В коридорах Enterprise

[alex-airyfairy]

Навеяло очередной серией.



Прошу строго не судить , все в первый раз - и клип и запись в сообщество.

@темы: ТОС. Клипы

---

Честный трейлер

[SilverWind]

Дали тут ссылку - не знаю, может я тормоз и это все уже видили, если боян - сорри, но кто не смотрел - не пожалеете...

www.youtube.com/watch?v=5UpgSvFdMUI

там и ко 2 фильму есть...

@темы: Стар Трек: Фильм 11

---

РусКОН 2014

[Kammetta]

Регистрация на РусКОН уже открыта, здесь www.trekker.ru/con/register/

СКОЛЬКО ДЕНЕГ?

ПОЛНАЯ ИНФОРМАЦИЯ

Увы, в связи с ослаблением рубля, взнос немного увеличится: полная неделя для взрослого 2 200 руб. (при регистрации и оплате заранее).
Штрафы НЕ увеличиваются.
Пожалуйста, сначала регистрируйтесь, потом сдавайте. Но чем раньше сдадите, тем проще нам будет готовиться

Важно!
Мы не высчитываем, кто сколько съел, мы просто скидываемся на кон. Поэтому скидок по принципу "Я не ем мяса, почему я должен платить как все?" у нас не бывает.
Однако, при сложной финансовой ситуации мы постараемся для вас что-нибудь сделать - для этого обратитесь к Папарацци, [email protected]

Полный Кон

2200 рублей за все
+350 рублей при оплате на поляне, а не заранее
+ 500 рублей штраф за отсутствие регистрации


"На несколько дней"

315 рублей/день
(день приезда (вс)/день отъезда (сб) считаются полными днями.
500 рублей - день закрытия

При оплате на поляне + 50 рублей за любой день,
КРОМЕ тех, кто приезжает ТОЛЬКО на банкет.

+ 500 рублей штраф за отсутствие регистрации (неважно на сколько приезжаете)

Дети

до 7 лет - 25%
от 8 до 13 лет - 50%
с 14 лет - 100%
=================


ТАК КУДА СДАВАТЬ?

В Москве взнос на КОН собираю я,  Kammetta

ДЕТАЛЬНАЯ ИНФОРМАЦИЯ

можете отдавать физически в Москве: заранее назначить время и место.
Мой мобильный: 8 916 786 53 66

Перевод денег посредством юниаструм/вестрен юнион/пи 3 и т.д.: на мое имя -
Мурат кызы (фамилия) Айсулуу (имя). Заранее связываемся и обговариваем какой перевод, сумма, ваши данные и т.д.

Имейте в виду, что система "Мигом" уже умерла, Contact, вероятно, тоже умрет.

мейл: [email protected]
аська/мейл агент: камила канаева

Электронный перевод/электронные деньги не принимаю т.к. нет счета куда нужно отправлять деньги.
====
В Санкт-Петербурге взносы собирает  Арибет

ДЕТАЛЬНАЯ ИНФОРМАЦИЯ

Она пишет:

Как и в прошлые года по просьбам трудящихся начинаю принимать взносы на КОН в Санкт-Петербурге.
При личной встрече, заранее договорившись по телефону/аське/мылу/скайпу:

Тел.: [phone]
Аська: 251 191 235
Скайп: bajoran_partizanen
Мыл: [email protected]

Могу еще на сбербанковскую карточку принять, номер сообщу в личку.

Агит материал)

@темы: КОН, КОН, КОН!

---

Фиктрейлер

[SilverWind]

Похоже я случайно изобрела новый вид фан- творчества Есть трейлеры - реклама к фильмам, есть буктрейлеры - реклама к книгам, а у меня получился фиктрейлер - реклама к фику. Прочитанная история позволила воплотить на экране видеоряд под немного странную для трека песню.
Ассоциация наоборот.
Смотреть тут:

youtu.be/Np5ROJzUpU8

@темы: Стар Трек: Фильм 11

---

А у команды Энтерпрайза профессиональный праздник! (исправила видео)

[Хемулиха]

Всех с Днем космонавтики!

запись создана: 12.04.2014 в 08:52

@темы: Всякое разное, Праздники

---

Хронология TOS

[Катть.]

В честь Дня Космонавтики решила поделиться шалостью, которую сделала уже довольно давно, но все руки не доходили до ума довести.

Наверное, все обращали внимание на любопытный факт - если смотреть по хронологии, то серии ТОС "перепутаны". То, что по логике событий (и по указанной "звездной дате") должно быть в начале, оказывается в середине, и наоборот. Например, события "Куда не ступала нога человека" явно происходили в самом начале капитанства Кирка (тут и Спок в форме командного офицера, а не научника, и отношения между ним и Кирком еще довольно-таки прохладные...) А вот "Ловушка для человека" - намного позже.

Так что я решила сделать таблицу, где события ТОSа были бы расположены, по возможности, в нужном порядке. Возможно, конечно, кто-то это уже делал, просто я не нашла...

(картинки увеличиваются по клику)

И расширенный вариант, чтобы легче было ориентироваться в событиях

PS: Автор слегка косорукий (и это, возможно, сказано еще мягко). Просьба обувью кидаться не слишком тяжелой))))

Не знаю, какие теги поставить...

@темы: ТОС. Сезон первый, ТОС. Сезон второй, ТОС. Сезон третий, Всякое разное, Творчество

---

Запис на фестиваль "Чумацький Шлях"

[ukrtrek]

Увага! Запис авторів та артерів відкривається 12 квітня о 00:00 за київським часом!
Внимание! Запись авторов и артеров открывается 12 апреля в 01:00 по московскому времени!
Всех с наступающим Днем Космонавтики!

Правила Чумацького шляху

---

Новости культпрограммы РусКОНа.

[Shade of Stars]

Дорогие друзья!
Нам хотелось бы немного рассказать о том, что ждет Вас на грядущем КОНе. В этом году не будет ни секретной темы, ни глобального сюжета… но зато каждому сериалу из вселенной Трека будет посвящен свой день. Да-да, какой бы сериал ни был Вашим любимым, на конвенте обязательно будут мероприятия, с ним связанные!

А теперь хотелось бы вспомнить, что на самом деле КОН - это каждый из нас. Все мы уаствуем в создании атмосферы, и ничего не получится без всех и каждого. Поэтому мы просим всех и каждого помочь сделать конвент великолепным и незабываемым. Сделать это очень просто:

- Если у Вас есть костюм по Треку - привезите его на поляну и наденьте в соответствующий день. Любые костюмы приветствются - у нас же будет день для каждого сериала! Это даже не обязательно должен быть полный серьезный костюм - даже несколько элементов уже внесут лепту в создание атмосферы!
- Если у Вас есть любой антураж по Треку - привезите его с собой. Помогите создать атмосферу для всех. Мы также отдельно будем готовить к кону тематический антураж и нам понадобятся помощники для этого - сдедите за объявлениями, если вам было бы интересно в этом участвовать
- Если Вас интересует какая-либо тема по Треку - расскажите семинар об этом. Поделитесь своим знанием со всеми треккерами. Если есть желание рассказать что-то, но нет идей - мы поможем. Можем и идею подкинуть, и даже материал поможем найти, если любимая тема у вас уже есть. Так же Вы можете научить своих друзей чему-то новому и провести мастер-класс по любой теме, связанной с Треком.
- Если у вас есть идеи о том, какие мероприятия могли бы быть на КОНе, а так же желание их провести или помочь подготовить - скажите нам об этом.
Если есть желание помочь в подготовке мероприятий на коне, но нет идей - все равно обращайтесь пожалуйста к нам, мы будем Вам очень рады. Если вы еще пока не знаете, что именно хотите сделать, но точно знаете, что хотите внести свой вклад - обязательно следите за дальнейшими объявлениями: мы собираемся постепенно раскрывать карты по поводу планов на каждый из дней и конкретные вещи, по которым нам особо нужна помощь и поддержка.

С любыми вопросами и предложениями можно обращаться ко мне или  Merimi.

@темы: КОН, КОН, КОН!

---

Inside Star Trek: the Real Story

[Eternelle]

Как говорится, я просто оставлю это здесь

On the Edge of Forever

Ожидание Харлана Эллисона было не совсем тем же, что ожидание Годо. Годо так никогда и не дождались. Харлана мы дождались, но не так скоро. Процесс написания сценария “The City in the Edge of Forever” был таким же захватывающим приключением, как и сам его сюжет. Он привел к странным отношениям между Эллисоном и Бобом Джастманом и к уникальной коллекции служебной переписки между Джастманом и его коллегами.

Боб Джастман:
К тому моменту, как начались съемки сериала, мы уже отчаянно нуждались в сценариях, и поэтому нам нужно было получить сценарий от Харлана как можно быстрее. Но, несмотря на постоянные напоминания, Харлан с самого начала стал отставать от графика, и в итоге на работу над сценарием у него ушло два месяца. Обычное время для написания сценариев составляло от двух до трех недель.
Хотя его первые наброски и содержали неизбежные проблемы для съемок, сюжет мне понравился, и в служебной записке Джону Блэку я написал: «Только не говори Харлану… но сюжет просто прекрасен. То, что нам будет довольно сложно снять то, что она запланировал, - это уже другой вопрос».
Я пояснил, что конкретно имею в виду:
«Временной портал описан как мерцающий столб света между серебристо-серых камней. Это было бы красиво, но нам нужно поискать более дешевый портал».
А также:
«На странице 10 земляне отшатываются назад, потрясенные тем, как огромная масса в виде гигантского мамонта выскакивает из листвы прямо через временной портал. В тот же самый момент Боб Джастман в ужасе отшатывается, так как он не думает, что можно найти готовые кадры с мастодонтом, выскакивающим из листвы. Ну, или хотя бы с гигантским мамонтом».
Подводя итог, я говорил:
«Множество мест для съемки, множество диалогов, огромное количество актеров массовки, огромные затраты съемочного времени, огромные затраты денег, множество ночных съемок и множество недовольных криков руководства, сопровождающихся ужасными угрозами и упоминаниями наших непосредственных предков».

Опасаясь, что новое тысячелетие настанет раньше, чем следующая попытка Харлана, Джин Родденберри добился того, чтобы он писал свой первый телевизионный сценарий у нас на студии. Харлан приехал со своей собственной печатной машинкой, со своим переносным радио и со своим собственным оригинальным взглядом на креативность.
Наши посетители застывали в удивлении, когда видели, как Харлан делает «колесо» из одного конца нашего длинного узкого коридора в другой, чтобы расслабиться во время перерыва. Кабинет, в который мы поселили Харлана, слишком ограничивал его. Там же располагалась и гардеробная, так что Харлану приходилось терпеть многочисленные прерывания. К счастью, он любил работать по ночам.
Бывали случаи, когда Харлан сбегал оттуда в поисках глотка свежего воздуха. Он закрывал дверь своего кабинета изнутри, включал громкую музыку и вылезал через окно на улицу, а затем шёл на съемочную площадку, чтобы увидеть весь процесс вживую. Иногда он приходил в «парк» между бунгало Люси и зданием администрации Desilu, и кричал Герберту, офис которого находился на втором этаже: «Эй, Герби, спускайся сюда, давай поиграем!». Герб боялся, что Люси может это услышать и неправильно истолковать чувство юмора Харлана.
Тем не менее, через несколько недель Харлан стал жаловаться, что мы заставляем его работать «в нечеловеческих и негуманных условиях». Так как мы отчаянно нуждались в сценарии, я организовал всё так, чтобы Харлан мог работать и спать в моем офисе до тех пор, пока он не закончит свою работу. Это было сродни тюремному заключению. «Я буду запирать тебя здесь каждую ночь, и чем быстрее ты закончишь, тем быстрее ты выйдешь на свободу».

