Маккой тоскует, ест всякую дрянь и клеит своего лечащего врача...
ГЛАВА 13ГЛАВА 13
Маккой попытался вспомнить, откуда донёсся жужжащий звук, который он только что слышал. Это могла быть либо входная дверь, либо интерком. Он дотянулся до панели интеркома, нажал кнопку и услышал щёлчок открытой линии.
- Гидропоника, - произнёс незнакомый голос на том конце.
- Это доктор Маккой, - сказал он в замешательстве.
- Да, сэр, Нельсон на связи.
Мягкое жужжание повторилось.
- Не обращайте внимания, Нельсон, - Маккой прервал связь. - Войдите!
Дверь скользнула в сторону, впуская внутрь Диану Дайсон. Невролог шагнула через порог, позволяя двери закрыться за её спиной, и удивлённо остановилась.
- Здесь чисто! - не удержалась она от восклицания, оглядываясь кругом.
Все следы недавнего беспорядка исчезли, засохшие растения были убраны. Даже стол, за которым сидел Маккой, был освобождён от бумажного хаоса, и теперь на нём лежала только открытая книга.
- Чему вы так удивляетесь? - буркнул Маккой. - Я не несу ответственности за свинарник, оставленный предыдущим жильцом. Я, между прочим, очень опрятный человек.
- И очень занятой человек, - отметила Дайсон.
Книга оказалась старым медицинским учебником; на экране настольного компьютера светилась подробная анатомическая иллюстрация. Маккой явно не терял времени даром.
- Я зайду к вам попозже, - сказала она, поворачиваясь к двери.
- Нет, постойте. Пожалуйста, - Маккой выключил экран, захлопнул книгу и потянулся на стуле. - Я уже достаточно поработал на сегодня - того и гляди, мозги закипят. Кроме того, я почти окончил санитарный курс. Пожалуй, это стоит отпраздновать.
Он улыбался, но голос его звучал безрадостно.
- Доктор Маккой...
Он не дал ей закончить.
- Прошу вас, называйте меня "Лен" или хотя бы "Леонард". Я ужасно устал от всех этих поклонов и расшаркиваний, которыми меня повсюду встречают.
- Что? - недоверчиво переспросила Дайсон.
- Ну да, так оно и есть, - Он скорчил преувеличенно недовольную гримасу. - И вы сами - живой тому пример. Вот вы стоите тут чуть не по стойке "смирно" и готовы сбежать от меня при первой же удобной возможности, и всё потому, что доктор Маккой - старший офицер. Или, может, вы просто меня невзлюбили?
- Ах, как вам тяжело живётся, - съязвила она в ответ.
- Это точно. Сядьте и выпейте со мной, а я расскажу вам грустную историю о жизни старшего офицера, увиденной глазами самого младшего из гражданских чинов.
Несмотря на легкомысленный тон, в его глазах светилась искренняя мольба.
- Хорошо... Леонард.
Она опустилась на стул. Он, в свою очередь, вскочил и отвесил низкий поклон.
- Что миледи изволит выпить? Мой бар в вашем распоряжении.
- Вина, - распорядилась она, величественно взмахнув рукой. - Лучшую бутылку из погреба.
- Не только лучшую... - усмехнулся он, открывая стенной шкаф, - но и единственную. Мне ещё не приходилось принимать гостей в своей каюте. Как я уже сказал, высокий пост обрекает человека на одиночество.
- Вы этого не говорили.
- Да? Ну, значит, вот-вот собирался сказать, - Он вытащил на свет бутылку и внимательно изучил ярлычок. - Этого года я не помню. Хотя вина тех годов, которые я помню, теперь стали коллекционными напитками.
Болтая таким образом, он извлёк пробку и разлил вино.
- Судя по содержимому этой полки, старший Маккой отдавал предпочтение более крепким напиткам. Хотя, может, он держал их здесь для медицинских целей. За недостаточностью улик я его оправдываю.
Он осторожно поместил два полных бокала на маленький поднос и ловко, не пролив ни капли, поставил его перед гостьей.
- Вы всё время говорите о себе в третьем лице, - заметила Дайсон, принимая от него бокал.
Он кивнул и сел напротив.
