Глава вторая
ЗВЕЗДОЛЕТ «ТИТАН», ЗВЕЗДНАЯ ДАТА 57471.1
читать дальшеКирк уже больше года не бывал на кораблях Звездного флота, но с трудом смог отличить искусственную гравитацию на «Титане» Райкера от природной тяжести на Кроносе. Прохладный воздух звездолета полнился едва заметным запахом теплой изолинейной проводки, почти успокаивающим гулом атмосферных циркуляторов и очистителей, шумом течения воды и охлаждающей жидкости по невидимым трубопроводам. Но Кирк не замечал запахов и звуков могучего корабля.
Он стоял один, мысли по-прежнему были в беспорядке. Сколько раз он думал, что потерял Спока? Сколько раз считал, что приключения в его жизни закончились? Но всегда был какой-то путь назад, незаметный шанс… возможность.
До этого момента.
Он посмотрел на изображение, застывшее на главном экране полутемного дежурного помещения. Колизей на Ромуле. Первый из построенных на планете множество веков назад.
Вспышка взрыва осветила ряды сводчатых окон. Эта вспышка была последним впечатлением Спока – тем, что он увидел, почувствовал, узнал.
Это была химическая взрывчатка, по крайней мере, так определила местная Дивизия Согласия. Простая, примитивная, смертоносная. Никаких признаков радиации или антиматерии, которые могли бы привести в действие сигнал тревоги. Механический часовой механизм – опять-таки никаких аномальных энергетических показаний, которые могли бы вызвать подозрение.
Устройство поместили под изящно выточенный каменный подиум, с которого Спок обращался к аудитории. Остались визуальные сенсорные записи его речи – его страстной мольбы, – которые транслировали вживую для других районов Ромула и планировались к показу на вулканских подпространственных каналах новостей.
– Это не вопрос логики, – сказал Спок в последние мгновения жизни. – Не вопрос эмоций. Это вопрос, на который можно ответить, только объединив одно с другим. Эмоции и логика. Ромуланцы и вулканцы. Две половины единого существа, которые разлучили слишком надолго.
Спок замолчал, оглядев аудиторию. Отпил воды из небольшого стакана. А затем его слова слегка изменились, приобрели личный характер, и Кирк не мог не задуматься, не знал ли Спок, что его следующие слова станут последними.
– Отдельные существа получают достаточно покоя, слишком много и слишком рано. Мы называем это смертью. Но у наших народов, ромуланцев, реманцев и вулканцев, и всех, кто будет рядом, никогда не будет ни покоя, ни конца.
Лишь вместе мы сможем пойти дальше, преодолевая границу за границей. Сначала звезды, затем законы разума и материи, ограничивающие нас.
А когда мы вместе достигнем понимания всего глубокого космоса и тайн времени, мы все равно окажемся в начале.
Вместе.
Объединившись.
Или…
Затем запись закончилась.
Последний стоп-кадр этой записи преследовал Кирка: Спок протянул руку аудитории, словно обращаясь ко всем планетам Звездной Империи и мириадам независимых вулканских колоний, а под ним уже появилось желто-оранжевое пламя взрыва.
«Протягивает руку из могилы», – с печалью и болью подумал Кирк.
На следующем кадре был виден лишь свет, поглотивший его друга.
После этого не было ничего; визуальные сенсоры вышли из строя.
Кирк постепенно ощутил, что Райкер наблюдает за ним, как и Трой с Ворфом. Но Маккой по-прежнему смотрел на темный экран, словно думая о том же, что и Кирк. У Кирка не было причин думать, что это не так.
Кирк, Спок и Маккой. Они втроем пережили столько, что потерять кого-то одного – все равно, что потерять конечность, сердце, душу.
Кирк понял, что остальные ждут, что он что-то скажет.
Он прочистил горло, сухое, не желающее издавать звуков. Какими словами можно выразить такую потерю?
«Двигайся дальше», – сказал себе Кирк.
Он закрыл глаза, представил, что сидит в командирском кресле «Энтерпрайза». Его «Энтерпрайза». Погиб член экипажа, но миссия должна продолжаться. Она должна продолжаться всегда.
– Они… они знают, кто это сделал?
– Три группы взяли на себя ответственность, – тихо сказал Райкер.
– На данный момент, – добавила Трой.
Кирк посмотрел на нее, не понимая.
– Заговор?