Этот последний (предположительно, последний) этап занял три дня и три ночи. Я разрешил Харлану спать на моем диване, когда ему это потребуется, но он предпочитал ковер на полу, заявляя, что для него это «намного удобнее». Мой офис был довольно странным местом, учитывая сочетание красного, белого и синего цветов и стоявших в нём монстров. Думаю, Харлан чувствовал себя там как дома.
Однажды, когда у меня намечалась важная встреча, он устроился спать на полу. Люди, пришедшие на встречу, просто перешагнули через Харлана, и мы приступили к обсуждению наших вопросов. Харлан всё это время спал – ну, или я так считал. После того, как все ушли, он открыл один глаз и сказал: «Хорошее совещание, Боб. А теперь выметайся отсюда, чтобы я мог поспать, иначе я никогда не закончу этот чертов сценарий».
Так я и сделал. На следующее утро сценарий был готов. Месть Харлана за то, что я запирал его в своем офисе, была весьма необычной. Деятельный писатель съел один из листьев растения, стоявшего на столе моего секретаря Сильвии. Когда я запротестовал, он ответил: «Я съел только один паршивый листик, Боб. Он снова вырастет. Я же не трогал стебель».
На удивление, Харлан потратил на написание первой версии сценария всего три недели. Он отправился на лучшие хлеба, в то время как мы пытались понять, что нам делать с тем, что он написал. Это было сногсшибательно.
Я написал Джону Блэку:
«Несомненно, это самый выдающийся и самый прекрасно написанный сценарий из всех, что у нас когда-либо были, и, возможно, он останется таковым до конца сезона. Если ты расскажешь об этом Харлану, я убью тебя».
А затем шли стандартные причитания:
«Мы не можем себе позволить снять этот эпизод в том виде, в каком он есть сейчас. Затраты на декорации, выездные съемки, толпы массовки, толпы каскадеров, спецэффекты, гардероб, реквизит для разных эпох и все прочие затраты, слишком многочисленные для того, чтобы я перечислил их за один раз. Нам нужно найти способ сохранить всё лучшее, что есть в этом сценарии, но, в то же время, сделать его экономически доступным для нас. Это эпизод, рассчитанный на восемь съемочных дней. Я постараюсь сократить его до семи. (Нам выделялось финансирование на шесть дней).

Несмотря на все надежды, для Родденберри и Джастмана было очевидно, что первый вариант сценария для “City” был далек от того, чтобы по нему можно было работать. И дело было не только в финансовой стороне вопроса. Оба были обеспокоены тем, что некоторые офицеры Звездного Флота, включенные Харланом в сценарий, вели себя не так, как этого следовало бы ожидать от персонала Звездного Флота.


Нимой, Эллисон, Шатнер

Эллисон понимал, что, если сценарий решат взять в работу, он подвергнется доработкам. Испугавшись, что кто-то другой, не важно с какими благими намерениями, может несправедливо поступить с его творением, Эллисон вызвался самостоятельно переписать сценарий.
Прошло четыре месяца, прежде чем он представил нам «итоговую версию». Хотя частично такую задержку можно объяснить его участием в кампании писателей-фантастов по спасению «Стар Трека», и частично тем, что он писал и для других сериалов, скорее всего, причина заключалась в психологическом нежелании переписывать то, что он изначально создал.

В декабре 1966 года Джастман написал Родденберри:
«Я только что закончил читать «вторую итоговую версию» сценария… Я не верю, что мы сможем потратить меньше денег на эту версию, чем на предыдущие. Нельзя давать пояснения к сценарию, что «потребуется небольшая толпа из 7-8 человек», а затем описывать сцену, для которой потребуется 200 или 300 человек… Прочитай начало сцены 62 и подумай, скольких людей тебе придется нанять, скольких людей тебе придется одеть и скольким людям придется подгонять костюмы по фигуре, сколько понадобится машин, музыкантов, водителей, старинных машин и грузовиков, декораций, сколько обедов и ужинов тебе придется оплатить, сколько придется заплатить за работу в ночное время, и т.д. и т.п…Я думаю, ты или Джин Кун должны взяться за доработку сценария и сделать его пригодным для нас. Если вы этого не сделаете, боюсь, нам придется выбросить его в корзину».

Итак, Джин Кун стал следующим в процессе доработки сценария. Эллисон уже внес в оригинальный сюжет одно очень важное изменение: сначала предполагалось, что персонажами, которые создадут проблемы для Кирка и компании, будут два обезумевших наркомана. Боб Джастман заметил, что, «выкинув» этих двоих персонажей, можно не только сэкономить деньги, но и дать ДеФоресту Келли бόльшую и более значимую роль в этой истории. Так что в последней версии Эллисона оба персонажа были заменены доктором Маккоем, и теперь именно он, обезумевший от случайной передозировки лекарства, стал инициатором всего остального действия.
Джин Кун закончил доработку сценария к 9 января 1967 года.
Настало время передать историю в следующие руки. Дороти Фонтана только что стала нашим новым редактором сценариев, и работа над сценарием Эллисона стала её нежелаемой обязанностью. Фонтана была не только одной из самых преданных поклонниц Эллисона, она была и его другом, а значит, прекрасно знала о его уже ставшем легендарным взрывном темпераменте. С тревогой, она взялась за работу.

Позже Джастмана, всё ещё обеспокоенного затратами, стало волновать и то, что происходило с красотой оригинального сценария Эллисона за время долгого и затянутого процесса его доработки. Он писал Родденберри:
«Хотя из всех вариантов последняя версия истории Харлана ближе всего к тому, что мы можем себе позволить, должен сказать, что в ней мало что осталось от той красоты и тайны, которые присутствовали в оригинальном сценарии Харлана. Теперь это очень хороший материал для Стар Трека, но иногда он лишь сюжетно напоминает то, что написал для нас Харлан. В нём больше нет той особой магии. Возможно, всё это и к лучшему, но мне это не нравится. Уверен, ты сможешь убедить меня в том, что те вещи, которые мне больше всего нравились в сценарии Харлана, абсолютно не подходят для телевидения. Возможно, я и сам всё это знаю, но я пытаюсь уберечь себя от того, чтобы осознать это. Но мне это всё ещё не нравится, и я ничего не могу с этим поделать».

В течение последующих пяти страниц Джастман говорил о специфических требованиях сценария и своих предложениях по поводу того, как их можно воплотить в жизнь. Одно из них касалось того, как создать портал, в котором доктор Маккой, Кирк и Спок исчезнут на своём пути в прошлое. Он писал:
«… портал будет представлять из себя восьмиугольник… среди окружающих его руин. Внутри сооружения будет что-то вроде слегка зеркальной стены, которая не позволит проходить через неё, как только ты оказался внутри портала. Для наших целей эту стену можно будет убирать, а за ней мы разместим кусок черного бархата. С помощью комбинированных съемок мы сделаем так, что будет казаться, что наши герои вбежали в портал и исчезли прямо за зеркальной стеной. Это будет что-то наподобие старого эффекта «привидения, проходящего сквозь каменную стену замка», который использовался в триллерах много лет назад».

Хотя в итоге портал и не был восьмиугольным, методика, предложенная Джастманом, была использована для достижения желаемого эффекта.

В конце своей записки Джастман подводил итог:
«Я всё ещё не понимаю, как мы сможем снять это в рамках нашего обычного расписания… и обычного бюджета. Учитывая нынешнее состояние сценария, я рассчитываю,как минимум, на семь дней, а возможно и восемь».

Боб Джастман:
После нескольких ночных «сессий» Джин Родденберри выдал свой собственный итоговый вариант. Именно по этой версии мы и начали съемки утром 3 февраля. И даже когда съемочный процесс был в уже самом разгаре, доработанные страницы сценария продолжали поступать на съемочную площадку. В итоге кроме Харлана над сценарием поработали четыре других писателя: Стив Карабатсос, Дороти Фонтана и два Джина – Кун и Родденберри.
Харлан не слишком хорошо воспринял тот факт, что его сценарий был переписан. Честно говоря, он был в ярости.
Но, несмотря на ярость Эллисона, эпизод, в котором великолепно сыграла молодая Джоан Коллинз, стал самым популярным эпизодом Стар Трека и заслужил любовь поклонников научной фантастики.
Съемки “The City on the Edge of Forever” потребовали больших затрат времени и денег. Вместо обычных шести дней нам понадобилось семь с половиной, а эпизод стал одним из самых дорогих за все три сезона сериала.



Герберт Солоу:
Харлан предстал предо мной в новом необычном образе несколько лет спустя, когда я убедил себя в том, что безумие Стар Трека навсегда осталось в прошлом. Посреди бессонной ночи мне пригрезилась странная фантазия, похожая на сон: Харлан Эллисон был больше, чем просто человеком, он был реинкарнацией средневекового алхимика, известного как Волшебник. Фантазия шла всё дальше, раскрывая то, что несколько столетий назад Волшебник, позднее переродившийся в Харлана, превратил других волшебников в прекрасных принцев, каждый из которых должен был провести остаток своей жизни целуя тысячи скользких лягушек, надеясь, что одна из них превратится в красавицу-принцессу. Чего принцы не знали, так это того, что на самом деле Волшебник держал принцессу в своих апартаментах. Очевидно, Волшебник играл вовсе не по правилам волшебства.
На следующее утро я понял, что, должно быть, моя фантазия имела какие-то реальные основания, так как теория «реинкарнации Волшебника» могла объяснить поведение Харлана на торжественном ужине в честь церемонии вручения наград Гильдии писателей Америки в 1967 году.

Ужин проходил в ресторане L’Escoffier, располагавшемся на крыше отеля Beverly Hilton в Беверли Хиллз, где в тот вечер собрались мужчины в смокингах и женщины в красивых платьях, чтобы наградить лучших из лучших. Среди писателей, номинированных за выдающийся сценарий для драматического телевизионного сериала, был и Харлан Эллисон за “The City on the Edge of Forever”.
Desilu заказала столик на этом мероприятии. За столиком сидели два Джина, Боб, мой друг и известный сценарист Ховард Родман, я и наши жёны. Мы все были взволнованы: был шанс, что сценарий для Стар Трека оценят за высокое качество, и он получит награду. Мы надеялись, что после этого Стар Трек получит признание, и мы будем купаться в лучах славы.
Подошло время объявлять победителей. «Награду за самый выдающийся сценарий к драматическому телевизионному сериалу получает “The City on the Edge of Forever” - сценарий Харлана Эллисона».
Мы пришли в восторг. Мы аплодировали нашему герою, Харлану, когда он встал со стула за другим столиком и зашагал к подиуму для того, чтобы получить награду и сказать несколько слов. Ну, возможно, больше, чем несколько слов, но, в конце концов, он же был победителем.
Но после того, как Харлан закончил все стандартные добрые слова о своих коллегах и Гильдии писателей, не сказав ни слова про Стар Трек и даже не упомянув двух Джинов и Боба, он быстро перешёл к речи о единстве всех творческих людей. И так же быстро испарилась и наша радость. Харлан раскритиковал руководство киностудий, продюсеров и исполнительных продюсеров телесериалов за то, что они «вмешиваются в работу писателей». К моему удивлению, Харлан, делая это, не раскритиковал официантов, уносящих посуду со столов, пока писатель произносит речь.
Но самое главное оскорбление было ещё впереди. Пытаясь завершить речь на эмоциональной ноте, Харлан вдруг стал размахивать своим оригинальным сценарием у себя над головой, сотрясая им так, будто он был Наполеоном Бонапартом, готовящим войска к битве, со словами: «Запомните: никогда не давайте ИМ переписывать ваши творения!»
Аудитория, находившаяся под влиянием писателя, как один вскочила на ноги, приветствуя своего героя, которому хватило смелости публично выступить против НИХ! И, в тот момент, когда Харлан шёл к своему столику, он посмотрел на нас и дерзко покачал сценарием в НАШУ сторону.
К нашему удивлению, Джин Родденберри выглядел вполне спокойным. Он повернулся к нам, пожал плечами и улыбнулся: «Ничего нового».
Должен сказать, я и сам был вполне спокоен, когда взял два ножа, лежавших передо мной на столе – столовый нож и нож для масла – и стал их разглядывать. «Какой из них выбрать для того, чтобы убить Харлана?» - думал я. Я остановился на ноже для масла: он был слегка тупым и мог причинить больше боли.

Правила Гильдии писателей были таковы, что именно писатель, а не кинокомпания, предоставляли сценарий для соискания премии, и он или она могли предоставить любую версию, какую пожелают, вне зависимости от того, была это изначальная версия самого писателя или итоговый вариант, который, как правило, являлся результатом множества правок и доработок. Затем две независимые группы судей принимали решение о победителе.
Через несколько лет после того, как Эллисон получил награду Гильдии писателей, он сидел в баре, где случайно встретился с писателем Доном Ингалсом. Сценарий Ингалса был одним из четырех сценариев, проигравших сценарию Эллисона. Ингалс также работал для Стар Трека, и они обсудили не только сам сериал, но и сценарий Эллисона, принесший тому награду. После некоторого количества напитков Харлан похвастался, что, прежде чем отдать свою версию сценария на рассмотрение жюри, он «отполировал его, чтобы сделать ещё лучше». Ингалс восхищается стратегией Эллисона и по сей день.

