Глава 17.
- Песчаная буря!
Небольшая экспедиционная партия, состоявшая из Хана, Хоакина, Эрикссона, Кейта Тэлбота и опытного картографа по имени Дебра фон Линден, следовала вдоль русла продолжавшей мелеть реки Каур к морю, где Хан надеялся найти более благоприятные условия существования для своего народа. До сих пор, однако, всё, что они обнаружили, были простиравшиеся километр за километром высохшие луга, чьи некогда суглинистые почвы теперь едва удерживались на месте отмиравшими корнями. Саванна эволюционировала в пустыню со всеми вытекавшими отсюда неприятными последствиями...
читать дальшеКрик Эрикссона встряхнул отряд, уже много дней боровшийся с ветром и поднятым им в воздух песком; Хан находил, что с трудом мог представить себе то, что может быть названо бурей в этом адском котле. Разве их и так уже не окружала буря?
Но вслед за этим его прикрытые обсидиановым козырьком глаза увидели то, о чём говорил Эрикссон: непроницаемую чёрную тучу, с невероятной скоростью несшуюся по-над пустыней. Тучу прошила слепящая молния.
- Хватайтесь за руки! – крикнул он, осознав, что через секунду будет уже поздно и их накроет шторм. Бросив деревянный посох на землю, он торопливо сцепился согнутыми в локтях руками с Хоакином и Тэлботом, а Эрикссон и фон Линден замкнули цепь. – Держитесь вместе! Не позволяйте оторвать себя от группы!
Песчаная буря налетела с силой урагана, чуть не сбив Хана с ног. В один миг видимость сократилась до нескольких десятков сантиметров. Несмотря на защищавший Хана бурнус и головной платок, носившийся в воздухе песок нещадно бил по телу. Струйки песка пробирались через любой разрыв или отверстие в одежде, стирая кожу до крови. Песок проник и под козырёк, заставив его крепко зажмуриться и держать глаза плотно закрытыми. Наклонив, сколько мог, голову, он неглубоко дышал через нос, сжав челюсти, чтобы не задохнуться.
Рёв шторма был таким оглушительным, что говорить было совершенно невозможно, даже если бы Хан и осмелился открыть рот. Он боролся, чтобы сохранить опору и поддержать остальных участников экспедиции, которые в буквальном смысле подвергались пескоструйной обработке.
Мы должны подняться на возвышенность, решил Хан. В нижнем слое воздушного потока было много песка, поднятого с поверхности пустыни; возможно, они могли бы уменьшить его воздействие, если бы находились над плотными слоями шторма. Даже мало-мальская разница по уровню рельефа могла означать победу жизни над смертью!
Он смутно припомнил, что пятью метрами левее начинался крутой подъём. Уповая на точность своей памяти, он потянул товарищей за собой и начал перемещаться в, как он молился, правильном направлении. Ветер и песок вихрями крутились вокруг, делая продвижение трудным, а ориентирование практически невозможным. Как всё же полагал Хан, они потихоньку шли к восточному берегу русла, но он не мог быть уверен в том, что под неустанным давлением бури они не собьются с курса.
К его облегчению, твёрдая голая земля под ногами как будто пошла в гору ... это был обнадёживавший знак. Полунаправляя, полуволоча своих спутников, Хан сделал ещё пару шагов вверх по склону, как вдруг случилось непоправимое.
Оступился Тэлбот, чуть не утянув за собой и Хана. Последний попытался было поставить мужчину на ноги, но почувствовал, как рука Тэлбота начинает соскальзывать. Почти полностью потеряв сцепление с группой, в последнюю секунду споткнувшийся Кейт Тэлбот ухватился за запястье Хана. Держись! - молча велел ему Хан; у него не было никакого желания сообщать Зулейке Уокер о потере мужа. Борись за свою жизнь, Тэлбот!
Однако в этой борьбе концы куфии мужчины высвободились, дав смертоносной буре долгожданную возможность. Ветер мигом сдёрнул защитный покров с лица Тэлбота, и тот испустил ужасающий крик, когда острые как бритва песчинки впились в незащищённую теперь плоть. Инстинктивно он отпустил руку Хана, чтобы прикрыть лицо.
