Глава 20.
Округ Кочайз, юго-восток штата Аризона, США
14 ноября 1994 года
- Быстрее! Зверь приближается!
Вооружённые винтовками ополченцы сгоняли десятки растерянных заспанных людей к бомбоубежищам под фортом. Было три часа утра – по местному времени, – но весь лагерь подняли на ноги: ожидалось неминуемое нападение штурмовиков Нового Мирового Порядка. читать дальшеМужчины, женщины и дети, в той или иной степени раздетости, хватали оружие и выстраивались в очередь, чтобы войти в подземное убежище сквозь низкий проём в бетонном основании.
- Началось! – выкрикнул какой-то ревнитель свободы с дикими глазами, и в этом возгласе слышалось больше воодушевления, нежели страха. - Мы им покажем!
Среди этой возбуждённой толпы лишь "Бобби Ландерс" имела хоть какое-то представление, что на самом деле происходит. Она догадывалась: Севен сорвал "Операцию Кальвадос", и теперь Моррисон запаниковал. Чего-то подобного Роберта и опасалась; это являлось главной причиной её пребывания в Форте Кочайз последние несколько месяцев. Она надеялась предотвратить кровавую бойню наподобие произошедших при штурме Маунт Кармел или в Руби-Ридж. Целый лагерь вооружённых до зубов фанатиков, приветствовавших апокалиптическое противостояние с Сынами Дьявола. Ингредиентов для ещё одной богомерзкой трагедии вполне достаточно. Этого не будет, если я смогу сделать хоть что-то, с горячностью твердила себе Роберта.
В отличие от многих заторможенных людей, которых в этот предрассветный час выдернули из постелей, она лишь притворялась спящей, когда завыла сирена; зная, что произошло сегодня утром в Лондоне, следовало готовиться к чему угодно. Кроме обязательного к ношению личного огнестрельного оружия - в её случае это был карабин воронёной стали с полной обоймой, который она крепко прижимала к груди, - в кармане нейлоновой ветровки на рыбьем меху, накинутой поверх стильной камуфляжной пижамы, находился также серво. Пара мокасин оленьей кожи довершали ансамбль, который, как она надеялась, вполне соответствовал текущему положению дел.
Пятьюдесятью футами ниже подновленного города-призрака располагалось основное бомбоубежище - огромный бетонированный бункер размером с футбольное поле. Всю дальнюю стену конструкции занимал телемонитор с большим экраном, в то время как остальные три стены украшали граффити на патриотические темы, нарисованные неким художественно одарённым "сыном свободы"; граффити изображали ключевые моменты нескончаемой битвы за свободу, от сражений при Лексингтоне и Конкорде (прим.переводчика – эпизоды войны США за независимость) до падения Берлинской стены. Роберта невольно вздрогнула при виде этой последней фрески, вспомнив, когда и где находилась во время разрушения Стены. Именно тогда к ней пришло чёткое осознание: Хан действительно начал выходить из-под контроля.
- Двигайтесь, не загораживайте проход!
Толпа, вливавшаяся в укрытие, оттеснила Роберту в дальний конец помещения, прямо к колоссальному телевизионному экрану. Угрожавшая ей клаустрофобия мгновенно испарилась при виде плотно набившегося в бункер народа - и ещё большего количества оружия, - оставив её, как сельдь в банке. Гомон приглушённых возбуждённых голосов смешивался с плачем напуганных младенцев и хныканьем детей постарше, и над всем этим плыл гул вездесущих мощных очистителей воздуха промышленного назначения. Роберту изрядно тревожило присутствие рядом, буквально плечом к плечу, молодой мамочки в камуфляже, прижимавшей к одному плечу запелёнутого ребёнка, а к другому – охотничий карабин "ремингтон". Ой! - думала она, не привыкшая к такому даже после продолжительного и поучительного пребывания в Форте Кочайз. Надеюсь, помогая срыгнуть, она хлопнет по тому, кому надо!
Как ни велико было бомбоубежище, но скопище тел быстро повысило в нём температуру, и стало нестерпимо душно. В поисках облегчения Роберта расстегнула ветровку. Независимо от того, что намеревался сделать Моррисон, думала она, обмахиваясь рукой, мне хотелось бы, чтоб он приступил к этому. Она привстала на цыпочки, ища среди толпы ястребоглазого лидера ополчения, но нигде его не увидела. Интересно, куда он подевался?
Вместо этого всем происходящим, казалось, распоряжался один из лейтенантов Моррисона - неприятного вида мускулистый мужчина, бывший полицейский по имени Данбар. В лагере циркулировали слухи, что Данбар был уволен из полиции Лос-Анджелеса за чрезмерную жестокость – что в те дни говорило само за себя! Роберта полагала, что этот зловещий бандит-наёмник играл ведущую роль во внезапной утренней мобилизации, предположительно с благословения скрывавшегося за кулисами Моррисона.
- Слушайте сюда! - крикнул Данбар, чтобы привлечь внимание толпы. Он забрался на крышку ящика с боеприпасами в северо-западном углу бункера, как раз сбоку от остававшегося мёртвым телевизионного экрана. Его светло-каштановые волосы были острижены по-военному, а широкие накачанные плечи намекали на прошлое полузащитника в американском футболе. В одной руке он сжимал автоматический пистолет "беретта", другой держал мегафон. - Утихните! Генерал хочет вам кое-что сказать!
Шумная болтовня стихла, за исключением плача нескольких младенцев, и все взоры обратились к задней части бункера, где стоял Данбар. Потолочные светильники пригасли, пустой экран ярко засветился, послышался треск статических помех. И перед примолкшей аудиторией появилось изображение генерала Рэндалла Моррисона по прозвищу Соколиный Глаз.
Неправдоподобно большая фигура напоминала Президента, обращающегося к нации. Моррисон сидел за своим столом на фоне растянутой на стене Доблести прошлого (прим.переводчика – государственный флаг США), заменившей старый флаг, простреленный два месяца назад во время набега Роберты на кабинет. Зеркальные линзы очков отражали мигавший красный свет видоискателя камеры, одновременно избавляя зрителей от взгляда в фантастические птичьи глаза.
- Мой верные сыны, свободные мужчины и женщины, - торжественно начал он, поначалу еле слышно, пока невидимый техник не отрегулировал громкость. – Мне выпала нелёгкая обязанность сообщить вам, что наш последний решительный бой с ненасытным Чудовищем уже начат. Рано утром, примерно в час тридцать по поясному времени горных штатов (прим.переводчика - вводится с осени до весны в районе Скалистых гор) граждане Клейтон Портер и Бутч Коннорс, действуя по моему приказу, пытались нанести героический удар по Мировому правительству, напав с обоих концов на так называемый Евротуннель между Лондоном и Парижем.
Со стороны некоторых тугодумов, явно не уловивших скорбь в тоне генерала, послышались восторженные возгласы и аплодисменты. Сама Роберта затаила дыхание, надеясь, что Гэри устранил угрозу с той эффективностью, к какой она уже привыкла. Остальная часть толпы, крепко держа ружья и детей, напряжённо ждала, желая услышать, что ещё скажет Моррисон.
- У меня нет сомнений в том, что граждане Портер и Коннорс стремились исполнить свой долг в меру возможностей. Вечно Бдительное Воинство чтит их преданность и мужество. Тем не менее, за прошедшие часы до нас не дошли ни новости об успехе зарубежной миссии, ни какие-либо свежие донесения от наших товарищей. Я должен с неохотой заключить, что миссия не удалась, и наша безопасность под угрозой.
Коллективный тяжёлый выдох приветствовал эту речь, а затем сменился гулом проклятий и рыданий. Молодая мама с винтовкой, стоявшая рядом, прикусила задрожавшую нижнюю губу, и из уголков её глаз скатились слезинки.
- Не бойся, - хрипло прошептала она ребёнку, и в повлажневших глазах зажглась материнская самоотверженность. - Мамочка не позволит Чудовищу заклеймить тебя Меткой.
Роберта не могла решить, тронута ли этим или же напугана. Может быть, немножко и того, и другого, подумала она.
- Противник, встревоженный нашими намерениями и военным потенциалом, - продолжил Моррисон, - наверняка контратакует и, вероятно, ещё до восхода солнца. Зная нашу решимость, у них нет никакого иного выбора, кроме как не оставлять от нас камня на камне, пока не будет разрушен последний очаг, в котором ещё тлеет огонёк бесстрашного сопротивления подступающей Преисподней.
- Пусть приходят! - с вызовом выкрикнул кто-то, подняв над головой винтовку. Другие ополченцы поддержали этот боевой клич, потрясая собственным оружием. - Мы их встретим!
Боже мой! – в тревоге думала Роберта, вдруг в полном смысле ощутившая себя на пороховой бочке с зажжённым фитилём. На секунду она чуть не забыла, что, скорее всего, не было никаких зловещих чёрных вертолетов, в этот самый момент летевших к Форту Кочайз; опасность существовала лишь в воспалённом воображении Моррисона - и в воображении тех, кто слепо за ним следовал.
Не то чтобы это действительно имело значение, сознавала она. Ситуация достаточно взрывоопасна и без дополнительного усложнения в виде войск Организации Объединённых Наций. Её ум перебирал сценарий за сценарием в поисках наилучшего пути выхода из кризиса – и способа помешать ВБВ добровольно сгинуть в пожарище войны и, возможно, увлечь за собой кого-нибудь ещё.
В ответ на воинственные крики сторонников Моррисон горестно покачал головой.
- Как бы ни настаивало моё сердце на продолжении борьбы, даже с превосходящими силами, разум твердит - против разъярённого Зверя мы не устоим. Противник взращивал свою сатанинскую силу на протяжении целых поколений, тогда как мы, при всей нашей доблести, ещё не готовы выиграть эту войну.
Что я слышу? – воскликнула про себя Роберта, чувствуя неожиданный прилив бодрости духа. Неужели генерал, наконец, более или менее опомнился? Скрестив пальцы, она молилась, чтобы Моррисон скомандовал ополченцам сдаться и разойтись по домам. Меж тем все собравшиеся выглядели озадаченными и обеспокоенными тем пораженческим направлением, в котором, казалось, двигался предводитель. Не повезло, утешала их Роберта, одновременно и тихо, и язвительно. Сегодня неподходящий день для революций.
Или так ей хотелось думать.