- Когда я говорю о себе, я имею в виду Леонарда Маккоя, стажёра-интерна двадцати трёх лет от роду. По несчастливой случайности, из-за какого-то выверта пространственно-временного континуума, я оказался переброшен в будущее время и в незнакомое место, без малейшего шанса вернуться домой, ко всему, что я любил. Что же касается другого Маккоя - офицера Звёздного Флота и корабельного хирурга - то я думаю о нём тепло, как о близком члене семьи... как о любимом дядюшке.
Он приветственно поднял свой бокал.
- За дядюшку "Боунса" Маккоя, да упокоится он в мире...
И осёкся, видя неприкрытую боль в глазах Дайсон.
- О, чёрт... Неудивительно, что все от меня сбегают. Я не хотел вас обидеть, честно. Иногда мне кажется, что эта потеря памяти ударила по другим людям больнее, чем по мне. Для меня изменился только окружающий мир, а для вас изменился я сам. Простите мои потуги на юмор - это была шутка в дурном вкусе.
- Вам не надо извиняться, - Дайсон через силу улыбнулась. - Разве что за вино. Оно просто ужасное, - Она с отвращением взглянула на содержимое своего бокала.
- Доктор Дайсон, я...
- Если я должна называть вас Леонардом, - прервала она, - то и вы не зовите меня доктором Дайсон, а то я чувствую себя дряхлой старухой. Моё имя Диана.
К её изумлению, Маккой покраснел, как мальчишка.
- Нет-нет, вы совершенно не похожи на старуху, - Пытаясь скрыть внезапное смущение, он быстро встал и собрал со стола бокалы. - Вы правы, это определённо плохой год. Тем лучше, что я его пропустил.
Он выдвинул из шкафа ящик.
- Не знаю, что это за дрянь, - сказал он, вынимая из ящика серебристый свёрток, украшенный символами, явно не принадлежащими ни одному из земных алфавитов.
- Это стигель, - подсказала Дайсон. - Лакомство с Бреллиана IV.
Маккой сорвал печать и развернул упаковку. Внутри оказались хрупкие белые галеты. Она протянул одну Дайсон, другую взял сам.
- Как бы мне ни хотелось верить, что вы пришли сюда ради моей приятной компании, я подозреваю, что вас привело какое-то официальное медицинское дело, - проговорил он, настороженно изучая белый хлебец.
- Скорее, неофициальное медицинское дело, - Она без колебаний захрустела галетой. - Поскольку физически вы в отличном состоянии, то я вычёркиваю вас из списка своих пациентов. Что касается амнезии, то я не психолог и мало что могу сделать для вас, но капитан Кирк считает, что в роли лечащего врача я проявлю больше такта, чем доктор Кортехо.
- Он действительно так сказал? - спросил Маккой, с опаской надкусывая краешек своего хлебца.
Дайсон усмехнулась.
- Не так многословно, конечно. В конце концов, было бы невежливо подвергать сомнению квалификацию действующего начальника медицинской службы.
- Почти как в больнице - всё та же политика, - вздохнул он. - Это была одна из причин, по которым я хотел открыть собственную практику. Бюрократия пробуждает к жизни худшие стороны моего характера. Мой шеф называл это "неуважением к начальству", а я... Ладно, неважно, как я это называл - суть в том, что оно не улучшало наших рабочих взаимоотношений, - Он взглянул на Диану; та выглядела поражённой. - За эти годы я не изменился к лучшему, да?
- Нет, - Она слизнула с пальцев крошки. - Вы - один из немногих людей на этом корабле, кто не трепещет перед капитаном Кирком. Вы кричите и орёте на него, если вы с ним не согласны. Вы кричите и орёте даже на мистера Спока, на что никто больше не решается.
Маккой подавился галетой.
- Вы же это не всерьёз? - переспросил он.
- Ваши перебранки вошли в легенду на "Энтерпрайзе", - с озорной улыбкой подтвердила она. - Экипаж хранит список ваших самых удачных выражений в его адрес, и этот список постоянно пополняется. Никто, кроме вас, не осмеливается пустить их в ход, но иногда работники научного отдела перечитывают его, чтобы поднять себе настроение. Чехов клянётся, что это здорово помогает.
- Чехов?
Веселье Дайсон как рукой сняло.
- Вы всё ещё ничего не помните?
- Нет, - спокойно ответил он, отправляя в рот последний кусочек стигеля. - Когда мы с мистером Споком нашли то письмо, я стоял там и думал: "Ну вот, это оно. Сейчас всё вернётся на место" - но ничего не изменилось.
