Штучка

[katyuxa]

нашлась на просторах инета... какая прэлисть!



www.folksy.com/items/182814

---

Барбара Хэмбли, "Призрачный Странник". Глава 20, заключительная

[M*Ress]

Глава 20, где всё заканчивается не так счастливо, как хотелось бы, но всё же лучше, чем могло бы быть.

ГЛАВА 20

- Бога ради, мистер Спок, может, вы, наконец, объясните мне, что всё это значит?
Спок отвёл взгляд от диагностической панели, но лишь за тем, чтобы посмотреть на стазисную камеру, внутри которой, за иллюминаторами из толстого стекла, покоилось тело Джеймса Кирка. Простыня накрывала его по грудь, лицо было расслаблено, как у спящего. Он ещё дышал, когда Спок поднял его с пульта управления фазерными батареями; ещё через минуту или две Ухура связалась с ним через интерком, чтобы сообщить, что лазарет, а с ним и большая часть седьмой палубы, очищены от ядовитого газа. Спок пронёс его на руках через тайно накачанные воздухом и доверху набитые бумажным хламом секции корпуса к дыре, который Скотти проделал в полу седьмой палубы, чтобы напрямую соединить её с верхней из секций - каковая дыра, по странному совпадению, оказалась пробита в полу личного кабинета мистера Спока.
Спок не был врачом, но, на его взгляд, показания диагностических приборов не отличались от нормальных.
Он повернулся к мистеру Скотту, устало подпирающему дверной косяк. Главный инженер был всё ещё с ног до головы перемазан коричневой органической взвесью, его руки почернели от машинного масла, а красные рукава пестрели разнообразными пятнами герметиков, смазки и копоти.
- Мы снова запустили турболифты, - добавил Скотти, запустив пятерню в короткие чёрные волосы. На лбу инженера остался зеленоватый мазок. - Восьмая палуба почти очищена. Лейтенант Ухура говорит, что, судя по компьютерным протоколам, кто-то пользовался четвёртым транспортным отсеком, хотя та часть седьмой палубы всё ещё заполнена газом...
- Вот как? - Спок приподнял бровь и кивнул сам себе.
- Вы имеете в виду, что ожидали этого?
- Разумеется. Это было вполне логично.
Он ещё раз взглянул на лицо капитана, усталое и безжизненное, с запавшими щеками и заострившимися скулами. Потом отвернулся и подошёл к настенной панели интеркома.
- Лейтенант Ухура, можете ли вы дать мне связь с доктором Гордон на планете?
- Доктор Гордон? - недоверчиво прошептал Скотт. - В последний раз я слышал, что бедняжка в реанимации и навряд ли выкарабкается! Вы хотите сказать, что...
- Да, мистер Спок, - прозвучал из интеркома хриплый царапающий голос.
- Вам удалось связаться с патриархом Арксорасом?
Последовала долгая пауза. Потом Хелен ответила:
- Э... да. Да, я сейчас рядом с ним. Просто...
- Крайне необходимо, чтобы вы уговорили его прибыть на корабль вместе с вами и как можно быстрее. Пожалуйста, убедите его в безопасности перелёта на шаттле и в наших добрых намерениях по отношению к нему и его народу... но у меня есть основания полагать, что Призрачный Странник вернулся на планету.
- Да, - сказала Хелен. - Да, я уже знаю.
Спок промолчал, уловив неживую интонацию в её голосе.
Чуть погодя она заговорила снова.
- Что с капитаном?
- Это и есть причина, - ответил Спок, - по которой нам нужен Арксорас.
Снова наступило молчание. Наконец Хелен сказала:
- Я постараюсь.
Связь прервалась. Спок вздохнул и устало провёл пальцами по переносице. У него раскалывалась голова, несмотря на анальгетики, содержащиеся в лечебном пластыре, которым медсестра из второй смены заклеила рану на его виске - на зеленоватой коже вулканца этот пластырь выделялся неестественно розовым цветом. И ещё он смертельно устал. Перед тем, как они поместили капитана в стазис-камеру, он со всей осторожностью совершил слияние разумов, и то, что ему открылось, внушало большую тревогу. Может быть, кто-то из великих Адептов, кто-то из древних мастеров Колинар, и сумел бы разобраться в этом безумном мельтешении импульсов, упорядочить их, распределить и прояснить. Но Спок был всего лишь учёным, его познания в ментальных дисциплинах ограничивались тем, что изучал с детства каждый вулканец, и при текущем положении дел он даже не знал, можно ли спасти его друга.
Эта неопределённость давила на него свинцовой тяжестью.
Обернувшись, он встретил обеспокоенный взгляд мистера Скотта.
- Объяснение всему произошедшему, - медленно проговорил Спок, - будет дано... позже.
- Очень на это надеюсь, - Скотти, казалось, испытал облегчение, видя, что старпом отвлекся от своих мрачных раздумий. - Включая объяснение тому... Ладно, ладно! - бросил он, когда медсестра из второй смены, молодая темнокожая женщина с мягкой походкой, с неодобрительным видом протянула ему полотенце для рук. - Я знаю, что у вас тут стерильная среда, а я пришел и все испачкал! Включая объяснение тому, зачем этот чёртов пришелец, который чуть не свёл капитана с ума, а вас и доктора Гордон - в могилу, лез из кожи вон, чтобы всего-навсего выжечь дыру в сорок гектаров посреди самой необитаемой из всех пустынь этой планеты?
Спок немного помолчал, размышляя про себя, многие ли из событий прошедшей недели вообще поддаются разумному объяснению. Наконец он сказал:
- Он... совершил одну ошибку.
- Как он мог ошибиться? - недоверчиво спросил главный инженер. - Это, знаете ли, не стрельба из ручного фазера. У него был лучший в галактике программный комплекс для управления огнём.
Спок покачал головой.
- Его ошибка, - сказал он, - заключалась в том, что он оставил меня наедине с компьютерной системой наведения.


