"Ни Вар" Клэр Гэбриэл (из сборника "Новые путешествия" 1976 г.) начало
Журнал капитана, Звездная дата 6834.5.
На пути к R & R (отдыху и восстановлению) на Звездную базу-10 «Энтерпрайзу» было приказано ненадолго завернуть на Форнакс-2, чтобы забрать и перевезти на Звездную базу-10 запечатанную ленту. Лента содержит частичную запись генетических исследований Альбара Экзара, уроженца Форнакса-1. Доктор Экзар, один из самых известных генетиков в галактике, добровольно изолировал себя на Форнаксе-2 в течение шести стандартных лет. Он и его жена, Шона, андорианский биолог, жили и работали под герметичным куполом, и там родился их сын. Д-р Экзар сообщил, что его работа не завершена, но он хочет передать запечатанную ленту с неполными данными для хранения в архивах Федерации по причинам, известным только ему, и которые должны быть открыты только после его смерти. Он также просил, чтобы я и первый офицер Спок транспортировались, чтобы получить ленту, и чтобы никакие другие члены экипажа не сопровождали нас.
Альбар Экзар был почти семи футов ростом, с практически прямоугольной головой, покоящейся прямо на плечах. Его кожа была малиновой, а его черты рельефными и тонко высеченными. Черные как смоль волосы ниспадали ему на плечи, и его сходство с коренными американцами из истории планеты Кирка усиливалось его туникой, которая была сделана из материала, подобного овечьей шкуре, цвета слегка загоревшей кожи.
читать дальшеКирк подумал, что андорианка-жена Экзара обладает еще более поразительной внешностью. Шона была такой же высокой, как Кирк, и ее антенны придавали ей еще более неземную ауру. С антеннами или без, Шона была чрезвычайно привлекательной женщиной по любым стандартам, и ее небесно-синяя кожа и шелковистые белые волосы только добавляли ей привлекательности, даже если они и подчеркивали ее чуждость. Но когда Кирк вежливо поприветствовал ее, прежде чем обратиться к ее мужу, она отказалась отвечать, коротко кивнула и окинула его и Спока немного нахмуренным взглядом, который не был ни дружелюбным, ни недружелюбным, а просто ... озабоченным?
- Капитан, мистер Спок, - Экзар не поднялся со стула, когда они материализовались в том, что было, по-видимому, его жилым помещением. - Шона, может быть, джентльмены хотели бы выпить.
Спок, похоже, заинтересовался обследованием местности, как обычно, поэтому Кирк взял на себя ответственность ответить за них обоих: «Большое Вам спасибо, доктор Экзар, но я ожидаю сообщение от командования Звездного флота и мой первый офицер…»
- Вулканец, - тихо сказал Экзар. - Но только наполовину вулканец. Прав ли я, мистер Спок?
Спок повернулся, на этот раз явно удивленный: «Утвердительно, доктор. Это важно?»
- Интересно, - сказал Экзар и болезненно вздохнул в своем кресле. (Болен, - понял Кирк, - он очень болен.) - Так же, как и некоторые ваши научные работы, которые внесли свой вклад в мою работу над частным исследовательским проектом.
-В самом деле? – спросил Спок, но его внимание внезапно привлекло что-то за окном.
-Его ... результат в запечатанной ленте? - спросил Кирк, направляясь к Споку.
-Это моя самая большая надежда, - мягко, но горячо сказал Экзар, - чтобы я мог сам завершить свое исследование.
-Я так понял, доктор, - сказал Спок, не оборачиваясь, - что у вас был только один ребенок.
Кирк проследил за пристальным взглядом Спока в купол-сад. И он увидел ИХ.
Двое детей были светлопурпурными, каждый с прямоугольной головой и шелковистыми черными волосами, сквозь которые торчали андорианские антенны. Один из них сидел верхом на самой нижней ветви дерева, изучая кору, его манеры больше, чем немного, наводили на мысль о целеустремленном расследовании расы его отца. Другой дергал одну из ног своего брата, явно пытаясь завязать драку, и был также целеустремлен в этом преследовании, как другой ребенок был в своем. Ребенок на ветке дерева игнорировал его. Казалось, для него внизу вообще никого не было.
Но по размеру и внешнему виду они были абсолютно одинаковыми.
-У нас родился только один ребенок, - сказал Экзар из-за спин гостей. - Вскоре после его рождения возникла тяжелая физиологическая травма, травма, которая была вызвана его гибридной расцветкой. Я также ожидал ... проблем интеграции личности. Я два года работал над усовершенствованием механических средств того, что можно было бы назвать «гибридное дублирование» в терминах непрофессионалов. У одного из «близнецов» - внутренняя физиология и личность андорианца, а у другого - аборигенов моей планеты. Это, джентльмены, и является сутью материала на запечатанной ленте. Исследование не является полным, но если мне не удастся завершить его до того, как со мной что-то случится, вы увидите, какое значение это мое открытие будет иметь для генетики Федерации. Не все гибриды так здоровы, как мистер Спок, как вы знаете. Если я не смогу закончить само исследование, кто-то еще должен будет продолжить его».
-Подождите, - тихо сказал Кирк. - Вы пытаетесь сказать мне, что Вы изобрели машину, которая может разделить живое существо на две идентичные функциональные части, которые выглядят совершенно одинаково, но ...
И затем он остановился.
Через мгновение Экзар спросил с беспокойством: «Капитан, Вы нездоровы?»
- Нет. - Кирк передернул плечами. Когда-то он был «удвоен» транспортером на идентичных «волка» и «ягненка» ... - Мы ... столкнулись с подобным явлением однажды, на Альфе 177. Это был неприятный опыт…
- Капитан ...
Спок. Он не дотронулся до него, и все же было такое ощущение, как будто Спок положил руку на плечо Кирка сзади.
- …для кого-то. - закончил Кирк. Повернувшись, он вернул своему другу то, что, как он надеялся, было обнадеживающей улыбкой. Это было ... и закончилось. «Но я полагаю, это вряд ли одно и то же». Он повернулся к Экзару.
- Есть сходство, мистер Спок. Документ, который Вы опубликовали, о влиянии альфацитовой руды на транспортер материи-энергии, послужил отправной точкой для моих исследований. Я и мои сыновья глубоко Вам благодарны - по нескольким причинам.
Спок теперь демонстрировал ученому невыразительный взгляд, который каким-то образом сумел все же дать понять, что он не хочет, чтобы ему давали кредит на любую часть работы Экзара. Но Экзар не был обескураженным.
- Возможно, Вы не в курсе, капитан, - продолжал он, - что ваш первый офицер - ученый с широкоизвестной галактической репутацией. Рассматриваемая статья - одна из нескольких. Несколько лет назад ни один ученый не посчитал бы возможным, что масса, преобразованная в чистую энергию, может быть дублирована и повторно материализована физически неповрежденной, в двух экземплярах. Также никто не поверил бы, что личность может быть передана механическими средствами. Но документы мистера Спока о феномене энергии альфацита и о воздействии энграмм на андроид-дубликатов великолепно ясны большинству ученых. Как сказали бы Вам земные люди - я должен был только последовать его примеру.
Лицо первого офицера оставалось совершенно невыразительным - обстоятельство, которое, как знал Кирк, часто указывало на глубокое неодобрение.
В этот момент раздался сигнал коммуникатора Кирка. Пришло сообщение от командования Звездного флота, которое должен был получить только капитан.
Кирк прощался с Экзаром и его женой, а затем отвел Спока в сторону: «Возьмите эту ленту и будьте готовы подняться через двадцать минут. Удовлетворите научное любопытство, на этот раз». Кирк подумал, что нет причин беспокоиться, но…
- Понял, сэр.
Кирк кивнул и оставил его.
- Я хотел бы знать, - сказал Спок Экзару, когда они направились в лабораторию, где хранилась исследовательская лента, - как можно подвергнуть личность влиянию по генетическим линиям. В моей статье «Феномен энергии альфацита» не была объяснена факторизованная личность рядового X. Данные были слишком скудными.
- В самом деле.
Некоторое время они шли молча, Шона сопровождала их, как единственная женщина-охранник.
- Процедура обратима?
- Теоретически. А что?
- Решение конфликта личности внутри одного человека, - сказал Спок с железным контролем, - это интеграция, а не дезинтеграция. «Предвосхищая» проблемы вашего сына, Доктор, Вы сделали невозможным их решение.
- Он умирал, мистер Спок. Моя жена - врач, и она не могла ему помочь. Мы сделали все, что могли. - Голос Экзара, казалось, увял. Короткая прогулка к лаборатории была почти исчерпана. - Моя лаборатория, сэр.
На компьютерных консолях не светились огоньки, и из огромного трехкамерного центра не исходил ни один звук. Но даже в покое, машина, казалось, излучала потенциальные возможности - для надежды или для разрушения, в зависимости от точки зрения наблюдателя.
- Очаровательно. - Спока неумолимо тянуло к машине его непреодолимое желание изучить ее.
- Эта лаборатория была первоначально создана для анализа образцов тканей, - сказал Экзар. - Я сам построил и запрограммировал генетический дубликатор.
Тем не менее, Спок не ответил. «Я умираю, мистер Спок, но моя работа не завершена,» - мягко сказал Экзар, направляясь к сейфу, где хранилась лента. - «Исследование, которое я записал сюда, потребовало моей жизни, прежде чем я закончил исследование, которое я начал, чтобы сделать это. Очень скоро наступит момент, когда знания, содержащиеся на этой ленте, станут собственностью Федерации. Но они не завершены. У меня был только один предмет исследования. Я так надеялся ...» Спок не услышал подавленной эмоции в голосе ученого: «Я бы очень хотел, чтобы я смог продолжить этот проект, прежде чем умру. Понимаете?»
- Альбар! - закричала его супруга. И в тот же момент Спок, инспектирующий компьютер, уже запрограммированный на физиологический и психический факторинг вулканско-человеческого гибрида, все понял.
Он обернулся. Но увидел стандартный фазер, установленный на оглушение, в дрожащей руке Экзара.
- Пожалуйста, поймите меня! - фазер сверкнул, когда Спок бросился вперед, срезая его на середине шага. Последние слова, которые он услышал как одно существо, были: «Вернись, Шона! Я не хочу причинять боль ... Шона!». Фазер снова взвыл, но Спок больше ничего не слышал.
Сообщение от командования Звездного флота, которое было обозначено «только для капитана», оказалось тем, что капитан назвал «Красной лентой». Расшифровывая его, Кирк поручил комнате транспортера немедленно сообщить ему, когда мистер Спок поднимется на борт. Он получил уведомление непосредственно перед сменой вахты.
- Мистер Спок на борту, сэр.
- Принято, - ответил Кирк с облегчением. - Попросите мистера Спока встретиться со мной в моих аппартаментах.
Он покинул мостик, передав управление . Он только-только прибыл в свою каюту, когда ему со стены свистнул интерком.
- Кирк на связи.
- Комната транспортера, мистер Спок на борту, сэр. Нам было приказано уведомить Вас ...
- Да, спасибо. - Должно быть, помощник немного запоздал. - Я уже был уведомлен.
Мертвая тишина. Затем: «... сэр?»
- Мне уже сообщили, - терпеливо сказал Кирк, - что мистер Спок на борту. Спасибо, лейтенант.
Еще одна пауза. Затем, тихое: «Да, сэр. Очень хорошо, сэр».
Кирк вытянулся на своей кровати, задумавшись, что надо бы сказать главному инженеру, чтобы следил за изменениями в своем отделе, включая передачу всех сообщений офицером- помощником. Весело. Скотти обычно безукоризненно руководил отделом.
Когда зазвонил его дверной зуммер, он открыл глаза, но не поднял голову. «Входите».
Дверь открылась и закрылась, и Кирк посмотрел на незнакомца.
