спросил Кирк, все еще потрясенный тем, что могло случиться. Все еще могло.

– Их несколько. Но их лучше обсудить, когда мы будем в безопасности.

Спок поднял брошенный коммуникатор, чтобы передать координаты для транспортации, а Кирк осторожно наблюдал за облаком. Оно постепенно принимало гуманоидную форму, и, похоже, через несколько минут в оранжерее должна была появиться новая Норинда. Он не был уверен, что удастся продержаться до прилета «Калипсо».

Но как только Спок включил коммуникатор, Пикар тут же вышел на связь. Когда он и его команда услышали крики Джозефа, «Калипсо» тут же сменила орбиты, спустившись ниже и увеличив скорость, чтобы добраться побыстрее, затем выйдя на более высокую и медленную орбиту, чтобы подольше пробыть в зоне досягаемости.

Кирк отнес Джозефа на платформу транспортера. Мальчик сел в центре, скрестив ноги, по-прежнему возбужденный приключениями, но уставший.

Кирк взял меклет и д’к тахг и встал на платформу рядом с сыном.

Спок синхронизировал несущие волны с «Калипсо» и приготовился установить десятисекундный таймер на транспортной консоли.

Тогда Кирк заметил, что облако исчезло.

Потребовалась лишь секунда, чтобы понять, что это значит.

– Спок! Беги!

Спок даже головы не поднял. Он быстро вводил команды для таймера.

– Спок! Облако исчезло! Она возвращается!

Спок нажал клавишу активации, затем оббежал консоль, набирая скорость и приближаясь к платформе.

А затем на одно мгновение показалось, что Спок наступил в яму. Его ноги погрузились в землю по колено.

– Спок? – Кирк уже приготовился шагнуть с платформы, чтобы прийти на помощь Споку.

Но Спок замахал руками.

– Нет, Джим! Оставайтесь на платформе!

Джозеф встал рядом с отцом.

– Дядя Спок?

Спок провалился еще на несколько сантиметров, словно тонул в зыбучем песке. Но трава вокруг его ног никуда не исчезала.

А затем Кирк увидел, что спрятано в траве.

Не облако черных частиц, не шнур, а ковер.

А затем ковер поднялся и накрыл Спока черными сетями, и там, где его плоти касались нити, она растворялась в темноте, как рука Кирка под хваткой Норинды. Спок не кричал от боли, но Кирк знал, что он сейчас чувствует.

Но закричал Джозеф. Когда оранжерея рассеялась во вспышке света, его крик эхом отозвался во всех уголках транспортного отсека «Калипсо».

Меньше чем через две минуты Кирк, Ворф и Пикар вернулись в оранжерею, и Кирку сначала показалось, что при транспортировке ввели не те координаты.

Затем он узнал транспортную платформу и консоль.

Они были на прежнем месте.

Но Спока и облака не было.

Как и травы, цветов, деревьев – всех растений, наполнявших оранжерею буквально несколько минут назад.

Остались лишь грязь и голый металл.

Кирк медленно оглядел большой зал, освещенный ромуланским солнцем, пытаясь понять, что же произошло, боясь, что теперь уже навсегда потерял Спока…

Потому что нужно было предотвратить войну и спасти галактику.

А что такое судьба одного человека по сравнению с судьбой миллиардов?

@темы: "Кровь капитана", ТОС. Книги, ТОС. Переводы

---

Памяти Леонарда Маккоя. "Немного человеческого суеверия"

[Ксюнель]

Автор: Ксюнель
Название: "Немного человеческого суеверия"
Фэндомы: STAR TREK – TOS
Жанр: драма, ангст
Комментарий: Песня «Remember Bones» вынесла мне мозг окончательно. В фике идет отсылка к серии «Immunity Syndrome», когда Спок просит Маккоя пожелать ему удачи.
Этот фанфик получился своеобразным приквелом к фанфику  kerry-lla, опубликованном в предыдущем посте.
Дисклеймер: персонажи STAR TREK TOS принадлежат Джину Родденберри. А автор скромно ни на что не претендует.