***

Хелен сложила коммуникатор и повернулась к остальным исследователям, собравшимся вокруг горки остывшего пепла на месте костра между двумя хижинами Исследовательского института. В лимонно-жёлтом свете их лица были невесёлыми и усталыми, и по большей части запылёнными. Рядом на обрубке бревна сидел Кайлин Арксорас - его длинные белые волосы спутались, сбились в колтуны и посерели от дорожной грязи.
- Ему нужна ваша помощь, - просто сказала ему Хелен на языке пигминов.
И патриарх - хотя он провел много дней в пути и ещё не успел побывать в своём селении - кивнул и ответил:
- Он ее получит.
И на другой стороне круга Ярблис Гешкеррот, Призрачный Странник, истребитель Голодных и верный страж своей планеты, прошипел:
- Это ловушка! Они...
- Что они сделают, Ярблис? - мягко спросил Арксорас, и те, кто понимал речь пигминов - Хелен, Тетас, Чу и Номиас и двое вулканцев - уловили за высокими, нежными чирикающими звуками простых слов все оттенки интонаций и ударений, из которых складывались тончайшие нюансы языка, и ощутили присутствие мысленной речи, что вплеталась между слов, углубляя и расширяя их смысл за пределами восприятия. - Убьют ли они меня, протянувшего им руку как друг, если дружба с нами и есть то, чего они ищут?
Ярблис заколебался, обводя взглядом лица чужаков, тщательно подыскивая слова для ответа. Когда он подошёл к Исследовательскому Институту, где Маккой и его группа только что встретили маленький караван, несколькими минутами ранее появившийся из терновой чащи, и радостно приветствовали товарищей, вернувшихся из зачумлённых селений юга, - Хелен подумала, что он выглядит совершенно озадаченным, потрясённым и сбитым с толку. Он озирался вокруг, рассматривая тёмные стены зарослей, шелестящее под ветром золотистое море травы, высокие светлые скалы близ селения, - словно не мог поверить тому, что говорили ему зрение, слух и осязание. Хелен отвела Арксораса в сторону и, как могла, попыталась объяснить ему, что, по её мнению, сделал Ярблис - а в это же время перед хижинами Маккой и сестра Чепэл слушали скупой и чёткий рассказ доктора Л’джиан о битве с эпидемией и с породившим её голодом в селении Вальпук. Тетас, Чу, Шорак и Номиас, измотанные днями и ночами бесконечной ходьбы, прививок, медицинских тестов и ухода за больными, просто сели у стены Института и молча разобрали питательные рационы на фруктозе, которые вручили им два клингона под внимательным присмотром ДеСаля и его верных "мирмидонян".
Наконец, Призрачный Странник выкрикнул, не скрывая гнева:
- Они исказят твою душу! Тень их искажения уже легла на тебя, о Арксорас, отец мой и друг мой! Они обманом превратят тебя в своего друга!
- Разве это хуже, чем обманом превращать меня в их врага? – тихо вопросил патриарх, не отводя ясных серебристых глаз от огромных жёлтых очей Ярблиса. Пристально глядя на них, Хелен увидела едва заметные изменения в мимике морщинистого, обвисшего складками лица Призрачного Странника - и задрожала, узнавая каждое движение мышц, каждое мимолётное, неуловимое выражение. На мгновение ей показалось, что её сейчас вывернет наизнанку, и она поспешно отвернулась, чувствуя озноб и тошноту от этого невыносимого сходства.
- Они... наши враги, - сказал Ярблис. – Они... враги жизни. Они сделают нас врагами жизни.
- Что есть жизнь? - медленно спросил Арксорас. - И для чего она даётся нам? И будут ли они большими врагами жизни, чем тот, кто разрушает жизнь ради торжества своей правоты?
- Лишь... лишь несколько жизней. Не все... - в отчаянии прошептал Ярблис. - Это было необходимо...
- Эти чужаки... - Длинная, костлявая рука одним красивым стремительным движением обвела двух вулканцев, покрытых пылью с ног до головы, тощего маленького аргелианца, миниатюрную старую китаянку и андорианца, от усталости засыпающего на ходу между двух клингонов, что осторожно вели его под руки в хижину. - Эти чужаки трудились вместе с нами, чтобы спасти жизни наших братьев в Вальпуке. Они ходили в дальние концы селения, где начали охотиться ликаты, когда пала защита Сети Сознания. Они подвергали себя опасности болезни, которая так же смертельна для них, как и для нас.
- Но Сеть Сознания...
- Силы Сети не хватило, чтобы противостоять этому мору, - продолжал Арксорас. - Мы держали Сеть много дней, и всё же они умерли, и за ними последовали ещё многие и многие, и ликаты стали охотиться в селениях, пожирая больных и погибших.
Его голова чуть склонилась набок на гибкой кольчатой шее, и сочувствие в его глазах мешалось с болью, когда он смотрел на охотника, на друга и побратима, которого он так любил. Солнце клонилось к закату, и в неподвижном, душном от пыли воздухе слышались только пронзительные голоса алых ящериц из терновых зарослей – тихое гудение Сети, что пронизывало всё вокруг, прекратилось незадолго до этого.
- Ярблис, что ты принесёшь с собой в Сеть Сознания? Да, ты достаточно искусный меммьетьефф и сумеешь скрыть сотворённое тобой, чтобы Сеть не была осквернена... чтобы никто не узнал, что твои слова об уничтожении этого селения были ложью. Но ты принесёшь с собой ложь. И ты не сможешь скрыть - ибо ты не стыдишься этого и не считаешь, что это нужно скрывать, - свою уверенность, что ты был прав, солгав нам ради того, что ты считал благом. Что ты был прав, обманывая нас ради того, что ты считал благом. Что ты был прав, убивая ради того, что ты считал благом. Что ты был прав, превращая своё понимание блага - которое может действительно быть благом, а может и не быть, и ты этого не знаешь - в закон, по которому мы все должны жить, хотим мы того или нет.
Ты сотворил зло, надеясь извлечь из него великое добро. Но зло, которое ты хотел сотворить здесь, всё же больше этого добра, и даже больше, чем ты думал, ибо эти Голодные, - он кивком указал на дверь хижину, куда клингоны увели Номиаса, - опасны, и они жестоко отомстили бы нам за смерть своих сородичей... Хотя, возможно, ты этого и хотел бы.
И Ярблис отвёл взгляд.
- Ты считал себя вправе сотворить это, - тихо продолжал Арксорас. – Вот корень всех зол. И да будет так... – Глубокие складки на лице патриарха, припорошенные светлой пылью, сжались, и большие глаза наполнились слезами. – Да будет так, Ярблис, сын мой. Я изгоняю тебя из Сети Сознания. Никто в этом селении не обратится против тебя и не откажет тебе ни в пище, ни в месте для жилья, ни в защите, ибо мы не способны на это. Но ты осквернил себя великой скверной, что может распространиться на всю Сеть – точно так, как ты боялся, что нечистое желание чужой жизни вместо жизни, дарованной Реей, распространится среди нас. И потому отныне Сеть не примет тебя. Отныне не быть тебе нашим сородичем. Отныне никто из нас не заговорит с тобой, и не дано тебе будет коснуться ни разумов наших, ни снов - отныне и навсегда.
Ещё какое-то время Ярблис Гешкеррот стоял среди них - среди чужаков и нескольких патриархов, которые пошли вместе с учёными в селение Вальпук, когда стало ясно, что сила Сети не в состоянии перебороть силу голода и болезни.
- Я сделал это для вас, - прошептал он.
И Хелен, снова взглянув на него, впервые увидела его отчётливо и ясно при свете дня, увидела широкие рубцы от дизрапторных ожогов, что покрывали его грудь и руки и проступали пятнами на коже головы, пепельно-серыми прядями прореживая его длинные косы, что ниспадали на костлявую спину; увидела усталость, погасившую яростный огонь жёлтых глаз, и безумное напряжение в чертах изрезанного складками лица, по которому, блестя в жарких лучах солнца, струились ручейки слёз. Арксорас протянул руку, как бы желая дотронуться до него, но Призрачный Странник отступил и, отвернувшись, медленно побрёл мимо собравшихся вокруг инопланетников и прочь с поляны. Без звука, без единого шевеления веток он исчез в терновой роще.
Тогда Кайлин Арксорас приблизился к Хелен и взял её по-детски нежную руку своей сильной трёхпалой рукой.
- Идём, - сказал он, и она увидела, что и по его лицу текли слёзы, пробивая дорожки в густом слое пыли, словно он стоял под дождём. - Теперь мы должны пойти и исцелить твоего друга.


