Исследовательская база «Да Винчи», Антарктида, Южный магнитный полюс
2 декабря 1984 года
По наблюдениям Гэри Севена, в этой мёрзлой пустыне холоднее, чем на Рура Пенте. Перенестись в антарктический пустырь было всё равно, что совершить путешествие назад во времени, в ледниковый период Земли, чего лично Гэри предпочёл бы никогда больше не делать. Он чуть ли не ожидал увидеть стадо мамонтов, бредущих по бесплодному полярному ландшафту. читать дальшеЕщё хорошо, что Изис находится в Москве вместе с Робертой, подумал он. С или без меха, но она не нашла бы столь ледяной мир привлекательным.
Даже сейчас, в разгар антарктического лета, когда бесконечные белые равнины отражали блики почти не заходившего солнца, температура установилась значительно ниже нуля. Колючий и весьма студёный ветер резал лицо; Севен ощущал укусы холода даже сквозь несколько слоёв нейлоновой изоляции и термозащитного нижнего белья. Жирная чёрная мазь защищала кожу щёк от обморожения, а продолжающаяся метель серьёзно снижала видимость: по прикидкам Гэри она не превышала трёхсот футов. Под паркой его пятьдесятидвухлетнее тело сотрясала невольная дрожь - механизм выживания, предназначенный для генерации тепла. Несмотря на дискомфорт, Севен благодарен за каждый болезненный укол. В такой среде, как та, где он находился, перестать чувствовать холод из-за мертвящего онемения было действительно тем, о чём приходилось беспокоиться.
Меховой капюшон парки ограничивал периферийное зрение, поэтому он повернул голову и взглянул на своего напарника по миссии. Как и на самом Севене, на Нуне Сингхе было полное арктическое снаряжение, а ещё защитные очки, чтобы избежать снежной слепоты.
- Вы в порядке, мистер Сингх? - спросил Севен, чьё дыхание прямо на губах превращалось в иней. Зимний климат был далёк от изнуряющей жары, к которой привык молодой индиец. - Как дела?
Нуну пришлось возвысить голос, чтобы быть расслышанным сквозь вой ветра.
- В полном порядке, - заверил он, по всей очевидности, не выказывавший никаких признаков слабости, несмотря на предательский стук зубов. - Где лаборатория, о которой вы говорили?
Молодой студент гостил у друзей в Бхопале на время ежегодного фестиваля сикхов Нанак Джаянти, когда меньше двух часов назад ему, как снег на голову, свалился Гэри Севен. Последний, наконец, решил потребовать с многообещающего подростка должок, но его цели при этом были двоякими. С одной стороны, миссия казалась вполне подходящей для того, чтобы испытать молодого человека. С другой, ему всё равно нужен был в этой операции помощник, а генетически усиленная выносливость Нуна позволит ему лучше справиться с негостеприимным климатом Антарктики, чем Роберте или Изис, да к тому же у обеих было иное задание. Дамы пребывали в Москве, где лидер коммунистов Константин Черненко, по слухам, находился при смерти. Севен возлагал большие надежды на одного из потенциальных преемников Черненко, человека по фамилии Горбачёв, но только если реформистски настроенному русскому аппаратчику удасться выжить в кремлёвской подковёрной борьбе за власть. Роберта и Изис и были там для того, чтобы гарантировать, что так и будет. Что оставляло Гэри и Нуна один на один с текущим кризисом.
Севен включил серво и убедился, что пункт назначения лежал на юге, примерно в пяти минутах ходьбы. Сенсоры прибора засекли прекрасный ориентир для навигации - генератор на ядерном топливе, снабжающий энергией сверхсекретную американскую научную станцию.
Гэри нахмурил брови, и застывший жир на его лице пересекли трещины. Учитывая громадные трудности с транспортировкой обычного топлива по заснеженным просторам, фактически атомная энергия была единственным доступным способом обеспечить базу «Да Винчи» теплом и электричеством; тем не менее, трудно было по ассоциации не вспомнить о трагических последних мгновениях жизни Сарины Каур, особенно при виде стоявшего рядом её осиротевшего сына. У Нуна Сингха будет гораздо более перспективное будущее, пообещал себе Гэри Севен, если моё слово что-нибудь значит.
Он отложил воспоминания в сторону.
- Вон туда, - сказал он, вытянув руку в перчатке по направлению, указанному серво.
Идя против ветра и склонив лица, чтобы оградить их от жалящих порывов, двое мужчин преодолевали снежные вихри, и их непроницаемые для снега и ветра сапоги глубоко зарывались в рыхлые сугробы, похрупывавшие под рифлёными подошвами. Гэри знал, что снег только слегка прикрывал громадный панцырь льда, простиравшийся почти на две мили вниз и всем своим весом налегавший на похороненный под этой коркой материк. Почти девяносто процентов мировых запасов льда лежали здесь, в антарктической полярной шапке; по крайней мере, так проинформировала его ранее Бета 5. Он не мог не восхититься решимостью и настойчивостью тех мужчин и женщин, которые организовали форпост науки именно тут, в самом холодном и наиболее изолированном месте Земли. Жаль только, подумал он, что их работа представляет немалую угрозу безопасности всей планеты.
Зрение Нуна оказалось столь же великолепным, как и остальные его физические качества.
- Смотри! - крикнул он, заметив их цель раньше Гэри.
Старший товарищ поспешил нагнать Нуна и прищурился, разглядывая сквозь очки открывшуюся картину. Поодаль, у подножия небольшого склона, он увидел группу сборных металлических хижин, вероятно, связанных между собой под снегом крытыми проходами. Маленькая, киловатт на тысячу, АЭС расположилась на внешнем периметре лагеря, а на вершине центральной хижины красовалась большая спутниковая тарелка. Пара больших снегоходов Sno-Cat на гусеничном ходу были припаркованы снаружи, и падающий снег ещё не успел засыпать обширное взлётно-посадочное поле, вырезанное этими тракторами в плотном полярном льде. На поле стоял вертолет; его пилот весьма мудро пережидал где-то метель. Ни одна человеческая фигура не виднелась у отапливаемых металлических хижин; в такого рода погоду даже храбрейшие покидали укрытие только тогда, когда это было абсолютно необходимо, и на самое кратчайшее время.
Севен одобрительно кивнул. В суровости климата всё-таки было одно преимущество – отсутствие часовых снаружи. Ведь это место находилось в сотнях миль от ближайшего человеческого жилья. Кто в здравом уме рискнёт шпионить на Южном полюсе? Лишь я да мой потенциальный протеже, подумал, криво усмехаясь, Гэри.
- Осторожно, - предупредил он Нуна, придержав подростка за плечо, когда тот рванулся было вперёд. – Взгляни-ка туда.
