Трек-интертекст

[ST:TOS]

Завелся у нас новый тэг "Трек-интертекст"
Что такое интертекст
Им маркируем все, что так или иначе связано с цитированием и отсылками к треку в различных творениях
Например, цитирование трека в "Героях" или "Футураме"

@темы: Трек-интертекст

---

Поросячий Трек

[Barbuzuka]

Кто-нибудь помнит, лет шесть назад показывали мульт.сериал "Гарфилд и его друзья"? Сейчас вспомнила, что и там была пародия на Стар Трек (ТОС).

Помимо историй про кота Гарфилда, там были и истории про ферму Орсона и ее обитателей (поросенок, его трое злобных братьев, селезень, цыпленок, яйцо, две овцы, петух и кто-то еще).
Эпизод, имеющий отношение к Треку, называется Поросячий Трек:

www.youtube.com/watch?v=P9okVSjdnt0

всё то же самое, только на английском:

www.youtube.com/watch?v=bblWM68SxKU

@темы: Трек-интертекст, Всякое разное

---

Бестер - враг хорошего

[Sayek]

А был такой милый мальчик...И кем стал. Ай-яй-яй.


/Интересно, а телепатией он от Спока заразился?/

@темы: Актёры ТОСа

---

Что я нашла!!!!

[T*Sel]

Да не буду я закидана тапками и чем потяжелее, но у меня вполне конкретные ассоциации.

@темы: Трек-интертекст, Всякое разное

---

На МКС смотрели трек

[Scal]

Вот что попалось мне сегодня в дебрях новостного инета:

На МКС прошла премьера кинофильма «Звездный путь»
18 мая 2009 года, 19:22 | Текст: Георгий Мешков

Экипаж Международной космической станции (МКС) получил возможность посмотреть недавно вышедший кинофильм «Звездный путь», рассказывающий о молодости главных героев одноименного научно-фантастического сериала.

Режиссер «Звездного пути» Джей Джей Абрамс (в центре) — один из создателей телесериала «Остаться в живых».
Чтобы показать астронавтам картину, специалисты Национального управления США по аэронавтике и исследованию космического пространства (НАСА) потратили более пяти часов на перекодирование фильма в формат, приемлемый для прямой трансляции с Земли на МКС. Экипаж смотрел «Звездный путь» на экране одного из бортовых компьютеров.

Больше всех просмотру радовался Майкл Баррат (Michael Barratt), являющийся давним поклонником оригинального сериала. По словам астронавта, именно эта картина сыграла решающую роль в выборе им профессии. Посетить премьерный показ фильма Майкл не смог из-за полета.

Стоит добавить, что за прошедшие с момента запуска МКС годы на станции скопилась внушительная фильмотека. Часть картин загружается на борт из Центра управления полетами. Астронавты нередко привозят с собой любимые кинофильмы и оставляют их на орбите для развлечения последующих экипажей.

Подготовлено по материалам The Times.
оригинал статьи - culture.compulenta.ru/426995/

@темы: Стар Трек: Фильм 11, Всякое разное, Интернет

---

[kerry-lla]

непростительно редко читаю ЖЖ, вот наткнулась на обзор от SilverWind аж от 7 мая,
на всякий случай копирую сюда (может не я одна такая)

Господя, как же приятно прийти в кинотеатр и посмотреть отличный фильм… Это забытое чувство ДОВЕРИЯ… к режиссеру, актерам, сценаристам – когда не распадается изображение на куски, а смотрится все в целости, как единое крышесносящее зрелище!!!! Треккерам смотреть обязательно! Разочарованы не должны быть. Остальным – по желанию. Но если вы любите фантастику, страсть, красоту, действие – вперед, в кинозал.
В фильме прекрасно все. ВСЕ. Все вместе и по отдельности. За, пожалуй пять последних лет, это первый фильм который я пойду пересматривать в кинозал. Чтобы насладиться еще раз. Я не смотрела проморолики, не читала обсуждения, береглась от спойлеров – не хотелось многого ждать, не хотелось разочароваться. Если вспомнить наших косоруких продолжателей фильмов – опасения понятны. Фильм приквел – рассказ о том, что было ДО того самого первого сериала 1965 года…
Благословлен будь Голливуд!!! И студия Парамаунт!!!

Насколько изящно придуман сюжет, прикрывающий от любых наездов не хуже дефлектора, включенного на полную мощность. Браво! Отличная придумка! Не буду спойлерить, но думаю, сюжет оценят все. И узнаваемы все!!! И все такие классные!!! Я всегда знала что малолетний Джимми Кирк был шалопай еще тот, что дорос до хулигана, который кидается в драку, не считая сколько там на другой стороне, не пропускает ни одну юбку и не дурак выпить… Спок… О, это просто чудо – маленький очарователен, взрослый – прекрасен. Молод и прекрасен. Уууу….. !!!!
Игра – безупречна, супер, супер, супер!!! ВАУ!!! СПОООК!!!! МакКой – постарше всех, но такой узнаваемый, и характер и жесты и инстинкты… и остальные, обалденная Ухура, Сулу – вообще безупречен, похож до невозможности, Чехов, прелесть какая, ему 17 лет… ой, я два часа в зале просидела в полной абсолютной нирване и продолжаю пребывать в состоянии бликом к эйфории… Знаете как обычно бывает – гаснет свет и начинается сказка. В смысле история – главное сразу увлечь зрителя показать что да, я, мы можем рассказать вам историю. Хорошую историю, про любовь и ненависть, про добро и зло… Тут смогли стразу. Сцена гибели отца Кирка: драма, остро, но не пафосно, так как и должно быть, так что ты веришь этому и понимаешь, еще не видя дальнейшего – все, фильм удался, я поверю авторам, они не испортят ничего!
Сколько труда, любви, нет ЛЮБВИ даже преклонения перед САГОЙ вложено создателями в фильм – это не описать. Это поймет только треккер. Такие милые, верные штришочки – то там то сям, маслом по сердцу. Как все бережно сохранено и преумножено. Перевод безупречен. Братцы-москвичи, кто руку приложил к переводу РЕСПЕКТ, ЗАЧОТ и УВАЖУХА!!! Спасибо!
Даже компания малолетних придурков, обосновавшаяся где-то сбоку, ближе к середине фильма, сожрав свой попкорн, сосредоточилась на кино, так приятно было, что увлек фильм зал…
Ах, там все хорошо. Ну просто все. И Нимой – в той роли, которая ему по силам, очень органично вышел, просто чудесно. Кирк – чистый адреналин – я таким его совсем молодым и представляла. И как он изменился в конце, став капитаном, почувствовал ответственность, как-то так ненавязчиво это показано, неуловимо, но переменился. Спок… ах… я всегда была достаточно равнодушна к чарам Нимоя… но тут – да, тут просто мегапопадание… У Нимоя достойная смена, чуть не написала соперник, нет, какой соперник, там именно что преемственность, так по-доброму, так хорошо, правильно!
Ухура великолепна. И подруга ее. Нет, ну Кирк, а землянок ему мало, орионку подавай, вот паразит, я знала-знала, что он такой и был Скотти - очень такой колоритный оки-доки, елки, прелесть!!! Да все прелесть. Форму сохранили, антураж напоминает сериал, и есть свое. Офигительно красив эффект телепортации, съемочки еще те, столько спецэффектов, но люди, люди, все так интересно, логично, четко… суперзлодей хорош вышел… только я что то не припоминаю – что там за красное вещество это что то такое в Немезисе было? Я тот фильм только один раз посмотрела что то не помню… откуда эта штука… Ладно потом сюжет обсудим как все поглядят. Пофик в общем то откуда, когда там Спок-Кирк-Маккой… И юмора много, шутки такие прикольные, а эти обмены взглядами Кирк-Спок? Ааааааа!!!!! Пошла ТОС пересматривать. ВАУУУУУУУУ!!!!!!!!!!!!!! ребята мегасупер кино.... Мну в восторге, чистом и незамутненном!
STAR TREK FOREVE!!!!!!!! ТОС THE BEST!!!!! LIVE LONG AND PROSPER!!!!

http://silverwind3000.livejournal.com/82163.html

@темы: Стар Трек: Фильм 11

---

Вполне симпатичный юный Спок

[Нари]

Вот как-то он мне больше нравится, чем ныне каноничный из 11 фильма. Ну, типа мое ИМХО.

www.startreknewvoyages.com/feature007.html - из фанатского фильма с участием Вальтера Кенига.