Он не мог определить почему он так подумал. Спок выглядел точно так же, как и всегда. И все же друг, который так недавно смотрел на Кирка с таким пониманием, казалось, исчез бесследно. Казалось, что между ними возникло силовое поле – барьер, созданный Споком. Тем не менее, за ним вулканец был таким напряженным, каким Кирк.его редко видел.
- Лента, капитан. - Спок держал капсулу, его лицо и голос были бесстрастными. Но у Кирка создалось мимолетное впечатление, что он не хотел ее выпускать из рук. «Прошу разрешения на возвращение в аппартаменты, сэр».
- В разрешении отказано.
Кирк медленно поднялся, глядя на Спока: «С тобой все в порядке?»
-Да сэр. - Но это был только шепот.
- Как ты, черт возьми? - Кирк встал и медленно двинулся к своему другу, внимательно изучая его. - Что там произошло?
- Доктору Экзару стало плохо вскоре после того, как Вы ушли, - сказал Спок деревянным голосом. - По моему мнение, он скоро умрет. Болезнь, от которой он страдает, неизлечима - результат, я считаю, той работы, которую он проводил на Форнаксе-2. Работы, которую он нам передал то есть.
- Вы имеете в виду, - сказал Керк неуверенно, - что Вы оставили эту женщину наедине с умирающим мужем и двумя маленькими детьми?
- Было бы нелогично, если бы я остался, сэр. Андорианские женщины известны своей целеустремленностью и своей стойкостью. Жена доктора Экзара заверила меня, что сможет справиться без помощи «Энтерпрайза»... Необыкновенная женщина.
На мгновение в глазах Спока мелькнуло необычное выражение - уважение? Благодарность? Затем оно исчезло, прежде чем пораженный Кирк смог его идентифицировать: «Она не нуждалась в моей помощи, и у меня были обязанности, которые необходимо выполнять»,
- Ты сошел с ума? - Кирк почти закричал. - Спок, это не похоже на тебя!
Спок смотрел вперед, почти безучастно. «Часть меня, - тихо сказал он, - хотела остаться. Но это всегда было так, я ... научился справляться с этим».
-Часть тебя! - Кирк взорвался. - Послушайте, мистер! Оставить эту женщину в одиночестве было не просто бесчеловечно. Это было не-по-вулкански. Что с Вами случилось? Вы потеряли связь с реальностью? Даже вулканцы ...
Он в ужасе остановился. Несмотря на весь свой контроль, вулканец, очевидно, был в агонии. Спок - неспособный терпеть выговор?
-Что-то ... причиняет тебе боль, - тихо сказал Кирк, едва осознавая, что теперь он говорит совсем другим тоном. - Ради Бога, скажи мне, может быть, я смогу помочь.
Вулканец потупил взгляд, и между ними повисло долгое молчание. Кирк почувствовал, что Спок пытается контролировать .. или подавлять, подавлять - неважно, вобщем делать то, что вулканцы делают, чтобы держать свои эмоции под контролем. Но какого-то невидимого барьера, который он почувствовал, когда Спок впервые вошел в его комнату, уже не было. Когда вулканец снова поднял взгляд, его тело уже не было застывшим, и его глаза были почти бесстрастными. Но эти глаза, казалось, заглянув в душу Кирка, возможно, найдя там некое утешение.
-Еще нет, капитан, - сказал он. - Я прошу вас принять этот ответ.
Кирк сжал губы, почти закусив губу. Тяжелое положение женщины или умирающий ученый беспокоят мысли Спока? Сама идея гибридного дублирования делает его тревожным после его долгой борьбы за единство? Некие опасения, что сам Кирк был слишком обеспокоен старыми воспоминаниями? Это казалось более чем возможным, и Кирк жаждал вытащить это из вулканца, как он это сделал однажды вопреки такой же просьбе. Но тогда он понимал, что это вопрос жизни или смерти. Это не могло быть тем же. И не может быть отказа. «Хорошо, Спок, - пока…». Спок кивнул в знак благодарности и ушел.
Это был длинный рейс на Звездную базу-10. Кирк связался с Шоной, но она снова отказалась от помощи, хотя и сообщила, что ее муж впал в кому. На следующий день она сообщила о его смерти и его последнем желании, чтобы запечатанная лента была передана Споку. Нет, никакой помощи не требуется, потому что корабль из соседнего мира ее мужа прилетит за ней и детьми. Спок получил ленту без единого слова. Кирк сдержался и попытался успокоиться в привычном распорядке дел.
Спок оставался молчаливым и необщительным, хотя его работа на мостике была, если такое вообще возможно, более эффективной, чем обычно. Кирк чувствовал раздражение. Когда, примерно через неделю после их визита на Форнакс-2, Маккой попросил несколько безапелляционно, чтобы Кирк спустился в медотсек, капитан не мог не задаться вопросом, а не летит ли весь корабль к чертям собачьим? Слишком много бездействия, решил он. Нечего делать, кроме деформации пространства изо дня в день, неудивительно, что Спок мог расстроиться в какой-то момент из-за исследований Экзара, которого он не понимал. Если это вообще то, что беспокоило первого офицера. Если бы это было только это...
- Что случилось, Боунз? - устало спросил он, когда вошел в медотсек и опустился на стул.
- Спок. Он единственный на корабле, кто не доложил о своем физическом состоянии, и он выдает мне такие увиливания от ответа, которых Вы никогда не видели.
- Ну, физические силы экипажа не закончатся через месяц, не так ли?
- Правда. Но все остальное уже сделано, и я хочу, чтобы все прошли тесты до R & R.
- Сначала дело, потом удовольствия, да? - Они оба ухмыльнулись, предвкушая, а затем Кирк снова стал серьезным. - Может быть, я лучше на него надавлю. Он выглядит цветущим физически...
- Зеленым он выглядит, - сухо перебил Маккой, и Кирк нетерпеливо кивнул.
- Боунз, я беспокоюсь о нем. На прошлой неделе он был таким ... - Кирк заколебался.
- Вулканцем, - мрачно сказал Маккой. - Джим, это такая фаза. Раньше мы видели подобное поведение.
- Не совсем.
- Значит, это вопрос степени сравнения. Посмотрите, он наполовину человек. Никто, кто даже наполовину человек, не может действовать так, как он это делает, без каких-либо причуд, возникающих время от времени. Это ... я бы не удивился, если это то, что старые фрейдисты называли «реакцией».
- У тебя есть лучшее название для этого? - спросил Кирк, усмехаясь.
- Я предпочитаю описания ярлыкам, - угрюмо сказал Маккой. - Его человеческая половина активизировалась, и он должен быть дважды вулканцем, чтобы восполнить это. Я бы дал ему томится (беспокоится), если бы не эти физические проявления.
- Ну, пусть он томится тогда. Мое мнение, доктор, это ...
Двери открылись, и Спок вошел в комнату.
- Забудьте об этом, - сказал Маккой, прежде чем Спок успел открыть рот. - Капитан на вашей стороне. У вас есть один стандартный месяц, чтобы сообщить о физическом состоянии. Поэтому устройте немного шума на R & R, если вулканцы вообще могут устроить шум на R & R.
Спок уставился на него, брови его поднялись. Ожидая один из их знакомых гамбитов, Кирк наклонился вперед в своем кресле и склонил голову, смиренно. Но когда Спок начал говорить, голова Кирка поднялась на место.
- Капитан, - холодно сказал вулканец, - я со всем уважением советую, чтобы Вы требовали от своих офицеров соблюдать военный этикет, как и положено их званию.
Маккой просто потерял дар речи, и через мгновение Кирк слабо переспросил: «Что ...?»
- Вы хотите, чтобы я повторил ...?
- Мистер, - взорвался Кирк, - кто-то засунул тебе кочергу ...
- Сэр, это просьба о предоставлении информации.
- Нет, черт побери!
- Тогда я со всем уважением прошу разрешения уйти, сэр.
- Разрешение получено! – крикнул Кирк, и Спок повернулся на каблуках и ушел, излучая настоящий ореол оскорбленного неодобрения.
Через мгновение Маккой задумчиво сказал: «Это совершенно новые финты. У меня на самом деле не было возможности понаблюдать за ним в последнее время. Он так держится. Играл ли он в шахматы с Вами в последние несколько дней?»
- Однажды. Он разбил меня в пух и прах, - глухо сказал Кирк. - Он играл как недавно модернизированный компьютер. Я не смог вывести его из себя. Боунз, он незнакомец, я его больше не знаю. Кирк поднялся: «Я думаю, мне лучше извиниться».
- Оставь его в покое, Джим. Прими свое собственное мнение. Либо это сотрется, либо будет хуже. Если это стирается, забудь об этом. Если будет хуже ... - Маккой вздохнул. - Что ж, Вы не можете поставить ему в вину то, что он ведет себя, как вулканец.
- Я хочу поговорить с ним.
- Джим...
Но дверь закрылась за капитаном прежде, чем доктор успел сказать что-нибудь еще.
Тем не менее, когда он подошел к двери в каюту Спока, раздражение Кирка начало ослабевать, а вместе с ним и его решимость. Что он мог сделать - вломиться в каюту своего первого офицера и потребовать: «Как ты смеешь вести себя как вулканец на моем корабле?» Спок, которого он узнал на прошлой неделе, не допустит более личного подхода, как Кирк, возможно, пожелает это сделать.
Он замедлил ход, а затем остановился рядом с дверью в каюту Спока. Коридор был пуст, и в момент полной усталости он положил обе руки на переборку и опер свой вес на руки, чувствуя внезапный всплеск отчаяния. «Мой друг ...» К нему пришли слова Боннера, романиста с Ориона: «Позвольте мне помочь.»
Иллюзия была настолько сильной, что на мгновение он подумал, что у него визуальные галлюцинации. Казалось, он видит, как Спок сидит за своим столом, читая. Затем, ему показалось, что Спок поднял глаза , как будто услышал звук очень близко. Его лицо находилось в тени, и он ничего не говорил. Но слова были такими же ясными, как если бы он сказал их.
…Еще нет, мой друг. Еще нет.
Медленно Кирк встал прямо и начал идти по коридору. Двое членов экипажа прошли мимо него, разговаривая между собой, и он небрежно поприветствовал их. Позже, оставшись один в своей комнате, он подумал, что хорошо, что они не смотрели на него с любопытством, ведь смятение, которое бушевало внутри него, было заметно даже случайному наблюдателю.
Но, еще …нет....
Когда на следующий день начались часы их дежурства, капитан старался как можно больше отвлечь свое внимание от Спока. Он не начал понимать, что происходит, но просьба была настолько ясной и настолько определенной, что он не мог ее игнорировать.
Но было что-то еще, чего он не мог игнорировать.
Повернувшись в своем командном кресле всего через несколько минут после прибытия туда, он начал отдавать приказы Ухуре. Дежурная команда мостика все еще собиралась, потому что еще не наступило время для начала вахты. Когда Спок подошел к своей станции, Кирк не мог не посмотреть на него. Первый офицер медленно подошел к своей консоли, почти так, как будто он не работал там всю смену только накануне. Техник-помощник уже ушел, и консоль была полностью свободна. Спок колебался, и Кирк, наблюдая за ним сзади, пытался сосредоточить свое внимание на том, что он сам говорил сотруднику связи. Но это было трудно, и с каждой минутой все труднее. Спок стоял, поставив руки в боки, но не в состоянии полужесткого внимания, которое характеризовало его в последние несколько дней. Казалось, он был расслабленным, но настороженным. Мгновение прошло, а затем он подошел к консоли и просто положил руки на нее, стоя неподвижно, задумавшись. В его настроении было какое-то благоговение и какая-то тихая радость. Почти тихая радость человека, созерцавшего дом, который, как он думал, он больше никогда его не увидит.