Несмотря на удалённость расположения, база «Да Винчи» не оставалась совсем уж без присмотра. По всему лагерю через равные интервалы были расставлены камеры видеонаблюдения, сканировавшие окружавший снежный ландшафт немигающими электронными глазами. Нун кивнул в знак того, что теперь тоже их заметил.
К счастью, при таких порывах метели толка от наблюдения было мало. По оценке Севена, он и Нун пока что были на безопасной дистанции от бдительных механических часовых, что давало ему достаточно времени и конфиденциальности для принятия соответствующих контрмер.
Корка наста хрустнула, когда Гэри опустился на колено прямо в снег, как раз на пределе видимости камер. Руками в перчатках он скатывал выпавший снег, параллельно быстро вычисляя углы отражения между глазками камер, грудой снега и высотой стояния антарктического солнца. Нун внимательно наблюдал за тем, как Севен отполировывает до гладкости поверхности двух снежных пирамид. Когда он закончил, грани из смёрзшегося снега отразили блеск солнца прямо в линзы двух ближайших камер безопасности, совершенно ослепив их.
Вот так-то лучше, с удовлетворением решил Севен, поднимаясь на ноги. Конечно, он мог отключить камеры посредством серво, но это предупредило бы тех, кто на базе, о работе злоумышленника. Безопаснее вместо этого имитировать естественный южный полярный феномен, известный под названием "белая мгла", а не подвергать миссию риску с самого начала.
- Теперь порядок, - сказал он Нуну, когда нечего было больше беспокоиться о дезориентированных камерах. - Пошли.
Быстро, но бесшумно добрались они к ничего не подозревавшей базе. Севен полагал, что центральная хижина с единственной в лагере спутниковой тарелкой и была мозгом базы, но навёл серво и удостоверился: это здание поглощало больше электроэнергии, чем любое другое. Он сделал знак Нуну, указав на центральную хижину. Вот где мы найдём то, что нам нужно, сказал себе Гэри, если, разумеется, моя информация верна.
Официально базы «Да Винчи» не существовало вовсе. Застава, находившаяся прямо перед их глазами, придавала весомость слухам о проводившихся здесь экспериментах. А я-то надеялся, что в этот раз Гуинан ошиблась, подумал Севен. Он должен был знать лучше; эль-аурианка прежде всегда была надёжным источником.
Взвизги ветра весьма кстати скрывали звук крадущихся шагов, пока мужчины скользили между отдельными зданиями лагеря, стараясь не попасться на глаза камерам безопасности и пробираясь к главной лаборатории. Севен отметил, что Нун уже грамотно обращался с выданным ему модифицированным серво. В отличие от многоцелевого стандартного серво прибор молодого индийца имел только две функции: усыпляющий луч и, на случай чрезвычайной ситуации, запрограммированная команда, автоматически возвращавшая Нуна в уединённый бхопальский переулок. Это устройство когда-то принадлежало Роберте - которая пренебрежительно называла его "учебным тренажёром" – до того, как ей было доверено владеть собственным полнофункциональным серво.
Севен увидел, что пальцы Нуна весьма надёжно охватывали эту специально нелетальную версию оружия. Хорошо, что он в перчатках, усмехнулся Севен, в противном случае минусовая температура буквально приклеила бы его плоть к стальному корпусу.
По той же причине ни один из них не мог безнаказанно приложить ухо к металлическим листам обшивки центральной хижины и прислушаться. Севен попытался было определить численность гуманоидов, пребывавших в настоящее время в строении, но чрезвычайно резкий контраст между стылым открытым воздухом и нагретым интерьером лаборатории заставлял не доверять точности показаний теплосенсора. Внутри лаборатории могло быть от одного до десяти человек.
Ну и ладно, подвёл итог Гэри; нам придётся положиться на фактор внезапности.
Они быстро обнаружили главный вход. От руки написанный плакатик, криво прибитый над тронутой ржавчиной металлической дверью, гласил:
Севен глазами указал Нуну на сей опус, и на лице у молодого человека мелькнула улыбка – редкость для обычно стоически выдержанного индийца, к тому же с большим самомнением. Хорошо, что у него есть чувство юмора, подумал Гэри; это важный признак уравновешенной личности. Пока что молодой оперативник держался хорошо; хотя опять же, признал Севен, миссия едва началась.
Пока Нун стоял на страже, Севен потянул за дверную ручку; она оказалась разблокированной. Ещё одно свидетельство - или так казалось – того, что уединённость и исключительная недоступность места расположения базы усыпили бдительность её персонала и внушили ложное чувство безопасности, что делало текущую операцию Севена более простой. Будем надеяться, что удача нам не изменит и дальше, подумал он.
Бесшумно подав условленный сигнал Нуну, Севен глубоко вздохнул и пнул дверь.
- Никому не двигаться! - крикнул он, врываясь в лабораторию и держа серво, как пистолет.
Чтобы придать приказу убедительности, он выпустил невидимый луч в потолок, прожигая им в слое пенотермоизоляции и стальной крыше хижины круглое отверстие около шести дюймов в диаметре, через которое в здание сразу ворвались ветер и снег. Ловко (и незаметно) переключив настройки серво обратно на «усыпить», он нацелил его на испуганных обитателей лаборатории.
- Всем оставаться на местах! – скомандовал он. – Следуйте моим указанием и тогда никто не пострадает.
Проигнорировавший столь ценный совет охранник в униформе сделал попытку вытащить оружие. Севен мог бы оперативно нейтрализовать угрозу, но его опередил вошедший вслед за ним в лабораторию Нун: не снижая темпа хода, он привёл вооружённого охраника в бессознательное состояние транквилизирующим лучом. Быстрая работа, подумал Гэри, впечатлённый как скоростью реакции Нуна, так и его меткостью. Молодой человек, безусловно, имел задатки первоклассного агента.
Пара одинаковых на вид серво позволила обоим диверсантам держать в страхе разномастную компанию учёных и солдат. Наскоро проведённый осмотр лаборатории выявил менее полудюжины присутствующих, в основном техников, хотя Севен скоро засёк среди них ещё одного охранника. По знаку Гэри Нун разоружил и этого, пока встревоженные и пребывавшие в недоумении сотрудники наблюдали, как первый солдат оседал на пол с улыбкой блаженства на лице.
- Не волнуйтесь, с ним всё будет в порядке, - сообщил Севен предчувствовавшим недоброе заложникам.
Подобные действия в стиле коммандос не были обычными методами Гэри – он предпочитал более тонкие подходы - но в этих условиях другого выхода не было; сверхсекретность военной базы на Южном полюсе никак не допускала более скрытое внедрение. К счастью, их с Нуном капюшоны, очки и толстый слой жирного крема на лицах не позволяли установить их личности, устраняя необходимость в дальнейшем прикрытии.
