[Борис Годунов]

В США в возрасте 85 лет скончалась актриса Грейс Ли Уитни, сыгравшая в ТОС Дженис Рэнд.

@темы: Актёры ТОСа, Эпизодические персонажи

---

Владыка Ада. Часть III, глава 20.

[Tivisa]

Глава 20.

- Принёс?
Голос Эрикссона раздавался из-под тряпки, прикрывавшей рот и нос мужчины: до компостной ямы было не более нескольких метров. От тошнотворного запаха гниющих отходов желудок выворачивало наизнанку, но именно потому Эрикссон и выбрал для встречи это место; на их счастье зловонная атмосфера гарантировала неприкосновенность частной жизни. Эрикссон не мог себе представить, чтобы кто-нибудь забрёл сюда без крайней на то необходимости.

- Ну? - нетерпеливо повторил он. – Да или нет?
Сарадж Панджаби украдкой огляделся, прежде чем ответить. Капли пота усеивали его лоб, в шнырявших туда-сюда глазах был виден страх.
- Вы уверены, что здесь безопасно? - прошептал он.
- Никто нас не подслушает, - заверил его Эрикссон. - Остин стоит на страже в коридоре, на всякий случай.
Панджаби кивнул, успокоенный лишь отчасти. Он с трудом сглотнул и сделал глубокий вдох. Сунув руку под край рваной майки, он вытащил флакон из прозрачного пластика и протянул его Эрикссону. Внутри сосуда извивалась чёрная, покрытая слизью, личинка угря, искавшая выход из заточения - и ближайший доступный ушной канал.
Эрикссон не смог сдержать невольную дрожь при виде страшного существа. Он ещё раз проверил целость упаковки, и, убедившись в этом, предвкушающе улыбнулся.
- Великолепно, - сказал он и испытующе посмотрел на Панджаби. – Доктор не хватится образца?
Панджаби отрицательно покачал головой, продемонстрировав изувеченный профиль.

Хан отрезал ему ухо после того, как застал мужчину за кражей из подземного сада колонии. Чёртов тиран! – гневно подумал Эрикссон. Наказания Хана становились всё более суровыми по мере того, как находившийся в состоянии постоянной готовности к бою диктатор боролся за сохранение контроля над Фаталисом.

- Личинки скрыты под спинными пластинами взрослых угрей, - напомнил Панджаби Эрикссону. В качестве мужа врача и первого его помощника, индиец имел легкий доступ к медицинской лаборатории Хокинса. - Никто не заметит, что не хватает одной маленькой личинки.
Эрикссон усмехнулся.
- Достаточно будет, если тревога не поднимется в ближайшие несколько часов, - он сунул флакон в карман потрепанной куртки. - Если всё пойдёт, как запланировано, нам больше не придётся беспокоиться о так называемом правосудии Хана.
- Но что, если что-то пойдёт не так? - опасливо спросил Панджаби, стискивая руки. – Может быть, это не такая уж хорошая идея...
- Это единственный способ, - твёрдо сказал Эрикссон. Он не мог позволить отступить, время долгих размышлений миновало. - Хана охраняют и днём, и ночью. Если мы хотим избавиться от него навсегда, мы должны сделать всё возможное и невозможное.

И будьте готовы бежать в горы, добавил он про себя, если всё пойдёт наперекосяк. Они готовились сыграть в опасную игру, и последствия проигрыша были настолько ужасны, что об этом даже думать не хотелось. Но в этот раз мы не допустим провала, думал Эрикссон. Завтра мы выиграем
Фаталис.

- Доверьтесь мне, - обещал он Панджаби и похлопал по карману, в котором лежал флакон с украденной личинкой. Он представил себе мерзкого паразита, извивавшегося в поисках ничего не подозревавшего хозяина. - Хан даже не поймёт, кто нанесёт ему удар.

***

- Леди Марла?
Марла направлялась к себе после долгого дня, посвящённого присмотру за детьми, когда сзади её кто-то окликнул. Она обернулась и увидела Карин Эрикссон, спешившую к ней по освещённому факелами коридору.
Она остановилась, дав женщине возможность догнать её.

- Да? - терпеливо спросила она, невзирая на усталость. Её неизменный спутник - трикодер - был перекинут через плечо; Марла собиралась переписать скопившуюся за день информацию на диск. – Чем могу помочь?
- Сожалею, что пришлось вас побеспокоить, - ответила Карин. На лице бывшего профессора колледжа, чьи темные волосы были острижены чуть ниже ушей, застыло тревожное выражение. - Но я хотела бы знать, не могли бы вы найти несколько минут, чтобы пойти взглянуть на Астрид?
- Что-то случилось? - спросила Марла. Она заметила, что дочь Карин так и не появилась сегодня на занятиях. Наряду с Иоахимом, пятилетняя Астрид Эрикссон была одной из самых успевающих учеников Марлы. Даже среди потомства генетически улучшенных людей, которое развивались в ускоренном темпе, Астрид была умной и способной не по летам. Марла уже отмечала девочку как восходящую звезду на небосклоне Фаталиса и, вероятно, его будущего лидера. – Нам нужен доктор Хокинс?
Пожалуйста, взмолилась Марла, представив жуткую картину, только не говори, что угри заполучили еще одного ребенка...

Карин покачала головой.
- Не думаю, что она больна. Её что-то беспокоит, хотя она и не говорит мне, в чём дело, - казалось, волнение углубило морщины на лице женщины. - Она не ест, не делает работу по дому, едва говорит. Мне бы хотелось знать, может быть, вы поговорите с ней?
Странно, подумала Марла. Она не могла вспомнить ничего такого, что могло бы так встревожить Астрид. Девочка получила высший балл за вчерашний тест по квантовой механике, она очень нравилась сверстникам. Что её беспокоило?
- Конечно, - согласилась она, сочувствуя переживанию матери. - Я буду рада поговорить с ней, если вы думаете, что это послужит во благо.
Карин вздохнула с облегчением.
- Огромное спасибо, - сказала она, подхватив Марлу под руку. - Уверена, вы сможете узнать, в чём дело. Думаю, Астрид очень высокого мнения о вас.

И как в таком случае я могу сказать «нет»? - пожав плечами и смиряясь с неизбежным, подумала Марла. Женщина бросила тоскливый взгляд в сторону своего жилья, следуя за Карин в противоположном направлении. С каким нетерпением она ждала возможности провести вечер наедине с Ханом, но, видимо, придётся немного подождать. Работа учителя никогда не заканчивается, полагаю.

Карин и Харульф Эрикссон жили в одном из вырубленных в скалах помещений на нижнем уровне подземного комплекса. Марла почувствовал знакомый укол острой боли, когда она и Карин проходили мимо семей, укладывавших детей спать; после пяти лет брака у них с Ханом не было собственных, и теперь уже Марла отказалась от надежды родить их. Годами в ней жило тайное опасение, что Хан будет искать ту, что сможет родить ему наследника. Однако, по-видимому, Хан об этом даже не помышлял, предпочтя воспитывать юного Иоахима, как будущего преемника.
Опять же, подумала Марла, здесь-то и могла корениться причина плохого настроения Астрид Эрикссон.

Металлический занавес отмечал вход в жильё Эрикссон. Карин отодвинула завесу и жестом пригласила Марлу внутрь.
- Идите, - произнесла она приятным голосом. - Астрид ждёт.
Но вместо не по годам развитого ребёнка Марлу встретили Харульф Эрикссон и Пол Остин. Мужчины оскалились по-волчьи, когда она вошла в пещеру, и Марла вдруг почувствовала, что совершила ужасную ошибку.
- Что за… - начала она, пятясь, но ощутила, как руки Карин зажали ей рот. Женщина толкнула Марлу к поджидавшим и мгновенно схватившим её мужчинам. В рот ей засунули кляп - кусок старой резины, вырезанной из подошвы выброшенного сапога, Остин скрутил ей за спиной руки. Марла боролась, как могла, но хватка сверхчеловека была слишком крепкой.
Она была поймана в ловушку.
Ничего не понимаю, подумала она. Зачем им это понадобилось?

Харульф Эрикссон улыбнулся при виде её недоумения.
- Ба, леди Марла! - саркастически сказал он, подчёркнуто шутливо выделив её титул. – Приятно, что вы почтили нас вашим возвышенным присутствием. Я уверен, что это скромное обиталище вряд ли можно сравнить с тем, которое вы делите с нашим славным лидером, но мы надеемся, что вскоре наше положение улучшится - с вашей щедрой помощью.
Что он этим хочет сказать, испуганно спрашивала себя Марла. Ее сердце колотилось в груди, пока она пыталась предугадать планы Эрикссона. Глаза женщины обшаривали тесную, скудно обставленную пещеру, но не видели ничего, что подтвердило бы надежду на ошибку. Она не могла не заметить, что Астрид нигде не было; она, наверное, с няней, уже догадалась Марла. Теперь она поняла, что всё это не имело никакого отношения к дочери Эрикссона – только лишь к его безжалостному честолюбию.
Она проклинала себя за наивность. Я не должна была доверять Карин, независимо от того, насколько талантливой была её дочь. Она почувствовала прилив гнева на двуличную мать. Как она смела пользоваться моим беспокойством за детей!
Ни единого следа раскаяния при виде пленницы не было на лице присоединившейся к мужу Карин Эрикссон. Марла хотелось прикрикнуть на обоих, сказать, какими подлыми они были, но с кляпом во рту она даже не могла пригрозить им гневом Хана. Ужасная мысль пришла ей в голову: они не рискнули бы так провоцировать Хана - если только они не предполагали, что я никогда его не увижу.

- Мне жаль, что здесь нет нашей дочери, чтобы приветствовать вас, - продолжал Эрикссон, - но зато есть ещё кое-кто, с кем я хотел бы вас познакомить.
Карин сняла с известняковой полки запечатанный глиной сосуд и подала мужу пару металлических щипцов. Эрикссон осторожно открыл кувшин и сунул в него щипцы. – А вот и он.
Глаза Марла расширились от ужаса, когда она увидела извивавшуюся в щипцах жирную личинку. Нет! - подумала она, в буквальном смысле застыв от шока. Только не это! Всё, что угодно, но не это!

В панике она забилась, пытаясь вырваться из рук Остина, но татуированный сверхчеловек крепко держал её, когда Эрикссон подходил к ней с захваченным угрём. Свободной рукой он отодвинул её волосы у правого уха. Пожалуйста, нет! – умоляла она глазами. Не делайте этого! Но Эрикссон проигнорировал окаменевшее выражение ее лица, поднеся щипцы к уху, и Марла вздрогнула от омерзения, когда почувствовала контакт слизи с кожей.
Следующие несколько секунд, казалось, длились вечность. Угорь перемещался вверх, оставляя за собой влажный след. Она чувствовала, как личинка ползла по мочке, неумолимо продвигаясь в ухо. Жгучая боль вспыхнула в голове, когда личинка по пути к мозгу проходила барабанную перепонку. Немногим позже пришло облегчение, чисто физической природы, - угорь распылял внутри уха какой-то анестетик, загерметезировав попутно разрыв в перфорированной барабанной перепонке; по-видимому, паразит не имел намерения свести своего хозяина с ума от боли - по крайней мере, пока.
Но это не имело значения, тупо думала Марла. Она знала, что для неё не было никакой надежды.
Она уже умерла.
Но какую выгоду Эрикссон надеялся извлечь из её убийства?
Отомстить?

Она чувствовала, как угорь движется по внутреннему уху, ощущала растущее, как опухоль, давление в черепе, а затем её разум словно заволокло туманом и чувством своеобразной отрешенности...
Это был один из тех снов, где одновременно и действуешь, и наблюдаешь за своими действиями. И знаешь, что случится, но всё равно двигаешься, как актёр, машинально играющий заложенную в спектакле сцену. Марла чувствовала себя сторонним наблюдателем в собственном теле, слушая, как сердце спокойно замедляет удары, как будто ничего страшного с ней не происходит.
Как будто её только что не убили.

В гротескной пародии на сострадание Карин Эрикссон вытерла кровь и слизь с уха Марлы, скрыв какие-либо доказательства присутствия личинки. Харульф, ожидавший, пока личинка не завершит путешествие к коре головного мозга, внимательно следил за выражением лица Марлы.
Норвежец смотрел ей в глаза, будто ожидал увидеть глядевшего на него оттуда смертоносного угря, а потом пощёлкал пальцами перед лицом женщины.

- Вы ещё с нами, Леди Марла? – спросил он и кровожадно ухмыльнулся в бороду. - Кивните, если слышите меня.
Никогда! – с вызовом подумала Марла, решив не сотрудничать с убийцей. К своему ужасу, однако, она почувствовала, что кивнула, как и было указано.
Нет! Остановите это!
Эрикссон осклабился.
- Очень хорошо, лейтенант МакГайверс, - его пальцы поигрывали с медальоном на её шее. – А теперь, Марла, я хочу, чтобы вы слушали меня очень внимательно. Мы удалим кляп, но вы не закричите и не позовёте на помощь. Вы меня поняли?

Марла снова кивнула, словно марионетка. Нет! - думала она в смятении, не в силах удержаться от подчинения командам Эрикссона, независимо от того, насколько сильно она пыталась им вопротивиться. Это было похоже на кошмар, но у нее не было никакой надежды на пробуждение. Этого не может быть!

- Давай! – приказал Эрикссон своей жене, которая развязала кляп и вытащила резину изо рта Марлы. Остин продолжал крепко держать её руки на тот случай, если Марла не совсем поддалась воздействию угря.
Хлопоты были лишними - Марла отчаянно пыталась крикнуть, но коварное горло отказалось повиноваться. Безумные крики эхом отдавались внутри черепа, но из парализованных губ не вырвалось ни звука.
- Ну, вот теперь всё хорошо, - подытожил Эрикссон. Он бросил торжествующий взгляд на заговорщиков, прежде чем опять обратить внимание на узницу. - Вы все еще слушаете меня, Марла?
- Да, - услышала она и не могла поверить, что это её собственный голос.
- Очень хорошо, - сказал Эрикссон, будто похвалил примерного ребёнка. - Теперь стойте там, где стоите, пока я не скажу, что вы можете идти, - он кивнул Остину. - Отпусти её.

Марла почувствовала, как руки безвольно упали по бокам. Она жаждала наброситься на Эрикссона, избить и искусать их всех, пока они не повалятся с кровоточащими ранами на пол. Презрев запрет, она хотела со всей доступной ей скоростью бежать из этого места к Хану или ещё кому-нибудь, кто мог бы ей помочь. Двигайтесь! - молча прикрикнула она на непокорные ноги. Бежать, немедленно!
А вместо этого она просто беспомощно стояла, ожидая дальнейших инструкций. Как один из тех андроидов на Эхо III, мрачно думала она.

Эрикссон издал короткий смешок при виде этого невольного послушания.
- Становится всё лучше и лучше.
Он положил щипцы и потянулся за ножом из отшлифованного обсидиана, заправленным за пояс женщины. Мужчина шагнул к ней ближе, пока, наконец, его лицо не остановилось в паре сантиметров от её собственного. Марла не могла отвести взгляд от холодных голубых глаз.
- Послушайте меня, Марла, - сказал он. Все следы насмешничанья испарились из его голоса, а тон стал серьёзным. - Я хочу, чтобы вы нашли своего мужа. Не говорите ему или кому-либо ещё, что здесь произошло. Вы должны действовать так, как будто все нормально и с вами не случилось ничего плохого. Вы сможете сделать это, Марла?
- Да, - против воли ответила она.
Эрикссон вложил лезвие ей в руку и обернул пальцы вокруг рукояти.
- Держите нож, - сказал он ей. - Используйте его, чтобы убить мужа. Когда застанете его одного, перережьте ему горло, ударьте в сердце и продолжайте наносить удары, пока он не умрёт.
При этих словах та частичка сознания, которая всё ещё принадлежала Марле, ужаснулась. Убить Хана? Сама эта мысль пугала больше, чем собственная смерть. Она пыталась отбросить нож, но он по-прежнему был надёжно зажат в её руке. Я не могу... Я бы никогда...
- Повторяйте за мной, - стоял на своём Эрикссон. - Хан должен умереть.
- Хан должен умереть, - глухо повторила Марла.
- Именно, - Эрикссон отступил назад и махнул рукой в сторону дверного проёма.
- Идите, - скомандовал он. - Ваш муж ждет вас.

Обзорам

[J]Tivisa[/J]<a href="http://st-tos.diary.ru/p203995033.htm">наблюдает</a>за попыткой переворота, предпринятой противниками Хана Нуньен Сингха (глава 20 перевода книги "Владыка Ада"). 

@темы: ТОС. Книги, ТОС. Переводы, Грег Кокс. Владыка Ада

---

Владыка Ада. Часть III, глава 19.

[Tivisa]

Глава 19.

Четыре планетарных года спустя.

Гигантский солончак простирался на многие километры в обоих направлениях, и его покрытая кристаллами соли корка хрупнула, как только сапог Хана наступил на сверкавшую белизной поверхность. Люди, шедшие за ним, были все как один нагружены весьма тяжёлыми блоками соли. Мутно-коричневый солнечный свет просачивался сквозь вечные облака пыли; сильный ветер трепал концы одежды путешественников.

Достигнув южной оконечности солончака, Хан покачал головой при виде удручающего зрелища, представшего перед глазами. Как никогда подходившие случаю строчки всплыли в памяти: «А перед нами мрак небытия, пустынные, печальные края».
Со дня катастрофы минуло всего-то пять лет, а казалось, что на Сети Альфа V протекли годы и годы. Некогда покрытая пышной зелёной растительностью планета напоминала теперь земную пустыню Сахару. Река Каур совершенно пересохла, оставив безводный пейзаж, постоянно меняющийся под воздействием носившихся в воздухе песка и гравия. Крутившиеся пылевые смерчи бродили по песчаному ландшафту, скрываясь за гранитными образованиями, над которыми неустанно трудились время и ветер. Тепловые миражи мерцали над бесплодной землёй, в то время как непрекращающийся ветер гонял туда-сюда песчаные дюны. Далеко на севере бесснежные чёрные пики торчали над выжженной землёй.

Хан затосковал по относительному удобству Фаталиса, до которого было три дня ходьбы. Не в первый раз он отчаянно возжаждал верблюдов или лошадей, чтобы облегчить трудности экспедиций, таких, как эта. Увы, насколько он знал, смертоносные угри были единственными коренными представителями животного мира, ещё остававшимися в живых на Сети Альфа V, не считая тех микроскопических организмов, что служили пищей самим угрям. Ну почему именно эти мерзкие паразиты должны были выжить в катаклизме, с печалью вопрошал Хан.
Несмотря на все усилия колонии, в последние годы из-за этих тварей они потеряли четверых детей и по крайней мере одного взрослого. С учётом гибели от других причин - болезней и несчастных случаев - общая численность населения Фаталиса сократилась до 46 взрослых и примерно половины этого количества детей и младенцев.
Под куфией выражение на лице Хана стало ещё угрюмее: надежды на создание империи таяли с каждым годом.
Это ведь именно то, к чему и стремился капитан Кирк?
Хан крепче стиснул трость из «железного дерева», представив, что это горло капитана. Хан давно отказался от всякой надежды на спасительное возвращение «Энтерпрайза»: намеренно или нет, но Кирк явно забыл канувшую во тьму времён колонию. Иногда Джеймс Т. Кирк преследовал его в мыслях; в самые тёмные свои часы Хан почти слышал его издевательский шёпот...

Глухой стук прервал мрачные размышления Хана. Обернувшись, он увидел одного из носильщиков, опустившегося на корточки. Холщовые сумки, отяжелевшие от жизненно необходимой колонии соли, лежали на скалах и песке рядом с ним.
- Пожалуйста, - выдохнул кто-то из-под головного платка. - Я не могу больше идти. Мне нужен отдых, минута или две.
Хан узнал по голосу и прочим отличительным атрибутам Пола Остина. Из клики Эрикссона, презрительно подумал он, мне следовало бы догадаться. Казалось, скандинав со своими союзниками, тем или иным способом, но постоянно подрывали его авторитет. Хватит с меня, не сейчас.
Хан решительно проследовал к тому месту, где Остин опустился на колени, про себя возмущаясь каждым шагом в обратном направлении, который был вынужден проделать.
- Встать! - приказал он американцу. Заряженный пистолет был спрятан под складками бурнуса Хана, но он не желал подвергать его воздействию мелких песчинок только лишь для того, чтобы пригрозить мелкому саботажнику. – Немедленно поднимайся!
Остин покачал головой.
- Простите, Ваше превосходительство! Просто дайте мне отдохнуть секунду, - его дыхание сбивалось, перемежаясь хныканьем. - Я совсем выбился из сил!

Хан не имел никакого терпения выслушивать это нытьё. Каждая секунда задержки не только откладывала встречу с Фаталисом и Марлой, но и подвергала караван большому риску - быть застигнутым песчаной бурей. Он не мог позволить Остину и дальше симулировать, особенно на виду у прочих колонистов, которые сгрудились вокруг в ожидании дальнейшего. Некоторые, как заметил Хан, уже готовились сбросить котомки с солью и устроить привал.
Ещё несколько секунд - и вспыхнет полномасштабный мятеж...
- Вставай, я приказываю тебе! - предостерегающе повторил Хан. По правую руку встал Хоакин, придав ещё больше весомости приказу предводителя. - Не позорься, причитая тут, как простой человек!
Остин сделал вид, будто пытается встать, но для того лишь, чтобы опуститься обратно.
- Мне очень жаль ... Я не могу! – и он ткнул пальцем в перчатке в сторону походной фляги, прицепленной к поясу Хана. – Вот если бы я мог глотнуть воды…
- Что? Как ты смеешь! - Хан не мог поверить дерзости этого человека. Рационы воды каравана были тщательно рассчитаны на путь до горячих источников в нескольких километрах далее - единственного шанса запастись водой перед заключительным переходом к дому. – Будешь пить, когда я скажу, не раньше!

Он поднял посох, ударив Остина по спине. Ленивый американец вскрикнул от боли и повалился вперёд, вытянув руки, чтобы смягчить падение. Без всякого милосердия Хан ткнул деревянной тростью в бок мужчины, чуть ниже ребер. Пустынное облачение американца не могло служить защитой от закалённой на огне палки.
При новом вскрике Остина губы Хана скривила жестокая улыбка. К таким драконовским мерам он прибегал редко и не без сожаления, хотя в последние дни это и требовалось все больше и чаще, но сейчас чувствовал настоятельную потребность излить бессильный гнев на достойную этого цель. Хан только пожалел, что вместо Остина ему не подвернулись Кирк или Эрикссон.

Изумлённые выдохи и возгласы смутного недовольства донеслись из уст остальных участников каравана. Некоторые, кто похрабрее, шагнули было поближе с явным намерением вмешаться, но Хоакин заставил их умолкнуть, просто положив руку на рукоять базальтового кинжала ручной работы. На Земле телохранитель всегда отдавал предпочтение холодному оружию и отправил на тот свет метким броском ножа множество врагов, как хорошо помнили все присутствующие колонисты.
- Стоп ... не надо! - впечатляющий прилив энергии поднял Остина на ноги прежде, чем Хан мог нанести следующий удар. Американец порывисто подхватил сброшенные мешки с солью и, поморщившись, перекинул их через плечо. Тяжёлая поклажа навалилась прямо на синяк на месте удара. - Я пойду, как ты прикажешь!
- Ну вот, - саркастическим тоном заметил Хан, - кажется, немного сил в тебе есть. По крайней мере, при правильной мотивации.

Он окинул взглядом других и упёр трость в землю. Его изучающий взгляд задержался на Эрикссоне, притаившемся позади всех. Хану даже показалось, что он увидел злобные голубые глаза скандинава через тонированный защитный козырёк. Давай, натравливай на меня своих прихвостней-шакалов столько раз, сколько посмеешь, с вызовом подумал Хан. Я правлю этим безотрадным миром, каким бы он ни был.
- Мы потеряли здесь много времени, - строго сказал он. – И я не потерплю никаких дальнейших задержек – ни от кого!
Он повернулся спиной к Остину и вернулся во главу процессии, доверив Хоакину присмотр за тылом.
- Вперёд, - скомандовал он, делая первый шаг по песку. - И да поможет небо следующему ворчуну, который вызовет мой гнев!
«Пустынные, печальные края» поглотили звук его поступи.

***

Ущелье Азар назвали в честь Ширин Азар, персиянки-геолога, которая много месяцев назад открыла его во время поисков залежей угля. В отличие от русла, на протяжении веков прорезаемого умершей Каур, этот глубокий овраг был обязан своим происхождением катаклизму, когда сама земля, кажется, стала ареной битвы сейсмических сил. Зияющая рана на покрове планеты, ущелье было более 30 метров в глубину и достигало 10 метров в поперечнике.

Весь караван издал коллективный вздох облегчения, когда мучимые жаждой колонисты вошли в северную часть ущелья вслед за Ханом. Гравитация, наряду с нетерпением, ускорила шаги усталых путешественников, и они спустились по хорошо утоптанной тропинке на дно каньона, испещрённого бурлившими гейзерами и горячими источниками. Поднимавшийся от них пар увлажнял воздух, а высокие склоны защищали ущелье от песчаных бурь, свирепствовавших выше, в пустыне. Широкие чёрные прожилки виднелись на стенах каньона, указывая на выходившие на поверхность слои каменного угля. Инородные кактусы и прочие суккуленты проросли из кремнистой почвы.
Хан великодушно отступил, дав своим товарищам первыми подойти к источникам.

- Отдохните и освежитесь, - сказал он истомленным долгим переходом путникам, и на этот раз никто не оспаривал этот приказ. Мешки с солью дружно ударились о землю, и колонисты поспешили наполнить фляги и сделанные их тыкв сосуды в одном из кипящих источников. В качестве приятного и полезного дополнения эта вода была уже чиста и безопасна, и её можно было пить вдосталь, как только она остывала.
Хотя и слишком нестабильное с точки зрения геологии, чтобы на него всегда можно было рассчитывать, ущелье Азар стало основным источником воды для колонии и дополнялось сетью дистилляторов на солнечных батареях, установленных в пустыне выше Фаталиса. Какая жалость, размышлял Хан, что до ущелья больше суток пути. Жизнь была бы немного проще, будь эти драгоценные источники под рукой.

Пока люди пили и набирали воду, Хан присел на валун с плоской вершиной на безопасном расстоянии от ближайшего гейзера. Уставшие ноги были благодарны ему за этот отдых, но Хан воспротивился искушению издать вздох облегчения, что могло быть принято за признак слабости. Поскольку стены каньона уберегали от жестоких ветров и ультрафиолетовых лучей, он ослабил складки куфии и глубоко вдохнул сравнительно свободный от пыли воздух. Он видел, что и многие путники также частично размотали свои бурнусы.
Хоакин шагнул к нему и протянул раскрытую ладонь.
- Дайте мне флягу, Ваше превосходительство, я сам наполню её для вас.
- Спасибо, старый друг, - ответил Хан, вручив Хоакину просимое. По крайней мере, он всегда может рассчитывать на верность телохранителя, несмотря на зревшее кое-где недовольство. – Я высоко ценю твоё внимание.
И удивился тому, насколько хрипло звучал его голос.
- У меня во рту сухо, как в Калахари.
Хоакин степенно кивнул.
- Я скоро вернусь.

Тяжёлые шаги мужчины удалились, и Хан прикрыл глаза, позволяя себе редкую минуту расслабления. Жаркая, насыщенная паром атмосфера напомнила ему о поистине императорской бане старого дворца в Чандигархе. С грустью думал он о том, что эта величественная цитадель больше не существовала, погибла от бомбёжки века назад, в последние дни Евгенических войн. Как рассказывала Марла, в настоящее время на этом месте располагалась залитая термобетоном посадочная площадка для шаттлов; никакая памятная доска или стела не отмечала его правление.
- Я не знаю, понравится ли вам жить в наше время, - говорила она ему много лет назад, на борту «Энтерпрайза». Как трагически воплотились в жизнь эти пророческие слова!

Спасаясь от тоски, он обратился мыслями к Марле. Её непоколебимая любовь стала единственным светлым пятном посреди долгих лет изгнания и страданий. Без неё, даже со всей своей исключительной волей и интеллектом, он вполне мог бы сойти с ума. Она была Евой для него, Адама, изгнанная из рая вместе с ним:
Я чувствую, меня влекут
Природы узы; ты - от плоти плоть,
От кости кость моя, и наш удел
Нерасторжим - в блаженстве и в беде...

Шаги возвращавшегося Хоакина вторглись в его мечтания. Хан не открывал глаз, желая ещё хоть несколько секунд побыть вдали от этого ада, когда услышал, как резко остановился и громко ахнул телохранитель.
Что за чёрт? Глаза Хана в тревоге распахнулись.
- Повелитель! - воскликнул Хоакин и внезапно над головой что-то загрохотало. Песок и мелкие камешки посыпались на голову и плечи Хана. Гул становился всё сильнее, но ещё громче, перекрывая грохот, разнёсся бешеный крик Хоакина.
- Берегись!!!
Обвал, сразу догадался Хан. Он без промедления вскочил на ноги, но Хоакин был быстрее. Телохранитель кинулся к нему, толкнув в сторону, а затем упал сверху, собственным телом закрывая от опасности. Хан проехался лицом по дну каньона и ощутил на губах вкус крови и пыли.

Валуны обрушились на землю менее чем в метре от них, рёв оползня почти оглушил Хана, а земля вздрогнула, словно опять начались подземные толчки. Растянувшись на камнях под защитой Хоакина, Хан приготовился быть сокрушённым колоссальными обломками. Казалось, судьбой ему было всё же предназначено быть похороненным заживо и не важно, сколько раз он уже чудом избегал именно такой гибели...
Прощай, Марла, любовь моя. Запомни меня живым.
Но, к его удивлению, грохот постепенно затихал, пока не осталось только слабое шуршание последних ручейков осыпавшегося песка. Хоакин сдвинулся и Хан почувствовал, как он встал на ноги, по-видимому, серьёзно не пострадав. Облако пыли, поднятой лавиной, стояло в воздухе, и Хан закашлялся, сплёвывая кровь из разорванной губы.
- Ваше превосходительство! - в тревоге крикнул Хоакин. – С вами всё в порядке?

Хан быстро проинспектировал жизненно важные органы и кости.
- Не волнуйся, - заверил он телохранителя. - Кажется, я прошёл через это более или менее благополучно, благодаря твоему очень своевременному вмешательству.
Хоакин протянул руку, но Хан предпочёл обойтись без посторонней помощи. Он медленно поднялся, вытряхивая мелкий мусор, набившийся в мантию. Сбежались остальные колонисты, привлечённые шумом. Хан поднял руку, демонстрируя, что был вполне невредим, возможно, к разочарованию Эрикссона и прочих недовольных. Вам не удастся так уж легко отделаться от меня, зло усмехнулся про себя Хан.

В уме мелькнуло смутное подозрение. Что явилось толчком к началу обвала? Он взглянул вверх, на нависшую скалу. Струйка рыхлой осыпи отмечала путь оползня, и Хан мгновенно обратил внимание на узкий выступ недалеко от того места, где начался камнепад. Опытный скалолаз мог бы легко взобраться на этот выступ, инициировать оползень оттуда и спуститься потом обратно в ущелье под прикрытием общей суматохи и облаков пыли. Хан представил, как Эрикссон или кто-либо другой использует палку как рычаг, прямо над головой Хана давая старт лавине.
Предатель! Убийца!

Пока Хан обдумывал эту мысль, его подозрение превратилось в уверенность; не могло быть простым совпадением, что каменная облицовка склона выбрала именно этот конкретный момент, чтобы дождём обрушиться на него.
- Кто? – в ярости спросил он. - Кто из вас несёт за это ответственность?
- Повелитель? - изобразил неведение Эрикссон. Хан не был удивлён, узрев мятежника-скандинава в авангарде толпы. Тот снял куфию и козырёк, открыв жёлтую бороду, в которой уже ясно виднелась седина; голубые глаза смотрели с насмешкой и плохо замаскированной злобой. - Я не понимаю.
- Прекрати лицемерить! - рыкнул Хан; дерзость этого поступка мигом взвинтила его до предела. Пыльная дымка тем временем начала оседать, очищая воздух, и он рыскал глазами по лицам колонистов, ища виновного. - Я знаю, что это было покушение, я уцелел лишь чудом!

Он схватил Эрикссона за воротник и дёрнул к себе, сбив мужчину с ног.
- Где ты был минуту назад? Там, надо мной, на скале?
Под натиском ярости Хана Эрикссон не дрогнул.
- Конечно, нет, Повелитель, - настаивал он. - Я наполнял водой флягу вместе со всеми.
Он кивнул в сторону своих товарищей.
- Спросите любого.
Хан обратил горящий взгляд на собравшихся.
- Это правда? - рявкнул он, по-прежнему держа Эрикссона за воротник пыльного бурнуса. – Немедленно отвечайте!
Послышалось подтверждающее бормотание, головы утвердительно закивали, но гнев Хана это не успокоило.
- Тогда кто это был?
Его подозрительный взгляд остановился на Поле Остине; наглый американец был послушным орудием в руках Эрикссона.
- Хотя бы один из вас должен был что-то видеть! – обвинительным тоном проговорил Хан. - Скажите имя убийцы сейчас, или ответите все!

Молчание и хмурые взгляды - всё, что члены каравана предложили Хану в ответ. Их немое соучастие ещё больше разъярило Хана, чувствовавшего себя преданным сверх всякой меры этой чёрной неблагодарностью. В течение пяти с половиной лет я каждый свой час бодрствования посвящал заботам об их жизнях - и вот как они платят мне за это!

- Гадюки! – в сердцах бросил он. - Заговорщики, все!
- Ваше превосходительство! - запротестовал Эрикссон голосом оболганной невинности. Он тихонько высвободил ворот из рук Хана и отступил подальше. - Несчастный случай, не более того. Сами знаете, как нестабильно это ущелье!

"Нет большего лжеца, чем человек негодующий," – подумал Хан вслед за Ницше, хорошо знавшим амбициозное сердце Сверхчеловека, и губы его презрительно скривились.
- Очень хорошо, - прорычал он. - Если никто не скажет правду, за вашу скромность заплатите все, - он сделал паузу, чтобы подчеркнуть эти слова. – Пока мы не вернёмся в Фаталис, пища выдана не будет!
Коллективный вопль пронёсся над толпой.
- Вы не можете! - вскричала Эми Катцель со взглядом, полным неверия. Другие голоса больше походили на страдальческий стон. - Это же несправедливо!

Хан напрягся в ожидании: если колонисты планировали открытый мятеж, сейчас для него самое время. Он поднёс руку к ножу на поясе и слышал, как позади него Хоакин занял позицию для нападения. Посмотрим, думал он, насколько далеко намерены зайти эти бунтовщики.
- Вы сами навлекли это на себя, отказавшись назвать потенциальных убийц, - сказал он жёстко, и на его окаменевшем лице не было ни одного проблеска колебаний. - Моё решение окончательно.

Он видел гнев и негодование на лицах и в позах стоявших перед ним людей. Кулаки были сжаты и несколько пар глаз выжидательно обратились на Эрикссона. Недалеко от них пробудившийся гейзер зловеще бурлил, ежеминутно угрожая перелиться через край - совсем как напряжение, кипевшее между Ханом и другими колонистами. Хан ждал, какой из этих гейзеров прорвёт первым.
Но Эрикссон просто пожал плечами.

- Жаль, что у нас больше нет фазера, - заметил он, как если бы просто напоминал о том, что Хан уже давно ненароком уничтожил оружие. - Это сделало бы уборку мусора более приятной.
Повернувшись к Хану спиной, он направился обратно к горячим источникам с флягой в руке. Прошла минута, и люди начали расходиться, мрачно переговариваясь вполголоса. Хан и Хоакин вскоре остались одни, окружённые свежевыпавшим щебнем. Противостояние подошло к концу ... пока что.

Интригующе, подумал Хан. По всей видимости, Эрикссон ещё не был готов к полноценному восстанию, или не был уверен в своих сторонниках среди участников экспедиции, не говоря уж о поддержке большинства колонистов в Фаталисе. Кажется, не все сердца отвернулись от меня.
Тем не менее, сегодня мягкая лапа смерти была как никогда близко. Я не могу полагаться на волю случая, сознавал Хан. Я всегда должен быть начеку.

Хоакин вытащил трость Хана из осыпи и протянул её своему начальнику. Посох из крепкой древесины «железного дерева» в случае необходимости был бы грозным оружием.
- Вы должны быть осторожны, Ваше превосходительство, - проворчал охранник. - Против вас зреет заговор.
- Знаю, мой друг. Я знаю.
Хвала небесам, думал Хан, что у меня есть Хоакин.
И Марла, конечно же.

Обзорам

[J]Tivisa[/J]<a href="http://st-tos.diary.ru/p203905647.htm">наблюдает, </a>как среди колонистов Сети Альфа V зреет недовольство лидером. 

@темы: ТОС. Книги, ТОС. Переводы, Грег Кокс. Владыка Ада

---

Владыка Ада. Часть III, глава 18.

[Tivisa]

Глава 18.

Хан поднялся ещё до рассвета, затем разбудил остальных. Всё тело болело после долгой ночи, которую он провёл на жёсткой земле, не имея другой подстилки, кроме одежды.
- Пора, - коротко прохрипел он пересохшим ртом, не в силах выговорить ничего больше. Жажда и голод целиком поглотили его мысли.

Эрикссон и другие участники экспедиции со стоном поднялись на ноги. Они тщательно осмотрели бурнусы друг друга на случай, если в них ночью пробрались сетийские угри. Тампоны, сделанные из старой изоляции, были извлечены из ушей и также тщательно проверены на наличие личинок. Хан проделал то же самое до того, как спуститься к руслу реки; по его настоянию они всегда выбирали место для ночлега на высоком берегу Каур, чтобы быть готовыми к (весьма и весьма) маловероятному наводнению, могущему вдруг заполнить пересохшее русло.

Самой Каур уже не было. Вместо того, чтобы становиться более полноводной по мере приближения к морю, когда-то могучая река постепенно уменьшалась и в конце концов полностью исчезла, обнажив дно скалистого оврага. Последние остатки жалкого ручейка экспедиция Хана миновала несколько дней назад, но Хан знал, как можно найти немного воды от скрывавшегося под песками потока – если действовать быстро.
Пальцами в перчатке он впился в выжженную землю, ухватил большой камень и перевернул его. Как Хан и ожидал, снизу на камне был тонкий слой влаги. Хан распахнул головной платок под забралом и с благодарностью слизал с камня утреннюю росу.
Это был старый бедуинский трюк, один из тех, что сохранял им жизнь с тех пор, как пересохла Каур и кончились запасы воды в походных флягах. Хан смаковал каждую каплю, зная, что это, возможно, весь дневной водный паёк. Он вылизал камень досуха и оглянулся вокруг в поисках следующего.

Рядом члены маленького отряда поступали также: молча рылись в грязи, не нуждаясь ни в переговорах, ни в инструкциях. Все они наизусть знали алгоритм действий. Хан наблюдал, как Дебра фон Линден слизывает капли росы с чахлых веток голых кустиков. У Хоакина вырвался возглас удовлетворения, и Хан увидел, что телохранителю удалось поймать небольшую ящерицу. Отлично, одобрительно подумал Хан: мясо ящерицы и кровь были на вес золота; от таких отбросов зависело само выживание экспедиции. Хан вздрогнул при мысли о том, что могут наступить времена, когда вымрут полностью и крысы, и ящерицы.
Они были в пути не одну неделю и взятый с собой провиант уже давно кончился. Насекомые, рептилии и мелкие грызуны служили им пищей, а роса, кровь и иногда небольшие лужицы воды утоляли жажду в достаточной степени, по крайней мере, для того, чтобы выжить. Хан был рад тому, что не взял с собой Марлу; ни один обычный человек не перенёс бы таких испытаний.
Интересно, что ест сейчас Кирк, подумал он с завистью. Кухня «Энтерпрайза» могла предоставить всевозможные аппетитные блюда и напитки, от прекрасного вина до чашки ледяного чая...

Хоакин отрезал голову ящерицы и почтительно протянул туловище своему командиру. Рот Хана наполнился слюной при виде мяса рептилии, но он махнул рукой. Ящерицы едва ли могло хватить одному человеку, и Хоакин заслуживал этого так же, как и он сам.
- Она твоя, друг мой, - настаивал Хан. - Наслаждайся. Я найду себе ещё.
Что было легче сказать, нежели сделать, добавил Хан про себя. В его желудке ощущалась пустота, как у калькуттского нищего. Но, возможно, и мне сегодня улыбнётся удача. Сквозь обсидиан его тёмные глаза обшаривали сухой овраг в поисках признаков какой-либо жизни. На дне русла виднелась поросль растительности, а ярко-жёлтые полосы намекали на месторождения серы, но Хан не обнаружил никакого движения, даже притаившегося в песке (и несъедобного) угря. Свежее мясо, по-видимому, на завтрак Хану не полагалось.

- Хан! - воскликнул внезапно Эрикссон, и Хан был поражён очевидным волнением в голосе мужчины. Скандинав чуть ли не подпрыгивал, с нетерпением указывая на запад. - Смотрите ... дождь!
Дождь? Хан не мог поверить своим ушам; он практически забыл о существовании такого явления. Выпрямившись, он пристально посмотрел на запад, не ожидая ничего, кроме очередного миража, и ощутил всплеск гнева по отношению к норвежцу. Как он смеет так дразнить нас!
Но Эрикссон не ошибся: на горизонте, примерно в двух километрах, набрякшие серые тучи зависли над высохшей местностью. Хан мог даже видеть тёмную пелену дождя. По сравнению со скудной росой удалённый ливень выглядел обещанием вечного блаженства.
Хан не был готов дожидаться того момента, когда ливень дойдёт и до них. Вместо этого он поспешил взобраться по западному берегу русла, сжимая походную флягу.
- За мной! – позвал он остальных, которых явно требовалось немного подтолкнуть к манящему дождю.

Четыре пары покрытых пылью сапог затопали по растрескавшейся земле, когда отряд лихорадочно бросился бегом по пустыне со всей скоростью, на которую были способны их измождённые тела. Хан не мог оторвать взгляда от чудесного дождя, боясь, что ливень прекратится прежде, чем они его достигнут. Его сердце колотилось о рёбра, лёгкие горели, а ноги болели от беспощадного темпа бега, но он ни разу не подумал о промедлении. Скелет гигантского саблезуба попался ему на пути, но Хан одним прыжком перемахнул через выбеленные солнцем кости. Дождь был всем, что имело сейчас значение.
Наконец, после утомительного бега сквозь ветер и пыль, дождевое облако оказалось прямо над головой, а тень от него была всего в нескольких метрах. Последним рывком Хан кинулся к туче и, остановившись, обратил открытое лицо и руки к небу, привествуя дождь. Облизав потрескавшиеся губы, он ждал прохлады, освежающей воды, струящейся по лицу.
Но на него не упало ни капли.
В замешательстве Хан сморгнул. Что это за злая шутка? Вглядываясь вверх через обсидиановое забрало, он мог видеть дождь, лившийся из нижней части кучерявого облака, но земля и воздух вокруг него оставались сухими, как бесплодные равнины, пройденные ими по пути сюда. Хан оглянулся на своих столь же озадаченных попутчиков. Хотя верхние половины лиц были скрыты забралами, Хан мог видеть, как в бессильном гневе корчились рты, принимая самые гротескные выражения.

- Ничего не понимаю! – на грани истерики завопила фон Линден. - Что происходит? Почему я не чувствую дождь?
И в этот миг Хана озарила догадка.
- Дождь-фантом, - мрачно проговорил он. Он никогда лично не сталкивался с этим явлением, но, тем не менее, знал о нём. – Дождь идёт, да, но испаряется до того, как коснуться земли.
Хан и помыслить не мог о столь садистских наклонностях судьбы.
- Helvete! (прим.переводчика – Чёрт возьми!) – выругался Эрикссон. Согнувшись в три погибели и задыхаясь, он всё же смог исторгнуть впечатляющий поток ругательств на своём родном языке, а затем сердито запустить флягой в равнодушное облако. Впрочем, бросок, судя по всему, цели не достиг, и пустой сосуд грохнулся на землю в нескольких метрах далее.
Хоакин рядом не сказал ничего, только крепко сжал кулаки.

В течение нескольких минут они стояли в тени тучи, наблюдая, как высоко над ними, вне досягаемости, идёт призрачный ливень. Внутри Хана всё клокотало: боги или духи, правившие Сети Альфа V, были весьма злокозненными. Лучше бы совсем не видеть дождя, думал он, чем испытать такие муки!
Он заставил себя отвести глаза от танталового ливня над головой и окинул взглядом путь, которым они пришли. Измученный стремительным и в конечном итоге бесполезным бегом через пустыню, он страшился перехода обратно, к далёкому руслу.
Однако выбора у них не было. Хотя Каур больше и не текла к морю, Хан по-прежнему был обречён на то, чтобы следовать по проложенному ею руслу до конца, независимо от того, сколько времени ему на это потребуется, и сколько камней придётся вылизать, чтобы остаться в живых.
- Идём, - сказал он. Заправив свободные концы куфии под забрало, он направился к пересохшему речному ложу – и к тому, что лежало в конце его извилистой траектории. – Нам предстоит длинный путь.

***


- Мы должны были остаться на Земле, - мрачно проговорила фон Линден. Она плелась, как зомби, по узкой тропе на дне глубокого каньона. Огромные гранитные скалы подступили к самой кромке бывшего русла пропавшей реки и с этих пор отряд был вынужден идти по каньону гуськом. – Нам здесь не место.
- Такое пораженчество тебя недостойно, - выговорил ей Хан. Он остановился, чтобы бросить взгляд через плечо на трёх своих товарищей: в своих скрывавших всё одеждах отряд напоминал шествие призраков. Строгий голос эхом отразился от стен каньона. - Это недостойно всех нас.
Его слова подействовали, как удар плетью.
- Приношу свои извинения, Повелитель, - ответила фон Линден. – Просто мне очень жарко ... и я устала ... и голодна.

Хан вполне разделял её чувства. На протяжении последних дней температура неуклонно росла, что делало и без того трудную дорогу ещё более мучительной. Несмотря на тень от стен ущелья, ему казалось, будто они шли через печь. Пот впитывался в пыльные бурнусы, отнимая у организма ценную влагу. Кожа стала сухой, как пергамент, а во впавшие глаза словно песку насыпали. Пульсирующая головная боль, несомненно, вызванная усталостью и обезвоживанием, готова была разорвать ему череп.
- Я тебя понимаю, - сказал Хан отчаявшемуся картографу. Зная, сколько она уже потеряла, он не хотел укорять её и дальше. - Но мы не можем позволить сломаться нашей железной решимости. Эта планета теперь наш дом и мы должны подчинить её своей воле.
Или умереть, пытаясь сделать это, подумал он про себя.

Неровная поверхность русла под ногами была усеяна валунами; Хан понял, что не так давно, когда здесь свободно текла Каур, тут пенились пороги. Теперь, увы, эти буруны ушли, оставив только скалистые препятствия; дно постепенно понижалось в направлении дальнего конца ущелья. В каньоне было горячо, как в духовке, и требовалось всё самообладание, чтобы не съёжится под порывами знойного ветра. Шелест одежд исследователей вторил биению пульса в ушах.
Жара была настолько угнетающей, что Хан всерьёз рассматривал возможность идти ночью, а отдыхать днём. Но учитывая, что свет звёзд по-прежнему не проникал сквозь пыль в воздухе, ночи на Сети Альфа V были опасно тёмными. Было всё же безопаснее, хотя и чертовски более неудобно, пересекать каменистую землю в то время, пока светило солнце, пусть и через постоянную дымку.
Даже при дневном свете ходьба по пересечённой местности делала продвижение нелёгким. Надо было тщательно просчитывать каждый шаг, чтобы не оступиться и не получить растяжение лодыжки или что-нибудь похуже. Кроме того, рыхлые горные породы часто крошились под ногами Хана, угрожая ему потерей равновесия.

Его глаза внимательно осматривали дно каньона. Прожилки каменного угля напомнили Хану о встрече Кирка с горном на Цестусе III. Марла рассказывала ему об этом инциденте, имевшим место незадолго до обнаружения «Энтерпрайзом» дрейфовавшего корабля «Ботани Бэй». Хан был вынужден признать, что капитан Кирк выказал удивительную изобретательность в изготовлении оружия из сырья, найденного им на планетоиде.
Это было впечатляюще – для обычного человека.
При мысли о Кирке губы Хана скривила угрюмая ухмылка. В эти дни он всё чаще и чаще замечал за собой склонность обвинять капитана в катастрофе, постигшей колонистов. Уж, конечно, хвалёные технологии Звёздного флота должны были предупредить Кирка о нестабильности этой системы! Проявил ли капитан Кирк просто преступную небрежность или же сознательно высадил Хана на планету, зная, что катастрофа неизбежна? И почему он не вернулся, чтобы спасти находящуюся под угрозой колонию?
Обычные люди всегда боялись тех, кто превосходил их, мрачно думал Хан. Возможно, Сети Альфа V была наиболее доступным способом, с помощью которого Кирк мог вычеркнуть из уравнения меня и мой народ, не запачкав при этом рук?

Эти смутные подозрения были прерваны безошибочно узнанным звуком морского прибоя. Его сердце встрепенулось – они всё же вышли к океану!
- Слушайте! - крикнул он коллегам. – Вы слышите? Это голос нашей цели!
Радостная весть словно током ударила людей. Забыв об усталости, они понеслись по дну ущелья быстрее, чем Хан мог бы себе представить. Их бешеный бег по камням бросал вызов осторожности, но Хан не мог осуждать их за нетерпение. Он тоже стремился увидеть берег легендарного моря после стольких дней выматывающего похода. Жалел Хан только о том, что бедняга Тэлбот не мог присоединиться ко всеобщему ликованию. Возможно, я назову его именем гавань, думал Хан, чтобы его жертва не была забыта.
Короткая пробежка вывела Хана к концу каньона. Он выскочил из ущелья и увидел, что стоит у подножия монументальной скалы перед галечным побережьем, на которое набегали зелёные волны. За береговой линией, сколько мог видеть глаз, возможно, даже до другого полушария, простирался безымянный океан.

Мы сделали это, ликовал Хан. Он ощущал то, что должны были чувствовать Льюис и Кларк, впервые всматривавшиеся в Тихий океан. Или, возможно, Моисей, глядевший на Землю Обетованную, к которой он привёл людей через бесконечные страдания.
Хоакин, Эрикссон и фон Линден, вылетевшие из ущелья вслед за ним, внезапно застыли на месте при виде мирно плескавшихся волн.
- Я не могу в это поверить! - воскликнула со слезами на глазах Дебра. - Посмотрите на всю эту воду! Она вечна!
- Milde Makter! (прим.переводчика – примерно как восклицание «Великий Один!») – вторил ей Эрикссон. На этот раз в его словах, казалось, не было никаких подводных камней. - Я думал, что больше никогда не увижу океан.
Хоакин подошёл к стоявшему на побережье Хану.
- Твоя воля восторжествовала ещё раз, - сказал гигант телохранитель и склонил голову в знак уважения. - Я никогда не сомневался в тебе.

Мне бы сейчас такую уверенность, подумал Хан. Даже в этот миг, достигнув цели долгого путешествия, Хан знал, что не будет полностью спокоен, пока не убедится, что изумрудное море содержит достаточно жизни, чтобы избавить его народ от голода.
Глазами он обшаривал морской пейзаж, ища признаки процветания или, по крайней мере, восстановления экосистемы. Странно, но в туманном небе над гаванью не было птиц. Где чайки или альбатросы, вылавливающие рыбу? Отсутствие крылатых хищников не обязательно означало, что море было лишено пищи, но привело его в замешательство. Возможно ли, встревожился он, что мы проделали весь этот путь зря?
Его опасения укрепились, когда он подошёл ближе, туда, где прилив бился о берег. К его ужасу, омываемые волнами камни не облепляли ни водоросли, ни ракушки. Чёрные обломки выглядели так, как будто их старательно отчистили от всяких следов жизнедеятельности. Лицо Хана под куфией потемнело. Мне не нравится, как всё это выглядит.

Звук торопливых шагов привлёк его внимание. Он поднял голову и увидел Дебру фон Линден, бегущую к морю и отбросившую всякую осторожность. Быстрым движением она сорвала козырёк с лица, а затем потянулась к складкам куфии и запылённого бурнуса и начала сбрасывать их по мере того, как мчалась прямо к манящим волнам - и успокоению и облегчению, которые они, казалось, обещали.
Внезапно Хана накрыло предчувствие опасности.
- Подожди! – в тревоге закричал он, но обезумевшая от жары женщина, по-видимому, не вняла его предупреждению. - Стой! Остановись немедленно, я приказываю!
Фон Линден не замедлилась ни на мгновение. Оставляя за собой след из обрывков сорванной одежды, пока на её теле не осталось только нечто вроде набедренной повязки из грязного клочка хлопка, она нырнула с головой в ярко-зелёные воды. Хан в страхе затаил дыхание. Может быть, мои опасения необоснованны, в волнении подумал он. Возможно, бояться нечего?
Мгновение спустя Дебра показалась из волн прибоя, как Афродита ... Афродита, бившаяся в муках агонии!

В ужасе Хан наблюдал, как прямо у него на глазах человеческая плоть начала покрываться волдырями и расползаться. Над покрасневшей кожей закурился дымок, а волосы брюнетки клоками отваливались от черепа. Женщина скрюченными пальцами вцепилась в собственные глаза и, пошатываясь, пыталась выбраться на берег, подальше от едких волн, которые пожирали её заживо.
Инстинктивно Хан кинулся было ей на помощь, но его перехватил Хоакин.
- Нет, Ваше превосходительство! - настаивал он, полный решимости не допустить, чтобы Хан разделил судьбу фон Линден. – Уже слишком поздно!
Хоакин был прав, и Хан признал это, отказавшись от своих попыток. Освобождаясь от хватки телохранителя, он понимал: ничего нельзя поделать, кроме как смотреть на гибель ещё одного верного последователя.

Фон Линден удалось сделать только пару шагов, прежде чем она плашмя рухнула в воду, которая лихорадочно закрутилась вокруг лежащего тела. Изумрудная вода, омывавшая корчившуюся в судорогах фигуру картографа, покрылась алой пеной. Обожжённая плоть продолжала пузыриться и плавиться до тех пор, пока в полосе прибоя не проступили сверкающие осколки костей.
Хан слышал, как где-то позади Эрикссона выворачивает в приступе рвоты. Как бы он не относился к этому человеку, он позволил норвержцу эту минуту слабости. Любой, даже тот, кто, как Хан, привык к виду насильственной смерти, должен был бы признать - последние минуты фон Линден были, вне всякого сомнения, отвратительными.

Хоакин явно был шокирован тем, что только что видел.
- Я ничего не понимаю, - признался он, и его обычно монотонный твёрдый голос слегка дрожал. - Что с ней случилось? Что не так с морем?
Для Хана причина смерти картографа была очевидна.
- Кислота, - произнёс он. Подводные извержения вулканов, вызванные катаклизмом, явно насытили океан огромными количествами вулканических газов, что сделало воду чрезвычайно кислой. – Всё море превратилось в кислоту.

Он опустился на колени, осознав все страшные последствия этого факта. Смерть Дебры фон Линден, какой бы жуткой она ни была, оказалась практически несущественной по сравнению с открывшимся Хану истинным ужасом сложившегося положения.
На этом убийственном побережье не было будущего ни для него, ни для его народа. Безымянное море стало мёртвым, стихийное бедствие убило его так же, как долину реки Каур. Никуда не уйти из той адской пустыни, какой становилась Сети Альфа V, отупело понял Хан.
Ловушка Преисподней захлопнулась.

- Вот-вот, - произнёс кислый голос. Хан повернул голову, чтобы увидеть Эрикссона, стоявшего над лужей собственной рвоты, застывавшей у его ног. – Есть предел даже нашей выносливости, и мы дошли до него. С нами покончено.
- Нет! - взревел Хан. Стремительным движением он вскочил на ноги и схватил Эрикссона за воротник бурнуса. - Это ещё не конец!
Он со страстью обращался как к себе, так и к потерявшему веру норвежцу.
- Хан Нуньен Сингх никогда не сдастся, ни этой проклятой планете, ни предательнице-судьбе!
Не говоря уже о постыдно пренебрегшим своим долгом Джеймсу Т. Кирку.
- Так слушай меня сейчас, Эрикссон, ты, Фома неверующий! Я покажу тебе, что незаурядный человек никогда не склоняется перед жестокой судьбой, какими бы безнадёжно малыми ни были шансы. Пусть вся планета умирает медленной и жалкой смертью. Пусть Кирк и Звёздный флот полностью забудут о нас. Я буду защищать тебя и тех, кто остался в живых! Клянусь честью!
И он погрозил кулаком окутанному пыльной дымкой небу.
- Слышишь меня, Кирк? Я выживу!

Обзорам

[J]Tivisa[/J]<a href="http://st-tos.diary.ru/p203843917.htm">вместе с Ханом Нуньен Сингхом</a>понимает, что адская западня Сети Альфа V окончательно захлопнулась. 

@темы: ТОС. Книги, ТОС. Переводы, Грег Кокс. Владыка Ада

---

[Мошка*]

Продается модель баджорской яхты с японским журналом, вот такая красивая my-universe.ru/index.php?productID=3939



Обычно модели этой серии стоят 2300, но у этой конкретной сломано крыло. Крыло, насколько я понимаю, можно подклеить, и эта модель с журналом отдается всего за 1500 рублей.

Кто-нибудь хочет? В магазин ее не выставляют по причине сломанности, и она лежит одинокая и мне ее жалко

@темы: Всякое разное

---

Владыка Ада. Часть III, глава 17.

[Tivisa]

Глава 17.

- Песчаная буря!
Небольшая экспедиционная партия, состоявшая из Хана, Хоакина, Эрикссона, Кейта Тэлбота и опытного картографа по имени Дебра фон Линден, следовала вдоль русла продолжавшей мелеть реки Каур к морю, где Хан надеялся найти более благоприятные условия существования для своего народа. До сих пор, однако, всё, что они обнаружили, были простиравшиеся километр за километром высохшие луга, чьи некогда суглинистые почвы теперь едва удерживались на месте отмиравшими корнями. Саванна эволюционировала в пустыню со всеми вытекавшими отсюда неприятными последствиями...
Крик Эрикссона встряхнул отряд, уже много дней боровшийся с ветром и поднятым им в воздух песком; Хан находил, что с трудом мог представить себе то, что может быть названо бурей в этом адском котле. Разве их и так уже не окружала буря?
Но вслед за этим его прикрытые обсидиановым козырьком глаза увидели то, о чём говорил Эрикссон: непроницаемую чёрную тучу, с невероятной скоростью несшуюся по-над пустыней. Тучу прошила слепящая молния.
- Хватайтесь за руки! – крикнул он, осознав, что через секунду будет уже поздно и их накроет шторм. Бросив деревянный посох на землю, он торопливо сцепился согнутыми в локтях руками с Хоакином и Тэлботом, а Эрикссон и фон Линден замкнули цепь. – Держитесь вместе! Не позволяйте оторвать себя от группы!

