Глава шестая
КОСМИЧЕСКИЙ КОРАБЛЬ «БЕЛЛЬ РЕВ», ВУЛКАН. ЗВЕЗДНАЯ ДАТА 58552.2
читать дальшеЕще до того, как Кирк осознал, что «Соверен» разрушен, он бросился к тактической консоли и поднял щиты.
Очень мало существует мест безопаснее для космических кораблей, чем на орбите Вулкана, так что большинство кораблей оставляло включенными лишь самые слабые навигационные щиты – этого было достаточно, чтобы справиться с любым орбитальным мусором, не замеченным Вулканским Центром управления полетами.
Но семисотметровый звездолет, взорвавшийся всего в километре от «Белль Рев», породил обломки несколько больших размеров.
Мостик маленького корабля задрожал, когда его энергетические установки резко переключились из режима готовности на полную мощность. В эти несколько секунд Кирк неподвижно смотрел на ужасное изображение на главном экране: корабль Джейнвей был таким огромным, что казалось, что он разваливается очень медленно.
Взрыв начался на нижней инженерной палубе, почти параллельно широким, похожим на крылья пилонам, державшим гондолы ускорителей.
Кирк сразу понял, что что-то случилось с варп-двигателем «Соверена».
Он мог лишь наблюдать, как вдоль пилонов растут грибы вторичных взрывов, разламывая их и гондолы, которые они поддерживали. Левая гондола треснула, и потоки антиматерии хлынули из ее синих излучателей Черенкова, вызывая взрывы везде, где сверхускоренные облака антипротонов врезались в корпус корабля. Вокруг гондол возникла мерцающая дымка: антиматерия реагировала с вырвавшейся на свободу атмосферой огромного корабля.
В первые несколько мгновений разрушения дисковая часть оставалась целой. Кирк увидел серию небольших взрывов – несколько вспышек на равном расстоянии друг от друга – вдоль места присоединения диска к гондолам.
Это значило, что была приведена в действие система автоматического отделения – жест отчаяния в условиях, увиденных Кирком. Времени предупредить экипаж не было. Те, кто были в коридорах или турболифтах во время взрыва отделяющих зарядов, уже погибли – в то самое мгновение, когда диск отделился.
В эти несколько секунд, когда время, казалось, замерло, Кирк почувствовал, словно умирает не корабль, а он сам. Он знал, что должен делать. Как и его друзья.
Кирк уверенными движениями провел «Белль Рев» сквозь расширяющийся вихрь обломков.
Скотт занял место у инженерной консоли, включая сенсоры и тяговой луч.
– Я буду в лазарете, – сказал Маккой. Его голос был тверд, в нем не было ни нотки жалобы.
Кирк, не сводя глаз с консоли, обратился к сыну.
– Джозеф, отправляйся к транспортеру. Всех, кого транспортирует Скотти, переправляй к Боунзу.
Кирк услышал хриплое «Да, сэр». Затем двери турболифта с шипением закрылись, и на мостике остались лишь капитан и инженер. Их задача: спасти всех, кого смогут, из экипажа более чем в тысячу.
В этот день погибло более шестисот человек.
***
За два часа спасательных операций «Белль Рев» транспортировала на борт двенадцать выживших.
Одну женщину Кирк засек в космосе, и Скотт успел вовремя транспортировать ее на борт. Она успела забраться в скафандр и запечатать шлем, но перчатки надеть не успела. Зафиксировав потерю атмосферы в открытых рукавах, скафандр автоматически запечатался на кистях рук. Незащищенные от вакуума мягкие ткани рук раздулись вдвое.
Еще двоих нашли в неповрежденном отсеке, когда-то бывшем частью ангара. Герметичная дверь закрылась в тот самый момент, когда взорвались отделяющие заряды. Их друзья по другую сторону двери, к сожалению, не выжили.
Остальных девятерых транспортировали из запечатанных комнат в дисковой части «Соверена». Они были на нижних палубах, где коридоры разгерметизировались, а аварийные щиты, которые должны удерживать атмосферу, отказали.
Большинство из двенадцати человек получило лишь небольшие ожоги. Что интересно, доложил Маккой, даже женщина с поврежденными руками должна была полностью восстановиться всего через несколько недель.
