Вселенная без меня уже не та... (с)
Глава одиннадцатая
СЕГМЕНТ ОБРАБОТКИ 3, ЗВЕЗДНАЯ ДАТА 57485.7
читать дальшеКогда Кирк материализовался в реманской транспортационной комнате, первое, что он почувствовал – приступ боли в пояснице, вызванный сильной гравитацией.
Затем он понял, насколько в комнате темно. Конечно, он только что стоял в транспортационном отсеке «Калипсо», где было светло, как днем, и глаза еще не привыкли.
Он решил не сходить с транспортера, пока не увидит, что происходит вокруг и куда можно наступить.
– Добро пожаловать, Джеймс Тиберий Кирк.
Голос был грубым, слова произносились полушепотом, словно в детских ночных кошмарах.
В его сторону двинулась тень, которую можно было разглядеть лишь благодаря тому, что она загораживала собой мерцающие кнопки на пульте управления.
– Спасибо, – рефлекторно ответил Кирк, чувствуя, как тень остановилась перед ним, рядом с транспортером. Чего-то ожидая.
Вероятнее всего, это реманец, понял Кирк. Примерно два с половиной метра ростом.
Кирк не двинулся.
– Вам нужна помощь? – спросила тень.
Кирк знал, что стоит упомянуть тусклое освещение и повышенную гравитацию, чтобы объяснить свою нерешительность. Но подготовка Звездного флота и десятилетия опыта подсказали другой ответ. Не стоило добровольно сообщать о своих слабостях потенциальному врагу.
– Нет, вовсе нет, – сказал Кирк. Он шагнул вперед и стиснул зубы, когда его ноги едва не подкосились, пытаясь удержать тело в равновесии. Лишь боковое зрение помогло ему не споткнуться на ступеньках на краю платформы. Посмотрев в сторону, он видел их, словно звезду большой величины на пределе видимости.
Он встал перед тенью, достаточно близко, чтобы разглядеть острые уши, похожие на уши летучих мышей, блеск маленьких, глубоко посаженных глаз, даже поблескивание клыков.
Реманец приложил кулак к груди и с достоинством склонил голову – этот жест показался Кирку на удивление почтительным… и ромуланским.
– Я Посредник.
Кирк ответил на приветствие, постаравшись склонить голову под таким же углом и на такое же время, как тот, кто его приветствовал. Но он не имел понятия, что сказать в ответ. На «Калипсо» не было банка данных Звездного флота с обычаями инопланетных рас. Так что он решил ответить так же, как ответил бы на Земле.
– Очень рад с вами познакомиться.
Реманец напрягся, наклонил голову, словно пытаясь разглядеть Кирка с иной точки зрения. Через мгновение, придя в себя, он показал в сторону.
– Хозяева ожидают вас.
По жесту реманца открылась дверь, и Кирк увидел тусклое зеленое мерцание коридора.
Посредник показывал дорогу, Кирк шел за ним. Тишина, царившая в этом месте, приносила облегчение после раздражающе громких условий на «Калипсо». Хотя после первых нескольких дней, как всегда и бывало, Кирк перестал воспринимать даже постоянный шум механизмов корабля. Тем не менее, реманский коридор был так же тих, как и баджорский храм.
Через несколько сотен метров коридор повернул к другой двери.
Посредник остановился, достал из складок длинного кожаного плаща какой-то предмет и надел его на глаза. Затем реманец снова взмахнул рукой, и дверь открылась.
Кирк посмотрел в темный вестибюль. Малыми размерами он напоминал ему шлюз.
Когда Кирк и Посредник покинули коридор, дверь за ними задвинулась, а в дальнем конце вестибюля открылась третья дверь.
Свет был ослепительным. Ярким, как в летний день в Айове.
Кирк инстинктивно прикрыл рукой глаза и заморгал, приспосабливаясь к новому освещению. Он повернулся к Посреднику, чтобы посмотреть, как тот справляется с бешеным натиском света, но на лице реманца был надет предмет, который он достал из складок плаща. Световой экран для глаз.
Затем Кирк услышал приветственный хор. На разные голоса повторяли «Добро пожаловать, Джеймс Кирк» и «Фарр Джолан».
Без коммуникатора Звездного флота с встроенным универсальным переводчиком Кирк не смог понять значения фразы. Впрочем, язык, на котором произносились слова, был знакомым.
Когда глаза привыкли к свету, Кирк увидел, что хозяева принадлежали к одной расе. Они были ромуланцами, а не реманцами, как ожидал Кирк.