- Но есть ещё один путь, - заявил Моррисон с таким маниакальным блеском в глазах, что в успокоившейся душе Роберты тут же погасла вспыхнувшая на краткий миг надежда на мирное разрешение конфликта, - который доставит послание врагам и вдохновит союзников. Более двух тысяч лет назад на горной вершине в древней Палестине другая группа борцов за свободу противостояла Новому Мировому Порядку, грозной Римской империи. Это были зелоты, а их горная крепость называлась Масада.
Нет! - ужаснулась Роберта, сразу понявшая, к чему клонил генерал. Он же не всерьёз!
- Когда полчища ненасытных римлян, наконец, захватили крепость, - провозгласил Моррисон, и его голос дрожал от волнения, - они обнаружили, что её защитники, более тысячи неустрашимых душ, предпочли лишить себя жизни, но не жить рабами империи. И до сих пор, два тысячелетия спустя, мы вспоминаем Масаду как бессмертный символ свободы и мужества. Такой же, каким войдёт в историю Форт Кочайз.
Да у тебя мозги птичьи, маньяк, а не только глаза! – в сердцах выругалась Роберта. Сравнил божий дар с яичницей! Она испытывала немалый соблазн прожечь дыру в телеэкране, чтобы генерал не мог ляпнуть ещё чего-нибудь столь же депрессивного. Древние зелоты действительно боролись против мощи Римской империи, желавшей завоевать весь мир. Моррисон хотел принести армию своих сторонников в жертву глобальному заговору, который существовал только в его извращённом воображении.
Она с беспокойством огляделась. Купятся ли люди на этот призыв? Было видно, что несколько голов согласно кивнули, но на лицах большинства застыло выражение шока и сомнения. Люди в замешательстве поворачивались к соседям, ища подтверждение своим подозрениям. Приглушённый и поначалу даже еле слышный ропот инакомыслия быстро становился всё более интенсивным и гневным.
- Генерал рехнулся! – пробормотал позади мужчина средних лет, явно с возмущением в голосе. Его тщательно нафабренные усы встопорщились от волнения; поверх футболки цвета хаки и шорт-боксеров на нём был надет бронежилет.
- Чертовски правильно сказано! - подхватила брюнетка в ночной рубашке до пят. Она посмотрела на Роберту в поисках поддержки. - Верите ли вы в это, дорогая?
- Неа, - честно ответила та.
- А я не знаю, - произнесла женщина с младенцем. К ужасу Роберты, плачущая молодая мать находилась в явном замешательстве. - Я не хочу, чтобы кто-нибудь вживил компьютерный чип в мозг моего ребенка.
Пока она так говорила, женщина нежно укачивала малыша.
- Может быть, ему на самом деле лучше умереть...
- Не верьте в это, солнышко! - страстно увещевала её другая женщина. - Если хотите охранить ребёнка от Чудовища, восславьте Господа и передавайте патроны.
И она возвысила голос, чтобы весь бункер мог услышать.
- Мы не сдадимся без боя!
Этот клич подхватили десятки других голосов. Возвышавшийся над головами Данбар беспокойно переминался с ноги на ногу на ящике с боеприпасами, возможно, почувствовав, что настроение толпы повернулось против лидера.
- Хватит! – рявкнул он в мегафон. - Всем успокоиться и слушать генерала!
Он многозначительно поднял свою "беретту".
Это была очень, очень большая ошибка.
В мгновение ока лица доселе верных ополченцев обратились к высокомерному экс-полицейскому. Роберте стало очевидно: если уж вы пытаетесь срежиссировать массовое самоубийство, то, вероятно, проще управлять своими ближайшими сторонниками, нежели бетонным бункером, полным воинственных вооружённых людей. При всём сверхинтеллекте, думала она, Моррисон ошибочно считал настрой своего Воинства. А ей был ясен решительный выбор толпы: эти люди не собирались просто лечь и умереть. Они скорее воспроизведут Аламо (прим.переводчика: осада миссии Аламо - эпизод войны между США и Мексикой за Техас; в ходе осады погибли практически все защищавшие её солдаты техасского гарнизона), нежели Масаду.
Если Моррисон и уловил брожение умов в бункере, то ничем этого не выдал.
- Я не прошу вас приносить эту жертву с лёгким сердцем, - сказал он, поднимая руку и приветствуя своих воинов, - но знайте, что Америка - и весь мир - никогда не забудет то, что мы сегодня совершим.
Он взял со стола пульт дистанционного управления и нажал кнопку, в результате чего почти одновременно произошли две вещи. Экран потемнел, а позади Роберты захлопнулась тяжёлая железная дверь, заперев всех людей, словно в западне. Ой-ой, подумала Роберта. Это не сулит ничего хорошего.
Возмущённые ополченцы отреагировали на это взрывом страха и гнева. Бесновавшаяся орава хлынула к экрану и сволокла Данбара с ящика, угрожая разорвать его в клочья, если он немедленно не откроет дверь.
- Я не могу! - беспомощно возражал он, щеголяя фингалом под глазом и разбитыми в кровь губами. - Это может лишь генерал!
В передней части бомбоубежища другие вошедшие в раж боевики обратили ярость непосредственно на железную дверь, колотя по ней кулаками и прикладами винтовок.
- Выпустите нас! – призывали они хоть кого-то, кто мог находиться по ту сторону несокрушимого стального барьера, но ни эти крики, ни удары не оказали никакого воздействия на равнодушное железо. - Пожалуйста, ради Бога, вытащите нас отсюда!
Несмотря на шум и суматоху, Роберту смутило какое-то непривычное молчание. Ей потребовалось секунда, чтобы понять, чего не хватало: в первый раз за прошедшие недели она не слышала устойчивого гула повсеместных воздухоочистителей. Бог ты мой, подумала она. Не удивительно, что Моррисона не было среди тех, кого он приказал согнать в это убежище. Он хочет задушить нас!
Она мысленно пнула себя за недооценку генерала и за то, что не предвидела такого шага. Как ещё можно разом покончить с целым лагерем вооружённых до зубов?
На мгновение она испугалась, что сумасшедший генерал планировал убить их тем же нервно-паралитическим газом, какой использовал в Женеве. Роберта нервно принюхалась, но не почувствовала никакого химического запаха. В глазах или горле жжения также не ощущалось. Может быть, понадеялась она после того, как миновало несколько полных напряжения секунд, Моррисон не готов навлечь столь кошмарную судьбу на своих сторонников. Да нет же, он просто оставит нас задыхаться, с возмущением догадалась она. Как мило!
Ей померещилось или воздуха в переполненном бункере уже стало меньше? В любом случае она понимала – без притока воздуха бомбоубежище скоро превратится в смертельную ловушку для всех, кто здесь находился, учитывая количество лёгких, нуждавшихся в кислороде.
- Ситуация по-настоящему неуправляемая, - вполголоса пробормотала она, взирая на неслыханный всеобщий хаос. – Время пойти с козырей.
С радостью опустив карабин на пол (после того, как убедилась, что предохранитель в порядке), Роберта взялась за серво. Между выдвинувшимися из корпуса усиками проскочила голубая энергетическая вспышка. Роберта повернула кольцо на средней части прибора, устанавливая нужную частоту, а затем коротко нажала один раз.
Бум!
В действительности Роберта, застрявшая вместе с оравой громко кричавших взбудораженных заложников в звуконепроницаемом бомбоубежище, не могла расслышать взрыва. Заложенный ею заряд рванул в лабиринте шахт под старым городом, но она легко могла представить, как взрывчатка разносит на части электронную начинку генератора силового поля.
Потребовалось несколько недель вынюхивания, но, в конце концов, она обнаружила тщательно спрятанное высокотехнологичное устройство противодействия транспортации, созданное Ханом и предоставленное генералу в обмен на его услугу. А ещё нужно было грамотно отлынивать от вечерней работы, чтобы втихомолку заложить взрывное устройство, которому она сейчас и дала отмашку.
Время посмотреть, стоили ли достигнутые результаты этих усилий.
- Агент Три-шесть-восемь Сто девяносто четвёртому, - скороговоркой проговорила она в серво, надеясь, что сможет теперь связаться с Севеном. Разница во времени между Аризоной и Соединённым Королевством Великобритании составляла семь часов, так что она рассчитывала, что Гэри к этому моменту закончил дела с Евротуннелем. – Один-девять-четыре, пожалуйста, ответьте.
- Один-девять-четыре на связи, - раздался хорошо знакомый голос. Роберта с облегчением выдохнула. – Приятно снова слышать ваш голос.
- Аналогично, - последовал искренний ответ. – У вас там всё в порядке?
- Угроза ликвидирована, - заверил Севен, что подтверждало худшие опасения Моррисона. – Доложите статус операции.
Роберта сказала себе, что подробный рассказ о ходе миссии в Евротуннеле она выслушает позже, когда справится с текущим кризисом.
- Мне понадобится экстренный перенос из точки в точку, - зашептала она, одновременно отсылая Гэри координаты бомбоубежища. – Но сначала надо бы проделать одну штуку…
Неистовство вокруг быстро приближалось к переломному моменту. Рыдания, вопли, громогласные молитвы и гневные упреки как горох отскакивали от бетонных стен бункера, изматывая нервы Роберты и прочих запертых в переполненном убежище. То тут, то там слышались звуки драк - стойкие сторонники Моррисона сцепились с теми, кто чувствовал себя преданным своим же лидером. Пока ещё никто не стрелял, но Роберта была твёрдо убеждена: это лишь вопрос времени.
Эмоционально накалённая обстановка. Взвинченные донельзя люди. Слишком много оружия. Роберта могла учуять кровавую баню, видя все предпосылки к ней, поэтому и разъяснила Севену, что нужно предпринять.
Через несколько секунд в спёртую атмосферу бункера откуда ни возьмись начал проникать характерный синий туман. Фосфоресцирующая дымка стремительно затягивала помещение, словно тяжёлые испарения, клубившиеся над каким-то фантастическим радиоактивным морем. Неестественное явление на мгновение сбило толпу с толку; ополченцы, в отличие от Роберты, не обратили внимания на покалывание статического электричества на коже. Неизбежно, однако, этот туман вскорости стал новым источником страха и тревоги.
- Сюда пустили газ! – завопил какой-то человек, по понятным причинам неправильно интерпретировавший происходящее.
- Никому не стрелять! – крикнул кто-то в панике. – Иначе все взлетим на воздух!