Песчаная буря налетела с силой урагана, чуть не сбив Хана с ног. В один миг видимость сократилась до нескольких десятков сантиметров. Несмотря на защищавший Хана бурнус и головной платок, носившийся в воздухе песок нещадно бил по телу. Струйки песка пробирались через любой разрыв или отверстие в одежде, стирая кожу до крови. Песок проник и под козырёк, заставив его крепко зажмуриться и держать глаза плотно закрытыми. Наклонив, сколько мог, голову, он неглубоко дышал через нос, сжав челюсти, чтобы не задохнуться.
Рёв шторма был таким оглушительным, что говорить было совершенно невозможно, даже если бы Хан и осмелился открыть рот. Он боролся, чтобы сохранить опору и поддержать остальных участников экспедиции, которые в буквальном смысле подвергались пескоструйной обработке.

Мы должны подняться на возвышенность, решил Хан. В нижнем слое воздушного потока было много песка, поднятого с поверхности пустыни; возможно, они могли бы уменьшить его воздействие, если бы находились над плотными слоями шторма. Даже мало-мальская разница по уровню рельефа могла означать победу жизни над смертью!
Он смутно припомнил, что пятью метрами левее начинался крутой подъём. Уповая на точность своей памяти, он потянул товарищей за собой и начал перемещаться в, как он молился, правильном направлении. Ветер и песок вихрями крутились вокруг, делая продвижение трудным, а ориентирование практически невозможным. Как всё же полагал Хан, они потихоньку шли к восточному берегу русла, но он не мог быть уверен в том, что под неустанным давлением бури они не собьются с курса.
К его облегчению, твёрдая голая земля под ногами как будто пошла в гору ... это был обнадёживавший знак. Полунаправляя, полуволоча своих спутников, Хан сделал ещё пару шагов вверх по склону, как вдруг случилось непоправимое.

Оступился Тэлбот, чуть не утянув за собой и Хана. Последний попытался было поставить мужчину на ноги, но почувствовал, как рука Тэлбота начинает соскальзывать. Почти полностью потеряв сцепление с группой, в последнюю секунду споткнувшийся Кейт Тэлбот ухватился за запястье Хана. Держись! - молча велел ему Хан; у него не было никакого желания сообщать Зулейке Уокер о потере мужа. Борись за свою жизнь, Тэлбот!
Однако в этой борьбе концы куфии мужчины высвободились, дав смертоносной буре долгожданную возможность. Ветер мигом сдёрнул защитный покров с лица Тэлбота, и тот испустил ужасающий крик, когда острые как бритва песчинки впились в незащищённую теперь плоть. Инстинктивно он отпустил руку Хана, чтобы прикрыть лицо.
- Нет! – крикнул Хан, в свою очередь тут же глотнув песка. Он отчаянно пытался нащупать находившегося в опасности колониста, но шторм в мгновение ока оторвал их друг от друга и Тэлбот сразу же потерялся.
Горе и мучительное чувство потери острым ножом вонзились Хану в сердце. Он прекрасно сознавал, что гнаться за Тэлботом бесполезно - не было никакой надежды найти его среди песчаной бури; поступив так, Хан только подверг бы остальных бессмысленному риску. Нехотя продолжил он подъём по склону, пользуясь теперь и освободившейся рукой, чтобы помочь восхождению. Он по-прежнему чувствовал вес Хоакина и всем сердцем надеялся, что Эрикссон и фон Линден всё ещё держатся за него и друг за друга.

Мало-помалу, борясь ежесекундно со штормом, они достигли вершины почти отвесного берега, которая если и не была полностью свободна от атаки ветра и песка, то, по крайней мере, позволяла избежать наисильнейшего буйства стихии: ветер здесь свирепствовал, по сути, так же, но песка в воздухе стало на порядок меньше и дышать было немного легче. Пережидавшие бурю исследователи прижались вплотную друг к другу, сплетя руки и подставив ветру спины.
Мы и это можем пережить, понял Хан, но за это знание уплачена жизнь верного последователя…
В конце концов, гроза кончилась так же быстро, как и налетела. Прищурившись, Хан наблюдал сквозь забрало, как несущее гибель чёрное облако уходило на север, постепенно уменьшаясь в размерах. Если повезёт, то оно рассеется задолго до того, как доберётся до Марлы и других колонистов, которые в любом случае находились в безопасности в подземном убежище.
Подобные песчаные бури вскоре станут вполне обычным явлением на иссыхавшей равнине, подозревал Хан. Тем больше оснований поискать место с не такой негостеприимной окружающей средой.

Пыль ещё застилала видимость лёгкой дымкой, но Хан счёл вполне безопасным двигаться дальше. Всё-таки это была примерно та же погода, какая и стояла в эти дни. Жестом приказав следовать за ним, он осторожно спустился обратно, к тому, что осталось от реки Каур. Из-под каблуков его сапог лавина свежеопавшего песка ручейками побежала к руслу. Всё в поле зрения, от торчавших валунов до пучков чахлой травы, покрывала красновато-коричневая пыль; даже илистый поток, казалось, стал ещё грязнее.
Хан на себе ощущал последствия шторма. Его кожу под мантией словно отшлифовали наждачной бумагой: раздражающие гранулы песка проникли во все складки и щели на теле. Во рту чувствовался привкус пыли, и он убил бы за стакан чистой прохладной воды.

Тэлбота они обнаружили на расстоянии около семи метров от подножия склона. Он лежал, растянувшись на земле, и наполовину был погребён под свежим песком. Частицы грунта ободрали его лицо до мяса, оно кровоточило и было облеплено грязью. Ещё больше песка высыпалось изо рта и ноздрей покойного; Хану даже не нужно было вскрытие, чтобы сделать вывод – и дыхательное горло Тэлбота, и, возможно, лёгкие были забиты песком.
Прости меня, Зулейка. Твой муж к тебе не вернётся.
И я сильно удивлюсь, если вернётся хоть кто-то из нас.
Всего несколько дней вдали от Фаталиса - и они уже потеряли одного человека. Неудачное начало экспедиции...

- Может, вернуться, пока не поздно? – высказал предложение Эрикссон. Складки куфии приглушали голос со скандинавским акцентом, забрало из тёмного вулканического стекла скрывало интриганские голубые глаза.
Хан внутренне ощетинился, но не поддался искушению накинуться на мужчину. Он, по своему обыкновению, взял в эту экспедицию Эрикссона, дабы помешать ему мутить воду в своё отсутствие. В случае необходимости он готов был раз и навсегда заставить Эрикссона замолчать, но пока норвежцу удавалось удержаться от прямого неповиновения. Возможно, потому, что только Хан и Хоакин были вооружены.
- Вернуться к чему? – резко бросила в ответ фон Линден. Картограф потеряла от сетийских угрей обоих – и своего супруга, и ребёнка. – Мне возвращаться не к чему.
Хан принял решение за всех.
- Нет, - сказал он твёрдо. Вернуться в пещеры сейчас, не найдя нового дома, значило обречь колонию на жалкое существование под увеличивавшейся в размерах пустошью. - Мы продолжим, как и планировали.

Хан надеялся, что можно было бы начать всё заново на берегу безымянного южного моря; там они могли бы выжить за счёт рыбалки или охоты на китов. Ведь история их родной Земли была полна примеров народов и цивилизаций, зародившихся и процветавших в непосредственной близости к морю. Даже если допустить, что поверхность Сети Альфа V была разорена, Хан имел смелость мечтать, что океан планеты всё ещё заключал в себе достаточно жизни, чтобы выдержать растущую колонию. Не Новый Чандигарх, думал он, но, возможно, Новый Мумбаи или Гоа.
- Но… - запротестовал было Эрикссон и посмотрел на фон Лиден, ища поддержки, но закутанная вдова только равнодушно пожала плечами. Хоакин промолчал - его преданность Хану не подлежала сомнению. Поняв, что остался в меньшинстве, Эрикссон мудро прекратил возражать.
- Хорошо, Ваше превосходительство, - сдался он и в его голосе слышался только намёк на недовольство.
Оставался Тэлбот.

- Разденьте его, - отдал приказ Хан, кивнув в сторону тела. Они не могли позволить себе пожертвовать ни одним предметом, будь то продовольствие, оборудование или одежда, даже если это означало, что Тэлбот предстанет перед небесным судом голый, как новорожденный младенец. Тем не менее, Хан решил захоронить тело прежде, чем они двинутся дальше.
Это было самое меньшее, что он мог сделать для того, кто умер под его командованием.
Покойся с миром, мой служитель. Твоё участие в наших долгих мытарствах закончилось.

Эрикссон опустился на колено, чтобы собрать вещи Тэлбота. Рука норвежца в перчатке коснулась песка, облепившего ободранное лицо покойника, и на пальце остался кровавый мазок. Мужчина поднёс палец к глазам и остановился, несколько долгих секунд созерцая влажно блестевшее малиновое пятнышко.
- Повелитель, - сказал он наконец, - ранее я бы не решился даже предложить нечто подобное, но учитывая дефицит пищи и питья, считаю себя вынужденным обратить ваше внимание на то, что, пожалуй, наш покойный товарищ может оказать последнюю услугу и поддержать нам всем жизнь.
Хан сразу понял, что имел в виду Эрикссон. Гнев вспыхнул в нём, и он резко пнул в бок опиравшегося на колено мужчину.
- Никогда больше не заговаривай об этом! - рыкнул Хан, и его лицо под козырьком и куфией исказилось от отвращения. – Мы, может быть, отверженные, парии, отчаявшиеся и покинутые всеми, но каннибалы? Никогда!

Сказать по правде, та жуткая возможность, на которую намекал Эрикссон, не единожды приходила на ум Хана в течение многих месяцев, с тех самых пор, как катаклизм начал угрожать им голодной смертью. Но он решил, твёрдо и бесповоротно, что есть вещи пострашнее голода. Он и его люди были высшей породой, следующим этапом в эволюции человека, и до такого первобытного греха они не унизятся.
Меня называли безжалостным, думал Хан, и с полным на то основанием. Но есть черта, которую даже я не переступлю!

Эрикссон сжался в комок при виде гнева Хана.
- Простите меня, - признал он. - Я не хотел вас обидеть. Песок ... ветер ... Я был сам не свой, поверьте мне!
Хан взирал на отступление норвежца с презрением, но это было единственным, что хоть как-то отвлекало от отвратительности самой этой мысли и мрака чернее ночи в его собственной душе, но всё же всерьёз предлагать такое...
Вот если бы во время шторма погиб Эрикссон, а не Тэлбот!

* * *

- Не могу поверить, что ты пыталась ограбить больных!
Возмущённый голос Гидеона Хокинса раздавался на весь госпиталь и долетал до детской, угрожая разбудить младенцев. Марла вздрогнула от шума.
- Умирающих, вы имеете в виду! – возразила на это Сюзетт Линг. – Мои люди слишком голодны и их слишком томит жажда для того, чтобы делать свою работу должным образом, а мы ещё и тратим драгоценные еду и воду на тех, кто уже одной ногой в могиле!
К недовольству Марлы, из близлежащих колыбелей донеслось протестующее хныканье.
- Ну-ка, хватит! – выключив трикодер, сказала она ссорившимся. – Давайте перейдём куда-нибудь, пока не проснулась вся детская.
Оставив заплакавших детей на подчинённых, Марла увела врача и начальника службы безопасности в соседний грот, размером с турболифт. Если повезёт, толстые стены из известняка не позволят аргументам спорщиков выйти за пределы грота и распространиться по всему Фаталису.
- Хорошо, - сказала она, активизировав трикодер, чтобы записать прения; Хан захочет узнать, что происходило в его отсутствие. Удачно, что я перезарядила аккумулятор, подумала она. - Что это за речи об умирающих?

Это был уже не первый спор, который ей пришлось разрешать, словно третейскому судье, с тех пор, как Хан недели назад оставил колонию на её попечение. Марла чувствовала себя, как своего рода учитель, постоянно проходивший проверку в классе взбалмошных недисциплинированных учеников. Ах, где те старые добрые времена, когда никто не хотел говорить со мной!
Она никогда бы не подумала, что будет скучать по положению персоны нон грата.

- Не все мои пациенты неизлечимо больны, - настаивал Хокинс. - Большинство просто страдает от инфекций или недоедания, но они, конечно, не восстановятся без соответствующих рационов питания и воды.
Он строго взирал на Линг, которая и начала этот скандал, выпрашивая у Марлы дополнительные пайки патрулям безопасности.
- Это всего-навсего ваше милитаристское воззрение, всегда отдающее приоритет так называемой «безопасности» над здоровьем людей, - он издал издевательский смешок. – Безопасность, ага! С кем это, чёрт возьми, мы воюем на этой Богом забытой планете?
- С угрями! – отражала атаку Линг. – И вы это знаете лучше, чем кто-либо другой.
Отсечённые клешни более десятка мёртвых угрей, как боевые награды, украшали то тут, то там разнокалиберные предметы одежды женщины.
– Моя команда днём и ночью прочёсывает туннели в поисках угрей, но люди должны быть в полной боевой готовности, внимательными, а не шатающимися от голода и обезвоживания.

Глава службы безопасности взглянула на Марлу в поисках поддержки, и на лице её застыло выражение уверенности и самодовольства. Марла иногда подозревала, что Линг вышла замуж за Хоакина по причине тесной связи последнего с Ханом. Может, она ожидала, что этот брак даст ей преимущество.
Забудь об этом, подумал Марла. На время своего отсутствия Хан поручил руководство Фаталисом ей, и она намеревалась быть скрупулёзно честной и беспристрастной, как капитан Кирк на «Энтерпрайзе».

- Возможно, мы сможем выработать компромисс.
- Компромисс? – недоверчиво эхом повторила Линг. И она, и Хокинс выглядели в высшей степени сомневающимися.
Ничего удивительного. Марла уже обнаружила, что самая трудная часть руководства колонией генетически модифицированных суперлюдей как раз и заключалась в управлении их вечно конфликтовавшими эго; они не были людьми, склонными считаться с мнениями других. Понятно, почему Евгенические войны 1990-х разгорелись так быстро, размышляла она; требовалась личность масштаба Хана, чтобы заставить этих людей высшей породы работать вместе без противоречий.
Несмотря на свою якобы «низкородность», Марла подозревала, что её навыки общения с людьми были куда лучше, чем у большинства властных Детей Кризалис. Не удивлюсь, если именно по этой причине Хан и оставил меня во главе колонии.

- Я отказываюсь идти на компромисс в том, что касается ухода за моими пациентами! – бушевал Хокинс, скрестив руки на груди. Его докторское облачение было сшито из кусочков спального мешка, ржавый стетоскоп болтался на шее, как племенной талисман.
- Вам, возможно, придётся это сделать, доктор, - задумчиво проговорила Марла. Серебряный кинжал - кирпан - был заткнут за пояс Марлы, как символ власти Хана, но в такие моменты Марла предпочла бы фазер. - Каждая единица Фаталиса нуждается в пище и питье, не только лазарет и служба безопасности. Сельское хозяйство, уход за детьми, строительство, водоснабжение ... без всего этого тоже нельзя обойтись.
Она печально покачала головой.
- Нелёгкий выбор приходится делать каждый день.
- По приказу Хана я уже провожу эвтаназию жертвам угрей, как только диагностирую это, - с грустью ответил Хокинс. - Не просите меня ещё и морить голодом других пациентов.

Острая боль сочувствия к загнанному в угол врачу пронзила Марлу: он чем-то напомнил ей доктора Маккоя. Сети Альфа V была бы адом для любого добросовестного целителя. Так много пациентов потеряно и так мало, что можно сделать, чтобы помочь оставшимся.
Тем не менее, Линг, несмотря на раздражающую интонацию высказываний, тоже в чём-то была права. Обеспечение безопасности наиболее работоспособных членов колонии было исключительно важно - каждый угорь, найденный и уничтоженный Линг и её людьми, возможно, означал, что одним безнадёжным пациентом в лазарете станет меньше.

- Вот что я предлагаю, - заявила Марла, глядя врачу в глаза. - Мне очень жаль, но надо будет установить ещё более строгую очерёдность оказания помощи. Рационы больных придётся урезать как минимум на тридцать процентов.
- Тридцать процентов! - воскликнул Хокинс. - Это варварство.
Мы живём в пещерах, не заметил? Приступ иронии приподнял уголки губ Марлы в улыбке. Варварство отныне наше стандартное состояние...
Она подняла руку, прекращая дальнейшее обсуждение, а затем перевела взгляд на Линг.
- Но и вы должны в чём-то пойти навстречу, - сказала Марла женщине. - В обмен на дополнительные пайки проявите к лазарету повышенное внимание. Я хочу, чтобы главный грот и все побочные камеры проверялись на наличие угрей каждые сорок восемь часов.
- Сорок восемь часов? - Линг посмотрела на Марлу так, будто та сошла с ума. - Вы должно быть шутите!
- Или так, или никак, - твёрдо сказала Марла. Она понимала, что если она не добьётся от Линг какой-то уступки, ещё до наступления темноты ей придётся иметь дело с лидером каждой службы Фаталиса, требующим дополнительных пайков. - Или, если вы предпочитаете, можете обсудить этот вопрос с Ханом, когда он вернётся.
- Если он вернётся, - пробормотала Линг.
- Когда вернётся, - настаивала на своём Марла.
Она положила вспотевшую ладонь на рукоять кинжала Хана. В глубине души она сознавала, что азиатка может разорвать её пополам, если захочет.
- Если это всё, то у меня есть работа в детской, в том числе уход за Иоахимом, - добавила она многозначительно.
Ни Линг, ни врач не выражали удовлетворения от компромисса, но, к облегчению Марлы, не казались склонными и дальше отстаивать свои интересы.

Она подождала, когда оба выйдут из небольшого грота, и устало прислонилась к холодной каменной стене.
Напряжение покидало её, сменяясь полным изнеможением.
Где же ты, Хан, вопрошала она с тревогой. Она выключила трикодер, чтобы батарея не истощалась слишком быстро. Я не могу продолжать твоё дело без тебя.
Смысл высказывания Линг, что они могут никогда больше не увидеть Хана, потряс Марлу больше, чем она готова была выказать. Она вынула из-за пояса кирпан и с тоской уставилась на него. Её рука ощущала всю тяжесть металлического кинжала.
Вернись ко мне, Хан. Пожалуйста.

Обзорам

[L]Tivisa[/L]<a href="http://st-tos.diary.ru/p203752585.htm">продолжает переводить</a>книгу "Владыка Ада". В главе 17 Хан Нуньен Сингх ищет на Сети Альфа V океан. 

@темы: ТОС. Книги, ТОС. Переводы, Грег Кокс. Владыка Ада

---

"Гарт Изарский", продолжение

[loony_spectre]

Глава седьмая

Кирк уставился на человека, который совсем недавно кричал на него. Даже Спок уставился на Гарта, подняв обе брови — он явно был сбит с толку.
- Вы сделали именно то, на что я надеялся, - продолжил Гарт. - Я рассчитывал на то, что тем или иным образом попаду на борт. Это часть моего плана, рассчитанного, чтобы помочь антосианцам.
- Вы хотели сказать - «чтобы править ими»? - спросил Кирк.
- Вы должны поверить мне, капитан Кирк.
- Лорд Гарт, я не могу вам верить.
- Прошу... я капитан Гарт. Позвольте мне объясниться. - Гарт развел руки в стороны. - Времени осталось очень мало. Вы должны послушать меня.
Гарт говорил с большим напряжением, но выглядел вполне рассудительным. Его голубые глаза сфокусировались на Кирке. Безумие, которое Кирк видел на Эльбе-2 — и всего несколько минут назад — ушло.
- Капитан Гарт, - наконец сказал Кирк, - вы арестованы.
- Но я могу доказать свои слова.
- У вас будет возможность доказать свою правоту, - сказал Кирк. - Мичман Чехов, вы отвечаете за этого человека. Следите, чтобы он не покидал своей каюты.
- Можете арестовать меня, если хотите, - сказал Гарт, - но сначала, прошу, послушайте, что я скажу. Времени очень мало. Жизни антосианцев, которых мы оставили на планете, в опасности. Что вы потеряете, выслушав меня?
- Очень хорошо. - Кирк отступил на шаг. - Мы выслушаем вас, но вы останетесь под стражей.
Повернувшись к Скотти, он добавил:
- Транспортируйте оставшихся двойников и поместите их в карцер.
- Есть, капитан.
Гарта отвели в ближайшую комнату для брифингов. Чехов сел за стол рядом с ним; за креслом Гарта встали два охранника с фазерами наизготовку. Кирк сел напротив Гарта, Скотти — справа от него, Спок — слева. Вудхауз села в кресло, ближайшее к двери.
Маккой быстро просканировал Гарта медицинским трикодером, который ему принесли в транспортерной комнате.
- Никаких признаков мозговой травмы, - сказал он, просматривая показания. - Никаких признаков травм вообще. - Он поднял глаза. - Я бы сказал, что он здоров, но не могу быть в этом абсолютно уверен, пока не подтвержу диагноз после полного обследования в лазарете. Воздействие оборотничества на неврологические функции, малозаметные повреждения, которые не всегда получается выявить при быстром сканировании... все это, возможно...
- Доктор, уверяю вас, я в своем уме, - сказал Гарт.
- Может быть. А может быть, и нет. - Маккой сел. - Но даже то, что вы в своем уме, не означает, что вы не можете вести двойной игры.
- Пожалуйста. - Гарт сложил руки. - Выслушайте меня, а уже потом судите.
Кирк сделал жест рукой.
- Слушаем вас, капитан Гарт.
- Вы, скорее всего, уже поняли, что вскоре после того, как я транспортировался на Антос-4, меня подменил двойник, - ровным голосом начал Гарт. - Через день после того, как я прибыл на планету, Келлин — тот молодой антосианец — принял мой облик. Он силен, молод и способен сохранять облик в течение очень долгого времени, именно поэтому я его и выбрал. Я научил его, как себя вести, и посоветовал как можно больше времени проводить одному, затем уехал из Пинесса и направился на запад, чтобы присоединиться к моим последователям — чтобы снова возглавить восстание.
- Возглавить восстание? - переспросил Скотт.
- Да, мистер Скотт, - сказал Гарт. - Я присоединился к повстанцам — или, если точнее, проник в их ряды — больше года назад, когда посетил Антос-4 по пути с Эльбы-2 на Землю. После того, как повстанцы договорились о встрече с первым министром и главным советником, я знал, что вы в сопровождении моего двойника отправитесь с ними на место встречи. Затем, когда вы туда прибыли, я рассчитывал, что меня транспортируют на «Энтерпрайз» по вашему автоматическому приказу, как мы планировали, под предлогом захвата корабля. Мои последователи считали, что я намереваюсь сделать именно это, но, вернувшись на корабль, я планировал тут же начать транспортировать антосианских повстанцев группами на Акру, один из островов в восточном океане, избежав тем самым гражданской войны. Все вы узнали бы о моем плане быстрее, если бы капитан Кирк меня не задержал.
- Вы хотите, чтобы мы в это поверили? - спросил Кирк.
- Акра — самый северный из Тиресийских островов, которые напоминают земные Гавайи, так что никто бы не перенес слишком больших страданий от заключения там. А еще Акра — остров, с которого невозможно убежать. Возможно, удастся добраться до какого-нибудь из ближайших Тиресийских островов, но чтобы добраться до восточного берега Анатоссии на лодке, если такую лодку вообще в принципе можно построить, понадобится несколько дней. Да и высадиться будет негде, потому что большая часть восточного побережья состоит из очень высоких, крутых и скалистых гор.
- Как показало наше предварительное сканирование планеты, - согласился Спок.
- Мне кажется, - сказал Скотти, - что я рано или поздно распознал бы ваш обман, даже если бы вам удалось попасть на борт под видом капитана.
- Я бы сразу вам сказал. - Гарт поднял брови, затем посмотрел на Кирка. - И я бы спас вашу наземную команду так быстро, как это возможно.
Маккой шумно выдохнул.
- Проникнуть в ряды повстанцев. Транспортировать их на какой-то остров. Это просто смешно. - Он сложил руки на груди и откинулся в кресле. - Джим, мне кажется, что Гарт пытается воссоздать Эльбу-2.
Кирк посмотрел на Гарта, но во взгляде другого капитана не было ни тени безумия — лишь спокойствие и терпение, словно перед детьми, которых пришлось обманывать.
- Можно мне продолжить? - спросил Гарт. Кирк кивнул.
- Пока — да.
- Я надеялся, что со временем, если самых непокорных повстанцев изолировать, а остальные антосианцы избавятся, соматически и генетически, от своих способностей по изменению облика, многие, если не почти все повстанцы согласятся тоже отказаться от них. Те, кто откажутся, останутся заключенными на Акре.
Он ненадолго замолчал.
- Вы, несомненно, хотите спросить, почему я скрывал все это от вас.
- Конечно, - сказал Кирк.
- Во время моего предыдущего визита на Антос-4 я пообщался с несколькими диссидентами и сумел добиться их доверия. Учитывая, что некоторые из них ранее лечили меня и учили искусству клеточного метаморфоза, это было нетрудно. После этого я понял, что нужно сделать.
Гарт пристально посмотрел на Кирка.
- Единственный способ остановить восстание, особенно связанное с такими серьезными угрозами, как генетическая модификация, - захватить его изнутри. После того, как конфликт вступит в открытую фазу, небольшие группы сбегут в отдаленные районы и будут там менять облик вечно, а еще у них появится время завербовать новых последователей — тех, кто сомневается, стоит ли избавиться от опасного навыка.
Он наклонился вперед.
- Вы усложнили мою задачу, предупредив мистера Скотта, чтобы он не транспортировал вас автоматически. Вы могли разрушить весь мой план. - Гарт заговорил странным тоном. - Может быть, я перехитрил самого себя и должен был рассказать вам все сразу, но я не мог ждать разрешения от кого-либо, чтобы сделать то, что нужно. Я видел, что происходит в высших кругах командования Звездного флота. Слишком многие офицеры хотели заставить меня уйти в отставку, так что я вряд ли получил бы официальную санкцию на свой план достаточно быстро, чтобы помочь антосианцам, а то и вовсе не получил бы никогда.
Казалось, Гарт говорил искренне, да и аргументы выглядели вполне правдоподобными. Кирка потрясла убежденность в голосе другого капитана, но он все же решил возразить.
- Капитан Гарт, один великий человек однажды сказал: «Экстраординарные заявления требуют экстраординарных доказательств». Мистер Спок сказал мне, что ваш фазер был поставлен на оглушение, а не на дезинтеграцию, когда вы угрожали ему, и что вы ударили его по голове очень слабо, но это говорит лишь о том, что вы блефовали, чтобы заставить нас транспортировать вас на корабль, вот и все. Если вы хотите доказать свои добрые намерения только этим — этого недостаточно. И вот еще что, - добавил он, - мне кажется неправдоподобным, что такой умный человек, как вы, основали значительную часть своего плана на моей договоренности со Скотти автоматически транспортировать нас на корабль.
- Если только он действительно не свихнулся, - пробормотал Скотт. Гарт посмотрел на него.
- На самом деле я рассчитывал на то, что вы придумаете какую-нибудь хитрость, мистер Скотт, потому что я загнал себя в угол. Вы были моим запасным планом на случай, если капитан Кирк изменит первоначальный план без моего ведома. К счастью, он тайком принес с собой фазер — я подумал, что у него будет фазер, потому что я бы на его месте поступил точно так же, - и оружие помогло мне блефовать и угрожать намного убедительнее. К счастью, мне удалось достаточно долго разыгрывать бешенство, чтобы вы придумали, что делать.
Скотт по-прежнему сомневался.
- Давайте ненадолго предположим, что это правда, - сказал он. - Что бы вы сделали, если бы я ничего не сделал?
- Оглушил бы коммандера Спока фазером, потом перешел бы к доктору Маккою или писарю Вудхауз в надежде, что их посчитают мертвыми. Повстанцы ничего не знают о фазерах. Это единственное, что я мог сделать, а еще была надежда, пусть и небольшая, что капитан Кирк все-таки передумает и отдаст вам нужный приказ. И, возможно, этого бы все же оказалось достаточно, чтобы вы решили все-таки транспортировать нас всех на корабль.
- Вам повезло, что у меня голова на месте, - сказал Скотти. Гарт перевел взгляд на Кирка.
- Иногда приходится делать все постепенно, особенно если вас загнали в угол, и смотреть, как развивается ситуация.
Кирк кивнул. Он отлично понимал справедливость этих слов — ему и самому не раз приходилось так поступать.
- Так или иначе, - продолжил Гарт, - я собирался попасть на борт вместе с вашими двойниками.
- А чему мы теперь должны поверить? - спросил Кирк. - Что повстанцы считают, что вы захватили «Энтерпрайз»?
- Именно в этом и состоит план, - сказал Гарт. - Они поверят в это, если я вернусь к ним. То, что я отдался на вашу милость, то, что согласился транспортироваться вместе с вами, доказывает, что мы с вами на одной стороне. Но времени мало. Представьте, сколько жизней будет потеряно, если сложный обман раскроется.
- Могу ли я отметить, - спокойно сказал Спок, - что вы, похоже, планировали транспортироваться вместе с другими оборотнями, чтобы напасть на «Энтерпрайз»? Давайте предположим, что захват корабля — ваше истинное намерение. Если бы мистер Скотт принял вас и поверил, что вы — капитан Кирк, то вы могли даже добиться успеха. Вы, как капитан, могли бы отдавать приказания другим членам экипажа — транспортироваться на место встречи, где их бы заменили ваши сообщники-антосианцы.
- Верно, мистер Спок, совершенно верно. Но, заметьте, мне удалось избежать этого обстоятельства. Мое решение дало мистеру Скотту возможность действовать так, как он действовал.
- Кто еще знает о вашем плане? - спросил Кирк, думая о том, как хорошо удается Гарту импровизировать на лету — если, конечно, он говорит правду. - Сомневаюсь, что вам удалось его полностью осуществить в одиночку.
- Отчасти — Эмпин и Гинейс, - ответил Гарт. - Напоминаю, что они оба сейчас в плену.
- А что насчет Хедже-Иллусса и другого упомянутого лидера антосианских повстанцев, Хала-Джюсы? - спросил Спок.
- Они поссорились из-за разногласий уже после того, как договорились о встрече. Я остался с Хала-Джюсой, потому что у нее больше сторонников. Я хотел, чтобы все повстанцы держались одной большой группой, чтобы их было легче собрать. - Гарт улыбнулся. - Мне кажется, Хедже-Иллуссу просто надоело мое вычурное поведение, но вот на остальных наполеоновские манеры подействовали отлично.
Кирк покачал головой.
- Вы предполагаете, что мы должны этому поверить и не считать, что это часть другого хитроумного плана или попытка замести следы после провала?
Гарт медленно поднялся. Охранники шагнули к нему; Кирк поднял руку и знаком показал отойти.
- Единственное доказательство, которое я могу предложить, - сказал Гарт, - это выполненный до конца мой сценарий. Когда все повстанцы окажутся на Акре, вы поймете, что я говорил правду.
- То есть остров-тюрьма уже подготовлен, - проговорил Спок. - Вы не смогли бы этого сделать без помощи антосианцев.
- Кто ваш союзник в этом заговоре? - спросил Кирк. - Он мог бы подтвердить вашу историю.
- Да, мог бы. - Гарт снова сел. - Но не подтвердит.
- Почему? - спросил Спок.
- Потому что он — предатель, которого я собираюсь вывести на чистую воду. Он помогал мне воплощать план, в том числе подготовил место для изгнания на Акре. После того, как все повстанцы окажутся там, он собирался экипировать и подготовить личную армию с помощью звездолета, который я ему обещал.
- Я не понимаю, - сказал Кирк. Гарт нетерпеливо вздохнул.
- Мой план совпадает с планом ложного союзника только отчасти. У него свои планы и амбиции, а также запасной план на случай, если звездолет заполучить не получится. В этом случае он планирует некоторое время поддерживать сравнительно мирное положение, при этом втайне вооружая повстанцев на Акре, чтобы использовать их в качестве личной армии уже после того, как я покину планету, и Федерация успокоится в своих страхах. После того, как он захватит планету, подозреваю, он станет планировать уже нечто большее, хотя, возможно, ему достаточно и просто править Антосом-4. Другими словами, он на каком-то этапе собирается украсть мой план.
- Кто он? - спросил Кирк.
- Он еще недолго нам нужен, - ответил Гарт. - Кто предатель, быстро станет ясно. Он сам раскроется, и вам уже не придется просто верить мне на слово.
Кирк некоторое время молча разглядывал Гарта, затем сказал:
- И вот еще что. Ваше объяснение кажется слишком натянутым и практически недоказуемым. Возвращение безумного лорда Гарта — намного более простое объяснение всему происходящему.
- Должен сказать, что согласен с вами, капитан, - добавил Спок. Гарт кивнул.
- Но подумайте вот о чем: что вы потеряете, поверив мне? Я теперь ваш пленник. Если вы предотвратите мой план, то рано или поздно начнется гражданская война. Позвольте мне действовать по плану, словно я захватил «Энтерпрайз». Отправьте меня обратно на Антос-4 вместе с сопровождающим — с вами, капитан Кирк, - и я докажу, что говорил правду. Вы от этого лишь выиграете, а весь ваш экипаж будет готов действовать в любой момент. Без моей помощи антосианским повстанцам корабль не захватить.
- Капитан Гарт, - сказал Спок, - я должен задать вам еще один вопрос. Ваше решение — изолировать повстанцев на острове Акра — весьма радикальное и жестокое, не так ли?
- Да, мистер Спок, и в этом виноват я. После того, как из-за меня в антосианскую культуру проникла жажда власти, вариантов осталось очень мало. Это единственное практичное решение, пока повстанцев всего несколько сотен. Они должны быть изолированы от подавляющего большинства антосианцев, которые не заражены мечтами о завоеваниях, которые готовы отказаться от умения менять облик для себя и будущих поколений, чтобы сохранить свою мирную культуру. Мы должны помочь им избавиться от искушения, создав новые традиции.
- Но отправлять их на остров-тюрьму, - возразил Спок. - Основополагающая директива....
- ...в этом случае неприменима, - перебил Гарт. - Мистер Спок, вы же видели, как живут антосианцы — в одном городе, под управлением первого министра, чья власть почти абсолютна, потому что ему можно доверить такие полномочия. Подобная централизация — все, что им известно. Они не знают, что делать с диссидентами, у них раньше не бывало восстаний. Я не предлагал изгонять повстанцев — это решение предложили сами антосианцы. Это единственный придуманный ими способ справиться с проблемой. Но, немного подумав, я понял, что это вообще единственный возможный вариант. - Он сделал небольшую паузу. - Напоминаю вам, что повстанцы по-прежнему удерживают пленных. В плену первый министр Эмпин. Я должен вернуться как можно скорее.
- Капитан Гарт, - тихо проговорил Кирк, - как вы можете утверждать, что точно знаете все, что говорите нам? Как вы можете предлагать нам настолько сложный план и ожидать реакции, на которую надеетесь? Ваша схема, судя по вашим же словам, может развалиться в любой момент, в том числе — прямо сейчас, потому что зависит от того, поверим мы вам или нет.
- Да, совершенно верно. - Гарт откинулся в кресле. - Но у меня есть запасные и альтернативные варианты на слишком много ходов вперед по сравнению с нынешним положением, так что их не стоит обсуждать прямо сейчас.
Кирк внезапно обнаружил, что герою молодости удается его убедить, и ему даже стало интересно — верит ли он Гарту потому, что обстоятельства до сих пор подтверждали его рассказ, или же потому, что Джеймс Кирк готов поверить во что угодно, но не в душевный коллапс и провал Гарта.
- Мистер Спок, - сказал Кирк, - что вы об этом всем думаете?
- Невероятно и избыточно сложно, капитан, - ответил Спок, - но внутренне непротиворечиво, а сложность вполне оправдана, учитывая все тонкости политической власти. Шахматы, даже трехмерные, предельно просты по сравнению с политической игрой, где фигуры обладают самостоятельной волей, независимой от других фигур. - Спок выглядел задумчивым. - Я хорошо помню, что капитан Гарт был чемпионом по шахматам в Академии Звездного флота.
- Легче сказать, в чем он призов не выигрывал, - пробормотал Маккой. - Вы ведь просто не знаете, а, Спок? Признайтесь.
- Доказательств крайне мало, - сказал Спок.
- Тем не менее, есть свидетельства и в пользу капитана Гарта, - продолжил Маккой.
- И каковы же они? - осведомился Кирк.
- Черт возьми, Джим, капитана Гарта вылечили от неврологических нарушений, и на трикодере я вижу здоровый, функциональный мозг. Нет никаких причин думать, что подробное обследование не подтвердит моих слов. А что касается его актерских выходок перед тем, как Скотти транспортировал нас на борт — могу лишь порекомендовать ему пройти прослушивание в Театральном обществе Академии Звездного флота, он, наверное, и там приз выиграет. Меня вы определенно убедили.
- Доктор Маккой, - печально сказал Гарт, - вам не приходилось встречаться со мной, когда я был по-настоящему безумен, а не притворялся — как приходилось капитану Кирку и мистеру Споку.
- И вы считаете, что если бы я встретился с вами тогда, то сомневался бы сейчас? Вздор! Я видел медицинские отчеты, видел показания трикодера. Если я буду отрицать ваше выздоровление, то распишусь в собственной некомпетентности.
- Нельзя оставлять ни малейших сомнений, - сказал Кирк, вставая. - Капитан Гарт, вы пойдете со мной и доктором Маккоем в лазарет, под охраной. Боунз, проведите любые тесты, необходимые для того, чтобы удостовериться, что он в здравом рассудке, а затем я решу, что делать дальше.
- Согласен. - Гарт тоже поднялся. - Но скорее, доктор, скорее.

Гарт полулежал, практически сидел на биологической кушетке. Кристина Чепел стояла слева от него, переводя взгляд с Гарта на показания дисплея над кушеткой и обратно; Чехов и два сотрудника службы безопасности стояли справа с фазерами наизготовку.
- Ну что? - спросил Кирк у Маккоя.
- По показаниям всех возможных тестов он полность здоров и физически, и психически, Джим. Единственная рекомендация, которую я могу дать этому пациенту, - немного отдохнуть.
- Доктор, - сказал Гарт, - времени мало. Я должен...
- Вам не помешает хотя бы чуть-чуть передохнуть, пока капитан раздумывает над тем, что делать дальше, - перебил Маккой.
Гарт закрыл глаза, словно благодаря за предложение. Кирк посмотрел на его сосредоточенное лицо и понял, что за видимым спокойствием кроется потрясающе сложный план. Кирку хотелось верить, что план исключительно благороден, но выводить Гарта из-под подозрения было еще не время.
Он знаком подозвал Маккоя.
- Что бы он ни делал, - тихо проговорил Кирк, - теперь мы знаем, что он действует по своей воле и осознает свои поступки, а не из-за болезни.
- Именно, - так же тихо ответил Маккой. - А если он лжет, то точно знает, что собирается сделать. Он полностью отвечает за свои действия. Мы не сможем разрешить ситуацию, объявив его сумасшедшим и отправив обратно на Эльбу-2.
- А если он говорит правду о том, что происходит на Антосе-4, то мы должны это предотвратить. Нам придется сделать так, как он просит.
- Адмирал Мендес дал вам полное право вмешаться. Решение будет вашим. - Маккой невесело улыбнулся Кирку. - Простите, что не нашлось медицинской отговорки, чтобы разгрести этот бардак.
Медицинское обследование Гарта заняло около часа. Кирк понимал, что ему и самому не мешало бы отдохнуть, но если ситуация с антосианскими повстанцами на самом деле настолько серьезна, как утверждал Гарт, то действовать нужно немедленно, пока события еще не вышли из-под контроля. Даже Основополагающая директива уже ничем не могла помочь, потому что именно вмешательство Федерации в лице раненого, безумного Гарта привело к восстанию на Антосе-4.
- Решать вам, Джим, - повторил Маккой. - Что будете делать?
- То же, что и обычно, - сказал Кирк. - Будем действовать поэтапно. У меня нет выбора, кроме как вернуться с ним на Антос-4, в соответствии с его планом, и позволить ему довести дело до конца. Но я буду очень внимательно наблюдать за ним.
- «Безумье сильных требует надзора», если я правильно помню Шекспира. Но почему, черт возьми, он пустился на такие сложности?
- Потому что разумные существа сложны, общества — еще сложнее, а Гарту пришлось искать способ решить эту сложную задачу — причем быстро.
Кирк сам удивился тому, как защищает Гарта, но сомнения все еще никуда не делись, и он боялся, что Гарт заведет их всех в лабиринт иллюзий, из которого уже не сбежать.
- Мы чертовски подозрительны, и в этом наша проблема, - пробормотал Маккой. - Однажды лишившись доверия, восстановить его практически нереально, но вы, похоже, готовы доверять Гарту.
- Если он говорит правду, - ответил Кирк скорее из чувства долга, чем из уверенности.
- Вы будете вооружены? - спросил врач. Кирк кивнул.
- Гарт не будет возражать, судя по всему, что он нам рассказал.
Он, как и в прошлый раз, спрячет оружие и будет надеяться, что ему не придется использовать его ни против антосианцев, ни против Гарта.
Кирк вернулся к кушетке Гарта, Маккой последовал за ним.
- Капитан Гарт? - обратился он к спящему коллеге. Гарт тут же проснулся.
- Да, капитан Кирк?
- Я решил все же спуститься с вами на планету.
Гарт вздохнул с явным облегчением.
- Рад слышать.
Он сел и перекинул ноги через бортик кушетки; Чехов и два охранника отошли в сторону.
- Нужно действовать быстро.
- Что именно я должен делать? - спросил Кирк. - Какую роль играть?
Гарт встал.
- Все очень просто, капитан. Объясню вам все по пути в транспортерную комнату. Вы станете моим сообщником, еще одним заговорщиком, если угодно. Вы присоединитесь к нашему делу.

Вставало солнце. Небо над полянкой уже приобрело темно-фиолетовый цвет, когда Кирк и Гарт материализовались в лагере повстанцев, одетые в черные пальто поверх униформ.
Антосианцы, которых оставили на страже — двое мужчин и одна женщина — вскочили на ноги, явно застигнутые врасплох, и уставились на Кирка и Гарта. Кирк осмотрелся; на первый взгляд в лагере была сотня людей, возможно — даже две сотни. Наконец вперед выступил мускулистый светловолосый антосианец; Кирк узнал в нем Келлина, юношу, который притворялся Гартом в Пинессе.
- Лорд Гарт? - спросил Келлин. - Неужели это действительно вы? Мы уже начали сомневаться.
- Конечно, это я! - воскликнул Гарт сумасшедшим театральным голосом. Антосианцы радостно закричали, потрясая кулаками и поднимая над головами копья. - Лорд Гарт снова среди вас! Товарищи — братья и сестры по оружию, - «Энтерпрайз» наш!
Антосианцы еще громче закричали и затопали ногами. Кирк, стоявший за спиной Гарта, тайком окинул взглядом полянку, но не увидел ни Эмпина, ни Гинейса, ни Хедже-Иллусса, ни его последователей. Его снова охватили сомнения и беспокойство. Возможно, Гарт все же обманул его. Возможно, происходит нечто совсем неожиданное, и его заманили на Антос-4 лишь для того, чтобы взять в плен.
Он отмахнулся от сомнений, напомнив себе, что «Энтерпрайз» в надежных руках Спока и Скотти. Во всех транспортерных комнатах дежурили охранники; ни одному оборотню не удастся пробраться на борт, сменив облик. Антосианцам, которых они с Гартом собирались транспортировать якобы на звездолет, захваченный Гартом, даже не позволят полностью материализоваться на «Энтерпрайзе» - их сразу отправят на остров Акра.
Таков был план. Сколько Кирк ни обдумывал его, он не видел, в какой именно момент Гарт может его предать. Лучше быть уверенным, что Гарт говорит правду, и делать все необходимое, чтобы разрешить ситуацию. Возможностей для провала этой сложной схемы еще хватало.
- Лорд Гарт! - закричали несколько антосианцев. - Лорд Гарт!
Их скандирование подхватили другие, но затем резко наступила тишина. К Гарту и Кирку быстрыми шагами направилась еще одна антосианка — женщина, высокая и властная, с длинными волосами, черными, как длинное пальто, надетое поверх туники и штанов. Кожа ее имела темно-медный оттенок, глаза же были бледно-золотого цвета; с правого плеча свисал меч в ножнах. Она остановилась перед ними и посмотрела сначала на Гарта, затем на Кирка. Кирк тут же увидел на ее прекрасном лице подозрение и обиду и понял, кто это — Хала-Джюса, глава повстанцев, отколовшихся от Хедже-Иллусса.
- Приветствую тебя, Хала-Джюса! - воскликнул Гарт, взяв ее за руки.
Хала-Джюса нахмурилась, отстранилась от Гарта и выпрямилась.
- Рада слышать о твоем триумфе, лорд Гарт, - сказала она звучным контральто, - но как тебе удалось захватить контроль над звездолетом без всякой нашей помощи? - Она огляделась. - Я прибыла сюда и узнала, что тебя забрали от нас, транспортировали на звездолет вместе с капитаном Кирком и еще троими, кто был с ним, а также тремя воинами, которые должны были занять их место.
Хала-Джюса плотно сжала губы.
- Ты, конечно, великолепен, лорд Гарт, но я не могу поверить, что ты захватил такой корабль так быстро и без всякой помощи.
- Ты проницательна, как всегда, Хала-Джюса, - ответил Гарт. - Мне не пришлось захватывать «Энтерпрайз» силой. Капитан Кирк присоединился к нам!
Кирк подошел ближе к Гарту; на полянке повисла тишина. На пути в транспортерную комнату Гарт изложил Кирку его роль лишь в самых общих чертах. Сейчас ему придется импровизировать и надеяться, что выйдет убедительно.
Хала-Джюса нахмурилась.
- Это правда? - спросила она с явным сомнением. - Он перешел на нашу сторону?
- Конечно, это правда, - громко сказал Гарт. - Кирк всегда был моим последователем.
«Неплохо сказано, - подумал Кирк. - Теперь он меня объявит еще и своим наследником, как на Эльбе-2».
Хала-Джюса посмотрела на Гарта. Похоже, она завидовала той власти, которую Гарт, инопланетянин, имел над ее сторонниками.
- Я спрашивала не тебя, лорд Гарт, - сказала она, показав зубы, - а капитана Кирка.
- И я с радостью отвечу, - сказал Кирк. Антосианцы тем временем расселись на бревна, лежащие вокруг костра. Хала-Джюса стояла рядом с Гартом, не сводя с него недоверчивого взгляда.
- Я уже давно восхищаюсь лордом Гартом, - начал Кирк, - еще с тех времен, когда был кадетом. Почти всю мою жизнь он был моим кумиром. Я всегда мечтал служить вместе с ним, а недавно я узнал, что Гарта — моего героя, легенду, офицера, которого я обожал больше, чем любого другого в Звездном флоте, - поместили в колонию для душевнобольных.
Все это, в общем-то, было правдой, и Кирк увидел по лицам ближайших к нему повстанцев, что они верят ему.
- Они называли его безумцем, - продолжил Кирк, - и невменяемым преступником, и, возможно, так оно и было, потому что он восстанавливался от страшных ран, полученных при первом контакте с вашим народом. Но его интеллект не пострадал, его мечты о славе не погибли, и когда я понял, что...
- Мы знаем все это, - перебила его Хала-Джюса. - Расскажи нам что-нибудь, что мы не знаем.
- Дорогая моя Хала-Джюса, - мягко сказал Гарт, - наш новый союзник капитан Кирк говорит. - И добавил уже жестче: - Пожалуйста, прояви вежливость и выслушай его.
- Тогда пусть он убедительнее объяснит, почему решил присоединиться к нам, - ответила она.
- Именно это я и пытаюсь вам объяснить, моя госпожа и товарищ.
Кирк поклонился ей; Хала-Джюса ответила холодным взглядом.
- Я понимаю ваши сомнения, но их легко развеять фактами. Командование Звездного флота приказало мне доставить лорда Гарта на Антос-4 якобы для того, чтобы обсудить с вашими лидерами возможность вступления вашей планеты в Федерацию. Но я был уверен, что такой великий человек, как Гарт, когда-то мечтавший о великой славе, не мог позволить своим мечтам о завоеваниях просто погибнуть. Кроме того, я подозревал, что он затаил обиду на Федерацию, на офицеров, которые восстали и захватили его звездолет, и на тех, кто отправил его на Эльбу-2. Заключение в колонии назвали лечением, но я видел в этом лишь попытку обуздать свободную и гордую душу.
Все, он завоевал их доверие — это было видно по заинтересованным лицам вокруг костра. Даже Гарт, похоже, гордился его актерским мастерством.
- У меня тоже есть претензии к Федерации и командованию Звездного флота, - продолжил Кирк. - Да, мне удалось стать командиром звездолета, но меня лишили почестей, которые обязаны были оказать. Несмотря на то, что в конце концов меня оправдали, мне пришлось пройти через военно-полевой суд из-за ложных обвинений в мой адрес. Поначалу я не рассказывал Гарту о своих обидах, но на пути сюда я лучше узнал офицера, которым так долго восхищался. А когда я последовал за ним сюда, события вскоре показали, что его мечты не слишком отличаются от моих. Кроме того, я отлично понимаю, почему вы не хотите отказаться от своего биологического наследия и искусства клеточного метаморфоза, которое является неотъемлемой частью вашей культуры, ибо я ценю свое генетическое наследие не меньше, чем вы — свое, и не отказался бы от него добровольно.
- Лорд Гарт угрожал тебе, - сказала Хала-Джюса. - Мне рассказали, когда я прибыла сюда, что он кричал, что убьет тебя и твоих спутников, если ты не позволишь ему немедленно попасть на корабль. К чему было это все?
- Лорд Гарт еще не был уверен, можно ли полностью доверять мне и моей команде, - вкрадчиво ответил Кирк, - и не хотел подвергать опасности ваших людей — ваших последователей, - пока не будет полностью уверен во мне. Когда нас транспортировали на борт, и я сказал, что симпатизирую ему и готов сражаться рядом с ним, он понял, что я его верный союзник.
Гарт улыбался, оглядывая антосианцев на полянке, но Хала-Джюса все еще не верила.
- Все это очень хорошо, капитан Кирк, - сказала она, - но что насчет остальной вашей команды? Готовы ли они следовать за вами и за нами?
Кирк быстро придумал ответ.
- Не обязательно, чтобы все они были готовы, - сказал он, - ибо они обязаны подчиняться своему капитану. Моя власть над ними абсолютна.
Антосианцы, скорее всего, клюнут на это, поскольку привыкли к абсолютной власти первого министра, но все же стоило добавить и еще один аргумент.
- Но, как выяснилось, и другие мои офицеры готовы присоединиться к нам. Мистер Спок, мой первый помощник, тоже согласился стать одним из нас.
- Тот, что с острыми ушами, - добавил с улыбкой Гарт.
- Вулканцы, его народ, когда-то были воинами, - сказал Кирк и начал расхаживать взад-вперед перед слушателями, - и Спок восхищается своими предками и их достижениями.
«Так или иначе — не так уж и далеко от истины», - подумал Кирк.
- Также к нам присоединился мой главный инженер, чей народ на нашей родной планете, Земле, когда-то был яростным и воинственным. Есть и другие, которые верны лично мне. Большинство моих офицеров и членов экипажа последуют за мной куда угодно без каких-либо вопросов. - Он остановился. - А остальные — которых очень мало — они все равно послушаются моих приказов, или же их легко будет взять в плен, как и тех, кто пытался противостоять вам — Хедже-Иллусс, первый министр и другие.
Кирк огляделся.
- Кстати, где они?
- Их держат неподалеку отсюда, - ответила Хала-Джюса. - Почему ты вообще о них спрашиваешь?
- Потому, что они могут стать ценными заложниками, - сказал Кирк, - к тому же всегда есть шанс, что они просто прекратят бесполезное сопротивление. Нужно дать им для этого возможность.
- Капитан Кирк прав, - сказал Гарт. - Глупо причинять вред людям, которые могут принести пользу в дальнейшем.
- Им не причинили вреда, - гневно ответила Хала-Джюса. - Моего слова должно быть для тебя достаточно, лорд Гарт.
- Конечно, дорогая моя, - Гарт кивнул ей. - Но чтобы следующая часть моего плана — нашего плана — увенчалась успехом, нам нужно всем собраться вместе. Мы все должны установить полный контроль над «Энтерпрайзом», и как можно быстрее. Лишь трое наших антосианских воинов сейчас на борту, а большая часть команды капитана Кирка еще не знает о наших намерениях. Мы не должны дать им время усомниться в наших намерениях, а затем выступить против нас из страха или в каких-то личных целях.
Он вдохнул.
- Мы транспортируемся на борт небольшими группами. В транспортерных комнатах не будет никого, кроме одного-двух техников, которых легко взять в плен. Захватив транспортеры, мы быстро перенесем на борт и всех остальных, но действовать нужно быстро.
Гарт прав, подумал Кирк. Чем дольше они будут говорить и чем сложнее станут их объяснения, тем больше шансов, что их обман раскроется, что кто-то, скорее всего, Хала-Джюса, подметит нестыковки в их импровизированных речах.
- В нашей власти окажется целый звездолет! - Гарт поднялся на ноги и воздел руки к небу. - Мы сможем захватить планету за несколько часов! - Он повернулся к Хала-Джюсе. - А ты будешь командовать «Энтерпрайзом» вместе с нами, дорогая моя, на равных с капитаном Кирком и мной. - Он поклонился ей. - Ты должна транспортироваться вместе с первой группой, моя соправительница. На корабле нам понадобится твое лидерство.
Хала-Джюса улыбнулась и с восхищением взглянула на Гарта своими золотистыми глазами, но затем улыбка исчезла с лица.
- Лорд Гарт, ты слишком спешишь, - с подозрением произнесла она.
- Но мы должны действовать как можно быстрее, дорогая. Приведи пленных, которых ты захватила, на это место — на случай, если они понадобятся нам в качестве заложников, - а затем мы транспортируемся на «Энтерпрайз».
Хала-Джюса подошла к нему вплотную и посмотрела в глаза.
- Я сказала, что они недалеко отсюда, - проговорила она. - Когда я увидела ваше появление и поняла, что ты вернулся к нам в целости и сохранности, я отправила к ним человека, чтобы он привел их сюда. Они уже в пути — ехать здесь недалеко.
Она посмотрела на восток, в лес.
- Вижу, уже кто-то приближается.
Небо светлело; на полянку пришло утро. Кирк увидел неясные тени пеших и верховых антосианцев. Когда они вышли на поляну, он заметил среди них Гинейса. Главный советник был, похоже, невредим. Сначала Кирк почувствовал облегчение, но затем увидел, что Гинейс не связан и едет на эллее, а другие пленники идут пешком и со связанными за спиной руками, а всадники с копьями наперевес подгоняют их.
- Победа будет за нами! - крикнул Гарт новоприбывшим, когда те спешились. - «Энтерпрайз» вскоре окажется в наших руках!
Повстанцы снова ответили радостными криками. Пленники сели на землю. Ни Эмпина, ни Хедже-Иллусса среди них не было, но и привели их всего дюжину. Кирк надеялся, что остальных вскоре приведут, и с Эмпином тоже все в порядке.
- Лорд Гарт! Лорд Гарт! Лорд Гарт! - кричали повстанцы, потрясая оружием.
- И слава нашей соправительнице Хала-Джюсе! - ответил Гарт, взяв антосианку за руку и подняв эту руку высоко в воздух. - Хала-Джюса тоже будет править нами, вместе с нашим новым братом, капитаном Джеймсом Кирком!
Хала-Джюса подняла голову, принимая подношение, явно гордясь властью и положением, которые предложил ей Гарт. Власть, подумал Кирк, - это величайший афродизиак, самое большое искушение и, возможно, самый злейший враг рассудочности.
Затем Хала-Джюса посмотрела на Кирка, и в ее глазах вновь появилась подозрительность. Гинейс шел к ним, словно тоже собираясь встать рядом с Гартом. «Он пошел против Эмпина», - подумал Кирк, догадавшись, что именно Гинейс — тот самый предатель, на которого ранее намекал Гарт.
- Приветствую, лорд Гарт, - сказал Гинейс, приблизившись. Хала-Джюса скривила губу и презрительно посмотрела на главного советника. - Рад видеть, что вы целы и невредимы.
Посмотрев на Кирка, он нахмурился.
- Великолепная имитация — я не смог бы...
- Он не оборотень-антосианец, - сказал Гарт. - Это сам капитан Кирк, который решил присоединиться к нам.
Гинейс нахмурился еще сильнее. Кирк посмотрел на главного советника — поверит ли он этой истории? Хала-Джюса поссорилась с Хедже-Иллуссом и явно не желала ничего хорошего Гинейсу, который, по словам Гарта, тоже вел какую-то свою игру. Гарту нужно начинать транспортировать повстанцев на борт прямо сейчас, пока весь сложный план не развалился.
- Нужно пользоваться моментом, товарищи, - продолжил Гарт. - Чем быстрее мы окажемся на борту, тем скорее победим. Захватив звездолет, мы за несколько часов захватим и планету. Первой мы отправим на борт Хала-Джюсу и нескольких ее ближайших соратников.
- Наши транспортные техники уже ждут, - добавил Кирк, - и они последуют нашим приказам.
- Тогда нет причин ждать, - сказал Гинейс. - Мы...
- Мы слишком спешим, - повторила Хала-Джюса и повернулась к Гарту. - Я возражаю не против твоего плана, лорд Гарт, но лишь против скорости, с которой ты хочешь его осуществить.
- Если мы промедлим, то проиграем, моя соправительница и соратница, - сказал Гарт. - «Энтерпрайз» могут обратить против нас.
- Соглашусь с Гартом, - сказал Гинейс. - Мы должны...
- Молчи, - перебила его Хала-Джюса. - Ты, может быть, и главный советник, но твои предки еще пасли диких эллеев, когда мои уже овладели мастерством целителей. - Она повернулась к Гарту. - И мне не требуется титул от инопланетянина, чтобы знать, кто я такая. Я — настоящий лидер этого восстания, и, с каким бы почтением я ни относилась к тебе, лорд Гарт, ты должен знать свое место. Я приму любую помощь, которую предложат Гинейс и инопланетянин — капитан звездолета, но я по-прежнему не полностью им доверяю.
«Безумный лорд Гарт, - подумал Кирк, - в этот момент устроил бы истерику». Но Гарт лишь спокойно смотрел на двух антосианцев.
- У нас очень мало времени, Хала-Джюса, - спокойно сказал Гарт. - Мы, все мы, должны немедленно захватить звездолет. Без него мы ничто. Сила, которую могут обратить против нас, невообразима, если мы не поспешим!
Гинейс энергично закивал.
- Лорд Гарт прав, - сказал он. - Мы должны действовать быстро.
- Капитан Кирк отправится с тобой, чтобы объявить тебя командиром, - сказал Гарт.
- Нет! - Хала-Джюса покачала головой. - Ты смеешь отдавать мне приказы, да еще и таким образом? Моя семья — одна из самых древних на этой планете и одна из тех, кто лучше всех освоил искусство менять облик, а ты, как бы велик ни был, всего лишь инопланетянин. Ты можешь просить меня, но не приказывать мне!
- Конечно, дорогая госпожа. - Гарт склонил голову. - Прости меня. Я нижайше прошу тебя приготовиться к транспортированию на «Энтерпрайз», где ты будешь командовать среди равных.
Но спокойный тон Гарта, похоже, разъярил антосианку еще больше.
- Сначала мы должны были транспортироваться на борт сами, - пробормотала она, - принять облик членов экипажа, затем транспортировать на корабль других до тех пор, пока не захватим инопланетян в плен. Потом Хедже-Иллусс утратил решительность и откололся от нас, а теперь этот капитан Кирк стал нашим союзником и дает советы, а Гинейс становится все нахальнее.
Антосианские повстанцы близ Кирка были озадачены; он услышал, как они шепчутся между собой, явно расстроенные разногласиями среди лидеров. Гарт терял контроль над ситуацией.
- Мне даже стало интересно, - продолжила Хала-Джюса, - кто ты такой, чтобы вмешиваться в нашу борьбу, лорд Гарт? Я — одна из тех, кто исцелила тебя и научила искусству перевоплощения, но почему ты здесь? Может быть, у тебя какие-то свои цели, которые ты скрываешь от нас?
Она отступила на шаг.
- Что такое? Может быть, твоя Федерация так боится нас, что втайне задумала лишить нас сил? Может быть, наше грядущее величие — угроза для нее?
Постепенно ее голос перешел в крик.
- Почему мы должны слушать инопланетян? Откуда вообще пришла идея изменить наши тела и избавиться от генетического наследия?
Она сердито посмотрела на Гарта, и на какое-то мгновение Кирку показалось, что именно так зародились империи клингонов и ромуланцев — когда те поняли, что властью можно пользоваться, чтобы утолять бесконечный голод.
- Успокойся, Хала-Джюса, - сказал Гинейс. - Ты говоришь не с врагами. Лучше бы нам не демонстрировать столь явных разногласий, - добавил он шепотом.
- Выскочка! - закричала антосианка. - Уборщик навоза!
Она занесла руку, словно собираясь ударить его, но затем сдержалась.
- Я лишь говорю, что какие бы обещания ни давали нам эти инопланетяне, битва за наше наследие принадлежит нам самим. - Она снова говорила тихо, но зловещим тоном, сильно беспокоившим Кирка. - Мне нужно время, чтобы обдумать новый план захвата звездолета.
Кирк понял, где уже слышал этот голос — на Эльбе-2, в безумных разглагольствованиях лорда Гарта. Хала-Джюса не только прониклась видениями славы сумасшедшего Гарта, но и заразилась его вожделениями.
Она отошла к восточному краю полянки, за ней последовали несколько ее сторонников. Большинство повстанцев остались у костра или рядом с палатками и смотрели на Гарта и Гинейса, не зная, что делать и нужно ли вообще что-то делать.
Кирк внезапно почувствовал холодное, но знакомое спокойствие. Оно овладевало им в моменты большой опасности или когда он не мог предположить, что будет дальше.
Гарт ходил среди повстанцев, хлопая их по спинам или прихватывая за плечи, иногда останавливался, чтобы поговорить с небольшой группой, затем переходил к следующей.
Гинейс, прищурившись, смотрел на Гарта.
- Он говорит им, что мы должны захватить звездолет немедленно, - пробормотал Гинейс.
- Да, - ответил Кирк, опасаясь вступать в длительный разговор с главным советником.
- Хала-Джюса слишком упряма. Она должна его послушаться. - Гинейс фыркнул. - Он ее убедит.
Кирк кивнул. Конечно же, Гинейс хочет, чтобы всех транспортировали на борт как можно скорее. Если Гарт говорил правду, главный советник договорился с ним о транспортировке повстанцев на Акру, чтобы позже самому перехватить контроль над восстанием. Возможно, он хотел еще и избавиться от Хала-Джюсы.
Если Гарт говорил правду... Сомнения снова овладели Кирком.
Гарт вернулся к Кирку и Гинейсу, затем повернулся к антосианским повстанцам.
- Не бойтесь, братья мои, - воскликнул Гарт. - Нам лучше сейчас разобраться со всеми разногласиями, прежде чем вступить в новую битву. Я испытываю глубочайшее уважение к Хала-Джюсе, моей соправительнице. Уверяю, когда мы транспортируемся на «Энтерпрайз», мы будем преследовать одну и ту же цель — я, Хала-Джюса, Гинейс и наш новый союзник, капитан Кирк.
Повстанцы ответили криками, но уже без прежнего энтузиазма. «Мы их теряем», - подумал Кирк.
Гарт быстро повернулся и подошел к Хала-Джюсе. Кирк последовал за ним; замыкал процессию Гинейс. Хала-Джюса гневно сложила руки при их приближении; ее соратники прикрыли ее собой. Гарт внезапно протянул к ней руки.
Гарт лишь тянул время. Но тут Кирку пришла в голову неожиданная идея.
- Леди Хала-Джюса, - сказал Кирк, - пожалуйста, примите этот трикодер в знак нашего товарищества. - Он протянул ей свой трикодер. - С помощью этого инструмента вы сможете собирать любую информацию о том, что вас окружает.
Он просканировал полянку и близлежащий лес. Судя по показаниям, приближалась еще одна группа антосианцев — пешком и на эллеях. Это хорошо — значит, Хала-Джюса не лгала, сказав, что остальные пленные уже на пути сюда.
Кирк снял с пояса коммуникатор.
- А с помощью этого коммуникатора вы сможете говорить с «Энтерпрайзом». Но мы должны транспортироваться на борт как можно быстрее. Мои офицеры наверняка уже беспокоятся за меня, и вам наверняка не хочется, чтобы люди, управляющие звездолетом, выступили против вас из страха за жизнь своего капитана. Кроме того, у ваших людей кончается провизия, и их нужно кормить — они не должны ждать здесь, ослабевая, пока мы ведем долгие споры о том, что делать дальше.
- Мы должны разрешить их сейчас, между собой, - тихо добавил Гарт.
Антосианка повернулась к своим подручным.
- Убирайтесь! - крикнула она. Те быстро удалились к костру, присоединившись к собратьям.
- Я должен дать моим офицерам знать, что с Гартом и мной все в порядке, - продолжил Кирк, - и что они должны приготовиться встретить вас как равноправного командира, когда мы попадем на борт.
Хала-Джюса посмотрела на коммуникатор в руке Кирка.
- Покажи мне, как ты пользуешься этим устройством, - сказала она. Кирк открыл коммуникатор.
- Кирк вызывает «Энтерпрайз».
Гарт протянул Хала-Джюсе свой коммуникатор. Она открыла его.
- Скотт слушает, - раздался голос Скотти от ее руки.
- Это Кирк. Докладываю, что я и лорд Гарт ведем консультации с нашими союзниками Хала-Джюсой и Гинейсом. Когда мы поднимемся на борт, обращайтесь с Хала-Джюсой так же, как с любым капитаном звездолета.
Хала-Джюса позволила себе улыбнуться.
- Есть, капитан, - сказал Скотти.
- Ждите дальнейших приказаний. Конец связи.
Кирк опустил руку, но не отключил коммуникатор. Он хотел, чтобы канал оставался открытым — чтобы Скотти и Спок слышали, что происходит.
- Дело не в том, что я не согласна с тобой, - мягким голосом сказала Хала-Джюса Гарту, - а в том, что я не согласна с такой спешкой.
Она вернула ему коммуникатор.
- Конечно, дорогая моя, - ответил Гарт. - Я понимаю.
Она улыбнулась еще шире. Кирк понял, что сейчас она уже готова пойти с ними, а после того, как удастся убрать ее, с остальными повстанцами будет сладить намного легче.
- Мы теряем время, - сказал Гинейс. - Если бы не перебранки, мы бы уже давно попали бы на звездолет.
Хала-Джюса шагнула к нему, ее лицо потемнело от ярости.
- Мне надоело слушать тебя — тебя, помощника Эмпина, нашего первого министра — слабака. Ты потакал ему и убедил его, что мы должны отказаться от наших умений, а потом переметнулся на другую сторону. - Она снова готова была сорваться на крик. - Как можно тебе доверять? Ты слишком легко предал его. Чего ты хочешь? Как скоро ты предашь нас?
Она полностью перевела внимание на Гинейса, повернувшись к Кирку спиной. Кирк поднес коммуникатор к лицу и прошептал:
- Скотти, транспортируйте нас на борт — меня и троих со мной.
А потом он увидел, как она занесла руку над плечом и схватилась за рукоятку меча. Прежде чем он успел остановить ее, она выхватила меч из ножен, замахнулась и ударила.
У Кирка потемнело в глазах...
…а затем он оказался в транспортерной комнате и увидел меч, торчавший из груди Гинейса.
Хала-Джюса вытащила окровавленный меч из его тела; Гинейс рухнул ничком. К платформе подошел Скотти, вооруженный фазером и в сопровождении двух охранников.
- Срочно пришлите команду медиков из лазарета! - крикнул Кирк мичману Сомервилль, дежурному транспортерному офицеру. Сомервилль уже и сама звала на помощь по корабельному интеркому.
- Доктор Маккой, у нас ранение мечом в грудь, - сказала она. Кирк встал на колени рядом с Гинейсом; Гарт подошел к ним и забрал меч из рук Хала-Джюсы. Она не сопротивлялась, лишь удивленно посмотрела на него золотистыми глазами. Гарт ответил сочувственным взглядом. Кирк знал, что он винит себя за жестокость, пробудившуюся в ней.
- Не двигайся, девочка, - сказал Скотти, не сводя фазерный пистолет с антосианки. Гинейс посмотрел на Кирка, раскрыв глаза от изумления. Кровь сочилась из-под его туники, но кровотечение было не таким сильным, как можно было бы предположить после такого ранения. Кирк попытался прикрыть рану полой пальто Гинейса; он вспомнил, что антосианцы умеют лечить себя с помощью изменения формы, но не знал, остались ли у Гинейса на это силы.
Дверь в транспортерную комнату открылась; торопливо вбежал Маккой, за ним следовали два санитара с носилками. Он опустился на колени рядом с Гинейсом, отбросил в сторону пальто, разорвал тунику антосианца, чтобы перевязать рану, быстро просканировал его трикодером, затем сделал знак санитарам.
- Состояние быстро ухудшается, - сказал Маккой. - Доставьте его в лазарет.
- Вы не сможете исцелить его. Я не смогу исцелить его. Он не сможет исцелить себя, - бесцветным тоном проговорила Хала-Джюса, пока Гинейса, уже потерявшего сознание, укладывали на носилки и уносили из транспортерной комнаты. Маккой побежал вслед за санитарами.
Кирк дал знак двум охранникам.
- Не спускайте с нее глаз.
Смятение на лице Хала-Джюсы сменилось паникой.
- Что происходит? - закричала она, сжимая и разжимая руку, словно ища рукоять отсутствующего меча. - Что это значит? Я тоже здесь командир!
- Не спускайте глаз с этой женщины ни на секунду, - повторил Кирк. - Не забывайте — она умеет менять облик.
Охранники взяли ее под руки. Хала-Джюса внезапно превратилась в копию мичмана Сомервилль, затем — в мужчину-антосианца, которого Кирк видел в лагере, затем — в высокое мохнатое двуногое животное с когтями. Она оскалила длинные острые зубы и пронзительно завизжала, как загнанный в угол дикий зверь. Охранникам, тем не менее, удалось не выпустить ее руки, несмотря на все перевоплощения. Наконец она приняла свой настоящий облик и встала неподвижно, утомленная, со сжатыми кулаками. Охранники надели на нее наручники, и лишь тогда она все поняла.
- Я теперь пленница, - сказала она. - Мы не будем командовать, а вы — на стороне врага.
- Нет, - сказал Гарт. - Мы не враги тебе, Хала-Джюса.
- Ты не антосианец, - сказала она. - У тебя нет права вмешиваться в нашу борьбу. Ты никогда не был с нами.
- Эта борьба лишь немногих ваших людей, - возразил Гарт. - Большинство из них согласны с Эмпином, первым министром. Даже Хедже-Иллусс пошел против восстания.
- Хедже-Иллусс! Трус! Он потерял желание сражаться! - прошипела она, и на мгновение Кирк даже испугался, что она превратится в еще более опасного зверя, чем то мохнатое существо. Затем ее плечи поникли, и она опустила голову, смиряясь с поражением.
- Вы лгали нам, - печально сказала Хала-Джюса. - Вы лгали мне.
Гарт посмотрел на нее, и на его лице появилось выражение такого отчаяния, что Кирку даже показалось, что у него внутри что-то сломалось.
- Прошу, поверь мне, - почти задыхаясь, сказал он. - Я пришел сюда, не чтобы предать тебя, а чтобы помочь. Я пришел, чтобы загладить нанесенный вред.
- Лжец! Ты пришел, чтобы лишить нас наследия.
Гарт отвернулся от нее и покачал головой.
- Держите ее под стражей до дальнейших указаний, - сказал Кирк охранникам.
Пока уводили Хала-Джюсу, дверь транспортерной комнаты с шипением отворилась, и на пороге снова возник доктор Маккой. Он подошел к Кирку.
- Гинейс мертв, - сказал врач, но Кирк уже понял это по его печальному лицу. - Меч разорвал на куски сердце и сильно повредил одно легкое. Травма мозга из-за недостатка крови и кислорода оказалась слишком сильной... я не успел этого предотвратить.
Маккой снова посмотрел на Хала-Джюсу, стоявшую в дверном проеме с охранниками. Кирк ожидал увидеть на ее лице торжество от гибели врага, но она лишь смотрела в его сторону отсутствующим взглядом, словно не замечая, что происходит. Затем дверь за ней закрылась.
Гарт повернулся к Кирку.
- В этом виноват я, - сказал он.
- Но вы не могли... - начал было Маккой.
- Я не буду оплакивать Гинейса. Подозреваю, еще до того, как я прибыл на эту планету, он был мелким и мелочным, обрабатывал данные и давал советы первому министру, самые полезные из которых, скорее всего, передавали Гинейсу подчиненные. Без меня он так и остался бы мелочным, но мирным и безвредным. Наверное, мои безумные мечтания заставили его придумать собственный план, предать доверие, оказанное ему другими, но вот характер его так и не изменился. А вот Хала-Джюса... - Гарт вздохнул в отчаянии. - Она мое создание. Я знаю от других, какой она была раньше — доброй, сострадательной женщиной, которая считала, что происхождение из древней семьи налагает на нее огромную ответственность — помогать другим.
- Noblesse oblige, - сказал Кирк.
- Да, но это еще не все. Она была очень добра, и когда я был ранен и умирал, она исцелила меня. Хедже-Иллусс тоже был среди тех, кто лечил меня, но именно Хала-Джюса нашла меня и настояла, чтобы те, кто сопровождал ее, сделали для меня все возможное. И я так отплатил ей — безумными амбициями, которые свели ее с ума.
- Капитан Гарт, - сказал Кирк, - нужно вернуться на базу повстанцев.
- Да, знаю. - Гарт выпрямился. - Им наверняка интересно, что произошло с нами.
Они встали на транспортерные платформы. Кирк еще раз напомнил себе, что сейчас, несомненно, они с Гартом на одной стороне и пытаются сделать все, чтобы восстановить мир на Антосе-4. Если это еще возможно.
- Подать энергию, - сказал он, полный решимости сделать это возможным.

