Вселенная без меня уже не та... (с)
Глава четырнадцатая
СЕГМЕНТ ОБРАБОТКИ 3, ЗВЕЗДНАЯ ДАТА 57486.7
читать дальше– Мы должны найти Джима и Маккоя, – сказал Пикар.
Ла Форж кивнул, но, как и Пикар, внимательно следил за реманским врачом в дальнем конце темного лазарета. Они вдвоем стояли около большой медицинской кушетки, оснащенной автономными медицинскими устройствами.
– Думаете, мы опоздали? – спросил инженер.
Пикар приложил руку ко рту, словно откашливаясь.
– Чтобы остановить гражданскую войну?
– Если это действительно гражданская война, – сказал Ла Форж. На мгновение он повернулся к Пикару.
Пикару его взгляд не доставил никаких неудобств. Он уже давно не замечал, что вместо глаз у инженера искусственные имплантанты. В конце концов, он дружил с полностью искусственным созданием – Дейтой. Сейчас он следовал указаниям, если не приказам, голографического существа. Пикар лучше, чем кто-либо другой, понимал, что внешний вид разумного существа никак не влиял на то, что действительно важно: дух, оживлявший его тело.
– Я и сам об этом думал, – сказал Пикар, затем они с Ла Форжем перевели взгляд назад на реманца.
– Третья сторона, – сказал Ла Форж. Пикар знал, какими словами Ла Форж ни за что ее не назовет. Эти слова слишком опасно произносить в системе.
– Умышленно провоцирующая гражданскую войну, – добавил Пикар. Для него это было лишь сомнительной теорией, обосновывавшей задание, но сейчас она начала сходиться с фактами. Если захват Джозефа действительно был единственной причиной нападения на «Калипсо», зачем тогда экипаж оставили в живых? Захватчики могли просто настроить дисрапторы на убийство. Конечно, если бы «Калипсо» вместе со всей командой просто исчезла, возникшая в результате ситуация была бы намного стабильнее. Сейчас выжившие могут поднять тревогу и настоять на продолжении расследования, а Джим Кирк обязательно попытается спасти сына, не обращая внимания на последствия; те, кто нес ответственность за этот вопиющий поступок, не могли сделать ничего лучшего, чтобы еще усилить напряжение ситуации.
Но если Ромуланская Империя уже на пути к войне, зачем тогда отвлекаться, чтобы напасть на экипаж «Калипсо»? Пикар так и не понял ни стратегии, которой руководствовались неизвестные противники, ни ее назначения.
– Вы видите, что он там делает? – спросил он Ла Форжа.
Инженер моргнул.
Пикар терпеливо ждал его ответа. Если Ла Форж моргал, это значило, что он меняет чувствительность имплантантов, возможно, чтобы заглянуть в инфракрасный диапазон.
– Мне кажется, он готовит шприцы-распылители.
– Это не слишком воодушевляет.
Ла Форж сложил руки на груди.
– Мы можем уложить его.
– Возможно, нам придется, – согласился Пикар. – Но тогда что? Беверли и мистер Скотт – в здешнем хирургическом отделении. А Джим с Маккоем – в ожоговом.
– Капитан, возможно, это не слишком приятное предложение, но здесь мы в явном численном меньшинстве. Думаю, лучше всего будет вернуться на «Калипсо» и вызвать сюда «Титан».
Пикару очень не хотелось даже обдумывать эту возможность, но выбора не было.
– И оставить наших друзей здесь.
– Судя по тому, как они с нами до сих пор обращались, не думаю, что им что-то угрожает.
Пикар не мог с этим спорить. Именно поэтому он сказал Маккою, что не стоит опасаться за жизнь Джозефа. Мальчика куда-то транспортировали люди, намеренные спасти его от похищения. Было бы странно, если бы спасители Джозефа затем захотели причинить ему вред.
– А с сенсорами «Титана», – продолжил Ла Форж, – мы найдем и Кирка с Маккоем, и доктора Крашер со Скотти… меньше чем за минуту. Транспортируем их на борт и уйдем.
– А Джозеф?
– Вы действительно думаете, что он все еще здесь?
Пикар долго думал об этом и в конце концов решил, что, вероятнее всего, сын Кирка на Реме. Сейчас он был согласен с Ла Форжем.
– Кто бы ни взял на абордаж «Калипсо», они слишком малы для реманцев. Что означает, что они, скорее всего, ромуланцы. Таким образом, Джозефа, скорее всего, транспортировали реманцы.
– С помощью транспортера Звездного флота, – скептически произнес Ла Форж, – сквозь работающие щиты.
– Когда мы разрешим эту ситуацию и вернемся домой, я обязательно прочитаю ваш инженерный доклад, – твердо сказал Пикар. И больше задумываться о физической невозможности того, что произошло с мальчиком, он не желал.
– Вот он идет, – предупредил Ла Форж.
Реманский врач, чье имя совпадало с должностью, подошел к ним, держа в руках поддон из того же материала цвета патины, что и трость, которую он дал Маккою. Пикар с трудом разглядел на нем два маленьких цилиндра – шприцы-распылители.
– Я приготовил для вас лечебный препарат, – сказал Врач. Его голос каким-то образом напоминал одновременно клингонский рык и андорианское шипение. В нем трудно было распознать угрозу или ложь, по крайней мере, так показалось Пикару. – Он поможет вашей печени переработать отходы, вызванные поражением дисраптора.
– Спасибо, – сказал Пикар, надеясь, что нюансы его голоса столь же непонятны реманцу. – Вы очень добры к нам.
Врач задумчиво посмотрел на Пикара. Пикар ответил на взгляд, спрашивая себя, легко ли стандартный язык Федерации переводится на реманский.
Вмешался Ла Форж, подойдя сбоку к реманцу, который был выше него на голову.
– Мне нужно закатать рукав? – спросил инженер, взявшись за рукав куртки.
– Позвольте мне подержать это, пока вы сделаете уколы, – сказал Пикар, подойдя к Врачу с другой стороны.
Реманец мгновенно встревожился.
– Нет, снимать одежду не обязательно, – сказал он Ла Форжу. – Не нужно, – ответил он Пикару, забирая поддон и отступая на шаг.