Он умирал.
Он был стар. Он прожил долгую, сложную и очень интересную жизнь. Много раз он балансировал где-то на грани, продолжая упрямо цепляться за самый край бездонной пропасти. Но видимо судьба любила его, раз позволила дожить до такого возраста, сохранив здравый рассудок и крепкую память.
Он умирал один.
Его лучший друг погиб много лет назад, как обычно спасая чьи-то жизни.
Его не было рядом с ним.
Иногда Маккой отчаянно жалел, что он не был на том же «Энтерпрайзе», что и Джим.
Известие о смерти Кирка было для него тяжелым ударом.
В его жизни, целиком посвященной любимой работе, не оставалось ни места, ни времени для семьи. Его семьей был «Энтерпрайз» и Джим. И этот проклятый вулканец.
Но сейчас он умирал один.
Он уже практически не мог спать, и ему начали колоть снотворное.
А Маккой не хотел спать – его жизнь и так уже подходила к концу, чтобы тратить на сон последние драгоценные часы. Медсестра, которая ухаживала за ним здесь, в госпитале для ветеранов Звездного Флота, сжалилась над ним и стала оставлять гипоспрей с лекарством на прикроватной тумбочке, взяв с него обещание, что он сам будет делать себе инъекции.
Но он выливал снотворное в вазу с цветами.
И только в утренние часы, когда солнце начинало заглядывать в окно его палаты, он позволял себе немного подремать, пригреваясь под его теплыми ласковыми лучами.
Он не хотел умирать в одиночестве.
Но не было никого, кого Маккой хотел бы увидеть в последние часы своей жизни.
Ну… почти никого.
После непродолжительной и трудной внутренней борьбы, он смог признаться себе, что был бы очень рад увидеть Спока. Однако гордость не позволяла ему послать за упрямым вулканцем на Ромул. К тому же, Маккой был уверен, что Спок непременно сочтет это абсолютно иррациональным поступком, а следовательно – не логичным. И даже в том случае, если он все-таки прилетит к нему, на Землю, то непременно воспользуется возможностью, и выскажет свое мнение на этот счет доктору лично.
… это был самый обыкновенный день. Такой же, как и многие другие - с той лишь разницей, что погода не задалась с самого утра. Приближалась зима, и город щедро поливало дождями. Солнца практически не было видно. Пару раз оно заглянуло в палату Маккоя, словно дразня, скользнуло по краешку его постели и снова спряталось. Тяжелые плотные тучи, низко нависшие над городом, почему-то напомнили ему нахмуренные брови Джима. Порыв холодного ветра, ворвавшийся в палату через открытую форточку, парусом надул тонкую занавеску и заставил Маккоя сильнее закутаться в одеяло. Он собирался было нажать кнопку вызова медсестры, как вдруг дверь бесшумно отворилась и на пороге возник…
- Спок?!
Маккой не поверил своим глазам. Он, не скрывая своего удивления, молча наблюдал за вошедшим вулканцем. Тот, в свою очередь, поприветствовал его едва заметным кивком головы и опустился в кресло, стоявшее рядом с кроватью.
- Как вы себя чувствуете, адмирал?
- Оставьте эти регалии, Спок. Они не к лицу старой развалине вроде меня, - отмахнулся Маккой, - Лучше скажите мне, как вы тут оказались?..
- Вы посылали за мной, доктор.
- Я? Нет. Я не посылал. Я абсолютно в этом уверен.
- Посылали. В противном случае, меня бы здесь не было.
- Я не посылал за вами, Спок! – рявкнул Маккой и обессилено откинулся на подушку, - Я простой сельский доктор, а не маразматик. И на память я пока, к счастью, не жалуюсь.