Герберт Солоу:
Так что в тот момент, когда я понял, что Харлан был реинкарнацией волшебника, я получил ответ на волновавший меня вопрос: «Почему он сделал то, что сделал, на той церемонии?»
Всё просто. Его заставил это сделать Волшебник.

@темы: ТОС. Книги, ТОС. Переводы

---

И в третий раз))

[gavrusssha]

.. мы открываем

С 1 апреля запись на Реверс художников, коллажистов и виддеров

START

Пост записи художников, коллажистов и виддеров

Спасибо за возможность разместить рекламу! ))

@темы: Всякое разное

---

Везде-то они побывали ))))

[Мошка*]

Это путешествие корабля Энтерпрайз... 1906 год, Германия.

Википедия. Статья о скалолазании.

Старинная открытка, посвящённая скалолазанию в Саксонской Швейцарии. На вершине скалы Барбарин (Barbarine):



Крупнее.

@темы: Всякое разное, Интернет

---

Фестиваль "Чумацький Шлях"

[ukrtrek]

Ти - автор, перекладач, та любиш Star Trek? Ти - українець, та пишеш рідною мовою? Ти жалкуєш, що немає текстів по улюбленому серіалу українською? Тоді тобі сюди! Записуйся у автори Першого фестивалю української фанатської творчості “Чумацький шлях”!
Ты - автор, переводчик и любишь Star Trek? Ты - украинец, и пишешь на родном языке? Ты жалеешь о нехватке текстов по любимому сериалу на украинском языке? Тогда тебе сюда! Записывайся в авторы Первого фестиваля украинского фанатского творчества "Чумацький шлях"!

Знаєш українську мову краще за Шевченка та Азарова? Тоді тобі сюди! Допоможи другу, вичитай його текст! Записуйся у бети Першого фестивалю української фанатської творчості “Чумацький шлях”!
Знаешь украинский язык лучше Шевченко и Азарова? Тогда тебе сюда! Помоги другу, вычитай его текст! Записывайся в беты Первого фестиваля украинского фанатского творчества "Чумацький шлях"!

Ти - артер, та мрієш намалювати картину "Ентерпрайзівці пишуть листа клінгонському капітану"?! Ти - віддер, і бажаєш зробити із Хана Чорта у "Вечорах на хуторі поблизу Диканьки"? Тоді тобі до нас! Записуйся у візуальний блок Першого фестивалю української фанатської творчості “Чумацький шлях”!"
Ты - артер, и мечтаешь нарисовать картину "Энтерпрайзовцы пишут письмо клингонскому капитану"?! Ты - виддер, и хочешь увидеть Хана в роли Черта в "Вечерах на хуторе близ Диканьки"? Тогда тебе к нам! Записывайся в визуальный блок Первого фестиваля украинского фанатского творчества "Чумацький шлях"!

Майбутній читачу! Ми приймаємо заявки на оповідки, переклади, малюнки та кліпи! Підтримуй фестиваль ідейно – прийди та лиши свою заявку на спільноті "Чумацький шлях"!
Будущий читатель! Мы принимаем заявки на тексты, переводы, рисунки и клипы! Поддержи фест идейно – приди и оставь свою заявку в сообществе "Чумацький шлях"!




Більше банерів/Больше баннеров

Большое спасибо за разрешение разместить рекламу

---

Kunli gad t'keshtan oLeonard Nimoy..

[Хемулиха]

Ну я же не могла не, вы же понимаете!

fav.me/d7bpv7l

С днем рождения, Леонард Нимой! (вулк.)

@темы: Актёры ТОСа, Всякое разное, Праздники, Фанарт, Вулканофония, Творчество

---

С днем рожденья, самый прекрасный!

[~Nagini~]

Подарок №1:

Мазел Тов!


по клику 1002 x 823 пикс., 359 Кб

Подарок №2:

From Beginning to the Future.../Happy Birthday / Mazel Tov



Текст песни, написанный Леонардом Нимоем:

“The Sun Will Rise”
Written by Nimoy & released on the album The New World of Leonard Nimoy in 1970.

I never could understand how eagles fly
Never could understand the rising tide
Never could understand why winter comes when summer days are gone
But I absolutely understand the rising of the sun

Many things I’m never sure of, never understood
things that man will do to man in the name of good
I never could identify the quarters of the moon
But the one thing that I’m sure of is the rising of the sun

I know the sun will rise tomorrow morning
Eastern skies will bring the dawn
and you and I
shall be reborn

All the ways I spent my time that didn’t matter much
Worryin’ about politicians money, fame and such
I’ve wasted precious hours and so many things that I’ve done
But I’ll get up any morning to watch the rising sun (the rising sun)

The way I ever learned to live with human misery
Don’t claim to have the answers to the mysteries of the sea
I couldn’t swear I’d know the names of all the famous men
But I’ll stand up and bear witness to the rising of the sun

Перевод.
Практически подстрочный, простите, на большее я сейчас не способна....

Восход Солнца

Я никогда не понимал, как летают орлы,
Никогда не понимал, отчего бывает прилив,
Никогда не понимал, почему когда кончается лето, приходит зима,
Но я очень хорошо понимаю, почему встает солнце.

Я не уверен во многом, я многого не понимаю,
Не понимаю того, что творят люди, прикрываясь всеобщим благом,
Я никогда не разбирался в фазах луны,
Но я очень хорошо понимаю, почему встает солнце.

Припев:
Я знаю, что солнце взойдет завтра утром,
Что на востоке наступит рассвет,
И мы с тобой
Родимся вновь.

Я тратил время на всякую ерунду, но это не так уж важно,
Меня волновала политика, деньги, слава и прочая чепуха,
Я тратил свои бесценные дни на кучу разных дел,
Но все-таки каждое утро просыпался, чтобы посмотреть на восход солнца.

(припев)

Я никогда не смогу примириться с человеческим горем,
Не смогу разгадать загадки морских глубин,
Не смогу выучить имена всех знаменитых людей,
Но клянусь, что готов вставать каждое утро и наблюдать за восходом солнца.

(припев)
(припев)

@темы: Актёры ТОСа, Праздники, Фанарт, Творчество

---

С днем рождения, Леонард Нимой

[Clara Oswin Oswald]

Ему сегодня уже 83. Поздравляем!

@темы: Актёры ТОСа, Праздники

---

С днем рождения, чудо-человек!

[~Nagini~]

@темы: Актёры ТОСа, Праздники, Фанарт

---

Inside Star Trek: the Real Story

[Eternelle]

Добрый день! У меня кризис веры, мне кажется, что всё, что я перевожу, - полный ужас, и не стоило вообще за это браться, если не можешь сделать идеально. Я к чему? Не надо меня разубеждать, и я не напрашиваюсь на комплименты, просто надо было какое-то предисловие написать, а больше в голову ничего не приходит, ну и пожаловаться кому-то надо ведь

В общем, нехотя выкладываю:

Герберт Солоу:
Работая в сфере производства одночасовых телесериалов, быстро понимаешь, что рано или поздно ваш сериал столкнется с проблемой необходимости успеть к назначенным датам выхода на экран. Когда эпизоды выходят в эфир каждую неделю, а на создание каждого из них уходит шесть дней, вы постоянно живете под давлением дат, установленных телеканалом. Но, учитывая дни, потерянные из-за уикендов, праздников, рождественских каникул, и из-за необходимости работы над спецэффектами, время, которое мы тратили на работу с отснятым материалом, постоянно росло. В конце концов, график выхода Стар Трека на экран стал таким, что эпизоды должны были показываться зрителям ещё до того, как они были бы готовы.

Боб Джастман:
Сначала NBC отсматривала черновые версии эпизодов у себя и возвращала их нам на следующий день. Но, учитывая наши проблемы, даже те несколько драгоценных часов, когда материал был недоступен для наших монтажеров, были критичны, и через некоторое время мы попросили NBC приезжать к нам. Все дальнейшие просмотры проводились на Desilu.
Типичная «черновая версия» представляла собой эпизод, полностью снятый, но ещё не озвученный и нуждавшийся в некоторых доработках. Но в Стар Треке у нас были действительно ЧЕРНОВЫЕ версии! Каждый из эпизодов был полон кусков с надписью «сцена пока отсутствует», вставленных туда вместо «всё-ещё-находящихся-в-работе» сцен, сложных с точки зрения монтажа и спецэффектов.
Сотрудники NBC вскоре привыкли к моим комментариям во время «отсутствующих сцен», позволявшим им понять, что происходило в те частые моменты, когда они видели перед собой черный экран. Не хочу хвастаться, но я стал довольно хорошим рассказчиком, и мои рассказы часто были даже лучше, чем готовый материал.
Но помимо этого для отсутствующих сцен нужно было написать музыку. Нашим композиторам вроде Фреда Стайнера приходилось рассчитывать лишь на свое вдохновение, чтобы написать музыкальное сопровождение к тем сценам, которые они даже не увидят до тех пор, пока эпизод не выйдет на экран.
«Так, Фред. В следующем отрывке Энтерпрайз стреляет фазерами, дает два залпа, до начала которых 6 футов пленки, между ними ещё 3 фута, и на каждый из залпов тоже приходится 3 фута пленки. Всё понятно?»
Долгая пауза… «Ну… в принципе, да». Фред смотрел на Джима Хенриксона, нашего очень талантливого монтажера по звуку, одобряюще кивавшего ему. Фред понимал, что ничего нельзя поделать, и спрашивал его: «Вы хотите, чтобы звук постепенно утихал, или, наоборот, обрывался на своем пике?»
«Даже не знаю. Пусть затихает, но, вообще, сделайте оба варианта, и мы посмотрим, какой будет лучше».
Фред говорил, что он сделает всё так, как договорились. И шёл писать музыку.

Даты уже нельзя было изменить. У нас не было никакой возможности подготовить последнюю треть эпизодов к назначенным срокам. В конце концов, я принял решение: нужно было признаться NBC в наших проблемах. Было бы нечестно держать их в неведении. Я встретился с Гербертом Солоу, не осознавая, сколь наивным я был.
«Нам нужно сказать NBC, что мы не сможем предоставить им последние восемь эпизодов в срок».
«Что???»
«Мы должны сказать им, что не успеваем к их датам».
Герберт удивленно уставился на меня: «Боб, ты с ума сошел?»
«Но…»
«Мы ничего им не скажем!»
«Но…»
«То, о чём они не знают, не будет для них проблемой».
«Но…»
«Нет смысла зря кого-то беспокоить. Просто забудь о нашем разговоре. Мы скажем им об этом только тогда, когда дело действительно до этого дойдет, и то, если дойдет…»
«Дойдет. Поверь мне».
«Я верю тебе. Но и ты поверь мне: я знаю, что делаю. Позже, если понадобится, мы попросим NBC повторить один или два эпизода. А тем временем будем молиться об изменениях в программе».
«Каких изменениях?»
«Тех, что обычно бывают в праздничные дни. Когда в этом году День Благодарения?». Он пролистал настольный календарь и усмехнулся. «Ну вот. 24 ноября, четверг, день показа Стар Трека. И угадай что? День Благодарения в этом году как раз в четверг. Спорим, нас заменят какой-нибудь праздничной программой? Это даст тебе одну дополнительную неделю. Это ведь поможет?»
Я кивнул: «Разумеется».
«И помни, для NBC у нас всё отлично».
Герб был прав. NBC заменила нас в День Благодарения специальным выпуском шоу Джека Бенни. Это помогло нам протянуть ещё неделю-другую, но в конце концов Герберт сказал NBC, что хотел бы, чтобы они поставили на рождественскую неделю повтор одного из эпизодов. Это была одна из нерейтинговых, или «черных», недель, и рекламодатели всё равно не обратили бы внимание на низкие цифры, обычно сопровождающие такие повторы. Стэн Робертсон с NBC рвал и метал, но, в конце концов, сдался, и мы повторили эпизод “What Are Little Girls Made Of?” через восемь недель после его первого показа.
К счастью, нам больше не пришлось просить о повторах, хотя мы и нуждались в них, так как в марте нас снова заменили специальным выпуском другой передачи.
Так что мы продолжали творить наше безумие, пытаясь успеть к датам выхода в эфир.