@темы: Фотографии и капсы, Творчество

---

[-Kela-]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Всем новообращенным треккерам

[Т*Черть]

Star Trek Dummies 2nd Edition by ~LordDavid04 on deviantART

@темы: ТОС. Приколы, Всякое разное, Творчество

---

"Я - Спок", глава вторая

[Мойра ОКей]

Глава II

Рождение замысла

*вообще-то тут букв. Концепция и беременность (беременность как процесс созревания, в том числе и проекта, плана, а концепцию можно рассматривать как зачатие, то есть в биологическом плане). Так что тут такой большой каламбур. То есть получается, что название этой главы может относиться как к биологическим действиям – зачатию и беременности, так и к литературным – концепция и созревание замысла. - ЛС*

СПОК: Поскольку мои родители принадлежат к разным биологическим видам, моё зачатие *он употребляет именно слово концепция, упомянутое в названии главы.- ЛС* стало возможным только благодаря вмешательству вулканских ученых. Значительная часть моего пренатального существования (*а здесь упомянуто то самое созревание плода – М*) протекала вне чрева моей матери, в специально созданных высокотемпературных условиях…

НИМОЙ: Условия были высокотемпературными, это точно – от огней камер на «Шоу Люси»…

СПОК: Прошу прощения?

Почти тридцать лет назад группа посетителей зашла в студию «Стар Трек», в то время как мы снимали сериал. Это было обычное событие, то, к чему мы, актеры, привыкли. Но в тот день случилось кое-что необычное. Одна из посетителей, молодая женщина с мечтательными глазами, в перерыве между съемками подошла ко мне, представилась и сообщила нечто такое, что захватило меня врасплох:

- Я представляю группу людей из Нью-Мексико, контактирующих с инопланетным разумом, - на полном серьёзе сказала она мне. - Bы можете не представлять всю важность того, что вы делаете. Вы избраны, в метафизическом смысле, быть носителем (*предоставлять жилище, использован глагол house - ЛС*) инопланетной сущности, называемой Спок.

Не помню точно, что я ей на это ответил, но её убежденность поразила меня. Поэтому я попридержал свой скептицизм и вежливо поинтересовался, почему эти существа так заинтересованы актерской карьерой одного определенного землянина, и она стала объяснять мне, что «предназначение» Спока состоит в том, чтобы позитивно подготовить человечество к действительным контактам с инопланетной жизнью. В конце концов, в то время в большинстве научно-фантастических произведений внеземляне изображались негативно, как стереотипные пучеглазые монстры, стремящиеся захватить Землю.

Звучит невероятно, не правда ли? Может, я недостаточно умен, чтобы признать это. Только представьте такой газетный заголовок: * вот так и рождаются нездоровые сенсации – Бр. Стр. и ЛС* ПРИШЕЛЬЦЫ ИЗБРАЛИ АКТЕРА ИГРАТЬ РОЛЬ В НАУЧНО-ФАНТАСТИЧЕСКОМ СЕРИАЛЕ (букв.- выбрали на роль, слово кастинг у нас уже прижилось, а адекватного глагола ещё нет – М.)

Я поблагодарил её и вернулся к работе. Спок притягивал теории такого сорта как магнит; я получал множество писем в том же духе ранее, в 60-ые годы. Это была эра, когда люди экспериментировали с наркотиками, расширяющими сознание, и исследовали мистические, метафизические вопросы. Книги типа «Колесниц богов» Эрика Фон Деникена, в которой была выдвинута гипотеза посещения Земли пришельцами, были популярны. Ту случайную встречу с молодой мечтательницей я чаще всего вспоминаю с улыбкой изумления, но иногда у меня проскальзывает мысль: «Кто знает? А вдруг?»

Ладно, хорошо, может быть, я и не верю в то, что я был избран пришельцами в качестве их земного «посла» в Голливуде. Но правда в том, что я, в отличие от Спока, неисправимый романтик. Я весьма склонен к ностальгии, и иронии, и истории, и я не могу не верить, что судьба где-то там приложила ко всему этому руку. И тогда я вспоминаю свои первые дни в Голливуде – когда я еле-еле наскребал шесть баксов в неделю, чтобы платить за комнату в пансионе и зарабатывал на продаже мороженого и содовой *вот тут не уверена что он их продавал, букв. «черпая мороженое и тряся содовую» - когда продаешь разве трясешь содовую? Что-то я тут в непонятках – чем он там занимался-то? Или jerk здесь – крышку он с содовой снимал? Может быть, выражение явно устаревшее, оттуда, из его юности J - ЛС А может, он барменом работал? – М.* баксов четырнадцать – мною овладевает чувство глубокого изумления и удовлетворения теми возможностями, которые жизнь предоставила мне. А ведь многим из того, чего я достиг, я обязан именно моей вовлеченности в жизнь вулканца…

Итак, если принять понятие рока, предназначения, судьбы, допустить, что я всегда «предназначался» для роли Спока – как мое прошлое «подготовило» меня для того, чтобы я стал подходящим каналом, сосудом для этого инопланетянина * этого аутсайдера, не чувствующего себя комфортно ни в родном мире, ни на Земле?

*Здесь употреблен «alien», который больше «чужак»- ЛС*

Когда же зародилось во мне то нечто, что стало потом Споком? (*употреблено образное выражение про семя, - когда было посажено то зерно, которое потом стало Споком – ЛС* Что доказывает: вулканцы произошли от растенийJ - М.*)

Чтобы ответить на этот вопрос, мне нужно вернуться более чем на пятьдесят лет назад, в театр Боудина, находящийся в сердце Бостона, в Вест Энде, где проживало множество людей разных национальностей. Как и множество других восьмилетних мальчишек, росших в 30-е годы, я пошел с моим братом вниз по улице к кинотеатру в одно послеполуденное воскресенье, и мы устроились сзади на мягком сиденье в прохладной темноте, чтобы посмотреть на индиговый потолок с мерцающими белыми огоньками, которые выглядели, как звезды. Мы обычно ходили на воскресный сеанс, начинавшийся в час дня, и всегда заявлялись пораньше минут на двадцать, чтобы первыми захватить лучшие места. За двадцать восемь центов вы получали двойной сеанс (то есть два полнометражных фильма), мультфильм, короткометражную комедию *употреблено название reel comedy – это вид комедии, предположительно то же что и стёбная комедия, потому что иногда идет gag reel comedy - ЛС* и новости.

Не помню, что ещё показывали в тот день, но главной приманкой был фильм «Горбун собора Нотр-Дам», с Морин О’Хара в роли цыганки Эсмеральды и Чарльзом Лафтоном в титульной роли Квазимодо.

Лицо и тело бедняги Квазимодо было гротескно искажено. Причуда природы, он вел одинокую и тихую жизнь в башне Собора Парижской Богоматери; большие колокола (*здесь большие – не размер, а скорее статус, в православных церквях такие колокола называют «благовестники» - М.*), его единственные товарищи, окончательно оглушили его. *Я не уверена в точности цитаты, но кажется, у Гюго – «довели его глухоту до совершенства» - М.* Он был так уродлив, что когда фильм начался, я едва мог на него смотреть: один глаз гораздо ниже другого, и огромный горб на спине, который пригибал его к земле. Мне хотелось отвести взгляд и не смотреть, но я не мог, потому что по мере развития сюжета, я понял, что под его «иной» внешностью было сердце, жаждущее любви и понимания.

И вот я смотрел в ужасе, как бедняга Квазимодо был несправедливо обвинен в преступлении и выставлен у деревянного позорного столба на площади перед собором, у всех на виду. Стражники короля связали его и выпороли девятихвостой плеткой, он вынес это стоически и не издал ни единого крика, несмотря на боль. Затем они оставили его, униженного, пока позорный столб медленно поворачивался, показывая его страдания огромной толпе, которая там собралась. Толпа глумилась над ним, издевалась над ним, смеялась над ним, когда он просил напиться. Никто не пожалел его, никто не увидел страдающую душу под искаженной плотью. И когда жажда вновь заставила его кричать, кто-то смочил тряпку в грязи и шлёпнул ею по его лицу.

Когда это произошло, я неудобно скорчился на своем месте. Мне хотелось спрятать глаза, потому что благодаря изумительной игре Лафтона, я глубоко отождествился с муками Квазимодо. Внешние различия между нами не имели значения.

А затем прекрасные события развернулись на мерцающем экране. Как и большинство зрителей, милую Эсмеральду ужасало и отталкивало отвратительное существо на помосте. Но её сострадание было сильнее её страха, и она вышла из улюлюкающей толпы, чтобы дать Квазимодо воды из своей собственной фляги.