- Нет! – крикнул Хан, в свою очередь тут же глотнув песка. Он отчаянно пытался нащупать находившегося в опасности колониста, но шторм в мгновение ока оторвал их друг от друга и Тэлбот сразу же потерялся.
Горе и мучительное чувство потери острым ножом вонзились Хану в сердце. Он прекрасно сознавал, что гнаться за Тэлботом бесполезно - не было никакой надежды найти его среди песчаной бури; поступив так, Хан только подверг бы остальных бессмысленному риску. Нехотя продолжил он подъём по склону, пользуясь теперь и освободившейся рукой, чтобы помочь восхождению. Он по-прежнему чувствовал вес Хоакина и всем сердцем надеялся, что Эрикссон и фон Линден всё ещё держатся за него и друг за друга.
Мало-помалу, борясь ежесекундно со штормом, они достигли вершины почти отвесного берега, которая если и не была полностью свободна от атаки ветра и песка, то, по крайней мере, позволяла избежать наисильнейшего буйства стихии: ветер здесь свирепствовал, по сути, так же, но песка в воздухе стало на порядок меньше и дышать было немного легче. Пережидавшие бурю исследователи прижались вплотную друг к другу, сплетя руки и подставив ветру спины.
Мы и это можем пережить, понял Хан, но за это знание уплачена жизнь верного последователя…
В конце концов, гроза кончилась так же быстро, как и налетела. Прищурившись, Хан наблюдал сквозь забрало, как несущее гибель чёрное облако уходило на север, постепенно уменьшаясь в размерах. Если повезёт, то оно рассеется задолго до того, как доберётся до Марлы и других колонистов, которые в любом случае находились в безопасности в подземном убежище.
Подобные песчаные бури вскоре станут вполне обычным явлением на иссыхавшей равнине, подозревал Хан. Тем больше оснований поискать место с не такой негостеприимной окружающей средой.
Пыль ещё застилала видимость лёгкой дымкой, но Хан счёл вполне безопасным двигаться дальше. Всё-таки это была примерно та же погода, какая и стояла в эти дни. Жестом приказав следовать за ним, он осторожно спустился обратно, к тому, что осталось от реки Каур. Из-под каблуков его сапог лавина свежеопавшего песка ручейками побежала к руслу. Всё в поле зрения, от торчавших валунов до пучков чахлой травы, покрывала красновато-коричневая пыль; даже илистый поток, казалось, стал ещё грязнее.
Хан на себе ощущал последствия шторма. Его кожу под мантией словно отшлифовали наждачной бумагой: раздражающие гранулы песка проникли во все складки и щели на теле. Во рту чувствовался привкус пыли, и он убил бы за стакан чистой прохладной воды.
Тэлбота они обнаружили на расстоянии около семи метров от подножия склона. Он лежал, растянувшись на земле, и наполовину был погребён под свежим песком. Частицы грунта ободрали его лицо до мяса, оно кровоточило и было облеплено грязью. Ещё больше песка высыпалось изо рта и ноздрей покойного; Хану даже не нужно было вскрытие, чтобы сделать вывод – и дыхательное горло Тэлбота, и, возможно, лёгкие были забиты песком.
Прости меня, Зулейка. Твой муж к тебе не вернётся.
И я сильно удивлюсь, если вернётся хоть кто-то из нас.
Всего несколько дней вдали от Фаталиса - и они уже потеряли одного человека. Неудачное начало экспедиции...
- Может, вернуться, пока не поздно? – высказал предложение Эрикссон. Складки куфии приглушали голос со скандинавским акцентом, забрало из тёмного вулканического стекла скрывало интриганские голубые глаза.
Хан внутренне ощетинился, но не поддался искушению накинуться на мужчину. Он, по своему обыкновению, взял в эту экспедицию Эрикссона, дабы помешать ему мутить воду в своё отсутствие. В случае необходимости он готов был раз и навсегда заставить Эрикссона замолчать, но пока норвежцу удавалось удержаться от прямого неповиновения. Возможно, потому, что только Хан и Хоакин были вооружены.
