— Кто ты? — спрашивала Сарина Каур таинственного мистера Севена. — Кто тебя послал?
Любознательность учёного боролась в ней с более прагматическими соображениями безопасности, пока она наблюдала за находящимся в клетке американским шпионом. читать дальше Часть ее почти что надеялась, что он по-прежнему будет сопротивляться действию сыворотки — вопрос о пределах выносливости мужчины её крайне интересовал — но ещё в большей степени росло в ней нетерпение. Необходимо было как можно скорее добиться ответов от этого человека.
Кто такой этот Гэри Севен, и как он узнал о существовании Кризалиса, несмотря на неустанные усилия по сокрытию всего проекта от внешнего мира? Почему с самого начала вышел на их контакт в Нью-Йорке, и кто стоял за ним? ЦРУ? КГБ? Интерпол? Возможностей было слишком много, а имеющейся у Сарины информации — слишком мало для того, чтобы сделать обоснованные выводы.
Такое положение было просто недопустимо. Мы зашли слишком далеко, добились таких успехов не для того, чтобы позволить какому-то неизвестному противнику поставить всё это под угрозу, страстно говорила она себе.
Уильямс нервно топтался где-то позади, пока она сосредоточила внимание исключительно на пленнике. Рубашка Севена была в пятнах от пота и пролитого чая, и он в изнеможении обвис на прутьях клетки. Суточная небритость проступала на худом лице с запавшими щеками; а ещё на этом лице застыла маска — маска человека, изо всех сил пытавшегося не разомкнуть губ. Сила воли Севена феноменальна, Сарина это признавала, но и ей в ближайшее время должен был прийти конец; никто не мог устоять, получив две полных дозы сыворотки. Это было физиологически невозможно.
Кто же ты такой? — строила предположения Каур, очарованная сверхчеловеческой сопротивляемостью мужчины, несмотря на угрозу, исходящую от него и проекту, и ее собственному спокойствию. Кто бы за ним ни стоял, в его распоряжении явно имелись значительные ресурсы; беглый осмотр так называемой ручки показал степень технологической сложности, которая, вполне возможно, превышала возможности самого Кризалиса, в то время как психологическая стойкость мужчины наводила на мысли о спецподготовке и, может быть, даже обработке под гипнозом.
Он действительно представлял для неё интерес больше как испытуемый, нежели как пойманный шпион или потенциальный диверсант. Я бы поклялась, что он генетически модифицирован, если бы не знала лучше всех, как обстоят дела в данной сфере, думала Сарина. Но это смешно; Севену по меньшей мере тридцать, а это означало, что его зачатие произошло бы где-то в 40-х годах, что глупо до абсурда. В то время Уотсон и Крик ещё даже не открыли, что ДНК имеет структуру в виде двойной спирали. Никто на Земле не был тогда близок к тому, чтобы модифицировать хотя бы одноклеточные организмы, не говоря уже об усовершенствовании человека.
Никто на Земле… Заинтригованная и сбитая с толку фантастической выносливостью Севена, Каур начала подыскивать более экзотические объяснения. Может, уникальные качества Севена внеземного происхождения? Она не раз и не два слышала шепотки об инопланетном космическом корабле, который попал в руки американских военных якобы ещё в 1947 году, в месте, называемом Розуэлл. Ходили упорные слухи, что в сверхсекретном комплексе где-то в Неваде исследовали инопланетные технологии. Предположение было чересчур диковинным, чтобы казаться верным, однако ее контакты в разведывательном аппарате США заверяли, что в этих слухах была значительная доля правды.
Могло ли такое быть? — продолжала она размышлять, не выпуская из жёсткой хватки затылок заключенного, так что он не мог отвести от нее взгляд. Что, если этот невозможный мистер Севен был создан американскими учеными в Зоне 51 и направлен сюда, или он вообще происходил откуда-то еще, возможно, из другой солнечной системы? Сама эта мысль заставила ее сердце забиться от волнения. Что бы она ни отдала за образец реальной внеземной ДНК! Кто знает, какие ошеломительные секреты может таить в себе такой геном?
