Вот и добрались до финала
Часть 1 st-tos.diary.ru/p192191201.htm
Часть 2st-tos.diary.ru/p192241707.htm
Часть 3st-tos.diary.ru/p192343247.htm
***
– Давай его сюда. Осторожней! Где горячая вода? Ах, да… Лей мне на руки. Все? Уже все? Нужно больше!
МакКой чувствовал, что его трясет. Он не мог понять, что с ним? Нервное перенапряжение? Страх? Неуверенность?
читать дальше
Пещера, которую нашел Спок, была светлой, сухой и чистой. Чего нельзя было сказать о нем и его пациенте. Фазер легко вскипятил воду в скорлупе орехов Ги, но их объем был мал, поэтому доктор отправился к ручью, чтобы в холодной воде отмыть хорошенько руки, прежде чем…
Вот оно.
Вот почему его трясет.
Ему не приходилось еще делать подобные операции без анестезии. Ни разу. Какого черта! Он врач, а не коновал, а у врача всегда есть под рукой большой арсенал всевозможных средств. Здесь же…
– Как вы собираетесь извлекать стрелу, доктор? – услышал он обеспокоенный голос Спока.
МакКою хотелось ответить: «Руками», но он, ополоснув еще раз лицо молча обернулся к вулканцу. Спок спрашивает не из любопытства, надо полагать, у него есть какая-то идея.
– Вы делали подобное раньше? – снова спросил Спок.
– Да, пару раз в день, когда практиковал на Земле, – не удержался МакКой. – Самое обычное дело, знаешь ли… постоянно кто-то в тебя пускает стрелы.
– Доктор… Вы шутите?
Понимать это следовало так: «Как вы можете шутить в такой ситуации?» Или, что точнее: «как смеете шутить?»
Черт! ЧЕРТ!
– Я сделаю надрез на коже и протолкну туда стрелу. Есть другие предложения?
– Да.
– Слушаю. И ты промыл ему руку?
– Безусловно. Все готово.
– Хорошо. Так что за идея?
– Очевидно, вы не знаете, но один ваш соотечественник, точнее сказать житель Земли, арабский медик по имени Альбукасис придумал, в свое время, более щадящий вариант. Мне попался на глаза вот этот кусочек породы, – Спок протянул МакКою раскрытую ладонь и тот увидел на ней тонкий ромбовидный осколок то ли сланца, то ли мрамора. – Можно его продезинфицировать… и если ввести его в рану, то, немного расширив раневой канал…
– Я понял, – быстро прервал вулканца доктор. – Ты прав. Спасибо.
– Нелогично благодарить меня за…
Доктор не дослушав, уже шел к пещере. Тряска прошла, голова была ясной, руки уверенными.
Кирк лежал на песке, под руку был подложен плащ Дианы, рядом скорлупки до верха наполненные горячей водой. Рубашка капитана порвана на аккуратные полоски, явно прокипяченные. Тут же нож и фазер.
– Спок, из тебя выйдет прекрасная операционная сестра, – попытался на самом деле пошутить доктор, прислушиваясь к себе. Не придет ли снова волна страха и неуверенности? Даже если придет, он не выпустит ее наружу.– Полагаю, ты уже отмыл каменную штуковину?
– До, но предлагаю еще раз и сланец, и нож стерилизовать фазером. И еще…
Доктор поднял руку, призывая к молчанию, потом прижал пальцы к шее Кирка, проверяя пульс.
Тот поднял голову.
– Так, сейчас все быстро сделаем. Будет немного больно, но иначе никак. Спок, мне нужна твоя помощь. Придержи его.
– Не надо, я сам, – сказал Кирк, пытаясь сесть.
– Вас, капитан, не спрашивают, – сказал МакКой с обманчивой мягкостью. – «Сам» мы уже попробовали.
Он без труда уложил раненого на место.
– Спок контактный телепат, я не хочу…
– Об этом, не беспокойся, Джим, – перебил капитана Спок, – я умею контролировать болевые ощущения. Мне ничего не грозит.
– Вранье! – ответил Кирк. – Боунз, отпусти меня! Глупость какая! Не надо меня держать, я могу…
– Я видел, как ты можешь, – попытался МакКой урезонить капитана, и не думая убирать руки с его груди. – Никто не сможет сохранить неподвижность, когда у него копаются в теле.
– Кстати говоря, – сказал Спок, перемещаясь поближе, – я обнаружил, что древко не было сломано. Дело в том, что наконечник крепился к дереву субстанцией, похожей на воск, и это сделано специально, для затруднения извлечения стрелы и причинения большего вреда жертве.
– Вот, видишь? Это не я дернулся, а…
– Все! – заорал доктор. – Ты что думаешь, мне в кайф тебя по живому резать? Если хочешь чтобы все закончилось быстро и благополучно, будешь делать то, что я говорю! Все! Закончили разговор!
Лучше так. Нападение лучший способ защиты.
Первый офицер тем временем опустил каменный ромб на чистую ткань, рядом с ножом, несколькими фазерными импульсами разогрел их чуть ли не докрасна, затем ополоснул свои руки в горячей воде и присел около присмиревшего капитана, избегая лишний раз встречаться с ним взглядом. Он видел его искусанные губы, растерянность и страх, плескавшиеся в карих глазах.
– Все будет хорошо, Джим, – сказал Спок. – Не волнуйся.
Ментальный блок.
Это легко.
Боль – это легко.
Всего-навсего лишние чувства.
Да. Легко.
Он коснулся плеча капитана и чуть не вскрикнул, когда дикая боль пронзила все его существо.
Спокойно.
Спокойно.
Волна схлынула. Осталась где-то на границе сознания. Спок усилил барьер. И сразу отдалились звуки, образы; нужно время, чтобы совладать с эмоциями, с болью. Своей болью. Потом можно будет приглушить…
МакКой так долго ждать не собирался и взял в руки нож.
Надрез.
– Держи крепче, – бросил он вулканцу.
Пациент придушенно застонал.
Теперь ромб. Дальше, еще немного.
Вывернуться из рук вулканца у Кирка не было ни малейшего шанса. Все что он мог – это лишь завопить, не помня себя, от боли.
«Сам он, как же, чертов гордец!» – прошипел про себя МакКой, продолжая орудовать в ране.
– Ага! Вот он!
Сознание оставило Кирка, и сердца Спока забились ровнее.
Надо было объяснить МакКою, что он мог бы… но… Теперь это неважно.
– Вы закончили?
Доктор промывал рану, но оторвался на миг, взглянуть на Спока. Лицо вулканца было осунувшимся и серым.
– Что с тобой? Ты выглядишь не лучше Джима.
– Я в порядке.
– Можешь отпустить его. Теперь от нас ничего не зависит. У капитана сильная иммунная система, я думаю, что он справится. Но если бы нас нашли и подняли на корабль было бы намного лучше.
МакКой закончил перевязку и оттер со лба пот.
– А ты хорошо придумал с этим древним арабом. Я же читал об этом способе… давно, у нас был факультатив по древней медицине, но я забыл…
– Меня это не удивляет, – ответил Спок.
МакКой вскинулся было, но встретил полный сострадания и затаенной боли взгляд.
– Мне кажется вы устали, доктор. Идите и отдохните. Я посижу с капитаном.
***
– Доктор, проснитесь.
МакКой почувствовал, что кто-то трясет его за плечо, вырывая из объятий сна.
– Спок…
Он протер глаза, пытаясь сосредоточится.
– Доктор, вы просили разбудить, если капитану станет хуже.
– Да, – МакКой встал на ноги. Казалось, что пол качается.
– Вы в порядке?
– Да. Что с ним?
– Я не могу сказать точно доктор, но, похоже, у него жар.
– Не надо… Нет!
МакКой склонился над раненым.
– Нет! – продолжал твердить Кирк, воевавший в бреду с неведомым врагом. – Нет!
– Эй, Джим! – МакКой легонько похлопал Кирка по щекам. – Эй!
– Что с ним доктор? – спросил Спок озабочено, – температура повышена на 4, 8 градуса.
– Как хорошо, что ты тут, чтобы сказать мне об этом, – отозвался доктор, но тут же спохватился, – м… я имел в виду, что это и так понятно.
– Нужно понизить температуру, – сказал вулканец.
В другое время, МакКой, не терпевший медицинских советов от кого бы то ни было, быстро осадил бы непрошенного советчика, но сейчас терпеливо объяснил:
– Температура – это хорошо, Спок. Поскольку нет никаких лекарств, способных бороться с воспалением – организм сам защищается, как может.
– Послушайте, не делайте этого… не надо! – Джим попытался привстать, но опять откинулся назад, тяжело дыша.
МакКой еще раз потрогал лоб Кирка.
– Все же ты прав – слишком высокая температура. Намочи вот это, – доктор протянул первому офицеру остатки растерзанной рубашки. – Я думаю, он справится, Спок. Должен справиться. Как ты думаешь, нас скоро найдут?
– Я не могу сделать предположение о времени необходимом для поисков, не зная, что произошло на корабле. А ваш необоснованный оптимизм меня настораживает. Я начинаю думать, что туземные обычаи не такие уж бессмысленные.
Не дав доктору времени разразится гневной тирадой, Спок скрылся в темноте. До МакКоя донесся плеск воды.
«Туземные обычаи! Хорошо ему говорить! Можно подумать, я мог сделать, что-нибудь еще!» МакКой понимал, что Спок не в меньшей степени, чем он озабочен ситуацией, в которую они попали. Но первый офицер ни за что не признается, что боится за своего друга. «Ладно, вулканец, подожди, я придумаю для тебя достойный ответ!»
– Боунз!
Джим опять чуть приподнялся и поймал его за руку.
– Я не хочу здесь оставаться! Почему они не пускают меня туда?
– Все в порядке, Джим. Успокойся.
– Здесь нет никого… пусто… – он застонал.
– Вот доктор, возьмите, – Спок протянул МакКою влажную ткань. – Прошу меня извинить. Я был необъективен.
Густой сумрак почти полностью скрывал лицо вулканца.
– Забудь, Спок, – пораженно ответил МакКой. Он начал обтирать лицо и тело Джима влажной тканью.
Тот опять заметался
– Отпустите меня… Нет! Я не знаю… Что вы делаете? Пусти!
– Тихо, тихо, успокойся.
Первый офицер в замешательстве стоял, глядя на своих друзей.
– О чем он говорит?
– Этого никто не узнает, Спок.
МакКой поднял голову, всматриваясь в лицо собеседника. Голос вулканца был напряжен.
– С ним все будет в порядке, – твердо сказал доктор. – Лучшее, что ты можешь сейчас сделать – это отдохнуть. Завтра будет трудный день.
– Я не устал, доктор. Может быть, мне следует… узнать, что его так беспокоит?
– Нет! Он сейчас в иных мирах и не понимает о чем говорит. Это же обычный бред. Ты что, хочешь тоже тут свалиться в отключке?
– Спок? – тихо позвал Кирк.
– Да, Джим?
– Что с кораблем?
– Мы не знаем, Джим, – ответил первый офицер, – нет связи.
– Нужно поговорить с ними… Они должны нас отпустить.
– Кто, Джим? – мягко спросил вулканец, опускаясь на колени рядом. – Что тебя тревожит?
– Спок, – позвал вулканца МакКой, – не делай этого. Поверь мне. Подожди до утра.
Вулканец соединил кончики пальцев, еще раз взглянул на МакКоя, помедлил пару секунд и встал на ноги.
– Хорошо, доктор.
МакКой протянул Споку многострадальную рубашку
– Намочи ее снова и иди отдыхать. Я справлюсь сам.
***
…Влажный, липкий воздух мешал дышать, Длинные плети невообразимых растений то и дело хлестали по лицу, обдавая теплыми, мокрыми брызгами. Он был один, совсем… Прозрачные стены не давали уйти, не пропускали звук. Единственное место, куда можно было смотреть без страха – это высокое небо. Но голубой кусочек был так мал,и находился так далеко, что нужно было долго всматриваться в переплетение ветвей. Кто-то или что-то склизкое тыкалось холодными зубами в него, причиняя невыносимую боль.
– Нет!
Стены становились все ближе, отделяя его от другого мира, светлого и солнечного. Там он видел, стояли его друзья, был корабль, была жизнь.
– Я не хочу здесь оставаться! Нет!
Но он нашел место, где стена была чуть тоньше. Он прижался пылающим лицом к этой стене, стараясь спрятаться, укрыться от наступающих страшных тварей.
Затем кто-то взял его за руку и втянул на другую сторону…
***
МакКой сидел на песчаном полу пещеры, привалившись спиной к стене. Начинался рассвет.
Он устал, смертельно хотелось спать. И есть. «Действительно, – отстраненно подумал он, – когда он ел последний раз? Прошлым утром?» Почти весь вчерашний день и вечер было не до еды.
МакКой обвел глазами пещеру.
Около часа назад температура у Джима немного упала и он заснул. МакКой укрыл его поплотней накидкой Дианы и сам попытался немного вздремнуть. Не удалось. Для сна он оказался чересчур голодным.
Джим что-то пробормотал сквозь сон и МакКой удовлетворенно кивнул. Он оказался прав. Человеческий организм сам справился с ранением. Почти справился.
Хорошо хоть никаких инопланетных ядов не попало в рану.
Ему вспомнилось, как он так же сидел у постели, лежавшего в глубокой коме капитане, в поселке Дайори. Тогда у него была аптечка с собой, но что толку? Ни один препарат не помогал от укуса здоровой мохнатой твари… как бишь ее называли? Мугато? Джима трясло, правда не от жара, а от холода, связь с кораблем исчезла в самый неподходящий момент… почти так же как и сейчас… и даже Спока не было рядом. Первый офицер корабля боролся за свою жизнь в лазарете «Энтерпрайза», под присмотром доктора М`Бенга … Брр… МакКой поежился. Нда, эта ситуация намного лучше той, – не мог он не отметить. Тогда, если бы не помощь местной знахарки, – вряд ли, ему удалось вытащить Джима… МакКой вспомнил жаркий воздух, струящийся от нагретых фазером камней, мерный стук барабана… Густая грива смоляных волос на влажном от пота теле девушки, странный ритуал, почти колдовство, странное лекарство… Взгляд ее глаз, наивных и порочных… После окончания «лечения» Джим очнулся. Он был жутко слаб и сразу провалился в глубокий сон… как и сейчас. Так же расслабилось обычно напряженное, озабоченное лицо.
Мало кто видел это по-детски беззащитное выражение лица непреклонного капитана корабля…
Чуть полноватые мальчишеские губы, тень на щеках от длинных ресниц.
– Доброе утро, доктор, – вулканец подошел бесшумно и МакКой от неожиданности вздрогнул. – Как дела?
