Hailing frequencies open, sir-r-r-r-r...
Уронили мишку на пол... 
ГЛАВА 3ГЛАВА 3
Маккой неловко стягивал хирургический халат. Застёжки и пуговицы выскальзывали из одеревеневших пальцев. Несколько минут назад его руки были уверены и точны, проворно собирая путаницу разрозненных нервных волокон в живой, работающий спинной мозг. Теперь всё это было позади - пятнадцать изнурительных часов над операционным столом, где он резал и сшивал заново. Пятнадцать часов труда, утомительного и опасного даже с учётом лучших медицинских технологий, поставленных на службу Звёздному Флоту.
Халат сполз ему на руки, потом упал на пол.
Сколько раз он, главный хирург, отчитывал докторов и медсестёр за малейшую оплошность... Но в медицине нет места и нет оправдания небрежности. Слишком высока цена ошибки; поэтому небрежность надо оставлять за порогом операционной.
Он не сделал ни единого движения, чтобы подобрать халат. Вместо этого он привалился плечом к шкафчику с инструментами. Не будь здесь шкафчика, он свалился бы на пол - следом за брошенной одеждой.
Маленькая ванная комната была островком спокойствия между двумя ураганами, что беспощадно обрушивались на него последние два дня. Сейчас операционная за его спиной пустовала, а шум, доносящийся с другой стороны, из палат для выздоравливающих, приглушали закрытые двери. Единственным звуком был монотонный голос из интеркома, бубнящий бесконечные перечни повреждений и отказов, перемежающиеся докладами о текущем состоянии корабля. Скотти занимался своей, особой хирургией.
- Доктор...
Сестра Чепэл стояла рядом с ним. Вообще-то, она давно находилась там, но только сейчас факт её присутствия дошёл до затуманенного сознания.
- Кто следующий? - машинально спросил он.
Он начал принимать пациентов спустя считанные минуты после первого попадания в корпус. Теперь, более суток спустя, он всё ещё работал, занимаясь теми, кто пострадал чуть меньше и кому пришлось ждать, пока хирурги трудились над умирающими. Двое членов экипажа лежали в специальных капсулах, погружённые в биостазисный сон, - их травмы были так тяжелы, что помочь им могли только в госпитале Звёздной Базы. Ещё шестнадцати уже не суждено было проснуться. "Энтерпрайзу" давно не приходилось нести таких потерь.
- Это всё, доктор. Ваша смена длится уже больше суток. Вы должны отдохнуть.
Чепэл зачитала распорядок дальнейших дежурств для медицинского персонала. Её деловой тон подразумевал, что любое возражение с его стороны будет расценено как оскорбление профессиональных способностей его подчинённых. В списке отсутствовало четыре имени: санитарная бригада погибла на ангарной палубе. Четыре человека - каждого из них он назначил сам...
Маккой устало слушал, чувствуя, что от него будет мало толку, даже если он станется здесь. Голова раскалывалась от тупой ноющей боли, перед глазами всё расплывалось, а время реакции замедлилось почти до стадии кататонии.
Он встряхнулся, подавив в душе стон раздражения.
- Мне пока рано уходить, - Он с усилием выпрямился. - Ещё Бенсон из инженерного, ранение в грудь. Я наложил только временные швы, пока он не стабилизируется.
Чепэл заколебалась, потом неохотно проговорила:
- Это уже не нужно...
Маккой вскинул голову.
- Чёрт возьми, Кристина, не надо со мной нянчиться! Что с Бенсоном?
Её голос стал холодным и сухим.
- Он умер. Жизненные показатели были низкими, но устойчивыми, пока его готовили к операции, но потом...
Вспышка ярости подняла хирурга на ноги.
- Почему не позвали меня? Где он сейчас?
"Боже правый, достаточно смертей. Пожалуйста, хватит..."
Чепэл встала на его пути - пришлось остановиться.
- Доктор Маккой, Бенсон мёртв. Вы знаете, и я знаю, что мы делали всё, что могли, для спасения его жизни. Просто это было невозможно.
Всплеск адреналина разом угас, высосав остатки сил.
- Конечно. Простите, я не хотел... Я только...
Он умолк в замешательстве. Действительно, что он мог сделать? Схватить ангела смерти и не пускать его на порог?
- Спасибо, сестра Чепэл, - Он смотрел на неё и видел усталость в каждой чёрточке красивого строгого лица. - Пожалуй, мне пора уйти.
- Да, доктор.
Её взгляд был по-прежнему холоден, но голос смягчился.
- Чёрт возьми, как вы меня ещё терпите? - пробормотал он и, спотыкаясь, вышел из комнаты.
Прогулка по коридору слегка взбодрила Маккоя - ровно настолько, чтобы он мог вовремя уворачиваться от пробегающих техников и обходить трубопроводы, штабеля распакованных деталей и места, где на полу, стенах и потолке была вскрыта внутренняя обшивка. Корабельные часы показывали ранее утро, но на время ремонтных работ в коридорах включили полное дневное освещение. Понятие утра и вечера было совершенно искусственным, поскольку они находились в космосе, но лишнее напоминание об этом только раздражало Маккоя.
