Вселенная без меня уже не та... (с)
Глава двадцать первая
КОСМИЧЕСКИЙ КОРАБЛЬ «КАЛИПСО», ЗВЕЗДНАЯ ДАТА 57487.7
читать дальшеПикар вышел из орбитального транспорта Норинды в грузовой трюм «Калипсо» и с трудом удержался, чтобы громко не позвать Кирка. Он знал: чтобы извлечь из этой возможности максимум, нужно позволить событиям разворачиваться медленно. Каким-то образом нужно по крайней мере на десять минут остаться одному за консолью связи на мостике. Он должен был доложиться Джейнвей по закрытому подпространственному каналу, а затем передать Уиллу Райкеру, чтобы он привел к планете «Титан», заявив о поддержке Тал Шиар.
У Пикара было лишь несколько минут, чтобы обсудить это наедине с Ла Форжем, и инженер понял, что сделать доклад необходимо, а для этого потребуется отвлечь внимание.
Ла Форж ступил на пол трюма, переступил с ноги на ногу.
– Гравитация не совсем отрегулирована, – изображая профессиональное беспокойство, произнес он. – Думаю, стоит провести экстренную диагностику в инженерном отсеке, чтобы убедиться, что все системы стабильны. – Он повернулся к сопровождавшему их молодому ромуланцу. – Нран, мне пригодилась бы ваша помощь.
Нран заколебался, затем посмотрел на Норинду.
Она с улыбкой покачала головой.
– Останься со мной.
Услышав эти три слова, Нран был совершенно очарован. Пикар понял, что ромуланец теперь не отойдет и на два шага от Норинды.
– А я останусь с тобой, – сказала Норинда Пикару.
Он кивнул, обдумывая, как бы остаться на мостике в одиночестве. Может быть, организовать разгерметизацию?
– А ты останешься с нами, – сказала она Ла Форжу.
– Этот корабль может в любую секунду лишиться энергии, – настойчиво ответил Ла Форж. – А если отключатся двигатели, то мы рухнем с орбиты вот через столько времени. – Он щелкнул пальцами.
– Если это произойдет на такой высоте, быстро мы не упадем. У нас будет более чем достаточно времени, чтобы вернуться на мой транспорт. – Норинда показала вперед. – Учитывая то, что здесь случилось вчера, нам безопаснее держаться вместе. На мостик – в ту сторону.
«Самое интересное – она знает, куда идти», – подумал Пикар. Но, с другой стороны, он удивился и тогда, когда Норинда отвела их в шлюзовую камеру, где хранился ее транспорт.
Это был девятиместный корабль Асессоров, который мог только выходить на орбиту. Но Норинда пилотировала его очень уверенно, и, насколько Пикар мог судить, сидя в пассажирском кресле, ей не понадобилось запрашивать никакого разрешения. Он не знал, является ли это привилегией Асессоров или нарушением режима безопасности на Реме. Но, с другой стороны, раз все выступления против ромуланских властей так строго карались, как рассказывала Норинда, возможно, за реманскими операциями следили не слишком пристально.
Пикар попытался успокоить себя: если удастся достичь соглашения с Тал Шиар, Федерация, возможно, сможет повлиять на происходящее на Реме и когда-нибудь на самом деле освободить реманцев.
Эта мысль его отрезвила. После всего, через что прошел Шинзон – его клон, – пытаясь освободить своих братьев-реманцев, за это же взялся настоящий Пикар.
Раздумывая о роке и судьбе, Пикар последовал за Нориндой на мостик.
В задней части мостика, в кабинете за прозрачной стеной, Кирк сидел за столом, за которым поклялся не сидеть никогда, делая то, что он поклялся никогда не делать. Но это была позиция, откуда можно было все контролировать, что, возможно, будет необходимым – в зависимости от целей новой абордажной команды.
Кто бы это ни был, голографический доктор предпочел скрываться, по-прежнему защищая Джозефа. Кирк был готов и ожидал худшего. В любой момент его, возможно, ожидала схватка с командой ромуланских Асессоров или реманских техников. Без оружия единственным его преимуществом был Маккой.
