Вселенная без меня уже не та... (с)
Решил я прерваться со "Славой капитана", какая-то она утомительная... Надеюсь, никто не обидится, если я здесь выложу новеллизацию ТНГ-шного эпизода со Скотти? 
Пролог
читать дальшеМонти Скотт был в свободном полете. Ветер, холодный и бодрящий, натягивал кожу на скулах, заставляя его ощериться, словно гиена. Его дельтаплан тряхнуло, затем тряхнуло еще раз особенно сильным порывом ветра, напомнив, насколько устали его руки.
Но он совершенно не думал о том, чтобы приземлиться. Как бы ни устали руки Скотта, в них еще было достаточно жизни. И он не собирался упускать ни одной благословенной секунды, в которую он еще мог любоваться потрясающим видом, открывавшимся в сотнях метров под ним.
Огромные серые скалы. Длинные зеленые холмы. Глубокие, темные раны на земле, источающие запах тайны, который он чувствовал даже здесь, под облаками.
С севера к нему приближались грозовые тучи. Но даже они не смогут выгнать его с неба. По собственному опыту он знал, что с того направления погода добирается долго.
Свобода. Она лучше, чем все, лучше, чем скотч столетней выдержки, лучше даже, чем заунывная песня волынки в горах. Именно свобода давала человеку почувствовать себя живым…
– Капитан Скотт?
Внезапно скалистые, зеленые виды под ним растворились. Скотт моргнул раз, другой и увидел рядом длинное, худое лицо Мэтта Франклина; его соломенно-желтые волосы были по последней моде прилеплены к голове.
– А? – спросил Скотт. Ему понадобилась еще секунда-другая, чтобы прийти в себя – понять, что находится в корабельной библиотеке, а перед ним – работающий монитор. И что он заснул.
К сожалению, он стал так засыпать все чаще и чаще. И это его очень раздражало.
Мичман Франклин улыбнулся.
– Извините, сэр. Я не хотел будить вас.
– Я не спал, – запротестовал Скотт, затем спросил: – Что вам вообще от меня нужно? Что-то случилось?
Франклин покачал головой.
– Ничего серьезного, сэр. Просто с варп-двигателем возникла небольшая проблема, и мы на несколько минут перейдем на импульсную скорость. Капитан посчитал, что все пассажиры должны знать, чтобы никто не встревожился, почувствовав замедление.
Скотт подозрительно покосился на Франклина.
– Небольшая проблема? Вы уверены?
Мичман кивнул и широко улыбнулся.
– Не о чем беспокоиться, сэр. Просто небольшая перегрузка одного из плазменных трубопроводов.
Старший из двух мужчин начал подниматься с места.
– Думаю, я могу посмотреть, в чем там дело…
Франклин осторожно положил руку на плечо Скотта.
– Не нужно, сэр. На самом деле. Я знаю, вы были инженером, но лейтенант Закс все контролирует.
Энтузиазм Скотта сразу угас, когда он увидел уверенный взгляд мичмана.
– Хорошо, – вздохнул он. – Раз он пока все контролирует, пусть будет так.
Явно пытаясь сменить тему, Франклин показал на монитор.
– Что-нибудь интересное, сэр?
Скотт пожал плечами.
– Просто старая книга. Очень старая. Я наткнулся на нее, когда учился в Академии.
Мичман нагнулся ближе к монитору, чтобы прочитать название.
– «Законы физики», – громко сказал он.
Скотт кивнул.
– Да. «Законы физики». Издана вскоре после того, как Эйнштейн опубликовал свою теорию относительности. Очень ценная книга – хотя сейчас ее ценность скорее историческая. Там нет ничего про гравитоны, подпространство и антиматерию. – Он покачал головой. – Мы далеко ушли со времен двадцатого века, парень.
Франклин хихикнул.
– Да, это точно. Не буду вам мешать дальше читать, сэр.
Скотт заворчал. На самом деле ему совершенно не хотелось читать дальше. Черт побери, он эту проклятущую книгу уже раз десять перечитал. Он практически выучил ее наизусть.
Его сон, с другой стороны, был прекрасен. Он уже и забыл, каково это – летать над косматыми зелеными холмами его родины.
– Мичман, – внезапно сказал он. Франклин замер у открытой двери, затем обернулся.
– Да, сэр?
– Вы когда-нибудь летали на дельтаплане, мистер Франклин?
Молодой человек покачал головой – довольно печально, как показалось Скотту.
– Нет, сэр, не летал. А вы?
Скотт снова сел в кресло.
– Раз уж вы спрашиваете – да. Правда, давненько это было. Лет сорок или даже больше назад, еще до того, как меня приняли в Академию.
Он жестом показал на кресло, стоявшее в метре от его собственного. Франклин колебался, и Скотт обругал себя.
«Ты с ума сошел, Монтгомери Скотт. Парень должен заниматься своими делами, важными для корабля, а не слушать небылицы старика».
Но мичман удивил его. Он пересек комнату, развернул предложенное кресло и уселся в него.
Если парню и не было на самом деле интересно, подумал Скотт, он, по крайней мере, никак этого не выказал. В любом случае Скотт был ему благодарен.
– Понимаешь, – начал он, – я родился и вырос в Шотландии – да ты это наверняка уже давно понял. А мой дядя – ну, по материнской линии – давно увлекался дельтапланами…
Через двадцать минут Скотт по-прежнему развлекал молодого собеседника историями о своих воздушных подвигах. Но он понял это, лишь когда случайно увидел хронометр в углу своего дисплея.
– Черт, – выдохнул он. – Я тебя продержал намного дольше, чем следовало бы.
Франклин ухмыльнулся.
– Все в порядке. Я сейчас не при исполнении.
Ах. Так вот почему он до сих пор не ушел.
– И, к тому же, – добавил мичман, – у меня хорошее настроение. – Он наклонился вперед в кресле. – На самом деле я хочу послушать про «Энтерпрайз». Ну… каково это – служить на самом знаменитом корабле во всем Флоте.
Скотт тоже ухмыльнулся.
– Каково это? – Он покачал головой. – На самом деле, трудно объяснить. Я к тому, что то, что мы сделали, есть в компьютерных записях: задания, которые мы выполняли, цивилизации, которые посетили. Но вот каково это… тут скорее нужно говорить о мужчинах и женщинах, служивших вместе со мной. И, конечно, о самом корабле.
– Капитан Кирк? – спросил Франклин.
– Лучший человек из всех, кого я знал. Лучший командующий офицер, лучший друг. Ну, и дамский угодник, этого не отнять.
– Коммандер Спок?
Скотт хихикнул.
– Типичный вулканец – и вместе с тем намного больше. Если ты в лапах дьявола, и можешь выбрать лишь одного человека, который тебя бы оттуда вытащил… выбирай Спока.
– Доктор Маккой?
– Тот еще фрукт… до тех пор, пока не познакомишься с ним поближе, и вот тогда-то ты будешь готов пройти ради него огонь и воду. Пальцев на руках и ногах не хватит, чтобы посчитать, сколько раз он спас мне жизнь.
Скотт сделал глубокий вдох, посмаковал вкус воспоминаний и выдохнул. То были лучшие дни. Раньше и позже тоже были приключения и приятные воспоминания. Но «Энтерпрайз»…
– Капитан Скотт?
Он почти забыл, что перед ним сидит Франклин.
– Что, парень?
– Может прозвучать смешно, но…
– Говорите, мичман. Со мной не обязательно стесняться в выражениях.
Франклин выпрямился, удивленный внезапной властностью в голосе Скотта.
– Ну, сэр, извините, что я так скажу, но…
– Я же сказал – не стесняйтесь в выражениях.
Наконец, фраза прозвучала.
– Вы не похожи на человека, который отправляется в колонию Норпин-5, сэр. Я уже больше года служу на этом транспортнике, повидал немало отставных военных. Вы почему-то совсем на них не похожи.
– Ах. – Скотт просто отмахнулся. – Очень приятно слышать это от вас, мистер Франклин. Но вы не правы. Совсем не правы. Я трудился на Звездный флот больше сорока лет, не покладая рук. Никто не заслужил мирной отставки больше, чем Монтгомери Скотт. И никто не ждет ее с таким нетерпением, как он. На самом деле…
Внезапно он почувствовал, как под ногами дрожит пол.
– Мы вышли из искривленного пространства, – предположил он.
Мичман кивнул.
– Думаю, это ненадолго.
Скотт посмотрел на него.
– Потому что лейтенант Закс держит все под контролем.
Франклин снова кивнул.
– Да, он так и сказал, сэр.
Скотт постучал пальцами по подлокотнику кресла. Затем, не в силах больше сдерживаться, он встал.
– Мне все равно, что говорит лейтенант Закс. Я работал с варп-двигателями еще до того, как он стал ходить пешком под стол. И разрази меня гром, если мне не позволят хотя бы взглянуть на то, что там происходит.
Мичман пожал плечами и тоже поднялся. На лице у него было выражение притворной капитуляции.
– Я пытался остановить вас, сэр. Но вы слишком настаивали.
– Ты чертовски прав, так все и было, – сказал Скотт, направляясь к выходу.
Капитан Джеймс Армстронг сидел в командирском кресле, рассматривая звездные поля на переднем экране «Дженолена», но он был от этого совсем не в восторге. Ему представлялось совсем другое, когда он двадцать лет назад подавал заявку на вступление в Академию Звездного флота.
Это нечестно, размышлял он. Он учился так же прилежно, как и остальные. Он получал хорошие оценки на всех этапах кадетской подготовки. Он выполнил свою часть сделки.
Конечно, он провалил тест «Кобаяши Мару» – но его провалили и все остальные. Лишь один человек за всю историю Академии победил в заведомо проигрышном сценарии, но это было десятилетия назад.
Как и другие кадеты, Армстронг надеялся на приключения, на новые открытия. Он ждал своего шанса погрузиться в глубины неизвестного. Но в результате получил транспортный корабль, единственным заданием которого было перевозить граждан Федерации с одной планеты на другую.
Где же справедливость?
Ему было уже почти сорок, волнистые, светло-коричневые волосы начали седеть на висках, а все его бывшие одноклассники его обошли. Люстиг командовал «Гудом», Бэрримор – «Лексингтоном», Де Кампо – недавно построенным «Экскалибуром». Все они добились успеха.
Кроме него.
А почему? Он не мог сказать. Может быть, невезение. Он не оказался в нужное время в нужном месте.
Вздохнув, он оглядел оперативный центр – тесный комплекс, который на корабле побольше наверняка был бы размещен в трех, а то и в четырех отдельных отсеках. Это был не только его командный центр, где он каждый день сидел, оплакивая свою судьбу. Здесь еще находился проход к варп-двигателю «Дженолена» – тесно расставленные консоли, за которыми теснились инженеры, – и скромная транспортная платформа, рассчитанная на двоих.
На «Потемкине», где он служил мичманом, одна транспортная комната была больше. Да чего уж там, туалеты и то были больше!
– Готовлюсь к выходу из искривленного пространства, – объявил высокий, темноволосый Бен Закс из-за главной инженерной консоли. Вместе с ним работали еще два инженера – вместе они составляли весь персонал оперативного центра.
У Армстронга появилась очередная возможность поразмышлять о несправедливости своего положения. На «Потемкине» была команда более чем из четырехсот человек. На «Дженолене» членов экипажа было всего тридцать шесть, и то без некоторых при необходимости можно было и обойтись.
– Давайте, лейтенант, – сказал он Заксу. – Как мы уже обсуждали, мы пойдем на полном импульсе, пока идет ремонт.
– Есть, сэр, – не без раздражения ответил главный инженер. Не нужно было напоминать Заксу о полной мощности импульса; они говорили об этом всего несколько минут назад.
К сожалению, от капитана «Дженолена» не требовалось отдавать очень много приказов – а иногда все же хотелось что-нибудь сказать.
Корабль слегка завибрировал, когда рассеялся его варп-пузырь, и он вернулся в релятивистское пространство. Армстронг что-то нечленораздельно проворчал. Ему почти хотелось, чтобы что-то пошло не так – чтобы повсюду надрывались сирены, и именно благодаря его быстрому, изобретательному уму они справились с ситуацией, с которой еще не встречался ни один капитан звездолета.
Не то, что ему хотелось подвергнуть кого-нибудь опасности – особенно кучку стариков, отправлявшихся на Норпин-5. Но ему хотелось хоть один раз почувствовать себя настоящим командиром.
– Сэр? – произнес Закс, прервав размышления Армстронга.
– Да, лейтенант? – Он повернулся к главному инженеру. Тот выглядел озадаченным.
– Мы засекли значительные гравиметрические помехи, – заметил он.
В капитане взыграло любопытство. Он встал, пересек оперативный центр и встал у консоли рядом с Заксом.
– Гравиметрические помехи? – переспросил он.
Инженер кивнул.
– И, как мне кажется, я засек их источник.