Хотя холодный ветер и врывался в помещение как через дырку в крыше, так и сквозь дверной проём, но Севен со всей очевидностью сознавал, насколько теплее в обогреваемой комнате, чем снаружи. Под паркой на нём уже выступил обильный пот, поэтому он переменил положение и встал прямо под прорехой в потолке. Падающий на него снег и ледяной ветер немного облегчили жару, но он по-прежнему был одет не по погоде. Жаль, что мы не могли транспортироваться непосредственно в это здание, думал он, но случайных переменных было чересчур много.
Почти все стены антарктической лаборатории покрывали стеллажи с компьютерными банками памяти, но пока что Севена интересовали не они; мужчина целиком сосредоточился на вынужденно взятых заложниках. Переводя взгляд с одного на другого, он выискивал конкретного человека - по его сведениям, именно он нёс ответственность за опасные эксперименты на базе «Да Винчи». Его глаза быстро нашли то, что хотели: мужчину под пятьдесят, поджарого телосложения, с аккуратно подстриженными волосами с проседью и холодными умными глазами. Он был одет в тёплый оливково-зелёный свитер, брюки и сапоги. В отличие от многих младших коллег он не выглядел ни чересчур обеспокоенным, ни встревоженным неожиданным визитом Севена на этот удаленный форпост; вместо этого он внимательно рассматривал захватчиков, по-видимому, дожидаясь следующего акта этой драмы. Не относится к числу легковозбудимых, сделал вывод Гэри. Хорошо. Это должно сделать менее сложным всё дело.
Он подошёл к этому человеку, который не сделал ни единой попытки спрятаться за испуганным персоналом, и даже не дрогнул от взгляда Севена.
- Доктор Уилсон Эвергрин, как я полагаю, - спокойно проговорил Севен. Седовласый мужчина утвердительно кивнул. – Нам о многом надо поговорить, доктор, - продолжал Гэри, - но сперва, - и он махнул рукой на заложников, - скажите, есть ли поблизости помещение, где эти люди будут в тепле и безопасности?
Эвергрин подбородком указал Севену на ступеньки в задней части лаборатории, шедшие куда-то вниз.
- Этот туннель соединяет нижний уровень постройки со смежными хижинами, - пояснил он, выговаривая слова в невыразительной манере, характерной для штатов типа Мэриленда или Нью-Джерси, и звучало это, по мнению Гэри, слегка искусственно. Он не мог определить происхождение Эвергрина; прославленный ученый слишком тщательно похоронил свои лингвистические корни под нарочито нейтральной дикцией. Интересно, что он пытается скрыть? – спросил себя Севен. – Там в пятидесяти ярдах к востоку есть склад, который должен удовлетворить вашим требованиям.
- Очень хорошо, - согласился Севен. Чем меньше свидетелей его беседы с Эвергрином, тем лучше, но не мог же он выставить этих зевак на леденящий холод улицы.
- Агент Сингх, - приказал он, - будьте добры, отведите этих дам и господ в описанное доктором Эвергрином помещение, - учитывая, что фамилия "Сингх" была индийским эквивалентом фамилии "Смит", Гэри не видел никакого вреда в том, что назвал молодого человека по имени. – Убедитесь, что они «спокойны», и не мешкая возвращайтесь.
- Хорошо, - ответил Нун, понявший, что Севен хотел, чтобы он усыпил заложников, как только они окажутся в надёжном месте. Пропустив вперёд перешёптывавшихся зрителей и держа серво нацеленным им в спины, он спустился по лестнице и скрылся из виду, оставив в лаборатории только Эвергрина и мирно спавших охранников. Севен выжидал, пока шаги заложников не стихли, прежде чем начать беседу.
- Ну вот, - отрывисто сказал Эвергрин с кружкой дымящегося кофе в одной руке и калькулятором в другой, - сотрудники и охрана ушли. Что вам от меня надо?
- Интересуюсь вашей работой, доктор, - ответил Севен. В парке становилось невыносимо жарко, но необходимо было дождаться возвращения Нуна, прежде чем рисковать и лишиться такой маскировки. - Я считаю ваши статьи о сознательном влиянии на климат опередившими время; по крайней мере, так было до тех пор, пока вы по загадочным причинам не замолчали более двух лет назад.
- Ныне моя работа носит секретный характер, - проговорил Уилсон Эвергрин, - но вам это, очевидно, известно.
Он оценивающе разглядывал Севена, без сомнения, пытаясь разобраться в его мотивах и вычислить, будет ли он прибегать к насилию и к какому.
- Как много вы уже знаете?
- Я знаю о дыре в озоновом слое Земли, - с уверенностью сказал Гэри, отметивший испуг, промелькнувший в ясных голубых глазах, - расположенной прямо над нами. Я знаю также, что вы намерены каким-то образом влиять на неё при помощи так называемого метеорологического спутника, менее двух месяцев назад выведенного шаттлом «Дискавери» на геостационарную орбиту над Южным полюсом.
Эвергрин был явно поражён степенью осведомлённости Севена.
- Откуда? - спросил он, более заинтригованный, нежели встревоженный. – Факт существования этой дыры даже не был предан огласке.
- У меня свои источники, - загадочно проговорил Гэри. Не было никаких причин для того, чтобы Эвергрин – как, кстати сказать, и Нун - узнали, что мудрая и дружелюбная Гуинан по каким-то своим соображениям решила вдруг стать частью человеческой популяции Земли. Он уважал частную жизнь эль-аурианки, так же, как и её советы.
Торопливые шаги на лестнице возвестили о возвращении Нуна.
- Я позаботился о пленниках, - сообщил он с гордостью. Капюшон соскользнул с его головы, открыв блестящее от пота зачернённое лицо. – Один попытался напасть на меня исподтишка, - он поднял сжатую в кулак руку, - но его сила ничто по сравнению с моей.
Севен подумал, что Нун чересчур уж в восторге от своей победы, но всё-таки ему было всего лишь четырнадцать. Ещё есть время научить его необходимым смирению и сдержанности, решил он. Предпочтительно не в середине жизненно важной миссии.
- Отлично, - прокомментировал он. - Почему бы тогда вам не закрыть дверь ради доктора Эвергрина, а затем не скинуть тяжёлую парку?
- С удовольствием! – ответил Нун, с поразительной скоростью пересекая лабораторию. Захлопнув окрашенную в красный цвет дверь, он сразу оборвал завывание антарктического ветра и поспешно вывернулся из парки, небрежно сбросив её на пол. Он также снял очки, рассчитывая на черный грим, скрывавший весьма характерные черты его лица. - Так-то лучше! Я задыхался, как в чудовищном гробу.
