Грэг Бир "Корона" окончание

[ST-TOS]

Грэг Бир "КОРОНА" (долгожданный финал)

Глава двадцать третья

-Доктор Маккой!
Голос прервал его задумчивость. Он размышлял о смерти – более обширной смерти, чем он когда-либо думал, а, возможно, о смерти всего сущего - на мостике «Энтерпрайза». Был момент дезориентации, неприятное ощущение путешествия, и теперь ... Он увидел, что Т'Коса стоит перед ним. «Что во имя...»
-Мейсон сказала нам, что Вы тот, с кем надо поговорить.
Маккой огляделся. Они стояли вне цилиндрического холодильного хранилища на Станции. Его изумление было бы смешным для человека, но не для вулканской женщины. «О чем?»
-Куда спящие должны быть трансформированы.
-Я ... я не понимаю.
-Осталось немного времени. Оставшееся время Короны - менее трех минут. Шаттл разрушен, и персонал не может быть быстро доставлен на корабль транспортером. Только Корона может переместить их сейчас.
Т'Коса внимательно наблюдала за ним, явно интересуясь его временем реакции и уступчивостью. И Маккой - независимо от ситуации - не собирался позволять ей находить его поведение неадекватным.
-Конечно, - сказал он, собирая себя в кучу. - В отсеке для больных, пострадавших от боевых действий, было очищено пространство. Каждая гибернакула имеет силовую подводку, и ... трансформация должна быть достаточно плавной, чтобы не было колебаний их температуры.
-Хорошо, - сказала Т'Коса. - Мы будем сопровождать их.
-Нет, подождите!
Но было слишком поздно. С точки зрения Маккоя трансформация была намного хуже, чем транспортация. На этот раз он полностью осознавал каждый шаг на пути.
Чэпел стояла на одном конце палаты для пострадавших от боевых действий, открыв рот. Медицинский список выпал из ее руки, так как одна за другой тридцать гибернакул появились на своих предназначенных местах. Энергетические каналы заскулили от увеличения нагрузки. Светильники медотсека потускнели ненадолго, а затем вернулись к норме.
В секции безопасности Олаус зарегистрировал вторжение в корпус «Энтерпрайза» экстраординарного количества массы - не менее тридцати метрических тонн.
В Инженерном помощник наблюдателя зафиксировал дополнительную нагрузку на силовую установку.
На мостике Маккой снова появился в своей привычной позиции за перилами. Ухура была свидетелем его материализации, но была слишком ошеломлена цепью событий за последние несколько минут, чтобы как-то отреагировать. Затем, рядом с ним, Спок и четыре других вулканца материализовались точно в тот момент, когда Кирк повернулся в капитанском кресле: «Боунз…»
-Не спрашивай, - сказал Маккой. - У меня нет времени, я должен спуститься в медотсек.
С этими словами он вошел в турболифт.
Спок понял, что капитан совершенно не подозревает ничего из того, что произошло. «Где Мэйсон?»
Кирк застыл: «Как, черт возьми, я должен это узнать? И что во имя Господа, происходит?»
Веблен закончил свою сенсорную развертку и повернулся к Кирку: «Капитан, местный континуум вернулся в норму. Корабельные приборы функционируют должным образом.»
-Мы не мертвы, - сказал Сулу, и это, казалось, очень хорошо подвело всему итог. Все взгляды были сосредоточены на Кирке, когда Мейсон материализовалась рядом с его креслом. Они посмотрели друг на друга, и Мейсон улыбнулась. «Короче говоря, Корона предлагает отступить на расстоянии не менее миллиарда километров, - решительно сказала она. – Присутствие Короны в этой туманности ослабевает, и она больше не может ручаться за стабильность машин на исследовательской станции.»
-Рулевой ... - начал Кирк,