– Можете дать мне изображение? – спросил капитан.
Закс посмотрел на мониторы.
– Да, – ответил он. – Думаю, смогу.
Через мгновение изображение на экране сменилось: на нем был уже не медленный поток звезд, а нечто куда более зловещее. Армстронг и инженеры увидели темный, лишенный всяких характерных черт шар, который трудно было бы разглядеть невооруженным глазом, если бы не звезды, которые он собой закрывал. Он почти полностью занимал обзорный экран.
Теперь раздраженным выглядел уже капитан.
– Я не просил максимального увеличения, Бен. Не нужно предугадывать мои приказы.
Закс обернулся к нему, удивленно подняв тяжелые брови.
– Я не делал этого, сэр. Это самый маленький масштаб, который у нас имеется.
Самый маленький?.. Но если сфера заполняет обзорный экран на таком расстоянии?..
– Боже мой, – проговорил Армстронг. – Эта штука такая большая, как я думаю?
Главный инженер кивнул.
– Размером почти с орбиту Земли вокруг Солнца.
Капитан, преисполненный благоговейного ужаса, сделал пару шагов к экрану. Этого объекта не было ни на одной навигационной карте.
Внезапно на его лице появилась ухмылка. Он так давно уже не ухмылялся; ощущение было странным и удивительным.
– Есть предположения о том, что это такое, капитан? – спросил Закс.
– Нет, – сказал Армстронг. Но в глубине души он знал, что это…
Его счастливый билет на настоящую командирскую должность.
Когда открылись двери турболифта, Скотт увидел оперативный центр «Дженолена». Как ни странно, все стояли, с открытыми ртами таращась на главный экран.
– Помните, – шепнул мичман Франклин, – я пытался отговорить вас.
– Да, так и было, – согласился Скотт. Но он уже вытягивал шею, пытаясь увидеть, что же всех так занимало.
Это был идеальный шар, висевший в космосе. Не планета – что-то искусственное. Подойдя к ближайшей незанятой инженерной консоли, он активировал ее.
И увидел, чем так заинтригована команда. Согласно цифрам, показанным на дисплее рядом с изображением сферы, чертова штуковина была по размерам вдвое больше Солнечной системы.
– Состав? – спросил капитан Армстронг, коренастый мужчина, лично поприветствовавший Скотта, когда тот всходил на борт корабля. Армстронгу, похоже, не слишком нравилась его работа – до настоящего момента.
– Карбон-нейтроний, – ответил инженер Закс. – Это значит, что наши сенсоры не могут проникнуть под поверхность. Плохо. – Он выпрямился во весь рост, что сделало его на голову выше капитана. – Было бы неплохо знать, что творится там, внутри.
Армстронг задумчиво нахмурился.
– Тогда давайте рассмотрим то, что снаружи, с как можно более близкого расстояния. И до того, как мы уйдем отсюда, если повезет, мы хотя бы сможем предположить, что там внутри.
– Да, – сказал Скотт. – Правда, лучше к этой штуке приближаться осторожно, парень. Вы не знаете, какие еще трюки припрятали в рукаве ее создатели.
Капитан, похоже, даже не замечал присутствия Скотта до тех пор, пока тот не заговорил – потому что когда он повернулся к старику, он очень удивился его присутствию. Армстронг немедленно начал искать глазами Франклина; мичман лишь беспомощно пожал плечами.
Снова посмотрев на Скотта, Армстронг спросил:
– Чем обязан удовольствию видеть вас, капитан?
Другими словами, подумал Скотт, «Какого черта вы сюда приперлись?» Он попытался ответить по-деловому.
– Я думал, что вам может понадобиться моя помощь, – просто ответил он. Затем добавил, показав на экран: – А теперь я в этом уверен.
Армстронг пристально посмотрел в глаза Скотту.
– Мы и сами сможем справиться, – сказал капитан. – О чем, несомненно, вам сообщил мистер Франклин.
– Да, – согласился старик, – он мне об этом сообщил, правильно. Но до того, как вы наткнулись на сферу Дайсона.
Это привлекло внимание Армстронга.
– Сферу Дай… простите?
– Сферу Дайсона, – повторил Скотт и в пятидесяти словах описал теорию, стоящую за подобной постройкой. – Конечно, – закончил он, – я не могу гарантировать, что это именно то, что я думаю. Но все признаки налицо.
– Ясно, – сказал капитан, затем повернулся к лейтенанту Заксу. – Вы знакомы с такими вещами?
Инженер грустно улыбнулся.
– Если честно, сэр, – нет. В нынешних обстоятельствах… думаю, неплохой идеей будет, если капитан Скотт останется в оперативном центре. В качестве… э-э-э… консультанта.
Мышцы на лице Армстронга напряглись. Ему явно не хотелось принимать помощь от гражданского – несмотря на его полувековой опыт службы в Звездном флоте. Но если главный инженер не возражал, как мог возразить он сам?
– Хорошо, – наконец согласился он. – Чувствуйте себя как дома, капитан Скотт.
– Скотти, – поправил старик. – Именно на это имя я отзываюсь в инженерном отсеке – а это очень на него похоже.
Армстронг оценивающе взглянул на Скотта.
– Значит, Скотти.
Скотт ухмыльнулся.
– Хорошо. Раз уж мы друг друга понимаем, пора за работу.
Мэтт Франклин почувствовал, как на плечо легла чья-то рука. Подняв взгляд от инженерной консоли, он увидел, как капитан Скотт приветливо смотрит на него из-под седых кустистых бровей.
– Как там наша орбита, парень?
Мичман кивнул, почувствовав, как затекла шея – но жаловаться он не решался. Благодаря Скотту, назвавшему молодого человека своим личным ассистентом для сканирования сферы Дайсона, ему завидовали все неофицеры на борту. Пять часов непрерывного анализа, безусловно, не прошли даром. Но мышечная боль была совсем небольшой ценой за возможность, которая могла во второй раз и не предоставиться.
– Отлично, сэр, – ответил он, показывая на важные цифры в верхнем правом углу экрана. – Я не менял курс уже несколько часов.
– Хорошо, – сказал Скотт. – Я, правда, другого и не ожидал: будучи идеальной сфера, эта штука не должна вызывать никаких магнитных аберраций. Но, как я всегда говорил, отсутствие новостей – уже хорошая новость.
По-отечески сжав плечо мичмана, старик отошел, чтобы посмотреть, чем занимаются другие инженеры. Медленно, но верно он фактически занял место Закса во главе операции – правда, к чести Закса, он на это совершенно не обиделся.
Всего несколько дней назад Мэтт Франклин почти ничего не знал о Монтгомери Скотте – только то, что читал. В пассажирской декларации было указано, что Скотт практически всю жизнь служил в Звездном флоте, проведя почти все пятьдесят два года карьеры на легендарном «Энтерпрайзе».
Впервые он вступил на борт этого корабля молодым инженером под началом капитана Пайка, дослужился до лейтенант-коммандера при Джеймсе Т. Кирке и остался, чтобы обучать молодежь, когда его капитану вручили адмиральские погоны. Бывало, он снова воссоединялся с Кирком и другими бывшими коллегами по «Энтерпрайзу», иногда даже на несколько лет.
Все это было в компьютерных записях. Общие сведения.
Но сейчас Франклину предоставился шанс встретиться с этим человеком, когда его карьера уже закончилась. И он был этому рад. Очень рад.
Монтгомери Скотт был из тех людей, с которыми можно встретиться лишь раз в жизни. Его способность к изобретениям казалась практически безграничной… а любовь к знаниям была такой сильной и всепоглощающей, что казалась едва ли не природной силой.
Не Скотт ли починил плазмопроводы быстрее, чем кто-либо из оперативного центра считал возможным – в том числе лейтенант Закс? Без него они бы до сих пор думали, как подобраться к сфере, а не вели анализ уже несколько часов.
В каком-то смысле он сам напоминал сферу Дайсона – он был аномалией, странностью. Драгоценностью редкой красоты, потерю которой будут долго оплакивать.
Внезапно, не дав Франклину даже закончить мысль, открылись двери лифта, и на мостик быстрыми шагами вошел капитан. Он выглядел не веселее, чем когда уходил.
– Гражданские, – пробормотал Армстронг. – И почему я думал, что они поймут? Почему думал, что они спокойно отнесутся к небольшой задержке во имя науки?
Он покачал головой и устало опустился в командирское кресло, все еще что-то бормоча.
Подавив улыбку, Франклин снова повернулся к монитору и просканировал еще одну часть искусственного шара. Не то, что он ожидал увидеть что-то необычное, но…
Стоп. У него пересохло во рту. Что это было?
– Вы, наверное, думаете, что мы тут просто дурью маемся, – сказал Армстронг, его голос снова стало слышно. – Вы, наверное, думаете, что мы просто время тратим, а не делаем одно из величайших научных открытий нашего…
– Капитан?
Франклин лишь через несколько секунд понял, что именно он прервал монолог капитана и привлек к себе всеобщее внимание. Он беспокойно сглотнул, во рту пересохло окончательно.
– Да, мичман? – спросил Армстронг.
– Сэр, – продолжил Франклин, – я нашел что-то похожее на антенну связи.
Скотт немедленно оказался рядом с ним.
– Да, – подтвердил он. – Так и есть, парень. – Он подправил настройки масштаба. – Посмотрите, вот еще одна. И третья. Нет, четвертая. Их четыре. – Повернувшись к капитану, он сказал: – Они выглядят совершенно целыми. Не удивлюсь, если они до сих пор работают.
Лицо Армстронга озарилось улыбкой, словно только что исполнилась его мечта. Он кивнул.
– Тогда, – сказал он, – передавайте приветствие на всех частотах.
Офицер-связист Кински, стоявший за другой инженерной консолью, выполнил приказ капитана.
– Каналы связи открыты, – подтвердил он.
Они подождали. Ответа не последовало.
Члены экипажа переглядывались. Капитан Армстронг – с мистером Заксом… сам Франклин – с капитаном Скоттом. Чувство ожидания было почти удушающим.
Сфера Дайсона по-прежнему не отвечала.
– Попробуйте еще раз, – уже спокойнее сказал Армстронг.
– Пытаюсь, – доложил Кински.
Снова повисла выжидающая тишина. Она длилась слишком долго. Франклин разочарованно покачал головой.
– Проклятье, – проговорил капитан.
– Можете еще раз так сказать, – сочувственно сказал Скотт. – На какое-то мгновение я даже подумал, что нам удастся до них достучаться.
– Может быть, мы слишком рано прекращаем связь? – предположил Закс. – То, что они не отвечают, не значит, что они не могут или не хотят. Может быть, они просто осторожничают.
Скотт вздохнул.
– Не думаю, лейтенант. Считайте это шестым чувством или чем угодно, но я готов поставить бутылку скотча, что вам тут никто не ответит до самого второго пришествия. Если проще, здесь никого нет.
– Он прав, – присоединился Армстронг. – Любому, кто обладает технологией, чтобы построить сферу Дайсона, нечего бояться нас. Если внутри сферы находятся разумные существа, они бы нас уже услышали.
Как они могут быть так уверены? Франклин посмотрел на Скотта, на Армстронга, снова на Скотта. Как они могут даже не сомневаться?
Мичман едва успел закончить мысль, как палуба под ногами накренилась, и он рухнул на пол. Он почувствовал, как кто-то поднимает его, а кто-то еще резким голосом задает вопрос.
Через секунду кто-то третий выкрикнул:
– Энергетические спирали, сэр! Они взорвались!
К счастью, Скотт успел схватиться за инженерную консоль, когда корабль потрясло взрывом, иначе полетел бы на пол, как Закс и Франклин. Крепко держась на случай второго взрыва, он работал за клавиатурой, пока не подтвердил вывода Закса.
Кормовые спирали взорвались, все правильно. Но как? На корабле полдюжины отказоустойчивых систем, которые должны предотвращать подобное. И даже если бы каким-то чудом все они перестали работать, диагностические системы должны были выдать кучу предупреждений.
– Доложить о повреждениях, – приказал Армстронг, с мрачным видом державшийся за командирское кресло. Затем, словно вспомнив в последний момент, добавил: – Есть жертвы?
– Никто не погиб, сэр, – ответил Кински, посмотрев на мониторы. – Но много раненых, особенно в пассажирских каютах.
– Обширные повреждения проводки, – объявил Закс. Он был потрясен и бледен, как смерть. Но, в конце концов, подобные вещи обычно на транспортниках не происходят. – Пытаюсь компенсировать, направив энергию через вентральные реле. Помогите мне, мистер Франклин.
Именно так поступил бы и Скотт. Когда молодой Франклин встал за соседней консолью, он начал следить за их усилиями на экране компьютера.
«Давайте, – кричал про себя он. – Несите свой груз, чертовы звери!»
Но Скотту понадобилась лишь минута или две, чтобы понять, что вся работа прошла впустую – и еще несколько секунд, чтобы увидеть, почему. Повреждения были обширнее, чем предполагал Закс. Взрыв задел варп-двигатель – хотя магнитная бутылка, похоже, пробита не была.