@темы: ТОС. Книги, ТОС. Сезон третий, ТОС. Переводы

---

Владыка Ада. Глава 16.

[Tivisa]

Глава 16.
Один планетарный год спустя.

Хан стоял на берегу реки, всматриваясь в свои владения.
Насколько он мог судить, учитывая огромное количество пыли и песка, поднятых в воздух постоянными ветрами, вездесущие облака пепла наконец-то поредели. Наблюдения, произведённые за прошедшие с момента катаклизма месяцы, подтвердили его предположение: орбита и параметры вращения Сети Альфа V изменились, в результате чего сутки укоротились, а бури стали постоянным явлением. Последний фактор имел непосредственное отношение к быстрому ухудшению экосистемы.
Вся ли планета умирала, или только этот конкретный регион, Хан сказать пока не мог.

Некогда могучая река Каур была теперь угасающим потоком, который, казалось, становился всё уже и мельче с каждым разом, когда колонисты приходили к нему за водой. По берегу реки появилась только скудная растительность, проросшая сквозь полурассыпавшийся скелет суперкрокодила. На глазах Хана ранее плодородная долина превращалась в пустырь.
"Юдоль печали, царство горя, - думал он вслед за Мильтоном, - край, где мира и покоя нет...".
Такой становилась Сети Альфа V.

Под ним, в ущелье, отряд колонистов набирал воду. Пустые панцири черепах, оставшиеся от вымерших владельцев, служили им удобными контейнерами. Как и сам Хан, люди с ног до головы были укутаны несколькими слоями плотной ткани, напоминая кочующих бедуинов. Они тщательно прикрывали каждый квадратный сантиметр кожи; концы головного покрова - куфии - были плотно обёрнуты вокруг их лиц и шей. Самодельные козырьки из пластин вулканического обсидиана, отполированных вручную, закрывали глаза.
Как жестоко порой играет нами судьба, размышлял Хан. На Земле, в последние дни своего правления, он решился было уничтожить озоновый слой планеты в пирровом акте мести миру, отвергшему его благословенное правление. В итоге он пощадил Землю, выбрав вместо этого изгнание на «Ботани Бэй», но казалось, что последствия этого, так и не совершённого им поступка, всё равно преследовали его. Взрыв Сети Альфа VI вызвал распад озонового слоя соседней планеты, подставив, по крайней мере, эту часть под неистовые ультрафиолетовые лучи, которые оказывали губительное воздействие на всё живое. Колонисты были вынуждены защищать себя от солнца, чтобы избежать рака и слепоты, которые уже поразили кое-кого из них.
Было ли это простым отверстием в озоновом слое, подобным образовавшемуся над Антарктидой, или же весь мир лишился защиты? Если второе, то Хан опасался, что ультрафиолет мог понемногу уничтожить всю фауну и флору Сети Альфа V. Предположим, что УФ-лучи погубили крошечные водоросли и морские организмы, лежащие в основании морской пищевой цепочки. Тогда вскоре изобилующие жизнью океаны планеты могут стать обширным водным кладбищем, аналогично наземным растениям и животным, которые, казалось, шли по пути динозавров Земли.
Хан был хорошо знаком со сценариями Судного Дня, некоторые даже сам разрабатывал. Но насколько далеко распространилась разруха?
В скором времени, решил он, я должен буду найти ответ на этот вопрос.

Закутанная фигура взбиралась к нему по песчаному склону. Хан признал Хоакина по росту и неуклюжей походке, а также по привязанной за плечами винтовке. Она была обёрнута в пластиковую пленку в, возможно, тщетной попытке предохранить драгоценное огнестрельное оружие от попадания в него песка.
- Все контейнеры заполнены водой, Повелитель, - сказал Хоакин.
- Отлично, - одобрительно ответил Хан. – Тогда не будем задерживаться. Сегодня я уже достаточно нагляделся на эту пустошь.

Обратный переход к их новому дому был одновременно и долог, и утомителен. От участка, где первоначально располагался развалившийся Новый Чандигарх, теперь безжалостно разобранный по частям, уже давно отказались в пользу подземных пещер, которые обеспечивали лучшую защиту от безжалостного ветра и смертоносного излучения. Всё, что пережило разрушение прежнего поселения, были оказавшиеся на удивление прочными карго-контейнеры, ныне стоявшие на дне окружённой скалами ложбины над новым, специально пробитым, входом в пещеру. Громоздкие металлические хранилища были ценой непосильного труда перемещены на эту территорию, которая обеспечивала легкий (относительно) доступ к огромному лабиринту туннелей и гротов под поверхностью планеты.
Колонисты называли свой новый дом Фаталис по наименованию саблезубов, у которых когда-то было здесь логово. В этом словно таилось некое дурное предзнаменование…

Хан отворил дверь в ближайший отсек, пропустив вперёд нагруженных водой людей, после чего вошёл сам и плотно закрыл дверь за собой. Как и остальные, он скинул защитное верхнее облачение, открыв выцветший красный комбинезон с заплатами из кусков шкур животных и изоляционных материалов; по мере того, как одежда колонистов медленно, но верно приходила в негодность, их костюмы всё больше становились сборной солянкой – в ход шло всё вторсырьё, всё найденное в старом поселении, что можно было использовать. С каждым днём Хан и его люди всё меньше походили на первооткрывателей и всё больше - на варваров.
Перчатку с правой руки Хан не снял.

Спустившись по лестнице в расположенную ниже пещеру, он был встречен охранником.
- С возвращением, Ваше превосходительство, - сказал часовой. Катаракта закрывала его левый глаз, оставив наполовину слепым. - Доктор Хокинс просит вас подойти в лазарет, - он с тревогой покачал головой. – Боюсь, Дюма совсем плох.
Нет сомнения, с горечью подумал Хан. Он ожидал каких-дибо печальных вестей; хорошие новости были бы крайне неожиданными в эти дни. Приступ отчаяния и жалости к себе угрожал лишить его мужества.
Почему я должен сразу же после возвращения погружаться в очередную свежую трагедию? Неужели я не могу рассчитывать хоть на одну минуту, свободную от горя?
Однако чувство ответственности помогло ему обуздать этот порыв, и он кивнул в знак согласия.
- Хорошо. Я немедленно иду к нему.
Он предпочёл бы сначала пройти к Марле, но, видимо, не суждено.

В сопровождении Хоакина он направился прямо к подземной больнице, где нашёл Хокинса на коленях рядом с Марселем Дюма, последней жертвой страшного сетийского угря.
Хан сразу понял, что Дюма дошёл до заключительной стадии слабоумия, вызванного поражением мозга. Бывший спичрайтер и пропагандист бился в диких корчах на полу пещеры, его руки и ноги были крепко связаны ремнями из шкур бизона. Безумие превратило черты когда-то красивого лица француза в гротескную маску. С искажённых в гримасе губ мужчины срывалась пена, маниакально выпученные глаза были в кровавых прожилках. Нечленораздельное хрюканье и стенания эхом отдавались от стен пещеры.
К несчастью, точно такие симптомы Хан наблюдал уже много раз. Когда бизоны окончательно вымерли, угри быстро отыскали новых хозяев для своих личинок – находившихся в затруднительном положении колонистов. Как знал Хан, где-то глубоко внутри черепа Дюма рос угорь, обвернувшийся вокруг коры головного мозга и оказывавший на неё всё большее давление.
- Вижу, доктор, лечение опять оказалось безуспешным.
Хокинс утёр лоб тыльной стороной ладони, вставив резиновую защитную пластинку между зубами Дюма.
- Я испробовал отвары трав, массаж спины, даже иглоукалывание, - посетовал он, - но ничего из этого не изгоняет паразита и не уменьшает симптомы. На Земле я мог бы применить облучение или попробовать сделать операцию на головном мозге, но в этих условиях? - Он воздел руки к небу. – Дюма ждёт лишь медленная и мучительная агония и смерть.
- Понимаю, - сказал Хан. Без дальнейших дебатов он протянул руку и приложил ладонь в перчатке ко рту и носу Дюма, отрезав доступ воздуха в лёгкие человека. Связанное тело несколько раз дёрнулось и затихло.

Хан убрал руку и поднялся, терпеливо дожидаясь, когда убийца покинет остывающее тело. Через пару минут покрытый слизью угорь выполз из ушного канала своей жертвы, извиваясь на полу пещеры. Хан позволил себе лёгкую улыбку, с наслаждением раздавив мерзкого моллюска каблуком сапога.
Не было никакой необходимости сохранять это существо, у Хокинса набралось уже много образцов для изучения. Начиная с первой жертвы – Хуана - с момента катастрофы год назад Хан из-за угрей потерял семерых. Ещё трое колонистов умерли от болезней и рака кожи, оставив только пятьдесят взрослых и несколько недокормленных детей. Хан с болью думал, что угри и их коварное потомство могли отправить остальных колонистов вслед за бизонами.
Люди взяли за правило спать с матерчатыми тампонами в ушах, но пока что угрям удавалось заполучать новую жертву каждые несколько месяцев. Вскрытие пойманных взрослых особей показало, что они, по-видимому, питались малейшими следами органики, оставшейся после массового вымирания, а также сырыми нитратами и другими веществами. Хан подозревал, что в выброшенных пыли и вулканическом пепле содержались микроскопические экстремофилы, например, что-то похожее на тихоходок Земли, что, возможно, и служило пищей для смертельно опасных угрей, в то время как сами колонисты были хозяевами для следующего поколения этих паразитов.

Хан взглянул на последнюю жертву. Как он припомнил, Дюма был автором официальных пресс-релизов, когда политические противники Хана обвинили его в заговоре с целью завоевать человечество. То, что эти опровержения содержали не всю правду, ничуть не умаляло его служения Хану.
- Удалите мозг для исследований, - хладнокровно отдал приказ Хан. – Всё остальное - в компостную яму.
Увы, но он даже не мог предложить Дюма достойные похороны или кремацию. Как и тела всех остальных умерших колонистов, его останки будут обеспечивать питательными веществами подземные сады Фаталиса.
"И надо выразить соболезнования его вдове", - как всегда мрачно добавил он про себя. Утешение скорбящих супругов было еще одним долгом, ставшим ему чересчур знакомым. В его памяти всплыло лицо жены Дюма, военного стратега по имени Жюльетта Савин. Я зайду к ней, пообещал он себе, но не прямо сейчас. Сперва он найдёт Марлу. Ему нужно увидеться со своей женой, хотя бы для того, чтобы перебить вкус нескончаемых смертей и упадка.
- Если это всё, доктор, - сказал он Хокинсу, - я пойду передохну.

Сознавая, что больше он ничем не может быть здесь полезен, Хан покинул врача и его безжизненного пациента. Хоакин покорно следовал за ним, пока Хан пересекал извилистые туннели, освещённые мерцающим светом факела и иногда колониями фосфоресцирующих плесневых грибков. Хотя внутри прочных карго-контейнеров сохранились несколько генераторов и электроаккумуляторов, электричество было слишком дорого, чтобы тратить его просто на освещение, за исключением нескольких важных точек.
Проходя по коридорам, Хан слышал звук каменных топоров и кирок, стучавших по известняку: бригада работников потела над расширением и улучшением подземной обители. В воздухе тесных пещер стоял запах немытого тела, порой коридоры были настолько узкими, что по ним мог пройти лишь один человек. Колонисты почтительно расступались или отступали в ниши, давая дорогу Хану и его телохранителю. При этом Хоакин наклонял голову, не желая стукаться о низкий потолок.
Они миновали арсенал, где поредевшие ряды оружия колонии и боеприпасы находились под круглосуточной охраной. Хотя большая часть боеприпасов была уничтожена пожаром, уцелело примерно полдюжины пистолетов и винтовок. Хан надеялся когда-нибудь производить боеприпасы, но пока что в приоритете находились пища и вода, а не военное снаряжение.

Приступ голода скрутил Хана и он порылся в карманах в поисках остатков дневного пайка. Он нашел только частично съеденный кусок вяленого мяса саблезуба и маленький шарик риса. Его желудок издал стон при виде этого скудного рациона. Сохранив рис на потом, он стал жевать мясо, чтобы притупить голод.
Это не сработало.
Спустя год после гибели урожая колония едва выживала. Циклонические ветры и УФ-излучение делали сельское хозяйство на поверхности планеты невозможным, даже если бы пахотные почвы еще не иссохли и не были развеяны в воздухе. Кроме того, по какой-то дьявольской иронии, наиболее успешно пережившая катастрофу форма жизни – сетийские угри - была совершенно неудобоваримой. Единственная надежда колонистов заключалась в выращивании под землей ограниченного количества вручную опыляемых земных культур с использованием флотских «плазменных ламп» вместо солнечного света. Потрёпанный портативный генератор давал достаточно электроэнергии для сохранения жизнеспособности подземных садов, а немногие оставшиеся целыми пищевые комбайны позволяли удовлетворить самые насущные потребности в питании.
Хвала судьбе, размышял Хан, что удалось найти на месте сгоревших полей достаточное для этого количество семян. И пока он с одной группой колонистов голыми руками разрывал вулканический пепел в поисках кукурузных зёрен и саженцев риса, другая группа людей вручную разделывали и волокли погибших животных, наряду с полёгшими растениями, в пещеры для компостирования. Чудо, что нам вообще удалось культивировать какие-либо свежие продукты, подумал Хан. Он сомневался, что то же самое могли бы сделать простые, обычные люди.
Конечно, за исключением Марлы.

Он нашел её, как и ожидал, в детской Фаталиса, в относительно уютном гроте, сводчатый потолок которого был самым тщательным образом очищен от угрожавших падением сталактитов. Пустые пищевые контейнеры были переделаны в колыбели для примерно дюжины развитых не по годам младенцев, которые к тому же и росли в ускоренном темпе. Проволочная сетка, из которой когда-то был сделана ограда Нового Чандигарха, была натянута над кроватками в надежде защитить детей от затаившихся угрей, хотя Хан больше доверял неустанной бдительности Марлы и её помощников. Он удивлялся тому, скольким детям удавалось выживать в таких тяжёлейших условиях и так долго. Как он предполагал, причиной тому была их улучшенная генетика.
Марла обернулась, когда Хан и телохранитель вошли в грот. На руках она держала дремавшего ребёнка, плечи прикрывали остатки золотого пиджака а-ля Неру. Её глаза засияли при виде мужа.
- Хан! Ты вернулся.
- Да, - заверил он. – К тебе я всегда вернусь.
Марла подошла к ним, миновав ряд импровизированных люлек.
- Добрый день, Хоакин, - она протянула ребенка высокому телохранителю. – Поздоровайся с сыном.
- Здравствуй, Иоахим, - буркнул Хоакин. На его обычно флегматичном лице мелькнула редко появлявшаяся там улыбка, когда малыш ухватил его палец крошечным кулачком. – Ты сегодня сильный, это хорошо.

Светловолосый голубоглазый мальчик мало походил как на Хоакина, так и на Сюзетт Линг. Любопытным, к тому же непредвиденным, побочным эффектом воздействия на генетику родителей стало то, что все дети колонии родились блондинами, представителями белой расы, независимо от происхождения их родителей.
- Прям какие-то "Кукушата Мидвича", - так после рождения первой партии детей прокомментировал этот феномен Даниэль Катцель, сославшись на один из своих любимых научно-фантастических романов.
Хан не мог не задуматься над тем, что бы его мать-сикх, учёная, ответственная за проект Кризалис, сказала о таком своеобразном потомстве; уж во всяком случае она никогда не намеревалась придавать второму поколению сверхлюдей сходство с нацистской программой разведения людей...

- Ширин принесла свежую воду, - сообщила Марла Хану. Медальон Звёздного флота по-прежнему висел у неё на шее на цепочке. - Я рада, что экспедиция к реке была удачной. Нам очень нужна была вода, и для кормящих матерей, и для детей.
Детская была зоной ответственности Марлы, местом, где она и маленький, постоянно сменявшийся персонал присматривали за внуками Кризалис, пока их загруженные работой родители в поте лица пытались наладить жизнь под землёй. Марла занималась детьми с энергией и энтузиазмом, хотя (или, возможно, потому что) собственного ребенка у неё не было, да и не было как будто и надежды на его появление.
С неохотой, но Хан начал подозревать, что немодифицированная ДНК Марлы была несовместима с его собственной. Жаль, конечно, подумал он, сознавая тем не менее, что это сожаление имело оттенок облегчения. В колонии с лучшими перспективами неспособность Марлы произвести на свет наследника представляла бы серьёзную проблему; однако в нынешних условиях, по мнению Хана, так было даже лучше. Незачем было ввергать ещё одного невинного ребенка в бездонное чистилище, в какое превратилась Сети Альфа V.

Его взгляд скользнул по ряду колыбелей. Вот здесь будущее его народа, если у него вообще было будущее. Пронзительный вопль раздался из стального ящика и усталый Хан подошёл к его обитателю.
Что за мир унаследуют эти дети? Хан мрачно смотрел перед собой, ища какой-нибудь способ обеспечить следующему поколению менее жалкое существование.
Было ясно, что долина реки Каур была мало перспективна; опустынивание шло полным ходом, и мысленно он уже с лёгкостью мог увидеть день, когда бывшие заливные луга высохнут и станут негостеприимными, как Сахара. Мы должны поискать пастбища позеленее, сознавал он, но вот где?
Он грустно улыбнулся Марле, понимая, что скоро должен будет вновь её покинуть. Её распущенные волосы и ореховые глаза призвали к себе, и ласковые касания тоже. Он не стремился отрываться от неё, и кто знает, как надолго, но в его мыслях планы были уже свёрстаны.
Откладывать больше нельзя. К лучшему или к худшему, но он должен узнать, что сталось с остальным миром.

Обзорам

[J]Tivisa[/J]<a href="http://st-tos.diary.ru/p203684012.htm">публикует</a>главу 16 перевода книги "Владыка Ада", в которой Сети Альфа V продолжает умирать, а Хан Нуньен Сингх отчаяно ищет выход.

@темы: ТОС. Книги, ТОС. Переводы, Грег Кокс. Владыка Ада

---

Фанфик: "О логике, надежде и прелестях безопасного альпинизма"

[Катть.]

Название: О логике, надежде и прелестях безопасного альпинизма
Автор: Катть.
Канон: ТОС
Жанр: недоэкшн, херт-комфорт, броманс.
Персонажи: Спок, Кирк, эпизодически МаКкой и второстепенные персонажи.
Размер: мини
Дисклеймер: Моего лишь искренняя любовь к героям.
Примечание: Фик написан в качестве подарка по дню космонавтики для моих друзей - и для всех, кто тоже празднует этот день.

Дневник капитана. Энтерпрайз находится на орбите планеты Омикрон Дельта-4, где проведет следующие восемь суток. Этого времени достаточно, чтобы все, подавшие заявку на увольнительную, успели отдохнуть и вернуться на корабль. Первая партия секции левого борта уже готова к спуску. Несмотря на то, что транспортаторы по-прежнему не работают, спуск, я надеюсь, пройдет благополучно. Смотритель планеты-парка любезно предложил воспользоваться стационарной платформой планеты, и через пять минут два десятка офицеров окажутся в «Стране чудес», как иронично окрестил эту планету наш судовой врач. Также на поверхности останется вся первая группа высадки, включая меня и старшего помощника. Уверен, это будет увлекательнейшим опытом. Не сомневаюсь, что мои офицеры получат огромное удовольствие от этого мира, реализующего самые смелые мечты. Сам я уже присмотрел для себя небольшую скалу над водопадом, которую намерен покорить в самое ближайшее время.

- И все-таки, мистер Спок, - МакКой хитро улыбался, глядя на старшего помощника, склонившегося над кустом с небольшими ягодами и внимательного вглядывающегося в экран трикодера, - Признайте наконец: такой вид отдыха гораздо лучше ваших шаманских ритуалов и вдыхания горелых грибов.
- Доктор, - вулканец устало вздохнул, не отрываясь от своего занятия - Вулканцы не используют для медитаций психотропные препараты, включая и вещества растительного происхождения. Кроме того, я вынужден повторить, что на нашей планете отдых – это сбережение энергии, а не ее активное растрачивание. Я признаю, что такое времяпровождение крайне плодотворно сказывается на психологическом состоянии людей, однако желание тратить силы на сражения или физические упражнения я нахожу крайне нелогичным.
- Тем не менее, вы здесь.
- Разумеется, доктор. Нелогично было бы это отрицать. Я не нуждаюсь в отдыхе, но нахожу крайне любопытной возможность изучить эту планету. Это удивительное творение разума. Вероятно, примерный возраст расы, создавшей ее, исчисляется в миллионах лет.
- Шестнадцать миллионов триста двадцать семь тысяч, - раздался сзади улыбающийся голос. МакКой обернулся и расплылся в широкой ответной улыбке.
- О, Смотритель! Как хорошо, что вы пришли! Рассудите наш небольшой спор с мистером Споком: он убежден, что придуманный вами метод отдыха нелогичен.
Спок приподнял бровь в жесте недоумения, словно хотел выразить этим свое несогласие, однако промолчал.
- Вот как? – морщинки на лице пожилого смотрителя собрались в еще более мягкую улыбку, и он покачал головой. – Доктор, но вам должно быть известно, что у каждого народа свои понятия об отдыхе. Уверен, на этой планете мистер Спок найдет для себя тот вид досуга, который наиболее соответствует его потребностям.
Вулканец с интересом взглянул на гуманоида.
- Любопытная теория.
- И вы в любой момент можете ее проверить, - засмеялся смотритель. И повернулся к МакКою. – Я пришел еще раз извиниться перед вами, МакКой, за причиненное неудобство. Несколько минут назад я заметил, что оборудование работает не достаточно адекватно. Из-за этого ваши желания были выполнены не совсем точно.
- Неудобство? – доктор непонимающе взглянул на него, потом, поняв, махнул рукой и расплылся в улыбке, - Не стоит извинений! Я прекрасно провел время, это неплохая компенсация за пару секунд боли.
- Рад, что вы так думаете. На самом деле, подобного не должно было случиться. Созданная нами планета считывает ваши мысленные желания и реализует их максимально точно. Однако всего несколько месяцев назад через орбиту планеты прошел крупный астероид – должно быть, гравитационные возмущения вызвали разбалансировку оборудования, а я не заметил этого сразу, поскольку вы – первые гости за несколько столетий.
- Максимально точно? – вдруг заинтересовался Спок. Оставив куст, он повесил трикодер через плечо и наконец перестал делать вид, что ему совершенно не интересен разговор. То есть, вы хотите сказать, что ваши приборы не только воссоздают мысленный образ, но и наделяют его теми поступками, которых ждет от него ваш… гость?
- Именно! – возликовал Смотритель. У него была совершенно удивительная улыбка – радостно-умиленная, как у пожилого дедушки, разговаривающего с приехавшими на каникулы малолетними и горячо любимыми внуками.
- Значит, старшина подсознательно желала, чтобы дон Жуан обошелся с ней именно таким… невежливым образом?
- Нет… - погрустнел Смотритель. – Нет, не совсем так. Поймите меня правильно, мистер Спок – случившееся: огромное огорчение для меня. Я поставлен, чтобы следить за приборами и доставлять гостям удовольствие. Мне очень жаль, что из-за моей невнимательности некоторым из вас были доставлены неприятные минуты. Юная леди, без сомнения, мечтала о романтичном и дерзком романе. Но… Мне жаль, очень жаль. Так же и доктор, - легкий поклон в сторону внимательно слушающего МакКоя, - Всего лишь подумал о рыцарях и их усредненном образе поведения, но не мечтал испытать на себе его оружие. Будь приборы в порядке, рыцарь вызвал бы дорогого доктора на поединок, или признался в любви его прекрасной даме, или же сделал еще что-либо, что укладывается в ваше, доктор, представление о рыцарях. Вы хотели приятного и легкого отдыха, МакКой, а не героической смерти от рыцарского копья.
- Да уж, разумеется, - хмыкнул тот и невольно потер место на груди, куда пришелся удар синтетического «манекена» в доспехах. - Странно, если бы кто-то мечтал о таком.
- Вы не представляете, насколько удивительны бывают подсознательные желания людей! – с улыбкой покачал смотритель головой. - Яркий пример – ваш капитан. В отношении его программа сработала совершенно точно. Финнеган, конечно же, мог легко сдаться и упасть от первого же удара. Или не быть столь оскорбительным в своей речи. Но мистеру Кирку необходимо было сражение, необходима была боль, чтобы почувствовать удовлетворение от схватки, чтобы ощущать свою победу настоящей, заслуженной. Он мечтал о реванше – настоящем, выстраданном, а не преподнесенном на блюдечке. И получил его сполна.
- Да уж, на Джима это похоже… - кривовато усмехнулся МакКой.
Они неторопливо шли вдоль берега озера по небольшому обрыву, слушая неторопливый рассказ смотрителя о его родной планете, давным-давно погибшей от взрыва сверхновой, о том, как он остался один присматривать за созданным ими «парком аттракционов», не в силах оставить свое любимое детище. Видно было, что смотритель очень истосковался по живому общению, и рад малейшей возможности поговорить с живым человеком.
- Конечно, - объяснил он с улыбкой в ответ на недоуменные расспросы МакКоя, - Я могу создать для себя любого собеседника. Но ведь он будет всего лишь копией, и, в отличие от таких юных рас, как вы, я легко чувствую эту разницу.
Рассказал он и о том, как совсем недавно прошедший в опасной близости астероид вызвал тектонические движения, и Смотрителю пришлось приложить много сил, чтобы заставить кору планеты успокоиться и не повредить тонкую аппаратуру.
- Увы, я здесь один, и на окончательный ремонт уйдет много времени. Мне было бы приятно, если бы вы задержались здесь до тех пор, пока парк не вернется к своему обычному состоянию. Любые ваши мечты, точно в такой форме, как вы задумаете – все будет исполнено мгновенно.
- Это невозможно, - Спок, вышагивающий рядом в своей обычной позе со сведенными за спиной руками, покачал головой, - Мы улетаем через восемь дней. Однако вы могли бы воспользоваться помощью старшего инженера Энтерпрайз: возможно, он был бы полезен вам в вашей работе.
- О, нет, я не хочу отрывать никого из вас от заслуженного отдыха! Это планета удовольствий, мистер Спок, а не труда.
- Напрасно волнуйтесь, - хмыкнул МакКой, довольно складывая руки на груди: в кои-то веки он был совершенно согласен с вулканцем, - Я не сомневаюсь, что наш Скотти уже навоображал себе какую-нибудь особо заумную машину и теперь в ней копается. Для него главное удовольствие – повозиться с какой-нибудь техникой, и чем задача сложнее, тем лучше.
- Вот как? – слегка удивился смотритель, - Да, действительно, - удивленно подтвердил он пару секунд спустя, прислушавшись к чему-то, слышному лишь ему. И вдруг нахмурился. Тревожно замер, и морщинки на лучащемся лице сложились в беспокойную гримасу.
- В чем дело? – удивился МакКой. И замолчал, увидев такое же выражение на лице Спока.
- Отойдите от края, доктор, - напряженно приказал он. И, не дожидаясь ответа, сам схватил МакКоя за плечо и оттащил на несколько шагов в сторону. Лицо медика изумленно вытянулось, но спросить он ничего не успел: земля вдруг тяжело вздрогнула, и спустя несколько секунд затряслась, как в лихорадке. По земле пробежала корявая трещина, и обрывчик, где они только что стояли, с жутким грохотом рухнул в воду.
Густая пыль поднялась в воздух, и прошло несколько минут, прежде чем кашляющий и ругающийся МакКой сумел встать на ноги и прочистить слезящиеся глаза.
- Черт побери, что это было?!. – возмущенно воскликнул он, - Какой-то идиот пожелал поприсутствовать на землетрясении?..
Из пыльной дымки вынырнула фигура Спока, тащащего за плечо спотыкающегося Смотрителя.
- Нет, доктор, - тяжело выдохнул старик, - Боюсь, все хуже. Это остаточные последствия от гравитационного удара. Мне невероятно жаль, но вашим людям лучше вернуться на корабль. Оборудование вышло из строя; теперь активные способы отдыха могут стать смертельно опасными. Я не чувствую машины воскрешения; вам не стоит предаваться фантазиям, пока я не починю ее.
Сквернословия МакКоя заглушили тихий свист коммуникатора, который уже достал Спок. Спустя несколько минут бесплодных вызовов вулканец опустил прибор и покачал головой.
- Поле по-прежнему глушит все коммуникации. Вы можете его отключить?
- Не сейчас, увы. Это побочный эффект нестабильной работы оборудования.
- В таком случае, - вулканец едва заметно нахмурился, лишь этим выразив свое беспокойство, - Вам, доктор, лучше пойти к месту высадки и передать десанту приказ возвращаться на стационарную платформу и подниматься на корабль. И прошу вас, поменьше думайте.
- Обойдусь без ваших советов, - огрызнулся стремительно мрачнеющий начмед. И тут же почти миролюбиво спросил, - А вы-то сами куда?
- Мне необходимо найти капитана. Учитывая его представления об «удачном отдыхе», его жизнь может быть в опасности.
И вулканец, не дожидаясь ответа доктора, развернулся и направился вдоль озера к вытекающей из него реке. Доктор еще пару секунд посмотрел ему вслед, про себя костеря и эту планету, и капитана, и чертов астероид заодно – после чего, вспомнив совет «не думать», поплевал через левое плечо и быстро зашагал к знакомой полянке.

***

Капитан Кирк поудобнее ухватился рукой за выступ скалы и, повернув голову, с удовольствием оглядел живописный пейзаж. Высокий водопад (не Ниагара, конечно, но тоже огого! - благодушно думал он) поднимал в воздух мельчайшую водяную пыль, и в небе висели сотни крошечных радуг. Кирк словно купался в них. Бурная прозрачная вода с ревом обрушивалась в неглубокую котловину и, кипя, изливалась дальше, между крупных валунов.
«Воистину, лучше гор могут быть только горы», - с улыбкой вспомнил Кирк строчку, однажды услышанную от Чехова и покорившую его навсегда. Он глубоко вздохнул, наслаждаясь чувством свободы и единения с природой, и вновь взглянул наверх. До заветной вершины оставалось больше половины пути, мышцы уже начинали приятно ныть, показывая, что подъем был нелегким и еще далекая победа будет в высшей степени заслуженной. Он давно уже не мог позволить себе таких простых удовольствий: капитан не имеет права рисковать своей жизнью во время миссий, даже если корабль оказывается на подходящих для альпинизма планетах. А подъем со страхующим оборудованием отнимает львиную долю удовольствия. Зато на этой планете он мог отдаться любимому занятию без малейших угрызений совести: даже если он сорвется, самой большой расплатой за это будет чувство досады и несколько секунд боли. И у него будет возможность повторить подъем. Теперь уже без ошибок.
Даже сейчас он может позволить себе спокойно висеть на скале, тратя время и силы на созерцание, вместо чтобы целеустремленно карабкаться вверх. На этой планете можно не бояться падения. Хотя, конечно, Кирк предпочел бы обойтись без него.
Стоило представить себе, что случилось бы, не удержись он на почти отвесной скале, как камень под пальцами угрожающе зашатался. Кирк тихо выругался по себя, прокляв свое живое воображения, и поспешно перехватил опору. Но момент был уже упущен. Скала под ним вдруг тяжело вздрогнула, низкий гул эхом прошел сквозь напряженные мышцы… «Я не думал об этом!» – с секундной паникой мелькнуло в голове у Джима. Пальцы ухватились за выступающий обломок, соскользнули с внезапно ставшего очень скользким бока, из-под ног сыпанула мелкая каменная крошка – и капитан с криком полетел вниз.
Он позволил себе лишь один короткий вскрик: помня, что сразу под ним глубокое озеро, он не собирался наглотаться воды и уйти на дно. Хоть здесь и нет шанса погибнуть по-настоящему, быть воскрешенным после такого позорного утопления под сочувственный добрый взгляд Смотрителя у него не было никакого желания. Плотно сжав губы, он успел набрать воздуха и широко открыть глаза – а потом вода со страшной силой ударила его по ногам и спине, оглушив на секунду. И потащила вглубь и вперед, закручивая, как легкую веточку, в многочисленных водоворотах.
Несмотря на чудовищный удар, сознания Кирк не потерял. Несколько секунд дезориентации, когда река швыряла его безвольное тело, как хотела – а потом он, поняв, что его тянет в омут, опомнился и, яростно заработав руками и ногами, рванулся вслед за вырвавшимися изо рта почти невидимыми в потоке пузырьками воздуха.
Секунда, другая, третья… Ему казалось, что борьба со стихией длится уже целую вечность, в груди кончился кислород и нарастало мучительное жжение. Но, понимал он, прошло совсем немного времени. Рывок, еще рывок – вопреки бешено крутящейся воде. И, наконец, его голова пробила поверхность, и вместе с оглушающим ревом потока в легкие хлынул спасительный кислород. Кашляя и судорожно отфыркиваясь, Джим потряс головой, пытаясь стряхнуть с глаз воду, и принялся грести к берегу.
Задача оказалась нелегкой. Спустя пару гребков его снова отбросило на стремнину, а стоило ему, вновь отдышавшись, наметить глазами удобный для выхода на берег пляж – неожиданно с силой швырнуло на что-то твердое, и ноги и грудь пронзило обжигающей болью.
И только теперь до капитана дошло, что глубокий омут остался позади, а его несет мимо крупных валунов, выступающих из воды, к излучине реки. И, если донесет – то он на своем опыте узнает, что происходило с Боунсом после его «смерти». Выбраться из омута под нависающим берегом у него шансов не будет.
Он в ярости принялся грести, игнорируя резкую боль в груди(похоже, помяты ребра. Мало было вчерашней встречи с Финнеганом!). Бешено несущаяся вода заливала нос, попадала в горло, заставляя кашлять и терять столь необходимую концентрацию, пена забивала глаза. Несколько раз ему казалось, что он почти выплыл, но каждый раз на пути встречалось очередное препятствие.
Потом последовал еще один удар, и Джим, теряя сознания, изо всех сил вцепился в гладкий каменный бок, пытаясь удержаться и надеясь, что чертов валун (показалось, что он качается? Или нет?) не опрокинется на него.
Законы этой странной планеты он вспомнил, лишь когда камень покачнулся и, заглушая его крик, рухнул сверху своей неподъемной тяжестью, увлекая его под воду.

***
Спок спешил. Какое-то странное, не рассудочное чувство заставляло его бежать вперед, к водопаду, возле которого два часа назад они попрощались с капитаном. Это не было предчувствие, как не было и логичное допущение о грозящей не признающему пассивного отдыха Кирку опасности. Что-то в груди вулканца болезненно сжималось, и сердце, привыкшее работать, не опираясь на взятые под контроль эмоции, начинало тревожно колотиться о ребра.
Выскочив на небольшой каменистый пляж, вулканец вскинул голову и начал лихорадочно осматривать уходящие вверх скалы, пытаясь разглядеть на фоне камней золотистую тунику своего командира.
И почти сразу заметил свежую каменную крошку у изножия скал. Сердце пропустило удар… И спустя секунду Спок, резко обернувшись, принялся оглядывать бурлящий котел омута под водопадом. Ему потребовалось всего десять секунд, чтобы рассчитать траекторию падения Джима и вероятность того, что опытный офицер сумел выплыть из каменной чаши. После чего Спок, не тратя ни секунды, развернулся и стремительно бросился вдоль берега вниз по течению, не отрывая взгляда от беснующихся волн.
Будь на его месте человек, вряд ли он заметил бы на мелководье, в трех с половиной шагах от берега, необычный порог. Буруны закручивались вокруг крупного камня, один бок которого был гладким и блестящим, а другой, странным образом, покрыт мхом и мелкими ракушками, словно долго лежал на дне. Взгляд вулканца машинально скользнул по загадке, устремляясь вновь к воде… Потом, словно споткнувшись, Спок вновь пристально вгляделся в воду возле камня… И, побледнев, кинулся в реку.
Из под камня вырывались стайки мелких пузырьков.