Триумфальная драка с охраной определенно вызвала у Нуна прилив духа. Севен подумал с беспокойством, что на это надо обратить внимание; не хотелось бы поощрять в нём вкус к физическому насилию. Гэри нахмурился при взгляде на ритуальный серебряный кинжал, заткнутый за пояс; раньше его не было видно под паркой. Не то чтобы Севен одобрял присутствие оружия на этой миссии, но он знал, что мужчины-сикхи должны были, в соответствии со своей верой, постоянно носить такой нож. Разумеется, Нун не произвёл на Севена впечатление глубоко религиозного человека, но, как бы там ни было, Гэри не мог просить молодого человека игнорировать многовековые традиции своего народа, по крайней мере, без уважительной причины.
- Рад, что вам так удобнее, - проговорил он, снимая свои очки. - Теперь последите за доктором, пока я не избавлюсь от лишних слоёв одежды.
Пока Севен поспешно скидывал парку, Эвергрин задумчиво потягивал кофе. Распаренные конечности Гэри с энтузиазмом восприняли освобождение от тёплого плена.
- Полагаю, вы осознаёте всё значение этой дыры? – внезапно бросил Севену Уилсон, по-прежнему не выпускавший из рук калькулятор.
Уж что-что, а это-то Гэри прекрасно осознавал.
- Это тревожное доказательство того, что повсеместное широкое использование человечеством хлорфторуглеродов оказывает серьёзное влияние на верхние слои земной атмосферы. К тому же…
Стон спящего охранника прервал Севена, который бросил быстрый взгляд на распростёртое тело, чтобы убедиться, что солдат преждевременно не проснулся. Серво Нуна было заблокировано на очень низкий уровень сигнала; однако умиротворённый охранник должен был оставаться без сознания ещё в течение примерно получаса. Возможно, тревога ложная, предположил Гэри, отметивший, что и Нун тоже повернулся к лежавшему.
Эвергрин воспользовался этим для того, чтобы выплеснуть содержимое кружки в лицо Севену, одновременно направляя карманный калькулятор на Нуна. Странный дротик, волочивший за собой тонкую металлическую проволоку, вылетел из торца калькулятора. Стрела поразила удивлённого подростка в плечо, в результате чего его подбросило так, словно он получил мощный удар электротоком. Серво выпало из задёргавшихся пальцев и отлетело на несколько ярдов, а из уст Нуна вырвался вопль боли и гнева.
Застигнутый врасплох горячим кофе, Севен отшатнулся. Жирная мазь на лице защитила его от каких-либо основательных ожогов, но шок на мгновение оставил уязвимым для дальнейших атак. Ухватившись за эту возможность, Уилсон отбросил экзотическую версию калькулятора и, сократив дистанцию, сначала треснул Севена по голове пустой кружкой, а потом с неожиданной силой схватил за запястье. Пытаясь проморгаться от кофейных брызг, Севен боролся за то, чтобы не дать Эвергрину завладеть серво, а тот старался выкрутить Гэри руку и направить устройство на него самого.
- Не знаю, кто вы такой, - хвастливо проговорил учёный, чьё лицо было всего в нескольких дюймах от лица Севена, - но вы бы удивились, узнав, сколько шпионов и убийц пытались одолеть меня!
Свободной рукой он нанёс жёсткий удар прямо по почкам Гэри.
- И я пережил их всех!
Кривясь от града сыпавшихся на него ударов, Гэри сцепился с известным исследователем, которому оказался явно не чужд рукопашный бой. Пропади оно всё пропадом! - думал Севен, проклинавший себя за беспечность. Вся миссия летит к чёрту, но откуда он мог знать, что уважаемый учёный, находящийся за тысячи миль от любой возможной угрозы, умеет обращаться с таким оружием, как тайзер?
По иронии судьбы на поверку выяснилось, что безымянный охранник, несвоевременное бормотание которого так некстати отвлекло Севена, всего лишь разговаривал во сне. Заглянув через плечо Эвергрина – после того, как отряхнул последние следы кофе с глаз – Гэри узрел, что усыплённый солдат перекатился на другой бок и удалился обратно в мир грёз. И спасибо Иджис хоть за эту небольшую милость, подумал Севен, блокируя удар слева под дых, у меня и так достаточно проблем с человеком, которого этот солдат должен был охранять!
Эвергрин доказал, что противник он весьма грозный, но сила Севена, намного превосходившая человеческую и выпестованная селекцией в череде сменяющих друг друга поколений, постепенно брала верх. Оправившись от проведённых ранее атак старшего соперника, Севену удалось ухватить свободную руку учёного, пока они по-прежнему сражались за контроль над серво. Невзирая на отчаянное противодействие Эвергрина, Севен медленно отвёл от себя руку, державшую это оружие, что заставило воинственного пожилого мужчину непроизвольно пошатнуться, теряя равновесие. Севену не хотелось приводить Эвергрина в бессознательное состояние при помощи серво – ему по-прежнему было необходимо обсудить тот потенциально опасный эксперимент - но он понимал, что, может быть, это единственный способ призвать к повиновению сей находчивый ум. Большой палец Гэри завис над сенсорным управлением серво.
- Нам нет нужды сражаться, доктор, - пытался убедить он своего оппонента, - я всего лишь хочу…
Призыв к разуму был заглушён мстительным боевым кличем Нуна.
- Трусливая шавка!
Севен повернулся вместе со своим врагом вправо лишь для того, чтобы разглядеть поверх плеча учёного, как дрожавший подросток в ярости вырвал электрифицированный дротик из своего плеча, а затем потянулся за ножом; его лицо исказил убийственный гнев.
- Ты за это заплатишь, старик!
- Нун! Нет! - в ужасе вскричал Севен при виде разворачивавшейся на его глазах катастрофы. – Не надо!
Но это предостережение запоздало – разгневанный молодой человек со всей своей нечеловеческой силой и точностью метнул лезвие, и Севен почувствовал толчок, когда кинжал ударил Эвергрина в спину. Пронзённый исследователь застыл и начал резко оседать рядом с Гэри, который поспешно подхватил тело мужчины, чтобы удержать его от падения. Яркая артериальная кровь показалась на губах Эвергрина, и глаза его расширились в изумлении. Он пытался что-то сказать, но из его горла вырвался только слабый булькающий звук. В смертельной муке и тревоге смотрел Севен на то, как блестящий учёный испускал последний предсмертный вздох. Этого не может быть! – проносилось у него в голове.
Мягко, как только мог, он опустил тело Уилсона Эвергрина на пол и аккуратно уложил на бок. Вокруг кинжала, всаженного Нуном по самую блестящую серебряную рукоятку, на толстом шерстяном свитере расползалось влажное малиновое пятно. Поспешный осмотр травмы подтвердил худшие опасения Севена - рана была явно смертельна. Хотя Нун чуть промахнулся и не задел позвоночник, кинжал пронзил сердце жертвы; спасти учёного было невозможно.