Но реманец опоздал. Ла Форж ударил его уже поднятым кулаком в лицо, а Пикар с другой стороны схватил поддон и с силой ударил Врача в голову.
С яростным шипящим визгом реманец отшатнулся, и Ла Форж с Пикаром воспользовались преимуществом, свалив его на пол.
Если бы реманец был клингоном, драка закончилась бы за несколько секунд.
Но реманец родился на планете с высокой гравитацией. Он вырос, отрывая руду от породы без всяких инструментов, голыми руками.
Когда преимущество внезапности исчезло, у двух жалких людей не осталось никаких шансов.
Лежа на спине, Врач размахнулся и ударил Ла Форжа кулаком, отшвырнув инженера на медицинскую тележку. Затем, когда Пикар, сидевший на нем верхом, попытался схватить реманца за горло, Врач врезал ему коленом в спину, сбросив его с себя.
Одним движением реманец вскочил на ноги; он рычал, с клыков текла слюна.
Пикар оперся на консоль и, борясь с гравитацией, с трудом поднялся; в нескольких метрах позади реманца медленно вставал Ла Форж.
Они двигались, словно одновременно поняли, что их единственная надежда – напасть сразу с двух сторон. На этот раз они не станут недооценивать силу и бойцовские качества врага.
Будто прочитав их мысли, реманец внезапно развернулся и побежал в дальний конец лазарета, заставив преследователей продолжать атаку вместе.
Пикар и Ла Форж немедленно бросились за ним, но затем Пикар крикнул Ла Форжу, чтобы тот остановился – реманец направлялся к медицинскому шкафчику. Они не знали, какие инструменты он сможет обратить против них.
Ла Форж немедленно поднял поддон за подставку с колесиками и схватил подставку обеими руками, как палицу.
Реманец зашипел, его большие заостренные уши сморщились, когда поддон и его содержимое с грохотом рухнули на пол. Проверяя, не нашли ли они слабое место реманца, Пикар схватил со стола узкий цилиндр. С него свисал мундштук – должно быть, это кислородный баллон, решил Пикар. Он, словно дубиной, бил цилиндром по всем попадавшимся твердым поверхностям, осторожно приближаясь к врачу.
Но шум не отвлек реманца.
Он отвернулся от шкафчика, держа в руке небольшой дисраптор.
– Отойдите! – рявкнул он.
Ла Форж и Пикар замедлили свое приближение, но не остановились. Опыт Пикара говорил ему, что гражданский может легко угрожать кому-то оружием, но вот выстрелить в другое живое существо ему гораздо труднее. Достаточно единственного момента нерешительности, и вместе с Ла Форжем они смогут подавить сопротивление противника.
Увидев, что предупреждение проигнорировано, реманец быстро изменил настройку оружия, прицелился в стол, стоявший между Пикаром и Ла Форжем, и выстрелил.
Пикар и Ла Форж отскочили, когда стол развалился напополам, а лежавшие на нем инструменты разлетелись в разные стороны.
– Подумайте хорошенько, люди, – произнес реманец. – Когда я уничтожу вас, честь потребует от меня уничтожить и всех ваших спутников.
После всех представившихся возможностей убить экипаж «Калипсо» кто-то наконец-то пригрозил им смертью.
Пикар знаком показал Ла Форжу оставаться на месте. Он знал, что ни он сам, ни инженер не станут рисковать безопасностью друзей. Судя по тому, что произошло со столом, оружие реманца явно было установлено на режим убийства.
Пикар предположил, что даже инопланетный врач не станет причинять вреда, если в этом нет абсолютной необходимости. Он бросил цилиндр и поднял руки.
– Никому не нужно причинять боль, – сказал Пикар.
Врач перевел дисраптор на Ла Форжа.
Пикар кивнул; Ла Форж отбросил подставку от поддона и тоже поднял руки.
– Но нам нужно увидеть наших спутников, – сказал Пикар. Ему было интересно, правильно ли он оценил ситуацию. Их оставили в живых, чтобы еще больше усложнить ситуацию? Или же мотивы реманцев были слишком чужими и непонятными, чтобы пытаться что-либо предсказать?
– Их лечат.
– Мы можем помочь.
– Вы не медики.
Пикар обдумал возможные варианты. Если врач не входил в число заговорщиков, доставивших их сюда, возможно, из него можно было вытянуть какую-нибудь информацию. «По крайней мере, удалось завязать разговор», – подумал он.
– Нас беспокоит то, что, возможно, нас и наших компаньонов держат здесь как заключенных, – сказал Пикар, надеясь, что врач подтвердит или опровергнет его предположение.
Вместо этого врач посмотрел на него с таким удивлением, что даже человеку оно казалось очевидным, несмотря на все различия между двумя расами.
– Вы на Реме. Здесь все заключенные.
– Но мы граждане Федерации, – возразил Ла Форж, развивая начатую Пикаром тему. – После того, как нас вылечат, нам позволят вернуться на корабль?
Врач покачал головой, словно не понял слов Ла Форжа.
– Вы на Реме, – повторил он.
Пикар попробовал еще раз.
– Но мы можем уйти?
– Никто не может уйти.
Пикар не мог решить, говорит ли врач о том, что экипаж «Калипсо» в плену, или же просто не понимает, что не все находящиеся на Реме обязаны навсегда здесь остаться.
Но среди реманцев бытовала легенда о Шинзоне, основанная на почти религиозной уверенности в том, что когда-то все реманские рабы обретут свободу. Пикар решил испробовать другой подход.
– Мы сможем уйти, когда новый Шинзон придет на Рем?
Суровое лицо врача стало блаженным, напряженное тело слегка расслабилось.
Пикар переглянулся с Ла Форжем, вспомнив, что Кирк рассказывал о благоговении, охватывавшем ромуланских Асессоров, когда они обсуждали свою религию – движение «Джолан».
– Когда придет Шинзон, – пробормотал врач, – все реманцы обретут свободу.
– Доктор, – внезапно спросил Ла Форж, – скажите, а что такое «свобода»?
Инженер заметил что-то в ответе врача. Что-то важное. «То, что упустил я», – подумал Пикар.
Блаженство покинуло лицо реманца.
– То, что мы получим, когда придет Шинзон.
– Но что это? – настаивал Ла Форж. – Какой будет ваша жизнь, когда вы обретете свободу?