***

Дневник капитана. Заполняет старший офицер медицины Леонард МакКой.
С самого начала подозревал, что эта планета еще подбросит нам неприятный сюрприз. Оборудование для создания иллюзий вышло из строя, и теперь любая наша фантазия может обернуться нашей же смертью. Не совсем то, что нужно. Все десантники уже поднялись на борт, кроме капитана и старшего помощника. Я уже начинаю бояться за нашего капитана. Надеюсь, что наш штатный остроухий компьютер знает, что делает, и найдет Кирка раньше, чем тот свернет себе шею…

***

- Капитан, постарайтесь не шевелиться.
- Я стараюсь, Спок. Проклятье… Нога болит.
Кирк, отфыркиваясь от водяных брызг, лежал в воде, опираясь головой на плечо поддерживающего его вулканца, и досадой смотрел на придавивший его камень. Бледное лицо коверкала болезненная гримаса: впрочем, больше ни одной жалобы, за исключением редких сквернословий, с его губ не срывалось.
Вулканец тихо вздохнул, не меняя положения рук.
- Судя по всему, у вас сложный перелом. Я мог бы попытаться поднять этот камень, однако в случае неудачи вы получите еще более серьезные травмы, кроме того, из-за неровностей дна вас может утянуть глубже под воду. Я бы предпочел избежать этого.
- Я тоже, Спок, - болезненно поморщился Джим.
Несколько минут борьбы оставили капитану самые неприятные впечатления о таком способе прощания с жизнью, как утопление, и повторять его он не хотел. Пока что его положение было более-менее терпимым, не считая саднящих ребер и дергающей жуткой болью ноги. Однако заслуга в этом была не его, а его старшего помощника, вдруг появившегося рядом, когда он уже потратил весь запас воздуха и, теряя сознание от боли, прощался с жизнью. Теперь Спок стоял в неудобной позе, спиной встречая удары несущейся под напором воды и удерживая голову капитана в десятке сантиметров над волной.
Джим с благодарностью взглянул на друга, понимая, что словами выразить его чувства по поводу чудесного спасения невозможно, да и не нужны они Споку. И, вздохнув, произнес со смущенной улыбкой.
- В этот раз мои развлечения оказались не слишком удачны, не так ли, Спок?
- Я рад, что вы осознаете это, капитан, - кивнул вулканец.
Кирк кривовато усмехнулся.
- Что поделать. И на старуху, знаете ли… - и тихо невесело засмеялся, увидев, как недоуменно поползла вверх острая бровь. – Не берите в голову, всего лишь фразеологизм. Признаться, я уже думал, что мне конец, и придется все-таки наглотаться воды и отправиться прямиком на тот свет… Или где тут расположено место для активных неудачников?
Спок резко дернул головой, на миг так плотно стиснув челюсти, что губы слились в тонкую белую нитку.
- Я… рад, капитан, что вы этого не сделали, - хрипло выдохнул он, заставляя себя расслабиться и взять под контроль нахлынувший запоздалый страх, - В противном случае вы были бы бесповоротно мертвы.
Слова рухнули, как тяжелый каменный «блинчик» в гладкую воду, и на пару секунд повисла ошарашенная тишина, нарушаемая лишь ревом воды и тяжелым дыханием двоих друзей.
- О чем вы, Спок? – наконец обрел дар речи Кирк, - На этой планете…
- Произошел сбой оборудования, - перебил его вулканец. Он прикрыл глаза и резко вздохнул, на секунду по его телу прокатилась дрожь – то ли от слишком холодной для теплолюбивого существа воды, то ли от пережитых слишком мощных эмоций, - Джим, если вы захлебнетесь, вы умрете по-настоящему, вас не смогут спасти. Я пришел, чтобы предупредить вас. Весь экипаж уже на корабле. Полагаю, что нас уже ищут, и нам нужно только продержаться какое-то время.
Кирк прикрыл глаза. Лишь сейчас он окончательно понял, как близко был к краю. И как вовремя пришел на помощь его никогда не опаздывающий ангел-хранитель.
- Боже, Спок…- пораженно выдохнул он наконец, сглотнув тяжелый комок в горле, - Вы рисковали собой, эта река… Вас могло тоже утащить.
- Это допустимый риск, - возразил вулканец. – Жизнь капитана корабля… - н резко замолчал, когда Кирк вскинул на него подозрительно блестящие глаза.
- Не нужно, дружище, - хрипло откликнулся тот, поднимая руку и крепко сжимая плечо, на которое опиралась его голова. – Я обязан вам жизнью, Спок. И, признаться, рад такому долгу.
Вулканец недоуменно промолчал, но возражать, что удивительно, не стал, только тяжело вздохнул и прикрыл на пару секунд глаза.
А Кирк вдруг с запоздалым озарением понял, что его друг чудовищно устал. Бешеный поток непрерывно бил его в спину, толкая вперед, но Спок за все время ни разу даже не шевельнулся, щадя зажатую под слишком тяжелым для них камнем ногу капитана. А еще – подумал Джим минуту спустя, вспоминая теплый полумрак вулканской каюты – замерз. Даже для него вода более чем прохладная, и у него уже начинают против воли стучать зубы. А каково теплолюбивому Споку стоять в ледяной воде, не имея возможности даже размять мышцы?!
Только вот говорить об этом – все равно, что оскорбить. И Джим спросил о другом:
- Спок, что со сканерами?
- Без изменений, капитан, - тут же ответил вулканец, кажется, самым нелогичным образом радый смене темы. – Нестабильность оборудования вызывает помехи, как только она будет устранена, нас найдут и поднимут на… - он вдруг резко замолчал и вскинул голову, прислушиваясь к чему-то. – Вы чувствуете это, Джим?
- Что – это? – встревожено уточнил Кирк. Что бы не заметил Спок, вряд ли это было чем-то обнадеживающим.
- Течение. Напор усиливается.
- Только этого не хватало…
Несколько минут они напряженно прислушивались. Точнее, прислушивался Кирк, а Спок анализировал, оценивая не только увеличивающуюся скорость течения, но и…
- Спок, вы опустили руки или?.. - вдруг спросил Кирк.
- Я держу вас на том же уровне, - мрачно отозвался вулканец в ответ, - Уровень воды повышается. Джим, вы думали о наводнении?
- Да нет, вроде бы… - растерянно проговорил капитан. Сейчас он уже совершенно точно видел, что вода медленно, но явно поднимается. Действительно – короткий взгляд на берег – камень в форме гондолы искривления, до этого почти полностью лежащий на суше, теперь был уже на четверть покрыт водой.
- Вращение, капитан, - наконец ровно проговорил Спок, - Мы находимся в северном полушарии, следовательно, во второй половине суток вращение планеты отталкивает воду к левому берегу. Я должен был вспомнить об этой особенности планет с большим процентом гидросферы.
Кирк закрыл глаза. Озвучивать пришедшие в голову мысли не стоило, хотя и хотелось. Но вряд ли сквернословие могло помочь сейчас делу.
- Спок, посмотрите, быть может, вы сможете освободить мою ногу? Разорванные мышцы Боунс срастит, а вот если мы тут утонем, как слепые котята…
- Невозможно, капитан, - решительно отрезал вулканец, - камень лежит очень плотно, я не могу вытащить вашу ногу, не отрезав ее. Кости раздроблены, при попытке выдернуть ногу вы получите болевой шок и умрете в течении трех минут, с учетом температуры воды в этой реке.
Кирк скрипнул зубами и все-таки выругался, сделав при этом какое-то неловкое движение, и тут же сдавленно охнул, дернувшись от боли.
- Джим!
- Все… Все в порядке… - прошипел капитан, зажмуриваясь и пытаясь отдышаться. На совершенно белом лице не было ни кровинки. Если ему так плохо просто от случайного движения, то действительно, выковыривания расплющенной голени из-под камня он просто не переживет. Чисто физически.
Спок нахмурился.
- Я глупец, капитан! – вдруг воскликнул он. Кирк недоуменно взглянул на него, тяжело переводя дыхание и пытаясь отогнать на задворки сознания боль, но спросить ничего не успел: вулканец сместил руки из-под спины и шеи капитана, так, чтобы поддерживать его лишь одной рукой, и зашарил второй у себя на поясе.
- Спок? – нахмурился Кирк. И тут же глаза его изумленно распахнулись: к шее прижался холодный наконечник гиппошприца. Шипение, легкий холодок… А спустя пару секунд с лица капитана исчезло выражение напряженного страдания, и он облегченно расслабился на руках Спока.
- Я вообразил набор первой помощи, - пояснил вулканец, на ощупь пряча гиппошприц обратно в поясную сумку и доставая оттуда же связку мягких лангет, застывающих в нужном положении. Кирк в удивлении взглянул на него и восхищенно покачал головой, ничего не сказав. Только глаза вспыхнули ярче благодарностью и какой-то светлой гордостью за друга. Спок, тем временем, напряженно застыл, глядя куда-то сосредоточенным взглядом. На лице его, стирая выражение холодной сосредоточенности, то и дело появлялось выражение тревоги и недовольства. Наконец, он с явной досадой качнул головой и перевел взгляд на глядящего снизу вверх Кирка.
- Джим, вытащить вас сейчас невозможно, однако я постараюсь наложить шину на вашу сломанную ногу. Вы сможете задержать дыхание на полминуты?
Кирк оценивающе взглянул на него, и решительно кивнул.
- Разумеется, - уверил он своего старпома, - Хотя… Возможно, лучше было бы нафантазировать еще и прибор для подводного дыхания?
Он высказал свою идею и выжидательно посмотрел на вулканца: что-то в груди капитана нехорошо дрогнуло при виде мрачного выражения в глазах Спока. Его лучший аналитик должен был увидеть эту возможность намного раньше него; но, тем не менее, предлагал и человеку с поломанными ребрами гипервентилировать легкие.
Спок тяжело вздохнул. Виновато отвел взгляд и медленно покачал головой.
- Капитан, я боюсь, этот механизм тоже больше не работает. Я пытался вообразить для вас кислородную маску, однако ничего не получилось.
И Джим почувствовал, как все холодеет внутри и скручивается в холодный тугой узел.
- Должно быть, механизм окончательно вышел из строя, - окончательно добил Спок, не пытаясь смягчить свои логические выкладки. Ни Кирку, ни ему самому не нужна была ложь беспочвенных утешений.
Кирк стиснул зубы. Точнее, попытался – очередная волна, накатившая сбоку, как-то неудачно врезалась в камень, и капитан сердито закашлялся, отплевываясь от залившей лицо белой пены.
Спок молча держал его, даже не пошатываясь под все растущими ударами стихии, словно давая капитану время осмыслить то жестокое решение, которое он уже принял, но все еще не мог себя заставить допустить даже к собственному разуму. Хотя, скорее всего, вулканец просто берег силы.
- Что ж, - тихо произнес наконец Кирк, с болью понимая, как тяжело ударит то, что он собирается сказать, по Споку. – В таком случае, нет смысла ждать. Как вы думаете, Спок, через сколько времени вода накроет меня с головой?
- Примерно через… - Спок невольно запнулся, словно вдруг ему стало тяжело говорить, но закончил так же ровно и четко, словно отчитывался на мостике, - Восемь минут, тридцать девять секунд.
- Мало… - бессильно выдохнул Джим… Мало, как мало! Восемь минут жизни, и – все. Почему-то мысль, что он погибнет не в бою, ради своего корабля, а во время «безопасной» увольнительной, из-за обычной забавы, ранила особенно сильно. Он глубоко вздохнул, принимая окончательно решение и мысленно оценивая свои силы: сможет? Не дрогнет? Не сорвется голос?
- Мистер Спок, слушайте приказ, - тихо проговорил он, - Позже я, возможно, не успею его отдать. Спустя восемь минут вы должны будете меня отпустить и плыть к берегу. Выбирайтесь на сушу и идите к месту транспортации.
Спок резко вскинул голову, и Джим содрогнулся от той бездны ужаса и несогласия, которая взглянула на него из глаз якобы безэмоционального вулканца.
Спустя полминуты мертвой – действительно мертвой, Кирк невольно задержал дыхание, даже не заметив этого, а Спок, кажется, и вовсе не дышал – тишины вулканец резко дернул головой и тихо отчеканил.
- Нет.
- Спок, послушайте…
- Капитан, ваш приказ нелогичен. Мы должны ждать вдвоем, я смогу поддерживать функционирование вашего организма достаточно долго для того, чтобы ситуация разрешилась в более благоприятном ключе.
Джим на миг зажмурился. Черт, а чего он ожидал?! Что Спок радостно скажет «конечно, Джим», и кинется спасать себя? Да говоря откровенно, Кирк бы усомнился во вменяемости своего старпома, послушайся тот беспрекословно: слишком долго и слишком хорошо знал он душу и сердце того, кого большинство людей, не вглядываясь вглубь, считали холодным и равнодушным истуканом.
Вот только от мнения капитана Джеймса Ти Кирка о благородстве его первого офицера ничего сейчас не зависело. А зависело – от того, насколько решительным и убедительным он будет. Насколько всерьез готов остаться тут один, чтобы не осознавать перед смертью, что утягивает за собой ближайшего друга.
- Это не обсуждается, - ледяным голосом отрезал он, мысленно отмечая, как вздрагивает и тут же вновь застывает в равнодушной маске лицо Спока.
- Простите, капитан, - Спок спорить даже не собирался. Просто прикрыл глаза, похоже, мысленно шепча про себя какие-то мантры наподобие «я вулканец я не испытываю эмоций». И продолжил неподвижно стоять, прикрывая капитана своей спиной от накатывающих сзади волн.
И Джим почувствовал, как мучительно обрывается что-то внутри. Вспыхивает, ударяет нестерпимой болью, виной, оглушает пониманием, что, чтобы он сейчас не говорил и не делал, Спока это надломит. Что ни один из них не сможет спокойно принять рациональное «это было неизбежно» - после стольких лет рядом, плечом к плечу, после сегодняшней «бреющей атаки» и сдвоенной, неосознанной в тот момент попытки каждого прикрыть собой второго от толком незнакомых, но явно смертоносных трасс крошечных снарядов… Спок не сможет просто молча уйти. А он – не сможет молча лежать и чувствовать, как каждая секунда купленной для него жизни отнимает ту же секунду у его друга.
- Спок, - с отчаянием выдохнул он, чувствуя, как поднимается из глубин души темная волна отчаяния, и усилием воли загоняя ее назад, - Будь я на месте смотрителя, я бы сперва починил прибор для оживления, а уж потом занялся всем остальным. Вы же не считаете его глупцом?! Уходите, бога ради, я буду в порядке!
- Ни в коей мере не считаю, капитан, - натужно откликнулся Спок, стискивая зубы, чтобы не позволить им стучать. – Тем не менее, я полагаю необоснованно большим риск полагаться на то, что нужный аппарат уже функционален.
- Проклятье, Спок! - вдруг взорвался Кирк. Невидимая, дрожащая уже на пределе струна болезненно дзинькнула и лопнула, оглушив ядовитой смесью вины, безысходности и злости. - Вы что, не понимаете, что мы оба здесь погибнем?! Уходите, это приказ! Приказ, вы поняли меня?
Он яростно дернулся, вновь сцепив зубы, когда покалеченная нога отозвалась резкой болью даже несмотря на медикаментозную блокаду анестетика, и сквозь застилающую глаза водяную взвесь взглянул на своего старпома. Мысленное видение того, как Спок захлебывается в этих мутных волнах, умирает, скручивало внутренности в холодный комок. Даже страх от предчувствия неизбежности собственной смерти смиренно отходил куда-то в сторону, не в силах бороться по силе с этим темным ужасом. Он был готов делать все, что потребуется, чтобы не допустить этого героического самопожертвования. Приказать, накричать, оскорбить… Что угодно, только заставить его уйти.
Спок поймал взгляд своего капитана. Тонкие губы в бессилии сжались; доктор МакКой мог шутить, что вулканцы не понимают эмоций. Но Споку не нужно было быть тактильным телепатом, чтобы прочитать в этом взгляде боль, вину и… прощание. Кирк отнес свою смерть к неизбежным и обоснованным потерям. А его жизнь вынес в графу «эвакуировать первым».
В темных глазах вулканца мелькнуло отчаяние и какое-то бешеное, совсем человеческое, упрямство.
- Я… слышал ваш приказ, капитан, - сипло, через силу, проговорил он, словно выталкивая непослушные слова сквозь онемевшие губы. – И я… не подчиняюсь ему. По возвращении на корабль я готов ответить перед трибуналом. Пока же я отстраняю вас от командования по медицинским показаниям и прошу не тратить ни ваших, ни моих сил на бессмысленные уговоры. Сэр.
Кирк подавился уже рвущимся с губ возмущенным «Это что, бунт?!», и ошарашено замолчал, хватая воздух ртом. Как рыба, в самом деле – хотя сейчас он не прочь был бы стать рыбой. Они по крайней не рискуют утонуть.
Пустая мысль мелькнула и исчезла, смытая острым двойственным чувством - благодарности и боли. Он не имел права просить, не имел права приказывать… Разве ушел бы он сам, если бы это Спок, а не он, лежал придавленный камнем, если бы это жизнь Спока зависела от того, как долго его будут держать над водой, не давая захлебнуться?
Кирк закрыл глаза и мучительно сглотнул. Он знал ответ на этот вопрос. Как знал и то, что промолчать сейчас было бы предательством.
- Спок… - голос против воли сорвался, и Джим прокашлялся, - Спок, это нелогично. Глупо, вы слышите меня?! Если машину уже починили, то ваш уход ничего не изменит: я просто очнусь в подземелье, живой и здоровый. Если же нет… - он замолчал на миг, пытаясь протолкнуть сквозь гортань бешено крутящегося ежа, и, ненавидя себя за то, что собирался сказать, тихо закончил, - Если нет, то нет нужды умирать обоим. Спок, прошу вас… умоляю, уходите!
Спок ощутимо дернулся. Кирк без сил прикрыл глаза. Он понимал, насколько больно ударили эти слова по его старпому. Тот очень долго молчал. Кирк лежал, чувствуя, как медленно поднимается выше вода, и ощущая спиной и плечами прокатывающуюся по телу вулканца дрожь. Наконец, Спок едва заметно шевельнулся.
- Я нахожу… нелогичным спасать жизнь старшего помощника в том случае, если по возвращению на корабль он предстанет перед военным судом.
- На каких основаниях? – устало уточнил Джим. У него не было сил уже даже спорить с нестандартным мышлением друга.
- На основании оставления в беде капитана в условиях, когда от действий старшего помощника зависела жизнь упомянутого капитана. Раздел 2, пункт…
- Достаточно, Спок! – Кирк резко открыл глаза… И встретился с совершенно больным взглядом темных глаз. Первую секунду он не понял, что не так. Потом сообразил: темно-карие с едва заметными золотистыми искорками глаза вулканца сейчас были непроглядно черными, совсем как его волосы. За расширенным от страха зрачком не было видно коричневой радужки. Джим стиснул зубы, чувствуя, как сжимает сердце боль и вина, и через силу проговорил, не отпуская этого отчаянного взгляда приговоренного к смерти на совершенно бесстрастном лице:
- Спок… Вы же понимаете, вы понимаете, что ничего не можете сделать! Это просто самоубийство, глупое и бессмысленное!
- Не так, капитан, - тихо и упрямо возразил Спок. – С учетом скорости подъема воды, мои воздуховодные пути будут находиться на поверхности в течение еще двух целых, шести десятых часа. За это время нас, скорее всего, спасут. Доставлять воздух к вашим легким на то время, что вы окажетесь под водой, я смогу путем прямого искусственного дыхания. Эта тактика с вероятностью сорок три целых и пятнадцать сотых позволит нам обоим дожить до окончания ремонта необходимого для нашего спасения оборудования.
Джим почувствовал, как перехватывает дыхание. Сорок три и сколько-то там шансов за жизнь. Остальные – за смерть, медленную и мучительную, особенно мучительную для существа, выросшего на жаркой засушливой планете и вынужденного в течении почти трех часов медленно замерзать в ледяной воде, отдавая половину своего воздуха второму полутрупу. Волны ударяли в спину Спока, поднимая бурунчики и брызгая в глаза, и сейчас как никогда легко было сказать себе, что видеть трудно из-за заливающей лицо воды.
Он медленно вздохнул, понимая, что подписывает Споку смертный приговор, и чувствуя, что у него не хватит сил отнять у друга это право – спасать и верить.
Медленно подняв руку, он дотянулся до облепленного мокрой туникой холодного плеча вулканца и крепко, словно скрепляя некую клятву, сжал пальцы.
- Ну что ж, дружище… - сипло, не доверяя собственному срывающемуся от сдерживаемых чувств голосом, пробормотал он, по прежнему глядя в глаза Спока и видя, как медленно гаснет во взгляде выражение отчаянного бессилия, - В таком случае, думаю, будет логично… повысить наши шансы хотя бы пятидесяти, как вы на это смотрите?
- Я смотрю на это… положительно, Джим, - медленно наклонил мокрую голову вулканец.
Их подняли через два часа. (Два часа, тринадцать минут и сорок семь секунд, капитан). Два часа ада – если только в аду может быть так невыносимо холодно. Два часа яростной борьбы за жизнь, ледяных, все более дрожащих рук под спиной беспомощного человека, сбивающей с ног воды и мучительного, выматывающего ритма разделенного на двоих дыхания: вдох-выдох-пауза, вдох-выдох-пауза, вдох-выдох…
Два часа, за которые можно вспомнить всю жизнь… Но в голову не приходит ничего, кроме глупого, согревающего где-то глубоко в груди, ощущения: что бы ни случилось, эти руки будут держать, даже с той стороны могилы. До эшафота – и дальше. Всегда.
И все остальное не имеет значения.



ЕND

@темы: МакКой, ТОС. Сезон первый, ТОС. Фики, Кирк, Спок

---

"Гарт Изарский", продолжение

[loony_spectre]

Глава пятая

Маккой вдохнул прохладный утренний воздух, затем положил руки на деревянный забор и стал наблюдать за эллеями, расхаживавшими по загону. Четвероногие животные с черной шерстью были размером с лошадей, но ходили на мягких лапах, как кошки; больше всего они напоминали гибрид благородных коней и черных леопардов.
- Они красивые, не так ли? - сказала Веналлаи. Маккой повернулся к антосианке.
- Несомненно.
Веналлаи прищурила глаза; судя по всему, для антосианцев это было эквивалентом улыбки. Супруга Эмпина владела этой стаей эллеев, но еще она была целительницей — об этом Маккой узнал за ужином, который устроили для них антосианцы.
- Я бы подумал, что врачи на этой планете не особо и нужны, - сказал Маккой, когда Веналлаи передала ему блюдо овощей, похожих на папоротники, под изысканной приправой.
- Нет-нет, нужны, - ответила Веналлаи. - Если вы владеете клеточным метаморфозом, это еще не делает вас хорошим диагностом. Я занимаюсь в основном именно этим: сканирую, зондирую разум, затем ставлю подробный диагноз и предлагаю наиболее эффективный или наименее болезненный способ исцеления с помощью клеточного метаморфоза. А подросткам и детям часто приходится объяснять весь процесс шаг за шагом.
- Вы были среди тех, кто лечил Гарта? - спросил Маккой.
- Нет, его исцелили другие.
Ее лицо помрачнело, и она сменила тему. Чтобы избавиться от способности менять облик, антосианцам придется пройти через соматические и генетические изменения, и это, скорее всего, необходимо, но и она, и Маккой очень беспокоились, что ее народ станет намного уязвимее для травм и болезней, если откажется от клеточного метаморфоза полностью. Веналлаи и другие целители и биологи уже начали анализировать генетическую структуру антосианцев, чтобы понять, какие умения удастся сохранить.
- Если мы сможем сохранить определенные умения, - продолжила она, - например, преобразить больной орган в здоровый или залечить сломанную кость, то большинство из нас спокойно согласится избавиться от способности полностью менять обличье. А еще мы, возможно, сможем со временем помочь и вашим людям. То, что Гарт сумел научиться клеточному метаморфозу, говорит о том, что в других людях тоже дремлет ген изменения облика. Впрочем, есть и другая гипотеза: несчастный случай с транспортером не только искалечил его, но и изменил его нейронные структуры таким образом, что в них пробудились дремавшие способности к смене облика.
- Если это верно, то Гарт — исключение, - сказал Маккой, - причем, возможно, уникальное. Другие, не антосианцы, никогда не смогут научиться этому умению.
- Но то, что верно для Гарта, нельзя применить к нам, - ответила Веналлаи. - Похоже, если мы не откажемся от большей части наших способностей к смене облика, нас скоро ждет война. А если диссиденты победят, они станут угрозой для вашего народа.
Эллей, высоко подняв хвост, подошел к Маккою и ткнулся в него пушистым носом. Маккой почесал зверя за острым, похожим на кошачье ухом; эллей издал низкий мурлыкающий звук. Сначала идея куда-либо ехать верхом на этих существах нисколько не привлекала его; в отличие от заядлого конника Джима Кирка, Маккой себя хорошим ездоком не считал. Но после вчерашнего визита в загон его опасения развеялись. Эллеи оказались добрыми, даже ласковыми животными, а ездить на них оказалось на удивление легко. Эмпин пригласил всех на небольшую верховую прогулку в близлежащем парке и по дороге, ведущей к озеру на северной окраине города, чтобы люди привыкли к своим животным, и Маккою экскурсия даже понравилась. Эллеи могли красться, как кошки, и бежать, как лошади.
Веналлаи похлопала по носу другого эллея, затем повернулась к Маккою.
- Я боюсь за супруга, - сказала она. - Эмпину сейчас очень тяжело. Временами он не спит по ночам — тогда он ходит по городу и раздумывает, чем же нам грозит грядущая битва.
- Будем надеяться, что мы предотвратим эту битву. - Маккой вспомнил, что Гинейс говорил о гражданской войне.
- Я говорю не только о том, что «битва» означает у вашего народа — бой с применением оружия. Я говорю и о борьбе за спасение нашей главной ценности, мирного образа жизни — если, конечно, ее можно будет спасти.
Она оперлась на забор, направив взгляд зеленых глаз куда-то мимо Маккоя.
Утренняя встреча оказалась неожиданной. Маккой встал раньше всех остальных, а Веналлаи собиралась вести своего младшего сына Бенарона в школу; она предложила Маккою пойти с ними, потому что школа все равно располагалась неподалеку от загона. Маккой видел, как мальчик с радостью побежал к одноклассникам, и перед началом занятий они играли в школьном саду. Мальчик превратился из малыша с черными, как у отца Эмпина, волосами в эльфа с белой шевелюрой, затем в худого и высокого рыжего парнишку в длинном черном плаще. Другие дети тоже быстро превращались; волосы, рост и телосложение менялись так стремительно, что Маккой быстро бросил даже пытаться понять, где же сын Веналлаи. Даже их одежда менялась: черный плащ Бенарона первоначально был коричневой курткой. Веналлаи объяснила, что благодаря способности менять внешность антосианцы могут менять и внешний вид надетой на них одежды, словно она служила им второй кожей. Это даже легче, чем менять строение живой ткани.
Маккой смотрел, как дети со смехом принимают все новые и новые гуманоидные формы; эта игра казалась ему трогательной и прекрасной. «Как все преходяще», - подумал он, когда дети приняли свои исходные обличья и вбежали в школу. Антосианцам в том числе придется пожертвовать и этими невинными играми с изменением формы.
- Другие скоро придут сюда, - сказала Веналлаи, - а мне нужно встретиться с несколькими коллегами в лаборатории.
Она убрала руки в карманы длинного шерстяного пальто.
- Обещайте мне, что вы и ваши товарищи будете присматривать за Эмпином и сделаете все, чтобы обеспечить его безопасность.
- Конечно, - ответил Маккой.
- Он не привык бояться других антосианцев и вообще общаться с теми, кто может ему навредить.
Веналлаи менялась прямо у него на глазах, но почти незаметно. Ее рыжие волосы приобрели медный оттенок, зеленые глаза увеличились и стали более блестящими, а оливковая кожа — золотистой. Привлекательная антосианка превратилась в настоящую красавицу, и Маккой начал понимать, почему, по словам Гарта, супружеские отношения у этого народа очень долгие и счастливые. Веналлаи могла измениться так, как хотел ее супруг, и Эмпин тоже мог измениться для нее. Смена облика в интимной обстановке — еще одна «игра», от которой, возможно, придется избавиться.
- До свидания, доктор Маккой. Желаю вам удачи.
Веналлаи повернулась и ушла; ее медные волосы за это время стали темно-рыжими.

Кирк остановил свою эллейку, затем поднялся в стременах и посмотрел на лежавшую впереди пустыню. Желтые пески смыкались с лазурным небом по тонкой и совершенно прямой линии. На нем все еще была длинная коричневая куртка, которую Эмпин дал ему в загоне; утром в городе было действительно прохладно, но в пустыне воздух прогревался быстро. Эллейка под ним стояла неподвижно, ожидая команды седока.
Контакт с животным установился сразу же; Кирк управлял ей с помощью узды, похожей на лошадиную, но без мундштука. У седла было глубокое, удобное сиденье и кожаные стремена; благодаря легкой, плавной походке животного Кирк не устал даже после двух часов езды.
Кирк снова окинул взглядом пустыню и увидел вдалеке стаю эллеев, гибких черных существ, среди которых бродил совершенно белый альбинос. Эмпин сказал ему, что эллеи — изначально пустынные животные, и что дикие эллеи по-прежнему живут в пустыне к западу от Пинесса; увидеть эллея-альбиноса считалось знаком удачи.
«Удача нам понадобится», - подумал Кирк, посмотрев на своих спутников. Спок, Маккой и Лесли Вудхауз тоже были одеты в длинные коричневые пальто, Гарт — в черное. Он легко управлял своим животным, изящно сидя в седле, словно был привычен к таким поездкам. Гарт был умелым конником и выиграл все соревнования по выездке, когда учился в Академии; возможно, он уже ездил на эллеях раньше, когда бывал на Антосе-4. Эмпин и Гинейс, как и Гарт, надели черные пальто; Эмпин поднял руку и прикрыл ладонью глаза. Лицо первого министра выглядело вытянутым и усталым, когда Кирк встретился с ним утром, и он почти ничего не сказал за время поездки через город и поросшую травой равнину, граничившую с пустыней.
Гинейс тоже молчал, пока Лесли Вудхауз не подъехала ближе к Кирку и сказала:
- Капитан, надеюсь, эта встреча будет успешной. Но что случится с повстанцами, если ничего не получится? Как мирным антосианцам удастся с ними справиться?
Гинейс, ехавший прямо перед ними, повернулся в седле, явно услышав вопрос.
- Не беспокойтесь, писарь Вудхауз, - ответил главный советник. - Мы обсудили возможные курсы действий на случай неудачи.
Его слова звучали вполне разумно, но жесткий тон немного обеспокоил Кирка, а подробнее объяснять «возможные курсы действий» Гинейс не стал.
- Готовы? - спросил Кирк остальных.
- Да, капитан, - сказал Спок. Эмпин кивнул. Кирк достал из-под пальто коммуникатор, открыл его и сказал:
- Кирк — Скотту. Готовьтесь перемещать нас.
- Готовлю ваши семимильные сапоги, капитан, - ответил Скотт. Транспортерная комната, где дежурил главный инженер, могла переносить с места на место лишь шесть человек одновременно, так что Вудхауз и Маккой согласились транспортироваться позже остальных.
- А это действительно необходимо? - внезапно спросил Маккой. Кирк повернулся к врачу.
- Если вы готовы ехать еще триста километров по пустыне, а потом отдыхать ночью в оазисе, если он нам вообще попадется...
- Можно было транспортироваться и прямо из Пинесса, - сказал Маккой, - вместо того, чтобы выезжать сюда. А учитывая, насколько хорошо выдрессированы животные, может быть, будет лучше поехать верхом, а не рисковать перепугать их транспортировкой?
- Уверяю вас, эти эллеи прекрасно тренированы, - ответил Эмпин, - и их нелегко напугать, раз уж они привыкли к седокам.
- Тем не менее... - начал Маккой.
- Боунз, - перебил Кирк, - нас попросили приехать на эллеях, мы на это согласились. Повстанцы хотят быть уверены в том, что мы выполним наши обещания — не используем транспортеры в наступательных целях и не прибудем на челноке.
Маккой подвел своего эллея ближе к Кирку.
- Они чертовски суетливы, как по мне, - пробормотал Маккой. - Не знаю. Если честно, мне кажется, что они готовят нам ловушку.
- Но мы и это учли, - сказал Маккой. - Это одна из причин, по которой мы хотим добраться до места встречи быстрее при помощи транспортера.
- Если, конечно, они почему-либо не ожидают от нас именно этого.
- Доктор Маккой, - сказал Гарт, и Кирк почувствовал облегчение, услышав его голос; Гарт казался необычно подавленным на вчерашнем обеде и во время поездки к пустыне. - Мы должны сделать все возможное, чтобы предотвратить гражданскую войну планетарных масштабов. Выехать верхом, а затем использовать транспортер — всего лишь небольшое неудобство. Мы даже намека не дадим, что мы агрессоры.
Кирк задумался, возможно ли это.
- Чтобы продемонстрировать добрую волю, - сказал Эмпин, - иногда нужно сделать то, что вы не хотите делать.
Маккой вздохнул.
- Готовы, капитан? - спросил Скотт.
- Давайте, Скотти, - приказал Кирк. Пустыня замерцала в его глазах...
...а потом вместо нее появился лес и зеленые холмы; к западу от холмов тянулась длинная горная цепь, закрывавшая голубое безоблачное небо. Повернувшись, Кирк увидел, как рядом появились Маккой и Вудхауз.
Эмпин подъехал к Кирку.
- Я когда-то в молодости ходил в походы в этом районе, - сказал он. - Мы с Гинейсом покажем дорогу.
Кирк кивнул; до места встречи еще оставалось некоторое расстояние. Эллей Эмпина скользнул вперед, словно выслеживая лесных зверей, за ним последовал и Гинейс.
- Скотти, - сказал Кирк в коммуникатор, - постоянно отслеживайте нас. Я буду докладывать о ситуации каждые два часа. Если вы не услышите от меня ничего дольше трех часов, транспортируйте меня на корабль вместе со всей наземной командой и вызовите службу безопасности.
- Есть, капитан. Конец связи.
Кирк посмотрел на Гарта; другой капитан был задумчив.
- Предстоит сделать многое, - сказал Гарт, - и это будет непросто.
Его голос звучал слабее, без обычного богатого тембра, словно Гарт на самом деле боялся, что миссия провалится.
Они подъезжали все ближе к стене деревьев, и Кирк поражался их потрясающей красоте. Огромные стволы были в высоту сто метров или даже выше; вокруг титанических деревьев рос молодняк — идеальные миниатюрные копии гигантов. Воздух был чист и благоухал растительными ароматами, одновременно знакомыми и незнакомыми, и призывал окунуться в дары природы, ощутить кожей воздух, солнечный свет и воду. То была призывная песня природного рая, который разумные существа постепенно покидали. Этот рай, конечно, никогда по-настоящему не существовал — природа была не менее жестокой, чем самый обидчивый бог, которого можно придумать, - но разумные существа оставались «садовниками», хранителями красоты, укрощая в себе зверей и наблюдая за природным миром, где кипела необходимая борьба.
Они ехали среди деревьев. Мысли Кирка блуждали; он словно читал текст на инопланетном языке и только-только начинал понимать его красоты...
Внезапно деревья прямо на пути превратились в гуманоидов.
- Стоять! - крикнул один из них. - Очень медленно поднимите руки и не двигайтесь.
Кирк и его спутники подняли руки. В сумеречном свете их обступили фигуры в плащах с капюшонами. Кто-то направлял в их сторону копья, кто-то держал длинные ножи.
- Первый министр приехал на встречу с вами, как вы и просили, - сказал Гинейс. - Он привел с собой инопланетянина Гарта Изарского, а также четверых из Звездного флота...
- Мы знаем вас, - низким голосом перебил его незнакомец. - Немедленно спуститесь с эллеев, снимите пальто и не пытайтесь ничего сделать тайком, если не хотите, чтобы вас ударили копьем.
Кирк спустился, стараясь не делать лишних движений, и повесил пальто на луку седла. Его спутников уже обыскивали; четверо незнакомцев схватили трикодер и коммуникатор Лесли Вудхауз. У Спока тоже быстро все отобрали; еще двое подошли к Маккою.
- Я врач, - сказал Маккой, - целитель, а это медицинский трикодер. Вы можете...
Один из антосианцев в капюшоне отобрал у него трикодер, другой замахнулся длинным ножом. Маккой отступил на шаг и быстро отдал коммуникатор.
Кирк отдал свое оборудование, не протестуя, и порадовался, что никто не взял с собой фазерных пистолетов; впрочем, он помнил о ручном фазере в голенище сапога. Если это действительно ловушка, то у них не оставалось иного выбора, как дожидаться, когда Скотти, не дождавшись доклада Кирка, транспортирует их на «Энтерпрайз». Он надеялся, что до этого не дойдет, иначе миссия завершится полным провалом.
- Мы прибыли сюда на встречу, - сказал Эмпин. - Мы даже не добрались до места, где она должна была пройти, и...
- Сейчас вас туда отведут, - раздался голос откуда-то издалека. - Мы не хотим причинить вам вреда.
Из-за деревьев вышел высокий антосианец в капюшоне, кивнул Эмпину, затем забрал у одного из своих товарищей коммуникатор.
- Мы знаем Эмпина, и его советника Гинейса, и инопланетянина Гарта... Кто из вас, незнакомцы, капитан Джеймс Кирк?
Кирк шагнул вперед.
- Я, - сказал он, боясь, что сейчас его еще тщательнее обыщут. Антосианец в капюшоне протянул ему коммуникатор.
- Можете сообщить экипажу вашего звездолета, что вы в безопасности.
- Это правда? - спросил Кирк.
- Уверяю вас, что это правда, - ответил высокий антосианец. - Мы не причиним вам вреда. Мы лишь пытаемся предотвратить несчастные случаи, ограничив вашу свободу. Давайте, свяжитесь с вашим кораблем.
Кирк открыл коммуникатор, опасаясь, что это может быть обман. Они со Скотти обговорили систему паролей; он мог в любой момент приказать инженеру транспортировать их обратно на корабль. Но это стало бы демонстрацией недоверия, что вряд ли поспособствовало бы успеху встречи. Он решил подождать, что будет дальше, но предупредить Скотти о возможной опасности.
- Кирк вызывает «Энтерпрайз».
- Скотт слушает, - ответил Скотти.
- Скотти, обычная проверка «Абердин-14»...
Коммуникатор неожиданно вырвали из рук Кирка.
- Пожалуйста, никаких секретных сообщений, - сказал высокий антосианец в капюшоне. Но Скотти сообщение получить уже успел: «Потенциально опасная ситуация, ждите дальнейших приказаний».
- Сейчас мы отведем вас на место встречи, - сказал высокий повстанец и отбросив капюшон. У него оказалось красивое, почти ангельское лицо с большими глазами и густыми седыми волосами.
- Хедже-Иллусс! - удивленно воскликнул Гинейс. Седой антосианец поднял брови.
- Вы же знали, что я буду здесь.
- На месте встречи, - быстро сказал Гинейс, - а не здесь, вместе с остальными.
Он огляделся, словно ожидая, что все остальные тоже снимут капюшоны, показав себя.
- Хедже-Иллусс был одним из тех, кто спас мне жизнь, научив меня менять облик, - проговорил Гарт, повернувшись к Кирку.
- Нас с капитаном Гартом многое связывает, - сказал Хедже-Иллусс. - Я рад, что вы здоровы и снова среди нас.
- Я здоров, - ответил Гарт. Кирк снова заметил его бесцветный, усталый, почти смирившийся с поражением тон, но, наверное, так и должно было быть. Этот антосианец спас Гарта и поплатился за это, заразившись мечтами о власти и завоеваниях от безумца, которым тот стал. Гарт отлично это понимал.
Они пошли пешком по малозаметным тропкам, ведя эллеев под уздцы, и вскоре вышли на полянку. Повстанцы забрали эллеев и увели их в дальний конец полянки, где к длинной веревке, свисавшей с дерева, уже были привязаны другие эллеи.
Кирк оглядел лагерь повстанцев и увидел костер посреди полянки и стоявшие кружком палатки и шалаши из веток; этот лагерь можно оставить практически мгновенно. Антосианцев, собравшихся у костра и в палатках, было не больше двух дюжин, да больше бы этот лагерь и не вместил.
Небольшая группа повстанцев, вооруженная копьями и ножами, казалась не слишком угрожающей. Кирк, впрочем, достаточно хорошо знал историю и помнил, что несколько успешных революций в прошлом начинались даже с меньшего. В Пинессе технология была не слишком развитой. Дома отапливались солнечными батареями, а по городу антосианцы передвигались в основном на телегах, которые тянули эллеи, и автомобилях, работающих на природном газе; лишь биология вышла на более продвинутый уровень. Этот народ ничего не знал о войне; целеустремленная банда повстанцев вполне могла завоевать весь мир.
Небо темнело. Хедже-Иллусс знаком показал гостям сесть вокруг костра. Кирк присел, радуясь, что одет в теплое пальто — Хедже-Иллусс после обыска разрешил всем снова одеться.
- Мы пришли сюда по доброй воле, - начал Эмпин. - Я не считаю тебя врагом, Хедже-Иллусс.
Лидер антосианцев посмотрел на Кирка.
- Он целитель, когда-то работал с моей супругой Веналлаи.
- Я не враг тебе, Эмпин. - Хедже-Иллусс остался на ногах и расхаживал вокруг костра. - Должен вам сообщить, что в нашей группе случился раскол. Хала-Джюса и ее фракция покинули нас и уехали в горы — я не знаю, куда именно.
Эмпин опустил голову.
- Когда это случилось? - со вздохом спросил он.
- Как только мы договорились о встрече. Они считают, что, заключив любой мирный договор, мы потеряем нашу силу — особенно если нам придется отказаться от клеточного метаморфоза.
- А что думают те, кто остался с вами? - спросил Эмпин. Хедже-Иллусс остановился и протянул руки вперед.
- Я здесь, чтобы говорить, как обещал, и переговоры продлятся только, сколько необходимо, чтобы избежать катастрофы, грозящей нашему миру. Но я уже понимаю, что не весь наш народ останется довольным, и что какое решение мы бы ни приняли, преобладающей фракции придется принудить к миру тех, кто не согласен, при необходимости — используя силу.
- Сможем ли мы это сделать? - спросил Эмпин. - Если большинство захочет сдержать тех, кто сохранил способность к смене облика, бороться с ними, вероятно, будет невозможно. Наша единственная надежда — убеждение, надежда на внутренние сдерживающие факторы, которые так хорошо служили нам в прошлом.
- Сдерживание, - пробормотал Гинейс. - Самоограничения, возможно, нам больше уже и не хватит.
Кирк еще раз оглядел лагерь и отметил, как мало в нем осталось обитателей. Сколько повстанцев ушло вместе с Хала-Джюсой?
- Что могут сделать те, кто ушел от вас? - спросил Кирк у Хедже-Иллусса. - Могут ли они собрать армию?
- Со временем — возможно, - ответил седовласый антосианец. - Не стоит недооценивать Хала-Джюсу, капитан Кирк. Это женщина с сильнейшими эмоциями, которая заразилась мечтами о власти, вдохновленными инопланетянином Гартом, еще сильнее, чем я. - Он невесело, словно извиняясь, посмотрел на Гарта. - Мы должны захватить в плен ее и ее группу. Поможете ли вы нам?
Кирк задумался.
- Нет, если вы не собираетесь сделать это сами. Наше право на... вмешательство ограничено.
- Да, капитан, - ответил Хедже-Иллусс. - Гарт уже рассказывал нам об Основополагающей директиве. Но как невмешательство поможет в этом случае? Вы будете молча наблюдать, как разгорается большая война, которую можно было бы предотвратить действием?
- Здравый аргумент, - сказал Спок. - Реальность часто опережает Основополагающую директиву.
- Но вы правда считаете, что у новой отделившейся группы достаточно сторонников, чтобы принести достаточно вреда, - спросил Кирк, - особенно после того, как они покинули вас? И что мы должны сделать — собрать их всех и посадить в тюрьму?
- Именно это, - сказал Хедже-Иллусс, - хотя мне и очень жаль.
- А каковы ваши взгляды? - спросил Эмпин. - Какую позицию занимает ваша группа, и сколько вас всего?
- Наша группа? - махнул рукой Хедже-Иллусс. - Наша группа — это все, кто остались здесь, Эмпин. Мы наконец поняли, что отказ от метаморфоза — лучший выбор, но нас всего тридцать. В группе, которая ушла вместе с Хала-Джюсой — несколько сотен. Я, конечно, считаю только тех, кто непосредственно участвует в борьбе; в Пинессе есть те, кто им симпатизируют, и они наверняка в какой-то момент восстанут.
Кирк внезапно представил себе масштабную битву оборотней, которые постоянно сбивают друг друга с толку своими превращениями, размахивая копьями и мечами. Гражданская война на Антосе-4 в любом случае плоха, но учитывая низкий технологический уровень и огромные необитаемые просторы, где повстанцы могут организовать свои базы, война, скорее всего, затянется и не скоро принесет победу одной из сторон. Чтобы нарушить баланс, понадобится третья сила, несмотря на Основополагающую директиву. Бездействие само по себе будет действием, как верно сказал Хедже-Иллусс, и оно не будет выгодно ни одной из сторон.
А если Федерация ничего не сделает, то в конфликт на Антосе-4 сможет вмешаться другая третья сила — например, клингоны.
Антосианцы сидели рядом с палатками и шалашами, сняв капюшоны, ели что-то похожее на плоский хлеб и пили воду из бурдюков. Они не предложили ничего своим гостям, даже Эмпину и Гинейсу — судя по всему, провизии у них было немного. Лес накрыла тишина, и Кирк забеспокоился; он не был привычен к звукам этой планеты, но сразу заметил, как внезапно смолкли птичьи трели. Может быть, одного ручного фазера все же недостаточно, и нужно было вооружиться? Он посмотрел на Гарта, но тот отрешенно смотрел на костер, словно жизнь покинула его.
Раздался мяукающий визг. Хедже-Иллусс вздрогнул. За этим послышалось несколько коротких вскриков.
- Это эллеи, - сказал Хедже-Иллусс. - Триалла, сходите и успокойте их.
Животные махали хвостами и пытались сорваться с привязи. Светловолосая женщина в сопровождении двух мужчин направилась к ним.
- Никому не двигаться! - крикнул знакомый голос из-за деревьев. - На вас со всех сторон нацелено оружие!
Кирк вскочил на ноги и огляделся, но тьма под деревьями казалась непроницаемой. Несколько антосианцев схватили копья и собрались уже бросить их в деревья, но тут на полянку прилетели другие копья. Двое мужчин увернулись от летящих в них снарядов; женщина быстро превратилась в похожее на кошку животное и прыгнула в кусты.
Мысли Кирка о битве оборотней начали сбываться.
- Предупреждаю вас! - снова раздался голос из леса. - Не сопротивляйтесь!
На поляну вылетели новые копья. Недалеко от эллеев началась стычка; Кирк смотрел, как антосианцы становятся выше или, наоборот, ниже и мускулистее — делают все, чтобы получить хотя бы минимальное преимущество. Один мужчина бросил другого на землю и прижал, но тот превратился в длинное, невероятно тонкое двуногое существо и выскользнул из хватки. Женщина ударила мужчину длинным ножом; тот увернулся, заблокировал удар своим ножом, а затем внезапно превратился в коренастого карлика, после чего снова принял прежний облик. Вечно такое продолжаться не могло; превращения отнимут у них слишком много энергии — настолько много, что раненым, возможно, не хватит сил, чтобы исцелить себя.
Кирк потянулся к спрятанному фазеру, но тут Эмпин закричал:
- Прекратите! Прекратите сражение! Неужели мы дошли до такого?
- Прекратите! - добавил Хедже-Иллусс. - Приказываю всем своим людям сложить оружие. Мы не можем выиграть этот бой.
Спок стоял рядом с Хедже-Иллуссом, Маккой и Вудхауз закрывали собой Эмпина и Гинейса. Несколько бойцов внезапно превратились в антосианцев в капюшонах, которых Кирк уже видел раньше. Последователи Хедже-Иллусса бросили оружие; из леса вышли другие антосианцы и стали собирать копья, мечи и ножи.
«Пожалуй, использовать фазер и не стоило, - подумал Кирк. - Эти люди явно не привыкли ни к дракам, ни к длительным боям».
Гарт по-прежнему сидел у костра, словно не замечая, что происходит вокруг.
Из-за деревьев вышел высокий человек в темной одежде, пересек поляну и подошел к костру. Безумный лорд Гарт улыбнулся Кирку, как тогда, на Эльбе-2.
- Добро пожаловать, капитан Кирк! - В голосе звучали командирские нотки, которые Кирк помнил по предыдущей встрече с безумцем. - И коммандер Спок, и, конечно же, добрый доктор Маккой! Как я рад снова видеть вас!
Гарт учтиво поклонился Вудхауз.
- Смотрю, вы взяли с собой и свою прекрасную помощницу.
Кирк посмотрел на другого Гарта, сидевшего у костра. Тот превратился в светловолосого, мускулистого юношу. Молодой антосианец со страхом посмотрел на Кирка, и Кирк понял, почему этот капитан Гарт казался таким отрешенным и совершенно лишенным энергии и харизмы.
Кирк повернулся к оставшемуся Гарту, понимая, что говорит уже не со своим кумиром, совершенно здравоумным капитаном, который летел с ним на эту планету, а с безумным лордом Гартом, которому каким-то образом удалось снова проявить себя в теле капитана.

Глава шестая

Антосианцы Гарта быстро захватили лагерь. Они быстро собрали всех антосианцев Хедже-Иллусса, связали им руки и ноги, потом посадили между костром и шалашами. Гарт приказал забрать трикодеры и коммуникаторы, конфискованные ранее. Антосианцы в черных пальто, как у Гарта, стояли над последователями Хедже-Иллусса, держа в руках мечи и копья.
Кирка и его команду отвели к костру, не связывая, затем приказали им сесть. Гарт поманил к себе антосианца, притворявшегося им. Юноша встал и торопливо прошел к мужчинам в черных пальто, охранявшим эллеев.
- Гарт, - начал Кирк.
- Лорд Гарт!
- К чему это все... лорд Гарт? - спросил Кирк.
- А вы не понимаете, капитан Кирк? Не догадываетесь? У вас есть глаза, уши, наверное, даже мозг — но вы не видите!
- Пожалуйста, объясните мне, лорд Гарт.
Кирк попытался скрыть сарказм.
- Мы вернулись к началу игры, в которую уже играли некоторое время назад. Вскоре, когда вы не свяжетесь с «Энтерпрайзом», нас всех транспортируют на борт. Это большая ошибка с вашей стороны, Кирк. На этот раз «Энтерпрайз» будет моим — вместе с армией оборотней, которой я командую. Когда мы захватим ближайшую звездную базу, я начну строительство звездолетов по проектам, о которых в Федерации и не мечтали! Как думаете, чем я занимался все это время? Я планировал, проектировал, думал!
- Несомненно.
Кирк посмотрел на огонь. Он не сомневался, что Гарт восстановился после болезни, что Дональд Кори не ошибся, выпустив его из колонии, что медицинские данные точны, что Гарт, летевший с ним на «Энтерпрайзе», был в здравом уме. Но Хосе Мендес оказался провидцем, предположив, что может случиться рецидив, и настояв на том, чтобы за Гартом наблюдали.
Сейчас Кирк понял, что совершил ошибку, разрешив Гарту транспортироваться на Антос-4 до остальной команды; было ясно, что все разговоры о ранимости антосианцев и потребности в дипломатических договоренностях с первым министром оказались лишь отвлекающим маневром. В какой-то момент Гарту удалось ускользнуть с Пинесса и подменить себя антосианским повстанцем, и Кирк даже не заподозрил, что лицо на экране и голос из колонок во время коротких докладов принадлежат не коллеге-капитану. Гарт только что сознался, что вынашивал планы еще до возвращения.
Нет, подумал Кирк, он не совершил ошибки, доверившись Гарту. Это отличный способ заставить его раскрылся. Кирк предусматривал это в своих планах.
- Подведите его ко мне! - крикнул Гарт. Двое его последователей подняли на ноги Хедже-Иллусса и привели его к костру. Хедже-Иллусс, чьи ноги оставались спутанными веревкой, несколько раз споткнулся, но сумел не упасть.
- У меня к вам вопрос.
- Спрашивайте, - сказал Хедже-Иллусс.
- Вы обыскали Кирка и его людей, прежде чем привести их в лагерь?
- Конечно, - ответил Хедже-Иллусс. - Вы считаете меня глупцом?
Гарт поднял руку, словно готовый ударить седого антосианца, но затем опустил ее.
- И как вы провели обыск?
- Они сняли пальто, мы обыскали их и забрали все устройства, которые у них были с собой.
Гарт нахмурился, затем показал пальцем на Кирка.
- Снимите обувь, вы все. Быстро!
Кирк знал, что сопротивление бесполезно — в этом случае их просто разуют силой. Обувь Спока, Маккоя и Вудхауз быстро обыскали и вернули им. Кирк снял свой сапог, показав маленькую кобуру на лодыжке.
- Ага! Я был прав! - Гарт улыбнулся, достав из кобуры ручной фазер. - Я так и думал, что вы попробуете что-то подобное — что тайком пронесете сюда оружие. - Он заговорщицки глянул на Кирка, затем продолжил: - Вы, конечно, понимаете, что я не могу вернуть вам этот фазер.
Кирк вздохнул и натянул сапоги, снова пожалев, что принес с собой фазер.
Хедже-Иллусса отвели обратно к группе связанных антосианцев. Гарт заткнул ручной фазер за пояс, подошел к костру вместе с тремя своими товарищами и достал коммуникатор. На глазах у Кирка Гарт превратился в него. Его спутники быстро превратились в трех остальных членов команды Кирка, одетых в форму Звездного флота и длинные коричневые пальто.
- Теперь вы понимаете? - спросил Гарт голосом Кирка. - Ваш корабль будет моим, капитан Кирк.
Кирк-Гарт знаком подозвал других своих сообщников.
- Отведите капитана и остальных его бесполезных жалких людей туда. Пусть они смотрят, как нас транспортируют на «Энтерпрайз». После того, как мы захватим корабль, я транспортирую туда всех вас.
Кирка толкнули в спину острым копьем. Вместе со Споком, Маккоем и Вудхауз его отвели на край полянки неподалеку от эллеев. Он оглянулся и увидел собственные глаза, освещенные пламенем костра.
Кирк смотрел, как двойники его команды стояли вместе и ждали. Поскольку Кирк уже довольно давно не выходил на связь со Скотти, Гарт ждал, что Скотти транспортирует на корабль его команду самозванцев. Псевдо-Спок, как и полагалось, был бесстрастен, у двойника Лесли Вудхаус тоже были рыжие волосы и красивое круглое лицо, а фальшивый Маккой, казалось, был готов проворчать что-нибудь про резкое ночное похолодание.
«Они пройдут первоначальную инспекцию. Но это лишь малость», - подумал Кирк. Гарт, похоже, рассчитывал, что транспортер будут наводить по коммуникаторам и трикодерам, которые сейчас держали его сторонники. Но эта надежда сама по себе очень слабая. Судя по всему, было и что-то еще.
- Он снова обезумел, - прошептала Вудхауз.
- Наверное, вы правы, - пробормотал Маккой.
- Молчать! - крикнул Гарт голосом Кирка.
Они ждали в молчании. Скотти бы уже транспортировал наземную команду на «Энтерпрайз», если бы не кодированное сообщение Кирка инженеру «ждите дальнейших указаний».
Двойник Спока раздраженно нахмурился и стал нервно топать ногой.
- Лорд Гарт, - сказала фальшивая Лесли Вудхауз голосом чуть более низким, чем настоящая, - мне казалось, вы говорили, что...
- Молчи, корова!
Антосианка отскочила назад. Кирк-Гарт злобно посмотрел на Кирка.
- Мы подождем еще немного.
Они ждали. На полянке стояла тишина, которую нарушали лишь покашливания пленных антосианцев и тихие мяукающие звуки эллеев. Кирк-Гарт пробормотал что-то про себя, затем подошел к Кирку.
- Что не так, капитан Кирк? - Гарт говорил тихим голосом, часто служившим безумному лорду Гарту прелюдией для истерических воплей. - Почему лейтенант-коммандер Скотт ничего не делает?
Кирк не ответил.
- Вы изменили план! - заорал Кирк-Гарт. - Там!
Он взмахнул кулаком, затем развернулся и направился к пленным антосианцам.
- Хедже-Иллусс! Ты позволил этому существу связаться с кораблем?
Седовласый лидер повстанцев тоже не ответил.
- Отвечай! Или один из твоих друзей поплатится за твое молчание.
Хедже-Иллусс показал на Гарта подбородком.
- Я разрешил капитану сообщить, что он и его товарищи в безопасности.
- Идиоты! Меня окружают имбецилы!
Кирк-Гарт резкими шагами снова направился к Кирку, но затем остановился, похоже, обдумывая новую тактику. Кирк смотрел в свое собственное лицо. Сходство было пугающим и снова вызывало в памяти ощущение бездумной угрозы, которое он почувствовал на Эльбе-2, когда впервые встретился с героем юности и увидел, во что превратила великого капитана душевная болезнь.
Близнец Кирка внезапно превратился обратно в Гарта — судя по всему, ему нужно было уже экономить силы.
- Вы пытаетесь воссоздать ситуацию на Эльбе-2, когда вам не удалось захватить «Энтерпрайз», - сказал Кирк. - Но я уже играл в эту игру, Гарт.
- Лорд Гарт!
- И Скотти тоже.
- Давайте, я догадаюсь. - Гарт потер подбородок. - Вы каким-то образом изменили план, - тихо сказал он. - Конечно, изменили, когда Хедже-Иллусс позволил вам поговорить с ним. Как вы умны, капитан Кирк. Вы все переиграли уже на пути сюда.
- Я решил, что так будет лучше, - сказал Кирк. - Вы же не думаете, что сможете обмануть Скотти, просто забрав наше оборудование?
Он блефовал, но на безрассудном безумце блеф может и сработать.
Гарт скривился, на мгновение показавшись задумчивым и вполне здоровым, затем вздохнул.
- Тогда придется играть по-моему. Вы и не представляете, насколько все усложнили, причем совершенно не вынужденно. - Он грустно улыбнулся. - Но, с другой стороны, откуда вам было знать?
Гарт снова принял облик Кирка и достал коммуникатор.
- Кирк вызывает «Энтерпрайз».
- Скотт слушает, капитан.
- Скотти, транспортируйте на корабль наземную команду.
- По вашему сигналу, капитан.
Кирк-Гарт нахмурился, затем снова превратился в Гарта.
- Выполняете свою работу, я смотрю, - сказал он своим голосом.
- Да, капитан Гарт, - ответил Скотти.
- Для вас — лорд Гарт!
Повисла тишина. Кирк задумался, не начнет ли раздраженный Гарт вымещать гнев на пленниках.
- Вот оно что, - наконец сказал Скотти. - Мы это уже проходили. Жаль, что так получилось, но у меня были определенные подозрения. Как и у многих других.
Гарт задумался, затем подал знак двум своим подручным.
- Схватить вулканца. - Он обнажил зубы. - Вон того, с острыми ушами.
Два рослых антосианца в черных пальто быстрым шагом подошли к Кирку и его спутникам, схватили Спока под руки и потащили к костру. Гарт посмотрел на фазер, который снял с пояса, затем стал медленно поднимать оружие, пока не направил его в грудь Споку.
- Транспортируйте нас на корабль, мистер Скотт, - сказал Гарт, - или сначала мы убьем Спока.
Вулканец поднял бровь.
- Капитан Гарт...
- Лорд Гарт!
- Как пожелаете, - спокойно сказал Спок. - Вы же знаете, что офицера на звездолете невозможно принудить к действию подобными угрозами.
- Вы это должны знать лучше, чем кто-либо еще, капитан Гарт, - добавил Скотт из коммуникатора. - Вы не сможете заставить меня транспортировать вас на корабль, угрожая мистеру Споку.
Гарт расхохотался, как безумный бог.
- Конечно, могу, мистер Скотт! Я отлично знаю о крепкой дружбе между вами, капитаном Кирком, мистером Скоттом и даже добрым доктором!
Безумец обошел Спока кругом и ударил его в висок. Кирк напрягся, но Спок устоял на ногах; удар, похоже, не нанес ему вреда.
- Еще раз повторяю, - сказал Гарт. - Этот фазер настроен не на оглушение, а на убийство. Транспортируйте нас на борт, мистер Скотт, или ваш драгоценный первый помощник будет дезинтегрирован на месте! Вы же знаете, что у меня есть фазер, не так ли?
- Да, - сказал Скотт. - Я его просканировал.
«Простите, Скотти», - подумал Кирк.
- Немедленно! - закричал Гарт.
- У меня есть приказ, - сказал Скотт.
«Не вступайте с ним в дебаты, Скотти, - сказал про себя Кирк. - Новый приступ безумия может вызвать у Гарта что угодно». Он посмотрел на напряженный взгляд карих глаз Вудхауз, на неподвижное лицо Маккоя, и еще сильнее пожалел, что взял с собой фазер. Гарт сделал движение оружием, и Кирку на мгновение почудилось, что по его лицу скользнуло неуверенное выражение, но он списал это на причуды освещения от костра.
- Отпустите его, - сказал Гарт антосианцам, державшим Спока. Они выполнили приказ; Гарт по-прежнему целился из фазера в вулканца.
- У вас есть всего одно мгновение, мистер Скотт. Сейчас или никогда. Транспортируйте нас на борт, или Спок умрет, а вслед за ним — красавица-писарь и добрый доктор. А ваш капитан будет смотреть, как они умрут.
Он снова засмеялся.
- Может быть, вам спеть старую пес...
Кирк не услышал последнего слова — его захватил транспортер, причем, как ему показалось, с большей силой, чем обычно.

Скотти наставил на него фазерный пистолет. Кирк огляделся и увидел, что остальные транспортерные платформы пусты, затем снова повернулся к Скотти. Рядом с главным инженером стоял мичман Чехов и семь сотрудников службы безопасности, тоже вооруженные фазерами. Лейтенант Кайл дежурил у транспортной консоли, рядом с ним стоял мичман Гринзо.
- Все отлично, Скотти, - сказал Кирк, - но как насчет...
- Ни с места. - Скотт не опустил фазер. - Я схватил вас вслепую, вместе с доктором Маккоем, мистером Споком и писарем Вудхауз — и, конечно же, с его высокопревосходительством. Я, конечно, уверен, что вы — капитан, но я последовал старой доброй полицейской процедуре — если сомневаешься, арестуй всех, кого найдешь на месте преступления, и доставь их в участок.
- Вы же знаете, что это я, - сказал Кирк.
- Сенсоры показывают, что вы — это вы, и мы постоянно сканировали вас после того, как вы подали сигнал «Абердин», но внешность бывает обманчива, особенно на планете оборотней.
- Где остальные? - спросил Кирк.
- В транспортерном стазисе. Мы держим их там... я не собираюсь рисковать, капитан. Придется возвращать их по одному. Если они оборотни, то не смогут сохранить свою форму во время цикла.
- Вы не можете быть в этом уверены.
- Как я уже говорил, я не собираюсь рисковать — и не буду.
Скотт повернулся и кивнул Кайлу и Гринзо. На соседней с Кирком платформе появился Спок.
- Спок, это вы? - на мгновение усомнившись, спросил Кирк.
- Уверяю вас, я несомненно Спок, - ответил вулканец знакомым бесстрастным тоном. Кирк сделал глубокий вдох, понимая, что все будет не так просто. Антосианец, изображавший Спока, выглядел в точности как он.
- Смотрю, Гарт не успел выполнить своей угрозы казнить вас, - сказал он, несмотря на сомнения.
- Нет, - сказал Спок. - Это любопытно, но я заметил, что его фазер был установлен только на оглушение. Я, похоже, не был в опасности.
- Он блефовал? - удивился Кирк.
- Похоже на то, капитан.
- Или же он был настолько не в себе, что даже не заметил, что настроил его неправильно.
- Возможно. Но когда капитан Гарт меня ударил, удар был не очень сильным.
Спок спустился со своей платформы и сделал шаг к выходу.
- Ни с места, мистер Спок, - сказал Скотти. - Я еще не уверен, что вы — это вы.
- Вижу. - Спок вернулся на платформу. - Мудрая предосторожность, мистер Скотт.
- И у вас есть только два способа определить, мы это или нет, - сказал Кирк. - Быстрый и медленный.
Скотти кивнул.
- Да. Жаль, что у нас нет времени для медленного способа, капитан.
Кирк выпрямился, зная, что сейчас произойдет. Скотти прицелился в него, и разум Кирка накрыла черная пелена.

Кирк лежал на твердом полу. Открыв глаза, он увидел склонившихся над ним Спока и Скотти.
- Я установил фазер на минимальную мощность, - сказал Скотти, вместе со Споком помогая Кирку подняться, - но вам все равно неплохо досталось.
- Вы были правы, Скотти.
Кирк потер затылок. Антосианские оборотни были сильными и умелыми, но даже они не могли оставаться в чужом облике после оглушения фазером, тут же превращаясь обратно в себя. Это доказала встреча с Гартом на Эльбе-2.
- Я уверен в вас и мистере Споке, - сказал Скотт. - Он пришел в себя за несколько минут до вас. Думаю, время выпустить следующего.
- Давайте, Скотти.
Кирк отошел от транспортерной платформы и встал рядом с Чеховым и охранниками. Скотти подал сигнал Кайлу и Гринзо.
- Транспортируйте писаря и доктора, но Гарта пока оставьте.
На транспортерных платформах появились Маккой и Вудхауз.
- Не двигаться, - приказал Скотти; сотрудники службы безопасности нацелили на них свои фазеры. Маккой нахмурился.
- Что тут, черт возьми, творится? Вы все с ума посходили?
- Извините, Боунз, - сказал Кирк. - Мы должны убедиться, что вы — это вы.
Маккой скорчил гримасу и посмотрел на Вудхауз. Они оба рухнули ничком на пол, когда их поразили лучи фазеров.
Голова Кирка все еще болела, но он уже чувствовал себя лучше.
- Вы сильно рисковали, Скотти, транспортируя нас вот так.
- Я знаю, что безопасность корабля прежде всего, но я не мог позволить этому безумцу всех вас прикончить.
Кирк и Чехов поднялись на платформу, где приходили в себя Маккой и Вудхауз. Маккой сел первым, затем помог приподняться писарю.
- Извините, что пришлось так сделать, - сказал Чехов.
- Напомните об этом позже, - пробормотал Маккой. Кирк и Чехов помогли ему и Вудхауз подняться на ноги.
- Капитан, - спросила Лесли Вудхауз, - что произошло с Гартом?
- Он в стазисе.
- А еще там кто? - добавил Маккой.
- Наши двойники, - сказал Кирк. Эмпин остался в лагере вместе с Гинейсом, Хедже-Иллуссом и пленными антосианцами. Им вряд ли сладко пришлось в руках последователей Гарта, у которых внезапно похитили лидера.
- Ну что, впускать его высокопревосходительство? - спросил Скотти.
- У него в руке был фазер, - сказал Кирк. - Лучше нам быть готовыми выхватить его до того, как Гарт начнет стрелять.
Он еще раз мысленно отругал себя за то, что взял фазер на Антос-4.
- Спок, встаньте позади платформы. Чехов, готовьтесь оглушить его.
- Есть, капитан, - сказал Чехов, готовя фазер.
- Включить энергию, - скомандовал Скотт Кайлу и Гринзо. Спок встал за платформой, на которой должен был появиться Гарт. Кирк с печалью подумал, что кумир его молодости перенесет еще одно, последнее падение. Над платформой вспыхнул столб света, который затем превратился в фигуру Гарта. Спок уже приготовился выхватить у него фазер, но Гарт неожиданно сам бросил оружие на пол.
- Ну, что же, - тихо сказал Гарт, - много же вам понадобилось времени.