- Вернуться к чему? – резко бросила в ответ фон Линден. Картограф потеряла от сетийских угрей обоих – и своего супруга, и ребёнка. – Мне возвращаться не к чему.
Хан принял решение за всех.
- Нет, - сказал он твёрдо. Вернуться в пещеры сейчас, не найдя нового дома, значило обречь колонию на жалкое существование под увеличивавшейся в размерах пустошью. - Мы продолжим, как и планировали.
Хан надеялся, что можно было бы начать всё заново на берегу безымянного южного моря; там они могли бы выжить за счёт рыбалки или охоты на китов. Ведь история их родной Земли была полна примеров народов и цивилизаций, зародившихся и процветавших в непосредственной близости к морю. Даже если допустить, что поверхность Сети Альфа V была разорена, Хан имел смелость мечтать, что океан планеты всё ещё заключал в себе достаточно жизни, чтобы выдержать растущую колонию. Не Новый Чандигарх, думал он, но, возможно, Новый Мумбаи или Гоа.
- Но… - запротестовал было Эрикссон и посмотрел на фон Лиден, ища поддержки, но закутанная вдова только равнодушно пожала плечами. Хоакин промолчал - его преданность Хану не подлежала сомнению. Поняв, что остался в меньшинстве, Эрикссон мудро прекратил возражать.
- Хорошо, Ваше превосходительство, - сдался он и в его голосе слышался только намёк на недовольство.
Оставался Тэлбот.
- Разденьте его, - отдал приказ Хан, кивнув в сторону тела. Они не могли позволить себе пожертвовать ни одним предметом, будь то продовольствие, оборудование или одежда, даже если это означало, что Тэлбот предстанет перед небесным судом голый, как новорожденный младенец. Тем не менее, Хан решил захоронить тело прежде, чем они двинутся дальше.
Это было самое меньшее, что он мог сделать для того, кто умер под его командованием.
Покойся с миром, мой служитель. Твоё участие в наших долгих мытарствах закончилось.
Эрикссон опустился на колено, чтобы собрать вещи Тэлбота. Рука норвежца в перчатке коснулась песка, облепившего ободранное лицо покойника, и на пальце остался кровавый мазок. Мужчина поднёс палец к глазам и остановился, несколько долгих секунд созерцая влажно блестевшее малиновое пятнышко.
- Повелитель, - сказал он наконец, - ранее я бы не решился даже предложить нечто подобное, но учитывая дефицит пищи и питья, считаю себя вынужденным обратить ваше внимание на то, что, пожалуй, наш покойный товарищ может оказать последнюю услугу и поддержать нам всем жизнь.
Хан сразу понял, что имел в виду Эрикссон. Гнев вспыхнул в нём, и он резко пнул в бок опиравшегося на колено мужчину.
- Никогда больше не заговаривай об этом! - рыкнул Хан, и его лицо под козырьком и куфией исказилось от отвращения. – Мы, может быть, отверженные, парии, отчаявшиеся и покинутые всеми, но каннибалы? Никогда!
Сказать по правде, та жуткая возможность, на которую намекал Эрикссон, не единожды приходила на ум Хана в течение многих месяцев, с тех самых пор, как катаклизм начал угрожать им голодной смертью. Но он решил, твёрдо и бесповоротно, что есть вещи пострашнее голода. Он и его люди были высшей породой, следующим этапом в эволюции человека, и до такого первобытного греха они не унизятся.
Меня называли безжалостным, думал Хан, и с полным на то основанием. Но есть черта, которую даже я не переступлю!
Эрикссон сжался в комок при виде гнева Хана.
- Простите меня, - признал он. - Я не хотел вас обидеть. Песок ... ветер ... Я был сам не свой, поверьте мне!
Хан взирал на отступление норвежца с презрением, но это было единственным, что хоть как-то отвлекало от отвратительности самой этой мысли и мрака чернее ночи в его собственной душе, но всё же всерьёз предлагать такое...
Вот если бы во время шторма погиб Эрикссон, а не Тэлбот!
* * *
- Не могу поверить, что ты пыталась ограбить больных!
Возмущённый голос Гидеона Хокинса раздавался на весь госпиталь и долетал до детской, угрожая разбудить младенцев. Марла вздрогнула от шума.