Затем, в одно мгновение, впечатление исчезло, и Спок бесцеремонно активировал компьютер, чтобы разыскать любую информацию, которую его обязанности могли потребовать от него в настоящий момент.
Это были совершенно унылые часы. Кирк подумал - как дождливое воскресенье на Земле. Можно было только надеяться на то, что один триббл или их парочка сделают жизнь интересной.
Сулу и Чехов говорили о магазине.
Кирк уловил слово «кусок» и быстро взглянул через плечо на Ухуру. Но прекрасная офицер связи была намного более сосредоточена на своей работе, чем штурман и рулевой на своей, и Спок тоже казался полностью поглощенным работой. Кирк подумал - как ребенок с новой игрушкой. Но это был вздор. Компьютер корабельной библиотеки мог бы быть чем-то вроде великолепной игрушки для вулканца, но для него это было не ново. Ну, лучше вникать в это, чем напоминать Сулу и Чехову об их военном этикете....
-... осознавая дихотомию, - говорил Сулу, и Кирк насторожил уши.
- Это не дихотомия, - строго сказал Чехов, но с намеком на блеск в своих темных глазах. - Ты можешь покривить душой, Сулу. Но то, чего ты действительно хочешь, - это сладострастная, покорная гейша. Гордясь собой, он закончил с размахом: «В каждом порту».
Сулу пробормотал что-то, что звучало как застенчиво, так и аргументировано, и Кирк уловил слова: «По определению ... не сладострастная, Павел ...«покорная»... вопрос точки зрения». И капитан еле сдержался, чтобы сохранить невозмутимое выражение лица.
- Объясни, пожалуйста, - ответил Чехов с определенной озорной невинностью.
Сулу глубоко вздохнул, а затем сделал паузу, видимо, осознавая, к чему он клонит. В этот момент голос Спока скользнул по плечу Кирка - недостаточно громко, чтобы привлечь внимание Ухуры, но он явно предназначался двум молодым людям.
- Осторожно, мистер Сулу!.
Кирк застыл. Дождливое воскресенье прояснилось, в этом тоне были солнечные лучи - это и тепло, и развлечение, и привязанность.
Прежде чем он смог повернуться, Сулу улыбнулся. Кирк много раз видел улыбку молодого рулевого, но так как сейчас, она никогда ему не нравилась. Улыбка осветила лицо Сулу, как солнце, полностью восторженное, застенчиво отзывчивое.
Но в ответ на что?
Снова внимание Кирка было отвлечено, прежде чем он смог повернуться. Как только это началось, улыбка Сулу исчезла, и он снова повернулся к своей консоли, явно совершенно смутившись. Чехов, внимание которого в решающий момент отвлекло небольшое отклонение курса, не обернулся.
К тому времени, когда Кирк, наконец, повернулся, он увидел, что именно он ожидал увидеть: командер Спок, первый офицер звездолета «Энтерпрайз», был очень занят своей работой. Но через несколько минут он ушел по поручению, и когда вернулся, лицо его было каменным. Кирк выдумал поручение дляСулу и ушел вместе с ним.
Когда лифт тронулся, Кирк небрежно сказал: «Ах, да ... Мистер Сулу, не для записи, что ... это было почти в начале вахты?»
Он знал, что Сулу понимает, что он имеет в виду. Улыбка вернулась ненадолго. «Ничего, сэр, мистер Спок ... улыбался, и я подумал, не видел ли кто-нибудь еще ... ну ... видел это ... Вот и все».
- Понимаю. Разве вы никогда не видели, как мистер Спок улыбается?
- Ну, да, сэр, но не так, как он имел в виду. Вы же знаете, какой он, капитан.
- Что он делал - ухмылялся?
- Нет, сэр. - Сулу отвернулся, видимо, не в состоянии подобрать слова, - Кирк подумал- словно рыба вдруг не смогла плыть. «Мистер Спок был ... он наслаждался собой. Вы могли бы так сказать». Он беспомощно уставился на Кирка, когда лифт остановился.
- Понимаю. Ну, продолжайте, мистер Сулу.
- Да, сэр. Спасибо, сэр. Сулу выскользнул, и двери за ним закрылись.
Кирк попытался отделаться от этого, и это у него не получилось. Он видел, как Спок улыбался всем своим лицом и в здравом уме только один раз, когда Кирк настолько хорошо воскрес из мертвых. Если вулканец улыбался, тогда он был не ... Но это было невозможно. Нет, это была улыбка и каменное лицо, которые были невозможны. Другое было только ... Он почувствовал, как его желудок перевернулся. Он направил лифт, чтобы остановить его возле аппартаментов Спока.
Он не знал, как он может заставить Спока открыть дверь. Он знал, даже не пытаясь, что зуммер остался бы без ответа; Спок был на дежурстве на мостике, поэтому Спок не мог подтвердить свое присутствие в другом месте.
Но Человек Спок услышал его однажды. Прямо через переборку.
Спок?
Он стоял в дневное время в пустом коридоре, положив руки на дверь и потея.
Спок!
Дверь распахнулась без предупреждения, и он почти отпрыгнул от удивления. Но в этот момент кто-то появился в коридоре. Он проскользнул через дверь, и она захлопнулась за ним.
- Ты меня услышал, - выпалил он.
- Некоторые вещи можно узнать, капитан. - Спок сидел на краю кровати, где он, очевидно, лежал, когда Кирк подошел к двери. Он был в форме, кроме своей синей рубашки и сапог - длинная, стройная фигура в черном, сидящая на краю кровати, локти лежат на коленях, между ними свободно свисают руки. Лампа для чтения на кровати находилась позади него, и Кирк еще не мог видеть его глаз, потому что в комнате не было другого источника света. «Даже будучи людьми… Ты тоже «слышал» меня - в последний раз, когда ты приходил сюда».
- Я ... Да. Да, я слышал. - Кирк напряг глаза. - Спок, что с тобой случилось?
- Но Вы уже знаете это, капитан, иначе Вы бы не были здесь, разыскивая меня во время моей вахты. Голос был очень мягким, но без особого выражения. Тон был чуть выше вулканского, но голос тот, который Кирк слышал много раз. («Капитан, с Вами все в порядке ...?») - «Могу я спросить, как вы получили ваши сведения?»
- Я ... догадался, мистер Спок. Теперь это не имеет значения.
- Действительно, это так, капитан. Нелогично предположить, что после всего этого времени Вы внезапно «догадались», что у вас есть два первых офицера.
- Логично? - беспомощно повторил Кирк. - Подождите ...
- Я такой, какой я есть, - серьезно сказал Спок. - Как я уже сказал, некоторые вещи узнаваемы. Образ жизни ... Его голос затих в молчании; Затем он продолжал тихо: «Другие вещи являются врожденными для вида». Он склонил голову, и его следующие слова были почти неразборчивы: «Мое любопытство было, буквально, моей гибелью».
Первый порыв Кирка заключался в том, чтобы протянуть руку и коснуться его плеча. Но, не зная, каким образом, он внезапно осознал, что к этому Споку было бы еще труднее дотронуться, чем к другому, возможно, потому, что он был гораздо более уязвим.
- Я действительно догадался, - осторожно сказал Кирк. - Сегодня ты был другим. И ... твой ... другой ... вулканец - другой.
- Да, я знаю.
Кирк подошел к стулу Спока и сел, оседлав его. «Спок ...»
- Это было очень удачно, - тихо сказал Спок, - что вулканец был так поглощен исследованиями, что мне пришлось принять вахту.
- Почему?
- После освобождения ему было трудно рассматривать воссоединение со мной. - Почти невыразительно, но с оттенком агонии, которая, как Кирк чувствовал, рвет его душу. - Это показало мне сложную проблему ... тактического маневрирования.
Если бы Спок не улыбнулся в этот момент, Кирк не понял бы, как он мог переносить совокупный вес своих воспоминаний со слишком похожей ситуацией и болью своего друга. Улыбка была, Кирк был уверен, только тенью того, на что Сулу отреагировал - задумчивая, мимолетная, кривая, одна бровь на подъеме, - но настолько бессознательная, что Кирк почти затаил дыхание, опасаясь, что Спок поймет, что он сделал, и будет сожалеть об этом.
-Ты можешь поговорить с ним? - спросил он.
- Теперь это не нужно. Видите ли, капитан, каждый из нас ... мы всегда полагались на другого для определенных ограничений. Человек полагался на вулканский эмоциональный контроль, невзирая даже на тот минимальный контроль, которого люди обычно достигают сами собой. – В этой фразе не было снисходительности. Просто утверждение факта.
- Вот почему ты оставался здесь до вчерашнего дня. - И в памяти Кирк, казалось, снова услышал: Закройте меня, капитан. Я не хочу, чтобы меня видели. - Он ... ты был здесь пленником?
- Нет, нет. Выбор был моим. - Снова голова Спока склонилась. - Но мы также обнаружили, что вулканец тоже полагался на человека... - Он поднял глаза и снова у него проскользнула кривая, мимолетная улыбка. - Я придаю большое значение выражению «поддерживать связь»?
- Но вулканцы ... Твой отец не поддерживает связи.
Взгляд Спока резко опустился, его лицо стало жестким под его усилием контроля. Кирк отвернулся, молча проклиная себя за то, что он затронул одну тему, о которой нельзя было упоминать. «Прости, мне не следовало ...»
Спок поднялся - быстрое, почти неконтролируемое движение Человека-мужчины, который, во что бы то ни стало, должен был либо двинуться, либо выскочить из своей кожи. Но затем он, казалось, восстановил меру контроля, медленно прошагав мимо Кирка к другой стороне комнаты. Когда он повернулся, Кирк увидел что-то, чего он, вероятно, никогда больше не увидит: Спок с Вулкана с рукой на затылке, потягивающийся, чтобы снять напряжение с шеи и плеч.
- Зависимость также изучена, - мрачно сказал он. - Мой отец - чистый вулканец, а не гибрид. Он никогда не учился зависеть от человеческого элемента внутри себя, но развивал связи с конкретной реальностью, как любой вулканец, или любой человек, в зависимости от общей конфигурации его личности. Вулканская полузависимая зависимость. Мы оба это сделали.
Он положил руку на стену на высоте лба и склонил голову к своей руке, и Кирк понял, что они оба почти устали, проведя всего несколько мгновений вместе. «Мой ... вулканец все больше и больше погружается в исследования и медитацию. Он был в глубокой концентрации. Я думал, что лучше не выводить его из себя. Это был риск для меня начинать вахту, как я понимаю. Но я верю, что это вызовет в нем ... нелогичный протест против нашей ... природы ».
Через мгновение Кирк тихо спросил: «Ты хочешь, чтобы он вернулся?»
- У меня нет выбора как у Вас, и у него нет.
- Спок ... - Это был только шепот, и голова Кирка была склонена. Но он знал, что его друг повернулся, чтобы снова взглянуть на него.
- Не возвращайтесь сюда снова, Джим, - тихо сказал Спок, но с большим нажимом. - По логике, Вы должны быть тем, кто может мне помочь больше всего. Но ситуация, в которой мы находимся, трагически нелогична.
Кирк поднял голову. По опыту он знал, что Спок обычно использовал слово «логически» в качестве антитезы к «эмоционально». Тем не менее, это казалось едва ли подходящим временем для таких различий. «Но почему? Да, черт, я признаю, что я эмоционально вовлечен. Ты мой друг. Как я могу быть кем угодно ...»
- Твои ... эмоции ... не только из-за меня, Джим. Ты еще не полностью уладил все со своим Самозванцем, твоим ... волком, не больше, чем я уладил с моим ... вулканцем. Вот почему мы не могли рассказать тебе.