Врач долго думал над ответом, но сказал лишь одно слово: «Лучшей».
Пикара внезапно охватила печаль, затем гнев, потому что этот инопланетянин, так долго пробывший рабом, сокрушенный ромуланскими репрессиями, не понимал даже самой идеи свободы. Как могла любая так называемая разумная раса заставить другую так безропотно служить себе?
На мгновение он задумался: а может быть, тщательно спланированная гражданская война – действительно то, что нужно Ромуланской Звездной Империи? В этот момент мысли Пикара полностью совпали с эмоциями. Если так – пусть пожнут разрушения, посеянные здесь. Пусть ромуланцы страдают так же, как заставляли страдать своих братьев-реманцев.
Но Пикар отбросил в сторону эмоции.
Ромуланская гражданская война не останется лишь проблемой Империи.
Нужно найти другой путь.
– Доктор, – тихо сказал Пикар, не двигаясь с места. – Мы с моим спутником извиняемся за то, что напали на вас. Я думал, что вы хотите причинить нам вред.
Лицо врача снова стало обеспокоенным. Пикар решил, что у реманцев нет такого понятия, как «извинения». А затем понял, что, вероятно, врач действительно хотел каким-то образом навредить им с помощью содержимого шприцов-распылителей.
– Вы будете сопротивляться лечению? – спросил врач.
– Позвольте нам увидеться со спутниками, и тогда… мы примем лечение.
Врач осторожно настроил дисраптор на меньшую разрушительную силу.
– Условия – это сопротивление.
Пикар видел, что врач намерен выполнить приказ. Их с Ла Форжем оглушат, а затем введут лекарство без их согласия.
Перед лицом трудной задачи, когда обе тактических альтернативы вели к одному и тому же нежелательному результату, Пикар задумался, как бы поступил Кирк. Одно дело – сказать «Измени правила», и совсем другое – сделать, особенно когда правил очень мало. Если только…
– Доктор, – быстро сказал Пикар, – мы не сопротивляемся лечению. Вам не обязательно оглушать нас. Но мы беспокоимся, что лечение может быть неподходящим для людей. Оно может сделать нас неработоспособными. Это будет пустой тратой ресурсов, которую обязательно заметят Асессоры.
Врача, похоже, эта перспектива обеспокоила. Он явно был готов предпринять любые действия против заключенных, оставленных в его ведении, но Пикар подумал, что Асессоры столь же готовы предпринять любые действия против реманского раба, виновного в снижении производительности труда.
– Лекарство испытывали на людях? – спросил Пикар. Если бы оно было испытано, врач, скорее всего, проигнорировал бы предыдущий вопрос.
– Не знаю, – признался врач.
– Отведите нас к Маккою. Он доктор.
– Я знаю, – нервно ответил реманец.
Пикар невозмутимо предложил врачу выход из положения.
– Скажите Маккою о лекарстве, и он определит, позволит ли оно нам работать и выполнять приказы Асессоров.
Врач перевел взгляд с Пикара на Ла Форжа. Его глубоко посаженных глаз не было видно в полумраке; о чем он думал, тоже было непонятно.
Наконец он принял решение.
– Когда мы пойдем, – сказал реманец, – вы будете держаться в двух метрах впереди меня. Если вы попытаетесь сбежать, мне разрешено вас убить.
– И вы отведете нас к Маккою? – спросил Пикар.
– Чтобы вы смогли работать на Асессоров.
Когда врач повернулся, чтобы закрыть шкафчик с инструментами, Пикар посмотрел на Ла Форжа. Во взгляде инженера читалось: «Хорошая работа».
И тут дверь лазарета вздрогнула и со скрежетом открылась. В дверном проеме появился маленький темный силуэт гуманоида, освещенный зеленым светом из коридора.
Пикар и Ла Форж одновременно бросились на пол. Силуэт слишком напоминал захватчиков, взявших на абордаж «Калипсо».
Но врач направил на фигуру дисраптор.
– Побег недопустим! – закричал он.
В ответ фигура подняла оружие, убедив Пикара и Ла Форжа в том, что они правы. Все происходило так же, как на «Калипсо».
Врач выстрелил первым.
Но маломощный луч дисраптора не смог пробить броню противника.
Затем противник тоже выстрелил, и луч смертоносной энергии пролетел над головой врача – тот пригнулся и кинулся в укрытие.
Захватчик крикнул: «Вниз! Вниз! Вниз!»
Воздух прорезали еще два энергетических луча.
Затем Пикар увидел, как врач выскочил из-за консоли и снова прицелился.
Слишком поздно. Последний выстрел неизвестного поразил врача в грудь, и реманец мгновенно умер. По лазарету пополз тошнотворный запах горелой плоти.
Пикар и Ла Форж встали плечом к плечу, лицом к убийце врача.
Враг уже стоял перед ними, направив оружие вниз и в сторону. Пикар помнил, что другие захватчики были меньше реманцев. Этот был еще меньше – макушка его шлема находилась на уровне глаз Пикара.
– Идите за мной, – сказал неизвестный; его слова тоже звучали через внешний динамик. Искусственный голос напомнил о нападении на борту «Калипсо».
– А что насчет наших друзей? – требовательно спросил Пикар, пусть и не мог заставить неизвестного ответить.
– Если вы поможете нам, мы сможем спасти их всех. Но мы должны торопиться.
Незнакомец отошел, но Пикар настойчиво схватил его за плечо. Скорость реакции противника была ошеломляющей: он мгновенно развернулся и вывернул Пикару руку так, что даже малейшее движение стоило бы ему перелома руки. Одновременно неизвестный нацелил дисраптор на Ла Форжа.
Раздражение Пикара вырвалось наружу. Он окончательно перестал что-либо понимать. Люди пропадали. Люди погибали. Для чего?
– Почему мы должны вам верить? Мы здесь из-за вас!
– Я не делал ничего, чтобы доставить вас сюда, Пикар. Но есть и другие, которые, не колеблясь, убьют вас и ваших друзей. А этого мы допустить не можем. Вы согласны?
Пикар не считал ответ обязательным, но незнакомец не отпускал его руку и не убирал оружия. Он ждал.
– Я согласен! – сказал Пикар.
Захватчик отпустил Пикара и отвернулся.