***

Доктор Маккой почти не ворчал и на удивление спокойно отнёсся к просьбе погасить свет в палате для выздоравливающих, куда перенесли Кирка из стазис-камеры. Очевидно, подумала Хелен, у него была возможность поразмышлять над тем, что произошло в машинном отделении, и о том, как всё это связано с потребностями тайной, малоизученной стороны человеческого организма. Запас свечей младшего канонира Бэрроуз снова подвергся разорению - и теперь их ласковое сияние мягко озаряло палату, где Кайлин Арксорас, поразительно спокойный для существа, никогда в жизни не видевшего даже колеса, сидел у кровати, сжимая ледяную руку капитана и тихо напевая пронзительно-высоким птичьим голоском. Из коридора между тем доносились голоса проходящих мимо людей, и приглушённый шум корабля, чья жизнь постепенно возвращалась в обычное русло.
- Мы можем перенести его в звуконепроницаемую комнату, - предложил Маккой, но Арксорас покачал головой.
- Так надо. Он должен слышать свою возлюбленную - слышать, как она дышит во сне, - ответил старый пигмин и немного наклонил плоскую голову, чтобы заглянуть доктору в лицо. - Будь он одним из нас, мы принесли бы в эту комнату цветы, и травы, и зёрна для скорейшего исцеления, чтобы их аромат коснулся спящего и позвал его назад. Но аромат растений значит для него меньше, чем запахи...
Его надбровные складки сделались немного глубже, когда он попытался определить, чем именно пахнет корабль. Задумавшись над этим, Маккой смог выделить запах металла, синтетического коврового покрытия, свежую ноту очищенного кислорода... и здесь, в этой комнате, - дезинфицирующего раствора и алкоголя. Но старый пигмин в конце концов лишь покачал головой и закончил:
- ...запахи этого места. Но пусть его друзья будут рядом с ним, чтобы он узнал их и пожелал вернуться.
Вот так оно и случилось, что Хелен, и Спок, и Ухура, и Скотти были в комнате, когда Джеймс Кирк открыл глаза и сонно моргнул, увидев над собой тонущий в полумраке потолок. Несколько секунд он просто лежал, чуть нахмурив брови с озадаченным видом, словно пытаясь что-то вспомнить. Потом он немного повернул голову - сперва в одну сторону, где на стуле с высокими ножками, сделанном специально для низкорослых инопланетян, чтобы помочь им освоиться на корабле с земным экипажем, восседал Арксорас; затем в другую, где сидел Маккой, держа капитана за другую руку.
- Боунс? – тихо сказал он, удивляясь, что живое прикосновение, тепло и твёрдость руки из плоти и кости, может быть таким успокаивающим. Транспортатор...
Но мысль ускользнула от него.
Маккой кивнул.
- Ты скоро поправишься, Джим.
Кирк осторожно высвободил руку и протянул в сторону.
- Хелен?
Она сжала его пальцы, снова тёплые и сильные, как прежде. Её лицо было застывшим и очень белым, но в полутьме, одурманенный усталостью, он мог лишь видеть, что она рядом. Он улыбнулся, чувствуя глубокое облегчение. Воспоминания о том, что с ним произошло, были туманными и беспорядочными – смешение разрозненных образов, из которых выделилось смутное ощущение, что с Хелен случилось что-то ужасное... что-то, от чего он отчаянно пытался её защитить... И другой образ, отрывочный, но очень чёткий - Спок, лежащий без сознания перед запертыми дверями ангара, и бешеные вспышки красных сигнальных огней, пляшущие вокруг его тела... Неясное любопытство: вправду ли он прополз по пищевому конвейеру, ведущему с восьмой палубы - и если да, то зачем, во имя галактики, он это сделал?.. И назойливо лезущая в голову мысль о какой-то потайной комнате на двадцать третьей палубе...
Это странное полусонное состояние напомнило ему рассказы Финнегана, его старого однокашника по Академии, о том, каково это – напиться вдрызг; вот только Кирк в жизни не напивался до такой степени, чтобы забыть, что было накануне. Всё казалось расплывчатым, ненастоящим...
- Спок?
- Здесь, капитан, - уставным тоном отозвался вулканец. Секунду помедлив, он шагнул вперёд и взял Кирка за руку. - Я... – Спок снова заколебался, подбирая подходящие слова, и, наконец, произнёс: - Я рад, что вам стало лучше.
Смех Кирка был не громче шёпота, но глаза его заискрились весёлыми огоньками.
- Вы меня поражаете, мистер Спок, - пробормотал он. А потом внезапно, как гаснет пламя задутой свечи, снова провалился в сон.
- Теперь он будет спать долго, - сказал Арксорас, с помощью Чепэл осторожно слезая со стула. – Возможно, ещё половину дня. Это хорошо. Через его разум я понял, что его тело давно нуждается в сне. С ним обходились жестоко, как и с его душой. Вы увидите, что он не помнит многого из того, что случилось с ним во время скитаний вне тела, потому что эта память не запечатлена в его плоти и будет утеряна. Но позже некоторые воспоминания могут вернуться, и тогда вы должны помочь ему справиться с этим. Вы его сородичи, его братья по гнезду. В вас - его исцеление.
- Вы говорите так, словно уже имели с чем-то подобным, - с сомнением проговорил Маккой. И пигмин снова склонил голову набок - так, что длинные, спутанные пепельно-белые пряди упали ему на плечо - и взглянул на него снизу вверх.
- Да, - просто сказал он, открывая тем самым новую главу в истории научных изысканий Федерации - главу, посвящённую не только пигминам, но также строению и организации разума как такового.
В углу комнаты мистер Скотт вполголоса допытывался у Спока, какая участь ожидает его помощника энсина Миллера, который находился сейчас в соседней палате вместе со своим незадачливым напарником, выздоравливая от таинственного вирусного недуга.
- Но, мистер Спок, вы должны признать, что они виноваты лишь в том, что попытались сделать нормальный шоколад - и, видит бог, множество людей на борту были бы им только благодарны за это.
- Это не отменяет того факта, что они незаконно присвоили имущество Звёздного флота и использовали его в личных, пусть и благих, целях. Ни один из них не имел разрешения создавать экспериментальную лабораторию и тем более...
- Ну, уж это не больший грех, чем то, что сделал с ними доктор Маккой. Продержал ребят взаперти и даже не извинился... Вы же не засадите беднягу Гилдена в кандалы, а? Как-никак, его книжная коллекция спасла вам жизнь.
Лейтенант Ухура тихо выскользнула за дверь, в ярко освещённый коридор. Никто не заметил её ухода - так же, как никто не заметил исчезновения Хелен минутой раньше.
- Хелен?
Она нагнала подругу в главном коридоре лазарета - та прислонилась к стене, бледная, как смерть, и выглядела чуть ли не хуже, чем после отравления газом.
- Что с тобой? - спросила Ухура.
Хелен покачала головой и улыбнулась.
- Ничего, - ответила она. И отвернулась, собираясь уйти, но остановилась и ещё раз взглянула на связистку - стройную и очаровательную в алой форменной тунике, красиво оттенявшей её кофейно-тёмную кожу, одну из самых близких в этом, первом в её жизни, кругу близких друзей. После секундного колебания Хелен шагнула назад и взяла её за руки.
- Ухура, - тихо сказала она, - ты не могла бы кое-что передать Джиму, когда он проснётся?
Та ответила не сразу, вглядываясь в её лицо - постаревшее по сравнению с тем днём, когда Хелен пришла на "Энтерпрайз" месяц назад; измученное и опустошённое, как и её голос. По словам Маккоя, рубцы на голосовых связках должны были зажить через несколько недель. Но собственный опыт подсказывал Ухуре, что прежний взгляд, прежний внутренний свет никогда не засияет в этих ореховых глазах.
- Всё, что хочешь, - ответила она.
- Скажи ему... - Хелен осеклась и помотала головой, словно прогоняя что-то прочь от себя - то ли мечту, то ли кошмар. - Скажи ему: я понимаю, что это... это был не он. Что это был чужак, захвативший его тело, что это не его вина... и что он ничего не мог поделать. И, может быть, через шесть месяцев, когда "Энтерпрайз" вернётся - если его не пошлют куда-нибудь ещё - или, скажем, через год... я... моё тело, моё нутро, моя кожа поверит в это, когда я снова увижу его лицо, или услышу его голос, или почувствую прикосновение его рук. Скажи ему - я знаю, что это был не он. Но сейчас... - Она с трудом сдержала дрожь в голосе. - Я больше не могу его видеть.
- Я передам ему, - сказала Ухура.
Хелен порывисто обняла её, потом повернулась и быстро пошла прочь, к турболифту, который отвезёт её вниз на ангарную палубу, где она дождётся Арксораса, а затем отправится с ним на шаттле в мир, который должен стать для неё родным. А Ухура долго стояла у дверей лазарета, прислушиваясь к звуку её шагов, затихающих в дальнем конце коридора.


***

...И после того патриархи многих селений собрались в Сеть, чтобы говорить о том, что поведали им целители Голодных, и чтобы решить, должны ли те уйти и никогда не возвращаться. Сами же Голодные - и темнобородые Голодные, и бледнокожие Голодные с гладкими лицами - поклялись, что если будет им дозволено остаться, то они будут лишь жить здесь вместе с подобными себе, и учить песни Настоящих Людей, и говорить с ними о пути Реи.
Что же до Ярблиса Гешкеррота, Призрачного Странника, то на вторую ночь после окончания мора он пришёл в хижину к женщине Хелен и просил прощения за то, что причинил ей боль, за то, что ранил её тело, и её голос, и её душу. И когда дано ему было прощение, он покинул селение Биндиго, и ушёл далеко от мест, где обитают люди, и бросился в реку, и утонул.





Полный перевод качать здесь: narod.ru/disk/36506613001/Ghost-Walker.doc.html

Всё, переводчик умер...