Кирк не мог отрицать правду в неохотном обвинении Спока. Его память о его собственных словах теперь была слишком яркой: «Самозванец вернулся туда, где ему следует быть...» С глаз долой, из сердца вон. «Прости, Спок. Но, что бы я ни чувствовал, я должен принять это в вас. Ты во мне это сделал».
Спок покачал головой: «Это не одно и то же. Раньше я не был там. Хотя есть одна вещь, которую Вы можете сделать для меня. Теперь, когда Вы знаете... что случилось».
- Назови ее.
- Удерживайте Маккоя подальше от нас обоих.
Кирк уставился, понимая, наконец, почему вулканец Спок был так категоричен в том, чтобы избегать обычного физического осмотра. «Твоя кровь, она красная, не так ли? И его ... в ней нет человеческих элементов теперь».
- Утвердительно. И ... неизвестно, но весьма вероятно.
Кирк вернулся на мостик, как будто он лунатик в ночном кошмаре. Но как только он прибыл туда, он понял, что ему прийдется немедленно столкнуться с еще одной конфронтацией.
Глаза вулканца встретились с его, как только открылись двери лифта, а затем он отвернулся. Но в тот момент, когда их глаза встретились, Кирк увидел там страх.
Прочитал его? Его разум, или только его лицо? Но даже вулканская логика, возможно, ожидала, что Кирк догадался, после того, как Кирк так резко ушел и так долго отсутствовал.
- Я не слышал ни слова, сказанного Вами, - сказал он очень тихо, зная, что Спок помнит тот раз, когда он дал это обещание. - Даю Вам свое слово, мистер Спок.
- Я не требовал, чтобы Вы давали свое слово по этому поводу, капитан. И я не требую этого сейчас.
Через мгновение Кирк вернулся в свое командное кресло, глубоко стыдясь, что до сих пор он считал, что единственным Споком, который был его другом, был Человек.
Спустя всего несколько часов Кирк был призван оказать единственную помощь, которую попросил Спок, и оказался совершенно не в состоянии ее дать.
- Он совсем плохо выглядит, Джим, - сказал Маккой, когда они сидели за обедом вместе, наблюдая, как Спок идет с подносом к отдельному столику. Был момент мгновенного колебания, - мгновения, в которое Спок почти решился присоединиться к ним. Кирк сделал свои выводы о том, какой Спок это был, как Маккой продолжил: «Его цвет лица неправильный. Если бы я не знал лучше, я бы сказал, что он выглядит так, как мы это называем - «изможденным».
- Это не особо научное наблюдение, - легко сказал Кирк. - Остынь, Боунз. Мы все устали. Как только мы доберемся до Звездной базы -10...
- Он найдет кого-нибудь, кто сыграет в шахматы с ним, - проворчал Маккой. – вместо R & R.
- Каждому свое.
- Эй, Спок! - Маккой слегка повысил голос, но никто в комнате этого не заметил. - Давайте, присоединяйтесь к семье. Не горят ли ваши уши?
Спок тяжело поднял голову: «Мои уши, доктор?» Но призрак улыбки играл вокруг его глаз, и Кирк подумал: будь осторожен.
- Подходите. - Маккой тряхнул головой, ухмыляясь. Очевидно, он был в добродушном настроении отца-исповедника, и Кирк почувствовал приближение катастрофы. Но точно так же Спок, очевидно, этого не сделал. Какой импульс побудил его подняться и принести поднос к их столу, Кирк не мог понять. Он понял только, что, хотя Спок шел с его обычной осторожной грацией, он не двигался с неохотой.
- Я здесь, доктор, - сказал он, сел и возобновил свою еду.
- Ну, ты, во всяком случае, ешь. - Взгляд Маккоя упал на поднос Спока, и Кирк запаниковал. Но на подносе не было продуктов животного происхождения. «Ты молодец, - одобрительно поддержал его Маккой. - Много белка, с низким содержанием углеводов, без холестерина, чтобы сказать ...
- Доктор, - мягко прервал его Спок, - если Вы чувствуете, что Вам нужно поговорить о питательных элементах моей трапезы, я буду вынужден вернуться к моему столу. Вы испортите мне аппетит.
Он приподнял бровь на Маккоя, очевидно, готовый бросить вызов, и Кирк почувствовал, что его собственное напряжение ослабло.
- Это уже лучше, - необъяснимо сказал Маккой. Но потом Кирк понял, что именно он был объектом последнего комментария доктора. - Расслабься, Джим. Я не собираюсь спешить со Споком здесь. Я позволю ему закончить его ужин, потом я собираюсь отправить его в медотсек для быстрого однократного осмотра. Ничего формального. Просто анализ крови. Я не помню технического термина для вулканского эквивалента анемии, но я могу найти его достаточно быстро. И я держу пари, что мой трикодер подтвердит это. Спок, Вы испытывали какие-то...
- Нет, доктор, - очень спокойно прервал его Спок. - Я этого не испытывал, и я не буду являться на физический осмотр до нашей остановки на Звездной базе-10. У меня создалось впечатление, что мы решили этот вопрос несколько дней назад.
- Боунз...
- Капитан, - протяжно сказал Маккой, - это моя территория. Просто позвольте мне заняться работой. Спок ...
- Оставьте меня в покое, - сказал Спок с контролируемой яростью. Но прежде чем Маккой успел отреагировать, вмешался Кирк: «Доктор Маккой, я вряд ли поверю, что изводить пациента - это ваша «работа».
- Подождите, подождите! - Маккой перевел взгляд с одного на другого, и Кирк понял в отчаянии, что встав между ними, он и Спок довольно эффективно пробудили диагностическую интуицию врача. - Это что, заговор? Послушайте, я не знаю, что вы двое задумали, но я начинаю чуять запах дохлой крысы.
- Доктор, - вмешался Спок с мрачным подражанием своему обычному литерализму, - Вы, конечно, знаете, что ни один грызун этого вида никогда не был замечен на судне класса «Звездолет» вне пределов лабораторных клеток.
- Прекратите это, Спок! Теперь давайте приступим к делу. Как главный офицер медицины, я могу приказать любому члену экипажа, даже капитану, доложить о своем физическом состоянии, если, на мой взгляд, ему может понадобиться медицинское или психиатрическое лечение. Если Вам нужно чтобы я приказал это Вам, я сделаю это. Вы нервничаете, и в настоящий момент Вы выглядите как ... как человек, который собирается упасть в обморок. Я не собираюсь ...
- И я тоже, доктор. - Кирк не собирался хвататься за слова, но его внутреннее напряжение взяло верх над ним. Еще нет – сказал Спок. Но «нет еще» почему-то настало прямо сейчас. «Вы пытаетесь выиграть очки за счет Спока, а правила Звездного флота созданы не для того, чтобы содействовать умению перещеголять других. Отставить, Доктор. И это приказ».
Беседа продолжала звучать вокруг них, когда Маккой медленно повернулся к капитану. Но Кирк не смог встретиться с ним взглядом. «Скажите, капитан, - тихо спросил он, - Вы готовы взять на себя ответственность за физическое состояние вашего первого офицера?» Но, хотя он старался сохранить свой голос плоским и безжизненным, боль в нем была слишком очевидной.
- Если необходимо.
- Итак, настоящим я отменяю ваш приказ, капитан. Мистер Спок, как главный офицер медицины, приказываю Вам явиться в медотсек с полным докладом о физическом состоянии в течение девятнадцати сотен часов в соответствии с правилами Звездного флота.... - Он остановился на середине предложения - Спок, ты же не веришь в эту глупость о желании перещеголять других, не так ли? Боже мой, ты больше похож на смерть, согретую каждую минуту. Только потому, что капитан здесь почувствовал возможность потягаться рангами...
- Боунз…
- В чем дело, Джим? В последнее время слишком тихо для Вас? - Впервые стало очевидно, насколько сердитый и обиженный Маккой был слишком сердит и слишком обижен, чтобы тщательно думать о том, что он говорит. - Не было шансов сыграть в Бога с Тайри и его друзьями, так что Вы просто нацелились немного ближе к дому, а?
- Как психиатр, - смиренно сказал Кирк, - Вы ведете чертовски грязную игру, доктор.
- Прекратите, - тихо сказал Спок. - Джим, прекрати пожалуйста. Вы рвете друг друга на части.
Кирк смог увидеть полное удивление в синих глазах, когда Маккой повернулся, чтобы посмотреть на Спока.
- Я хотел бы объяснить Вам, доктор, - хрипло сказал Спок, - что капитан пытается защитить меня от разоблачения…
- Спок!
- Я знаю разум вулканца, капитан, поскольку и он знает мой. Шансы очень высоки, что он согласится с моим суждением, хотя по совершенно иным причинам.
- Какой вулканец? - негромко спросил Маккой. - На «Энтерпрайзе» нет другого вулканца.
- Доктор Маккой, я предлагаю временно отложить это обсуждение и возобновить его в медотсеке. - Спок оттолкнул свой поднос, его лицо стало мертвенно-бледным. - У меня довольно длинная история, чтобы рассказать Вам, большую часть которой капитан тоже не слышал. Но я бы предпочел рассказать это наедине.
Много позже, в разгар корабельной ночи, капитан и главный офицер медицины сидели одни в капитанских аппартаментах, пытаясь напиться. Но, хотя за последний час они употребили почти половину бутылки бренди, трезвость преследовала их, как неустанная Немезида.
- Пигментация, - мягко сказал Маккой. - Его пигментация не была изменена, как пигментация детей Экзара ... ребенок был изменен. Поэтому изменение тона кожи не было заметно никому, кроме меня, врача, который наблюдал за ним в течение определенного периода времени. Джим, его кровь AB положительная.
Кирк сделал длинный глоток. «У него анемия?»
- Он совершенно здоров. Кровяное давление немного выше нормы для его возраста и веса, но, учитывая напряжение, которое он испытывает – Боже мой, это невероятно! - Возможно, в десятый раз доктор использовал это слово за тот вечер.
-Тогда есть хороший шанс, что ... воссоединение сработает?
- В контексте, я бы сказал, очень хороший шанс. О, я не могу просчитать шансы для Вас ...
- Готов поспорить, - сказал Кирк глухо, - что он может.
Маккой вздохнул. «Да.» Он помолчал немного. «Через что, черт возьми, он должен пройти? И даже с двумя из нас, чтобы узнать ... Еще хуже для него, если экипаж узнает, чем даже для Вас в то время. Не уверен, что любой из них смог бы принять это». Маккой снова вздохнул: «Я бы заплатил один год жизни, чтобы увидеть их вместе. Только раз». И он выпил свой бокал с техничной эффективностью.
- Как и я. Навсегда «вместе».
Их обмен извинениями произошел несколько часов назад - один из многих таких обменов в долгой и насыщенной дружбе. Теперь взгляд Маккоя отражал только его беспокойство. «Черт, - мягко сказал он, - ну почему Спок всегда прав?»
- О чем ты ... на этот раз? - Кирк устало улыбнулся в свой бокал.
- О тебе. Похоже, ты в худшей форме, чем он. - Маккой поднялся. - Иди немного поспи сейчас. Тебе это необходимо. Надеюсь, он добьется своего. Они оба. Спокойной ночи, Джим.
- Спокойной ночи, Боунз. Спите спокойно.
Но Кирку не спалось спокойно в ту ночь. Он должен был заставить Спока позволить ему это сделать. Позволить ему помочь. А мог ли он предлагать помощь? Правда ли, что он все еще так расстроен, что будет бесполезен для своего друга в этом? Нет, он не верит этому. Он, благодаря Богу, принял «волка» и принял его обратно, невзирая на то, любил ли он эту более темную сторону себя или нет. И это нужно было сделать.
Но для вулканцев это будет еще сложнее. Для них обоих.
Продолжение следует
Журнал капитана, Звездная дата 6834.5.