…

NBC делала заказ на все свои сериалы в одно и то же время. Это было хорошо для полицейских сериалов и вестернов, но не слишком хорошо для Стар Трека с его необычными потребностями. Во время съемок первого сезона нам постоянно не хватало готовых к работе сценариев. К началу съемок фактически был готов только один из них. А к тому времени, как мы сняли первые одиннадцать эпизодов, Стар Треку и вовсе грозила перспектива незапланированного перерыва в съемках, что не только способствовало бы росту и без того высоких затрат на его создание, но и гарантировало бы, что и без того призрачные планы по производству серий превратились бы просто в фантазии. Ни один из новых сценариев не был готов для использования.
Джастман спросил: «А мы не можем как-то использовать первый пилот, чтобы потянуть время, пока мы не получим больше сценариев?»
Когда NBC заказала нам второй пилот, мы планировали показать наш очень дорогой первый пилот в качестве самостоятельного фильма. Но теперь, когда Стар Трек стал еженедельным сериалом, вопрос о том, как использовать «The Cage», стал серьезной темой для обсуждения. Тот факт, что 79-минутный материал, на который была потрачена целая куча денег, просто собирал пыль в подвалах Desilu, казался нам абсурдом. Родденберри, Солоу и Джастман изучили то, что у них было, или – как они вскоре поняли – чего у них не было.
Годом ранее Джеффри Хантер ответил отказом на предложение Родденберри снять дополнительный материал с его участием, чтобы доработать пилот и попытаться выпустить его на большой экран. Так что не могло быть и речи о том, чтобы Хантер согласился сделать это для телесериала.
За исключением Леонарда Нимоя, все актеры в пилоте и сериале были разными. У нас было два доктора, две старшины, два офицера по связи, два рулевых, и Мэйджел Баррет, которая играла первого офицера и медсестру Чепэл.
Всё, что окружало команду, также было другим. Для сериала все декорации, реквизит и костюмы были обновлены. Даже уши Спока стали более реалистичными.
Мы приняли решение разбить историю на части и включить их в новый, ещё не написанный сюжет, в котором бы участвовал Джеффри Хантер и актеры как из пилота, так и из сериала. Процесс был похож на то, чтобы взять два сложных паззла, частично связанные между собой, разбить их на кусочки, хорошенько перемешать, и, в конце концов, получить одну великолепную, идеально собранную картину, которую можно было бы разделить на две части и показать их друг за другом.
Родденберри называл материал, который нам предстояло написать, «оберткой». «The Cage» была пилотом, завернутым в «обертку», а всё вместе мы называли «двухчастник». Можно было ожидать, что «мозговой центр» Стар Трека придумает более креативные обозначения.
«Двухчастник» взбудоражил воображение всей Desilu; он жил своей собственной жизнью. Солоу говорил NBC: «Просто дождитесь его выхода». Родденберри планировал устроить вечеринку после того, как «двухчастник» будет готов. Все были взволнованы, но не Джон Блэк. Ему пришлось писать «обертку», и это было совсем не просто.
Джастман давил на Родденберри по поводу скорейшего написания сценария. Когда Блэк, наконец, закончил его, Родденберри взял сценарий, скрылся в своем офисе и через несколько дней выдал абсолютно другую версию. Когда Родденберри вручил сценарий «обертки» Джастману, он использовал этот свой триумф как повод взять ещё один «заслуженный» отпуск. Довольный тем, что у него получилось, он направил Джастману служебную записку:

Кому: Боб Джастман
От кого: Джин Родденберри

В качестве знака моего огромного искреннего уважения к тебе, уезжая в отпуск, я оставляю тебе 50-60 страниц чистого гения. Читай и плачь, как это делал Александр, когда созерцал великолепие Египта.

Джин Родденберри

«Двухчастник» назвали «The Menagerie», что, кстати, было одной из рабочих версий названия самого пилота. Он стал одним из самых знаменитых эпизодов из двух частей в истории телевидения. Он был не слишком эротическим, и, конечно, не слишком «умным» для телезрителей.

…

Обычно при работе над сериалами готовый материал сначала озвучивался, а потом направлялся в лабораторию для работы с цветом. Но для «необычного» Стар Трека всё было наоборот: материал сразу направлялся в лабораторию, и нам не приходилось терять целый день, ожидая, пока он будет озвучен.

Боб Джастман:
Я работал над первыми отснятыми кадрами с Роджером, специалистом, отвечавшим за цветовую обработку материала. Работа была утомительной. Было очень важно, чтобы баланс цвета был ближе к «холодному» полюсу спектра, и чтобы то освещение, над которым наш оператор Джерри Финнерман так старательно работал, не было бы испорчено. Когда я уходил, Роджер знал, что придется внести ещё много корректив. «Я буду работать всю ночь, Боб. Мы понимаем, что ты хочешь, чтобы всё было идеально, и всё будет именно так».
Утром Роджер показал мне готовый материал. Когда мы смотрели первую катушку, всё выглядело замечательно: баланс цвета, насыщенность, контраст - но всё же что-то беспокоило меня.
«Что-то не так, Роджер».
«По-моему, всё замечательно, Боб. Это немного темнее, чем то, к чему я привык, но это то, что ты хотел, - Роджер выглядел расстроенным, - Я никогда так старательно не работал над пленкой. А ты говоришь мне, что что-то не так».
«Да я и сам не знаю. Ночто-то здесь не так». И как только я произнёс это, я понял. Это был Спок. Он выглядел не так.
«Это Спок. Он выглядит неправильно».
«Спок?»
«Ну тот парень с ушами. У него не тот цвет кожи»
«А, он! Я с ним просто замучился. Почему-то он всё время казался желтым. Мне пришлось серьезно потрудиться, чтобы сделать его снова белым».
«Но он и не должен выглядеть белым. Он должен казаться желтым».
«Серьезно? Настолько желтым?»
«Ну, если бы ты был евреем, я бы сказал, «как куриный суп твоей бабушки».
«Настолько желтым?»
«Да, настолько желтым».
Проблема была решена. После этого разговора Роджер сделал Спока похожим на бабушкин куриный суп.

В то время, как обязанности Джина как продюсера и сценариста отнимали у него всё больше сил, а его семейные отношения становились всё более напряженными, Джин всерьез столкнулся с перспективой нервного срыва.
После того, как Джин взял на себя обязанности исполнительного продюсера, продюсер Джин Кун и ассоциированный продюсер Боб Джастман вместе оказались на передовой и стали друзьями как в личном, так и в профессиональном плане. Вскоре Кун понял, что необходима ещё одна «единица» для работы над сценариями. Во время съемок “Miri”, в последнюю неделю августа 1966 года, писатель Стив Карабатсос приступил к работе в качестве консультанта по сценариям, и, в конце концов, проблемы со сценариями были решены. Но они появились на совсем другом горизонте.
Во время визитов на съемочную площадку Anderson Company, Джастман был поражен тем, как много времени уходило на то, чтобы снять всего лишь один кадр с двенадцатифутовой моделью Энтерпрайз. С помощью старой операторской тележки и металлических тросов, Дэррел Андерсон снимал корабль, передвигая тележку по направлению к кораблю или от него, а для съемок летящего корабля – вдоль его бортов. Они никогда не знали, получились ли кадры – им приходилось ждать готовый материал. И даже после этого материал мог быть забракован: малейший удар или покачивание, незаметные на первый взгляд, становились катастрофически очевидными в тот момент, когда отснятый материал совмещали с фоном из «движущихся звезд».
Фон со звездами представлял их себя комбинацию из трех «пластинок»: одной статичной, одной с медленно двигавшимися звездами и одной с быстро проносящимися звездами. Все недостатки окончательной картинки проявлялись тогда, когда три этих фона совмещали с кадрами движущегося Энтерпрайз. Если движение корабля было недостаточно гладким, Энтерпрайз выглядел так, словно его трясло на фоне плавно двигающегося звездного фона, и корабль становился похожим на «Модель Т» Форда в космосе.

Боб Джастман:
Джин очень старался сделать так, чтобы получить кадры с летящим в космосе Энтерпрайз к августу. За несколько месяцев до этого я составил список из двадцати «обязательных» ракурсов, которые будут нам нужны для вступительной заставки и которые можно будет использовать в дальнейшем, когда нам понадобятся кадры с кораблем, находящимся на орбите планеты, или куда-то летящим, или какие-нибудь ещё.
Помня свой визит в Anderson Company, я был очень обеспокоен. Но когда я обсудил это с Биллом Хитом (главой департамента пост-продакшн Desilu – прим. переводчика), он уверил меня, что со съемками миниатюры Энтерпрайз всё хорошо: «Дэррел не хочет, чтобы вы видели что-то до того, как это будет доведено до совершенства. Как я и говорил раньше, вы получите эти кадры задолго до своих крайних сроков. Передай Джину, чтобы он перестал волноваться».
Я так и сделал, но это не помогло. Возможно, в Джине говорил коп, но он никогда не верил Хиту. На самом деле, после съемок двух пилотов Джин возненавидел его со всей страстью. Я едва удерживал его от того, чтобы он пошел в офис Хита и «набил ему морду». Наконец, когда до премьеры сериала оставался всего месяц, Джин был готов всех убить: «Я хочу увидеть свою вступительную заставку и все кадры с Энтерпрайз, и я хочу это увидеть СЕЙЧАС!»
Я никогда раньше не видел разъяренного Джина. Это было отрезвляющее зрелище. Тогда я позвонил Хиту: «Мне плевать, готовы кадры или нет. Покажи нам то, что уже есть, или я не ручаюсь за Джина».
Итак, Дэррел показал нам результаты своих многомесячных трудов. Мы сели втроем у экрана. Билла Хита там не было; осторожность – главная составляющая смелости.
Погас свет. Зажужжал проектор. Две минуты спустя свет снова зажегся.
У нас было около шести хороших кадров и ещё несколько таких, которые мы могли бы использовать частично. Мы ждали множество других ракурсов, некоторые из которых были нам нужны как воздух.
«А где остальные кадры, Дэррел?»
Дэррела начало трясти. Он вскочил на ноги и закричал: «Так вы никогда не успеете к премьере!». Разразившись слезами, он выбежал из комнаты, всё ещё крича: «Вы никогда не успеете к премьере! Вы никогда не успеете к премьере!»
Джин был в шоке. Я побежал за Дэррелом и нагнал его на улице. Он рыдал. Что было неудивительно. Позже мы узнали, что он работал днями и ночами на протяжении нескольких месяцев, чтобы удовлетворить наши потребности. В тот день Дэррел уехал отдыхать в Палм Спрингс.
Когда я вернулся, Джин сидел там и ждал меня. На его лице было мрачное выражение. «Пойдем со мной, Боб», - сказал он и повел меня за руку в комнату для монтажа. И там, всего за один день, склеив кусочки пленки, оставшиеся от двух пилотов, мы сделали знаменитую вступительную заставку Стар Трека. Вопреки предсказанию Дэррела, мы успели к премьере. И это было сродни чуду.



Проблемы с пост-продакшн побудили Джастмана снова отправиться на поиски «подходящего парня», который мог бы взять всю текущую работу в свои руки. К счастью, Родденберри вспомнил про Эда Милкиса, помощника монтажера, с которым он работал над своим сериалом «Лейтенант» (“The Lieutenant”).
К тому времени Милкис покинул киноиндустрию и занялся операциями с недвижимостью. Но когда ему позвонил Родденберри, он согласился «немного» помочь. Милкиса взяли на должность ассистента продюсера, и он приступил к работе.
Новый сотрудник был спокойным, хладнокровным и абсолютно невозмутимым. Его приход в Стар Трек сыграл огромную роль. Джастман до сих пор заявляет, что Милкис «спас нас от провала». Он взял под свой контроль всю послесъемочную обработку материала и вскоре стал главой очень эффективного подразделения.

…

Незадолго до премьеры, Джин полетел в Кливленд, штат Огайо, с намерением лично представить Стар Трек ведущим писателям-фантастам и просто поклонникам фантастики, которые собрались там на ежегодный Всемирный конвент научной фантастики. Он привёз туда наш пилот, “Where No Man Has Gone Before”, два экземпляра униформы звездного флота, женский и мужской, а также костюм Шерри Джексон из “Little Girls”. Джин предварительно договорился с одной девушкой по поводу того, чтобы она продемонстрировала творение Билла Тейсса, и в редком приступе экстраверсии, нетипичном для него, он надеялся сам влезть в мужскую униформу и продемонстрировать её.
Наряд Шерри Джексон демонстрировала очень привлекательная молодая модель, чьи таланты мгновенно привлекли внимание знаменитого холостяка писателя-фантаста Харлана Эллисона. Как вспоминала БиДжо Тримбл, «Мы получили огромное удовольствие, наблюдая за Харланом. Он повис на ней, как блоха на собаке». Но в конце концов Харлан получил отпор.
Та поездка Джина, получившего возможность пообщаться с самыми выдающимися членами Ассоциации писателей-фантастов Америки, подарила ему идею, которую он использовал несколько месяцев спустя, когда обратился к ним за помощью, чтобы спасти Стар Трек от закрытия.
В тот уикенд старания Джина были вознаграждены. “Where No Man Has Gone Before”, в отличие от других показанных фильмов, встретил теплый прием. Те, кто тем или иным образом были связаны с научной фантастикой, пришли в восторг. Но через четыре дня сериал должен был появиться на экране перед аудиторией, которая считала, что научная фантастика – это комиксы, в которых люди-аллигаторы гонятся за грудастыми девушками или гигантский фиолетовый шар пытается уничтожить Токио.