запись создана: 11.04.2015 в 15:31

@темы: ТОС. Книги, ТОС. Сезон третий, ТОС. Переводы

---

Чумацький Шлях - 2015

[ukrtrek]

Забрати банер собі

<div align="center"><a href=http://ukrtrek.diary.ru/><img src=http://i.imgur.com/spiuulR.jpg></a></div>

Нагадуємо, що запис учасників розпочнеться у спільноті «Чумацький Шлях» 12 квітня 2015 року о 00:00 за київським часом та триватиме до 26 квітня 2015 року.

---

Владыка Ада. Часть III. Глава 15.

[Tivisa]

Глава 15.

- Ядерная «зима», - сказала Марла. – Так это назвали.
Хан разглядывал небо, на котором не было видно солнца. Хотя должен был быть полдень, вокруг было черно, как в полночь, из-за гнетущих облаков пепла и пыли, висевших над землей и заслонявших свет. Несомненно, именно эти, выброшенные в атмосферу во время обширных вулканических извержений, загрязнения окутывали Сети Альфа V словно саван, несмотря на то, что после катаклизма прошла уже неделя.
- Я помню теорию, - мрачно заметил он.
- Это больше, чем просто теория, - с авторитетом историка настаивала Марла, чей серьёзный тон соответствовал его собственному. – На Земле в ходе Третьей мировой войны в воздухе скопились плотные чёрные тучи, которые больше месяца блокировали 90% солнечного света. Температура резко упала, что вызвало разрушение всей пищевой цепочки. Тогда от голода и прочих последствий умерли миллионы людей.
По своим последствиям Евгенические войны явно уступили первое место тому, что так ярко описала Марла. Хан был рад, что ему удалось избегать подобных катастроф - по крайней мере, до сих пор.

Хан и Марла, вместе с остальными колонистами, за исключением тех, кто остался в подземном госпитале, ютились за лежавшими вповалку древесными стволами, ища укрытия от жестоких ветров, которые теперь, казалось, намеревались сокрушить поверхность планеты. В точности так, как говорила Марла, снаружи стало гораздо холоднее, чем даже в пещере, так что люди сгрудились среди отдельных деревьев в жалкой попытке согреться. По оценке Хана, было как минимум -2 по Цельсию.
Его руку, спелёнутую сделанными из рукава комбинезона Maрлы бинтами, всё ещё дёргало от боли, но поменьше, чем раньше, возможно, потому что нервные окончания попросту отмерли. Хан на мгновение пожалел, что доктор Хокинс остался в пещерах, прежде чем опять обратить внимание на покрытое облаками небо.

- Могло ли столь интенсивное загрязнение иметь источником одни лишь вулканы? - вслух размышлял он. - Возможно, здесь постарались ещё и метеориты, как думаешь?
Он своими глазами наблюдал взрыв Сети Альфа VI; может быть, фрагменты разрушенной планеты ударили по её соседке, возможно, даже по противоположному полушарию? Такое воздействие могло бы с лёгкостью вызвать глобальное похолодание, как то, которое миллионы лет назад привело к гибели земных динозавров.
- Очень надеюсь, что нет, - сказал Марла, сразу поняв его мысль, и он почувствовал, как она вздрогнула в его объятиях. – Полномасштабное массовое вымирание – последнее, что нам нужно.
Хан целиком и полностью с ней согласился. Его сердце сжалось от боли: бедных измученных людей могло настичь ещё и такое тяжёлое бедствие, вдобавок к прочим пережитым ими жестоким потерям. Он посмотрел мимо Марлы на остальную часть отряда, сидевшую на корточках среди того, что когда-то было рощей великолепных «железных деревьев». Один из мужчин, закалённый в боях солдат по имени Хуан, поднял голову, с недоумением озираясь вокруг, и потёр ухо пальцем, как будто пытаясь что-то стряхнуть.
Хан открыл было рот, чтобы спросить Хуана, в чём дело, но его прервал внезапный удар грома над головой. На колонистов обрушился дождь, забросавший их тяжёлыми красновато-коричневыми каплями.

Хан решил, что пришло время снова двигаться – надо было узнать, что осталось от их старого поселения.
- Мы отдыхали достаточно, - объявил он, несмотря на потоп поднимаясь на ноги и возвысив голос, чтобы быть расслышанным сквозь ветер и дождь. - Чем быстрее мы доберёмся до Нового Чандигарха, тем скорее сможем найти укрытие от шторма.
Лучше уж подать малую надежду, рассудил он, чем совсем никакой.
Люди поднялись – кое-кто при этом отчётливо застонал - и, неуверенно пошатываясь, двинулись за ним, за исключением Хуана, оставшегося сидеть на земле и безучастно глядевшего перед собой. Что, чёрт возьми, с ним не так, с раздражением подумал Хан. Перенесённое напряжение оказалось для него чрезмерным? Хан очень удивился бы этому; во время службы на Земле Хуан выказывал недюжинную выносливость.
- Ты что, не слышал, Хуан? - громко повторил Хан. - Встань и присоединись к остальным!
- Да, Ваше превосходительство, - несколько механически ответил солдат. Нетерпение Хана исчезло сразу после того, как Хуан послушно догнал остальных колонистов.

На вышедших из-под защиты импровизированного бревенчатого сруба колонистов немедленно обрушился почти циклонической силы ветер, от которого полы одежд громко захлопали. Спасаясь от поднятых в воздух пыли и частиц грунта, путники были вынуждены прикрыть носы и рты кусками влажной ткани, оторванной от одеяний. Вихрями крутившиеся среди изменчивого шторма столбы пепла чем-то напоминали оборванных дервишей. Марла держалась непосредственно за Ханом, обхватив его талию, в то время как он всячески стремился загородить женщину от дувшего в полную силу ветра.
Винтовка M-16, закинутая за спину, служила Хану заменой взорвавшегося фазера на тот маловероятный случай, если бы они столкнулись с каким-либо уцелевшим хищником. Всего лишь несколько колонистов захватили с собой при побеге из Нового Чандигарха огнестрельное оружие, и Хан предусмотрительно отдал его в распоряжение только самых доверенных своих соратников – Хоакин был вооружён винтовкой, Линг - пистолетом. Хан надеялся найти в лагере оружие и боеприпасы: при отсутствии фазера самым передовым вооружением колонии Сети Альфа V стало огнестрельное оружие ХХ века.

Отряд медленно продвигался по мрачной, изрытой ямами и трещинами местности. При свете фонарика Линг они мельком видели разрушительные последствия землетрясения, извержения вулканов и наступившей вследствие этого тьмы...
Там, где высокая трава не была до основания выжжена пожарами, растительность стояла сморщенная, в буквальном смысле голодавшая без солнечных лучей. Почерневшие пни отмечали места некогда зелёных зарослей, а с чудом уцелевших деревьев ветра и холод сорвали все листья, оставив голые ветви. Ожоги и шрамы на их коре напоминали Хану собственную, сожжённую до мяса, правую руку. Покрытые инеем туши животных валялись на растрескавшейся равнине, кости многих уже обнажились. Целое семейство саблезубов лежало мёртвым на сгоревшей стерне – их мощные клыки оказались неспособными защитить их от беспощадного катаклизма, разрушившего их мир.
В своё время Хан был свидетелем многих бедствий, в том числе химической аварии на Бхопале в 1984 году (прим.переводчика - реальное историческое событие), но при виде масштаба этой катастрофы он просто не мог подобрать слов. Как будто вся планета стала пустыней.

Ушей Хана достигло жалобное мычание, и он увидел стадо зубров, числом менее десятка, стоявших посреди грязи рядом с несколькими стеблями сухой коричневой травы. Оголодавшие животные уже заметно исхудали, и их ребра выделялись на шкурах. Хан сделал мысленную заметку, чтобы позже вернуться и зарезать зубров прежде, чем это жалкое количество мяса пропадёт впустую.
Вот уж действительно, самая что ни на есть зима, подумал Хан. Он содрогнулся при мысли о том, осталось ли что-нибудь от их культур. Нашей участью может стать голодная смерть.
Грязный дождь превратил бесплодную землю под ногами в чавкавшее болото, что изрядно затрудняло продвижение. Они брели по щиколотку в иле, борясь с ветром и грязью, казалось, нескончаемые часы, прежде чем дошли до границы своего бывшего посёлка. Вопль отчаяния вырвался из десятков глоток истощённых колонистов.
Несмотря на то, что Хан отчасти был готов к возможному неутешительному зрелищу, реальность оказалась настолько страшной, что даже он с трудом мог это вынести.

Поля, на которых ещё месяц назад радовали глаз зревшие пшеница, кукуруза и рис, сначала выгорели почти полностью, а потом были погребены под сантиметрами пепла и грязи. И даже если бы они каким-то чудом пережили случившееся бедствие, понял он, наступивший холод уничтожил бы уцелевший урожай столь же успешно, как это сделали смертоносные вулканические бомбы или потоки лавы.
- О, Хан, - пробормотала Марла, вполне разделяя его горе и ужас при виде представшей картины. - Вся наша работа, все надежды...
Ей не нужно было заканчивать предложение, Хан и без того знал, что все думали так же. Оглянувшись на своих людей, он видел, как не в силах были скрыть слёзы сильные мужчины и женщины. Эрикссон непристойно ругался по-норвежски, Линг снова и снова твердила "Нет, нет, нет". Хуан смотрел мутным взором. Даже стоик Хоакин позволил мощным плечам поникнуть в отчаянии.
Пусть горюют, мрачно подумал Хан, ему не хватало духу обвинить их сейчас в выказанной слабости. Даже от сверхлюдей нельзя ожидать, что они будут выносить удар за ударом без единой жалобы. Независимо от того, насколько тщательно подбирали хромосомы при их создании, усмехнулся он про себя, среди них нет такой, которая могла бы полностью подготовить душу к чистилищу.
Но худшее ожидало их впереди.

Он перевёл взгляд от опустошённых полей на то, что ещё неделей ранее было их домом.
Новый Чандигарх стал воспоминанием. Не было больше ни оград, ни хижин – их погребли под собой последствия катастрофы, и обломки термобетона проступали сквозь грязь и мусор. Прочные карго-контейнеры пережили бедствие, но даже они были словно брошены рукой метателя костей и в беспорядке стояли под странными углами и в не менее странных местах разрушенной колонии. Утомлённые мускулы Хана заныли при одной мысли о возвращении массивных грузовых контейнеров в нормальное положение. Можно было только надеяться, что припасы внутри стальных ящиков не слишком пострадали.
- По крайней мере, остались хотя бы небольшие укрытия, - обратился он к Марле, желая немного её подбодрить. – Можно спрятаться от дождя в карго-отсеках.
- Конечно, - ответила Марла. Она, по-видимому, не меньше него хотела найти хоть какой-нибудь повод для оптимизма, и Хан был благодарен ей за поддержку. Они всё больше и больше становились единомышленниками, понимая друг друга с полуслова. Я избрал себе хорошую жену, подумал он.

Вопреки прогнозам, ливень выбрал именно этот момент, чтобы прекратиться, хотя облака по-прежнему оставались чёрными и непроницаемыми. Хан тряхнул гривой длинных тёмных волос и повернулся к своим людям. Жизненно необходимо было держать сейчас, у всех на виду, бодрое выражение на лице, несмотря на сокрушающую боль в сердце.
- Друзья мои, - серьёзным тоном произнёс он. - Я знаю, какое уныние теперь владеет вашими сердцами и, по правде говоря, разделяю вашу скорбь по тому, во что превратился наш дом. Словно мстящая Судьба продолжает мучить и преследовать нас, - он сокрушённо покачал головой, прежде чем гордо вскинул её и погрозил оставшийся невредимой левой рукой тёмному небу. - Но я бросаю вызов любой силе, которая в заговоре против нас. Мы с честью переживём и это, как выдержали всё, что испытывало нас на прочность раньше, как на Земле, так и за её пределами.
Его тёмно-карие глаза перебегали с одного лица в толпе на другое, ища признаки того, что его слова нашли путь к сердцам людей. Эрикссон ухмыльнулся в бороду, но благоразумно промолчал. Зулейка отёрла слёзы с глаз и выпрямила спину. Марла держала в вытянутой руке трикодер, записывая речь Хана. Хуан протиснулся на передний край толпы и, кажется, был поражён ораторским искусством Хана. Кивая со всей серьёзностью, он жадно ловил каждое слово своего командира.
- Да, Ваше превосходительство, - пробормотал он. - Как прикажете.

С другой стороны, Сюзетт Линг выглядела так, будто совсем лишилась надежды, несмотря на риторику Хана.
- Но как мы сможем начать всё сначала? – в отчаянии вопросила она. - Мы потеряли наши дома, еду, друзей!
Хоакин двинулся было, чтобы заставить замолчать обезумевшую жену, но Хан жестом остановил его. В отличие от вечно приносившего проблемы Эрикссона, в тревожных словах женщины не чувствовалось злобы или желания взбунтоваться. Она говорила так из-за владевшей ею боли и, без сомнения, страха за своего будущего ребенка. Она заслуживала ответа.
- У нас нет другого выбора, - мягко сказал он ей. - Мы обязаны возродиться из пепла, или всё, чего мы достигли, будет потеряно, - он повысил голос, зная, что овладевшие Линг сомнения, безусловно, таилась и в сердцах и умах других. – В ином случае что прикажете делать? – резко бросил он толпе. - Лечь и умереть?

- Да, Ваше превосходительство, - неожиданно ответил Хуан. Прямо на глазах изумлённого этими словами Хана ветеран лёг в грязь и закрыл глаза. Он скрестил руки поверх груди и безропотно погрузился в золу и ил, челюсть его отпала, дыхание замедлилось. Он выглядел каким-то жутким олицетворением мёртвого тела.
Хан редко терял дар речи, но вот сейчас обнаружил, что на мгновение был ошарашен поведением Хуана. И что это значит, спрашивал он себя в недоумении. Мужчина полностью лишился рассудка?
- Хватит! - вскричал он, наконец, когда ярость взяла верх над замешательством. – Немедленно встать!
- Слушаюсь, Ваше превосходительство, - спокойно и без видимого смущения Хуан поднялся с земли и вытянулся перед Ханом. Тыльная часть головы и комбинезона были облеплены грязью, мутная вода стекала по его одежде. - Как прикажете.
- Ты что, издеваешься??! - свирепо рявкнул Хан. Его сердитое лицо было всего в нескольких сантиметрах от лица солдата. – Да как ты смеешь?
При виде явного неудовольствия Хана Хуан изменился в лице.
- Нет, Повелитель, - сказал он, - я делал только то, что вы приказали, - он поднёс руку к виску и поморщился, как от боли. Правая щека начала бесконтрольно подёргиваться. – Пр-остите меня, Ваше превосходительство.
Но гнев Хана еще не утих.
- Объяснитесь!
- Я пытаюсь, П-п-повелитель! - с тревогой проговорил Хуан. - Я п-п-повиновался всем вашим командам! – Казалось, он испытывал какие-то проблемы с речью. – П-п-пожалуйста, скажите мне, что вы от меня хотите!
Хан схватил мужчину за горло, определённо собираясь выжать хоть какой-то внятный ответ от что-то мямлившего солдата, но к ним подбежала Марла и вмешалась в диалог.
- Постой, Хан! - воскликнула она. – С ним что-то не в порядке. Может, он болен. Помнишь того быка на нашей свадьбе?

Хан застыл на месте: он вдруг вспомнил, что возле поваленных бурей казуарин Хуан пытался что-то стряхнуть с уха. Причуды солдата начались сразу после этого, осознал Хан.
Другое, более раннее воспоминание, воскресло у него в памяти: покрытая слизью личинка угря, выползшая из уха обезумевшего зубра. Вскрытие, доказавшее паразитический характер взаимодействия этих двух существ – буйвола и угря - было неприятным моментом, но до сего времени Хан не подозревал, что угорь может также поражать и мозг человека!
Он выпустил Хуана, который безвольно рухнул на колени и остекленевшими глазами уставился на грязную лужу. Челюсть у него отвисла, и струйка слюны стекала из уголка рта. Хан с трудом мог поверить, что этот самый человек когда-то в одиночку отразил атаку группы российских десантников.
Неужели личинка инопланетной твари совершила то, что не смогли сделать русские?
Кажется, в руинах Сети Альфа V притаилась ещё одна опасность, кроме голодной смерти.

Обзорам

[J]Tivisa[/J]<a href="http://st-tos.diary.ru/p203600242.htm">публикует</a>продолжение перевода книги "Владыка Ада",  повествующей о жизни Хана Нуньен Сингха на планете Сети Альфа V.

@темы: ТОС. Книги, ТОС. Переводы, Грег Кокс. Владыка Ада

---

"Гарт Изарский", продолжение

[loony_spectre]

Глава третья

Капитан Фатима Бакш, командир звездолета «Гелл-Ман», смотрела на Кирка темными глазами с видеоэкрана, стоявшего в его каюте; даже на экране ощущалось, насколько этот взгляд пронизывает.
- Капитан Гарт готов к отбытию, - сказала она. - Мы будем на «Энтерпрайзе» через два часа. Челнок я поведу сама.
- С нетерпением жду встречи с вами обоими, - ответил Кирк. В каюту он зашел, чтобы надеть парадную форму; он хотел, чтобы Гарту устроили подобающий прием, но решил свести протокол к минимуму. Реакция Гарта могла показать Кирку, с кем он имеет дело — с человеком, который просто хочет выполнить миссию, или же с человеком, в котором до сих пор осталась частичка иррациональной гордости «лорда Гарта».
- Я не задержусь, - ответила Бакш. - «Гелл-Ман» должен завтра быть на Звездной базе 9.
Кирк разглядывал женщину-капитана. Она не выказала никаких эмоций во время короткого обсуждения, но Кирк успел просмотреть ее послужной список. В бытность лейтенантом она служила с Гартом во время миссии на Антос-4 и была среди тех офицеров на мостике, кому удалось усмирить Гарта и захватить контроль над кораблем. Скорее всего, ей не случайно дали задание перевезти Гарта на «Энтерпрайз»; Мендес проверял их обоих, чтобы увидеть, как они отреагируют.
- Как дела у капитана Гарта? - спросил Кирк, пытаясь сохранить спокойный тон. Капитан Бакш прикрыла глаза.
- На вид с ним все в порядке. Я с ним почти не виделась — у меня свои обязанности, а он проводил время за чтением книг по истории и дипломатии. Мы сыграли несколько партий в шахматы. Он всегда ставит мне мат. - Бакш вздохнула. - Я знаю, о чем вы спрашиваете, капитан Кирк. Вы хотите узнать, увидела ли я в нем безумца, с которым встречалась на мостике «Гейзенберга».
- Я не хотел спрашивать настолько напрямик. - Кирк, впрочем, был благодарен за прямой ответ.
- Нет, я не видела этого человека, - ответила Бакш. - Только капитана Гарта, которым он был до несчастного случая, офицера, которым я восхищалась и которому надеялась подражать. По всем внешним признакам он полностью восстановился.
- Рад слышать, - сказал Кирк.
- Но у меня все равно есть чувство, что он что-то скрывает или недоговаривает. Возможно, это признак моей собственной слабости и нетерпимости — я не могу полностью ему доверять, я рада, что он не будет командовать моим звездолетом, я до сих пор не могу забыть того человека, который застрелил двух моих сослуживцев-офицеров и убил бы и остальных, если бы мы его не остановили.
- Я понимаю, - ответил Кирк. Он чувствовал то же самое.
- Но он тогда был очень болен и не отвечал за свои действия. Он был словно одержим. Я стояла недалеко от него, когда он приказал уничтожить Антос-4, и он был в ужасе — я видела страх в его глазах. Несомненно, он верил, что мы на самом деле в огромной опасности, и я с тех пор много раз думала, что мы должны были найти какой-нибудь способ обезоружить его, не жертвуя жизнями двух офицеров. Я уверена: когда он выстрелил в них, он считал, что действует в рамках самообороны. Тем не менее... - Бакш прервалась. - У меня есть чувство долга, а Звездный флот объявил его готовым к военной службе. Каждый член экипажа «Гелл-Мана» получил строгий приказ обращаться с Гартом с уважением и почтением.
Она чуть скривила губы.
- Желаю вам обоим успешнейшей миссии, капитан.
- Любопытно, - сказал Спок. - Капитан Гарт до сих пор так боится транспортеров?
Челнок с «Гелл-Мана» только что прибыл. Кирк стоял со Споком и писарем Вудхауз на палубе для челноков, чтобы поприветствовать Гарта и Бакш.
- Мне это странным не кажется, - ответил Кирк. - Более того, я ему сочувствую. Подумайте, какую физическую боль ему пришлось вынести. А если вспомнить, какой урон его душевному здоровью нанес клеточный метаморфоз, который оказался необходим для спасения его жизни, легко представить всю глубину его страха. Никакой шанс, даже самый минимальный, не стоит риска новой подобной катастрофы.
- Верно, но вероятность еще одного такого же несчастного случая крайне низка.
Кирк посмотрел на первого помощника.
- Спок, никакой риск, даже самый маловероятный, не будет для него оправданным, учитывая, что он может снова потерять. Даже шанс один на триллион будет слишком большим.
- Вероятность на самом деле еще меньше, капитан.
- Пожалуйста, не говорите мне точной цифры.
- Несколько триллионов к одному, - сказал Спок.
Кирк улыбнулся нехарактерной для друга неточной цифре, затем перевел взгляд на челнок. Встречи он опасался даже больше, чем ожидал.
Капитан Бакш вышла из челнока и спустилась по трапу; за ней следовал капитан Гарт. Оба были одеты в парадную форму, Гарт надел и свои награды: три медали Почета, несколько «Лучистых звезд», «Пальмовый лист», «Дубовый лист», ленты в честь успешных кампаний. Кирк почувствовал себя немного увереннее, увидев награды: раз Звездный флот позволяет Гарту носить медали за доблестную службу, это значит, то ему достаточно доверяют. Гарт выглядел впечатляюще; его высокая фигура возвышалась над миниатюрной Бакш. Его седеющие волосы были немного короче, чем при встрече на Эльбе-2. Затем Кирк увидел, что Гарт слегка улыбается, в точности как лорд Гарт перед очередной тирадой, но в его голубых глазах не было безумного блеска — лишь спокойное любопытство.
Трое на палубе встали навытяжку. Вудхауз поднесла к губам свисток и извлекла из него короткую церемониальную ноту, возвещавшую о прибытии двух капитанов, затем Кирк вышел вперед.
- Добро пожаловать на «Энтерпрайз», капитан Бакш, - сказал он. - Позвольте представить вам моего первого помощника мистера Спока и мою ассистентку, писаря Лесли Вудхауз.
- Капитан Кирк, - ответила Бакш, - позвольте представить вам капитана Гарта Изарского, вернувшегося на службу в качестве представителя Федерации на Антосе-4.
Гарт слегка наклонил голову. Если его и удивила малочисленность встречающих, виду он не подал.
- Ах, да, - низким, ровным голосом сказал Гарт. - Капитан Кирк и мистер Спок. Мне сказали, что мы встречались раньше, когда я был болен, но я по понятным причинам этого не помню.
- Конечно, - ответил Кирк. - Я очень рад, что вы восстановились.
- Приветствую, капитан Гарт, - сказал Спок. - Рад служить вместе с вами.
- Мы устроили в вашу честь прием в кают-компании, - добавил Кирк. - Наши офицеры и экипаж с нетерпением ждут встречи с вами, капитан.
- Жаль, что не могу к вам присоединиться, - проговорила Бакш, - но миссия к Звездной базе 9 ждать не может.
Она посмотрела на Гарта.
- До свидания, капитан, и пусть ваша миссия увенчается успехом.
Гарт поклонился.
- Мне будет не хватать наших шахматных партий, Фатима. Вы были достойнейшим противником.
- Мне тоже будет их не хватать.
Капитан Бакш улыбнулась, но Кирку показалось, что обратно в челнок она уходила с немалым облегчением. Гарт молча стоял рядом с Кирком, пока не закрылся шлюз челнока, затем сказал:
- Благодарю за приветствие, капитан. Пожалуйста, проводите меня.
Капитан, конечно, отлично знал о том, что Звездный флот опасается возвращать его на действительную службу; он не мог не узнать об этом или прямо, или косвенно. Он не был глупцом; все, что могли подумать другие, он наверняка и сам уже обдумал не раз. Разговор Кирка с адмиралом Мендесом, скорее всего, был лишь вершиной айсберга; то, что происходило под поверхностью, было, несомненно, намного более напряженным. Кирк легко мог представить, как Гарт выслушивает чужие сомнения, а затем c театральным шиком развеивает их. Шекспировский склад ума, который Кирк видел у безумного лорда Гарта, принадлежал человеку, который был уверен в своих несомненных способностях и достижениях, и это значило, что драматичная манера общения не зависела от того, здоров Гарт или безумен. Чувство драмы, собственно, было одной из причин, благодаря которым Гарт стал великим лидером.
Гарт расхаживал по кают-компании, по очереди общаясь с каждым офицером и членом экипажа; со всеми он был одинаково дружелюбен и собран. Кирк наблюдал за ним, стараясь, впрочем, не слишком явно это показывать, но Гарт, на мгновение прервав разговор с лейтенантом Ухурой и медсестрой Кристиной Чепел, бросил веселый взгляд на Кирка, словно актер, гордящийся хорошим выступлением. Сейчас он стоял с лейтенант-коммандером Скоттом и лейтенантом Кайла, и они втроем небольшими глотками пробовали виски.
Леонард Маккой подошел к Кирку и протянул ему бокал вина.
- Гарт, похоже, очаровывает всех, кто его видит, - тихо сказал врач.
- Да, так и есть, - ответил Кирк. - Я уже почти жалею, что после приема мы не устроили ему пышного банкета.
Несмотря на сказанное, Кирк был доволен, что прием в честь Гарта вышел скромным. Они с Гартом и Споком назначили после приема встречу, чтобы подробнее обсудить миссию, и был определенный шанс, что Гарт, учитывая двусмысленность своего положения, нашел бы более торжественное мероприятие неуместным или даже счел бы его завуалированным оскорблением.
С приема уходила группа инженеров; другие, в том числе Спок, ушли еще раньше. Гарт осушил маленькую рюмку виски, кивнул Скотту и Кайлу, затем подошел к Кирку и Маккою.
- Благодарю за гостеприимство, капитан. Мне понравилось общаться с вашими людьми, и, хотя я бы с удовольствием продлил его и еще, я помню, что нас впереди еще ждет встреча.
«Гарт уже принимает командование», - подумал Кирк, вслух же ответил:
- Мистер Спок, наверное, уже ждет нас в конференц-зале.
- А мне нужно возвращаться в лазарет, - сказал Маккой. - Рад новой встрече с вами, капитан Гарт.
- Предполагаю, добрый доктор считает меня, в определенной небольшой степени, своей работой? - спросил Гарт, когда Маккой ушел.
- То есть вы помните его, - сказал Кирк.
- Я помню, что доктор Маккой встретился со мной на Эльбе-2 в начале моего успешного курса лечения и что он синтезировал дополнительные дозы лекарства, которое вы привезли для меня и моих собратьев-пациентов. Но мое воспоминание о первой встрече с ним так же расплывчато, как и о прошлой встрече с вами и мистером Споком. Возможно, так и должно быть. - На мгновение Кирк увидел в глазах Гарта печаль, словно его посетило плохое воспоминание, но затем на его лицо вернулась прежняя невозмутимость. - Проводите меня, капитан Кирк. Вулканцы, конечно, не способны проявлять нетерпение, но, думаю, пришло время присоединиться к коммандеру Споку.

- Итак, джентльмены, - сказал Гарт, оглядывая конференц-зал, - больше к нам никто не присоединится?
Кирк кивнул, затем сел слева от Спока.
- Больше никто, капитан Гарт.
- Я бы не возражал против присутствия других, - ответил Гарт, садясь напротив них. - Моя миссия очень важна для Федерации и Звездного флота.
Кирк отметил, что Гарт резко разделяет Звездный флот и Федерацию.
- Капитан Гарт, - начал Спок, - расскажите нам в точности, чего вы хотите добиться на Антосе-4.
Гарт улыбнулся.
- Сразу к делу, мистер Спок?
- Другие вопросы были бы бессмысленны.
Гарт, казалось, вот-вот засмеется, но он лишь сложил руки.
- Верно, коммандер. Я уже хорошо знаком со всеми возражениями против моей миссии, высказанными Звездным флотом и дипломатическим корпусом Федерации, а также осторожно выражаемыми сомнениями по поводу меня, и я полностью разделяю эти сомнения.
- Да? - удивленно поднял бровь Спок.
- Я был безумен. - Лицо Гарта стало задумчивым, почти печальным. - Я, может быть, и не помню, что со мной происходило во время моего сумасшествия, но я прочитал все доклады о своих деяниях. Я отлично знаю, что я делал в невменяемом состоянии, какой вред нанес и какой вред мог еще нанести. То, то я сам ничего из этого не помню и не несу за это ответственности — слабое утешение.
- А как вы собираетесь справиться с сомнениями в ваш адрес? - спросил Спок. Гарт пожал плечами.
- Как я могу сражаться с расплывчатыми допущениями, а то и открытым страхом перед тем, что я могу сделать? Я могу опровергнуть сомнения других лишь своими действиями, но даже тогда кто-то все равно не перестанет меня подозревать. А когда я умру, скажут ли другие «Гарт говорил правду, и все наши подозрения были ложны»? Или же они просто скажут, что мне не хватило времени, чтобы воплотить свои тайные планы?
- Отрицательную посылку невозможно доказать, - ответил Спок. - Для этого требуется бесконечное количество времени.
Кирк знал, что у Спока есть свои способы проверить, действительно ли Гарт в своем уме. Гарт несколько мгновений разглядывал Спока, затем повернулся к Кирку.
- Думаю, мне стоит облегчить вашу задачу. Задавайте сколь угодно жесткие вопросы. Это необходимо, и я сделаю все возможное, чтобы вам ответить.
- Очень хорошо, - сказал Спок. - Пожалуйста, расскажите нам в точности, как именно вы собираетесь узнать о том, опасны ли намерения антосианцев.
Гарт улыбнулся.
- Похоже, адмирал Мендес решил, что лучше будет, если подробности я сообщу вам лично.
- Продолжайте, - сказал Кирк.
- Я знаю антосианцев лучше, чем кто-либо не принадлежащий к их собственному народу, - сказал Гарт. - После того, как меня выпустили с Эльбы-2, по пути на Землю для встречи с командованием Звездного флота я посетил Антос-4 и встретился с теми, кто помог мне. Я хотел показать Звездному флоту, что могу вернуться на планету, которая спровоцировала мою... болезнь, без каких-либо пагубных последствий, и получил на это разрешение, но главной причиной моего возвращения было желание извиниться. Я не знал, чего ожидать, но считал, что должен как-то искупить вину за свои угрозы. К их величайшей чести, антосианцы тепло поприветствовали меня и очень хорошо отнеслись. Мне было очень жаль снова покидать планету.
Немного помолчав, он продолжил:
- Я хочу встретиться с лидерами антосианцев и пообщаться с ними, после чего, как мне кажется, я узнаю правду.
- Несомненно, - сказал Спок.
- Я буду стоять либо перед стеной, либо перед окном, - закончил Гарт.
- И это все? - вырвалось у Кирка.
Спок смотрел на Гарта с озадаченным видом.
- Но вы ведь понимаете, - сказал он, - насколько проблематичным выглядит ваше предложение — вы хотите, чтобы на основании только вашего личного мнения мы судили о народе, который никогда и никому не угрожал, у которого совершенно мирная репутация и который никогда не пытался распространить свое влияние за пределы родной планеты.
- Я не пытаюсь что-то от вас скрыть или говорить загадками, - произнес Гарт. - Вам нужно знать больше, чтобы по-настоящему оценить сложность того, что мы попытаемся сделать. - Он наклонился вперед и положил руки на стол. - Капитан Кирк, я должен рассказать вам и мистеру Споку то, чего не рассказал адмирал Мендес.
Кирк глубоко вдохнул.
- У вас хорошо получилось пробудить мое любопытство.
- Я не намеревался этого делать, - сказал Гарт. - Вся эта миссия настолько жизненно важна, что будет проводиться поэтапно — в том числе нужно тщательно контролировать, кому и что можно говорить на определенном этапе. Сейчас вам обоим нужно больше информации от меня, но настанет момент, и вы сами это увидите, после которого никто, в том числе даже я, не знает, что произойдет с антосианцами и как Федерации придется отреагировать.
- Капитан Гарт, - сказал Спок, - я ничего не понимаю.
«И это мягко сказано», - подумал Кирк. Его снова охватила подозрительность: что вообще Гарт пытается сделать? Учитывая его способности, он может замышлять что-то совершенно неожиданное для всех, даже если этот план и конструктивен. Лидеры часто действуют на благо других, даже если их достойные цели поначалу скрываются (или их приходится скрывать) от тех, для кого они наиболее выгодны. В командовании Звездного флота, Совете Федерации и других политических организациях существуют противоборствующие фракции, возможно, есть они и у антосианцев. Если так, то Гарт, возможно, сможет эксплуатировать подобные разногласия на Антосе-4; могучий творческий ум Гарта мог получить бесконечные возможности для преследования личных целей. Почему Гарту разрешили посетить Антос-4? Кто принимал решение?
- Я должен рассказать вам всю историю, - сказал Гарт, - и вы услышите ее из уст человека, который понимает ее лучше, чем кто-либо еще, потому что он — единственный ее живой свидетель, кроме антосианцев.
- Продолжайте, капитан.
Кирк, конечно, очень радовался возможности услышать рассказ человека, который когда-то был его героем, но он напомнил себе, что Гарт может оказаться ненадежным рассказчиком, несмотря на близость к описываемым событиям. Может быть, Гарту просто неизвестны все факты, или он неправильно истолковал то, что ему довелось пережить, или даже умышленно пытается направить их со Споком по ложному пути.
- Как вы отлично знаете, - начал Гарт, - неполадки с транспортером могут сильно повредить структуру человеческого тела — как и, в общем-то, любого другого тела. Органы, оказавшиеся не на тех местах, переломы конечностей — может случиться множество ужасных травм. В каком-то смысле мне повезло — я не умер на месте и не пострадал от самых отвратительных возможных последствий подобного несчастного случая, но я был ранен, искалечен и едва мог дышать.
Гарт смотрел прямо на Кирка, словно пребывая в легком трансе; возможно, он заново переживал свои мучения.
- Я прибыл на Антос-4, - продолжил Гарт, - потому что Федерация хотела установить отношения с жителями этой планеты. Все, что мы знали об их культуре — то, что они, как и мы, гуманоиды, и что их немногочисленные контакты с другими расами носили сугубо мирный характер. На Антосе-4 было очень мало посетителей извне, но все они сообщали, что антосианцы — очень мирная и отзывчивая раса. Не было никаких признаков наличия продвинутых вооружений или воинственных намерений.
Гарт замолчал, и Кирк увидел на его лице скорбное выражение, будто тот оплакивал что-то навсегда потерянное.
- Мне интересно, - сказал Спок в наступившей тишине, - почему туда отправили именно вас, человека, известного боевыми подвигами в качестве командира флота, а не опытного дипломата.
- И Звездный флот, и Совет Федерации хотели продемонстрировать наши мирные намерения в отношении Антоса-4 и показать нашу способность и желание защитить антосианцев от любой внешней агрессии. - Гарт развел руками. - Они посчитали, что капитан Звездного флота, который сражался только для того, чтобы восстановить или упрочить мир, станет идеальным представителем. И, признаюсь, мои командиры знали, что я уже тогда искал для себя иной жизни.
Спок нахмурил правую бровь.
- Я уже одержал свои победы, - ответил Гарт на его безмолвный вопрос. - Я пробыл в Звездном флоте всю взрослую жизнь. Для любого человека настает время, когда ему приходится оставить поле боя другим и искать новых вызовов. Я еще не знал, что ждет меня впереди, но я не хотел превратиться в старого воина, живущего в прошлом и тешащим себя мыслями о победах, которые я мог бы одержать.
«Гарт предельно честен с нами», - подумал Кирк. Он, по сути, признал, что частичка безумного завоевателя лорда Гарта всегда жила в глубине его души.
- В любом случае, - продолжил Гарт, - я установил контакт с антосианцами, и меня попросили транспортироваться на планету одного — думаю, лишь потому, что антосианцы решили, что раз представителем Федерации назначен я, то никакого иного сопровождения мне не требуется. Как оказалось, это было удачное решение — в аномальном несчастном случае с транспортером пострадал лишь я один.
- Да, несомненная аномалия, - сказал Спок, - потому что вероятность того, что такое произойдет в нормальных условиях...
- ...равна нескольким триллионам к одному, - закончил за него Гарт. - Да, я отлично знаю, что стал невероятно редким исключением.
Он ненадолго отвел взгляд.
- Я умирал. Я не мог дышать, и мне показалось, что я даже чувствую все деформации тела, случившиеся из-за ошибки транспортера. Я не знаю, как описать то, что произошло дальше. Антосианцы, чтобы помочь и вылечить меня, отправили меня внутрь себя самого. Как мне кажется, они запустили этот процесс, используя технику, похожую на ваше вулканское слияние разумов, коммандер Спок, но я испытывал слишком сильную боль, чтобы понять, как именно им это удалось. Меня отправили, по сути, в зеркальную память о структуре моего тела. Они научили меня, как исправить искалечившие меня изменения с помощью клеточного метаморфоза.
Кирк не сводил глаз с Гарта, раздумывая, какую часть этих познаний капитан сохранил и может ли по-прежнему изменять свой облик.
- Я узнал, что нужно очень внимательно следить за своей клеточной структурой, - сказал Гарт. - Антосианцы не смогли сказать мне, как скоро исходная память о целостности моего тела восстановится и упорядочит все, что было повреждено.
Гарт опустил голову и замолчал. Когда он снова заговорил, в его взгляд вернулась печаль.
- Благодаря тому, чему меня научили, я исцелил себя, причем быстрее, чем считал возможным. Я еще некоторое время оставался среди антосианцев, а когда со мной связался Лян Чжинь — он был моим первым помощником, - чтобы узнать, какие будут указания, я решил, что уже готов вернуться на корабль, и приказал ему транспортировать меня на борт. С физической точки зрения я был здоров, но вот мой мозг был в беспорядке, мои нервы...
Он прикрыл рукой лицо, затем с печальным видом положил руки на стол.
- Вы знаете, что случилось потом.
Кирк снова представил себе сцену на мостике «Гейзенберга»: охваченный безумной яростью Гарт возвращается, кричит, что антосианцы должны умереть, распыляет на атомы Ляна Чжиня и своего второго помощника фазером. Где-то в глубине души он пришел в ужас, представив себе чудовище, овладевшее разумом человека, который сидел перед ним, но вместе с тем он чувствовал и верность, которой Гарт заражал всех, кто служил под его началом. Ему это удавалось благодаря личному стилю, который стоял вне морали конкретного контекста. Хорошо, что Гарт жил не в прежние времена; возможно, он стал бы целеустремленным завоевателем, каким не смог бы стать безумный лорд Гарт с Эльбы-2, потому что был для этого слишком безрассудным и больным.
- Вы помните, почему отдали приказ уничтожить антосианцев и их планету? - спросил Кирк. Гарт покачал головой.
- Не очень. Все, что я помню после возвращения на корабль — всепоглощающий страх перед ними и полнейшее убеждение, что они представляют опасность для каждой обитаемой планеты галактики. Что, естественно, было совсем не так.
- Капитан Гарт, - сказал Спок, - антосианцы либо так же мирны, как мы считали — все свидетельства говорят именно об этом, - либо же есть какие-то еще свидетельства. Если они мирная раса, то отправить кого-либо другого для того, чтобы закончить вашу первоначальную миссию по установлению контакта, было бы вполне достаточно. Таким образом, мне трудно поверить, что Федерация отправила бы нас на это задание без каких-либо доказательств или по крайней мере подозрений. Подобные проявления паранойи, конечно, в человеческой истории известны, но в этом случае они сбивают меня с толку — почему вы не доверяете настолько доброжелательной расе, как антосианцы?
- Вы правы, коммандер, - сказал Гарт. - Вот мы и дошли до главной причины моей миссии. Благодаря мне антосианцы и сами неплохо поднаторели в паранойе. Восстановив мое тело, они немало узнали о человеческой природе. Кроме того, они слышали мои безумные речи о том, что могут править всей вселенной благодаря своим способностям к смене облика, что из-за этих способностей мы не можем позволить им дальше существовать, что мы должны уничтожить их, чтобы спасти себя, потому что даже если это случится столетия спустя, они рано или поздно используют свои силы против другой культуры.
Гарт наклонился вперед.
- Видите ли, джентльмены, все изменилось именно из-за того, что у антосианцев побывал я. Мой последний визит на их планету подтвердил опасения. Этот мирный народ хотел лишь спасти мне жизнь, а я их отблагодарил тирадами об их великой силе и о том, что они могут завоевать вселенную. Они видели мой страх перед тем, что они могут сделать, и слышали мои угрозы в свой адрес. А сейчас... - Он вздохнул. - Одна фракция антосианцев решила, что они должны уничтожить нас раньше, чем мы уничтожим их. Они считают, что не могут просто сидеть и ждать, пока мы передумаем — а мы обязательно передумаем. Вот что я обнаружил, когда после освобождения с Эльбы-2 посетил тех антосианцев, что помогли мне, чтобы подобающим образом их отблагодарить. Я узнал, что заразил их народ своим страхом и паранойей, моим прошлым безумием. Это величайшее бремя на моей совести. Возможно, худшее из моих деяний.
Кирк заметил, что Спок молчит. Таким образом он выражал свое удивление. Капитан нарушил тишину сам.
- Так что теперь антосианцы похожи на нас — их мнения разнообразны, от одной крайности до другой?
Гарт кивнул.
- Мое безумное присутствие заразило вирусом сомнений разумы уязвимой группы антосианцев. И теперь я должен с вашей помощью исправить то, что совершил.
- И вы в этом уверены, - сказал Кирк.
- Небольшая группа официальных лиц Федерации и Звездного флота знает, что произошло. Кроме того, адмирал Мендес с моей помощью обменялся сообщениями с лидерами мирного антосианского большинства. Они сейчас нуждаются в нас не меньше, чем мы в них. - Гарт откинулся в кресле. - Сейчас, капитан Кирк, вы, несомненно, захотите посоветоваться с адмиралом. Он попросил меня порекомендовать, чтобы вы с ним связались, и он подтвердил мои слова.
Кирк напрягся.
- Я сделаю это немедленно. Новости ужасны.
- Да, так и есть. - Лицо Гарта снова приобрело печальное выражение. - Я очень расстроен тем, что стал причиной этих событий, пусть и сам того не подозревая. Но проблема, вставшая перед нами, говорит лишь о том, как жестокие тени эволюционного прошлого разумных рас готовы в любой момент прыгнуть в их будущее. Я рад, что мы смогли узнать о том, что может произойти, и попытаемся это предотвратить.
Кирк встал.
- Мистер Спок, пожалуйста, отведите капитана Гарта в его каюту, а я свяжусь с адмиралом, - сказал он.
Гарт поднялся и вышел из конференц-зала вслед за Споком. Как только за ними закрылась дверь, Кирк начал размышлять: не стал ли он пленником очередного заблуждения Гарта? Вдруг Гарт снова ошибся в отношении антосианцев? Возможно ли, что ему каким-то образом удалось обмануть небольшую группу офицеров Звездного флота и официальных лиц Федерации?
Это очень маловероятно, но, тем не менее, ситуация по-настоящему опасна.
- Гарт сказал вам правду, - объяснил адмирал Мендес, - и миссия, которую он хочет провести, необходима. Гарт заявил, что своими действиями нарушил Основополагающую директиву, изменив культуру Антоса-4, и единственный способ для него искупить вину — исправить нанесенный урон. Но дело не только в личном искуплении Гарта. Представьте, как полезны для клингонов или ромуланцев могут оказаться союзники-антосианцы, меняющие облик и мечтающие о завоеваниях.
Кирк недобро посмотрел на изображение Мендеса на трехсекционном экране конференц-зала.
- Адмирал, я был бы очень благодарен, если бы вы провели со мной полный брифинг, прежде чем я принял капитана на борт.
- Извините, что оставил вас в частичном неведении, Джим, но я хотел, чтобы вы узнали об антосианцах от самого Гарта — чтобы вашим мыслям не мешали никакие предрассудки. А еще я хотел узнать о ваших впечатлениях о рассказе Гарта.
- Я понимаю, - сказал Кирк, хотя, конечно, он был недоволен обманом со стороны адмирала. - Надеюсь, мы можем доверять Гарту.
- Мы проверили все, что он нам рассказал. Мирное антосианское большинство предпочтет иметь дело с ним, а не с кем угодно еще. Думаю, это лишнее доказательство их мирных намерений — они готовы простить и принять человека, который пытался отдать приказ их уничтожить. Кроме того, присутствие Гарта поможет убедить обеспокоенных антосианцев в том, что мы не хотим причинить им вреда. И я считаю, что для этой миссии невозможно подобрать более квалифицированного наблюдателя, чем вы, Джим, и не только потому, что вы смогли справиться с ним на Эльбе-2. Вы обходили правила, когда считали это необходимым, и оказывались правы. Звездный флот слишком часто выигрывал, когда вы отказывались выполнять приказы, считая, что мы неправы. Ваша творческая жилка иногда — но лишь иногда — превосходит аналитические способности коммандера Спока.
- Вы говорите, что во мне есть что-то от Гарта?
Мендес улыбнулся.
- Наверное, да. Внимательно присматривайте за ним и, не колеблясь, берите контроль над миссией в свои руки, если увидите, что он не справляется. Если нам повезет, Гарт сможет разрешить проблему самостоятельно, но, как я уже вам говорил...
- ...вы хотите предусмотреть все, - закончил Кирк. - Жаль, что наш контакт с антосианцами привел к тому, что в их обществе появилась гниль.
- Это все равно рано или поздно произошло бы, - сказал Мендес. - Если бы Гарт не вышел на контакт с этой цивилизацией, это сделали бы другие и, возможно, вызвали бы такую же паранойю у какой-нибудь группы антосианцев. Кроме того, помните, что конкретно эта воинственная группа все еще составляет подавляющее меньшинство.
- Какие еще будут советы? - спросил Кирк.
- Пусть Гарт командует, но внимательно наблюдайте за ним. Удачи, Джим, - попрощался Мендес с немного неуверенной улыбкой и отключился.
Кирк встал и задумался — знает ли вообще хоть кто-нибудь достаточно о том, что ждет их на Антосе-4? Гарт, инициатор миссии, пожалуй, знал больше всех, но его взгляд был очень субъективным и связанным с его излечением. Тем не менее, командовал миссией именно Гарт; он либо докажет, что хорош, как прежде, либо же Кирку придется приложить немало усилий, чтобы ситуация не стала еще более угрожающей, чем раньше.

Глава четвертая

Антос-4 обращался вокруг желто-белой звезды класса G2 на расстоянии около ста пятидесяти миллионов километров. Когда «Энтерпрайз» вышел на стандартную орбиту вокруг планеты класса M, Спок посмотрел на обзорный экран мостика и подумал, каково приходилось разумным существам, которые впервые выглядывали за пределы собственного мира. Существа, которые выглядывали за свои небеса и оказывались в секторах галактики, где уже были народы, освоившие межзвездные перелеты, сталкивались с неотложной проблемой — как ужиться с соседями?
Это не было проблемой для планет в отдаленных уголках галактики, где цивилизация была редкостью, и расы, освоившие космические полеты, не находили никого поблизости — по крайней мере, сразу. Не составляла проблемы уживчивость и для обитателей Талоса-4, чьи умственные способности и технология виртуальной реальности были настолько продвинуты, что они могли создать для себя абсолютно любые переживания, не доставляя никаких проблем соседям. Более того, если бы Федерация не объявила эту планету вне закона, другие цивилизации могли бы доставить проблемы обитателям Талоса-4. Сама мысль о мире, где можно получить все, что пожелаешь, была такой соблазнительной, что приземление на Талос-4 каралось смертной казнью; более того, Федерация вообще казнила только за это преступление. Но Спок иногда раздумывал, как долго продержится такой запрет.
Если бы несчастный случай произошел с Гартом Изарским при транспортировании на Талос-4, то талосианцы не смогли бы вылечить его тело, но подарили бы ему умственную иллюзию здоровья и силы, как женщине по имени Вина. Он, возможно, прожил бы всю жизнь, не подозревая о том, что стал калекой, как бывший командир Спока, капитан Кристофер Пайк — единственный человек, которому позволялось нарушать запрет на контакт с талосианцами, - который сейчас жил на Талосе-4. Вместо этого Гарт получил физическую способность исцелять себя и преобразовывать собственное тело, но заплатил за это временным умопомешательством.
- Вышли на стандартную орбиту, - сказал рулевой, лейтенант Хикару Сулу.
На планете, не считая шести необитаемых островов с активными вулканами, которых называли «Тиресийцами», был лишь один континентальный массив — еще крупнее, чем Евразия на Земле. Огромный континент, судя по записям, назывался Анатоссия; примерно половина его находилась над экватором планеты, а другая половина — под ним. На восточном берегу Анатоссии доминировали высокие, крутые скалы; в западной части с севера на юг тянулись Иллесские горы, массив высотой с Гималаи. Они разделяли континент пополам — судя по всему, Анатоссия образовалась при столкновении двух более мелких континентов. Поблизости от экватора были тропики, на северо-востоке Анатоссии — большая пустыня, но в остальной части континента стоял умеренный климат, и Споку стало интересно, почему, несмотря на огромные пригодные для заселения территории, все антосианцы решили жить в одном большом городе на северо-востоке, который назывался Пинесс, или где-то поблизости от него. Капитан Гарт не смог ответить на этот вопрос — он провел с антосианцами слишком мало времени и не успел узнать.
По поводу главного вопроса миссии Спок считал, что для того, чтобы умение менять облик, как показал Гарт на Эльбе-2, могло превратиться в серьезную криминальную или военную опасность, антосианцы должны сначала получить возможность свободно путешествовать по Федерации. Лучше всего применять клеточный метаморфоз в качестве тайного оружия было на политическом уровне, тайно заменив влиятельных функционеров Федерации и офицеров Звездного флота. Впрочем, когда все узнают о существовании подобного оружия, пользоваться им станет затруднительно.
Самая большая опасность, по мнению Спока, лежала в близком и постоянном контакте других с антосианской культурой. Визиты граждан Федерации могли лишь усугубить «инфекцию», которую занес Гарт своим присутствием и эмоциональными угрозами в умы восставших антосианцев. В этом случае Антос-4, как и Талос-4, придется объявить карантинной зоной.
Споку не нравилось такое решение. Ему не нравилось ничего, что сдерживает свободную передачу идей между разумными существами, если, конечно, это не было единственным возможным вариантом. К счастью, антосианское большинство, к которому относилось и правительство, сохраняло здравый рассудок и скептически относилось к военным амбициям.
Спок отметил, что капитан Кирк необычно молчалив. Капитан Гарт стоял слева от него, одетый в стандартную форму капитана звездолета на действительной службе.
- Капитан Гарт, капитан Кирк, - сказала Ухура, - нас вызывают из города Пинесс.
Гарт кивнул.
- Это представители, с которыми мы должны выйти на контакт — первый министр и его главный советник. Откройте канал связи, лейтенант Ухура.
Включился передний обзорный экран. Спок не смог сходу определить возраст возникших на нем двух гуманоидов — он не был знаком ни с их культурой, ни с биологией; единственное, что он мог сказать почти с уверенностью — это мужчины. Будь они вулканцами, он бы предположил, что они среднего возраста. С другой стороны, напомнил он себе, антосианцы умеют менять облик, так что могут создать себе внешность любого возраста.
- Приветствуем вас, капитан Гарт, - глубоким баритоном сказал более высокий антосианец, тщательно выговаривая слова. Другой гуманоид лишь кивнул. - Приветствуем и вас, капитан Джеймс Тиберий Кирк.
Кирк поднялся. Гарт сделал движение рукой, показавшееся Споку сигналом; два антосианца сделали похожие жесты.
- Одна взятка в трефах, - сказал Гарт.
- Одна в червах, - ответил высокий антосианец.
- Две без козырей, - произнес второй гуманоид высоким тенором. Судя по всему, движения рук действительно были сигналами, а заказы игр в бридже — паролем.
Гарт улыбнулся.
- Пора разыгрывать расклад. - Он шагнул вперед. - Как я рад видеть вас, Эмпин. - Кивок в сторону высокого темноволосого гуманоида. - И вас, Гинейс.
- Гарт, - сказал Эмпин, - мы готовы принять вас обратно. Нам нужно многое вам рассказать, так что я надеюсь, что вы прибудете к нам как можно скорее.
- Я транспортируюсь к вам немедленно, - сказал Гарт, чем немало удивил Кирка. - Пришло время для меня отбросить этот страх, и лучшего момента для этого не найти. Возить меня туда-обратно на челноке было бы слишком обременительно, к тому же, если я смогу справиться со своей последней фобией, это станет для меня очень полезно.
- Вы, естественно, прибудете один. - Эмпин на мгновение опустил взгляд. - Простите меня, капитан Кирк, но мы предпочли бы объяснить все происходящее капитану Гарту прежде, чем кто-либо из вашей команды транспортируется на планету. В конце концов, именно он задумал эту миссию, и именно он — представитель вашей Федерации.
- Я понимаю, - кивнул Кирк.
- Кроме того, это мера предосторожности, - сказал Гарт. - Эмпин и Гинейс доложат обстановку, затем я получше осмотрю их город. Я хочу убедиться, что пребывание на Антосе-4 не повлияет на мое душевное равновесие в худшую сторону, прежде чем ко мне присоединитесь вы и ваша команда.
Подобный план показался Споку вполне оправданным; впрочем, не менее оправданным было бы и отправить на планету всю команду сразу — на случай, если у Гарта быстро проявятся признаки нестабильности, и его придется усмирять. Но антосианцы попросили первый вариант — очевидно, они считали, что смогут контролировать Гарта сами, если это понадобится.
- Мы с нетерпением ждем встречи с вами, - сказал Эмпин, - а позже — возможности принять у себя вас и вашу команду, капитан Кирк.
Кирк кивнул.
- Мы в вашем распоряжении.
Гинейс почему-то напрягся при этих словах, но Спок не знал, что это могло значить.
- Я приготовлюсь к транспортации, - сказал Гарт, - и присоединюсь к вам в течение часа.
Эмпин склонил голову.
- А когда мы закончим нашу дискуссию, я попрошу вашего коллегу-капитана присоединиться к нам.
- До свидания, Эмпин и Гинейс.
Экран погас.
- Капитан Гарт, - не без колебаний спросил Кирк, - мы можем быть уверены, что этих двух антосианцев уже не подменили оборотни-повстанцы?
Гарт повернулся к нему.
- Но вы видели наши жесты-сигналы и слышали наши пароли — мы обговорили их заранее. Будьте уверены, Эмпин и Гинейс — те, за кого себя выдают.
- Понятно, - сказал Кирк. - Враги точно никак не могли получить от них эти сигналы и пароли?
- Я восхищаюсь вашей осторожностью, капитан Кирк, - улыбнулся Гарт, - но мне кажется, что она излишня. Вы слишком хорошо думаете о лидерах фракции диссидентов.
- Возможно.
- В любом случае, я уже довольно хорошо знаю этих двух лидеров, так что моя уверенность основана не только на обговоренных заранее сигналах и паролях. А то, что я транспортируюсь на планету раньше вас — это лишь еще одна мера предосторожности.
Послушав разговор, Спок сделал вывод, что ничего доказать все равно не получится. Лишь человек с неоправданными подозрениями, не основанными ни на каких фактах, отказался бы принять объяснения Гарта.
Капитан Кирк сел в свое кресло и включил интерком.
- Мистер Кайл, капитан Гарт идет в транспортерную комнату. Выдайте ему трикодер и коммуникатор и транспортируйте его на Антос-4.
Кирк посмотрел на другого капитана.
- Мне кажется, мы не должны показывать антосианцам фазеры, даже ручные фазеры, учитывая, что мы хотим добиться мира.
- Я как раз хотел предложить то же самое, - быстро ответил Гарт. - Антосианцам не нужно показывать такое продвинутое оружие, особенно сейчас, а для самообороны на планете, где фазеров нет, они не нужны.
Он повернулся и зашагал к лифту.

