Вселенная без меня уже не та... (с)
Глава восьмая
КОСМИЧЕСКИЙ КОРАБЛЬ «КАЛИПСО», ЗВЕЗДНАЯ ДАТА 57483.3
читать дальшеНа тесной пассажирской палубе «Калипсо» Пикар остановился у маленькой металлической двери, ведущей в его каюту, быстро оглядел узкий коридор в поисках нежелательных наблюдателей и осторожно провел пальцем по краю верхней поверхности двери.
Он нащупал маленькую ниточку, которую оставил там десять минут назад, когда ушел мыться в общий акустический душ. Это означало, что в его каюту никто не входил. Еще один день в безопасности от Джозефа. Или, по крайней мере, еще несколько часов.
Пикар положил ладонь на замок, и дверь каюты с щелчком отворилась. Он зашел внутрь, не забыв пригнуться. Неделю назад, входя в кабину первые два раза, он ударился головой, причем на второй раз так сильно, что Беверли пришлось залечивать шишку плазером. Но после второго удара он наконец усвоил урок.
И, сказать по правде, ему понравилось.
Каюта, одна из двух VIP-комнат, если верить адмиралу Джейнвей, была размером максимум четыре на три метра и предназначалась для двух пассажиров. В ней размещались откидные койки, небольшой стол и настенный шкаф еще меньших размеров, большую часть пространства в котором занимали два аварийных скафандра. А сама каюта постоянно подрагивала – всего лишь четырьмя палубами ниже работали кохрейновские генераторы.
Даже когда Пикар был кадетом и проходил школу выживания на Хароне, у него не было такого миниатюрного и спартански обставленного жилища. Но после десятилетий, проведенных на звездолетах с широкими, хорошо освещенными коридорами, роскошными коврами, подавителями шума, школами, театрами, концертными залами, даже барами, условия этого маленького корабля вернули Пикару то, чего, как он внезапно понял, не хватало ему в течение всей жизни и карьеры – романтику космических странствий.
За много лет он поучаствовал в обязательных голографических тренировках, изображавших ранние дни исследования космоса. Он провел три дня в командном модуле «Аполлон» и приземлился на Базе Спокойствия вместе с Нейлом Армстронгом. Он провел неделю – столько, сколько позволял отпуск – на «Аресе», живя и работая вместе с его экипажем во время пятимесячной экспедиции к Марсу. И даже делил койки с командой «Энтерпрайза» Джонатана Арчера, когда этот легендарный корабль отправился в первую экспедицию Дельфийской Экспансии.
И каждый раз, когда эти приключения первопроходца заканчивались, его настигало невыразимое чувство утраты.
Но не на этом корабле.
Ему лишь хотелось оказаться здесь по более приятному поводу. Если бы юный Джозеф Кирк не досаждал взрослым, все путешествие было бы похоже на длящиеся уже целую неделю поминки.
Пикар достал большой гражданский коммуникатор из кармана махрового халата и убрал его в шкаф. Дети, понял он, – та самая сила, что отгоняет смерть. Можно ли думать, что даже в его возрасте можно все же завести ребенка, и…
Сработал дверной звонок.
Пикар улыбнулся, зная, кто это.
– Да? – громко сказал он.
Но вместо голоса Джозефа он услышал другой.
– Жан-Люк, это Джим.
Пикар натянул брюки и большой красный свитер.
– Секундочку, – сказал он. Затем он положил коммуникатор под подушку нетронутой верхней койки и расправил тонкое одеяло и простыни на нижней.
Дверь была не автоматической, так что Пикару пришлось самому открыть замок изнутри.
Кирк уже ждал его, опираясь рукой о переборку. В коридоре шум двигателя был громче.
– Я вовремя? – спросил Кирк.
– Конечно, – сказал Пикар и отошел в сторону, чтобы Кирк, пригнувшись, смог пройти в каюту, затем показал на табурет, стоявший под столом. – Присаживайтесь.
Кирк вытащил из-под стола трехногий табурет с треугольным сидением и уже готов был сесть, но Пикар неожиданно остановил его.