– Все так же, но опасности нет. На корабле я бы поставил его на ноги за пару часов. Но здесь… когда он проснется – вряд ли сможет идти куда-то.
– Понятно, доктор. Тогда если нет других предложений – я хочу поискать пропавший репликатор.
– Что? – МакКой с удивлением уставился на первого офицера. – Какой репликатор?
Спок рассказал МакКою о подозрениях капитана, превратившихся в уверенность, о действиях профессора Литта.
– Мы как раз обсуждали этот вопрос с капитаном Кирком, когда нам сообщили о прискорбном случае с вами, доктор МакКой. Но, поскольку опасность вашей жизни успешно ликвидирована, было бы нелогичным отступить от наших планов.
Спок застегнул на поясе ремень с фазером и трикодером.
– А как насчет плана чего-нибудь поесть, а, Спок?
– Ваша уникальная способность к ассоциативному мышлению меня всегда поражала.
МакКой встал и прошелся по пещере.
– Я серьезно. Может быть, мы лучше вместе подождем помощи с корабля? Идти на поиски репликатора в одиночку… вы ведь не хотите мне предложить оставить Джима одного?
– Отрицательно, доктор, – быстро ответил первый офицер. – Разумеется, нет. Вы будете ждать помощь здесь, а я узнаю, что стало с репликатором. Если мне удаться до него добраться – вопрос питания будет снят. Даже в том случае если помощь немного задержится. Уже один этот факт не может вас не обрадовать.
МакКой пропустил насмешку мимо ушей. Ему не хотелось оставаться здесь одному и он искал убедительный логический довод, чтобы остановить Спока, но не находил его, так как его не было. «Действительно, – соображал МакКой – если Диана заночевала в пещере, о которой говорил Спок, – то археолог прошла около пяти километров по горам. Осталось еще десять. Это три, а то и четыре часа ходьбы по гористой местности. Час на разговоры, выяснение причин, сканирование поверхности. Обнаружить две жизненные формы в пещере трудно. Пока они догадаются повысить уровень чувствительности… Диана должна объяснить им… Как ни крути, а раньше чем через пять-шесть часов их не найдут. Это в лучшем случае…»
– И где этот репликатор? – спросил МакКой.
– От точки, где я сейчас стою – 7 километров и 18 метров на юго-юго-восток. Несмотря на то, что это портативная модель, он оснащен мощным источником питания.
– Хорошо, – кивнул доктор, смирившись с мыслью, что придется сидеть здесь одному. – А ты уверен, что путь безопасен?
– Здесь нет крупных жизненных форм, доктор МакКой, – голос вулканца был бесстрастен. – У меня есть фазер, Тезариус 7 похож на Вулкан. Я неплохо хожу по горам, так что думаю мои шансы на успешное выполнение миссии и возвращение более девяносто процентов.
МакКою продолжало все это не нравиться.
– Знаешь… ты будь осторожен. Ладно?
Спок помолчал, потом ответил:
– Хорошо.
Первый офицер кивнул на прощание доктору и направился к ручью. МакКой смотрел, как вулканец перебирается через водную преграду, и когда он был уже на другой стороне ручья, крикнул вслед:
– Удачи, Спок!
Первый офицер обернулся и ответил:
– Это то, что понадобиться мне меньше всего, доктор.
***
– Эй! Джереми! – позвал Кевин Томас О`Райли дежурного в арестантском отсеке.
С момента визита мистера Спока прошло много времени. И Кевин был уже готов признаться во всем чем угодно, только бы получить хоть какую-то информацию о том, что происходит…
Он обдумал слова Спока, и, нашел объяснение своему поступку. Жаль только, что оно не будет иметь силы на заседании трибунала.
– Джерри… – снова позвал он. Полчаса назад охрана сменилась. С Джереми Смитом они немало провели времени вместе, тренируясь в спортзале.
Молодой высокий парень в красной рубашке подошел к камере.
– Про меня забыли что ли? Ты ничего не слышал?
– Я не знаю. Слушание еще не назначено.
– Черт! – Кевин сжал кулаки. – Что происходит, Джерри?
– Я не могу с тобой разговаривать, Кевин, – тихо сказал он. – Ты же знаешь.
– Извини, – Кевин отвернулся.
– Ларри Коэн передавал тебе привет, – сказал Смит ему в спину.
– Да? – Кевин мгновенно обернулся, – он зол на меня, верно? Как я мог?
– Да нет, – нехотя ответил молодой охранник, – я бы не сказал…
Кевин весь обратился во слух. Но Смит умолк.
– Джерри, что происходит? Что они собираются сделать со мной?
– Знаешь, сейчас есть и другие проблемы…
– Какие?!
– Кевин, ты лучше отдохни, мне, правда, нельзя с тобой разговаривать, О`кей?
– Да, я понимаю. Все равно спасибо, – Кевин сел на кровать.
Коэн не держит на него зла… Они ведь дружили. Давно. Еще до этого пятилетнего полета. И Кевин так обрадовался, когда узнал, что его приятель по Академии попал на тот же корабль, что и он.
Все случилось из-за Тины Элис. Такая девушка понравилась бы любому. Все было прекрасно: совместная работа, шутки, развлечения. Да, все было чудесно, до того как он влюбился в нее. И несмотря на всю свою ирландскую браваду и уверенность в собственной неотразимости, он робел сделать первый шаг, продолжая все так же шутить с ней. Да, да по-дружески. Пару раз он набирался храбрости и предлагал ей провести время вместе, но каждый раз ее отказ был настолько невинен, что он не мог понять: друг он или отвергнутый поклонник? Как-то Элис прибежала к нему счастливая, рассказать о успешном эксперименте проведенном в биологической секции… Друг… друг… всего лишь друг? И вот этот злосчастный вечер: все смеялись, они танцевали, все было замечательно. Пока несколько секунд не выбили у него почву из под ног.
Он обернулся, стоя с бокалом вина и увидел, как пальчики Элис скользнули в ладонь его друга Ларри Коэна. Она, как малыш, обхватила свой рукой один его палец. Этот жест был таким обыденным, таким нежным, таким уверенным, и… таким однозначным… Кевину показалось, что кто-то вогнал ему в сердце ледяной нож. Он, не сознавая себя, продолжал улыбаться – что-то говорить, чувства еще не успевали за разумом, который уже понял – все. Ему здесь ничего не светит. Он машинально выпил свой бокал, налил еще… И волна безумия затопила сознание. Один миг – и все изменилось. Один миг – и он понял – кто он и что есть на самом деле для Элис, и вот теперь он сидит здесь, терзаясь виной.
Джереми Смит видел, что Кевин сидит на кровати с бледным видом. Да, не хотел бы он оказаться на его месте.
Но, капитан Кирк, насколько Джереми успел выяснить за время службы, не был сторонником жесткой дисциплины, поэтому вполне возможно для Кевина все закончится более или менее благополучно. Если Коэн не будет предъявлять претензий…
Что происходит на корабле? Джереми и сам не отказался бы это узнать. С того момента как транспортер поднял коммуникатор капитана Кирка из пропасти – все только и делают, что ищут пропавших на планете. Джереми слышал краткий инструктаж, где говорилось о том, что из-за нестабильного ядра планеты постоянно возникают магнитные возмущения, и нет возможности определить местонахождение жизненных форм. Если бы работали коммуникаторы – то настройку можно было бы провести по их сигналам, а так – очень много помех.
Предполагаемая территория поиска пропавших была не большой и известной – но использовать телепортатор наугад – в надежде найти пропавших – было невозможно из-за жестких требований Первой директивы. И то верно, неизвестно, во что превратится религия тезариусианцев, если то тут, то там начнут появляться светящие столбы телепортируемых сотрудников службы безопасности.
Но не рассказывать же об этом Кевину?
Мистер Скотт сказал, что постарается изменить мощность сканеров и, возможно, скоро что-то удастся сделать…
***
Спок был не доволен собой. Уходя на поиски репликатора, постольку, поскольку это не противоречило бы выполнению цели, Спок хотел привести свои мысли и чувства в порядок. Прошедшей ночью он вел себя не так, как должно было вести себя стопроцентному вулканцу. Один намек на туземные обычаи, который он позволил себе – говорил о многом. Самому себе Спок мог признаться, что ночью рассердился на доктора. Вызван ли был его гнев манерой МакКоя вести себя?
Нельзя сказать, что Спок не доверял медицинским познаниям доктора. Совсем напротив, справедливости ради, надо сказать, доктор, несмотря на ершистый характер, злой язык и постоянный эмоциональные вспышки – был хорошим врачом. Сколько раз он помогал и Джиму, и ему, и еще Сурак знает, какому количеству пациентов? И то, что МакКой принял его совет, говорил в его пользу. Спок уважал тех, кто способен прислушиваться к голосу разума. Что касается его поведения… легкомысленного и торопливого поведения, что ж, у каждого свои недостатки.
Или сыграла свою роль тревога за Джима?
Нет. Точнее не только.
Его вывела из себя беспомощность человека перед болью.
Вулканцы хорошо умеют контролировать болевые ощущения. У людей все не так. Человеческое существо не может сопротивляться боли, контролировать ее. Оно может только терпеть ее… Более или менее достойно.
Да, вот и ответ – нет хуже пытки, чем смотреть, как страдает друг. Особенно когда ничего нельзя сделать… Почти ничего… Дай доктор ему немного времени, возможно ему удалось бы, но… Да, он повел себя не лучшим образом, оскорбляя МакКоя, снимая злыми словами напряжение с себя. В то время как тот испытывал аналогичные чувства, только еще более сумбурные и неконтролируемые.
Но что сделано – то сделано – постепенно мысли Спока занял профессор Литта и репликатор. Очевидно, что профессор действовал намерено. Что им двигало? Желание власти? Нет, не похоже. Желание стать на более дружескую ногу с туземцами? Не заметно, чтобы это у него получилось. Что остается? Сострадание? Именно за это высказался Джеймс Кирк. Что ж – очень человеческий мотив, естественно, не имеющий ничего общего с логикой. Местные жители не благоденствуют в своей деревне. Голод и смерть ходят рядом с этими людьми. Литт сделал достаточные запасы пищи и отдал репликатор в деревню. Что случилось дальше? Диана, пока они искали воду – проговорилась, что на «их» туземцев напало соседнее племя, проведав о внезапно свалившимся на голову жителям подарке небес. Чан-Калане напали и отобрали репликатор.
Чан-Калане. Практически ничего не известно об этом племени. Когда нет данных – нельзя делать выводы. Это азы. Сейчас его цель – найти Чан-Калан – понаблюдать за ними, убедиться в том, что репликатор у них.
Что с ним делать решать нет нужды.
Инструкция проста – при обнаружении пропавшего оборудования, если нельзя поднять имущество на корабль – найденный объект подлежит уничтожению. В фазере полный заряд. Так что сложностей не будет. Никаких. Действительно, если бы не беспокойство за Джима – ситуация была бы очаровательной.
***
Кирк проснулся сразу. Так, словно его кто-то толкнул. Некоторое время он лежал неподвижно, разглядывая низкий свод пещеры и не совсем понимая, где он находится.
Затем до сознания дошло, что лежит он на жестком полу, один в большой пещере…, что лежать ему неудобно и холодно… Он зашевелился, пытаясь выпутаться из-под заботливо подоткнутого по бокам плаща. Рука тут же отозвалась глухой, тоскливой болью. Он сглотнул. Страшно хотелось пить.
Где, интересно знать, остальные? Диана? Это ее плащ.
МакКой не мог его оставить в таком беспомощном положении… кто угодно, но не Боунз. Джим поднялся на ноги и поплелся к выходу из пещеры. Там был свет, солнечное тепло и вода. Почти все, что ему было нужно в данный момент.
Чувствуя себе привидением, выбравшимся из склепа, Джим направился к ручью. Голова начала кружится тут же, как он вышел на открытое пространство. В изнеможении он опустился на прибрежные камни и зачерпнул чистой ледяной воды.
Да, это было то, что надо. То, что доктор прописал.
Напившись и ополоснув лицо, Джим почувствовал себя немного лучше.
Кусты на противоположном берегу ручья зашевелились, и спустя секунду Джим увидел выбиравшегося из них МакКоя. В правой руке доктор сжимал фазер, а левой бережно прижимал к груди непонятный ком из веток.
– Джим! Зачем ты встал?!! – больше удивленно, чем возмущенно воскликнул МакКой, увидев своего пациента, которого он оставил полчаса назад, мирно спящим в пещере.
– Привет, Боунз, – ответил Кирк, вытирая ладонью губы.
Доктор быстро пересек ручей и осторожно положил ком на землю. Им оказалось гнездо, полное длинных яиц с голубой скорлупой.
– Что это?
– Это наш завтрак, – ответил, довольный собой. доктор.
– А фазер тебе зачем? – спросил капитан, с сомнением разглядывая скромную добычу, не вязавшуюся с грозным оружием и взъерошенным видом доктора.
– М… зачем ты встал? – попытался МакКой поменять тему разговора. Не рассказывать же в самом деле об изобретенном способе охоты. Окончательно оголодав, он прихватил фазер и отправился обозреть ближайшие окрестности на предмет хавки. Спок уверял, что крупных жизненных форм здесь нет, но рука сама сжимала фазер все крепче и крепче. Обнаружив подходящие заросли – он выстрелил по кустам с режимом тяжелого оглушения и только после этого проверил – не попался ли кто случайно под его луч. Этот маневр пришлось повторить раз пять, пока терпение доктора не было вознаграждено зрелищем полностью оглушенного и не способного сопротивляться гнезда.
– Так зачем тебе фазер? – повторил вопрос Кирк.
– Ну… мало ли кто тут мог бродить… – ответил доктор. – Лучше скажи, как ты себя чувствуешь?
– Не очень хорошо, – признал Кирк. – А где Спок?
– Рука болит? – спросил МакКой.
– А ты как думаешь? – немного сердито ответил Джим.
– Вот, что бывает, когда нет условий для оказания помощи…
– Ладно, я понял, – перебил доктора Джим, – в следующий раз, если я откажусь идти в твой лазарет или не стану принимать лекарства… или, – добавил он в припадке великодушия, – начну с тобой спорить по поводу того, что полезно для здоровья, а что нет – можешь мне напомнить Тезариус. А сейчас я хочу знать: первое, где Спок и Диана, и второе – что же с тобой приключилось в этой деревне?
– Напомню обязательно, – пообещал, ухмыльнувшись МакКой. Он уже собрал холмик из сухих веток и поджег костерок одним фазерным импульсом. – Спок ушел искать репликатор…
***
Селение Чан-Калан выглядело почти так же как стойбище Эр-Хоногов. Или даже как лагерь профессора Литта. Длинные приземистые строения, крытые ветками и соломой. Загон для животных, все тоже запустение и печать вырождения.