- Гравитационные бригады на седьмую палубу... гравитационные бригады на седьмую палубу. Приготовиться к регулировке через четыре с половиной часа. Повторяю...
Даже через динамики интеркома голос Скотти звучал хрипло.
Уступая дорогу группе взмыленных техников, Маккой вяло размышлял, как велики причинённые "Энтерпрайзу" повреждения. Как врач, он был в первую очередь озабочен человеческими травмами, но помнил, как сильно тряхнуло палубу во время атаки.
А между тем они всё ещё не знали, кем были их таинственные противники. Обломки френнийского корабля пока хранились в ангаре вместе с шаттлами, останки странных тел, подобранные на месте крушения, лежали в стазисных капсулах рядом с Эллисоном и Такеокой. При толике удачи, двое последних будут разморожены в несколько лучшем состоянии, чем чужаки...
Маккой тряхнул головой, пытаясь отсечь бесконечный поток мыслей, которые не отпускали его и за стенами лазарета. Бессмысленно было оценивать шансы этих ребят на выживание сейчас, когда корабль сможет добраться до подходящей Звёздной Базы в лучшем случае через несколько недель.
- Капитан Кирк, на мостик, - прозвенел из интеркома серебристый голосок Ухуры.
- Капитан Кирк, вас вызывает пульт управления фазерами, - тут же вклинился Скотти.
- Кирк на связи. Приду к вам, как только закончу здесь.
Маккой усмехнулся противоречивым требованиям и попытался представить, сколько ещё продлится этот хаос, прежде чем капитан сам угодит в лазарет. Раздражение в голосе Кирка было верным признаком приближающейся головной боли от недосыпания и постоянного напряжения.
Эти размышления помогали ему отгонять болезненные видения, пока он не добрался до своей каюты. Очутившись внутри, он сразу направился в ванную, на ходу снимая грязную одежду. Майка под синей туникой была мокрой насквозь. Это всего лишь пот, сказал он себе. Пот, а не кровь. И вздрогнул, чувствуя, что никуда не может деться от этих мучительных мыслей.
Даже бодрящая щекотка акустического душа не смогла рассеять мрак в его сознании. Выключив душ, Маккой взглянул на себя в зеркало. Это было то же самое лицо, которое он видел мельком каждое утро. На этот раз он внимательно рассматривал себя. Крупные правильные черты намекали на полноту, которой не было и в помине. Утомление подчеркнуло морщины, наметившиеся вокруг рта и на лбу. Голубые глаза будто выцвели и казались серыми, белки покрылись кровавой сеточкой сосудов. Каштановые волосы не поредели, но кое-где уже поблескивали сединой.
"С каждым днём я становлюсь всё больше похож на своего отца".
Отступив от зеркала, он закутался в халат и вышел из ванной. Каюта была замусорена, завалена смятой одеждой и полотенцами, которые недосуг было бросить в утилизатор. Земля в цветочных горшках высохла, растения поникли.
На столе валялись дискеты с непрочитанными медицинскими записями, громоздились стопки распечаток - последняя партия корреспонденции, присланная по каналам подпространственной связи Звёздного Флота. Благодаря обаянию и дипломатическим уловкам Ухуры им доставляли личную почту с каждой официальной передачей. У него не было времени, чтобы прочесть хоть одну из этих бумаг, но несколько часов задержки едва ли имели значение для сообщений, которые шли через Галактику уже много недель.
Доктор также подавил желание немедленно заняться уборкой. Он знал, что обязательно должен поспать, хотя нервное напряжение было так велико, что он не чувствовал сонливости - только возбуждение и слабую тошноту. Это ощущение было давно знакомо ему - ещё со времён интернатуры... сколько же лет прошло с тех пор?
"Я слишком стар для таких нагрузок".
Он упал на кровать и попытался расслабиться и выбросить все мысли из головы. Это получилось не сразу. Дважды он вскакивал, чтобы связаться с лазаретом, по мере того, как нерешённые вопросы один за другим всплывали в его сознании. Указал ли он новую дозировку в медицинской карте Вергалена или только собирался это сделать? И - тут он покрылся холодным потом - не забыл ли предупредить доктора Кортехо, что Гэллоуэю, получившему ранение в живот, нужна вторая операция?
Да нет, конечно, Чепэл так или иначе передала бы информацию второму хирургу. Чёрт возьми, он полагался на неё, как на самого себя, и даже больше - с учётом его теперешнего состояния... Эта мысль странным образом успокоила его, и он наконец погрузился в сон.
...Пронзительный свист из динамиков корабельной связи вырвал Маккоя из забытья. Он просыпался с трудом, липкая паутина кошмаров переплеталась с явью, и смысл слов, звучащих в комнате, ускользал от сознания. Его пальцы непроизвольно подёргивались - во сне он сшивал воедино целые ярды нервных волокон, размотанных по всей командной палубе.
-...начнётся приблизительно через тридцать минут.
Чёрт бы побрал Монтгомери Скотта! Неужели он не может починить этот корабль, не поднимая такого шума по всем каналам?