-Курс проложен, - ответил Сулу.
-Выполняйте.
Импульсные двигатели «Энтерпрайза» резко включились и сотрясли каждую палубу в блюдце своим внезапным всплеском энергии. Корабль отскочил от планетоида, сглаживая орбитальную кривую почти до прямой линии, когда Кирк приказал дать максимальное ускорение. Мейсон продолжала стоять возле кресла капитана, но она почти не осознавала этого. Она получала последние сигналы Короны Ибакры. Глубоко под показателями состояния геометрии массовые аномалии подпространства разделяли и разрушали несколько геодезических, которые невозможно представить человеческому разуму. Условия, которые позволили Короне проявиться в туманности, теперь заканчивались - возможно, без возможности повториться в течение миллиардов лет. И Мейсон знала, что даже если условия снова возникнут, Корона не вернется. Только в самом крайнем случае, если все остальное потерпит неудачу, если все их потомки в новой вселенной пустоты и свободно путешествующих фотонов и материи не смогут остановить триумф энтропии - только когда наступит небытие, смерть и свобода. Только тогда вернется Корона, чтобы выполнить обещание, сделанное в начале времен.
Еще одну услугу? - спросила она.
Что это может быть? - пришел ослабевающий ответ.
Есть еще небольшая проблема ... И она показала проблему. Вы можете решить это? Ответ был слишком слабым, чтобы разобраться, но она подумала, что он утвердительный. Затем она сказала: «До свидания», но ответа не последовало. Контакт уже был разорван.
Спок стоял рядом с Вебленом, наблюдая за сенсорами, когда «Энтерпрайз» ускорился прочь.
- Капитан, планетоид разрушается, - сказал он. Потом включил компьютерную графику, чтобы понять, что произошло. Мейсон наблюдала за передним экраном, ощущая прошлое Короны внутри себя почти таким же реальным, как и свое собственное. В небольшом масштабе экран показывал, что планировала Корона для непостижимо большего пространства-времени. Планетоид медленно и плавно выворачивался наизнанку, раскрывая всю свою аморфную внутреннюю часть, словно сквозь искажающую линзу. За ним разверзлись две вытянутые тьмы, вытянули планетоид в эллипс, затем в цилиндр, разглаживая концы, проглатывая их ... и растягивая то, что осталось в тонкую нить, которая исчезла за пределами видимости. В пределах полумиллиона километров газы туманности были втянуты в пространственно-временную пропасть. В центре невидимой нити расцвела крошечная и незавершенная новая вселенная. Сначала она была всего лишь несколько сантиметров в диаметре, испуская очень мало света и выглядя тускло-коричневой. Затем, когда все материя в полумиллионном куске туманности бросилась обратно в нормальное пространство, превратившись в чистую энергию, шар расширился и превратился в пестрый, блестящий апельсин. Оранжевый цвет стал зеленым, а зеленый стал синим настолько интенсивным, что сенсоры отключились. Передний экран потемнел. Блеск быстро погас. Новая вселенная была нестабильной, и весь потенциал внутри нее не мог конкурировать с устойчивыми напряжениями геометрии состояния. Ее энергия была растрачена. Все, что осталось, было крошечным солнцем, присоединившимся к своим немного более старым товарищам - слабым и неустойчивым братом. Это продолжалось недолго. К тому времени, когда «Энтерпрайз» достиг своей безопасности зоны, свечение полностью исчезло, и не было ничего, что бы отличало туманность Черного ящика от любой другой из излучающих свет туманностей, усеивающих спиральные рукава Галактики.