Роберта сожалела, что дала перепуганной толпе ещё один повод для беспокойства, но не видела, что ещё она могла бы сделать. Транспортерный туман обеспечивал именно то, что требовалось для повышения безопасности каждого в долгосрочной перспективе. Просто держитесь, ребята! - молча взывала она к своим вконец охреневшим сотоварищам. Это вам нисколько не повредит, обещаю!
К счастью для рассудка затворников жуткий синий туман исчез так же быстро, как и появился, оставив после себя бункер, полный запутавшихся и дезориентированных людей.
- И что это, чёрт побери, было? - пробормотала женщина в ночной рубашке.
- Транспортировка завершена, - проинформировал Севен.
- Великолепно, - ответила Роберта, внезапно почувствовав себя в гораздо большей безопасности. И очень кстати; дышать становилось всё труднее, и она делала глубокие вдохи, но получала всё меньше кислорода с каждым. Посмотрев на окружавших людей, она увидела, что дыхание многих тоже было затруднённым, а кое-кто - особенно некоторые знакомые ей заядлые курильщики - уже еле на ногах держался. Запасы воздуха в помещении истощались, поняла она. Моё время кончается – и кислород тоже.
К несчастью, обрывки переговоров с Севеном долетели до ушей взволнованной молодой матери.
- Эй! – резко вскрикнула та, с подозрением глядя на Роберту. – Что это у тебя?
Обняв ребёнка одной рукой, другой она сорвала с плеча свой "ремингтон" и направила дуло непосредственно в голову Роберты.
- Сюда! – завопила эта ополченская мадонна достаточно громко для того, чтобы обратить на себя внимание всего бункера. - Я поймала шпионку! Она разговаривает с кем-то при помощи ручки!
Роберта мгновенно ощутила себя Вероникой Картрайт из фильма 70-х годов "Вторжение похитителей тел" - разоблачённой и окружённой группой уже зомбированных людей. Вдобавок на неё сразу же нацелился небольшой такой арсенальчик разнокалиберного оружия, подкреплённый морем враждебных обезумевших лиц.
- Бросьте гаджет, леди! - проворчал угрюмого вида мужчина в полном боевом снаряжении. Всего несколько минут назад Роберта видела, как этот ополченец избивал Данбара. – Отдайте это мне или, клянусь, я буду стрелять!
Не было никаких сомнений в смертельной серьёзности этого намерения; тем не менее, Роберта держала серво, беспечно игнорируя взведённые курки ружей, направленных на её тонированную в светло-медовый цвет головушку.
- Окей, Гэри, - произнесла она. – Забирай меня отсюда.
- Как бы не так, леди! – зарычала копия "Джи-ай Джо" в натуральную величину (прим.переводчика - фигурки солдат и супергероев из одноименного мультфильма производства компании "Хасбро"). - Я предупреждал!
И он нажал на курок карабина "Ругер Мини-14" в то самое время, когда также поступили несколько других ополченцев, даже доведённая до нервного срыва женщина с ребёнком.
Перекрёстный огонь неминуемо покончил бы с большинством стрелков, не говоря уж о Роберте, не транспортируй Гэри каждую крупицу пороха, находившуюся в радиусе пяти миль от этой точки. Вот что я называю настоящим контролем над огнестрельным оружием! – думала Роберта, слушавшая, как полдюжины винтовок и пистолетов бессильно щёлкали вокруг, а их владельцы в немом изумлении разглядывали своё оружие, совершенно оторопев от подобного.
Но Роберта не собиралась оставаться тут, чтобы прояснить недоразумение. Спирально завивающиеся струи синей плазмы уже окутывали её, к большому удивлению ошарашенных зрителей.
- Что за…? - в ужасе выдохнула мать, отшатнувшись от столба дыма, будто это токсичные отходы. - Кто ты, чёрт возьми?
При обычных обстоятельствах Роберта избегала транспортироваться в присутствии свидетелей, но времени на поиски укромного места не было. Она уже начинала чувствовать головокружение от недостатка кислорода. Ей придётся рассчитывать на то, что путаница в головах людей, а также отсутствие у Воинства убедительных доказательств, защитит в этот раз её анонимность ("Но, Ваша честь, - представила она рассказ несгибаемых ополченцев властям, - она растворилась в воздухе! Должно быть, её забрал сверхсекретный летательный аппарат, пилотируемый агентами ЦРУ!").
Это будет не первый раз, когда её подвиги попадут на страницы "Weekly World News" (прим.переводчика – таблоид, посвящённый паранормальным и сверхестественным явлениям, выходил в период с 1979 по 2007 годы).
Она помахала на прощание борцам за свободу, пока туман испарялся, унося её из бункера. Хотя конкретно эта поездка на экспрессе "Синий туман" была короче большинства, поскольку Роберта материализовалась прямо по ту сторону огромной железной двери.
До восхода солнца оставалось несколько часов, но полная луна давала достаточно света, чтобы оглядеться. Лишь одинокая аризонская ящерица-ядозуб проскользнула мимо входа в убежище, да какая-то сова недоумённо ухнула, наблюдая за Робертой из ржавых останков брошенной вагонетки. Она поспешно осмотрелась, переключая серво и высматривая, нет ли опасности, но затем до неё вдруг дошло: преграда, несомненно, воздвигнута, чтобы помешать контингенту крепости покинуть бункер, что делало маловероятной возможность легко открыть дверь снаружи. Предположительно, Моррисон отключил запорный механизм на внешней стороне.
Врёшь, не возьмёшь! - сказала она себе. Ты лишь слегка затруднил мне задачу. Установив серво на дезинтеграцию, Роберта мигом проделала пару вентиляционных отверстий вблизи верхней части железных ворот выше голов толпы. Вот так. Это купит столь необходимую нам передышку, даже две.
Сначала она думала оставить всех ополченцев запертыми в бункере, покамест будет разбираться с Моррисоном, но затем решила не рисковать. Что, если – при наихудшем раскладе - что-то случится с ней, прежде чем она сможет вернуться и освободить пленников? Это похоронило бы их заживо, отдало во власть голода и обезвоживания, не говоря уже о каких-либо других неприятных сюрпризах, которые мог припрятать генерал в рукаве цвета хаки.
Моррисону придётся подождать, пока она потратит время на кропотливое вырезание в крепкой стальной двери пригодного для прохода отверстия.
- Отойдите! – предупредила Роберта заложников, надеясь, что они смогут расслышать голос через свежесозданные воздуховоды; даже если и нет, оставалось уповать на свечение распадающегося металла, которое вынудит пленников бункера держаться подальше от импровизированного проекта по сносу. – Одна-две минуты – и я вас вытащу!
Невидимый луч разрезал шестидюймовый металл, как столовый прибор Лорены Боббит рассёк, скажем так, прибор её мужа. Интересно, что сейчас на первых полосах таблоидов? – спрашивала себя Роберта, с нетерпением ждавшая возможности хоть чуточку попялиться в телик, причём бездумно, после нескольких месяцев принудительного лишения доступа к СМИ. Через несколько минут она закончила вырезать рукотворный выход.
- Па-а-берегись! – закричала она, когда прямоугольник железа размером примерно шесть на десять футов стал падать на пол бункера.
К счастью, никого, по-видимому, им не придавило, хотя судить об этом в точности представлялось затруднительным: из проделанного проёма хлынул поток в панике спасавшихся "сынов свободы". Роберта весьма мудро отскочила в сторону, чтобы не быть сбитой торопливо искавшими местечки побезопаснее, но с облегчением убедилась, что женщина с младенцем находилась в их числе. Хотела бы она знать, мелькнула у Роберты мысль, найдётся ли хоть парочка истинно верующих, чувствовавших себя обязанными остаться в бункере и ожидать дальнейших инструкций тронутого генерала. И если вы спросите меня, им придётся ждать долго, это Роберта могла пообещать.
Поставив на паузу непосредственную угрозу массового "самоубийства" Воинства, она намеревалась перейти к следующему пункту списка неотложных дел – к самому Моррисону. Как показал поступок с бункером, предводитель армии ополчения слишком опасен, чтобы оставаться на свободе. Теперь, когда маленькая частная армия генерала почти полностью дезертировала, Роберта твёрдо намеревалась взять его под стражу до момента передачи в руки соответствующих органов. Если повезёт, некоторых разочаровавшихся в нём последователей можно будет склонить к даче показаний. Одно дело запасы оружия, говорила она себе, имея в виду пункты возможного обвинения против Моррисона. Попытка задушить десятки людей – совершенно иное.
И это если не считать доказательств, скопившихся у Севена в отношении всего, что касалось неприятностей из-за нервно-паралитического газа…
"Доберпиты" возмущённо лаяли и выли, когда десятки бывших ополченцев покидали Форт Кочайз. Доносился рёв множества автомобильных двигателей: каждый лагерный грузовик, джип, автобус или пикап пробудился к жизни и направился к главным воротам, неконтролируемым и неохраняемым в первый раз после прибытия сюда Роберты в середине августа. Она посмотрела на смутно вырисовывавшиеся сторожевые вышки и увидела, что и там никого не было: прожекторы оставались тёмными, места для орудий пустовали. Она предчувствовала, что ещё до рассвета ныне оживлённое поселение-крепость опять превратится в город-призрак.
Ни один беженец, вдохновлённый тесным знакомством с асфиксией и мечтавший поскорее убраться подальше, не подошёл к Роберте и даже не заметил, как она решительно направилась к старому кирпичному зданию почтового отделения, служившему Моррисону штаб-квартирой. Сидел ли он ещё за столом, вопрошала она себя, и что теперь думал по поводу обратившихся в прах призрачных амбиций повторить подвиг Масады? Он так или иначе должен знать, что эти планы пошли наперекосяк; генерал не мог не слышать звуков, сопровождавших хаотическое массовое дезертирство его армии. Даже сейчас до Роберты долетали громкие голоса споривших, когда люди сражались за остатки провианта и транспорт; она испытывала большую, чем обычно, радость при мысли, что Гэри превратил весь Форт Кочайз в зону, свободную от пороха. Принятые меры не казались такими уж чрезмерными, заметила она, разглядев, что у многих поспешно уносивших ноги ополченцев в руках оружие - пистолеты и винтовки. Насильственное прекращение огня и время на размышление определённо хорошая идея.
Сделав мысленную пометку передать потом ФБР сведения о ключевых фигурах ближнего круга Моррисона, Роберта поднялась по ступеням мимо старинной коновязи к закрытому входу в почтовое отделение. Ни один луч света не просачивался по краям дубовой двери, заставив задаться вопросом: а там ли генерал? Она беспокоилась, что Моррисон, возможно, уже покинул лагерь или, что ещё хуже, растворился в лабиринте горных шахт под городом-призраком. Не существовало никакого способа отыскать его там.
