Вселенная без меня уже не та... (с)
Глава пятая
читать дальше– Он не единственный, вы знаете?
Лэтэм смотрел, как уходил Чиаки, так что не заметил, как сзади подошел еще кто-то и заговорил с ним. Он узнал голос и небольшой акцент и покачал головой. У него не было никакого настроения разговаривать с Немовым. По-хорошему, у него не было настроения разговаривать ни с кем, но с Немовым – особенно. Но как там говорилось в поговорке? Если бы желания были звездолетами…
Лэтэм обернулся и посмотрел через плечо на заместителя.
– Вам есть, что сказать, Григ?
– Да. Чиаки – не единственный, кто хочет пригрозить вам фазером. В Серенити довольно неспокойная обстановка.
Лэтэм отвернулся, затем потер основание шеи. Когда это закончится, нужно будет сходить в офис за болеутоляющим.
– Я имел в виду – из того, что вы уже не говорили раньше.
– Это не смешно, Даниэль.
– Извините, – сказал Лэтэм, по-прежнему не глядя на Немова. – Я и не заметил, как засмеялся.
Немов встал прямо перед Лэтэмом, чтобы у того никак не получилось его игнорировать. На таком расстоянии Лэтэм точно не смог бы его не увидеть. Рост Немова составлял шесть футов и один дюйм, он был выходцем из колонистов-шахтеров. Хотя он был уже не молод, но плечи по-прежнему были широкими, руки – толстыми и мощными, а мощная грудь напоминала бочку, как и в те далекие дни, когда он еще работал в шахтах, а не наблюдал за их работой. Его кудрявые черные волосы еще не поредели; вместе с окладистой бородой они делали Немова похожим на медведя, который когда-то был символом его родины – России. Седые пряди, тут и там видневшиеся и на волосах, и в бороде, нисколько не портили его медвежьего облика.
– Но, тем не менее, продолжаете, – сказал Немов; его конфронтационный тон было так же трудно не заметить, как и мощную фигуру. – Вашим людям не нравится, что приходится делить планету с этими варварами.
Лэтэм заметил акцент, сделанный Немовым на словах «вашим людям». Словно он был Моисеем, ведущим Израилевы племена в землю обетованную. Впрочем, казалось, что Моисея его последователи уважали больше, чем Лэтэма, в том числе тогда, когда сыны Израилевы воздвигли золотого тельца.
– Вы говорите так, словно это мой выбор, Григ. Да, я бы тоже предпочел, чтобы Мак’Тора и его колонии здесь не было, хотя бы потому, что моя работа тогда бы сильно облегчилась. Но у меня нет подобной роскоши. Ни у кого из нас нет. Так что нам приходится довольствоваться тем, что есть. И «мои люди», как вы выражаетесь, знали всю обстановку до прибытия сюда.
– Они не знали, что вы станете отправлять их в рабство в клингонские тюремные лагеря. Особенно сегодня. В наш первый День Посадки. В наш праздник. Отправив Рональда к клингонам, вы испортили праздник для всех.
– Рональд сам все испортил. Он знал правила, начиная драку.
– Даниэль, я пытаюсь объяснить, что никому не нравятся ваши правила. Их достоинства не уравновешивают всех проблем, ими доставляемых.
– Ну, когда они получат свои колонии, то смогут устанавливать какие угодно правила. Но до этого времени я не вижу смысла в сотый раз обсуждать одну и ту же тему.
Лэтэм отвернулся и отошел. Дверь, через которую он мог выйти на улицу, была поблизости, а чтобы показать Немову, что не хочет слышать ничего из того, что скажет ему русский, он начал насвистывать начальные такты «Маленькой ночной серенады».
– Даниэль, – сказал Немов достаточно громко, чтобы дать понять, что ему все равно, что хочет, а что не хочет слышать Лэтэм.
Лэтэм остановился. Затем вздохнул – достаточно глубоко, чтобы услышал Немов, поднял глаза к небу и сказал:
– Да, Григ?
– Нам нужно поговорить еще кое о чем. – Затем Немов шепотом добавил: – Это важно.
Лэтэм обернулся к Немову и с удивлением увидел, как тот быстро оглядывает коридор. Но еще больше его удивило лицо Немова. У них были разногласия, но Немов всегда пытался скрыть чувства за улыбкой. Что бы он ни говорил Лэтэму, он пытался сделать это, улыбаясь. Контраст между словами Немова, в последнее время становившимися все критичнее, и широкой улыбкой, с которой он пытался их произносить, раздражал. Но не так, как сердитое выражение, которое было на его лице сейчас.
Немов протянул ему доклад.
– Вот проекции урожая злаков. Видите?
Лэтэм подошел к Немову и притворился, что смотрит на доклад. Немов хотел обсудить что-то другое, и Лэтэм отлично это понимал.
– Если все продолжится, как есть, придется изменить расположение полей.
– Да, я вижу.
– Не здесь. Слишком много народу, – сказал Немов еще более тихим шепотом, предназначенным только для ушей Лэтэма. Произнося эту фразу, Немов смотрел не на Лэтэма, а на доклад, который держал в руках. Лэтэм тоже посмотрел на доклад и увидел, что на нем нет проекций урожая злаков, зато написаны слова «В ВАШЕМ ОФИСЕ. ПОЗЖЕ. НАМ НАДО ИДТИ НЕ ВМЕСТЕ».
– Григ, мне еще нужно поработать в офисе, – сказал Лэтэм и направился к двери. Он протянул руку к ручке и, чтобы дать Немову знать, что понял его и встретится с ним в офисе, сказал: – Перешлите доклад на мой компьютер, и я прочитаю его, как только смогу. Думаю, мне не слишком долго придется идти, если только мне что-нибудь не помешает.
Но что-то ему все же помешало.
Точнее, кто-то.
– Лэтэм!
Еще один голос из-за спины; судя по тону, его владелец был так же разозлен, как и все остальные, кто общался с ним сегодня. Лэтэм тихо засмеялся и задумался, каков мировой рекорд по количеству гневных обращений за день. Немного поразмышляв, он решил, что мировой рекорд, может быть, и не установит, но рекорд Серенити – определенно. И он надеялся, что недолго пробудет владельцем этого рекорда.