Скажи же мне, кто ты, с нетерпением думала Сарина Каур, требовательно глядя в затуманившиеся глаза и на стиснутые зубы головоломки, называвшей себя Гэри Севеном. Ее свободная рука так крепко сжимала фарфоровую чашу, что та вот-вот была готова расколоться пополам. Под натянувшейся кожей лица опоенного наркотиком пленника дёргались мыщцы, словно у него был гротескный нервный тик. Говори со мной, призывали тёмные глаза. Скажи, откуда ты пришёл. Я должна это знать!
И вот, в конце концов, Севен, поддался усталости и неодолимому принуждению нейромедиатора. Челюсти разомкнулись и еле слышный шёпот сорвался с пересохших губ.
— Меня зовут Гэри Севен, — начал он.
— Господи! — воскликнул Уильямс и вскочил со стула. — Как раз вовремя! Я уж думал, он никогда так и не сломается!
— Тихо! — резко бросила Сарина. Голос Севена и без того был почти неотличим от хриплого карканья, и последнее, что ей было нужно, так это вопёж Уильямса. — Давай же, — умоляла она Севена, — расскажи больше.
Казалось, будто губы и язык были единственным, что ещё оставалось в нём живого. Тело безвольно повисло, удерживаемое от падения на пол клетки только приковавшими его руки к прутьям наручниками.
— Меня з-з-зов-в-вут Гэри С-севен, — доносился невнятный шёпот; Каур пришлось изо всех сил напрячь слух, чтобы разобрать, что он там говорит. — Инс-с-с-пект…194, в нас-с-стоящ-щее вре… на З-земле, в конце ХХ в-века. Задание: п-п-помешать ч-челове…кой рас-с-се уничтожить с-с-себя в с-сам… критичес-с-с.. период ис-с-стории…
Каур не могла поверить тому, что слышит. Внезапно начали сбываться самые диковинные грезы. Если ни она, ни Севен не заблуждались, то Кризалис стоял на грани воплощения эволюционных событий еще более значительных, чем она когда-либо смела мечтать. Образы гидридов человека и инопланетянина, вобравших лучшие черты двух абсолютно разных видов живых существ, как молнии засверкали перед её мысленным взором.
— Откуда вы пришли? — продолжала она перекрёстный допрос. — Откуда?
Она затаила дыхание: важная информация мучительно медленно срывалась с губ Севена, слово за словом.
— С-с-крытая планета… в с-с-световых годах… сис-система Зета-гамма-пять-три-с-с-се…
— Подождите, пока не увидите наше новое оборудование, позволяющее проводить гибридизацию РНК в высушенном геле, — возбуждённо тараторил Такаги в неуклюжей попытке избежать обсуждения уродливого и тревожного инцидента в классе. Он быстро вёл Роберту по длинному коридору, очевидно, стараясь оставить между нею и возмутительной сценой столь большое расстояние, сколь возможно. — После того, как мы отнесём Изис к вам в комнату, можем пойти осмотреть лаборатории на Уровне 5. Правда, мы все еще ждем прибытия из Америки кое-каких запасных частей, — нервно бормотал он, — вот тогда оно действительно сможет показать, на что способно.
Однако в данный момент Роберта и не старалась изобразить, будто заинтересовалась этим новым первоклассным кризальским, как бишь его? — желе?
— Минутку, — возразила она, затормозив прямо посередине широкого коридора. Трехколесный электроскутер с двумя восседавшими на нём техниками в оранжевом проскочил мимо Роберты и ее явно пребывавшего не в своей тарелке провожатого, направляясь, по всей видимости, в другую часть огромного подземного комплекса. — Что это было? — задала она вопрос, — там, в том детском саду для маленьких гениев? Что с девочкой?
Сначала Такаги избегал зрительного контакта, старательно изучая вместо этого верх собственных кроссовок, но вскоре понял, что от разговора ему не уйти.