Хронометр показывал, что прошло всего четыре часа, но Маккой больше не хотел спать. Правду сказать, он боялся, что кошмар повторится, как только он снова закроет глаза. И раз уж его разбудили, он мог теперь заняться делами. Джим просил подготовить отчёт об исследовании инопланетных останков как можно скорее. Поскольку вскрытием руководил ксенобиолог Фрейзер, не мешало бы изложить его зубодробительные научные тирады в более приемлемой для капитана форме. С другой стороны, Маккою самому было любопытно взглянуть на существ, из-за которых лазарет на два дня погрузился в хаос.
Он выбрался из кровати, надел последнюю смену чистой одежды и проковылял к столу. Протирая слипающиеся глаза, которые упрямо отказывались фокусироваться, он включил компьютер, соединённый с бортовой информационной системой, и вызвал на экран отчёт о проведённой аутопсии.
Отчёт начинался с фотографий останков - зрелище отвратительное, но необходимое для определения морфологии пришельцев. Два первых снимка были в этом смысле бесполезны: они запечатлели куски непонятной оранжевой массы, которая могла оказаться чем угодно, от растительной ткани до изоляционного пеноматериала. Но за ними следовал внушительный кадр с крупным планом массивной головы, покрытой синей, отливающей сталью кожей. Круглые красные глаза были открыты и смотрели в пустоту, даже после смерти сохраняя выражение почти человеческой злобы. От лба до затылка по голому черепу тянулся иссиня-чёрный гребень жёстких волос; посреди лица торчал широко разинутый хитиновый клюв.
Маккой почувствовал, как у него самого волосы встают дыбом. Какого чёрта...
Он изумлённо уставился на изображение. Несмотря на гротескные черты, во внешности чужого не было ничего особенно жуткого; ничего, что могло бы вызвать этот колючий холодок страха, пробежавший по позвоночнику. И всё же он ощущал необъяснимую тревогу, ауру молчаливой угрозы, исходящую от этого неопознанного существа.
Он неотрывно смотрел на фотографию ещё несколько минут, но странный озноб не повторился. Не пролил света на эту загадку и педантичный доклад Фрейзера: "...при анализе морфологической структуры не выявлено соответствия с какими-либо известными конфигурациями... Судя по комбинациям аминокислот в молекуле ДНК, происхождение указанной особи значительно отличается от биохимической эволюции известных инопланетных видов..."
Маккой фыркнул. "Иными словами, вы никогда не видели ничего подобного и не знаете, что это такое".
Продираясь через замысловатые обороты ксенобиолога, Маккой быстро набросал более удобоваримую версию отчёта. О собственной странной реакции на чужого он не стал упоминать. Нетрудно было представить себе снисходительный взгляд Спока, если тот прочтёт в отчёте о "неясном страхе" и "тревоге без видимых причин". Что ж, если здесь сработала какая-то подсознательная ассоциация, то рано или поздно она проявится сама.
Всё ещё охваченный беспокойством, Маккой выключил терминал и принялся разбирать распечатки. Несмотря на неодобрение Спока, доктор всегда распечатывал свою профессиональную корреспонденцию. Маккой любил вес и гладкость бумаги, шелест страниц, и для него экран, заполненный текстом, не мог сравниться с настоящим документом.
Первые листы содержали копии медицинских периодических изданий и неопубликованный доклад судового хирурга U.S.S. "Уэльборн". Эти материалы он отложил в сторону, чтобы изучить на досуге. Обратный путь на повреждённом корабле обещал в ближайшем будущем много свободного времени.
Под докладом он с удивлением обнаружил письмо на отдельном листке. Странно. Те немногие друзья, с кем он поддерживал связь, мотаясь по дальним рейсам, и кто готов был оплачивать дополнительную стоимость космической передачи, обычно присылали сообщения в форме видеозаписей.
Но этот случай был исключительным.
Озадаченный, он взглянул на подпись. Знакомое имя будто распахнуло давно запертую дверь, и поток болезненных воспоминаний захлестнул его с головой.
Всего один краткий, скупой абзац. Он прочёл его дважды, повторяя про себя каждое слово. Потом судорожно скомкал листок.
Это не должно было так сильно волновать его - сейчас, после стольких лет... Проклятье, это вообще не должно было его волновать. И всё же его руки дрожали. Какая-то часть его сознания отрешённо диагностировала состояние лёгкого шока, но сам он чувствовал только слабость и пустоту внутри. На мгновение он подумал, не позвонить ли Джиму Кирку. Хотя нет, тогда пришлось бы говорить, объяснять... снова вспоминать. Зачем?
Ведь он уже всё решил для себя, давным-давно. Он надеялся, что оставил это позади... и только сейчас понял, как тщетна была надежда.
Маккой разглядывал комок бумаги на своей ладони, пытаясь пересилить нарастающую горечь.
Господи, я слишком стар, слишком устал, чтобы начинать эту борьбу сначала.
В спальне на комоде лежал декоративный металлический поднос. Маккой бросил на него скомканное письмо, выдвинул нижний ящик и достал потрёпанную дорожную сумку. Вытащил оттуда миниатюрный лазерный зонд и щёлкнул кнопкой - на тонком кончике зажглась раскалённая точка. Прикосновение зонда оставило на бумаге маленькое тёмное пятно, потом пошёл слабый дымок. Через секунду бумага вспыхнула.
- Тревога! Тревога! Возгорание в помещении!
Маккой криво усмехнулся.