Как и в случае с Немовым, Лэтэму даже оборачиваться не пришлось, чтобы понять, кто к нему обращается. «Еще даже не середина утра», – подумал он, смахивая пот, уже после нескольких секунд нахождения на солнце заструившийся со лба, – «а на улице уже тридцать шесть градусов. А может, и больше». Только один человек мог обратиться к нему на улице и ожидать какой-либо дискуссии под палящим солнцем, так что он практически не сомневался, что за спиной стоит Гомеро Гальдамис. Еще меньше он сомневался в том, чего хочет главный инженер Серенити.
– Лэтэм, мы получили ответ от Звездного флота на нашу просьбу изменить методики добычи. – Гальдамис заговорил, как только Лэтэм остановился, не давая тому времени ни обернуться, ни даже поздороваться. Гальдамис явно не хотел, чтобы его что-то отвлекло. Чтобы что-то помешало достигнуть нужной цели. – Звездный флот отказал. Не знаете, почему?
Лэтэм не стал поворачиваться к Гальдамису. Если инженеру хотелось беседовать со спиной Лэтэма, то Лэтэм с радостью доставит ему это удовольствие. Вместо этого Лэтэм посмотрел на огромный светящийся шар Анегера. Он, казалось, заполнял все небо. Затем он опустил глаза и снял поляризационные очки, которые обязаны были носить все выходившие на улицу днем, чтобы мощные лучи Анегера не повредили глаза. Он видел, как тепло волнами поднимается от земли, и колония вокруг него подрагивала, словно пытаясь раствориться в воздухе.
– Конечно, знаю, Гомеро. Потому что это я рекомендовал Звездному флоту так поступить. Мы уже это обсуждали, и с тех пор ничего не изменилось. Ни со вчерашнего дня, ни с позавчерашнего. – Лэтэм обернулся и посмотрел Гальдамису в глаза, словно делая акцент на своих словах. – Ни с любого другого дня, когда мы об этом говорили.
Во взгляде Гальдамиса кипел гнев, который был готов в любой момент вырваться на свободу. Инженер был невысоким, но крепким и коренастым, словно кто-то взял двухметрового спортсмена-олимпийца и сжимал его до тех пор, пока от его роста не осталось лишь пять футов шесть дюймов. Его невысокое, но мускулистое тело было идеальным для работы в шахте. Лицо – резкое и угловатое, кроме лба, округлого и выдававшегося вперед, словно обезьяний. Когда он смотрел исподлобья, казалось, что он выглядывает из одной из шахт, где работает. Хотя у него были черные волосы и смуглая кожа, характерная для его предков-латиноамериканцев, лицо Гальдамиса – та его часть, что виднелась из-под грязных пятен, оставленных шахтой, – казалось, побледнело после многих лет работы в этих шахтах, вне солнечного света. В результате контраст между густыми черными волосами и такими же густыми усами с одной стороны и бледной кожей – с другой был поразительным. Даже сбивал с толку.
Но работа в шахтах оказала на Гальдамиса и другое воздействие, которое постоянно изумляло Лэтэма. Годы, проведенные в шахтах, где условия могли меняться от очень холодных до очень горячих в зависимости от планеты, где велись работы, дали Гальдамису что-то вроде внутреннего термостата. Он мог спокойно жить практически в любых условиях. Даже сейчас под жаркими лучами Анегера пот с Лэтэма низвергался потоками, сравнимыми с Колумбийскими водопадами на Деневе, но на лице Гальдамиса не было ни капли.
Но его крутой нрав реагировал на жару так, как не могло его тело.
– Вы воткнули нам нож в спину, Лэтэм! Вы же читали мои доклады. Обычные методы добычи не действуют. Нам нужно перейти на поверхностную добычу. Мои люди с трудом могут работать в такую жару.
Жара действительно влияла на выработку шахт, и Лэтэм знал это. Жара рядом с шахтами угнетала. А внутри, где фазерные буры нагревали породу, было еще хуже, наверное, сравнимо с седьмым кругом Дантова ада. Ни внутри шахт, ни снаружи шахтеры не чувствовали никакого облегчения.
Натриевые препараты помогали, но несильно. Даже принимая их, шахтеры не могли работать целый день, потому что просто падали от усталости. Даже учитывая, что дни на Анегере-2 короче, чем на Земле.
Лэтэм знал, что это правда, но он знал и то, что сделать с этим ничего нельзя.
– Вы знаете мое решение, Гомеро.
– Вы убиваете нас. Может быть, не буквально. По крайней мере, не сейчас. Почему вы даже не желаете говорить о других методах добычи?
– Потому что единственный метод, который вы предлагаете под эвфемизмом «поверхностная добыча», на самом деле называется «открытая разработка». А отходы от открытой разработки загрязнят озеро Кохрейна, которое нам необходимо, чтобы выжить. Любая из ваших так называемых альтернатив уничтожит экосистему планеты.
– Звездный флот одобряет открытую разработку.
– Да, на астероидах и спутниках. На планетах, не способных поддержать жизнь, где не нужно сохранять экологию. Здесь у нас нет этого варианта.
– Чушь. Звездный флот разрешает открытую разработку на планетах класса M.
– В особых случаях, ни один из которых не применим здесь. Мак’Тору и его людям не приходится прибегать к вашим «другим методикам».
– Это потому, что клингоны работают, пока не упадут, не думая о своей безопасности. А потом возвращаются за добавкой. Я? Я не собираюсь заставлять моих ребят делать то же самое.
– Я не смогу доказать органианцам, что мы колонизируем планету эффективнее, чем Мак’Тор, если в процессе мы ее уничтожим.
– И вместо этого вы просто собираетесь отдать ее клингонам?
Гальдамис замолчал. Он понял, что обличительные речи не подействовали, сделал быстрый вдох и улыбнулся Лэтэму. Может быть, с помощью другой, не конфронтационной тактики удастся пробить его дюраниевый череп.
– Знаете, Даниэль, если вы отдадите эту планету Высшему Совету, Звездный флот может решить, что Кронос взял над вами верх.
Лэтэм заметил, как изменился тон Гальдамиса. Он заговорил мягче и воспользовался одним из своих коронных каламбуров. Гальдамис продолжил говорить, но Лэтэм по-прежнему оценивал то, что наверняка скрывалось под поверхностью.