– Ну? – спросил капитан.
Закс покачал головой.
– Нет ответа, сэр. Варп-двигатели вышли из строя.
Он вызвал на дисплей другие данные и тихо выругался.
– Что теперь? – спросил Армстронг. – Только не говорите мне, что импульсные двигатели тоже погибли.
– Не совсем, – сказал Скотт, отслеживавший статус двигательных систем вместе с главным инженером. – Но их задело взрывом спиралей. У нас недостаточно мощности, чтобы удержаться на орбите.
Капитан гневно взглянул на него.
– Что вы имеете в виду?
– «Дженолен» теряет высоту, – спокойно, насколько мог, объяснил Скотт. – Нас захватил гравитационный колодец этой проклятой сферы, и нам не выбраться.
– Не может быть, – настаивал Армстронг. – Двигатели же можно починить.
Закс покачал головой.
– Боюсь, что нет. Слишком большие повреждения… и слишком мало времени.
Он посмотрел на Скотта, чтобы получить подтверждение своим словам – и получил его в форме мрачного молчания.
Монтгомери Скотт вытащил немало кроликов из шляпы. Но сейчас даже он не мог сделать ничего. Было много способов починить двигатели «Дженолена», но любой из них занял бы намного больше времени, чем у них оставалось.
Капитан облизал губы.
– Вы имеете в виду, что ничего сделать нельзя? Мы просто потерпим крушение?
Скотту пришлось наступить на горло собственной песне, чтобы признать это, но, как он не раз говорил Джиму Кирку, законы физики изменить невозможно.
– Да, – сказал он. – Примерно так.
Армстронг наморщил лоб, пытаясь осмыслить ужасное заявление Скотта.
– Сколько до столкновения?
Ответил главный инженер:
– Семнадцать минут тридцать пять секунд, сэр.
Бен Закс был человеком со скромными амбициями из длинной династии людей со скромными амбициями. Конечно, ему хотелось попасть в космос, поработать с варп-двигателем и почувствовать радость от того, как он отзывается на его манипуляции. Но, в отличие от ровесников, он никогда не желал работать на звездолете класса «Конституция».
Так что когда на транспортном корабле «Дженолен» образовалась вакансия главного инженера, Закс с удовольствием занял эту должность. С большим удовольствием.
Пусть другие ребята работают под непрестанным давлением, говорил он себе. Пусть они каждый день трудятся, второпях едят, не спят ночью, раздумывая, не прочитали ли неправильно какой-нибудь показатель. Пусть напрягают мозги, вспоминая, как вообще дошли до жизни такой.
А я буду спокойно плавать в прудике поменьше, где можно просто полюбоваться видом и не чувствовать себя из-за этого виноватым. Я буду счастлив на отличном корабле «Дженолен».
До настоящего момента предсказания Закса полностью сбывались. Он отлично себя чувствовал. Нашел себе уютную, спокойную нишу.
И, больше того: он нашел любовь – идеальную любовь, которую может испытывать только инженер к своему кораблю. Бен Закс безнадежно влюбился в транспортное суденышко, на которое многие и не посмотрели бы.
Но все изменилось в одно мгновение. Теперь он несся в «Дженолене» к темной, абсолютно ровной сфере Дайсона. И вероятность того, что его идиллическая жизнь столь же идиллически продолжится – черт возьми, что жизнь вообще продолжится – уменьшалась с каждой секундой.
Как ни странно, из-за этого он не боялся. Даже не чувствовал сожаления. Закс не был женат, у него не было детей, а родители давно умерли. Он никого не оставлял позади.
Он умрет вместе с единственной настоящей любовью. Романтизм ситуации казался ему настолько привлекательным, что даже заслонял собой мрачную судьбу, ожидающую его на дне гравитационного колодца.
– Мистер Закс!
Главный инженер затряс головой и попытался разглядеть, кто же кричал. Он увидел напряженное лицо Монтгомери Скотта.
– Ты со мной или нет, парень? – спросил Скотт.
Закс сглотнул.
– С вами… для чего?
Старик шепотом выругался.
– Ты вообще ничего не слышал из того, что я сказал? Мы не можем предотвратить падение на сферу Дайсона, но можем свести жертвы к минимуму. Если, конечно, найдем полдюжины членов экипажа, готовых остаться здесь, в оперативном центре.
Закс отчаянно пытался понять, когда же отвлекся. Через пару секунд он понял, на что намекает Скотт.
В пассажирских отсеках были противоперегрузочные койки. Если пристегнуться к ним, оставался неплохой шанс выжить. Но здесь, в оперативном центре, где смягчить удар не могло ничего… шансы пережить крушение были намного ниже.
Но кто-то должен был остаться здесь. Использовать оставшуюся импульсную энергию, чтобы попытаться замедлить падение. В нужный момент подать больше энергии на щиты. Поддерживать курс корабля, чтобы тот не упал на бок, где конструкция наименее прочна.
Закс кивнул.
– Понятно.
– Вот теперь ты внимательно слушаешь, парень. – Старик нахмурил косматые брови. – Единственный вопрос – кто останется, а кто уйдет.
Люди переглядывались, нервно дергали ногами, тихо дышали.
– Ну, – сказал Скотт, – думаю, я здесь наименее ценен. Так что мне имеет смысл остаться.
Он посмотрел на Закса.
– Мне тоже, – сказал инженер, чувствуя на себе восхищенные взгляды. Остальные, несомненно, считали его храбрецом.
Они, конечно же, были неправы. Его просто охватило романтическое безумие. Но этого он им не скажет. Если они хотели запомнить его героем… так почему бы нет?
Капитан Армстронг прочистил горло.
– Я тоже остаюсь. Я не инженер, но много лет работал с ними. И я могу выполнять приказы так же хорошо, как и любой другой.
Скотт улыбнулся.
– Рад, что вы с нами, – сказал он Армстронгу.
Капитан улыбнулся в ответ, хотя и не с таким удовольствием.
– Спасибо, капитан Скотт.
Они огляделись вокруг.
– Еще кто-нибудь? – спросил Закс.
Никто не ответил. Он не винил их. Но затем, после достаточно долгой паузы, поднялась еще одна рука.
Это был Франклин.
– Я тоже хочу остаться, – сказал он главному инженеру, затем посмотрел на Армстронга. – Если вы не возражаете, сэр.
Капитан посмотрел на него, несомненно, думая, как же молод этот мичман. Но, с другой стороны, почти все члены экипажа «Дженолена» – молодые люди. А лишняя пара рук совсем не повредит.
– Не возражаю, – согласился Армстронг. – Спасибо, мистер Франклин.
Повернувшись к остальным, капитан выглядел доброжелательным и понимающим. Когда он заговорил, в голосе не было даже намека на обвинительный тон.
– Остальные должны как можно быстрее вернуться на пассажирскую палубу. У вас не слишком много времени, чтобы обезопасить себя от столкновения.
С выражениями благодарности на лицах они ушли в турболифт. Закс смотрел, как они уходят, немного завидуя. Но пути назад уже не было. Он останется с капитаном Скоттом до конца.
– Время до столкновения? – спросил Армстронг.
Закс снова посмотрел на монитор.
– Двенадцать минут пятьдесят две секунды, – ответил он. – Нам лучше начинать.
– Да, – сказал Скотт, затем обратился к главному инженеру. – Надеюсь, ты не возражаешь, если я возьму руководство на себя. В конце концов, у меня большой опыт совершения вынужденных посадок.
– Конечно, нет, – честно ответил Закс. – Корабль ваш, сэр.
Скотт словно сразу вырос на пару дюймов.
– Отлично. Мистер Франклин, вы теперь рулевой. Держите прямой курс.
– Можете на меня рассчитывать, сэр, – сказал мичман.
– Рад слышать, – заметил Скотт и повернулся к Заксу. – Постройте энергетический график с экспоненциальным увеличением тяги. Но не используйте все, что у нас есть; нам понадобится немного энергии для жизнеобеспечения, если… то есть, когда все получится.
– Есть, – просто ответил Закс.
Наконец, Скотт посмотрел на капитана, спустившегося с командирского кресла к одной из инженерных консолей.
– Сейчас вам пока делать особо нечего, – сказал старик. – Но когда я подам сигнал, вы переконфигурируете дефлекторные щиты, чтобы обеспечить нам максимальную защиту при столкновении.
Армстронг кивнул.
– Готов, – ответил он.
Скотт глубоко вдохнул, затем выдохнул.
– Несомненно, – сказал он, – вам всем очень интересно, чем буду заниматься я.
– Увеличивать энергетические резервы? – предположил Франклин.
– Просить, одалживать и воровать у периферийных систем, – уточнил Закс. – Скрести по сусекам.
– Это был риторический вопрос, джентльмены, – не без черного юмора произнес Скотт. – Но в любом случае спасибо за помощь.
В следующие несколько минут они занимались своей работой. Закс обнаружил, что его разум чист и легок, как никогда, когда сначала построил, а затем начал приводить в действие энергетический график тяги, о котором его попросил Скотт.
Когда ему представился случай поднять глаза, он увидел, что и остальные точно так же погружены в то, чем занимаются. Не было никаких признаков паники. Инженер улыбнулся, радуясь, что свои, возможно, последние мгновения жизни проведет в компании профессионалов.
Внезапно корабль сошел с намеченного курса. Франклин пробормотал ругательство.
– Осторожно ложитесь на прежний курс, мичман, – сказал Скотт, его голос был спокоен, как пруд в тени деревьев. – Мы никуда не торопимся.
Следуя не только совету, но и поведению старика, Франклин внес необходимые поправки. На экране Закса «Дженолен» выровнялся.
– Отлично, – заметил Скотт. – Теперь держим курс.
Две с половиной минуты. Две. Полторы.
Шестьдесят секунд.
Франклин поддерживал корабль вертикально, Закс подавал все большую тягу на двигатели. Тем не менее они ускорялись, притягиваемые необычно сильным гравитационным полем сферы.
– Хорошо, – сказал Скотт. Они приближались к тридцатисекундной отметке. – Включайте щиты, капитан.
Армстронг сделал так, как ему сказали.
– Щиты активированы, – подтвердил он. – Лучшей защиты у нас нет.
Они сделали все, что смогли, подумал Закс. Остальное – в руках божьих. Он схватился за консоль.
Двадцать секунд. Пятнадцать. Десять.
Закс с трудом сглотнул. Прощай, «Дженолен».
Пять. Четыре. Три. Две…
Одна.
Пару секунд Скотт не мог сообразить, что его ударило и где он вообще находится. Затем сознание вернулось, словно грохочущая река во время наводнения.
Оперативный центр превратился в пылающую, сыплющую искрами преисподнюю. Повсюду валил дым, за которым невозможно было хоть что-нибудь разглядеть. Скотт тяжело закашлялся.
Но он выжил. Несколько ушибов и ссадин, левая рука побаливала, но, несмотря ни на что, он выжил. А если сумел выжить даже такой старик, как он, то, несомненно, выжили и другие.
Скотт вздрогнул. Что-то попало в глаз. Осторожно протерев его, он увидел на пальцах кровавую пленку.
«И я в крови, но не согбен, – подумал он. – Как в стихах». Он вспомнил шотландские нагорья и девушку, которая больше всего на свете любила поэзию… и его…
«Нет, – твердо сказал он себе, отгоняя мысли. – Не время. Я, может быть, контужен, но это меня не остановит. Нужно выполнить новую задачу – найти тех, кто выжил, затем оценить повреждения корабля».
Уголком глаза он что-то увидел. Человеческую руку всего в метре от себя… она чуть двинулась? Или ему просто показалось? Он сумел доползти до нее.
– Парень? – неуверенно сказал он, едва слыша себя за хлопающими звуками из разрушенной консоли.
Ответа не последовало. Он подобрался чуть ближе – к плечу. Потряс его. Ничего. Никакого ответа. А голова была повернута в другую сторону, так что Скотт не видел, как тяжело тот был ранен. Он потряс сильнее.
Ничего.
– Ну же, парень, – с надеждой проговорил он. – Просыпайся. Я не собираюсь сидеть тут целый день.
Наконец тряска возымела эффект – голова лежавшего человека медленно повернулась лицом к нему. И Скотт сразу понял, кто это и почему не отвечает.
Это был главный инженер Закс. Половину его лица срезало при крушении.
– Господи, – прошептал Скотт. – Господи Боже мой…
Отвернувшись от призрака смерти, он подполз к подножию инженерной консоли. Изо всех сил держась за нее, он завел под себя одну ногу, затем другую, и, наконец, титаническим усилием поднялся.
На одно ужасное мгновение его голова закружилась, и он почувствовал, что его вот-вот стошнит. К счастью, оно прошло.
