Глава тридцать пятая.
ВУЛКАН. ЗВЕЗДНАЯ ДАТА 58571.6
читать дальшеКапитан Пикар на «Белль Рев» шел впереди; «Энтерпрайз» пронесся сквозь вулканскую блокаду на полной скорости, и ни один корабль не открыл огонь. Какой бы техникой Тотальность ни пользовалась для общения в нормальном пространстве, их системы явно были в беспорядке.
А если, как подозревал Пикар, только командующие офицеры вулканских сил самообороны были заменены проекциями Тотальности, то он был более чем уверен, что вулканские экипажи уже поднимают на кораблях мятежи.
Но сражение с отдельными проекциями можно было отложить на потом.
Сейчас Пикар должен был уничтожить лидера Тотальности в этом мире. Все имеющиеся доказательства указывали на то, что этот лидер – Норинда.
Пикар проложил курс на Вулкан, к городу Ши'Кар, где, согласно плану, Кирк уже вступил в бой с врагом – если, конечно, выжил.
***
Кирк не ощущал ничего, кроме себя.
Он не чувствовал себя невесомым, но не чувствовал и какой-либо гравитации.
Он не чувствовал воздуха на коже. Не дышал. Не слышал, как бьется сердце.
На одно бесконечное мгновение он с ужасом подумал, что умер, и с еще большим ужасом – что вечно будет ощущать свое небытие.
Сколько времени он сможет продержаться в подобной ситуации, не сойдя с ума?
Он подумал, не это ли есть высшая истина реальности, обещанная Нориндой – дар безумия?
Затем на самом краю поля зрения, словно смотрел не в ту сторону, он увидел свет.
Сначала он моргал, затем зажегся ярче.
Он услышал нарастающее жужжание аппаратуры. Свет мигал, словно расфокусированный обзорный экран.
Он снова почувствовал свое тело – знакомое ощущение, словно по коже бегают искры, затем его сдавила одежда, словно появившись из ниоткуда.
Кирк вдохнул, затем воздух резко вырвался из его легких: вернулась боль в сломанном ребре, затем – в пальце.
Потом он ощутил тяготение. Он падал.
Он вытянул руки, готовясь к удару, и лишь затем понял, что кто-то – или что-то – держит его за ноги, пытаясь удержать.
В то же время что-то еще тянуло его за предплечья.
Он ударился о твердую поверхность, воспользовался ей, чтобы наклониться вперед, высвободить из хватки руку, затем ногу.
Зрение Кирка размылось, когда смазанные, расфокусированные изображения начали вращаться вокруг него все быстрее и быстрее…
Послышался мужской голос.
– Оставь моего отца в покое!
Вихрь черных частиц мгновенно испарился, оставив Кирка, которого спас тот, кого он сам пришел спасти.
Джозеф.
***
Пикар сидел за навигационной консолью «Белль Рев», пилотируя корабль Кирка. Чтобы гравитационное оружие работало, каждое движение «Белль Рев» должно было быть скоординировано с «Энтерпрайзом». Как бы Пикар ни уважал инженерные таланты мистера Скотта, это была война.
Два корабля приблизились к Вулкану и, на таком близком расстоянии до базы Тотальности, открыли огонь.
Пикар быстро привык к возможностям маленького корабля и бросал его в сложнейшие, рискованные маневры, принимая на себя самые мощные фазерные залпы с вулканских судов, переворачиваясь или разворачиваясь на сто восемьдесят градусов, чтобы подбить атакующий корабль, когда он проходил между «Белль Рев» и «Энтерпрайзом».
Каждое сражение длилось лишь несколько секунд. Два корабля создали сфокусированное поле повышенной гравитации, которое мгновенно изгоняло проекции Тотальности назад в их мир темной материи.
Корабль за кораблем падали жертвами их натиска; некоторые из них полностью опустели, на других остались лишь озадаченные вулканцы, увидевшие, как их командиры распадаются на черные частицы и исчезают.
Пока «Белль Рев» и «Энтерпрайз» неумолимо приближались к своей цели, Маккой и Скотт передавали критически важную информацию вулканским кораблям, свободным от контроля Тотальности: они должны увеличить локальную гравитацию вокруг варп-ядер до значения, в четыре раза превышающего нормальное земное, и проекции темной материи окажутся заперты навсегда.
На центральном экране появилась ночная сторона Вулкана.
Пикар увидел паутину блестящего света, покрывавшую Ши'Кар.
Выходить на орбиту смысла не было.
Он передал Райкеру, чтобы тот готовил «Энтерпрайз» к входу в атмосферу.
Они приближались.
***
Кирк скорчил гримасу, с трудом присев на жестком полу командного центра. Он трясся от холода. С мрачным видом он поставил себе диагноз: симптомы соответствовали внутреннему кровотечению. Через несколько минут он потеряет сознание от шока.
Но даже в этих неприглядных обстоятельствах он чувствовал себя в безопасности, потому что рядом стоял его сын, смотря в лицо их общему врагу.
Норинде.
Она стояла в пяти метрах от них, обнаженная, словно в последний раз пытаясь достать до самых примитивных отделов мозга своих противников и покорить их.
Ее лицо менялось, словно живая скульптура: от молодой гуманоидной женщины, с которой впервые повстречался Кирк, до женщины, принадлежавшей к той же расе, что и Джозеф. Но оба идеальных обличия были испорчены нахмуренными бровями, говорившими о нерешительности.
– Ты обещала мне, что не причинишь ему боли, – сказал Джозеф. Кирк с удовольствием заметил новые оттенки в тоне сына; эта форма внешности Норинды, так похожая на его собственную, потеряла свою власть над ним.
– Я не причиняла ему боли, – жалобно ответила Норинда. – Я дарила ему высший дар.