Вначале он отказался, «недостойный», отвернул лицо, с которого ещё капала грязь, и позволил предложенной воде пролиться по его лицу, как слезы. Он не мог признать свои страдания её страданиями, не мог позволить ей заглядывать за свою стоическую (и безобразную) маску. Но Эсмеральда была настойчива и, наконец, он выпил. Когда он посмотрел на неё снизу вверх с робкой благоговейной благодарностью, как будто она была буквально ангелом милосердия, весь зал замер в молчании. Позже, когда пытка прекратилась и Квазимодо, ослабевший, вернулся, шатаясь, в собор, горбун, глядя на своего опекуна с блаженной улыбкой, произнес простую фразу, разорвавшую мне сердце: «Она дала мне воды»

Я был благодарен за темноту в зале – я мог дать волю слезам. Человечность, пойманная в ловушку этого, вроде бы нечеловеческого существа тронула меня до глубины души. И я уверен, что я был не единственным, кто был тронут до слез в тот день. В конце фильма Эсмеральда, счастливая, уходит рука об руку со своим красивым молодым возлюбленным. Бедный Квазимодо с разбитым сердцем смотрит на неё со своего высокого перша, *это жердь такая – ЛС. У нас этот спецтермин употребляется только в цирке – М.* затем показывает жестом на хмурых кафедральных горгулий и вздыхает: «Почему я не каменный, как они?»

Кто из нас не понимает, что это такое – быть аутсайдером, отделенным? Я, даже в тогдашнем нежном возрасте, это знал. Я был еврейским мальчиком, живущим в итальянском квартале. Многие из моих близких друзей были итальянцами, но я рано узнал, что я чем-то отличаюсь от них. У дверей церкви наша дружба заканчивалась.

Образ Квазимодо преследовал меня с того дня; семя того, что должно было стать Споком, было посеяно. Оно было выращено и полито по чистой случайности, когда я сыграл свою первую роль – главную в пьесе «Гензель и Гретель». Я, восьмилетний пацан, однажды бродил по залу театра Пибоди, когда какой-то взрослый спросил меня: «Ты знаешь эту песню?»

Я кивнул, и не успел я оглянуться – я уже пел её на сцене в роли Гензеля.

Играть мне понравилось, хотя поначалу я этого и не искал. Когда я рос, все мои друзья увлекались спортом. Я был последним, кого выбирали в команду, потому что я не мог ударить по мячу. Оказалось, я был лучшим актером, чем спортсменом. Я был застенчивым мальчиком, легко смущался, тот, от кого меньше всего ожидаешь увидеть наигрыш. Но мне было удобно играть другие характеры, потому что мне чётко указывали что говорить и делать. Я не мог быть обвинен за мои слова и действия, я не мог сделать ошибку. И чем больше я мог прикрыться персонажем, тем мне было комфортнее; мне нравились парики и тяжелый грим. За актерской маской я чувствовал себя защищенным.

Спустя некоторое время я на самом деле начал наслаждаться игрой, достаточно, чтобы активно искать роли. В семнадцать лет меня выбрали на роль Ральфи в пьесе Клиффорда Одета «Проснись и пой»*не думаю, что эта пьеса как-то связана с одноимённым спектаклем Театра Сатиры, разве что Марк Захаров позаимствовал названиеJ - М.*. Ральфи был подростком, пытающимся освободиться из хватки доминирующей матери; эта роль отчужденного молодого человека, пытающегося найти свою личность среди враждебного и репрессивного окружения, тронула во мне чуткую струну. Я почувствовал, что начинаю по-настоящему понимать, что же такое актерская игра. Роль Ральфи была поворотной точкой для меня; театр стал моей страстью, моим призванием, моей манией. С того момента и дальше я твердо решил стать актером.

Ну вот… Мои родители были чрезвычайно трудолюбивыми, ответственными, практичными людьми. Я вырос во время Великой Депрессии, которая была очень трудным финансовым периодом для большинства людей. Мои родители оба сбежали из России (мой отец - тайно перейдя польскую границу ночью, моя мать - спрятавшись в прицепе для перевозки рассыпного сена) и они были благодарны за то, что живут в стране, где они не могут быть убиты на улице. В то же время они очень боялись стать финансовой обузой. Тяжелый труд был для них моральным долгом.

Из-за этого, когда я сказал им, в возрасте семнадцати лет, что я собираюсь изучать актёрское мастерство в театре Пасадены и стать актером, они были убиты горем. После моря слез, бесполезных просьб и аргументов, они попытались отговорить меня, отказавшись давать деньги на обучение, говоря: «Ты должен будешь сделать это без какой-либо нашей помощи». Будучи упрямым, я собрал немного денег, продавая пылесосы, купил билет на поезд и направился на запад, в Калифорнию.

По интересному совпадению (или, если вам будет угодно, по «инопланетному замыслу») мой персонаж, Спок, столкнулся с аналогичной реакцией в аналогичном возрасте, когда он объявил родителям, что решил вступить в Звездный Флот – выбор карьеры, который принес невысказанное неодобрение его отца. Определенно, это был мой собственный опыт, который я мог привнести как актер, играя сцены между Споком и его отцом, Сареком, в том эпизоде «Звездного Пути», который назывался «Путешествие на Вавилон».

Мой первый гигантский прорыв в Голливуде произошел в 1951 году, когда мне было всего лишь двадцать, и меня взяли на ведущую роль в малобюджетном фильме под названием «Кид Монк Барони». Монк был итальянским мальчиком из Нью-Йоркского Ист Сайда, который стал боксером. Роль особенно интересовала меня, потому что у него было обезображенное лицо, результат родовой травмы . Отсюда и нелестное прозвище «Монк» («Монах»), потому что он предполагаемо выглядел как обезьяна. Лицо сделало из него аутсайдера, чужого в своем собственном мире.

Когда я появился на съемочной площадке в первый день, я даже не знал, получил ли я роль. Меня прослушивали снова и снова на эту роль, я всегда оказывался в комнате ожидания с дюжиной или больше других парней, которые выглядели так же, как я сам. Наконец, я произнес для продюсера целую рекламную речь про себя (обрисовал все свои достоинства), и он сказал: «Хорошо, дай мне над этим подумать. Я найму тебя либо на ведущую роль, либо на эпизодическую. Приходи в понедельник утром» (это произошло в пятницу вечером). Так что я пришел в понедельник утром, зашел в кабинет продюсера и его секретарь сказал(а) *пол не точен - ЛС*: «Перейдите в комнату для репетиций С. Команда там, с режиссером»

Всё ещё не зная свою судьбу, я пошел в комнату для репетиций С, чувствуя себя смущенным и потерянным, и сел напротив стены. Наконец гример – очень талантливый художник по имени Ли Гринуэй – подошел ко мне и сказал: «Вы Леонард Нимой? Я его ищу». Он подвел меня к креслу для гримирования и начал делать слепок с моего лица, чтобы можно было сделать пенорезиновую накладку. *Здесь он почему-то употребляет слово, вообще-то означающее электрические бытовые приборы, бытовая техника, хотя имеет в виду части, которые потом наклеиваются на настоящее лицо. – ЛС У нас в кино и театральной индустрии специальных слов нет, есть накладки, наклейки и характерный грим – М.* Вот тогда я и понял, что меня взяли на ведущую роль.

В день, когда начались съемки «Кид Монка» , я сидел в том же самом кресле и смотрел как Ли прикрепляет законченные накладки на моем лице. В священном трепете я наблюдал за медленной трансформацией в зеркале - как мои рот, нос, лоб становились больше похожи не на Леонарда Нимоя, а на Монка. И хоть я не был тогда полностью обученным актером, мои эмоции инстинктивно ответили на это новое лицо.

Я выглядел как аутсайдер, изгой. Я мог идентифицироваться с чувствами, пробудившимися оттого, что я стал «иным», мог понять, почему Кид воздвиг защитную раковину робости и физической жесткости, чтобы спрятать свои настоящие чувства. Как и у Горбуна, у него тоже было сердце, которое жаждало понимания и сочувствия.

(После выпуска «Кид Монка» моя мать, которая никогда не упоминала табуизированную тему моей карьеры, написала мне письмо, которое включало в себе таинственную строчку: «Ну, мы видели твое кино». Никаких восхвалений, никакой критики, ни единого слова о том, как мои родители отреагировали на то, что увидели своего сына в фильме. Честно, я был раздавлен, и написал в ответ матери, чтобы она про это рассказала. Она, наконец, призналась: «Что я могу сказать? Ты наш сын. Как мы вообще могли судить, хороший фильм или нет? Всё что я знаю, это то, что в момент, когда ты появился там, на большом экране, твой отец и я начали плакать, и мы не могли остановиться, пока фильм не кончился»)

Память о тех «чужих» *употреблено слово alien* персонажах Горбуна и Кид Монка Барони осталась со мной, хоть я и сыграл множество других типов ролей за последующие тридцать лет. Более того, та роль, которая напрямую привела меня к тому, что меня выбрали на роль Спока, была отнюдь не роль отчужденного одиночки. Совсем даже наоборот. Это был бойкий, говорливый голливудский тип.