Первым, кто представился Кирку, был один из самых старших. Он начал с того, что приложил кулак к груди, как и Посредник. Но затем ромуланец неуклюже протянул руку Кирку, словно ему рассказывали, как люди приветствуют друг друга, но он сам никогда этого не видел.
Кирк пожал протянутую руку, и ромуланец назвался Вирроном, Главным Асессором Сегмента обработки 3, четвероюродным внучатым племянником Тейлани с Чала.
Тейлани? Кирк уставился на мужчину, поняв, для чего понадобилась эта предварительная встреча. Это была встреча семьи. Семьи Тейлани.
В следующие несколько минут Виррон назвал всех остальных; Посредник молчаливо стоял в стороне.
Присутствовавшие ромуланцы называли свои имена, должности и в том или ином виде произносили «Фарр Джолан».
Само количество новых лиц, имен и сложных родственных отношений подавляло Кирка. К десятому представлению он с трудом мог запомнить хоть что-то, даже пользуясь мнемотехническими трюками, которым его научил Спок. К двадцатому он сдался окончательно и сосредоточился лишь на ближайших родственниках Тейлани и, следовательно, Джозефа.
Кирк не питал никаких иллюзий – он отлично понимал, что целью встречи был сын Тейлани, а его, отца-человека, просто терпели. Ромуланцы льстили ему, устраивая грандиозный прием, чтобы он утратил бдительность и в следующий раз взял с собой Джозефа.
Правду он узнал, когда представили последнего гостя. Словно по какому-то телепатическому сигналу, собравшиеся ромуланцы начали расходиться. Менее чем через минуту Кирк остался наедине с Вирроном, двумя другими ромуланцами и реманцем Посредником.
– Пожалуйста, – сказал Виррон, показав на покрытое тканью кресло в элегантно обставленной комнате, – присядьте, Кирк. Я знаю, что тяготение этого мира может быть утомительным для гостей с других планет.
Кирк надеялся, что вспотевший лоб не выдал его. В ярко освещенной комнате с панелями из полированного дерева и зелеными лампами было достаточно жарко, чтобы Споку здесь понравилось.
– Я, в общем, почти не заметил, но чувствуется, что здесь тяжелее, чем на Земле.
Кресло, предложенное Вирроном, пришлось очень кстати, и, пока Посредник помогал ромуланцам расставить другие кресла вокруг Кирка, словно воссоздавая атмосферу кают-компании Звездного флота, Кирк пытался скрыть облегчение.
Два других ромуланца тоже приходились дальними родственниками Тейлани, хотя после стольких лет их родственные связи казались в лучшем случае натянутыми, по крайней мере, насколько Кирк понимал ромуланские способы определения родства.
Сен была престарелой женщиной, ее седые волосы в свете ламп казались странного зеленоватого оттенка. Под глазом молодого мужчины Нрана была странная золотая полоска. Кирк не смог решить, что это – просто украшение-аппликация, кибернетический имплантант или даже металлическая татуировка. Чем бы это ни было, Кирк еще никогда не видел ромуланцев, украшавших лица, так что, отметив это, он попытался не показать, что полоска привлекла его внимания.
Сен и Нран молчали, разговор повел Виррон.
– Я надеюсь, что вы не чувствуете себя в окружении, Кирк, находясь в обществе столь многих из нас.
Почувствовав, что за этим небольшим разговором стоит что-то еще, Кирк вернулся к прежнему осторожному подходу. Он проигнорировал заданный вопрос и вместо этого задал свой.
– «Из нас»? Вы имеете в виду родственников Тейлани?
Виррон спокойно посмотрел на Кирка, словно поняв, к чему тот клонит.
– Не формально, как мы. – Он показал на Сен и Нрана. – Но по духу – да.
Когда Кирк в чем-то сомневался, он задумывался.
– Я не понимаю, – прямо сказал он.
– Все в этой комнате, – Виррон показал на Посредника, по-прежнему молчаливо стоявшего поодаль, – все, – с нажимом повторил он, – часть большой семьи.
Виррон посмотрел на Нрана, словно позволяя ему продолжить.
– Движение «Джолан», – сказал Нран. Кирк услышал уважение, почти восхищение, с которым молодой ромуланец произнес эти слова. Инстинктивно, даже не задумываясь, почему, Кирк встревожился.
– «Джолан», – повторил Кирк и еще больше встревожился, увидев, как три ромуланца рефлекторно улыбнулись. – Я слышал, многие здесь это говорили. Фарр Джолан, вроде бы.
– Так мы приветствуем друг друга, – сказала Сен.
– Точнее, благословляем, – добавил Нран.