Левая бровь вулканца удивленно поползла вверх. Но он тактично промолчал – и это сработало, как это обычно и бывало в их многочисленных спорах с доктором. В импульсивности характера Маккоя была одна положительная черта.
Он быстро остывал.
- Как вы себя чувствуете? – повторно поинтересовался Спок спустя некоторое время.
- Весьма странный вопрос для существа, который начисто отвергает чувства, считая их «нелогичными»… - беззлобно огрызнулся Маккой, поправляя подушку.
- Я интересуюсь вашим физическим состоянием. В данном вопросе нет ничего нелогичного.
- Я чувствую себя так, как положено себя чувствовать человеку, которому перевалило за четырнадцатый десяток…
- К сожалению, доктор, я не знаю, как должен себя чувствовать такой человек.
- Ну конечно. Вы вообще ничего не знаете о чувствах!
- Вы ошибаетесь, доктор. Я наполовину человек, - с видом терпеливого учителя напомнил Спок.
- Неужели? И что же вы чувствуете?
- … жалость.
- Катитесь вы ко всем чертям со своей жалостью, чертов сукин сын! – взорвался Маккой.
В этот момент, у него в груди как будто что-то перехватило – и доктор изошел в долгом изнурительном кашле, - таком, когда нет и секунды, чтобы сделать хотя бы вдох. Его лицо пошло красными пятнами, лоб покрылся испариной и когда, наконец, приступ прошел, Маккой обессилено откинулся на подушку и закрыл глаза, чтобы не видеть вулканца.
- Я хотел сказать, доктор, - Спок говорил тихо, и Маккою пришлось напрячь слух, чтобы услышать его, - Что мне действительно тяжело видеть вас в таком состоянии. И вы должны понимать, насколько тяжело для меня подобное признание…
Доктор вздрогнул, когда ладонь вулканца неожиданно накрыла его руку.
А потом… он вдруг почувствовал неожиданное тепло разума вечно холодного и беспристрастного Спока. То же необычное тепло он ощущал много лет назад, когда был хранителем его катры.
Тогда это казалось ему таким странным.
Маккой открыл глаза и удивленно посмотрел вулканца.
- Так как вы себя чувствуете, доктор?
- Я… я устал, Спок. Я очень устал. И я умираю.
- Это неизбежно, доктор. И вы это знаете, даже лучше, чем другие.
- Вы умеете утешить… - Маккой фыркнул.
- А чего еще вы от меня ожидали? Я вулканец. Я могу только констатировать факт.
- Я все-таки помню про вашу человеческую половину, Спок.
- И чего же вы от нее ждете?
- Может… - Маккой неожиданно улыбнулся, припоминая дела минувших дней, - Может, немного человеческого суеверия? Пожелайте мне удачи…
Доктор не без удовольствия наблюдал за тем, как брови вулканца удивленно взметнулись вверх.
А потом взгляд Спока неожиданно потеплел. Всего лишь на одно короткое мгновение, но Маккою и этого было вполне достаточно.
- Удачи вам, доктор. Отдыхайте. Вам немного нужно поспать.
- А ты…
- Я побуду здесь, пока вы не уснете.
- Хорошо.
Маккой закрыл глаза. Палата наполнилась тишиной, нарушаемая лишь прерывистым дыханием доктора. Спок поднялся на ноги и, подойдя к окну, закрыл форточку – наступившее похолодание, сопровождаемое затяжными дождями, доставляло существенный дискомфорт его уже немолодому организму, привыкшему к теплу и солнечному свету. Конечно, он мог с помощью медитаций абстрагироваться от этих ощущений, но с, к каждым годом, это становилось делать все труднее.
- … Спок!
Неожиданно сильный оклик Маккоя заставил вулканца вздрогнуть. Он обернулся и подошел к кровати. Доктор смотрел на него ясными, незамутненными возрастом глазами и тепло улыбался.
- Вы звали меня?
- Я передам Джиму от тебя привет, Спок.
Маккой последний раз вздохнул и затих.