Крепко пристегнутый к креслу у консоли жизнеобеспечения, Маккой был готов отключить искусственную гравитацию, а затем держаться; Кирк выполнит на корабле несколько виражей, которые размажут абордажную команду по стенам. Где бы Джозеф ни скрывался, Кирк надеялся, что он держится крепко.
Заработал турболифт.
Кирк бросил взгляд на один из многочисленных экранов, стоявших перед столом. Кабина лифта поднималась на мостик.
Он помахал Маккою.
Маккой тоже махнул рукой, показывая, что готов.
Двери лифта открылись.
Внутри стояли четверо.
Двоих Кирк знал: Пикар, Ла Форж.
Кирк мгновенно испытал облегчение. На других двоих была тусклая серая униформа ромуланских Асессоров.
В молодом мужчине он узнал Нрана и сразу отбросил его как потенциальную угрозу. А женщина…
Он был шокирован до глубины души.
– Норинда… – прошептал он в тишине запечатанного кабинета.
Их встреча в Мандилионском разломе до сих пор изумляла его – все, чем была эта женщина, все, что она сделала – и неважно, сколько лет прошло с тех пор.
А увидев ее сейчас, когда вся жизнь, казалось, состояла лишь из потерь и тоски, Кирк испугался, что не сможет противостоять ей снова.
Но Норинда не разделяла его опасений. На ее лице появилась приветственная улыбка – ужасная улыбка, которой Кирк боялся и жаждал.
И, увидев эту улыбку, Кирк получил ответ на свои опасения.
После всего, что мистер Скотт рассказал о состоянии «Калипсо», Пикар удивился, застав корабль в таком хорошем состоянии. Даже воздух казался свежее, словно кто-то отремонтировал циркуляторы. Если бы он не знал, что Кирк и Маккой сбежали из реманского плена буквально несколько часов назад, он бы предположил, что Кирк уже несколько дней работает на борту, приводя судно в соответствие со стандартами Звездного флота.
Затем Пикар вышел из лифта на мостик, увидел Кирка в капитанском кабинете… то, что произошло затем, потрясло его.
Когда Кирк увидел Норинду, узнавание на его лице быстро превратилось в шок, а шок – в ужас.
Пикар понял причину, и ему стало очень жаль Кирка.
Норинда направилась к стеклянной стене, с каждым шагом изменяясь.
В отражении Пикар увидел, как ее униформа Асессора исчезает, превращаясь в блестящий черный обтягивающий костюм, пока… она не превратилась в призрак, наложившийся через стекло на пораженное лицо Кирка: любовь всей его жизни, его величайшая радость и глубочайшая печаль.
Тейлани. Погибшая жена Кирка, мать его сына. Возвращенная ему таким жестоким образом.
Пикар завороженно смотрел, как Кирк уперся рукой в стеклянную стену.
А с другой стороны Норинда-Тейлани подняла руку, чтобы…
– Остановите ее! – крикнул Маккой, вырвав Пикара из его почти трансового состояния. Доктор стоял на нижнем уровне мостика. – Ради бога, заставьте ее прекратить!
Маккой был прав! Пикар бросился к Норинде, схватил ее за плечо, оттащил от прозрачной стены и несчастного человека за ней.
– Прими прежнее обличье!
– Жан-Люк, ты делаешь мне больно! – Тейлани с болью посмотрела на Пикара; ее красота была повторена до самых мелких пугающих деталей: от изящного клингонского лба до ромуланского изгиба ушей. Но она была моложе, чем тогда, когда Пикар встретил ее; на лице не было никаких следов вирогенного шрама. Пикар понял, что видит идеализированное воспоминание Кирка о любимой жене, вытянутое из его разума, сердца, души.
– Отпусти его! – приказал Пикар.
– Я не могу, – сказало привидение. – Он любит меня, а я должна любить его. – Она с мольбой протянула руки к Пикару, и черный костюм с вырезом почти до пупа начал растворяться в воздухе.
Пикар заставил себя размахнуться и отвесить ей пощечину. Он вздрогнул. Возможно, она и была сиреной-соблазнительницей, но прикосновение к ней было вполне реальным.