– Хотя мы стараемся не акцентировать внимание на этом аспекте, – объяснил Виррон.
– Потому что?.. – спросил Кирк.
Нран и Сен посмотрели на Виррона, и он ответил, аккуратно выбирая слова.
– Движение «Джолан» – из другой эры, Кирк. Да, оно зародилось на Ромуле примерно тогда же, когда родителей Тейлани забрали с Рема, чтобы они стали первым поколением Чалчадж’кмей. То было время надвигающейся войны и неуверенности, как вы знаете.
Кирк перешел непосредственно к выводу.
– Движение за мир?
– В войне нет нужды, – пылко сказал Нран.
Кирк посмотрел на тщательно контролируемые выражения лиц хозяев. Было до боли очевидно, что они что-то от него скрывали, так что он решил выжать из них максимум информации.
– Пацифистское движение в военизированном обществе перед близкой войной… движению явно приходилось нелегко.
– Темные времена, да, Кирк, – согласился Виррон. – На Ромуле движение провалилось. Сегодня от него осталось лишь эхо. Фарр Джолан, приветствуем мы друг друга. Джолан Тру, говорим на прощание. То, что когда-то было благословением, стало пустым ритуалом, истинное его значение забыто. Именно поэтому правительство и терпит их использование.
– А каково истинное значение фраз? – спросил Кирк.
Виррон пожал плечами, словно ответ был не важен, потому что Кирк в это не верил.
– Фарр Джолан… «мир ожидает»… правда близко… приветствие, объединявшее тех, кто верил, что настанут лучшие времена. Джолан Тру… «ищи мир»… да будет день твой мирным… Каждый последователь ищет собственное значение. Конечно же, на вашей планете тоже есть подобные фразы, значения которых совершенно изменились со временем?
Кирк понял, что от его вопросов уклоняются, но решил не ставить вопрос ребром. Вернувшись на «Калипсо», он сможет послать закодированное сообщение на «Титан». Языковые банки данных этого звездолета, возможно, смогут пролить свет на движение «Джолан» и его ритуалы.
– Думаю, так бывает на любой планете, – сказал Кирк, затем сам изменил тему разговора. – А как движение «Джолан» сумело выжить на Реме?
– Мне кажется, вы хотели спросить, – поправил его Виррон, – как движение выжило среди ромуланцев на Реме?
Кирк кивнул.
– Можно и так сказать.
– Думаю, вас не удивит то, что мы, ромуланцы, «назначенные» на Рем, – изгнанники с родной планеты.
– Я очень мало знаю о Реме, – искренне сказал Кирк.
– Значит, вы в этом похожи на большинство ромуланцев, – сказала Сен, даже не пытаясь скрыть горечи.
– Реманцы – порабощенная раса, – серьезно сказал Виррон. – Во времена Прибытия Первые выбрали планеты, руководствуясь разными причинами. Ромул был планетой, где можно было строить дома, сажать поля, жить свободно. Рем был источником богатств, подпитывавшим создание нового общества.
Те из Первых, кто решил прибыть на Рем – инженеры и шахтеры, – поступили так потому, что решили, что смогут посвятить часть своего времени и жизней общей мечте о свободе, а затем поделиться плодами своих трудов с другими на Ромуле.
То было сложное время – как и первые годы основания любой колонии. Транспортные корабли, курсировавшие между планетами, были маленькими и ограниченными. Путешествия длились неделями, а требования по жизнеобеспечению, естественно, уменьшали количество руды, которое можно было перевозить. Первые обнаружили, что не смогут возвращаться на Ромул так часто, как они на то надеялись. С течением времени на планете стали создаваться семьи. И началось Разделение.
Виррон сложил руки, наклонился вперед, словно делясь каким-то секретом, даже понизил голос до шепота.
– На Ромуле, Кирк, все древние записи давным-давно уничтожены. Но в устной истории реманцев говорится, что примерно через два или три поколения после Прибытия между планетами началась война. Нынешнее правительство Ромула никогда не позволило бы этому разговору состояться, но тогда мы были вулканцами. Свирепыми, гордыми воинами. И, в отличие от мира, где мы родились, у нас не было оружия, с помощью которого мы могли бы уничтожить себя, так что наша ярость не ограничивались ничем.
Но те, кто в результате стали ромуланцами, контролировали космические трассы, и этого оказалось достаточно. Тех, кто стал реманцами, заморили голодом. Война продлилась чуть больше года, от одного планетного противостояния до другого. И после нее отношения равных превратились в отношения завоевателей и завоеванных. Мы больше не были вулканцами. Мы стали хозяевами и рабами. Ромуланцами и реманцами.