— Это не должно было стать частью осмотра, — немного запоздало объяснил он, — но я уверен, что в действительности все не так серьезно, как оно выглядело.
— У ребёнка настоящий эпилептический припадок, Уолтер, — Роберта решила говорить в открытую, как сделал бы на ее месте любой умный человек. — Что происходит? Я полагала, что эти супер-детки без изъянов.
— Они такие и есть! — выпалил молодой учёный. Он вздёрнул подбородок, подчеркнув этим жестом уверенность в своих словах. — Понимаете, просто… ну, иногда переупорядочивание генов даёт неожиданные побочные эффекты. Виктор полагает, что на этапе формирования критических нервных путей что-то влияет на синтез белка, что и как именно, мы пока ещё не понимаем, но вскорости…
Роберта решительно прервала научную лекцию прежде, чем Такаги отклонился слишком уж далеко.
— О какого рода побочных эффектах идёт речь? — продолжала настаивать она. — И как часто вы сталкивались с подобной небольшой проблемой?
— Э-э, точных цифр я вам не назову, — Такаги все явственнее приходил в замешательство, — но уверен, что в конечном итоге мы выделим ключевые факторы. С каждой новой партией малышей мы узнаем больше и больше, так что это только вопрос времени, прежде чем мы оценим степень влияния каждой переменной.
Это сколько же дефектных детей родится, пока вы там нащупываете путь методом научного тыка, в ужасе думала Роберта? Ей опять пришли на память жуткие фото безногих талидомидных младенцев.
Губы Такаги сложились в лёгкую улыбку, когда он предпринял попытку взглянуть на ситуацию в более позитивном ключе.
— Если вы действительно приняли это так близко к сердцу, то, возможно, сможете убедить доктора Каур и забрать этот проект себе. Как знать, вдруг вы то самое лицо, которое окажется способным докопаться до корней проблемы.
Роберта понимала, что этому не суждено сбыться, но решила симулировать научное любопытство в надежде вытянуть из Такаги побольше.
— Хм, вы меня заинтересовали, — произнесла она задумчиво. — Но до сих пор не сказали, какие именно побочные эффекты наблюдаются. Только эпилептические припадки?
— О, в большинстве случаев даже не столь драматично, — льстиво заверил он. — Незначительные расстройства личности и/или неврологические сбои: аутизм, гиперактивность, возможно, склонность к шизофрении. … Хотя в главном, — продолжал он, — даже с учётом этих редких — я бы даже сказал, крайне редких — осложнений, какими бы удручающими они не были, любой ребёнок всё равно физически и интеллектуально превосходит обычных детей.
Ну, шикарно! — сказала себе Роберта. Целое поколение эмоционально неустойчивых суперменов! Она начала понимать, почему Кризалис так беспокоил Гэри Севена, и ей пришла в голову мысль — получается, он ещё и недооценивал Такаги и прочих…
— Понятно, — проговорила она уклончивым тоном. Решив ковать железо, пока горячо, она взглянула учёному прямо в глаза и промолвила с такой твёрдостью, какую только смогла в себе сыскать. — Полагаю, тогда следующее, что я должна увидеть, это Блок эволюционных девиаций.
— Что? Откуда вы… — очевидно, её просьба застала Такаги врасплох. Это совершенно ясно прочитывалось на его лице, да к тому же он громко сглотнул, прежде чем сформулировал ответ. — То есть, я не уверен, что правильно понял…
— Я понимаю хинди, — откровенно заявила Роберта, сознавая, что жертвует стратегическим преимуществом, разглашая этот факт. Однако она полагала, что это стоило того; о маленьком грязном скелете в огромном шкафу Кризалиса ей нужны были сведения из первых рук. — Я хочу увидеть этот блок, и прямо сейчас.
Такаги выглядел как человек, которому от подобной перспективы стало до крайности не по себе.
— Не уверен, что это хорошая идея, — замялся он. — Вы уверены, что не хотите сперва передохнуть?
Ученый предложил эту слабую альтернативу с такой надеждой в голосе, что на него было почти что больно смотреть.