- Это, уважаемый бортовой компьютер, всего лишь дым погребального костра. Конечно, это против правил.
Пламя уничтожило тонкий лист и быстро погасло. Тревожный сигнал умолк. На подносе осталась лишь щепотка лёгкого пепла.
Нечего было и думать о сне, но Маккой был слишком выбит из колеи, чтобы заняться чем-нибудь ещё. С другой стороны, бодрствовать означало снова погружаться в воспоминания, воскрешать прежние обиды, гнев, боль...
Нетвёрдыми шагами доктор вернулся в кабинет. Рискелианский мескаль должен был отлично справиться с поставленной задачей. Встряхнув бутылку обеими руками, Маккой до краёв наполнил приземистый стакан бледно-красной жидкостью.
- За воды Леты! - провозгласил он и ополовинил стакан одним глотком. Жгучий огонь вспыхнул в горле и прокатился по всему телу, вышибая слезу: "Красная Новая" имела нешуточный градус. То, что надо.
Прежде чем остаток порции отправился по назначению, дверной звонок возвестил о приходе посетителя. Маккой не имел ничего против - чем больше отвлекающих факторов, тем лучше.
- Войдите.
В комнату вошёл Спок, чудом удерживая в руках груду дискет и электронных чипов. На лице его пребывало выражение полной сосредоточенности и погружённости в себя, как всегда во время ремонта или переоборудования корабля. Без всякого предисловия он обрушил на доктора длинную фразу, полную невообразимых технических терминов. В период напряжённой работы вулканец иногда пренебрегал человеческими стандартами вежливости.
- Погодите, - прервал его Маккой взмахом руки. С некоторым усилием он заставил свой голос звучать твёрдо. - Я не расслышал и уж тем более не понял, что вы там сказали. Я ждал чего-нибудь вроде "Доброе утро, как поживаете" или хотя бы просто "Здравствуйте, доктор".
Спок не стал спорить.
- Здравствуйте, доктор, - ровно сказал он и повторил сначала: - Демпферы электромагнитных импульсов не обеспечивают полной защиты при циклическом резервном копировании внутренних системных файлов для медтестера PF-3500...
- ...и я ни слова не понял, - категорически заявил Маккой, сделав ещё один хороший глоток. - И вообще я сейчас не на дежурстве.
Старший помощник не позволил сбить себя с толку.
- Я прошу вашего разрешения на перенастройку компьютерных систем медицинского отдела. Это никак не отразится на функционировании отдела и на состоянии пациентов.
- Если бы вы сразу так сказали, то сэкономили бы своё и моё время. Я-то думал, вы спешите поскорее вернуться к работе.
Маккой злорадно усмехнулся, видя, как сжались губы вулканца. Подразнить Спока - это было лучше любого тонизирующего из корабельной аптечки.
- Распишитесь здесь, - сухо проговорил старший помощник, протягивая электронный блокнот.
Прежде чем отставить стакан, Маккой проглотил остаток "Красной Новой". Его рука слегка дрожала, когда он взял планшетку, и это не укрылось от внимательных глаз Спока.
- Не смотрите на меня с таким осуждением, мистер Спок, - Доктор быстро нацарапал свои инициалы на бланке и вернул планшетку. - Я не пьян. По крайней мере, пока. Не желаете выпить со мной, прежде чем погрузиться в свои компьютерные дебри?
Изогнутая бровь взлетела к самой чёлке.
- Пристрастие человеческих особей к поглощению большого количества смесей на основе этанола...
"Есть контакт!" - возликовал Маккой, наливая себе вторую порцию.
- ...не перестаёт меня удивлять. Зачем вы так настойчиво придерживаетесь этой традиции, несмотря на ядовитые свойства алкоголя?
- Не "несмотря на", мистер Спок. Благодаря его ядовитым свойствам, - Маккой сопроводил свой тезис изрядной дозой обжигающего питья.
Вулканец насупился, внезапно осознав, что его в очередной раз вовлекают в спор, который он не сможет выиграть, поскольку логика не входит в правила этой игры.
- Я должен вернуться к своим обязанностям, - отчеканил он, игнорируя довольную ухмылку Маккоя, и повернулся к двери.
Интерком снова разразился свистом.
- Внимание всем постам. Регулировка гравитации через десять секунд.
- Эй, Спок, - позвал Маккой, не желая отпускать добычу так легко. - Я хотел ещё обсудить с вами ту маленькую сделку, которую вы сорвали Джиму на торговой станции...
Он потянулся следом, и в этот момент палуба задрожала и покачнулась. Старший помощник был готов к толчку и удержался на ногах, но Маккой взмахнул руками, теряя равновесие. Гул двигателей заглушил звон разбитого стакана и тупой удар кости о твёрдый металл.
- Маккой!
Пол вздымался и опадал, словно "Энтерпрайз" качало на крутой волне. Несколько секунд потребовалось Споку, чтобы ползком добраться до доктора. Маккой лежал на спине, запрокинув голову. Кровь растекалась тёмной лужицей из-под затылка.
- Регулировка гравитации завершена. Повторяю, регулировка гравитации завершена.