Спок уже второй час наблюдал за жизнью маленького поселка. Ранним утром он занял неплохую для наблюдения позицию на большом раскидистом дереве. Густая крона полностью скрывала вулканца. Он видел, как пробуждался пооселок, как пастухи погнали в горы стадо животных чуть-чуть напоминавших земных коз. Спок мысленно улыбнулся. Он сравнил этих мохнатых созданий именно с земными животными, но лишь постольку, поскольку на Вулкане не разводили животных на еду. Уже много веков. Действительно, сложно уловить аналогию между этими тупыми грязными созданиями и Г`Ллати. С их сверкающей шерстью, грацией и хитрыми глазами…
Собаки сопровождающие стадо… опять аналогия…, видимо, учуяв вулканца, залились отрывистым лаем. За эти звуки худой пастух отвесил бедной псине пинок в бок.
Бессмысленная жестокость всегда удивляла Спока и в людях. Пусть тезариусианцы не те люди, поведению которых он не переставал поражаться, но они не вулканцы. Уже по одной этой причине было любопытно наблюдать за ними… А жестокость… Первый раз он столкнулся с этим качеством землян, будучи кадетом Академии Звездного флота…
Нет, не лично. Он был единственным вулканцем в Академии, и в отношении к нему большей частью сквозило любопытство и корректная вежливость. Несмотря на эту благожелательную атмосферу, он чувствовал себя неуютно. Конфликт и разрыв с отцом, разлука с матерью, с домом, со всем своим миром…
Учеба давалась ему без труда, и он постоянно занимался факультативно, стараясь дополнительными занятиями отвлечь себя от мыслей о доме и своем одиночестве в этом мире.
В тот день, после занятий, Спок решил прогуляться за пределами территории Академии. Он редко бывал в городе, хотя и считал, что ему нужно узнать землян, как можно лучше. Да, узнать тех, с кем ему предстоит жить и работать много лет.
Проходя мимо проулка, он услышал как чей-то голос, полный страха кричит: «Помогите!» Следом послышались звуки ударов, крик боли, невнятные ругательства.
Спок завернул за угол.
В тупичке дрались мальчишки.
Их было трое, двое против одного.
И последнему приходилось несладко. Его уже сбили с ног, один враг сидел на спине, вцепившись в волосы, а второй подбежал и с размаха пнул лежащего в бок.
– Помогите!
Спок ухватил мальчишку за шиворот, не давая повторить подлый удар.
Маленький землянин извернулся, посмотреть кто помешал ему вершить расправу?
Глаза ребенка расширились от удивления.
– Зачем вы делаете это? – спросил Спок. Он взял за руку второго хулигана, заставляя его слезть со спины своей жертвы.
– За дело! – закричал первый, стараясь вырваться.
В это время потерпевший поднялся на ноги. Нос у мальчишки был разбит, глаз припух. Темные волосы всклокочены. Он стоял, держась за бок и морщась от боли. По лицу текли слезы.
Спок был удивлен тем, насколько легко он читал эмоции детей. Побитый мальчишка испытывал как ни странно не только облегчение от внезапно появившегося заступника, но и явный стыд. Первый драчун был полон негативных эмоций, злобы и раздражения. Это было даже неприятно. Зато тот мальчик, которого Спок держал за руку, был словно огонь – чистый и яркий, все существо его было полно чувством собственной правоты, уверенности и гордости.
Спок чувствовал, что вмешался в ситуацию – не совсем понимая, что происходит и почему.
Первый хулиган еще раз попытался дотянуться до темноволосого, но это ему не удалось.
– Что случилось? – спросил Спок. – За что они бьют тебя?
– Он предатель! – закричал второй. – Предатель!
Постепенно выяснилось, что троица приятелей решила сбежать с урока и махнуть в соседний город в развлекательный парк. Но темноволосый парнишка рассказал о готовящейся проделке учителю. Отсидев положенное число часов в школе, двое поймали своего бывшего друга и …
Спок отпустил обоих мальчишек.
Он стоял, сбитый с толку, размахом страстей по ничтожному поводу.
– Ладно, гаденыш, мы до тебя еще доберемся, – крикнул первый драчун и убежал.
Второй же не думал убегать. Он стоял перед вулканцем уперев руки в бока. Кудрявые волосы его были все в пыли.
– Нельзя бить лежачего человека ногами, – сказал Спок.
– Я не бил, – ответил мальчик. – это Шон. Но он тоже не должен был говорить. Ведь так?
– Я не знаю, – ответил Спок.
– Это подло! – упрямо повторил мальчик.
– Я не хотел, – закричал темноволосый мальчик, – не хотел! Но Шляпа сказал, что расскажет моему отцу про книжки! Он сцапал меня в коридоре!
«Шляпа» – это прозвище учителя – догадался Спок.
– Драка – не способ урегулировать конфликт, – сказал Спок, не надеясь, что это прозвучит убедительно.
– А, ладно, – кудрявый мальчишка махнул рукой и убежал.
Спок присел на корточки перед пострадавшим.
– Тебе больно?
– Нет, – пухлые губы ребенка дрожали, но он улыбнулся. – Спасибо. Шон – он психованный, а Джек мой друг…. – глаза его опять подернулись влагой, он шмыгнул носом…. был другом…
Спок даже отодвинулся от мальчонки, такая волна безысходного горя исходила от него.
– Я думаю тебе нужно пойти к врачу, – сказал Спок.
– Мне не больно, – повторил маленький землянин явную ложь, всхлипнул и побрел к выходу из тупичка.
Спок встал и медленно направился следом. Ему хотелось убедиться, что с ним все будет в порядке, что два его приятеля не ждут в засаде… он шел и поражался тому, как земляне способны справляться с таким накалом эмоций. Даже в таком юном возрасте. Возможно именно в детстве и ранней юности душа испытывает максимально возможный размах страстей? Белое и черное. Зло и добро. Избить своего, пусть и бывшего друга, вдвоем, одного, даже если и была какая-то побудительная причина для этого, да еще пинать ногами…?
Споку казалось, что он никогда не сможет понять своих сокурсников, не сможет принять их правила игры, а тем более навязать свои…
***
– Первый раз слышу, чтобы так обращались с врачами, – посочувствовал Кирк МакКою.
– Нечто подобное было и в земной истории. Здесь это как-то уж все поставлено на поток…
– Интересно, откуда такой обычай?
– Это как раз можно объяснить, – ответил МакКой. У него было с избытком времени, чтобы все обдумать. – Здесь не нужны калеки и убогие, – сказал врач. – Их некому кормить, пользы от них нет, вот нечего и спасать тех, кто, возможно, выживет, но будет обузой…
– Ну что ж, объяснение не хуже любого другого, – отозвался Кирк. – Литт сказал, что туземцы по-особенному относятся к своим обычаям, законам и традициям. Якобы именно это помогает им выжить. Поэтому соблюдение всех законов обязательно всеми, в любых случаях, без вариантов.
– Видишь ли… – сказал МакКой, чуть подумав, – любое правило или закон – это своего рода идеальный принцип. То, что должно быть. Но у каждого правила – должно быть исключение. Только тогда правило будет справедливым. И это – парадокс. Та же Первая директива… Когда ты видишь, что можешь помочь – почему бы и не помочь?
– Спок с тобой бы не согласился.
– Спок – самый хитрый вулканец из тех, кого я знаю, – сказал доктор с таким видом, словно в его записной книжке хранились адреса как минимум половины членов Вулканской Академии наук. – Если он решит, что Первую директиву стоит нарушить – он сделает это так, что никто и никогда не поймает его за руку.
– По-твоему, закон хорош, только если ты согласен с ним? – спросил Кирк.
– Закон должен быть таков, чтобы я с ним был согласен, – сказал МакКой, подумав. – Иначе зачем он?
– И что, Первая директива – это тот закон, с которым ты согласен?
– М… почти. Если можно делать исключения… для того, чтобы спасти жизнь – тогда да, я согласен. Бессмысленная гибель – никогда меня не вдохновляла…
Они все так же сидели у ручья. Солнце постепенно поднималось. МакКой с удовольствием поговорил бы еще, но он со все возрастающей тревогой поглядывал на капитана. Осунувшееся лицо Кирка было напряженным, и доктор видел, как горит лихорадочный румянец на его щеках. Самое лучшее, что могло бы случиться сейчас – это появление телепортационного луча с Кристиной Чапел с полной аптечкой медикаментов…
Вместо этого, доктору почудились какие-то равномерные звуки. Похрустывание гравия? Доктор оглянулся. Пока ничего подозрительного, но…
– Джим, – сказал он, – может быть нам лучше…
Кусты в отдалении зашевелились, и показался силуэт туземца.
Кирк и МакКой переглянулись, и, не сговариваясь, осторожно отступили в пещеру.
– Это дым от костра их привлек, Боунз, – сказал Кирк.
Доктор не ответил. Упрек был справедлив. Если их найдут, то расправа будет короткой.
***
Нет, сидеть на этом дереве и предаваться воспоминаниям – было не для него. Тем более, что ничего интересного не происходило. Спок еще раз проверил трикодером местность. Репликатор находился в центральной хижине, с плоской длинной крышей. Но как до него добраться на виду всей деревни? Ждать ночи? Очень нерациональный расход времени… Метод капитана Кирка начинал казаться ему все более и более привлекательным. Но, вряд ли население деревни позволит ему спокойно вынести репликатор. Уничтожить прибор на месте? Это крайний вариант… кроме того, можно столкнуться с той же разгневанной толпой.
Спок спрыгнул на землю и отправился вслед за пастухами.
Спустя полчаса в центр селения вошел высокий пастух с накинутым на голову капюшоном. Он шел медленно, пару раз ответил на приветствие, кивнул кому-то.
В центральной хижине никто не жил. Здесь было устроено, что-то типа алтаря. Репликатор, сияя начищенными боками, стоял на плетеном возвышении, сплошь увитом зеленым плющом. На длинном подносе лежали подношения новому Богу.
Рядом стоял страж. Молодой воин приветливо кивнул вошедшему.
Первый офицер «Энтерпрайза» оценил ситуацию и достал из кармана металлическую зажигалку. Проверив ее элемент – он показал зажигалку стражу и осторожно положил свой «подарок» на поднос. Спок не спешил. Он делал вид, что рассматривает подношения: статуэтки, монеты, украшения, оружие.
Зажигалка внезапно издала странный писк и вспыхнула огнем.
Страж удивленно склонился над подносом. Что сделал дальше Спок – не догадался бы только ленивый. Тело стражника обмякло в его руках.
Спок осторожно положил юношу на землю, скинул с плеч пастушью котомку и положил в нее репликатор. Можно было уходить.
Вулканец обернулся. Один из «подарков» привлек его внимание – рисунок, сделанный, судя по его качеству, детской рукой, на древесной коре. Схематичное изображение репликатора, рядом несколько человечков… двое взрослых и ребенок… автор рисунка? Под ними была проведена жирная черта и нарисовано еще человечки… дети? Нижние фигурки не радовались жизни, как верхние, а напротив, были нарисованы в горизонтальном положении. Смысл рисунка был очевиден.
Спок помедлил еще секунду…
***
– Если дело дойдет до драки, – сказал Кирк тихо – то дело плохо…
Он сидел у стены пещеры, поглаживая раненную руку.
– Джим… возьми фазер, – доктор протянул капитану оружие.
– Нет, Боунз, пусть будет у тебя…
– Бери, говорю, – зло зашипел доктор, – я смогу за себя постоять и так!
МакКой положил оружие на камень около капитана и осторожно выглянул из пещеры.
Семеро врагов стояли у их костра, рассматривая следы.
Доктор отступил во внутрь.
– Джим, вставай! Нужно уходить! Спок сказал, что эта пещера сквозная. Пойдем на другую сторону!
Капитан неловко поднялся на ноги. В левой руке он держал фазер.
МакКой с опаской оглянулся на вход. В их распоряжении были секунды. Друзья поспешили вглубь пещеры.
Быстрее! Они уже почти добежали до середины хода, туда, где первый раз доктор попытался извлечь стрелу из руки Джима.
Сзади слышался топот.
– Боунз…
МакКой обернулся. Кирк, еле дыша, стоял у стены пещеры с белым до синевы лицом. Повязка на его руке промокла от крови.
Доктор подскочил к своему другу и взял у него из руки фазер.
Как раз во время – из-за угла выскочило трое. МакКой хладнокровно нажал на спуск. Фазерный луч свалил двоих. В беглецов полетели камни.
Меткий удар выбил оружие из рук доктора.
МакКой потянулся за фазером, но следующая волна нападавших уже кинулась на них.
***
Спок возвращался обратно почти бегом. Что-то подсказывало ему, что нужно спешить.
Он спокойно прошел по поселку, небрежно закинув котомку за спину. Репликатор весил сорок семь килограмм. И именно эта легкость с которой Спок тащил свою ношу – была спасением.
Все же, к исходу пути, он заметно устал.
Он размышлял по поводу задержки в их обнаружении «Энтерпрайзом». Даже если Диана и сообщила о происшедшем с опозданием… а это могло быть… дорога трудна и опасна… Группа высадки должна связываться с кораблем не реже чем один раз в четыре часа. Если иной срок не установлен при высадке. При неполучении известия в установленный срок – автоматически начинался поиск пропавших. Что же могло случиться?
Единственное более или менее правдоподобное объяснение Спок связывал с периодически возникающими возмущениями в ядре планеты, что отражалось на геомагнитной обстановке и затрудняло поиск. Именно этими возмущениями он и занимался, до того как пришлось отложить научную работу и переключиться на нарушение профессором Литтом Первой директивы.
Приближаясь к знакомому ручью, он услышал возмущенный голос МакКоя:
– Убери от него лапы, ты грязная обезьяна, слышишь?! Ты что, не видишь, что он не может идти?!
Спок раздвинул кусты на другой стороне ручья.
МакКой стоял в окружении туземцев со связанными за спиной руками. Голубая рубашка доктора была изодрана, обнаженные по локоть руки все в ссадинах и синяках. Но его состояние было лучше состояния капитана, которого двое местных безуспешно пытались заставить встать на ноги.
Спок скинул с плеч тяжелый мешок. Рука стиснула фазер. Внезапно сзади он услышал шум приближающего телепортационного луча.
Никто и никогда не узнал – насколько этот звук показался ему лучше любой музыки мира, когда четверо парней из службы безопасности во главе с Павлом Чеховым материализовались за его спиной.
Спок поднял руку, призывая к тишине, затем в трех словах объяснил ситуацию.