Испытывая одновременно и отвращение, и ужас, Севен убрал серво и извлёк окровавленный кинжал из-под лопатки Эвергрина. Полным скорби взглядом созерцал он это роковое лезвие, а потом обернулся от убитого, чтобы встретиться лицом к лицу с молодым воином, которого, как дурак, притащил с собой на Южный полюс.
- Что же ты наделал…
К его чести, Нун и сам выглядел несколько потрясённым произошедшим. Теперь, когда смертоносная ярость сокрушила свою жертву, он взирал на безжизненное тело Эвергрина с выражением того, кому, очевидно, раньше никогда не доводилось намеренно убивать человека.
- Он, что...? - нерешительно спросил он Севена.
- Да, - утвердительно ответил Севен и потёр лоб, размазывая жирную мазь над бровью. Теперь-то что мне делать? – в тоске размышлял он; ледяной холод, куда худший, нежели исходивший от насквозь промороженных снежных пустынь Антарктиды, сковывал его сердце. И с миссией, и с Нуном. - Он мёртв.
В карих глазах молодого сикха на миг всплеснула паника, быстро сменившаяся выражением неприступного неповиновения. Эта твёрдость, поза и присущая подростку Нуну гордость свидетельствовали – он преодолел чувство вины, которое, быть может, ощущал.
- Он ударил первым, - скрестив руки на груди, смело заявил молодой человек. На глаза ему попался валявшийся тайзер-он же-калькулятор; Хан подошел к вызвавшему его раздражение оружию и раскрошил его каблуком сапога. - Он сам избрал свою судьбу.
И пожал плечами со всем, какое смог собрать, доступным четырнадцатилетнему подростку мирским безразличием. – Таковы случайности войны.
- Это не военные действия! – резко отпарировал Севен. - Наша миссия предотвратить войны, а не проливать кровь понапрасну!
Несмотря на жёсткий выговор, себя он винил ещё больше, чем Нуна. Я не должен был вовлекать его в такую нестандартную миссию, он слишком молод и чересчур вспыльчив. Кровь Эвергрина растекалась по длинному лезвию, пятная алым пальцы Гэри, рукоятка сжатого в его руке кинжала стала мокрой и липкой. Это абсолютный провал. Со всех точек зрения.
Нун упорно отказывался признать ошибку или выказать сожаление.
- Вам угрожала опасность, и я её устранил! - оставив в покое обломки бывшего некогда грозным оружия Эвергрина, он пересёк помещение и поднял серво. - Вы должны быть благодарны мне, а не возмущаться.
Я мог бы и сам справиться с Эвергрином, подумал с горечью Севен, и без всякого убийства!
- Есть и иные способы, - начал он, надеясь, что, по крайней мере, мог ещё как-то заставить Нуна осознать весь масштаб того, что только что произошло. – Убийству всегда есть альтернатива...
Раздавшийся с пола хриплый кашель застал Севена врасплох и вынудил прерваться. Бросив взгляд вниз, он с удивлением увидел Эвергрина, ворочавшегося на деревянных досках. Пострадавший мужчина был бледен и задыхался, его лицо сморщилось от боли, но он был явственно и невозможно жив. Кроме того, он, казалось, восстанавливался от того, что вообще-то должно быть смертельной травмой, в невероятно быстром темпе! Даже струившийся из раны в спине поток крови, видимо, остановился, - если судить по тому, что малиновое пятно не увеличивалось в размерах. Звук тяжёлых вдохов и выдохов эхом раздавался по всей антарктической лаборатории, вопреки вероятности крепнув с каждым разом.
- Вы же сказали, он умер!
Голос Нуна был обвинительным, но неповиновение словно бы куда-то испарилось из его позы при виде фантастического воскрешения Уилсона. Подросток уставился на вздрагивавшую цель своего гнева, и его зачернённое лицо выражало удивление и … облегчение.
Севен вздохнул немного свободнее, благодарный уже тому, что какая-то часть Нуна была рада видеть возвращение жертвы к жизни. Однако такая рана мгновенно убила бы даже Нуна или меня самого; при обычных условиях ни один человек не мог выжить после подобного. Разве что…
Когда Эвергрин, дрожа и задыхаясь, попытался подняться, Севен настолько опешил от огромной маловероятности этого события, что совсем забыл предложить раненому помощь. В последнюю минуту он вспомнил об этом и протянул Уилсону руку, осторожно помогая мужчине встать на ноги. Учёный громко застонал, потратив секунду-другую на восстановление равновесия, а затем закинул руку через плечо, нащупывая место травмы.
- А где? - пробормотал он, искренне удивлённый отсутствием ножа. Узрев измазанное в крови оружие в руке Севена, он осторожно попятился от недавнего противника, затем бросил настороженный взгляд на Нуна, стоявшего немного поодаль и явно пребывавшего в некоторой растерянности.
- Вот чёрт, - мрачно буркнул Эвергрин. Он говорил и действовал скорее как пойманный с поличным преступник, нежели как человек, только что едва не пересёкший тонкую грань иного мира.
- Вы не должны нас опасаться, - настаивал Севен, - никто не собирается снова нападать на вас.
Он опустил кинжал, а затем бросил его в сторону Нуна и медленно поднял руки, чтобы показать, что больше не вооружён.
- То, что произошло, было ошибкой.
- Та ещё ошибочка, - хмыкнул Эвергрин, мрачно зыркнув на Гэри и потирая ладони, чтобы восстановить кровообращение. На его лицо возвращались краски, и он выглядел удивительно крепко и бодро для человека, совсем недавно заколотого в сердце. - Полагаю, вы задаетесь вопросом, почему я жив.
У Севена были свои догадки на этот счёт.
- Вы бессмертны, не так ли?
Теперь настала очередь Эвергрина изумляться. Его голова дёрнулась, и он воззрился на Севена удивлёнными глазами.
- Откуда, чёрт возьми, вы об этом знаете??!
- Это единственное логичное объяснение, - ответил Гэри. Хотя и неизмеримо редко, но ему приходилось сталкиваться с подобной уникальной человеческой мутацией. – Думаю, ваша травмированная плоть регенерировала?
- Что-то наподобие, - признался Уилсон, чья фамилия, как теперь понимал Севен, была своего рода каламбуром (прим.переводчика: Evergreen – вечно юный). - Если и есть надёжный способ меня убить, я его до сих пор не нашёл.
- Нет! - вырвалось у Нуна. Он сжимал кинжал в прижатой к боку руке и не убрал его под одежду, несмотря на выяснившуюся неспособность нанести им вред несокрушимому Эвергрину. - Это трюк! Это же невозможно!
- Возможно, - бросил ему Севен, - и спрячьте немедленно ваше варварское оружие.
Он повернулся обратно к Эвергрину, который рассматривал Гэри с неприкрытым любопытством и уважением.
- Могу спросить, доктор, сколько именно вам лет?