К несчастью, боль в руке не утихала, а лишь усиливалась. Казалось, будто рука горела. Игнорируя ужасную боль, он всматривался в густой дым, пытаясь понять, что происходит.
Внезапно откуда-то вырвался фонтан искр, и все поблизости осветилось и обрело рельеф. Скотт увидел еще одно тело – окровавленное, неподвижное, лежащее на палубе в неестественной позе.
Неужели из всех выжил только он? Неужели ему настолько повезло?
Снова накатилась волна боли, у него задрожали колени… она боролась с ним за контроль над плотью, которая была Монтгомери Скоттом. Но, держась за консоль, он усилием воли сумел отогнать ее.
И заметил, что инженерный пост все еще работает. Экран был по-прежнему включен, хоть и немного закопчен дымом. Протерев его рукой, Скотт вызвал биологический профиль «Дженолена».
Его там ждали нехорошие новости. Совсем не хорошие.
Кроме него, выжил лишь один человек. Скотт неверяще покачал головой. Всего один?
Как такое могло случиться? Нахмурившись, он проверил, нет ли в консоли неполадок – но она успешно прошла все диагностические тесты.
Скотт помассировал висок указательным пальцем. Из всех пассажиров и членов экипажа… выжили только двое? Невозможно. Если уж он выжил при крушении, то мужчины и женщины на верхних палубах, в безопасных противоперегрузочных койках, вообще не должны были получить ни царапины.
Они должны были выжить. Должны были…
А затем он увидел мигающий индикатор на экране – нарушена целостность корпуса. Скотт застонал.
Вот почему остальные погибли. При крушении образовалась маленькая трещина в корпусе – возможно, не больше ладони, – но достаточно большая, чтобы через нее вытек весь воздух с пассажирской палубы.
Они погибли не при крушении. Они, черт подери, задохнулись.
Скотт хотел кричать. Он хотел выть от несправедливости, от потери невинных жизней.
Но он так хотел уже не в первый раз. Как и всегда, он закусил губу и продолжил сканирование.
Выжил еще один, напомнил он себе, заставляя глаза снова сосредоточиться на мониторе.
Где-то в этих обгоревших развалинах была жизнь, которую еще можно было спасти. И этот человек лежал совсем близко – буквально в нескольких метрах, судя по сенсорам.
Затем, словно подтверждая правоту приборов, среди столбов дыма кто-то двинулся. Темный, шатающийся силуэт. Знакомый профиль, на котором отсвечивала кровь.
– Франклин! – позвал Скотт. Его голос был хриплым и сиплым, но его оказалось достаточно, чтобы привлечь внимание мичмана. – Сюда, парень!
Молодой человек повернул голову. Его глаза дико блестели, отражая искры, сыпавшиеся из перевернутой консоли. Он что-то сказал, правда, Скотт не понял, что.
– Я не слышу тебя! – прохрипел он.
Франклин ковылял вперед, пока ему не удалось взяться за плечо старика. Из раны на лбу текла кровь. Он наклонился ближе и проговорил:
– Они мертвы, сэр. Они все мертвы.
Скотт схватил руку, державшую его за плечо, и посмотрел в объятые ужасом глаза мичмана.
– Я знаю, парень, я знаю. Но мы еще живы. И если хотим остаться живы, нужно разобраться, в чем тут дело.
Франклин кивнул. Глубоко вдохнув, он сумел вернуть контроль над собой.
– Хорошо, – наконец ответил он, его голос все еще подрагивал, но стал сильнее. – Я с вами, сэр.
– Хороший мальчик. Тогда… – Запустив диагностические системы корабля, Скотт оценил повреждения. Там хороших новостей тоже не было. После крушения вышли из строя все системы, кроме вспомогательной системы жизнеобеспечения и связи – да и они тоже грозили вскоре отдать концы. Хуже того, все запасы еды и напитков были заражены утечкой радиации из окончательно разрушенных импульсных двигателей.
– Выглядит совсем нерадостно, – заметил мичман.
Скотт покачал головой.
– Да, парнишка, совсем нерадостно. Даже если вспомогательные батареи смогут обеспечить нам нормальные условия жизни, нам нечего есть и пить. Мы можем позвать на помощь, но она вряд ли очень скоро до нас доберется.
Он увидел, как задергался кадык Франклина. Парня не в чем было винить. Они были обречены – с таким же успехом можно было разбиться в крушении вместе со всеми остальными. Если только…
Скотт посмотрел сквозь дым на платформу транспортера.
– С другой стороны, – сказал он Франклину, – мы еще можем попробовать разыграть пару карт до того, как погибнем.
– Капитан Скотт?.. – спросил мичман.
– Отошлите сигнал бедствия, – приказал старик. – Код один-альфа-ноль.
До того, как Франклин успел ответить, Скотт уже направился к транспортерам, на ощупь находя путь от консоли к консоли. С каждым неверным шагом он придумывал все новые подробности к только что оформившейся идее.
– Посмотрим, – пробормотал он. – Мне нужно каким-то образом предотвратить деградацию сигнала. И еще источник питания…
Через мгновение он нашел транспортную консоль. К счастью, она почти не пострадала. Кто-то словно присматривал за ними, сделав так, чтобы у них остался хотя бы какой-то шанс избежать гибели.
В конце концов, ни он, ни Франклин не должны были находиться в оперативном центре, когда была обнаружена сфера Дайсона. Они должны были остаться в пассажирском отсеке, Скотт – в очередной раз перечитывая «Законы физики», Франклин – занимаясь тем, чем обычно занимался, когда не исполнял служебные обязанности.
Но Скотт не смог воспротивиться желанию посмотреть на проблему с варп-двигателем. А когда стало ясно, что «Дженолен» потерпит крушение, он настоял, чтобы ему позволили остаться в оперативном центре. Если бы он сначала не проявил любопытство, а потом не сделал глупость, то погиб бы вместе с молодым другом – задохнулся вместе со всеми остальными, когда пассажирскую палубу покинул воздух.
Удача? Кисмет? Слепая фортуна? Скотт тихо выругался. «Люди сами создают свою удачу», – когда-то сказал ему дед, Клиффорд Скотт. И дед был прав, подумал он, снимая заднюю панель транспортной консоли здоровой рукой.
– Я отослал сигнал, – объявил мичман с противоположной стороны оперативного центра. – Максимальное расстояние, непрерывный цикл.
– Молодец, – отозвался Скотт. – Теперь иди сюда, к транспортеру. Мне понадобится помощь.
Сказав это, он наконец сумел снять панель, открыв внутренности консоли. Хотя единственное освещение, которое у него было, исходило откуда-то сзади, от горящей панели управления, Скотт достал из снятой панели небольшой инструмент и начал работать с диагностическими цепями.
К счастью, изменилось немногое. На самом деле кое в чем транспортеры «Дженолена» даже уступали по технологическому уровню транспортерам «Энтерпрайза». Но, с другой стороны, «Дженолен» – просто транспортный корабль, а «Энтерпрайз» – флагман флота.
– Капитан Скотт? – послышался голос.
Скотт подскочил от неожиданности, затем понял, что это всего лишь Франклин.
– Не подкрадывайся ко мне так, парень. Тут есть чего испугаться и без твоей помощи!
– Извините, сэр, – с раскаянием произнес мичман и протянул ему длинный кусок велюра. Подозрительно знакомый кусок велюра. – Судя по тому, как вы держите руку, вам будет удобнее в этом.
Внезапно Скотт понял.
– Повязка, – громко сказал он. На самом деле неплохая идея. Даже если рука болела бы вполовину меньше, ей не стоило двигать. – Где ты ее взял?
Франклин поднял правую руку, показав старику разорванный рукав, теперь оканчивавшийся у локтя.
– Я подумал, что вам это окажется полезнее, чем мне, – сказал он, обматывая ткань вокруг шеи Скотта и связывая концы под его раненой рукой.
Скотт проверил повязку. Очень, очень недурно. Теперь он мог двигаться с куда большей легкостью. Он посмотрел на мичмана, собираясь поблагодарить его.
Но до того, как он успел заговорить, Франклин кивнул в сторону открытой транспортной консоли.
– Вы сказали, что вам нужна помощь, сэр?
– Да, – подтвердил Скотт. Для благодарностей еще будет время. – Вот что я хочу, чтобы ты сделал. Видишь эти цепи? Они отвечают за диагностику транспортера. – Он показал инструментом на точку, где цепи сходились, затем протянул инструмент Франклину. – Возьми это и спаяй их вместе.
Мичман наморщил покрытый копотью лоб.
– Но это же зациклит структурный буфер в режиме диагностики?
Скотт одобрительно улыбнулся.
– Да, парень. Сигнал зациклится в непрерывном диагностическом режиме.
Франклин посмотрел на него.
– Но зачем?
– Увидишь, – сказал ему старик, – как только я внесу еще кой-какие изменения.
С этими словами Скотт поднялся.
Дым потихоньку начал рассеиваться – системы жизнеобеспечения действительно работали, как и утверждали мониторы. Но если повезет, подумал Скотт, о жизнеобеспечении им беспокоиться больше не придется.
Сосредоточившись на панели управления, он вызвал диаграмму связи с вспомогательными батареями питания. К несчастью, их мощности было недостаточно, чтобы исполнить его задумку.
Хмурясь, Скотт вызвал другую диаграмму – излучательного механизма. Как он и надеялся, излучатель был цел и невредим, как и остальная часть транспортной системы.
Еще одна диаграмма: фазовые индукторы в разрезе. Он удовлетворенно кивнул. Тоже никаких повреждений. Пока все хорошо.
В следующей части плана он уже был не совсем уверен. В конце концов, фазовые индукторы не должны были работать с излучателем. По крайней мере, их разработчики такого режима не задумывали.
Правда, их разработчики никогда не бывали в разбитых транспортниках, где им угрожала медленная, мучительная голодная смерть. Затаив дыхание, Скотт попросил компьютер соединить индукторы с излучателем. Если это сработает, у них будет регенерирующийся источник питания, который заставит транспортер работать до тех пор, пока не придет помощь. Если нет – придется начать все сначала.
Сработало.
– Черт возьми, – выдохнул Скотт, почувствовав сильное облегчение.
– Здесь все в порядке? – спросил Франклин.
– Все отлично, – сказал старик. – Просто отлично, парнишка. А там внизу?
– Почти готово, – ответил мичман. – Вот.
Франклин положил инструмент в панель, затем поставил панель на место.
Словно аккуратность играла какую-то роль. Скотт не смог подавить смешок даже в такой мрачной ситуации.
Мичман встал.
– Что теперь, сэр?
Старик показал на транспортную платформу.
– Теперь нам предстоит долгая дорога, парнишка. Хотя если нам будет так же везти, возможно, она не будет такой уж долгой.
Франклин не понял.
– Куда мы собираемся? – спросил он. – Если наши сенсоры не могут проникнуть через сферу, то мы никак не сможем транспортироваться внутрь. А если даже и могли бы, мы не знаем, что там внутри. Может быть… – Тут его осенило. – Минутку. Если структурный буфер зациклен в диагностическом режиме, мы никуда не отправимся. Наши атомы будут… раз за разом проходить через него. Снова, и снова, и снова.
Скотт кивнул.
– Именно. Снова и снова, пока кто-то не ответит на наш сигнал бедствия и не вызволит нас.
Мичман восхищенно покачал головой.
– Как вы до такого додумались?
– Парнишка, – сказал Скотт, – додумываться до такого – моя работа. По крайней мере, раньше была. – Он снова показал на платформу. – Пойдем?
Франклин заколебался.
– А что… что, если не сработает?
Скотт пожал плечами.
– Тогда нам придется не хуже, чем если мы просто будем сидеть тут и ждать смерти. Или, может быть, даже лучше – смотря как на это посмотреть.
Это, похоже, убедило молодого человека. По крайней мере, вопросов он больше не задавал. Он просто подошел к транспортной платформе и встал в один из кругов.
«Смелый парнишка, – подумал Скотт. – Похож на меня, когда я был немного помоложе… точнее, намного моложе».
В любом случае не стоило тратить время зря. В последний раз нажав на кнопки, Скотт установил механизм на тридцатисекундную задержку и активировал его. Затем он сделал дюжину шагов, необходимых, чтобы подняться на платформу.
Заняв свое место, Скотт посмотрел на царивший вокруг хаос… обгоревшие переборки, все еще сыпавшие искрами панели, горящие тела двух несчастных, которым не так повезло, как им. Если они с Франклином сумели пережить это, они переживут что угодно.
Франклин повернулся к нему.
– Увидимся на той стороне, – сказал он, выдавив улыбку.
– Да, парень, – сказал Скотт. – На той стороне.
Пролог
читать дальшеМонти Скотт был в свободном полете. Ветер, холодный и бодрящий, натягивал кожу на скулах, заставляя его ощериться, словно гиена. Его дельтаплан тряхнуло, затем тряхнуло еще раз особенно сильным порывом ветра, напомнив, насколько устали его руки.