– Хотя мне стоит сначала проверить его. – Пикар провел рукой по поверхности сидения.
Кирка это позабавило.
– Враги повсюду, да?
Пикар подвинул табурет назад к Кирку, сказав, что он вполне безопасен.
– Не враги. Ваш сын. Датчики давления, издающие весьма неприглядные звуки, спонтанно появляются на поверхностях, где можно сидеть.
Кирк, смеясь, присел.
– И что он сделал в последний раз?
– Недостеливание – по-прежнему его любимый розыгрыш, – сказал Пикар, присаживаясь на край койки. – В первый раз это смешно, во второй – вдвое смешнее.
– Я слышал об антигравитаторе в шкафу.
Пикар не мог не улыбнуться, вспомнив это.
– Очень изобретательно. – Он тогда открыл шкаф, и все его содержимое выскочило на него, словно на пружинах, потому что Джозеф установил на полу шкафа антигравитатор, включившийся с задержкой. – Ладно – одежда. Но скафандры развернулись и наскочили на меня, словно очень худые инопланетные захватчики.
– Думаю, с этим ему помогли.
– Думаю, ему помогают со всеми розыгрышами. В основном это Джорди и Скотти.
– Я могу попросить его прекратить, – предложил Кирк.
Но Пикар покачал головой.
– И разрушить мои планы мести?
– Вам это нравится, да?
Пикар откинулся назад, кивнул.
– Вызывает ностальгию по Академии. Если бы я использовал хотя бы половину творческого мышления, с которым подходил к розыгрышам, в учебе, я бы к тридцати пяти годам стал адмиралом флота. А у вас как с этим обстояло?
Кирк пожал плечами.
– На самом деле… я не участвовал в, э-э-э, неуставных отношениях. – Он застенчиво улыбнулся. – По крайней мере, не такого рода.
– Ваш сын столь же очарователен, сколь и надоедлив. Вы должны им гордиться.
Кирк кивнул.
– Я им очень горд.
Два старых друга уставились на бежевый ковер на полу. Пауза становилась неловкой.
Пикар первым нарушил молчание.
– Мне кажется, вы пришли ко мне не затем, чтобы проверить, как со мной обращается ваш сын.
– Меньше чем через час мы пересечем Нейтральную зону.
Пикар кивнул.
– А нас даже никто ни разу не вызвал.
Кирк пожевал нижнюю губу, словно обдумывая дальнейший ход разговора.
– Заставляет меня думать, что кто-то знает о нашем появлении.
– Тут и говорить нечего. Это, пожалуй, самая публичная шпионская миссия из всех когда-либо предпринятых Звездным флотом. Ромуланский флот предупрежден о нашем появлении Командованием Звездного флота, Дипломатической миссией Федерации, правительством Вулкана и нашим собственным навигационным маяком. – Пикар увидел в глазах Кирка беспокойство. – Что такое, Джим?
– Я ввязался в это, зная, что экспедиция преследует две цели – мою собственную и Звездного флота. С этим у меня никаких проблем.
– Но?.. – спросил Пикар.
– Адмирал Джейнвей…
– Этот офицер умеет убеждать…
– От разговора с ней у меня осталось впечатление, что есть и третья цель. Миссия, о которой мне не должны ничего говорить.
Пикар обратился к той части разума, что все еще хранила в себе влияние отца Спока, Сарека. Это помогло ему сохранить лицо бесстрастным, чтобы легче солгать Кирку.
– Если и есть, то я не знаю.
Кирк смотрел на Пикара достаточно долго, чтобы тот почувствовал себя неуютно.
– Мы через многое прошли вместе, Жан-Люк.
– Что правда, то правда.
– На этом корабле мой сын.
Пикар заставил себя выбросить из головы все мысли о Джозефе, особенно разговор с Джейнвей перед посадкой на «Калипсо».
– Насколько это касается меня, – сказал Пикар, – и Звездного флота, – это задание по поиску фактов. Больше ничего. Никто из нас не находится в опасности. В ином случае Звездный флот ни за что бы не позволил взять Джозефа на борт.