ГЛАВА 3ГЛАВА 3
Маккой неловко стягивал хирургический халат. Застёжки и пуговицы выскальзывали из одеревеневших пальцев. Несколько минут назад его руки были уверены и точны, проворно собирая путаницу разрозненных нервных волокон в живой, работающий спинной мозг. Теперь всё это было позади - пятнадцать изнурительных часов над операционным столом, где он резал и сшивал заново. Пятнадцать часов труда, утомительного и опасного даже с учётом лучших медицинских технологий, поставленных на службу Звёздному Флоту.
Халат сполз ему на руки, потом упал на пол.
Сколько раз он, главный хирург, отчитывал докторов и медсестёр за малейшую оплошность... Но в медицине нет места и нет оправдания небрежности. Слишком высока цена ошибки; поэтому небрежность надо оставлять за порогом операционной.
Он не сделал ни единого движения, чтобы подобрать халат. Вместо этого он привалился плечом к шкафчику с инструментами. Не будь здесь шкафчика, он свалился бы на пол - следом за брошенной одеждой.
Маленькая ванная комната была островком спокойствия между двумя ураганами, что беспощадно обрушивались на него последние два дня. Сейчас операционная за его спиной пустовала, а шум, доносящийся с другой стороны, из палат для выздоравливающих, приглушали закрытые двери. Единственным звуком был монотонный голос из интеркома, бубнящий бесконечные перечни повреждений и отказов, перемежающиеся докладами о текущем состоянии корабля. Скотти занимался своей, особой хирургией.
- Доктор...
Сестра Чепэл стояла рядом с ним. Вообще-то, она давно находилась там, но только сейчас факт её присутствия дошёл до затуманенного сознания.
- Кто следующий? - машинально спросил он.
Он начал принимать пациентов спустя считанные минуты после первого попадания в корпус. Теперь, более суток спустя, он всё ещё работал, занимаясь теми, кто пострадал чуть меньше и кому пришлось ждать, пока хирурги трудились над умирающими. Двое членов экипажа лежали в специальных капсулах, погружённые в биостазисный сон, - их травмы были так тяжелы, что помочь им могли только в госпитале Звёздной Базы. Ещё шестнадцати уже не суждено было проснуться. "Энтерпрайзу" давно не приходилось нести таких потерь.
- Это всё, доктор. Ваша смена длится уже больше суток. Вы должны отдохнуть.
Чепэл зачитала распорядок дальнейших дежурств для медицинского персонала. Её деловой тон подразумевал, что любое возражение с его стороны будет расценено как оскорбление профессиональных способностей его подчинённых. В списке отсутствовало четыре имени: санитарная бригада погибла на ангарной палубе. Четыре человека - каждого из них он назначил сам...
Маккой устало слушал, чувствуя, что от него будет мало толку, даже если он станется здесь. Голова раскалывалась от тупой ноющей боли, перед глазами всё расплывалось, а время реакции замедлилось почти до стадии кататонии.
Он встряхнулся, подавив в душе стон раздражения.
- Мне пока рано уходить, - Он с усилием выпрямился. - Ещё Бенсон из инженерного, ранение в грудь. Я наложил только временные швы, пока он не стабилизируется.
Чепэл заколебалась, потом неохотно проговорила:
- Это уже не нужно...
Маккой вскинул голову.
- Чёрт возьми, Кристина, не надо со мной нянчиться! Что с Бенсоном?
Её голос стал холодным и сухим.
- Он умер. Жизненные показатели были низкими, но устойчивыми, пока его готовили к операции, но потом...
Вспышка ярости подняла хирурга на ноги.
- Почему не позвали меня? Где он сейчас?
"Боже правый, достаточно смертей. Пожалуйста, хватит..."
Чепэл встала на его пути - пришлось остановиться.
- Доктор Маккой, Бенсон мёртв. Вы знаете, и я знаю, что мы делали всё, что могли, для спасения его жизни. Просто это было невозможно.
Всплеск адреналина разом угас, высосав остатки сил.
- Конечно. Простите, я не хотел... Я только...
Он умолк в замешательстве. Действительно, что он мог сделать? Схватить ангела смерти и не пускать его на порог?
- Спасибо, сестра Чепэл, - Он смотрел на неё и видел усталость в каждой чёрточке красивого строгого лица. - Пожалуй, мне пора уйти.
- Да, доктор.
Её взгляд был по-прежнему холоден, но голос смягчился.
- Чёрт возьми, как вы меня ещё терпите? - пробормотал он и, спотыкаясь, вышел из комнаты.
Прогулка по коридору слегка взбодрила Маккоя - ровно настолько, чтобы он мог вовремя уворачиваться от пробегающих техников и обходить трубопроводы, штабеля распакованных деталей и места, где на полу, стенах и потолке была вскрыта внутренняя обшивка. Корабельные часы показывали ранее утро, но на время ремонтных работ в коридорах включили полное дневное освещение. Понятие утра и вечера было совершенно искусственным, поскольку они находились в космосе, но лишнее напоминание об этом только раздражало Маккоя.
- Гравитационные бригады на седьмую палубу... гравитационные бригады на седьмую палубу. Приготовиться к регулировке через четыре с половиной часа. Повторяю...
Даже через динамики интеркома голос Скотти звучал хрипло.