Но он совершенно не думал о том, чтобы приземлиться. Как бы ни устали руки Скотта, в них еще было достаточно жизни. И он не собирался упускать ни одной благословенной секунды, в которую он еще мог любоваться потрясающим видом, открывавшимся в сотнях метров под ним.
Огромные серые скалы. Длинные зеленые холмы. Глубокие, темные раны на земле, источающие запах тайны, который он чувствовал даже здесь, под облаками.
С севера к нему приближались грозовые тучи. Но даже они не смогут выгнать его с неба. По собственному опыту он знал, что с того направления погода добирается долго.
Свобода. Она лучше, чем все, лучше, чем скотч столетней выдержки, лучше даже, чем заунывная песня волынки в горах. Именно свобода давала человеку почувствовать себя живым…
– Капитан Скотт?
Внезапно скалистые, зеленые виды под ним растворились. Скотт моргнул раз, другой и увидел рядом длинное, худое лицо Мэтта Франклина; его соломенно-желтые волосы были по последней моде прилеплены к голове.
– А? – спросил Скотт. Ему понадобилась еще секунда-другая, чтобы прийти в себя – понять, что находится в корабельной библиотеке, а перед ним – работающий монитор. И что он заснул.
К сожалению, он стал так засыпать все чаще и чаще. И это его очень раздражало.
Мичман Франклин улыбнулся.
– Извините, сэр. Я не хотел будить вас.
– Я не спал, – запротестовал Скотт, затем спросил: – Что вам вообще от меня нужно? Что-то случилось?
Франклин покачал головой.
– Ничего серьезного, сэр. Просто с варп-двигателем возникла небольшая проблема, и мы на несколько минут перейдем на импульсную скорость. Капитан посчитал, что все пассажиры должны знать, чтобы никто не встревожился, почувствовав замедление.
Скотт подозрительно покосился на Франклина.
– Небольшая проблема? Вы уверены?
Мичман кивнул и широко улыбнулся.
– Не о чем беспокоиться, сэр. Просто небольшая перегрузка одного из плазменных трубопроводов.
Старший из двух мужчин начал подниматься с места.
– Думаю, я могу посмотреть, в чем там дело…
Франклин осторожно положил руку на плечо Скотта.
– Не нужно, сэр. На самом деле. Я знаю, вы были инженером, но лейтенант Закс все контролирует.
Энтузиазм Скотта сразу угас, когда он увидел уверенный взгляд мичмана.
– Хорошо, – вздохнул он. – Раз он пока все контролирует, пусть будет так.
Явно пытаясь сменить тему, Франклин показал на монитор.
– Что-нибудь интересное, сэр?
Скотт пожал плечами.
– Просто старая книга. Очень старая. Я наткнулся на нее, когда учился в Академии.
Мичман нагнулся ближе к монитору, чтобы прочитать название.
– «Законы физики», – громко сказал он.
Скотт кивнул.
– Да. «Законы физики». Издана вскоре после того, как Эйнштейн опубликовал свою теорию относительности. Очень ценная книга – хотя сейчас ее ценность скорее историческая. Там нет ничего про гравитоны, подпространство и антиматерию. – Он покачал головой. – Мы далеко ушли со времен двадцатого века, парень.
Франклин хихикнул.
– Да, это точно. Не буду вам мешать дальше читать, сэр.
Скотт заворчал. На самом деле ему совершенно не хотелось читать дальше. Черт побери, он эту проклятущую книгу уже раз десять перечитал. Он практически выучил ее наизусть.
Его сон, с другой стороны, был прекрасен. Он уже и забыл, каково это – летать над косматыми зелеными холмами его родины.
– Мичман, – внезапно сказал он. Франклин замер у открытой двери, затем обернулся.
– Да, сэр?
– Вы когда-нибудь летали на дельтаплане, мистер Франклин?
Молодой человек покачал головой – довольно печально, как показалось Скотту.
– Нет, сэр, не летал. А вы?
Скотт снова сел в кресло.
– Раз уж вы спрашиваете – да. Правда, давненько это было. Лет сорок или даже больше назад, еще до того, как меня приняли в Академию.
Он жестом показал на кресло, стоявшее в метре от его собственного. Франклин колебался, и Скотт обругал себя.
«Ты с ума сошел, Монтгомери Скотт. Парень должен заниматься своими делами, важными для корабля, а не слушать небылицы старика».
Но мичман удивил его. Он пересек комнату, развернул предложенное кресло и уселся в него.
Если парню и не было на самом деле интересно, подумал Скотт, он, по крайней мере, никак этого не выказал. В любом случае Скотт был ему благодарен.
– Понимаешь, – начал он, – я родился и вырос в Шотландии – да ты это наверняка уже давно понял. А мой дядя – ну, по материнской линии – давно увлекался дельтапланами…
Через двадцать минут Скотт по-прежнему развлекал молодого собеседника историями о своих воздушных подвигах. Но он понял это, лишь когда случайно увидел хронометр в углу своего дисплея.
– Черт, – выдохнул он. – Я тебя продержал намного дольше, чем следовало бы.
Франклин ухмыльнулся.
– Все в порядке. Я сейчас не при исполнении.
Ах. Так вот почему он до сих пор не ушел.
– И, к тому же, – добавил мичман, – у меня хорошее настроение. – Он наклонился вперед в кресле. – На самом деле я хочу послушать про «Энтерпрайз». Ну… каково это – служить на самом знаменитом корабле во всем Флоте.
Скотт тоже ухмыльнулся.
– Каково это? – Он покачал головой. – На самом деле, трудно объяснить. Я к тому, что то, что мы сделали, есть в компьютерных записях: задания, которые мы выполняли, цивилизации, которые посетили. Но вот каково это… тут скорее нужно говорить о мужчинах и женщинах, служивших вместе со мной. И, конечно, о самом корабле.
– Капитан Кирк? – спросил Франклин.
– Лучший человек из всех, кого я знал. Лучший командующий офицер, лучший друг. Ну, и дамский угодник, этого не отнять.
– Коммандер Спок?
Скотт хихикнул.
– Типичный вулканец – и вместе с тем намного больше. Если ты в лапах дьявола, и можешь выбрать лишь одного человека, который тебя бы оттуда вытащил… выбирай Спока.
– Доктор Маккой?
– Тот еще фрукт… до тех пор, пока не познакомишься с ним поближе, и вот тогда-то ты будешь готов пройти ради него огонь и воду. Пальцев на руках и ногах не хватит, чтобы посчитать, сколько раз он спас мне жизнь.
Скотт сделал глубокий вдох, посмаковал вкус воспоминаний и выдохнул. То были лучшие дни. Раньше и позже тоже были приключения и приятные воспоминания. Но «Энтерпрайз»…
– Капитан Скотт?
Он почти забыл, что перед ним сидит Франклин.
– Что, парень?
– Может прозвучать смешно, но…
– Говорите, мичман. Со мной не обязательно стесняться в выражениях.
Франклин выпрямился, удивленный внезапной властностью в голосе Скотта.
– Ну, сэр, извините, что я так скажу, но…
– Я же сказал – не стесняйтесь в выражениях.
Наконец, фраза прозвучала.
– Вы не похожи на человека, который отправляется в колонию Норпин-5, сэр. Я уже больше года служу на этом транспортнике, повидал немало отставных военных. Вы почему-то совсем на них не похожи.
– Ах. – Скотт просто отмахнулся. – Очень приятно слышать это от вас, мистер Франклин. Но вы не правы. Совсем не правы. Я трудился на Звездный флот больше сорока лет, не покладая рук. Никто не заслужил мирной отставки больше, чем Монтгомери Скотт. И никто не ждет ее с таким нетерпением, как он. На самом деле…
Внезапно он почувствовал, как под ногами дрожит пол.
– Мы вышли из искривленного пространства, – предположил он.
Мичман кивнул.
– Думаю, это ненадолго.
Скотт посмотрел на него.
– Потому что лейтенант Закс держит все под контролем.
Франклин снова кивнул.
– Да, он так и сказал, сэр.
Скотт постучал пальцами по подлокотнику кресла. Затем, не в силах больше сдерживаться, он встал.
– Мне все равно, что говорит лейтенант Закс. Я работал с варп-двигателями еще до того, как он стал ходить пешком под стол. И разрази меня гром, если мне не позволят хотя бы взглянуть на то, что там происходит.
Мичман пожал плечами и тоже поднялся. На лице у него было выражение притворной капитуляции.
– Я пытался остановить вас, сэр. Но вы слишком настаивали.
– Ты чертовски прав, так все и было, – сказал Скотт, направляясь к выходу.
Капитан Джеймс Армстронг сидел в командирском кресле, рассматривая звездные поля на переднем экране «Дженолена», но он был от этого совсем не в восторге. Ему представлялось совсем другое, когда он двадцать лет назад подавал заявку на вступление в Академию Звездного флота.
Это нечестно, размышлял он. Он учился так же прилежно, как и остальные. Он получал хорошие оценки на всех этапах кадетской подготовки. Он выполнил свою часть сделки.
Конечно, он провалил тест «Кобаяши Мару» – но его провалили и все остальные. Лишь один человек за всю историю Академии победил в заведомо проигрышном сценарии, но это было десятилетия назад.
Как и другие кадеты, Армстронг надеялся на приключения, на новые открытия. Он ждал своего шанса погрузиться в глубины неизвестного. Но в результате получил транспортный корабль, единственным заданием которого было перевозить граждан Федерации с одной планеты на другую.
Где же справедливость?
Ему было уже почти сорок, волнистые, светло-коричневые волосы начали седеть на висках, а все его бывшие одноклассники его обошли. Люстиг командовал «Гудом», Бэрримор – «Лексингтоном», Де Кампо – недавно построенным «Экскалибуром». Все они добились успеха.
Кроме него.
А почему? Он не мог сказать. Может быть, невезение. Он не оказался в нужное время в нужном месте.
Вздохнув, он оглядел оперативный центр – тесный комплекс, который на корабле побольше наверняка был бы размещен в трех, а то и в четырех отдельных отсеках. Это был не только его командный центр, где он каждый день сидел, оплакивая свою судьбу. Здесь еще находился проход к варп-двигателю «Дженолена» – тесно расставленные консоли, за которыми теснились инженеры, – и скромная транспортная платформа, рассчитанная на двоих.
На «Потемкине», где он служил мичманом, одна транспортная комната была больше. Да чего уж там, туалеты и то были больше!
– Готовлюсь к выходу из искривленного пространства, – объявил высокий, темноволосый Бен Закс из-за главной инженерной консоли. Вместе с ним работали еще два инженера – вместе они составляли весь персонал оперативного центра.
У Армстронга появилась очередная возможность поразмышлять о несправедливости своего положения. На «Потемкине» была команда более чем из четырехсот человек. На «Дженолене» членов экипажа было всего тридцать шесть, и то без некоторых при необходимости можно было и обойтись.
– Давайте, лейтенант, – сказал он Заксу. – Как мы уже обсуждали, мы пойдем на полном импульсе, пока идет ремонт.
– Есть, сэр, – не без раздражения ответил главный инженер. Не нужно было напоминать Заксу о полной мощности импульса; они говорили об этом всего несколько минут назад.
К сожалению, от капитана «Дженолена» не требовалось отдавать очень много приказов – а иногда все же хотелось что-нибудь сказать.
Корабль слегка завибрировал, когда рассеялся его варп-пузырь, и он вернулся в релятивистское пространство. Армстронг что-то нечленораздельно проворчал. Ему почти хотелось, чтобы что-то пошло не так – чтобы повсюду надрывались сирены, и именно благодаря его быстрому, изобретательному уму они справились с ситуацией, с которой еще не встречался ни один капитан звездолета.
Не то, что ему хотелось подвергнуть кого-нибудь опасности – особенно кучку стариков, отправлявшихся на Норпин-5. Но ему хотелось хоть один раз почувствовать себя настоящим командиром.
– Сэр? – произнес Закс, прервав размышления Армстронга.
– Да, лейтенант? – Он повернулся к главному инженеру. Тот выглядел озадаченным.
– Мы засекли значительные гравиметрические помехи, – заметил он.
В капитане взыграло любопытство. Он встал, пересек оперативный центр и встал у консоли рядом с Заксом.
– Гравиметрические помехи? – переспросил он.
Инженер кивнул.
– И, как мне кажется, я засек их источник.
– Можете дать мне изображение? – спросил капитан.
Закс посмотрел на мониторы.
– Да, – ответил он. – Думаю, смогу.
Через мгновение изображение на экране сменилось: на нем был уже не медленный поток звезд, а нечто куда более зловещее. Армстронг и инженеры увидели темный, лишенный всяких характерных черт шар, который трудно было бы разглядеть невооруженным глазом, если бы не звезды, которые он собой закрывал. Он почти полностью занимал обзорный экран.
Теперь раздраженным выглядел уже капитан.