Это было в 1964, в справедливо недолго прожившем телевизионном шоу, называвшемся «Лейтенант», в эпизоде «В высших традициях». Я был там приглашенной звездой *это так называется, даже если приглашенная звезда и вовсе никакая не звезда – в сериалах просто все персонажи, которые не являются основным составом, а приглашаются на оду серию и есть приглашенные звезды - ЛС* в роли эпатажного актера, который хотел снять фильм на базе корпуса морской пехоты. Главную роль сериала – то есть самого лейтенанта – играл актер по имени Гэри Локвуд (имя, которое потом снова всплывет). Так или иначе, я получил роль после читки для режиссера эпизода, Марка Дэниелса.

Марк был потрясающе мягкий, невозмутимый, с огромным опытом рутинной работы режиссер, который поставил много эпизодов «Я люблю Люси». Он носил слуховой аппарат, и я всегда обожал его за это, так как я никогда не видел никого другого в нашей основанной на соперничестве и напуганной индустрии, кто бы посмел показывать какой-либо знак физической ущербности. Но Марк был прямой и уверенный в себе; он никогда не играл в игры, он просто приходил на работу и делал её профессионально и хорошо. Именно эта связь Марка со студией «Desilu» и шоу «Я люблю Люси» позже приведет его к тому, что он отрежиссирует несколько серий «Звездного пути». Но в то время он знал меня как глубокого драматического актера, кого-то, кто играл рассерженных молодых уличных хулиганов. Так что когда мой агент, Алекс Брюис, предложил меня на роль в серии «Лейтенанта», Марк сказал: «Леонард Нимой? Да он совсем не подойдет! Нам нужен кто-то бойкий, говорливый, а не Кид Монк». Но мой агент настоял, и наконец Марк согласился на меня посмотреть. Я быстро прочитал пару сцен, с энергией и блеском, немножко с огоньком в глазах. Марк не попытался скрывать свое удивление. «Ха», - сказал он. - «Полагаю, ты можешь это сделать».

Так меня взяли на роль. Конечно, никакой эпатажный голливудский тип не был бы завершенным без ассистента; так получилось, что моего играла милая молодая актриса, которая пришла под сценическим именем Маджел Барретт. Я хорошо провел время на съемках, мне понравилось играть с Гэри Локвудом, я забрал свой чек и не думал об этом больше до того, как мой агент позвонил мне пару недель спустя. «Слушай», - сказал он. «Мне только что позвонил продюсер «Лейтенанта». Ему очень понравилась твоя работа в сериале *в оригинале – шоу, у них на загнивающем Западе всё так называется:)- М.* и он хочет поговорить с тобой о роли в пилотной серии сериала, который он делает.

Я был, конечно, поражен. После того, как я столько раз был приглашенной звездой в сериалах и всегда был гостем, чье имя написано на двери гримерки мелом, мысль о регулярной работе и регулярном заработке была очень притягательной. Но я попытался не слишком возбуждаться; я прошел достаточно прослушиваний, чтобы знать, что я могу и не получить роль. Я также знал, что большинство пилоток никогда не становятся сериалами.

@темы: "Я - Спок" (перевод)

---

"Слава капитана", глава 7

[loony_spectre]

Глава седьмая.

ЗВЕЗДОЛЕТ «ЭНТЕРПРАЙЗ» NCC-1701-E. ЗВЕЗДНАЯ ДАТА 58562.4

Сначала Райкер увидел лицо Жан-Люка Пикара и сразу подумал: «Так Жан-Люк тоже погиб…»

Затем он услышал голос, столь же знакомый, сколь и лицо его бывшего капитана.

– Он приходит в сознание… – Это была Беверли Крашер.

– Вижу, – сказал Пикар. Он улыбался. – Вы знаете, где вы, Уилл?

Райкер внезапно почувствовал острую боль в затылке и покалывание в левой руке.

– Мне страшно даже подумать… – с трудом проговорил он. Рот, казалось, был набит песком.

– Вы на «Энтерпрайзе».

Такого теплого, доброжелательного тона у капитана Райкер не помнил давно.

Но название корабля – другого корабля – встревожило его.

– «Титан»?..

– Потрепан, – сказал Пикар, – но цел. Как и ваша команда.

– Деанна…

– В отличие от вас, она догадалась сесть, когда корабль ударила взрывная волна. Ни царапины. Она на вашем корабле с Джорди.

Райкер покачал головой и сразу пожалел об этом. Подавляя тошноту, он посмотрел мимо Пикара и узнал стандартный лазарет Звездного флота.

– Сколько времени прошло? – спросил он.

Доктор Крашер встала рядом с Пикаром, держа в руках медицинский трикодер.

– Прошло десять дней со взрыва сверхновой, Уилл. Я держала вас в коме последние восемь дней – с тех пор, как мы прибыли к вам на помощь.

Райкер попытался сесть, но тело не двинулось с места. На него сразу нахлынул страх.

Крашер ответила на его невысказанный вопрос.

– Перелом спины, почти полностью оторванный спинной мозг, трещины в черепе… только двоим из вашего экипажа пришлось хуже, но сейчас они уже чувствуют себя хорошо.

До того, как Райкер успел ответить, она добавила:

– Обещаю вам, что все будет работать, как раньше, но вы здесь пробудете еще по меньшей мере три дня, пока соединяются нервные волокна. А каждый раз, когда вы попытаетесь сесть, я буду добавлять к сроку еще день.

Крашер победоносно улыбнулась, захлопнула трикодер и ушла.

Райкер посмотрел на Пикара.

– Мне нужно знать, что произошло.

– Как оказалось, довольно немало. В основном за прошедшую неделю.

Райкеру о многом предстояло узнать, но прежде всего его интересовал экипаж.

– Какова степень радиационного отравления?

– Очень небольшая.

Райкер изумился.

– Щиты выдержали?

Пикар ответил не сразу; Райкер достаточно хорошо его знал, чтобы понять, что его ждут плохие новости. Но если с кораблем, командой и Деанной было все в порядке, что же тогда…

Затем он понял.

– Аральди?

– Они спасли вас, Уилл. Ваш экипаж и корабль.

Райкер не понял.

– Как?..

Пикар вздохнул.

– Они заняли позицию между вами и радиационным фронтом, и как только фронт ударил в них, они перешли на варп. Мне кажется, они хотели забрать с собой в искривленное пространство большую часть радиации, чтобы создать дыру во фронте, приближавшемся к «Титану».

– Их корабль взорвался, – медленно проговорил Райкер, вспоминая ужасные секунды.

Пикар посмотрел ему в глаза.

– Но их тактика сработала. Аральди сумели уменьшить интенсивность радиации, ударившей в «Титан», более чем на шестьдесят процентов. Ваш… как бы так сказать, «безрассудный» маневр с квантовыми торпедами создал встречную волну давления, отразившую еще десять-пятнадцать процентов. С тем, что осталось, легко справились щиты. К тому времени, как «Титана» достигли заряженные частицы и звездный газ, ваши инженеры восстановили импульсные двигатели и смогли обогнать их.

Райкер почувствовал одновременно гордость за свою команду и горечь из-за гибели Фортрал и ее экипажа. Но одна деталь оставалась неразъясненной.

– Инженеры установили резервное варп-ядро «Титана»?

В глазах Пикара Райкер увидел, что тот нарочно умалчивал об этом.

– Нет, – признался Пикар. – По приказу Командования.

Райкер немедленно сделал единственный логичный вывод.

– Саботаж?

– Хотелось бы, чтобы все было так просто. – Пикар снова вздохнул и потянул за полу рубашки, пытаясь распрямить и без того безупречно гладкую ткань. – На самом деле никто не знает, что произошло за последние десять дней. Варп-ядра отказывают, приходят в критическое состояние, даже пробиваются в обоих квадрантах.

Райкер уставился на своего бывшего капитана. Он не знал, даже с чего начинать задавать вопросы.

– На данный момент, – продолжил Пикар, – лучшая теория состоит в том, что наша часть галактики проходит через район пространства-времени с иными характеристиками подпространства. Звездный флот считает, что это может быть связано с подпространственной нестабильностью, накапливающейся на оживленных транспортных линиях.

– Но мы же решили эту проблему много лет назад, – неверящим тоном ответил Райкер. – Модифицировали двигатели и…

Пикар не дал ему закончить.

– Что бы это ни было, это другой феномен. Положительной стороной стало то, что Звездный флот не потерял много кораблей благодаря автоматизированным процедурам сброса варп-ядра. Но потеряны десятки грузовых кораблей. Сотни частных судов. Транспортная система Вулкана парализована. Клингоны официально не признают ничего неординарного, но наши посты подслушивания засекли множество сигналов бедствия.

– Так корабль аральди…

– Я уверен, что они не собирались жертвовать собой ради вас. Но с их варп-ядром произошло то же, что и с ядром «Титана», и они не сумели сбросить его.