С каким бы недоверием Кирк ни относился к Виррону, который даже не назвал причину встречи, он услышал горечь в голосе старика, рассказывавшего тайную, трагическую историю своего народа.
Кирк не стал скрывать сочувствия.
– Даже на моей планете такое случалось, Виррон. Я знаю, что вряд ли смогу вас утешить, но, по крайней мере, знайте, что другие планеты и народы тоже бывали в таком же ужасном положении, но рано или поздно им удавалось преодолеть все трудности.
– Редко удается так откровенно поговорить с чужаком, – сказал Виррон.
Кирк решил воспользоваться моментом понимания.
– Вы сказали, что вы изгнанники на этой планете.
– Правильный термин в данном случае – «Асессор».
– Вы говорили, что это ваша должность на Реме. Главный Асессор.
Лицо ромуланца посуровело.
– Этот термин – всего лишь эвфемизм, Кирк. Его предпочитают наши хозяева на главной планете. На любом другом языке должность называлась бы «погонщик рабов». «Надсмотрщик». «Чудовище».
Виррон поудобнее устроился в кресле, словно удивившись гневу, вызванному вопросом Кирка.
– Простите его, Кирк, – сказала Сен. – Сейчас у нас непростые времена. После Шинзона…
Кирк внезапно увидел связь.
– Вы принимали участие в перевороте Шинзона?
Торопливо заговорил Нран.
– Это не должен был быть переворот! На протяжении многих поколений у нас не было своего голоса на родной планете, и Шинзон должен был говорить от нашего имени.
Кирку рассказали о восхождении Шинзона и его перевороте – по крайней мере, рассказали столько, сколько знал Звездный флот, признававший, что его знания неполны.
– День, когда Шинзон ступил на Ромул, – не скрывая гордости, продолжал Нран, – в качестве гостя, официально приглашенного, чтобы обратиться к Сенату… это был великий день для всех реманцев.
– Но Шинзон был человеком, – сказал Кирк.
– Нет, – возразил Виррон. – Неважно, какова твоя раса. Если ты отправлен на Рем, ты становишься реманцем. Неважно, ведет ли твоя семья, как у Посредника, свой род со времен Прибытия, изгнана ли лишь несколько поколений назад, как мы, или же ты – инопланетянин, доставленный сюда ребенком, как Шинзон. На самом деле на Реме нет инопланетян. Как только кого-то посылают сюда, чтобы долбить породу, он становится реманцем.
Кирк увидел, что все нити разговора сходятся воедино.
– Виррон, простите, если я затрагиваю тему, которую вы не хотели бы обсуждать, но прав ли я, предполагая, что вашу семью изгнали на Рем за участие в движении «Джолан»?
Виррон расправил плечи, словно солдат.
– Неверие в войну считалось преступлением. Однажды ночью они пришли за нами. Тал Шиар. Нас окружили. Некоторые семьи просто перестали существовать. Другие разлучили, как нашу. Родителей вашей жены отправили на Чал для экспериментов. Мою часть семьи изгнали на Рем. И, поколения спустя, мы по-прежнему остаемся здесь.
Кирк увидел, как внимательно за ним наблюдают три ромуланца, и понял, какой последний вопрос должен задать. В то же время он боялся вопроса, потому что знал, каким будет ответ.
– Виррон, я многое узнал из этого разговора, но мне кажется, что причину моего приглашения сюда вы еще не назвали. Почему вас интересует Джозеф?
Все трое ромуланцев облегченно вздохнули, словно Кирк наконец первым заговорил на тему, которую им запрещено было обсуждать.
– Он исполнил мечту нашего народа, – сказал Виррон.
– В жилах Т’Кол Т’Лан – вашего Джозефа, – добавила Сен, – течет реманская кровь, но он живет не в шахтах.
– Легенды Старых Путей говорят о нем, – пробормотал Нран. – Со времен Кланов его звали Тем, кто вернется.
Кирк почувствовал, как встают дыбом волосы на загривке.
Лицо Сен было исполнено блаженства.
– Реманец, который обрел свободу и принесет ее в дар всем нам.
Кирк ухватился за подлокотники кресла, чтобы унять дрожь в руках.
– Ваш сын пришел, чтобы покончить с нашими страданиями и объединить Кланы, – убежденно произнес Виррон. – Он – наш освободитель, Кирк. Наш спаситель.
Ваш сын – наш новый Шинзон.