Она изумленно вздохнула, и ее лицо на мгновение подернулось дымкой. Но затем Тейлани снова вызывающе посмотрела на него и рявкнула по-клингонски:
– Я должна любить его!
Пикар снова схватил ее, твердо намереваясь разрушить любую телепатическую связь, которую это существо установило с Кирком. «Помни: она инопланетянин-оборотень», – сказал он себе. Он представил ее реманской женщиной, возвышавшейся над ним и обладавшей достаточной силой, чтобы отшвырнуть его на другой конец мостика, и приготовился снова ударить.
– Отпусти ее, или я убью тебя! – крикнул Нран, странно всхлипывая.
Пикар услышал шум: Ла Форж не дал молодому ромуланцу вмешаться.
– Ты что, не видишь, что делаешь с ним, женщина?! – Маккой поднялся по лестнице на верхний уровень мостика.
Но Тейлани затрясла головой, словно ребенок в истерике.
– Нет, нет – это он что-то со мной делает!
Пикар поднял руку, затем остановился, услышав тихое шипение открывшейся прозрачной двери – Кирк вышел из запертого кабинета.
– Нет, Жан-Люк, – сказал он. – Это не обязательно…
Пикар отошел назад, и Тейлани повернулась, чтобы посмотреть на человека, чьи воспоминания воскресили ее.
Она медленно раскрыла объятия.
– Джеймс, – сказала она голосом Тейлани. – Я так скучала по тебе.
– Тебя зовут Норинда, – ответил Кирк дрожащим голосом. – Не Тейлани. Ты никогда не будешь Тейлани.
Но Пикар слышал остатки неуверенности в его голосе. Их услышала и Норинда.
– Но для тебя я Тейлани. – Она подошла ближе, на расстояние вытянутой руки, и Пикар почувствовал, как борется с собой Кирк, чтобы не сдаться и не прижать ее к себе.
– Нет, – сказал Кирк, – ты не сможешь ей быть. Я не позволю.
Она коснулась его лица, его слез.
– Ты этого хочешь, – сказала она. – Я знаю, что ты чувствуешь.
Кирк кивнул.
– Да, я этого хотел, – согласился он и осторожно убрал ее руку с лица. – Но теперь есть что-то… кто-то, в ком я нуждаюсь еще больше.
«Боль», – внезапно подумал Пикар. Именно боль освободила его и Ла Форжа от влияния Норинды. Это единственная сила, которая сильнее любви. И, как и у любви, у боли много форм. Боль от потери Тейлани наконец освободила и Кирка.
Безупречная кожа Норинды снова превратилась в тусклую серую ткань асессорской униформы. Затем Норинда, уже ромуланка, посмотрела на Пикара, ее темные глаза тоже были наполнены болью.
– Я не понимаю никого из вас, – сказала она. – Я предлагаю любовь, мир и понимание…
– Нам нужны и другие вещи, – объяснил Пикар. Он решил воспользоваться ее неприкрытым беспокойством. – Почему бы вам не отвести Нрана на камбуз? Думаю, чашечка чая не повредит…
Норинда взяла Нрана за руку, и ее тело сразу стало полнее, лицо – моложе, форма – более обтягивающей. Пикар впервые задумался, не подвержена ли она чужому влиянию в такой же степени, как другие подвержены ее?
– Ты отказываешься от дара, что я предлагаю, хотя тебе нужна моя помощь, – слегка раздраженно произнесла она, затем посмотрела на Кирка с жалостью. – Где тот, кого ты хочешь больше, чем собственного счастья? Где твой сын?
Кирк посмотрел на Пикара, словно ожидая, что тот что-то скажет.
Но Пикар промолчал, не понимая, чего хочет Кирк.
– Жан-Люк, – наконец сказал Кирк. – Вы знаете.
Пикар покачал головой.
– Простите, Джим. Не знаю.
– Но он здесь с…
По мостику разнесся новый голос, развеявший смятение Кирка.
– Па-а-апа!
Это был Джозеф.