***
Кирк лежал на кровати в своей каюте и честно пытался выполнить указание доктора – а именно, заснуть. Рука не беспокоила его. Как только их подняли на борт, еще в транспортном отсеке, МакКой ввел ему обезболивающий состав. Все остальное заняло около часа. Сначала душ, дальше операционная, где МакКой всерьез занялся повреждением. Пришлось снова вскрывать рану, промывать, дезинфицировать, сращивать пораненные мышцы. Разглядывая в это время потолок лазарета, Джим лениво размышлял на тему, сколько страданий способно доставить в принципе пустяковое ранение. Немного стимуляторов, питательный состав… в завершение такое знакомое и приятное прикосновение протоплазера. «Даже шрама не останется, – сказал МакКой, сияя глазами. – А теперь – отдыхать».
Единственное, что удалось выторговать – это то, что он будет отдыхать в своей каюте, а не в лазарете.
Но спать не хотелось.
То, что помощь подоспела во время – это было хорошо. Но Джеймс Кирк никогда и не сомневался, что их найдут. Рано или поздно. Теперь бы разобраться с профессором Литтом и его своеобразным отношением к Первой директиве…
Кирку хотелось пойти на мостик и поговорить со Споком, но он дал слово МакКою, что как минимум часов семь– восемь посвятит отдыху.
«Ты сам просил напомнить о Тезариусе как только решишь, что лучше меня знаешь, что нужно делать для сохранения здоровья» – сказал МакКой.
Хорошо хоть Спок нашел репликатор. Что же делать? Оставить команду профессора на планете? Но они умирают от голода. Отдать репликатор им? Но где гарантия, что Литт снова не отдаст его аборигенам? Принудительно эвакуировать их с планеты? Нда. Крику будет…
А еще Кевин… Что там Спок говорил? Не то чтобы он поверил в рассказ о каком-то там патологическом опьянении… надо спросить МакКоя, бывает такое или нет? Может все-таки бывает?... Все равно, нужно будет поговорить с парнем… и Литтом, тоже нужно поговорить… нужно… нужно…
Голова стала тяжелая. Кирк заворочался, устраиваясь поудобней на кровати… «Все же МакКой хорошо подобрал дозу и состав лекарства, – подумал Джим, закрывая глаза. – Намешал все сразу… А, ладно, ничего не случится если я сосну пару часиков…»
***
– Мистер Коэн, я вас не совсем понимаю. Будьте любезны, повторите то, что вы сказали, – капитан Джеймс Т. Кирк посмотрел на молодого техника. И взгляд его был далек от восхищения.
Проснувшись около восьми часов вечера по корабельному времени, Джим решил заняться делами. Он не терпел откладывать решение важных вопросов. Вместо того, чтобы продолжать валяться в кровати – нужно определиться – что делать с командой профессора. И с О`Райли.
Если с этнографами все было более или менее понятно, то О`Райли, по непонятной Кирку причине, свободно разгуливал по кораблю.
Джим направлялся к турболифту, когда Кевин попался ему на глаза.
Юноша тут же вытянулся в струнку, отдавая честь.
Кирк взглянул на него со смешанным чувством удивления, тревоги и даже возмущения.
Что сделал Спок? Выпустил из-под ареста дебошира? Судя по всему так и было.
Кирк созвал совещание из себя, доктора МакКоя и Спока, пригласил потерпевшего.
Спок запаздывал, доктор МакКой изучал потолок.
– М… я… мы… ну в смысле… Я сам порезался. Нечаянно. Кевин меня не трогал.
– Вы лжете. Мне включить верификатор или мы подождем мистера Спока? – холодно спросил Кирк.
Коэн вздрогнул. Ох, похоже, капитан на него разозлился.
– Нет, сэр.
– Что нет? Вы что хотите сказать, что вы мне тут говорите правду? Или что?
– Да, сэр. М… я сам, – путаясь в словах пробормотал Коэн.
– Да? Очень интересную историю вы мне тут рассказываете. – Кирк прошелся по конференц-залу, где и происходил разговор.
Кирк включил настольный компьютер.
– Программа верификации.
– Пожалуйста, капитан! Я лишь хочу сказать, что у меня нет претензий!
– Ответ подтверждаю, – послышался металлический голос.
– Джим, – тихо позвал капитана МакКой.
Кирк взглянул на доктора, затем снова обратился к молодому технику:
– Семь человек, слышите меня, мистер Коэн, семь человек, это, как минимум, видели как мистер О`Райли ударил вас ножом.
– Там была общая драка, капитан, – упорно повторил Ларри Коэн. – Кевин…, – он замолчал, чувствуя вину за эту ложь.
– Ну?
– Я не буду подавать жалобу. Извините.
– Это окончательно? – мрачно спросил Кирк.
– Да, – ответил Ларри Коэн, мысленно готовясь к списанию на берег.
– Убирайтесь отсюда.
– Что? Да? Спасибо!
Джим Кирк прошелся по комнате.
– Хочешь совет? – спросил МакКой.
– Неважно хочу я совет или нет, ты все равно его дашь! Так что не тяни, выкладывай!
Доктор чуть обижено поджал губы, но ответил:
– Отстань от парня, Джим. Забудь эту историю.
– А завтра? Что ты мне посоветуешь завтра, если кто-то еще решит помахать ножом?
– Думаю, такого больше ни произойдет. Ни с кем-то еще, ни, тем более, с Кевином.
– Это откуда такая уверенность?
МакКой пожал плечами.
– Ты что, думаешь, наш ушастый прокурор просто так отпустил парня?
– А он что, сидит у него под арестом?
– Между прочим, он его наказал. И сурово.
– Да? А почему я об этом не знаю?
– Это моя вина, капитан, – прозвучал голос Спока, входящего в зал совещаний, – я не успел внести соответствующую запись в компьютер.
– Первый раз слышу, – тут же радостно встрепенулся МакКой, – что ты, что-то забыл сделать!
– Доктор, я сказал не забыл, а не успел, – поправил доктора Спок. – Естественно для вас эта разница несущественная…
– Я вам не мешаю? – с вежливой миной спросил Кирк.
– Извините капитан, но доктор МакКой заверил меня, что вы будете отдыхать до следующего утра, и я решил заняться официальной частью позднее.
– Неужели?
– Ну да, Джим, – развел руками МакКой, тот препарат, что я тебе дал, был мощной штукой…
– Я заметил, – ответил Кирк, – и отлично выспался. Но не понимаю, почему ты решил, что я способен проспать двадцать часов подряд?
– Полагаю, что доктор самонадеянно подошел к составу своего средства, – любезно пояснил Спок.
– Что?! Ты на что намекаешь?! – вскинулся МакКой.
– Эй, вы двое! – начиная сердится, прервал их Кирк. – Я хочу знать, что ты сделал с О`Райли?
– Я запретил ему употребление спиртного до конца нашего полета, – ответил Спок.
МакКой захихикал:
– Для ирландца – это ужасное наказание, Джим. Согласись?
Кирк требовательно смотрел на Спока. Что-то подсказывало ему, что не все так просто.
– А твоя теория, про необычное опьянение? Она в силе? Боунз, ты можешь, что-то сказать по этому поводу?
– Увы, Джим, сейчас диагностировать подобное нарушение не реально. Так как для проверки необходимо употребление алкоголя, что теперь для О`Райли невозможно. Но по косвенным признакам… м… можно предположить, что он действовал в невменяемом состоянии…
– Если вы не согласны… – начал Спок, – вы можете…
– Нет, – Кирк потряс головой. – Я поручил этот вопрос тебе. Ты решил. Ладно. Но надо сказать, парень дешево отделался.
– Я бы так не сказал, – снова вставил МакКой. – Спок, ты не все сказал.
– Но этот аспект не имеет никакого отношения к наказанию как к таковому.
– Что? Я что-то пропустил? Почему я должен тянуть вас обоих за язык сегодня?
Спок поднял бровь, чуть удивлено.
– А, дай я скажу, – снова рассмеялся МакКой. – Бедному парню прописаны в качестве профилактической меры десяток уроков по вулканской методике подавления эмоций. Я, право, ему не завидую.
– Между прочим, доктор, именно вам тоже не помешало бы изредка заниматься медитацией. Ваша человеческая природа…
– Достаточно, господа, я понял, – ответил Кирк. – Единственное, Спок, позаботься о том, чтобы о наказании узнал экипаж. Иначе это похоже на безнаказанность, чего я допустить никак не могу. Теперь займемся более сложным делом. Литт. Мнения? Рекомендации?
– Я за эвакуацию с планеты, – сказал МакКой. – Отчет моего отдела практически готов. Ситуация крайне тревожная. Они должны нормально питаться, иначе любая инфекция, любой стресс – может привести к фатальным последствиям. Ну, а по поводу нарушения Первой директивы… не вижу причин не дать делу официального хода. Эти туземцы мне не по душе. Может быть, я сужу субъективно…
– Несомненно, субъективно, – подтвердил Спок, но ограничился только этими словами.
– Спок? – Джим обернулся к своему офицеру по науке.
Это было невозможно – но, похоже, вулканец выглядел виновато.
– Я… должен признаться кое в чем, господа, – после паузы сказал он.
МакКой, как хорошая гончая собака, весь обратился во слух.
***
Апи с трудом открыл глаза. Последнее что он помнил – как жесткая рука сжала его плечо. Он задыхался…
Чан-Каланин осторожно сел на полу. Глаза медленно обвели привычную обстановку жилища Сола – Верховного Бога. Все было в порядке… В порядке? Помост, с таким старанием выполненный жительницами их деревни был пуст. Где Сол? Сердце Апи замерло, затем забилось неровными толчками.
Он оказался чем-то недоволен… Неужели они плохо ухаживали за Солом? Мало начищали металлические бока? Заставляли работать больше, чем было можно? Или Сол был зол за то, что они забрали его у недостойных владеть им Эр-Хоногов?
Апи упал на колени перед помостом.
Что если его похитили? Так же, как сделали они?
Тогда это его полная и безусловная вина. Он не смог спасти Сола. И теперь его народ будет голодать.
Что ж, придется сказать об этом старейшинам. И принять тот приговор, что они вынесут. Он не достоин жизни.
Апи встал на ноги. Что это лежит на помосте? Да, в том месте, где раньше стоял Сол, обещая мир и сытую жизнь всем Чан-Каланам?
Юноша подошел ближе. На деревянной подставке стоял полупрозрачный куб. Он чуть дрожал, словно живой. Может быть, это новое воплощение Сола?
Апи наклонился ниже – от куба исходил тонкий приятный запах. Вот грани куба задрожали – и он немного увеличился в объеме. Внутри замелькали искорки.
Бывший стражник Верховного Бога сглотнул. Нужно разобраться. Нужно узнать – что это такое? И может быть, все еще обойдется?
Рядом лежал длинный кусок коры. Апи взял ее в руки, рассматривая нарисованные на ней значки.
Лицо его просияло.
***
– Я не могу поверить, что ты сделал это! – Кирк внимательно смотрел на Спока.
– Но капитан, я не мог оставить им репликатор. С другой стороны я не видел причины, по которой мы должны были допустить гибель этих людей. Единственным логичным выходом было – оставить тезариусианцам штамм золотого корелианского сорго. Уход за эти грибком очень прост. Я составил, используя пиктографическое письмо, подробную инструкцию, как ухаживать за ним, и как питаться. Размножается же этот вид чрезвычайно интенсивно.
– Это выход Джим! Здорово придумано! – восхитился МакКой. – Я никогда не сомневался, Спок, что в глубине души ты способен на очень человечные поступки! А где ты взял грибок?
– Не надо оскорблять меня, доктор, – лицо Спока стало отчужденным. – Корелианское сорго можно получить, используя программу репликатора. Нужно только знать его состав.
Кирк кивнул головой:
– И ты его знал…
– Я думаю, что профессора с его командой можно оставить для завершения работы, оставив им ту же питательную субстанцию.
– Да, ты прав, репликатор доверять им нельзя… – задумчиво сказал Кирк. – Но тех, кто захочет – мы эвакуируем. Ты согласен, Боунз?
– Надо признать, что грибок обладает замечательными свойствами. Меню немного однообразное, но некоторое время они продержатся. Но что же с Первой директивой?
– Мы подумаем об этом позже, – ответил Кирк. – Ты прав – любой закон – это идеальный принцип. Следовать ему – нужно, без сомнения, но иногда… хм. Я не должен бы этого говорить… но каждый выбирает для себя сам – насколько скрупулезно он будет следовать ему. Профессор Литт сделал это… мы тоже все время выбираем… – Джим замолчал, зевнул украдкой.
МакКой с тревогой взглянул на него. Вид у капитана был утомленный.
– Джим! Тебе пора отдыхать! Уже почти одиннадцать.
– Боунз, мне давно не десять лет!
– Тезариус, капитан, – тут же ответил МакКой. – Тезариус. Ты просил напомнить.
Кирк ухмыльнулся.
– Ладно, сегодня твоя взяла. Но не надейся, что этот метод сработает еще раз. Спок, объясни профессору Литту нашу позицию. – Кирк потер лоб рукой, собирая разбегающиеся мысли. – Этот грибок, если мне не изменяет память, жизнеспособен месяца три–четыре… объясни профессору, что это время ему дается для того чтобы закончить работу и обосновать необходимость миссии милосердия к этой планете. И если он согласен… – Кирк сделал неопределенный жест рукой. – И нужно…
– Тезариус, – снова требовательно сказал МакКой, грозя капитану пальцем. По мнению врача инструктаж первого офицера несколько подзатянулся.
– Уже иду, – Кирк усмехнулся, направляясь к двери, – постарайтесь не подраться здесь без меня.
– В отношении меня вы можете быть спокойны, капитан, – ответил Спок, но не могу не отметить, что у вас действительно усталый вид.
«Эти двое согласны друг с другом только в одном, в том, что мне нужно побольше и почаще отдыхать», – подумал Кирк, когда двери турболифта распахнулись перед ним.
***
– Мистер Спок, – еле дождавшись, когда за капитаном закроется дверь, лукаво спросил доктор, – можно все же узнать… что толкнуло вас на этот подвиг?
– Я не понимаю, доктор МакКой. По-моему я уже объяснил логичную цепочку…
– Ну, кончай ломать комедию! Скажи мне, почему ты это сделал? Ведь проще всего, а значит логичнее было бы распылить репликатор на атомы?
– Во-первых, логика к простоте не имеет никакого отношения, доктор, во-вторых, я не забыл о том, какими голодными глазами вы смотрели на меня сегодня утром… а в-третьих…
Спок достал из кармана кусок древесной коры и протянул его МакКою.
– Вот почему я это сделал.
Леонард МакКой долго смотрел на детский рисунок. Потом поднял на Спока печальные глаза:
– Я понимаю.
Конец
Серебряный ветер, октябрь, 2001г.
Часть 1 st-tos.diary.ru/p192191201.htm
Часть 2st-tos.diary.ru/p192241707.htm
Часть 3st-tos.diary.ru/p192343247.htm
***
– Давай его сюда. Осторожней! Где горячая вода? Ах, да… Лей мне на руки. Все? Уже все? Нужно больше!