Уступая дорогу группе взмыленных техников, Маккой вяло размышлял, как велики причинённые "Энтерпрайзу" повреждения. Как врач, он был в первую очередь озабочен человеческими травмами, но помнил, как сильно тряхнуло палубу во время атаки.
А между тем они всё ещё не знали, кем были их таинственные противники. Обломки френнийского корабля пока хранились в ангаре вместе с шаттлами, останки странных тел, подобранные на месте крушения, лежали в стазисных капсулах рядом с Эллисоном и Такеокой. При толике удачи, двое последних будут разморожены в несколько лучшем состоянии, чем чужаки...
Маккой тряхнул головой, пытаясь отсечь бесконечный поток мыслей, которые не отпускали его и за стенами лазарета. Бессмысленно было оценивать шансы этих ребят на выживание сейчас, когда корабль сможет добраться до подходящей Звёздной Базы в лучшем случае через несколько недель.
- Капитан Кирк, на мостик, - прозвенел из интеркома серебристый голосок Ухуры.
- Капитан Кирк, вас вызывает пульт управления фазерами, - тут же вклинился Скотти.
- Кирк на связи. Приду к вам, как только закончу здесь.
Маккой усмехнулся противоречивым требованиям и попытался представить, сколько ещё продлится этот хаос, прежде чем капитан сам угодит в лазарет. Раздражение в голосе Кирка было верным признаком приближающейся головной боли от недосыпания и постоянного напряжения.
Эти размышления помогали ему отгонять болезненные видения, пока он не добрался до своей каюты. Очутившись внутри, он сразу направился в ванную, на ходу снимая грязную одежду. Майка под синей туникой была мокрой насквозь. Это всего лишь пот, сказал он себе. Пот, а не кровь. И вздрогнул, чувствуя, что никуда не может деться от этих мучительных мыслей.
Даже бодрящая щекотка акустического душа не смогла рассеять мрак в его сознании. Выключив душ, Маккой взглянул на себя в зеркало. Это было то же самое лицо, которое он видел мельком каждое утро. На этот раз он внимательно рассматривал себя. Крупные правильные черты намекали на полноту, которой не было и в помине. Утомление подчеркнуло морщины, наметившиеся вокруг рта и на лбу. Голубые глаза будто выцвели и казались серыми, белки покрылись кровавой сеточкой сосудов. Каштановые волосы не поредели, но кое-где уже поблескивали сединой.
"С каждым днём я становлюсь всё больше похож на своего отца".
Отступив от зеркала, он закутался в халат и вышел из ванной. Каюта была замусорена, завалена смятой одеждой и полотенцами, которые недосуг было бросить в утилизатор. Земля в цветочных горшках высохла, растения поникли.
На столе валялись дискеты с непрочитанными медицинскими записями, громоздились стопки распечаток - последняя партия корреспонденции, присланная по каналам подпространственной связи Звёздного Флота. Благодаря обаянию и дипломатическим уловкам Ухуры им доставляли личную почту с каждой официальной передачей. У него не было времени, чтобы прочесть хоть одну из этих бумаг, но несколько часов задержки едва ли имели значение для сообщений, которые шли через Галактику уже много недель.
Доктор также подавил желание немедленно заняться уборкой. Он знал, что обязательно должен поспать, хотя нервное напряжение было так велико, что он не чувствовал сонливости - только возбуждение и слабую тошноту. Это ощущение было давно знакомо ему - ещё со времён интернатуры... сколько же лет прошло с тех пор?
"Я слишком стар для таких нагрузок".
Он упал на кровать и попытался расслабиться и выбросить все мысли из головы. Это получилось не сразу. Дважды он вскакивал, чтобы связаться с лазаретом, по мере того, как нерешённые вопросы один за другим всплывали в его сознании. Указал ли он новую дозировку в медицинской карте Вергалена или только собирался это сделать? И - тут он покрылся холодным потом - не забыл ли предупредить доктора Кортехо, что Гэллоуэю, получившему ранение в живот, нужна вторая операция?
Да нет, конечно, Чепэл так или иначе передала бы информацию второму хирургу. Чёрт возьми, он полагался на неё, как на самого себя, и даже больше - с учётом его теперешнего состояния... Эта мысль странным образом успокоила его, и он наконец погрузился в сон.
...Пронзительный свист из динамиков корабельной связи вырвал Маккоя из забытья. Он просыпался с трудом, липкая паутина кошмаров переплеталась с явью, и смысл слов, звучащих в комнате, ускользал от сознания. Его пальцы непроизвольно подёргивались - во сне он сшивал воедино целые ярды нервных волокон, размотанных по всей командной палубе.
-...начнётся приблизительно через тридцать минут.
Чёрт бы побрал Монтгомери Скотта! Неужели он не может починить этот корабль, не поднимая такого шума по всем каналам?
Хронометр показывал, что прошло всего четыре часа, но Маккой больше не хотел спать. Правду сказать, он боялся, что кошмар повторится, как только он снова закроет глаза. И раз уж его разбудили, он мог теперь заняться делами. Джим просил подготовить отчёт об исследовании инопланетных останков как можно скорее. Поскольку вскрытием руководил ксенобиолог Фрейзер, не мешало бы изложить его зубодробительные научные тирады в более приемлемой для капитана форме. С другой стороны, Маккою самому было любопытно взглянуть на существ, из-за которых лазарет на два дня погрузился в хаос.