СЕГМЕНТ ОБРАБОТКИ 3, ЗВЕЗДНАЯ ДАТА 57485.7
читать дальшеКогда Кирк материализовался в реманской транспортационной комнате, первое, что он почувствовал – приступ боли в пояснице, вызванный сильной гравитацией.
Затем он понял, насколько в комнате темно. Конечно, он только что стоял в транспортационном отсеке «Калипсо», где было светло, как днем, и глаза еще не привыкли.
Он решил не сходить с транспортера, пока не увидит, что происходит вокруг и куда можно наступить.
– Добро пожаловать, Джеймс Тиберий Кирк.
Голос был грубым, слова произносились полушепотом, словно в детских ночных кошмарах.
В его сторону двинулась тень, которую можно было разглядеть лишь благодаря тому, что она загораживала собой мерцающие кнопки на пульте управления.
– Спасибо, – рефлекторно ответил Кирк, чувствуя, как тень остановилась перед ним, рядом с транспортером. Чего-то ожидая.
Вероятнее всего, это реманец, понял Кирк. Примерно два с половиной метра ростом.
Кирк не двинулся.
– Вам нужна помощь? – спросила тень.
Кирк знал, что стоит упомянуть тусклое освещение и повышенную гравитацию, чтобы объяснить свою нерешительность. Но подготовка Звездного флота и десятилетия опыта подсказали другой ответ. Не стоило добровольно сообщать о своих слабостях потенциальному врагу.
– Нет, вовсе нет, – сказал Кирк. Он шагнул вперед и стиснул зубы, когда его ноги едва не подкосились, пытаясь удержать тело в равновесии. Лишь боковое зрение помогло ему не споткнуться на ступеньках на краю платформы. Посмотрев в сторону, он видел их, словно звезду большой величины на пределе видимости.
Он встал перед тенью, достаточно близко, чтобы разглядеть острые уши, похожие на уши летучих мышей, блеск маленьких, глубоко посаженных глаз, даже поблескивание клыков.
Реманец приложил кулак к груди и с достоинством склонил голову – этот жест показался Кирку на удивление почтительным… и ромуланским.
– Я Посредник.
Кирк ответил на приветствие, постаравшись склонить голову под таким же углом и на такое же время, как тот, кто его приветствовал. Но он не имел понятия, что сказать в ответ. На «Калипсо» не было банка данных Звездного флота с обычаями инопланетных рас. Так что он решил ответить так же, как ответил бы на Земле.
– Очень рад с вами познакомиться.
Реманец напрягся, наклонил голову, словно пытаясь разглядеть Кирка с иной точки зрения. Через мгновение, придя в себя, он показал в сторону.
– Хозяева ожидают вас.
По жесту реманца открылась дверь, и Кирк увидел тусклое зеленое мерцание коридора.
Посредник показывал дорогу, Кирк шел за ним. Тишина, царившая в этом месте, приносила облегчение после раздражающе громких условий на «Калипсо». Хотя после первых нескольких дней, как всегда и бывало, Кирк перестал воспринимать даже постоянный шум механизмов корабля. Тем не менее, реманский коридор был так же тих, как и баджорский храм.
Через несколько сотен метров коридор повернул к другой двери.
Посредник остановился, достал из складок длинного кожаного плаща какой-то предмет и надел его на глаза. Затем реманец снова взмахнул рукой, и дверь открылась.
Кирк посмотрел в темный вестибюль. Малыми размерами он напоминал ему шлюз.
Когда Кирк и Посредник покинули коридор, дверь за ними задвинулась, а в дальнем конце вестибюля открылась третья дверь.
Свет был ослепительным. Ярким, как в летний день в Айове.
Кирк инстинктивно прикрыл рукой глаза и заморгал, приспосабливаясь к новому освещению. Он повернулся к Посреднику, чтобы посмотреть, как тот справляется с бешеным натиском света, но на лице реманца был надет предмет, который он достал из складок плаща. Световой экран для глаз.
Затем Кирк услышал приветственный хор. На разные голоса повторяли «Добро пожаловать, Джеймс Кирк» и «Фарр Джолан».
Без коммуникатора Звездного флота с встроенным универсальным переводчиком Кирк не смог понять значения фразы. Впрочем, язык, на котором произносились слова, был знакомым.
Когда глаза привыкли к свету, Кирк увидел, что хозяева принадлежали к одной расе. Они были ромуланцами, а не реманцами, как ожидал Кирк.
Первым, кто представился Кирку, был один из самых старших. Он начал с того, что приложил кулак к груди, как и Посредник. Но затем ромуланец неуклюже протянул руку Кирку, словно ему рассказывали, как люди приветствуют друг друга, но он сам никогда этого не видел.