– Я не просил максимального увеличения, Бен. Не нужно предугадывать мои приказы.
Закс обернулся к нему, удивленно подняв тяжелые брови.
– Я не делал этого, сэр. Это самый маленький масштаб, который у нас имеется.
Самый маленький?.. Но если сфера заполняет обзорный экран на таком расстоянии?..
– Боже мой, – проговорил Армстронг. – Эта штука такая большая, как я думаю?
Главный инженер кивнул.
– Размером почти с орбиту Земли вокруг Солнца.
Капитан, преисполненный благоговейного ужаса, сделал пару шагов к экрану. Этого объекта не было ни на одной навигационной карте.
Внезапно на его лице появилась ухмылка. Он так давно уже не ухмылялся; ощущение было странным и удивительным.
– Есть предположения о том, что это такое, капитан? – спросил Закс.
– Нет, – сказал Армстронг. Но в глубине души он знал, что это…
Его счастливый билет на настоящую командирскую должность.
Когда открылись двери турболифта, Скотт увидел оперативный центр «Дженолена». Как ни странно, все стояли, с открытыми ртами таращась на главный экран.
– Помните, – шепнул мичман Франклин, – я пытался отговорить вас.
– Да, так и было, – согласился Скотт. Но он уже вытягивал шею, пытаясь увидеть, что же всех так занимало.
Это был идеальный шар, висевший в космосе. Не планета – что-то искусственное. Подойдя к ближайшей незанятой инженерной консоли, он активировал ее.
И увидел, чем так заинтригована команда. Согласно цифрам, показанным на дисплее рядом с изображением сферы, чертова штуковина была по размерам вдвое больше Солнечной системы.
– Состав? – спросил капитан Армстронг, коренастый мужчина, лично поприветствовавший Скотта, когда тот всходил на борт корабля. Армстронгу, похоже, не слишком нравилась его работа – до настоящего момента.
– Карбон-нейтроний, – ответил инженер Закс. – Это значит, что наши сенсоры не могут проникнуть под поверхность. Плохо. – Он выпрямился во весь рост, что сделало его на голову выше капитана. – Было бы неплохо знать, что творится там, внутри.
Армстронг задумчиво нахмурился.
– Тогда давайте рассмотрим то, что снаружи, с как можно более близкого расстояния. И до того, как мы уйдем отсюда, если повезет, мы хотя бы сможем предположить, что там внутри.
– Да, – сказал Скотт. – Правда, лучше к этой штуке приближаться осторожно, парень. Вы не знаете, какие еще трюки припрятали в рукаве ее создатели.
Капитан, похоже, даже не замечал присутствия Скотта до тех пор, пока тот не заговорил – потому что когда он повернулся к старику, он очень удивился его присутствию. Армстронг немедленно начал искать глазами Франклина; мичман лишь беспомощно пожал плечами.
Снова посмотрев на Скотта, Армстронг спросил:
– Чем обязан удовольствию видеть вас, капитан?
Другими словами, подумал Скотт, «Какого черта вы сюда приперлись?» Он попытался ответить по-деловому.
– Я думал, что вам может понадобиться моя помощь, – просто ответил он. Затем добавил, показав на экран: – А теперь я в этом уверен.
Армстронг пристально посмотрел в глаза Скотту.
– Мы и сами сможем справиться, – сказал капитан. – О чем, несомненно, вам сообщил мистер Франклин.
– Да, – согласился старик, – он мне об этом сообщил, правильно. Но до того, как вы наткнулись на сферу Дайсона.
Это привлекло внимание Армстронга.
– Сферу Дай… простите?
– Сферу Дайсона, – повторил Скотт и в пятидесяти словах описал теорию, стоящую за подобной постройкой. – Конечно, – закончил он, – я не могу гарантировать, что это именно то, что я думаю. Но все признаки налицо.
– Ясно, – сказал капитан, затем повернулся к лейтенанту Заксу. – Вы знакомы с такими вещами?
Инженер грустно улыбнулся.
– Если честно, сэр, – нет. В нынешних обстоятельствах… думаю, неплохой идеей будет, если капитан Скотт останется в оперативном центре. В качестве… э-э-э… консультанта.
Мышцы на лице Армстронга напряглись. Ему явно не хотелось принимать помощь от гражданского – несмотря на его полувековой опыт службы в Звездном флоте. Но если главный инженер не возражал, как мог возразить он сам?
– Хорошо, – наконец согласился он. – Чувствуйте себя как дома, капитан Скотт.
– Скотти, – поправил старик. – Именно на это имя я отзываюсь в инженерном отсеке – а это очень на него похоже.
Армстронг оценивающе взглянул на Скотта.
– Значит, Скотти.
Скотт ухмыльнулся.
– Хорошо. Раз уж мы друг друга понимаем, пора за работу.
Мэтт Франклин почувствовал, как на плечо легла чья-то рука. Подняв взгляд от инженерной консоли, он увидел, как капитан Скотт приветливо смотрит на него из-под седых кустистых бровей.
– Как там наша орбита, парень?
Мичман кивнул, почувствовав, как затекла шея – но жаловаться он не решался. Благодаря Скотту, назвавшему молодого человека своим личным ассистентом для сканирования сферы Дайсона, ему завидовали все неофицеры на борту. Пять часов непрерывного анализа, безусловно, не прошли даром. Но мышечная боль была совсем небольшой ценой за возможность, которая могла во второй раз и не предоставиться.
– Отлично, сэр, – ответил он, показывая на важные цифры в верхнем правом углу экрана. – Я не менял курс уже несколько часов.
– Хорошо, – сказал Скотт. – Я, правда, другого и не ожидал: будучи идеальной сфера, эта штука не должна вызывать никаких магнитных аберраций. Но, как я всегда говорил, отсутствие новостей – уже хорошая новость.
По-отечески сжав плечо мичмана, старик отошел, чтобы посмотреть, чем занимаются другие инженеры. Медленно, но верно он фактически занял место Закса во главе операции – правда, к чести Закса, он на это совершенно не обиделся.
Всего несколько дней назад Мэтт Франклин почти ничего не знал о Монтгомери Скотте – только то, что читал. В пассажирской декларации было указано, что Скотт практически всю жизнь служил в Звездном флоте, проведя почти все пятьдесят два года карьеры на легендарном «Энтерпрайзе».
Впервые он вступил на борт этого корабля молодым инженером под началом капитана Пайка, дослужился до лейтенант-коммандера при Джеймсе Т. Кирке и остался, чтобы обучать молодежь, когда его капитану вручили адмиральские погоны. Бывало, он снова воссоединялся с Кирком и другими бывшими коллегами по «Энтерпрайзу», иногда даже на несколько лет.
Все это было в компьютерных записях. Общие сведения.
Но сейчас Франклину предоставился шанс встретиться с этим человеком, когда его карьера уже закончилась. И он был этому рад. Очень рад.
Монтгомери Скотт был из тех людей, с которыми можно встретиться лишь раз в жизни. Его способность к изобретениям казалась практически безграничной… а любовь к знаниям была такой сильной и всепоглощающей, что казалась едва ли не природной силой.
Не Скотт ли починил плазмопроводы быстрее, чем кто-либо из оперативного центра считал возможным – в том числе лейтенант Закс? Без него они бы до сих пор думали, как подобраться к сфере, а не вели анализ уже несколько часов.
В каком-то смысле он сам напоминал сферу Дайсона – он был аномалией, странностью. Драгоценностью редкой красоты, потерю которой будут долго оплакивать.
Внезапно, не дав Франклину даже закончить мысль, открылись двери лифта, и на мостик быстрыми шагами вошел капитан. Он выглядел не веселее, чем когда уходил.
– Гражданские, – пробормотал Армстронг. – И почему я думал, что они поймут? Почему думал, что они спокойно отнесутся к небольшой задержке во имя науки?
Он покачал головой и устало опустился в командирское кресло, все еще что-то бормоча.
Подавив улыбку, Франклин снова повернулся к монитору и просканировал еще одну часть искусственного шара. Не то, что он ожидал увидеть что-то необычное, но…
Стоп. У него пересохло во рту. Что это было?
– Вы, наверное, думаете, что мы тут просто дурью маемся, – сказал Армстронг, его голос снова стало слышно. – Вы, наверное, думаете, что мы просто время тратим, а не делаем одно из величайших научных открытий нашего…
– Капитан?
Франклин лишь через несколько секунд понял, что именно он прервал монолог капитана и привлек к себе всеобщее внимание. Он беспокойно сглотнул, во рту пересохло окончательно.
– Да, мичман? – спросил Армстронг.
– Сэр, – продолжил Франклин, – я нашел что-то похожее на антенну связи.
Скотт немедленно оказался рядом с ним.
– Да, – подтвердил он. – Так и есть, парень. – Он подправил настройки масштаба. – Посмотрите, вот еще одна. И третья. Нет, четвертая. Их четыре. – Повернувшись к капитану, он сказал: – Они выглядят совершенно целыми. Не удивлюсь, если они до сих пор работают.
Лицо Армстронга озарилось улыбкой, словно только что исполнилась его мечта. Он кивнул.
– Тогда, – сказал он, – передавайте приветствие на всех частотах.
Офицер-связист Кински, стоявший за другой инженерной консолью, выполнил приказ капитана.
– Каналы связи открыты, – подтвердил он.
Они подождали. Ответа не последовало.
Члены экипажа переглядывались. Капитан Армстронг – с мистером Заксом… сам Франклин – с капитаном Скоттом. Чувство ожидания было почти удушающим.
Сфера Дайсона по-прежнему не отвечала.
– Попробуйте еще раз, – уже спокойнее сказал Армстронг.
– Пытаюсь, – доложил Кински.
Снова повисла выжидающая тишина. Она длилась слишком долго. Франклин разочарованно покачал головой.
– Проклятье, – проговорил капитан.
– Можете еще раз так сказать, – сочувственно сказал Скотт. – На какое-то мгновение я даже подумал, что нам удастся до них достучаться.
– Может быть, мы слишком рано прекращаем связь? – предположил Закс. – То, что они не отвечают, не значит, что они не могут или не хотят. Может быть, они просто осторожничают.
Скотт вздохнул.
– Не думаю, лейтенант. Считайте это шестым чувством или чем угодно, но я готов поставить бутылку скотча, что вам тут никто не ответит до самого второго пришествия. Если проще, здесь никого нет.
– Он прав, – присоединился Армстронг. – Любому, кто обладает технологией, чтобы построить сферу Дайсона, нечего бояться нас. Если внутри сферы находятся разумные существа, они бы нас уже услышали.
Как они могут быть так уверены? Франклин посмотрел на Скотта, на Армстронга, снова на Скотта. Как они могут даже не сомневаться?
Мичман едва успел закончить мысль, как палуба под ногами накренилась, и он рухнул на пол. Он почувствовал, как кто-то поднимает его, а кто-то еще резким голосом задает вопрос.
Через секунду кто-то третий выкрикнул:
– Энергетические спирали, сэр! Они взорвались!
К счастью, Скотт успел схватиться за инженерную консоль, когда корабль потрясло взрывом, иначе полетел бы на пол, как Закс и Франклин. Крепко держась на случай второго взрыва, он работал за клавиатурой, пока не подтвердил вывода Закса.
Кормовые спирали взорвались, все правильно. Но как? На корабле полдюжины отказоустойчивых систем, которые должны предотвращать подобное. И даже если бы каким-то чудом все они перестали работать, диагностические системы должны были выдать кучу предупреждений.
– Доложить о повреждениях, – приказал Армстронг, с мрачным видом державшийся за командирское кресло. Затем, словно вспомнив в последний момент, добавил: – Есть жертвы?
– Никто не погиб, сэр, – ответил Кински, посмотрев на мониторы. – Но много раненых, особенно в пассажирских каютах.
– Обширные повреждения проводки, – объявил Закс. Он был потрясен и бледен, как смерть. Но, в конце концов, подобные вещи обычно на транспортниках не происходят. – Пытаюсь компенсировать, направив энергию через вентральные реле. Помогите мне, мистер Франклин.
Именно так поступил бы и Скотт. Когда молодой Франклин встал за соседней консолью, он начал следить за их усилиями на экране компьютера.
«Давайте, – кричал про себя он. – Несите свой груз, чертовы звери!»
Но Скотту понадобилась лишь минута или две, чтобы понять, что вся работа прошла впустую – и еще несколько секунд, чтобы увидеть, почему. Повреждения были обширнее, чем предполагал Закс. Взрыв задел варп-двигатель – хотя магнитная бутылка, похоже, пробита не была.
– Ну? – спросил капитан.
Закс покачал головой.
– Нет ответа, сэр. Варп-двигатели вышли из строя.
Он вызвал на дисплей другие данные и тихо выругался.
– Что теперь? – спросил Армстронг. – Только не говорите мне, что импульсные двигатели тоже погибли.