@темы: ТОС. Книги, ТОС. Переводы, Барбара Хэмбли. Призрачный Странник

---

[-пришелец-]

С наступившим 2012, дорогие треккеры!
Слышал ли кто-нибудь чудесные песни этой девушки? По Треку у нее, к сожалению, только две композиции, но они очаровательны...посему и делюсь находкой.)

@темы: Всякое разное, Интернет, Творчество

---

C Новым Годом!!!

[T*Jul]

Поздравляю всех с Новым Годом! Долгой жизни и процветания, чистого неба над головой, творческого вдохновения, верных друзей и множество приятных сюрпризов в наступившем году.
И хочу спросить, а вы видели? В новогоднюю ночь переключаю каналы в поисках чего-нибудь эдакого, тут по НТВ вижу планеты, космос, ну естественно притормозила посмотреть, о чём поют. Пел Ревва песню «Дельтаплан», да думаю, дельтапланы у нас в космосе уже летают, и хотела переключить дальше, но тут пролетел… Нет, не дельтаплан, а звездолёт «Энтерпрайз». Решила, показалось, мало ли чего. Так нет, чуть попозже опять летит, причём «Энтерпрайз» не новый (из 11 фильма), а ТОСовский. Вот такой Новый Год!

@темы: Всякое разное, Вопросы, Энтерпрайз

---

С НОВЫМ ГОДОМ!!!!!!!!!!!!!!!!

[NasticM]

Привет и с Новым Годом!

Сами мы не местные, только зарегилась в дневниках - и бац! Такой подарок - наткнулась на Трековскую группу.
Как хорошо год начинается!

Всем долгой... ну вы знаете!

Ежели кому понравится

@темы: Всякое разное, Творчество

---

Счастливого нового года!

[Кромешница]

art by ~LadyNinka

ВСЕМ ТРЕККЕРАМ И СОЧУВСТВУЮЩИМ, СЧАСТЛИВОГО НОВОГО ГОДА!
ПУСТЬ ДРАКОН НЕ ПЫТАЕТСЯ УДАРИТЬ ВАС ХВОСТОМ И СПАЛИТЬ ПЛАМЕНЕМ!
СЧАСТЬЯ, ЛЮБВИ, УДАЧИ И ТЕРПЕНИЯ!
ЖИВИТЕ ДОЛГО И ПРОЦВЕТАЙТЕ!

@темы: Праздники

---

Star Trek календарь на 2012 год.

[7bercut7]

Плод творческого вдохновения и одного вечера работы.
Может, пригодится кому-нибудь.

@темы: Всякое разное

---

Календарь

[Борис Годунов]

Снимок, конечно, паршивый, за что извиняюсь.

Upd: Специально для всех желающих: narod.ru/disk/36032937001/%D0%9A%D0%B0%D0%BB%D0... Качайте и наслаждайтесь, раз он вам так понравился)

@темы: Всякое разное

---

Ищу бету.

[Rufus]

Очень нужна бета вот для этого фика. И его возможных продолжений.
Фик по ТОСу. АУ. Совсем АУ.

За помощь буду благодарно, к конструктивной критике отношусь адекватно. С неконструктивной критикой могу спорить до достижения золотой середины.

Отзовитесь кто хочет и может помочь =)

@темы: ТОС. Фики, Всякое разное

---

[Борис Годунов]

Название: "Уйди отсюда, Виттингтон..."
Автор: Борис Годунов
Фэндом: Star Trek: TOS
Рейтинг: G
Жанр: АU (Не mirror)
Герои: Экипаж ""Энтерпрайза"
Описание: Terra invicta.

"Энтерпрайз" плавно погасил скорость и вышел на орбиту Вулкана. Сутки на дозаправку, погрузку запасов и прием пополнения - и снова в поход. На таких стоянках обычно никто не спускался на планету, и потому просьба первого помощника застала капитана врасплох.
- Право, мистер Спок, это довольно неожиданная просьба. Вы находите это столь важным?
- Да, капитан. Это... семейное дело.
- Так... Хорошо. Шести часов вам хватит?
- Полагаю, да. Спасибо, сэр.

Его ждали. Т'Принг стояла у самого порога святилища Дома Тар, словно опасаясь ступить на чужую землю. Несколько шагов - и он точно так же останавливается у порога. Внутри.
- Ты так и не ступишь на землю Вулкана? - скорее утверждение, чем вопрос.
- Нет. И ты знаешь, почему.
- Знаю. Но я просила тебя прийти для другого разговора.
- Я слушаю тебя.
- Знаешь, Спок, семнадцать лет назад я поступила нелогично. Даже более того - глупо. Логичным было бы последовать за тобой... Но я этого не сделала. Прости. Но сегодня я прошу тебя освободить меня от нашей клятвы. Я не смогу исполнить ее - слишком поздно. Это моя вина, но ничего уже нельзя изменить. Я не смогу сделать еще один шаг...
Т'Принг умолкла.
- Семнадцать лет... - после долгой паузы заговорил Спок, - я не могу тебя обвинить в нелогичности. Нелогично было бы связать свою судьбу с полукровкой-изгнанником. Я не позвал тебя, да и не смог бы, но я сделал все, чтобы защитить тебя от этой судьбы. Но, будь у меня возможность вернуться в тот день, я поступил бы так же. И ты не смогла бы помочь. Ты не заштопаешь иглой прореху, сделанную шпагой... Ты свободна. Прощай.
Шаг назад, еще секунда - и он навсегда исчезнет из жизни Т'Принг. Все логично, только почему тогда эмоции вот-вот сметут последние остатки контроля?..
- "Энтерпрайз"...
- Спок!
Он поднимает глаза...
- Пусть умрут враги твои, не оставив сыновей! - кулак прижат к плечу, голос... почти не дрожит. Та'крин, первый за двадцать веков, но он отвечает без тени удивления:
- Пусть умрут, - прижав кулак к плечу и исчезает в сиянии телепортации. И не видит ее слез... Только Споку и не нужно их видеть – он чувствует. Пока еще…
-Все кончено? – негромкий голос за спиной, осторожное прикосновение.
- Да, Стонн. Все кончено, - и бесполезно доказывать хотя бы себе, что вулканцы не способны плакать…

Вернувшись на корабль, Спок заперся в своей каюте и не показывался оттуда до самого конца стоянки. Это было необычно. Это было бы отменным поводом для сплетен, если бы речь шла не о Споке. Но первый помощник по какой-то причине обсуждению не подлежал, так что все ограничилось несколькими замечаниями насчет загадочной вулканской души. Правда, несколько человек на борту все-таки знали причину странного поведения Спока – вернее сказать, догадывались, поскольку знали, как он покинул родную планету, - но они-то как раз в обсуждениях и не участвовали. Доктор Ли, правда, высказала мнение, что коммандер намерен уволиться с флота и вернуться домой.
- Он не может вернуться на Вулкан, - возразила сестра Чепел, - даже если бы и хотел.
- А почему бы и нет?
- Доктор Ли, это не имеет никакого значения. В конце концов, если бы вы бежали с Терры, вы бы тоже не слишком на эту тему распространялись.
- Он что?!
- Доктор. Я жалею, что затронула эту тему, - Кристина отложила очередной контейнер с лекарствами, - но клянусь вам, если ее затронете ВЫ, то пожалеете куда сильнее. Несмотря на то, что старше меня и по званию, и по должности. Я достаточно ясно выразилась?
Ли отвела глаза и с трудом кивнула. Инцидент исчерпан…

Вечером Спок появился в кают-компании. Мельком взглянул на исчезающие за кормой звезды, подстроил арфу и принялся играть. Музыка накатывалась и отступала, словно прибой, смывая разговоры и суету, и когда воцарилось молчание, Ухура запела:
Он мертвым пал. Моей рукой
Водила дикая отвага.
Ты не заштопаешь иглой
Прореху, сделанную шпагой.
Я заплатил свой долг, любовь,
Не возмущаясь, не ревнуя,-
Недаром помню: кровь за кровь
И поцелуй за поцелуи…

@темы: ТОС. Фики

---

[Борис Годунов]