Райкер посмотрел на потолок лазарета, пытаясь осмыслить все рассказанное Пикаром. Постепенно к нему вернулось еще одно знакомое ощущение: биения сердца корабля, на котором он когда-то служил.

– «Энтерпрайз» на варп-скорости, – сказал Райкер. – Я чувствую, как работают генераторы.

Пикар спокойно кивнул.

– Некоторые типы ядер пока не подвержены действию странного феномена. Особенно старые.

– Этот корабль не старый.

– После столкновения с кораблем Шинзона корабль переоснащали… новых варп-ядер не нашлось. Нам установили «Блок-5», Джорди постоянно на него жалуется.

Райкер попытался не обращать внимания на гудение в голове. Не вышло.

– На «Титане» стоит «Блок-7».

– Когда мы вернемся на Марс, его не будет.

– Переоснащение? Уже?

– Звездный флот заменяет варп-системы на всех кораблях, подверженных действию феномена. Программа, скорее всего, займет годы. Приоритет – у кораблей класса «Соверен», «Форрест» и «Луна».

– Годы? – переспросил Райкер.

Следующие слова Пикара оказались еще более пугающими.

– Мы потеряли не только корабли и станции, работавшие на статических варп-ядрах. Мы потеряли почти все крупные учреждения, занимающиеся исследованием и производством варп-технологий. В том числе Институт Кохрейна.

Райкер уставился на Пикара.

– На Нью-Монтане?

– Погибли сотни людей. Большинство из них – варп-специалисты.

Изумление Райкера быстро сменилось подозрением. Варп-передвижение обеспечивало жизнь Федерации. Оно позволяло существовать Звездному флоту. То, что они лишились варп-технологии, а ученые и инженеры, ответственные за ее разработку и улучшение, погибли, тоже вело к единственному, логичному выводу – который, впрочем, отрицал Пикар.

– Звездный флот уверен, что это не умышленная акция?

Пикар покачал головой.

– Я тоже сомневался. Но это так широко распространилось, на тысячи световых лет… какой враг может нанести нам такой удар? Изменив фундаментальные характеристики подпространства?

– Самые опасные враги – те, чьи действия мы не можем предсказать.

Пикар похлопал бывшего первого помощника по руке.

– Природа непредсказуема, но я пока что не хочу называть ее врагом.

Но Райкер не собирался исключать никаких врагов.

Даже природные силы.

@темы: ТОС. Книги, "Слава капитана", ТОС. Переводы

---

Комиксы по новому фильму

[Isaro]

Новость могла устареть, но:
IDW Publishing анонсировала новую минисерию по Star Trek - Spock: Reflections. Сценарий Скотта и Дэвида Типтонов, арт Дэвида Мессины (он же рисовал Countdown). Серия расскажет о событиях новой реальности. Выход - июль.

@темы: Стар Трек: Фильм 11, Всякое разное, Полезная информация

---

"Слава капитана", глава 6

[loony_spectre]

Глава шестая

КОСМИЧЕСКИЙ КОРАБЛЬ «БЕЛЛЬ РЕВ», ВУЛКАН. ЗВЕЗДНАЯ ДАТА 58552.2

Еще до того, как Кирк осознал, что «Соверен» разрушен, он бросился к тактической консоли и поднял щиты.

Очень мало существует мест безопаснее для космических кораблей, чем на орбите Вулкана, так что большинство кораблей оставляло включенными лишь самые слабые навигационные щиты – этого было достаточно, чтобы справиться с любым орбитальным мусором, не замеченным Вулканским Центром управления полетами.

Но семисотметровый звездолет, взорвавшийся всего в километре от «Белль Рев», породил обломки несколько больших размеров.

Мостик маленького корабля задрожал, когда его энергетические установки резко переключились из режима готовности на полную мощность. В эти несколько секунд Кирк неподвижно смотрел на ужасное изображение на главном экране: корабль Джейнвей был таким огромным, что казалось, что он разваливается очень медленно.

Взрыв начался на нижней инженерной палубе, почти параллельно широким, похожим на крылья пилонам, державшим гондолы ускорителей.

Кирк сразу понял, что что-то случилось с варп-двигателем «Соверена».

Он мог лишь наблюдать, как вдоль пилонов растут грибы вторичных взрывов, разламывая их и гондолы, которые они поддерживали. Левая гондола треснула, и потоки антиматерии хлынули из ее синих излучателей Черенкова, вызывая взрывы везде, где сверхускоренные облака антипротонов врезались в корпус корабля. Вокруг гондол возникла мерцающая дымка: антиматерия реагировала с вырвавшейся на свободу атмосферой огромного корабля.

В первые несколько мгновений разрушения дисковая часть оставалась целой. Кирк увидел серию небольших взрывов – несколько вспышек на равном расстоянии друг от друга – вдоль места присоединения диска к гондолам.

Это значило, что была приведена в действие система автоматического отделения – жест отчаяния в условиях, увиденных Кирком. Времени предупредить экипаж не было. Те, кто были в коридорах или турболифтах во время взрыва отделяющих зарядов, уже погибли – в то самое мгновение, когда диск отделился.

В эти несколько секунд, когда время, казалось, замерло, Кирк почувствовал, словно умирает не корабль, а он сам. Он знал, что должен делать. Как и его друзья.

Кирк уверенными движениями провел «Белль Рев» сквозь расширяющийся вихрь обломков.

Скотт занял место у инженерной консоли, включая сенсоры и тяговой луч.

– Я буду в лазарете, – сказал Маккой. Его голос был тверд, в нем не было ни нотки жалобы.

Кирк, не сводя глаз с консоли, обратился к сыну.

– Джозеф, отправляйся к транспортеру. Всех, кого транспортирует Скотти, переправляй к Боунзу.

Кирк услышал хриплое «Да, сэр». Затем двери турболифта с шипением закрылись, и на мостике остались лишь капитан и инженер. Их задача: спасти всех, кого смогут, из экипажа более чем в тысячу.

В этот день погибло более шестисот человек.



***



За два часа спасательных операций «Белль Рев» транспортировала на борт двенадцать выживших.

Одну женщину Кирк засек в космосе, и Скотт успел вовремя транспортировать ее на борт. Она успела забраться в скафандр и запечатать шлем, но перчатки надеть не успела. Зафиксировав потерю атмосферы в открытых рукавах, скафандр автоматически запечатался на кистях рук. Незащищенные от вакуума мягкие ткани рук раздулись вдвое.

Еще двоих нашли в неповрежденном отсеке, когда-то бывшем частью ангара. Герметичная дверь закрылась в тот самый момент, когда взорвались отделяющие заряды. Их друзья по другую сторону двери, к сожалению, не выжили.

Остальных девятерых транспортировали из запечатанных комнат в дисковой части «Соверена». Они были на нижних палубах, где коридоры разгерметизировались, а аварийные щиты, которые должны удерживать атмосферу, отказали.

Большинство из двенадцати человек получило лишь небольшие ожоги. Что интересно, доложил Маккой, даже женщина с поврежденными руками должна была полностью восстановиться всего через несколько недель.

Когда последнего выжившего транспортировали на корабль Кирка, Вулканский Центр управления полетами уже полностью контролировал ситуацию, проведя хорошо скоординированную спасательную операцию с типично вулканской эффективностью. Маленькие поисковые кораблики шныряли среди обломков, ища признаки жизни и отсылая результаты сканирования на больничные корабли класса «Т’Каратх», оснащенные многочисленными транспортными установками.

Во время спасения выживших аварийные корабли использовали тяговые лучи, чтобы стабилизировать самые крупные неповрежденные части корабля и обломки, достаточно большие, чтобы не сгореть при входе в атмосферу Вулкана.

Кирку показалось, что интенсивная двухчасовая спасательная операция прошла за несколько минут. Но как только вулканцы сообщили, что все выжившие найдены и транспортированы, и попросили его покинуть зону операции, Кирк немедленно спустился в лазарет.

Он должен был знать.

– Адмирал Джейнвей, – сказал Кирк, едва войдя в забитый до отказа медицинский отсек, где Маккой обрабатывал раны двенадцати счастливчикам.

Джозеф работал бок о бок с Маккоем, подавая нужные аптечки и убирая появлявшийся мусор.

Кирк с радостью наблюдал за сыном, но его беспокойство за адмирала оказалось сильнее любой родительской гордости.

– Кто-нибудь знает, что с ней случилось?

Никто с «Соверена» не знал.

Они вспомнили, как ее заместитель объявил, чтобы экипаж готовился к немедленному вылету. Менее чем через минуту раздался взрыв – примерно столько времени как раз требовалось варп-двигателям, чтобы выйти на нужную мощность.

Отключилось основное освещение. Затем отказала гравитация. Последовали новые взрывы.

Тьма и смятение для двенадцати выживших прекратились, когда их транспортировали на корабль Кирка.

Больше они ничего не знали. Никто не мог ничего сказать о судьбе Джейнвей.