– Тогда что еще замышляет Джейнвей?
Пикар попытался уйти от ответа.
– Вы уверены, что она что-то замышляет?
– Вам никогда не лгал вышестоящий офицер?
Пикар понимал, что Кирка нужно как можно скорее увести от этой темы.
– Офицеры Звездного флота не лгут, Джим. Они могут не сказать все, что знают, но это все зависит от протоколов безопасности и того, что нам «нужно знать».
Кирк напряженно улыбнулся и слегка стукнул кулаком по узкому столу.
– «Офицеры Звездного флота не лгут»… – Он вздохнул. – Посмотрите на наш корабль, Жан-Люк. Снаружи – шестидесятилетний кусок хлама, с налезающими друг на друга пластинами корпуса, тремя вышедшими из строя сенсорными сетками и разбалансированным импульсным двигателем. Внутри – двигатель искривления, снятый со звездолета класса «Дефаент», незасекаемая распределенная фазерная система, которая доставила бы неприятности даже вашему «Энтерпрайзу», и щиты, которые, наверное, могут пробить дырку в звезде главной последовательности. Что это, как не ложь Звездного флота?
– Этот корабль другой, Джим.
Но Кирк покачал головой и сильнее ударил по столу, подчеркивая слова.
– Нет, он не другой, и вот почему. Этот корабль создан, чтобы обманывать людей, не входящих в Звездный флот. Так что даже если принять, что офицеры Звездного флота никогда не лгут другому персоналу Звездного флота, вы можете честно подтвердить, что ради успеха миссии офицер Звездного флота не солжет гражданскому?
Пикар слишком уважал Кирка, чтобы спорить с ним по этому вопросу.
– Которым, конечно, вы являетесь.
– «Капитан» Кирк, – пренебрежительно сказал Кирк. – Мой последний ранг. Почетный титул. Дань уважения. Но я все же гражданский. И я по-прежнему считаю, что являюсь единственным на борту, кто не знает всех причин, по которым мы направляемся на Ромул.
– Джим, если третье задание существует, то вы не единственный, кто о нем не знает. Я не знаю тоже.
Пикар увидел, что Кирка это не убедило.
– Что означает, что Звездный флот почему-то действует через голову своего величайшего капитана… – Кирк внезапно улыбнулся, – …давайте так скажем, величайшего действующего капитана, и передал ответственность за важнейшее шпионское задание… – Кирк вопросительно развел руками, – …доктору Крашер? Коммандеру Ла Форжу? Уж точно не Скотти или Маккою, они сейчас гражданские, им можно… недоговаривать.
Пикар попробовал другой подход.
– У меня нет никакой информации, которая могла бы подтвердить или опровергнуть ваши предположения, но я признаю возможность того, что Уилл или Ворф могут знать о еще одном задании.
Но Кирк не принял и это.
– Уилл и Ворф вернулись на «Титан» и сейчас в десяти световых годах от нас, с четким приказом держаться подальше от системы Ромула.
– Но они сопровождают нас с собственной историей прикрытия, – напомнил Пикар Кирку. – После переворота Уилл участвовал во многих ключевых переговорах, которые ромуланцы вели с Федерацией. Ромуланцы предпочитают солдат дипломатам.
– Жан-Люк, давайте начистоту. Вы лгали мне о вашем задании?
Пикар твердо посмотрел в глаза Кирку.
– Нет.
– Вам давали указания лгать мне?
– Джейнвей до такого не опустилась бы.
– Давали или нет?
– Нет, Джим.
Кирк внезапно превратился из строгого офицера в отца, беспокоящегося за ребенка.
– Потому что это я бы пережил, Жан-Люк. Я бы понял. Но если речь идет о моем ребенке… моем сыне… если ему грозит опасность из-за того, на что намекала Джейнвей, то… дружба дружбой, но лучше будьте осторожны.
Пикар хотел признаться во всем, полностью изложить Кирку задание, но, как и Кирк, Пикар четко разделял дружбу и то, что важнее. Для Кирка это был Джозеф. Для Пикара – его долг.