На пути к R & R (отдыху и восстановлению) на Звездную базу-10 «Энтерпрайзу» было приказано ненадолго завернуть на Форнакс-2, чтобы забрать и перевезти на Звездную базу-10 запечатанную ленту. Лента содержит частичную запись генетических исследований Альбара Экзара, уроженца Форнакса-1. Доктор Экзар, один из самых известных генетиков в галактике, добровольно изолировал себя на Форнаксе-2 в течение шести стандартных лет. Он и его жена, Шона, андорианский биолог, жили и работали под герметичным куполом, и там родился их сын. Д-р Экзар сообщил, что его работа не завершена, но он хочет передать запечатанную ленту с неполными данными для хранения в архивах Федерации по причинам, известным только ему, и которые должны быть открыты только после его смерти. Он также просил, чтобы я и первый офицер Спок транспортировались, чтобы получить ленту, и чтобы никакие другие члены экипажа не сопровождали нас.
Альбар Экзар был почти семи футов ростом, с практически прямоугольной головой, покоящейся прямо на плечах. Его кожа была малиновой, а его черты рельефными и тонко высеченными. Черные как смоль волосы ниспадали ему на плечи, и его сходство с коренными американцами из истории планеты Кирка усиливалось его туникой, которая была сделана из материала, подобного овечьей шкуре, цвета слегка загоревшей кожи.
читать дальшеКирк подумал, что андорианка-жена Экзара обладает еще более поразительной внешностью. Шона была такой же высокой, как Кирк, и ее антенны придавали ей еще более неземную ауру. С антеннами или без, Шона была чрезвычайно привлекательной женщиной по любым стандартам, и ее небесно-синяя кожа и шелковистые белые волосы только добавляли ей привлекательности, даже если они и подчеркивали ее чуждость. Но когда Кирк вежливо поприветствовал ее, прежде чем обратиться к ее мужу, она отказалась отвечать, коротко кивнула и окинула его и Спока немного нахмуренным взглядом, который не был ни дружелюбным, ни недружелюбным, а просто ... озабоченным?
- Капитан, мистер Спок, - Экзар не поднялся со стула, когда они материализовались в том, что было, по-видимому, его жилым помещением. - Шона, может быть, джентльмены хотели бы выпить.
Спок, похоже, заинтересовался обследованием местности, как обычно, поэтому Кирк взял на себя ответственность ответить за них обоих: «Большое Вам спасибо, доктор Экзар, но я ожидаю сообщение от командования Звездного флота и мой первый офицер…»
- Вулканец, - тихо сказал Экзар. - Но только наполовину вулканец. Прав ли я, мистер Спок?
Спок повернулся, на этот раз явно удивленный: «Утвердительно, доктор. Это важно?»
- Интересно, - сказал Экзар и болезненно вздохнул в своем кресле. (Болен, - понял Кирк, - он очень болен.) - Так же, как и некоторые ваши научные работы, которые внесли свой вклад в мою работу над частным исследовательским проектом.
-В самом деле? – спросил Спок, но его внимание внезапно привлекло что-то за окном.
-Его ... результат в запечатанной ленте? - спросил Кирк, направляясь к Споку.
-Это моя самая большая надежда, - мягко, но горячо сказал Экзар, - чтобы я мог сам завершить свое исследование.
-Я так понял, доктор, - сказал Спок, не оборачиваясь, - что у вас был только один ребенок.
Кирк проследил за пристальным взглядом Спока в купол-сад. И он увидел ИХ.
Двое детей были светлопурпурными, каждый с прямоугольной головой и шелковистыми черными волосами, сквозь которые торчали андорианские антенны. Один из них сидел верхом на самой нижней ветви дерева, изучая кору, его манеры больше, чем немного, наводили на мысль о целеустремленном расследовании расы его отца. Другой дергал одну из ног своего брата, явно пытаясь завязать драку, и был также целеустремлен в этом преследовании, как другой ребенок был в своем. Ребенок на ветке дерева игнорировал его. Казалось, для него внизу вообще никого не было.
Но по размеру и внешнему виду они были абсолютно одинаковыми.
-У нас родился только один ребенок, - сказал Экзар из-за спин гостей. - Вскоре после его рождения возникла тяжелая физиологическая травма, травма, которая была вызвана его гибридной расцветкой. Я также ожидал ... проблем интеграции личности. Я два года работал над усовершенствованием механических средств того, что можно было бы назвать «гибридное дублирование» в терминах непрофессионалов. У одного из «близнецов» - внутренняя физиология и личность андорианца, а у другого - аборигенов моей планеты. Это, джентльмены, и является сутью материала на запечатанной ленте. Исследование не является полным, но если мне не удастся завершить его до того, как со мной что-то случится, вы увидите, какое значение это мое открытие будет иметь для генетики Федерации. Не все гибриды так здоровы, как мистер Спок, как вы знаете. Если я не смогу закончить само исследование, кто-то еще должен будет продолжить его».
-Подождите, - тихо сказал Кирк. - Вы пытаетесь сказать мне, что Вы изобрели машину, которая может разделить живое существо на две идентичные функциональные части, которые выглядят совершенно одинаково, но ...
И затем он остановился.
Через мгновение Экзар спросил с беспокойством: «Капитан, Вы нездоровы?»
- Нет. - Кирк передернул плечами. Когда-то он был «удвоен» транспортером на идентичных «волка» и «ягненка» ... - Мы ... столкнулись с подобным явлением однажды, на Альфе 177. Это был неприятный опыт…
- Капитан ...
Спок. Он не дотронулся до него, и все же было такое ощущение, как будто Спок положил руку на плечо Кирка сзади.
- …для кого-то. - закончил Кирк. Повернувшись, он вернул своему другу то, что, как он надеялся, было обнадеживающей улыбкой. Это было ... и закончилось. «Но я полагаю, это вряд ли одно и то же». Он повернулся к Экзару.
- Есть сходство, мистер Спок. Документ, который Вы опубликовали, о влиянии альфацитовой руды на транспортер материи-энергии, послужил отправной точкой для моих исследований. Я и мои сыновья глубоко Вам благодарны - по нескольким причинам.
Спок теперь демонстрировал ученому невыразительный взгляд, который каким-то образом сумел все же дать понять, что он не хочет, чтобы ему давали кредит на любую часть работы Экзара. Но Экзар не был обескураженным.
- Возможно, Вы не в курсе, капитан, - продолжал он, - что ваш первый офицер - ученый с широкоизвестной галактической репутацией. Рассматриваемая статья - одна из нескольких. Несколько лет назад ни один ученый не посчитал бы возможным, что масса, преобразованная в чистую энергию, может быть дублирована и повторно материализована физически неповрежденной, в двух экземплярах. Также никто не поверил бы, что личность может быть передана механическими средствами. Но документы мистера Спока о феномене энергии альфацита и о воздействии энграмм на андроид-дубликатов великолепно ясны большинству ученых. Как сказали бы Вам земные люди - я должен был только последовать его примеру.
Лицо первого офицера оставалось совершенно невыразительным - обстоятельство, которое, как знал Кирк, часто указывало на глубокое неодобрение.
В этот момент раздался сигнал коммуникатора Кирка. Пришло сообщение от командования Звездного флота, которое должен был получить только капитан.
Кирк прощался с Экзаром и его женой, а затем отвел Спока в сторону: «Возьмите эту ленту и будьте готовы подняться через двадцать минут. Удовлетворите научное любопытство, на этот раз». Кирк подумал, что нет причин беспокоиться, но…
- Понял, сэр.
Кирк кивнул и оставил его.
- Я хотел бы знать, - сказал Спок Экзару, когда они направились в лабораторию, где хранилась исследовательская лента, - как можно подвергнуть личность влиянию по генетическим линиям. В моей статье «Феномен энергии альфацита» не была объяснена факторизованная личность рядового X. Данные были слишком скудными.
- В самом деле.
Некоторое время они шли молча, Шона сопровождала их, как единственная женщина-охранник.
- Процедура обратима?
- Теоретически. А что?
- Решение конфликта личности внутри одного человека, - сказал Спок с железным контролем, - это интеграция, а не дезинтеграция. «Предвосхищая» проблемы вашего сына, Доктор, Вы сделали невозможным их решение.
- Он умирал, мистер Спок. Моя жена - врач, и она не могла ему помочь. Мы сделали все, что могли. - Голос Экзара, казалось, увял. Короткая прогулка к лаборатории была почти исчерпана. - Моя лаборатория, сэр.
На компьютерных консолях не светились огоньки, и из огромного трехкамерного центра не исходил ни один звук. Но даже в покое, машина, казалось, излучала потенциальные возможности - для надежды или для разрушения, в зависимости от точки зрения наблюдателя.
- Очаровательно. - Спока неумолимо тянуло к машине его непреодолимое желание изучить ее.
- Эта лаборатория была первоначально создана для анализа образцов тканей, - сказал Экзар. - Я сам построил и запрограммировал генетический дубликатор.
Тем не менее, Спок не ответил. «Я умираю, мистер Спок, но моя работа не завершена,» - мягко сказал Экзар, направляясь к сейфу, где хранилась лента. - «Исследование, которое я записал сюда, потребовало моей жизни, прежде чем я закончил исследование, которое я начал, чтобы сделать это. Очень скоро наступит момент, когда знания, содержащиеся на этой ленте, станут собственностью Федерации. Но они не завершены. У меня был только один предмет исследования. Я так надеялся ...» Спок не услышал подавленной эмоции в голосе ученого: «Я бы очень хотел, чтобы я смог продолжить этот проект, прежде чем умру. Понимаете?»
- Альбар! - закричала его супруга. И в тот же момент Спок, инспектирующий компьютер, уже запрограммированный на физиологический и психический факторинг вулканско-человеческого гибрида, все понял.
Он обернулся. Но увидел стандартный фазер, установленный на оглушение, в дрожащей руке Экзара.
- Пожалуйста, поймите меня! - фазер сверкнул, когда Спок бросился вперед, срезая его на середине шага. Последние слова, которые он услышал как одно существо, были: «Вернись, Шона! Я не хочу причинять боль ... Шона!». Фазер снова взвыл, но Спок больше ничего не слышал.
Сообщение от командования Звездного флота, которое было обозначено «только для капитана», оказалось тем, что капитан назвал «Красной лентой». Расшифровывая его, Кирк поручил комнате транспортера немедленно сообщить ему, когда мистер Спок поднимется на борт. Он получил уведомление непосредственно перед сменой вахты.
- Мистер Спок на борту, сэр.
- Принято, - ответил Кирк с облегчением. - Попросите мистера Спока встретиться со мной в моих аппартаментах.
Он покинул мостик, передав управление . Он только-только прибыл в свою каюту, когда ему со стены свистнул интерком.
- Кирк на связи.
- Комната транспортера, мистер Спок на борту, сэр. Нам было приказано уведомить Вас ...
- Да, спасибо. - Должно быть, помощник немного запоздал. - Я уже был уведомлен.
Мертвая тишина. Затем: «... сэр?»
- Мне уже сообщили, - терпеливо сказал Кирк, - что мистер Спок на борту. Спасибо, лейтенант.
Еще одна пауза. Затем, тихое: «Да, сэр. Очень хорошо, сэр».
Кирк вытянулся на своей кровати, задумавшись, что надо бы сказать главному инженеру, чтобы следил за изменениями в своем отделе, включая передачу всех сообщений офицером- помощником. Весело. Скотти обычно безукоризненно руководил отделом.
Когда зазвонил его дверной зуммер, он открыл глаза, но не поднял голову. «Входите».
Дверь открылась и закрылась, и Кирк посмотрел на незнакомца.