Тот пожал плечами, по-видимому, не видя смысла в дальнейшем запирательстве.
- Я родился в Месопотамии около шести тысяч лет назад, - пояснил он, - и выживал после гораздо большего, чем умелое метание кинжала вашим молодым сообщником. Я прожил много жизней, был Соломоном, Александром, Mафусаилом и другими. Поверьте, прежде неподвижное солнце над нами закатится, чем я закончу оглашать список моих прошлых личностей и достижений.
Он сухо усмехнулся.
- Я перечислил самые известные, господа. Вы находитесь в присутствии живой истории.
А что, похоже, размышлял Севен. Единственное иное возможное объяснение - что Уилсон Эвергрин был внеземного происхождения - было ещё менее вероятным; Севен старался отслеживать любые визиты инопланетников в эту эпоху (хотя Кью, как известно, ускользал от любых радаров, даже севеновских). Разрушенные останки крайне необычного калькулятора нестареющего учёного привлекли внимание Севена, и он носком сапога подтолкнул обломки пластика.
- Для человека с иммунитетом к смерти вы на удивление предусмотрительны.
Эвергрин саркастически фыркнул.
- Нельзя прожить шесть тысячелетий человеческой истории, многие из которых были очень кровавыми, не научившись быть всё время готовым защищать себя. Паранойя, боюсь, есть естественное следствие длительного знакомства с человечеством.
Он вздохнул, созерцая месиво, в которое Нун превратил гениально закамуфлированный тайзер.
- Кроме того, мне нравится мастерить что-нибудь. Ну, по крайней мере, начиная с эпохи Возрождения.
Севен не удивился бы, узнав о других изобретениях, сделанных за последние шестьдесят веков человеком, ныне известным как Уилсон Эвергрин.
- Хотел бы я иметь больше времени, чтобы расспросить о вашей личной истории, доктор Эвергрин. Будучи серьёзно обеспокоенным будущим человечества, я оценил бы вашу точку зрения на прошлое.
Несмотря на его и Роберты пару-тройку случайных путешествий во времени, в бурной истории Земли оставалось много того, что бросало вызов уму и нуждалось в осмыслении.
- Однако я должен вернуться к тому вопросу, который не терпит отлагательств, - проницательные серые глаза обежали компьютеры и пульты управления, покрывавшие стены. – Признаю, я озадачен, найдя вас, со всем вашим накопленным опытом, занимающимся такой безответственной деятельностью. Вы же, разумеется, знаете, что размещение вооружений в Антарктике запрещено международным договором?
- Вооружений? – Эвергрин отвернулся с крайне обиженным подобным предположением видом и стал созерцать многочисленные переключатели, кнопки и датчики на панели управления. - Наоборот, сэр, моя работа в том и заключается, чтобы спасти человечество от его собственной безответственности. Безудержное использование хлорфторуглеродов, как в аэрозольных баллончиках, так и в других подобных вещах, буквально съедает защитный озоновый слой Земли; на самом деле в последние пять лет исчезло почти три процента мирового запаса озона. Если ничего не предпринять, усилившееся ультрафиолетовое излучение резко увеличит темпы возникновения рака кожи, убьёт жизненно важный фитопланктон, лежащий в основании морской пищевой цепочки, и даже ускорит глобальное потепление.
Севен оценил дальновидность и обеспокоенность ученого, но сейчас было не до того, чтобы слушать лекции по начаткам теории атмосферы.
- Полностью осведомлён о так называемом "парниковом эффекте" и его последствиях, доктор. Я обеспокоен тем, что ваш метод лечения может быть так же опасен, как и кризис, который вы надеетесь предотвратить.
- Ерунда, - с раздражением бросил Эвергрин, - моё решение сама элегантность.
И он указал на щедрую россыпь компьютеров и периферийных устройств.
- Воздействуя на собственное магнитное поле Земли посредством геостационарного спутника, тайно выведенного на орбиту космическим челноком «Дискавери», я надеюсь использовать радиационный пояс Земли, чтобы преобразовать свободный кислород в озон, таким образом, устранив ущерб, нанесённый нашей атмосфере, - Уилсон взглянул вверх, словно мог видеть и за пределами потолка. - Если я смогу закрыть отверстие прямо над нами, а у меня есть все основания полагать, что это мне по силам, это будет означать, что человечество избавится от головной боли, причиной которой были наши же игры с химией.
- Всё это очень хорошо и даже отлично, доктор, - согласился Севен, - но позвольте спросить: разве не могла бы та же технология быть использована для создания отверстий в озоновом слое, скажем, над страной-врагом?
Эвергрин почесал подбородок; это предположение его явно обеспокоило.
- Это возможно, полагаю, но, безусловно, никто в здравом уме не станет... – при мысли о страшных последствиях подобного сценария эго голос упал.
- И что будет тогда, доктор Эвергрин? – с нажимом вопросил Гэри. – Хотите навлечь экологическую катастрофу, включая пандемию рака или слепоты, голода или ещё чего на другую страну? Или, по меньшей мере, желаете столь же успешно угрожать этим?
Он пристально смотрел на бессмертного учёного.
- Прожив шесть тысяч лет, вы, должно быть, в достаточной степени осведомлены о способности человека к ведению войны, а в ней хороши все средства.
- Но это не то, ради чего весь этот эксперимент! - запротестовал Уилсон, перейдя в оборону. – Да ведь наше финансирование идет напрямую из Агентства по охране окружающей среды и Национального института науки. Мы не имеем ничего общего с Пентагоном, - он посмотрел на спящего солдата. - Ну, если оставить в стороне разумную необходимость по обеспечению безопасности, то есть.
Смотря на весьма громкие возражения исследователя, Севен мог точно сказать - его доводы пока что Эвергрина не убедили. Жаль, я не могу рассказать ему, что озоноразрушающее оружие сделало с родным миром войксианцев, мрачно подумал Гэри, или как уничтожили окружающую среду на Закпро. Стратосферные войны оказывались катастрофическими на каждой планете, где они имели место быть, поэтому Севен был полон решимости не позволить человечеству сломать шею на этом тернистом пути, не тогда, когда этого можно было избежать.
- Боюсь, я должен разочаровать вас, доктор, - Севен достал из одного из внутренних карманов защитного нейлонового жилета дискету и передал её Уилсону. - Как вы сможете убедиться, не только большинство средств поступают, хотя и кружным путём, от Министерства обороны Соединенных Штатов, но возможность военного применения вашей технологии уже изучена и проанализирована топ-стратегами Пентагона.
Выказывая все больше и больше недовольства, Эвергрин вставил дискету в соседний ПК и начал проглядывать отображаемые на мониторе документы. Его лицо темнело по мере того, как он читал различные секретные отчёты и заметки, более или менее сложным путём добытые Гэри в тёмных закоулках военно-промышленного комплекса.