Через пять дней Маккой вошел в лазарет и объявил:
- Мне приказали транспортироваться на планету вместе с наземной командой.
Медсестра Кристина Чепел и доктор Илза Сунг кивнули. Маккой оглядел лазарет; кроме двух членов экипажа, восстанавливающихся от небольшой, но неприятной вирусной инфекции, пациентов больше не было.
- Я на самом деле рад буду провести время на Антосе-4. Представьте, какое значение антосианская техника изменения облика может иметь для медицины.
- То, что они сделали с капитаном Гартом — почти чудо, - сказала Кристина Чепел. Маккой улыбнулся.
- Лечение больных органов и клеток с помощью метаморфоза, восстановление сломанных конечностей, избавление от уродств — возможно, удастся покончить с очередным темным веком медицины.
- Может быть, когда капитан Гарт завершит свою миссию, - сказала Сунг, - мы с Кристиной транспортируемся на планету и попробуем узнать побольше об антосианской медицине. Если Гарт сумел освоить клеточный метаморфоз, то, возможно, это означает, что подобной способностью могут обладать все люди или даже все гуманоиды.
- Я тоже об этом думал, - ответил Маккой, - но не забудьте, что Гарт заплатил за свое исцеление душевной болезнью. Физические изменения от оборотничества могут привести к подобному умопомешательству и у других гуманоидов. Вспомните: Гарт ни разу не пытался изменить свой облик с тех пор, как его вылечили. Возможно, это как-то связано. В любом случае, мы наверняка многому сможем научиться у антосианцев.
- Удачи, доктор, - сказала Кристина.
Маккой поправил ремень трикодера, висевшего на плече, и торопливо направился к ближайшему лифту. Кирк включил его в состав экспедиции не только для того, чтобы изучить антосианскую медицину — Джим хотел, чтобы он присматривал за Гартом.
Маккой не сомневался, что Гарт здоров. Неважно, сохранил Гарт свой страх перед транспортерами или нет, но на Антос-4 ему удалось транспортироваться без проблем. Он уже несколько дней находился на планете, регулярно докладывая о переговорах; они, конечно, заняли больше времени, чем ожидал Джим, но лишь потому, что Гарт хотел быть полностью уверен в успехе. Маккой наблюдал за Гартом во время недолгого путешествия в систему. Он видел, как капитан упражняется в фехтовании с Сулу, играет в шахматы с Чеховым, непринужденно общается с другими членами экипажа в столовой. Еще Маккой заметил, как искусно Гарт сумел принять командование миссией, в то же время не узурпируя власть Джима на «Энтерпрайзе». Маккой делал все, чтобы не быть слишком заметным, но он был уверен — Гарт знал, что за ним наблюдают.
Поведение Гарта вполне соответствовало рапортам о нем — он был и физически, и психически здоров. Маккой отлично понимал, что лишь наследие темных веков медицины заставляло его немного сомневаться в Гарте, но эти сомнения легко было отбросить.

В транспортерной комнате Кирк на мгновение почувствовал тревогу, прежде чем оказаться вместе с тремя членами команды на открытой освещенной площадке, больше всего напоминавшей солярий. Он тревожился не за себя, а за капитана Гарта, раздумывая, чего тому стоило снова начать пользоваться транспортером. Гарт выказал смелость, решившись транспортироваться на планету прямо в самом начале миссии, чтобы помочь подготовить прибытие команды с «Энтерпрайза».
Вместе с Кирком на планету отправились мистер Спок, доктор Маккой и писарь Вудхауз; за главного на «Энтерпрайзе» остался мистер Скотт. У всех с собой были трикодеры и коммуникаторы, но Кирк взял с собой еще и ручной фазер, который спрятал в голенище сапога. Скорее всего, ему не придется пользоваться оружием. Антосианцы, с которыми им предстояло встретиться, были мирными, но вот повстанцы — нет, и Кирк не хотел оставлять свою команду совсем без защиты. А еще он надеялся, что не совершил ошибку, не взяв с собой никого из службы безопасности.
Кроме того, нужно было быть готовым и к тому, что Гарт все-таки снова лишится рассудка, который с таким трудом себе вернул, что пребывание среди антосианцев в конце концов сведет его с ума. На «Энтерпрайзе» Гарт вел себя как здоровый, внимательный и учтивый человек, но Кирк не мог не допускать возможности рецидива. Одной из мер предосторожности стал как раз спрятанный ручной фазер, но были и другие, которые Кирк обговорил с Монтгомери Скоттом. Скотти знал, что делать, если произойдет худшее, а еще он знал, что в первую очередь обязан сохранить «Энтерпрайз», а не Кирка и его команду.
Кирк посмотрел на длинный ряд окон, через которые было видно озеро на севере и гряда холмов на западе, затем в знак приветствия поднял руку. Эмпин и Гинейс, одетые в длинные туники и штаны, стояли рядом с капитаном Гартом, который надел длинное пальто из ткани, похожей на шелк, поверх формы; он упоминал, что погода в этом регионе бывает холодной.
- Добро пожаловать на Антос-4, - сказал Эмпин, кивнул Кирку, затем сложил вместе ладони, вытянув длинные пальцы. Его темные волосы были коротко подстрижены, а вот русые волосы Гинейса спускались до плеч. За исключением более крупной черепной коробки, антосианцы почти ничем не отличались от других гуманоидов — в том числе разнообразием цветов кожи, волос и глаз.
- Спасибо, - ответил Кирк, быстро представил остальных членов команды, затем добавил: - Мне сказали, что вы носите титул первого министра.
- Да, - сказал Эмпин, - но титулы всегда были мне безразличны. Вы можете обращаться ко мне и к главному советнику Гинейсу по именам.
Гинейс нахмурился, словно эти слова пришлись ему не по нраву, но Кирк напомнил себе, что не знает, что в действительности могут означать антосианские выражения лиц.
- Давайте присядем.
Эмпин повернулся и подвел всех к двум рядам кресел, стоявшим у окон. Гинейс сел первым, Эмпин — справа от него. Гинейс бесстрастно посмотрел на Гарта. «Что сейчас чувствует главный советник?» - подумал Кирк. Гарт угрожал уничтожить антосианцев; о чем думает Гинейс, смотря на народ Гарта? «Это представители Федерации, которым безумец тоже угрожал, но они почему-то простили ему все злодеяния»?
Кирк лишь предполагал; он не был знаком с антосианской культурой в достаточной степени, чтобы точно знать, кто и о чем думает. Тем не менее, что-то в главном советнике Гинейсе его беспокоило. Вся эта миссия вызывала у него излишние подозрения. Почему Гарт так сдержан, даже почтителен к двум антосианцам?
«Как глупо с моей стороны», - подумал Кирк. Конечно же, Гарт будет сдержан — он не хотел, чтобы антосианцы увидели хоть малейшую частичку прежнего безумца с манией величия.
- Лучше будет сразу начать с обсуждения проблемы, - начал Эмпин, - и объяснить, что мы собираемся сделать. По-простому говоря, мы стоим на пороге гражданской войны из-за разногласий по поводу того, как в будущем применять клеточный метаморфоз. Эта способность, как вы знаете, развилась у нас со временем благодаря более крупным черепным коробкам. Когда-то она помогла нам выжить, но сейчас в ней уже нет необходимости.
Кирк кивнул; Гарт уже рассказывал ему об этом.
- Мы выжили и процветаем, используя этот талант лишь для самых тривиальных вещей, - продолжил Эмпин. - Многие из нас, даже большинство, уже давно считают, что мы должны отказаться от способности менять облик; она доставляет проблемы и отнимает у нас очень много сил, когда мы ей все же пользуемся — например, ею часто пользуются дети, но лишь для игр. Но есть среди нас и те, кто не согласны с этим. Они считают, что способностью можно воспользоваться в политических или военных целях, особенно за пределами нашего собственного мира, в большой галактике.
После паузы Эмпин продолжил:
- Некоторые члены фракций, разделяющих это мнение — по моим подсчетам, они составляют около десяти процентов нашего народа, - отделились от нас. Они покинули город и вынашивают свои планы вдали от нас. - Эмпин вздохнул. - Думаю, Гинейс сможет завершить историю о наших раздорах, потому что мне она причиняет слишком большую боль. Иногда я от нее испытываю едва ли не физические мучения.
- Да, конечно, друг мой, - тихо сказал Гинейс.
Эмпин откинулся в кресле, Гинейс же наклонился вперед.
- Если нашему народу будет позволено свободно общаться с другими разумными расами галактики, то опасность сотрудничества в военных целях может нанести огромный вред конструктивным импульсам, которые лежат в основе идеалов вашей Федерации.
- Что именно вызвало раскол среди вашего народа? - спросил Кирк. - Почему диссиденты решили покинуть город и восстать в открытую?
- Наше предложение избавиться от клеточного метаморфоза с помощью генной инженерии, - с сожалением ответил Гинейс. - Диссиденты отказались даже обсуждать это решение.
- Но у него очень большие перспективы для медицины, - вставил Маккой. - Посмотрите, что вы смогли сделать для капитана Гарта. Будет очень печально, если вы потеряете эту способность.
- Да, это полезно, - проговорил Спок, - но таких же результатов можно достичь и иными средствами.
- Именно, коммандер Спок, - сказал Эмпин, снова выпрямившись. - Почему антосианские дети должны быть обременены искушением воспользоваться этим талантом в возрасте, когда их суждения и самоконтроль еще только вырабатываются? Чтобы контролировать это умение, чтобы обуздать себя, мы на протяжении всей истории жили под управлением централизованных авторитарных режимов — и сейчас мы понимаем, что все они были порождены стремлением контролировать этот аспект нашего генетического наследия и не дать ему развратить нас.
- Мой народ, вулканцы, - сказал Спок, - победил в себе жестокость тысячелетия назад. Те же, кто восстали против этого, стали основателями Ромуланской Звездной Империи.
- Тогда вы отлично понимаете, что мы должны сделать, коммандер Спок, - ответил Эмпин. - Наши ренегаты сейчас, по сути, предлагают поддаться искушениям, которые нам столько времени удавалось контролировать. Вся наша мирная история и культура могут погибнуть!
Эмпин прикрыл глаза рукой — такая перспектива явно его очень пугала. Кирк почти ожидал, что он сейчас не выдержит и разрыдается. Антосианец опустил руку и поднял голову, совладав с собой, но было очевидно, какой груз он несет на своих плечах. Кирк еще лучше понял, почему миссия Гарта на планете, стабильность которой он нарушил, совершенно необходима, и почему Гарт так настойчиво добивался ее одобрения.
Первый министр вздохнул, затем продолжил:
- Возможно, капитан Кирк, вы и ваша команда сможете дать нам советы по тактике. Мы планируем встретиться с повстанцами лично. Это пришлось обговаривать довольно долго, но другого пути у нас нет. Они согласились на встречу. Впрочем, наш народ очень осторожен, так что наши партнеры по переговорам попросили, чтобы мы прибыли на условленное место на виду у всех на эллеях — наших местных верховых животных. Я лично не ожидаю предательства, по крайней мере, до начала самой встречи.
- Но вы хотите составить план, - сказал Кирк, - который убережет вас от разного рода случайностей.
Сначала он удивился, почему антосианцы не обсудили тактику с Гартом, но, возможно, другой капитан считал, что такие советы будут выглядеть весомее в устах Кирка.
Эмпин кивнул.
- Придется рискнуть многими важными людьми, чтобы результаты нашей встречи имели какой-то реальный вес, так что нам нужен план, который позволит защитить нас по пути к повстанцам. Я первый министр, и мне принадлежит последнее слово практически по всем важным вопросам, связанным с моим народом, а мои советники пристально следят за теми, с кем им приходится работать. Эта централизованная система позволяла нам сохранять мир тысячелетиями, но она работает лишь благодаря дисциплине, которую мы добровольно приняли, и она лежит на плечах первого министра тяжким грузом. Кроме того, повстанцы знают: чтобы достичь какого-либо компромисса, им так или иначе придется иметь дело со мной. Таким образом, я должен поговорить с ними лично, как и Гинейс. Присутствие вас, капитана Гарта и трех офицеров Звездного флота — это еще одна гарантия нашей искренности для подозрительных повстанцев. Я сожалею, что приходится идти на такой большой риск.
- Без риска не бывает прогресса, - ответил Кирк.
- Нам придется покинуть город и поехать на запад, - сказал Эмпин. - Чтобы добраться до места встречи, нужно пересечь пустыню. Если ехать на эллеях и останавливаться для отдыха у оазисов, то путешествие займет не менее двух наших дней. Я был бы очень рад ускорить наш путь, капитан, но к месту встречи мы должны прибыть верхом. Вы можете что-нибудь предложить?
- Думаю, да, - ответил Кирк. Он глянул на Спока; тот кивнул, и Кирк сразу понял, что вулканец подумал о том же самом. - Мистер Спок, пожалуйста, объясните, что мы можем сделать.
- Если сильно упрощать, - сказал Спок, - мы предлагаем использовать наши транспортеры, чтобы уменьшить время путешествия. «Энтерпрайз» легко может транспортировать нас и наших верховых животных из одного места в другое, так что мы пересечем пустыню и доберемся до места встречи всего за несколько часов.
Эмпин сложил руки.
- Я надеялся, что вы сможете сделать нечто подобное.
- У этого способа есть еще одно преимущество, - сказал Кирк. - Мы доберемся до места встречи раньше, чем этого ждут повстанцы.
- Значит, мы отправимся в дорогу завтра?
Кирк посмотрел на своих спутников.
- Согласны, - ответили те.
- Мы, конечно, можем надеяться, что договоримся, - сказал Гинейс, - но у меня в этом серьезные сомнения. Пойдет ли вообще встреча на пользу? - Он повернулся к Эмпину. - Я ваш главный советник, и я обязан сообщить вам, чего я опасаюсь.
- И что вы предвидите? - тихо спросил Гарт.
- Гражданскую войну, которая не закончится до полной победы одной из сторон. Я не могу представить, чтобы какая-либо из групп добровольно отказалась от своей силы и от преимуществ, которые она дает.
Эмпин вздохнул.
- Будь что будет, Гинейс, но мы все должны занять четкие позиции в этом конфликте и действовать из лучших своих побуждений. Я не собираюсь позволить нашему образу жизни умереть, не сделав все, чтобы предотвратить это.
Первый министр ненадолго замолчал.
- Предлагаю всем вам посетить наши стойла, чтобы познакомиться с животными, на которых вам предстоит ехать верхом. После этого, думаю, стоит устроить ранний ужин, чтобы успеть хорошо отдохнуть до завтра. Мы оборудовали для вас покои в моей официальной резиденции, но вы можете вернуться на свой корабль, если предпочитаете отдыхать там.
- Я останусь здесь, - сказал Гарт, посмотрев на Кирка.
- Тогда и мы тоже, - ответил Кирк. «Ситуация выглядит не слишком обнадеживающей», - подумал он, и ему внезапно представились возможные результаты: гражданская война с одним победителем, возможно — военное вмешательство Федерации против воинственных и опасных оборотней. Затем Кирку и вовсе представилась бесконечная гражданская война без победителя, крах мирной антосианской культуры, даже гибель всего народа.
Что бы ни случилось, умения, которыми обладают антосианцы, не должны угрожать Федерации или стать инструментами в руках ее врагов — клингонов и ромуланцев.

---

"Гарт Изарский". Сиквел к эпизоду "Whom Gods Destroy"

[loony_spectre]

Глава первая

Когда капитан Гарт вывел звездолет «Гейзенберг» из искривленного пространства и приготовился зайти на стандартную орбиту вокруг Аксанара, рулевой закричал:
- На орбите ромуланский корабль!
На обзорном экране на фоне бледно-голубого шара планеты Аксанар виднелся крылатый силуэт ромуланского корабля, словно хищная птица, парящая над добычей.
Гарт поднялся из командирского кресла и спокойно сказал:
- Приготовьтесь к отступлению. Максимальный варп.
- К отступлению? – переспросил первый помощник, смерив Гарта опасливым взглядом темных миндалевидных глаз.
- Да, отступаем. Немедленно! – В голосе Гарта не было никаких сомнений.
«Гейзенберг» ускорился, превзойдя орбитальную скорость, до которой замедлялся, освободился от притяжения планеты, задав широкий вираж, и перешел на варп.
- Ромуланцы погнались за нами, - тихо сказал рулевой, - и нам не уйти от них.
Гарт посмотрел на офицера связи, зеленокожую, но, тем не менее, прекрасную женщину с короткими темными волосами.
- Лейтенант, - сказал Гарт, - отошлите подпространственное сообщение на Звездную базу у Тау Кита и проинформируйте их о ромуланском присутствии.
- Да, сэр, - ответила молодая женщина.
Когда «Гейзенберг» перешел на максимальный варп, ромуланский корабль не отстал. Прошло десять часов; Гарт сидел на своем месте, безмолвный и недвижимый, загадка для офицеров и экипажа: все знали, что ромуланский боевой крейсер может не только обогнать их корабль, но и сравниться с ним в огневой мощи.
Неужели капитан просто пытался избегнуть битвы? Сидевший за консолью штурмана Джеймс Кирк повернулся и посмотрел на Гарта, но холодные голубые глаза и бесстрастное лицо командира ничего ему не сказали.
На одиннадцатый час ромуланский корабль, варп-двигатель которого работал на предельной мощности, начал обгонять «Гейзенберг».
- Капитан Гарт, - раздался на мостике голос. Кирк посмотрел на обзорный экран и увидел лицо ромуланского капитана, очень похожего на мистера Спока. – Я знаю, что вы получаете мое сообщение. Выходите из искривленного пространства и сдавайтесь, или мы уничтожим ваш корабль.
- Я слышу вас, - ответил Гарт. Кирк повернулся к командирскому месту и увидел, что капитан Гарт улыбается.
- Выходите из искривленного пространства и сдавайтесь, - повторил ромуланский капитан, и изображение исчезло с экрана.
- Мостик вызывает инженерный отсек, - сказал Гарт. – Приказываю немедленно провести полное отключение варп-двигателя.
- Мы не можем этого сделать, капитан, - ответил один из инженеров по громкой связи. – Двигатели не выдержат. Мы окажемся в их руках, если…
- Таков мой приказ, - сказал Гарт. – Отключайте немедленно.
- Капитан…
- Сейчас!
«Гейзенберг» вышел из искривленного пространства, и Кирк понял, что он внезапно оказался позади ромуланского корабля, совершившего аналогичный маневр далеко впереди корабля Гарта. Сейчас ромуланцы придут в смятение, увидев, как звездолет Федерации пропал без обычных энергетических сигнатур, связанных с замедлением. Но очень скоро враг поймет, что «Гейзенберг» находится позади них, и ромуланский командир откроет огонь.
Гарт не выстрелит по ромуланцам первым, в этом Кирк был уверен. Он будет действовать по всем правилам, дождавшись момента, когда будет уверен, что его корабль сейчас подвергнется нападению.
На обзорном экране появился ромуланский звездолет.
Кирк проверил показания консоли.
- Капитан, - сказал он, - вражеский экран опущен.
- Огонь! – закричал Гарт, зная, что ромуланский командир вот-вот сделает то же самое.
Кирк и рулевой открыли огонь.
Ромуланский корабль поглотило пламя…
…и Кирк проснулся, по-прежнему видя перед собой огненный шар.
Он лежал в постели в капитанской каюте «Энтерпрайза», размышляя о том, насколько точен его постоянно повторяющийся сон и что значат прошедшие события.
Несколько лет назад капитан Гарт, легендарный офицер Звездного флота, отправился на своем звездолете на Аксанар, чтобы остановить невероятно кровавую гражданскую войну между двумя колониальными поселениями на планете. Причиной конфликта, как установил Гарт, была миссия ромуланцев. Ромуланцы увидели хорошую возможность захватить звездную систему поблизости от Тау Кита, тайком приблизившись тем самым к пространству Федерации; прибытие боевого крейсера сулило победу одной из сторон, которая затем стала бы управлять Аксанаром под протекцией ромуланцев.
Но Гарт неожиданно приказал спасаться бегством, и ромуланский крейсер пустился в погоню; его командир явно боялся, что звездолет Федерации предупредит Звездный флот. Ромуланцы не могли понять или даже догадаться, что замыслил Гарт, но надеялись, что успеют догнать и уничтожить его корабль, прежде чем он успеет послать подпространственную тревогу на ближайшую звездную базу.
Кирк изучал этот инцидент в Академии Звездного флота. Гарт Изарский был из тех офицеров, кому на роду написано было стать знаменитыми и прославленными; его военные подвиги были обязательны для изучения, а книги стали учебниками в Академии. После десяти часов погони на максимальном варпе (клингонский крейсер постепенно догонял звездолет Федерации) Гарт провел маневр, позже получивший название «кохрейновского замедления». В определенных обстоятельствах варп-двигатель, пусть и с определенным риском повреждения, можно внезапно отключить. Звездолет, за которым гонится противник, остановится и внезапно появится позади него, готовый открыть огонь по врагу, сбитому с толку внезапным исчезновением добычи. Это вторая сложная часть маневра — успеть открыть огонь, пока вражеское судно еще не подняло щиты. Решающее тактическое преимущество внезапного появления позади противника стоило даже возможных повреждений из-за отключения двигателя на полном ходу.
«Вот что произошло в так называемой битве при Аксанаре», - подумал Кирк, окончательно проснувшись. Ему часто снился маневр капитана Гарта, и сон обычно почти ничем не отличался от исторической справки, которую он изучал в Академии, кроме нескольких деталей. Капитаном клингонского крейсера никак не мог быть Колот, потому что тогда он еще не был капитаном, и Кирк несколько раз противостоял ему на «Энтерпрайзе», в том числе на станции К-7. Первым помощником на мостике «Гейзенберга» не мог быть коренастый темноволосый человек, которого Кирк видел во сне — доктор Дональд Кори, губернатор колонии для заключенных и психически больных на планете Эльба-2. А офицером по связи в битве при Аксанаре, согласно историческим данным, была не зеленокожая орионка, как во сне Кирка; женщина, которую он видел, как две капли воды напоминала несчастную Марту, одну из заключенных, с которой Кирк встретился во время миссии на Эльбе-2 пару лет назад.
Он ненадолго задумался о Марте; лекарство, которое он привез на Эльбу-2 и которое должно было вылечить нескольких безумных преступников, живших в колонии, могло бы помочь Марте контролировать стремление к убийствам и исцелить ее измученный разум...
Кирк прогнал от себя воспоминания об Эльбе-2.
Маневр Гарта с замедлением, продолжил размышлять он, был очень красив с тактической точки зрения — он скрывал совершенно неожиданное действие. Как жаль, что, скорее всего, больше его уже не выполнит никто и никогда. Теперь ни одного командира корабля, сравнимого по классу со звездолетами Федерации, на таком не проведешь — не заставишь гнаться за тобой на полной скорости.
Оставшиеся несколько минут до подъема Кирк раздумывал, в каких же обстоятельствах сможет снова сработать вдохновенный маневр Гарта, по крайней мере, однажды — до того, как эти обстоятельства тоже станут широко известны, и повторить их станет невозможно. Кирк постоянно играл с собой в эту игру — пытался придумать набор условий, при которых кохрейновское замедление снова сработает. Ему даже однажды приснилось, что он нашел ответ, но, проснувшись, так и не вспомнил, что же так ясно увидел.
Благодаря действиям капитана Гарта воюющие колонии на Аксанаре наконец помирились; без клингонского присутствия, которое склоняло чашу весов на одну сторону, противники забыли о разногласиях и подписали долгосрочный мирный договор. Кирк тогда был лишь кадетом, но достаточно многообещающим, чтобы его направили на Аксанар в составе миротворческой делегации Федерации; за это он получил Пальмовую ветвь Аксанарской миротворческой миссии.
Именно с Аксанара началась карьера Кирка как офицера Звездного флота. Кроме того, Аксанар стал последним великим достижением невероятно одаренного Гарта. Кого боги хотят погубить, тех они сначала лишают рассудка; эта пословица, к сожалению, тоже относилась к Гарту.
Вставая и одеваясь, Кирк вспоминал легенды, которыми позже оброс аксанарский кризис. Маневр Гарта, может быть, и занял немного времени, но во многих рассказах враги гнались за ним через весь квадрант, а разрешение аксанарского кризиса превращалось в большую военную победу Федерации, где Гарт возглавлял силы Звездного флота.
Знал ли Гарт, что уничтожение клингонского корабля приведет к окончанию гражданской войны на Аксанаре? Историкам нравилось спорить на эту тему, но задать прямой вопрос человеку, который точно знал ответ, было невозможно — по крайней мере, до настоящего момента. Кирк подозревал, что если бы капитан Гарт мог ответить, то сказал бы скромно, что не планировал таких результатов, лишь догадывался, как может завершиться война на Аксанаре и просто надеялся на лучшее. Все могло бы завершиться совсем по-другому — две фракции вполне могли бы продолжить войну даже без присутствия клингонов.
Кирк шумно выдохнул и поправил рукава формы. Вскоре, возможно, ему удастся задать любые вопросы человеку, которым так восхищался, учась в Академии, а затем — боялся, когда встретил его в колонии для душевнобольных на Эльбе-2.
Гарт, согласно сообщению адмирала Хосе Мендеса, полностью восстановился после почти двух лет лечения. Доктор Кори выпустил его с Эльбы-2; более того, благодаря успеху нового лекарства и других новаторских способов терапии Кори был уверен, что и немногие оставшиеся заключенные Эльбы-2 вскоре смогут жить нормальной жизнью. Губернатор радовался, что доживет до момента, когда его колония для невменяемых преступников наконец закроется. Мендес был уверен, что Кирка новости обрадуют.
Кирк действительно обрадовался, но ему тут же пришел в голову другой вопрос: что теперь ждет Гарта Изарского, который прожил одну жизнь как великолепный офицер Звездного флота, а вторую — как безумный убийца? Исцелила ли его терапия, или же просто превратила в человека, которому нет места нигде и которому придется жить на отшибе общества, до конца жизни страдая от недоверия к себе?
Лесли Вудхауз, новый писарь, уже ждала Кирка, когда тот вышел на мостик «Энтерпрайза». Молодая женщина служила на корабле всего две недели, но Кирку уже нравилась эффективность ее работы. Она подала ему чашку кофе, прежде чем он даже успел об этом попросить; когда Кирк сел в командирское кресло, она уже попросила лейтенанта Ухуру вывести на экран подпространственное сообщение от адмирала Мендеса, поступившее буквально секунды назад.
- Адмирал Хосе Мендес — капитану Джеймсу Т. Кирку, - послышался голос из колонки. - Хочу уведомить, что пересылаю вам петицию, полученную от капитана Гарта Изарского. - Кирк подался вперед, пораженный совпадением: он буквально только что о нем думал, и вот теперь о нем сказал и адмирал. - Он полностью восстановился и встречался со мной и другими офицерами в штаб-квартире Звездного флота. Как только просмотрите петицию капитана Гарта, пожалуйста, свяжитесь со мной — я хочу подробнее ее с вами обсудить. Конец связи.
Петиция Гарта была прикреплена к сообщению текстовым файлом с пометкой «Конфиденциально». Кирк уже собирался открыть файл, но тут заговорила Вудхауз.
- Гарт Изарский... помню, я читала о его подвигах. Вот о его недавней жизни мало что известно — только то, что его освободили от командования после миссии на Антосе-4 и отправили на лечение в медицинскую колонию.
- Так и есть, - отозвался коммандер Спок. - Капитан и я встречались с капитаном Гартом около двух лет назад, на Эльбе-2.
- Эльба-2? - нахмурилась рыжеволосая женщина. - Но это же...
- Колония для невменяемых преступников, - закончил за нее Кирк. - Гарт Изарский находился на Эльбе-2, когда меня отправили туда с новым лекарством, обещавшим полное излечение при использовании в комплексе с другими видами лечения.
- Лечение явно завершилось успешно, - сказал мичман Павел Чехов, - потому что его выпустили.
- Так вот куда его отправили после освобождения от командования? - спросила Вудхауз.
- Лучше я начну сначала, - сказал Кирк. - Несколько лет назад капитана Гарта послали с миссией на планету Антос-4. Когда его звездолет добрался туда, он получил тяжелейшее ранение из-за поломки транспортера. Антосианцам удалось вылечить Гарта, но во время лечения они научили его технике клеточного метаморфоза. Гарт покинул Антос-4 со способностью принять любую форму, какую пожелает. Затем он приказал команде уничтожить антосианцев и их планету.
- Но почему? - изумилась Вудхауз. - Мы всегда считали антосианцев одной из самых мирных рас в галактике.
- Мы не знаем, почему Гарт так поступил, - ответил Спок, - но его офицеры отказались подчиняться приказу. Прежде чем им удалось восстановить контроль над кораблем, капитан Гарт успел убить первого и второго помощников. Он назвал действия подчиненных бунтом, но, учитывая, что медицинский офицер позже заявил, что Гарт был психически болен и должен был быть отстранен от командования, офицеров оправдали, и с них посмертно сняли все обвинения в бунте.
- Его отправили на Эльбу-2, - продолжил Кирк, - и ожидалось, что он останется там до конца жизни. К счастью, разработали новое лекарство, которое можно было использовать для лечения даже самых серьезно больных и опасных заключенных. Меня отправили, чтобы доставить это лекарство медикам колонии. Но лишь когда нас с мистером Споком транспортировали вниз на планету, мы узнали, что Гарт принял облик доктора Кори, губернатора колонии, и захватил власть. Он хотел заставить Спока и меня помочь ему захватить «Энтерпрайз».
- Мы были безоружны, - сказал Спок, - а лейтенант-коммандер Скотт, который остался командовать кораблем, не мог транспортировать нас обратно, потому что он не мог пробиться через силовое поле, окружающее колонию, не рискуя жизнями всех, кто находился внутри. Капитан Гарт пытался подчинить нас с помощью угроз, пыток и хитрости, даже попытался обмануть меня, приняв облик капитана Кирка. Его притворство было очень убедительным.
- Но, к счастью, недостаточно убедительным, - перебил Кирк. - Нам удалось усмирить Гарта и вернуть власть в колонии доктору Кори, а когда мы вернулись на корабль, Гарт уже начал восстанавливаться благодаря новому лекарству. Он ничего не помнил о том, что сделал с нами, и, возможно, это даже хорошо.
Кирк решил, что во всех подробностях о встрече рассказывать не стоит. О безуспешных попытках прекрасной орионки Марты соблазнить его, чтобы выманить пароль, который позволил бы Гарту транспортироваться на «Энтерпрайз». О том, каким пыткам подверг Гарт своих пленников. Гарт, возможно, разъяренный тем, что Марта не смогла выведать у Кирка информацию, вытащил несчастную женщину за пределы купола и оставил там задыхаться в ядовитой атмосфере, а затем взорвал с помощью мощной взрывчатки, разработанной в плену. То, что Марта и сама была жестокой серийной убийцей, нисколько не извиняло Гарта; она была не менее безумной и иррациональной, чем он сам.
- Безумный оборотень, управляющий звездолетом... - пробормотала Вудхауз. - Хорошо, что вам и мистеру Споку удалось это предотвратить.
Кирк задумался о тайне Антоса-4. Может быть, Гарт наконец сможет ответить на вопросы об Антосе-4 и объяснить, почему попытался уничтожить целый народ, который спас ему жизнь?
Может быть, дело в технике клеточного метаморфоза, который пришлось использовать, чтобы вылечить искалеченное тело Гарта, - может быть, это она свела его с ума? Зачем он вообще отправился на Антос-4? По странному совпадению, происшествие с транспортером, нанесшее ему ужасные раны, случилось именно на той планете, где ему лучше всего могли помочь. Зачем тогда, вернувшись на корабль, Гарт приказал уничтожить планету своих спасителей?
Дональд Кори считал, что способности к превращению, которым Гарта научили, чтобы спасти ему жизнь, как-то повлияли на его мозг. Другие предполагали, что Гарт, узнав о клеточном метаморфозе антосианцев, стал относиться к ним с величайшим подозрением, посчитав, что это слишком большое искушение для стремления к власти. Поведение самого Гарта показало, насколько сильно на самом деле это искушение; к счастью, офицеры и команда отказались ему подчиняться. С развитием душевной болезни рос и страх перед антосианцами, который затем превратился в совершенно безумное стремление к власти и славе.
Кирк часто представлял себе сцену на мостике звездолета Гарта. Гарт, скорее всего, достал свой фазер и разложил на молекулы первого помощника, затем второго. Эта сцена настолько ужасала Кирка, что практически стала его собственным ложным воспоминанием. Он представлял себя в роли одного из офицеров на мостике, смотревшего, как уважаемый, легендарный капитан превращается в безумца и убийцу, и понимал, какую смелость им пришлось проявить, чтобы пойти против командира.
«Лорд Гарт» - так называл себя этот человек, когда пытал Кирка в колонии. Он настаивал на этом титуле; его настроение переживало перепады от спокойствия и даже мягкости до жестокой мании. У безумного «лорда Гарта» практически не было шансов бежать из тюрьмы, но Кирк и Спок могли погибнуть, чтобы предотвратить это. Кумир кадетских дней Кирка мог убить его на Эльбе-2, но не сбежал бы и не захватил «Энтерпрайз»; слишком много было мер предосторожности, которые не смог бы обойти даже Гарт с его безумной изобретательностью и гениальностью. Даже если бы для этого пришлось пожертвовать еще несколькими жизнями.
Тем не менее, кошмарная возможность, пусть и очень маловероятная, все же существовала — что какой-нибудь звездолет захватит команда безумных преступников, которую возглавит человек, способный принимать обличье кого угодно — того, кого направят против него, того, кто сможет помочь ему преследовать безумные мечты о завоеваниях. Как и в случае с кохрейновским замедлением, этой хитростью Гарт смог бы воспользоваться лишь однажды; как и у человека-невидимки из классического романа Герберта Уэллса, его способность оказалась бы совершенно бесполезной, как только о ней узнали бы все. Но до этого погибло бы множество людей.
Кирк знал, что вполне мог погибнуть от рук своего героя, но, тем не менее, не перестал уважать капитана Гарта и после пугающих событий на Эльбе-2 — и даже сильнее его зауважал, узнав, что великий командир сможет восстановиться. Гарт был невменяем, не контролировал себя и не мог отвечать за свои действия; Кирк всегда пытался об этом помнить.
Он вспомнил последние моменты на Эльбе-2, когда Гарт после первого сеанса терапии с новым лекарством, не помнивший ничего о своих жестокостях, посмотрел на Кирка и спросил: «Мы знакомы, сэр?» Кирку так хотелось ответить «да» герою своей юности, и он едва так и не ответил — хотя бы потому, что он восхищался Гартом, когда-то надеялся подражать ему, а сейчас — надеялся ему помочь. А немного раньше, когда разъяренный Гарт услышал, что его книги до сих пор изучают в Академии Звездного флота, он воскликнул: «Конечно, а как же еще?» Кирк услышал в его гордом голосе отголосок героического, логического ума и духа, сильного, как солнце.
Сейчас Гарта, который убил своих офицеров, угрожал уничтожить планету, пытал Кирка, Спока и Кори и взорвал безумную Марту, не существовало. Он умер где-то в сложных «коридорах» сильной, но страдавшей от болезни личности.

Глава вторая

- Петиция капитана Гарта, - сказал Кирк, - кажется мне вполне понятной. - Он наклонился вперед и положил руки на стол. - Он просит снова назначить его командиром звездолета. В чем проблема?
Лицо адмирала Мендеса на небольшом экране в каюте Кирка чуть дернулось; он знал, что это значит. Адмирал не ожидал от него такого ответа. Кирк посмотрел на доктора Маккоя, сидевшего по ту сторону стола; главный медицинский офицер поднял бровь, затем снова посмотрел на экран.
Хосе Мендес вполне ожидал участия в дискуссии врача, так что не возражал против присутствия Маккоя, но у Кирка были свои причины позвать Маккоя на переговоры. Маккой встречался с Гартом Изарским только после того, как тот начал лечение и получил первую дозу лекарства — незадолго до того, как Кирк и его офицеры покинули Эльбу-2. Доктор мог смотреть на Гарта объективно, как на пациента, полностью восстановившегося после серьезной болезни; он не знал безумца.
- Капитан Гарт выполнил все требования по реабилитационной сертификации Звездного флота, - сказал Мендес, - и нет никаких иных причин отказать ему в должности, кроме осторожности.
- Осторожности? - переспросил Кирк. - Вы имеете в виду...
- Вы отлично знаете, что я имею в виду — бесконечные бюрократические проволочки, благодаря которым он так и не получит корабль. Мы можем найти множество причин, причем все будет по уставу. Кое-кто в Командовании Звездного флота предложил тянуть с одобрением, надеясь, что Гарт рано или поздно просто сдастся и решит уйти в отставку. Буду с вами честен, Джим.
- Но он квалифицирован, - сказал Кирк. - Во всех смыслах слова. Причем исключительно квалифицирован.
- Я прочитал все медицинские и психиатрические доклады, которые вы прислали, адмирал, - добавил Маккой, - и по всем признакам капитан Гарт и физически, и психически здоров. Кроме того, я изучил еще и исследования о воздействии нового лекарства на пациентов колонии Эльба-2 — оно оказалось еще успешнее, чем я ожидал. Андорианец и телларит, которых много лет считали неизлечимыми, ведут стабильную и нормальную жизнь на своих родных планетах после того, как их выпустили, а еще один бывший пациент сейчас профессор математики в одном из лучших университетов Земли.
- Это не то же самое, что капитан звездолета, - возразил Мендес. - Послушайте, даже в Звездном флоте нам приходится иметь дело с человеческой подозрительностью и инстинктами. Командование звездолетом — это большой риск...
- ...для вчерашнего безумца? - закончил Кирк, словно говоря за самого Гарта.
- Мы не можем заглянуть ему в голову, Джим. Кое-кто ни за что не доверит ему такую большую власть, несмотря на успехи новых методов лечения и низкий процент психических болезней в Федерации. Некоторые люди все равно будут его подозревать, даже если ему удастся по всем правилам убедить нас дать ему корабль. Плюс, всегда найдутся члены экипажа, которые не слишком рады будут ему подчиняться, боясь, что повторится что-то подобное происшествию на Антосе.
- Этот человек полностью здоров, - сказал Маккой, - а его досье в Звездном флоте, не считая периода болезни, не хуже, чем у самых знаменитых командиров. Если он продолжит просить командирскую должность, то рано или поздно, согласно вашим же правилам, вам придется ему ее дать.
- Знаю, доктор, - ответил Мендес. - Все наши юристы говорят нам, что если мы прямо откажем ему в должности, то нарушим устав, и тогда нам прикажут назначить его на пост.
- Есть же и административные должности, - сказал Кирк, хотя и не мог представить себе, как Гарт будет сидеть в каком-нибудь богом забытом кабинете, перебирая бумаги. Кроме того, это будет преступной растратой способностей капитана.
Адмирал Мендес покачал головой.
- Не думаю. Вы знаете, насколько Гарт великолепен. Он найдет способ выиграть этот бой, как и все другие до этого, и я буду на его стороне. Лично я надеюсь, что он сможет вернуться к нам в качестве одного из наших самых ценных лидеров, а не командира письменного стола.
Кирк кивнул; в этом они были согласны. Он был уверен, что капитан Гарт найдет способ заставить Федерацию и Звездный флот подчиниться собственным стандартам здравоохранения и физической подготовки и дать ему воспользоваться правом на военную службу, несмотря на древние суеверия по поводу психических болезней.
- А еще я не хочу длинной серии слушаний, - продолжил Мендес, - где Гарт будет защищать свое дело, а другие офицеры будут искать все новые и новые отговорки, чтобы отказать ему в должности. Неважно, выиграет он в конце концов или же все-таки согласится на почетную отставку, - боевой дух Звездного флота будет значительно подорван.
- Верно, - сказал Кирк. - Единственный способ для него по-настоящему доказать свою состоятельность — вернуться на службу.
- И чем быстрее, тем лучше, - добавил Маккой. - Знать, что люди готовы дать ему шанс, сейчас очень важно для его душевного здоровья.
- То есть мы согласны. - Мендес немного помолчал. - Это хорошо, потому что вы мне понадобитесь. Гарт предложил конкретный проект.
- О? - Кирк откинулся в кресле. - То есть это не просто возвращение на службу.
- Нет, - сказал Мендес. - Гарт сообщил нам о важном незаконченном деле, сделав предложение, от которого нельзя просто отмахнуться. Оно важно по любым меркам — и именно он лучше всего подходит для этого задания. - Адмирал улыбнулся. - Он похож на вас, Джим — наиболее настойчив тогда, когда наиболее прав.
Кирк сложил руки.
- Что же вы хотите от меня?
Мендес наклонился вперед.
- Это прозвучит непорядочно, и я буду все отрицать, если вы решите об этом рассказать, но я хочу, чтобы вы внимательно следили за ним и вмешались при первых же признаках проблемы.
- Я думал, он полностью восстановился, - сказал Маккой.
- По всем имеющимся у нас меркам — да, - ответил Мендес, - но иногда даже у самого уравновешенного офицера случаются ошибки в суждениях.
Вспомнив свою встречу с капитаном Рональдом Трейси и «Эксетером» на Омеге-4 — началось все с того, что Кирк нашел всю команду мертвой, а закончилось арестом сошедшего с ума Трейси, - Кирк не смог не согласиться.
Мендес продолжил:
- Мы удовлетворим его ходатайство о возвращении на действительную службу и одобрим предложенную им миссию. Я уверен, что он полностью готов, и все будет хорошо, но если у него случатся проблемы, я должен сказать, что все предусмотрел. Вы понадобитесь мне, чтобы поддержать меня, к тому же вы и коммандер Спок — наиболее логичные кандидаты на роль наблюдателей Гарта. В конце концов, справились же вы с ним на Эльбе-2.
Кирк немного помолчал.
- Сэр, что вы на самом деле думаете? - наконец спросил он.
- То же, что и сказал. Но нам нужно рассмотреть возможность, что кому-то покажется, что Гарт нездоров, неуравновешен или нерационален, хотя на самом деле с ним все будет в порядке. Если его миссия пройдет не очень удачно или вообще провалится, его действия могут неправильно истолковать, хотя его душевное здоровье может быть с ними никак не связано. Если достаточно штабных офицеров не согласятся с его мнением, скорее всего, будет сделан вывод, что у Гарта случился рецидив.
- А это, - сказал Маккой, - позволит навсегда отстранить его от должности и насильно отправить в отставку. Возможно, в штаб-квартире найдется даже достаточно застрявших в средневековье деятелей, которые предложат снова отправить его на Эльбу-2, чисто в качестве меры предосторожности.
- Неужели в капитане Гарте так сильно сомневаются? - удивился Кирк.
- В некоторых кругах — да, - ответил Мендес. - За последние сто лет психических болезней практически не было, в их лечении достигли огромных успехов, так что мы слишком привыкли к их отсутствию. Даже несколько случаев пугают нас не меньше, чем возвращение какой-нибудь древней инфекции. Неуравновешенность, какую мы наблюдали у Гарта — такое безумие — потрясло многих власть имущих.
Кирк вспомнил строку из «Гамлета» - «Безумье сильных требует надзора» - и задумался, какой стресс, должно быть, чувствуют многие обычные люди, которые никогда не обращались за помощью и, соответственно, считались здоровыми. Перед глазами у него снова возникло безумное лицо Трейси, встретившего его на Омеге-4.
- Какую же миссию предложил Гарт? - спросил Кирк. - Почему именно он лучше всего для нее подходит?
- Думаю, вы уже подозреваете, что это за миссия, - сказал Мендес.
«Антос-4, - подумал Кирк, - несомненно». После пребывания Гарта на планете между антосианцами и Федерацией контактов почти не было, это он знал. Несмотря на то, что антосианцы считались добрыми и благожелательными, Антоса-4 решили избегать до тех пор, пока не удастся узнать больше о том, что такого сделали обитатели планеты с Гартом — случайно или умышленно, - что тот сошел с ума.
- Я пришлю вам полное описание предложенной Гартом миссии после того, как мы ее обсудим, - продолжил Мендес, - а также расшифровки его брифингов после освобождения с Эльбы-2. После этого вам наверняка понадобится консультация коммандера Спока.
- Конечно. Так что же за миссию предложил Гарт?
- Его миссия, которую считают важной даже те, кого до сих пор беспокоит его душевное состояние, - узнать, есть ли у жителей Антоса-4 какие-либо опасные амбиции, учитывая их способности к смене облика, и, если есть, то распространяются ли эти амбиции за пределы их собственной планеты и представляют ли угрозу для нас.
Кирк уже догадался, что это вызовет немалое беспокойство. Если он об этом иногда размышлял, то другие офицеры Звездного флота и чиновники Федерации не могли тоже не размышлять. Какими бы мирными ни казались антосианцы, они слишком мало встречались с другими расами Федерации, чтобы можно было составить полную картину.
- У нас нет доказательств, что антосианцы вынашивают подобные амбиции, - сказал он, - по крайней мере, пока нет. Будет ли так всегда — уже другой вопрос.
Мендес кивнул.
- Они говорят, что всегда были мирным народом, но на одной из наших встреч Гарт спросил меня, можем ли мы позволить себе не наблюдать за антосианцами, ища малейшие признаки агрессии или нестабильности. - Он скорчил гримасу. - Я собирался уже сказать, что у нас такие же проблемы с ним самим, но он меня опередил.
- Тот еще вышел момент, наверное, - усмехнулся Кирк.
- Да, и Гарт наслаждался им. Я заверил его, что он может говорить мне что угодно, но он не особенно расстроился. Он просто засмеялся и сказал, что если я в нем сомневаюсь, значит, и другие будут сомневаться, и он к этому готов. Он подчеркнул, что полностью и безоговорочно доверять ему, учитывая историю недавней болезни, было бы совершенно нерационально.
- Как по мне, он совершенно здоров, - пробормотал Маккой.
- В любом случае, он прижал нас нашими же собственными правилами и идеалами, а также беспокойством за благополучие и безопасность Федерации. В общем, вот чего мы от вас хотим. Вы доставите Гарта на Антос-4 в рамках дипломатической миссии и останетесь на орбите, чтобы позже забрать его домой. У него будет официальный статус дипломата и представителя Федерации, но это его не обманет — он уже ожидает наблюдения.
Кирк был озадачен.
- Но получается, что командного поста вы ему так и не дадите.
- В каком-то смысле — дадим. - Мендесу было явно нелегко об этом говорить. - Он будет полностью командовать этой миссией. Вы по-прежнему будете управлять повседневной деятельностью «Энтерпрайза», но решающее слово по любому вопросу, связанному с миссией, принадлежит ему. Надеюсь, вы понимаете — учитывая его возраст, опыт капитана флота и более длинный послужной список, он действительно выше вас по званию.
Кирк ничего не ответил.
- Это просто формальность, - продолжил Мендес. - Естественно, если он выкажет какие-либо признаки неуравновешенности или злоупотребления властью, вы тут же возьмете дело в свои руки.
- Как прикажете, адмирал, - ответил Кирк, стараясь скрыть беспокойство.
- Да, боюсь, я так приказываю. Слушайте, Джим, я понимаю, что вам очень не нравится делиться даже самой малой долей своей власти, но это необходимо. Если дать ему только статус дипломата, это не убедит антосианцев — особенно если его опасения подтвердятся.
- То есть у вас есть причины подозревать антосианцев?
- Не знаю. Гарт и антосианцы знают друг друга, и это очень полезно для подобной миссии. Он станет идеальным посредником, и я провел с ним достаточно времени, чтобы убедиться, что он ничего втайне не замышляет. Но многие офицеры командования Звездного флота подозревают, что антосианцы очень сильно жалеют о том, что вообще поделились своими умениями с Гартом.
Кирк понимал, что предложенная миссия действительно необходима, и он не сомневался, что его команда сможет справиться с Гартом, если тот станет опасен — впрочем, если уж такой опытный офицер, как Хосе Мендес, готов поручиться за Гарта, это значит, что Гарту действительно можно доверять. Кирк будет служить вместе с офицером, которого обожал в юности, а если Гарт добьется успеха, то восстановит свою честь.
Но ему очень не хотелось, чтобы Гарт командовал «Энтерпрайзом» - даже отчасти. Кирк вспомнил свой повторявшийся сон о капитане и спросил себя, этого ли Гарта предстоит ему вскоре встретить — или же безумца, скрывающегося под маской рациональности.
От этой мысли Кирку стало стыдно.
- Он знает о своих действиях во время болезни, - сказал Мендес, - в том числе о том, что произошло на Эльбе-2, потому что видел отчеты и записи, но вот лично об этом ничего не помнит — только о своих прежних подвигах и о времени, проведенном среди антосианцев. Вы встретитесь с тем Гартом, о котором читали в Академии.
- У меня остался лишь один вопрос, - сказал Кирк. - Может ли он по-прежнему изменять форму?
- Он не пользовался этой способностью, - ответил Мендес. - По словам Гарта, чтобы сохранять измененную внешность, даже антосианцам требуется немало энергии — другую форму невозможно поддерживать постоянно. Вы читали доклад Кори — он видел Гарта только в его собственном обличье с тех пор, как начался успешный курс лечения, а в колонии он находился под постоянным наблюдением, пока его не выпустили. С тех пор, как он прибыл в штаб-квартиру Звездного флота, он практически не бывал один и всегда был собой. Возможно, лечение подавило способность к метаморфозу.
- Или он просто решил ею не пользоваться, - вставил Маккой, - чтобы показать, что вы можете ему доверять.
- А может быть, он просто ждет возможности изменить облик позже, для каких-то собственных целей. - Кирк сделал предположение с большой неохотой, но не сказать об этом было нельзя. - Мы не можем точно об этом знать.
- Да, - признался адмирал Мендес, - не можем.

Кирк пересказал содержание разговора с Хосе Мендесом Споку в зале для брифингов.
- Вы прочитали все доклады, - закончил он. - Как вы думаете, Спок, был ли Гарт безумен?
Спок откинулся в кресле и поднял бровь.
- Он получил такой диагноз. Мы видели его поведение на Эльбе-2. Но, возможно, вы задаете другой вопрос — верно ли истолковали его действия и душевное состояние наблюдатели?
- Я спрашиваю, может ли он быть безумен до сих пор.
- Меня всегда удивляла человеческая подозрительность, - немного помолчав, сказал Спок. - Она настолько безразлична к фактам, ее совершенно не беспокоит возможная неправота.
- Так что вы думаете?
- В другую эпоху, - сказал Спок, - судьбу капитана Гарта могли счесть трагичной — такой умный, благородный и достойный человек так низко пал.
- Но сейчас, - с легкой улыбкой ответил Кирк, - у трагедий бывают счастливые окончания, как бы ни обидно это было для Шекспира. Трагики прежних времен наверняка огорчились бы, узнав о наших достижениях в этой области. Они лишают их немалого числа драматических конфликтов.
Спок кивнул.
- Несомненно, они нашли бы наше лекарство от болезни капитана Гарта нереалистичным, хотя я бы сказал им, что и в наше время в людях сохранилось достаточно изъянов, так что трагедии все равно происходят.
- Но лишь очень редко это трагедии душевных болезней, - сказал Кирк.
- По-прежнему существуют трагические обстоятельства, капитан, которые создаются из-за ошибок в суждениях. Изъян в характере вызывается не каким-либо заблуждением — с ним живут, словно с добродетелью.
- И тогда злодей убежден, что на самом деле он герой, - добавил Кирк. - Причем он не заблуждается и не болен, а уверен в своей правоте.
- И, возможно, даже действительно прав или, по крайней мере, успешно добивается своих целей, неважно, верных или нет. - Спок согнул пальцы. - Можно предположить, что капитан Гарт вообще не был безумен, что он искренне верил в свои стремления.
- Даже что он верил, что выполняет миссию для антосианцев во время пребывания на Эльбе-2, - добавил Кирк.
- Проблема со здравомыслием, - продолжил Спок, - как я уже как-то говорил, распадается на несколько вопросов. Завоевателя или политика, возможно, не посчитают безумным — если, конечно, невозможно эмпирическим путем доказать, что у него есть психологическое расстройство, которое ведет к сумасшествию, - если его стремления возможны и достижимы; иными словами, если его разум подчиняется внешней реальности. Мы сейчас не говорим о моральности его стремлений, потому что возможные достижения могут быть моральными, аморальными или внеморальными, желательными или нежелательными, зависеть или не зависеть от того, здоров ли психически тот, кто считает их возможными. Таким образом, заблуждение — это всегда в каком-то смысле недостаток здравомыслия, что отличает его от невежества, но даже мания величия может не быть признаком безумия, если у нее на службе стоит интеллект, способный воплотить ее мечты в реальность.
- А что можно сказать о Гарте? - спросил Кирк.
- Капитан Гарт был очевидным образом безумен, пока не прошел курс лечения. Сейчас он, скорее всего, рационален, но не обязательно этичен. Что он предлагает сделать на Антосе-4, чтобы отвести подозрения Федерации от жителей планеты?
- Судя по тому, что он предлагает, он собирается поговорить с ними и добиться от них подтверждения их мирных намерений, а также заверить их, что Федерация не имеет никаких планов на их планету. Затем, очевидно, будет подписан договор и обговорен протокол обмена дипломатами. А если договор будет нарушен...
- Нет вообще никаких доказательств, - сказал Спок, - что антосианцы когда-либо имели какие-либо амбиции за пределами родной планеты или когда-либо будут их иметь. Никаких доказательств. Именно несоответствие нашего опыта общения с антосианцами и предыдущей попытки Гарта напасть на них подтвердило диагноз безумия, а затем этот диагноз был подтвержден еще и структурными и органическими изменениями его мозга.
Кирк откинулся в кресле. В медицинской карте Гарта никаких изменений мозга больше отмечено не было — никаких признаков неврологических изменений, которыми сопровождалось безумие и результатом которых оно, несомненно, стало. Это, возможно, говорило о том, что он больше не может менять свой облик, но с уверенность этого сказать было нельзя.
- Возможно, - продолжил Спок, - что неуравновешенное состояние Гарта было вызвано приобретением навыка клеточного метаморфоза, который спас его жизнь после несчастного случая.
Первый помощник Кирка явно рассуждал так же, как и сам капитан.
- Также возможно, - сказал Спок, - что остаточные явления от этого состояния до сих пор действуют на него, заставляя испытывать недобрые чувства к антосианцам — естественно, они соответствующим образом рационализированы. Он, вероятно, проецирует сомнения в себе на антосианцев, превращая их в угрозу — вполне реалистичную небольшую угрозу, которая, однако, может вскоре стать страшнее. И, привлекая внимание к этой угрозе сейчас, внутреннее, самое тайное «Я» Гарта, возможно, считает, что может тем самым спасти Федерацию. Рассуждать, основываясь на чистых вероятностях, можно бесконечно, капитан. Предположения могут быть и истинными, и ложными, даже если их высказывает безумец — это может показать только время. Можно вспомнить ваш Древний Рим, который решил, что не потерпит на берегах Средиземного моря сразу двух Римов и уничтожил своего главного соперника, Карфаген. Но римлянам для этого понадобилось три войны.
- Но был ли Гарт безумен, когда мы впервые встретились с ним? - спросил Кирк.
- Если считать признаком безумия нереалистичные мечты о завоеваниях, которые он лелеял в колонии, - то да, он был безумен. Гарт, возможно, сумел бы захватить один звездолет, что, впрочем, маловероятно, но у него не было ни флота, ни последователей, кроме нескольких сумасшедших, сидевших в колонии вместе с ним. Можно было бы предположить, что он просто ошибся с постановкой цели и был опасен, но не безумен, если бы не заметные нарушения физиологии.
Кирк нахмурился.
- Но вы же говорили, что его безумные амбиции могли быть вполне здравыми.
- В иных обстоятельствах — да.
- Но кто он сейчас, Спок? Что он сейчас?
- Это мы и должны выяснить, - сказал Спок. - Я вижу, вы разделяете некоторые опасения по поводу Гарта, высказанные другими.
- Я основываюсь на имеющихся данных, - ответил Кирк, - и все они показывают, что Гарт здоров и готов вернуться на службу. Адмирал Мендес достаточно доверяет этим данным, чтобы отправить Гарта на важную миссию, и это меня успокаивает. Но я не могу забыть, что он убил двух своих офицеров, а затем женщину, не менее безумную, чем он сам. А еще он мог убить и нас самих.
- Это случилось, когда он был безумен, - сказал Спок, - когда его болезнь заставляла его вести себя предосудительно, словно его разум контролировался некоей внешней силой. Было бы нелогично возлагать вину за эти деяния на него. - Немного помолчав, он добавил: - Меня беспокоит, что столь многие в командовании Звездного флота и дипломатическом корпусе Федерации, похоже, разделяют сомнения Гарта по поводу антосианцев.
Кирк вздохнул.
- Я ведь должен их разделять, не так ли? Нельзя просто сидеть и ничего не делать.
- Это практичный вывод, капитан, но он может оказаться неверным.
- Подумайте еще вот над чем, - сказал Кирк. - Может быть, Гарт знает, что ничего не случится, что никакой опасности нет и что он просто выполняет политически безвредное задание, чтобы восстановить наше доверие к нему.
- Для чего? - спросил Спок. - Не считая, конечно, восстановления доверия Звездного флота.
- Может быть, для того, чтобы его снова сделали командиром звездолета или даже флота.
- Но он же не будет командовать «Энтерпрайзом»?
- Он будет командовать миссией. Строго говоря, я подчиняюсь ему, но только в заданных миссией рамках.
- Ясно. - Спок о чем-то задумался. - Но если так рассуждать, возможно ли, что капитан Гарт на самом деле ведет игру под глубоким прикрытием, и, несмотря на все меры предосторожности, захватит командование — а то и уже захватил?
Кирк покачал головой.
- Это уже паранойя. Такими темпами я скоро начну беспокоиться, действительно ли мы с Маккоем говорили с адмиралом Мендесом. Я стану думать, что адмирала на самом деле там не было, что его изображение — иллюзия. В конце концов, у нас такое с Хосе Мендесом уже было, когда талосианцы заставили нас поверить, что он на борту моего корабля, хотя на самом деле его там не было.
- Конкретно эта уловка, - возразил Спок, - Гарту недоступна. Я заручился помощью талосианцев, которые создали эту иллюзию, у капитана Гарта же таких ресурсов нет. Он не смог бы принять облик адмирала и общаться с вами и доктором Маккоем — командование Звездного флота тут же это засекло бы, а звонок явно поступил из штаб-квартиры Звездного флота.
Кирк улыбнулся.
- Вы правы. Доклады весьма убедительны, к тому же я и сам видел, как Гарт начал восстанавливаться еще до того, как мы покинули колонию.
Он тогда видел не безумного лорда Гарта — лишь человека, который отчаянно хватался за свой здравый рассудок, освободившись от мучивших его демонов.
- Нет никаких причин думать, что капитан Гарт замышляет что-то кроме того, что уже изложил. - Кирк вздохнул. - Думаю, эта миссия просто должна дойти до конца.
- Похоже на то, капитан.