Кирк пожал протянутую руку, и ромуланец назвался Вирроном, Главным Асессором Сегмента обработки 3, четвероюродным внучатым племянником Тейлани с Чала.
Тейлани? Кирк уставился на мужчину, поняв, для чего понадобилась эта предварительная встреча. Это была встреча семьи. Семьи Тейлани.
В следующие несколько минут Виррон назвал всех остальных; Посредник молчаливо стоял в стороне.
Присутствовавшие ромуланцы называли свои имена, должности и в том или ином виде произносили «Фарр Джолан».
Само количество новых лиц, имен и сложных родственных отношений подавляло Кирка. К десятому представлению он с трудом мог запомнить хоть что-то, даже пользуясь мнемотехническими трюками, которым его научил Спок. К двадцатому он сдался окончательно и сосредоточился лишь на ближайших родственниках Тейлани и, следовательно, Джозефа.
Кирк не питал никаких иллюзий – он отлично понимал, что целью встречи был сын Тейлани, а его, отца-человека, просто терпели. Ромуланцы льстили ему, устраивая грандиозный прием, чтобы он утратил бдительность и в следующий раз взял с собой Джозефа.
Правду он узнал, когда представили последнего гостя. Словно по какому-то телепатическому сигналу, собравшиеся ромуланцы начали расходиться. Менее чем через минуту Кирк остался наедине с Вирроном, двумя другими ромуланцами и реманцем Посредником.
– Пожалуйста, – сказал Виррон, показав на покрытое тканью кресло в элегантно обставленной комнате, – присядьте, Кирк. Я знаю, что тяготение этого мира может быть утомительным для гостей с других планет.
Кирк надеялся, что вспотевший лоб не выдал его. В ярко освещенной комнате с панелями из полированного дерева и зелеными лампами было достаточно жарко, чтобы Споку здесь понравилось.
– Я, в общем, почти не заметил, но чувствуется, что здесь тяжелее, чем на Земле.
Кресло, предложенное Вирроном, пришлось очень кстати, и, пока Посредник помогал ромуланцам расставить другие кресла вокруг Кирка, словно воссоздавая атмосферу кают-компании Звездного флота, Кирк пытался скрыть облегчение.
Два других ромуланца тоже приходились дальними родственниками Тейлани, хотя после стольких лет их родственные связи казались в лучшем случае натянутыми, по крайней мере, насколько Кирк понимал ромуланские способы определения родства.
Сен была престарелой женщиной, ее седые волосы в свете ламп казались странного зеленоватого оттенка. Под глазом молодого мужчины Нрана была странная золотая полоска. Кирк не смог решить, что это – просто украшение-аппликация, кибернетический имплантант или даже металлическая татуировка. Чем бы это ни было, Кирк еще никогда не видел ромуланцев, украшавших лица, так что, отметив это, он попытался не показать, что полоска привлекла его внимания.
Сен и Нран молчали, разговор повел Виррон.
– Я надеюсь, что вы не чувствуете себя в окружении, Кирк, находясь в обществе столь многих из нас.
Почувствовав, что за этим небольшим разговором стоит что-то еще, Кирк вернулся к прежнему осторожному подходу. Он проигнорировал заданный вопрос и вместо этого задал свой.
– «Из нас»? Вы имеете в виду родственников Тейлани?
Виррон спокойно посмотрел на Кирка, словно поняв, к чему тот клонит.
– Не формально, как мы. – Он показал на Сен и Нрана. – Но по духу – да.
Когда Кирк в чем-то сомневался, он задумывался.
– Я не понимаю, – прямо сказал он.
– Все в этой комнате, – Виррон показал на Посредника, по-прежнему молчаливо стоявшего поодаль, – все, – с нажимом повторил он, – часть большой семьи.
Виррон посмотрел на Нрана, словно позволяя ему продолжить.
– Движение «Джолан», – сказал Нран. Кирк услышал уважение, почти восхищение, с которым молодой ромуланец произнес эти слова. Инстинктивно, даже не задумываясь, почему, Кирк встревожился.
– «Джолан», – повторил Кирк и еще больше встревожился, увидев, как три ромуланца рефлекторно улыбнулись. – Я слышал, многие здесь это говорили. Фарр Джолан, вроде бы.
– Так мы приветствуем друг друга, – сказала Сен.
– Точнее, благословляем, – добавил Нран.
– Хотя мы стараемся не акцентировать внимание на этом аспекте, – объяснил Виррон.
– Потому что?.. – спросил Кирк.