– Двигайтесь быстро, держитесь поближе ко мне.
Он бросился к открытой двери.
Пикар и Ла Форж удивленно переглянулись, прежде чем последовать за неожиданным освободителем. «Нашим личным Шинзоном», – пришла в голову Пикара дикая мысль.
Фигура в черной броне побежала налево, затем остановилась у ничем не примечательной секции коридорной стены. Неизвестный положил руку на стену, постучал по ней пальцами, одетыми в черные перчатки.
К удивлению Пикара, на стене появилась четкая линия, словно отодвинулся голографический занавес, затем расширилась – открылась потайная дверь.
Незнакомец прыгнул в нее, Пикар и Ла Форж – за ним.
За потайной дверью был другой, более узкий коридор. Незнакомец запер дверь за ними.
«Это больше похоже на инженерный тоннель, чем на коридор», – подумал Пикар, с трудом пытаясь разглядеть что-нибудь вокруг. Свет был еще тусклее, чем в главном коридоре. Одна стена была совершенно скрыта за трубами и проводами – никаких подписей, все одинакового тусклого серо-зеленого цвета.
Он увидел, что Ла Форж наблюдает, как закрывается дверь: две створки сошлись, образовав вертикальную линию, затем линия исчезла, словно ее никогда не было.
Именно тогда Пикар заметил, что незнакомец открыл дверь не рукой. У него был какой-то прибор. А сейчас он смотрел на пояс, открыв небольшой мешочек и пытаясь убрать прибор на место.
Пикар носил достаточно скафандров, чтобы знать, как трудно посмотреть вниз, когда надет шлем. Именно по этой причине большинство управляющих кнопок располагалось на предплечье.
На эти несколько мгновений их захватчик был уязвим, отвлечен, особенно потому, что не ожидал, что пленные смогут оказать сопротивление.
«Неожиданность», – подумал Пикар.
Он ударил обоими кулаками по затылку шлема незнакомца, надеясь, что удар еще усилится, когда внутренняя поверхность шлема ударит его по голове, а лицо затем ударится о забрало.
Ла Форж бросился на помощь, сорвав с пояса врага дисраптор.
Незнакомец осел на пол, и Пикар услышал странное шипение, словно скафандр неожиданно разгерметизировался.
Он запаниковал, внезапно испугавшись, что захватчик, возможно, дышал другой атмосферой. Но предсказать, как долго враг пробудет без сознания, было невозможно. Нужно было действовать немедленно.
– Быстрее, – сказал Пикар. Они с Ла Форжем перевернули незнакомца на спину и оперли его о стену.
Пикар почувствовал беспокойство. Противник казался слишком легким, словно практически весь его вес составляла броня.
Ла Форж вскрыл печать на шлеме, Пикар снял его, и у них обоих отвисли челюсти – под шлемом ничего не было. Скафандр тихо оседал на пол, как сдувающийся воздушный шарик. Он был совершенно пуст.
– Хорошо, – сказал Ла Форж, поднимаясь на ноги. – Вот теперь пора беспокоиться.
Пикар отчаянно пытался найти рациональное объяснение увиденному. Того, кто был в скафандре, забрали лучом неслышного, мгновенного транспортера? В скафандре были установлены миниатюрные силовые поля и соленоиды, создававшие иллюзию находившегося внутри человека? Или там установлен голографический излучатель, и голографическое существо, подобное доктору с «Вояджера», просто себя отключило?
Или же они с Ла Форжем до сих пор были пленниками на голографической палубе, где реальность можно легко контролировать?
Ответом ему стал прекраснейший голос из всех когда-либо им слышанных.
– Жан-Люк… Джорди… если честно… я разочарована в вас обоих, я не знаю, что сказать.
Пикар и Ла Форж медленно повернулись на голос.
– Лиа?.. – прошептал Ла Форж.
– Женис?.. – проговорил Пикар.
В тусклом мерцании коридора к ним приближалась женщина.
Пикар не понимал, почему у него засосало под ложечкой и участился пульс. Но затем он увидел то, что уже подсознательно понял: женщина была обнажена, ее тело казалось таким знакомым и зовущим.
Рядом с ним Ла Форж шагнул вперед, охваченный таким же восторгом от видения, как и Пикар.
Очарование моментом прошло, когда Пикар заметил это. Видение его потерянной любимой не могло так же подействовать и на Ла Форжа.
Видение… иллюзия… что бы они не видели, оно… она… не были настоящими.
Но она приближалась к ним, и Пикар понял, что ошибся. Это была не Женис, его первая несчастная любовь в Академии, просто женщина, напоминавшая ее. Точнее, женщина, напоминавшая ее в полумраке.
Не была она и обнаженной, в этом он тоже ошибся. Хотя это легко объяснялось – ее одежда очень плотно облегала тело.
Рядом с ним Ла Форж с облегчением вздохнул.
– Я думал, что это было… но как это может быть?
Затем женщина оказалась перед ним, и она уже напоминала не столько Женис, сколько Беверли. Она была ромуланкой, хотя ее лоб не настолько выдавался вперед, а форма ее заостренных ушей была чем-то средним между ромуланской прямой линией и вулканской дугой.
– Ты ведь не узнаешь меня? – спросила женщина. Ее голос звучал, словно дразнящая песня.
– Нет. – Пикар с трудом подавил желание заключить ее в объятия, не понимая, откуда ему в голову пришла столь неподобающая мысль.
Ла Форж прокашлялся, словно борясь с похожим желанием.
Женщина улыбнулась инженера, словно всю жизнь ждала встречи с ним.
– А ты, Джорди?
Ла Форж лишь покачал головой.
– Хорошо, – сказала женщина, хлопнув в ладоши. – Я бы удивилась, если бы вы ответили «да», потому что мы никогда не встречались. Конечно же, до настоящего момента.
Она протянула руку, показавшуюся Пикару прекрасной. Изящная, маленькая, предназначенная для того, чтобы ее защищали от любой опасности.
– Я Норинда, – сказала она.
Имя показалось Пикару знакомым, но ему было трудно думать, трудно вспомнить, где он слышал его. Если слышал.
– И я пришла спасти вас, – добавила она.