Глава двадцать четвертая

Маккой не терял времени на размышления о том, что с ним случилось. Он прошел вдоль палаты для пострадавших в медотсеке, с медицинским трикодером в руке. Гибернакулы были на месте, и спящие не были повреждены сильнее. Теоретически их реконструкция могла начаться в любое время. И все же после всего, что произошло, медицинские Наблюдатели все еще блокировали их действия. Когда он закончил, Чэпел встала рядом с ним. «Мистер Спок ждет в центре компъютерного управления», - сказала она.
-Я устал, - резко сказал он, закрывая глаза. - Разве это подходящее время просить меня поспорить с кучей компьютеризированных призраков?
Чэпел пыталась проявить сочувствие: «Мистер Спок ...»
-Да, да, я знаю, - проворчал Маккой. - Время не ждет.
Он постоял еще мгновение, всматриваясь в два ряда гибернакул, и ощущая, что его мышцы болят от напряжения. «Бог знает, почему кто-то из нас остался жив».
В центре управления компьютерами Спок ждал его за консолью Наблюдателей. Веблен сидел рядом, крепко сплетя руки у себя на коленях. Только из-за заверений Спока, что они не собираются делать что-либо незаконное, Веблен дал им доступ. Тем не менее, неортодоксальный подход беспокоил его. Как и у Маккоя, стресс последних нескольких часов пронзал его живот и мускулы острыми свинцовыми иглами. Последнее, чего бы он хотел - это борьбы за Наблюдателей. Он ненавидел их, как за их недостатки, так и за обязанности, которые они навязывали ему. Тем не менее, он был непоколебим. Маккой сел за консоль. Спок вызвал первое из воспоминаний об опыте из медицинских Наблюдателей и организовал голосовую связь. «С кем я буду разговаривать? - спросил его Маккой. - А он жив или мертв?»
-Думаю, теперь мертв, - сказал Спок. - Вы поговорите с записью Коммодора Медицинского Корпуса Элиаса Р. Ростовцева.
-Черт, Спок, он был моим профессором в Медицинской академии Звездного Флота!
-Я понимаю, доктор, но он единственный, с кем Вы были знакомы раньше.
-Он, черт побери, почти завалил меня на итоговом экзамене.
Спок поднял бровь: «Если хотите, я могу вызвать другую память опыта».
-Нет, нет ... пусть будет он. Сколько осталось от его личности, Спок?
-Только шаблоны, доктор. Для этой функции мониторинга они обеспечивают основной логический ход мыслей и способность давать ответы на вопросы. Коммодор не жив в системе, если это то, о чем вы спрашиваете.
Тем не менее, Спок сомневался, что это была абсолютно точная оценка. Адмирал Хараук был более активен в системе, чем он ожидал - активен и независим.
-Хорошо, я готов.
У Маккоя не было ничего, на что можно было смотреть - только консольный дисплей, выключенный при голосовом общении. Несущая частота наполнила динамик свистом, и ощущением того, что кто-то его ждет ... определенное и очень жуткое присутствие.
-Коммодор Ростовцев?.
Голос был жестким, но ожидаемым: «Кто говорит?»
-Маккой, Доктор Ростовцев. Леонард Маккой.
-Лейтенант Леонард Маккой?
-Теперь лейтенант-коммандер, доктор, главный офицер медицины звездолета «Энтерпрайз».
-Почему ты не стал коммандером, Леонард? Опять провалился?
Маккой покраснел. «Нет, сэр. Я не совсем уверен, с чего начать...»
-Сначала, Леонард, - терпеливо сказал голос.
-Есть решение, которое вы будете призваны сделать ... - начал Маккой. Веблен поднялся со своего места в знак протеста - это было слишком близко к тому, чтобы обманывать Наблюдателй, но Спок остановил его. Веблен неохотно сел, готовясь прервать их в случае чего.
-Да, нас здесь шестеро, Леонард, если я правильно помню. Не то чтобы кто-то из нас на самом деле здесь, но вы понимаете.
-Это довольно тонкое различие, сэр.
-Как бы то ни было. Продолжайте.
-Вы должны управлять законами, касающимися системы АВТРА на борту «Энтепрайза» ...
-А, да, - сказал Ростовцев, - тридцать человек подверглись излучению Ибакры. Я считаю, что этот задача уже была представлена нам.
-Да, сэр. Я надеялся обсудить это дело более подробно.
-Зачем? Наблюдатели дали свое одобрение. Мы не будем мешать реконструкции.
Челюсти Маккоя и Веблена упали одновременно: «Но, сэр...»
-Начинай действовать, приятель! Я ... мы очень заинтересованы в процедурах. Наверняка, вы хотите продолжить.
-Есть, сэр!
Он встал, взглянул на Веблена и Спока и пожал плечами: «Я пошел». Веблен сел за консоль, как только Маккой вышел из комнаты. Он проверил все программные коды и меры предосторожности. Ничего не было подделано. Наблюдатели были нетронутыми. «Мистер Спок, это невозможно ...»
-Очевидно, нет, мистер Веблен, тем не менее, это случилось». Спок покинул центр управления. Веблен запустил свои проверки еще несколько раз, не найдя никакого намека на то, почему решение изменилось. Тем не менее, еще раз он воспроизвел законы, регулирующие использование АВТРА. Он специально вызвал закон о реанимации неодушевленных существ и начал искать встроенные определения «неодушевленных». Определение занимало несколько абзацев текста. Прочитав абзацы, он почувствовал тонкое изменение стиля, но ничего не смог уловить ... пока не просмотрел последнюю строчку. Его глаза расширились. В ней говорилось: «Не должно быть никаких попыток встать на пути того, что могло бы способствовать делу жизни, свободы или войны с энтропией, независимо от того, какие законы могут быть задействованы, или может приказать долг». За этим следовало уравнение, которому не было места в медицинских определениях. Он несколько мгновений вычислял уравнение, а затем понял, что это. Уравнение точно описывало некоторые активные состояния фракционного космического излучения - Ибакры, если быть точным. Это была подпись. Веблен засмеялся, а затем заплакал, и снова засмеялся, уткнувшись головой в консольную клавиатуру.