- Умирающих, вы имеете в виду! – возразила на это Сюзетт Линг. – Мои люди слишком голодны и их слишком томит жажда для того, чтобы делать свою работу должным образом, а мы ещё и тратим драгоценные еду и воду на тех, кто уже одной ногой в могиле!
К недовольству Марлы, из близлежащих колыбелей донеслось протестующее хныканье.
- Ну-ка, хватит! – выключив трикодер, сказала она ссорившимся. – Давайте перейдём куда-нибудь, пока не проснулась вся детская.
Оставив заплакавших детей на подчинённых, Марла увела врача и начальника службы безопасности в соседний грот, размером с турболифт. Если повезёт, толстые стены из известняка не позволят аргументам спорщиков выйти за пределы грота и распространиться по всему Фаталису.
- Хорошо, - сказала она, активизировав трикодер, чтобы записать прения; Хан захочет узнать, что происходило в его отсутствие. Удачно, что я перезарядила аккумулятор, подумала она. - Что это за речи об умирающих?
Это был уже не первый спор, который ей пришлось разрешать, словно третейскому судье, с тех пор, как Хан недели назад оставил колонию на её попечение. Марла чувствовала себя, как своего рода учитель, постоянно проходивший проверку в классе взбалмошных недисциплинированных учеников. Ах, где те старые добрые времена, когда никто не хотел говорить со мной!
Она никогда бы не подумала, что будет скучать по положению персоны нон грата.
- Не все мои пациенты неизлечимо больны, - настаивал Хокинс. - Большинство просто страдает от инфекций или недоедания, но они, конечно, не восстановятся без соответствующих рационов питания и воды.
Он строго взирал на Линг, которая и начала этот скандал, выпрашивая у Марлы дополнительные пайки патрулям безопасности.
- Это всего-навсего ваше милитаристское воззрение, всегда отдающее приоритет так называемой «безопасности» над здоровьем людей, - он издал издевательский смешок. – Безопасность, ага! С кем это, чёрт возьми, мы воюем на этой Богом забытой планете?
- С угрями! – отражала атаку Линг. – И вы это знаете лучше, чем кто-либо другой.
Отсечённые клешни более десятка мёртвых угрей, как боевые награды, украшали то тут, то там разнокалиберные предметы одежды женщины.
– Моя команда днём и ночью прочёсывает туннели в поисках угрей, но люди должны быть в полной боевой готовности, внимательными, а не шатающимися от голода и обезвоживания.
Глава службы безопасности взглянула на Марлу в поисках поддержки, и на лице её застыло выражение уверенности и самодовольства. Марла иногда подозревала, что Линг вышла замуж за Хоакина по причине тесной связи последнего с Ханом. Может, она ожидала, что этот брак даст ей преимущество.
Забудь об этом, подумал Марла. На время своего отсутствия Хан поручил руководство Фаталисом ей, и она намеревалась быть скрупулёзно честной и беспристрастной, как капитан Кирк на «Энтерпрайзе».
- Возможно, мы сможем выработать компромисс.
- Компромисс? – недоверчиво эхом повторила Линг. И она, и Хокинс выглядели в высшей степени сомневающимися.
Ничего удивительного. Марла уже обнаружила, что самая трудная часть руководства колонией генетически модифицированных суперлюдей как раз и заключалась в управлении их вечно конфликтовавшими эго; они не были людьми, склонными считаться с мнениями других. Понятно, почему Евгенические войны 1990-х разгорелись так быстро, размышляла она; требовалась личность масштаба Хана, чтобы заставить этих людей высшей породы работать вместе без противоречий.
Несмотря на свою якобы «низкородность», Марла подозревала, что её навыки общения с людьми были куда лучше, чем у большинства властных Детей Кризалис. Не удивлюсь, если именно по этой причине Хан и оставил меня во главе колонии.
- Я отказываюсь идти на компромисс в том, что касается ухода за моими пациентами! – бушевал Хокинс, скрестив руки на груди. Его докторское облачение было сшито из кусочков спального мешка, ржавый стетоскоп болтался на шее, как племенной талисман.