– Но к чертям Звездный флот, – сказал Гальдамис. – Даниэль, я прошу вас как друга. Я и немало моих парней прилетели сюда с Януса-6. Хорты копают там туннели для людей Вандерберга, и они зарабатывают целые состояния. Мои ребята прилетели сюда, потому что Звездный флот предложил нам кучу денег в качестве премий. Но премии мы сможем получить, только если добудем достаточно полезных ископаемых. Своим упрямством вы отбираете у нас кусок хлеба.
Все стало на свои места. Гальдамис оставил целое состояние на Янусе-4 и хотел истощить эту планету, чтобы вернуть свои деньги здесь. Этого Лэтэм допустить не мог.
– Простите, Гомеро, но ответ по-прежнему…
Лэтэм не договорил. Ему пришлось уворачиваться от правого хука, которым Гальдамис целил ему в голову. Пока Лэтэм пытался восстановить равновесие, Гальдамис кинулся на него и снова напал.
Но долго драка не продлилась. Лэтэму пришлось пожить в слишком многих отдаленных, наспех организованных колониях, чтобы не научиться защищать себя. Хотя не все его методы одобрила бы маркиза Квинсберийская.
Когда Гальдамис сумел подняться с земли, он посмотрел на Лэтэма, затем, пошатываясь, отошел на несколько шагов, остановился и снова злобно взглянул на него. Ненависть в его глазах не мог скрыть даже выступающий лоб.
– Может быть, я поторопился сказать, что вы нас не убиваете. Если вы заставите моих ребят работать в таких условиях хоть еще немного, им наверняка станет хуже. И я предупреждаю вас, Лэтэм, так просто мы этого не оставим.
Лэтэм посмотрел, как Гальдамис похромал прочь. Убедившись, что тот ушел достаточно далеко, он пошел по Главной улице к своему офису. Он не понимал, что случилось с жителями Серенити. Да, было жарко, а в таких условиях легко потерять над собой контроль. Но даже учитывая жару, казалось, словно в воде было что-то, что делало людей еще более жестокими.
Лэтэм покачал головой. «Что-то в воде», – подумал он, смеясь над собой. Подобную паранойю он мог ожидать от Звездного флота, но никак не от себя. Он побывал в слишком многих колониях, слишком погрузился в повседневные проблемы выживания, чтобы серьезно обдумывать подобные высокие материи. Сказать по правде, жары и ежедневных контактов с расой, которую большинство колонистов считало смертельными врагами и убийцами, было вполне достаточно, чтобы довести до кипения кого угодно. А большинству его людей редко приходилось иметь дело с обоими экстремальными условиями.
Он продолжил идти по Главной улице к офису в городской администрации. Обычно Лэтэм ходил по колонии быстро. Чем меньше времени он проводил под лучами Анегера, тем лучше. Но сегодня он шел медленнее. Он, конечно, победил в короткой драке с Гальдамисом, но это ему аукнулось. Он был уже немолод. Драка и жара утомили его, и восстанавливался он совсем не так быстро, как хотелось бы. Из-за всего этого настроение у него было отнюдь не самым приятным. И оно не стало лучше, когда он почувствовал, что за ним наблюдают, а затем понял, кто именно наблюдает. Он обернулся.
– Вы всегда просто стоите и смотрите, когда на вашего начальника нападают? – спросил Лэтэм Луиса Александера, бывшего офицера Звездного флота, возглавлявшего службу безопасности Серенити.
Александер, который действительно наблюдал за столкновением Лэтэма и Гальдамиса, прислонившись к стене своего офиса, улыбнулся, выпрямился и направился к Лэтэму.
– Не знаю, чем вы недовольны, Дэн. На самом деле я оказал вам услугу.
– Мне? – недоверчиво-требовательным тоном спросил Лэтэм.
Александер поправил широкополую шляпу. На самом деле он в ней особо не нуждался. Все жители Серенити пользовались солнцезащитным кремом, который мог, по крайней мере, предохранить от солнечного ожога лучами Анегера, хотя от всепроникающей жары он не спасал. Александр однажды объяснил Лэтэму, что носит шляпу, потому что она скрывает в тени большую часть его лица, что оказалось полезным, когда он стоял лицом к лицу с другим колонистом или клингоном. Когда его лицо скрыто, и выражение невозможно рассмотреть, то человек, стоящий перед ним, обычно рассуждает в его пользу и делает то, что его попросят.
Надвинув шляпу таким образом, чтобы тень закрывала почти всю голову и лицо, Александер глянул на Лэтэма из-под полей.
– Да, вам. Я, конечно, мог бы вмешаться, но решил, что вам лучше будет дать Гомеро знать, что ему вас не одолеть. Если, конечно, вы не хотите, чтобы он замахивался на вас всякий раз, когда вы выведете его из себя.
– А что, если бы я с ним не справился?
– Если бы мне показалось, что у вас проблемы, я бы прекратил драку, как любой хороший рефери.
– Это очень радует. Насколько далеко вы бы позволили зайти драке, прежде чем вмешаться?
– Учитывая, насколько хорошо вы справились, думаю, вы об этом не узнаете. Слушайте, вы хотите, чтобы я притащил Гомеро за задницу вот сюда? – спросил Александер, показав на здание, откуда вышли и он, и Лэтэм – там располагались зал суда и тюрьма.
– Нет. Как вы сказали, он понял, что со мной ему не совладать. Думаю, больше эту ошибку он не повторит. К тому же он и без того расстроен тем, что шахты отстают от графика. Не могу представить, что посадив его за решетку и тем самым замедлив работу еще сильнее, я этим его успокою.
– Это ваше решение, Дэн, – сказал Александер. – Возможно, верное. Но если вы действительно хотите, чтобы люди на вас не кидались, то стоит делать то же, что и все остальные.
Александер похлопал по фазеру типа 2, свисавшему с пояса.
Лэтэм покачал головой. Еще один разговор, который имел место уже не единожды.
– Это не Додж-Сити, Лу.
– Не что?
– Неважно. Дело в том, что ходить вооруженным, когда жара сводит с ума – это ошибка. И я серьезно думаю о том, чтобы ее исправить.