— Есть довольно хорошее кафе на Уровне 3. Может быть, зайдём туда перекусить, прежде чем пойдём ещё куда-то?
Желудок Роберты предательски заурчал, напоминая, что настало время обеденного перерыва, но она стояла на своём.
— Больше никаких увёрток, Уолтер, если, разумеется, вы в самом деле не пытаетесь что-то скрыть.
— Конечно, нет! — крик вышел несколько более пронзительным, чем рассчитывал Такаги; он нервно прикусил губу, все больше и больше волнуясь, а затем пожал плечами и послал Роберте робкую улыбку в тщетной попытке отсрочить неизбежное. — А разве мы не должны сначала получить допуск у доктора Каур?
В поединке двух волеизъявлений приветливость и проникновенность молодого ученого не имели шансов, не против женщины, которая, как известно, осмелилась лично противостоять прибывшим из будущего офицерам Звездного флота. Изис вряд ли обладала монополией на упрямство, думала Роберта, понимая, что у Такаги были связаны руки, и просто продолжала мягкое неуклонное давление.
— Слушайте, вы же собирались показать мне всё, верно? Как я могу чувствовать себя полноправным членом команды Кризалиса, если вы уже сейчас отстраняете меня от чего-то важного?
Она решительно скрестила руки на груди, давая понять, что не собирается сдвигаться с места ни на дюйм, пока не получит требуемое.
— Господи, Уолтер, я ученая, а не туристка! Вам не нужно стараться выдать мне чистенькую приглаженную версию проекта!
— Ладно, ладно, — наконец произнёс Такаги, сдаваясь. — Может, хотите хотя бы свою кошку домой отнести?
Роберта просто молча нахмурилась.
— Вижу, не хотите.
Помрачневший и немного запуганный биохимик покорно опустил голову и на следующем перекрестке свернул в другой длинный коридор, ведущий мимо нумерованных дверей; Роберта неотступно следовала за ним. В отличие от красиво оформленной приемной Сарины Каур в этой части Кризалис имел вид гораздо более утилитарный и институционный: абсолютно белые стены, напольная плитка с потертостями и закрытые двери сероватого цвета с небольшими окнами на уровне глаз.
— За углом есть лифт, — сказал Такаги, обращаясь к идущей рядом и с переброшенной через плечо кошкой Роберте.
И именно в этот момент, как раз, когда торжествующая (про себя) Роберта думала, что ей удалось овладеть ситуацией, заскучавшая и, казалось бы, безвольно обвисшая на ее плече Изис вдруг встрепенулась. Пронзительно мяукнув прямо в левое ухо не ожидавшей ничего подобного молодой женщины, кошка вывернулась и, оттолкнувшись от Роберты как от трамплина, взмыла в воздух. Сила толчка была достаточно велика для того, чтобы животное приземлилось в нескольких футах позади обоих поражённых людей. Проскользив по инерции по полу, Изис, словно напавшая на след преступника ищейка, галопом ринулась по коридору.
— Эй! — негодующе вскричала Роберта. Следствием выходки напарницы были несколько весьма болезненных царапин на плече, но ее больше беспокоило неожиданное поведение кошки, не говоря уже о реакции Такаги на этот стремительный рывок. Что, бога ради, перемкнуло в мозгах этого проклятущего создания на этот раз? — в отчаянии вопрошала она, погнавшись за своей неразговорчивой сообщницей и потратив лишь пару секунд, чтобы в недоумении пожать плечами и послать Такаги смущенный взгляд.
— А ну, стой! Вернись, ты, бешеная! — кричала девушка, слыша, как сзади эхом отдаётся от стен топот кроссовок Такаги. Клянусь, мелькнула у неё смутная мысль, этой кошке просто нравится ставить меня в глупейшее положение!