– Смута, – сказал Райкер. – Политическая ситуация на Ромуле, мягко говоря, хаотическая. Назначены временные сенаторы, чтобы заменить убитых во время переворота, но они не обладают никакой реальной властью до тех пор, пока не утвердят нового претора – а для этого придется разрешать тянущиеся месяцами внутренние споры. Согласно лучшим разведданным, настоящая власть сейчас, похоже, принадлежит Имперскому флоту. Они, по крайней мере, взяли на себя ответственность за охрану порядка в ромуланских колониях, восстановление торговых путей, поддержание целостности Империи.
– Имперский флот, – насмешливо фыркнул Ворф. – Именно они несут ответственность за переворот Шинзона.
Райкер вздохнул, словно они уже обсуждали это с Ворфом. Кирк понял его ощущения.
– Да, Ворф. Некоторые представители Флота решили не противодействовать Шинзону.
– Они сделали больше, чем просто не противодействовали, – возразил Ворф. – Я просмотрел дипломатические доклады. Лидеры Флота активно поддержали Шинзона в ответ на его предложение уничтожить Землю.
Кирк знал, что положение на Ромуле после переворота было неопределенным. Он знал и то, что политическую ситуацию, позволившую Шинзону, реманскому рабу – рабу-человеку, если уж на то пошло, – достичь беспрецедентного уровня власти, возможно, никогда не поймет неромуланец. Но ему было на все это наплевать, если только это не имело какого-то отношения к смерти Спока.
Затем зазвучал успокаивающий голос Трой.
– Ворф, я тоже читала доклады, и разведка Звездного флота сделала совсем другие выводы. Большинство ромуланских военных командиров согласились не мешать Шинзону стать новым претором. Взамен они взяли с Шинзона обещание, что он сделает так, что Федерация больше не будет угрожать интересам ромуланцев.
Кирк заметил, что хотя Ворф был абсолютно готов спорить с Райкером, он тут же замолчал, когда к нему обратилась Трой.
Женщина-бетазоид воспользовалась этим молчанием.
– Большинство этих командиров заставили поверить, что Шинзон обещает вести более агрессивную политику в отношениях империи с нами. Что он в одностороннем порядке разорвет Черонские соглашения, снова вооружит аванпосты в Нейтральной зоне и вступит в переговоры с Клингонской Империей, чтобы возобновить старый стратегический союз. Вместо этого Шинзон решил уничтожить всю жизнь на Земле с помощью незаконного таларонного оружия. Он назвал это «обезглавить змею».
Трой прекратила говорить, словно чувствуя, что Ворф готов ответить. Так и было.
– Мы оба были там, – тихо сказал клингон, словно с трудом сдерживая вихрь ярости. Сдержанность Ворфа произвела на Кирка впечатление; он решил, что у Ворфа с советником в прошлом были интересные отношения.
– И мы оба знаем, – холодно сказала Трой, – что если бы в последнюю минуту нам не помог ромуланский флот, «Энтерпрайз» мог не успеть перехватить Шинзона до того, как тот доберется до Земли.
Она снова замолчала, позволяя Ворфу ответить, но вместо этого заговорил Райкер.
– Ворф, сейчас не время и не место для обсуждения ромуланской политики. Мы знаем, что большинство ромуланских командиров, поддерживавших Шинзона или, по меньшей мере, согласившихся не мешать ему, было поражено планом Шинзона уничтожить Землю. Они знают, какая страшная война с Федерацией началась бы. Они знают, как бы к Империи отнеслись независимые системы. – Он пристально посмотрел на Ворфа. – Ты действительно считаешь, что Клингонская Империя сдержала бы обещание не производить таларонное оружие, если бы узнала, что ромуланцы уже обладают им и продемонстрировали свою готовность использовать его, нанеся неспровоцированный первый удар?
Альфа Мемори уже опубликовала предварительные анализы вероятной ситуации, которая сложилась бы в случае, если бы Шинзона не остановили. По оценкам ученых, через три года квадранты Альфа и Бета поглотила бы всеобщая таларонная война. Подумайте. Если население целой планеты можно уничтожить единственным таларонным ударом с замаскированного корабля, через десять лет инфраструктура межзвездной коммерции, тщательно выстраивавшаяся много веков, рухнула бы. Последовала бы галактическая смута, во время которой ни одна выжившая планета Федерации, Ромуланской и Клингонской Империй и неприсоединившихся систем не сможет организовать хотя бы сколько-нибудь эффективную оборону против боргов.
Райкер закончил, но Трой – нет.
– Ромуланские военные командиры не любят Федерацию, – сказала она, – но они не сумасшедшие.