– Все фазеры установлены на оглушение, не считая экстренных случаев, Дэн. И вы это знаете.
– А сколько нужно времени, чтобы переключить его на убийство? Это можно сделать, пока достаешь фазер из кобуры.
– Большинство ваших людей считают, что жить рядом с клингонами – ошибка. Фазер на поясе – единственная вещь, благодаря которой они чувствуют себя в безопасности. Если попытаетесь их забрать, то поднимется восстание по всей колонии. И я не могу обещать, что буду на вашей стороне.
– Благодарю за предупреждение. В свою очередь, предупрежу вас. Я еще не принял никакого решения, хотя и склоняюсь к тому, чтобы запретить все фазеры, но если я действительно издам такой указ, то жду от вас полной его поддержки.
Лэтэм и Александер стояли лицом к лицу. Они были примерно одного роста, так что смотрели друг другу в глаза, не наклоняя головы. Александер был намного моложе Лэтэма, и они оба это знали. Он записался в Звездный флот сразу после окончания Академии, отслужил положенные двадцать лет и уволился с полным пансионом. Когда ему наскучила жизнь отставного военного, он решил разнообразить жизнь и получить дополнительный доход, согласившись стать шефом полиции на Серенити.
К тому же Александер был в намного лучшей форме, чем Лэтэм. Он тратил каждый день своей жизни, поддерживая тело в таком же состоянии, как в день окончания Академии. Они оба знали и это.
И, важнее всего, Александер мог справиться с Лэтэмом. Легко. И они оба знали еще и это. Тем не менее, Лэтэм не отступил. Как и ранее с Гальдамисом, он стоял на своем и смотрел в глаза Александеру, не моргая и не отводя взгляд.
Александер улыбнулся и сдвинул шляпу на затылок, чтобы лицо больше не пряталось в тени, и Лэтэм увидел его улыбку.
– Да, я так и думал. Знаете, в чем ваша проблема, Дэн? Вас иногда трудно любить, но еще труднее вас ненавидеть.
– Спасибо. Хотелось бы, чтобы еще кто-нибудь из Серенити с этим согласился.
– Дэн, насчет этого. Я знаю, что вы не собираетесь носить фазер, но те, которые я вам выдал, никуда не делись?
– Нет, Лу. Ни тот, который у меня в офисе, ни тот, который хранится в кабинете дома. Я не совсем безрассуден.
Оба засмеялись и разошлись в разные стороны. Александер так и не сказал, что собирается делать, но Лэтэм знал, что вскоре офицер службы безопасности найдет и допросит Гальдамиса. То, что главный горный инженер не смог победить Лэтэма в честном бою, не значило, что Александер не должен выполнить свои прямые обязанности и намекнуть Гальдамису, что больше такого пробовать не стоит.
Лэтэм направился в противоположную сторону, к своему офису. На ходу он оглядывал колонию. В конце Главной улицы, опираясь на холм, стоявший возле озера Кохрейна, располагался его дом, величественное, почти роскошное здание георгианской архитектуры. Официальные лица Федерации сказали, что время очень существенно, когда оборудовали колонию. Они не делали тайны из того, что хотят, чтобы колония сразу начала работать, и им удалось бы опередить клингонов и ввести Анегер-2, планету, богатую минералами, в состав Федерации. Для этой цели они отправили команду из Инженерного корпуса Звездного флота вместе со строительными материалами, присланными на транспорте. Всего за месяц инженеры, используя материалы и самые эффективные методики строительства, выработанные за десятилетия колонизации, построили склады, муниципальные офисы и другие здания, необходимые для выживания колонии. К тому времени, как прибыли колонисты, их уже поджидал город Серенити.
Кроме того, инженеры построили временные жилые постройки. То были простые хижины из гофрированного металла, где колонисты могли жить, пока разрабатывали и строили дома по собственному вкусу. Но по большей части инженеры не строили дома для колонистов.
Однако, одно исключение все же было. Один дом оказался включен в первоначальный набор зданий, построенных инженерами. Хелен Лэтэм настаивала на этом как на обязательном условии ее – их – прибытия на Анегер-2. Другие дома могли подождать, но самопровозглашенная королева Серенити получила свой символ власти.
Остальная часть колонии находилась, в общем-то, на стадии строительства. Хижины из гофрированного металла, замышлявшиеся как временные жилища, постепенно превращались в постоянные. Та же жара, что мешала шахтерам, отбила у колонистов всякое желание строить более приличные дома. Они возвращались из шахт и с ферм усталыми и перегревшимися. Меньше всего на свете им хотелось после этого снова работать на солнце, строя дом. Особенно учитывая, что хижины были комфортабельными и со встроенными климатическими системами. Несколько десятков домов все же были закончены, но для колонии из десяти тысяч человек эта цифра очень мала. По большей части на площадках за хижинами стояли скелеты домов, строительство которых началось, но вряд ли когда-то закончится. Они так и останутся частично построенными, и их остовы опалят лучи Анегера.
– Да, вы явно шли сюда кружными путями, – сказал Немов, когда Лэтэм вошел в офис. Лэтэм услышал в этих словах раздражение.
– У меня была стычка с Гомеро на Главной улице. В буквальном смысле.
– Нужно ли мне арестовать его?
– Нет. Он злился и немного выпустил пар. И, как мне кажется, Лу сейчас уже ведет с ним беседу. Все будет в порядке.
Лэтэм подошел к рабочему столу и сел, затем посмотрел на стоявшего рядом Немова. Нет, не стоявшего, а расхаживавшего туда-сюда. Лэтэм внимательно оглядел заместителя: его выражение лица, позу, телодвижения. Все свидетельствовало о том, что Немов собирался поговорить о чем-то очень важном.
– Так о чем вы хотите со мной поговорить, и почему мы не могли обсудить это в зале заседаний?
Сначала Немов ничего не сказал. Вместо этого он подошел к двери офиса, выглянул, чтобы убедиться, что в приемной никого нет, затем закрыл дверь. Вернувшись к столу, он сел и наклонился к Лэтэму как можно ближе. Его тон был точно рассчитан – так, чтобы услышал Лэтэм, но не услышал больше никто.
– Даниэль, мне кажется, что у нас в колонии шпион.
читать дальше– Он не единственный, вы знаете?