Если Изис и слышала эти призывы, она (как обычно) не обратила на них внимания. Добежав до перекрёстка в противоположном конце коридора, она выполнила почти математически точно рассчитанный поворот на 90 градусов вправо. Тщетно пытаясь догнать бегущую кошку, Роберта наблюдала, как выгнувшийся дугой черный хвост исчезал за углом вслед за Изис, направлявшейся к одной только ей видимой цели. С меня довольно, в гневе поклялась Роберта, чьё сердце неистово колотилось, а ноги и без того устали, и мне плевать, что потом скажет Гэри! Эта мурлыкающая Примадонна нуждалась в хорошей взбучке, и срочно!
— Не дайте ей уйти! — крикнул Такаги, изо всех сил старавшийся не отставать. Голос его был более встревоженным, чем хотелось бы Роберте; несомненно, он думал о том, что если эта сумасшедшая гонка заведёт кошку в какую-нибудь лабораторию, то некоторые жизненно важные и необычайно тонкие эксперименты будут загублены на корню. Она слышала позади тяжелое дыхание учёного и догадывалась, что столь серьёзная физическая нагрузка была, вероятно, для него первой за многие годы.
Роберта была в намного лучшей форме, и всё благодаря исключительно напряженной жизни, которую вела, и быстро оставила Такаги далеко позади. Она свернула за угол на максимальной скорости, неуклонно следуя за Изис, с размаху затормозившей у закрытой серой двери в дальнем конце нового коридора.
— Ну уж нет, — пробормотала Роберта под нос. — На этот раз ты от меня не сбежишь.
Она протянула руки, готовая в случае надобности схватить кошку за хвост (чего та жутко не любила), но не раньше, чем Изис опёрлась передними лапками на дверь; усилия вполне хватило для того, чтобы створка качнулась внутрь. Исполненная решимости кошка исчезла внутри, а охотившаяся за ней Роберта оказалась так близко, что с разгона влетела в зиявший дверной проём прежде, чем дверь захлопнулась.
И только внутри помещения, в которое вторглась Изис, девушка, наконец, остановилась и с трудом подавила крик ужаса.
— Господи всемогущий! — вместо этого пробормотала она, застыв на месте при виде того, что обнаружилось по другую сторону, казалось бы, безобидной двери.
Она, в конце концов, нашла Гэри Севена: запертого в клетке, как животное в зоопарке, да и выглядевшего примерно так же: его внешний вид, обычно безупречный, был очень далёк от совершенства. Всклокоченные волосы падали на глаза, а пропитанные потом рубашка и брюки были в полном беспорядке. На губах виднелась кровь, и подозрительные тёмные пятна покрывали пластрон рубашки. Он сидел на корточках, почти повиснув на неловко вытянутых над головой руках. Ошеломленной этой шокирующей картиной Роберте понадобились несколько секунд, чтобы осознать, что его запястья были прикованы к прутьям клетки наручниками.
В клетке Севен был один, но в помещении, как тут же увидела Роберта, находилось великое множество разнокалиберных животных, от белых мышей до взрослого тигра, который зарычал и угрожающе обнажил клыки. Рядом с клеткой стояла на коленях Сарина Каур; троих охранников и унылого вида мужчину средних лет Роберта никогда прежде не видела.
Все пятеро уставились на Роберту с изумлением, безусловно захваченные врасплох ее внезапным появлением. Сарина выронила из рук чашу, разлетевшуюся на кусочки на бетонном полу. К ворчанию тигра присоединились тявканье собак и визг обезьян, встревоженных видом и запахом Изис и посторонней женщины. Поднятый животными гвалт быстро достиг ушераздирающей громкости.
В такой ситуации Роберта решила, что неплохо, если она будет действовать как громом поражённая — как, в общем-то, себя и чувствовала.
— Что тут, чёрт возьми, творится? — воскликнула она, в ужасе прижав пальцы ко рту. — Я не понимаю!
Два стража шагнули вперед; выглядели они так, будто намеревались прибегнуть к физической силе и вывести её вон, но Каур лёгким взмахом руки остановила их. Вздрогнувшая было директор успокоилась фантастически быстро.