Он выбрался из кровати, надел последнюю смену чистой одежды и проковылял к столу. Протирая слипающиеся глаза, которые упрямо отказывались фокусироваться, он включил компьютер, соединённый с бортовой информационной системой, и вызвал на экран отчёт о проведённой аутопсии.
Отчёт начинался с фотографий останков - зрелище отвратительное, но необходимое для определения морфологии пришельцев. Два первых снимка были в этом смысле бесполезны: они запечатлели куски непонятной оранжевой массы, которая могла оказаться чем угодно, от растительной ткани до изоляционного пеноматериала. Но за ними следовал внушительный кадр с крупным планом массивной головы, покрытой синей, отливающей сталью кожей. Круглые красные глаза были открыты и смотрели в пустоту, даже после смерти сохраняя выражение почти человеческой злобы. От лба до затылка по голому черепу тянулся иссиня-чёрный гребень жёстких волос; посреди лица торчал широко разинутый хитиновый клюв.
Маккой почувствовал, как у него самого волосы встают дыбом. Какого чёрта...
Он изумлённо уставился на изображение. Несмотря на гротескные черты, во внешности чужого не было ничего особенно жуткого; ничего, что могло бы вызвать этот колючий холодок страха, пробежавший по позвоночнику. И всё же он ощущал необъяснимую тревогу, ауру молчаливой угрозы, исходящую от этого неопознанного существа.
Он неотрывно смотрел на фотографию ещё несколько минут, но странный озноб не повторился. Не пролил света на эту загадку и педантичный доклад Фрейзера: "...при анализе морфологической структуры не выявлено соответствия с какими-либо известными конфигурациями... Судя по комбинациям аминокислот в молекуле ДНК, происхождение указанной особи значительно отличается от биохимической эволюции известных инопланетных видов..."
Маккой фыркнул. "Иными словами, вы никогда не видели ничего подобного и не знаете, что это такое".
Продираясь через замысловатые обороты ксенобиолога, Маккой быстро набросал более удобоваримую версию отчёта. О собственной странной реакции на чужого он не стал упоминать. Нетрудно было представить себе снисходительный взгляд Спока, если тот прочтёт в отчёте о "неясном страхе" и "тревоге без видимых причин". Что ж, если здесь сработала какая-то подсознательная ассоциация, то рано или поздно она проявится сама.
Всё ещё охваченный беспокойством, Маккой выключил терминал и принялся разбирать распечатки. Несмотря на неодобрение Спока, доктор всегда распечатывал свою профессиональную корреспонденцию. Маккой любил вес и гладкость бумаги, шелест страниц, и для него экран, заполненный текстом, не мог сравниться с настоящим документом.
Первые листы содержали копии медицинских периодических изданий и неопубликованный доклад судового хирурга U.S.S. "Уэльборн". Эти материалы он отложил в сторону, чтобы изучить на досуге. Обратный путь на повреждённом корабле обещал в ближайшем будущем много свободного времени.
Под докладом он с удивлением обнаружил письмо на отдельном листке. Странно. Те немногие друзья, с кем он поддерживал связь, мотаясь по дальним рейсам, и кто готов был оплачивать дополнительную стоимость космической передачи, обычно присылали сообщения в форме видеозаписей.
Но этот случай был исключительным.
Озадаченный, он взглянул на подпись. Знакомое имя будто распахнуло давно запертую дверь, и поток болезненных воспоминаний захлестнул его с головой.
Всего один краткий, скупой абзац. Он прочёл его дважды, повторяя про себя каждое слово. Потом судорожно скомкал листок.
Это не должно было так сильно волновать его - сейчас, после стольких лет... Проклятье, это вообще не должно было его волновать. И всё же его руки дрожали. Какая-то часть его сознания отрешённо диагностировала состояние лёгкого шока, но сам он чувствовал только слабость и пустоту внутри. На мгновение он подумал, не позвонить ли Джиму Кирку. Хотя нет, тогда пришлось бы говорить, объяснять... снова вспоминать. Зачем?
Ведь он уже всё решил для себя, давным-давно. Он надеялся, что оставил это позади... и только сейчас понял, как тщетна была надежда.
Маккой разглядывал комок бумаги на своей ладони, пытаясь пересилить нарастающую горечь.
Господи, я слишком стар, слишком устал, чтобы начинать эту борьбу сначала.
В спальне на комоде лежал декоративный металлический поднос. Маккой бросил на него скомканное письмо, выдвинул нижний ящик и достал потрёпанную дорожную сумку. Вытащил оттуда миниатюрный лазерный зонд и щёлкнул кнопкой - на тонком кончике зажглась раскалённая точка. Прикосновение зонда оставило на бумаге маленькое тёмное пятно, потом пошёл слабый дымок. Через секунду бумага вспыхнула.
- Тревога! Тревога! Возгорание в помещении!
Маккой криво усмехнулся.
- Это, уважаемый бортовой компьютер, всего лишь дым погребального костра. Конечно, это против правил.
Пламя уничтожило тонкий лист и быстро погасло. Тревожный сигнал умолк. На подносе осталась лишь щепотка лёгкого пепла.