Кирк забеспокоился. Зачем Райкер – с помощью Трой – пускается в такие длинные объяснения для Ворфа? В конце концов, они оба в Звездном флоте, а ранг Райкера выше, чем у Ворфа. Само то, что Райкер, вышестоящий офицер, позволял вести дебаты в дежурном помещении, свидетельствовало о каком-то тайном назначении этой встречи. Пульс Кирка участился из-за нехорошего предположения.
– Капитан Райкер, – сказал Кирк, – есть ли причины предполагать, что ромуланские военные участвовали в убийстве Спока?
Два последних слова Кирк произнес с большим трудом – внезапно пересохло горло. Разум понимал, что нужно делать и как себя вести. Но тело предало его.
– Зовите меня Уилл, – сказал Райкер. – Нет, никаких причин. На самом деле военные учреждения изменили свое неофициальное отношение к теме воссоединение Ромула и Вулкана. Они понимают, насколько близок Шинзон был к успешному нападению на Землю. И, уверяю вас, они отлично знают, что если бы возникла обратная ситуация, и одинокий корабль Федерации был бы так близок к уничтожению Ромула, Звездная Империя ответила бы всеобщей контратакой. Каковы бы ни были последствия.
Трой пожала плечами.
– Понимаете, капитан Кирк, точно так же, как мы не полностью понимаем политическую систему ромуланцев, они не понимают, почему Федерация не объявила им войну сразу после нападения Шинзона – отсутствие реакции для них просто невообразимо. Сейчас многие ромуланские лидеры до сих пор считают, что наши продолжающиеся переговоры с ними – просто отвлекающий маневр, пока мы разрабатываем собственное таларонное оружие.
– Конечный результат, – продолжил Райкер рассуждения Трой, словно они были двумя половинами одного разума, – состоит в том, что ромуланские военные с радостью согласятся установить мирные отношения со всеми членами Федерации. Наши дипломаты не считают, что они станут приветствовать воссоединение, но от обсуждения этой темы они сразу не откажутся. По крайней мере, пока это означает усиление связей с Вулканом.
Трой закончила объяснение.
– Вот почему послу Споку удалось обеспечить себе такое присутствие на Ромуле, объявить, где он произнесет речь, чтобы обычные жители могли присоединиться к дебатам по воссоединению.
Кирк кивнул.
– В хаосе он увидел возможность. Так похоже на него.
– Воссоединение было его мечтой, – тихо сказала Трой.
Затем впервые с того момента, как была показана сенсорная запись, заговорил Маккой, словно обращаясь к самому себе.
– Он, похоже, знал, что это случится. Он должен был знать.
Кирк посмотрел на друга.
– Боунз?
– Ты слышал, что он сказал, Джим? Его последние слова. Спок словно знал, что умрет.
Кирк вздохнул, не удивившись тому, что Маккой думал точно так же, как и он сам. Но он не понимал, почему доктора так расстраивало то, что Спок чувствовал свою смертность.
– Мы все умрем, Боунз.
– Говори за себя, – сказал Маккой. – Спок знал, что это будут его последние слова. Он выставлял себя целью.
– Для чего?
Маккой указал худой рукой на экран.
– Для этого. Для шанса произнести запоминающуюся речь, которая неожиданно стала его наследием. Думаешь, кто-нибудь обратил бы такое внимание на эту речь, не стань она для него последней? Типично… – Маккой покачал головой.
Теперь Кирк понял, что спровоцировало доктора. Все горевали по-своему. Маккой отрицал то, что произошло, переводя гнев и печаль с убийц Спока на самого Спока. Тоже типично.
– Доктор Маккой, – негромко произнесла Трой, – я несколько раз разговаривала с послом Споком, и он не показался мне человеком, который умышленно пойдет на смерть, просто чтобы что-то доказать.
Маккой насмешливо улыбнулся советнику.
– Значит, дорогая моя, вы совсем не знаете Спока. – Он откинулся в кресле. – Кто видел его последним?
– За его речью наблюдали три тысячи ромуланцев, – начал Райкер.
– Нет, нет, – перебил его Маккой. – Не так, не кто видел его – кто был с ним? Перед тем, как он вышел на сцену.
Кирк мгновенно понял, на что намекает Маккой, и удивился, что сам об этом не подумал.
– Катра Спока, – сказал Кирк.
– Он опять это сделал, Джим.
Кирк увидел замешательство Райкера и Деанны и попытался объяснить.