МакКой чувствовал, что его трясет. Он не мог понять, что с ним? Нервное перенапряжение? Страх? Неуверенность?
читать дальше
Пещера, которую нашел Спок, была светлой, сухой и чистой. Чего нельзя было сказать о нем и его пациенте. Фазер легко вскипятил воду в скорлупе орехов Ги, но их объем был мал, поэтому доктор отправился к ручью, чтобы в холодной воде отмыть хорошенько руки, прежде чем…
Вот оно.
Вот почему его трясет.
Ему не приходилось еще делать подобные операции без анестезии. Ни разу. Какого черта! Он врач, а не коновал, а у врача всегда есть под рукой большой арсенал всевозможных средств. Здесь же…
– Как вы собираетесь извлекать стрелу, доктор? – услышал он обеспокоенный голос Спока.
МакКою хотелось ответить: «Руками», но он, ополоснув еще раз лицо молча обернулся к вулканцу. Спок спрашивает не из любопытства, надо полагать, у него есть какая-то идея.
– Вы делали подобное раньше? – снова спросил Спок.
– Да, пару раз в день, когда практиковал на Земле, – не удержался МакКой. – Самое обычное дело, знаешь ли… постоянно кто-то в тебя пускает стрелы.
– Доктор… Вы шутите?
Понимать это следовало так: «Как вы можете шутить в такой ситуации?» Или, что точнее: «как смеете шутить?»
Черт! ЧЕРТ!
– Я сделаю надрез на коже и протолкну туда стрелу. Есть другие предложения?
– Да.
– Слушаю. И ты промыл ему руку?
– Безусловно. Все готово.
– Хорошо. Так что за идея?
– Очевидно, вы не знаете, но один ваш соотечественник, точнее сказать житель Земли, арабский медик по имени Альбукасис придумал, в свое время, более щадящий вариант. Мне попался на глаза вот этот кусочек породы, – Спок протянул МакКою раскрытую ладонь и тот увидел на ней тонкий ромбовидный осколок то ли сланца, то ли мрамора. – Можно его продезинфицировать… и если ввести его в рану, то, немного расширив раневой канал…
– Я понял, – быстро прервал вулканца доктор. – Ты прав. Спасибо.
– Нелогично благодарить меня за…
Доктор не дослушав, уже шел к пещере. Тряска прошла, голова была ясной, руки уверенными.
Кирк лежал на песке, под руку был подложен плащ Дианы, рядом скорлупки до верха наполненные горячей водой. Рубашка капитана порвана на аккуратные полоски, явно прокипяченные. Тут же нож и фазер.
– Спок, из тебя выйдет прекрасная операционная сестра, – попытался на самом деле пошутить доктор, прислушиваясь к себе. Не придет ли снова волна страха и неуверенности? Даже если придет, он не выпустит ее наружу.– Полагаю, ты уже отмыл каменную штуковину?
– До, но предлагаю еще раз и сланец, и нож стерилизовать фазером. И еще…
Доктор поднял руку, призывая к молчанию, потом прижал пальцы к шее Кирка, проверяя пульс.
Тот поднял голову.
– Так, сейчас все быстро сделаем. Будет немного больно, но иначе никак. Спок, мне нужна твоя помощь. Придержи его.
– Не надо, я сам, – сказал Кирк, пытаясь сесть.
– Вас, капитан, не спрашивают, – сказал МакКой с обманчивой мягкостью. – «Сам» мы уже попробовали.
Он без труда уложил раненого на место.
– Спок контактный телепат, я не хочу…
– Об этом, не беспокойся, Джим, – перебил капитана Спок, – я умею контролировать болевые ощущения. Мне ничего не грозит.
– Вранье! – ответил Кирк. – Боунз, отпусти меня! Глупость какая! Не надо меня держать, я могу…
– Я видел, как ты можешь, – попытался МакКой урезонить капитана, и не думая убирать руки с его груди. – Никто не сможет сохранить неподвижность, когда у него копаются в теле.
– Кстати говоря, – сказал Спок, перемещаясь поближе, – я обнаружил, что древко не было сломано. Дело в том, что наконечник крепился к дереву субстанцией, похожей на воск, и это сделано специально, для затруднения извлечения стрелы и причинения большего вреда жертве.
– Вот, видишь? Это не я дернулся, а…
– Все! – заорал доктор. – Ты что думаешь, мне в кайф тебя по живому резать? Если хочешь чтобы все закончилось быстро и благополучно, будешь делать то, что я говорю! Все! Закончили разговор!
Лучше так. Нападение лучший способ защиты.
Первый офицер тем временем опустил каменный ромб на чистую ткань, рядом с ножом, несколькими фазерными импульсами разогрел их чуть ли не докрасна, затем ополоснул свои руки в горячей воде и присел около присмиревшего капитана, избегая лишний раз встречаться с ним взглядом. Он видел его искусанные губы, растерянность и страх, плескавшиеся в карих глазах.
– Все будет хорошо, Джим, – сказал Спок. – Не волнуйся.
Ментальный блок.
Это легко.
Боль – это легко.
Всего-навсего лишние чувства.
Да. Легко.
Он коснулся плеча капитана и чуть не вскрикнул, когда дикая боль пронзила все его существо.
Спокойно.
Спокойно.
Волна схлынула. Осталась где-то на границе сознания. Спок усилил барьер. И сразу отдалились звуки, образы; нужно время, чтобы совладать с эмоциями, с болью. Своей болью. Потом можно будет приглушить…
МакКой так долго ждать не собирался и взял в руки нож.
Надрез.
– Держи крепче, – бросил он вулканцу.
Пациент придушенно застонал.
Теперь ромб. Дальше, еще немного.
Вывернуться из рук вулканца у Кирка не было ни малейшего шанса. Все что он мог – это лишь завопить, не помня себя, от боли.
«Сам он, как же, чертов гордец!» – прошипел про себя МакКой, продолжая орудовать в ране.
– Ага! Вот он!
Сознание оставило Кирка, и сердца Спока забились ровнее.
Надо было объяснить МакКою, что он мог бы… но… Теперь это неважно.
– Вы закончили?
Доктор промывал рану, но оторвался на миг, взглянуть на Спока. Лицо вулканца было осунувшимся и серым.
– Что с тобой? Ты выглядишь не лучше Джима.
– Я в порядке.
– Можешь отпустить его. Теперь от нас ничего не зависит. У капитана сильная иммунная система, я думаю, что он справится. Но если бы нас нашли и подняли на корабль было бы намного лучше.
МакКой закончил перевязку и оттер со лба пот.
– А ты хорошо придумал с этим древним арабом. Я же читал об этом способе… давно, у нас был факультатив по древней медицине, но я забыл…
– Меня это не удивляет, – ответил Спок.
МакКой вскинулся было, но встретил полный сострадания и затаенной боли взгляд.
– Мне кажется вы устали, доктор. Идите и отдохните. Я посижу с капитаном.
***
– Доктор, проснитесь.
МакКой почувствовал, что кто-то трясет его за плечо, вырывая из объятий сна.
– Спок…
Он протер глаза, пытаясь сосредоточится.
– Доктор, вы просили разбудить, если капитану станет хуже.
– Да, – МакКой встал на ноги. Казалось, что пол качается.
– Вы в порядке?
– Да. Что с ним?
– Я не могу сказать точно доктор, но, похоже, у него жар.
– Не надо… Нет!
МакКой склонился над раненым.
– Нет! – продолжал твердить Кирк, воевавший в бреду с неведомым врагом. – Нет!
– Эй, Джим! – МакКой легонько похлопал Кирка по щекам. – Эй!
– Что с ним доктор? – спросил Спок озабочено, – температура повышена на 4, 8 градуса.
– Как хорошо, что ты тут, чтобы сказать мне об этом, – отозвался доктор, но тут же спохватился, – м… я имел в виду, что это и так понятно.
– Нужно понизить температуру, – сказал вулканец.
В другое время, МакКой, не терпевший медицинских советов от кого бы то ни было, быстро осадил бы непрошенного советчика, но сейчас терпеливо объяснил:
– Температура – это хорошо, Спок. Поскольку нет никаких лекарств, способных бороться с воспалением – организм сам защищается, как может.
– Послушайте, не делайте этого… не надо! – Джим попытался привстать, но опять откинулся назад, тяжело дыша.
МакКой еще раз потрогал лоб Кирка.
– Все же ты прав – слишком высокая температура. Намочи вот это, – доктор протянул первому офицеру остатки растерзанной рубашки. – Я думаю, он справится, Спок. Должен справиться. Как ты думаешь, нас скоро найдут?
– Я не могу сделать предположение о времени необходимом для поисков, не зная, что произошло на корабле. А ваш необоснованный оптимизм меня настораживает. Я начинаю думать, что туземные обычаи не такие уж бессмысленные.
Не дав доктору времени разразится гневной тирадой, Спок скрылся в темноте. До МакКоя донесся плеск воды.
«Туземные обычаи! Хорошо ему говорить! Можно подумать, я мог сделать, что-нибудь еще!» МакКой понимал, что Спок не в меньшей степени, чем он озабочен ситуацией, в которую они попали. Но первый офицер ни за что не признается, что боится за своего друга. «Ладно, вулканец, подожди, я придумаю для тебя достойный ответ!»
– Боунз!
Джим опять чуть приподнялся и поймал его за руку.
– Я не хочу здесь оставаться! Почему они не пускают меня туда?
– Все в порядке, Джим. Успокойся.
– Здесь нет никого… пусто… – он застонал.
– Вот доктор, возьмите, – Спок протянул МакКою влажную ткань. – Прошу меня извинить. Я был необъективен.
Густой сумрак почти полностью скрывал лицо вулканца.
– Забудь, Спок, – пораженно ответил МакКой. Он начал обтирать лицо и тело Джима влажной тканью.
Тот опять заметался
– Отпустите меня… Нет! Я не знаю… Что вы делаете? Пусти!
– Тихо, тихо, успокойся.
Первый офицер в замешательстве стоял, глядя на своих друзей.
– О чем он говорит?
– Этого никто не узнает, Спок.
МакКой поднял голову, всматриваясь в лицо собеседника. Голос вулканца был напряжен.
– С ним все будет в порядке, – твердо сказал доктор. – Лучшее, что ты можешь сейчас сделать – это отдохнуть. Завтра будет трудный день.
– Я не устал, доктор. Может быть, мне следует… узнать, что его так беспокоит?
– Нет! Он сейчас в иных мирах и не понимает о чем говорит. Это же обычный бред. Ты что, хочешь тоже тут свалиться в отключке?
– Спок? – тихо позвал Кирк.
– Да, Джим?
– Что с кораблем?
– Мы не знаем, Джим, – ответил первый офицер, – нет связи.
– Нужно поговорить с ними… Они должны нас отпустить.
– Кто, Джим? – мягко спросил вулканец, опускаясь на колени рядом. – Что тебя тревожит?
– Спок, – позвал вулканца МакКой, – не делай этого. Поверь мне. Подожди до утра.
Вулканец соединил кончики пальцев, еще раз взглянул на МакКоя, помедлил пару секунд и встал на ноги.
– Хорошо, доктор.
МакКой протянул Споку многострадальную рубашку
– Намочи ее снова и иди отдыхать. Я справлюсь сам.
***
…Влажный, липкий воздух мешал дышать, Длинные плети невообразимых растений то и дело хлестали по лицу, обдавая теплыми, мокрыми брызгами. Он был один, совсем… Прозрачные стены не давали уйти, не пропускали звук. Единственное место, куда можно было смотреть без страха – это высокое небо. Но голубой кусочек был так мал,и находился так далеко, что нужно было долго всматриваться в переплетение ветвей. Кто-то или что-то склизкое тыкалось холодными зубами в него, причиняя невыносимую боль.
– Нет!
Стены становились все ближе, отделяя его от другого мира, светлого и солнечного. Там он видел, стояли его друзья, был корабль, была жизнь.
– Я не хочу здесь оставаться! Нет!
Но он нашел место, где стена была чуть тоньше. Он прижался пылающим лицом к этой стене, стараясь спрятаться, укрыться от наступающих страшных тварей.
Затем кто-то взял его за руку и втянул на другую сторону…
***
МакКой сидел на песчаном полу пещеры, привалившись спиной к стене. Начинался рассвет.
Он устал, смертельно хотелось спать. И есть. «Действительно, – отстраненно подумал он, – когда он ел последний раз? Прошлым утром?» Почти весь вчерашний день и вечер было не до еды.
МакКой обвел глазами пещеру.
Около часа назад температура у Джима немного упала и он заснул. МакКой укрыл его поплотней накидкой Дианы и сам попытался немного вздремнуть. Не удалось. Для сна он оказался чересчур голодным.
Джим что-то пробормотал сквозь сон и МакКой удовлетворенно кивнул. Он оказался прав. Человеческий организм сам справился с ранением. Почти справился.
Хорошо хоть никаких инопланетных ядов не попало в рану.
Ему вспомнилось, как он так же сидел у постели, лежавшего в глубокой коме капитане, в поселке Дайори. Тогда у него была аптечка с собой, но что толку? Ни один препарат не помогал от укуса здоровой мохнатой твари… как бишь ее называли? Мугато? Джима трясло, правда не от жара, а от холода, связь с кораблем исчезла в самый неподходящий момент… почти так же как и сейчас… и даже Спока не было рядом. Первый офицер корабля боролся за свою жизнь в лазарете «Энтерпрайза», под присмотром доктора М`Бенга … Брр… МакКой поежился. Нда, эта ситуация намного лучше той, – не мог он не отметить. Тогда, если бы не помощь местной знахарки, – вряд ли, ему удалось вытащить Джима… МакКой вспомнил жаркий воздух, струящийся от нагретых фазером камней, мерный стук барабана… Густая грива смоляных волос на влажном от пота теле девушки, странный ритуал, почти колдовство, странное лекарство… Взгляд ее глаз, наивных и порочных… После окончания «лечения» Джим очнулся. Он был жутко слаб и сразу провалился в глубокий сон… как и сейчас. Так же расслабилось обычно напряженное, озабоченное лицо.
Мало кто видел это по-детски беззащитное выражение лица непреклонного капитана корабля…
Чуть полноватые мальчишеские губы, тень на щеках от длинных ресниц.
– Доброе утро, доктор, – вулканец подошел бесшумно и МакКой от неожиданности вздрогнул. – Как дела?
– Все так же, но опасности нет. На корабле я бы поставил его на ноги за пару часов. Но здесь… когда он проснется – вряд ли сможет идти куда-то.
– Понятно, доктор. Тогда если нет других предложений – я хочу поискать пропавший репликатор.