Разочарованный Кирк собрал идентификационные коды выживших, чтобы переслать их в Центр совместных операций Звездного флота на Вулкане. Вернувшись на мостик, он увидел, что Скотт уже начал посылать запросы.

Официальный статус Катрин Джейнвей – «пропала без вести». Ее не спасли, но и тела не нашли. Вулканцы высчитали, что понадобится несколько дней, прежде чем удастся исследовать и просканировать все имеющиеся обломки. Судя по силе взрыва, разорвавшего на части звездолет, было вполне вероятно, что найти удастся не все тела.

Вспоминая, что Джейнвей сказала ему о расследовании необъяснимых исчезновений, Кирк не мог не предположить, что некоторые из пропавших без вести исчезли не при взрыве, а с помощью того же феномена, что забрал Спока.

Захваченный тайнами, прятавшимися внутри тайн, Кирк направил «Белль Рев» к вулканскому линейному корабль «Совал». Ему даже не потребовалось пришвартовываться. Вулканцы транспортировали выживших с «Соверена» прямо из небольшого лазарета «Белль Рев» и коридора, где Маккой выставил кушетки.

Все кончилось.

Кирк почувствовал нереальность происходящего. Несомненно, в штабе Звездного флота на Вулкане уже началось расследование. Между Вулканом и Землей носились зашифрованные коммюнике. Корабли Звездного флота во всем квадранте получали новые приказы.

Составлялись военные планы.

Но Кирк и его команда, его друзья, были изолированы от действа. Они были просто наблюдателями.

Кирк с трудом обуздал эту мысль. Ведь не этого ли он всегда хотел? Идти своим путем и не зависеть от капризов Звездного флота?

– Что теперь, капитан?

Кирк посмотрел на Скотта, стоявшего за инженерной консолью, и – что случалось очень редко – не нашелся, что ответить.

«Я теряю командирские способности», – подумал Кирк. Этой чертой обладали все великие лидеры: способностью к принятию быстрых решений. Если, конечно, она сопровождалась мудростью, позволявшей менять курс в свете обнаружения новых фактов.

– Курс на Землю, – наконец сказал Кирк. Он свяжется с Разведкой Звездного флота, узнает, каких результатов они достигли в расследовании. Он был готов идти по любому следу, который приведет его к Споку.

Открылись двери турболифта, на мостик зашли Маккой и Джозеф.

Кирк повернулся в кресле.

– Ты хорошо помнишь Землю? – спросил он сына. Когда они в последний раз были на Земле, Джозеф был намного младше.

Джозеф просиял.

– Я помню лошадей.

Они тогда побывали на ранчо-курорте в Айове, неподалеку от места, где располагалась семейная ферма Кирка в Риверсайде. Но сейчас эта земля превратилась в национальный парк, и не осталось уже ни дома, ни конюшни. Кирк вспомнил, что когда-то там даже поблизости стоял памятник ему самому. Но его тоже больше не было. Правильно говорила старая пословица: слава преходяща. И уж точно слава не могла сравниться с радостью от катания на лошадях с сыном.

Кирк отбросил размышления и показал на контейнер, который нес Джозеф.

– Что это?

– Не знаю, – ответил Джозеф, вопросительно посмотрев на Маккоя.

– «Совал» транспортировал нам медицинские припасы взамен использованных, – сказал Маккой. – Эту штуку прислали вместе с ними.

Джозеф протянул контейнер Кирку.

– Это адресовано тебе, папа.

Кирк с любопытством взял его. Это был обычный почтовый контейнер, в который влезало несколько книг, может быть, пара обуви. Но он был совсем легким и почти пустым.

Он постучал по этикетке контейнера, и она включилась, показав его имя и корабль, но вот имени отправителя на ней не было.

– Вулканцы транспортировали это на борт? – спросил Кирк.

Маккой кивнул.

– Что бы это ни было, оно, по крайней мере, безопасно.

Кирк потянул за ручку открытия, и молекулярная печать, сверкнув, разделила контейнер на верхнюю и нижнюю половины.

Это был треугольник из гладкого металла. Определить его функциональные задачи или планету-изготовитель с первого взгляда было невозможно. Но Кирк достаточно часто его видел, чтобы сразу понять, что это.

На корабль прибыл посетитель.

– Вы на моем мостике, – сказал Кирк треугольнику, – здесь только моя команда.

После этих слов он почувствовал, как предмет вырвался у него из рук, включившись, и через несколько секунд воздух вокруг него задрожал и приобрел оптическую плотность: на мостике появился голографический дубликат доктора Льюиса Циммермана. Голограмма была одета в форму Звездного флота, и предмет – голографический излучатель последнего поколения – теперь крепился к левому предплечью.

– Капитан Кирк, я полагаю, – сказала Экстренная медицинская голограмма. – Мы снова встретились.

– Доктор. – Это не была просто копия доктора Циммермана, это была та самая копия – Экстренная медицинская голограмма со звездолета «Вояджер», ставшая разумным существом за время опасного путешествия корабля. – Я рад, что вы выжили.

– Я тоже, – ответила голограмма. Затем он посмотрел на Маккоя и Джозефа. – Доктор Маккой, всегда рад вас видеть. И Джозеф… адмирал была права, ты вырос.

Кирку понадобилось лишь мгновение, чтобы понять, что стоит за невинным замечанием Доктора. Если Доктор успел поговорить с адмиралом Джейнвей о Джозефе, то…

– Джейнвей выжила?

Голограмма посерьезнела.

– С трудом. Она на «Совале», где ей заменяют поверхность легких. – Он оглядел своих слушателей, к которым присоединился уже и Скотт. – Это, конечно же, секретная информация.

Чувство одиночества Кирка лишь усилилось, когда он посмотрел на голограмму. Иллюзия жизни Доктора была почти идеальной, но увидеть почти незаметные подергивания мышц или другие движения, свидетельствующие о чьих-либо намерениях или искренности, было невозможно.

– Могу я узнать, почему?

– Как только адмирал транспортировалась на борт, ее позвали в инженерный отсек. Что-то произошло с варп-ядром. Она приказала отключить его, но ядро вышло из-под контроля.

– Оно только разогревалось, – резко сказал Скотт. – Цепные реакции так быстро не начинаются.

– Она была в кабине турболифта, когда произошел пробой ядра.

– Это был не пробой ядра.

Доктор поправился. Кирк заметил, что голограмме нечасто приходилось так поступать.

– Когда произошла катастрофа, – сказал Доктор.

– Это и спасло ее? – спросил Маккой.

– Кабину вынесло в открытый космос, была сильная утечка, но в ней осталось достаточно атмосферы, чтобы адмирала успели вовремя оттуда транспортировать.

– Вы так и не объяснили, почему то, что Джейнвей выжила – секретная информация, – сказал Кирк.

– Адмирал считает, что вот-вот должна была стать одной из «исчезнувших». – Доктор с интересом посмотрел на Кирка. – Она сказала, что вы поймете.

– Думаю, я понял, – сказал Кирк, нарочно не предлагая больше никаких объяснений. – Но она объяснила, почему так считает?

Голограмма задумалась, словно не уверенная в правильности того, что собирается сказать.

– На самом деле, прямо перед пробоем… – Он посмотрел на Скотта до того, как инженер успел его прервать, – …перед катастрофой, по словам адмирала, она увидела «черное щупальце», появившееся из панели управления турболифтом. Она сказала, что это произошло, когда она использовала коммуникатор, чтобы связаться с инженерами, словно… словно щупальце искало ее и нашло только тогда, когда она вышла на связь.

Кирк немедленно попытался вписать Джейнвей в схему, связывающую ее хотя бы с несколькими другими исчезновениями.

– Доктор, участвует ли адмирал в каких-либо проектах, относящихся к исследованию варп-технологий?

Голографический врач вопросительно посмотрел на Кирка.

– Сейчас она исполняет обязанности директора Разведки Звездного флота.

Кирк изумленно уставился на Доктора.

– Она ни разу не сказала… не сказала мне…

Голограмма пожала плечами, словно все то, что Джейнвей раньше говорила или не говорила Кирку, теперь неважно.

– Достаточно сказать, что условия изменились, – резко сказал Доктор. – Адмирал возвращается на Землю и предпочитает, чтобы враги считали ее мертвой.

Кирк поднялся, слишком возбужденный, чтобы сидеть на одном месте. Как директор Разведки Звездного флота, Джейнвей знала намного больше, чем когда-либо рассказывала ему. Все стало совершенно ясно. Звездный флот снова использовал его, причем намного более искусным образом, чем он сам пытался использовать Звездный флот. У него не было настроения, чтобы оценить всю иронию ситуации.

– Тогда «Белль Рев» тоже направляется на Землю. Мне нужно поговорить с Джейнвей.