- Будем надеяться, что он ещё здесь, - прошептала женщина.
Дверь была заперта, но серво коротко гуднул – и она легко открылась. Ступая как можно неслышнее – но не так мягко, как Изис, – Роберта на цыпочках шла по безлюдному коридору к личному кабинету Моррисона. Она подсвечивала дорогу серво, как фонариком, обшаривая узким пучком белого света затемнённые помещения. Прочная металлическая дверь заменила деревянную, разнесённую Моррисоном в щепки после того, как её заперла проникшая сюда в прошлый раз Роберта. Она положила ухо к двери, но услышала лишь гробовую тишину; окружающее всё больше и больше выглядело так, как если бы Соколиный Глаз уже упорхнул.
Нажав на ручку, она обнаружила дверь незапертой. Она затаила дыхание, толкнула её и заглянула внутрь. Ни один лунный луч не проникал в комнату без окон, и Роберта полагалась только на свет серво. Яркий луч высветил пустое кресло позади аккуратно прибранного стола, затем соскользнул ниже и упёрся в откинутый шерстяной ковёр "навахо" - и открытый лаз под ним.
- Чёрт, - прокомментировала Роберта.
Лишь на мгновение она возжелала не тратить впустую драгоценное время, освобождая психов из бункера. Но что ещё ей оставалось делать? Оставить испуганных людей (и их детей!) запертыми под землей на неопределённый срок? Она знала, что поступила правильно, даже если это означало, что им с Гэри снова и снова придётся гоняться за Моррисоном.
Может быть, в кабинете найдётся какой-нибудь ключ к пониманию его будущего местонахождения? Держа серво в вытянутой руке, она с опаской шагнула в неосвещённую комнату, нацеливаясь на папки генерала и жёсткий диск компьютера. Предполагая, что он не спустил бумаги в шредер или не поломал тут всё, подумала она.
Рубящий удар каратиста полоснул прямо по руке, сломав запястье и выбив серво. Тёмная фигура выскочила с левой стороны дверного проёма, где она доселе скрывалась, слившись со стеной, и схватила Роберту за воротник ветровки, рванув к себе.
- Неужели вы думаете, что я не услышал бы, как вы подкрадывались? - прорычал генерал ей в ухо. Горячее дыхание отдавало мятной жевательной резинкой. - Мои уши почти так же чувствительны, как глаза, а это значит, что я слышу чертовски лучше, чем какой-нибудь средний салага.
Сморщившись от боли и сжав сломанное запястье, Роберта не могла оказать сопротивления, поэтому Моррисон беспрепятственно втащил её в комнату, а затем буквально швырнул на деревянный стул у стола. Её глаза в отчаянии устремились на серво, откатившийся на пару ярдов, но Моррисон схватил его прежде, чем она могла даже помыслить о том, чтобы заполучить его.
- Эта маленькая штуковина останется у меня, - насмешливо сказал он, - а вы - там, где и находитесь.
Не то чтобы у меня так уж много вариантов, подумала Роберта, закусив губу, чтобы удержаться от хныканья. Разоруженная и раненая, с волнами мучительной боли, бегущими вверх по руке и сводящими зубы, она сомневалась, что могла бы потягаться с генетически созданным сверхчеловеком с великолепным ночным зрением. Шок и подступившая тошнота мешали сконцентрировать внимание; она испытывала трудности с тем, чтобы просто сфокусировать взгляд на усевшемся за стол Моррисоне. Тот сцепил руки и стал походить на учителя средней школы, готового сделать выволочку нерадивому ученику.
Хотя верхний свет не горел, генерал зажёг прикреплённую к столу галогенную лампу для чтения на гибкой ножке. Зеркальные очки были аккуратно заправлены в нагрудный карман рубашки цвета хаки с короткими рукавами, и сейчас на Роберту смотрели выпуклые покрасневшие глаза хищной птицы.
- Гражданка Ландерс, - обратился он к ней, - если это ваше настоящее имя. Так это вы та змея, которую мы пригрели на своей груди. Хотел бы я поймать вас раньше, до того, как вы саботировали все наши благородные планы и стремления.
Он наклонился ближе, как предвкушавший свежую добычу хищник.
- На кого же вы работаете? Кто послал вас сюда? ФБР? FEMA? Иллюминаты?
Не смешно, подумала Роберта. Она попыталась усмехнуться с обиженным видом, но вместо этого у неё получилась лишь гримаса. Севен и я покончили с иллюминатами много лет назад.
Моррисон поднёс отнятый серво к свету лампы. Серебристый корпус мягко переливался.
- Крутое устройство, - заметил он, прокатывая тонкий инструмент мясистыми пальцами, а челюсти всё жевали невидимую жевательную резинку. На щеках генерала проступила щетина, что придавало ему чуть более неопрятный вид, нежели обычно. - Мои камеры безопасности зафиксировали, как вы им пользовались.
Он постучал по клавиатуре компьютера, выводя из режима энергосбережения. Монитор загорелся, и Моррисон повернул его так, чтобы Роберта могла взглянуть на экран. На видеозаписи она прорезала дверь серво, как ацетиленовой горелкой. Роберте показалось, что она выглядела капельку забавной в нейлоновой куртке и пижаме цвета хаки.
- В другое время я был бы рад узнать, кто ваш поставщик, - проговорил Моррисон, и подмигнул ей своими мигательными перепонками. - Но так было до того, как вы всё испортили, выбросив в пропасть последнюю надежду этой страны на свободу.
- Зависит от того, как смотреть на эту надежду, осмелюсь предположить, - ответила Роберта, выплевывая слова между острыми, как бритва, приступами боли. Ей не до того, чтобы щадить чувства этого сумасшедшего. – Достойно сбрендившего-на-всю-планету.
Моррисон с негодованием воззрился на нее, потрясённый святотатственной непочтительностью к своему любимому коньку.
- Сбрендивший? – исступлённо клекотнул он, и в его тоне прозвучал явственный оттенок настоящего безумия. Вскочив с места и опрокинув кресло, он со сверхъестественной скоростью, какая посрамила бы любого легендарного стрелка, когда-либо заезжавшего на Дикий Запад, выхватил из кобуры "глок". - Я покажу вам сбрендившего!
Он направил пистолет на Роберту и несколько раз нажал на курок. Ничего не произошло, конечно; надо полагать, переносчик материи Севена лишил пороха и всё огнестрельное оружие Моррисона.
- Вы видите! - воскликнул генерал, с отвращением отшвыривая бесполезный "глок". - Кто ещё, кроме Зверя, смог бы додуматься до столь коварного способа лишить свободных граждан конституционного права на ношение оружия?
Этот гневный выкрик несколько смутил Роберту, однако объяснение инопланетного происхождения переносчика материи, вероятно, не то, что успокоило бы Моррисона. Лучше всего держать рот на замке, рассудила она, тем более я не в такой форме, чтобы открывать диспут.
Вопрос, так или иначе, оказался риторическим.
- Я скажу вам, какая планета сбрендит, мисс Ландерс. Та самая, которая, благодаря вам, скоро попадёт под абсолютное владычество бездушного и всесильного мирового правительства, контролируемого такими, как Хан Нуньен Сингх! - птичий глаз размером с серебряный доллар нещадно гипнотизировал Роберту. - Не знаю, как насчёт вас, дамочка, но это не то, чего я с нетерпением жду.
На этот раз Роберта вынужденно согласилась.
Моррисон повозился с серво, найдя на нём установочное кольцо.
- Так как же вы стреляете этой штуковиной? - спросил он, применив весь свой улучшенный интеллект для того, чтобы разобраться в инопланетном гаджете. В порядке эксперимента он палил по экрану компьютера, переключая настройки в случайном порядке, пока невидимый луч не прошёл прямо через монитор, прожигая в нём дыру и выбив сноп раскалённых искр. - Вот оно как! - генерал издал безрадостный смешок. - Теперь я понял, что к чему.
Я всегда знала, что эта чёртова штучка слишком проста и понятна в управлении, сказала себе Роберта, зажимая раздробленное запястье. Она догадывалась, что в следующий раз Моррисон изберёт её саму в качестве мишени.
Генерал выглядел так, будто именно об этом и думал, но потом вдруг посмотрел вверх.
- Подождите! - воскликнул он, и его зоркие глаза ястреба обшаривали лепной потолок. - Вы слышите?
Роберта ничего, даже завывания койота, не слышала.
- Слышите что? - переспросила она.
- Не врите мне! Вот, опять!
Он откинул голову, с опаской глядя на потолок. Его челюсть отвисла, и стала видна зелёная жвачка, приклеившаяся к внутренней стороне щеки.
- Это вертолёты! - объявил он с маниакальной уверенностью. - Чёрные вертолеты! Они пришли за мной!
- Там нет никаких вертолётов, - прошептала Роберта, и дрожь ужаса пробрала её до костей при виде чистого неприкрытого безумия. Из глаз внезапно скатилась слезинка – её настигло душераздирающей силы воспоминание о малыше Рэнди Моррисоне, одном из самых скороспелых Детей Кризалиса, спасённом двадцать лет назад. - Там ничего нет…
Моррисон её совсем не слушал.
- Слышите? Они всё ближе, - его голова резко подёргивалась назад и вперёд, справа налево, как голова возбуждённой птицы. - Но я не сдамся, только не им! Не будет ни показательного процесса, ни судебного фарса. Ни проклятой пропаганды победы Нового Мирового Порядка!
Он приставил кончик серво прямо к виску.
- Нет! - выпалила Роберта. - Стойте! Не надо!
Ястребиные глаза смотрели мимо, словно уже видели вечность.
- Скажи миру - я никогда не сдаюсь.
Раздался гудок серво - и ещё один призрак присоединился к тем, что уже обитали в давно заброшенном шахтёрском посёлке. Роберта отвела взгляд, чувствуя, как скручивает внутренности. Я держала бы пари, что этого малыша ждало блестящее будущее, с печалью размышляла она, вспоминая полную супергениев группу дошколят в детском саду подземного комплекса.
Почему же всё-таки мы пришли к такому концу?
Заметки автора к главе 20. Чем меньше говорить о скандальной кастрации Джона Боббита в начале 1994 года, тем лучше.