Тем летом NBC разработала стратегию, как обеспечить своим сериалам успешный старт на фоне своих конкурентов с ABC и CBS. Всё было очень просто: вместо того, чтобы поставить премьеры сериалов на неделю, обычно открывавшую осенний телевизионный сезон, NBC и, как позже выяснилось, АВС, показали все свои премьеры на неделю раньше.
Всё это сопровождалось анонсами в газетах, которые должны были заставить телезрителей, с нетерпением ожидавших новые программы, после долгого жаркого лета повторов насладиться заманчивыми цветными передачами на NBC.
Анонс Стар Трека, вышедший 8 сентября 1966 года, представлял собой рисунок, изображавший Шатнера и Нимоя. Художник постарался скрыть острые уши Нимоя. На заднем плане было ещё несколько неразличимых персонажей и Энтерпрайз, летевший вокруг планеты и оставлявший за собой надпись – StarTrek.





Так как CBS в ту неделю всё ещё показывала повторы прошлогодних программ, телевизионные рейтинги не позволяли дать объективную картину зрительских предпочтений. Идея NBC перенести свои премьеры на более ранний срок была хороша, но не привлекла того количества телезрителей, которое они ожидали увидеть. Так, согласно данным исследований, премьера Стар Трека привлекла «всего лишь» 11 360 000 зрителей. Её рейтинг составил 20,7%.
Тем не менее, Люсиль Болл направила нам записку: «Дорогой Джин и вся остальная трудолюбивая команда… Я только что услышала хорошую новость, и хочу, чтобы вы знали, как я горда и счастлива за вас. Похоже, успех вас действительно любит, и я ценю ваши усилия».
Её письмо было намного более оптимистичным, чем реакция критиков.
Два самых важных обзора Стар Трека вышли в двух версиях одного издания, “Variety”. “Weekly Variety”, выходившая в Нью-Йорке, считалась Библией для людей из мира киноиндустрии и всех тех, кто был связан с денежными потоками на радио и телевидении, а такжес рекламой и спонсорством. “Daily Variety”, выпускавшаяся в Голливуде, была нацелена в основном на творческую часть кино-, радио- и телевизионного сообщества. Так что по разным причинам оба обзора были очень важны.
Обзор “Weekly Variety” начинался так: «Стар Трек, конечно, пытается заставить нас поверить в происходящее, но это не работает». Вывод был таким: «Самый большой вопрос заключается в том, как это низкобюджетное шоу вообще попало в телепрограмму?». Обзор называл Шатнера и Нимоя «деревянными» и описывал мистера Спока как «так называемого офицера по науке, чья странная причёска (и т.д.) выглядит просто глупо».
В обзоре было ещё много того, что отдел продаж NBC и спонсоры Стар Трека не хотели бы читать: «Можно предположить, что Стар Трек сможет привлечь небольшую часть небольшого круга избранных, хотя для этого время в телепрограмме подобрано не слишком удачно. Было бы лучше поставить его на субботу в утренний блок детских телепередач».
Легендарный обозреватель“Daily Variety” Джек Хэлман написал в своём обзоре на “Man Trap”:
“И вот мы отправляемся на другую планету, чтобы порадовать любителей фантастики. Но будет лучше, если таких любителей окажется много, иначе сериал ждет провал. Он слишком непривычен для широкой аудитории, которая предпочитает менее заумные упражнения.
…Не способствует его популярности и отсутствие выразительных главных героев. Они двигаются туда-сюда чётко по указаниям режиссера, и используют только проявления силы, чтобы развлечь аудиторию. Но этого развлечения слишком мало на целый час сериала.
… Звуки различных технических изобретений только вносят ещё больше сумбура в эту бессмысленную беготню по коридорам».

Само собой разумеется, все члены Голливудского творческого сообщества предпочитают находиться в кругу победителей. “Daily Variety” рекомендовала всем сценаристам, режиссерам, актерам и композиторам Стар Трека не бросать свою основную работу.

Герберт Солоу:
Оглядываясь назад, я понимаю, что не должен был просить Боба в дополнение к четырнадцати-шестнадцати часам в день, которые он тратил на Стар Трек, помогать мне с «Миссия: невыполнима». Но у меня не было выбора.
Я извинился перед Бобом за свою просьбу заняться озвучиванием «Миссии», но он, как всегда, был счастлив помочь.
«Ты выглядишь уставшим, Боб. Скажи честно. Ты чувствуешь себя таким же уставшим, как и выглядишь?»
«На самом деле, я нормально себя чувствую. Возможно, я лишь капельку устал, но в целом всё хорошо. К тому же, пока я буду заниматься озвучиванием «Миссии», я смогу использовать перерывы в этом процессе для работы над Стар Треком: его декорациями, спецэффектами, бюджетом, актерами – и смогу написать ещё несколько десятков служебных записок».
Итак, Боб согласился на дополнительные обязанности. Но проходили недели, и улыбка на его лице появлялась всё реже и реже, темп его работы замедлялся, а терпение сходило на нет. Он думал, что проблемы были только у Стар Трека, но он не понимал, какие серьезные проблемы были у него самого. К тому времени, как мы начали снимать наш двенадцатый эпизод, “The Galileo Seven”, Бобу удавалось поспать в среднем около четырех часов в день, и силы его подходили к концу.
Переутомленный и истощенный, Боб однажды приехал домой очень поздно, поужинал и упал без сил. Джеки Джастман, после того, как позаботилась о муже, позвонила Джину и заявила тоном, не терпящим возражений: «Мы с Бобом едем в отпуск, и тебе лучше не вмешиваться!»
Но, как и следовало ожидать, Боб отказывался куда-либо уезжать. На следующее утро он вернулся на Desilu и приступил к своим обязанностям. Джин рассказал мне об этом. Я пришёл к Бобу и вручил ему два билета.
«Что это?» - спросил он.
«Два билета на Гавайи на имя Роберта и Джеки Джастман. Я нашёл их на улице. И их нужно использовать завтра».
Боб внимательно изучил билеты и вручил мне их обратно. «Спасибо, Герб, это очень мило, но я в порядке».
Я бросил билеты на стол. «Ну, у тебя есть выбор. Или вы с Джеки летите завтра на Гавайи, или ты уволен!»
Я ушел, и на следующий день Боб отправился на Гавайи.

Боб Джастман:
Одна полноценная ночь сна уже сотворила чудо. Сначала я думал, что причины моего состояния были психологическими, но, как оказалось, дело заключалось только в физическом истощении. Отдохнув немного, я намеревался приступить к работе с удвоенными силами. Я выдавил из Джина обещание не решать никаких вопросов с Биллом Хитом, пока меня не будет. Так не было никакого шанса, что что-то пойдет не так в моё отсутствие.
Джеки и я шли по терминалу аэропорта на посадку в самолет. Краем глаза я заметил Боба Хелстрома, ассистента Джина, затаившегося неподалеку. Когда я подошел к нему, он выглядел виноватым.
«Боб Хелстром. Что ты тут делаешь?»
«Да н-ничего, - пробормотал он, - просто провожаю друга. Ну, пока. Приятного путешествия». «Ну давай, пока», - повторил он и поторопился уйти.
У меня возникли смутные сомнения, и я поймал сообщника Джина прямо на месте преступления. Когда мы направились на посадку, я оглянулся назад. Хелстром прятался за колонной. Он поспешил скрыться от моего взгляда.
«Что-то происходит, дорогая, - сказал я, - Джин что-то задумал».
Мы сели в самолет. Место Джеки было у окна, а моё возле прохода. Между нами кто-то уже сидел. Приглядевшись, мы обнаружили, что с нами на Гавайи летел Балок из “The Corbomite Maneuver”. Мир тесен, не так ли?
«Ничего не говори, Джеки. Просто не обращай внимание. Но она сама знала, что ей делать, и уже прошла мимо монстра, села в кресло, пристегнула ремни и, как ни в чём не бывало, читала журнал “New Yorker”. Я тоже сел в кресло, полностью игнорируя нашего попутчика.
Однако турист позади нас был весьма заинтересован Балоком. Само собой, он был при этом сильно пьян.
«Эй, милашка! – заорал он, - Похоже, я влюбился». Турист продолжал свой односторонний диалог с Балоком, пока не пришел рассерженный пилот и не навис прямо надо мной.
«Вы знаете этого… эту штуку?»
«Нет, сэр! Я никогда раньше этого не видел»
«Этот самолет с места не сдвинется, пока ОНО не сойдет!». Он прошел в хвост самолета и исчез.
Вскоре к нам с виноватым видом подошел Боб Хелстром. «Прости, Боб, Джин подумал… ну, сам знаешь». Он схватил Балока и вынес его из самолёта.
Пилот вернулся, и самолет начал готовиться ко взлету. В конце концов, мы отправились на Гавайи. Но пьяный пассажир был явно расстроен: «Чёрт, я собирался позвать её на пляжную вечеринку!»
«Ну, вообще-то, она – это он», - сказал я.
«О… ну тогда – алоха! – и не берите в голову»
Как только самолет взлетел, одна из стюардесс с завистью в голосе сообщила: «Мистер Родденберри прислал вам бутылку шампанского», в то время как другая стюардесса уже разливала его в бокалы. Можно было бы обойтись и без Балока, и уж тем более без шампанского, создававшего лишние трудности. Каждый раз, когда мы просили наполнить нам бокалы, стюардесса свирепо смотрела на нас.
Мы прилетели на остров Кауаи, райское местечко, где снимались сцены на пляже для фильма “South Pacific”.
На следующее утро, в субботу, 1 октября 1966 года, я стоял на доске для серфинга. Шел дождь, но мне было всё равно. Все мои мысли по поводу Стар Трека медленно исчезали с каждой новой волной.
Но тут на пляж пришла Джеки с телеграммой в руках. Я улыбнулся. Я знал, что она была от Джина и что в ней было что-то милое и приятное, вроде «Надеюсь, ты отлично проводишь время. Жаль, что меня там нет». Но в ней было нечто совсем иное:

«НЕ ОТВЕЧАЙ НА ЗВОНКИ БИЛЛА ХИТА МЫ ВСЁ УЛАДИМ ЗДЕСЬ ДЖИН РОДДЕНБЕРРИ»

Я был в шоке: мои опасения сбывались. Там возник какой-то спор, возможно, даже конфликт. Я выбежал из воды и понесся босиком на вершину холма, где располагался наш отель, единственное место на всём курорте, где был телефон. Но там меня уже ждала другая телеграмма:

«ЗАБУДЬ ПРО ПРЕДЫДУЩЕЕ СООБЩЕНИЕ ВОЗМОЖНО ВАМ ЛУЧШЕ ПОГОВОРИТЬ ДЖИН РОДДЕНБЕРРИ».