Он не мог определить почему он так подумал. Спок выглядел точно так же, как и всегда. И все же друг, который так недавно смотрел на Кирка с таким пониманием, казалось, исчез бесследно. Казалось, что между ними возникло силовое поле – барьер, созданный Споком. Тем не менее, за ним вулканец был таким напряженным, каким Кирк.его редко видел.
- Лента, капитан. - Спок держал капсулу, его лицо и голос были бесстрастными. Но у Кирка создалось мимолетное впечатление, что он не хотел ее выпускать из рук. «Прошу разрешения на возвращение в аппартаменты, сэр».
- В разрешении отказано.
Кирк медленно поднялся, глядя на Спока: «С тобой все в порядке?»
-Да сэр. - Но это был только шепот.
- Как ты, черт возьми? - Кирк встал и медленно двинулся к своему другу, внимательно изучая его. - Что там произошло?
- Доктору Экзару стало плохо вскоре после того, как Вы ушли, - сказал Спок деревянным голосом. - По моему мнение, он скоро умрет. Болезнь, от которой он страдает, неизлечима - результат, я считаю, той работы, которую он проводил на Форнаксе-2. Работы, которую он нам передал то есть.
- Вы имеете в виду, - сказал Керк неуверенно, - что Вы оставили эту женщину наедине с умирающим мужем и двумя маленькими детьми?
- Было бы нелогично, если бы я остался, сэр. Андорианские женщины известны своей целеустремленностью и своей стойкостью. Жена доктора Экзара заверила меня, что сможет справиться без помощи «Энтерпрайза»... Необыкновенная женщина.
На мгновение в глазах Спока мелькнуло необычное выражение - уважение? Благодарность? Затем оно исчезло, прежде чем пораженный Кирк смог его идентифицировать: «Она не нуждалась в моей помощи, и у меня были обязанности, которые необходимо выполнять»,
- Ты сошел с ума? - Кирк почти закричал. - Спок, это не похоже на тебя!
Спок смотрел вперед, почти безучастно. «Часть меня, - тихо сказал он, - хотела остаться. Но это всегда было так, я ... научился справляться с этим».
-Часть тебя! - Кирк взорвался. - Послушайте, мистер! Оставить эту женщину в одиночестве было не просто бесчеловечно. Это было не-по-вулкански. Что с Вами случилось? Вы потеряли связь с реальностью? Даже вулканцы ...
Он в ужасе остановился. Несмотря на весь свой контроль, вулканец, очевидно, был в агонии. Спок - неспособный терпеть выговор?
-Что-то ... причиняет тебе боль, - тихо сказал Кирк, едва осознавая, что теперь он говорит совсем другим тоном. - Ради Бога, скажи мне, может быть, я смогу помочь.
Вулканец потупил взгляд, и между ними повисло долгое молчание. Кирк почувствовал, что Спок пытается контролировать .. или подавлять, подавлять - неважно, вобщем делать то, что вулканцы делают, чтобы держать свои эмоции под контролем. Но какого-то невидимого барьера, который он почувствовал, когда Спок впервые вошел в его комнату, уже не было. Когда вулканец снова поднял взгляд, его тело уже не было застывшим, и его глаза были почти бесстрастными. Но эти глаза, казалось, заглянув в душу Кирка, возможно, найдя там некое утешение.
-Еще нет, капитан, - сказал он. - Я прошу вас принять этот ответ.
Кирк сжал губы, почти закусив губу. Тяжелое положение женщины или умирающий ученый беспокоят мысли Спока? Сама идея гибридного дублирования делает его тревожным после его долгой борьбы за единство? Некие опасения, что сам Кирк был слишком обеспокоен старыми воспоминаниями? Это казалось более чем возможным, и Кирк жаждал вытащить это из вулканца, как он это сделал однажды вопреки такой же просьбе. Но тогда он понимал, что это вопрос жизни или смерти. Это не могло быть тем же. И не может быть отказа. «Хорошо, Спок, - пока…». Спок кивнул в знак благодарности и ушел.
Это был длинный рейс на Звездную базу-10. Кирк связался с Шоной, но она снова отказалась от помощи, хотя и сообщила, что ее муж впал в кому. На следующий день она сообщила о его смерти и его последнем желании, чтобы запечатанная лента была передана Споку. Нет, никакой помощи не требуется, потому что корабль из соседнего мира ее мужа прилетит за ней и детьми. Спок получил ленту без единого слова. Кирк сдержался и попытался успокоиться в привычном распорядке дел.
Спок оставался молчаливым и необщительным, хотя его работа на мостике была, если такое вообще возможно, более эффективной, чем обычно. Кирк чувствовал раздражение. Когда, примерно через неделю после их визита на Форнакс-2, Маккой попросил несколько безапелляционно, чтобы Кирк спустился в медотсек, капитан не мог не задаться вопросом, а не летит ли весь корабль к чертям собачьим? Слишком много бездействия, решил он. Нечего делать, кроме деформации пространства изо дня в день, неудивительно, что Спок мог расстроиться в какой-то момент из-за исследований Экзара, которого он не понимал. Если это вообще то, что беспокоило первого офицера. Если бы это было только это...
- Что случилось, Боунз? - устало спросил он, когда вошел в медотсек и опустился на стул.
- Спок. Он единственный на корабле, кто не доложил о своем физическом состоянии, и он выдает мне такие увиливания от ответа, которых Вы никогда не видели.
- Ну, физические силы экипажа не закончатся через месяц, не так ли?
- Правда. Но все остальное уже сделано, и я хочу, чтобы все прошли тесты до R & R.
- Сначала дело, потом удовольствия, да? - Они оба ухмыльнулись, предвкушая, а затем Кирк снова стал серьезным. - Может быть, я лучше на него надавлю. Он выглядит цветущим физически...
- Зеленым он выглядит, - сухо перебил Маккой, и Кирк нетерпеливо кивнул.
- Боунз, я беспокоюсь о нем. На прошлой неделе он был таким ... - Кирк заколебался.
- Вулканцем, - мрачно сказал Маккой. - Джим, это такая фаза. Раньше мы видели подобное поведение.
- Не совсем.
- Значит, это вопрос степени сравнения. Посмотрите, он наполовину человек. Никто, кто даже наполовину человек, не может действовать так, как он это делает, без каких-либо причуд, возникающих время от времени. Это ... я бы не удивился, если это то, что старые фрейдисты называли «реакцией».
- У тебя есть лучшее название для этого? - спросил Кирк, усмехаясь.
- Я предпочитаю описания ярлыкам, - угрюмо сказал Маккой. - Его человеческая половина активизировалась, и он должен быть дважды вулканцем, чтобы восполнить это. Я бы дал ему томится (беспокоится), если бы не эти физические проявления.
- Ну, пусть он томится тогда. Мое мнение, доктор, это ...
Двери открылись, и Спок вошел в комнату.
- Забудьте об этом, - сказал Маккой, прежде чем Спок успел открыть рот. - Капитан на вашей стороне. У вас есть один стандартный месяц, чтобы сообщить о физическом состоянии. Поэтому устройте немного шума на R & R, если вулканцы вообще могут устроить шум на R & R.
Спок уставился на него, брови его поднялись. Ожидая один из их знакомых гамбитов, Кирк наклонился вперед в своем кресле и склонил голову, смиренно. Но когда Спок начал говорить, голова Кирка поднялась на место.
- Капитан, - холодно сказал вулканец, - я со всем уважением советую, чтобы Вы требовали от своих офицеров соблюдать военный этикет, как и положено их званию.
Маккой просто потерял дар речи, и через мгновение Кирк слабо переспросил: «Что ...?»
- Вы хотите, чтобы я повторил ...?
- Мистер, - взорвался Кирк, - кто-то засунул тебе кочергу ...
- Сэр, это просьба о предоставлении информации.
- Нет, черт побери!
- Тогда я со всем уважением прошу разрешения уйти, сэр.
- Разрешение получено! – крикнул Кирк, и Спок повернулся на каблуках и ушел, излучая настоящий ореол оскорбленного неодобрения.
Через мгновение Маккой задумчиво сказал: «Это совершенно новые финты. У меня на самом деле не было возможности понаблюдать за ним в последнее время. Он так держится. Играл ли он в шахматы с Вами в последние несколько дней?»
- Однажды. Он разбил меня в пух и прах, - глухо сказал Кирк. - Он играл как недавно модернизированный компьютер. Я не смог вывести его из себя. Боунз, он незнакомец, я его больше не знаю. Кирк поднялся: «Я думаю, мне лучше извиниться».
- Оставь его в покое, Джим. Прими свое собственное мнение. Либо это сотрется, либо будет хуже. Если это стирается, забудь об этом. Если будет хуже ... - Маккой вздохнул. - Что ж, Вы не можете поставить ему в вину то, что он ведет себя, как вулканец.
- Я хочу поговорить с ним.
- Джим...
Но дверь закрылась за капитаном прежде, чем доктор успел сказать что-нибудь еще.
Тем не менее, когда он подошел к двери в каюту Спока, раздражение Кирка начало ослабевать, а вместе с ним и его решимость. Что он мог сделать - вломиться в каюту своего первого офицера и потребовать: «Как ты смеешь вести себя как вулканец на моем корабле?» Спок, которого он узнал на прошлой неделе, не допустит более личного подхода, как Кирк, возможно, пожелает это сделать.
Он замедлил ход, а затем остановился рядом с дверью в каюту Спока. Коридор был пуст, и в момент полной усталости он положил обе руки на переборку и опер свой вес на руки, чувствуя внезапный всплеск отчаяния. «Мой друг ...» К нему пришли слова Боннера, романиста с Ориона: «Позвольте мне помочь.»
Иллюзия была настолько сильной, что на мгновение он подумал, что у него визуальные галлюцинации. Казалось, он видит, как Спок сидит за своим столом, читая. Затем, ему показалось, что Спок поднял глаза , как будто услышал звук очень близко. Его лицо находилось в тени, и он ничего не говорил. Но слова были такими же ясными, как если бы он сказал их.
…Еще нет, мой друг. Еще нет.
Медленно Кирк встал прямо и начал идти по коридору. Двое членов экипажа прошли мимо него, разговаривая между собой, и он небрежно поприветствовал их. Позже, оставшись один в своей комнате, он подумал, что хорошо, что они не смотрели на него с любопытством, ведь смятение, которое бушевало внутри него, было заметно даже случайному наблюдателю.
Но, еще …нет....
Когда на следующий день начались часы их дежурства, капитан старался как можно больше отвлечь свое внимание от Спока. Он не начал понимать, что происходит, но просьба была настолько ясной и настолько определенной, что он не мог ее игнорировать.
Но было что-то еще, чего он не мог игнорировать.
Повернувшись в своем командном кресле всего через несколько минут после прибытия туда, он начал отдавать приказы Ухуре. Дежурная команда мостика все еще собиралась, потому что еще не наступило время для начала вахты. Когда Спок подошел к своей станции, Кирк не мог не посмотреть на него. Первый офицер медленно подошел к своей консоли, почти так, как будто он не работал там всю смену только накануне. Техник-помощник уже ушел, и консоль была полностью свободна. Спок колебался, и Кирк, наблюдая за ним сзади, пытался сосредоточить свое внимание на том, что он сам говорил сотруднику связи. Но это было трудно, и с каждой минутой все труднее. Спок стоял, поставив руки в боки, но не в состоянии полужесткого внимания, которое характеризовало его в последние несколько дней. Казалось, он был расслабленным, но настороженным. Мгновение прошло, а затем он подошел к консоли и просто положил руки на нее, стоя неподвижно, задумавшись. В его настроении было какое-то благоговение и какая-то тихая радость. Почти тихая радость человека, созерцавшего дом, который, как он думал, он больше никогда его не увидит.
Затем, в одно мгновение, впечатление исчезло, и Спок бесцеремонно активировал компьютер, чтобы разыскать любую информацию, которую его обязанности могли потребовать от него в настоящий момент.