Когда последнего выжившего транспортировали на корабль Кирка, Вулканский Центр управления полетами уже полностью контролировал ситуацию, проведя хорошо скоординированную спасательную операцию с типично вулканской эффективностью. Маленькие поисковые кораблики шныряли среди обломков, ища признаки жизни и отсылая результаты сканирования на больничные корабли класса «Т’Каратх», оснащенные многочисленными транспортными установками.
Во время спасения выживших аварийные корабли использовали тяговые лучи, чтобы стабилизировать самые крупные неповрежденные части корабля и обломки, достаточно большие, чтобы не сгореть при входе в атмосферу Вулкана.
Кирку показалось, что интенсивная двухчасовая спасательная операция прошла за несколько минут. Но как только вулканцы сообщили, что все выжившие найдены и транспортированы, и попросили его покинуть зону операции, Кирк немедленно спустился в лазарет.
Он должен был знать.
– Адмирал Джейнвей, – сказал Кирк, едва войдя в забитый до отказа медицинский отсек, где Маккой обрабатывал раны двенадцати счастливчикам.
Джозеф работал бок о бок с Маккоем, подавая нужные аптечки и убирая появлявшийся мусор.
Кирк с радостью наблюдал за сыном, но его беспокойство за адмирала оказалось сильнее любой родительской гордости.
– Кто-нибудь знает, что с ней случилось?
Никто с «Соверена» не знал.
Они вспомнили, как ее заместитель объявил, чтобы экипаж готовился к немедленному вылету. Менее чем через минуту раздался взрыв – примерно столько времени как раз требовалось варп-двигателям, чтобы выйти на нужную мощность.
Отключилось основное освещение. Затем отказала гравитация. Последовали новые взрывы.
Тьма и смятение для двенадцати выживших прекратились, когда их транспортировали на корабль Кирка.
Больше они ничего не знали. Никто не мог ничего сказать о судьбе Джейнвей.
Разочарованный Кирк собрал идентификационные коды выживших, чтобы переслать их в Центр совместных операций Звездного флота на Вулкане. Вернувшись на мостик, он увидел, что Скотт уже начал посылать запросы.
Официальный статус Катрин Джейнвей – «пропала без вести». Ее не спасли, но и тела не нашли. Вулканцы высчитали, что понадобится несколько дней, прежде чем удастся исследовать и просканировать все имеющиеся обломки. Судя по силе взрыва, разорвавшего на части звездолет, было вполне вероятно, что найти удастся не все тела.
Вспоминая, что Джейнвей сказала ему о расследовании необъяснимых исчезновений, Кирк не мог не предположить, что некоторые из пропавших без вести исчезли не при взрыве, а с помощью того же феномена, что забрал Спока.
Захваченный тайнами, прятавшимися внутри тайн, Кирк направил «Белль Рев» к вулканскому линейному корабль «Совал». Ему даже не потребовалось пришвартовываться. Вулканцы транспортировали выживших с «Соверена» прямо из небольшого лазарета «Белль Рев» и коридора, где Маккой выставил кушетки.
Все кончилось.
Кирк почувствовал нереальность происходящего. Несомненно, в штабе Звездного флота на Вулкане уже началось расследование. Между Вулканом и Землей носились зашифрованные коммюнике. Корабли Звездного флота во всем квадранте получали новые приказы.
Составлялись военные планы.
Но Кирк и его команда, его друзья, были изолированы от действа. Они были просто наблюдателями.
Кирк с трудом обуздал эту мысль. Ведь не этого ли он всегда хотел? Идти своим путем и не зависеть от капризов Звездного флота?
– Что теперь, капитан?
Кирк посмотрел на Скотта, стоявшего за инженерной консолью, и – что случалось очень редко – не нашелся, что ответить.
«Я теряю командирские способности», – подумал Кирк. Этой чертой обладали все великие лидеры: способностью к принятию быстрых решений. Если, конечно, она сопровождалась мудростью, позволявшей менять курс в свете обнаружения новых фактов.