КОСМИЧЕСКИЙ КОРАБЛЬ «КАЛИПСО», ЗВЕЗДНАЯ ДАТА 57487.7
читать дальшеПикар вышел из орбитального транспорта Норинды в грузовой трюм «Калипсо» и с трудом удержался, чтобы громко не позвать Кирка. Он знал: чтобы извлечь из этой возможности максимум, нужно позволить событиям разворачиваться медленно. Каким-то образом нужно по крайней мере на десять минут остаться одному за консолью связи на мостике. Он должен был доложиться Джейнвей по закрытому подпространственному каналу, а затем передать Уиллу Райкеру, чтобы он привел к планете «Титан», заявив о поддержке Тал Шиар.
У Пикара было лишь несколько минут, чтобы обсудить это наедине с Ла Форжем, и инженер понял, что сделать доклад необходимо, а для этого потребуется отвлечь внимание.
Ла Форж ступил на пол трюма, переступил с ноги на ногу.
– Гравитация не совсем отрегулирована, – изображая профессиональное беспокойство, произнес он. – Думаю, стоит провести экстренную диагностику в инженерном отсеке, чтобы убедиться, что все системы стабильны. – Он повернулся к сопровождавшему их молодому ромуланцу. – Нран, мне пригодилась бы ваша помощь.
Нран заколебался, затем посмотрел на Норинду.
Она с улыбкой покачала головой.
– Останься со мной.
Услышав эти три слова, Нран был совершенно очарован. Пикар понял, что ромуланец теперь не отойдет и на два шага от Норинды.
– А я останусь с тобой, – сказала Норинда Пикару.
Он кивнул, обдумывая, как бы остаться на мостике в одиночестве. Может быть, организовать разгерметизацию?
– А ты останешься с нами, – сказала она Ла Форжу.
– Этот корабль может в любую секунду лишиться энергии, – настойчиво ответил Ла Форж. – А если отключатся двигатели, то мы рухнем с орбиты вот через столько времени. – Он щелкнул пальцами.
– Если это произойдет на такой высоте, быстро мы не упадем. У нас будет более чем достаточно времени, чтобы вернуться на мой транспорт. – Норинда показала вперед. – Учитывая то, что здесь случилось вчера, нам безопаснее держаться вместе. На мостик – в ту сторону.
«Самое интересное – она знает, куда идти», – подумал Пикар. Но, с другой стороны, он удивился и тогда, когда Норинда отвела их в шлюзовую камеру, где хранился ее транспорт.
Это был девятиместный корабль Асессоров, который мог только выходить на орбиту. Но Норинда пилотировала его очень уверенно, и, насколько Пикар мог судить, сидя в пассажирском кресле, ей не понадобилось запрашивать никакого разрешения. Он не знал, является ли это привилегией Асессоров или нарушением режима безопасности на Реме. Но, с другой стороны, раз все выступления против ромуланских властей так строго карались, как рассказывала Норинда, возможно, за реманскими операциями следили не слишком пристально.
Пикар попытался успокоить себя: если удастся достичь соглашения с Тал Шиар, Федерация, возможно, сможет повлиять на происходящее на Реме и когда-нибудь на самом деле освободить реманцев.
Эта мысль его отрезвила. После всего, через что прошел Шинзон – его клон, – пытаясь освободить своих братьев-реманцев, за это же взялся настоящий Пикар.
Раздумывая о роке и судьбе, Пикар последовал за Нориндой на мостик.
В задней части мостика, в кабинете за прозрачной стеной, Кирк сидел за столом, за которым поклялся не сидеть никогда, делая то, что он поклялся никогда не делать. Но это была позиция, откуда можно было все контролировать, что, возможно, будет необходимым – в зависимости от целей новой абордажной команды.
Кто бы это ни был, голографический доктор предпочел скрываться, по-прежнему защищая Джозефа. Кирк был готов и ожидал худшего. В любой момент его, возможно, ожидала схватка с командой ромуланских Асессоров или реманских техников. Без оружия единственным его преимуществом был Маккой.