— Сожалею, что вам пришлось это увидеть, доктор Нири, — хладнокровно ответила она, поднимаясь с колен. Несмотря на невозмутимую манеру поведения, Роберта определенно услышала в голосе Каур оттенок досады, а то и гнева. Что же именно я сейчас прервала? — спросила себя Роберта.
Изис, стоявшая в вызывающей позе между двумя женщинами, оскалилась и сердито шипела на Сарину Каур, а шерсть цвета эбенового дерева поднялась дыбом вдоль хребта, в силу чего кошка сильно смахивала на уменьшенную копию рассвирипевшего тигра из соседней клетки. Прежде, чем справедливо разгневанный фелиноид могла бы разоблачить их, Роберта быстро кинулась к ней и подхватила Изис на руки. Держа вырывавшуюся кошку как можно крепче, девушка робко попыталась объясниться.
— Хм-м, я просто ловила сбежавшую кошку.
— Вижу, — сухо ответила Каур. Ее спутник, начинавший полнеть европеец, с сомнением посмотрел на Роберту.
— Но кто этот человек? — продолжала девушка достаточно потрясенным тоном. Изис отказалась от попыток вырваться из хватки Роберты и вместо этого довольствовалась тем, что пыталась пожрать Каур взглядом. — Что вы с ним делаете?
— Этот шпион, — проговорила Сарина Каур, особо выделив голосом последнее слово, — пытался проникнуть в Кризалис, преследуя цели, которые мы сейчас и стараемся определить.
Она махнула рукой, привлекая внимание Роберты к лабораторным животным.
— Как вы сами можете видеть по этому окружению, в наши привычки не входит удерживать здесь какое-либо человеческое существо против его воли. Уверяю вас, ничего более близкого к реальной тюрьме, чем этот виварий, в Кризалисе нет.
Каур повысила голос, чтобы перекричать орущий во всю мочь зоопарк, но ни это, ни слова Роберты не вызвали никакой реакции у молчавшего пленника, чья голова оставалась опущенной на грудь. Роберта очень надеялась, что ради успеха миссии её в целом весьма хитрый босс только делал вид, что не заметил её присутствия, и что на самом деле он не был настолько сломленным, каким казался, но судить об этом наверняка было невозможно. Я не видела Гэри в таком плохом состоянии, подумала она, с тех пор, как его жизненную силу пыталось высосать Четвёртое Измерение.
Она нащупала в кармане серво, испытывая сильное искушение попытаться освободить Севена прямо здесь и сейчас, однако ситуация определенно складывалась не в её пользу. Трое охранников, Каур и англичанин; даже с учётом небольшой помощи Изис, силы противников по-прежнему превосходили почти как 3 к 1. Используя эффект неожиданности, она могла бы поразить одного врага, ну, может, двух, до того, как Каур и остальные вообще поймут, что происходит, но оставшиеся на ногах охранники всенепременно её разоружат и, таким образом, она только понапрасну выдаст себя. Как бы ни хотела Роберта пустить в ход серво ко всеобщему (их с Гэри и Изис) удовлетворению, еще рано, скрепя сердце сделала она вывод; ненавидя саму мысль о том, чтобы ещё хоть ненадолго оставить Севена в столь жутких условиях, иного выхода девушка не видела. Я хороша, но всё же не так быстро стреляю, как МакГроу (прим.переводчика — лошадь-ковбой, мультперсонаж).
Дверь за спиной Роберты распахнулась еще раз, и в помещение ввалился встрепанный Такаги.
— Вы поймали её? — выпалил он, тяжело дыша, но тут же захлопнул рот, как только его изумлённые глаза охватили представшую перед ними причудливую, но живописную картину.
— Доктор Каур! — проговорил он мгновением позже, справившись с первоначальным остолбенением. — Прошу прощения, я никогда не позволил бы себе…
— Всё в порядке, Уолтер, — оборвала его женщина. — Поговорим об этом потом.
Она устремила взор на умолкшего беспомощного человека в клетке, и вздохнула с сожалением.
— Хотя должна заметить, что более неудачное время для вторжения вы при всём желании не могли бы выбрать.