@темы: ТОС. Книги, ТОС. Сезон третий, ТОС. Переводы

---

"Кобаяши Мару", глава 9

[loony_spectre]

«Галлей»

Скотт улыбнулся Кирку.
- Это было здорово, - с безмятежной улыбкой сказал он. - Правда ведь, сэр?
Капитан кивнул; воспоминания Скотта вызвали у него одновременно теплоту и боль.
- Да, мистер Скотт, определенно...
Сказать больше было нечего, но очень многое так и осталось невысказанным.
Кирк закрыл глаза и стал слушать, как Чехов снова собирает радиоприемник из спешно сконструированной Скоттом сигнализации у переднего люка.
- Ну же, - услышал он мягкий голос Маккоя, - ложитесь и поспите хорошенько. Мы уже назевались на несколько дней вперед.
- Рассказов никогда не бывает достаточно, - сказал Скотт, но, судя по тону, протестовать ему не особо хотелось. - Нам еще предстоит иметь дело с цельным реальным миром!
Маккой, похоже, скорчил какую-то невообразимую гримасу, потому что потом Кирк услышал смешок Скотта.
- Давайте как-нибудь в другой раз, Скотти, - укоризненно сказал доктор. - Вам нужно отдохнуть, и нашему бравому лидеру — тоже.
- Есть, доктор.
«Маккой знает, - подумал Кирк, впрочем, без особой тревоги. - Он знает, что Спок нас не увидел. Он знает, что надеяться уже не на что». Сам Кирк понял это через час после взрыва гондолы; рассказав об этом старому другу, он немного облегчил груз совести, но, тем не менее, не хотел мириться с поражением. Часть его разума по-прежнему гналась хоть за каким-нибудь решением, словно фокстерьер за особенно хитрой лисой. Впрочем, сейчас лиса, похоже, уже убежала куда-то за пределы реального мира. Но терьер все равно не сдавался.
Мешочек, поставленный на здоровое колено, вернул его к реальности.
- Как себя чувствуете? - спросил Маккой, когда капитан открыл глаза. Кирк понял, что доктор спрашивает не только о колене.
- Так хорошо, как это возможно, - вполне искренне ответил он. - А как там Сулу?
Маккой оглянулся, пожал плечами и продолжил наполнять шприц.
- Спит. Думаю, с ним все будет в порядке. Я сделал все, что мог.
Доктор вколол содержимое шприца в распухшее колено Кирка.
- Это притупит боль, - с профессиональной отрешенностью объяснил он, убирая инструменты обратно в мешочек, - хотя, возможно, вас начнет клонить в сон. Постарайтесь устроиться поудобнее и зовите меня, если... - рука Маккоя на мгновение задержалась над мешочком, - если вам что-нибудь понадобится.
Кирк схватил Маккоя за запястье, затем, когда тот посмотрел ему в глаза, сжал его ладонь.
- Спасибо, Боунз...
Он надеялся, что Маккой поймет все, что Кирк хотел, но не мог сказать. Доктор лишь устало улыбнулся и слегка сжал в ответ руку капитана.
- Денег не надо, - тихо сказал он. - А теперь спите.
Маккой притушил верхний свет, затем сел на свое место.
В воцарившемся полумраке Кирк так и не смог успокоиться. Боль в колене, как и сказал Маккой, практически полностью ушла, но вот на обещанный сон намекали только пересохший рот и туман в голове. Скотт и Маккой постепенно перестали шевелиться и по-детски засопели во сне. Хриплое, напряженное дыхание Сулу звучало почти в унисон с тихим белым шумом от поврежденного радио.
«Ну вот и все, - подумал Кирк, чувствуя странное удовольствие. - Я потерпел неудачу». Он попытался отмахнуться от мысли, но не смог. До сих пор они боролись, пользуясь всеми еще оставшимися возможностями. Теперь же надеяться было уже не на что. Осталось только ждать. «Нет, я не сдамся!» - настаивал Кирк. Терьер все пытался выкопать что-то из камня, но навалилась усталость, и глаза Кирка стали закрываться. «Я не верю в безвыигрышные сценарии!» Тем не менее, несмотря на все усилия, он все же провалился в сон, слушая помехи от радиопередатчика.
И проснулся в холодном поту, поняв, что нужно делать. Кирк рывком сел, наслаждаясь даже болью в распухшем колене, даже головокружительной темнотой, окутавшей его.
Лишь одна экстренная лампа до сих пор работала — в кокпите, освещая лишь переднюю четверть пассажирского отсека; Кирк с трудом мог различить силуэты четверых членов своего экипажа. Он повернулся и попытался встать.
Дохромав до кнопки включения освещения, Кирк нажал на нее и не без радости увидел сконфуженные, заспанные лица остальных.
- Джим...
- У меня есть план, - перебил Кирк Маккоя. - Мне кажется, мы все-таки сможем выбраться.
Сначала никто ничего не ответил. Сулу чуть пошевелился; Чехов осторожно положил рулевому руку на плечо, и тот спросил:
- Что тут так все взволновались?
- Вы, должно быть, чертовски уверены, - мрачно сказал Маккой капитану. Кирк, однако, повернулся к Чехову; он не мог обещать Маккою уверенности, так что решил не обещать вообще ничего.
- Мистер Чехов! Постоянная память навигационного компьютера хранит данные о положении «Галлея» относительно всех маячков и маркеров. Правильно?
Офицер службы безопасности лишь кивнул. Следующий вопрос Кирк задал Скотту:
- С постоянной памятью все нормально?
- Все отлично, - ответил инженер.
- Значит, мы точно знаем, где мы.
Первое препятствие преодолели.
- Хорошо, - продолжил Кирк. - Сулу, вы помните координаты «Энтерпрайза» в тот момент, когда вы покинули мостик?
- Да, сэр. 896-448-009, курс 24, постоянный.
- То есть мы знаем, где «Энтерпрайз», - догадался Маккой. - Но я все еще не понимаю.
Кирк ухмыльнулся ему.
- Вам и не нужно.
Перенеся вес на здоровую ногу, он плотнее прислонился к переборке.
- Мы не можем ждать «Энтерпрайза», - обратился он ко всем, - потому что «Энтерпрайз» не знает, где нас искать. Кроме того, его сенсоры полуслепы из-за того, что творится в этой системе. Вы сами сказали, Скотти, - мы не так и сильно отличаемся от всего остального, что может просканировать «Энтерпрайз». Так что нужно сделать, чтобы мы отличались от всего остального, а затем каким-то образом показать эту разницу «Энтерпрайзу», чтобы он точно нас заметил.
Скотт обрадовался возможности спасения, но его лицо все равно сохраняло тревожное выражение.
- Как? - спросил он. - У нас даже системы жизнеобеспечения почти не работают!
- Но у нас есть радио.
Кирк подождал, пока инженер сам не поймет, что он имел в виду.
- Вы можете сделать так, чтобы оно принимало все, что направлено в нашу сторону — радиопередачи, свет, сканирование сенсоров и все такое?
- Передвижная черная дыра... - пробормотал Скотт.
Кирк кивнул.
- В этом и состоит идея.
- Ну, хорошо... но нам-то это как поможет?
- А вот здесь в игру вступает Чехов.
Молодой лейтенант напрягся, сразу почувствовав себя неуверенно.
- Давайте предположим, что Спок запустил логичную, прямо по учебнику, поисковую программу, как только «Энтерпрайз» потерял нас из виду...
- Это верное предположение.
Кирк, игнорируя доктора, продолжил:
- Я хочу, чтобы вы воспользовались этим предположением и координатами, которые вспомнил Сулу, чтобы рассчитать, где «Энтерпрайз» сейчас находится относительно нас. - Он снова обратился к Скотту. - Если мы сможем направить нашу «черную дыру» на корабль, то нас отследят обычным сканированием, ну, а все остальное сделает Спок.
Скотт рассеянно кивнул, перебирая пальцами несуществующие схемы и провода.
- Придется как-то заставить работать оставшийся двигатель, - пробормотал он, по-прежнему занятый своими мыслями. - Конвертер сломался, так что придется отключить все жизнеобеспечение и освещение, если мы хотим пролететь достаточно долго.
Затем он неожиданно пристально, с тревогой посмотрел на Сулу.
- Если, конечно, у нас вообще есть пилот...
Сулу растянул губы в храброй, но слабой улыбке.
- А тут в игру вступаю я, - прохрипел он и начал искать взглядом Маккоя. - Лучше пока не давайте мне лекарств, док, - беспечно сказал он. - Вести челнок, не поворачивая головы, и без того будет трудно.
Голубые глаза доктора затуманило беспокойство. Он покачал головой.
- Джим сможет это сделать.
Кирк едва не рассмеялся.
- Нет, Джим не сможет.
Прежде чем Маккой запротестовал снова, Сулу объяснил:
- Капитан может вести полностью работающий корабль, верно, но тут немного другое. Это все равно, что пытаться ехать на одноколесном велосипеде, когда умеешь водить только мотоцикл. Принцип тот же, но навыки нужны другие.
Он попытался улыбнуться Маккою.
- Со мной все будет нормально.
- Сулу, если вы попытаетесь что-то сделать со своим плечом, вы...
Маккой замолчал, увидев выражение лица лейтенант-коммандера. Кирк кивнул.
- У нас проблема... - Мрачный голос Чехова заставил всех обернуться к нему. В его взгляде было странное сочетание изумления и отчаяния. - Уравнения, которые нам нужны... - начал объяснять он, словно извиняясь. - Мистер Спок, может быть, и смог бы решить их в уме, а вот я без компьютера не смогу.
Кирк почувствовал, что надежда уплывает.
- А от руки сможете записать? - спросил Скотт из задней части челнока, где собирал инструменты. Чехов задумался.
- Наверное, смогу, - наконец ответил он. - Но...
Скотт, самодовольно улыбаясь, вернулся в пассажирский отсек, держа в руках тонкий острый стержень.
- Может быть, на палубных пластинах?
Чехов встал, чтобы рассмотреть предложенный инструмент.
- Что это? - хмурясь, спросил Кирк.
Инженер провел стержнем по стене возле своей головы, оставив на ней светящуюся темную линию.
- Палубный маркер, - объяснил он. - Им обозначают информацию об электропроводке на переборках и палубах.
Торжественным жестом Скотт протянул инструмент Чехову.
- Где хотите начать?
Скотт отлично понимал, сколько места понадобится Чехову, так что оторвал четыре задних кресла и выбросил их в шлюз, пока Чехов еще писал на стене. Русский, практически не останавливаясь, перешел на пол.
Возбуждение росло в Кирке, словно взведенная пружина; каждая новая строчка уравнений на полу и стенах все сильнее действовала ему на нервы. С противоположной стороны все сильнее бледнел Сулу, не получавший новых доз обезболивающего от Маккоя.
- Со мной все будет хорошо, - продолжал он уверять пустоту. - С нами все будет хорошо.
Маккой ходил взад-вперед, пока раздраженный Чехов не сказал, что ему придется писать прямо на ногах доктора, если он не уберется с дороги. Сулу засмеялся, услышав о такой перспективе, Маккоя же эти слова позабавили гораздо меньше; он надулся и ушел на свое место в переднем ряду сидений, подогнув под себя ноги. Кирк изо всех сил старался всех убедить сохранять спокойствие, несмотря на то, что сам бы, наверное, обогнал Маккоя, если бы колено было здоровым. Лишь Скотт не доставил капитану никакой головной боли; впрочем, смотря, как инженер уносит все больше содержимого пилотской кабины куда-то назад, Кирк в конце концов не удержался и сострил:
- Оставьте Сулу хоть что-нибудь для пилотирования, Скотти!
Дородный шотландец рассмеялся.
- Сначала я разберу туалеты, руль — только потом, капитан! Не волнуйтесь!
Впрочем, Кирк все равно волновался. Маккой с не меньшим беспокойством рассматривал своего пациента, периодически протягивая руку и дотрагиваясь до раны на его плече.
- Вы в порядке? - снова и снова спрашивал он.
- Конечно, - каждый раз отвечал Сулу, затем в конце концов добавил: - Мне нужна ясная голова, чтобы вести эту развалюху.
Доктор фыркнул.
- У вас будет ясная голова, несмотря на такую боль?
Сулу издал тихий звук, напомнивший Кирку скорее всхлип, а не смешок.
- Яснее, чем на ваших лекарствах, - ответил он, затем примерно через минуту попросил: - Просто не прекращайте со мной говорить, хорошо?
- Сулу! - крикнул Чехов откуда-то из глубин челнока; он ползал где-то за оставшимися сидениями, продолжая составлять навигационные уравнения. - Какие были последние координаты «Энтерпрайза»?
- Павел, - вздохнул рулевой, - вы их разве не записали?
- Скажите мне!
- 896-448-009, курс 24.
Чехов наконец сел ровно и устало вздохнул. Неровными рядами цифр был испещрен весь проход. Он потянулся, встал и снова потянулся, затем написал несколько чисел на одной из стенных панелей.
- Снимите ее, пожалуйста, - попросил он Скотта, когда инженер в очередной раз проходил мимо.
- Закончили? - улыбнулся Скотт. Чехов кивнул, впрочем, не столь оптимистично.
- Это наш курс.
- Я готов лететь, - настойчиво сказал Сулу голосом, тонким, как проволочка. - Но мне кто-то должен помочь добраться до кабины.
Скотт остановился у сидения рулевого.
- Вы нам пока не нужны, - ответил он, показывая все усложнявшееся устройство, которое держал в руках. - Сначала мне нужно вынести это наружу. Подождите еще немного.
- Я в порядке, - еле слышно сказал рулевой. - Обожаю свою работу.
Скотт улыбнулся.
- Я знаю, парень. Я знаю.
В открытый космос на этот раз пришлось выйти Чехову. Скотт дважды проверил все застежки на скафандре лейтенанта, пыхтя и ругаясь, словно незамужняя тетка, и протянул лейтенанту немыслимое приспособление.
- Крепко схватитесь за замок, прежде чем мы откроем шлюз, - строго сказал он. - А эта штука должна быть накрепко к вам привязана. Потеряете, и я вас отправлю в такие глубины ада, каких еще никто не видел!
Чехов потянул за кабель, соединявший устройство Скотта со скафандром.
- Не потеряю, - заверил он Скотта, затем натянул шлем, не дожидаясь новых ценных указаний инженера.
Скотт схватил шлем обеими руками, пока Чехов не успел отвернуться.
- Будьте осторожнее! - Он пристально посмотрел через забрало шлема. - Слышите меня?
Чехов кивнул, затем прошел через шлюз и исчез за закрытыми дверями. Радиопередатчик отслеживал передвижения Чехова по корпусу челнока. Скотт попытался подбодрить Кирка:
- Он совсем недалеко выйдет — даже до гондолы не дойдет. Там есть сервисный разъем, в который как раз отлично встанет устройство.
Не помогло. Чуть позже Кирк попросил Маккоя и Скотта все же довести Сулу до кабины пилота — просто чтобы не сидеть без дела.
Каждый шаг давался Сулу очень мучительно; чем больнее ему становилось, тем чаще он дышал, а от этого плечо болело еще больше. К тому времени, как они усадили Сулу за переднюю консоль, Кирк от его всхлипов едва не с ума не сошел.
Капитан дохромал до дверей кабины и увидел Маккоя, стоявшего у руля на коленях.
- Дайте, я вколю вам хоть что-нибудь!
У Сулу не хватило дыхания даже для того, чтобы запротестовать; он лишь схватил Маккоя за запястье здоровой рукой и не отпускал.
- Черт побери, Сулу...
- Нет, - прошептал рулевой. - Док, пожалуйста... со мной все будет нормально.
Доктор так вцепился в свой шприц, словно боялся, что без него не выживет.
- Вы уверены?
- Уверен...
Маккой вернулся в пассажирский отсек, даже не приказав Кирку сесть.
Чехов вернулся всего через пять минут с радостными вестями — ему удалось успешно установить маячок. Сняв шлем и перчатки, он присоединился к Кирку и Сулу в кабине, а Скотт отправился на корму запускать двигатели.
- Видите курс? - спросил Чехов у Сулу, выбравшись из скафандра.
- Да, - прошептал Сулу и трясущейся рукой показал на металлическую пластину перед собой. - Но... вы не можете мне его прочитать? Чтобы я мог сосредоточиться на пилотировании...
Кирк взял пластину с консоли и протянул ее Чехову. Офицер службы безопасности взял ее с большой осторожностью, но читать начал ровным голосом:
- Координаты 896-448-887, курс 3...
- Вас понял, штурман...
По всей длине челнока прошла череда громких щелчков — Скотт отключил главное освещение. Кирк услышал, как Маккой безмолвно встал в пассажирской кабине и снова включил аварийные лампы; капитан включил встроенную лампу над главной консолью, не прерывая диалога Сулу и Чехова.
- Я сбился... Мы сбиваемся с курса?
Чехов наклонился над Сулу, чтобы проверить, затем успокаивающе коснулся плеча рулевого.
- Все нормально — курс нужный.
Света нет, воздуха нет, отопления нет... Кирк раз за разом прокручивал список в голове, рассматривая сморщившееся от боли лицо Сулу. Они вернулись туда, откуда начали: их жизни зависели от того, как будет работать маленькое устройство Скотта, установленное снаружи, от поспешно составленных навигационных уравнений Чехова, от жизнеспособности самого плана Кирка. Если хоть какая-то часть сложной структуры не сработает, они все умрут, как в «Кобаяши Мару».
«Мы же все победили тест! - настаивали мысли Кирка. - Мы доказали, что не нужно просто смиряться с поражением!» Можно взломать программу, как Кирк. Продолжать, несмотря ни на что, как Чехов. Избежать ее, как Сулу. Биться до конца, как шотландский бульдог. И они сделают все это и сейчас, прежде чем сдаться — даже если для этого Кирку придется пожертвовать своей душой.
- Курс, мистер Сулу? - спросил он собранным капитанским тоном.
- 896-449-678, курс 89...
- Очень хорошо.
Кирк глянул на Чехова для подтверждения; русский просто кивнул.
- Продолжайте.
Почти точно через час Сулу потерял сознание. Он просто не ответил на корректировку курса, объявленную Чеховым, а затем начал падать набок; Кирку пришлось выскочить из своего кресла, чтобы поймать его. Чехов и Скотт унесли рулевого обратно в пассажирскую кабину. На этот раз они осторожно уложили его в проходе на кучу тяжелых форменных курток; Чехов накрыл друга своей формой.
- Как думаете, получилось? - тихо спросил русский, пока Маккой делал безжизненному телу Сулу инъекции.
- Если черная дыра сработала, - мрачно сказал Скотт. - Я никак не мог ее протестировать.
- И если Спок проводил поиски в этом направлении, - добавил Кирк.
- И если мои уравнения были верны...
- Слушайте, вы все! - сварливо воскликнул Маккой, затем шумно прошел на свое место и уселся там. - Все получилось. Теперь сидите и ждите.
В отсеке было холодно и мрачно. Кирк надеялся, что долго ждать не придется.
- Ах, Джим, посмотрите на него! Он словно ангел!
Чуть не плача от облегчения, Кирк не ответил на радостную фразу Маккоя. «Энтерпрайз» заполнил его глаза и сердце, и он не мог думать ни о чем другом — лишь о том, что огромный корабль похож на сказочного лебедя...
Сияющий бело-синий ангел Маккоя появился всего через пятнадцать минут после того, как потерял сознание Сулу. Сначала в иллюминаторах по правому борту появилась яркая точка, затем стала расти, словно восходящее солнце, и в конце концов превратилась в их спасение.
Кирк уже давно не видел большой корабль извне и практически забыл, каким прекрасным он может быть. Скотт носился по «Галлею», закрывая шкафчики с оборудованием и закрепляя распотрошенные панели.
- Какой жуткий беспорядок! - все восклицал он. - Если мои парни увидят место, где я работал, в таком состоянии, я никогда больше не смогу убедить их убирать инструменты куда положено!
- А что вы скажете им насчет сидений? - поинтересовался Маккой. Скотт застонал.
- Я скажу, что мы из них собрали новый двигатель — за это они хотя бы не перестанут меня уважать.
- Скажите им правду, - посоветовал Кирк. - За нее вас еще больше зауважают.
- Вы не знаете моих инженеров, - возразил Скотт. - Они все самовлюбленные позеры. Пусть уж лучше думают, что я могу построить корабль из обрезков проволоки, чем так!
Когда «Энтерпрайз» подошел к челноку совсем близко, Скотт пытался решить, что же делать — снять исписанные Чеховым стенные панели или все-таки сохранить их для истории. Чехов упрямо отказывался высказать мнение.
Маккой вскочил на ноги, как только «Галлей» опустился на палубу для челноков. С силой нажав кнопку шлюза, он крикнул:
- Скотти! Они не открываются!
- Потому что у нас электричества нет, - ответил Скотт. Маккой толкнул дверь ладонью.
- У нас здесь раненые, черт возьми! Как их отсюда эвакуировать?
- Скотт откроет двери, - заверил его Кирк. - А теперь сядьте на место, Боунз — им нужно сначала восстановить давление на палубе.
- Проклятый вулканец, наверное, думает, что у нас есть целый день... - Доктор еще раз стукнул кулаком по двери, затем начал расхаживать взад-вперед. - Он, наверное, и не подумал, что у нас есть жертвы! Торопиться — это же, без сомнения, «нелогично»!
Он внезапно развернулся и еще раз ударил по дверям.
- Спок, слышите меня? Откройте чертову дверь!
Словно в ответ на страстный монолог доктора, шлюз открылся, впустив в «Галлей» теплый, сладкий воздух. В дверях появился Спок.
- Добрый день, доктор Маккой, - сказал научный офицер. - Рад видеть, что восемнадцать лишних часов пребывания в замкнутом пространстве не сказались отрицательно на ваших навыках общения.
- Ох, отойдите с дороги, - бесцеремонно скомандовал Маккой, оттолкнув плечом высокого вулканца. - Медсестра! Принесите сюда носилки! Подготовьте лазарет к операции!
Спок спокойно прошел в челнок и встал плечом к плечу с Кирком; Маккой уже вбегал обратно с носилками и небольшой командой медиков. Сулу, когда его поднимали с пола, попытался сесть.
- Что происходит? - пробормотал он. - Где мы?
- Дома, - с улыбкой ответил ему Чехов. Он придержал Сулу за руку, когда рулевой сел, чтобы обнять его.
- У нас получилось, - сказал Сулу. Радость от того, что он жив, похоже, пересилила боль. - Мы выбрались! Мы, наверное, какую-нибудь медаль получим.
Чехов засмеялся и снова уложил друга на спину.
- Я доволен и тем, что мы до сих пор живы.
- Это можно исправить, лейтенант, - проворчал Маккой, стоявший в голове носилок. Чехов удивленно посмотрел на него, и Маккой объяснил: - Я везу этого пациента в лазарет. Так что либо уйдите с дороги, либо идите со мной, но не сдерживайте колеса прогресса.
- Извините, доктор. - Чехов кротко отошел в сторону. - Я потом зайду, - обещал он Сулу, когда носилки провезли мимо него.
- Жду, затаив дыхание.
Чехов вышел из челнока вслед за медиками, и их место заняла шумная команда инженеров.
- Не трожьте стены! - закричал Скотт на техника, который поскреб уравнения ногтем, чтобы разобраться, можно ли их стереть. - Я еще не решил, что с ними делать.
- Господи Иисусе, мистер Скотт, - ответил несколько удивленный техник. - Вам не кажется, что они слишком тяжелые, чтобы повесить их в рамочке?
Кирк даже обрадовался, что Чехов не слышит этого разговора.
- Полный рапорт о моих действиях с момента вашей пропажи вы найдете в файле на мостике, капитан. - Голос Спока напомнил Кирку о присутствии первого помощника.
- Очень хорошо, мистер Спок. Эффективно.
Кирк устроился на сидении поудобнее и посмотрел на Спока, словно собираясь обсудить с ним недавнюю партию в шахматы.
- Насколько понимаю, все прошло хорошо?
Наклон головы Спока Кирк посчитал эквивалентом человеческому пожатию плечами.
- Не считая происшествия с «Галлеем», все прошло на допустимом уровне. Впрочем, мы до сих пор пытаемся выйти на связь с группой «Венкацен».
Кирк не решился сказать Споку, что о «Венкацене» уже почти забыл.
Когда вулканец окинул спокойным взглядом внутреннее «убранство» челнока, Кирк сделал то же самое, впервые оценив масштабы разрушения.
- Ну и беспорядок мы устроили, а?
- Мне очень интересно было бы почитать ваш доклад о последних восемнадцати часах, - наконец сознался Спок.
- Доклад тут не поможет, мистер Спок, - усмехнулся Кирк, поднимаясь на ноги. - Кое-что должно оставаться в легендах и байках, а не в официальных записях.
Спок, к удивлению Кирка, протянул ему руку, чтобы опереться; Кирк сначала отказался, но, сделав два шага и едва не упав, вынужден был согласиться.
- Ну что, мистер Спок, кто ведет — вы или я? - сострил Кирк, облокотившись на руку Спока.
- Капитан? - Вопрос означал, что Спок не совсем его понял. Кирк улыбнулся.
- Скажем так, карьера танцора вам не светит.
- Несомненно.
Спускаясь по наклонному трапу «Галлея», Кирк прищурился от яркого света на палубе. Ему стало интересно — действительно ли он поверил, что никогда не увидит «Энтерпрайз», или же где-то в глубине души сумасшедшая надежда все же оставалась? Судя по тому, как защемило у него в сердце, ответ был очевиден.
- Нет ничего невозможного.
Спок с любопытством посмотрел на него.
- Простите, что?
- Я когда-нибудь рассказывал вам, как прошел тест «Кобаяши Мару», мистер Спок?
- Наверное, нет, капитан. - Спок поднял бровь. - Что вы имеете в виду под «прошел» - вы победили?
- О, да, - кивнул Кирк.
- Ваше решение как-то относится к тому, что произошло на борту «Галлея»? - спросил Спок.
- Еще как относится, - тихо ответил капитан. Он положил руку на холодную белую переборку «Энтерпрайза», ненадолго ее там задержал, затем позволил Споку вывести себя в коридор.

Конец.

@темы: ТОС. Книги, ТОС. Переводы

---

Перевод Inside Star Trek: the Real Story в виде pdf-файла

[Tevildo Prince of Cats]

Этот перевод замечательной и невероятно интересной книжки Герберта Солоу и Боба Джастмана, сделанный  Eternelle, уже выкладывался в сообществе в виде отдельных глав. Впоследствии он был улучшен и доработан переводчиком, ну а я оформила его в виде файла pdf. С эгоистической целью: чтобы мне удобнее было читать его с планшета. Но я думаю, что такой файл может пригодиться не только мне, поэтому, с разрешения переводчика, выкладываю его здесь для общего пользования.
Если есть какие-то пожелания, замечания, предложения — пишите, постараюсь учесть и по возможности исправить!

Файл лежит тут.

Live long and prosper!

@темы: ТОС. Книги, ТОС. Переводы

---

Владыка Ада. Часть III - Противостояние. Глава 14.

[Tivisa]

Глава 14.
2268 год

Почти неделю они провели в подземелье, укрываясь от катаклизма. Одиночные, хотя и сильные, толчки не раз сотрясали пещеры, в результате чего случались частые камнепады и осыпи в туннелях. Испытывавшие шок от контузии люди были вынуждены к тому же постоянно менять место пребывания, уходя всё глубже и глубже в стараниях опередить обвалы, пока пути выхода на поверхность не были перекрыты тоннами рухнувшего гранита и известняка.
В эти дни Хан спал мало и урывками. Только сверхчеловеческая неутомимость помогала ему переносить это, да ещё поддерживать тех, кто остался. Он переходил из одного освещённого факелом грота в другой, навещая раненых и ободряя, как мог, осажденных беженцев.
- Мужайтесь! – говорил он группам ютившихся колонистов, в числе коих были Харульф Эрикссон и его беременная жена, Карин. – И это испытание пройдёт, обещаю.
При этих словах Эрикссон уставился на Хана, и в его ледяных голубых глазах сверкнула злоба, но, поскольку скандинав благоразумно придержал язык, Хан оставил его заботиться о Карин, насколько тот мог при таких мрачных обстоятельствах.

Условия обитания были очень суровыми, не говоря уже о клаустрофобии. Поспешное бегство из Нового Чандигарха было неорганизованным, времени не было ни на что – ни на выработку плана эвакуации, ни на то, чтобы собрать провиант. Колонисты принесли с собой только то оружие и предметы одежды, которые похватали во время спасения от безумных толчков и падения лавовых бомб. Одеяла были в дефиците, что являлось серьезной недостатком пребывания в нижних пещерах, где температура редко поднимались выше 12 градусов по Цельсию. Даже их генетически более стойкая иммунная система не выдерживала и многие из колонистов страдали от болезней; вскоре распространились лихорадка и хриплый жёсткий кашель.
Пища и вода тоже стали проблемой. Оставленный в лагере провиант был охвачен пожаром, и голодные колонисты были вынуждены теперь рыскать по угрожавшим обрушением катакомбам в поисках пещерных жуков, многоножек, пауков, саламандр и иногда сетийских угрей. Хан с внутренним содроганием наблюдал, как горстка перепачканных землёй мужчин и женщин рылись даже в залежах гуано летучих мышей, выискивая бледных червей и бесцветных насекомых, живущих в навозе (самих летучих мышей давно не было; вероятно, они сбежали из пещер ещё в ту ночь, когда взорвалась Сети Альфа VI).
Как пали сильные, думал Хан, те, кто жили когда-то, как принцы. Он обнаружил, что тоскует по полупрожаренному стейку из мяса бизона, или по окороку только что добытого саблезуба на вертеле. Даже почти не имеющие вкуса сублимированные пайки Звёздного флота были икрой по сравнению с извивающимися паразитами, на которых они были вынуждены существовать.
Водоснабжение колонии было ограничено ничтожными количествами влаги, стекавшей в пещеру по стене или капавшей со сталактитов, чего было совершенно недостаточно для утоления жажды запертых в подземной ловушке мужчин и женщин. Во рту Хана было так же сухо, как в Великой пустыне Тар, где он был зачат, а кожа напоминала наждачную бумагу.
Нам нельзя здесь дольше оставаться, понимал Хан. Вскоре придётся набраться храбрости и выдержать всё, что нас ждёт на поверхности планеты. Я могу только молиться, чтобы самое худшее уже случилось.

Луч фонарика осветил бывшую пещеру летучих мышей, возвещая о приближении Гидеона Хокинса. Осунувшийся врач держал один из немногих имевшихся в распоряжении беженцев фонарь; он был отдан доктору в связи с первостепенной важностью его обязанностей. Хан был благодарен судьбе, что Хокинс пережил катастрофу ... по крайней мере, до сих пор.
- Приветствую вас, доктор, - обратился к нему Хан. Комбинезоны обоих мужчин были порваны и в пятнах грязи. - Как чувствуют себя ваши пациенты?
Внутренне он приготовился выдержать ответ Хокинса. Каждый раз, когда он видел доктора, Хан почти что ожидал известия о ещё одной смерти.
К этому моменту их набралось девять. Пятеро мужчин и четыре женщины, не считая нерождённых детей, ушедших вслед за своими несчастными матерями или потерянных в результате выкидышей от последствий катастрофы. Общая численность населения Сети Альфа V сократилась до всего лишь шестидесяти мужчин и женщин, и многие из них были больны и / или ранены. Считая и тех, кто не проснулся на «Ботани Бэй», по подсчётам Хана он уже потерял почти 30 процентов первоначального состава.
Цифра была отрезвляющей и глубоко впечатляющей.

- Новых потерь нет, - быстро проговорил Хокинс. В руках он крепко сжимал аптечку, которую догадался прихватить, когда бежал из Нового Чандигарха. - Но нога Ганса Штейбера поражена гангреной. Я боюсь, её придётся ампутировать ... с вашего позволения, конечно.
Хан мрачно кивнул.
- Доверяю вашему мнению, доктор. Могу ли я быть полезен?
- На самом деле пара лишних рук была бы очень кстати, - признал Хокинс. - Сарадж и ваша жена завалены работой по уходу за другими пациентами.

Простившись со сборщиками червяков, Хан последовал за доктором в тёмный грот, служивший им теперь импровизированным лазаретом. Примерно дюжина колонистов, страдающих от всего - от переломов до ожогов третьей степени - вытянулись на сыром полу пещеры, укрытые всеми одеялами или тем, что их заменяло и что удалось раздобыть медперсоналу. Хан заметил среди пациентов Марлу вместе с Сараджем Панджаби. Марла выжимала влажную ткань над пересохшими губами Пола Остина, пытаясь добыть хоть несколько капель воды. Рот Хана непроизвольно наполнился слюной при виде драгоценного влаги.
Он переглянулся с женой, которая чуть улыбнулась в ответ. Ему больно было видеть, как она исхудала и ослабела. Тёмные тени окружили впалые карие глаза, а когда-то блестящие рыжие волосы теперь выглядели сухими и безжизненными. Крепкий красный комбинезон был весь в полосах грязи и потёрт на швах. Трикодер, висевший на её плече, явно был в лучшей форме. И всё же она продолжает работать, отметил он с гордостью, как и подобает супруге Хана.

Он с неохотой отвернулся от жены, обратив всё внимание на дело, ради которого пришёл.
- Сюда, - проговорил Хокинс, указывая на тускло освещенную нишу, в которую из основной пещеры вёл проход. Он обвязал куском не очень чистой ветоши рот и ноздри и жестом посоветовал Хану сделать то же самое. - Я поместил Штейбера здесь, чтобы изолировать от других пациентов.
Вход в грот был настолько узок, что Хану и врачу пришлось протискиваться в него по одному. Мерцавший свет факела, надёжно укреплённого в одной из трещин на стене, озарял бывшего финансиста, специалиста по отмыванию денег. Лицо Штейбера было мертвенно-бледным и всё его тело била неудержимая дрожь. Капли влаги, которую он сберёг бы, если бы смог, усеивали лоб, пылавший от лихорадки.
- Г-г-герр Хан, - проговорил мужчина растрескавшимися кровоточившими губами. Он попытался сесть, но едва смог оторвать голову от холодного каменного пола. – П-простите мою слабость.
- Не беспокойся, - ответил Хан, жестом приказав тому лечь обратно. – Береги силы для выздоровления.
Хокинс откинул покрывало, обнажив левую ногу Штейбера. Она была покрыта тяжёлыми ожогами от подожжённой вулканической бомбой травы, по которой пробирался немец. Несмотря на все усилия врача, гангрена распространялась, превратив конечность в чёрную губчатую массу. Запах гниющей плоти Хан чувствовал даже сквозь ткань, закрывавшую нижнюю часть его лица.
- Я пытался остановить инфекцию, - настаивал Хокинс, - но она оказалась неподвластна даже самым сильным антибиотикам Звёздного флота.
Он положил фонарик на скалистый выступ, разместив таким образом, чтобы его свет усиливал рассеянный свет факела.
- Какая-то проклятая чисто местная зараза, с которой, как я полагаю, никто прежде не сталкивался.
Еще одно непредвиденное благословение Сети Альфа V, язвительно сказал себе Хан. Уже не в первый раз он проклял тот день, когда Кирк впервые рассказал ему об этой планете. Прошло шесть месяцев с тех пор, как нас здесь оставили и, конечно, «Энтерпрайз» должен в скором времени вернуться и проверить колонию, особенно после того, как Кирк узнает, что случилось с этой системой...

Открыв аптечку, Хокинс достал гипоспрей и хирургический лазер. Налитые кровью глаза Штейбера расширились от страха при виде этого последнего инструмента, но Хан успокоительно опустил руку на плечо немца.
- Мужайся, - сказал он тихо. – Твоя жертва не будет забыта.
Хокинс прижал гипошприц к шее Штейбера, и веки пациента, к счастью, сомкнулись.
- Это последняя порция наркоза, - с мрачным видом произнёс доктор. - Должно хватить, чтобы убрать самую сильную боль, но вы нужны мне на всякий случай. Может быть, придётся его зафиксировать.
Хан занял позицию рядом и крепко держал Штейбера, остерегаясь прикасаться голыми руками к поражённой гангреной плоти.
- Начинайте, - отдал он приказ. Хан не отвёл глаз, пока врач при помощи трилазерного коннектора аккуратно отделял гниющую конечность и прижигал рану. Дрожь прошла по телу немца, когда скальпель делал свою работу, но Штейбер оставался без сознания. По окончании операции Хокинс осторожно оттащил ампутированную ногу от пациента.
- Это должно быть утилизировано, - сказал доктор, бросив многозначительный взгляд на фазер на поясе Хана. – Как бы это ни было неприятным для вас.
- Разумеется.
Хану не хотелось бы тратить энергию фазера по пустякам, но он понимал важность ликвидации всяких следов инфицированной биомассы. Разряд фазера уничтожил дурно пахнувшую конечность прежде, чем кто-либо другой мог подхватить инфекцию. В спёртом воздухе тесного грота остался витать выворачивающий наизнанку запах.
Хан окинул взглядом несчастного Штейбера, в одночасье ставшего одноногим, но выглядевшим еще бледнее прежнего.
- Он поправится?
- Возможно, - ответил Хокинс. - Если шок, голод или обезвоживание прежде не убьют его.
И он со значительным выражением посмотрел в глаза Хану.
- Я говорю не только о Штейбере. Моим пациентам нужен свежий воздух и солнечный свет, не говоря уж о приличных объёмах пищи и воды, если вы хотите, чтобы они выжили. Они должны покинуть эти Богом забытые пещеры, - решительно сказал доктор. - Мы все должны их покинуть.

Хану вспомнились запавшие глаза Марлы и жалкий вид непобедимых мужчин и женщин, копавшихся в земле в поисках жуков и личинок. Жажда и голод пожирали даже его собственную железную выдержку и выносливость. Он взглянул вверх, на бесчисленные метры твёрдой породы, отрезавшей их от поверхности.
- Ваша точка зрения услышана, доктор.

***

Несмотря на выказанную Хокинсом озабоченность, Хан прождал ещё сорок восемь часов, прошедших без каких-либо толчков, прежде чем решился вести своих людей обратно на поверхность. Оставив доктора и его партнёра ухаживать за теми, кто был слишком слаб, Хан приказал Марле и другим собрать вещи и следовать за ним. Будем надеяться, подумал он мрачно, что катастрофа оставила нам хоть что-нибудь, что можно восстановить.
С Ханом во главе, процессия ослабевших людей держала путь к поверхности. Обрушения в туннелях и кучи щебня часто вынуждали их искать обходные пути, из-за чего маршрут стал гораздо длиннее, чем помнилось Хану. Прошли часы, многие из которых они провели, голыми руками разгребая завалы известняка - изнурительная задача даже в лучшие времена, не говоря уж о днях тяжёлых испытаний и лишений. К тому времени, как они достигли бывшего логова смилодонов, Хоакин, Эрикссон, Зулейка и прочие практически падали с ног от изнеможения.
- Уже скоро, - обещал Хан усталым последователям. Он чувствовал себя Орфеем, исходящим из царства Аида; он боялся оглянуться на Марлу из опасения, что она растает в глубине, если он так сделает. - Наше многодневное заключение почти окончено.
Однако подойдя так близко к поверхности, они обнаружили, что огромная пещера была завалена тоннами обломков гранита, преградившими им дорогу к солнечному свету. Стоны отчаяния вырвались у путешественников, когда луч фонарика Хана выхватил из тьмы монументальные каменные глыбы.

- Ну, и что теперь, славный Хан? – в тоне Эрикссона явственно звучала издёвка. Усталость и разочарование взяли верх над прежним, более взвешенным поведением, и он в открытую глумился, усмехаясь в жёлтую бородку. - Благодаря вам мы все похоронены заживо!
Выдержка Хана и без того была на пределе. Сунув фонарик Линг, он в ярости выхватил фазер, но тут ему на глаза попалась беременная жена скандинава, вынужденно опиравшаяся на него после долгого и трудного восхождения. Хан понял – во вздувшемся животе Карин Брэдли заключались все надежды колонии. Он опустил фазер.
- Я прощаю твоё неподчинение последний раз, - сообщил он Эрикссону, - ради твоей жены и будущего ребенка, которому ты скоро понадобишься. Но не искушай меня дальше.

Хан повернулся, чтобы осмотреть заваленный выход. Не было никакого способа, каким бы Хоакин и другие могли бы проделать проход в столь твёрдых скалах, тем более теперь, когда они были настолько истощены, но, возможно, найдётся другое применение его фазеру?
- Все назад, - приказал Хан, подняв оружие. Он переставил фазер на максимальную мощность и выпустил сверкающий малиновый луч энергии против упрямого препятствия. С натянутой улыбкой наблюдал он, как миллиметр за миллиметром фазерный луч медленно съедал груды гранита. Мы так далеко зашли не для того, чтобы повернуть сейчас назад, поклялся он.
Загорелся предупредительный сигнал, указывая, что оружие не было предназначено для работы на такой мощности в течение большого отрезка времени. Но Хан был полон решимости освободить своих людей. Не обращая внимания на предупреждение, он отключил защиту от перегрузки. Скоро фазер начал издавать пронзительный визг, ввинчивавшийся в череп Хана, как сверло мощной дрели.
- Хан, остановись! - в испуге закричала Марла. - Перегрузка!
Он чувствовал, как фазер разогревался у него в руке, но не мог опустить оружие, продолжая вместо этого палить в проклятый завал, выжимая каждый оставшийся в оружии эрг. Он всматривался поверх светящегося фазерного сияния: это только его воображение, или в самом деле в конце туннеля виден просвет?
- Назад! - его широко распахнутые глаза предупредительно оглядели стоявшую за ним толпу. - Держите дистанцию!
Вой фазера становился всё громче и пронзительнее, горячий на ощупь металл сцепился с рукой, обжигая ладонь. Хан стиснул зубы и продолжал жать на триггер. Обрывок из Мильтона промелькнул в его мозгу: «Долог путь, безмерно тяжек, от Преисподней к свету."

- Хан! – заходилась криком Марла. Он слышал позади себя звуки борьбы и догадывался, что её удерживал Хоакин или ещё кто-то. – Он же сейчас взорвётся!
Да именно это мне и нужно, думал он, не обращая внимания на жгучий огонь, охвативший кисть руки. Из стиснутого кулака начал куриться белый дымок, и тошнотворный запах горящей плоти наполнил его ноздри так же, как в ночь катастрофы. Разрушительная энергия лавой извергалась из эмиттера фазера, издаваемый им свист поднялся до пронзавшего уши крещендо. Глыба величиной с двухэтажный дом расплавилась и рассыпалась под действием беспощадного луча.
Ещё несколько секунд Хан стойко переносил немыслимую боль. Он ждал до последнего момента, а затем изо всех сил швырнул дымившийся фазер на обломки, одновременно бросаясь в противоположном направлении.
- Ложись! - крикнул он.
Ослепительный огонь вспыхнул позади и, летя по воздуху, он крепко зажмурился, чувствуя сильный жар, преследовавший его по пятам. Он ждал падения на пол туннеля, но вместо этого врезался в мускулистую грудь Хоакина, прервавшего этот полёт. Хоакин подхватил Хана, удержав его на ногах.
- Я здесь, Ваше превосходительство, - заверил он. Его бесстрастное лицо было красным, как варёный омар, а тёмные брови опалены. - Вы не упадёте.
Ощутив под ногами твёрдую землю, Хан огляделся. На каменном полу тут и там лежали люди, пытавшиеся таким способом избежать воздействия взрыва. Марлу прикрывала, навалившись на неё сверху, Зулейка Уокер, которая, как подозревал Хан, и помешала Марле подбежать к нему. За что я ей буду вечно благодарен, подумал он.

Марла с ужасом смотрела на него.
- Хан ... твоя рука!
Быстрый взгляд подтвердил то, о чём его уже оповестили вопящие всё громче с каждой секундой нервные окончания: его правая кисть представляла собой почерневшие руины, обожжённые и кровоточащие. При виде этого Хан поморщился. Он в своё время достаточно насмотрелся на боевые ранения, чтобы понять, что рука не восстановится до конца, независимо от лечения. Мне всегда придётся носить перчатку, равнодушно подумал он.
Боль была невыносимой; руку будто сунули в ядерный реактор или, что вероятнее, в адское пламя. Менее стойкий человек уже свалился бы в шоке и агонии, но Хан посвятил мыслям о травме только секундное сожаление. Его внимание занимал более важный вопрос: достиг ли он успеха или всё было напрасно?
Они всё ещё в ловушке под землей?
Прижав дымившуюся руку к груди, он развернулся к расчищенному входу в пещеру. Его сердце заколотилось, когда он с облегчением увидел, что злосчастного тупика больше не было; сдетонировавший фазер взорвал последний барьер на пути к чистому воздуху. Холодный ветер задувал в туннель, принося некоторое облегчение пульсировавшей от боли руке.
Да, возликовал Хан. Я вывел мой народ на свободу!

Хотя была одна смутившая его вещь. По его расчётам, должен был быть день, но за аркой выхода метались только мрак и тени. Луч фонарика Сюзетт Линг, вырывавшийся из пещеры, словно упирался в небо, странно похожее на ночное.
Сквозь океан боли проникло и разбилось об измученное сознание Хана какое-то зловещее чувство. Ему совершенно не нравилось то, что он видел.
Почему снаружи так темно?

Обзорам

[J]Tivisa[/J]<a href="http://st-tos.diary.ru/p203515743.htm">продолжает перевод</a> книги "Владыка Ада" и публикует главу 14.

@темы: ТОС. Книги, ТОС. Переводы, Грег Кокс. Владыка Ада

---

"Кобаяши Мару", глава 8

[loony_spectre]

В теории

- Если бы мы были в школе, мистер Скотт, я бы отобрал у вас эти рисунки.
Скотт поспешно прикрыл бумаги руками, нарисовав при этом бессмысленную линию на левых полях диаграммы. Адмирал Хауэлл снисходительно улыбался, стоя перед его столом; только тогда Скотт понял, что все его одноклассники уже давно разошлись. Он почувствовал, что краснеет.
- О... простите, адмирал, сэр...
- Что-то мне кажется, - вздохнул Хауэлл, - что извиняетесь вы не искренне.
Он вытащил самый нижний лист из стопки Скотта и развернул его к себе.
Скотт с трудом сдерживался, чтобы не вздрогнуть, когда Хауэлл нахмурился, повернул лист на девяносто градусов, а потом с любопытством поднял бровь.
- Схемы? - наконец спросил он, глянув на Скотта. Молодой шотландец скрестил руки на коленях.
- Да, сэр...
- Мистер Скотт, это урок истории, а не конструирования!
- О, я ничего не разрабатываю, адмирал! - Он наклонился над столом, отогнул край листа и посмотрел на шедшие вверх ногами каракули. - Это редизайн! Понимаете, это часть дефективной охлаждающей системы на станции моей кузины. Я помогал ей найти ошибку, мы добрались вот досюда... - он показал на сложное переплетение линий и символов, - но потом мне пришлось уехать в командную школу.
Скотт заметил, что неправильно обозначил один из узлов, и рефлекторно схватил стилус, чтобы его поправить, даже не подумав, что точность чертежа интересует Хауэлла меньше всего.
- Я только одного понять не могу, - продолжил он, положив стилус на стол. - Как вот этот разветвитель... - он показал пальцем на другое место чертежа, - ...вообще вписывается в схему. Нет, он вписывается — вот сюда, - но не подходит, если вы понимаете о чем я. И мне кажется, что именно в этом и проблема. Вот, смотрите, здесь...
- Мистер Скотт!
- ...и еще мы видим, что ток здесь...
- Мистер Скотт!
Скотт резко закрыл рот и попытался изгнать из головы все технические мысли. Перестать думать для него всегда было непросто, но, похоже, к этому предстояло привыкать. Капитанам полагалось рассчитывать на чужие умы. Собственно, поэтому они и были капитанами.
Хауэлл все переводил взгляд с листа на Скотта и обратно.
- Вы начертили это по памяти? - спросил он, окинув чертеж взглядом своих карих глаз. - Все это?
- Ну... - Скотт снова отогнул угол листа, чисто на всякий случай — вдруг речь шла уже о другом чертеже, а он не знал. Нет, на листе было все то же изображение. Неудивительно, почему Хауэлл осведомился о том, настоящий ли чертеж — Скотту было стыдно за то, как небрежно он его нарисовал. - Я систему разбирал всего один раз, - наконец сконфуженно признался он.
Хауэлл фыркнул, затем положил чертеж на стол.
- Какой у вас профилирующий предмет, мистер Скотт? - спросил он, пока Скотт складывал бумаги в более-менее ровную стопку.
- Инженерное дело, сэр.
Ему очень хотелось, чтобы Хауэлл отпустил его раньше, чем вспомнил, что надо бы объявить выговор.
- И вы изучали его до Академии?
- Да, сэр... - Разглаживая смятые листки, Скотт гнал от себя нехорошее ощущение отчаяния, разлившееся по животу. - Я всегда его изучал.
- Вижу. - Хауэлл оперся на соседний стол и сложил руки на груди. - Почему вы здесь, мистер Скотт?
- Я... - Скотт выругался, увидев, что время уже 1113, и он безнадежно опоздал на следующий урок. - Я не знаю! - воскликнул он. - Я должен бежать...
- Нет, мистер Скотт, - адмирал поймал Скотта за рукав, когда инженер вскочил на ноги и сгреб в охапку книги и бумаги.
- Но сэр...
- Я имел в виду — что вы делаете в командной школе?
Скотт решил вообще не думать о капитанстве; он не хотел, чтобы страх снова нарушил его покой.
- Я... я учусь быть командиром звездолета.
- Хотите ли вы быть командиром? - спросил Хауэлл, не отпуская его руки.
Скотт пожал плечами (глупо это выглядело, подумал он), надеясь, что у него не пересохнет во рту.
- Не знаю, сэр.
Хауэлл кивнул.
- Как понимаю, это значит «нет»?
- Да, сэр, - неуверенно признался он. - Наверное, значит.
- Так почему же вы здесь?
Скотт вздохнул и снова опустился на стул.
- Моя семья, сэр...
Он попытался подобрать правильные слова, чтобы у адмирала не сложилось неверного впечатления об отношениях в его семье.
- Я помогал кузине, она прекрасный инженер, - наконец со вздохом продолжил он. - Но все остальные... ну, они считают, что если я не пойду в командиры, то зря растрачу свой талант... Я просто устал с ними спорить, вот и все.
- А что, ваша кузина ничего не сказала?
Скотт усмехнулся, вспомнив, какой поток сквернословия обрушила на родных Шерил, когда узнала о «решении» Скотта.
- О, она много чего сказала. Но они считают, что хорошего инженера можно просто заказать по почте.
Он увидел, как глаза Хауэлла неодобрительно блеснули, и, наклонившись вперед, быстро добавил:
- Они желали мне добра, адмирал — на самом деле! Они добрые, хорошие люди. Они просто не понимают, что такое... не понимают, что значит быть...
- Но это ваша жизнь, мистер Скотт. - Хауэлл потянул на себя диаграммы Скотта, но не стал их снова отбирать. - Это ваша карьера! Если вы действительно не хотите быть капитаном звездолета, скажите мне! Я пойду к адмиралу Уолгрену и поговорю с ним — может быть, мне удастся перевести вас в инженерную школу.
От одной мысли об этом у Скотта похолодело в животе.
- Пожалуйста, сэр, не надо. - Он поднялся на ноги и прижал к груди книги, надеясь, что они скроют его неровное дыхание. - В конце концов, я поступил сюда, так что во мне что-то есть. Если у меня действительно есть задатки, как думает Звездный флот, то не воспользоваться ими — преступление. К тому же если я уйду сейчас, у моей бедной матушки просто сердце разорвется.
Хауэлл вздохнул и отвернулся.
- А вы думали, что будете делать, когда вам все же дадут под командование звездолет?
Скотт прошел мимо Хауэлла и поспешно направился к двери.
- Я справлюсь, - заверил он адмирала. - Я всегда справляюсь.
Скотт потер глаза и ниже склонился над рабочей станцией. Разветвитель, который он проектировал, медленно вращался во всех трех измерениях на экране компьютера. Когда было нужно, он останавливал вращение, но на этом этапе изменения практически не вносились; Скотт трудился над разветвителем уже несколько часов.
В три часа утра компьютерная лаборатория, как и ожидалось, пустовала. Скотт не возражал против одиночества; более того, он предпочитал его шумным, бессмысленным вечерам, которые так нравились его сослуживцам-кадетам. Слушать, как другие рассуждают о будущих карьерах и кораблях, которыми они будут командовать, сильно задевало и без того шаткое чувство собственного достоинства Скотта; его неамбициозность висела мертвым грузом на шее, и он считал себя недостойным внимания и поощрений, уже полученных в Звездном флоте.
Он чувствовал вину за то, что позволил заставить себя записаться в командную школу — и за то, что совершенно не хотел там учиться. Скотт был бы счастлив вечно ремонтировать и разрабатывать корабельные системы, и почему-то из-за этого тоже чувствовал вину.
Остановив вращение изображения, Скотт наклонился вперед, чтобы поговорить с компьютером. Несколько сообщений для Шерил, затем он отошлет ей чертеж и все же пойдет спать. У него и так уже были проблемы с проникновением в казармы после отбоя; как ни странно, нарушить комендантский час он боялся больше, чем завалить карьеру.
Запись технических сообщений для Шерил заняла всего несколько секунд. Затем Скотт задумался, не передать ли привет семье, и решил все-таки не передавать, потому что единственное, что ему хотелось сказать - «Я НЕ ХОЧУ БЫТЬ ЗДЕСЬ!», повторить это еще несколько раз, а затем закончить - «СКУЧАЮ ПО ВАМ ВСЕМ».
Едва он успел отправить сообщение, экран компьютера моргнул и погас; чертеж разветвителя исчез. Скотт замер, потянувшись к кнопке выключения, и задумался, кому сообщать о неполадках в это время суток. Конечно, он мог и сам разобрать компьютер и посмотреть, в чем проблема. Но прежде чем он успел приступить к этому, на экране появились оранжевые буквы.
Я ТАК И ДУМАЛ, ЧТО ЭТО ВЫ.
ХОРОШАЯ КОНСТРУКЦИЯ, «СКОТТИ».
- Что за?..
Он положил руки на колени, не зная, что делать — выключить терминал или же ответить, уважив непрошеного гостя. То, что какому-то компьютерному гению удалось влезть в систему Академии, само по себе сильно испугало Скотта. В компьютерах Академии содержались данные и поважнее, чем чертежи Скотта; достаточно было одного беспечного «гостя», чтобы упала вся система. Затем он понял, что непрошеный гость, вполне возможно, работает изнутри Академии, а не снаружи. Это его немного успокоило.
- Где вы? - спросил он. - Вы что, не знаете, что комендантский час уже прошел?
ЗАБАВНО. МНЕ О КОМЕНДАНТСКОМ ЧАСЕ БЕСПОКОИТЬСЯ НЕ НАДО. А ВОТ ВАМ СТОИТ — УЖЕ БОЛЬШЕ 0300.
ЗАЧЕМ РИСКОВАТЬ СТОЛЬКИМИ ВЗЫСКАНИЯМИ РАДИ ДУРАЦКОГО ПРОЕКТА?
Скотти оскорбился, услышав, как кто-то назвал разветвитель Шерил «дурацким». Он обещал Шерил, что закончит проектирование еще до отъезда; удалось это сделать лишь три месяца спустя, но он был достаточно уверен в своих способностях, чтобы искренне верить, что это ожидание вполне окупится. Он вовсе не собирался объяснять свою любовь к дизайну какому-то хакеру, само хобби которого говорило о том, что ему наплевать на то, как другие могут гордиться своими системами.
- Кто вы?
ВОЗМОЖНО, Я ВАША ФЕЯ-КРЕСТНАЯ. Я ГОТОВ ВЫПОЛНИТЬ ОДНО ВАШЕ ЖЕЛАНИЕ.
«Отправьте меня домой!» - пришла в голову Скотту незваная мысль. Он покачал головой, гоня ее от себя — он боялся об этом даже упомянуть, не то, что просить.
ВЫ ХОРОШИЙ ИНЖЕНЕР, НО НЕСЧАСТЛИВЫЙ КАПИТАН. ЕСЛИ БЫ ФЕЯ-КРЕСТНАЯ ПРЕДЛОЖИЛА ВАМ ПОКИНУТЬ КОМАНДНУЮ ШКОЛУ И ВЕРНУТЬСЯ К ИНЖЕНЕРНОМУ ДЕЛУ — ПРИЧЕМ НЕ ОПОЗОРИВ СЕМЬЮ И НЕ ОТНОСЯСЬ ХАЛАТНО К СВОИМ ОБЯЗАННОСТЯМ, - СОГЛАСИЛИСЬ БЫ ВЫ?
Скотт с любопытством коснулся экрана. На нем снова появился чертеж разветвителя, медленно вращавшийся.
ДА ИЛИ НЕТ, МИСТЕР СКОТТ? - настаивал незваный гость. - ОТВЕТ ОЧЕНЬ ПРОСТ.
- Да.
Все. Он уже не мог отказаться от своего слова, что бы ни произошло. Джинн выбрался из бутылки и обещал награду.
ОЧЕНЬ ХОРОШО. ПРОСТО БУДЬТЕ СОБОЙ, СКОТТИ. ОСТАЛЬНОЕ ОСТАВЬТЕ МНЕ.
Чертеж исчез вместе с мерцавшими словами, и Скотт остался один в пустой компьютерной лаборатории. Он нажал кнопку выключения затекшей рукой, затем долго еще сидел после того, как затих тихий шум машин.
На следующее утро, надевая ботинки в шумной, ярко освещенной казарме, Скотт понял, что все это ему просто приснилось. Таких шансов во второй раз просто не дают: Шерил получит свой чертеж разветвителя, Скотт — капитанские погоны, а все дурацкие желания останутся далеко в прошлом.
Неизвестные и незваные гости просто не приходят и не решают твои проблемы, особенно если их об этом не просят. Реальный мир так не работает.
Он попытался вообще забыть о ночном происшествии.
- Объясните мне еще разок, как я умудрился стать командиром в этом сценарии?
- Компьютерный отбор. Я всегда считал, что компьютер выбирает лучшего командира для каждого сценария в зависимости от студенческих успехов. - Кадет окинул взглядом Скотта и пожал плечами — адресуя этот жест скорее самому себе, чем собеседнику. - Но, похоже, это просто случайный выбор.
Скотт был склонен согласиться. В прошлый раз его выбрали главным инженером, и он едва сумел совладать с раздражением от того, что пришлось отдавать приказы полудюжине кадетов, как будто инженерам и без этого нечем заняться. А теперь компьютер сказал, что Монтгомери Скотт — лучший кандидат на должность командира звездолета из этого класса. Если это действительно так, то Скотта всерьез беспокоило будущее Звездного флота.
Симуляторная комната — настолько похожая на настоящий мостик звездолета, что Скотт все ждал, что вот-вот придет настоящий капитан и прогонит его с командирского кресла — с рокотом захлопнулась, словно гигантская раковина. Как они могли оставить его здесь, чтобы он отвечал за стольких людей? Да, это всего лишь имитация, и никакие его решения не повлияют на судьбу Федерации. Тем не менее, никто даже не спросил Скотта, хочет ли он быть капитаном, а он этого очень не хотел. Ах, да, адмирал Хауэлл спросил «Вы готовы?», прежде чем отправить Скотта на мостик, но Скотт понимал, что это всего лишь дань вежливости, а не настоящий вопрос, на который нужно давать настоящий ответ. Так что он просто сказал «Я готов» неожиданно твердым для дрожащих рук голосом. С немного печальной улыбкой Хауэлл по-мужски похлопал его по спине и подтолкнул вперед.
Скотт бы предпочел, чтобы адмирал отправил его в ссылку куда-нибудь во Внешние Плеяды.
Первая часть сценария прошла, словно в дымке. Звездолет «Саратога» в этом симуляторе не делал ничего особенного — обычная тренировочная экспедиция на Гамму Гидры; не нужно было ни припасы везти, ни пассажиров развлекать.
Скотт отдавал приказы о бессмысленной смене курса, монотонно отвечал на вопросы и замечания. Он не мог не осознавать того, что в симуляторе все происходит не на самом деле, так что попытался убедить себя, что от него не ожидают ничего сверхъестественного.
Когда его попросили помочь с эвакуацией поврежденного танкера с нейтронным топливом, Скотт машинально согласился, после чего продолжил дискуссию с несуществующей инженерной службой «Саратоги». Сирена красной тревоги прервала его лекцию о перенаправлении токов и рассеивании энергии.
- Что случилось? - спросил он и лишь потом понял, что должен был обратиться с этим вопросом к первому помощнику.
- Клингонские крейсеры прямо по курсу, - ответил научный офицер, а рулевой воскликнул:
- Они заряжают оружие!
В животе Скотта словно разлился чан кипящей воды.
- Связь, - ровным голосом произнес он, - попытайтесь объяснить этим... - вспомнив об офицерах-наблюдателях, он решил все-таки смягчить эпитет. - ...людям, что у нас тут спасательная операция.
- Враг открыл огонь!
- Полная мощность на щиты!
Команда едва успела сорваться с губ Скотта, когда первый залп дисрапторов ударил в щиты «Саратоги». Скотта ударом отбросило в кресло, его зубы лязгнули.
- Щиты 4, 7 и 8 отказали, - с каменным лицом сообщил старший помощник, склонившийся над монитором. - Щиты 3 и 16 повреждены. Они не переживут еще одного залпа, сэр.
Скотт уставился на помощника, пораженный и разочарованный.
- Наши щиты вообще были включены? - проговорил он. Умом-то он понимал, что они были включены, но вот инстинкты говорили ему, что простой дисраптор не в состоянии нанести такие повреждения, даже если щиты работали не на полную мощность.
- В четырех из шести торпедных аппаратов произошли преждевременные взрывы, - продолжил старший помощник.
- Что?!
- Полная потеря мощности правой варп-гондолы. - Молодой офицер поднял взгляд от консоли, как врач обычно отводит взгляд от умирающего пациента. - Нам конец, сэр.
Скотта бы, наверное, меньше смутило, если бы помощник заговорил с ним на двунадесяти языках.
- Такой урон?..
Старший помощник кивнул.
- Это все, сэр.
- Как?
- Дисрапторы, сэр, - немного раздраженно вздохнул рулевой. - Они могут нанести очень серьезные повреждения.
- Да? - проворчал Скотт, чувствуя, как краснеет от гнева. Он поднял голову и посмотрел на приближавшихся на экране клингонов. Внезапно ему стало безразлично, что это всего лишь сценарий. - Мой корабль единственным чертовым залпом они так повредить не могут!
Любой компьютер, который считал иначе, удостоился бы от Скотта хорошего пинка. Он ударил кулаком по кнопке интеркома в подлокотнике командирского кресла.
- Фазерный отсек!
- Да, капитан? Слушаю, сэр!
Еще один залп потряс корабль. От каждого рокочущего звука в жилах Скотта все сильнее закипала кровь.
- Щит 3 отказал! - сообщил первый помощник. Скотт не обратил на него внимания.
- Я хочу, чтобы все фазеры одновременно выстрелили по моей команде. Наведите каждый из них на один из этих чертовых кораблей, - мрачно проинструктировал Скотт командиров стрелковых расчетов. - Постоянно начинайте залпы с самой низкой частоты...
Еще одно попадание дисраптора. И еще одно.
- Щит 3 отказал! - громко повторил помощник. Скотту очень хотелось, чтобы он наконец заткнулся и перестал мешать ему думать.
- ...и повышайте ее, пока не попадете в частоту интерференции их щитов и не прорежете их, как нож масло!
- Есть! - в унисон ответили все три фазерных расчета. Скотт улыбнулся, словно довольный охотник.
Штурман уже прокладывал для «Саратоги» курс отступления; с пугающим, все нараставшим воем заработали фазеры.
- Не могу связаться со Звездным флотом, - вставил офицер связи, стоявший позади Скотта. - Клингоны глушат мой сигнал.
Золотисто-красный свет залил обзорный экран — фазеры «Саратоги» наконец разнесли клингонов на атомы.
- А теперь не глушат, - сказал Скотт связисту. - Свяжитесь со Звездным флотом. Рулевой, выведите нас отсюда.
- Работаю над этим, сэр. - Рулевой внезапно выругался и ударил панель кулаком. - У нас снова компания!
Пять голубовато-серых крейсеров появились на экране одновременно с этими словами.
- Фазеры — все, сэр, - доложил научный офицер, когда «Саратога» начала маневр отступления. - Стрелки сообщают, что все энергетические ячейки полностью разряжены, и зарядить их мы уже не можем.
Скотт лишь отмахнулся и вытянулся в кресле. Он хотел почувствовать себя ослабшим и усталым после притока адреналина, но вместо этого мог лишь злиться на офицеров-наблюдателей, сделавших его капитаном в сценарии, для которого он явно не был квалифицирован, и на программистов, которые написали этот фаталистический симулятор.
- Не беспокойтесь о фазерных отсеках. Они нам больше все равно не понадобятся.
- Клингоны приближаются!
- Отключить все хвостовые щиты, - приказал Скотт. Мысли метались по мозгу, словно свет в зеркальном ящике, он искал в памяти хоть какие-нибудь идеи. - Полную мощность — на передние. Выжмите все, что возможно.
Особенно против компьютера, который настолько переоценивает огневую мощь клингонов! Он снова ударил по кнопке интеркома, постепенно понимая, что делать дальше.
- Инженерный отсек!
- Да, сэр?
- Достаньте мне канистру антиматерии...
- Сэр? - удивленно переспросил инженер.
- Не спрашивайте, просто слушайте! - У Скотта не было времени подробно объяснять план этим нервным дурачкам. - Вам понадобится на это меньше трех минут, если вы поторопитесь. Наполните канистру и принесите ее в ближайший транспортерный отсек!
- Но я...
- Быстро! Конец связи.
Он нажал еще одну кнопку; рулевой сообщил, что приближаются клингонские торпеды.
- Торпедный отсек!
На резкий вызов Скотта отозвался нервный мужской голос.
- Вызывали, мостик?
- Да. Вы там померли все, да?
- В смысле, сами аппараты, сэр?
Скотт уронил голову на руки и быстро досчитал до трех.
- Да, аппараты. Не функционируют?
Мостик залило белым светом, когда клингонские торпеды ударили по передним щитам и взорвались.
- Здесь все поломалось, сэр, - ответил оружейный техник, когда взрывы стихли.
- Отлично, - решительно продолжил Скотт. - Упакуйте все торпеды, которые у вас имеются, и отнесите их в транспортерный отсек!
- Все?
- Все! По шесть торпед в каждый отсек! Быстро!
- Транспортерный отсек вызывает мостик! - раздался вызов, как только отключился торпедный отсек. - Канистра антиматерии на месте, сэр. Что теперь?
Скотт, не закрывая канал, повернулся к рулевому.
- Полный назад. Так быстро, как получится на импульсном двигателе.
- Есть, сэр.
- Штурман?
- Сэр?
- Запустите постоянное отслеживание центрального корабля, передавайте данные в транспортерный отсек.
Он снова нагнулся к интеркому.
- Готовьтесь получить координаты.
- Враг открыл огонь, - уже с меньшим беспокойством объявил рулевой. Скотт кивнул, уже решая в уме уравнения для следующей волны кораблей, которые, как он понимал, компьютер обязательно пришлет.
- Координаты получены, мостик, - через мгновение отозвался транспортерный отсек. - Э-э-э... сэр? Какие нам использовать?
Скотт ухмыльнулся.
- Дайте мне менее двух километров перед центральным кораблем...
Второй залп ударил с куда большей силой, чем первый. Скотт удержался в командирском кресле, но половину команды на мостике швырнуло на пол. Освещение сильно потускнело, затем снова включилось на резервных мощностях.
- Менее двух километров, - продолжил Скотт, когда системы стабилизировались, - от тех координат, где он будет в тот момент, когда вы включите транспортер. А затем немедленно транспортируйте назад канистру.
- Но...
- Только канистру, - подчеркнул Скотт. Когда эти болваны поймут, что надо просто заткнуться и слушать? - Антиматерию оставьте.
- Черт побери...
Скотт слушал, как транспортерные техники сновали, словно муравьи. Расстояние было слишком большим, так что команда на мостике не увидела, куда доставили антиматерию, но все поняли, когда центральный корабль налетел на облако антиматерии — все пять крейсеров разлетелись на молекулы, успев, впрочем, дать очередной залп.
Скотт улыбался, как дурак, когда корабль тряхнуло, и он вылетел из кресла на палубу.
- Щиты отказали, капитан! - панически закричал кто-то.
- Пробоина в корпусе! Пробоина в корпусе в секции 600!
Скотт забрался обратно в командирское кресло, даже не потрудившись спросить научного офицера, осталось ли от вражеских кораблей хоть что-то — бархатно-черная пустота на обзорном экране служила достаточным ответом.
- Штурман! Мы вышли из Нейтральной зоны?
- Да! - ответил штурман. - Они преследуют нас!
- Ах, черт...
- Девять!
Все на мостике подскочили, услышав сорвавшийся вскрик научного офицера.
- Что?! - спросил Скотт, которого почему-то очень раздражало, что его перебили.
- Девять! - повторил шокированный офицер. - Девять клингонских кораблей приближаются по левому борту!
- Разворачиваюсь! - объявил рулевой. Скотт нажал на кнопку интеркома.
- Транспортерный отсек!
- Все получили! - объявил транспортерный техник. - Шесть торпед в каждом отсеке. Приказывайте, капитан!
«Это не сработает», - внезапно понял Скотт. Он еще раз проверил в уме уравнения и задумался, позволит ли компьютер математике взять верх над экспериментами. Покачав головой, он сказал себе, что терять все равно нечего.
- Координаты получите у штурмана... - Штурман, поняв, что от него требуется, снова начал сканирование. - Ждите команды от научного офицера. - Научный офицер резко повернулся к консоли. - Цельтесь в узловые точки в клингонской системе щитов и транспортируйте шесть торпед в каждую точку по моей команде.
Ожидая доклада транспортерного отсека, Скотт рассматривал на обзорном экране обтекаемые силуэты кораблей. Наблюдатели точно остановят сценарий, он был в этом уверен. Кто-то вскроет симулятор и накричит на него за нечестность — за жульничество! И его карьера на этом закончится.
- Транспортерный отсек вызывает мостик. - Голос, неожиданно раздавшийся возле локтя, заставил его подпрыгнуть. - Все установки готовы к транспортировке.
Скотт облизнул пересохшие губы и кивнул приближавшимся кораблям.
- Транспортируйте по вашему усмотрению.
Раздавшийся взрыв был даже уже не оглушающим. В ушах Скотта звенело — девять клингонских «Боевых драконов» исчезли в атомном огне всего в тысяче километров от его корабля. Он пригнул голову и услышал, как выругался штурман.
Он по-прежнему смотрел в пол. Мир вокруг постепенно из белого стал пастельно-эфемерным, а затем — снова нормально-серым. «Они меня убьют», - со странным смирением подумал он.
- Пятнадцать клингонских кораблей приближаются.
Рулевой засмеялся, словно маньяк.
- Господи Иисусе! Пятнадцать...
Скотт не смог заставить себя даже посмотреть на приближавшиеся корабли. После того, как предыдущие девять кораблей исчезли во взрыве, он снова осознал, что это не реальность, и его могут наказать за то, что он этим воспользовался. Он внезапно потерял всякий интерес к защите чести корабля, которого вообще на самом деле не существовало. Он, конечно, попытается еще что-то сделать, пока эта дурная комедия еще не закончилась, но он знал лучше, чем кто-либо еще в Академии, насколько жалкими покажутся даже лучшие его усилия.
- Двигательный отсек, откройте главный узел управления варп-двигателем. Вам понадобится кто-нибудь из оружейников, но...