Лэтэм смотрел, как уходил Чиаки, так что не заметил, как сзади подошел еще кто-то и заговорил с ним. Он узнал голос и небольшой акцент и покачал головой. У него не было никакого настроения разговаривать с Немовым. По-хорошему, у него не было настроения разговаривать ни с кем, но с Немовым – особенно. Но как там говорилось в поговорке? Если бы желания были звездолетами…
Лэтэм обернулся и посмотрел через плечо на заместителя.
– Вам есть, что сказать, Григ?
– Да. Чиаки – не единственный, кто хочет пригрозить вам фазером. В Серенити довольно неспокойная обстановка.
Лэтэм отвернулся, затем потер основание шеи. Когда это закончится, нужно будет сходить в офис за болеутоляющим.
– Я имел в виду – из того, что вы уже не говорили раньше.
– Это не смешно, Даниэль.
– Извините, – сказал Лэтэм, по-прежнему не глядя на Немова. – Я и не заметил, как засмеялся.
Немов встал прямо перед Лэтэмом, чтобы у того никак не получилось его игнорировать. На таком расстоянии Лэтэм точно не смог бы его не увидеть. Рост Немова составлял шесть футов и один дюйм, он был выходцем из колонистов-шахтеров. Хотя он был уже не молод, но плечи по-прежнему были широкими, руки – толстыми и мощными, а мощная грудь напоминала бочку, как и в те далекие дни, когда он еще работал в шахтах, а не наблюдал за их работой. Его кудрявые черные волосы еще не поредели; вместе с окладистой бородой они делали Немова похожим на медведя, который когда-то был символом его родины – России. Седые пряди, тут и там видневшиеся и на волосах, и в бороде, нисколько не портили его медвежьего облика.
– Но, тем не менее, продолжаете, – сказал Немов; его конфронтационный тон было так же трудно не заметить, как и мощную фигуру. – Вашим людям не нравится, что приходится делить планету с этими варварами.
Лэтэм заметил акцент, сделанный Немовым на словах «вашим людям». Словно он был Моисеем, ведущим Израилевы племена в землю обетованную. Впрочем, казалось, что Моисея его последователи уважали больше, чем Лэтэма, в том числе тогда, когда сыны Израилевы воздвигли золотого тельца.
– Вы говорите так, словно это мой выбор, Григ. Да, я бы тоже предпочел, чтобы Мак’Тора и его колонии здесь не было, хотя бы потому, что моя работа тогда бы сильно облегчилась. Но у меня нет подобной роскоши. Ни у кого из нас нет. Так что нам приходится довольствоваться тем, что есть. И «мои люди», как вы выражаетесь, знали всю обстановку до прибытия сюда.
– Они не знали, что вы станете отправлять их в рабство в клингонские тюремные лагеря. Особенно сегодня. В наш первый День Посадки. В наш праздник. Отправив Рональда к клингонам, вы испортили праздник для всех.
– Рональд сам все испортил. Он знал правила, начиная драку.
– Даниэль, я пытаюсь объяснить, что никому не нравятся ваши правила. Их достоинства не уравновешивают всех проблем, ими доставляемых.
– Ну, когда они получат свои колонии, то смогут устанавливать какие угодно правила. Но до этого времени я не вижу смысла в сотый раз обсуждать одну и ту же тему.
Лэтэм отвернулся и отошел. Дверь, через которую он мог выйти на улицу, была поблизости, а чтобы показать Немову, что не хочет слышать ничего из того, что скажет ему русский, он начал насвистывать начальные такты «Маленькой ночной серенады».
– Даниэль, – сказал Немов достаточно громко, чтобы дать понять, что ему все равно, что хочет, а что не хочет слышать Лэтэм.
Лэтэм остановился. Затем вздохнул – достаточно глубоко, чтобы услышал Немов, поднял глаза к небу и сказал:
– Да, Григ?
– Нам нужно поговорить еще кое о чем. – Затем Немов шепотом добавил: – Это важно.
Лэтэм обернулся к Немову и с удивлением увидел, как тот быстро оглядывает коридор. Но еще больше его удивило лицо Немова. У них были разногласия, но Немов всегда пытался скрыть чувства за улыбкой. Что бы он ни говорил Лэтэму, он пытался сделать это, улыбаясь. Контраст между словами Немова, в последнее время становившимися все критичнее, и широкой улыбкой, с которой он пытался их произносить, раздражал. Но не так, как сердитое выражение, которое было на его лице сейчас.
Немов протянул ему доклад.
– Вот проекции урожая злаков. Видите?
Лэтэм подошел к Немову и притворился, что смотрит на доклад. Немов хотел обсудить что-то другое, и Лэтэм отлично это понимал.
– Если все продолжится, как есть, придется изменить расположение полей.
– Да, я вижу.
– Не здесь. Слишком много народу, – сказал Немов еще более тихим шепотом, предназначенным только для ушей Лэтэма. Произнося эту фразу, Немов смотрел не на Лэтэма, а на доклад, который держал в руках. Лэтэм тоже посмотрел на доклад и увидел, что на нем нет проекций урожая злаков, зато написаны слова «В ВАШЕМ ОФИСЕ. ПОЗЖЕ. НАМ НАДО ИДТИ НЕ ВМЕСТЕ».
– Григ, мне еще нужно поработать в офисе, – сказал Лэтэм и направился к двери. Он протянул руку к ручке и, чтобы дать Немову знать, что понял его и встретится с ним в офисе, сказал: – Перешлите доклад на мой компьютер, и я прочитаю его, как только смогу. Думаю, мне не слишком долго придется идти, если только мне что-нибудь не помешает.
Но что-то ему все же помешало.
Точнее, кто-то.
– Лэтэм!
Еще один голос из-за спины; судя по тону, его владелец был так же разозлен, как и все остальные, кто общался с ним сегодня. Лэтэм тихо засмеялся и задумался, каков мировой рекорд по количеству гневных обращений за день. Немного поразмышляв, он решил, что мировой рекорд, может быть, и не установит, но рекорд Серенити – определенно. И он надеялся, что недолго пробудет владельцем этого рекорда.