Округ Кочайз, юго-восток штата Аризона, США
14 ноября 1994 года
- Быстрее! Зверь приближается!
Вооружённые винтовками ополченцы сгоняли десятки растерянных заспанных людей к бомбоубежищам под фортом. Было три часа утра – по местному времени, – но весь лагерь подняли на ноги: ожидалось неминуемое нападение штурмовиков Нового Мирового Порядка. читать дальшеМужчины, женщины и дети, в той или иной степени раздетости, хватали оружие и выстраивались в очередь, чтобы войти в подземное убежище сквозь низкий проём в бетонном основании.
- Началось! – выкрикнул какой-то ревнитель свободы с дикими глазами, и в этом возгласе слышалось больше воодушевления, нежели страха. - Мы им покажем!
Среди этой возбуждённой толпы лишь "Бобби Ландерс" имела хоть какое-то представление, что на самом деле происходит. Она догадывалась: Севен сорвал "Операцию Кальвадос", и теперь Моррисон запаниковал. Чего-то подобного Роберта и опасалась; это являлось главной причиной её пребывания в Форте Кочайз последние несколько месяцев. Она надеялась предотвратить кровавую бойню наподобие произошедших при штурме Маунт Кармел или в Руби-Ридж. Целый лагерь вооружённых до зубов фанатиков, приветствовавших апокалиптическое противостояние с Сынами Дьявола. Ингредиентов для ещё одной богомерзкой трагедии вполне достаточно. Этого не будет, если я смогу сделать хоть что-то, с горячностью твердила себе Роберта.
В отличие от многих заторможенных людей, которых в этот предрассветный час выдернули из постелей, она лишь притворялась спящей, когда завыла сирена; зная, что произошло сегодня утром в Лондоне, следовало готовиться к чему угодно. Кроме обязательного к ношению личного огнестрельного оружия - в её случае это был карабин воронёной стали с полной обоймой, который она крепко прижимала к груди, - в кармане нейлоновой ветровки на рыбьем меху, накинутой поверх стильной камуфляжной пижамы, находился также серво. Пара мокасин оленьей кожи довершали ансамбль, который, как она надеялась, вполне соответствовал текущему положению дел.
Пятьюдесятью футами ниже подновленного города-призрака располагалось основное бомбоубежище - огромный бетонированный бункер размером с футбольное поле. Всю дальнюю стену конструкции занимал телемонитор с большим экраном, в то время как остальные три стены украшали граффити на патриотические темы, нарисованные неким художественно одарённым "сыном свободы"; граффити изображали ключевые моменты нескончаемой битвы за свободу, от сражений при Лексингтоне и Конкорде (прим.переводчика – эпизоды войны США за независимость) до падения Берлинской стены. Роберта невольно вздрогнула при виде этой последней фрески, вспомнив, когда и где находилась во время разрушения Стены. Именно тогда к ней пришло чёткое осознание: Хан действительно начал выходить из-под контроля.
- Двигайтесь, не загораживайте проход!
Толпа, вливавшаяся в укрытие, оттеснила Роберту в дальний конец помещения, прямо к колоссальному телевизионному экрану. Угрожавшая ей клаустрофобия мгновенно испарилась при виде плотно набившегося в бункер народа - и ещё большего количества оружия, - оставив её, как сельдь в банке. Гомон приглушённых возбуждённых голосов смешивался с плачем напуганных младенцев и хныканьем детей постарше, и над всем этим плыл гул вездесущих мощных очистителей воздуха промышленного назначения. Роберту изрядно тревожило присутствие рядом, буквально плечом к плечу, молодой мамочки в камуфляже, прижимавшей к одному плечу запелёнутого ребёнка, а к другому – охотничий карабин "ремингтон". Ой! - думала она, не привыкшая к такому даже после продолжительного и поучительного пребывания в Форте Кочайз. Надеюсь, помогая срыгнуть, она хлопнет по тому, кому надо!
Как ни велико было бомбоубежище, но скопище тел быстро повысило в нём температуру, и стало нестерпимо душно. В поисках облегчения Роберта расстегнула ветровку. Независимо от того, что намеревался сделать Моррисон, думала она, обмахиваясь рукой, мне хотелось бы, чтоб он приступил к этому. Она привстала на цыпочки, ища среди толпы ястребоглазого лидера ополчения, но нигде его не увидела. Интересно, куда он подевался?
Вместо этого всем происходящим, казалось, распоряжался один из лейтенантов Моррисона - неприятного вида мускулистый мужчина, бывший полицейский по имени Данбар. В лагере циркулировали слухи, что Данбар был уволен из полиции Лос-Анджелеса за чрезмерную жестокость – что в те дни говорило само за себя! Роберта полагала, что этот зловещий бандит-наёмник играл ведущую роль во внезапной утренней мобилизации, предположительно с благословения скрывавшегося за кулисами Моррисона.
- Слушайте сюда! - крикнул Данбар, чтобы привлечь внимание толпы. Он забрался на крышку ящика с боеприпасами в северо-западном углу бункера, как раз сбоку от остававшегося мёртвым телевизионного экрана. Его светло-каштановые волосы были острижены по-военному, а широкие накачанные плечи намекали на прошлое полузащитника в американском футболе. В одной руке он сжимал автоматический пистолет "беретта", другой держал мегафон. - Утихните! Генерал хочет вам кое-что сказать!
Шумная болтовня стихла, за исключением плача нескольких младенцев, и все взоры обратились к задней части бункера, где стоял Данбар. Потолочные светильники пригасли, пустой экран ярко засветился, послышался треск статических помех. И перед примолкшей аудиторией появилось изображение генерала Рэндалла Моррисона по прозвищу Соколиный Глаз.
Неправдоподобно большая фигура напоминала Президента, обращающегося к нации. Моррисон сидел за своим столом на фоне растянутой на стене Доблести прошлого (прим.переводчика – государственный флаг США), заменившей старый флаг, простреленный два месяца назад во время набега Роберты на кабинет. Зеркальные линзы очков отражали мигавший красный свет видоискателя камеры, одновременно избавляя зрителей от взгляда в фантастические птичьи глаза.
- Мой верные сыны, свободные мужчины и женщины, - торжественно начал он, поначалу еле слышно, пока невидимый техник не отрегулировал громкость. – Мне выпала нелёгкая обязанность сообщить вам, что наш последний решительный бой с ненасытным Чудовищем уже начат. Рано утром, примерно в час тридцать по поясному времени горных штатов (прим.переводчика - вводится с осени до весны в районе Скалистых гор) граждане Клейтон Портер и Бутч Коннорс, действуя по моему приказу, пытались нанести героический удар по Мировому правительству, напав с обоих концов на так называемый Евротуннель между Лондоном и Парижем.
Со стороны некоторых тугодумов, явно не уловивших скорбь в тоне генерала, послышались восторженные возгласы и аплодисменты. Сама Роберта затаила дыхание, надеясь, что Гэри устранил угрозу с той эффективностью, к какой она уже привыкла. Остальная часть толпы, крепко держа ружья и детей, напряжённо ждала, желая услышать, что ещё скажет Моррисон.
- У меня нет сомнений в том, что граждане Портер и Коннорс стремились исполнить свой долг в меру возможностей. Вечно Бдительное Воинство чтит их преданность и мужество. Тем не менее, за прошедшие часы до нас не дошли ни новости об успехе зарубежной миссии, ни какие-либо свежие донесения от наших товарищей. Я должен с неохотой заключить, что миссия не удалась, и наша безопасность под угрозой.
Коллективный тяжёлый выдох приветствовал эту речь, а затем сменился гулом проклятий и рыданий. Молодая мама с винтовкой, стоявшая рядом, прикусила задрожавшую нижнюю губу, и из уголков её глаз скатились слезинки.
- Не бойся, - хрипло прошептала она ребёнку, и в повлажневших глазах зажглась материнская самоотверженность. - Мамочка не позволит Чудовищу заклеймить тебя Меткой.
Роберта не могла решить, тронута ли этим или же напугана. Может быть, немножко и того, и другого, подумала она.
- Противник, встревоженный нашими намерениями и военным потенциалом, - продолжил Моррисон, - наверняка контратакует и, вероятно, ещё до восхода солнца. Зная нашу решимость, у них нет никакого иного выбора, кроме как не оставлять от нас камня на камне, пока не будет разрушен последний очаг, в котором ещё тлеет огонёк бесстрашного сопротивления подступающей Преисподней.
- Пусть приходят! - с вызовом выкрикнул кто-то, подняв над головой винтовку. Другие ополченцы поддержали этот боевой клич, потрясая собственным оружием. - Мы их встретим!
Боже мой! – в тревоге думала Роберта, вдруг в полном смысле ощутившая себя на пороховой бочке с зажжённым фитилём. На секунду она чуть не забыла, что, скорее всего, не было никаких зловещих чёрных вертолетов, в этот самый момент летевших к Форту Кочайз; опасность существовала лишь в воспалённом воображении Моррисона - и в воображении тех, кто слепо за ним следовал.
Не то чтобы это действительно имело значение, сознавала она. Ситуация достаточно взрывоопасна и без дополнительного усложнения в виде войск Организации Объединённых Наций. Её ум перебирал сценарий за сценарием в поисках наилучшего пути выхода из кризиса – и способа помешать ВБВ добровольно сгинуть в пожарище войны и, возможно, увлечь за собой кого-нибудь ещё.
В ответ на воинственные крики сторонников Моррисон горестно покачал головой.
- Как бы ни настаивало моё сердце на продолжении борьбы, даже с превосходящими силами, разум твердит - против разъярённого Зверя мы не устоим. Противник взращивал свою сатанинскую силу на протяжении целых поколений, тогда как мы, при всей нашей доблести, ещё не готовы выиграть эту войну.
Что я слышу? – воскликнула про себя Роберта, чувствуя неожиданный прилив бодрости духа. Неужели генерал, наконец, более или менее опомнился? Скрестив пальцы, она молилась, чтобы Моррисон скомандовал ополченцам сдаться и разойтись по домам. Меж тем все собравшиеся выглядели озадаченными и обеспокоенными тем пораженческим направлением, в котором, казалось, двигался предводитель. Не повезло, утешала их Роберта, одновременно и тихо, и язвительно. Сегодня неподходящий день для революций.
Или так ей хотелось думать.