– Он не хочет его, – настаивал Джозеф. – Ты сказала, что оставишь его в покое, как и меня.
Норинда шагнула вперед, раскинув руки, предлагая себя, словно не в силах понять, как Джозеф – как кто угодно – мог отказаться от нее.
– Я должна оставить тебя в покое. Но больше никого. Даже Джеймса.
Услышав эту фразу и словно почувствовав опасность, Джозеф закрыл собой Кирка.
– Значит, ты солгала мне, – проговорил Джозеф.
– Только потому, что люблю тебя больше всех, – призналась Норинда. Она протянула руку Джозефу, словно желая притянуть его к себе. – Позволь показать тебе, как сильно.
– Папа… – сказал Джозеф, и это неуверенное обращение придало Кирку сил. Превозмогая усталость и раны, он поднялся на ноги; в это время из руки Норинды выросла узкая полоска черных частиц, через мгновение принявшая другую форму.
Тейлани, юная, зовущая, какой была, когда Кирк последовал за ней на Чал.
Теперь Тейлани смотрела на Кирка точно так же, как Норинда – на Джозефа, на лицах обоих призраков была заметна боль от отказа, обе они протягивали руки в мольбе и надежде.
Их голоса слились в зловещую гармонию.
– Я несу тебе любовь, – обещали они.
Затем их руки раскрутились, словно столбы дыма, и, не задумываясь, Кирк оттолкнул Джозефа в одну сторону и прыгнул в другую, а щупальца схватили пустое пространство, где стояли отец и сын.
Тяжело дыша, чувствуя головокружение и тошноту, Кирк понимал, что еще одной атаки избежать не сможет. Он был уверен, что это же понимает и Норинда.
Но он все равно с опаской наблюдал, как из рук обеих проекций вырастает по черной полоске. Полоски слились и выросли, и появилась еще одна Тейлани, ее лицо было полнее, живот округлился – именно такой она выглядела, когда была беременна Джозефом.
Обе Тейлани и Норинда приближались к Кирку неестественно синхронным шагом.
– Прими… – сказали они вместе.
***
До того, как «Энтерпрайз» и «Белль Рев» вошли в атмосферу Вулкана, они нейтрализовали еще восемь сторожевых кораблей. Но после этого на них не напал больше никто.
Пикар улыбнулся в мрачном торжестве, представив, как на сотнях вулканских кораблей внезапно и необъяснимым образом устанавливается четырехкратная гравитация, что, несомненно, озадачит даже вулканские экипажи, когда они увидят растворяющихся в воздухе двойников. Скотт и Маккой успешно передали важную информацию вулканскому флоту.
Ионизированные следы перегретой плазмы отмечали траектории «Белль Рев» и «Энтерпрайза», беспрепятственно продолжавших свой путь.
На горизонте рос Ши'Кар.
***
Кирк отшатнулся, когда нечто, бывшее молодой Тейлани, протянуло свои бесформенные руки, чтобы обхватить его. Как только одна из них обрела плотность и потянула его вперед, он увернулся и швырнул противницу на двух других.
Воспользовавшись моментом свободы, Кирк отскочил назад и спрятался за скоплением рабочих станций на первом ярусе, крикнув сыну: «Беги!»
Прежде чем укрыться, Кирк успел оглядеть зал, следя за расположением врага, ища Джозефа…
…и там, где были три гуманоидных женщины, Кирк увидел уже шесть.
Тейлани, молодую и прекрасную. Тейлани, беременную, постаревшую, со шрамами, но полную внутренней красоты. Норинду, какой она была при первой встрече. Норинду-реманку. Тейлани в облегающем черном летном костюме, в который она была одета в день их первой встречи. И – самое жестокое – Тейлани в свадебном платье.
– Будь любим, – молили тени потерянных любимых. – Будь любим, – упрашивали они, один голос во многих телах; это было уже не приглашением, а почти оглушающей командой.
Воздух в командном центре изменился, когда шорох щупалец и шум от движения тел стал громче. Кирк остался в укрытии, не рискуя выдать свою позицию, чтобы увидеть, во сколько еще существ превратится Норинда, желая наконец заставить его принять ее.
Но звук приближающихся шагов сказал Кирку, что он вообще не сумел спрятаться.
На него пали тени. Десятки теней.
Кирк из последних сил встал, повернулся к ним лицом.
Но затем существа закричали, как одно, от отчаяния, отвернулись от него к платформе в центре комнаты.
Кирк с удивлением посмотрел в ту же сторону.
Джозеф набросился на толпу проекций – разных обличий Тейлани и Норинды, некоторые из них даже имели черты обеих сразу.
Существа сразу же повернулись к его сыну, и, словно по командному центру прошла волна тепла или атмосферное искажение, они одно за другим превращались в женщину из расы Джозефа.
– Будь любим! – умоляли, требовали они.
В то же время появлялись все новые и новые проекции, словно выраставшее из драконьих зубов неуязвимое войско из древних мифов, ведомые первобытной эмоцией, движущей жизненную силу их реальности.
Кирк знал, что видит удушающую силу разозленной любви, отвергнутой страсти, и что ни логика, ни оружие не смогут удержать ни одного, ни другого.
Но его сыну это удавалось.
Кирк выбрался из укрытия, готовый встать рядом с Джозефом. Несмотря на сопротивление, которое его сын оказывал Тотальности, Кирк не знал, как ему или Джозефу удастся избежать этого противостояния и смогут ли они выжить вместе.
Затем над другим изогнутым скоплением рабочих станций появился знакомый золотистый свет. Зазвучала знакомая музыкальная нота.
В одно мгновение игра снова изменилась.
В зал транспортировался Жан-Люк Пикар.