Я сделал звонок в офис Desilu, но там уже никого не было. И у меня не было номера телефона Билла Хита. Я решил ничего не предпринимать, но на следующее утро пришла ещё одна телеграмма:

«СРОЧНО ЧТО ВЫ С ХИТОМ РЕШИЛИ ДЖИН РОДДЕНБЕРРИ»

Я потратил весь оставшийся день на звонки в Лос-Анджелес. Как ни странно, Джина не было в офисе. «Он, наверное, пошел к Биллу Хиту, не знаете?» - спрашивал я.
«Нет, он просто рано ушел домой, - отвечала Дороти Фонтана, - Как вам Гавайи? Должно быть, вы отлично проводите время. Расскажи мне об этом».
«Ну… это сложно описать».
Дома Джина также не было: он куда-то ушел. На следующий день не было никаких телеграмм. «Наверное, они помирились и всё разрешили», - надеялся я. Но это казалось маловероятным. Я начал что-то подозревать. Но я постарался выкинуть Стар Трек из головы, и мы улетели на Большой остров, Гавайи, где Джин снова нас настиг:

«ВСЕ В ПОРЯДКЕ СИЛЬВИЯ ГОВОРИТ ЧТО ОТЕЦ РЕБЕНКА СТИВ КАРАБАТСОС ДЖИН РОДДЕНБЕРРИ»

Эта его телеграмма про Сильвию выглядела очень странной. Мой секретарь, Сильвия, была глубоко, глубоко замужней женщиной. Что скажет на это её муж? И кто ему об этом сообщит? Точно не я. Он был довольно крупным парнем.
Да и сама мысль о том, что она могла закрутить роман со скромным Стивом Карабатсосом, была… в первый раз в жизни я не мог подобрать слов.
Зародившиеся сомнения окрепли со следующей телеграммой от наших специалистов по звуку:

«ОТСТАЕМ ОТ СРОКОВ ХВАТИТ ИСПОЛЬЗОВАТЬ ФАЗЕРЫ МЕДИЦИНСКИЙ И ИНЖЕНЕРНЫЙ ОТСЕК НА МОСТИКЕ ЗАКАНЧИВАЕМ ОЗВУЧИВАТЬ ЭПИЗОД ЧЕРЕЗ ЧЕТЫРЕ ЧАСА»

Я сделал ещё один телефонный звонок. Но Джин опять куда-то вышел. Сильвии тоже не было на месте,и никто не знал, когда она вернется. Тут я действительно заподозрил подвох. Сильвия никогда не покидала офис в рабочее время.
В пятницу, 30 сентября 1966 года, когда мы улетели из Лос-Анджелеса, съемки “The Galileo Seven” как раз подходили к концу, и мы укладывались как в бюджет, так и в расписание. И вот пришла ещё одна телеграмма:

«РАССЛАБЬСЯ ВСЁ ХОРОШО МЫ ДОДЕЛАЕМ ГАЛИЛЕО ДЖИН РОДДЕНБЕРРИ»

Всё встало на свои места. Тот факт, что съемки эпизода настолько зашли за рамки бюджета и расписания, был доселе неслыханным. По моему мнению, Джин, с его извращенным чувством юмора, просто играл со мной. Следующая телеграмма полностью подтвердила мои подозрения:

«ПО-ПРЕЖНЕМУ НИКАКИХ ПРОБЛЕМ ПЕРЛШТЕЙН СОГЛАСИЛСЯ ТЕБЯ ЗАЩИЩАТЬ ДЖИН»

Эд Перлштейн был юристом Desilu. Он был отличным парнем, но всё, что он делал - это готовил контракты, и он не занимался делами об установлении отцовства.
Я решил больше не попадаться на удочку. Вместо того, чтобы волноваться по поводу сериала, я вернулся к морю. Дождь пошел ещё сильнее. Но мне было всё равно.
Но безумие ещё не закончилось. За день до того, как мы собирались уезжать, Джеки упала и растянула лодыжку. На следующее утро я отвез её к самолету в инвалидном кресле. Её нога была в гипсе, и нам пришлось нести её в самолет на руках. Когда мы, наконец, усадили Джеки в кресло и она cмогла вытянуть ногу, ей понадобилась подушка для удобства. В дополнение ко всем нашим несчастьям, в самолете были те самые две стюардессы, которые летели с нами на Гавайи. Теперь они ещё больше нас ненавидели. Мы не могли дождаться, когда наконец прилетим домой.

Джастман, хорошенько отдохнув, вернулся в гущу событий, полный энергии и энтузиазма. Так как дверь его офиса всегда была открыта, он быстро обнаружил, что его офис со странным декором и причудливыми созданиями стал главной достопримечательностью для посетителей, приходивших в штаб-квартиру Стар Трека. Им и в голову не приходило, что они нарушают чье-то спокойствие, но два горна действительно притягивали взгляды.

Боб Джастман:
Однажды, несколько месяцев спустя, семья из мамы, папы и детишек заглянула в дверной проем. «Дети хотят посмотреть на горнов. Это займет всего минуту. Вы ведь не возражаете?»
«Вовсе нет», - солгал я, не желая огорчать детей. Посмотрев на горнов, любопытные посетители продолжили бродить по кабинету и стали разглядывать меня, пытавшегося работать. Возможно, я тоже был для них экспонатом, ещё одним из странных созданий Стар Трека, про которое можно было рассказать друзьям.
Время шло. Один из детей, окончательно заскучавший, поднял фартук «горничной» и закричал: «Мама, смотри!».
И только тогда я заметил, что, пока я был на Гавайях, Фред Филлипс, наш мастер по гриму, подстрекаемый Джином Родденберри и Эдом Милкисом, придал манекену ещё больше жизни. Низ её тела был идеально проработан с анатомической точки зрения, что, должен заметить, выглядело довольно впечатляюще. Было видно, что Фредди тщательно изучил объект своего труда.
Очевидно, визит подошел к концу, так как родители вытолкнули детей из кабинета и исчезли за дверью.
«Я же говорила тебе, что Голливуд – грязное местечко, но тебе всё равно нужно было нас сюда привести, и причем с детьми, не больше, не меньше!»
Манекен был сослан в душ моей личной ванной комнаты и стал поджидать там новые жертвы. Когда посетители спрашивали, где здесь туалет, я приходил в восторг. «Воспользуйтесь моей личной ванной комнатой, - настаивал я, - Вон она».
Посетители входили и делали свои дела. Рано или поздно, мой гость начинал чувствовать чьё-то «присутствие» и оборачивался. А там, скрываясь за полупрозрачной перегородкой душа, стояла обнаженная женщина с полотенцем, перекинутым через руку. Внезапный шок всегда вызывал бурную реакцию гостя, так что в конце концов нам пришлось поставить вокруг унитаза перегородку, защищавшую от брызг.

Герберт Солоу:
После того, как Боб рассказал Джину о том, как им с Джеки понравилось на Гавайях, создатель Стар Трека решил, что его силы тоже подходили к концу. Он передал все свои дела Джастману и Куну и отправился пробовать «прохладные тропические напитки и теплые тропические ночи». После того, как Джин вернулся из отпуска, он, ликуя, раскрыл мне свой успешный план.
Джин объяснил своей жене, Эйлин, как важно для него было уехать подальше от всего этого прессинга, связанного со Стар Треком, студией, телесетью – просто от ВСЕГО – и побыть одному на отдаленном гавайском островке, гуляя по пляжу, бродя по холмам, купаясь в прохладной чистой воде, «обновляя свою душу».
«Она полностью меня поняла», - улыбаясь, сказал Джин. Он забронировал отель, и в день его отъезда Эйлин отвезла Джина в аэропорт.
«Я просто закину тебя в аэропорт, милый», - сказала она.
«Не хочу даже об этом слышать, дорогая, - ответил он, - Пожалуйста, проводи меня до самого выхода на посадку. Я буду так по тебе скучать».
Держась за руки, Джин и Эйлин прошли к выходу, где поцеловались. Эйлин помахала мужу рукой, и он пошел в самолет, который должен был отнести его туда, где он в одиночестве смог бы обновить душу.
Стюардесса провела его в салон первого класса, на третий ряд, место «А». Джин прошел по проходу и занял своё место. Он повернулся к пассажиру, сидевшему в салоне первого класса, в третьем ряду, на месте «В», и произнёс: «Привет!»
Мэйджел Баррет посмотрела на него и улыбнулась: «О, привет! Ты тоже летишь на Гавайи?»
«Да. Мир тесен, не так ли?»

@темы: ТОС. Книги, ТОС. Переводы

---

[IrvinIS]

Название: "Вы будете счастливыми!"
Автор: я
Пэйринг/Персонажи: Кирк, Спок
Категория: джен, кроссовер с к/ф "Отроки во Вселенной", 1974 г.
Рейтинг: G
От автора:

музыка

Прослушать или скачать Вступительная тема бесплатно на Простоплеер

Прослушать или скачать Отроки во Вселенной Зов роботов бесплатно на Простоплеер

кликабельно

@темы: Кирк, Спок, Фанарт

---

Воспоминания о "Звездном Пути" Уилльяма Шатнера

[Harmiron]

Я совсем отбилась от рук, но тем не менее, все продолжается. по-прежнему MZ_Gnom неустанно правит мой перевод, за что ей небывалое спасибо )


Джин всегда чувствовал, что лучшая научная фантастика могла быть именно о людях, а не о технических новинках, взрывах или исключительно научных тайнах космоса.
В конце концов, его идеи выросли в сериал в действительности - о человечестве, взаимоотношениях и приключениях команды Йорктауна. Он избегал фантастических устройств и сценариев, которые, по крайней мере, не соответствовали известным и общепринятым законам физики. Он также избегал персонажей со сверхчеловеческими способностями, с которыми аудитория не смогла бы идентифицировать себя.
Как вы видите, Джин не собирался строить свое шоу, используя множество клише телевизионной научной фантастики. Вместо этого он базировал свои идеи вокруг правдоподобных историй, жестких драматических принципов человеческих конфликтов и легко идентифицируемых, очень "человеческих" характеров. Он чувствовал как писатель, что никакого значения не имело то, какого жанра его истории, пока они соответствовали основным законам драмы. Научная фантастика, по его мнению, не была исключением. Если его персонажи были правдоподобны, если действие продвигалось к захватывающему кульминационному моменту, и сюжетная линия была цельной на всем своем протяжении, Джин чувствовал, что аудитория несомненно сочувствовала бы и идентифицировала бы себя с его знакомыми, распознаваемыми персонажами, даже если они будут в семидесяти двух миллионах миль от дома.
Помня об этом, Джин был уверен в том, что постоянные персонажи на борту Йорктауна будут взаимодействовать правдоподобно, если будут вести себя , как своего рода большая межгалактическая семья. Он надеялся, что зрители могли бы на самом деле волноваться о них, заболел ли член команды, или потерял любимого или был удручен какой-то местной суматохой. Главным образом в этом и было самое большое отличие от типичных персонажей на телевидении, которые все были как печенье одинаковой формы.
Другое беспокойство возникло из настойчивости Джина на том, что зрители должны, по большей части, забыть о новизне космического путешествия Звездного Пути и чувствовать себя как дома в пределах главной декорации шоу, Йорктауна. В конце концов он отверг стандартные образы ракетных кораблей и создал свой звездолёт таким, чтобы зрители воспринимали его родным и комфортным. С самого начала Джин был убежден, что интерьеры Йорктауна должны быть просторными, удобными, свободными и совсем не должны казаться слишком высокотехнологичными или пугающими. Вместо этого он чувствовал, что они могли лучше всего послужить сериалу, став столь же близкими, гостеприимными и легко распознаваемыми, как кухня Крэмденса, гостиная Энди Тейлора или Пoндероса Картрайта. Бесспорным был тот факт, что мостик Йорктауна, по идее, должен был стать своего рода гостиной для хорошего путешетвия.
В течение многих недель сигаретный дым, под аккомпонимент яростного стука клавиш пишущей машинки, окуривал офис Джина. Скомканные, противоречивые идеи плодились с огромной скоростью, как трибблы, летающие по воздуху, замусорившие все углы и представляющие собой безошибочные свидетельства перфекционистского характера Джина. Наконец, когда облако никотина достигло совершенства, окончательный проект был готов выйти в свет, Родденберри скрестил пальцы на удачу и представил свое предложение МGM.
11 марта 1964 года самозванный "космический ребенок" Родденберри официально появился на свет. В этом предложении новорожденного сериала были преуменьшены межгалактические аспекты шоу, и оно было описано (как знают все треккеры, навострившие свои острые поливиниловые уши) как звездный обоз. И, так как обоз Джина не был подготовлен, отлит или готов сойти на рельсы, он смог представить самые сильные коммерческие аргументы в его пользу в мельчайших подробностях. Фактически, в первых строках своего предложения Джин изо всех сил старается убедить, что "Звездный путь будет первым на телевидении!"... одночасовым научно-фантастическим сериалом с постоянными персонажами.
Джин был также достаточно мудр, чтобы принять во внимание страсть к экономии, которой страдают большинство директората телевизионных сетей. Установку для Звездного пути он начинает с декларации о том, что Звездный путь построен уникально, "объединяя в себе такие жанры, как приключение, действие и драму с полной производственной практичностью. И с почти безграничным потенциалом для сценариев".

@темы: ТОС. Переводы

---

Дитя Калеиды

[.busine]

Название: Дитя Калеиды (глава 8)
Автор: .busine
Всетерпеливая бета: Нари
Фэндом: Star Trek: TOS
Рейтинг: G
Пейринг: Вроде бы есть, а вроде бы и нет.
Отказ: всех и вся взяла поиграться исключительно удовольствия ради
Размер: Макси, не закончен
Жанр: частично челлендж и кроссовер с Киром Булычёвым
Герои: команда Энтерпрайз, Мэри-Сью (и я тут посываю голову пеплом)
От автора: Дипломатия, скука, стокгольмский синдром. Ну а что - в космосе весны не бывает!