Как и в случае с Немовым, Лэтэму даже оборачиваться не пришлось, чтобы понять, кто к нему обращается. «Еще даже не середина утра», – подумал он, смахивая пот, уже после нескольких секунд нахождения на солнце заструившийся со лба, – «а на улице уже тридцать шесть градусов. А может, и больше». Только один человек мог обратиться к нему на улице и ожидать какой-либо дискуссии под палящим солнцем, так что он практически не сомневался, что за спиной стоит Гомеро Гальдамис. Еще меньше он сомневался в том, чего хочет главный инженер Серенити.
– Лэтэм, мы получили ответ от Звездного флота на нашу просьбу изменить методики добычи. – Гальдамис заговорил, как только Лэтэм остановился, не давая тому времени ни обернуться, ни даже поздороваться. Гальдамис явно не хотел, чтобы его что-то отвлекло. Чтобы что-то помешало достигнуть нужной цели. – Звездный флот отказал. Не знаете, почему?
Лэтэм не стал поворачиваться к Гальдамису. Если инженеру хотелось беседовать со спиной Лэтэма, то Лэтэм с радостью доставит ему это удовольствие. Вместо этого Лэтэм посмотрел на огромный светящийся шар Анегера. Он, казалось, заполнял все небо. Затем он опустил глаза и снял поляризационные очки, которые обязаны были носить все выходившие на улицу днем, чтобы мощные лучи Анегера не повредили глаза. Он видел, как тепло волнами поднимается от земли, и колония вокруг него подрагивала, словно пытаясь раствориться в воздухе.
– Конечно, знаю, Гомеро. Потому что это я рекомендовал Звездному флоту так поступить. Мы уже это обсуждали, и с тех пор ничего не изменилось. Ни со вчерашнего дня, ни с позавчерашнего. – Лэтэм обернулся и посмотрел Гальдамису в глаза, словно делая акцент на своих словах. – Ни с любого другого дня, когда мы об этом говорили.
Во взгляде Гальдамиса кипел гнев, который был готов в любой момент вырваться на свободу. Инженер был невысоким, но крепким и коренастым, словно кто-то взял двухметрового спортсмена-олимпийца и сжимал его до тех пор, пока от его роста не осталось лишь пять футов шесть дюймов. Его невысокое, но мускулистое тело было идеальным для работы в шахте. Лицо – резкое и угловатое, кроме лба, округлого и выдававшегося вперед, словно обезьяний. Когда он смотрел исподлобья, казалось, что он выглядывает из одной из шахт, где работает. Хотя у него были черные волосы и смуглая кожа, характерная для его предков-латиноамериканцев, лицо Гальдамиса – та его часть, что виднелась из-под грязных пятен, оставленных шахтой, – казалось, побледнело после многих лет работы в этих шахтах, вне солнечного света. В результате контраст между густыми черными волосами и такими же густыми усами с одной стороны и бледной кожей – с другой был поразительным. Даже сбивал с толку.
Но работа в шахтах оказала на Гальдамиса и другое воздействие, которое постоянно изумляло Лэтэма. Годы, проведенные в шахтах, где условия могли меняться от очень холодных до очень горячих в зависимости от планеты, где велись работы, дали Гальдамису что-то вроде внутреннего термостата. Он мог спокойно жить практически в любых условиях. Даже сейчас под жаркими лучами Анегера пот с Лэтэма низвергался потоками, сравнимыми с Колумбийскими водопадами на Деневе, но на лице Гальдамиса не было ни капли.
Но его крутой нрав реагировал на жару так, как не могло его тело.
– Вы воткнули нам нож в спину, Лэтэм! Вы же читали мои доклады. Обычные методы добычи не действуют. Нам нужно перейти на поверхностную добычу. Мои люди с трудом могут работать в такую жару.
Жара действительно влияла на выработку шахт, и Лэтэм знал это. Жара рядом с шахтами угнетала. А внутри, где фазерные буры нагревали породу, было еще хуже, наверное, сравнимо с седьмым кругом Дантова ада. Ни внутри шахт, ни снаружи шахтеры не чувствовали никакого облегчения.
Натриевые препараты помогали, но несильно. Даже принимая их, шахтеры не могли работать целый день, потому что просто падали от усталости. Даже учитывая, что дни на Анегере-2 короче, чем на Земле.
Лэтэм знал, что это правда, но он знал и то, что сделать с этим ничего нельзя.
– Вы знаете мое решение, Гомеро.
– Вы убиваете нас. Может быть, не буквально. По крайней мере, не сейчас. Почему вы даже не желаете говорить о других методах добычи?
– Потому что единственный метод, который вы предлагаете под эвфемизмом «поверхностная добыча», на самом деле называется «открытая разработка». А отходы от открытой разработки загрязнят озеро Кохрейна, которое нам необходимо, чтобы выжить. Любая из ваших так называемых альтернатив уничтожит экосистему планеты.
– Звездный флот одобряет открытую разработку.
– Да, на астероидах и спутниках. На планетах, не способных поддержать жизнь, где не нужно сохранять экологию. Здесь у нас нет этого варианта.
– Чушь. Звездный флот разрешает открытую разработку на планетах класса M.
– В особых случаях, ни один из которых не применим здесь. Мак’Тору и его людям не приходится прибегать к вашим «другим методикам».
– Это потому, что клингоны работают, пока не упадут, не думая о своей безопасности. А потом возвращаются за добавкой. Я? Я не собираюсь заставлять моих ребят делать то же самое.
– Я не смогу доказать органианцам, что мы колонизируем планету эффективнее, чем Мак’Тор, если в процессе мы ее уничтожим.
– И вместо этого вы просто собираетесь отдать ее клингонам?
Гальдамис замолчал. Он понял, что обличительные речи не подействовали, сделал быстрый вдох и улыбнулся Лэтэму. Может быть, с помощью другой, не конфронтационной тактики удастся пробить его дюраниевый череп.
– Знаете, Даниэль, если вы отдадите эту планету Высшему Совету, Звездный флот может решить, что Кронос взял над вами верх.
Лэтэм заметил, как изменился тон Гальдамиса. Он заговорил мягче и воспользовался одним из своих коронных каламбуров. Гальдамис продолжил говорить, но Лэтэм по-прежнему оценивал то, что наверняка скрывалось под поверхностью.