– Я понимаю, Джим. Вам не придется беспокоиться.
– Хорошо, – ответил Кирк. – Хорошо. Я сказал то, что должен был сказать.
– А я принимаю ваши слова.
Кирк встал и протянул руку.
– Мне больше понравился наш отпуск.
Пикар, не обратив внимания на руку Кирка, притянул друга ближе и обнял.
– А мне – нет. Мне все еще снятся кошмары.
– О затяжных прыжках с орбиты?
– О том, как вас съело баджорское морское чудовище.
Выражение лица Кирка говорило Пикару о том, что он просто тянет время. Он получил всю требовавшуюся ему информацию или, по крайней мере, решил, что получил всю информацию, которую ему был готов предоставить Пикар.
– Увидимся на мостике через час? – спросил Кирк. – Должно быть интересно.
– Я буду там.
Кирк кивнул. Он был готов уйти и в то же время не хотел уходить.
– Спасибо, Жан-Люк.
Пикар похлопал друга по плечу, и Кирк ушел. Затем он закрыл дверь на замок, но не отошел – на случай, если Кирк захочет задать последний вопрос.
Пикар отвел ему минуту.
Ничего.
Он подошел к верхней койке, достал из-под подушки гражданский коммуникатор, надавил большим пальцем на слот для батарейки и держал до тех пор, пока не услышал щелчок скрытого механизма, затем снял заднюю крышку устройства и достал небольшой треугольный предмет.
Он положил предмет на стол и снова сел на койку.
– Он ушел, – сказал Пикар.
Маленький предмет подпрыгнул и завис в одном положении, словно паря без всякой поддержки примерно в двух метрах от палубы.
Через мгновение воздух замерцал, когда включился маленький голографический излучатель. Затем проявилась неотличимая от настоящей фигура голографического доктора, служившего когда-то на звездолете «Вояджер».
– Вы слышали, о чем мы говорили? – спросил Пикар.
Доктор, что удивительно, выглядел обеспокоенным.
– Да.
– Мне это не нравится.
Доктор фыркнул.
– А вам бы больше понравилось неделю прятаться внутри коммуникатора?
– Насколько я понимаю, вы можете создавать любое виртуальное окружение. Вы сами себе голографическая палуба.
– Но мне по-прежнему приходится говорить самому с собой. Я не то, чтобы очень хороший собеседник.
– Что нам делать?
– С Кирком?
– Он явно что-то подозревает.
– Капитан Пикар, я читал его послужной список. Он не доверяет никому, кто одет в форму Звездного флота. Его лучший друг мертв. Убит. Он беспокоится за сына. Ни в одной его фразе я не услышал того, что нельзя было бы объяснить стрессом, которому он подвержен. Не беспокойтесь о нем. Он доверяет вам.
– А я предаю его доверие.
– Нет, капитан, не предаете. Вы проявляете уважение, не нагружая его… незначительными деталями.
– Я не стал бы называть межпланетную войну «незначительной деталью».
– Она вполне может быть таковой, – сказал Доктор с неожиданным состраданием. – Если вы потеряли лучшего друга. Если беспокоитесь за ребенка.
– Есть ли причина ему беспокоиться за сына?
Лицо Доктора стало непроницаемо.
– Мы оба знаем, что нет никаких причин для беспокойства. И мы знаем, что Кирк поймет это через… сорок семь минут. Тогда мы покинем пределы Нейтральной зоны.
– И войдем в зону боевых действий, – горько сказал Пикар.
– Только если провалим наши задания, – ответил Доктор. – Все вчетвером.
КОСМИЧЕСКИЙ КОРАБЛЬ «КАЛИПСО», ЗВЕЗДНАЯ ДАТА 57483.3
читать дальшеНа тесной пассажирской палубе «Калипсо» Пикар остановился у маленькой металлической двери, ведущей в его каюту, быстро оглядел узкий коридор в поисках нежелательных наблюдателей и осторожно провел пальцем по краю верхней поверхности двери.