– Существует аспект личности вулканца, который они называют «катра» и который в определенных условиях может пережить физическую смерть.
Трой кивнула.
– Я слышала истории.
– Это не просто история, советник, – сказал Кирк.
– Да уж, черт побери, – пробормотал Маккой.
– Боунз пытается объяснить, – продолжил Кирк, – что если Спок думал или подозревал, что находится в опасности, он… сначала предпринял бы некоторые шаги, чтобы сохранить свою катру.
Трой и Райкер переглянулись.
– Слияние разумов? – спросила бетазоид.
– Особый вид слияния, – сказал Кирк. – Возможно, с кем-то, кто был с ним перед тем, как он вышел на сцену.
Райкер оперся руками на деревянный стол переговоров.
– Капитан Кирк…
– Зовите меня Джим, – ответил Кирк.
– Джим, – продолжил Райкер, – вы согласны с доктором Маккоем? Что Спок, возможно, знал, что с ним произойдет?
– Если бы Спок подозревал, что на него готовится покушение, он бы точно с этим не смирился, – с нажимом произнес Кирк. – Он не боится… не боялся… опасных ситуаций, но никогда осознанно не пошел бы на смерть. – Он посмотрел на Маккоя. – По крайней мере, не так, Боунз.
Райкер попытался улыбнуться, хотя Кирк видел печаль, скрывавшуюся за улыбкой, словно новому капитану было слишком хорошо знакомо чувство потери друга.
– Я смотрю, вы не согласны друг с другом.
– Это не несогласие, – проворчал Маккой. – Джим не прав, я прав. Это другое.
Кирк предпочел не попадаться на удочку и промолчал.
– Так как вы хотите это узнать? – внезапно спросил Райкер.
– Что узнать? – ответил Кирк.
– Правду, – сказала Трой.
– О том, что произошло со Споком, – добавил Райкер.
Маккой гневно уставился на Кирка.
– А как вы предлагаете это сделать?
– Отправиться на Ромул, – сказал Райкер, – и самостоятельно расследовать смерть Спока.
Маккой удивленно выпрямился в кресле. Кирк задумался. За всем, что говорили Райкер и Трой, стояло невысказанное условие. Райкер с самого начала собирался сделать это предложение.
И, как почувствовал Кирк, за этим крылось и еще что-то.
– А что насчет ромуланских властей? – спросил он. – Они разве не ведут расследование?
– Дивизия Согласия ведет расследование, – сказала Трой. – Местный эквивалент гражданской полиции. Они считают смерть Спока уголовным преступлением.
– Но если верить всему, что вы сказали, советник… убийство… Спока – не уголовное преступление, а политическое.
Трой пристально посмотрела на Райкера.
– Учитывая нынешнюю ситуацию на Ромуле, у гражданских властей нет полномочий – и желания – действовать против политических властей.
Маккой хлопнул рукой по столу.
– Вы только что сказали нам, что на Ромуле нет никакой политической власти.
– Кроме Флота, – добавил Кирк.
– Никто, – сказал Райкер, – не говорит, что все будет просто. Вполне возможно, что Спок был убит фракцией недовольных анархистов, которые ни разу не проявляли себя до этого и не проявят после этого. Людьми, которых невозможно отследить и заставить предстать перед судом.
– Столь же возможно, – указал Кирк, – что Спок был убит по приказу лидеров Флота – на словах они приветствуют воссоединение, но на деле никогда не позволят ему произойти.
Райкер кивнул.
– А если это правда, – сказал он, – то убийство Спока может быть вершиной айсберга, доказательством того, что за охваченных хаосом властями Ромула скрывается мощная группа. Группа, намеренная расстроить все попытки вступить в новую мирную эпоху отношений между империей и Федерацией.
Почти бессознательно Кирк почувствовал странное облегчение, поняв, что наконец-то думает не о потере в прошлом, а о миссии, ожидавшей в будущем.
– Уилл, – сказал он, – у вас есть причины предполагать, что подобная клика существует?
Райкер нажал несколько кнопок на миникомпьютере, лежавшем на столе перед ним. Изображение на экране, висевшем на дальней стене, изменилось – теперь там был ромуланский военный корабль, буквально ощетинившийся пушками. Масштабная линейка в углу изображения позволяла представить размеры – по крайней мере вдвое длиннее «Энтерпрайза» Пикара.
– Это что за чудовище? – спросил Маккой.
– «Ятаган», – ответил Ворф.
– Корабль Шинзона, – подробнее объяснил Райкер. – С полнофункциональным таларонным оружием, способным уничтожить биомассу целой планеты с помощью единственного разряда.