– Но к чертям Звездный флот, – сказал Гальдамис. – Даниэль, я прошу вас как друга. Я и немало моих парней прилетели сюда с Януса-6. Хорты копают там туннели для людей Вандерберга, и они зарабатывают целые состояния. Мои ребята прилетели сюда, потому что Звездный флот предложил нам кучу денег в качестве премий. Но премии мы сможем получить, только если добудем достаточно полезных ископаемых. Своим упрямством вы отбираете у нас кусок хлеба.
Все стало на свои места. Гальдамис оставил целое состояние на Янусе-4 и хотел истощить эту планету, чтобы вернуть свои деньги здесь. Этого Лэтэм допустить не мог.
– Простите, Гомеро, но ответ по-прежнему…
Лэтэм не договорил. Ему пришлось уворачиваться от правого хука, которым Гальдамис целил ему в голову. Пока Лэтэм пытался восстановить равновесие, Гальдамис кинулся на него и снова напал.
Но долго драка не продлилась. Лэтэму пришлось пожить в слишком многих отдаленных, наспех организованных колониях, чтобы не научиться защищать себя. Хотя не все его методы одобрила бы маркиза Квинсберийская.
Когда Гальдамис сумел подняться с земли, он посмотрел на Лэтэма, затем, пошатываясь, отошел на несколько шагов, остановился и снова злобно взглянул на него. Ненависть в его глазах не мог скрыть даже выступающий лоб.
– Может быть, я поторопился сказать, что вы нас не убиваете. Если вы заставите моих ребят работать в таких условиях хоть еще немного, им наверняка станет хуже. И я предупреждаю вас, Лэтэм, так просто мы этого не оставим.
Лэтэм посмотрел, как Гальдамис похромал прочь. Убедившись, что тот ушел достаточно далеко, он пошел по Главной улице к своему офису. Он не понимал, что случилось с жителями Серенити. Да, было жарко, а в таких условиях легко потерять над собой контроль. Но даже учитывая жару, казалось, словно в воде было что-то, что делало людей еще более жестокими.
Лэтэм покачал головой. «Что-то в воде», – подумал он, смеясь над собой. Подобную паранойю он мог ожидать от Звездного флота, но никак не от себя. Он побывал в слишком многих колониях, слишком погрузился в повседневные проблемы выживания, чтобы серьезно обдумывать подобные высокие материи. Сказать по правде, жары и ежедневных контактов с расой, которую большинство колонистов считало смертельными врагами и убийцами, было вполне достаточно, чтобы довести до кипения кого угодно. А большинству его людей редко приходилось иметь дело с обоими экстремальными условиями.
Он продолжил идти по Главной улице к офису в городской администрации. Обычно Лэтэм ходил по колонии быстро. Чем меньше времени он проводил под лучами Анегера, тем лучше. Но сегодня он шел медленнее. Он, конечно, победил в короткой драке с Гальдамисом, но это ему аукнулось. Он был уже немолод. Драка и жара утомили его, и восстанавливался он совсем не так быстро, как хотелось бы. Из-за всего этого настроение у него было отнюдь не самым приятным. И оно не стало лучше, когда он почувствовал, что за ним наблюдают, а затем понял, кто именно наблюдает. Он обернулся.
– Вы всегда просто стоите и смотрите, когда на вашего начальника нападают? – спросил Лэтэм Луиса Александера, бывшего офицера Звездного флота, возглавлявшего службу безопасности Серенити.
Александер, который действительно наблюдал за столкновением Лэтэма и Гальдамиса, прислонившись к стене своего офиса, улыбнулся, выпрямился и направился к Лэтэму.
– Не знаю, чем вы недовольны, Дэн. На самом деле я оказал вам услугу.
– Мне? – недоверчиво-требовательным тоном спросил Лэтэм.
Александер поправил широкополую шляпу. На самом деле он в ней особо не нуждался. Все жители Серенити пользовались солнцезащитным кремом, который мог, по крайней мере, предохранить от солнечного ожога лучами Анегера, хотя от всепроникающей жары он не спасал. Александр однажды объяснил Лэтэму, что носит шляпу, потому что она скрывает в тени большую часть его лица, что оказалось полезным, когда он стоял лицом к лицу с другим колонистом или клингоном. Когда его лицо скрыто, и выражение невозможно рассмотреть, то человек, стоящий перед ним, обычно рассуждает в его пользу и делает то, что его попросят.
Надвинув шляпу таким образом, чтобы тень закрывала почти всю голову и лицо, Александер глянул на Лэтэма из-под полей.
– Да, вам. Я, конечно, мог бы вмешаться, но решил, что вам лучше будет дать Гомеро знать, что ему вас не одолеть. Если, конечно, вы не хотите, чтобы он замахивался на вас всякий раз, когда вы выведете его из себя.
– А что, если бы я с ним не справился?
– Если бы мне показалось, что у вас проблемы, я бы прекратил драку, как любой хороший рефери.
– Это очень радует. Насколько далеко вы бы позволили зайти драке, прежде чем вмешаться?
– Учитывая, насколько хорошо вы справились, думаю, вы об этом не узнаете. Слушайте, вы хотите, чтобы я притащил Гомеро за задницу вот сюда? – спросил Александер, показав на здание, откуда вышли и он, и Лэтэм – там располагались зал суда и тюрьма.
– Нет. Как вы сказали, он понял, что со мной ему не совладать. Думаю, больше эту ошибку он не повторит. К тому же он и без того расстроен тем, что шахты отстают от графика. Не могу представить, что посадив его за решетку и тем самым замедлив работу еще сильнее, я этим его успокою.
– Это ваше решение, Дэн, – сказал Александер. – Возможно, верное. Но если вы действительно хотите, чтобы люди на вас не кидались, то стоит делать то же, что и все остальные.
Александер похлопал по фазеру типа 2, свисавшему с пояса.
Лэтэм покачал головой. Еще один разговор, который имел место уже не единожды.
– Это не Додж-Сити, Лу.
– Не что?
– Неважно. Дело в том, что ходить вооруженным, когда жара сводит с ума – это ошибка. И я серьезно думаю о том, чтобы ее исправить.
– Все фазеры установлены на оглушение, не считая экстренных случаев, Дэн. И вы это знаете.
– А сколько нужно времени, чтобы переключить его на убийство? Это можно сделать, пока достаешь фазер из кобуры.