СЕГМЕНТ ОБРАБОТКИ 3, ЗВЕЗДНАЯ ДАТА 57486.7
читать дальше– Мы должны найти Джима и Маккоя, – сказал Пикар.
Ла Форж кивнул, но, как и Пикар, внимательно следил за реманским врачом в дальнем конце темного лазарета. Они вдвоем стояли около большой медицинской кушетки, оснащенной автономными медицинскими устройствами.
– Думаете, мы опоздали? – спросил инженер.
Пикар приложил руку ко рту, словно откашливаясь.
– Чтобы остановить гражданскую войну?
– Если это действительно гражданская война, – сказал Ла Форж. На мгновение он повернулся к Пикару.
Пикару его взгляд не доставил никаких неудобств. Он уже давно не замечал, что вместо глаз у инженера искусственные имплантанты. В конце концов, он дружил с полностью искусственным созданием – Дейтой. Сейчас он следовал указаниям, если не приказам, голографического существа. Пикар лучше, чем кто-либо другой, понимал, что внешний вид разумного существа никак не влиял на то, что действительно важно: дух, оживлявший его тело.
– Я и сам об этом думал, – сказал Пикар, затем они с Ла Форжем перевели взгляд назад на реманца.
– Третья сторона, – сказал Ла Форж. Пикар знал, какими словами Ла Форж ни за что ее не назовет. Эти слова слишком опасно произносить в системе.
– Умышленно провоцирующая гражданскую войну, – добавил Пикар. Для него это было лишь сомнительной теорией, обосновывавшей задание, но сейчас она начала сходиться с фактами. Если захват Джозефа действительно был единственной причиной нападения на «Калипсо», зачем тогда экипаж оставили в живых? Захватчики могли просто настроить дисрапторы на убийство. Конечно, если бы «Калипсо» вместе со всей командой просто исчезла, возникшая в результате ситуация была бы намного стабильнее. Сейчас выжившие могут поднять тревогу и настоять на продолжении расследования, а Джим Кирк обязательно попытается спасти сына, не обращая внимания на последствия; те, кто нес ответственность за этот вопиющий поступок, не могли сделать ничего лучшего, чтобы еще усилить напряжение ситуации.
Но если Ромуланская Империя уже на пути к войне, зачем тогда отвлекаться, чтобы напасть на экипаж «Калипсо»? Пикар так и не понял ни стратегии, которой руководствовались неизвестные противники, ни ее назначения.
– Вы видите, что он там делает? – спросил он Ла Форжа.
Инженер моргнул.
Пикар терпеливо ждал его ответа. Если Ла Форж моргал, это значило, что он меняет чувствительность имплантантов, возможно, чтобы заглянуть в инфракрасный диапазон.
– Мне кажется, он готовит шприцы-распылители.
– Это не слишком воодушевляет.
Ла Форж сложил руки на груди.
– Мы можем уложить его.
– Возможно, нам придется, – согласился Пикар. – Но тогда что? Беверли и мистер Скотт – в здешнем хирургическом отделении. А Джим с Маккоем – в ожоговом.
– Капитан, возможно, это не слишком приятное предложение, но здесь мы в явном численном меньшинстве. Думаю, лучше всего будет вернуться на «Калипсо» и вызвать сюда «Титан».
Пикару очень не хотелось даже обдумывать эту возможность, но выбора не было.
– И оставить наших друзей здесь.
– Судя по тому, как они с нами до сих пор обращались, не думаю, что им что-то угрожает.
Пикар не мог с этим спорить. Именно поэтому он сказал Маккою, что не стоит опасаться за жизнь Джозефа. Мальчика куда-то транспортировали люди, намеренные спасти его от похищения. Было бы странно, если бы спасители Джозефа затем захотели причинить ему вред.
– А с сенсорами «Титана», – продолжил Ла Форж, – мы найдем и Кирка с Маккоем, и доктора Крашер со Скотти… меньше чем за минуту. Транспортируем их на борт и уйдем.
– А Джозеф?
– Вы действительно думаете, что он все еще здесь?
Пикар долго думал об этом и в конце концов решил, что, вероятнее всего, сын Кирка на Реме. Сейчас он был согласен с Ла Форжем.
– Кто бы ни взял на абордаж «Калипсо», они слишком малы для реманцев. Что означает, что они, скорее всего, ромуланцы. Таким образом, Джозефа, скорее всего, транспортировали реманцы.
– С помощью транспортера Звездного флота, – скептически произнес Ла Форж, – сквозь работающие щиты.
– Когда мы разрешим эту ситуацию и вернемся домой, я обязательно прочитаю ваш инженерный доклад, – твердо сказал Пикар. И больше задумываться о физической невозможности того, что произошло с мальчиком, он не желал.
– Вот он идет, – предупредил Ла Форж.
Реманский врач, чье имя совпадало с должностью, подошел к ним, держа в руках поддон из того же материала цвета патины, что и трость, которую он дал Маккою. Пикар с трудом разглядел на нем два маленьких цилиндра – шприцы-распылители.
– Я приготовил для вас лечебный препарат, – сказал Врач. Его голос каким-то образом напоминал одновременно клингонский рык и андорианское шипение. В нем трудно было распознать угрозу или ложь, по крайней мере, так показалось Пикару. – Он поможет вашей печени переработать отходы, вызванные поражением дисраптора.
– Спасибо, – сказал Пикар, надеясь, что нюансы его голоса столь же непонятны реманцу. – Вы очень добры к нам.
Врач задумчиво посмотрел на Пикара. Пикар ответил на взгляд, спрашивая себя, легко ли стандартный язык Федерации переводится на реманский.
Вмешался Ла Форж, подойдя сбоку к реманцу, который был выше него на голову.
– Мне нужно закатать рукав? – спросил инженер, взявшись за рукав куртки.
– Позвольте мне подержать это, пока вы сделаете уколы, – сказал Пикар, подойдя к Врачу с другой стороны.
Реманец мгновенно встревожился.
– Нет, снимать одежду не обязательно, – сказал он Ла Форжу. – Не нужно, – ответил он Пикару, забирая поддон и отступая на шаг.
Но реманец опоздал. Ла Форж ударил его уже поднятым кулаком в лицо, а Пикар с другой стороны схватил поддон и с силой ударил Врача в голову.