Нечего было и думать о сне, но Маккой был слишком выбит из колеи, чтобы заняться чем-нибудь ещё. С другой стороны, бодрствовать означало снова погружаться в воспоминания, воскрешать прежние обиды, гнев, боль...
Нетвёрдыми шагами доктор вернулся в кабинет. Рискелианский мескаль должен был отлично справиться с поставленной задачей. Встряхнув бутылку обеими руками, Маккой до краёв наполнил приземистый стакан бледно-красной жидкостью.
- За воды Леты! - провозгласил он и ополовинил стакан одним глотком. Жгучий огонь вспыхнул в горле и прокатился по всему телу, вышибая слезу: "Красная Новая" имела нешуточный градус. То, что надо.
Прежде чем остаток порции отправился по назначению, дверной звонок возвестил о приходе посетителя. Маккой не имел ничего против - чем больше отвлекающих факторов, тем лучше.
- Войдите.
В комнату вошёл Спок, чудом удерживая в руках груду дискет и электронных чипов. На лице его пребывало выражение полной сосредоточенности и погружённости в себя, как всегда во время ремонта или переоборудования корабля. Без всякого предисловия он обрушил на доктора длинную фразу, полную невообразимых технических терминов. В период напряжённой работы вулканец иногда пренебрегал человеческими стандартами вежливости.
- Погодите, - прервал его Маккой взмахом руки. С некоторым усилием он заставил свой голос звучать твёрдо. - Я не расслышал и уж тем более не понял, что вы там сказали. Я ждал чего-нибудь вроде "Доброе утро, как поживаете" или хотя бы просто "Здравствуйте, доктор".
Спок не стал спорить.
- Здравствуйте, доктор, - ровно сказал он и повторил сначала: - Демпферы электромагнитных импульсов не обеспечивают полной защиты при циклическом резервном копировании внутренних системных файлов для медтестера PF-3500...
- ...и я ни слова не понял, - категорически заявил Маккой, сделав ещё один хороший глоток. - И вообще я сейчас не на дежурстве.
Старший помощник не позволил сбить себя с толку.
- Я прошу вашего разрешения на перенастройку компьютерных систем медицинского отдела. Это никак не отразится на функционировании отдела и на состоянии пациентов.
- Если бы вы сразу так сказали, то сэкономили бы своё и моё время. Я-то думал, вы спешите поскорее вернуться к работе.
Маккой злорадно усмехнулся, видя, как сжались губы вулканца. Подразнить Спока - это было лучше любого тонизирующего из корабельной аптечки.
- Распишитесь здесь, - сухо проговорил старший помощник, протягивая электронный блокнот.
Прежде чем отставить стакан, Маккой проглотил остаток "Красной Новой". Его рука слегка дрожала, когда он взял планшетку, и это не укрылось от внимательных глаз Спока.
- Не смотрите на меня с таким осуждением, мистер Спок, - Доктор быстро нацарапал свои инициалы на бланке и вернул планшетку. - Я не пьян. По крайней мере, пока. Не желаете выпить со мной, прежде чем погрузиться в свои компьютерные дебри?
Изогнутая бровь взлетела к самой чёлке.
- Пристрастие человеческих особей к поглощению большого количества смесей на основе этанола...
"Есть контакт!" - возликовал Маккой, наливая себе вторую порцию.
- ...не перестаёт меня удивлять. Зачем вы так настойчиво придерживаетесь этой традиции, несмотря на ядовитые свойства алкоголя?
- Не "несмотря на", мистер Спок. Благодаря его ядовитым свойствам, - Маккой сопроводил свой тезис изрядной дозой обжигающего питья.
Вулканец насупился, внезапно осознав, что его в очередной раз вовлекают в спор, который он не сможет выиграть, поскольку логика не входит в правила этой игры.
- Я должен вернуться к своим обязанностям, - отчеканил он, игнорируя довольную ухмылку Маккоя, и повернулся к двери.
Интерком снова разразился свистом.
- Внимание всем постам. Регулировка гравитации через десять секунд.
- Эй, Спок, - позвал Маккой, не желая отпускать добычу так легко. - Я хотел ещё обсудить с вами ту маленькую сделку, которую вы сорвали Джиму на торговой станции...
Он потянулся следом, и в этот момент палуба задрожала и покачнулась. Старший помощник был готов к толчку и удержался на ногах, но Маккой взмахнул руками, теряя равновесие. Гул двигателей заглушил звон разбитого стакана и тупой удар кости о твёрдый металл.
- Маккой!
Пол вздымался и опадал, словно "Энтерпрайз" качало на крутой волне. Несколько секунд потребовалось Споку, чтобы ползком добраться до доктора. Маккой лежал на спине, запрокинув голову. Кровь растекалась тёмной лужицей из-под затылка.
- Регулировка гравитации завершена. Повторяю, регулировка гравитации завершена.
-
-
25.11.2009 в 23:41-
-
26.11.2009 в 19:19M*Ress
А оторванную лапу
Мишке есть кому пришить.
-
-
26.11.2009 в 21:12-
-
26.11.2009 в 21:51-
-
27.11.2009 в 00:49-
-
27.11.2009 в 20:19Ха! В этом-то весь прикол!