– Большинство ваших людей считают, что жить рядом с клингонами – ошибка. Фазер на поясе – единственная вещь, благодаря которой они чувствуют себя в безопасности. Если попытаетесь их забрать, то поднимется восстание по всей колонии. И я не могу обещать, что буду на вашей стороне.
– Благодарю за предупреждение. В свою очередь, предупрежу вас. Я еще не принял никакого решения, хотя и склоняюсь к тому, чтобы запретить все фазеры, но если я действительно издам такой указ, то жду от вас полной его поддержки.
Лэтэм и Александер стояли лицом к лицу. Они были примерно одного роста, так что смотрели друг другу в глаза, не наклоняя головы. Александер был намного моложе Лэтэма, и они оба это знали. Он записался в Звездный флот сразу после окончания Академии, отслужил положенные двадцать лет и уволился с полным пансионом. Когда ему наскучила жизнь отставного военного, он решил разнообразить жизнь и получить дополнительный доход, согласившись стать шефом полиции на Серенити.
К тому же Александер был в намного лучшей форме, чем Лэтэм. Он тратил каждый день своей жизни, поддерживая тело в таком же состоянии, как в день окончания Академии. Они оба знали и это.
И, важнее всего, Александер мог справиться с Лэтэмом. Легко. И они оба знали еще и это. Тем не менее, Лэтэм не отступил. Как и ранее с Гальдамисом, он стоял на своем и смотрел в глаза Александеру, не моргая и не отводя взгляд.
Александер улыбнулся и сдвинул шляпу на затылок, чтобы лицо больше не пряталось в тени, и Лэтэм увидел его улыбку.
– Да, я так и думал. Знаете, в чем ваша проблема, Дэн? Вас иногда трудно любить, но еще труднее вас ненавидеть.
– Спасибо. Хотелось бы, чтобы еще кто-нибудь из Серенити с этим согласился.
– Дэн, насчет этого. Я знаю, что вы не собираетесь носить фазер, но те, которые я вам выдал, никуда не делись?
– Нет, Лу. Ни тот, который у меня в офисе, ни тот, который хранится в кабинете дома. Я не совсем безрассуден.
Оба засмеялись и разошлись в разные стороны. Александер так и не сказал, что собирается делать, но Лэтэм знал, что вскоре офицер службы безопасности найдет и допросит Гальдамиса. То, что главный горный инженер не смог победить Лэтэма в честном бою, не значило, что Александер не должен выполнить свои прямые обязанности и намекнуть Гальдамису, что больше такого пробовать не стоит.
Лэтэм направился в противоположную сторону, к своему офису. На ходу он оглядывал колонию. В конце Главной улицы, опираясь на холм, стоявший возле озера Кохрейна, располагался его дом, величественное, почти роскошное здание георгианской архитектуры. Официальные лица Федерации сказали, что время очень существенно, когда оборудовали колонию. Они не делали тайны из того, что хотят, чтобы колония сразу начала работать, и им удалось бы опередить клингонов и ввести Анегер-2, планету, богатую минералами, в состав Федерации. Для этой цели они отправили команду из Инженерного корпуса Звездного флота вместе со строительными материалами, присланными на транспорте. Всего за месяц инженеры, используя материалы и самые эффективные методики строительства, выработанные за десятилетия колонизации, построили склады, муниципальные офисы и другие здания, необходимые для выживания колонии. К тому времени, как прибыли колонисты, их уже поджидал город Серенити.
Кроме того, инженеры построили временные жилые постройки. То были простые хижины из гофрированного металла, где колонисты могли жить, пока разрабатывали и строили дома по собственному вкусу. Но по большей части инженеры не строили дома для колонистов.
Однако, одно исключение все же было. Один дом оказался включен в первоначальный набор зданий, построенных инженерами. Хелен Лэтэм настаивала на этом как на обязательном условии ее – их – прибытия на Анегер-2. Другие дома могли подождать, но самопровозглашенная королева Серенити получила свой символ власти.
Остальная часть колонии находилась, в общем-то, на стадии строительства. Хижины из гофрированного металла, замышлявшиеся как временные жилища, постепенно превращались в постоянные. Та же жара, что мешала шахтерам, отбила у колонистов всякое желание строить более приличные дома. Они возвращались из шахт и с ферм усталыми и перегревшимися. Меньше всего на свете им хотелось после этого снова работать на солнце, строя дом. Особенно учитывая, что хижины были комфортабельными и со встроенными климатическими системами. Несколько десятков домов все же были закончены, но для колонии из десяти тысяч человек эта цифра очень мала. По большей части на площадках за хижинами стояли скелеты домов, строительство которых началось, но вряд ли когда-то закончится. Они так и останутся частично построенными, и их остовы опалят лучи Анегера.
– Да, вы явно шли сюда кружными путями, – сказал Немов, когда Лэтэм вошел в офис. Лэтэм услышал в этих словах раздражение.
– У меня была стычка с Гомеро на Главной улице. В буквальном смысле.
– Нужно ли мне арестовать его?
– Нет. Он злился и немного выпустил пар. И, как мне кажется, Лу сейчас уже ведет с ним беседу. Все будет в порядке.
Лэтэм подошел к рабочему столу и сел, затем посмотрел на стоявшего рядом Немова. Нет, не стоявшего, а расхаживавшего туда-сюда. Лэтэм внимательно оглядел заместителя: его выражение лица, позу, телодвижения. Все свидетельствовало о том, что Немов собирался поговорить о чем-то очень важном.
– Так о чем вы хотите со мной поговорить, и почему мы не могли обсудить это в зале заседаний?
Сначала Немов ничего не сказал. Вместо этого он подошел к двери офиса, выглянул, чтобы убедиться, что в приемной никого нет, затем закрыл дверь. Вернувшись к столу, он сел и наклонился к Лэтэму как можно ближе. Его тон был точно рассчитан – так, чтобы услышал Лэтэм, но не услышал больше никто.
– Даниэль, мне кажется, что у нас в колонии шпион.
-
-
18.10.2009 в 18:46-
-
18.10.2009 в 22:20-
-
18.10.2009 в 23:22Куда ж быстрее-то? Да и не нужно, я еще не все буквы выучила...