Девушка для капитан Кирка

@темы: ТОС. Приколы, Всякое разное

---

[.busine]

Название: Дитя Калеиды (глава 3)
Автор: .busine
Всетерпеливая бета:  Нари
Фэндом: Star Trek: TOS
Рейтинг: PG-15
Пейринг: МС/второстепенный персонаж
Отказ: всех и вся взяла поиграться исключительно удовольствия ради
Размер: Макси, не закончен
Жанр: частично челлендж и кроссовер с Киром Булычёвым, романс
Герои: команда Энтерпрайз, Мэри-Сью (и я тут посываю голову пеплом)
От автора: Размышления метафизического характера, ромуланцы, пытки, смерть персонажа. Страшнее всего первое, конечно)

Вот уже двадцать две минуты и пятнадцать секунд кто-то в полный голос обсуждал под дверью лазарета подробности завтрашнего увольнения на звёздной базе. «Энтепрайз» гудела, как улей в знойный день. Члены экипажа подобно пчёлам роились в коридорах, чтобы обсудить, кто, с кем, куда и во сколько. Но главное, что уже совсем скоро! Наконец-то! Для Нины, а также для Маккоя, Чепел и пары лаборантов, наступило «горячее времечко»: вот уже второй день у лазарета стояла очередь из тех, кто идёт в увольнение на планете Никсона. Всем необходимо было сделать прививку от крайне неприятного и очень липучего местного герпеса.
К слову сказать, Нину забавляла привычка федератов называть планеты в честь выдающихся личностей. По её мнению, это было чересчур амбициозно и отдавало империализмом.
«Чтоб вас!» – ёмко сформулировала в мыслях свои пожелания Нина, которую раздражали обилие человеческих душ, их суетливый настрой и перманентный гомон в коридоре.
Поставив галочку напротив нужной фамилии в планшете и зарядив шприц очередной порцией вакцины, Нина постаралась сконцентрироваться на любви и заботе, как она это делала в виварии. «Следующий, пожалуйста!» – выговорила она так, чтобы это не прозвучало как «Чтоб, вас!». Табурет чуть скрипнул.
– Ваше имя, – не отрывая глаз от планшета, пробормотала Нина.
– Кристофер Райли.
Нину передёрнуло так, будто её ужалил электрический комар с небезызвестного Вестера. Напротив неё действительно сидел «тот самый» Райли, насчёт которого делала ей внушение сестра Чепел. Райли лукаво и в упор смотрел на Нину. Казалось, со времени планового осмотра он значительно укрепился в своей решимости.
– Тяжелые дни, мисс Грин? – осведомился Райли, улыбнувшись.
– Вашу руку, сержант.
И надо-то было всего лишь сделать маленький укол в вену на запястье, но Райли почему-то не спешил протягивать руку. Краем глаза Нина заметила, что Кристина, сидевшая за соседним столом, искоса, но очень внимательно наблюдает за происходящим.
– Идёте завтра в увольнение?
Нина с ужасом поняла, что за этим вопросом последует приглашение. Конечно, она собиралась в увольнение. И, разумеется, Нина не решилась соврать под бдительным оком Чепел.
– Иду, конечно, – по возможности невозмутимо ответила она.
Секунды следовали одна за другой, за дверью ждали свою прививку другие, и Нина чувствовала неловкость от затянувшейся процедуры. Райли всё ещё не подставлял руку для укола. На щеках Нины начал проступать неестественный румянец.
– Может, тогда пообедаем вместе?
«Две, три, четыре» – неумолимо следовало время. «А ты маленькая гордячка, Нина Грин!» – послышался в голове голос Ухуры. Отчасти из упрямства и желания доказать обратное, отчасти от неловкости сложившейся ситуации, Нина, будучи не в силах больше сохранять спокойствие, выпалила, глядя на левый верхний угол планшета:
– Кафе «Конкорд», тринадцать тридцать!
Райли наконец выложил руку на стол.
– Буду ждать с нетерпением, Нина, – негромко проговорил он, когда вакцина перекочевала из шприца в вену.
Нина не нашла в себе душевных сил ответить ему хотя бы улыбкой.
«Следующий!» – выпалила она, уже не заботясь о мелодике своего голоса.

«Ну и ну!» – разочарованно вздохнула Нина, глядя в зеркало. Отражение печально уставилось в ответ. До высадки на планету оставалось всего шесть минут. Вместо многогранного радостного предвкушения от встречи с полноценной экосистемой Нина испытывала исключительно сожаление. Подобная моноэмоциональность была весьма редким явлением для калеидианки, и в переводе на земной означала тихую истерику. Однако поводы для сожаления были по-калеидски разнообразны. Нина жалела, что она, во-первых, не решилась ответить Райли «нет» или на худой конец соврать, что ни в какое увольнение не идёт. И в-восьмых, оставляя за рамками долгие выкладки на тему, Нина сокрушалась по поводу того, что она идёт на свидание (раз уж всё-таки она согласилась!) в таком неприглядном виде.
Калеидцы как раса не отличались особенной красотой. К тому же, в силу идеологии новокалеидской цивилизации, у них напрочь отсутствовала привычка к украшательству чего бы то ни было искусственным путём. И в этом смысле Нина была истинной калеидианкой. «Все эти земные штуки» она не любила до дрожи в коленках и, что ещё печальнее, в руках. Только стремление сливаться с общим фоном заставляло её практиковать макияж, эпиляцию и укладывать волосы. К слову сказать, на маникюр её уже не хватало, но Нина сочла это простительным для человека, посвятившего себя труду любви и заботы в космическом виварии.
Так вот, зеркало. Нина с сожалением отметила, что, несмотря на все отчаянные старания выглядеть, как землянка, собравшаяся на свидание, она больше напоминает огородное чучело из старого земного кино. В последний момент на форме обнаружилось невыводимое пятно, оставленное ртутной водорослью. Интендантский отдел, как назло, уже сдал пост и ушёл в увольнение. Пришлось достать из личного гардероба брюки, в которых она проходила практику на Вестере. Волосы никак не желали ложиться в аккуратный кокон, поэтому Нина просто собрала их в хвост. На макияж времени уже не оставалось, да и руки начинали предательски дрожать при мысли о щёточке с тушью. Впрочем, можно было написать на лбу «Я сожалею», получилось бы отлично. А потом ещё Кристина скажет, что Нина нарочно оделась на свидание хуже некуда. Нет, лучше было не попадаться Чепел на глаза. Нужно было поторопиться, чтобы успеть закинуть безмятежно-салатового Кенни в виварий.

– Нина Грин, что за неуставный вид?
Скотт встал в очередь за Ниной, задорно ухмыляясь ей самой, её брюкам, выходному дню и всему мирозданию в целом. Наверное, именно таким и должен был быть главный инженер «Энтерпрайз» – человек, для которого риск и изобретательность стали такими же верными спутниками, как любовь и забота для Нины.
– О, это только до тех пор, пока я не поймаю кого-нибудь из интендантов и не заменю испорченную форму, – в ответ отшутилась Нина, любившая вечно бравый настрой Скотта.
– Переходите к нам в инженерный, старшина Грин! – Скотт хитро подмигнул Нине. – Пятна от машинного масла выводить уже научились. Да и прекрасных дам у нас маловато! Не то что у Маккоя со Споком!
Помимо весёлых шотландских попоек и чтения различных журналов по механике, физике и инновациям Монтгомери Скотт любил в шутку переманивать в инженерное отделение чужой персонал женского пола. Надо же было чем-то развлекаться в открытом космосе.
– Ай-яй-яй, мистер Скотт! Вы снова нарушаете принципы корпоративной этики! – развеселилась Нина. – Но я, пожалуй, соглашусь, если вы выхлопочете мне право носить брюки.
Скотт неодобрительно покачал головой.
– Нет, мисс Грин, штанов у нас своих хватает!
Шутка про брюки была таковой лишь отчасти. Нина хорошо помнила тот достославный день, когда поинтересовалась у Спока, можно ли как-то устроить, чтобы хотя бы на полевые исследования ей можно было ходить в удобной одежде. В качестве немого ответа на эту дерзость Спок в первый раз на её памяти удостоил Нину поднятой правой бровью, что в переводе с вулканского означало выразительное закатывание глаз.
– Но разве это не логично?
– Женщины носят женскую форму, мужчины – мужскую. Вот что логично, – констатировал Спок.
С тех пор Нина неоднократно замечала, что сексизм, которого на Звёздном флоте как бы не было, на самом деле исповедовался даже самыми демократичными его служащими. В том или ином виде.
Оказалось, Скотт и Спок имели на одну общую черту больше, чем предполагала Нина.