Он нащупал маленькую ниточку, которую оставил там десять минут назад, когда ушел мыться в общий акустический душ. Это означало, что в его каюту никто не входил. Еще один день в безопасности от Джозефа. Или, по крайней мере, еще несколько часов.
Пикар положил ладонь на замок, и дверь каюты с щелчком отворилась. Он зашел внутрь, не забыв пригнуться. Неделю назад, входя в кабину первые два раза, он ударился головой, причем на второй раз так сильно, что Беверли пришлось залечивать шишку плазером. Но после второго удара он наконец усвоил урок.
И, сказать по правде, ему понравилось.
Каюта, одна из двух VIP-комнат, если верить адмиралу Джейнвей, была размером максимум четыре на три метра и предназначалась для двух пассажиров. В ней размещались откидные койки, небольшой стол и настенный шкаф еще меньших размеров, большую часть пространства в котором занимали два аварийных скафандра. А сама каюта постоянно подрагивала – всего лишь четырьмя палубами ниже работали кохрейновские генераторы.
Даже когда Пикар был кадетом и проходил школу выживания на Хароне, у него не было такого миниатюрного и спартански обставленного жилища. Но после десятилетий, проведенных на звездолетах с широкими, хорошо освещенными коридорами, роскошными коврами, подавителями шума, школами, театрами, концертными залами, даже барами, условия этого маленького корабля вернули Пикару то, чего, как он внезапно понял, не хватало ему в течение всей жизни и карьеры – романтику космических странствий.
За много лет он поучаствовал в обязательных голографических тренировках, изображавших ранние дни исследования космоса. Он провел три дня в командном модуле «Аполлон» и приземлился на Базе Спокойствия вместе с Нейлом Армстронгом. Он провел неделю – столько, сколько позволял отпуск – на «Аресе», живя и работая вместе с его экипажем во время пятимесячной экспедиции к Марсу. И даже делил койки с командой «Энтерпрайза» Джонатана Арчера, когда этот легендарный корабль отправился в первую экспедицию Дельфийской Экспансии.
И каждый раз, когда эти приключения первопроходца заканчивались, его настигало невыразимое чувство утраты.
Но не на этом корабле.
Ему лишь хотелось оказаться здесь по более приятному поводу. Если бы юный Джозеф Кирк не досаждал взрослым, все путешествие было бы похоже на длящиеся уже целую неделю поминки.
Пикар достал большой гражданский коммуникатор из кармана махрового халата и убрал его в шкаф. Дети, понял он, – та самая сила, что отгоняет смерть. Можно ли думать, что даже в его возрасте можно все же завести ребенка, и…
Сработал дверной звонок.
Пикар улыбнулся, зная, кто это.
– Да? – громко сказал он.
Но вместо голоса Джозефа он услышал другой.
– Жан-Люк, это Джим.
Пикар натянул брюки и большой красный свитер.
– Секундочку, – сказал он. Затем он положил коммуникатор под подушку нетронутой верхней койки и расправил тонкое одеяло и простыни на нижней.
Дверь была не автоматической, так что Пикару пришлось самому открыть замок изнутри.
Кирк уже ждал его, опираясь рукой о переборку. В коридоре шум двигателя был громче.
– Я вовремя? – спросил Кирк.
– Конечно, – сказал Пикар и отошел в сторону, чтобы Кирк, пригнувшись, смог пройти в каюту, затем показал на табурет, стоявший под столом. – Присаживайтесь.
Кирк вытащил из-под стола трехногий табурет с треугольным сидением и уже готов был сесть, но Пикар неожиданно остановил его.
– Хотя мне стоит сначала проверить его. – Пикар провел рукой по поверхности сидения.
Кирка это позабавило.
– Враги повсюду, да?
Пикар подвинул табурет назад к Кирку, сказав, что он вполне безопасен.
– Не враги. Ваш сын. Датчики давления, издающие весьма неприглядные звуки, спонтанно появляются на поверхностях, где можно сидеть.
Кирк, смеясь, присел.
– И что он сделал в последний раз?
– Недостеливание – по-прежнему его любимый розыгрыш, – сказал Пикар, присаживаясь на край койки. – В первый раз это смешно, во второй – вдвое смешнее.