Нран и Сен посмотрели на Виррона, и он ответил, аккуратно выбирая слова.
– Движение «Джолан» – из другой эры, Кирк. Да, оно зародилось на Ромуле примерно тогда же, когда родителей Тейлани забрали с Рема, чтобы они стали первым поколением Чалчадж’кмей. То было время надвигающейся войны и неуверенности, как вы знаете.
Кирк перешел непосредственно к выводу.
– Движение за мир?
– В войне нет нужды, – пылко сказал Нран.
Кирк посмотрел на тщательно контролируемые выражения лиц хозяев. Было до боли очевидно, что они что-то от него скрывали, так что он решил выжать из них максимум информации.
– Пацифистское движение в военизированном обществе перед близкой войной… движению явно приходилось нелегко.
– Темные времена, да, Кирк, – согласился Виррон. – На Ромуле движение провалилось. Сегодня от него осталось лишь эхо. Фарр Джолан, приветствуем мы друг друга. Джолан Тру, говорим на прощание. То, что когда-то было благословением, стало пустым ритуалом, истинное его значение забыто. Именно поэтому правительство и терпит их использование.
– А каково истинное значение фраз? – спросил Кирк.
Виррон пожал плечами, словно ответ был не важен, потому что Кирк в это не верил.
– Фарр Джолан… «мир ожидает»… правда близко… приветствие, объединявшее тех, кто верил, что настанут лучшие времена. Джолан Тру… «ищи мир»… да будет день твой мирным… Каждый последователь ищет собственное значение. Конечно же, на вашей планете тоже есть подобные фразы, значения которых совершенно изменились со временем?
Кирк понял, что от его вопросов уклоняются, но решил не ставить вопрос ребром. Вернувшись на «Калипсо», он сможет послать закодированное сообщение на «Титан». Языковые банки данных этого звездолета, возможно, смогут пролить свет на движение «Джолан» и его ритуалы.
– Думаю, так бывает на любой планете, – сказал Кирк, затем сам изменил тему разговора. – А как движение «Джолан» сумело выжить на Реме?
– Мне кажется, вы хотели спросить, – поправил его Виррон, – как движение выжило среди ромуланцев на Реме?
Кирк кивнул.
– Можно и так сказать.
– Думаю, вас не удивит то, что мы, ромуланцы, «назначенные» на Рем, – изгнанники с родной планеты.
– Я очень мало знаю о Реме, – искренне сказал Кирк.
– Значит, вы в этом похожи на большинство ромуланцев, – сказала Сен, даже не пытаясь скрыть горечи.
– Реманцы – порабощенная раса, – серьезно сказал Виррон. – Во времена Прибытия Первые выбрали планеты, руководствуясь разными причинами. Ромул был планетой, где можно было строить дома, сажать поля, жить свободно. Рем был источником богатств, подпитывавшим создание нового общества.
Те из Первых, кто решил прибыть на Рем – инженеры и шахтеры, – поступили так потому, что решили, что смогут посвятить часть своего времени и жизней общей мечте о свободе, а затем поделиться плодами своих трудов с другими на Ромуле.
То было сложное время – как и первые годы основания любой колонии. Транспортные корабли, курсировавшие между планетами, были маленькими и ограниченными. Путешествия длились неделями, а требования по жизнеобеспечению, естественно, уменьшали количество руды, которое можно было перевозить. Первые обнаружили, что не смогут возвращаться на Ромул так часто, как они на то надеялись. С течением времени на планете стали создаваться семьи. И началось Разделение.
Виррон сложил руки, наклонился вперед, словно делясь каким-то секретом, даже понизил голос до шепота.
– На Ромуле, Кирк, все древние записи давным-давно уничтожены. Но в устной истории реманцев говорится, что примерно через два или три поколения после Прибытия между планетами началась война. Нынешнее правительство Ромула никогда не позволило бы этому разговору состояться, но тогда мы были вулканцами. Свирепыми, гордыми воинами. И, в отличие от мира, где мы родились, у нас не было оружия, с помощью которого мы могли бы уничтожить себя, так что наша ярость не ограничивались ничем.
Но те, кто в результате стали ромуланцами, контролировали космические трассы, и этого оказалось достаточно. Тех, кто стал реманцами, заморили голодом. Война продлилась чуть больше года, от одного планетного противостояния до другого. И после нее отношения равных превратились в отношения завоевателей и завоеванных. Мы больше не были вулканцами. Мы стали хозяевами и рабами. Ромуланцами и реманцами.