Принцип работы транспортатора, который переносит целое, разделяя его на мельчайшие части, Нина знала хорошо. При должном напряжении памяти она даже могла бы воспроизвести уравнение Джейсона, на котором основывался этот самый принцип. Она могла всё это объяснить, но тем не менее не понимала, куда в момент перемещения девается душа. Из чего она состоит? Почему возвращается в тело? Неужели у каждого организма есть одна-единственная частица, содержащая душу, ведь иначе при транспортировке живые организмы гибли бы?
К сожалению, уравнение Джейсона не учитывало психофизическую проблему. Каким образом человек, транспортируемый по частицам, при этом остаётся в сознании? Нине нравилось ощущение лёгкости и воздушности в разреженном состоянии тела, но почему отдельные атомы её тела сообщают сознанию ощущения, Нина понять не могла. Судя по справочникам квантовой биологии, этот вопрос не волновал учёных Федерации. Или исследования по нему были строго засекречены. Что ни говори, а связь сознания и материи – дело тонкое. Контролируемый обмен телами, например, – это и новые возможности для исследования, и новые возможности для диверсии.
Мысли такого рода вызывали у Нины совершенно особенное отношение к транспортатору – страх неизвестности, любопытство и удовольствие от процесса транспортировки. Каждый раз, стоя на расщепителе, Нина пыталась сосредоточиться на своих ощущениях, чтобы проследить, куда же всё-таки помещено её сознание в эти секунды. И снова её ощущения ограничились лишь лёгкостью, полётом и янтарным светом вокруг.
Транспортировка с орбиты на планету являлась простейшим действием, и ровно через две десятых секунды Нина очутилась на посадочной площадке для десанта. В одно мгновение мир и его восприятие преобразились. Ветер наполнил собой волосы и одежду, Нина ощутила настоящее тепло местного солнца и едва уловимый аромат голубоватой травы – всё то, без чего было так грустно порой в искусственном климате «Энтерпрайз».
– Эй, леди, очистите площадку для следующей группы! – окрикнул зазевавшуюся Нину координатор звёздной базы.
Спешно покинув место высадки, Нина с досадой направилась к кафе «Конкорд». 36-18 была новой, но уже хорошо развитой колонией на дальнем рубеже Федерации. Здесь была всего одна улица, свободная для посещения, зато она тянулась на несколько миль и была пятьсот футов в ширину. Посреди улицы шёл бульвар с незнакомыми Нине причудливыми оранжевыми деревьями, обрамляемый с двух сторон проезжей частью. Лёгкие магнитные повозки, скоростные авто на кристаллах и даже тяжёлые внедорожники с пятнадцатифутовыми колёсами, принадлежавшие местным колонистам из долины, неукоснительно держали строй на своих полосах. Смешавшись в своём «неуставном» костюме с местным населением, Нина пошла вдоль бульвара, с удивлением оглядываясь на свежевыстроенные и ещё строящиеся небоскрёбы из пластика, стекловолокна и металлокерамических пластин. Ничего подобного не было даже на Земле, не говоря уже о Калеиде. Новый форпост Федерации выглядел очень впечатляюще.
Наконец на втором этаже старого (по местным меркам) двухсотпятидесятиэтажного здания Нина заметила знакомую вывеску. Хронометр на бульваре показывал девятнадцать часов сорок четыре минуты, что по времени «Энтерпрайз» приравнивалось к тринадцати пятидесяти трём.
«Интересно, двадцать три минуты – это приличное опоздание для девушки?» – думала Нина, оглядываясь в абсолютно белом интерьере кафе. Из знакомых лиц она заметила только троих офицеров из физической лаборатории – той самой, от которой спасла когда-то Кенни. Всё вокруг пестрело жёлтым, голубым и алым и найти Райли представлялось проблематичным.
– Не нашёл тебя и решил подождать на улице – тут в глазах рябит от наших, – послышалось из-за спины.
Обернувшись на знакомый голос, Нина увидела приветливо улыбающегося Райли. Казалось, он вовсе не был на неё зол за опоздание.
– Привет! Отлично выглядишь, Нина. Решила мимикрировать под колонистов?
Нина почувствовала спокойствие и уверенность своего спутника. Райли непринуждённо и ненавязчиво приобнял её в знак приветствия. Это вконец обескуражило её, но в то же время расслабило и приободрило.
– Да, спасибо, что-то вроде того, – пробормотала она.
– Послушай, тут яблоку негде упасть. Может быть, возьмём на вынос и прокатимся в долину? Да и наряд у тебя отлично подходит для приключений. Так как?
Перспектива уехать из шумного места, где каждую секунду можно было встретить знакомых, показалась Нине крайне привлекательной. С удивлением и благодарностью приняв предложение, она шмыгнула к прилавку, чтобы поскорее сделать заказ.
Через пятнадцать минут с небольшим Нина и Кристофер (пожалуйста-не-называй-меня-по-фамилии!) уже катили вдоль бульвара на огромном, но на удивление мягком внедорожнике где-то на уровне окон второго этажа. Вообще-то всё было не так уж и неплохо относительно того, что представляла себе Нина. В конце концов, вместо неудобной формы, шумного кафе и гипотетически навязчивого кавалера она в любимых брюках ехала на природу с Райли, который вёл себя скорее по-дружески, не отягощая общение флиртом.
Два небольших солнца одно за другим спешили скрыться за горизонтом, словно играя в догонялки. Сомлевшая от еды и непринуждённой беседы, Нина сидела на травке, наслаждаясь закатом. Она не могла понять (и, впрочем, не стремилась), почему вдруг то, чего она боялась и всячески избегала, на поверку оказалось настолько приятным. Казалось даже странным, почему компания Райли до сих пор представлялась ей столь неподходящей. Нина отметила, что Райли оказался достаточно умён. Проявив наглость и настойчивость, чтобы пригласить её на свидание, он не давил на её чувства, не делал намёков. Нина вообще не ощущала в его настроении оттенков ожидания или нетерпения. Всем своим видом Кристофер говорил только одно: «пусть ты упряма и скептически относишься к землянам – зато я умею ждать». Он предлагал, но не настаивал. Это подкупало и даже интриговало Нину. Можно было с уверенностью сказать, что манёвр был прекрасно спланирован и удался блестяще.
– Ты очень хитрый человек, Кристофер, – задумчиво заметила Нина.
Райли, прекрасно понимавший, что речь идёт скорее о комплименте, нежели о простом наблюдении, лукаво ухмыльнулся.
– С чего это вдруг?
– Никогда не думала, что в человеческих отношениях действует закон обратного сопротивления.
– Если ослабить силу притяжения, то объект, находящийся под её действием, последует по вектору убывания силы… Но только если его сопротивление строго меньше силы притяжения, не так ли?
Нет, краткого курса по инженерному делу было явно недостаточно, чтобы объясняться с Райли на столь щекотливые темы. Да и какое, скажите на милость, инженерное дело может обсуждаться на пикнике? На закате. В увольнении. Решительно никакого!
– Спорить с инженером и правда тяжело, – вздохнула Нина, не сказав ни «да», ни «нет».
– Может, тогда поговорим о биологии? Ходят слухи, что ты, оказывается, вовсе не человек, – вновь тактично отступил Райли.
«Вот это да!» – мысленно вытянула лицо Нина.
– Правда? А кто же? – язвительно поинтересовалась она вслух.
– Говорят, что ты даже мысли умеешь читать, – с откровенным интересом заметил Райли.
Отвечать на такие нелепые домыслы, очевидно, всё же распространившиеся неведомым образом после недавних событий, было довольно досадно.
– Почему вы, земляне, всегда путаете голову и сердце?! Я не телепат, я всего лишь сенсорик, который чувствует аффекты, эмоции и чувства. Проще говоря, я не знаю, о чём ты думешь, но могу почувствовать то, что чувствуешь ты.
Хотя беседа принимала опасный для Нины оборот, она почувствовала непреодолимую потребность внести оттенок ясности в их отношения с Райли. Пусть уж лучше с начала, чем когда-то потом.
– И что же я чувствую сейчас, по-твоему? – решил не упускать шанс Кристофер.
Необходимо было показать ему реальное положение дел. Прикрыв глаза, Нина сосредоточилась на душе Райли. Максимально приблизившись внутренним взором к его малознакомой душе, она начала аккуратно исследовать её.
– Как занятно. Твоя душа спокойна и расслаблена, но ей словно щекотно. Это интерес? Нетерпение? Не могу разобрать…
Нине было приятно это прикосновение. Хотя это не было полноценным контактом, Нина всё же почувствовала в себе нежность к этой простой, но светлой душе. Янтарный поток света отозвался лёгкостью во всём теле.
«Неужели это он, контакт душ? Как он странно похож на…»
Удар. Падение. Ярко-красная вспышка света. И ещё одна.
Всё произошло молниеносно. Прямо перед глазами был антрацитово-чёрный, холодный, искусственный пол. Голова гудела от удара.
– Неучи! Кого вы мне приволокли, я вас спрашиваю?!!! – прорычал где-то вдалеке незнакомый голос.
– Мы думали, они из местных, – промямлил другой голос в ответ.
– Девчонку в учебную камеру, труп в дезинтегратор. И всех курсантов ко мне сюда, живо!
Слепой ужас и ощущение нереальности происходящего накрыли Нину. Сквозь головную боль слова доходили до сознания непривычно плохо. «Это потому, что говорят по-ромулански», – подумала Нина. В висках застучало, по телу пробежала мерзкая, слабая дрожь. Незнакомый, животный страх наполнил каждую клетку вновь материализовавшегося тела адреналином. После первого космического контакта с ромуланцами язык противника стал обязательным для изучения на звёздном флоте, но Нина и представить себе не могла, что эти знания ей понадобятся.
Две пары рук подхватили её без особой вежливости, потащив спиной вперёд.
– Курсант Геганий, немедленно оглушите пленника! – рявкнул тот же бас.
«Как хорошо!» – успела подумать Нина, прежде чем на её шею опустилась тяжёлая ладонь.