– Я слышал об антигравитаторе в шкафу.
Пикар не мог не улыбнуться, вспомнив это.
– Очень изобретательно. – Он тогда открыл шкаф, и все его содержимое выскочило на него, словно на пружинах, потому что Джозеф установил на полу шкафа антигравитатор, включившийся с задержкой. – Ладно – одежда. Но скафандры развернулись и наскочили на меня, словно очень худые инопланетные захватчики.
– Думаю, с этим ему помогли.
– Думаю, ему помогают со всеми розыгрышами. В основном это Джорди и Скотти.
– Я могу попросить его прекратить, – предложил Кирк.
Но Пикар покачал головой.
– И разрушить мои планы мести?
– Вам это нравится, да?
Пикар откинулся назад, кивнул.
– Вызывает ностальгию по Академии. Если бы я использовал хотя бы половину творческого мышления, с которым подходил к розыгрышам, в учебе, я бы к тридцати пяти годам стал адмиралом флота. А у вас как с этим обстояло?
Кирк пожал плечами.
– На самом деле… я не участвовал в, э-э-э, неуставных отношениях. – Он застенчиво улыбнулся. – По крайней мере, не такого рода.
– Ваш сын столь же очарователен, сколь и надоедлив. Вы должны им гордиться.
Кирк кивнул.
– Я им очень горд.
Два старых друга уставились на бежевый ковер на полу. Пауза становилась неловкой.
Пикар первым нарушил молчание.
– Мне кажется, вы пришли ко мне не затем, чтобы проверить, как со мной обращается ваш сын.
– Меньше чем через час мы пересечем Нейтральную зону.
Пикар кивнул.
– А нас даже никто ни разу не вызвал.
Кирк пожевал нижнюю губу, словно обдумывая дальнейший ход разговора.
– Заставляет меня думать, что кто-то знает о нашем появлении.
– Тут и говорить нечего. Это, пожалуй, самая публичная шпионская миссия из всех когда-либо предпринятых Звездным флотом. Ромуланский флот предупрежден о нашем появлении Командованием Звездного флота, Дипломатической миссией Федерации, правительством Вулкана и нашим собственным навигационным маяком. – Пикар увидел в глазах Кирка беспокойство. – Что такое, Джим?
– Я ввязался в это, зная, что экспедиция преследует две цели – мою собственную и Звездного флота. С этим у меня никаких проблем.
– Но?.. – спросил Пикар.
– Адмирал Джейнвей…
– Этот офицер умеет убеждать…
– От разговора с ней у меня осталось впечатление, что есть и третья цель. Миссия, о которой мне не должны ничего говорить.
Пикар обратился к той части разума, что все еще хранила в себе влияние отца Спока, Сарека. Это помогло ему сохранить лицо бесстрастным, чтобы легче солгать Кирку.
– Если и есть, то я не знаю.
Кирк смотрел на Пикара достаточно долго, чтобы тот почувствовал себя неуютно.
– Мы через многое прошли вместе, Жан-Люк.
– Что правда, то правда.
– На этом корабле мой сын.
Пикар заставил себя выбросить из головы все мысли о Джозефе, особенно разговор с Джейнвей перед посадкой на «Калипсо».
– Насколько это касается меня, – сказал Пикар, – и Звездного флота, – это задание по поиску фактов. Больше ничего. Никто из нас не находится в опасности. В ином случае Звездный флот ни за что бы не позволил взять Джозефа на борт.
– Тогда что еще замышляет Джейнвей?
Пикар попытался уйти от ответа.
– Вы уверены, что она что-то замышляет?
– Вам никогда не лгал вышестоящий офицер?
Пикар понимал, что Кирка нужно как можно скорее увести от этой темы.
– Офицеры Звездного флота не лгут, Джим. Они могут не сказать все, что знают, но это все зависит от протоколов безопасности и того, что нам «нужно знать».
Кирк напряженно улыбнулся и слегка стукнул кулаком по узкому столу.