Кирк понял.
– Но это был корабль раба.
– Именно, – сказал Райкер.
После этого Кирк понял, чего боялась Федерация, и зачем Райкер обратился к нему.
Корабль вроде «Ятагана» не мог появиться на пустом месте. Он, бесспорно, стал результатом массивной ромуланской программы по исследованию и разработке. Даже поразительным марсианским верфям Звездного флота пришлось бы очень сильно потрудиться, чтобы построить такой корабль меньше, чем за два года. А если прибавить к этому таларонное оружие, способное уничтожить планету… Кирк обдумал все возможные подтексты. Сколько промежуточных моделей было построено и испытано? Все это было сконструировано, испытано на прототипах, улучшено и введено в действие, а Звездный флот ничего не заметил.
А потом «Ятаган» попал в руки раба, который в одиночку уничтожил прежнее правительство Ромула.
– Вы считаете, что есть и другие такие корабли? – спросил Кирк.
– Несомненно, – сказала Трой.
– Ромуланцы тоже в какой-то степени это признают, – добавил Райкер. – Они говорят, что корабли этого класса планировалось использовать в Войне Доминиона, но война закончилась до того, как они успели ввести их в действие. То же самое и с таларонным оружием – его разработали, чтобы использовать против родных планет Доминиона в квадранте Гамма, но так и не привели в рабочее состояние.
– Они могут отчитаться за незаконченные корабли и вооружения? – спросил Кирк.
Райкер покачал головой.
– Их якобы уничтожил Шинзон, захватив «Ятаган», чтобы никто не смог противостоять ему.
Маккой показал на экран. Объяснения его не убедили.
– Как раб смог захватить такую штуку?
Грубый голос Ворфа привлек всеобщее внимание.
– Есть только один способ, – прямо сказал он. – Кто-то, кто не был рабом, отдал ему корабль.
Кирк внезапно почувствовал неописуемую усталость. Внутренний голос кричал: «Я оставил все это позади! Я должен выполнить свой долг перед сыном! А всем этим пусть занимается новое поколение!»
Но… Спок умер.
И как тогда он мог сказать, что это не его битва?
– Кукловод, – сказал Кирк, задумавшись, заметна ли его усталость.
– Одна из возможных теорий, – согласился Райкер. – Кто-то, или какая-то группа в ромуланских властных структурах, возможно, даже восстановленный «Тал Шиар», несет ответственность за то, что Шинзон получил относительную власть. Ответственность за…
– Убийство Спока, – сказал Кирк.
– Звездный флот не может вести расследования на Ромуле, – продолжила Трой, и Кирку показалось, что речь была тщательно отрепетирована. – Возможности дипломатов Федерации сильно ограничены.
– Но гражданское лицо, – продолжил Райкер, затем посмотрел на Маккоя, – два гражданских лица, тесно связанных с жертвой… Если расследованием займетесь вы, ромуланские власти отнесутся к этому с пониманием, а друзья Федерации среди них смогут помочь.
Смех Маккоя был неестественным и злым.
– Так что теперь кукловод из Федерации будет дергать нас за ниточки, чтобы мы отправились искать ромуланского кукловода.
– Альтернатива – не делать ничего, – сказал Райкер, – и надеяться, что наши худшие опасения неоправданны.
– Что недопустимо, – проговорил Кирк.
Ворф кивнул.
Райкер, похоже, считал, что встреча идет, как было запланировано.
– Вы сделаете это, Джим? Отправитесь ли на Ромул, чтобы расследовать убийство Спока и узнать, не связано ли оно с большей угрозой Федерации, чем Шинзон?
Все сидевшие за столом, даже сам Кирк, понимали, что отказаться он не сможет.
– Да, – согласился он.
– И все? – внезапно сказал Маккой. – Ты даже вопросов задавать не будешь?
Кирк, да и все остальные, не понял, почему доктор неожиданно взорвался.
– Боунз, вопросы можно будет задать позже.
– А что насчет самого важного вопроса? – спросил Маккой, победно оглядевшись. – Учитывая все махинации и заговоры, которые тут плетутся, может ли кто-нибудь доказать, что Спок действительно мертв?
Райкер не нашелся, что ответить, и на какое-то мгновение Кирк почувствовал совершенно иррациональную надежду.
Долго чувство не продержалось.
У события было три тысячи свидетелей, существовало много неотредактированных записей.
Спок мертв.
Важна лишь миссия.