- Но есть ещё один путь, - заявил Моррисон с таким маниакальным блеском в глазах, что в успокоившейся душе Роберты тут же погасла вспыхнувшая на краткий миг надежда на мирное разрешение конфликта, - который доставит послание врагам и вдохновит союзников. Более двух тысяч лет назад на горной вершине в древней Палестине другая группа борцов за свободу противостояла Новому Мировому Порядку, грозной Римской империи. Это были зелоты, а их горная крепость называлась Масада.
Нет! - ужаснулась Роберта, сразу понявшая, к чему клонил генерал. Он же не всерьёз!
- Когда полчища ненасытных римлян, наконец, захватили крепость, - провозгласил Моррисон, и его голос дрожал от волнения, - они обнаружили, что её защитники, более тысячи неустрашимых душ, предпочли лишить себя жизни, но не жить рабами империи. И до сих пор, два тысячелетия спустя, мы вспоминаем Масаду как бессмертный символ свободы и мужества. Такой же, каким войдёт в историю Форт Кочайз.
Да у тебя мозги птичьи, маньяк, а не только глаза! – в сердцах выругалась Роберта. Сравнил божий дар с яичницей! Она испытывала немалый соблазн прожечь дыру в телеэкране, чтобы генерал не мог ляпнуть ещё чего-нибудь столь же депрессивного. Древние зелоты действительно боролись против мощи Римской империи, желавшей завоевать весь мир. Моррисон хотел принести армию своих сторонников в жертву глобальному заговору, который существовал только в его извращённом воображении.
Она с беспокойством огляделась. Купятся ли люди на этот призыв? Было видно, что несколько голов согласно кивнули, но на лицах большинства застыло выражение шока и сомнения. Люди в замешательстве поворачивались к соседям, ища подтверждение своим подозрениям. Приглушённый и поначалу даже еле слышный ропот инакомыслия быстро становился всё более интенсивным и гневным.
- Генерал рехнулся! – пробормотал позади мужчина средних лет, явно с возмущением в голосе. Его тщательно нафабренные усы встопорщились от волнения; поверх футболки цвета хаки и шорт-боксеров на нём был надет бронежилет.
- Чертовски правильно сказано! - подхватила брюнетка в ночной рубашке до пят. Она посмотрела на Роберту в поисках поддержки. - Верите ли вы в это, дорогая?
- Неа, - честно ответила та.
- А я не знаю, - произнесла женщина с младенцем. К ужасу Роберты, плачущая молодая мать находилась в явном замешательстве. - Я не хочу, чтобы кто-нибудь вживил компьютерный чип в мозг моего ребенка.
Пока она так говорила, женщина нежно укачивала малыша.
- Может быть, ему на самом деле лучше умереть...
- Не верьте в это, солнышко! - страстно увещевала её другая женщина. - Если хотите охранить ребёнка от Чудовища, восславьте Господа и передавайте патроны.
И она возвысила голос, чтобы весь бункер мог услышать.
- Мы не сдадимся без боя!
Этот клич подхватили десятки других голосов. Возвышавшийся над головами Данбар беспокойно переминался с ноги на ногу на ящике с боеприпасами, возможно, почувствовав, что настроение толпы повернулось против лидера.
- Хватит! – рявкнул он в мегафон. - Всем успокоиться и слушать генерала!
Он многозначительно поднял свою "беретту".
Это была очень, очень большая ошибка.
В мгновение ока лица доселе верных ополченцев обратились к высокомерному экс-полицейскому. Роберте стало очевидно: если уж вы пытаетесь срежиссировать массовое самоубийство, то, вероятно, проще управлять своими ближайшими сторонниками, нежели бетонным бункером, полным воинственных вооружённых людей. При всём сверхинтеллекте, думала она, Моррисон ошибочно считал настрой своего Воинства. А ей был ясен решительный выбор толпы: эти люди не собирались просто лечь и умереть. Они скорее воспроизведут Аламо (прим.переводчика: осада миссии Аламо - эпизод войны между США и Мексикой за Техас; в ходе осады погибли практически все защищавшие её солдаты техасского гарнизона), нежели Масаду.
Если Моррисон и уловил брожение умов в бункере, то ничем этого не выдал.
- Я не прошу вас приносить эту жертву с лёгким сердцем, - сказал он, поднимая руку и приветствуя своих воинов, - но знайте, что Америка - и весь мир - никогда не забудет то, что мы сегодня совершим.
Он взял со стола пульт дистанционного управления и нажал кнопку, в результате чего почти одновременно произошли две вещи. Экран потемнел, а позади Роберты захлопнулась тяжёлая железная дверь, заперев всех людей, словно в западне. Ой-ой, подумала Роберта. Это не сулит ничего хорошего.
Возмущённые ополченцы отреагировали на это взрывом страха и гнева. Бесновавшаяся орава хлынула к экрану и сволокла Данбара с ящика, угрожая разорвать его в клочья, если он немедленно не откроет дверь.
- Я не могу! - беспомощно возражал он, щеголяя фингалом под глазом и разбитыми в кровь губами. - Это может лишь генерал!
В передней части бомбоубежища другие вошедшие в раж боевики обратили ярость непосредственно на железную дверь, колотя по ней кулаками и прикладами винтовок.
- Выпустите нас! – призывали они хоть кого-то, кто мог находиться по ту сторону несокрушимого стального барьера, но ни эти крики, ни удары не оказали никакого воздействия на равнодушное железо. - Пожалуйста, ради Бога, вытащите нас отсюда!
Несмотря на шум и суматоху, Роберту смутило какое-то непривычное молчание. Ей потребовалось секунда, чтобы понять, чего не хватало: в первый раз за прошедшие недели она не слышала устойчивого гула повсеместных воздухоочистителей. Бог ты мой, подумала она. Не удивительно, что Моррисона не было среди тех, кого он приказал согнать в это убежище. Он хочет задушить нас!
Она мысленно пнула себя за недооценку генерала и за то, что не предвидела такого шага. Как ещё можно разом покончить с целым лагерем вооружённых до зубов?
На мгновение она испугалась, что сумасшедший генерал планировал убить их тем же нервно-паралитическим газом, какой использовал в Женеве. Роберта нервно принюхалась, но не почувствовала никакого химического запаха. В глазах или горле жжения также не ощущалось. Может быть, понадеялась она после того, как миновало несколько полных напряжения секунд, Моррисон не готов навлечь столь кошмарную судьбу на своих сторонников. Да нет же, он просто оставит нас задыхаться, с возмущением догадалась она. Как мило!
Ей померещилось или воздуха в переполненном бункере уже стало меньше? В любом случае она понимала – без притока воздуха бомбоубежище скоро превратится в смертельную ловушку для всех, кто здесь находился, учитывая количество лёгких, нуждавшихся в кислороде.
- Ситуация по-настоящему неуправляемая, - вполголоса пробормотала она, взирая на неслыханный всеобщий хаос. – Время пойти с козырей.
С радостью опустив карабин на пол (после того, как убедилась, что предохранитель в порядке), Роберта взялась за серво. Между выдвинувшимися из корпуса усиками проскочила голубая энергетическая вспышка. Роберта повернула кольцо на средней части прибора, устанавливая нужную частоту, а затем коротко нажала один раз.
Бум!
В действительности Роберта, застрявшая вместе с оравой громко кричавших взбудораженных заложников в звуконепроницаемом бомбоубежище, не могла расслышать взрыва. Заложенный ею заряд рванул в лабиринте шахт под старым городом, но она легко могла представить, как взрывчатка разносит на части электронную начинку генератора силового поля.
Потребовалось несколько недель вынюхивания, но, в конце концов, она обнаружила тщательно спрятанное высокотехнологичное устройство противодействия транспортации, созданное Ханом и предоставленное генералу в обмен на его услугу. А ещё нужно было грамотно отлынивать от вечерней работы, чтобы втихомолку заложить взрывное устройство, которому она сейчас и дала отмашку.
Время посмотреть, стоили ли достигнутые результаты этих усилий.
- Агент Три-шесть-восемь Сто девяносто четвёртому, - скороговоркой проговорила она в серво, надеясь, что сможет теперь связаться с Севеном. Разница во времени между Аризоной и Соединённым Королевством Великобритании составляла семь часов, так что она рассчитывала, что Гэри к этому моменту закончил дела с Евротуннелем. – Один-девять-четыре, пожалуйста, ответьте.
- Один-девять-четыре на связи, - раздался хорошо знакомый голос. Роберта с облегчением выдохнула. – Приятно снова слышать ваш голос.
- Аналогично, - последовал искренний ответ. – У вас там всё в порядке?
- Угроза ликвидирована, - заверил Севен, что подтверждало худшие опасения Моррисона. – Доложите статус операции.
Роберта сказала себе, что подробный рассказ о ходе миссии в Евротуннеле она выслушает позже, когда справится с текущим кризисом.
- Мне понадобится экстренный перенос из точки в точку, - зашептала она, одновременно отсылая Гэри координаты бомбоубежища. – Но сначала надо бы проделать одну штуку…
Неистовство вокруг быстро приближалось к переломному моменту. Рыдания, вопли, громогласные молитвы и гневные упреки как горох отскакивали от бетонных стен бункера, изматывая нервы Роберты и прочих запертых в переполненном убежище. То тут, то там слышались звуки драк - стойкие сторонники Моррисона сцепились с теми, кто чувствовал себя преданным своим же лидером. Пока ещё никто не стрелял, но Роберта была твёрдо убеждена: это лишь вопрос времени.
Эмоционально накалённая обстановка. Взвинченные донельзя люди. Слишком много оружия. Роберта могла учуять кровавую баню, видя все предпосылки к ней, поэтому и разъяснила Севену, что нужно предпринять.
Через несколько секунд в спёртую атмосферу бункера откуда ни возьмись начал проникать характерный синий туман. Фосфоресцирующая дымка стремительно затягивала помещение, словно тяжёлые испарения, клубившиеся над каким-то фантастическим радиоактивным морем. Неестественное явление на мгновение сбило толпу с толку; ополченцы, в отличие от Роберты, не обратили внимания на покалывание статического электричества на коже. Неизбежно, однако, этот туман вскорости стал новым источником страха и тревоги.
- Сюда пустили газ! – завопил какой-то человек, по понятным причинам неправильно интерпретировавший происходящее.
- Никому не стрелять! – крикнул кто-то в панике. – Иначе все взлетим на воздух!
Роберта сожалела, что дала перепуганной толпе ещё один повод для беспокойства, но не видела, что ещё она могла бы сделать. Транспортерный туман обеспечивал именно то, что требовалось для повышения безопасности каждого в долгосрочной перспективе. Просто держитесь, ребята! - молча взывала она к своим вконец охреневшим сотоварищам. Это вам нисколько не повредит, обещаю!