Он вытащил ещё один хлебец.
- Слушайте, а они недурны. Из чего их делают?
Доктор покачала головой.
- Лучше не спрашивайте. Мой ответ может отбить вам аппетит.
Маккой поспешно запихнул хлебец обратно в свёрток и, поднявшись со стула, снова принялся рыться в ящике.
- И всё же известие о свадьбе вашей бывшей жены, наверное, шокировало вас, - проговорила Дайсон, возвращая разговор в прежнее русло.
- Да нет, - Маккой вытащил ещё один свёрток и настороженно понюхал его. - Вообще-то говоря, я почти ничего не почувствовал. Я не знаю её.
- Вы так беззаботно говорите об этом, а ведь эта новость должна была быть для вас серьёзным ударом.
- Для вашего Маккоя, но не для меня. Я не могу сокрушаться о расторгнутом браке, которого я даже не помню. И даже если эта новость была тем ударом, что спровоцировал мою фугу, она не помогла мне вернуться обратно, - Он недоверчиво покачал головой. - Когда я впервые прочёл имя этой женщины, оно ни о чём мне не говорило; столь же мало меня заботит её повторное замужество. Даже странно, что это могло причинить столько неприятностей.
С пустыми руками он снова опустился на стул.
- И вообще, насколько мне известно, я провёл последний год в Центральной клинике Атланты, по горло в работе, которая заменяла мне и еду, и выпивку, и сон.
- Так как же вы оказались в Техасе? - спросила Дайсон.
Маккой широко ухмыльнулся.
- Та поездка была моим первым отпуском за несколько лет. Целых две недели я только и знал, что ездил верхом да чистил конюшни. У меня было ещё два дня, но я хотел бы остаться там...
Он внезапно умолк.
- Навсегда? - закончила за него Дайсон. - Но этого не случилось. Вы вылетели из седла и провели ночь в районной клинике. Потом вы вернулись обратно в Джорджию и...
Она остановилась, предлагая ему продолжить. Но Маккой упрямо замотал головой:
- Я проснулся здесь. На "Энтерпрайзе".
- Всё ещё в отпуске, - поддела его Дайсон.
- К дьяволу такой отпуск! - рявкнул Маккой. Опомнившись, он сделал глубокий вдох, обуздывая свой гнев. - И я отлично понимаю, что вы делаете, Диана Дайсон.
Её голос сочился сарказмом.
- Я никогда не говорила, что гожусь в психиатры, Леонард, но я очень стараюсь. Видит бог, с вами трудно иметь дело как с пациентом.
- Ладно, ладно, я больше не буду вам прекословить, - Он откинулся на стуле, вытянув свои длинные ноги и скрестив руки на груди. - Но я действительно не помню ничего после того падения.
- Вы могли бы попытаться применить простую экстраполяцию, - предложила она, намеренно подаваясь вперёд, чтобы сократить созданную им дистанцию. - Что должно было произойти после того, как вы очнулись в клинике Вако?
- Ну... я, наверное, вернулся в Атланту. Обратно на станцию скорой помощи, и снова утренние обходы, 36-часовые дежурства... обычная рутина.
- Однако, согласно записи в личном деле, вы женились спустя несколько месяцев после возвращения.
- Так быстро? - резко спросил он.
- Разве вы не читали своё досье с капитаном Кирком?
- Я не обращал внимания на детали... Если честно, я не горел желанием знать всё это. - Он пожал плечами. - В конце концов, какая разница?
- Возможно, если бы вы сейчас знали больше...
- Нет, - Он выпрямился, сцепив руки, - Это не имеет ко мне никакого отношения.
- Это, наверное, был головокружительный роман, - настаивала Дайсон
- Со весьма предсказуемыми последствиями, - мрачно отрезал Маккой, снова оседая на стуле. - Чтение досье было для меня как встреча с незнакомцем.
Он умолк. Дайсон не торопила его. Через некоторое время он вновь заговорил - сбивчиво, с трудом подбирая слова.
- Я не могу представить, что натворил этот "Боунс" Маккой. В какой бардак он превратил мою жизнь. Неудачный брак, болезненный развод... эта треклятая идея податься в Звёздный Флот...