Это были совершенно унылые часы. Кирк подумал - как дождливое воскресенье на Земле. Можно было только надеяться на то, что один триббл или их парочка сделают жизнь интересной.
Сулу и Чехов говорили о магазине.
Кирк уловил слово «кусок» и быстро взглянул через плечо на Ухуру. Но прекрасная офицер связи была намного более сосредоточена на своей работе, чем штурман и рулевой на своей, и Спок тоже казался полностью поглощенным работой. Кирк подумал - как ребенок с новой игрушкой. Но это был вздор. Компьютер корабельной библиотеки мог бы быть чем-то вроде великолепной игрушки для вулканца, но для него это было не ново. Ну, лучше вникать в это, чем напоминать Сулу и Чехову об их военном этикете....
-... осознавая дихотомию, - говорил Сулу, и Кирк насторожил уши.
- Это не дихотомия, - строго сказал Чехов, но с намеком на блеск в своих темных глазах. - Ты можешь покривить душой, Сулу. Но то, чего ты действительно хочешь, - это сладострастная, покорная гейша. Гордясь собой, он закончил с размахом: «В каждом порту».
Сулу пробормотал что-то, что звучало как застенчиво, так и аргументировано, и Кирк уловил слова: «По определению ... не сладострастная, Павел ...«покорная»... вопрос точки зрения». И капитан еле сдержался, чтобы сохранить невозмутимое выражение лица.
- Объясни, пожалуйста, - ответил Чехов с определенной озорной невинностью.
Сулу глубоко вздохнул, а затем сделал паузу, видимо, осознавая, к чему он клонит. В этот момент голос Спока скользнул по плечу Кирка - недостаточно громко, чтобы привлечь внимание Ухуры, но он явно предназначался двум молодым людям.
- Осторожно, мистер Сулу!.
Кирк застыл. Дождливое воскресенье прояснилось, в этом тоне были солнечные лучи - это и тепло, и развлечение, и привязанность.
Прежде чем он смог повернуться, Сулу улыбнулся. Кирк много раз видел улыбку молодого рулевого, но так как сейчас, она никогда ему не нравилась. Улыбка осветила лицо Сулу, как солнце, полностью восторженное, застенчиво отзывчивое.
Но в ответ на что?
Снова внимание Кирка было отвлечено, прежде чем он смог повернуться. Как только это началось, улыбка Сулу исчезла, и он снова повернулся к своей консоли, явно совершенно смутившись. Чехов, внимание которого в решающий момент отвлекло небольшое отклонение курса, не обернулся.
К тому времени, когда Кирк, наконец, повернулся, он увидел, что именно он ожидал увидеть: командер Спок, первый офицер звездолета «Энтерпрайз», был очень занят своей работой. Но через несколько минут он ушел по поручению, и когда вернулся, лицо его было каменным. Кирк выдумал поручение дляСулу и ушел вместе с ним.
Когда лифт тронулся, Кирк небрежно сказал: «Ах, да ... Мистер Сулу, не для записи, что ... это было почти в начале вахты?»
Он знал, что Сулу понимает, что он имеет в виду. Улыбка вернулась ненадолго. «Ничего, сэр, мистер Спок ... улыбался, и я подумал, не видел ли кто-нибудь еще ... ну ... видел это ... Вот и все».
- Понимаю. Разве вы никогда не видели, как мистер Спок улыбается?
- Ну, да, сэр, но не так, как он имел в виду. Вы же знаете, какой он, капитан.
- Что он делал - ухмылялся?
- Нет, сэр. - Сулу отвернулся, видимо, не в состоянии подобрать слова, - Кирк подумал- словно рыба вдруг не смогла плыть. «Мистер Спок был ... он наслаждался собой. Вы могли бы так сказать». Он беспомощно уставился на Кирка, когда лифт остановился.
- Понимаю. Ну, продолжайте, мистер Сулу.
- Да, сэр. Спасибо, сэр. Сулу выскользнул, и двери за ним закрылись.
Кирк попытался отделаться от этого, и это у него не получилось. Он видел, как Спок улыбался всем своим лицом и в здравом уме только один раз, когда Кирк настолько хорошо воскрес из мертвых. Если вулканец улыбался, тогда он был не ... Но это было невозможно. Нет, это была улыбка и каменное лицо, которые были невозможны. Другое было только ... Он почувствовал, как его желудок перевернулся. Он направил лифт, чтобы остановить его возле аппартаментов Спока.
Он не знал, как он может заставить Спока открыть дверь. Он знал, даже не пытаясь, что зуммер остался бы без ответа; Спок был на дежурстве на мостике, поэтому Спок не мог подтвердить свое присутствие в другом месте.
Но Человек Спок услышал его однажды. Прямо через переборку.
Спок?
Он стоял в дневное время в пустом коридоре, положив руки на дверь и потея.
Спок!
Дверь распахнулась без предупреждения, и он почти отпрыгнул от удивления. Но в этот момент кто-то появился в коридоре. Он проскользнул через дверь, и она захлопнулась за ним.
- Ты меня услышал, - выпалил он.
- Некоторые вещи можно узнать, капитан. - Спок сидел на краю кровати, где он, очевидно, лежал, когда Кирк подошел к двери. Он был в форме, кроме своей синей рубашки и сапог - длинная, стройная фигура в черном, сидящая на краю кровати, локти лежат на коленях, между ними свободно свисают руки. Лампа для чтения на кровати находилась позади него, и Кирк еще не мог видеть его глаз, потому что в комнате не было другого источника света. «Даже будучи людьми… Ты тоже «слышал» меня - в последний раз, когда ты приходил сюда».
- Я ... Да. Да, я слышал. - Кирк напряг глаза. - Спок, что с тобой случилось?
- Но Вы уже знаете это, капитан, иначе Вы бы не были здесь, разыскивая меня во время моей вахты. Голос был очень мягким, но без особого выражения. Тон был чуть выше вулканского, но голос тот, который Кирк слышал много раз. («Капитан, с Вами все в порядке ...?») - «Могу я спросить, как вы получили ваши сведения?»
- Я ... догадался, мистер Спок. Теперь это не имеет значения.
- Действительно, это так, капитан. Нелогично предположить, что после всего этого времени Вы внезапно «догадались», что у вас есть два первых офицера.
- Логично? - беспомощно повторил Кирк. - Подождите ...
- Я такой, какой я есть, - серьезно сказал Спок. - Как я уже сказал, некоторые вещи узнаваемы. Образ жизни ... Его голос затих в молчании; Затем он продолжал тихо: «Другие вещи являются врожденными для вида». Он склонил голову, и его следующие слова были почти неразборчивы: «Мое любопытство было, буквально, моей гибелью».
Первый порыв Кирка заключался в том, чтобы протянуть руку и коснуться его плеча. Но, не зная, каким образом, он внезапно осознал, что к этому Споку было бы еще труднее дотронуться, чем к другому, возможно, потому, что он был гораздо более уязвим.
- Я действительно догадался, - осторожно сказал Кирк. - Сегодня ты был другим. И ... твой ... другой ... вулканец - другой.
- Да, я знаю.
Кирк подошел к стулу Спока и сел, оседлав его. «Спок ...»
- Это было очень удачно, - тихо сказал Спок, - что вулканец был так поглощен исследованиями, что мне пришлось принять вахту.
- Почему?
- После освобождения ему было трудно рассматривать воссоединение со мной. - Почти невыразительно, но с оттенком агонии, которая, как Кирк чувствовал, рвет его душу. - Это показало мне сложную проблему ... тактического маневрирования.
Если бы Спок не улыбнулся в этот момент, Кирк не понял бы, как он мог переносить совокупный вес своих воспоминаний со слишком похожей ситуацией и болью своего друга. Улыбка была, Кирк был уверен, только тенью того, на что Сулу отреагировал - задумчивая, мимолетная, кривая, одна бровь на подъеме, - но настолько бессознательная, что Кирк почти затаил дыхание, опасаясь, что Спок поймет, что он сделал, и будет сожалеть об этом.
-Ты можешь поговорить с ним? - спросил он.
- Теперь это не нужно. Видите ли, капитан, каждый из нас ... мы всегда полагались на другого для определенных ограничений. Человек полагался на вулканский эмоциональный контроль, невзирая даже на тот минимальный контроль, которого люди обычно достигают сами собой. – В этой фразе не было снисходительности. Просто утверждение факта.
- Вот почему ты оставался здесь до вчерашнего дня. - И в памяти Кирк, казалось, снова услышал: Закройте меня, капитан. Я не хочу, чтобы меня видели. - Он ... ты был здесь пленником?
- Нет, нет. Выбор был моим. - Снова голова Спока склонилась. - Но мы также обнаружили, что вулканец тоже полагался на человека... - Он поднял глаза и снова у него проскользнула кривая, мимолетная улыбка. - Я придаю большое значение выражению «поддерживать связь»?
- Но вулканцы ... Твой отец не поддерживает связи.
Взгляд Спока резко опустился, его лицо стало жестким под его усилием контроля. Кирк отвернулся, молча проклиная себя за то, что он затронул одну тему, о которой нельзя было упоминать. «Прости, мне не следовало ...»
Спок поднялся - быстрое, почти неконтролируемое движение Человека-мужчины, который, во что бы то ни стало, должен был либо двинуться, либо выскочить из своей кожи. Но затем он, казалось, восстановил меру контроля, медленно прошагав мимо Кирка к другой стороне комнаты. Когда он повернулся, Кирк увидел что-то, чего он, вероятно, никогда больше не увидит: Спок с Вулкана с рукой на затылке, потягивающийся, чтобы снять напряжение с шеи и плеч.
- Зависимость также изучена, - мрачно сказал он. - Мой отец - чистый вулканец, а не гибрид. Он никогда не учился зависеть от человеческого элемента внутри себя, но развивал связи с конкретной реальностью, как любой вулканец, или любой человек, в зависимости от общей конфигурации его личности. Вулканская полузависимая зависимость. Мы оба это сделали.
Он положил руку на стену на высоте лба и склонил голову к своей руке, и Кирк понял, что они оба почти устали, проведя всего несколько мгновений вместе. «Мой ... вулканец все больше и больше погружается в исследования и медитацию. Он был в глубокой концентрации. Я думал, что лучше не выводить его из себя. Это был риск для меня начинать вахту, как я понимаю. Но я верю, что это вызовет в нем ... нелогичный протест против нашей ... природы ».
Через мгновение Кирк тихо спросил: «Ты хочешь, чтобы он вернулся?»
- У меня нет выбора как у Вас, и у него нет.
- Спок ... - Это был только шепот, и голова Кирка была склонена. Но он знал, что его друг повернулся, чтобы снова взглянуть на него.
- Не возвращайтесь сюда снова, Джим, - тихо сказал Спок, но с большим нажимом. - По логике, Вы должны быть тем, кто может мне помочь больше всего. Но ситуация, в которой мы находимся, трагически нелогична.
Кирк поднял голову. По опыту он знал, что Спок обычно использовал слово «логически» в качестве антитезы к «эмоционально». Тем не менее, это казалось едва ли подходящим временем для таких различий. «Но почему? Да, черт, я признаю, что я эмоционально вовлечен. Ты мой друг. Как я могу быть кем угодно ...»
- Твои ... эмоции ... не только из-за меня, Джим. Ты еще не полностью уладил все со своим Самозванцем, твоим ... волком, не больше, чем я уладил с моим ... вулканцем. Вот почему мы не могли рассказать тебе.
Кирк не мог отрицать правду в неохотном обвинении Спока. Его память о его собственных словах теперь была слишком яркой: «Самозванец вернулся туда, где ему следует быть...» С глаз долой, из сердца вон. «Прости, Спок. Но, что бы я ни чувствовал, я должен принять это в вас. Ты во мне это сделал».