– Что? – МакКой с удивлением уставился на первого офицера. – Какой репликатор?
Спок рассказал МакКою о подозрениях капитана, превратившихся в уверенность, о действиях профессора Литта.
– Мы как раз обсуждали этот вопрос с капитаном Кирком, когда нам сообщили о прискорбном случае с вами, доктор МакКой. Но, поскольку опасность вашей жизни успешно ликвидирована, было бы нелогичным отступить от наших планов.
Спок застегнул на поясе ремень с фазером и трикодером.
– А как насчет плана чего-нибудь поесть, а, Спок?
– Ваша уникальная способность к ассоциативному мышлению меня всегда поражала.
МакКой встал и прошелся по пещере.
– Я серьезно. Может быть, мы лучше вместе подождем помощи с корабля? Идти на поиски репликатора в одиночку… вы ведь не хотите мне предложить оставить Джима одного?
– Отрицательно, доктор, – быстро ответил первый офицер. – Разумеется, нет. Вы будете ждать помощь здесь, а я узнаю, что стало с репликатором. Если мне удаться до него добраться – вопрос питания будет снят. Даже в том случае если помощь немного задержится. Уже один этот факт не может вас не обрадовать.
МакКой пропустил насмешку мимо ушей. Ему не хотелось оставаться здесь одному и он искал убедительный логический довод, чтобы остановить Спока, но не находил его, так как его не было. «Действительно, – соображал МакКой – если Диана заночевала в пещере, о которой говорил Спок, – то археолог прошла около пяти километров по горам. Осталось еще десять. Это три, а то и четыре часа ходьбы по гористой местности. Час на разговоры, выяснение причин, сканирование поверхности. Обнаружить две жизненные формы в пещере трудно. Пока они догадаются повысить уровень чувствительности… Диана должна объяснить им… Как ни крути, а раньше чем через пять-шесть часов их не найдут. Это в лучшем случае…»
– И где этот репликатор? – спросил МакКой.
– От точки, где я сейчас стою – 7 километров и 18 метров на юго-юго-восток. Несмотря на то, что это портативная модель, он оснащен мощным источником питания.
– Хорошо, – кивнул доктор, смирившись с мыслью, что придется сидеть здесь одному. – А ты уверен, что путь безопасен?
– Здесь нет крупных жизненных форм, доктор МакКой, – голос вулканца был бесстрастен. – У меня есть фазер, Тезариус 7 похож на Вулкан. Я неплохо хожу по горам, так что думаю мои шансы на успешное выполнение миссии и возвращение более девяносто процентов.
МакКою продолжало все это не нравиться.
– Знаешь… ты будь осторожен. Ладно?
Спок помолчал, потом ответил:
– Хорошо.
Первый офицер кивнул на прощание доктору и направился к ручью. МакКой смотрел, как вулканец перебирается через водную преграду, и когда он был уже на другой стороне ручья, крикнул вслед:
– Удачи, Спок!
Первый офицер обернулся и ответил:
– Это то, что понадобиться мне меньше всего, доктор.
***
– Эй! Джереми! – позвал Кевин Томас О`Райли дежурного в арестантском отсеке.
С момента визита мистера Спока прошло много времени. И Кевин был уже готов признаться во всем чем угодно, только бы получить хоть какую-то информацию о том, что происходит…
Он обдумал слова Спока, и, нашел объяснение своему поступку. Жаль только, что оно не будет иметь силы на заседании трибунала.
– Джерри… – снова позвал он. Полчаса назад охрана сменилась. С Джереми Смитом они немало провели времени вместе, тренируясь в спортзале.
Молодой высокий парень в красной рубашке подошел к камере.
– Про меня забыли что ли? Ты ничего не слышал?
– Я не знаю. Слушание еще не назначено.
– Черт! – Кевин сжал кулаки. – Что происходит, Джерри?
– Я не могу с тобой разговаривать, Кевин, – тихо сказал он. – Ты же знаешь.
– Извини, – Кевин отвернулся.
– Ларри Коэн передавал тебе привет, – сказал Смит ему в спину.
– Да? – Кевин мгновенно обернулся, – он зол на меня, верно? Как я мог?
– Да нет, – нехотя ответил молодой охранник, – я бы не сказал…
Кевин весь обратился во слух. Но Смит умолк.
– Джерри, что происходит? Что они собираются сделать со мной?
– Знаешь, сейчас есть и другие проблемы…
– Какие?!
– Кевин, ты лучше отдохни, мне, правда, нельзя с тобой разговаривать, О`кей?
– Да, я понимаю. Все равно спасибо, – Кевин сел на кровать.
Коэн не держит на него зла… Они ведь дружили. Давно. Еще до этого пятилетнего полета. И Кевин так обрадовался, когда узнал, что его приятель по Академии попал на тот же корабль, что и он.
Все случилось из-за Тины Элис. Такая девушка понравилась бы любому. Все было прекрасно: совместная работа, шутки, развлечения. Да, все было чудесно, до того как он влюбился в нее. И несмотря на всю свою ирландскую браваду и уверенность в собственной неотразимости, он робел сделать первый шаг, продолжая все так же шутить с ней. Да, да по-дружески. Пару раз он набирался храбрости и предлагал ей провести время вместе, но каждый раз ее отказ был настолько невинен, что он не мог понять: друг он или отвергнутый поклонник? Как-то Элис прибежала к нему счастливая, рассказать о успешном эксперименте проведенном в биологической секции… Друг… друг… всего лишь друг? И вот этот злосчастный вечер: все смеялись, они танцевали, все было замечательно. Пока несколько секунд не выбили у него почву из под ног.
Он обернулся, стоя с бокалом вина и увидел, как пальчики Элис скользнули в ладонь его друга Ларри Коэна. Она, как малыш, обхватила свой рукой один его палец. Этот жест был таким обыденным, таким нежным, таким уверенным, и… таким однозначным… Кевину показалось, что кто-то вогнал ему в сердце ледяной нож. Он, не сознавая себя, продолжал улыбаться – что-то говорить, чувства еще не успевали за разумом, который уже понял – все. Ему здесь ничего не светит. Он машинально выпил свой бокал, налил еще… И волна безумия затопила сознание. Один миг – и все изменилось. Один миг – и он понял – кто он и что есть на самом деле для Элис, и вот теперь он сидит здесь, терзаясь виной.
Джереми Смит видел, что Кевин сидит на кровати с бледным видом. Да, не хотел бы он оказаться на его месте.
Но, капитан Кирк, насколько Джереми успел выяснить за время службы, не был сторонником жесткой дисциплины, поэтому вполне возможно для Кевина все закончится более или менее благополучно. Если Коэн не будет предъявлять претензий…
Что происходит на корабле? Джереми и сам не отказался бы это узнать. С того момента как транспортер поднял коммуникатор капитана Кирка из пропасти – все только и делают, что ищут пропавших на планете. Джереми слышал краткий инструктаж, где говорилось о том, что из-за нестабильного ядра планеты постоянно возникают магнитные возмущения, и нет возможности определить местонахождение жизненных форм. Если бы работали коммуникаторы – то настройку можно было бы провести по их сигналам, а так – очень много помех.
Предполагаемая территория поиска пропавших была не большой и известной – но использовать телепортатор наугад – в надежде найти пропавших – было невозможно из-за жестких требований Первой директивы. И то верно, неизвестно, во что превратится религия тезариусианцев, если то тут, то там начнут появляться светящие столбы телепортируемых сотрудников службы безопасности.
Но не рассказывать же об этом Кевину?
Мистер Скотт сказал, что постарается изменить мощность сканеров и, возможно, скоро что-то удастся сделать…
***
Спок был не доволен собой. Уходя на поиски репликатора, постольку, поскольку это не противоречило бы выполнению цели, Спок хотел привести свои мысли и чувства в порядок. Прошедшей ночью он вел себя не так, как должно было вести себя стопроцентному вулканцу. Один намек на туземные обычаи, который он позволил себе – говорил о многом. Самому себе Спок мог признаться, что ночью рассердился на доктора. Вызван ли был его гнев манерой МакКоя вести себя?
Нельзя сказать, что Спок не доверял медицинским познаниям доктора. Совсем напротив, справедливости ради, надо сказать, доктор, несмотря на ершистый характер, злой язык и постоянный эмоциональные вспышки – был хорошим врачом. Сколько раз он помогал и Джиму, и ему, и еще Сурак знает, какому количеству пациентов? И то, что МакКой принял его совет, говорил в его пользу. Спок уважал тех, кто способен прислушиваться к голосу разума. Что касается его поведения… легкомысленного и торопливого поведения, что ж, у каждого свои недостатки.
Или сыграла свою роль тревога за Джима?
Нет. Точнее не только.
Его вывела из себя беспомощность человека перед болью.
Вулканцы хорошо умеют контролировать болевые ощущения. У людей все не так. Человеческое существо не может сопротивляться боли, контролировать ее. Оно может только терпеть ее… Более или менее достойно.
Да, вот и ответ – нет хуже пытки, чем смотреть, как страдает друг. Особенно когда ничего нельзя сделать… Почти ничего… Дай доктор ему немного времени, возможно ему удалось бы, но… Да, он повел себя не лучшим образом, оскорбляя МакКоя, снимая злыми словами напряжение с себя. В то время как тот испытывал аналогичные чувства, только еще более сумбурные и неконтролируемые.
Но что сделано – то сделано – постепенно мысли Спока занял профессор Литта и репликатор. Очевидно, что профессор действовал намерено. Что им двигало? Желание власти? Нет, не похоже. Желание стать на более дружескую ногу с туземцами? Не заметно, чтобы это у него получилось. Что остается? Сострадание? Именно за это высказался Джеймс Кирк. Что ж – очень человеческий мотив, естественно, не имеющий ничего общего с логикой. Местные жители не благоденствуют в своей деревне. Голод и смерть ходят рядом с этими людьми. Литт сделал достаточные запасы пищи и отдал репликатор в деревню. Что случилось дальше? Диана, пока они искали воду – проговорилась, что на «их» туземцев напало соседнее племя, проведав о внезапно свалившимся на голову жителям подарке небес. Чан-Калане напали и отобрали репликатор.
Чан-Калане. Практически ничего не известно об этом племени. Когда нет данных – нельзя делать выводы. Это азы. Сейчас его цель – найти Чан-Калан – понаблюдать за ними, убедиться в том, что репликатор у них.
Что с ним делать решать нет нужды.
Инструкция проста – при обнаружении пропавшего оборудования, если нельзя поднять имущество на корабль – найденный объект подлежит уничтожению. В фазере полный заряд. Так что сложностей не будет. Никаких. Действительно, если бы не беспокойство за Джима – ситуация была бы очаровательной.
***
Кирк проснулся сразу. Так, словно его кто-то толкнул. Некоторое время он лежал неподвижно, разглядывая низкий свод пещеры и не совсем понимая, где он находится.
Затем до сознания дошло, что лежит он на жестком полу, один в большой пещере…, что лежать ему неудобно и холодно… Он зашевелился, пытаясь выпутаться из-под заботливо подоткнутого по бокам плаща. Рука тут же отозвалась глухой, тоскливой болью. Он сглотнул. Страшно хотелось пить.
Где, интересно знать, остальные? Диана? Это ее плащ.
МакКой не мог его оставить в таком беспомощном положении… кто угодно, но не Боунз. Джим поднялся на ноги и поплелся к выходу из пещеры. Там был свет, солнечное тепло и вода. Почти все, что ему было нужно в данный момент.
Чувствуя себе привидением, выбравшимся из склепа, Джим направился к ручью. Голова начала кружится тут же, как он вышел на открытое пространство. В изнеможении он опустился на прибрежные камни и зачерпнул чистой ледяной воды.
Да, это было то, что надо. То, что доктор прописал.
Напившись и ополоснув лицо, Джим почувствовал себя немного лучше.
Кусты на противоположном берегу ручья зашевелились, и спустя секунду Джим увидел выбиравшегося из них МакКоя. В правой руке доктор сжимал фазер, а левой бережно прижимал к груди непонятный ком из веток.
– Джим! Зачем ты встал?!! – больше удивленно, чем возмущенно воскликнул МакКой, увидев своего пациента, которого он оставил полчаса назад, мирно спящим в пещере.
– Привет, Боунз, – ответил Кирк, вытирая ладонью губы.
Доктор быстро пересек ручей и осторожно положил ком на землю. Им оказалось гнездо, полное длинных яиц с голубой скорлупой.
– Что это?
– Это наш завтрак, – ответил, довольный собой. доктор.
– А фазер тебе зачем? – спросил капитан, с сомнением разглядывая скромную добычу, не вязавшуюся с грозным оружием и взъерошенным видом доктора.
– М… зачем ты встал? – попытался МакКой поменять тему разговора. Не рассказывать же в самом деле об изобретенном способе охоты. Окончательно оголодав, он прихватил фазер и отправился обозреть ближайшие окрестности на предмет хавки. Спок уверял, что крупных жизненных форм здесь нет, но рука сама сжимала фазер все крепче и крепче. Обнаружив подходящие заросли – он выстрелил по кустам с режимом тяжелого оглушения и только после этого проверил – не попался ли кто случайно под его луч. Этот маневр пришлось повторить раз пять, пока терпение доктора не было вознаграждено зрелищем полностью оглушенного и не способного сопротивляться гнезда.
– Так зачем тебе фазер? – повторил вопрос Кирк.
– Ну… мало ли кто тут мог бродить… – ответил доктор. – Лучше скажи, как ты себя чувствуешь?
– Не очень хорошо, – признал Кирк. – А где Спок?
– Рука болит? – спросил МакКой.
– А ты как думаешь? – немного сердито ответил Джим.
– Вот, что бывает, когда нет условий для оказания помощи…
– Ладно, я понял, – перебил доктора Джим, – в следующий раз, если я откажусь идти в твой лазарет или не стану принимать лекарства… или, – добавил он в припадке великодушия, – начну с тобой спорить по поводу того, что полезно для здоровья, а что нет – можешь мне напомнить Тезариус. А сейчас я хочу знать: первое, где Спок и Диана, и второе – что же с тобой приключилось в этой деревне?
– Напомню обязательно, – пообещал, ухмыльнувшись МакКой. Он уже собрал холмик из сухих веток и поджег костерок одним фазерным импульсом. – Спок ушел искать репликатор…
***
Селение Чан-Калан выглядело почти так же как стойбище Эр-Хоногов. Или даже как лагерь профессора Литта. Длинные приземистые строения, крытые ветками и соломой. Загон для животных, все тоже запустение и печать вырождения.