В предыдущих сериях

Глава 8

«Пятьсот сорок один, пятьсот сорок два, пятьсот сорок три…» – вслух отсчитывала Нина капли питательного раствора для аммиачной водоросли. День питания водоросли наступал один раз в двадцать три дня и требовал чистки ртутного резервуара, а также тщательного контроля количества пищи. Водоросль торжествующе булькала в свежей ртути, предвкушая пир.

Нина покосилась на хронометр. Одиннадцать сорок семь.

«Пятьсот шестьдесят девять, пятьсот семьдесят, стоп!» – удовлетворённо досчитала она.

Ёмкость с питательной смесью начала плавно опускаться в аквариум. Услышав запах восторгов своей питомицы, Нина решила всё же прикрыть аквариум газоотводной крышкой.

Дверь в виварий с едва слышным скрежетом отворилась. Даже не оборачиваясь, Нина подумала «Рано!» и уже набрала воздух для приветствия и отчёта. Но, повернувшись, вынуждена была задержать дыхание.

Не то чтобы любопытство вулканцев было для Нины новостью, равно и как некоторая бесцеремонность, удивительным образом сочетавшаяся с их сдержанностью и пристрастным соблюдением традиций. Так или иначе, только что вошедший Сарек хоть и смотрел прямо на неё, но ощутимо жадно впитывал каждый фотон света, сообщавший ему зрительную информацию о космовиварии.

– Доброго дня, Нина Грин, – степенно поздоровался он.

– Доброго дня, советник Сарек, – едва дыша, пролепетала Нина.

Она испытывала не страх, но безотчётный трепет перед этим, настоящим, вулканцем, который, к тому же, был одним из значимых дипломатических лиц галактики. Неожиданное его появление заставило Нину совсем оробеть.

– Чем могу быть вам полезной, советник? – вежливо осведомилась Нина вместо того, чтобы пропищать «Какого чёрта вы меня так пугаете?».

Выдерживая весьма значительную паузу, Сарек подошёл к вестерианскому кустарнику и, едва глянув на его иссиня-чёрную крону, с возможной лёгкостью произнёс:

– Я зашёл напомнить вам о том, что завтра состоится церемония примирения.

«Вот уж спасибо!» – съязвила про себя Нина. Она прекрасно помнила об этом. Более того, этот факт заставлял её испытывать настолько сложную гамму чувств, что если бы она попыталась объяснить их советнику, то наверняка стала бы в его глазах «эмоционально нестабильным существом гуманоидного типа». Было очень тревожно ощущать на себе груз ответственности. Было радостно от того, что с Ромулом наконец будет заключён мир. Не терпелось, чтобы всё это поскорее закончилось. Не хотелось, чтобы оно начиналось. Было страшно ошибиться, сделать что-то не так. Было страшно, что всё это закончится. Было страшно касаться его руки. Было странно думать, что его Нина больше не увидит. Никогда. Именно это слово – «никогда» – заставляло больше не называть его по имени. Слишком персонально. Слишком частно для столь долгого промежутка времени.

С последней встречи Нины и Сервия прошёл двадцать один день восемнадцать часов и тридцать четыре минуты, и добрые сутки из этого времени (это был «лабораторный минимум», после которого Нина сочла дальнейшие наблюдения несостоятельными) были потрачены на мысли о том, не превышает ли свои полномочия охрана, смирно ли он себя ведёт и часто ли видится с Сареком. Единственное, в чём была уверена Нина, так это в том, что в медицинской помощи он не нуждался. Это радовало, но одновременно с этим было немного досадно.

Кажется, мысли последних дней отразились на лице впавшей в задумчивость Нины, поскольку посол счёл уместным прервать их ход.

– Нина, вы в порядке?

– Конечно, советник, – вынырнув на поверхность, отозвалась она. – Я в полном порядке. Я готова к завтрашней церемонии.

– Нет ли у вас каких-нибудь вопросов? – настороженно осведомился Сарек.

– Что… – потупившись прошептала она, – что будет потом?

– Логичный вопрос. После церемонии, которая откроет начало мирных переговоров, будет назначено чтение договора. Это чистая формальность, стороны уже всё обсудили и пришли к единому мнению, но он будет оглашён ещё раз. Это дипломатическая процедура, ваше присутствие там не потребуется. Мирный договор будет прочитан и заверен, после этого военнопленные будут переданы ромуланской стороне. Впрочем, статус военнопленных они потеряют после процедуры примирения и вплоть до подписания мирного договора будут считаться посетителями «Энтерпрайз». – Сарек ещё немного помолчал и сменил тему. – Нина, я пришёл, чтобы помимо прочего предупредить вас. Этические представления ромуланцев о честности распространяются в основном на внутригрупповые связи. Договор – это одно, но до его подписания возможны любые провокации с их стороны. Я не хочу пугать вас, но экипажу предписано соблюдать крайнюю осторожность.

– Конечно, советник, я понимаю, – серьёзно ответила Нина.

Вот уж у неё не было ни одной иллюзии относительно стиля их поведения, как в целом, так и в частности. «Главное, он тоже ищет мира», – успокаивающе подумала Нина.

– Жду вас завтра на месте в соответствии с графиком проведения дипломатических мероприятий. До свидания.

Нина попрощалась. Она понимала, что посол не без умысла вел себя с ней нарочито просто. Сарек даже немного перестарался, пытаясь имитировать земную непринуждённость – сам пришёл в виварий, обращался по имени. В этом чувствовалось его напряжение. Нет, разумеется, вулканец не мог нервничать в подлинном смысле слова, но некоторую нервозность всё же проявлял. Так в эмоциональном фоне Нины стало ещё одной нестабильностью больше.



Сколько ни жди, но капли не падали с листьев ан ак линнат. Старый Лис не подавал голос. Несмотря на привычку к одиночеству, иногда Нина его всё же не выносила.

Она нажала кнопку внутренней связи, и интерком выжидающе зашелестел.

– Каюта лейтенанта Ухуры, – чётко выговорила Нина.

Мигнул индикатор соединения, и из динамика донёсся знакомый голос с тревожной ноткой.

– Лейтенант Ухура на связи!

– Ухура, это всего лишь я, Нина.

– Нина? Ох, я… Знаешь, думала, что что-то случилось. Все сейчас очень обеспокоены переговорами. Как ты? Не нервничаешь?

– Могла бы быть и спокойнее, но, в целом, всё хорошо, – приукрасила ситуацию Нина. – Я просто хотела тебя спросить, ты сегодня свободна? Может, посидим, выпьем чего-нибудь?

По ту сторону динамика раздалось смущённое посапывание.

– Немного занята, если честно, – кокетливо ответила Ухура. – Но если тебе нужно поговорить…

– Что ты, что ты, не отменяй ни в коем случае! – запротестовала Нина, которой было совестно лишать Ухуру личной жизни.

– Нина, скажи мне честно, у тебя точно всё хорошо? Потому что если…

– У меня правда всё в порядке, – ещё бодрее соврала Нина. – Хорошего вечера!

Оставалось только повторять речь для завтрашней церемонии. За последние несколько недель Нина сделала большой прогресс в ромуланском звукоизвлечении, подтянув свой уровень с семи с половиной кадетских как минимум до девяти целых и трёх десятых баллов.

«Я, Нина Грин, рождённая свободной в галактике Млечный Путь на планете Калеида, приношу эту клятву во имя мира. Клянусь, что я не таю на своего обидчика зла. Клянусь, что помыслы мои чисты. Здесь, перед свидетелями, я обещаю никогда не искать мести за пережитое мной. Этим утверждаю, что не имею претензий к Ромуланской империи. Да будет так».



За дверями, ведущими в большой зал приёмов, Нина ощущала целый шлейф разнообразных эмоций, но главной нотой в нём было колоссальное даже по калеидским меркам напряжение. Шестнадцать минут и тридцать четыре секунды, которые она уже прожила в ожидании, длились, казалось, целую вечность. Сердцебиение от волнения подскочило до ста двадцати семи ударов в минуту и не желало замедляться. От мысли, что скоро, уже почти сейчас, случится всё и на этом история с ромуланцами закончится, подкашивались колени.

«Только бы не понял, только бы не понял, только бы не понял», – думала про себя Нина, нервно постукивая кончиком начищенной до блеска форменной туфли по полу. Сама она уже приняла тот факт, что ромуланец невольно занял в её жизни и в её сердце место несоизмеримо большее, чем это было допустимо при данных обстоятельствах.

– Для принесения клятвы вызывается Нина Грин, – послышалось из зала, и двери распахнулись.

Нина переступила порог и почувствовала на себе несколько десятков внимательных, изредка любопытных взглядов. Не поднимая глаз, она проследовала в центр зала. Колени дрожали. Было трудно дышать.

– Клятву принимает Сервий Тарквиний, – монотонно произнёс тот же голос, и ему вторил перевод на ромуланский язык.

Нина услышала, как где-то за её спиной поднялся ромуланец. Сервий подошёл к ней, остановился всего в паре шагов и протянул руку ладонью вверх.

– Я готов, – произнёс он, и Нина ощутила, как её накрывает волной нежности при звуках знакомого голоса.

Нина робко протянула руку, положила её на горячую ладонь и почувствовала, как Сервий прижал её кисть большим пальцем. Если бы она только осмелилась поднять глаза, то заметила бы, как расширились зрачки ромуланца, установившего ментальную связь и заглянувшего в её мысли. Но она не подняла. Всё её внимание в этот момент было приковано к исходящему от него теплу, которое, как знала Нина, она чувствовала в последний раз.

Не слыша собственного голоса, Нина произносила вызубренную клятву.

Между тем в зале происходило нечто интересное.

Сервий, получивший доступ к её мыслям, не обращая внимания на клятву, познавал её родной мир, жизнь на Калеиде, в которой не было жестокости, вражды и убийства. Остатки ромуланских представлений о должном стремительно обесценивались в его глазах.

Капитан Кирк, затаив дыхание, следивший за церемонией, испытывал смутные сомнения насчёт правильности хода событий. «Разве они не должны смотреть в глаза друг другу?» – резонно сомневался он.

Доктор Маккой заметил неестественный румянец на щеках Нины и пожалел, что не прихватил с собой аптечку c успокоительным. Он в красках представил, как будет откачивать свою чувствительную помощницу после церемонии.

И только Сарек следил за происходящим с чувством полного удовлетворения. Его предположения оказались верными. Эмоциональная калеидианка прекрасно справилась со своей задачей. Намётанный глаз дипломата без труда улавливал на лицах этих двоих чувства, которые самому Сареку не были знакомы. «Всё логично», – сухо констатировал он.

Сервий мягко опустил руку и торжественно произнёс:

– Я, Сервий Тарквиний, подтверждаю, что видел мысли этой женщины, именующей себя Нина Грин. Я подтверждаю, что её слова искренни и что клятва её непреложна.

– Свидетели мира могут занять свои места, – произнёс всё тот же блёклый голос.

Нина села на приготовленное для неё место рядом с Маккоем, не замечая ничего вокруг.

«Ничего, всё уже позади», – ласково прошептал доктор и едва уловимо дотронулся до её плеча.

Он даже не представлял себе, что именно «всё» было позади и насколько эти слова были далеки от ободряющих.



Пятьдесят семь минут и тридцать четыре секунды спустя, после всех невыносимых похлопываний по спине, сопровождавшихся «Наконец-то всё прошло!» и «Ты держалась молодцом, Грин!», Нина вернулась в каюту.

Ощущение опустошённости медленно, но непреклонно начинало заполнять все свободные уголки её души. Не хотелось ничего, даже плакать. О медитации не стоило и мечтать. Поэтому Нина просто легла на кровать и уставилась на шов в потолочной переборке, отпустив счёт времени и созерцая белый шум в своих мыслях.

Манера, в которой калеидцы переживали скорбь, была особой. Чтобы не преумножать печаль на всечувствительной планете, они загоняли её в глубины неподсознательного, позволяя разливаться там, где никто не сможет её прочесть и услышать. Так они переживали все тяжёлые потери и потрясения. Единственным исключением из этого правила стал тот день, когда потерпел крушение Первый Дерзкий и Светлый Космический Шаттл Новой Калеиды. Единственным и последним.