Спок покачал головой: «Это не одно и то же. Раньше я не был там. Хотя есть одна вещь, которую Вы можете сделать для меня. Теперь, когда Вы знаете... что случилось».
- Назови ее.
- Удерживайте Маккоя подальше от нас обоих.
Кирк уставился, понимая, наконец, почему вулканец Спок был так категоричен в том, чтобы избегать обычного физического осмотра. «Твоя кровь, она красная, не так ли? И его ... в ней нет человеческих элементов теперь».
- Утвердительно. И ... неизвестно, но весьма вероятно.
Кирк вернулся на мостик, как будто он лунатик в ночном кошмаре. Но как только он прибыл туда, он понял, что ему прийдется немедленно столкнуться с еще одной конфронтацией.
Глаза вулканца встретились с его, как только открылись двери лифта, а затем он отвернулся. Но в тот момент, когда их глаза встретились, Кирк увидел там страх.
Прочитал его? Его разум, или только его лицо? Но даже вулканская логика, возможно, ожидала, что Кирк догадался, после того, как Кирк так резко ушел и так долго отсутствовал.
- Я не слышал ни слова, сказанного Вами, - сказал он очень тихо, зная, что Спок помнит тот раз, когда он дал это обещание. - Даю Вам свое слово, мистер Спок.
- Я не требовал, чтобы Вы давали свое слово по этому поводу, капитан. И я не требую этого сейчас.
Через мгновение Кирк вернулся в свое командное кресло, глубоко стыдясь, что до сих пор он считал, что единственным Споком, который был его другом, был Человек.
Спустя всего несколько часов Кирк был призван оказать единственную помощь, которую попросил Спок, и оказался совершенно не в состоянии ее дать.
- Он совсем плохо выглядит, Джим, - сказал Маккой, когда они сидели за обедом вместе, наблюдая, как Спок идет с подносом к отдельному столику. Был момент мгновенного колебания, - мгновения, в которое Спок почти решился присоединиться к ним. Кирк сделал свои выводы о том, какой Спок это был, как Маккой продолжил: «Его цвет лица неправильный. Если бы я не знал лучше, я бы сказал, что он выглядит так, как мы это называем - «изможденным».
- Это не особо научное наблюдение, - легко сказал Кирк. - Остынь, Боунз. Мы все устали. Как только мы доберемся до Звездной базы -10...
- Он найдет кого-нибудь, кто сыграет в шахматы с ним, - проворчал Маккой. – вместо R & R.
- Каждому свое.
- Эй, Спок! - Маккой слегка повысил голос, но никто в комнате этого не заметил. - Давайте, присоединяйтесь к семье. Не горят ли ваши уши?
Спок тяжело поднял голову: «Мои уши, доктор?» Но призрак улыбки играл вокруг его глаз, и Кирк подумал: будь осторожен.
- Подходите. - Маккой тряхнул головой, ухмыляясь. Очевидно, он был в добродушном настроении отца-исповедника, и Кирк почувствовал приближение катастрофы. Но точно так же Спок, очевидно, этого не сделал. Какой импульс побудил его подняться и принести поднос к их столу, Кирк не мог понять. Он понял только, что, хотя Спок шел с его обычной осторожной грацией, он не двигался с неохотой.
- Я здесь, доктор, - сказал он, сел и возобновил свою еду.
- Ну, ты, во всяком случае, ешь. - Взгляд Маккоя упал на поднос Спока, и Кирк запаниковал. Но на подносе не было продуктов животного происхождения. «Ты молодец, - одобрительно поддержал его Маккой. - Много белка, с низким содержанием углеводов, без холестерина, чтобы сказать ...
- Доктор, - мягко прервал его Спок, - если Вы чувствуете, что Вам нужно поговорить о питательных элементах моей трапезы, я буду вынужден вернуться к моему столу. Вы испортите мне аппетит.
Он приподнял бровь на Маккоя, очевидно, готовый бросить вызов, и Кирк почувствовал, что его собственное напряжение ослабло.
- Это уже лучше, - необъяснимо сказал Маккой. Но потом Кирк понял, что именно он был объектом последнего комментария доктора. - Расслабься, Джим. Я не собираюсь спешить со Споком здесь. Я позволю ему закончить его ужин, потом я собираюсь отправить его в медотсек для быстрого однократного осмотра. Ничего формального. Просто анализ крови. Я не помню технического термина для вулканского эквивалента анемии, но я могу найти его достаточно быстро. И я держу пари, что мой трикодер подтвердит это. Спок, Вы испытывали какие-то...
- Нет, доктор, - очень спокойно прервал его Спок. - Я этого не испытывал, и я не буду являться на физический осмотр до нашей остановки на Звездной базе-10. У меня создалось впечатление, что мы решили этот вопрос несколько дней назад.
- Боунз...
- Капитан, - протяжно сказал Маккой, - это моя территория. Просто позвольте мне заняться работой. Спок ...
- Оставьте меня в покое, - сказал Спок с контролируемой яростью. Но прежде чем Маккой успел отреагировать, вмешался Кирк: «Доктор Маккой, я вряд ли поверю, что изводить пациента - это ваша «работа».
- Подождите, подождите! - Маккой перевел взгляд с одного на другого, и Кирк понял в отчаянии, что встав между ними, он и Спок довольно эффективно пробудили диагностическую интуицию врача. - Это что, заговор? Послушайте, я не знаю, что вы двое задумали, но я начинаю чуять запах дохлой крысы.
- Доктор, - вмешался Спок с мрачным подражанием своему обычному литерализму, - Вы, конечно, знаете, что ни один грызун этого вида никогда не был замечен на судне класса «Звездолет» вне пределов лабораторных клеток.
- Прекратите это, Спок! Теперь давайте приступим к делу. Как главный офицер медицины, я могу приказать любому члену экипажа, даже капитану, доложить о своем физическом состоянии, если, на мой взгляд, ему может понадобиться медицинское или психиатрическое лечение. Если Вам нужно чтобы я приказал это Вам, я сделаю это. Вы нервничаете, и в настоящий момент Вы выглядите как ... как человек, который собирается упасть в обморок. Я не собираюсь ...
- И я тоже, доктор. - Кирк не собирался хвататься за слова, но его внутреннее напряжение взяло верх над ним. Еще нет – сказал Спок. Но «нет еще» почему-то настало прямо сейчас. «Вы пытаетесь выиграть очки за счет Спока, а правила Звездного флота созданы не для того, чтобы содействовать умению перещеголять других. Отставить, Доктор. И это приказ».
Беседа продолжала звучать вокруг них, когда Маккой медленно повернулся к капитану. Но Кирк не смог встретиться с ним взглядом. «Скажите, капитан, - тихо спросил он, - Вы готовы взять на себя ответственность за физическое состояние вашего первого офицера?» Но, хотя он старался сохранить свой голос плоским и безжизненным, боль в нем была слишком очевидной.
- Если необходимо.
- Итак, настоящим я отменяю ваш приказ, капитан. Мистер Спок, как главный офицер медицины, приказываю Вам явиться в медотсек с полным докладом о физическом состоянии в течение девятнадцати сотен часов в соответствии с правилами Звездного флота.... - Он остановился на середине предложения - Спок, ты же не веришь в эту глупость о желании перещеголять других, не так ли? Боже мой, ты больше похож на смерть, согретую каждую минуту. Только потому, что капитан здесь почувствовал возможность потягаться рангами...
- Боунз…
- В чем дело, Джим? В последнее время слишком тихо для Вас? - Впервые стало очевидно, насколько сердитый и обиженный Маккой был слишком сердит и слишком обижен, чтобы тщательно думать о том, что он говорит. - Не было шансов сыграть в Бога с Тайри и его друзьями, так что Вы просто нацелились немного ближе к дому, а?
- Как психиатр, - смиренно сказал Кирк, - Вы ведете чертовски грязную игру, доктор.
- Прекратите, - тихо сказал Спок. - Джим, прекрати пожалуйста. Вы рвете друг друга на части.
Кирк смог увидеть полное удивление в синих глазах, когда Маккой повернулся, чтобы посмотреть на Спока.
- Я хотел бы объяснить Вам, доктор, - хрипло сказал Спок, - что капитан пытается защитить меня от разоблачения…
- Спок!
- Я знаю разум вулканца, капитан, поскольку и он знает мой. Шансы очень высоки, что он согласится с моим суждением, хотя по совершенно иным причинам.
- Какой вулканец? - негромко спросил Маккой. - На «Энтерпрайзе» нет другого вулканца.
- Доктор Маккой, я предлагаю временно отложить это обсуждение и возобновить его в медотсеке. - Спок оттолкнул свой поднос, его лицо стало мертвенно-бледным. - У меня довольно длинная история, чтобы рассказать Вам, большую часть которой капитан тоже не слышал. Но я бы предпочел рассказать это наедине.
Много позже, в разгар корабельной ночи, капитан и главный офицер медицины сидели одни в капитанских аппартаментах, пытаясь напиться. Но, хотя за последний час они употребили почти половину бутылки бренди, трезвость преследовала их, как неустанная Немезида.
- Пигментация, - мягко сказал Маккой. - Его пигментация не была изменена, как пигментация детей Экзара ... ребенок был изменен. Поэтому изменение тона кожи не было заметно никому, кроме меня, врача, который наблюдал за ним в течение определенного периода времени. Джим, его кровь AB положительная.
Кирк сделал длинный глоток. «У него анемия?»
- Он совершенно здоров. Кровяное давление немного выше нормы для его возраста и веса, но, учитывая напряжение, которое он испытывает – Боже мой, это невероятно! - Возможно, в десятый раз доктор использовал это слово за тот вечер.
-Тогда есть хороший шанс, что ... воссоединение сработает?
- В контексте, я бы сказал, очень хороший шанс. О, я не могу просчитать шансы для Вас ...
- Готов поспорить, - сказал Кирк глухо, - что он может.
Маккой вздохнул. «Да.» Он помолчал немного. «Через что, черт возьми, он должен пройти? И даже с двумя из нас, чтобы узнать ... Еще хуже для него, если экипаж узнает, чем даже для Вас в то время. Не уверен, что любой из них смог бы принять это». Маккой снова вздохнул: «Я бы заплатил один год жизни, чтобы увидеть их вместе. Только раз». И он выпил свой бокал с техничной эффективностью.
- Как и я. Навсегда «вместе».
Их обмен извинениями произошел несколько часов назад - один из многих таких обменов в долгой и насыщенной дружбе. Теперь взгляд Маккоя отражал только его беспокойство. «Черт, - мягко сказал он, - ну почему Спок всегда прав?»
- О чем ты ... на этот раз? - Кирк устало улыбнулся в свой бокал.
- О тебе. Похоже, ты в худшей форме, чем он. - Маккой поднялся. - Иди немного поспи сейчас. Тебе это необходимо. Надеюсь, он добьется своего. Они оба. Спокойной ночи, Джим.
- Спокойной ночи, Боунз. Спите спокойно.
Но Кирку не спалось спокойно в ту ночь. Он должен был заставить Спока позволить ему это сделать. Позволить ему помочь. А мог ли он предлагать помощь? Правда ли, что он все еще так расстроен, что будет бесполезен для своего друга в этом? Нет, он не верит этому. Он, благодаря Богу, принял «волка» и принял его обратно, невзирая на то, любил ли он эту более темную сторону себя или нет. И это нужно было сделать.
Но для вулканцев это будет еще сложнее. Для них обоих.
Продолжение следует
@темы: ТОС. Книги, ТОС. Переводы
-
-
04.12.2018 в 17:52Второе значение этого слова в английском - мучение.
Интересная какая идея у рассказа! Спасибо.
-
-
04.12.2018 в 20:21