– Курс на Землю, – наконец сказал Кирк. Он свяжется с Разведкой Звездного флота, узнает, каких результатов они достигли в расследовании. Он был готов идти по любому следу, который приведет его к Споку.
Открылись двери турболифта, на мостик зашли Маккой и Джозеф.
Кирк повернулся в кресле.
– Ты хорошо помнишь Землю? – спросил он сына. Когда они в последний раз были на Земле, Джозеф был намного младше.
Джозеф просиял.
– Я помню лошадей.
Они тогда побывали на ранчо-курорте в Айове, неподалеку от места, где располагалась семейная ферма Кирка в Риверсайде. Но сейчас эта земля превратилась в национальный парк, и не осталось уже ни дома, ни конюшни. Кирк вспомнил, что когда-то там даже поблизости стоял памятник ему самому. Но его тоже больше не было. Правильно говорила старая пословица: слава преходяща. И уж точно слава не могла сравниться с радостью от катания на лошадях с сыном.
Кирк отбросил размышления и показал на контейнер, который нес Джозеф.
– Что это?
– Не знаю, – ответил Джозеф, вопросительно посмотрев на Маккоя.
– «Совал» транспортировал нам медицинские припасы взамен использованных, – сказал Маккой. – Эту штуку прислали вместе с ними.
Джозеф протянул контейнер Кирку.
– Это адресовано тебе, папа.
Кирк с любопытством взял его. Это был обычный почтовый контейнер, в который влезало несколько книг, может быть, пара обуви. Но он был совсем легким и почти пустым.
Он постучал по этикетке контейнера, и она включилась, показав его имя и корабль, но вот имени отправителя на ней не было.
– Вулканцы транспортировали это на борт? – спросил Кирк.
Маккой кивнул.
– Что бы это ни было, оно, по крайней мере, безопасно.
Кирк потянул за ручку открытия, и молекулярная печать, сверкнув, разделила контейнер на верхнюю и нижнюю половины.
Это был треугольник из гладкого металла. Определить его функциональные задачи или планету-изготовитель с первого взгляда было невозможно. Но Кирк достаточно часто его видел, чтобы сразу понять, что это.
На корабль прибыл посетитель.
– Вы на моем мостике, – сказал Кирк треугольнику, – здесь только моя команда.
После этих слов он почувствовал, как предмет вырвался у него из рук, включившись, и через несколько секунд воздух вокруг него задрожал и приобрел оптическую плотность: на мостике появился голографический дубликат доктора Льюиса Циммермана. Голограмма была одета в форму Звездного флота, и предмет – голографический излучатель последнего поколения – теперь крепился к левому предплечью.
– Капитан Кирк, я полагаю, – сказала Экстренная медицинская голограмма. – Мы снова встретились.
– Доктор. – Это не была просто копия доктора Циммермана, это была та самая копия – Экстренная медицинская голограмма со звездолета «Вояджер», ставшая разумным существом за время опасного путешествия корабля. – Я рад, что вы выжили.
– Я тоже, – ответила голограмма. Затем он посмотрел на Маккоя и Джозефа. – Доктор Маккой, всегда рад вас видеть. И Джозеф… адмирал была права, ты вырос.
Кирку понадобилось лишь мгновение, чтобы понять, что стоит за невинным замечанием Доктора. Если Доктор успел поговорить с адмиралом Джейнвей о Джозефе, то…
– Джейнвей выжила?
Голограмма посерьезнела.
– С трудом. Она на «Совале», где ей заменяют поверхность легких. – Он оглядел своих слушателей, к которым присоединился уже и Скотт. – Это, конечно же, секретная информация.
Чувство одиночества Кирка лишь усилилось, когда он посмотрел на голограмму. Иллюзия жизни Доктора была почти идеальной, но увидеть почти незаметные подергивания мышц или другие движения, свидетельствующие о чьих-либо намерениях или искренности, было невозможно.
– Могу я узнать, почему?
– Как только адмирал транспортировалась на борт, ее позвали в инженерный отсек. Что-то произошло с варп-ядром. Она приказала отключить его, но ядро вышло из-под контроля.
– Оно только разогревалось, – резко сказал Скотт. – Цепные реакции так быстро не начинаются.