Крепко пристегнутый к креслу у консоли жизнеобеспечения, Маккой был готов отключить искусственную гравитацию, а затем держаться; Кирк выполнит на корабле несколько виражей, которые размажут абордажную команду по стенам. Где бы Джозеф ни скрывался, Кирк надеялся, что он держится крепко.
Заработал турболифт.
Кирк бросил взгляд на один из многочисленных экранов, стоявших перед столом. Кабина лифта поднималась на мостик.
Он помахал Маккою.
Маккой тоже махнул рукой, показывая, что готов.
Двери лифта открылись.
Внутри стояли четверо.
Двоих Кирк знал: Пикар, Ла Форж.
Кирк мгновенно испытал облегчение. На других двоих была тусклая серая униформа ромуланских Асессоров.
В молодом мужчине он узнал Нрана и сразу отбросил его как потенциальную угрозу. А женщина…
Он был шокирован до глубины души.
– Норинда… – прошептал он в тишине запечатанного кабинета.
Их встреча в Мандилионском разломе до сих пор изумляла его – все, чем была эта женщина, все, что она сделала – и неважно, сколько лет прошло с тех пор.
А увидев ее сейчас, когда вся жизнь, казалось, состояла лишь из потерь и тоски, Кирк испугался, что не сможет противостоять ей снова.
Но Норинда не разделяла его опасений. На ее лице появилась приветственная улыбка – ужасная улыбка, которой Кирк боялся и жаждал.
И, увидев эту улыбку, Кирк получил ответ на свои опасения.
После всего, что мистер Скотт рассказал о состоянии «Калипсо», Пикар удивился, застав корабль в таком хорошем состоянии. Даже воздух казался свежее, словно кто-то отремонтировал циркуляторы. Если бы он не знал, что Кирк и Маккой сбежали из реманского плена буквально несколько часов назад, он бы предположил, что Кирк уже несколько дней работает на борту, приводя судно в соответствие со стандартами Звездного флота.
Затем Пикар вышел из лифта на мостик, увидел Кирка в капитанском кабинете… то, что произошло затем, потрясло его.
Когда Кирк увидел Норинду, узнавание на его лице быстро превратилось в шок, а шок – в ужас.
Пикар понял причину, и ему стало очень жаль Кирка.
Норинда направилась к стеклянной стене, с каждым шагом изменяясь.
В отражении Пикар увидел, как ее униформа Асессора исчезает, превращаясь в блестящий черный обтягивающий костюм, пока… она не превратилась в призрак, наложившийся через стекло на пораженное лицо Кирка: любовь всей его жизни, его величайшая радость и глубочайшая печаль.
Тейлани. Погибшая жена Кирка, мать его сына. Возвращенная ему таким жестоким образом.
Пикар завороженно смотрел, как Кирк уперся рукой в стеклянную стену.
А с другой стороны Норинда-Тейлани подняла руку, чтобы…
– Остановите ее! – крикнул Маккой, вырвав Пикара из его почти трансового состояния. Доктор стоял на нижнем уровне мостика. – Ради бога, заставьте ее прекратить!
Маккой был прав! Пикар бросился к Норинде, схватил ее за плечо, оттащил от прозрачной стены и несчастного человека за ней.
– Прими прежнее обличье!
– Жан-Люк, ты делаешь мне больно! – Тейлани с болью посмотрела на Пикара; ее красота была повторена до самых мелких пугающих деталей: от изящного клингонского лба до ромуланского изгиба ушей. Но она была моложе, чем тогда, когда Пикар встретил ее; на лице не было никаких следов вирогенного шрама. Пикар понял, что видит идеализированное воспоминание Кирка о любимой жене, вытянутое из его разума, сердца, души.
– Отпусти его! – приказал Пикар.
– Я не могу, – сказало привидение. – Он любит меня, а я должна любить его. – Она с мольбой протянула руки к Пикару, и черный костюм с вырезом почти до пупа начал растворяться в воздухе.
Пикар заставил себя размахнуться и отвесить ей пощечину. Он вздрогнул. Возможно, она и была сиреной-соблазнительницей, но прикосновение к ней было вполне реальным.