С яростным шипящим визгом реманец отшатнулся, и Ла Форж с Пикаром воспользовались преимуществом, свалив его на пол.
Если бы реманец был клингоном, драка закончилась бы за несколько секунд.
Но реманец родился на планете с высокой гравитацией. Он вырос, отрывая руду от породы без всяких инструментов, голыми руками.
Когда преимущество внезапности исчезло, у двух жалких людей не осталось никаких шансов.
Лежа на спине, Врач размахнулся и ударил Ла Форжа кулаком, отшвырнув инженера на медицинскую тележку. Затем, когда Пикар, сидевший на нем верхом, попытался схватить реманца за горло, Врач врезал ему коленом в спину, сбросив его с себя.
Одним движением реманец вскочил на ноги; он рычал, с клыков текла слюна.
Пикар оперся на консоль и, борясь с гравитацией, с трудом поднялся; в нескольких метрах позади реманца медленно вставал Ла Форж.
Они двигались, словно одновременно поняли, что их единственная надежда – напасть сразу с двух сторон. На этот раз они не станут недооценивать силу и бойцовские качества врага.
Будто прочитав их мысли, реманец внезапно развернулся и побежал в дальний конец лазарета, заставив преследователей продолжать атаку вместе.
Пикар и Ла Форж немедленно бросились за ним, но затем Пикар крикнул Ла Форжу, чтобы тот остановился – реманец направлялся к медицинскому шкафчику. Они не знали, какие инструменты он сможет обратить против них.
Ла Форж немедленно поднял поддон за подставку с колесиками и схватил подставку обеими руками, как палицу.
Реманец зашипел, его большие заостренные уши сморщились, когда поддон и его содержимое с грохотом рухнули на пол. Проверяя, не нашли ли они слабое место реманца, Пикар схватил со стола узкий цилиндр. С него свисал мундштук – должно быть, это кислородный баллон, решил Пикар. Он, словно дубиной, бил цилиндром по всем попадавшимся твердым поверхностям, осторожно приближаясь к врачу.
Но шум не отвлек реманца.
Он отвернулся от шкафчика, держа в руке небольшой дисраптор.
– Отойдите! – рявкнул он.
Ла Форж и Пикар замедлили свое приближение, но не остановились. Опыт Пикара говорил ему, что гражданский может легко угрожать кому-то оружием, но вот выстрелить в другое живое существо ему гораздо труднее. Достаточно единственного момента нерешительности, и вместе с Ла Форжем они смогут подавить сопротивление противника.
Увидев, что предупреждение проигнорировано, реманец быстро изменил настройку оружия, прицелился в стол, стоявший между Пикаром и Ла Форжем, и выстрелил.
Пикар и Ла Форж отскочили, когда стол развалился напополам, а лежавшие на нем инструменты разлетелись в разные стороны.
– Подумайте хорошенько, люди, – произнес реманец. – Когда я уничтожу вас, честь потребует от меня уничтожить и всех ваших спутников.
После всех представившихся возможностей убить экипаж «Калипсо» кто-то наконец-то пригрозил им смертью.
Пикар знаком показал Ла Форжу оставаться на месте. Он знал, что ни он сам, ни инженер не станут рисковать безопасностью друзей. Судя по тому, что произошло со столом, оружие реманца явно было установлено на режим убийства.
Пикар предположил, что даже инопланетный врач не станет причинять вреда, если в этом нет абсолютной необходимости. Он бросил цилиндр и поднял руки.
– Никому не нужно причинять боль, – сказал Пикар.
Врач перевел дисраптор на Ла Форжа.
Пикар кивнул; Ла Форж отбросил подставку от поддона и тоже поднял руки.
– Но нам нужно увидеть наших спутников, – сказал Пикар. Ему было интересно, правильно ли он оценил ситуацию. Их оставили в живых, чтобы еще больше усложнить ситуацию? Или же мотивы реманцев были слишком чужими и непонятными, чтобы пытаться что-либо предсказать?
– Их лечат.
– Мы можем помочь.
– Вы не медики.
Пикар обдумал возможные варианты. Если врач не входил в число заговорщиков, доставивших их сюда, возможно, из него можно было вытянуть какую-нибудь информацию. «По крайней мере, удалось завязать разговор», – подумал он.
– Нас беспокоит то, что, возможно, нас и наших компаньонов держат здесь как заключенных, – сказал Пикар, надеясь, что врач подтвердит или опровергнет его предположение.
Вместо этого врач посмотрел на него с таким удивлением, что даже человеку оно казалось очевидным, несмотря на все различия между двумя расами.
– Вы на Реме. Здесь все заключенные.
– Но мы граждане Федерации, – возразил Ла Форж, развивая начатую Пикаром тему. – После того, как нас вылечат, нам позволят вернуться на корабль?
Врач покачал головой, словно не понял слов Ла Форжа.
– Вы на Реме, – повторил он.
Пикар попробовал еще раз.
– Но мы можем уйти?
– Никто не может уйти.
Пикар не мог решить, говорит ли врач о том, что экипаж «Калипсо» в плену, или же просто не понимает, что не все находящиеся на Реме обязаны навсегда здесь остаться.
Но среди реманцев бытовала легенда о Шинзоне, основанная на почти религиозной уверенности в том, что когда-то все реманские рабы обретут свободу. Пикар решил испробовать другой подход.
– Мы сможем уйти, когда новый Шинзон придет на Рем?
Суровое лицо врача стало блаженным, напряженное тело слегка расслабилось.
Пикар переглянулся с Ла Форжем, вспомнив, что Кирк рассказывал о благоговении, охватывавшем ромуланских Асессоров, когда они обсуждали свою религию – движение «Джолан».
– Когда придет Шинзон, – пробормотал врач, – все реманцы обретут свободу.
– Доктор, – внезапно спросил Ла Форж, – скажите, а что такое «свобода»?
Инженер заметил что-то в ответе врача. Что-то важное. «То, что упустил я», – подумал Пикар.
Блаженство покинуло лицо реманца.
– То, что мы получим, когда придет Шинзон.
– Но что это? – настаивал Ла Форж. – Какой будет ваша жизнь, когда вы обретете свободу?
Врач долго думал над ответом, но сказал лишь одно слово: «Лучшей».