Глава двадцать пятая

«Энтерпрайз» начал свое обратное путешествие, с двумя остановками, запланированными между туманностью Черного ящика и Звездной базой-19. Во-первых, они вернули Мэйсон на Ялбо. Она не была особенно расстроена мыслью о том, чтобы снова стать девушкой-с-маленькой-планеты. Из-за того, кем она была сейчас - того, что она хранила внутри - везде, где бы она ни проводила свое время, было экзотическое место. Корона дала ей непреходящее ощущение нового и неожиданного.
Затем «Энтерпрайз» сделал длинную петлю к звездной системе Эпсилон Эридани, где они оставили вулканцев Станции-1 в их родном мире. Грак и Т'Прилла приняли Спока в своих апартаментах со старинным вулканским родовым ритуалом, презентовав ему сначала любимый афоризм, выгравированный на использованном кристалле дилития, затем проведя короткую сессию медитации, а затем официальный вулканский ужин. Никаких извинений за то, что произошло; очевидно, ни одно из них не было необходимо. Они вели себя так, как если бы инцидент с Черным ящиком был каким-то далеким драматическим представлением, увлекательным и озадачивающим, но едва ли заслуживающим взаимных обвинений. После того, как весь ужин был закончен всей группой, Радак и Т'Раус имели честь вытереть руки своего посетителя. После этого Т'Прилла заговорила. «Спок, было упоминание об изменении в Академии наук. Каковы эти изменения?»
Спок вернул свои очищенные руки в рукава мантии. «Я считаю, что имеется интерес к принятию ваших логических методов в качестве альтернативных курсов Пути. Возможно, за последние несколько дней мы увидели недостатки слишком жесткого подхода к учению Сурака. Только через разум человека Корона начала понимать нецелесообразность своих действий. Как мы должны рассматривать эту неудачу с нашей стороны? »
-Если бы мои альтернативы были ценными, то, конечно, Корона бы осознала ошибку, занимая наши разумы. Моя семья и коллеги хорошо разбираются в моих методах.
-Тогда есть место для дискуссий и прогресса во всем.
Спок поклонился, не вставая, с места, где он сидел, когда вошли Анаук и Т'Коса.
-Мы помогали Маккою с АВТРА, - сказал Т'Коса. - Я должна пересмотреть свои оценки человеческого поведения. Он, похоже, не имеет к нам никакой недоброжелательности.
-Люди, в отличие от вулканцев, вряд ли предсказуемы, - сказал Спок.
Среди вулканцев эта прописная истина вызвала эквивалент юмористической реакции; они с благодарностью подняли последние три пальца левой руки.

Мейсон рассказала о своей роли в этом деле перед Споком, Кирком и Маккоем на закрытой встрече старших офицеров в каюте Кирка. Когда Спок расспросил ее о Короне, она ответила вполне правдоподобно: «Я очень мало знаю об этом ... не намного больше, чем Вы оставили в моем сознании, мистер Спок». Но она училась каждый день. «Я знаю, что кое-что в медицинских Наблюдателях было подделано. Я попросила ее об этом, и я возьму на себя ответственность.»
-Вы ... попросили? - спросил Кирк.
-Да. Если вы, военные лица, не можете объединить свои действия, то это заставляет нас, гражданских лиц, помогать вам.
Кирк собирался запротестовать, когда увидел в ее глазах проблеск - и это теперь-то - простой улыбки с намеком на самодовольство.
Она не раскрыла ничего больше, чем должна была, о Короне. Это была частная вещь, и если когда-нибудь ее нужно будет обнародовать - поскольку она была уверена в этом почти наверняка - ну, она будет лучше подготовлена, будет более зрелой. Менее фанатичной. Корона была ее билетом во внутренний мир.
Спок, который, вероятно, знал, что она многого не договаривает, не давил на нее, и она была благодарна ему за это.