– «Офицеры Звездного флота не лгут»… – Он вздохнул. – Посмотрите на наш корабль, Жан-Люк. Снаружи – шестидесятилетний кусок хлама, с налезающими друг на друга пластинами корпуса, тремя вышедшими из строя сенсорными сетками и разбалансированным импульсным двигателем. Внутри – двигатель искривления, снятый со звездолета класса «Дефаент», незасекаемая распределенная фазерная система, которая доставила бы неприятности даже вашему «Энтерпрайзу», и щиты, которые, наверное, могут пробить дырку в звезде главной последовательности. Что это, как не ложь Звездного флота?
– Этот корабль другой, Джим.
Но Кирк покачал головой и сильнее ударил по столу, подчеркивая слова.
– Нет, он не другой, и вот почему. Этот корабль создан, чтобы обманывать людей, не входящих в Звездный флот. Так что даже если принять, что офицеры Звездного флота никогда не лгут другому персоналу Звездного флота, вы можете честно подтвердить, что ради успеха миссии офицер Звездного флота не солжет гражданскому?
Пикар слишком уважал Кирка, чтобы спорить с ним по этому вопросу.
– Которым, конечно, вы являетесь.
– «Капитан» Кирк, – пренебрежительно сказал Кирк. – Мой последний ранг. Почетный титул. Дань уважения. Но я все же гражданский. И я по-прежнему считаю, что являюсь единственным на борту, кто не знает всех причин, по которым мы направляемся на Ромул.
– Джим, если третье задание существует, то вы не единственный, кто о нем не знает. Я не знаю тоже.
Пикар увидел, что Кирка это не убедило.
– Что означает, что Звездный флот почему-то действует через голову своего величайшего капитана… – Кирк внезапно улыбнулся, – …давайте так скажем, величайшего действующего капитана, и передал ответственность за важнейшее шпионское задание… – Кирк вопросительно развел руками, – …доктору Крашер? Коммандеру Ла Форжу? Уж точно не Скотти или Маккою, они сейчас гражданские, им можно… недоговаривать.
Пикар попробовал другой подход.
– У меня нет никакой информации, которая могла бы подтвердить или опровергнуть ваши предположения, но я признаю возможность того, что Уилл или Ворф могут знать о еще одном задании.
Но Кирк не принял и это.
– Уилл и Ворф вернулись на «Титан» и сейчас в десяти световых годах от нас, с четким приказом держаться подальше от системы Ромула.
– Но они сопровождают нас с собственной историей прикрытия, – напомнил Пикар Кирку. – После переворота Уилл участвовал во многих ключевых переговорах, которые ромуланцы вели с Федерацией. Ромуланцы предпочитают солдат дипломатам.
– Жан-Люк, давайте начистоту. Вы лгали мне о вашем задании?
Пикар твердо посмотрел в глаза Кирку.
– Нет.
– Вам давали указания лгать мне?
– Джейнвей до такого не опустилась бы.
– Давали или нет?
– Нет, Джим.
Кирк внезапно превратился из строгого офицера в отца, беспокоящегося за ребенка.
– Потому что это я бы пережил, Жан-Люк. Я бы понял. Но если речь идет о моем ребенке… моем сыне… если ему грозит опасность из-за того, на что намекала Джейнвей, то… дружба дружбой, но лучше будьте осторожны.
Пикар хотел признаться во всем, полностью изложить Кирку задание, но, как и Кирк, Пикар четко разделял дружбу и то, что важнее. Для Кирка это был Джозеф. Для Пикара – его долг.
– Я понимаю, Джим. Вам не придется беспокоиться.
– Хорошо, – ответил Кирк. – Хорошо. Я сказал то, что должен был сказать.
– А я принимаю ваши слова.
Кирк встал и протянул руку.
– Мне больше понравился наш отпуск.
Пикар, не обратив внимания на руку Кирка, притянул друга ближе и обнял.
– А мне – нет. Мне все еще снятся кошмары.
– О затяжных прыжках с орбиты?
– О том, как вас съело баджорское морское чудовище.