- Вам, возможно, придётся это сделать, доктор, - задумчиво проговорила Марла. Серебряный кинжал - кирпан - был заткнут за пояс Марлы, как символ власти Хана, но в такие моменты Марла предпочла бы фазер. - Каждая единица Фаталиса нуждается в пище и питье, не только лазарет и служба безопасности. Сельское хозяйство, уход за детьми, строительство, водоснабжение ... без всего этого тоже нельзя обойтись.
Она печально покачала головой.
- Нелёгкий выбор приходится делать каждый день.
- По приказу Хана я уже провожу эвтаназию жертвам угрей, как только диагностирую это, - с грустью ответил Хокинс. - Не просите меня ещё и морить голодом других пациентов.
Острая боль сочувствия к загнанному в угол врачу пронзила Марлу: он чем-то напомнил ей доктора Маккоя. Сети Альфа V была бы адом для любого добросовестного целителя. Так много пациентов потеряно и так мало, что можно сделать, чтобы помочь оставшимся.
Тем не менее, Линг, несмотря на раздражающую интонацию высказываний, тоже в чём-то была права. Обеспечение безопасности наиболее работоспособных членов колонии было исключительно важно - каждый угорь, найденный и уничтоженный Линг и её людьми, возможно, означал, что одним безнадёжным пациентом в лазарете станет меньше.
- Вот что я предлагаю, - заявила Марла, глядя врачу в глаза. - Мне очень жаль, но надо будет установить ещё более строгую очерёдность оказания помощи. Рационы больных придётся урезать как минимум на тридцать процентов.
- Тридцать процентов! - воскликнул Хокинс. - Это варварство.
Мы живём в пещерах, не заметил? Приступ иронии приподнял уголки губ Марлы в улыбке. Варварство отныне наше стандартное состояние...
Она подняла руку, прекращая дальнейшее обсуждение, а затем перевела взгляд на Линг.
- Но и вы должны в чём-то пойти навстречу, - сказала Марла женщине. - В обмен на дополнительные пайки проявите к лазарету повышенное внимание. Я хочу, чтобы главный грот и все побочные камеры проверялись на наличие угрей каждые сорок восемь часов.
- Сорок восемь часов? - Линг посмотрела на Марлу так, будто та сошла с ума. - Вы должно быть шутите!
- Или так, или никак, - твёрдо сказала Марла. Она понимала, что если она не добьётся от Линг какой-то уступки, ещё до наступления темноты ей придётся иметь дело с лидером каждой службы Фаталиса, требующим дополнительных пайков. - Или, если вы предпочитаете, можете обсудить этот вопрос с Ханом, когда он вернётся.
- Если он вернётся, - пробормотала Линг.
- Когда вернётся, - настаивала на своём Марла.
Она положила вспотевшую ладонь на рукоять кинжала Хана. В глубине души она сознавала, что азиатка может разорвать её пополам, если захочет.
- Если это всё, то у меня есть работа в детской, в том числе уход за Иоахимом, - добавила она многозначительно.
Ни Линг, ни врач не выражали удовлетворения от компромисса, но, к облегчению Марлы, не казались склонными и дальше отстаивать свои интересы.
Она подождала, когда оба выйдут из небольшого грота, и устало прислонилась к холодной каменной стене.
Напряжение покидало её, сменяясь полным изнеможением.
Где же ты, Хан, вопрошала она с тревогой. Она выключила трикодер, чтобы батарея не истощалась слишком быстро. Я не могу продолжать твоё дело без тебя.
Смысл высказывания Линг, что они могут никогда больше не увидеть Хана, потряс Марлу больше, чем она готова была выказать. Она вынула из-за пояса кирпан и с тоской уставилась на него. Её рука ощущала всю тяжесть металлического кинжала.
Вернись ко мне, Хан. Пожалуйста.
Обзорам
-
-
19.04.2015 в 07:52-
-
29.02.2024 в 08:19Посетите также мою страничку
hospital.tula-zdrav.ru/question/%d0%b4%d0%b8%d1... госуслуги уведомить налоговую об открытии счета в иностранном банке госуслуги
33490-+