К счастью для рассудка затворников жуткий синий туман исчез так же быстро, как и появился, оставив после себя бункер, полный запутавшихся и дезориентированных людей.
- И что это, чёрт побери, было? - пробормотала женщина в ночной рубашке.
- Транспортировка завершена, - проинформировал Севен.
- Великолепно, - ответила Роберта, внезапно почувствовав себя в гораздо большей безопасности. И очень кстати; дышать становилось всё труднее, и она делала глубокие вдохи, но получала всё меньше кислорода с каждым. Посмотрев на окружавших людей, она увидела, что дыхание многих тоже было затруднённым, а кое-кто - особенно некоторые знакомые ей заядлые курильщики - уже еле на ногах держался. Запасы воздуха в помещении истощались, поняла она. Моё время кончается – и кислород тоже.
К несчастью, обрывки переговоров с Севеном долетели до ушей взволнованной молодой матери.
- Эй! – резко вскрикнула та, с подозрением глядя на Роберту. – Что это у тебя?
Обняв ребёнка одной рукой, другой она сорвала с плеча свой "ремингтон" и направила дуло непосредственно в голову Роберты.
- Сюда! – завопила эта ополченская мадонна достаточно громко для того, чтобы обратить на себя внимание всего бункера. - Я поймала шпионку! Она разговаривает с кем-то при помощи ручки!
Роберта мгновенно ощутила себя Вероникой Картрайт из фильма 70-х годов "Вторжение похитителей тел" - разоблачённой и окружённой группой уже зомбированных людей. Вдобавок на неё сразу же нацелился небольшой такой арсенальчик разнокалиберного оружия, подкреплённый морем враждебных обезумевших лиц.
- Бросьте гаджет, леди! - проворчал угрюмого вида мужчина в полном боевом снаряжении. Всего несколько минут назад Роберта видела, как этот ополченец избивал Данбара. – Отдайте это мне или, клянусь, я буду стрелять!
Не было никаких сомнений в смертельной серьёзности этого намерения; тем не менее, Роберта держала серво, беспечно игнорируя взведённые курки ружей, направленных на её тонированную в светло-медовый цвет головушку.
- Окей, Гэри, - произнесла она. – Забирай меня отсюда.
- Как бы не так, леди! – зарычала копия "Джи-ай Джо" в натуральную величину (прим.переводчика - фигурки солдат и супергероев из одноименного мультфильма производства компании "Хасбро"). - Я предупреждал!
И он нажал на курок карабина "Ругер Мини-14" в то самое время, когда также поступили несколько других ополченцев, даже доведённая до нервного срыва женщина с ребёнком.
Перекрёстный огонь неминуемо покончил бы с большинством стрелков, не говоря уж о Роберте, не транспортируй Гэри каждую крупицу пороха, находившуюся в радиусе пяти миль от этой точки. Вот что я называю настоящим контролем над огнестрельным оружием! – думала Роберта, слушавшая, как полдюжины винтовок и пистолетов бессильно щёлкали вокруг, а их владельцы в немом изумлении разглядывали своё оружие, совершенно оторопев от подобного.
Но Роберта не собиралась оставаться тут, чтобы прояснить недоразумение. Спирально завивающиеся струи синей плазмы уже окутывали её, к большому удивлению ошарашенных зрителей.
- Что за…? - в ужасе выдохнула мать, отшатнувшись от столба дыма, будто это токсичные отходы. - Кто ты, чёрт возьми?
При обычных обстоятельствах Роберта избегала транспортироваться в присутствии свидетелей, но времени на поиски укромного места не было. Она уже начинала чувствовать головокружение от недостатка кислорода. Ей придётся рассчитывать на то, что путаница в головах людей, а также отсутствие у Воинства убедительных доказательств, защитит в этот раз её анонимность ("Но, Ваша честь, - представила она рассказ несгибаемых ополченцев властям, - она растворилась в воздухе! Должно быть, её забрал сверхсекретный летательный аппарат, пилотируемый агентами ЦРУ!").
Это будет не первый раз, когда её подвиги попадут на страницы "Weekly World News" (прим.переводчика – таблоид, посвящённый паранормальным и сверхестественным явлениям, выходил в период с 1979 по 2007 годы).
Она помахала на прощание борцам за свободу, пока туман испарялся, унося её из бункера. Хотя конкретно эта поездка на экспрессе "Синий туман" была короче большинства, поскольку Роберта материализовалась прямо по ту сторону огромной железной двери.
До восхода солнца оставалось несколько часов, но полная луна давала достаточно света, чтобы оглядеться. Лишь одинокая аризонская ящерица-ядозуб проскользнула мимо входа в убежище, да какая-то сова недоумённо ухнула, наблюдая за Робертой из ржавых останков брошенной вагонетки. Она поспешно осмотрелась, переключая серво и высматривая, нет ли опасности, но затем до неё вдруг дошло: преграда, несомненно, воздвигнута, чтобы помешать контингенту крепости покинуть бункер, что делало маловероятной возможность легко открыть дверь снаружи. Предположительно, Моррисон отключил запорный механизм на внешней стороне.
Врёшь, не возьмёшь! - сказала она себе. Ты лишь слегка затруднил мне задачу. Установив серво на дезинтеграцию, Роберта мигом проделала пару вентиляционных отверстий вблизи верхней части железных ворот выше голов толпы. Вот так. Это купит столь необходимую нам передышку, даже две.
Сначала она думала оставить всех ополченцев запертыми в бункере, покамест будет разбираться с Моррисоном, но затем решила не рисковать. Что, если – при наихудшем раскладе - что-то случится с ней, прежде чем она сможет вернуться и освободить пленников? Это похоронило бы их заживо, отдало во власть голода и обезвоживания, не говоря уже о каких-либо других неприятных сюрпризах, которые мог припрятать генерал в рукаве цвета хаки.
Моррисону придётся подождать, пока она потратит время на кропотливое вырезание в крепкой стальной двери пригодного для прохода отверстия.
- Отойдите! – предупредила Роберта заложников, надеясь, что они смогут расслышать голос через свежесозданные воздуховоды; даже если и нет, оставалось уповать на свечение распадающегося металла, которое вынудит пленников бункера держаться подальше от импровизированного проекта по сносу. – Одна-две минуты – и я вас вытащу!
Невидимый луч разрезал шестидюймовый металл, как столовый прибор Лорены Боббит рассёк, скажем так, прибор её мужа. Интересно, что сейчас на первых полосах таблоидов? – спрашивала себя Роберта, с нетерпением ждавшая возможности хоть чуточку попялиться в телик, причём бездумно, после нескольких месяцев принудительного лишения доступа к СМИ. Через несколько минут она закончила вырезать рукотворный выход.
- Па-а-берегись! – закричала она, когда прямоугольник железа размером примерно шесть на десять футов стал падать на пол бункера.
К счастью, никого, по-видимому, им не придавило, хотя судить об этом в точности представлялось затруднительным: из проделанного проёма хлынул поток в панике спасавшихся "сынов свободы". Роберта весьма мудро отскочила в сторону, чтобы не быть сбитой торопливо искавшими местечки побезопаснее, но с облегчением убедилась, что женщина с младенцем находилась в их числе. Хотела бы она знать, мелькнула у Роберты мысль, найдётся ли хоть парочка истинно верующих, чувствовавших себя обязанными остаться в бункере и ожидать дальнейших инструкций тронутого генерала. И если вы спросите меня, им придётся ждать долго, это Роберта могла пообещать.
Поставив на паузу непосредственную угрозу массового "самоубийства" Воинства, она намеревалась перейти к следующему пункту списка неотложных дел – к самому Моррисону. Как показал поступок с бункером, предводитель армии ополчения слишком опасен, чтобы оставаться на свободе. Теперь, когда маленькая частная армия генерала почти полностью дезертировала, Роберта твёрдо намеревалась взять его под стражу до момента передачи в руки соответствующих органов. Если повезёт, некоторых разочаровавшихся в нём последователей можно будет склонить к даче показаний. Одно дело запасы оружия, говорила она себе, имея в виду пункты возможного обвинения против Моррисона. Попытка задушить десятки людей – совершенно иное.
И это если не считать доказательств, скопившихся у Севена в отношении всего, что касалось неприятностей из-за нервно-паралитического газа…
"Доберпиты" возмущённо лаяли и выли, когда десятки бывших ополченцев покидали Форт Кочайз. Доносился рёв множества автомобильных двигателей: каждый лагерный грузовик, джип, автобус или пикап пробудился к жизни и направился к главным воротам, неконтролируемым и неохраняемым в первый раз после прибытия сюда Роберты в середине августа. Она посмотрела на смутно вырисовывавшиеся сторожевые вышки и увидела, что и там никого не было: прожекторы оставались тёмными, места для орудий пустовали. Она предчувствовала, что ещё до рассвета ныне оживлённое поселение-крепость опять превратится в город-призрак.
Ни один беженец, вдохновлённый тесным знакомством с асфиксией и мечтавший поскорее убраться подальше, не подошёл к Роберте и даже не заметил, как она решительно направилась к старому кирпичному зданию почтового отделения, служившему Моррисону штаб-квартирой. Сидел ли он ещё за столом, вопрошала она себя, и что теперь думал по поводу обратившихся в прах призрачных амбиций повторить подвиг Масады? Он так или иначе должен знать, что эти планы пошли наперекосяк; генерал не мог не слышать звуков, сопровождавших хаотическое массовое дезертирство его армии. Даже сейчас до Роберты долетали громкие голоса споривших, когда люди сражались за остатки провианта и транспорт; она испытывала большую, чем обычно, радость при мысли, что Гэри превратил весь Форт Кочайз в зону, свободную от пороха. Принятые меры не казались такими уж чрезмерными, заметила она, разглядев, что у многих поспешно уносивших ноги ополченцев в руках оружие - пистолеты и винтовки. Насильственное прекращение огня и время на размышление определённо хорошая идея.
Сделав мысленную пометку передать потом ФБР сведения о ключевых фигурах ближнего круга Моррисона, Роберта поднялась по ступеням мимо старинной коновязи к закрытому входу в почтовое отделение. Ни один луч света не просачивался по краям дубовой двери, заставив задаться вопросом: а там ли генерал? Она беспокоилась, что Моррисон, возможно, уже покинул лагерь или, что ещё хуже, растворился в лабиринте горных шахт под городом-призраком. Не существовало никакого способа отыскать его там.