Пикара внезапно охватила печаль, затем гнев, потому что этот инопланетянин, так долго пробывший рабом, сокрушенный ромуланскими репрессиями, не понимал даже самой идеи свободы. Как могла любая так называемая разумная раса заставить другую так безропотно служить себе?
На мгновение он задумался: а может быть, тщательно спланированная гражданская война – действительно то, что нужно Ромуланской Звездной Империи? В этот момент мысли Пикара полностью совпали с эмоциями. Если так – пусть пожнут разрушения, посеянные здесь. Пусть ромуланцы страдают так же, как заставляли страдать своих братьев-реманцев.
Но Пикар отбросил в сторону эмоции.
Ромуланская гражданская война не останется лишь проблемой Империи.
Нужно найти другой путь.
– Доктор, – тихо сказал Пикар, не двигаясь с места. – Мы с моим спутником извиняемся за то, что напали на вас. Я думал, что вы хотите причинить нам вред.
Лицо врача снова стало обеспокоенным. Пикар решил, что у реманцев нет такого понятия, как «извинения». А затем понял, что, вероятно, врач действительно хотел каким-то образом навредить им с помощью содержимого шприцов-распылителей.
– Вы будете сопротивляться лечению? – спросил врач.
– Позвольте нам увидеться со спутниками, и тогда… мы примем лечение.
Врач осторожно настроил дисраптор на меньшую разрушительную силу.
– Условия – это сопротивление.
Пикар видел, что врач намерен выполнить приказ. Их с Ла Форжем оглушат, а затем введут лекарство без их согласия.
Перед лицом трудной задачи, когда обе тактических альтернативы вели к одному и тому же нежелательному результату, Пикар задумался, как бы поступил Кирк. Одно дело – сказать «Измени правила», и совсем другое – сделать, особенно когда правил очень мало. Если только…
– Доктор, – быстро сказал Пикар, – мы не сопротивляемся лечению. Вам не обязательно оглушать нас. Но мы беспокоимся, что лечение может быть неподходящим для людей. Оно может сделать нас неработоспособными. Это будет пустой тратой ресурсов, которую обязательно заметят Асессоры.
Врача, похоже, эта перспектива обеспокоила. Он явно был готов предпринять любые действия против заключенных, оставленных в его ведении, но Пикар подумал, что Асессоры столь же готовы предпринять любые действия против реманского раба, виновного в снижении производительности труда.
– Лекарство испытывали на людях? – спросил Пикар. Если бы оно было испытано, врач, скорее всего, проигнорировал бы предыдущий вопрос.
– Не знаю, – признался врач.
– Отведите нас к Маккою. Он доктор.
– Я знаю, – нервно ответил реманец.
Пикар невозмутимо предложил врачу выход из положения.
– Скажите Маккою о лекарстве, и он определит, позволит ли оно нам работать и выполнять приказы Асессоров.
Врач перевел взгляд с Пикара на Ла Форжа. Его глубоко посаженных глаз не было видно в полумраке; о чем он думал, тоже было непонятно.
Наконец он принял решение.
– Когда мы пойдем, – сказал реманец, – вы будете держаться в двух метрах впереди меня. Если вы попытаетесь сбежать, мне разрешено вас убить.
– И вы отведете нас к Маккою? – спросил Пикар.
– Чтобы вы смогли работать на Асессоров.
Когда врач повернулся, чтобы закрыть шкафчик с инструментами, Пикар посмотрел на Ла Форжа. Во взгляде инженера читалось: «Хорошая работа».
И тут дверь лазарета вздрогнула и со скрежетом открылась. В дверном проеме появился маленький темный силуэт гуманоида, освещенный зеленым светом из коридора.
Пикар и Ла Форж одновременно бросились на пол. Силуэт слишком напоминал захватчиков, взявших на абордаж «Калипсо».
Но врач направил на фигуру дисраптор.
– Побег недопустим! – закричал он.
В ответ фигура подняла оружие, убедив Пикара и Ла Форжа в том, что они правы. Все происходило так же, как на «Калипсо».
Врач выстрелил первым.
Но маломощный луч дисраптора не смог пробить броню противника.
Затем противник тоже выстрелил, и луч смертоносной энергии пролетел над головой врача – тот пригнулся и кинулся в укрытие.
Захватчик крикнул: «Вниз! Вниз! Вниз!»
Воздух прорезали еще два энергетических луча.
Затем Пикар увидел, как врач выскочил из-за консоли и снова прицелился.
Слишком поздно. Последний выстрел неизвестного поразил врача в грудь, и реманец мгновенно умер. По лазарету пополз тошнотворный запах горелой плоти.
Пикар и Ла Форж встали плечом к плечу, лицом к убийце врача.
Враг уже стоял перед ними, направив оружие вниз и в сторону. Пикар помнил, что другие захватчики были меньше реманцев. Этот был еще меньше – макушка его шлема находилась на уровне глаз Пикара.
– Идите за мной, – сказал неизвестный; его слова тоже звучали через внешний динамик. Искусственный голос напомнил о нападении на борту «Калипсо».
– А что насчет наших друзей? – требовательно спросил Пикар, пусть и не мог заставить неизвестного ответить.
– Если вы поможете нам, мы сможем спасти их всех. Но мы должны торопиться.
Незнакомец отошел, но Пикар настойчиво схватил его за плечо. Скорость реакции противника была ошеломляющей: он мгновенно развернулся и вывернул Пикару руку так, что даже малейшее движение стоило бы ему перелома руки. Одновременно неизвестный нацелил дисраптор на Ла Форжа.
Раздражение Пикара вырвалось наружу. Он окончательно перестал что-либо понимать. Люди пропадали. Люди погибали. Для чего?
– Почему мы должны вам верить? Мы здесь из-за вас!
– Я не делал ничего, чтобы доставить вас сюда, Пикар. Но есть и другие, которые, не колеблясь, убьют вас и ваших друзей. А этого мы допустить не можем. Вы согласны?
Пикар не считал ответ обязательным, но незнакомец не отпускал его руку и не убирал оружия. Он ждал.
– Я согласен! – сказал Пикар.
Захватчик отпустил Пикара и отвернулся.
– Двигайтесь быстро, держитесь поближе ко мне.
Он бросился к открытой двери.