Спок уже второй час наблюдал за жизнью маленького поселка. Ранним утром он занял неплохую для наблюдения позицию на большом раскидистом дереве. Густая крона полностью скрывала вулканца. Он видел, как пробуждался пооселок, как пастухи погнали в горы стадо животных чуть-чуть напоминавших земных коз. Спок мысленно улыбнулся. Он сравнил этих мохнатых созданий именно с земными животными, но лишь постольку, поскольку на Вулкане не разводили животных на еду. Уже много веков. Действительно, сложно уловить аналогию между этими тупыми грязными созданиями и Г`Ллати. С их сверкающей шерстью, грацией и хитрыми глазами…
Собаки сопровождающие стадо… опять аналогия…, видимо, учуяв вулканца, залились отрывистым лаем. За эти звуки худой пастух отвесил бедной псине пинок в бок.
Бессмысленная жестокость всегда удивляла Спока и в людях. Пусть тезариусианцы не те люди, поведению которых он не переставал поражаться, но они не вулканцы. Уже по одной этой причине было любопытно наблюдать за ними… А жестокость… Первый раз он столкнулся с этим качеством землян, будучи кадетом Академии Звездного флота…
Нет, не лично. Он был единственным вулканцем в Академии, и в отношении к нему большей частью сквозило любопытство и корректная вежливость. Несмотря на эту благожелательную атмосферу, он чувствовал себя неуютно. Конфликт и разрыв с отцом, разлука с матерью, с домом, со всем своим миром…
Учеба давалась ему без труда, и он постоянно занимался факультативно, стараясь дополнительными занятиями отвлечь себя от мыслей о доме и своем одиночестве в этом мире.
В тот день, после занятий, Спок решил прогуляться за пределами территории Академии. Он редко бывал в городе, хотя и считал, что ему нужно узнать землян, как можно лучше. Да, узнать тех, с кем ему предстоит жить и работать много лет.
Проходя мимо проулка, он услышал как чей-то голос, полный страха кричит: «Помогите!» Следом послышались звуки ударов, крик боли, невнятные ругательства.
Спок завернул за угол.
В тупичке дрались мальчишки.
Их было трое, двое против одного.
И последнему приходилось несладко. Его уже сбили с ног, один враг сидел на спине, вцепившись в волосы, а второй подбежал и с размаха пнул лежащего в бок.
– Помогите!
Спок ухватил мальчишку за шиворот, не давая повторить подлый удар.
Маленький землянин извернулся, посмотреть кто помешал ему вершить расправу?
Глаза ребенка расширились от удивления.
– Зачем вы делаете это? – спросил Спок. Он взял за руку второго хулигана, заставляя его слезть со спины своей жертвы.
– За дело! – закричал первый, стараясь вырваться.
В это время потерпевший поднялся на ноги. Нос у мальчишки был разбит, глаз припух. Темные волосы всклокочены. Он стоял, держась за бок и морщась от боли. По лицу текли слезы.
Спок был удивлен тем, насколько легко он читал эмоции детей. Побитый мальчишка испытывал как ни странно не только облегчение от внезапно появившегося заступника, но и явный стыд. Первый драчун был полон негативных эмоций, злобы и раздражения. Это было даже неприятно. Зато тот мальчик, которого Спок держал за руку, был словно огонь – чистый и яркий, все существо его было полно чувством собственной правоты, уверенности и гордости.
Спок чувствовал, что вмешался в ситуацию – не совсем понимая, что происходит и почему.
Первый хулиган еще раз попытался дотянуться до темноволосого, но это ему не удалось.
– Что случилось? – спросил Спок. – За что они бьют тебя?
– Он предатель! – закричал второй. – Предатель!
Постепенно выяснилось, что троица приятелей решила сбежать с урока и махнуть в соседний город в развлекательный парк. Но темноволосый парнишка рассказал о готовящейся проделке учителю. Отсидев положенное число часов в школе, двое поймали своего бывшего друга и …
Спок отпустил обоих мальчишек.
Он стоял, сбитый с толку, размахом страстей по ничтожному поводу.
– Ладно, гаденыш, мы до тебя еще доберемся, – крикнул первый драчун и убежал.
Второй же не думал убегать. Он стоял перед вулканцем уперев руки в бока. Кудрявые волосы его были все в пыли.
– Нельзя бить лежачего человека ногами, – сказал Спок.
– Я не бил, – ответил мальчик. – это Шон. Но он тоже не должен был говорить. Ведь так?
– Я не знаю, – ответил Спок.
– Это подло! – упрямо повторил мальчик.
– Я не хотел, – закричал темноволосый мальчик, – не хотел! Но Шляпа сказал, что расскажет моему отцу про книжки! Он сцапал меня в коридоре!
«Шляпа» – это прозвище учителя – догадался Спок.
– Драка – не способ урегулировать конфликт, – сказал Спок, не надеясь, что это прозвучит убедительно.
– А, ладно, – кудрявый мальчишка махнул рукой и убежал.
Спок присел на корточки перед пострадавшим.
– Тебе больно?
– Нет, – пухлые губы ребенка дрожали, но он улыбнулся. – Спасибо. Шон – он психованный, а Джек мой друг…. – глаза его опять подернулись влагой, он шмыгнул носом…. был другом…
Спок даже отодвинулся от мальчонки, такая волна безысходного горя исходила от него.
– Я думаю тебе нужно пойти к врачу, – сказал Спок.
– Мне не больно, – повторил маленький землянин явную ложь, всхлипнул и побрел к выходу из тупичка.
Спок встал и медленно направился следом. Ему хотелось убедиться, что с ним все будет в порядке, что два его приятеля не ждут в засаде… он шел и поражался тому, как земляне способны справляться с таким накалом эмоций. Даже в таком юном возрасте. Возможно именно в детстве и ранней юности душа испытывает максимально возможный размах страстей? Белое и черное. Зло и добро. Избить своего, пусть и бывшего друга, вдвоем, одного, даже если и была какая-то побудительная причина для этого, да еще пинать ногами…?
Споку казалось, что он никогда не сможет понять своих сокурсников, не сможет принять их правила игры, а тем более навязать свои…
***
– Первый раз слышу, чтобы так обращались с врачами, – посочувствовал Кирк МакКою.
– Нечто подобное было и в земной истории. Здесь это как-то уж все поставлено на поток…
– Интересно, откуда такой обычай?
– Это как раз можно объяснить, – ответил МакКой. У него было с избытком времени, чтобы все обдумать. – Здесь не нужны калеки и убогие, – сказал врач. – Их некому кормить, пользы от них нет, вот нечего и спасать тех, кто, возможно, выживет, но будет обузой…
– Ну что ж, объяснение не хуже любого другого, – отозвался Кирк. – Литт сказал, что туземцы по-особенному относятся к своим обычаям, законам и традициям. Якобы именно это помогает им выжить. Поэтому соблюдение всех законов обязательно всеми, в любых случаях, без вариантов.
– Видишь ли… – сказал МакКой, чуть подумав, – любое правило или закон – это своего рода идеальный принцип. То, что должно быть. Но у каждого правила – должно быть исключение. Только тогда правило будет справедливым. И это – парадокс. Та же Первая директива… Когда ты видишь, что можешь помочь – почему бы и не помочь?
– Спок с тобой бы не согласился.
– Спок – самый хитрый вулканец из тех, кого я знаю, – сказал доктор с таким видом, словно в его записной книжке хранились адреса как минимум половины членов Вулканской Академии наук. – Если он решит, что Первую директиву стоит нарушить – он сделает это так, что никто и никогда не поймает его за руку.
– По-твоему, закон хорош, только если ты согласен с ним? – спросил Кирк.
– Закон должен быть таков, чтобы я с ним был согласен, – сказал МакКой, подумав. – Иначе зачем он?
– И что, Первая директива – это тот закон, с которым ты согласен?
– М… почти. Если можно делать исключения… для того, чтобы спасти жизнь – тогда да, я согласен. Бессмысленная гибель – никогда меня не вдохновляла…
Они все так же сидели у ручья. Солнце постепенно поднималось. МакКой с удовольствием поговорил бы еще, но он со все возрастающей тревогой поглядывал на капитана. Осунувшееся лицо Кирка было напряженным, и доктор видел, как горит лихорадочный румянец на его щеках. Самое лучшее, что могло бы случиться сейчас – это появление телепортационного луча с Кристиной Чапел с полной аптечкой медикаментов…
Вместо этого, доктору почудились какие-то равномерные звуки. Похрустывание гравия? Доктор оглянулся. Пока ничего подозрительного, но…
– Джим, – сказал он, – может быть нам лучше…
Кусты в отдалении зашевелились, и показался силуэт туземца.
Кирк и МакКой переглянулись, и, не сговариваясь, осторожно отступили в пещеру.
– Это дым от костра их привлек, Боунз, – сказал Кирк.
Доктор не ответил. Упрек был справедлив. Если их найдут, то расправа будет короткой.
***
Нет, сидеть на этом дереве и предаваться воспоминаниям – было не для него. Тем более, что ничего интересного не происходило. Спок еще раз проверил трикодером местность. Репликатор находился в центральной хижине, с плоской длинной крышей. Но как до него добраться на виду всей деревни? Ждать ночи? Очень нерациональный расход времени… Метод капитана Кирка начинал казаться ему все более и более привлекательным. Но, вряд ли население деревни позволит ему спокойно вынести репликатор. Уничтожить прибор на месте? Это крайний вариант… кроме того, можно столкнуться с той же разгневанной толпой.
Спок спрыгнул на землю и отправился вслед за пастухами.
Спустя полчаса в центр селения вошел высокий пастух с накинутым на голову капюшоном. Он шел медленно, пару раз ответил на приветствие, кивнул кому-то.
В центральной хижине никто не жил. Здесь было устроено, что-то типа алтаря. Репликатор, сияя начищенными боками, стоял на плетеном возвышении, сплошь увитом зеленым плющом. На длинном подносе лежали подношения новому Богу.
Рядом стоял страж. Молодой воин приветливо кивнул вошедшему.
Первый офицер «Энтерпрайза» оценил ситуацию и достал из кармана металлическую зажигалку. Проверив ее элемент – он показал зажигалку стражу и осторожно положил свой «подарок» на поднос. Спок не спешил. Он делал вид, что рассматривает подношения: статуэтки, монеты, украшения, оружие.
Зажигалка внезапно издала странный писк и вспыхнула огнем.
Страж удивленно склонился над подносом. Что сделал дальше Спок – не догадался бы только ленивый. Тело стражника обмякло в его руках.
Спок осторожно положил юношу на землю, скинул с плеч пастушью котомку и положил в нее репликатор. Можно было уходить.
Вулканец обернулся. Один из «подарков» привлек его внимание – рисунок, сделанный, судя по его качеству, детской рукой, на древесной коре. Схематичное изображение репликатора, рядом несколько человечков… двое взрослых и ребенок… автор рисунка? Под ними была проведена жирная черта и нарисовано еще человечки… дети? Нижние фигурки не радовались жизни, как верхние, а напротив, были нарисованы в горизонтальном положении. Смысл рисунка был очевиден.
Спок помедлил еще секунду…
***
– Если дело дойдет до драки, – сказал Кирк тихо – то дело плохо…
Он сидел у стены пещеры, поглаживая раненную руку.
– Джим… возьми фазер, – доктор протянул капитану оружие.
– Нет, Боунз, пусть будет у тебя…
– Бери, говорю, – зло зашипел доктор, – я смогу за себя постоять и так!
МакКой положил оружие на камень около капитана и осторожно выглянул из пещеры.
Семеро врагов стояли у их костра, рассматривая следы.
Доктор отступил во внутрь.
– Джим, вставай! Нужно уходить! Спок сказал, что эта пещера сквозная. Пойдем на другую сторону!
Капитан неловко поднялся на ноги. В левой руке он держал фазер.
МакКой с опаской оглянулся на вход. В их распоряжении были секунды. Друзья поспешили вглубь пещеры.
Быстрее! Они уже почти добежали до середины хода, туда, где первый раз доктор попытался извлечь стрелу из руки Джима.
Сзади слышался топот.
– Боунз…
МакКой обернулся. Кирк, еле дыша, стоял у стены пещеры с белым до синевы лицом. Повязка на его руке промокла от крови.
Доктор подскочил к своему другу и взял у него из руки фазер.
Как раз во время – из-за угла выскочило трое. МакКой хладнокровно нажал на спуск. Фазерный луч свалил двоих. В беглецов полетели камни.
Меткий удар выбил оружие из рук доктора.
МакКой потянулся за фазером, но следующая волна нападавших уже кинулась на них.
***
Спок возвращался обратно почти бегом. Что-то подсказывало ему, что нужно спешить.
Он спокойно прошел по поселку, небрежно закинув котомку за спину. Репликатор весил сорок семь килограмм. И именно эта легкость с которой Спок тащил свою ношу – была спасением.
Все же, к исходу пути, он заметно устал.
Он размышлял по поводу задержки в их обнаружении «Энтерпрайзом». Даже если Диана и сообщила о происшедшем с опозданием… а это могло быть… дорога трудна и опасна… Группа высадки должна связываться с кораблем не реже чем один раз в четыре часа. Если иной срок не установлен при высадке. При неполучении известия в установленный срок – автоматически начинался поиск пропавших. Что же могло случиться?
Единственное более или менее правдоподобное объяснение Спок связывал с периодически возникающими возмущениями в ядре планеты, что отражалось на геомагнитной обстановке и затрудняло поиск. Именно этими возмущениями он и занимался, до того как пришлось отложить научную работу и переключиться на нарушение профессором Литтом Первой директивы.
Приближаясь к знакомому ручью, он услышал возмущенный голос МакКоя:
– Убери от него лапы, ты грязная обезьяна, слышишь?! Ты что, не видишь, что он не может идти?!
Спок раздвинул кусты на другой стороне ручья.
МакКой стоял в окружении туземцев со связанными за спиной руками. Голубая рубашка доктора была изодрана, обнаженные по локоть руки все в ссадинах и синяках. Но его состояние было лучше состояния капитана, которого двое местных безуспешно пытались заставить встать на ноги.
Спок скинул с плеч тяжелый мешок. Рука стиснула фазер. Внезапно сзади он услышал шум приближающего телепортационного луча.
Никто и никогда не узнал – насколько этот звук показался ему лучше любой музыки мира, когда четверо парней из службы безопасности во главе с Павлом Чеховым материализовались за его спиной.
Спок поднял руку, призывая к тишине, затем в трех словах объяснил ситуацию.
***
Кирк лежал на кровати в своей каюте и честно пытался выполнить указание доктора – а именно, заснуть. Рука не беспокоила его. Как только их подняли на борт, еще в транспортном отсеке, МакКой ввел ему обезболивающий состав. Все остальное заняло около часа. Сначала душ, дальше операционная, где МакКой всерьез занялся повреждением. Пришлось снова вскрывать рану, промывать, дезинфицировать, сращивать пораненные мышцы. Разглядывая в это время потолок лазарета, Джим лениво размышлял на тему, сколько страданий способно доставить в принципе пустяковое ранение. Немного стимуляторов, питательный состав… в завершение такое знакомое и приятное прикосновение протоплазера. «Даже шрама не останется, – сказал МакКой, сияя глазами. – А теперь – отдыхать».