- Будем надеяться, что он ещё здесь, - прошептала женщина.
Дверь была заперта, но серво коротко гуднул – и она легко открылась. Ступая как можно неслышнее – но не так мягко, как Изис, – Роберта на цыпочках шла по безлюдному коридору к личному кабинету Моррисона. Она подсвечивала дорогу серво, как фонариком, обшаривая узким пучком белого света затемнённые помещения. Прочная металлическая дверь заменила деревянную, разнесённую Моррисоном в щепки после того, как её заперла проникшая сюда в прошлый раз Роберта. Она положила ухо к двери, но услышала лишь гробовую тишину; окружающее всё больше и больше выглядело так, как если бы Соколиный Глаз уже упорхнул.
Нажав на ручку, она обнаружила дверь незапертой. Она затаила дыхание, толкнула её и заглянула внутрь. Ни один лунный луч не проникал в комнату без окон, и Роберта полагалась только на свет серво. Яркий луч высветил пустое кресло позади аккуратно прибранного стола, затем соскользнул ниже и упёрся в откинутый шерстяной ковёр "навахо" - и открытый лаз под ним.
- Чёрт, - прокомментировала Роберта.
Лишь на мгновение она возжелала не тратить впустую драгоценное время, освобождая психов из бункера. Но что ещё ей оставалось делать? Оставить испуганных людей (и их детей!) запертыми под землей на неопределённый срок? Она знала, что поступила правильно, даже если это означало, что им с Гэри снова и снова придётся гоняться за Моррисоном.
Может быть, в кабинете найдётся какой-нибудь ключ к пониманию его будущего местонахождения? Держа серво в вытянутой руке, она с опаской шагнула в неосвещённую комнату, нацеливаясь на папки генерала и жёсткий диск компьютера. Предполагая, что он не спустил бумаги в шредер или не поломал тут всё, подумала она.
Рубящий удар каратиста полоснул прямо по руке, сломав запястье и выбив серво. Тёмная фигура выскочила с левой стороны дверного проёма, где она доселе скрывалась, слившись со стеной, и схватила Роберту за воротник ветровки, рванув к себе.
- Неужели вы думаете, что я не услышал бы, как вы подкрадывались? - прорычал генерал ей в ухо. Горячее дыхание отдавало мятной жевательной резинкой. - Мои уши почти так же чувствительны, как глаза, а это значит, что я слышу чертовски лучше, чем какой-нибудь средний салага.
Сморщившись от боли и сжав сломанное запястье, Роберта не могла оказать сопротивления, поэтому Моррисон беспрепятственно втащил её в комнату, а затем буквально швырнул на деревянный стул у стола. Её глаза в отчаянии устремились на серво, откатившийся на пару ярдов, но Моррисон схватил его прежде, чем она могла даже помыслить о том, чтобы заполучить его.
- Эта маленькая штуковина останется у меня, - насмешливо сказал он, - а вы - там, где и находитесь.
Не то чтобы у меня так уж много вариантов, подумала Роберта, закусив губу, чтобы удержаться от хныканья. Разоруженная и раненая, с волнами мучительной боли, бегущими вверх по руке и сводящими зубы, она сомневалась, что могла бы потягаться с генетически созданным сверхчеловеком с великолепным ночным зрением. Шок и подступившая тошнота мешали сконцентрировать внимание; она испытывала трудности с тем, чтобы просто сфокусировать взгляд на усевшемся за стол Моррисоне. Тот сцепил руки и стал походить на учителя средней школы, готового сделать выволочку нерадивому ученику.
Хотя верхний свет не горел, генерал зажёг прикреплённую к столу галогенную лампу для чтения на гибкой ножке. Зеркальные очки были аккуратно заправлены в нагрудный карман рубашки цвета хаки с короткими рукавами, и сейчас на Роберту смотрели выпуклые покрасневшие глаза хищной птицы.
- Гражданка Ландерс, - обратился он к ней, - если это ваше настоящее имя. Так это вы та змея, которую мы пригрели на своей груди. Хотел бы я поймать вас раньше, до того, как вы саботировали все наши благородные планы и стремления.
Он наклонился ближе, как предвкушавший свежую добычу хищник.
- На кого же вы работаете? Кто послал вас сюда? ФБР? FEMA? Иллюминаты?
Не смешно, подумала Роберта. Она попыталась усмехнуться с обиженным видом, но вместо этого у неё получилась лишь гримаса. Севен и я покончили с иллюминатами много лет назад.
Моррисон поднёс отнятый серво к свету лампы. Серебристый корпус мягко переливался.
- Крутое устройство, - заметил он, прокатывая тонкий инструмент мясистыми пальцами, а челюсти всё жевали невидимую жевательную резинку. На щеках генерала проступила щетина, что придавало ему чуть более неопрятный вид, нежели обычно. - Мои камеры безопасности зафиксировали, как вы им пользовались.
Он постучал по клавиатуре компьютера, выводя из режима энергосбережения. Монитор загорелся, и Моррисон повернул его так, чтобы Роберта могла взглянуть на экран. На видеозаписи она прорезала дверь серво, как ацетиленовой горелкой. Роберте показалось, что она выглядела капельку забавной в нейлоновой куртке и пижаме цвета хаки.
- В другое время я был бы рад узнать, кто ваш поставщик, - проговорил Моррисон, и подмигнул ей своими мигательными перепонками. - Но так было до того, как вы всё испортили, выбросив в пропасть последнюю надежду этой страны на свободу.
- Зависит от того, как смотреть на эту надежду, осмелюсь предположить, - ответила Роберта, выплевывая слова между острыми, как бритва, приступами боли. Ей не до того, чтобы щадить чувства этого сумасшедшего. – Достойно сбрендившего-на-всю-планету.
Моррисон с негодованием воззрился на нее, потрясённый святотатственной непочтительностью к своему любимому коньку.
- Сбрендивший? – исступлённо клекотнул он, и в его тоне прозвучал явственный оттенок настоящего безумия. Вскочив с места и опрокинув кресло, он со сверхъестественной скоростью, какая посрамила бы любого легендарного стрелка, когда-либо заезжавшего на Дикий Запад, выхватил из кобуры "глок". - Я покажу вам сбрендившего!
Он направил пистолет на Роберту и несколько раз нажал на курок. Ничего не произошло, конечно; надо полагать, переносчик материи Севена лишил пороха и всё огнестрельное оружие Моррисона.
- Вы видите! - воскликнул генерал, с отвращением отшвыривая бесполезный "глок". - Кто ещё, кроме Зверя, смог бы додуматься до столь коварного способа лишить свободных граждан конституционного права на ношение оружия?
Этот гневный выкрик несколько смутил Роберту, однако объяснение инопланетного происхождения переносчика материи, вероятно, не то, что успокоило бы Моррисона. Лучше всего держать рот на замке, рассудила она, тем более я не в такой форме, чтобы открывать диспут.
Вопрос, так или иначе, оказался риторическим.
- Я скажу вам, какая планета сбрендит, мисс Ландерс. Та самая, которая, благодаря вам, скоро попадёт под абсолютное владычество бездушного и всесильного мирового правительства, контролируемого такими, как Хан Нуньен Сингх! - птичий глаз размером с серебряный доллар нещадно гипнотизировал Роберту. - Не знаю, как насчёт вас, дамочка, но это не то, чего я с нетерпением жду.
На этот раз Роберта вынужденно согласилась.
Моррисон повозился с серво, найдя на нём установочное кольцо.
- Так как же вы стреляете этой штуковиной? - спросил он, применив весь свой улучшенный интеллект для того, чтобы разобраться в инопланетном гаджете. В порядке эксперимента он палил по экрану компьютера, переключая настройки в случайном порядке, пока невидимый луч не прошёл прямо через монитор, прожигая в нём дыру и выбив сноп раскалённых искр. - Вот оно как! - генерал издал безрадостный смешок. - Теперь я понял, что к чему.
Я всегда знала, что эта чёртова штучка слишком проста и понятна в управлении, сказала себе Роберта, зажимая раздробленное запястье. Она догадывалась, что в следующий раз Моррисон изберёт её саму в качестве мишени.
Генерал выглядел так, будто именно об этом и думал, но потом вдруг посмотрел вверх.
- Подождите! - воскликнул он, и его зоркие глаза ястреба обшаривали лепной потолок. - Вы слышите?
Роберта ничего, даже завывания койота, не слышала.
- Слышите что? - переспросила она.
- Не врите мне! Вот, опять!
Он откинул голову, с опаской глядя на потолок. Его челюсть отвисла, и стала видна зелёная жвачка, приклеившаяся к внутренней стороне щеки.
- Это вертолёты! - объявил он с маниакальной уверенностью. - Чёрные вертолеты! Они пришли за мной!
- Там нет никаких вертолётов, - прошептала Роберта, и дрожь ужаса пробрала её до костей при виде чистого неприкрытого безумия. Из глаз внезапно скатилась слезинка – её настигло душераздирающей силы воспоминание о малыше Рэнди Моррисоне, одном из самых скороспелых Детей Кризалиса, спасённом двадцать лет назад. - Там ничего нет…
Моррисон её совсем не слушал.
- Слышите? Они всё ближе, - его голова резко подёргивалась назад и вперёд, справа налево, как голова возбуждённой птицы. - Но я не сдамся, только не им! Не будет ни показательного процесса, ни судебного фарса. Ни проклятой пропаганды победы Нового Мирового Порядка!
Он приставил кончик серво прямо к виску.
- Нет! - выпалила Роберта. - Стойте! Не надо!
Ястребиные глаза смотрели мимо, словно уже видели вечность.
- Скажи миру - я никогда не сдаюсь.
Раздался гудок серво - и ещё один призрак присоединился к тем, что уже обитали в давно заброшенном шахтёрском посёлке. Роберта отвела взгляд, чувствуя, как скручивает внутренности. Я держала бы пари, что этого малыша ждало блестящее будущее, с печалью размышляла она, вспоминая полную супергениев группу дошколят в детском саду подземного комплекса.
Почему же всё-таки мы пришли к такому концу?
Заметки автора к главе 20. Чем меньше говорить о скандальной кастрации Джона Боббита в начале 1994 года, тем лучше.
@темы: ТОС. Книги, ТОС. Переводы, Грег Кокс. Евгенические войны