Не спуская глаз со смущенного запыхавшегося ученого, Роберта попеременно то возвращалась мыслями к тому, чем же была занята здесь Сарина до появления на сцене её и Изис, то пыталась понять, что скрывалось за замешательством Такаги при виде ужасной картины, которая предстала перед их взором в результате погони за кошкой. Был ли он искренне потрясен жестоким обращением с Севеном либо ему просто не понравилось, что Ронни Нири случайно наткнулась на правду? Что он знал и давно ли он это знал? — раздумывала она, переиначивая на свой лад известный вопрос сенатора-республиканца Говарда Бейкера.
Хотелось бы ей быть уверенной, что дружественно настроенный Уолтер Такаги пребывал в неведении относительно того факта, что Кризалис держит в заключении человека, к тому же в таком состоянии, но знала — она должна рассчитывать на худшее. Что не подлежало сомнению, так это то, что прибытие Такаги означало: перевес врагов мог стать ещё большим.
— И как долго он здесь? — спросила она у Каур, с тревогой глядя на поникшую фигуру своего руководителя.
— Сутки, самое большее, — успокаивающе ответила Сарина. — На самом деле мы подозреваем, что он прятался в том же самолете, на котором вы прилетели в Индию.
— Он должен был так поступить, — произнёс сопровождавший её мужчина, чей акцент сразу выдавал в нём британца. — Как еще он мог перенестись из Нью-Йорка в Дели за столь короткое время?
Спорю, вы ничего не слышали об экспрессе «Синий туман», подумала Роберта. После всего, что она видела в Кризалисе, девушка испытывала облегчение при мысли о технологическом преимуществе, которое в противостоянии всем этим безумным гениям было на их с Севеном стороне.
— Нью-Йорк? — невинно переспросила она.
— Не берите в голову, — отмахнувшись, ответила Каур. — Важно то, что наш гость, заявившийся сюда без приглашения, осознанно пошёл на многое, чтобы преодолеть систему нашей безопасности.
Она мягко взяла Роберту под руку и попыталась направить молодую женщину к выходу из вивария.
— Знаю, то, что вы видели, представляется вам чем-то варварским и огорчительным, но вам нужно понимать — это абсолютно необходимо. Есть силы в мире, которые, не задумываясь, уничтожили бы все, чего мы достигли, и, что более важно, чего мы ещё надеемся достичь, поэтому, если мы хотим защититься от подобных шпионов и диверсантов, у нас нет выбора.
Во взгляде, которым она окинула Севена, было больше печали, чем гнева; затем она перевела глаза обратно на Роберту.
— Для того, чтобы превзойти природу, Вероника, надо иногда быть безжалостной, как она. Это неоспоримая истина, к пониманию которой вы обязательно придёте, когда ближе познакомитесь с нашей работой.
Роберта была потрясена, увидев, что и Такаги, и английский ученый кивнули в знак согласия.
— Не знаю, — протянула она, притворяясь колеблющейся и пытаясь тем временем сопротивляться усилиям выводящей её из комнаты Каур. Мне нужно крайне точно сыграть эту сцену, поняла Роберта, и найти идеальный баланс между совестью и состраданием: недостаточно твёрдый протест против драконовских методов Каур — и проницательный руководитель может заподозрить, что я не хочу привлекать лишнее внимание, а возражай я слишком яро — и закончу в соседней с Севеном клетке.
— Полагаю, просто передать его в руки властей не вариант, — уклонившись от прямого ответа, проговорила Роберта, молясь про себя, чтоб это прозвучало убедительно, — но что с ним будет в долгосрочной перспективе?
Сарина, со своей стороны, умела быть не менее изворотливой.
— Не беспокойтесь, — ответила она. — Так или иначе, наш гость, в конце концов, будет сотрудничать с нами. Фактически, он на это обречён.
Заметки автора к главе 14. Хотя подобные россказни неоднократно опровергались правительством США, тем не менее слухи, что в 1947 году в Розуэлле потерпел крушение инопланетный космический корабль, циркулируют и по сей день.
Обзорам