На следующее утро в главном конференц-зале состоялась еще одна встреча - более формальная и более мрачная.
-Джентльмены, это расследование настоящим созвано по приказу. Председательствует Капитан Джеймс Т. Кирк.
Кирк ударил церемониальным молотком в гонг, чувствуя себя немного величественно и очень глупо, как всегда в таких обстоятельствах. «Наша задача - судить об эффективности Наблюдателей на «Энтерпрайзе», особенно в связи с нашей недавней миссией. Доктор Маккой, я считаю, что у Вас имеется вступительное слово».
Маккой встал и окинул взглядом сидящих вокруг стола - Кирка, Спока, Скотта, Веблена, Олауса и Мейсон. Мейсон разместила рекордер рядом со своим плечом. «Я не очень легальный чародей, - признался он. - Я не знаю, как мы преодолеем дальнейшие трудности с медицинскими Наблюдателями». Он взглянул на Мейсон, затем на Веблена.
Веблен ничего не сказал.
-Я просто благодарен, что мы решили наши нынешние проблемы. Реконструкция идет полным ходом, и через четыре дня у нас будут первых двое здоровых и нуждающихся во временном жилом помещении. Мистер Веблен, как бы ни была хороша эта идея, чтобы медицинские Наблюдатели находились в палатах Федерации, здесь она не работает. «Энтерпрайз» был отправлен в эту миссию специально потому, что у нас имелось новое оборудование, но наша миссия очень приблизилась к тому, чтобы нам подрезали крылья с самого начала. Слишком близко. Мне не нравится полагаться на чудеса.
-Спасибо, доктор Маккой. Мистер Спок, ваш анализ роли Наблюдателей в инциденте с Короной?
-Капитан. - Спок встал, не глядя, в частности, ни на кого. - Командные Наблюдатели поддерживали ваши решения до самого последнего момента, когда они решили, что вы действуете недостаточно быстро, чтобы остановить угрозу. Изучая внутренние записи Наблюдателей, мистер Веблен и я обнаружили, что все шесть воспоминаний именитых командиров Звездного Флота единодушно согласились с тем, что Вы действовали недостаточно быстро. Однако результат, возможно, повлиял на мнение Наблюдателей о том, что пренебрежение вашим суждением, возможно, было ошибочным. Необходим дальнейший анализ.
Спок сел, и Кирк кивнул Веблену. Компьютерный офицер встал, его глаза встретились с глазами Мейсон по другую сторону стола. «Наблюдатели функционировали точно так, как и предполагалось, и в этом смысле они - успешны. Однако... - Он вытащил из-за пояса пакет данных. - Я считаю, что у Наблюдателей имеются некоторые серьезные недостатки, причем не в последнюю очередь таким недостатком является то, что ... они могут быть подделаны. То есть на них могут повлиять ... квантовые неустойчивости. Медицинские Наблюдатели явно показали, что они неадекватны. Я сочувствую разочарованию доктора Маккоя. Я считаю, что нам не составит труда убедить Федерацию в необходимости отмены некоторой строгой критики, и принятия во внимание определенных успехов в медицинской науке». Он взглянул на Мейсон, словно искал объяснения. Она с приятной улыбкой вернула ему взгляд.
-Что касается командных Наблюдателей... Лично я считаю, что капитан Кирк не должен был быть замещен, что он вел себя наилучшим образом, и что его действия или бездействие не ставили под угрозу ни «Энтерпрайз», ни миссию, ни... - Он чуть не сказал «вселенную», но это прозвучало бы по-комичному грандиозно. - Ни что-нибудь еще. Я также порекомендую корректировки в командных Наблюдателях.
Больше никаких свидетельств не было. Кирк отложил собрание, и после того, как комната опустела, он пошел один в свою каюту. На полпути его догнала Мейсон: «Могу я поговорить с Вами, капитан?»
-Конечно.
Она шла в ногу с ним, глядя на палубу под ногами. «Что Вы думаете о Наблюдателях, капитан? Личное мнение, я имею в виду».
-Завершаете свою историю?
-Я не знаю, - сказала Мейсон. - Возможно. Я не очень похожа на репортера, я точно не знаю, кто я такая ... Я слишком вовлечена в историю, я уже не объективна.
Они подошли к двери в его каюту.
-Я скажу вам мое личное мнение, но только с записью.
-Отлично.
-С записью, - повторил он, - я думаю, что поведение Наблюдателей было правильным. У меня есть подозрение, что стрельба по Станции дала нам несколько секунд, может быть, минут. Я не знаю, как, но это то, что я чувствую. Я колебался, потому что я тревожился о Споке, вулканцах, Вас ... Я был слишком обеспокоен.
Он открыл дверь и вошел внутрь.
-Вы попросите удалить Наблюдателей? - спросила Мейсон.
Он пожал плечами: «Знаете, есть еще один аспект...»
-Не для записи?
-Да. Если бы Наблюдателей не было там, если бы я не почувствовал, что они возьмут верх и снимут ответственность с моих плеч, я бы выстрелил по Станции?»
-Вы бы это сделали?
-Я не знаю. Это вопрос, с которым мне придется жить.
Он закрыл дверь и подошел к столу, чтобы сделать запись в своем личном журнале, но прошло несколько часов, прежде чем он смог начать.