- Вот ублюдки, - сердито пробормотал учёный, и фосфоресцирующее свечение экрана отбрасывало лиловые тени на его удивительно хорошо сохранившееся лицо. – Лживые, двуличные…
Поток брани, шедший явно от всего сердца, закончился древними месопотамскими непристойностями. Или так предполагал Севен; его знания в области земной культуры и истории, хотя и обширные, были не совсем, что называется, исчерпывающими.
Наконец, спустя нескольких минут, Эвергрин оторвался от монитора.
- Полагаю, - угрюмо сказал он, - возможность того, что это какая-то мастерски сделанная фальшивка, исключена?
Севен отрицательно покачал головой.
- Если надо, могу предоставить дополнительные доказательства происхождения этих документов, но верю, что в этом не будет необходимости. Вы достаточно проницательны, чтобы распознать правду, когда она перед вами, независимо от того, насколько она тяжела.
- Вам нужны доказательства? – вмешался в дискуссию Нун. Он указал кончиком лезвия, ещё блестевшего красным, на бесчувственного охранника. - Позвольте мне разбудить его - и будет вам правда.
К ужасу Гэри, режущий блеск тёмных глаз не оставлял сомнений в намерениях напарника. Молодой сикх хочет избить или пытать беспомощного пленника с целью получения информации? Севен не был уверен, что здесь пугало больше: бесчувственная беспощадность Нуна или собственная неспособность распознать раньше подобную черту характера его протеже. Наследство матери, достойной ученицы Макиавелли, с горечью размышлял Севен, или это просто ответная реакция на то, что его чуть не сожгли заживо пару месяцев назад?
Если первое, то, возможно, Сарина Каур имела право смеяться последней, оставив в лице бессердечного сына доказательство своей победы в области генетики. Убийственное высокомерие, казалось, впечатано в строки кодов его ДНК.
Эвергрин предвосхитил резкий выговор, который Севен намеревался сделать Нуну за подобные побуждения.
- В этом нет необходимости, молодой человек, - проговорил нестареющий ученый, и в его приунывшем голосе послышалось глубокое сожаление. Сидя по-прежнему перед монитором компьютера, он опустил голову на руки и потёр пальцами лоб.
- Как я мог быть таким наивным? - с укором спросил Уилсон самого себя. - Я полагал, вернее, хотел бы думать, что человечество стало выше подобных вещей, что мы действительно подошли к грани более мирной и просвещённой эры.
- Так и будет, - заверил его Гэри, - но не сразу.
Он искоса глянул на высокотехнологичное оборудование, заполняющее металлическую постройку.
- Такое оружие, как это, откладывает, может, на века то блестящее будущее, которого заслуживает человечество.
Эвергрин обречённо пожал плечами.
- Ну, я ждал золотого века шесть тысячелетий; полагаю, могу и ещё подождать.
Он медленно встал со своего места; казалось, он внезапно ощутил всю тяжесть бесчисленных лет и мириадов своих личностей.
В его голосе зазвучала печаль.
- Тем не менее, чем дольше я живу, - меланхолически заметил Уилсон, - тем чаще мне хочется вообще уйти из истории, замкнуться на каком-нибудь необитаемом острове или астероиде, вдалеке от непрерывной «бури и натиска» смертных мужчин и женщин.
И он мрачно усмехнулся.
- Думаю, после всего, что я видел и испытал, чудо, что я до сих пор не стал таким же старым человеконенавистником, как какой-нибудь капитан Флинт.
Севен вполне понимал острое разочарование бессмертного. Если я иногда теряю терпение от извилистого пути, по которому ХХ век движется в сторону нового тысячелетия, думал он, насколько же уставшим должны быть человек, с самого начала испытавший на себе болезни роста человечества?
- Верьте или нет, доктор Эвергрин, но я верю, что человечество разовьётся в такой вид – и общество – которое удовлетворит самые высокие устремления.
Пройдя мимо Уилсона, он забрал дискету с компрометирующми документами и удалил все их следы с ПК ученого.
- Но, к моему сожалению, к этой технологии общество не готово.
- Согласен, - ответил Эвергрин. - После того, как я закрою отверстие в озоновом слое над Антарктидой, я уничтожу все файлы и подделаю свою смерть ещё раз.
Вздох учёного был грустным и выражал скорее скуку, чем тревогу от подобной перспективы.
- Господь знает, я уже «умирал» достаточное количество раз, и на данном этапе превратил этот акт в истинное произведение искусства.
- Могу себе представить, - произнёс Севен; ему было интересно, сколько же различных жизней прожил бессмертный, какими личностями был. Неудивительно, что я не мог определить его происхождение. – Однако до того, как вы возьмётесь за ликвидацию разрыва, спрошу вас: не разумнее ли оставить отверстие в таком виде, как оно есть, как предупреждение человечеству?
- Что? - воскликнул поражённый Эвергрин и в недоумении взглянул на Гэри. – Вы же это не всерьёз??!
- Я редко бываю столь серьёзным, - настаивал Севен; очевидно, Уилсон нуждался в дополнительных обоснованиях. – Есть другая проблема с вашей технологией, доктор, кроме потенциально военного её использования, и она заключается в том, что она даёт людям мало стимулов изменить своё экологически неосторожное поведение. Вы предлагаете миру технологически быстрое лечение проблемы, своего рода заклеить ранку пластырем, в то время как на самом деле необходимо смотреть глубже. Люди должны быть осведомлены о долгосрочном влиянии химического загрязнения.
Эвергрин, хоть и с неохотой, но явно принял во внимание доводы Севена.
- Понимаю вашу точку зрения; разумеется, для того, чтобы дыра стала поучительным примером, необходимо предать широкой огласке её существование, - он сморщился, как будто это признание оставило дурной вкус во рту. – Хотя сама мысль оставить небо раненым, когда в моих силах исцелить его, мне ненавистна.
- Но заделка отверстия, без тени сомнения, докажет эффективность вашей технологии, - возразил на это Гэри, - что почти наверняка подстегнёт усилия ваших спонсоров из Департамента обороны воссоздать её.
Он сжал дискету в кулаке, затем намеренно скрутил примитивный механизм для хранения данных и разломал его надвое.
- Лучше уж пусть ваши теории остаются непроверенными, по крайней мере, до тех пор, пока в мире такая напряжённость.
- Вы думали, что на этом делу конец, не так ли? – Эвергрин не потрудился скрыть негодование в голосе. - Что бы вы сделали, если бы я решил не следовать вашему сценарию?
Он бросил подозрительный взгляд на вооружённого кинжалом молодого сикха, стоявшего рядом.
- Это причина его присутствия здесь?