Выражение лица Кирка говорило Пикару о том, что он просто тянет время. Он получил всю требовавшуюся ему информацию или, по крайней мере, решил, что получил всю информацию, которую ему был готов предоставить Пикар.
– Увидимся на мостике через час? – спросил Кирк. – Должно быть интересно.
– Я буду там.
Кирк кивнул. Он был готов уйти и в то же время не хотел уходить.
– Спасибо, Жан-Люк.
Пикар похлопал друга по плечу, и Кирк ушел. Затем он закрыл дверь на замок, но не отошел – на случай, если Кирк захочет задать последний вопрос.
Пикар отвел ему минуту.
Ничего.
Он подошел к верхней койке, достал из-под подушки гражданский коммуникатор, надавил большим пальцем на слот для батарейки и держал до тех пор, пока не услышал щелчок скрытого механизма, затем снял заднюю крышку устройства и достал небольшой треугольный предмет.
Он положил предмет на стол и снова сел на койку.
– Он ушел, – сказал Пикар.
Маленький предмет подпрыгнул и завис в одном положении, словно паря без всякой поддержки примерно в двух метрах от палубы.
Через мгновение воздух замерцал, когда включился маленький голографический излучатель. Затем проявилась неотличимая от настоящей фигура голографического доктора, служившего когда-то на звездолете «Вояджер».
– Вы слышали, о чем мы говорили? – спросил Пикар.
Доктор, что удивительно, выглядел обеспокоенным.
– Да.
– Мне это не нравится.
Доктор фыркнул.
– А вам бы больше понравилось неделю прятаться внутри коммуникатора?
– Насколько я понимаю, вы можете создавать любое виртуальное окружение. Вы сами себе голографическая палуба.
– Но мне по-прежнему приходится говорить самому с собой. Я не то, чтобы очень хороший собеседник.
– Что нам делать?
– С Кирком?
– Он явно что-то подозревает.
– Капитан Пикар, я читал его послужной список. Он не доверяет никому, кто одет в форму Звездного флота. Его лучший друг мертв. Убит. Он беспокоится за сына. Ни в одной его фразе я не услышал того, что нельзя было бы объяснить стрессом, которому он подвержен. Не беспокойтесь о нем. Он доверяет вам.
– А я предаю его доверие.
– Нет, капитан, не предаете. Вы проявляете уважение, не нагружая его… незначительными деталями.
– Я не стал бы называть межпланетную войну «незначительной деталью».
– Она вполне может быть таковой, – сказал Доктор с неожиданным состраданием. – Если вы потеряли лучшего друга. Если беспокоитесь за ребенка.
– Есть ли причина ему беспокоиться за сына?
Лицо Доктора стало непроницаемо.
– Мы оба знаем, что нет никаких причин для беспокойства. И мы знаем, что Кирк поймет это через… сорок семь минут. Тогда мы покинем пределы Нейтральной зоны.
– И войдем в зону боевых действий, – горько сказал Пикар.
– Только если провалим наши задания, – ответил Доктор. – Все вчетвером.
@темы: "Кровь капитана", ТОС. Книги, ТОС. Переводы
-
-
05.03.2009 в 08:50Лучше - " в течение всей жизни и карьеры"
-
-
05.03.2009 в 09:44Акустический душ.
снятый со звездолета класса «Непокорный»
Видимо, класса "Дефаент"?
могут пробить дырку в звезде главной последовательности
Э, пробить в чем?
В остальном по-прежнему хорошо и интересно.
-
-
05.03.2009 в 10:13Это, видимо, имеются в виду звезды, которые в диаграмме Герцшпрунга-Рассела занимают главную последовательность. То есть так называемые "нормальные звезды", к которым относится и наше Солнце. Звезды главной последовательности - астрономический термин. В художественном произведении можно написать, например, "рядовая звезда", "обычная", может быть. Что-нибудь в этом духе.
-
-
05.03.2009 в 10:40Благодарю. В точных науках я не сведущ, поэтому момент несколько смутил.
-
-
05.03.2009 в 10:43Ну произведение-то художественное, но диалог ведут космонавты, которые астрономию изучают с детства, так что из их уст это вполне логично.