Голографический доктор последовал за Кирком к рулю; иллюзия его реальности была настолько точной, что каблуки стучали по палубе.

– У адмирала другие приказы для вас.

– Ей придется отдать мне их лично.

Голограмма широко улыбнулась.

– Она предупреждала, что вы так и скажете.

– Я никогда не сомневался в ее способности оценить характер. – Кирк открыл навигационную карту. Чтобы проложить стандартный курс от Вулкана до Земли, потребуется меньше минуты.

– Может быть, до того, как вы совершите опрометчивый поступок, – сказал Доктор, – вы все же хотите услышать эти приказы?

Кирк уже собирался сказать голограмме, в какое место Джейнвей может засунуть свои приказы, но увидел, как на него смотрит Джозеф.

Его сын и так был непослушным, и Кирк совсем не хотел сам демонстрировать ему подобное поведение. С неохотой он отказался от открытой конфронтации.

– Хорошо, – сдался он. – Скажите.

– Адмирал Джейнвей приказывает вам найти посла Спока… на Вулкане.

Кирк одновременно почувствовал гнев и возбуждение. Гнев – из-за того, что Джейнвей совершенно определенно скрывала от него важную информацию. Возбуждение – потому, что вот-вот узнает что-то, что приведет его ближе к Споку.

Самым спокойным тоном, которым мог, он спросил, есть ли у Джейнвей причины считать, что Спок находится на Вулкане.

– Никто не знает, – сказал Доктор, и Кирк услышал в его голосе что-то похожее на сочувствие. – Но наш враг знает точно.

@темы: ТОС. Книги, "Слава капитана", ТОС. Переводы

---

Отгадайте, что не так на картинке?

[Гриф]

Отгадка

Это мы со  vonSchwarzwald'ом фигней страдали.

Прочие фигнестрадания:
Виновник торжества


У кого скелеты в шкафу, у кого Спок в морозилке...


Кинематограф

@темы: Фанарт

---

[Steam Powered]

Народ,выложите пожалуйста биографию Скотти,Сулу,Чехова и Чапел...И, если можно, полную биографию Энтерпрайза и его описание....я имею ввиду корабля...И ещё всякие смешные тосовские фотки,можно с разными смешными фразами...заранее большое спасибо

@темы: Вопросы

---

Гы.

[loony_spectre]

Абрамс в интервью MTV заявил, что в объявленном сиквеле могут появиться Шатнер и ХАААААААААН

@темы: Стар Трек: Фильм 11

---

Куклы по ТОС

[Нари]

Насколько я понимаю, это 1976 год, рекламный ролик.

@темы: Всякое разное

---

[-Kela-]

А есть какие-нибудь чаты/ирц-каналы по стар треку?

@темы: Вопросы

---

"Реликты", глава 1

[loony_spectre]

Глава первая.

Звездолет «Энтерпрайз» 1701-D

Семьдесят пять лет спустя



Услышав дверной звонок, капитан Жан-Люк Пикар отвлекся от монитора – он писал рецензию на монографию о мостах сращивания в двойных звездах. Коснувшись нужной кнопки на управляющем падде, он сохранил файл.

– Войдите, – сказал Пикар, приведя в действие механизм открытия двери.

Когда дверь скользнула в сторону, за ней оказался посетитель, которого капитан ожидал. Он жестом показал на кресло напротив.

– Не желаете присесть, мистер Кейн?

Мичман Даррин Кейн был высоким, атлетически сложенным молодым человеком с рыжеватыми волосами, пронзительным взглядом и дежурной улыбкой. По крайней мере, таким Пикар его помнил раньше. Сейчас мичман казался слишком серьезным, почти угрюмым.

– Спасибо, сэр, – сказал Кейн, пододвигая к себе кресло и садясь.

Капитан откинулся в своем кресле.

– Как поживает ваш отец, мичман?

Кейн улыбнулся, но это, похоже, далось ему нелегко.

– С ним все в порядке, сэр. Я только вчера получил от него сообщение по подпространственной почте. Он катается на лошадях, играет в гольф, ходит в пешие походы… что ни назовите – всем занимается. Говорит, что уже давно надо было уходить из Звездного флота.

Пикар усмехнулся.

– Безусловно. Ферриса Кейна, которого я знал, было даже лазерным резаком не отделить от командирского кресла. Но, с другой стороны, люди меняются, не так ли? Думаю, настанет день, когда и я предпочту Звездному флоту спокойную жизнь.

На самом деле он не мог представить этого дня даже в самых диких мечтах. Но сказать такое молодому Кейну было бы невежливо, раз его отец избрал беззаботную гражданскую жизнь на Земле.

– Так что вас заставило просить о встрече? – спросил капитан. – Да еще и, судя по всему, неотложной?

Мичман закусил губу. Пару секунд он раздумывал, затем внезапно поднялся.

– Извините, сэр. Я не должен тратить ваше время на подобные вещи. Забудьте о том, что я приходил к вам… хорошо?

С этими словами он отвернулся, чтобы уйти.

– Мичман Кейн? – спросил Пикар чуть громче, чем намеревался. Но его любопытство уже было возбуждено. Он не собирался позволять этой загадке и дальше оставаться неразгаданной.

Кейн остановился и снова взглянул на капитана.

– Сэр?

– Сядьте, – скомандовал Пикар.

Мичман колебался.

– Это приказ, мистер Кейн.

Похожий на загнанного в угол зверька, Кейн сел. Но поднял глаза, чтобы встретиться взглядами с капитаном, далеко не сразу.

– Так, – сказал Пикар, – вы пришли ко мне по какой-то причине. Я не собираюсь выпытывать у вас эту причину. Говорить об этом или нет, решать вам. Но мне все же было бы интересно услышать об этом.

Мичман вздохнул.

– Хорошо, сэр. – На его висках начали пульсировать жилки. – Дело в коммандере Райкере.

Уилл? Вот так неожиданность.

– Что такое с коммандером Райкером? – спросил капитан.

Кейн прокашлялся.

– Мне кажется… у него что-то есть против меня, сэр. Он словно затаил на меня какую-то… не знаю. Обиду.

«Это совсем не похоже на Уилла Райкера», – подумал Пикар.

– И как эта обида себя проявляет? – спросил он.

Юноша вздохнул.

– Сэр, я стал лучшим выпускником своего класса Академии. Не потому, что я был самым умным или талантливым. А потому, что хотел этого больше, чем все остальные.

– Я хорошо знаю о ваших успехах в Академии, – вставил капитан, надеясь поддержать более непринужденный разговор.

– Прошу, сэр… позвольте мне закончить. Когда меня направили на «Хорнет», я не почивал на лаврах. Я прилежно трудился – больше, чем любой другой мичман на борту. Капитан Петерсон это засвидетельствует.

Об этом Пикар тоже отлично знал. Но не хотел снова перебивать.

– Когда меня перевели на «Энтерпрайз», это показалось сбывшейся мечтой. Мой отец всегда очень хорошо говорил о вас, сэр. И о вашем корабле. Я сказал себе, что вся моя тяжелая работа оправдала себя. Но я знал, что самая трудная работа ожидает меня впереди.

Пауза.

– Но? – спросил капитан.

– Но мне здесь не дают ни единого шанса. Я готов работать. Я готов взять на себя ответственность. Я готов сделать все, что необходимо, чтобы когда-нибудь самому стать капитаном. Но я никогда не стану капитаном, если буду только следить за ежедневным прибытием и отбытием грузов.

– Наблюдение за отправкой грузов – одна из обязанностей мичманов на этом корабле, – напомнил ему Пикар.

– Я понимаю, сэр. И я не возражаю против этого – если мне дадут возможность делать хоть что-то еще. Или, если уж на то пошло, если со мной хотя бы будут обращаться так же, как со всеми остальными. Из всех мичманов «Энтерпрайза» я единственный, кто еще ни разу не бывал даже поблизости от мостика – до настоящего момента. И при всем уважении к вам, капитан, ваша рубка – совсем не та часть мостика, где мне хотелось бы быть.

Пикар кивнул.

– А с самим коммандером Райкером вы это обсуждали, мичман?

– Да, сэр, – ответил Кейн. – И не один раз. Он ответил мне, что назначения, которые он дает мичманам – его личное дело, а не предмет для обсуждений.

– Ясно, – сказал капитан. Он посмотрел на мичмана и не почувствовал никакой лживости в его словах. Похоже, тот говорил правду.

Но раз так, значит, Райкер был виновен в сведении неких личных счетов. А это казалось маловероятным.

Кейн внезапно снова поднялся на ноги.

– Я не хотел отнимать у капитана столько времени, – заметил он.

– Не извиняйтесь, – сказал ему Пикар и тоже встал. – Будьте уверены, я разберусь в ситуации, мичман.

– Это все, чего я прошу, сэр, – с благодарностью ответил Кейн.