– Она была в кабине турболифта, когда произошел пробой ядра.
– Это был не пробой ядра.
Доктор поправился. Кирк заметил, что голограмме нечасто приходилось так поступать.
– Когда произошла катастрофа, – сказал Доктор.
– Это и спасло ее? – спросил Маккой.
– Кабину вынесло в открытый космос, была сильная утечка, но в ней осталось достаточно атмосферы, чтобы адмирала успели вовремя оттуда транспортировать.
– Вы так и не объяснили, почему то, что Джейнвей выжила – секретная информация, – сказал Кирк.
– Адмирал считает, что вот-вот должна была стать одной из «исчезнувших». – Доктор с интересом посмотрел на Кирка. – Она сказала, что вы поймете.
– Думаю, я понял, – сказал Кирк, нарочно не предлагая больше никаких объяснений. – Но она объяснила, почему так считает?
Голограмма задумалась, словно не уверенная в правильности того, что собирается сказать.
– На самом деле, прямо перед пробоем… – Он посмотрел на Скотта до того, как инженер успел его прервать, – …перед катастрофой, по словам адмирала, она увидела «черное щупальце», появившееся из панели управления турболифтом. Она сказала, что это произошло, когда она использовала коммуникатор, чтобы связаться с инженерами, словно… словно щупальце искало ее и нашло только тогда, когда она вышла на связь.
Кирк немедленно попытался вписать Джейнвей в схему, связывающую ее хотя бы с несколькими другими исчезновениями.
– Доктор, участвует ли адмирал в каких-либо проектах, относящихся к исследованию варп-технологий?
Голографический врач вопросительно посмотрел на Кирка.
– Сейчас она исполняет обязанности директора Разведки Звездного флота.
Кирк изумленно уставился на Доктора.
– Она ни разу не сказала… не сказала мне…
Голограмма пожала плечами, словно все то, что Джейнвей раньше говорила или не говорила Кирку, теперь неважно.
– Достаточно сказать, что условия изменились, – резко сказал Доктор. – Адмирал возвращается на Землю и предпочитает, чтобы враги считали ее мертвой.
Кирк поднялся, слишком возбужденный, чтобы сидеть на одном месте. Как директор Разведки Звездного флота, Джейнвей знала намного больше, чем когда-либо рассказывала ему. Все стало совершенно ясно. Звездный флот снова использовал его, причем намного более искусным образом, чем он сам пытался использовать Звездный флот. У него не было настроения, чтобы оценить всю иронию ситуации.
– Тогда «Белль Рев» тоже направляется на Землю. Мне нужно поговорить с Джейнвей.
Голографический доктор последовал за Кирком к рулю; иллюзия его реальности была настолько точной, что каблуки стучали по палубе.
– У адмирала другие приказы для вас.
– Ей придется отдать мне их лично.
Голограмма широко улыбнулась.
– Она предупреждала, что вы так и скажете.
– Я никогда не сомневался в ее способности оценить характер. – Кирк открыл навигационную карту. Чтобы проложить стандартный курс от Вулкана до Земли, потребуется меньше минуты.
– Может быть, до того, как вы совершите опрометчивый поступок, – сказал Доктор, – вы все же хотите услышать эти приказы?
Кирк уже собирался сказать голограмме, в какое место Джейнвей может засунуть свои приказы, но увидел, как на него смотрит Джозеф.
Его сын и так был непослушным, и Кирк совсем не хотел сам демонстрировать ему подобное поведение. С неохотой он отказался от открытой конфронтации.
– Хорошо, – сдался он. – Скажите.
– Адмирал Джейнвей приказывает вам найти посла Спока… на Вулкане.
Кирк одновременно почувствовал гнев и возбуждение. Гнев – из-за того, что Джейнвей совершенно определенно скрывала от него важную информацию. Возбуждение – потому, что вот-вот узнает что-то, что приведет его ближе к Споку.
Самым спокойным тоном, которым мог, он спросил, есть ли у Джейнвей причины считать, что Спок находится на Вулкане.
– Никто не знает, – сказал Доктор, и Кирк услышал в его голосе что-то похожее на сочувствие. – Но наш враг знает точно.