И никто не видел, как в одиночной палате госпиталя для ветеранов Звездного Флота беззвучно плакал вулканец.

@темы: ТОС. Фики

---

[kerry-lla]

Копирую сюда из своего дневника, начальный пост с комментами здесь. Отдельное спасибо Мошке* за то, что надоумила опубликовать.

Сон

Дисклеймер: принадлежат себе и Парамаунту.

Сон

- Мне нужно тепло, - сказал Спок.
Здесь, во сне, он мог быть просто самим собой. Внутренний мир был полностью открыт, и отрицать собственные эмоции не представлялось возможным.
- Конечно, приходи завтра в лазарет, - сказал МакКой, - Я дам тебе тепло. Посидим, поговорим. Я буду рад тебе.
- Вы умерли, доктор, - напомнил Спок. Он постарался смягчить прямоту интонацией. - Забыли?
- Да, - растерянно сказал МакКой, потирая затылок, - Опять забыл. Знаешь, я все время забываю как-то…
Эмоциональная боль пронзила Спока, словно потеря контроля над собственным разумом была симптомом распада личности его друга, следующим шагом за смертью. Спок был уверен, что этого шага можно избежать. Логическую обоснованность своей уверенности он еще не придумал, но точно знал, что ему этого хочется.
- В течение долгих лет я старался научить вас противостоять влиянию человеческих чувств на работу мышления, - сказал Спок, - И, видимо, безуспешно.
- А ты научился ворчать, - улыбнулся доктор.
- Да, - в свою очередь улыбнулся одними глазами Спок, - я старею понемногу.
На лице доктора появилась легкая обеспокоенность. Он неуверенно протянул руку, слегка коснувшись кончиками пальцев черных как смоль волос друга. Сейчас, во сне, они оба были молоды как в первые дни их совместной службы на Энтерпрайз.
- Как там твоя дипломатическая миссия? – спросил МакКой, - Привели ли твои благие намерения ромуланцев в вулканский ад?
На этот вопрос Споку совершенно не хотелось отвечать. Он тратил годы и годы на внедрение философии IDIC, стараясь уменьшить разрыв между двумя прежде родственными культурами Вулкана и Ромула. Но дипломатическая работа приводила к весьма незначительным результатам. Спок понимал, что все его усилия – лишь капля в море по сравнению с теми обширными и незамедлительными результатами, которые принесло бы, и возможно когда-нибудь принесет, возникновение общих интересов Федерации и Ромуланской Империи. Спок часто ловил себя на мысли, что почти впустую топчется на месте. И если бы не уважение к учению Сурака, давно оставил бы роль проповедника.
- Что, великого проповедника из тебя не получилось? – словно прочитав его мысли, насмешливо спросил МакКой.
Споку снова стало холодно. То, как точно слова доктора отразили его мысль, могло означать, что никакого Леонарда МакКоя давно уже не существует, и что Спок только воссоздает в своем воображении образ человека, в котором так нуждался. Возможно, легкости воспроизведения способствовало то, что когда-то катра Спока хранилась в разуме МакКоя и могла сохранить его отпечаток. То есть тоже своего рода катру. Но тогда… доктор по-своему реален. Спок усмехнулся тому, какую петлю описала его логика. В конце концов всегда есть возможности, ценность разума так велика, что нелогично было бы создавать личность, позволить ей развиваться и совершенствоваться, чтобы затем небрежно разрушить. Наверное, доктор возразил бы, что важна не личность как результат жизни, а сама жизнь.
Он покосился на доктора. Доктор молчал.
Несмотря на ироничность последнего вопроса, в его глазах светилась симпатия. Именно светилась - когда-то его глаза были голубыми, теперь они состояли из холодного голубого света, пронизывающего насквозь, но почему-то уютного.
Совсем другие, чем глаза Джима - золотистые огоньки в солнечных глазах его друга способны были сокрушить любые препятствия, вызывать преданность и воодушевление, позволившие когда-то команде космического корабля совершать то, что не было по плечу остальным. То, что сделало Энтерпрайз легендой - так же как и его капитана. Спок ощутил такую острую тоску по Джиму, что это отразилось на его лице.
- Ты думаешь о Джиме? – спросил МакКой.
Может быть и так, что доктор просто очень хорошо меня знает, подумал Спок.
- Да.
- Я узнавал о нем, как ты просил.
Спок резко поднял голову. В прошлый раз они изрядно поссорились из-за того, что МакКою даже не пришла в голову мысль разыскать Джима, где б они сейчас оба ни находились. «Я как-то не подумал, Спок, что… Я просто не понял… Я все время забываю…» - и Спок наконец отстал, с запоздалым состраданием осознав, что доктор не может примириться с фактом собственной смерти. Он, всегда с такой настойчивостью отвоевывавший у нее других.
- Знаешь, я даже не знаю, порадует это тебя или нет, - продолжил МакКой, - но я его не нашел, его здесь нет.
- В смысле вы не нашли, доктор, или его нет?
- Его здесь нет, – твердо сказал МакКой.
- Возможно, вы не достаточно хорошо искали, - предположил вулканец.
- Вот сам попадешь сюда и проверишь! – взорвался МакКой.
- После вулканцев остается только катра, - рассеяно заметил Спок.
- Я-то всегда считал, что ты наполовину человек, - возразил МакКой. – Видимо на меньшую половину!
- «Половина» не может быть большей или меньшей, - терпеливо пояснил Спок, - Само определение половины…
- Ааа, оставь! – доктор попыхтел еще немного возмущенно, злясь непонятно на кого. Спок ждал.
- Я всегда чувствовал, - задумчиво сказал он, когда доктор успокоился, что Джим жив. Так или иначе.
- Ээээ… понимаешь, - осторожно добавил МакКой, - у вас его тоже нет.
Бровь Спока неудержимо полезла вверх.
- Официально он не числится ни там, ни здесь, - сокрушенно закончил доктор. На его лице читалось: «Ну и кто в это поверит?»
Спок поверил.
- В чем с капитаном всегда можно было быть уверенным, - сказал он, - так это в том, что от него можно ожидать чего угодно. С нынешней ситуацией на Ромуле например, я уверен, он бы справился за несколько дней. При нашей поддержке, разумеется. Кстати, доктор, нам очевидно предстоит большой поиск. Когда я присоединюсь к вам.
- Тогда ты окажешься там, куда еще не ступала нога вулканца, - ухмыльнулся доктор, и Спок почувствовал, что его существование наполняется привычно-нелогичным смыслом, и вместе с новой целью новой пьянящей силой в него вливается то тепло, о котором он просил в начале сна.

@темы: ТОС. Фики