Единственное, что удалось выторговать – это то, что он будет отдыхать в своей каюте, а не в лазарете.
Но спать не хотелось.
То, что помощь подоспела во время – это было хорошо. Но Джеймс Кирк никогда и не сомневался, что их найдут. Рано или поздно. Теперь бы разобраться с профессором Литтом и его своеобразным отношением к Первой директиве…
Кирку хотелось пойти на мостик и поговорить со Споком, но он дал слово МакКою, что как минимум часов семь– восемь посвятит отдыху.
«Ты сам просил напомнить о Тезариусе как только решишь, что лучше меня знаешь, что нужно делать для сохранения здоровья» – сказал МакКой.
Хорошо хоть Спок нашел репликатор. Что же делать? Оставить команду профессора на планете? Но они умирают от голода. Отдать репликатор им? Но где гарантия, что Литт снова не отдаст его аборигенам? Принудительно эвакуировать их с планеты? Нда. Крику будет…
А еще Кевин… Что там Спок говорил? Не то чтобы он поверил в рассказ о каком-то там патологическом опьянении… надо спросить МакКоя, бывает такое или нет? Может все-таки бывает?... Все равно, нужно будет поговорить с парнем… и Литтом, тоже нужно поговорить… нужно… нужно…
Голова стала тяжелая. Кирк заворочался, устраиваясь поудобней на кровати… «Все же МакКой хорошо подобрал дозу и состав лекарства, – подумал Джим, закрывая глаза. – Намешал все сразу… А, ладно, ничего не случится если я сосну пару часиков…»
***
– Мистер Коэн, я вас не совсем понимаю. Будьте любезны, повторите то, что вы сказали, – капитан Джеймс Т. Кирк посмотрел на молодого техника. И взгляд его был далек от восхищения.
Проснувшись около восьми часов вечера по корабельному времени, Джим решил заняться делами. Он не терпел откладывать решение важных вопросов. Вместо того, чтобы продолжать валяться в кровати – нужно определиться – что делать с командой профессора. И с О`Райли.
Если с этнографами все было более или менее понятно, то О`Райли, по непонятной Кирку причине, свободно разгуливал по кораблю.
Джим направлялся к турболифту, когда Кевин попался ему на глаза.
Юноша тут же вытянулся в струнку, отдавая честь.
Кирк взглянул на него со смешанным чувством удивления, тревоги и даже возмущения.
Что сделал Спок? Выпустил из-под ареста дебошира? Судя по всему так и было.
Кирк созвал совещание из себя, доктора МакКоя и Спока, пригласил потерпевшего.
Спок запаздывал, доктор МакКой изучал потолок.
– М… я… мы… ну в смысле… Я сам порезался. Нечаянно. Кевин меня не трогал.
– Вы лжете. Мне включить верификатор или мы подождем мистера Спока? – холодно спросил Кирк.
Коэн вздрогнул. Ох, похоже, капитан на него разозлился.
– Нет, сэр.
– Что нет? Вы что хотите сказать, что вы мне тут говорите правду? Или что?
– Да, сэр. М… я сам, – путаясь в словах пробормотал Коэн.
– Да? Очень интересную историю вы мне тут рассказываете. – Кирк прошелся по конференц-залу, где и происходил разговор.
Кирк включил настольный компьютер.
– Программа верификации.
– Пожалуйста, капитан! Я лишь хочу сказать, что у меня нет претензий!
– Ответ подтверждаю, – послышался металлический голос.
– Джим, – тихо позвал капитана МакКой.
Кирк взглянул на доктора, затем снова обратился к молодому технику:
– Семь человек, слышите меня, мистер Коэн, семь человек, это, как минимум, видели как мистер О`Райли ударил вас ножом.
– Там была общая драка, капитан, – упорно повторил Ларри Коэн. – Кевин…, – он замолчал, чувствуя вину за эту ложь.
– Ну?
– Я не буду подавать жалобу. Извините.
– Это окончательно? – мрачно спросил Кирк.
– Да, – ответил Ларри Коэн, мысленно готовясь к списанию на берег.
– Убирайтесь отсюда.
– Что? Да? Спасибо!
Джим Кирк прошелся по комнате.
– Хочешь совет? – спросил МакКой.
– Неважно хочу я совет или нет, ты все равно его дашь! Так что не тяни, выкладывай!
Доктор чуть обижено поджал губы, но ответил:
– Отстань от парня, Джим. Забудь эту историю.
– А завтра? Что ты мне посоветуешь завтра, если кто-то еще решит помахать ножом?
– Думаю, такого больше ни произойдет. Ни с кем-то еще, ни, тем более, с Кевином.
– Это откуда такая уверенность?
МакКой пожал плечами.
– Ты что, думаешь, наш ушастый прокурор просто так отпустил парня?
– А он что, сидит у него под арестом?
– Между прочим, он его наказал. И сурово.
– Да? А почему я об этом не знаю?
– Это моя вина, капитан, – прозвучал голос Спока, входящего в зал совещаний, – я не успел внести соответствующую запись в компьютер.
– Первый раз слышу, – тут же радостно встрепенулся МакКой, – что ты, что-то забыл сделать!
– Доктор, я сказал не забыл, а не успел, – поправил доктора Спок. – Естественно для вас эта разница несущественная…
– Я вам не мешаю? – с вежливой миной спросил Кирк.
– Извините капитан, но доктор МакКой заверил меня, что вы будете отдыхать до следующего утра, и я решил заняться официальной частью позднее.
– Неужели?
– Ну да, Джим, – развел руками МакКой, тот препарат, что я тебе дал, был мощной штукой…
– Я заметил, – ответил Кирк, – и отлично выспался. Но не понимаю, почему ты решил, что я способен проспать двадцать часов подряд?
– Полагаю, что доктор самонадеянно подошел к составу своего средства, – любезно пояснил Спок.
– Что?! Ты на что намекаешь?! – вскинулся МакКой.
– Эй, вы двое! – начиная сердится, прервал их Кирк. – Я хочу знать, что ты сделал с О`Райли?
– Я запретил ему употребление спиртного до конца нашего полета, – ответил Спок.
МакКой захихикал:
– Для ирландца – это ужасное наказание, Джим. Согласись?
Кирк требовательно смотрел на Спока. Что-то подсказывало ему, что не все так просто.
– А твоя теория, про необычное опьянение? Она в силе? Боунз, ты можешь, что-то сказать по этому поводу?
– Увы, Джим, сейчас диагностировать подобное нарушение не реально. Так как для проверки необходимо употребление алкоголя, что теперь для О`Райли невозможно. Но по косвенным признакам… м… можно предположить, что он действовал в невменяемом состоянии…
– Если вы не согласны… – начал Спок, – вы можете…
– Нет, – Кирк потряс головой. – Я поручил этот вопрос тебе. Ты решил. Ладно. Но надо сказать, парень дешево отделался.
– Я бы так не сказал, – снова вставил МакКой. – Спок, ты не все сказал.
– Но этот аспект не имеет никакого отношения к наказанию как к таковому.
– Что? Я что-то пропустил? Почему я должен тянуть вас обоих за язык сегодня?
Спок поднял бровь, чуть удивлено.
– А, дай я скажу, – снова рассмеялся МакКой. – Бедному парню прописаны в качестве профилактической меры десяток уроков по вулканской методике подавления эмоций. Я, право, ему не завидую.
– Между прочим, доктор, именно вам тоже не помешало бы изредка заниматься медитацией. Ваша человеческая природа…
– Достаточно, господа, я понял, – ответил Кирк. – Единственное, Спок, позаботься о том, чтобы о наказании узнал экипаж. Иначе это похоже на безнаказанность, чего я допустить никак не могу. Теперь займемся более сложным делом. Литт. Мнения? Рекомендации?
– Я за эвакуацию с планеты, – сказал МакКой. – Отчет моего отдела практически готов. Ситуация крайне тревожная. Они должны нормально питаться, иначе любая инфекция, любой стресс – может привести к фатальным последствиям. Ну, а по поводу нарушения Первой директивы… не вижу причин не дать делу официального хода. Эти туземцы мне не по душе. Может быть, я сужу субъективно…
– Несомненно, субъективно, – подтвердил Спок, но ограничился только этими словами.
– Спок? – Джим обернулся к своему офицеру по науке.
Это было невозможно – но, похоже, вулканец выглядел виновато.
– Я… должен признаться кое в чем, господа, – после паузы сказал он.
МакКой, как хорошая гончая собака, весь обратился во слух.
***
Апи с трудом открыл глаза. Последнее что он помнил – как жесткая рука сжала его плечо. Он задыхался…
Чан-Каланин осторожно сел на полу. Глаза медленно обвели привычную обстановку жилища Сола – Верховного Бога. Все было в порядке… В порядке? Помост, с таким старанием выполненный жительницами их деревни был пуст. Где Сол? Сердце Апи замерло, затем забилось неровными толчками.
Он оказался чем-то недоволен… Неужели они плохо ухаживали за Солом? Мало начищали металлические бока? Заставляли работать больше, чем было можно? Или Сол был зол за то, что они забрали его у недостойных владеть им Эр-Хоногов?
Апи упал на колени перед помостом.
Что если его похитили? Так же, как сделали они?
Тогда это его полная и безусловная вина. Он не смог спасти Сола. И теперь его народ будет голодать.
Что ж, придется сказать об этом старейшинам. И принять тот приговор, что они вынесут. Он не достоин жизни.
Апи встал на ноги. Что это лежит на помосте? Да, в том месте, где раньше стоял Сол, обещая мир и сытую жизнь всем Чан-Каланам?
Юноша подошел ближе. На деревянной подставке стоял полупрозрачный куб. Он чуть дрожал, словно живой. Может быть, это новое воплощение Сола?
Апи наклонился ниже – от куба исходил тонкий приятный запах. Вот грани куба задрожали – и он немного увеличился в объеме. Внутри замелькали искорки.
Бывший стражник Верховного Бога сглотнул. Нужно разобраться. Нужно узнать – что это такое? И может быть, все еще обойдется?
Рядом лежал длинный кусок коры. Апи взял ее в руки, рассматривая нарисованные на ней значки.
Лицо его просияло.
***
– Я не могу поверить, что ты сделал это! – Кирк внимательно смотрел на Спока.
– Но капитан, я не мог оставить им репликатор. С другой стороны я не видел причины, по которой мы должны были допустить гибель этих людей. Единственным логичным выходом было – оставить тезариусианцам штамм золотого корелианского сорго. Уход за эти грибком очень прост. Я составил, используя пиктографическое письмо, подробную инструкцию, как ухаживать за ним, и как питаться. Размножается же этот вид чрезвычайно интенсивно.
– Это выход Джим! Здорово придумано! – восхитился МакКой. – Я никогда не сомневался, Спок, что в глубине души ты способен на очень человечные поступки! А где ты взял грибок?
– Не надо оскорблять меня, доктор, – лицо Спока стало отчужденным. – Корелианское сорго можно получить, используя программу репликатора. Нужно только знать его состав.
Кирк кивнул головой:
– И ты его знал…
– Я думаю, что профессора с его командой можно оставить для завершения работы, оставив им ту же питательную субстанцию.
– Да, ты прав, репликатор доверять им нельзя… – задумчиво сказал Кирк. – Но тех, кто захочет – мы эвакуируем. Ты согласен, Боунз?
– Надо признать, что грибок обладает замечательными свойствами. Меню немного однообразное, но некоторое время они продержатся. Но что же с Первой директивой?
– Мы подумаем об этом позже, – ответил Кирк. – Ты прав – любой закон – это идеальный принцип. Следовать ему – нужно, без сомнения, но иногда… хм. Я не должен бы этого говорить… но каждый выбирает для себя сам – насколько скрупулезно он будет следовать ему. Профессор Литт сделал это… мы тоже все время выбираем… – Джим замолчал, зевнул украдкой.
МакКой с тревогой взглянул на него. Вид у капитана был утомленный.
– Джим! Тебе пора отдыхать! Уже почти одиннадцать.
– Боунз, мне давно не десять лет!
– Тезариус, капитан, – тут же ответил МакКой. – Тезариус. Ты просил напомнить.
Кирк ухмыльнулся.
– Ладно, сегодня твоя взяла. Но не надейся, что этот метод сработает еще раз. Спок, объясни профессору Литту нашу позицию. – Кирк потер лоб рукой, собирая разбегающиеся мысли. – Этот грибок, если мне не изменяет память, жизнеспособен месяца три–четыре… объясни профессору, что это время ему дается для того чтобы закончить работу и обосновать необходимость миссии милосердия к этой планете. И если он согласен… – Кирк сделал неопределенный жест рукой. – И нужно…
– Тезариус, – снова требовательно сказал МакКой, грозя капитану пальцем. По мнению врача инструктаж первого офицера несколько подзатянулся.
– Уже иду, – Кирк усмехнулся, направляясь к двери, – постарайтесь не подраться здесь без меня.
– В отношении меня вы можете быть спокойны, капитан, – ответил Спок, но не могу не отметить, что у вас действительно усталый вид.
«Эти двое согласны друг с другом только в одном, в том, что мне нужно побольше и почаще отдыхать», – подумал Кирк, когда двери турболифта распахнулись перед ним.
***
– Мистер Спок, – еле дождавшись, когда за капитаном закроется дверь, лукаво спросил доктор, – можно все же узнать… что толкнуло вас на этот подвиг?
– Я не понимаю, доктор МакКой. По-моему я уже объяснил логичную цепочку…
– Ну, кончай ломать комедию! Скажи мне, почему ты это сделал? Ведь проще всего, а значит логичнее было бы распылить репликатор на атомы?
– Во-первых, логика к простоте не имеет никакого отношения, доктор, во-вторых, я не забыл о том, какими голодными глазами вы смотрели на меня сегодня утром… а в-третьих…
Спок достал из кармана кусок древесной коры и протянул его МакКою.
– Вот почему я это сделал.
Леонард МакКой долго смотрел на детский рисунок. Потом поднял на Спока печальные глаза:
– Я понимаю.
Конец
Серебряный ветер, октябрь, 2001г.
@темы: ТОС. Фики
-
-
16.10.2013 в 08:55-
-
16.10.2013 в 09:37-
-
16.10.2013 в 19:42-
-
17.10.2013 в 05:34-
-
18.10.2013 в 13:26-
-
18.10.2013 в 13:47-
-
18.10.2013 в 13:51-
-
18.10.2013 в 14:04ура-ура-ура
-
-
18.10.2013 в 16:45