С каким бы недоверием Кирк ни относился к Виррону, который даже не назвал причину встречи, он услышал горечь в голосе старика, рассказывавшего тайную, трагическую историю своего народа.
Кирк не стал скрывать сочувствия.
– Даже на моей планете такое случалось, Виррон. Я знаю, что вряд ли смогу вас утешить, но, по крайней мере, знайте, что другие планеты и народы тоже бывали в таком же ужасном положении, но рано или поздно им удавалось преодолеть все трудности.
– Редко удается так откровенно поговорить с чужаком, – сказал Виррон.
Кирк решил воспользоваться моментом понимания.
– Вы сказали, что вы изгнанники на этой планете.
– Правильный термин в данном случае – «Асессор».
– Вы говорили, что это ваша должность на Реме. Главный Асессор.
Лицо ромуланца посуровело.
– Этот термин – всего лишь эвфемизм, Кирк. Его предпочитают наши хозяева на главной планете. На любом другом языке должность называлась бы «погонщик рабов». «Надсмотрщик». «Чудовище».
Виррон поудобнее устроился в кресле, словно удивившись гневу, вызванному вопросом Кирка.
– Простите его, Кирк, – сказала Сен. – Сейчас у нас непростые времена. После Шинзона…
Кирк внезапно увидел связь.
– Вы принимали участие в перевороте Шинзона?
Торопливо заговорил Нран.
– Это не должен был быть переворот! На протяжении многих поколений у нас не было своего голоса на родной планете, и Шинзон должен был говорить от нашего имени.
Кирку рассказали о восхождении Шинзона и его перевороте – по крайней мере, рассказали столько, сколько знал Звездный флот, признававший, что его знания неполны.
– День, когда Шинзон ступил на Ромул, – не скрывая гордости, продолжал Нран, – в качестве гостя, официально приглашенного, чтобы обратиться к Сенату… это был великий день для всех реманцев.
– Но Шинзон был человеком, – сказал Кирк.
– Нет, – возразил Виррон. – Неважно, какова твоя раса. Если ты отправлен на Рем, ты становишься реманцем. Неважно, ведет ли твоя семья, как у Посредника, свой род со времен Прибытия, изгнана ли лишь несколько поколений назад, как мы, или же ты – инопланетянин, доставленный сюда ребенком, как Шинзон. На самом деле на Реме нет инопланетян. Как только кого-то посылают сюда, чтобы долбить породу, он становится реманцем.
Кирк увидел, что все нити разговора сходятся воедино.
– Виррон, простите, если я затрагиваю тему, которую вы не хотели бы обсуждать, но прав ли я, предполагая, что вашу семью изгнали на Рем за участие в движении «Джолан»?
Виррон расправил плечи, словно солдат.
– Неверие в войну считалось преступлением. Однажды ночью они пришли за нами. Тал Шиар. Нас окружили. Некоторые семьи просто перестали существовать. Другие разлучили, как нашу. Родителей вашей жены отправили на Чал для экспериментов. Мою часть семьи изгнали на Рем. И, поколения спустя, мы по-прежнему остаемся здесь.
Кирк увидел, как внимательно за ним наблюдают три ромуланца, и понял, какой последний вопрос должен задать. В то же время он боялся вопроса, потому что знал, каким будет ответ.
– Виррон, я многое узнал из этого разговора, но мне кажется, что причину моего приглашения сюда вы еще не назвали. Почему вас интересует Джозеф?
Все трое ромуланцев облегченно вздохнули, словно Кирк наконец первым заговорил на тему, которую им запрещено было обсуждать.
– Он исполнил мечту нашего народа, – сказал Виррон.
– В жилах Т’Кол Т’Лан – вашего Джозефа, – добавила Сен, – течет реманская кровь, но он живет не в шахтах.
– Легенды Старых Путей говорят о нем, – пробормотал Нран. – Со времен Кланов его звали Тем, кто вернется.
Кирк почувствовал, как встают дыбом волосы на загривке.
Лицо Сен было исполнено блаженства.
– Реманец, который обрел свободу и принесет ее в дар всем нам.
Кирк ухватился за подлокотники кресла, чтобы унять дрожь в руках.
– Ваш сын пришел, чтобы покончить с нашими страданиями и объединить Кланы, – убежденно произнес Виррон. – Он – наш освободитель, Кирк. Наш спаситель.
Ваш сын – наш новый Шинзон.
@темы: "Кровь капитана", ТОС. Книги, ТОС. Переводы
-
-
08.03.2009 в 00:05-
-
08.03.2009 в 00:18Согласен.
-
-
08.03.2009 в 00:29