Скотт внимательно рассматривал кусок стены где-то над головой адмирала Уолгрена. Он не знал, действительно ли в этом приватном конференц-зале Академии холоднее, чем везде, но сейчас ему казалось именно так.
- Вы знаете, почему я вас сюда вызвал? - резко спросил Уолгрен.
- Да, сэр, - тихо сказал Скотт. - Кажется... знаю.
- Не могли бы вы тогда назвать эту причину? - Коммодор Хоман с немалым раздражением покосился на Уолгрена. - Для тех, кто еще не совсем уверен.
Скотт посмотрел на Уолгрена, ожидая подтверждения. Высокий седой англичанин, похоже, был единственным из четырех офицеров-наблюдателей, который совершенно точно понял, чего удалось добиться Скотту в симуляторе.
Жаль — если бы Уолгрен не понял, возможно, Скотту бы все сошло с рук.
Два коммодора по-прежнему изображали вежливую неуверенность, а адмирал Хауэлл и вовсе не сводил глаз со своего стакана воды, играя со льдом. Он выглядел виновато и пристыженно. «Вы должны меня стыдиться, - с горечью подумал Скотт. - Это преступление против физики. Я заслуживаю наказания».
- Мистер Скотт, - резкий голос Уолгрена снова привлек его внимание. - Пожалуйста, объясните, что вы сделали.
- Я воспользовался теорией поля Переры, чтобы уничтожить последнюю эскадрилью «Боевых драконов».
Последнюю эскадрилью, которую ему удалось уничтожить, — пятнадцать «драконов» разнесли «Саратогу» на куски, не дав сделать ни единого выстрела. Скотт был уверен, что справился бы и с этими пятнадцатью, если бы в симуляторе был настоящий двигательный отсек, и он мог бы прибежать туда и показать инженерам, что именно собирается сделать, прежде чем «Саратогу» успеют уничтожить.
- Видите ли, - продолжил он, увидев, что никто, кроме Уолгрена, по-прежнему ничего не понял, - клингонские корабли летают эскадрильями и соединяют свои щиты в сложные системы. Таким образом любой щит, получивший достаточно сильный удар, может забрать энергию из любого другого места, чтобы не отказать. - Он ненадолго прервался и посмотрел на двух коммодоров. - Мне продолжать...
Хоман то ли скорчил гримасу, то ли улыбнулся.
- Пожалуйста.
- Так вот, - продолжил Скотт, - в теории Переры изложена гипотеза, что фотонная торпеда, помещенная в любую узловую точку подобной экранной системы, взорвется из-за сил, возникающих при сложных обменах энергией. Весь математический аппарат и предыдущие теоремы поддерживают вывод Переры.
- Звучит хорошо, - сказал Хоман. - В чем проблема?
- Проблема, - вмешался Уолгрен, - в том, что теория поля Переры неверна.
- Она не работает на практике, - добавил Скотт, чтобы чуть прояснить вопрос. Увидев ледяной взгляд адмирала, он быстро перевел внимание обратно на стену.
- Вы имеете в виду, - осторожно спросил Хауэлл, - что если так сделать в реальной жизни, ничего не произойдет?
- Именно, - кивнул Уолгрен. - Никто не знает, почему, но это доказано экспериментально. А конкретные данные в любом случае перевешивают математическую модель.
Коммодор Сёдзи вежливо поднял руку, чтобы привлечь внимание Уолгрена.
- Вы возражаете против того, что мистер Скотт воспользовался этой теорией, потому что она неприменима в реальной жизни?
- Конечно! - ответил англичанин. - Это симулятор, а не фантазия!
- Но от студентов ждут, что они используют все ресурсы, что есть у них в распоряжении, - возразил Сёдзи, затем посмотрел на Скотта, вопросительно склонив голову. - Вы понимали, что теория Переры на самом деле не работает?
Учитывая свои познания в инженерном деле, а также опыт в изучении теории Переры, Скотт даже удивился, услышав такой вопрос.
- Конечно! - сказал он. - Но я понял, что компьютер разрешит мне ею воспользоваться, потому что любая математическая модель, которую он может построить, поддерживает теорию Переры.
Японец-коммодор пожал плечами.
- Я считаю, что мистер Скотт действовал строго в рамках сценария, - наконец сказал он. - Он знал, какие у него есть варианты, и использовал их.
- Но это должно быть по-настоящему! - возразил Уолгрен. Хоман проворчал:
- Я все еще не понимаю, в чем здесь проблема!
- Ну, наверное, я сжульничал или что-то такое, - предположил Скотт в ответ на жалобу коммодора.
- «Или что-то такое», да, - согласился Хауэлл.
- Вы уверены, что эта теория Переры не работает? - настаивал Хоман. - Меня лично вполне убедила даже вводная лекция Скотта.
Британский адмирал высокомерно фыркнул, даже не посмотрев на Хомана.
- Вы, коммодор Хоман, не инженер.
Адмирал Хауэлл вздохнул.
- Коммодор Сёдзи и я — тоже. Адмирал Уолгрен, может быть, чтобы нам достичь хоть какого-то консенсуса по поводу действий мистера Скотта, вы сможете предоставить какой-нибудь авторитетный источник информации по этой теме?
Уолгрен надменно взглянул на коллегу-адмирала.
- Словно вам недостаточно слов двух инженеров!
- Э-э-э, адмирал... - Скотт неуверенно заерзал на своем месте в центре комнаты. - Сэр, я мог бы...
- Помолчите, мистер Скотт, - строго сказал Уолгрен. - Мы с вами еще не закончили.
«Но я могу объяснить!» - едва не взмолился Скотт. Тем не менее, взгляд серо-стальных глаз Уолгрена дал понять, что адмирала не интересуют никакие иные «авторитетные источники», кроме собственных, так что Скотт просто пробормотал «Есть, сэр...» и замолчал.
Уолгрен вызвал писаря, чтобы тот принес нужную литературу из его библиотеки. Скотт сложил руки за спиной, переплетя пальцы, и начал искать в пятнах на потолке очертания знакомых созвездий.
- А, вот оно! - Уолгрен уже углубился в чтение одного из технических руководств, перелистывая страницы так быстро, что Скотт даже удивился. - В «Энциклопедии инженерной разработки и дизайна», - продолжил англичанин. - На «А». «Абердинское решение».
Хоман скорчил гримасу.
- Инженера звали Абердин?
- Это город, где проверили теорию, - тихо проговорил Скотт. Хауэлл бросил на кадета быстрый взгляд, но все остальные, похоже, его не услышали. Уолгрен водил пальцем по экрану читающего устройства, отсчитывая строки.
- Абердин, Шотландия, Земля... - без всяких эмоций проговорил он, бегло просматривая статью. - ...Студент-землянин Монтгомери Скотт построил семь отдельных генераторов поля, чтобы симулировать современную клингонскую конструкцию, основываясь на данных, полученных...
Уолгрен снова взглянул на верхнюю часть экрана; рука старого адмирала остановилась.
- Монтгомери Скотт?
Все присутствующие уставились на Скотта. Мичман покраснел и едва заметно пожал плечами.
- Да, - с улыбкой сознался он. - Это я.
Хоман словно забыл, как дышать.
- Сколько вам лет было?
Скотт снова пожал плечами, не понимая, почему это важно.
- Около шестнадцати, сэр.
- Боже мой...
- Инженерное дело — ваше хобби, мистер Скотт? - серьезно спросил Уолгрен, буравя глазами Скотта, словно это был последний вопрос на экзамене, который Скотт сдавал, сам того не зная.
- Инженерное дело было моим профилирующим предметом, сэр, - честно ответил он. - И я хотел стать инженером на звездолете, прежде чем поступил в командную школу.
Подробные расспросы Уолгрена начали его нервировать.
- То есть вы не хотели учиться в командной школе?
- Нет, сэр, - с глубокой искренностью ответил Скотт. - Я очень уважаю работу капитанов, сэр, и я очень рад, что Звездный флот считает, что из меня получится хороший капитан. Но... - Он вздохнул и покачал головой. - Мне кажется, что больше у меня душа лежит к командованию машинами, чем к командованию людьми. Я бы предпочел служить под началом капитана, который это понимает — и который не будет пытаться сделать меня тем, кем я не являюсь.
Вот, он признался! После такого результаты не могли не последовать незамедлительно.
На морщинистом лице Уолгрена появилось выражение странной нежности, и англичанин кивнул.
- Думаю, мы можем это устроить, мистер Скотт, если вы не возражаете.
Скотт нахмурился.
- Сэр?
Его сердце застучало сильнее от надежды, о которой он и думать не мечтал.
- Я исключаю вас из командной школы, - резко сказал Уолгрен. - Ваша работа в сценарии «Кобаяши Мару» не соответствовала требованиям, а ваше поведение и образ мыслей не подобают командующему офицеру Звездного флота.
Уолгрен едва не улыбнулся, услышав, как Скотт резко выдохнул от радости.
- Я... я... спасибо, сэр!
Ответ казался просто смешным. Скотту было все равно, понимал ли старик, что только что сделал.
- Выжмите все из этой неудачи, мистер Скотт, - посоветовал англичанин, взял со стола читающее устройство и поднялся. - Не всем дают вторые шансы.
Скотт смотрел на Уолгрена, уходившего к двери, с благодарностью и восхищением.
- Я сделаю это, сэр, - обещал он. - И я никогда вас не забуду!
Дверь открылась, но удивленный Уолгрен ненадолго остановился.
- Благодарите не меня, мистер Скотт, а свой разветвитель.
Он улыбнулся, увидев шокированный взгляд Скотта.
- Я не мог позволить пропасть инженеру, который может спроектировать такую вещь. Удачной работы, мистер Скотт. Бог в помощь.
- Бог в помощь, адмирал Уолгрен! - ответил Скотт, пока дверь еще не закрылась.
Больше Скотт никогда не виделся с Уолгреном, но следил за старым инженером, пока тот не умер в семьдесят лет. Все это время Скотт надеялся, что удача действительно сопровождала адмирала до конца.
Ему очень хотелось сказать Уолгрену, сколько это одно решение значило для его жизни.
- Разница между тем, чтобы жить и просто ошиваться рядом, - сказал бы он адмиралу. - Вы ведь понимаете меня, да?
Скотт верил, что адмирал понял бы. Любой настоящий инженер понял бы.

@темы: ТОС. Книги, ТОС. Переводы

---

"Кобаяши Мару", глава 7

[loony_spectre]

«Галлей»

«Да, он был прав, - подумал Кирк. - История не веселая». Он посмотрел на дверь шлюза и мысленно попросил Скотта поторопиться.

- Ваш прадедушка, похоже, был исключительным человеком, - наконец тихо сказал Маккой. - Я бы счел за честь встретиться с ним.

Губы Сулу тронуло легкое подобие улыбки.

- Подождите немного, док, - слабым голосом ответил он. - Может быть, вам еще представится возможность.

- Капитан? Челнок?

Голос Скотта из передней кабины привлек всеобщее внимание. Чехов выскользнул из своего сидения позади Сулу и отправился туда, слушая доклад инженера.

- У меня... очень серьезные проблемы, капитан — пылевая буря, или облако, или еще что-то такое. Я только что прищемил себе хвост, пытаясь починить трубопровод, потрепанный пылью, и... - Кирк услышал, как Скотт тихо выругался, прежде чем продолжить. - Я тороплюсь, как могу, - мрачно закончил шотландец. - Но мне кажется... знаете что, лучше вам меня не ждать.

Маккой испуганно взглянул на Кирка.

- О чем он? Что это значит?

Кирк вцепился в спинку кресла и в миллионный раз пожалел, что травмировал ногу.

- Верните его обратно, - напряженным голосом приказал он.

- Я знал... - в дверном проеме появился бледный и потрясенный Чехов. - Я должен был быть там, а не он!

- Чехов! - рявкнул Кирк. Лейтенант вздрогнул и покраснел. - Верните его обратно! Поторопитесь!

- Как? - спросил Маккой. - Джим, у нас нет радио!

Чехов бросился к шкафу со скафандрами у выхода.

- Нет, есть! - выдохнул он. - Боже мой, у нас их шесть!

Кирк сначала не поверил, что никто из них до этого не вспомнил о передатчиках в шлемах.

- Отлично, Чехов!

- Скотт? - Чехов держал ногой дверь шкафчика, а рукой включал радио в одном из шлемов. - Мистер Скотт, как слышно?

- Проваливайте из моих ушей, Чехов! - раздраженно ответил Скотт. - Я пытаюсь сосредоточиться!

- Нет, - возразил Чехов. - Возвращайтесь. Закончите, когда пройдет пылевая буря.

Теплый, богатый обертонами смех Скотта был приглушен стрессом и расстоянием.

- Я не могу ждать так долго, парень, и ты знаешь, что я не могу. Теперь заткнись и дай мне поработать.

- Вы не слышали историю Сулу? - спросил Чехов у инженера. - Героизм не всегда помогает!

- О чем вы? - Кирк замахал рукой, привлекая внимание Чехова. - Оставьте его в покое...

Чехов поднял голову, услышав голос Кирка, и в этот момент по передней части челнока разнесся жуткий скрежещущий звук. Маккой грубо выругался, Чехов отшатнулся от шлема, который держал в руках. Когда шум стих, сквозь помехи раздался громкий испуганный вскрик Скотта.

Чехов снова прижал к себе шлем.

- Скотти!

- Скафандр пробит! А, черт побери! Чехов! Слушай, парень, ты должен...

На открытом канале повисла тишина. Чехов бросил шлем на пол и начал торопливо снимать форменную куртку. Швырнув куртку на передний ряд сидений, он вытащил из шкафа скафандр, даже не спросив разрешения покинуть корабль.

Челнок застонал и слегка вздрогнул; затем по правому борту послышался тихий звон и глухой удар. От почти неощутимого движения у Кирка закружилась голова. Он понял, что траектория «Галлея» чуть изменилась — Скотту удалось отрезать цилиндр.

- Куда это вы направились? - Голос Маккоя снова привлек внимание Кирка к комнате. - Чехов, не будьте идиотом!

Лейтенант уже наполовину оделся и поспешно проверял давление и герметичность.

- Останьтесь здесь, мистер Чехов, - строго приказал Кирк.

Чехов даже взгляда не поднял.

- Я не выйду из шлюза, - пообещал он. - Если я его не увижу, то сразу же вернусь.

- Чехов...

Но сама мысль о том, чтобы бросить Скотта, вызывала у Кирка ужас. От того, что Чехов выглянет и проверит, хуже уж точно не станет.

- Нам на этом челноке нужен кто-то еще здоровый, кроме меня.

Маккой сел, положив себе на колени куртку Чехова, и нервными движениями стал скручивать ее, словно пытаясь сплести канат.

- Чехов, вы забыли историю Сулу? Иногда нужно идти на жертвы. Если мы потеряем вас обоих, лучше от этого не станет!

- Я знаю! - крикнул Чехов, захлопнув дверь шкафчика. - Думаете, я не знал этого, когда мы его туда посылали?

Он внезапно успокоился; Кирк увидел, как Чехов сделал четыре глубоких, тщательно отмеренных вдоха, затем нагнулся за шлемом.

- Но мы не можем позволить себе потерять его, - тихо закончил Чехов. - Вот в чем разница между учебой и реальностью.

- Тогда идите, - сказал Кирк, заранее перебив Маккоя. - Но будьте осторожны.

Чехов лишь кивнул, провел рукой по огромным кнопкам рядом с дверью шлюза и в последний раз проверил застежки на шлеме, ожидая, пока шлюз откроется. Кирк уже хотел было спросить, почему так долго, но тут Чехов нахмурился и снова нажал на громоздкую панель, затем уставился на нее с таким видом, словно его только что ударили. Сердце Кирка екнуло.

- Что такое? Что не так?

- Я... - Чехов покачал головой. - Не могу открыть.

Кирк выпрямился в кресле.

- Что?

- Меня не впускают! - радостно закричал Чехов и отбросил шлем. - Шлюз уже работает! Он жив!

Когда над шлюзом зажглась зеленая сигнальная лампочка, Маккой уже вскочил на ноги и подбежал к Чехову. Чехов стащил перчатки, и они вдвоем едва успели поймать Скотта, ввалившегося через открывшуюся с шипением дверь.

- Скотти, уберите руку! - скомандовал Маккой, пытаясь разжать руку Скотта, перехватившую скафандр над левым локтем. - Уберите руку!

Рука двинулась, но не потому, что Скотт послушался Маккоя: инженер схватил за запястье Чехова, когда тот потянулся к застежкам его шлема. На рукаве скафандра был разрыв около шести сантиметров длиной; под ним виднелась окровавленная туника Скотта. Маккой сунул руку в разрыв, а Скотт отчаянно показывал Чехову на левое плечо. Лейтенант кивнул.

- Эй! Подождите-ка минутку! - запротестовал доктор, когда Чехов оттолкнул его. - Он ранен!

- А еще у него порван скафандр, - ответил Чехов. - В этих скафандрах есть специальные герметичные замки, которые запечатываются, чтобы предотвратить потерю воздуха. При этом они перекрывают циркуляцию крови.

Он посмотрел в лицо Скотту и спросил:

- Вскрывать?

Скотт, выглядевший совершенно измотанным, лишь кивнул. Чехов повернул что-то на плече скафандра, и герметичный замок с хлопком раскрылся. Скотт запрокинул голову от сильнейшей боли, затем бесформенной кучей сполз на пол между Чеховым и Маккоем.

- С ним все в порядке? - встревоженно спросил Кирк.

Маккой кивнул, все еще рассматривая руку Скотта.

- Похоже на то. Порез длинный, но чистый и не очень глубокий.

Он печально улыбнулся Скотту, пока Чехов снимал его шлем.

- Вот вам и героизм, а, мистер Скотт?

Скотт, несмотря на слабость и бледность, улыбнулся в ответ.

- Никакого больше героизма, доктор — это я вам могу обещать...

- Вы отделили гондолу? - спросил Кирк. Скотт кивнул.

- Ударило меня вовремя — когда я уже был готов. Гондола отделена и уже в пути. - Он усмехнулся. - А когда попадет, куда следует, будет красивый фейерверк.

- Отличная работа, мистер Скотт, - улыбнулся Кирк. - Я добьюсь вашего повышения по службе.

- Мне хватит недели оплачиваемого отпуска, - ответил инженер.

- Договорились.

- Сэр... - Сулу слабо пошевелился, но не открыл глаза. - Вы действительно считаете, что на «Энтерпрайзе» увидят вспышку?

Кирк вздохнул, боясь сглазить.

- Не знаю, мистер Сулу, - наконец признался он. - Придется подождать и посмотреть.

Примерно час спустя челнок осветила ярко-голубая вспышка, едва не ослепив Кирка и Чехова, которые смотрели в иллюминаторы по правому борту.

- Думаете, взрыв сделал все, что нужно? - осведомился Маккой.

- Что-то он да сделал, - цинично ответил Чехов. - Остается надеяться, что мы попали в нужный астероид.

Скотт лежал и отдыхал на заднем ряду кресел. Когда ровно через полчаса за взрывом последовали яркие искры и вспышки, он сказал лишь «Как по мне, мы попали в нужный астероид», после чего снова лег спать.

Последовал еще час напряженного бездействия. «Энтерпрайз» так и не появился.

- Может быть, Спок просто хочет во всем точно убедиться, прежде чем подлететь так близко к планете? - неуверенно предположил Маккой. Ответить решился только Скотт.

- Скорее всего, слишком малая часть взрыва выбралась из гравитационных фиглей-миглей этой системы, чтобы сенсоры «Энтерпрайза» смогли ее заметить, - печально сказал инженер. - Мы никак не выделяемся на фоне происходящего здесь.

- Что это значит? - спросил Маккой.

- Ничего это не значит, - ответил Скотт. - Вообще ничего.

Никто больше не решился предположить, почему «Энтерпрайза» до сих пор нет. У Кирка несколько раз урчало в животе; в конце концов он перестал извиняться. Они все были голодны, утомлены и подавлены. Он старался не напоминать себе, что скоро — может быть, даже слишком скоро — все это может закончиться.

- Как вы, Скотти? - спросил он чисто для того, чтобы нарушить молчание. Скотт поднял голову с импровизированной кушетки и потер забинтованную руку.

- Неплохо, - ответил он. - Но больше я наружу не полезу!

Кирк улыбнулся.

- Думаю, это уже не нужно.

- А у вас есть история про «Кобаяши Мару»? - спросил Маккой с переднего ряда. - Нам все еще надо как-то провести время.

Скотт, вздохнув, принял сидячее положение и вздрогнул, когда раненая рука наткнулась на спинку кресла.

- Думаю, немного времени убить своей историей я смогу.

Чехов изумился.

- Вы проходили «Кобаяши Мару»?

Скотт хмуро посмотрел на него.

- Нет, просто любому инженеру разрешают занимать командирское кресло, когда капитан отлучится!

Впрочем, затем он улыбнулся.

- Да, я учился в командной школе. Просто мне там не понравилось.

- Учитывая деструктивные тенденции всего остального экипажа, - заметил Маккой, - могу предположить, что вы на их фоне были образцовым кадетом.

Скотт покачал головой и устроился поудобнее.

- Доктор, если уж говорить о разрушениях, то остальные по сравнению со мной — просто сынки.

@темы: ТОС. Книги, ТОС. Переводы

---

Владыка Ада. Интерлюдия.

[Tivisa]

Интерлюдия
2287 год

Планета развалилась на куски?
Кирк прервал чтение. Как и рассказывал Чехов, Хан утверждал, что Сети Альфа VI взорвалась через полгода после его высадки на соседнюю планету, и вследствие этого глобального катаклизма жизнь на Сети Альфа V стала невозможной. Но что явилось первопричиной катастрофы?
- Этого я никогда не мог понять, - проговорил капитан, подняв глаза от дневника. Он взглянул вверх, будто пытаясь через своды пещеры получить разъяснения от пустыни наверху. - Как могла Сети Альфа VI взорваться? Эта система казалась абсолютно устойчивой, когда мы оставили здесь Хана, девятнадцать лет назад! - Джим потряс головой в замешательстве. - Планеты не взрываются ни с того, ни с сего!
- Совершенно верно, - согласился Спок. Несмотря на тяжеленный скафандр, он, по-видимому, нисколько не устал; Кирк откровенно завидовал вулканской силе и выносливости. - В отличие от, скажем, планеты Генезис, матрица которой изначально была составлена из нестабильной протоматерии, обычные планеты не способны на спонтанный взрыв. Должны были иметь место ещё какие-то космологические факторы.
- Например?
Спок немного подумал.
- Для уверенности не хватает фактов, и без всестороннего гравиметрического анализа я ничего не могу утверждать, но вполне возможно, что мимо системы Сети Альфа прошла выброшенная какой-то двойной звездой миниатюрная «чёрная дыра». Свойственная этим объектам огромная гравитация могла буквально разорвать Сети Альфа VI, повлияв помимо этого на орбиту Сети Альфа V, - Спок по обыкновению подчеркнул слова, выгнув бровь. - Такая катастрофа теоретически возможна и подходит под описание Хана.

Кирк кивнул, соглашаясь. Запертый в этом первобытном мире, не имевший каких-либо современных астрономических приборов, Хан не мог выяснить наверняка, что же вызвало катастрофу, но, конечно, был бы в состоянии наблюдать за разрушением Сети Альфа VI ... и прочувствовать на себе все последствия этого.
В теории Спока есть резон, подумал Кирк.
Более или менее.

- А разве в таком случае мы не зарегистрировали бы «чёрную дыру», приближавшуюся к системе Сети Альфа, когда были здесь раньше?
- Не обязательно, капитан. «Чёрная дыра» с массой, достаточной, чтобы уничтожить Сети Альфа VI, могла иметь крайне малый радиус Шварцшильда.
Спок подразумевал внешнюю границу дыры, тот горизонт событий, из-за которого ни материя, или энергия не могли вернуться.
- Если «дыра» по пути к системе Сети Альфа пересекала пустое космическое пространство, что очень вероятно, то признаков её прохождения могло быть крайне мало.
В принципе вполне правдоподобно, подумал Кирк. Однако объяснение Спока, звучавшее очень логично, всё же не полностью смягчало чувство вины за то, что много лет назад капитан пропустил приближение «чёрной дыры». Если она на самом деле была тем, что вызвало катастрофу. Возможно, мы никогда не узнаем, что же здесь случилось в действительности.

- А что думаете о какой-либо разновидности планетоубийцы? - спросил Маккой. Врач сидел на обломках известняка, опираясь спиной на стену грота, словно на стуле. – Вроде той Машины Судного Дня, с которой мы потом столкнулись?
Спок обдумал слова доктора.
- Это возможно, - заключил он, - но крайне маловероятно. Тот конкретный механизм был необычайно методичен в своей работе, и вряд ли подобное устройство уничтожило бы Сети Альфа VI, но обошло бы стороной другие планеты этой солнечной системы.
- Просто предположение, - пробормотал Маккой.
Кирк взглянул на встроенный в скафандр хронометр. Они были вне связи с Сулу уже более часа. Нам надо срочно вернуться на поверхность, понял он. К счастью, многие из дневниковых записей были краткими или повторяющимися, содержали только перечень рационов питания, урожаев, незначительных дисциплинарных нарушений и так далее. Такие записи он пропускал в поисках фактов из истории колонии. Потом я всегда смогу изучить тетрадь более подробно, рассудил капитан. В тусклом свете разбирать витиеватый почерк Хана было трудно, и Кирк затосковал по своим очкам для чтения, оставшимся на борту «Якимы».

Он просмотрел уже порядка двух третей журнала, когда где-то за стенами грота раздался слабый шум, заставивший удивлённого этим капитана оторваться от книги.
- Вы слышали? - спросил он.
Ни Спок, ни Маккой не успели ничего ответить: сильнейший удар кулаком пробил стену прямо за тем местом, где сидел Маккой, и мускулистая рука обхватила доктора за горло, да так, что тот почти задохнулся. Кирк и Спок потянулись за фазерами, но были остановлены фигурой, неожиданно возникшей у входа в грот.
- Бросьте оружие, - рявкнул женский голос, - или мой друг сломает шею вашему компаньону!

Говорившая была высокой блондинкой, выглядевшей моложе Кирка на несколько десятков лет. Человек по внешнему виду, она направила на капитана деревянный арбалет, оглядывая его и Спока холодными голубыми глазами. Зловещее выражение лица доказывало, что незнакомка была до смерти серьёзна.
- Оружие на пол, - повторила она жёстко. – Немедленно.
Хриплое карканье Маккоя придавало дополнительный вес угрозе женщины.
- Хорошо, - проговорил Кирк. Кивнув Споку, он положил свой фазер на верхнюю часть саркофага Марлы. Спок сделал то же самое, черты лица вулканца не выдавали даже проблеска волнения.
- Отпусти его, - сказал Кирк женщине, указывая на Маккоя. - Мы не хотим причинить вам никакого вреда.
- Помолчи! - отрезала женщина. Держа арбалет по-прежнему нацеленным в голову Кирка, она прошла в тёмную усыпальницу, что позволило ещё паре злоумышленников пролезть в освобождённый ею пролом.
- Заберите оружие, - приказала она сообщникам. Кирк поморщился, когда фазеры схватили нетерпеливые руки.
- Пусть дышит ... пока, - крикнула женщина кому-то вне грота. Рука, сдавившая горло Маккоя, соскользнула, и Кирк услышал, как врач со свистом втянул в себя застойный воздух пещеры.
- Ты в порядке, Боунс? – спросил капитан, рискуя вызвать новый взрыв гнева таинственной женщины.
- Вполне, - прохрипел Маккой, цвет лица которого понемногу возвращался к естественному. - Я же говорил тебе, лучше бы мы отправились в Йосемити.
- Хватит болтовни! – опять оборвала их блондинка. С минуту она обводила глазами стены; когда её взгляд упал на саркофаг и сентиментальную надпись, она нахмурилась. По выражению лица женщины, как и по любопытствующим взглядам её соратников, Кирк догадался, что захватчики ни разу не были в этом склепе. Более того, капитан готов был биться об заклад, и на немалые деньги, что никто из них не ведал даже о самом существовании этого потайного грота.
Уж не эти ли люди были причиной того, что Хан так тщательно замаскировал вход в усыпальницу?

Все они - и женщина, и другие вторгшиеся в грот - были молоды, светловолосы, и с отчётливым отпечатком дикости во всём облике. Растрёпанные пряди золотистых локонов, похоже, не знали, что такое нормальная стрижка, а словно высушенные солнцем лица были испачканы грязью и сажей. Рваная одежда представляла собой какой-то пёстрый конгломерат самых неожиданных вещей: старых тряпок, одеял, обивки, обрывков электрического кабеля. Технические платы и транстаторы служили им своего рода украшениями, так же как и разнокалиберные кольца и браслеты, вырезанные из чьих-то костей и бивней. Иными словами, они выглядели весьма похожими на Хана и его последователей сразу после их побега с Сети Альфа V.
Ничего не понимаю, подумал Кирк. Разве не все люди Хана погибли на «Релайанте» в финальной битве в туманности Мутара?
Ни один из незнакомцев не был знаком ему хотя бы по короткому пребыванию Хана на «Энтерпрайзе». Капитан предполагал, что, судя по возрасту, перед ним были колонисты второго поколения, родившиеся уже на этой планете. Почему же они не покинули Сети Альфа V вместе с другими?

Женщина казалась в равной степени озадаченной присутствием трёх офицеров Звёздного флота.
- Ты кто? - спросила она голосом, в котором едва улавливался какой-то акцент. Бивень давно умершего саблезуба болтался на веревке у неё на шее. - Что тебе здесь понадобилось?
Кирк про себя приветствовал эту возможность наконец-то объясниться.
- Меня зовут Джеймс Ти Кирк, - по привычке он чуть не добавил «капитан звездолёта «Энтерпрайз», да вовремя вспомнил, что его корабль был ещё в доке за много световых лет отсюда. Тем не менее, никаких оснований предавать огласке этот факт пока не было. - Мы здесь с мирной мисси…
Но при одном только звуке его имени последовала немедленная реакция, прервавшая на полуслове его попытку успокоить умы захватчиков.
- Кирк! – выпалил один из молодых дикарей, бросив шокированный взгляд на женщину с арбалетом. - Ты слышала, Астрид? Это же он, Отступник!
Кирк мысленно отвесил самому себе крепкую затрещину. Мне нужно было помнить, что в этой среде у меня весьма печальная известность: в конце концов, я тот, кто сослал сюда их родителей. Как можно незаметнее он прикрыл рукой журнал Хана. Отступник? Но разве эта молодёжь может меня помнить?

- Я слышала, Чезаре, - ответила женщина, чьё имя, по-видимому, и было Астрид. Она с сомнением смотрела на Кирка, словно тот только что заявил, что он Калесс Незабываемый или Зефрам Кохрэйн во плоти. - Я просто не уверена, что правильно поняла.
Она бросила обеспокоенный взгляд на проём, возможно, зная, что это был единственный путь в грот.
- Там могут быть и другие. Надо уходить, как только я позабочусь кое о чём.
Она протянула раскрытую ладонь к одному из сотоварищей, который сразу же вложил в неё отнятый фазер. Астрид быстро оглядела оружие.
- Изящно, - подвела она итог смотру, прежде чем прицелиться в мраморный саркофаг. – Это фазер, правильно? Не удивлюсь, если это оружие вполовину мощнее того, о котором нам рассказывали.

Уловив её намерение, Маккой пришёл в ужас.
- Постой, это же могила женщины!
Кирк положил руку на плечо врача, удерживая Маккоя от рывка вперёд: провоцировать охрану было небезопасно.
- Вы же не можете разрушать надгробие!
Астрид только посмеялась над протестом врача.
- Это не просто женщина, - ответила она. – Это человеческая шлюха Хана.
Она презрительно указала на великолепный саркофаг.
- Она не заслуживает такой дани.
Кирку тоже претило то, что, как он догадывался, должно было произойти, но сделать он ничего не мог. Я не могу рисковать жизнями ради реликвии, независимо от того, насколько красивой она была.

Женщина выстрелила, и малиновый луч ударил в мраморный портрет Марлы, превратив место упокоения красавицы-жены Хана в дымящиеся руины. Полированный камень пошёл трещинами и рассыпался в пыль на глазах Кирка. Он не мог избавиться от ощущения, что Марла МакГайверс только что умерла вторично.
Мне жаль, Марла, подумал он.
Фазер не был настроен на то, чтобы дезинтергировать, но повреждения, нанесённые памятнику, были неустранимы в любом случае. Часы работы, выполненной любящими руками, были в секунды сведены на нет и полностью обезобразили скульптуру. Завершающим жестом Астрид обратила фазерный луч на выгравированную надпись, искореняя последние следы личности Марлы так тщательно, словно она была опальной египетской царицей.

- Чёрт возьми, Джим, - с отвращением пробормотал Маккой. – Какое непотребство.
Он посмотрел на незнакомку.
- Зря она так!
- Бессмысленное разрушение редко бывает логичным, - прокомментировал Спок с оттенком печали в голосе. - Приходится только сожалеть об этом.
Астрид, по-видимому, была с ним не согласна.
- Так-то лучше, - сказала она, наконец отпустив триггер фазера. Она взирала на изуродованный саркофаг с явным удовлетворением, прежде чем обратила внимание на Кирка. - Уходим.

По её указанию молодые дикари вывели капитана Кирка и его товарищей из осквернённой усыпальницы. Снаружи грота их ждали люди, вооружённые луками и копьями, в том числе тот юноша, который сумел пробить стену голыми руками; в неверном свете факелов, сделанных из мха и сухого навоза, Кирку показалось, что их там с полдюжины. Факелы отбрасывали зловещие тени на стены катакомб, и капитан с тревогой смотрел, как пара этих изгнанников развлекалась, поигрывая с захваченными фазерами; капитан не мог не вспомнить о том, что оружие было установлено на поражение.

Сильная рука подтолкнула Кирка в направлении извилистого туннеля, который оказался лишь первым из многих. Похитители вели троих друзей по немыслимому лабиринту пещер и коридоров, уходя всё глубже, к какому-то скрытому под поверхностью планеты убежищу. Кирк попытался было запомнить различные повороты, но вскоре засомневался в своей способности повторить потом все этапы и вернуться к заброшенным карго-контейнерам. Капитан мог только надеяться, что мощный, как новейший компьютер, разум Спока гораздо лучше управится с хитроумным лабиринтом.
По мере того, как они спускались в нижние слои системы пещер, температура падала, и Кирк был рад многослойной термоизоляции скафандра.

Его глаза и уши были заняты как поиском возможных путей бегства, так и приметами жизни изгнанников. В какой-то момент он почувствовал запах органического удобрения и мельком увидел в одной из соседних камер подземный сад. Зеркала из отполированного обсидиана отражали и множили свет двух плазменных ламп устаревшего образца, в которых Кирк смутно признал те, что сам оставил когда-то, много лет назад, колонистам. Он слышал где-то рядом звук работающего портативного генератора и был впечатлен тем, что Хан сумел сохранять старый механизм в рабочем состоянии на протяжении более восемнадцати земных лет.
А Спок-то, похоже, был прав насчёт выращивания продовольствия под землёй, подумал Кирк. При наличии функционирующего пищевого синтезатора они могли бы преобразовать необработанные органические культуры во вполне употребимые продукты.
Другие камеры, по-видимому, выполняли функции казарм, складов и даже арсенала с примитивным оружием: мечами, копьями и арбалетными стрелами. Для защиты от диких животных, подумал капитан, или какой-либо другой угрозы? Теоретически все крупные хищники планеты уже вымерли.

Наконец, после долгого и изнурительного похода, они достигли чего-то похожего на зал заседаний. Каменные скамейки, вырезанные из известняковых образований, окружали очаг с тлеющими кусками каменного угля; Кирк догадывался, что из-за катаклизма древесина стала слишком ценна, чтобы использовать её в качестве топлива. Тонкий серый завиток дыма поднимался от раскалённого угля, исчезая в зазубринах на потолке. Стены пещеры были покрыты натёками кальцитов.
- К стене, - приказала Астрид и её соратники выстроили троих мужчин у скалистой стены, будто готовя их к расстрелу. – Уберите с них защиту.
Черт бы её побрал, подумал Кирк, неохотно стаскивая скафандр. Без защитных костюмов они никак не смогли бы сбежать назад, на поверхность планеты. Он не удивился бы, узнав, что их уже ищет Сулу. Если это и было так, его усилия были, несомненно, напрасны - друзья явно были слишком глубоко для того, чтобы их засекли сенсоры «Якимы».

Привлечённая возбуждёнными голосами похитителей, в освещённый факелами зал вбежала целая группа людей. Вновь прибывшие были, очевидно, той же породы и поколения, что и Астрид, и прочие. Их лоскутные одеяния напоминали Кирку потерянных мальчиков из книжки Дж.Барри, или диких "малов" с планеты Мири. Здесь было, по меньшей мере, человек двадцать - взрослых, детей и младенцев.
Кирк вынужден был выпустить из рук тетрадь Хана, чтобы снять внешнюю оболочку скафандра. Под скафандром друзья носили облегающие чёрные трико, увешанные фиксирующими жизненные показатели микропроцессорами. Кирк не мог не заметить, что теперь прохлада пещеры чувствовалась гораздо лучше.
К разочарованию Кирка, изгнанники конфисковали журнал Хана, так же, как и трикодер, и найденные диски. Он хотел было воспротивиться этому, но передумал. Разгадки прошлого Хана уже не были главным приоритетом капитана. Если я не буду осторожен, понял он, мы сами кончим как исторические экспонаты.

Астрид подождала, пока люди не растащили части скафандров, и подошла ближе к Кирку и его сотоварищам.
- Меня зовут Астрид Эрикссон, - гордо проговорила женщина. В руке она держала один из фазеров. - Я здесь начальник.
- Эрикссон? – понимающе расширились глаза Кирка. – Так ты дочь Харульфа?
Голубые глаза подозрительно прищурились.
- Откуда ты знаешь моего отца?
Кирк заколебался - ему не хотелось привлекать внимание к дневнику Хана, который в данный момент валялся у ног одного из «лейтенантов» Астрид. До сих пор юные дикари проявляли больше интереса к высокотехнологичным артефактам – скафандрам, трикодеру, фазерам – чем к затхлой старой тетради.
- Я же Джеймс Т. Кирк, помнишь? Я видел всех колонистов несколько лет назад.
По правде говоря, Кирк едва помнил Эрикссона. Под началом Хана было более семидесяти сверхлюдей, большинство которых до прибытия на Сети Альфа V проводили время в изоляторе «Энтерпрайза». Только Хан произвёл тогда какое-то впечатление на Кирка.
Тем не менее, Астрид, казалось, приняла его объяснение.
- Может быть, это и так, - осторожно сказала она, остановив внимание на Споке и рассматривая экзотические черты лица вулканца. – Наша история говорит, что у Отступника был инопланетный соратник, гуманоид с заострёнными, как у Сатаны, ушами.
Внезапно она схватила руку Спока и укусила кисть, прорвав кожу. В ранке показалась зелёная кровь, и женщина выплюнула на землю несколько изумрудного цвета капель.
- Боже правый! - воскликнул Маккой, как и Кирк шокированный подобной дикостью. - Ты что, с ума сошла?
Спок, однако, отнёсся к этому инциденту спокойно.
- Есть менее инвазивные способы подтвердить моё происхождение, - хладнокровно заметил он. - Трикодер, например.

Несмотря на это замечание, появление нечеловеческой крови вполне удовлетворило Астрид. Повернувшись обратно к Кирку, она задала прямой вопрос.
- Где Хан?
Кирк был озадачен.
- Ты не знаешь?
- Всё, что нам известно, - пылко сказала она, - это то, что Тиран, вместе со всеми приспешниками, исчез в прошлом году.
Она махнула рукой в сторону окружающих пещер.
- Это его цитадель ... была, по крайней мере. Наши разведчики нашли её покинутой много недель назад.
Тиран? Это кто - Хан?
Кирк не поспевал отслеживать эти неожиданные сюжетные повороты.
- Я в замешательстве, - признался он. - Если вы не с Ханом, кто вы?
- Мы Изгнанники, - заявила Астрид, вздёрнув подбородок. - Заклятые враги деспота, Хана Нуньен Сингха, и всех, кто ему служит. Уже более десяти лет мы живём только ради того, чтобы покончить с царствованием этого дьявола.

Остатки диссидентов, понял Кирк, во главе с дочерью старого заклятого врага Хана. Вероятно, разногласия внутри колонии, о которых Кирк читал в дневнике Хана, в годы после катаклизма дошли до точки разрыва. Полагаю, Хан решил не брать с собой этих мятежников, когда бежал с планеты.

- Очаровательно, - заметил Спок. - Похоже, спустя триста лет Евгенические войны повторились, и сверхлюди снова восстали против сверхлюдей.
Это объясняет виденный мной ранее арсенал, подумал Кирк. Хан и Изгнанники находились в состоянии гражданской войны вплоть до угона «Релайанта». Хан, вероятно, запечатал склеп Марлы прямо перед тем, как покинуть планету, желая уберечь от осквернения мемориал в честь любимой – что, собственно, Астрид при первой представившейся ей возможности и сделала.
Кроме того, рассудил он, Астрид и остальные Изгнанники, должно быть, так и не узнали, что Хан высаживал здесь команду с «Релайанта», впоследствии подобранную «Энтерпрайзом». Не слишком-то это удивительно, учитывая неприязненные отношения между двумя племенами; Изгнанники, скорее всего, только недавно заняли территорию Хана.

- Хватит! - отрезала Астрид. – Таким бездарным притворством ты нас не обманешь, - она любовно погладила рукоятку фазера и глаза её злобно сверкнули. - Как лидер нашего племени, я кровью поклялась свергнуть Тирана. Даже не пытайтесь укрыть его от возмездия!
- Но Хан мёртв! - выпалил Маккой. – Его разнесло на атомы почти год тому назад!
Астрид отшатнулась, словно у её ног ударила молния, но быстро вернула себе самообладание - и враждебное отношение тоже.
- Это невозможно! Вы принимаете меня за дуру?
- Он говорит правду, - настаивал Кирк. - Хан и его люди бежали с Сети Альфа V на украденном звездолёте, но корабль был вскоре уничтожен в бою.
Капитан решил не упоминать об устройстве «Генезис». Это вызвало бы со стороны женщины ещё больше вопросов.
- В живых не осталось никого.
- Лжёшь! - вскричала Астрид, и её лицо исказилось от ярости, как у валькирии. - Тиран не может умереть, не от рук обычных людей! И украсть корабль ... ты ожидаешь, что я поверю в этот бред?
Она глядела на Кирка так, словно не верила ни одному его слову.
- Если Хан давно мёртв, то, по меньшей мере, возникает вопрос - что же ты здесь делаешь сейчас, в гробнице его низкородной жены? И не говори мне, что твоё возвращение в этот мир простое совпадение!

Кирк был поражён пристрастностью Астрид. Но, если вдуматься, в этом нет ничего удивительного, подумал он. Отлёт Хана несколько месяцев назад, должно быть, поверг этих так называемых Изгнанников в идеологический кризис. Если всё их сообщество всегда было посвящено исключительно цели свержения "Тирана", то его внезапное исчезновение, вне всяких сомнений, выбило у них почву из-под ног. Неудивительно, что она так цепляется за мысль о том, что «Тиран» жив; без Хана у жизни Астрид не будет смысла.
- Мы пришли ... отдать дань уважения мёртвым, - когда Кирк так говорил, он сам ощущал, насколько надуманным казался озвученный им повод, даже если это и было правдой. - И чтобы узнать о том, что произошло здесь после катастрофы.
Пренебрежительный смешок сорвался с губ Астрид.
- Тебя же никогда не интересовало, что тут происходило, так почему сейчас? - она явно не купилась на объяснение Кирка. – Будем говорить прямо. Ты проделал длинный путь после всех этих лет просто для того, чтобы оплакать старого врага? - женщина презрительно усмехнулась. - Не оскорбляй мой интеллект!

Обвинения женщины как ножом полоснули по сердцу Кирка. Почему я хоть раз не проверил, что с Ханом и другими колонистами? С момента возвращения Хана он задавал себе этот вопрос, возможно, миллион раз. Конечно, на то были причины: его обязанности во флоте, продолжающаяся холодная война с клингонами и ромуланцами, десятки других колоний Федерации, также нуждавшихся в присмотре, исследования Галактики в поисках новых миров и цивилизаций. Я всегда полагал, что Хан и его люди способны позаботиться о себе сами. Кроме того, учитывая амбиции Хана и опасность, исходящую от сверхлюдей, казалось разумным оставить Сети Альфа V в покое.
Очень веские причины, но достаточные ли для того, чтобы снять с него ответственность за последовавшие трагедии?

- Ты права, - согласился он с Астрид. - Я должен был уделить больше внимания тому, что здесь происходило.
Это было его решение, в конце концов.
- Но это не отменяет того факта, что твоя война окончена. Хан мёртв.
- Это ты сейчас так говоришь, - ответила она. По её голосу и воинственному выражению лица Кирк мог заключить, что женщина по-прежнему отказывалась ему верить. - Но, возможно, ты и твои друзья заговорите по-другому после знакомства с питомцами Хана.
Она обернулась к одному из своих безымянных подчинённых.
- Принеси угрей.
Кирк вспомнил отсутствовавший террариум. По-видимому, Хан всё же не взял на борт «Релайанта» этих отвратительных мозгоедов.
- Постой! – крикнул он Астрид. – В этом нет надобности, мы говорим правду!

Прежде чем он успел что-либо добавить, ещё один изгнанник подбежал к женщине.
- Астрид! Ты должна поспешить! У Тэмсин схватки ... и ей плохо! Мне кажется, с ребёнком что-то не так.
Это было всё, что нужно было услышать Маккою.
- Я доктор. Позвольте мне помочь! - он кивнул в сторону Изгнанника, изучавшего содержимое аптечки Маккоя. - Там моё оборудование. Дайте мне шанс осмотреть пациентку!
Астрид обратила взор на медицинские приборы, как будто подтверждавшие слова Маккоя. Гипошприцы и трилазерный коннектор, наряду со страстными уговорами, казалось, убедили её.
- Хорошо, - согласилась она, наконец. - Бери свои вещи и пошли со мной, - она послала Маккою предупредительный взгляд. – Но если это какая-то уловка, я убью тебя собственноручно – и медленно.
- Где-то я это уже слышал, - пробормотал Маккой себе под нос, быстро собирая аптечку под пристальным взглядом хмурого Изгнанника.

Астрид направилась к выходу, но остановилась и оглянулась на Кирка.
- Это не более, чем отсрочка, - холодно сообщила она. – Воспользуйся ею, чтобы поразмыслить о том, стоит ли обманывать меня и дальше. Позже поговорим.
Вооруженные Изгнанники сопровождали Маккоя, шедшего за Астрид, которая на прощание отдала приказ тем, кто сторожил Кирка и Спока.
- В Яму их.
Кирк едва успел прихватить дневник Хана до того, как охранники вывели их из зала.

Обзорам

[J]Tivisa[/J]<a href="http://st-tos.diary.ru/p203461636.htm">выкладывает</a>продолжение перевода книги "Владыка Ада" (ТОС, джен, гет, Хан Нуньен Сингх)

@темы: ТОС. Книги, ТОС. Переводы, Грег Кокс. Владыка Ада