- Но в этой жизни было и хорошее тоже. Дочь, например...
- Хорошим же он был отцом, - презрительно бросил Маккой. - Оставил ребёнка одного на несколько лет подряд... Знаете, я перебрал несколько плёнок из их переписки. Она славная молодая девушка; но, чёрт побери, прослушав эти полдюжины кассет, я, вероятно, знаю о ней столько же, сколько и он, хотя до этого никогда её не видел. Я никогда бы так не сделал. Не удрал бы из семьи, не покинул бы своих родных, - От гнева его голос стал хриплым. - Я бы никогда... И всё же я это сделал.
- Нельзя выносить суждение, не зная всех обстоятельств, - возразила Дайсон.
- Да неужели? Ваш доктор Маккой, кажется, махнул рукой на свою жизнь, и без особой борьбы, - Его тёмные брови задумчиво сошлись на переносице. - Наверное, он согласился бы со мной. Вот вам и объяснение произошедшей фуги - он бежал от собственных неудач.
Дайсон хотела что-то ответить, но её прервал звонок в дверь.
- Я сегодня популярен, как никогда, - заметил Маккой с надтреснутым смешком, чувствуя, как рвётся невидимая связь, тонкая ниточка понимания, протянувшаяся между ними сегодня. - Войдите!
Закончив свою смену на мостике, Кирк хотел направиться прямиком в свою каюту. Но вместо этого ноги сами понесли его знакомым путём в каюту Маккоя. Едва ступив на порог, он понял, что старая привычка ни к чему хорошему не привела.
- Добрый вечер, доктор Дайсон, - приветливо поздоровался он с врачом. Её вежливый кивок и ледяной взгляд в ответ объяснили ему всё. Он прервал её сеанс с пациентом - сеанс, который сам же и приказал провести.
Маккой вскочил на ноги, охваченный замешательством, - он понятия не имел, как по уставу надо обращаться к старшему по званию, и какие обязанности лежат на нём, согласно его рангу.
Дайсон решительно взяла ситуацию в свои руки.
- Спасибо за тёплый приём, доктор Маккой, - Она тоже встала со стула.
- Что? О, конечно, доктор Дайсон, - сказал Маккой, с видимой неохотой провожая её к двери.
Кирк шагнул в сторону, уступая ей дорогу, и поморщился при виде её натянутой улыбки, под которой таился гнев. Глядя, как два врача сдержанно прощаются друг с другом, он в полной мере оценил разыгранный для него спектакль. Не обмануло его и показное радушие Маккоя, когда тот повернулся к новому гостю. Верный манерам истинного джентльмена-южанина, Маккой не подал вида, что общество Дианы Дайсон он предпочитает обществу капитана. Вернувшись к столу, заставленному стаканами и открытыми пакетами с едой, доктор снова взял на себя обязанности гостеприимного хозяина:
- Не желаете ли немного стигеля?
- Нет, спасибо, - ответил Кирк, подавив гримасу. - Я знаю, из чего его делают.
Маккой без особого сожаления запихнул свёрток в лоток утилизатора.
Теперь, оказавшись здесь, Кирк сам не мог понять, зачем он пришёл.
- Боунс...
- Я бы предпочёл, чтобы вы называли меня Леонардом, капитан Кирк.
- Хорошо, Леонард. Моё имя Джим.
Маккой неопределённо кивнул. Для хорошего хозяина желание гостя - закон.
Чувствуя, что неловкое молчание вот-вот накроет их, как в прошлый раз, Кирк отбросил колебания и прямо заговорил о том, что беспокоило его сильнее всего:
- Я слышал о письме Джоселин. Мне очень жаль...
- Если честно, это меня не волнует, - сказал Маккой. И после секундной паузы добавил: - Но я уверен, что "Боунс" был бы благодарен вам за сочувствие.
Капитану с трудом сдержал вспышку чувства, которое опасно напоминало ревность. Очевидно, доктор Дайсон как-то сумела вызвать Маккоя на разговор, в то время как он сам едва мог обменяться с ним парой фраз.
Молчание снова затягивалось, он мучительно пытался найти нужные слова, но прежде чем он заговорил, тишина была прервана без его помощи.
- Красная тревога, красная тревога, всем на боевые посты, - загремел голос из интеркома. Вспышка алого света залила комнату. - Капитана Кирка на мостик.