– … таким образом, вы, курсанты Опий и Папирий, провалили свою часть экзамена по разведке, не удосужившись сверить по прибытии на планету начальную информацию. Вы хотя бы представляете себе, что такое «Энтерпрайз», который гонится за нами по пятам? Он впятеро больше нашего учебного крейсера. Конечно, «Энтерпрайз» не так технологичен, но нам придётся приложить немало усилий, чтобы уйти от него. Дать бой во время учебного полёта я не имею права! – командир учебного ромуланского судна прерывисто выпустил воздух. – Вы – дети аристократов. Пусть ваши способности оставляют желать лучшего, но сохранение ваших глупых голов является моим служебным долгом. По прибытии на Ромул на вас будет наложено строгое взыскание. Думайте о будущем позоре, курсанты! Продолжаем учения… Как, курсант Тулий, вы хотите что-то сказать?
– Генерал, мы не можем продолжить учения. У нас нет материала.
– Очень проницательно, курсант! Вместо одного мужчины из числа колонистов вы принесли на борт двоих федератов! Мужчину пришлось убить. Будете практиковать дознание на женщине. Вы заслужили это наказание.
Нина не знала, сколько времени прошло. Очевидно, не больше двадцати минут, поскольку бровь, рассечённая при ударе об пол, всё ещё кровоточила. Вихрь мыслей кружился в её голове – учения ромуланцев, Райли, инстинктивно толкнувший её на пол, чтобы защитить от перестрелки, плен, погоня… Всё это казалось ненастоящим, ведь считанные минуты назад она в безопасности любовалась закатом и делала неожиданные допущения в адрес привлекательного молодого человека…
Даже тест Кобаяши Мару, пройденный добровольно одиннадцать раз, чтобы убить всякую надежду и избавиться от паники, не помог Нине. Физическая боль была для неё непривычной и крайне пугающей. «Дознание» в переводе с ромуланского на английский означало пытки. При мысли об истязаниях воздух словно сжался до твёрдого состояния. Стало нечем дышать. Нежное и свободное тело будет подвергнуто долгим, мучительным истязаниям… Только на пятнадцатом ударе сердца Нине удалось сделать небольшой, скованный вдох. Сколько выдержит в таких обстоятельствах вера в лучшее, было вопросом времени, а не возможности.
– Разделитесь на группы по три человека. Сервий, проследите, чтобы курсанты справились с заданием.
– Слушаюсь, коммандер.
Генерал-коммандер Примус Ветурий направился к выходу из учебного зала. В хромоватой походке этого тучного человека читались усталость и сожаление. Это был его последний выпуск. Последний учебный рейд. «Пытать будут неумело, жалко девчонку», – подумал генерал, прежде чем направиться на капитанский мостик.
Камера дознания располагалась в центре учебного зала и представляла средних размеров куб с прозрачной решёткой и металлическим креслом посередине. Десятки обитателей галактики окончили на нём свою жизнь в качестве «материала». Если бы кресло имело душу, Нина обязательно почувствовала бы ненависть, боль и отчаяние своих предшественников, запечатлевшиеся на нём.
– Первая тройка, приступайте, – произнёс бесцветный голос.
Нина приоткрыла веки. Три пары ног в тяжёлых сапогах замерли рядом с ней в нерешительности. Курсантов явно смущала необходимость пытать женщину.
Ожидание тянулось нескончаемо долго. Нина поняла, что это были последние минуты, когда она могла подумать о чём-то спокойно, не находясь в состоянии болевого шока и агонии. Она вспомнила слова, которые говорили калеидцы, безмятежно уходившие из жизни в своих постелях.
«Горячая душа всевеликой и вселюбящей Калеиды, прими меня в своё единство и не оставь в скорби тех, кто дорог мне», – прошептала она про себя.
Последние секунды, освещенные разумом, Нина посвятила людям – тем, кто находился в несущейся за ней по пятам сквозь безграничный космос «Энтерпрайз». Тем, кого ей не суждено было больше увидеть.
– Приступайте, – с нажимом повторил голос.
Забыв о всякой осторожности, ведомая страхом неизвестного, Нина коснулась душ трёх курсантов. Они были растеряны и испытывали неловкость. Вот по одной из душ пробежала волна злобы (на себя ли? на Нину?) и решимости. Тяжёлые сапоги сделали два шага и застыли прямо перед носом Нины. «Началось» – мелькнула страшная мысль.
Калеидская душа Нины не знала ни насилия, ни травм, ни несчастных случаев. Не боль, а великое удивление испытала она, когда рука курсанта рывком подняла её за волосы и поставила на ноги.
– Смотреть в глаза, отвечать по-ромулански, – гаркнул срывающимся голосом курсант.
Нина подняла глаза. Беззащитный и решительный, её взгляд искал ответа в глазах ромуланца. Удивительная перемена произошла с курсантом. Ощущение грубой, физической власти над другим существом, осознание причиняемого им страдания за несколько секунд вытеснили из его души всё, что могло бы помешать ему выполнить задание.
– Назови своё имя!
В камере не было хронометра, который помог бы дольше сохранять рассудок. «Один, два, три, четыре…» – начала спасительный счёт Нина. Голос ромуланца казался далёким и незначительным.
Пощёчина полоснула по лицу горячим. «Восемь, девять, десять…». Отвлекаться на разбитую губу было нельзя.
– Говори, тварь!!! – раздался оглушительный рёв.
– Пятнадцать, шестнадцать, семнадцать… – считала Нина.
Тяжёлый удар в челюсть сбил её с ног.
– Следующий, – равнодушно заметил наблюдавший за экзаменом Сервий.
Нина зажмурилась. «Тридцать два, тридцать три, тридцать четыре…»
Следующий мучитель, не задавая вопросов, подбежал к Нине и со всей силы пнул её в живот. Послышался тошнотворный хруст рёбер. Острая боль прервала вдох на середине. Нина часто, поверхностно задышала. Разум растерялся от новых ощущений.
– Сорок, сорок два, сорок пять! – закричала она.
– Должность в звёдном флоте, мразь! Должность!!! – в исступлении кричал курсант.
Даже не сосредотачиваясь на его душе, Нина почувствовала исходящую от неё волну истерического безумия.
– Сорок шесть! Сорок семь! Сорок восемь!!! – зашипела она в ответ. – Сорок девять, пятьдесят, пятьдесят один!
Взвизгнув, курсант начал в такт её счёту наносить удар за ударом. Нина почувствовала, что сбивается.
– Шестьдесят шесть, шестьдесят семь… – продолжал обезумевший от жажды насилия курсант.
– Прекратить дознание, – приказал равнодушный голос.
– Шестьдесят девять, семьдесят!
Послышался удар, но боли не последовало.
Глаза распахнулись от удивления сами собой. Курсант, только что сломавший Нине несколько рёбер, прижал руку к лицу. Сквозь пальцы сочилась тонкая зелёная струйка. Напротив него стоял ромуланец Сервий, оставленный присматривать за пыткой.
– Вы потеряли контроль над собой, Кассий, – спокойно заметил он. – Тот, кто не владеет собой, не владеет и ситуацией. Ваши товарищи разделят ваш провал. Группа, покиньте учебную камеру.
Нина ощутила дрожь во всём теле. Подобно ритму морских волн, дрожь накатывала и отступала, добавляя боли дополнительную пульсацию. Сердце гудело, его гул отдавался эхом в барабанных перепонках. Лёгкие как будто бы не раскрывались. Если разбитая губа и сломанные рёбра ощущались лишь в простом и ясном факте физической боли, то паника, прибывая и убывая, заставляла ждать новой пытки, лишь бы отвлечь сознание от страшных мыслей. Скорое прекращение существования стояло перед Ниной неприкрытой, израненной истиной с искажённым от боли лицом. Ощущение реальности происходящего, мысль о том, что вот, прямо здесь и сейчас, бегут последние минуты её жизни, обволакивало тело холодным, отвратительно скользким потом. Самым тяжелым в пытке был ужас ожидания конца, а не страдания плоти. Учебники звёздной академии писали об этом слишком корректно относительно подлинного положения дел.
– Сто сорок восемь, сто сорок девять, – постанывала Нина, сжавшись на полу.
– Слабая какая, – пробормотал себе под нос Сервий, – на всех может и не хватить…
Струя ледяной воды омыла саднящие раны на лице. Ромуланец поднёс бутылку с питательной смесью к губам Нины.
– Пей, это придаст тебе силы.
Нина слабо помотала головой. Ловким, отработанным жестом ромуланец втиснул между её зубов бутылку и чуть сдавил шею Нины. Сделав первый глоток на инстинктивном сопротивлении, она уже не смогла остановиться. Вопреки разуму, желавшему скорейшей смерти, инстинкт самосохранения велел ей продлевать жизнь, пусть даже в таких условиях. Нина попыталась отыскать нотку сострадания или жалости в душе ромуланца, но не обнаружила ничего, кроме спокойной сосредоточенности и лёгкого отвращения.
«Четыреста девяносто восемь, четыреста девяносто девять, пятьсот…». Паника начала отступать, разум прояснился, пульс стал ровным, дыхание стало настолько глубоким, насколько позволяли сломанные рёбра.
– Следующая тройка, входите.
На пороге появились три новых души. Они были безмятежны и равнодушны. Не дожидаясь приказа, один из курсантов поставил Нину на колени в центре комнаты и остался стоять позади неё. Другой присел перед ней, глядя прямо в глаза.
– Советую вам начать говорить прежде, чем мы продолжим дознание. Имя, возраст, должность в звёздном флоте.
«Пятьсот одиннадцать, пятьсот двенадцать…».
– Вы осознаёте, что наши технологии в любом случае дадут нам нужную информацию? – кивнул кадет в сторону кресла. – Ваши страдания бессмысленны.
Смысл был.
– А ты бы раскололся? – прохрипела Нина в ответ.
На считанную долю секунды понимание мелькнуло в глазах ромуланца. Нина была не неподготовленным мужчиной-колонистом, который показал бы физическую выносливость и разболтал все незначительные факты о своей жизни. Как офицер звёздного флота Нина Грин была крайне неудачным объектом для учебного дознания. Обеим его сторонам было ясно, что по-женски слабый организм Нины долго не продержится и что Нина просто не способна сказать хоть что-либо на допросе. С постепенным осознанием участниками этого факта дознание стремительно превращалось в убийство.
Ответив ромуланцу, Нина допустила оплошность. Подробный счёт был потерян. Всё внимание было целиком приковано к противнику. Страх ушёл. Все внутренние силы были направлены на решимость пережить предстоящее мучение с поднятой головой и открытыми глазами. Бравада казалась Нине отнюдь не бессмысленным мероприятием – она облегчала задачу.
– Готовьте плети, – скомандовал курсант, взявший на себя роль главного дознавателя.
Двое ромуланцев встали позади Нины с короткими однохвостыми плётками.
– Начинайте.
Плеть с коротким свистом приземлилась на спину и рассекла форменный голубой джемпер. Тело напряглось от пронизывающей боли, но разум устоял.
– Ещё, – коротко сказала Нина, глядя в глаза ромуланцу.
Курсант с ухмылкой сделал товарищам непонятный жест. Удары начали следовать один за другим, попеременно наносимые двумя плетями.
Страдания больше не имели значения. Время мерно текло, отсчитывая последние минуты жизни. Нина понимала, что её организм находится в болевом шоке и постепенно теряет силы. Оставалось только ждать, когда он станет слишком слабым для того, чтобы поддерживать разум.
– «Внимание! Боевая тревога, всем занять свои места!» – послышалось из динамика внутренней связи.
– Курсанты, продолжайте сдачу экзамена, – ответил на вопросительные взгляды Сервий.
Палачи сосредоточенно наносили удары один за другим. Плеть путалась в тонких, растрёпанных волосах Нины, выбрасывая в воздух серебристо-русые клочья. Где-то взвыла сирена боевой готовности. Боль отступала перед ощущением лёгкости и безразличием. Мир вокруг заволокло серо-красной пеленой, сквозь полудрёму Нина почувствовала, как её почему-то несёт к прозрачной решётке и впечатывает в неё. Виделись какие-то вспышки, люди в красной форме, кто-то подхватил её на руки и воскликнул «Она ещё живая, сообщите на «Энтерпрайз»!». Уткнувшись носом в золотую нашивку, Нина наконец впала в блаженное беспамятство.