Мейсон присоединилась к Веблену в офицерском салоне отдыха. «Разделите со мной столик?» - спросил Веблен. Она согласилась, и они взяли свои подносы из автошефа. «Полагаю, Вы знаете, что такое корабельные сплетни, - сказал Веблен. - Речь идет о вашем расследовании».
-Я была не одна. Я даже не была единственным человеком. На станции были Чехов, Спок и шесть вулканцев.
-Но Вы были единственной, кто мог бы свидетельствовать о мотивации Короны. Во всяком случае, так сплетничают. Это правда?
Она с тревогой покачала головой: «Я должна быть репортером. Я не должна быть центром истории». Веблен знаком призвал ее продолжать. Когда она отказалась, он напомнил ей об их более раннем разговоре. «Как один изгнанник другому, - сказал он. - Откуда Вы знаете мотивы Короны?»
-Вы такой любопытный, - ответила Мейсон. Ее усмешка была совершенно озорной.
-У меня есть на то причины, - сказал Веблен. - Я думал, Вы сможете прояснить некоторые тайны.
-Почему бы вам самому не спросить Корону? Через меня, если Вы считаете, что это возможно.
-Вы имеете в виду...
-Ешьте свой обед. У нас у всех свои проблемы.
В следующий период сна, в каюте Ухуры, она слушала, как офицер связи пела старинные африканские колыбельные. Там была песня о детях, ловящих облака на очень старой горе и катающихся на них от сна до рассвета. Внутри Мейсон возникла реакция не совсем похожая на ее собственную ... чувство глубочайшего удовольствия и ностальгии. Оно не тревожило ее. На самом деле в этом было что-то утешительное.
-А Вы знаете, - сказала она, когда песня закончилась, - что мистер Спок совершенно человек...
Ухура рассмеялась и протянула руку Мейсон. «Ох, девушка…», - сказала она, пожимая ее пальцы.

Дневник капитана, Звездная дата 4997.54.
В то время как я борюсь с некоторыми очень тревожными мыслями, я оглядываюсь назад на то, что произошло... и ощущение глубочайшего удивления накрывает меня. Моя команда, я сам - мы все ошибаемся и способны на множество разных неудач. Вулканцы... Я собирался сказать «всего лишь люди», но я имел в виду, что они тоже ограничены. Теперь я оглядываюсь назад на конфиденциальные показания Мейсон... и хотя я подозреваю, что она едва ли рассказала нам всю правду, я поражен. Какая еще группа людей когда-либо вела столь свободную, столь удивительную жизнь, как экипаж этого корабля? Мы видели вещи, места, изысканные миссии почти за пределами воображения... по крайней мере, настоящего, романтичного человека, подобного мне. Иногда, однако, я думаю, что я был бы так же удовлетворен, пилотируя какие-нибудь системные корабли между планетами. По крайней мере, тогда мне не пришлось бы жить с этой болью, этим страхом, что я не приспособлен для своей задачи... что, если бы я полагался только на свои приборы, возможно, Галактики... Вселенной! Дорогой Боже ... больше не существовало бы. Может ли кто-нибудь выдержать такое испытание, принять такое решение?
Какая невероятно странная наша вселенная, что крик с самой ранней стадии ее развития может эхом звучать на протяжении всей вечности ... и создавать такие проблемы для меня… для всех нас.

Конец