Находясь в подобном состоянии, калеидец практически не реагирует на внешние раздражители. Выходит же из него постепенно, с трудом, часто действуя в первые минуты неосознанно или по привычке.

«Войдите!» – пробормотала Нина в ответ на звонок в дверь и направилась к окошку пищеблока. «Два кофе с молоком и без сахара» – произнесла она уже бодрее и через пару секунд аккуратно подхватила горячие чашки. «Как прошла вчерашняя встреча?» – уже почти осознанно поинтересовалась Нина.

– Сарек был очень внимателен и аккуратен, – произнёс один знакомый голос вместо другого, ожидавшегося. – Он действительно лучший дипломат в галактике.

Нина обернулась и озадаченно поглядела на гостя. Потом подошла поближе и, поставив чашки на стол, уселась напротив.

– Что вы здесь делаете, Сервий?

Именно в этот момент ромуланец понял две вещи. Первая: в здравом уме Нина Грин ни за что не пустила бы его на порог. Вторая: калеидцы обладают удивительной способностью задавать вопросы по существу даже в полубессознательном состоянии.

Это было совсем не то, чего он ожидал и что ему было нужно. Поэтому он молча подвинул к Нине одну из чашек.

Кофе стал одним из первых открытий Нины на «Энтерпрайз». Талант этого напитка быстро прояснять мысли и вселять бодрость духа подкупал. Нине нравилось наблюдать, как пульс учащается, как улучшается кровоток, как обменные процессы набирают обороты. Но сейчас она только молча наблюдала за тем, как к ней приходило осознание происходящего.

– Простите, я, кажется, разбудил вас, – нарушил тишину Сервий.

– Вроде того, – осторожно ответила Нина.

– Мне осталось провести всего несколько часов на этом корабле, – начал он. – Я пришёл сюда, во-первых, извиниться. Простите меня, Нина, но на церемонии примирения я прочёл ваши мысли.

Худшие опасения подтвердились. «Он всё же прочёл. И узнал. Но зачем он пришёл – опять объяснить мне, что я сумасшедшая?» – думала Нина, стремительно краснея.

– Во-вторых… – тут Сервий на мгновение замолк, – я хотел бы знать больше о том, что я увидел.

– Не стоило вам этого делать, – ответила Нина. – Вы никогда бы не узнали. Да и, в сущности, это мало что меняет.

Это была примитивная жизненная правда. Так тяжело было признаться в этом не только Сервию, но и самой себе.

– Не меняет?! – воскликнул ромуланец. – Знаете, вы самое странное существо, которое я когда-либо видел. Вы на собственной шкуре опробовали обычаи и нравы моего мира и говорите, что то, что видел я, ничего не меняет! Воспоминания о жизни, которые хранит ваша память, о жизни, существование которой казалось мне невозможной и бессмысленной фантазией! Где нет войны, вражды, жестокости, интриг – только простота и естественное созидание… Вы правда считаете меня настолько бесчувственным и жестоким, что увиденное не могло во мне что-либо изменить? – с вызовом поинтересовался он.

– Этот мир очень быстро уничтожил сам себя своими же добродетелями, – задумчиво произнесла Нина. – Я не думала о том, как вы его восприняли бы, – она на секунду запнулась. – То есть вы… вы видели в моих мыслях Калеиду, а не… – ещё раз запнулась она.

– А не что? – насторожился Сервий.

И Нина поняла, что сделала непростительную глупость, упустив возможность повести собеседника по ложному следу.

– Ничего, – отчаянно попыталась отбиться она, хотя её резво покрасневшие щёки просто-таки кричали об обратном. – Вам, наверное, лучше уйти.

– Не думаю, – твёрдо возразил Сервий.

Окончательно погрузившись в пучину смущения, Нина закрыла лицо руками. Ромуланец же, немного подумав, встал со стула и присел рядом с ней, положив руку на спинку её стула.

– Если я сейчас уйду, то так и не скажу тебе, как я еле сдержался, чтобы не убить Кассия, – сказал он, аккуратно отводя Нинины ладони от лица. – Как я хотел умереть от стыда за то, что получил приказ пытать женщину и выполнял его. Как ты не дала мне уйти – мне было легче думать, что это месть. И как потом я понял, что это неправда, – он осторожно погладил её щёку. – А потом, когда ты заступилась за меня перед охраной, я понял, уже никогда не буду прежним. Я провёл на вашем корабле несколько недель, у меня было много времени. Достаточно, чтобы понять, как непросто мне будет вернуться домой, в мир, где могут принять клятву о мире от женщины, подвергшейся учебной пытке. Я залез в твои воспоминания, лишь бы не видеть истинных мыслей. И нашёл то, о чём даже не мечтал.

Нина, со смесью безграничного удивления, облегчения и нежности, перевела взгляд на его лицо. Оно было так близко, что были видны даже мелкие трещинки на сухих губах, зеленоватые тени от усталости под глазами…

– Я молилась, чтобы ты только не прочёл их, – серьёзно сказала она.

Сервий отнял руку от её щеки и помрачнел.

– Значит, ты всё-таки не простила, – с досадой заключил он.

– Нет, я простила, – пролепетала Нина.

– Тогда что же?

Сказать это оказалось так легко. Нина почувствовала, как неловкий момент превращается в абсолютно уместный, полностью соответствующий времени, ситуации и мировой гармонии в целом.

– Потому что ты очень сильно удивился бы, когда увидел, как я люблю тебя, – отчётливо, впечатывая в реальность каждое слово, сказала она.



Он гладил ёжик на её голове, а она прилежно изучала каждую трещинку на его губах. Он целовал шрамы на её спине и просил прощения, и ей ничего не оставалось, кроме как повернуться к нему лицом и в полной мере дать ему убедиться в том, что он прощён. Её шея, и ключицы, и грудь прощали его. Его руки объяснялись ей в любви, и она отвечала ему, принимая ласки. Контакт душ или разумов не нужен был там, где разговаривали на языке тела.



Нина проснулась в своей каюте одна. С недоумением обнаружила смятую подушку рядом с собой и через мгновение жалобно застонала, чувствуя, как обрываются внутри едва появившиеся нити чего-то важного, нового, несоизмеримо большего, чем то, что у неё было раньше.

На какой-то миг Нине даже показалось, что она действительно могла бы сейчас сидеть на его постели в каюте ромуланского корабля, направляясь через черноту космоса в другую жизнь. Разумеется, это было невозможно. Нина предлагала ему отправиться вместе на Калеиду, но и этого также не могло быть.

«Не думай об этом. Спи», – прошептал он и обнял её.

Убедившись в том, что Нина уснула, Сервий подглядел на прощание её счастливый цветной сон и покинул каюту, чтобы вновь утратить имя в безвыходном «навсегда».

Годы спустя, вспоминая это утро, Нина думала, что оно, пожалуй, так и не стало мало-мальски определяющим в её жизни. Но в отдельно взятый момент времени ей так не казалось.

Повинуясь чуждой воле, глухой и слепой, Нина поднялась и аккуратно застелила постель. Затем, умывшись, недрогнувшей рукой нанесла на лицо макияж. Сбрызнула непослушный ёжик лаком, пригладила его и вышла из каюты, не завтракая и не обращая внимания на хронометр.

Некоторый душевный паралич, в котором находилась Нина, не помешал ей ощутить, что за дверью космовивария находится носитель одной весьма разгневанной души. Всё ещё действуя автоматически, она успела только подумать «Что бы это могло быть?», прежде чем створки дверей услужливо разошлись, открывая взгляду Нины посетителя.

Капитан Кирк стоял, скрестив руки на груди и опершись бедром о лабораторный стол.

– Доброго утра, мисс Грин, как спалось? – сквозь зубы процедил он.

Нина почувствовала, как волны неприятия, исходившие от капитана, заполняют всё свободное пространство. Краем глаза она заметила, как притихла в резервуаре аммиачная водоросль. К неприятию прилагалась ярость такой силы, что пульс мгновенно подскочил, а дыхание стало поверхностным. Впервые в жизни старшина Грин испугалась своего капитана. Она инстинктивно сжалась и уставилась в пол.

– Молчите, мисс Грин? Что же так? – прошипел Кирк и, подойдя к ней совсем близко, заглянул прямо в глаза. – Может быть, вы расскажете, есть ли в вашей бесстыжей калеидианской душе хоть капля раскаяния за этот цирк, который вы тут устроили, за ваше предательство?!

Нина молча сглотнула, погружаясь всё глубже в бескрайний ужас. «Он сошёл с ума», – мелькнуло где-то на периферии сознания, сдававшего свои позиции.

– Мы нашли вас брошенным заморышем, дикой, одинокой девочкой и взяли к себе, – продолжал, повышая тон, капитан. – Заботились о вас, проявили участие. Мы привязались к вам, а некоторые полюбили, как родную! Как мы радовались, когда взяли вас на борт уже не энсином, а старшиной! И что в ответ?

Понемногу причины недовольства капитана стали вырисовываться в сознании Нины в осмысленную картину. По мере того, как это происходило, в душе её поднималась обида за несправедливые обвинения.

– Девять, я с тобой сейчас не как капитан говорю, посмотри же ты на меня, чёрт тебя дери! Как! Ты! Могла! Как?!!! Связаться с этим ромуланским выродком! С этой мразью, с нашим общим врагом…

Нина молча слушала, как Кирк честил ромуланцев, нинину верность, её целомудрие и её саму, а перед глазами всплывали картинки из прошедшей ночи. «Разве могло всё это прекрасное, что между нами было, оказаться таким отвратительным?» – думала она про себя.

– … это позор для офицера Звёздного флота, – резюмировал выдыхающийся Кирк. – Как капитан корабля я пришёл сказать тебе, Девять, что за участие в мирной операции тебе присвоено звание младшего лейтенанта. Гордись им, если сможешь, – бросил он через плечо, направляясь к выходу.

Такого уже не могла вынести даже всетерпеливая калеидианка.

– И я буду, – тихо проговорила она. – Потому что он был самым благородным. И честным. И тоже хотел мира. И будь он кем угодно, только не ромуланцем, вы сейчас высказывали бы свои претензии пустому месту.

На мгновение замерев, Кирк всё же вышел, не оборачиваясь.

Это было слишком. Тихонько заскулив, как собачка, которой хозяин дал пинка под зад, Нина сползла под лабораторный стол и дала, наконец, волю слезам и своей всепоглощающей обиде: на капитана, который ничего не понимает, на Федерацию, которой на неё наплевать, на ромуланскую Империю, позволяющую пытать женщин в учебных целях, на Калеиду-мать, сделавшую новокалеидцев такими чувствительными, на самих новокалеидцев, оставивших её одну в целой Вселенной… И на себя, вечно попадающую в переделки.

***

– Нина? Нина Грин? – позвал знакомый голос, – Нина, где вы?

– Я здесь, – прошептала Нина и шмыгнула носом.

Сарек присел на корточки рядом с ней и вопросительно наклонил голову, разглядывая заплаканное лицо младшего офицера по науке.

– Я зашёл извиниться и предупредить вас. Но, по-видимому, я виноват перед вами ещё сильнее, чем предполагал.

– Виноваты? В чём?

Нина с удивлением посмотрела на советника. Один из величайших дипломатов Федерации сидел напротив неё. Тёмно-серебристые полы его накидки несолидно подвернулись и распластались по полу.

– Пятьдесят один год живу с землянкой, но до сих пор допускаю оплошности. Простите меня, Нина. Это я сказал капитану, что у вас отношения с Сервием. Я хотел доказать ему, что если вы с ним смогли найти общий язык, то мир между Федерацией и ромуланской Империей вполне возможен и на постоянной основе. Я не учёл, что Джеймс Кирк воспримет это по-своему.

– Так он узнал это от вас… Но вы откуда узнали?

На секунду Нине показалось, что всеневозмутимый дипломат стушевался.

– Это я сказал Сервию, где находится ваша каюта. Простите меня ещё раз, Нина.

Сарек достал из кармана шёлковый платок. Видимо, все дипломаты имели при себе такой, на случай непредвиденных ситуаций. Нина молча смотрела куда-то мимо него. Тогда вулканец стал вытирать с её лица слёзы и поплывшую косметику.

– Если бы только Аманда была здесь… Она бы нашла, чем вас утешить. Я попрошу Спока, он поговорит с капитаном.

– Пожалуйста, не надо. Больше никому ничего не говорите, – горячо попросила Нина.

Мелкие оплошности великого дипломата и так обошлись ей достаточно дорого.

@темы: ТОС. Фики