Лейтенант-коммандер Дейта далеко продвинулся в понимании человеческих существ за несколько лет, проведенных на борту «Энтерпрайза». Одним из человеческих существ, которых он понимал лучше всего, был его командующий офицер, капитан Пикар.

Дейта, едва присоединившись к команде «Энтерпрайза», заметил, что Пикар много времени проводит в своей рубке. Это был вопрос стиля; некоторые капитаны проводили большую часть времени в командирском кресле, другие же садились туда лишь в случае крайней необходимости. Пикар больше склонялся ко второму варианту, нежели к первому.

Но даже среди тех, кто удалялся в свою святая святых, едва положив коммуникатор, существовали стилистические различия. Одни хотели, чтобы их беспокоили как можно меньше; другие же хотели, чтобы их уведомляли о любых нюансах управления кораблем, даже самых мелких и незначительных.

В этом отношении Пикар предпочитал скорее первый вариант, чем второй. Но это не было проявлением нелюдимости, как андроид поначалу заподозрил. Капитан просто считал, что, выбрав лучших людей для выполнения работы, в их работу не нужно вмешиваться.

К тому же ему совершенно не хотелось, чтобы его прерывали без нужды. В конце концов, у капитана корабля тоже есть работа, и немалая ее часть – некоторые даже считали, что слишком большая – состояла в ведении переписки, проведении анализов и постоянном обучении.

К несчастью для Дейты, ему довелось узнать о слабостях Пикара в довольно жесткой форме. В первый день на мостике он не менее полудюжины раз нарушил покой капитанской рубки – пока Пикар наконец не вызвал его на личный разговор.

– Мистер Дейта, – сказал он, его голос был наполнен обертонами, которые сейчас андроид распознавал как проявление иронии, – вы когда-нибудь слышали о понятии «инициатива»? Вы собираетесь спрашивать у меня разрешения на каждый вдох?

Дейта ответил:

– Никак нет, сэр. Дыхание – это принудительная часть моей программы. Процесс не требует сознательных решений. Однако, если когда-нибудь предпочтительнее станет не дышать…

– Вы сами примете решение об этом, – закончил за него капитан, тщательно сдерживая себя. Он изучающе посмотрел на андроида. – Дейта, если бы я хотел принимать все решения самостоятельно – или считал это необходимым, – я бы не уходил с мостика двадцать четыре часа в сутки. Вас выбрали вторым помощником капитана, потому что вы хорошо справляетесь со своей работой. Потому что я верю, что вы сможете меня заменить. Это ясно?

Дейта кивнул.

– Совершенно ясно, сэр.

После этой встречи он решил самостоятельно заниматься всеми делами, находившимися в его компетенции, и оставить Пикару лишь принятие самых важных решений. Капитану больше ни разу не пришлось вести с ним подобные дискуссии.

Так что, когда Дейта обнаружил необычные показания сенсоров, он сначала ничего не сказал капитану. Он изолировал их. Записал. Проверил, действительно ли это то, что ему показалось. Наконец, проанализировал.

И только тогда, окончательно уверившись, что нашел нечто на самом деле интересное, он решил уведомить об этом командующего офицера.



Даррин Кейн наслаждался чувством победы. Таким радостным его Энди Соуза еще ни разу не видел.

– Я знал, что удастся что-то изменить, если я поговорю с капитаном, – сказал Кейн. – Я знал, что он сможет сбить спесь с этого сукина сына Райкера, любителя надраить все до блеска.

Соузе совсем не верилось, что мичман парой слов смог убедить капитана. Судя по тому, что он знал, Пикара нелегко было ввести в заблуждение.

– Ты уверен, что он действительно сбил с него спесь?

Кейн кивнул.

– Чертовски уверен. Капитан и мой старик дружат уже кучу лет. Насколько известно Пикару, я золотой мальчик, весь в отца. Он не отпустит это бородатое чудо с крючка.

Проходя поворот коридора, они встретили двух гражданских женщин, шедших в противоположном направлении. Кейн ухмыльнулся им; они улыбнулись в ответ.

Соузе хотелось тоже так сделать. Хотелось быть таким же уверенным в себе. Но это было не в его характере.

Вот почему Кейн, скорее всего, станет капитаном, еще не отпраздновав тридцатый день рождения, а Соузе очень повезет, если он вообще сможет стать капитаном.

Конечно, он неплохо начал карьеру на «Энтерпрайзе».

К нему хорошо относились, даже хвалили за хорошую работу на посту рулевого. Но, как Кейн говорил ему уже не один раз, хорошие ребята всегда приходят последними – если вообще добираются до финиша.

– Эй, рулеверт. Вот и твоя остановка.

– Чего-чего?

Соуза обернулся и увидел, что другой мичман остался стоять у турболифта. Он, похоже, настолько глубоко задумался, что забыл, куда направляется.

– Тебе ведь сюда, правильно? – ухмыльнулся Кейн. – Или ты обнаружил какой-нибудь секретный проход на мостик?

– Очень смешно, – сказал Соуза. Почувствовав, как горят его щеки, он направился к лифту, старательно избегая взгляда собеседника.

– Увидимся в кают-компании после смены, рулеверт. Ищи человека с самой широкой улыбкой, – сказал ему Кейн.

Когда открылись двери лифта, Соуза обернулся и посмотрел на своего спутника.

– Да, – ответил он. – Увидимся в кают-компании.

Затем двери закрылись, и Соуза отправился на мостик, жалея, что не слеплен из того же теста, что и Даррин Кейн.



– Капитан Пикар?

Пикар все еще раздумывал над ситуацией с мичманом Кейном, когда услышал по громкой связи голос андроида.

– Да, Дейта?

– Сэр, вы должны это видеть.

Капитан кивнул.

– Уже иду.

Он встал, обошел стол и направился к выходу.

Проблема Кейна подождет. Мистер Дейта вызывал его только в том случае, если дело не терпело отлагательств.

Выходя из рубки, он заметил, что открываются и двери турболифта. Когда Пикар прошел к научной консоли Дейты в задней части мостика, из лифта вышли двое: его первый помощник и мичман Соуза, готовые начать свои смены.

Посмотрев на капитана, Райкер понял, что что-то произошло.

– Сэр? – спросил он.

Пикар не ответил. Он просто жестом показал Райкеру присоединиться к нему. Когда они вдвоем подошли к научному терминалу, андроид повернулся и посмотрел на них через плечо.

– Что такое, Дейта? – спросил Пикар.

– Подпространственная радиоволна, – последовал ответ. Когда капитан и первый помощник наклонились над монитором, Дейта объяснил подробнее. – Я идентифицировал сигнал. Передача, похоже, зашифрована кодом Звездного флота, использовавшимся пятьдесят – восемьдесят лет назад. – Еще немного поколдовав над консолью, он замер. – Код один-альфа-ноль. Корабль терпит бедствие.

Чисто в силу привычки Райкер посмотрел на сетку интеркома. Это было не обязательно: компьютер распознал бы его голос, даже если бы он смотрел в пол или говорил шепотом.

– Компьютер, есть ли информация о пропавших кораблях Звездного флота в этом секторе?

Ответ компьютера был быстр и краток.

– Ответ отрицательный.

Пикар, прокашлявшись, внес поправку в запрос.

– Расширьте параметры, включите в поиск соседние секторы.

На одном из мониторов возник список кораблей. Звуковой ответ последовал опять-таки практически моментально.

– Транспортный корабль «Дженолен», NC-567, был объявлен пропавшим без вести в звездную дату 7893.1 на пути к колонии Норпин-5.

Райкер нахмурился.

– Семьдесят пять лет назад. Я бы сказал, что мы нашли «Дженолен»… но мы довольно далеко от Норпин-5. Они, похоже, серьезно отклонились от курса.

Пикар кивнул.

– Несомненно.

Он повернулся к Соузе, сидевшему на посту рулевого. Соуза посмотрел на него из-под копны темных нечесаных волос.

– Мичман, установите координаты источника сигнала и проложите к нему курс. Скорость варп-8.

– Есть, сэр, – ответил Соуза, приступая к работе.

Райкер посмотрел на капитана.

– Варп-8? – тихо переспросил он, чтобы вопрос услышали только он сам, Дейта и Пикар. – Зачем такая спешка?

Капитан нахмурился. Первый помощник был прав. Если «Дженолен» ждал семьдесят пять лет, то сможет подождать и еще немного. Вряд ли после стольких лет там кто-то выжил.

Тем не менее…

Пикар пожал плечами.

– Можете назвать это интуицией, – сказал он.

@темы: "Реликты", ТОС. Переводы

---

Star Trek Bubblegum Cards

[Нари]

Насколько я понимаю, это стартрековские карточки из жевательной резинки? Или "бубльгум" - не только жвачка?

@темы: Всякое разное