Пикар и Ла Форж удивленно переглянулись, прежде чем последовать за неожиданным освободителем. «Нашим личным Шинзоном», – пришла в голову Пикара дикая мысль.
Фигура в черной броне побежала налево, затем остановилась у ничем не примечательной секции коридорной стены. Неизвестный положил руку на стену, постучал по ней пальцами, одетыми в черные перчатки.
К удивлению Пикара, на стене появилась четкая линия, словно отодвинулся голографический занавес, затем расширилась – открылась потайная дверь.
Незнакомец прыгнул в нее, Пикар и Ла Форж – за ним.
За потайной дверью был другой, более узкий коридор. Незнакомец запер дверь за ними.
«Это больше похоже на инженерный тоннель, чем на коридор», – подумал Пикар, с трудом пытаясь разглядеть что-нибудь вокруг. Свет был еще тусклее, чем в главном коридоре. Одна стена была совершенно скрыта за трубами и проводами – никаких подписей, все одинакового тусклого серо-зеленого цвета.
Он увидел, что Ла Форж наблюдает, как закрывается дверь: две створки сошлись, образовав вертикальную линию, затем линия исчезла, словно ее никогда не было.
Именно тогда Пикар заметил, что незнакомец открыл дверь не рукой. У него был какой-то прибор. А сейчас он смотрел на пояс, открыв небольшой мешочек и пытаясь убрать прибор на место.
Пикар носил достаточно скафандров, чтобы знать, как трудно посмотреть вниз, когда надет шлем. Именно по этой причине большинство управляющих кнопок располагалось на предплечье.
На эти несколько мгновений их захватчик был уязвим, отвлечен, особенно потому, что не ожидал, что пленные смогут оказать сопротивление.
«Неожиданность», – подумал Пикар.
Он ударил обоими кулаками по затылку шлема незнакомца, надеясь, что удар еще усилится, когда внутренняя поверхность шлема ударит его по голове, а лицо затем ударится о забрало.
Ла Форж бросился на помощь, сорвав с пояса врага дисраптор.
Незнакомец осел на пол, и Пикар услышал странное шипение, словно скафандр неожиданно разгерметизировался.
Он запаниковал, внезапно испугавшись, что захватчик, возможно, дышал другой атмосферой. Но предсказать, как долго враг пробудет без сознания, было невозможно. Нужно было действовать немедленно.
– Быстрее, – сказал Пикар. Они с Ла Форжем перевернули незнакомца на спину и оперли его о стену.
Пикар почувствовал беспокойство. Противник казался слишком легким, словно практически весь его вес составляла броня.
Ла Форж вскрыл печать на шлеме, Пикар снял его, и у них обоих отвисли челюсти – под шлемом ничего не было. Скафандр тихо оседал на пол, как сдувающийся воздушный шарик. Он был совершенно пуст.
– Хорошо, – сказал Ла Форж, поднимаясь на ноги. – Вот теперь пора беспокоиться.
Пикар отчаянно пытался найти рациональное объяснение увиденному. Того, кто был в скафандре, забрали лучом неслышного, мгновенного транспортера? В скафандре были установлены миниатюрные силовые поля и соленоиды, создававшие иллюзию находившегося внутри человека? Или там установлен голографический излучатель, и голографическое существо, подобное доктору с «Вояджера», просто себя отключило?
Или же они с Ла Форжем до сих пор были пленниками на голографической палубе, где реальность можно легко контролировать?
Ответом ему стал прекраснейший голос из всех когда-либо им слышанных.
– Жан-Люк… Джорди… если честно… я разочарована в вас обоих, я не знаю, что сказать.
Пикар и Ла Форж медленно повернулись на голос.
– Лиа?.. – прошептал Ла Форж.
– Женис?.. – проговорил Пикар.
В тусклом мерцании коридора к ним приближалась женщина.
Пикар не понимал, почему у него засосало под ложечкой и участился пульс. Но затем он увидел то, что уже подсознательно понял: женщина была обнажена, ее тело казалось таким знакомым и зовущим.
Рядом с ним Ла Форж шагнул вперед, охваченный таким же восторгом от видения, как и Пикар.
Очарование моментом прошло, когда Пикар заметил это. Видение его потерянной любимой не могло так же подействовать и на Ла Форжа.
Видение… иллюзия… что бы они не видели, оно… она… не были настоящими.
Но она приближалась к ним, и Пикар понял, что ошибся. Это была не Женис, его первая несчастная любовь в Академии, просто женщина, напоминавшая ее. Точнее, женщина, напоминавшая ее в полумраке.
Не была она и обнаженной, в этом он тоже ошибся. Хотя это легко объяснялось – ее одежда очень плотно облегала тело.
Рядом с ним Ла Форж с облегчением вздохнул.
– Я думал, что это было… но как это может быть?
Затем женщина оказалась перед ним, и она уже напоминала не столько Женис, сколько Беверли. Она была ромуланкой, хотя ее лоб не настолько выдавался вперед, а форма ее заостренных ушей была чем-то средним между ромуланской прямой линией и вулканской дугой.
– Ты ведь не узнаешь меня? – спросила женщина. Ее голос звучал, словно дразнящая песня.
– Нет. – Пикар с трудом подавил желание заключить ее в объятия, не понимая, откуда ему в голову пришла столь неподобающая мысль.
Ла Форж прокашлялся, словно борясь с похожим желанием.
Женщина улыбнулась инженера, словно всю жизнь ждала встречи с ним.
– А ты, Джорди?
Ла Форж лишь покачал головой.
– Хорошо, – сказала женщина, хлопнув в ладоши. – Я бы удивилась, если бы вы ответили «да», потому что мы никогда не встречались. Конечно же, до настоящего момента.
Она протянула руку, показавшуюся Пикару прекрасной. Изящная, маленькая, предназначенная для того, чтобы ее защищали от любой опасности.
– Я Норинда, – сказала она.
Имя показалось Пикару знакомым, но ему было трудно думать, трудно вспомнить, где он слышал его. Если слышал.
– И я пришла спасти вас, – добавила она.
@темы: "Кровь капитана", ТОС. Книги, ТОС. Переводы
Как понимаю, в новом фильме она будет такая же, а мне для косплея осталось сделать рубашку с нашивками 
haez![[info]](http://p-stat.livejournal.com/img/userinfo.gif)