– Не совсем, – сказал Скотт, отслеживавший статус двигательных систем вместе с главным инженером. – Но их задело взрывом спиралей. У нас недостаточно мощности, чтобы удержаться на орбите.
Капитан гневно взглянул на него.
– Что вы имеете в виду?
– «Дженолен» теряет высоту, – спокойно, насколько мог, объяснил Скотт. – Нас захватил гравитационный колодец этой проклятой сферы, и нам не выбраться.
– Не может быть, – настаивал Армстронг. – Двигатели же можно починить.
Закс покачал головой.
– Боюсь, что нет. Слишком большие повреждения… и слишком мало времени.
Он посмотрел на Скотта, чтобы получить подтверждение своим словам – и получил его в форме мрачного молчания.
Монтгомери Скотт вытащил немало кроликов из шляпы. Но сейчас даже он не мог сделать ничего. Было много способов починить двигатели «Дженолена», но любой из них занял бы намного больше времени, чем у них оставалось.
Капитан облизал губы.
– Вы имеете в виду, что ничего сделать нельзя? Мы просто потерпим крушение?
Скотту пришлось наступить на горло собственной песне, чтобы признать это, но, как он не раз говорил Джиму Кирку, законы физики изменить невозможно.
– Да, – сказал он. – Примерно так.
Армстронг наморщил лоб, пытаясь осмыслить ужасное заявление Скотта.
– Сколько до столкновения?
Ответил главный инженер:
– Семнадцать минут тридцать пять секунд, сэр.
Бен Закс был человеком со скромными амбициями из длинной династии людей со скромными амбициями. Конечно, ему хотелось попасть в космос, поработать с варп-двигателем и почувствовать радость от того, как он отзывается на его манипуляции. Но, в отличие от ровесников, он никогда не желал работать на звездолете класса «Конституция».
Так что когда на транспортном корабле «Дженолен» образовалась вакансия главного инженера, Закс с удовольствием занял эту должность. С большим удовольствием.
Пусть другие ребята работают под непрестанным давлением, говорил он себе. Пусть они каждый день трудятся, второпях едят, не спят ночью, раздумывая, не прочитали ли неправильно какой-нибудь показатель. Пусть напрягают мозги, вспоминая, как вообще дошли до жизни такой.
А я буду спокойно плавать в прудике поменьше, где можно просто полюбоваться видом и не чувствовать себя из-за этого виноватым. Я буду счастлив на отличном корабле «Дженолен».
До настоящего момента предсказания Закса полностью сбывались. Он отлично себя чувствовал. Нашел себе уютную, спокойную нишу.
И, больше того: он нашел любовь – идеальную любовь, которую может испытывать только инженер к своему кораблю. Бен Закс безнадежно влюбился в транспортное суденышко, на которое многие и не посмотрели бы.
Но все изменилось в одно мгновение. Теперь он несся в «Дженолене» к темной, абсолютно ровной сфере Дайсона. И вероятность того, что его идиллическая жизнь столь же идиллически продолжится – черт возьми, что жизнь вообще продолжится – уменьшалась с каждой секундой.
Как ни странно, из-за этого он не боялся. Даже не чувствовал сожаления. Закс не был женат, у него не было детей, а родители давно умерли. Он никого не оставлял позади.
Он умрет вместе с единственной настоящей любовью. Романтизм ситуации казался ему настолько привлекательным, что даже заслонял собой мрачную судьбу, ожидающую его на дне гравитационного колодца.
– Мистер Закс!
Главный инженер затряс головой и попытался разглядеть, кто же кричал. Он увидел напряженное лицо Монтгомери Скотта.
– Ты со мной или нет, парень? – спросил Скотт.
Закс сглотнул.
– С вами… для чего?
Старик шепотом выругался.
– Ты вообще ничего не слышал из того, что я сказал? Мы не можем предотвратить падение на сферу Дайсона, но можем свести жертвы к минимуму. Если, конечно, найдем полдюжины членов экипажа, готовых остаться здесь, в оперативном центре.
Закс отчаянно пытался понять, когда же отвлекся. Через пару секунд он понял, на что намекает Скотт.
В пассажирских отсеках были противоперегрузочные койки. Если пристегнуться к ним, оставался неплохой шанс выжить. Но здесь, в оперативном центре, где смягчить удар не могло ничего… шансы пережить крушение были намного ниже.
Но кто-то должен был остаться здесь. Использовать оставшуюся импульсную энергию, чтобы попытаться замедлить падение. В нужный момент подать больше энергии на щиты. Поддерживать курс корабля, чтобы тот не упал на бок, где конструкция наименее прочна.
Закс кивнул.
– Понятно.
– Вот теперь ты внимательно слушаешь, парень. – Старик нахмурил косматые брови. – Единственный вопрос – кто останется, а кто уйдет.
Люди переглядывались, нервно дергали ногами, тихо дышали.
– Ну, – сказал Скотт, – думаю, я здесь наименее ценен. Так что мне имеет смысл остаться.
Он посмотрел на Закса.
– Мне тоже, – сказал инженер, чувствуя на себе восхищенные взгляды. Остальные, несомненно, считали его храбрецом.
Они, конечно же, были неправы. Его просто охватило романтическое безумие. Но этого он им не скажет. Если они хотели запомнить его героем… так почему бы нет?
Капитан Армстронг прочистил горло.
– Я тоже остаюсь. Я не инженер, но много лет работал с ними. И я могу выполнять приказы так же хорошо, как и любой другой.
Скотт улыбнулся.
– Рад, что вы с нами, – сказал он Армстронгу.
Капитан улыбнулся в ответ, хотя и не с таким удовольствием.
– Спасибо, капитан Скотт.
Они огляделись вокруг.
– Еще кто-нибудь? – спросил Закс.
Никто не ответил. Он не винил их. Но затем, после достаточно долгой паузы, поднялась еще одна рука.
Это был Франклин.
– Я тоже хочу остаться, – сказал он главному инженеру, затем посмотрел на Армстронга. – Если вы не возражаете, сэр.
Капитан посмотрел на него, несомненно, думая, как же молод этот мичман. Но, с другой стороны, почти все члены экипажа «Дженолена» – молодые люди. А лишняя пара рук совсем не повредит.
– Не возражаю, – согласился Армстронг. – Спасибо, мистер Франклин.
Повернувшись к остальным, капитан выглядел доброжелательным и понимающим. Когда он заговорил, в голосе не было даже намека на обвинительный тон.
– Остальные должны как можно быстрее вернуться на пассажирскую палубу. У вас не слишком много времени, чтобы обезопасить себя от столкновения.
С выражениями благодарности на лицах они ушли в турболифт. Закс смотрел, как они уходят, немного завидуя. Но пути назад уже не было. Он останется с капитаном Скоттом до конца.
– Время до столкновения? – спросил Армстронг.
Закс снова посмотрел на монитор.
– Двенадцать минут пятьдесят две секунды, – ответил он. – Нам лучше начинать.
– Да, – сказал Скотт, затем обратился к главному инженеру. – Надеюсь, ты не возражаешь, если я возьму руководство на себя. В конце концов, у меня большой опыт совершения вынужденных посадок.
– Конечно, нет, – честно ответил Закс. – Корабль ваш, сэр.
Скотт словно сразу вырос на пару дюймов.
– Отлично. Мистер Франклин, вы теперь рулевой. Держите прямой курс.
– Можете на меня рассчитывать, сэр, – сказал мичман.
– Рад слышать, – заметил Скотт и повернулся к Заксу. – Постройте энергетический график с экспоненциальным увеличением тяги. Но не используйте все, что у нас есть; нам понадобится немного энергии для жизнеобеспечения, если… то есть, когда все получится.
– Есть, – просто ответил Закс.
Наконец, Скотт посмотрел на капитана, спустившегося с командирского кресла к одной из инженерных консолей.
– Сейчас вам пока делать особо нечего, – сказал старик. – Но когда я подам сигнал, вы переконфигурируете дефлекторные щиты, чтобы обеспечить нам максимальную защиту при столкновении.
Армстронг кивнул.
– Готов, – ответил он.
Скотт глубоко вдохнул, затем выдохнул.
– Несомненно, – сказал он, – вам всем очень интересно, чем буду заниматься я.
– Увеличивать энергетические резервы? – предположил Франклин.
– Просить, одалживать и воровать у периферийных систем, – уточнил Закс. – Скрести по сусекам.
– Это был риторический вопрос, джентльмены, – не без черного юмора произнес Скотт. – Но в любом случае спасибо за помощь.
В следующие несколько минут они занимались своей работой. Закс обнаружил, что его разум чист и легок, как никогда, когда сначала построил, а затем начал приводить в действие энергетический график тяги, о котором его попросил Скотт.
Когда ему представился случай поднять глаза, он увидел, что и остальные точно так же погружены в то, чем занимаются. Не было никаких признаков паники. Инженер улыбнулся, радуясь, что свои, возможно, последние мгновения жизни проведет в компании профессионалов.
Внезапно корабль сошел с намеченного курса. Франклин пробормотал ругательство.
– Осторожно ложитесь на прежний курс, мичман, – сказал Скотт, его голос был спокоен, как пруд в тени деревьев. – Мы никуда не торопимся.
Следуя не только совету, но и поведению старика, Франклин внес необходимые поправки. На экране Закса «Дженолен» выровнялся.
– Отлично, – заметил Скотт. – Теперь держим курс.
Две с половиной минуты. Две. Полторы.
Шестьдесят секунд.
Франклин поддерживал корабль вертикально, Закс подавал все большую тягу на двигатели. Тем не менее они ускорялись, притягиваемые необычно сильным гравитационным полем сферы.
– Хорошо, – сказал Скотт. Они приближались к тридцатисекундной отметке. – Включайте щиты, капитан.
Армстронг сделал так, как ему сказали.
– Щиты активированы, – подтвердил он. – Лучшей защиты у нас нет.
Они сделали все, что смогли, подумал Закс. Остальное – в руках божьих. Он схватился за консоль.
Двадцать секунд. Пятнадцать. Десять.
Закс с трудом сглотнул. Прощай, «Дженолен».
Пять. Четыре. Три. Две…
Одна.
Пару секунд Скотт не мог сообразить, что его ударило и где он вообще находится. Затем сознание вернулось, словно грохочущая река во время наводнения.
Оперативный центр превратился в пылающую, сыплющую искрами преисподнюю. Повсюду валил дым, за которым невозможно было хоть что-нибудь разглядеть. Скотт тяжело закашлялся.
Но он выжил. Несколько ушибов и ссадин, левая рука побаливала, но, несмотря ни на что, он выжил. А если сумел выжить даже такой старик, как он, то, несомненно, выжили и другие.
Скотт вздрогнул. Что-то попало в глаз. Осторожно протерев его, он увидел на пальцах кровавую пленку.
«И я в крови, но не согбен, – подумал он. – Как в стихах». Он вспомнил шотландские нагорья и девушку, которая больше всего на свете любила поэзию… и его…
«Нет, – твердо сказал он себе, отгоняя мысли. – Не время. Я, может быть, контужен, но это меня не остановит. Нужно выполнить новую задачу – найти тех, кто выжил, затем оценить повреждения корабля».
Уголком глаза он что-то увидел. Человеческую руку всего в метре от себя… она чуть двинулась? Или ему просто показалось? Он сумел доползти до нее.
– Парень? – неуверенно сказал он, едва слыша себя за хлопающими звуками из разрушенной консоли.
Ответа не последовало. Он подобрался чуть ближе – к плечу. Потряс его. Ничего. Никакого ответа. А голова была повернута в другую сторону, так что Скотт не видел, как тяжело тот был ранен. Он потряс сильнее.
Ничего.
– Ну же, парень, – с надеждой проговорил он. – Просыпайся. Я не собираюсь сидеть тут целый день.
Наконец тряска возымела эффект – голова лежавшего человека медленно повернулась лицом к нему. И Скотт сразу понял, кто это и почему не отвечает.
Это был главный инженер Закс. Половину его лица срезало при крушении.
– Господи, – прошептал Скотт. – Господи Боже мой…
Отвернувшись от призрака смерти, он подполз к подножию инженерной консоли. Изо всех сил держась за нее, он завел под себя одну ногу, затем другую, и, наконец, титаническим усилием поднялся.
На одно ужасное мгновение его голова закружилась, и он почувствовал, что его вот-вот стошнит. К счастью, оно прошло.
К несчастью, боль в руке не утихала, а лишь усиливалась. Казалось, будто рука горела. Игнорируя ужасную боль, он всматривался в густой дым, пытаясь понять, что происходит.
Внезапно откуда-то вырвался фонтан искр, и все поблизости осветилось и обрело рельеф. Скотт увидел еще одно тело – окровавленное, неподвижное, лежащее на палубе в неестественной позе.
Неужели из всех выжил только он? Неужели ему настолько повезло?
Снова накатилась волна боли, у него задрожали колени… она боролась с ним за контроль над плотью, которая была Монтгомери Скоттом. Но, держась за консоль, он усилием воли сумел отогнать ее.