Она изумленно вздохнула, и ее лицо на мгновение подернулось дымкой. Но затем Тейлани снова вызывающе посмотрела на него и рявкнула по-клингонски:
– Я должна любить его!
Пикар снова схватил ее, твердо намереваясь разрушить любую телепатическую связь, которую это существо установило с Кирком. «Помни: она инопланетянин-оборотень», – сказал он себе. Он представил ее реманской женщиной, возвышавшейся над ним и обладавшей достаточной силой, чтобы отшвырнуть его на другой конец мостика, и приготовился снова ударить.
– Отпусти ее, или я убью тебя! – крикнул Нран, странно всхлипывая.
Пикар услышал шум: Ла Форж не дал молодому ромуланцу вмешаться.
– Ты что, не видишь, что делаешь с ним, женщина?! – Маккой поднялся по лестнице на верхний уровень мостика.
Но Тейлани затрясла головой, словно ребенок в истерике.
– Нет, нет – это он что-то со мной делает!
Пикар поднял руку, затем остановился, услышав тихое шипение открывшейся прозрачной двери – Кирк вышел из запертого кабинета.
– Нет, Жан-Люк, – сказал он. – Это не обязательно…
Пикар отошел назад, и Тейлани повернулась, чтобы посмотреть на человека, чьи воспоминания воскресили ее.
Она медленно раскрыла объятия.
– Джеймс, – сказала она голосом Тейлани. – Я так скучала по тебе.
– Тебя зовут Норинда, – ответил Кирк дрожащим голосом. – Не Тейлани. Ты никогда не будешь Тейлани.
Но Пикар слышал остатки неуверенности в его голосе. Их услышала и Норинда.
– Но для тебя я Тейлани. – Она подошла ближе, на расстояние вытянутой руки, и Пикар почувствовал, как борется с собой Кирк, чтобы не сдаться и не прижать ее к себе.
– Нет, – сказал Кирк, – ты не сможешь ей быть. Я не позволю.
Она коснулась его лица, его слез.
– Ты этого хочешь, – сказала она. – Я знаю, что ты чувствуешь.
Кирк кивнул.
– Да, я этого хотел, – согласился он и осторожно убрал ее руку с лица. – Но теперь есть что-то… кто-то, в ком я нуждаюсь еще больше.
«Боль», – внезапно подумал Пикар. Именно боль освободила его и Ла Форжа от влияния Норинды. Это единственная сила, которая сильнее любви. И, как и у любви, у боли много форм. Боль от потери Тейлани наконец освободила и Кирка.
Безупречная кожа Норинды снова превратилась в тусклую серую ткань асессорской униформы. Затем Норинда, уже ромуланка, посмотрела на Пикара, ее темные глаза тоже были наполнены болью.
– Я не понимаю никого из вас, – сказала она. – Я предлагаю любовь, мир и понимание…
– Нам нужны и другие вещи, – объяснил Пикар. Он решил воспользоваться ее неприкрытым беспокойством. – Почему бы вам не отвести Нрана на камбуз? Думаю, чашечка чая не повредит…
Норинда взяла Нрана за руку, и ее тело сразу стало полнее, лицо – моложе, форма – более обтягивающей. Пикар впервые задумался, не подвержена ли она чужому влиянию в такой же степени, как другие подвержены ее?
– Ты отказываешься от дара, что я предлагаю, хотя тебе нужна моя помощь, – слегка раздраженно произнесла она, затем посмотрела на Кирка с жалостью. – Где тот, кого ты хочешь больше, чем собственного счастья? Где твой сын?
Кирк посмотрел на Пикара, словно ожидая, что тот что-то скажет.
Но Пикар промолчал, не понимая, чего хочет Кирк.
– Жан-Люк, – наконец сказал Кирк. – Вы знаете.
Пикар покачал головой.
– Простите, Джим. Не знаю.
– Но он здесь с…
По мостику разнесся новый голос, развеявший смятение Кирка.
– Па-а-апа!
Это был Джозеф.
@темы: "Кровь капитана", ТОС. Книги, ТОС. Переводы