- Убийство не мой метод, - уверил Севен пострадавшего учёного, который, конечно, имел право на некоторое недовольство, учитывая, что Гэри вынуждал его отказаться от результатов многолетней работы. - Если бы вы не стали сотрудничать, я бы взял под контроль вашу аппаратуру и сгенерировал сильный электронный импульс, который бы вызвал временные неполадки в работе электронного оборудования на всём континенте, предупредив таким образом научные форпосты прочих государств в Антарктиде о том, что здесь проводятся несанкционированные эксперименты. Я бы также использовал этот командный центр для отдачи приказа о самоликвидации спутнику над нашими головами, тем самым вынудив вас отстать на месяцы, если не на годы, от первоначального графика.
Эвергрин содрогнулся при мысли об уничтожении специализированного спутника, но Севен по-прежнему оглашал запасной план действий, пытаясь убедить скептически настроенного гения в том, что его целью было лишь устранение угрозы от его опасной научной деятельности.
- При удаче в результате международных протестов весь проект был бы прикрыт на неопределённый срок. Или, по крайней мере, я бы купил себе - и всему миру - достаточно времени, чтобы изыскать иные средства устранить неблагоприятные последствия ваших открытий.
Эвергрин в замешательстве уставился на Гэри.
- Кто вы такой? - спросил он с удивлением большим, чем следовало ждать от этого утомлённого жизнью бессмертного. - Откуда вы?
- Об этом в другой раз, - ответил Севен.
Опустившись на колени, он поискал что-то в бездонных карманах сброшенной ранее парки и в руках у него очутились несколько миниатюрных взрывных устройств.
- Суть в том, что я скорее скрою ваше участие и помощь в этом деле, нежели спровоцирую международный скандал. Но мы должны двигаться быстро, пока не очнулись ваши спящие коллеги и не вмешались охранники.
- Полагаю, вы правы, - нахмурившись, промолвил Уилсон. Он окинул задумчивым взором полярную лабораторию, зная, что больше никогда не увидит это место. Или, может, столетие или два, поправил себя Севен. Возможно, когда-нибудь, когда цивилизация будет готова, бессмертный гений сможет вернуться в Антарктиду и закончить свой эксперимент.
Гэри хотелось бы так думать.
Менее чем сорок пять минут спустя стоявшие на заснеженном хребте трое мужчин наблюдали с безопасного расстояния за тем, как металлическая хижина с единственным в своем роде аппаратом конструкции доктора Эвергрина взорвалась на их глазах, превратившись в тлевшую, курившуюся дымком яму прямо посреди сверхсекретного форпоста. Севен заботливо рассчитал силу взрыва так, чтобы разрушительная волна ограничилась периметром ныне пустой лаборатории, тем самым сохранив остальные здания в качестве укрытия для персонала базы.
Миссия завершена, несмотря на слишком много неприятных сюрпризов, думал Севен; колючий ледяной ветер разносил запах горелых плат и изоляции по промёрзшей пустоши. Их отбытие Гэри задержал только из-за настоятельной необходимости лично переместить усыплённого охранника в безопасное место базы; после убийственной атаки Нуна Севен не собирался поручать заботу о заложнике беспощадному молодому сверхчеловеку. Только невообразимая удача, он это понимал, удержала миссию от ненужной смерти. Вряд ли я могу рассчитывать, что очередная жертва Хана опять окажется неубиваемой.
Угрюмый и молчаливый, Нун стоял на снегу, в нескольких ярдах поодаль, демонстративно держа дистанцию от обоих старших мужчин. Гордость юноши явно была задета ранее сделанным выговором Севена. Однако он пристально наблюдал за тем, как его как-бы наставник работает с пластиковой взрывчаткой, что последний нашёл более, чем тревожным.
Но сейчас не время беспокоиться относительно очевидных склонностей Нуна к диверсиям и войнам, уж точно не находясь на открытом воздухе при минусовых температурах.
- Как много копий ваших исследований и чертежей существует? - спросил у Уилсона Севен, перекрикивая вой антарктической метели. Где-то над ними, он знал это, единственный в своем роде спутник уже устремился к Земле, сгорая в атмосфере. Команду самоуничтожения своей панацее послал сам Эвергрин всего за несколько минут до того, как они покинули взломанный пульт управления.
- Только оригинал в моем кабинете в Лос-Аламосе, - Эвергрин энергично потёр руки в перчатках, пытаясь согреться. - Как я уже сказал, в силу возраста я стал немного параноиком в том, что касается моей работы. На протяжении многих лет слишком уж много жадин получали доходы с моих открытий и изобретений – взять хоть Эдисона. Так что теперь никто не увидит мою работу, пока я не дам добро на её обнародование.
- Прекрасно, - сказал Севен. Это делало задачу по сдерживанию знания гораздо легче. - Мы можем доставить вас в Нью-Мексико, прежде чем новость об этом инциденте достигнет Америки, и задолго до того, как кто-либо поймёт, что вы пережили взрыв. После этого я более чем готов оказать вам любую помощь по созданию новой личности на новом месте.
- В этом не будет необходимости, - заявил Эвергрин. - Я уже принял все необходимые меры на подобный случай.
Он печально размышлял над кремированными останками дела одной жизни.
- Я просто не думал, что буду делать это так… так скоро.
На этой мрачной ноте Гэри приступил к транспортации всех троих из этого холода. При рядовых обстоятельствах он избрал бы какой-то иной способ, чтобы избежать демонстрации гражданским лицам процесса передачи материи, но удалённое расположение базы «Да Винчи» не оставило ему выбора. Кроме того, он чувствовал, что может доверять Эвергрину – у бессмертного исследователя и своих скелетов в шкафу хватало, чтобы он рискнул вытаскивать на дневной свет тайны Севена. Мы необычное трио, подумал он, пока светящийся синий туман окутывал их. Бессмертный, сверхчеловек - плод генетической инженерии и человек с улучшенными качествами, выращенный иной цивилизацией. Кто бы мог даже вообразить, что на Земле ХХ века союзниками окажутся столь неправдоподобные личности?
Но до чего ж обидно, размышлял Гэри Севен, что Нун оказался настолько опасным и непредсказуемым. Он обладал потенциалом превосходного агента, когда-нибудь он мог бы стать Инспектором, возглавить всю планетарную сеть…
Существовал ли какой-нибудь способ направить на благо этот потенциал юноши, или всё, чем его одарила судьба, будет растрачено попусту?
Или… обернётся ещё чем похуже.
Заметки автора к главе 29. Существование озоновой дыры над Антарктидой стало достоянием общественности в 1985 году, вскоре после экспедиции Гэри Севена на Южный полюс. Совершивший первый полёт в 1984 году шаттл «Дискавери» «официально» скрытых военных целей до 1985 года (точнее до 24 января 1985 года – прим.переводчика) не имел, но ясно, что именно «Дискавери» должен был вывести на орбиту сверхсекретный спутник доктора Эвергрина за несколько месяцев до времени действия этой главы.