И заметил, что инженерный пост все еще работает. Экран был по-прежнему включен, хоть и немного закопчен дымом. Протерев его рукой, Скотт вызвал биологический профиль «Дженолена».
Его там ждали нехорошие новости. Совсем не хорошие.
Кроме него, выжил лишь один человек. Скотт неверяще покачал головой. Всего один?
Как такое могло случиться? Нахмурившись, он проверил, нет ли в консоли неполадок – но она успешно прошла все диагностические тесты.
Скотт помассировал висок указательным пальцем. Из всех пассажиров и членов экипажа… выжили только двое? Невозможно. Если уж он выжил при крушении, то мужчины и женщины на верхних палубах, в безопасных противоперегрузочных койках, вообще не должны были получить ни царапины.
Они должны были выжить. Должны были…
А затем он увидел мигающий индикатор на экране – нарушена целостность корпуса. Скотт застонал.
Вот почему остальные погибли. При крушении образовалась маленькая трещина в корпусе – возможно, не больше ладони, – но достаточно большая, чтобы через нее вытек весь воздух с пассажирской палубы.
Они погибли не при крушении. Они, черт подери, задохнулись.
Скотт хотел кричать. Он хотел выть от несправедливости, от потери невинных жизней.
Но он так хотел уже не в первый раз. Как и всегда, он закусил губу и продолжил сканирование.
Выжил еще один, напомнил он себе, заставляя глаза снова сосредоточиться на мониторе.
Где-то в этих обгоревших развалинах была жизнь, которую еще можно было спасти. И этот человек лежал совсем близко – буквально в нескольких метрах, судя по сенсорам.
Затем, словно подтверждая правоту приборов, среди столбов дыма кто-то двинулся. Темный, шатающийся силуэт. Знакомый профиль, на котором отсвечивала кровь.
– Франклин! – позвал Скотт. Его голос был хриплым и сиплым, но его оказалось достаточно, чтобы привлечь внимание мичмана. – Сюда, парень!
Молодой человек повернул голову. Его глаза дико блестели, отражая искры, сыпавшиеся из перевернутой консоли. Он что-то сказал, правда, Скотт не понял, что.
– Я не слышу тебя! – прохрипел он.
Франклин ковылял вперед, пока ему не удалось взяться за плечо старика. Из раны на лбу текла кровь. Он наклонился ближе и проговорил:
– Они мертвы, сэр. Они все мертвы.
Скотт схватил руку, державшую его за плечо, и посмотрел в объятые ужасом глаза мичмана.
– Я знаю, парень, я знаю. Но мы еще живы. И если хотим остаться живы, нужно разобраться, в чем тут дело.
Франклин кивнул. Глубоко вдохнув, он сумел вернуть контроль над собой.
– Хорошо, – наконец ответил он, его голос все еще подрагивал, но стал сильнее. – Я с вами, сэр.
– Хороший мальчик. Тогда… – Запустив диагностические системы корабля, Скотт оценил повреждения. Там хороших новостей тоже не было. После крушения вышли из строя все системы, кроме вспомогательной системы жизнеобеспечения и связи – да и они тоже грозили вскоре отдать концы. Хуже того, все запасы еды и напитков были заражены утечкой радиации из окончательно разрушенных импульсных двигателей.
– Выглядит совсем нерадостно, – заметил мичман.
Скотт покачал головой.
– Да, парнишка, совсем нерадостно. Даже если вспомогательные батареи смогут обеспечить нам нормальные условия жизни, нам нечего есть и пить. Мы можем позвать на помощь, но она вряд ли очень скоро до нас доберется.
Он увидел, как задергался кадык Франклина. Парня не в чем было винить. Они были обречены – с таким же успехом можно было разбиться в крушении вместе со всеми остальными. Если только…
Скотт посмотрел сквозь дым на платформу транспортера.
– С другой стороны, – сказал он Франклину, – мы еще можем попробовать разыграть пару карт до того, как погибнем.
– Капитан Скотт?.. – спросил мичман.
– Отошлите сигнал бедствия, – приказал старик. – Код один-альфа-ноль.
До того, как Франклин успел ответить, Скотт уже направился к транспортерам, на ощупь находя путь от консоли к консоли. С каждым неверным шагом он придумывал все новые подробности к только что оформившейся идее.
– Посмотрим, – пробормотал он. – Мне нужно каким-то образом предотвратить деградацию сигнала. И еще источник питания…
Через мгновение он нашел транспортную консоль. К счастью, она почти не пострадала. Кто-то словно присматривал за ними, сделав так, чтобы у них остался хотя бы какой-то шанс избежать гибели.
В конце концов, ни он, ни Франклин не должны были находиться в оперативном центре, когда была обнаружена сфера Дайсона. Они должны были остаться в пассажирском отсеке, Скотт – в очередной раз перечитывая «Законы физики», Франклин – занимаясь тем, чем обычно занимался, когда не исполнял служебные обязанности.
Но Скотт не смог воспротивиться желанию посмотреть на проблему с варп-двигателем. А когда стало ясно, что «Дженолен» потерпит крушение, он настоял, чтобы ему позволили остаться в оперативном центре. Если бы он сначала не проявил любопытство, а потом не сделал глупость, то погиб бы вместе с молодым другом – задохнулся вместе со всеми остальными, когда пассажирскую палубу покинул воздух.
Удача? Кисмет? Слепая фортуна? Скотт тихо выругался. «Люди сами создают свою удачу», – когда-то сказал ему дед, Клиффорд Скотт. И дед был прав, подумал он, снимая заднюю панель транспортной консоли здоровой рукой.
– Я отослал сигнал, – объявил мичман с противоположной стороны оперативного центра. – Максимальное расстояние, непрерывный цикл.
– Молодец, – отозвался Скотт. – Теперь иди сюда, к транспортеру. Мне понадобится помощь.
Сказав это, он наконец сумел снять панель, открыв внутренности консоли. Хотя единственное освещение, которое у него было, исходило откуда-то сзади, от горящей панели управления, Скотт достал из снятой панели небольшой инструмент и начал работать с диагностическими цепями.
К счастью, изменилось немногое. На самом деле кое в чем транспортеры «Дженолена» даже уступали по технологическому уровню транспортерам «Энтерпрайза». Но, с другой стороны, «Дженолен» – просто транспортный корабль, а «Энтерпрайз» – флагман флота.
– Капитан Скотт? – послышался голос.
Скотт подскочил от неожиданности, затем понял, что это всего лишь Франклин.
– Не подкрадывайся ко мне так, парень. Тут есть чего испугаться и без твоей помощи!
– Извините, сэр, – с раскаянием произнес мичман и протянул ему длинный кусок велюра. Подозрительно знакомый кусок велюра. – Судя по тому, как вы держите руку, вам будет удобнее в этом.
Внезапно Скотт понял.
– Повязка, – громко сказал он. На самом деле неплохая идея. Даже если рука болела бы вполовину меньше, ей не стоило двигать. – Где ты ее взял?
Франклин поднял правую руку, показав старику разорванный рукав, теперь оканчивавшийся у локтя.
– Я подумал, что вам это окажется полезнее, чем мне, – сказал он, обматывая ткань вокруг шеи Скотта и связывая концы под его раненой рукой.
Скотт проверил повязку. Очень, очень недурно. Теперь он мог двигаться с куда большей легкостью. Он посмотрел на мичмана, собираясь поблагодарить его.
Но до того, как он успел заговорить, Франклин кивнул в сторону открытой транспортной консоли.
– Вы сказали, что вам нужна помощь, сэр?
– Да, – подтвердил Скотт. Для благодарностей еще будет время. – Вот что я хочу, чтобы ты сделал. Видишь эти цепи? Они отвечают за диагностику транспортера. – Он показал инструментом на точку, где цепи сходились, затем протянул инструмент Франклину. – Возьми это и спаяй их вместе.
Мичман наморщил покрытый копотью лоб.
– Но это же зациклит структурный буфер в режиме диагностики?
Скотт одобрительно улыбнулся.
– Да, парень. Сигнал зациклится в непрерывном диагностическом режиме.
Франклин посмотрел на него.
– Но зачем?
– Увидишь, – сказал ему старик, – как только я внесу еще кой-какие изменения.
С этими словами Скотт поднялся.
Дым потихоньку начал рассеиваться – системы жизнеобеспечения действительно работали, как и утверждали мониторы. Но если повезет, подумал Скотт, о жизнеобеспечении им беспокоиться больше не придется.
Сосредоточившись на панели управления, он вызвал диаграмму связи с вспомогательными батареями питания. К несчастью, их мощности было недостаточно, чтобы исполнить его задумку.
Хмурясь, Скотт вызвал другую диаграмму – излучательного механизма. Как он и надеялся, излучатель был цел и невредим, как и остальная часть транспортной системы.
Еще одна диаграмма: фазовые индукторы в разрезе. Он удовлетворенно кивнул. Тоже никаких повреждений. Пока все хорошо.
В следующей части плана он уже был не совсем уверен. В конце концов, фазовые индукторы не должны были работать с излучателем. По крайней мере, их разработчики такого режима не задумывали.
Правда, их разработчики никогда не бывали в разбитых транспортниках, где им угрожала медленная, мучительная голодная смерть. Затаив дыхание, Скотт попросил компьютер соединить индукторы с излучателем. Если это сработает, у них будет регенерирующийся источник питания, который заставит транспортер работать до тех пор, пока не придет помощь. Если нет – придется начать все сначала.
Сработало.
– Черт возьми, – выдохнул Скотт, почувствовав сильное облегчение.
– Здесь все в порядке? – спросил Франклин.
– Все отлично, – сказал старик. – Просто отлично, парнишка. А там внизу?
– Почти готово, – ответил мичман. – Вот.
Франклин положил инструмент в панель, затем поставил панель на место.
Словно аккуратность играла какую-то роль. Скотт не смог подавить смешок даже в такой мрачной ситуации.
Мичман встал.
– Что теперь, сэр?
Старик показал на транспортную платформу.
– Теперь нам предстоит долгая дорога, парнишка. Хотя если нам будет так же везти, возможно, она не будет такой уж долгой.
Франклин не понял.
– Куда мы собираемся? – спросил он. – Если наши сенсоры не могут проникнуть через сферу, то мы никак не сможем транспортироваться внутрь. А если даже и могли бы, мы не знаем, что там внутри. Может быть… – Тут его осенило. – Минутку. Если структурный буфер зациклен в диагностическом режиме, мы никуда не отправимся. Наши атомы будут… раз за разом проходить через него. Снова, и снова, и снова.
Скотт кивнул.
– Именно. Снова и снова, пока кто-то не ответит на наш сигнал бедствия и не вызволит нас.
Мичман восхищенно покачал головой.
– Как вы до такого додумались?
– Парнишка, – сказал Скотт, – додумываться до такого – моя работа. По крайней мере, раньше была. – Он снова показал на платформу. – Пойдем?
Франклин заколебался.
– А что… что, если не сработает?
Скотт пожал плечами.
– Тогда нам придется не хуже, чем если мы просто будем сидеть тут и ждать смерти. Или, может быть, даже лучше – смотря как на это посмотреть.
Это, похоже, убедило молодого человека. По крайней мере, вопросов он больше не задавал. Он просто подошел к транспортной платформе и встал в один из кругов.
«Смелый парнишка, – подумал Скотт. – Похож на меня, когда я был немного помоложе… точнее, намного моложе».
В любом случае не стоило тратить время зря. В последний раз нажав на кнопки, Скотт установил механизм на тридцатисекундную задержку и активировал его. Затем он сделал дюжину шагов, необходимых, чтобы подняться на платформу.
Заняв свое место, Скотт посмотрел на царивший вокруг хаос… обгоревшие переборки, все еще сыпавшие искрами панели, горящие тела двух несчастных, которым не так повезло, как им. Если они с Франклином сумели пережить это, они переживут что угодно.
Франклин повернулся к нему.
– Увидимся на той стороне, – сказал он, выдавив улыбку.
– Да, парень, – сказал Скотт. – На той стороне.
@темы: "Реликты", ТОС. Переводы
-
-
16.05.2009 в 20:09-
-
16.05.2009 в 20:12Только, кажется, это завязка эпизода. А где сам эпизод?
-
-
16.05.2009 в 20:14Там повесть целая, пятнадцать глав.
Нари
Я не ужастиками утомился, а длинными описаниями того, как Кирк страдает фигней на "Белль Рев"
-
-
16.05.2009 в 20:15Вроде он обычно морды бьет?
-
-
16.05.2009 в 20:17У него там Скотт, Маккой, сын Джозеф и голографический Доктор. Кому из них?
-
-
16.05.2009 в 20:21Доктору! Он вредный.
-
-
16.05.2009 в 20:23-
-
20.03.2010 в 12:38В ближайшее время обязательно почитаю, т.к. сама серия очень впечатлила и порадовала.