@темы: ТОС. Фики

---

Для участников новогоднего мобчика)

[ST:TOS]

В этой записи можно похвалится полученными открытками ( или чем повезет) и поблагодарить своего славного поздравителя)

@темы: Флэшмоб

---

Абрамс отказался снимать "Звездный путь 2" в 3D-формате

[Борис Годунов]

lenta.ru/news/2011/12/21/star/

@темы: Стар Трек: Фильм 11

---

Комикс

[loony_spectre]

@темы: ТОС. Приколы

---

Встреча питерских треккеров

[wersiya73]

Напоминаю,
Для всех желающих:
в связи с тем, что пятничная встреча 2 декабря не состоялась
внеочередная встреча состоится 23 декабря 2011 г., в пятницу в 18-30 в "ресторанном дворике" ТРК "Гранд Каньон"
Место Встречи:
ТРК "Гранд Каньон"
Проезд: до станции метро "Проспект Просвещения"

@темы: Города и треккеры, Оргпост, Полезная информация, События

---

[Борис Годунов]

Название: "Дома."
Автор: Борис Годунов
Фэндом: Star Trek: TOS
Рейтинг: G
Жанр: АU (Не mirror)
Герои: Экипаж ""Энтерпрайза"
Описание: Terra invicta. Продолжение того, что было в сообществе Star Trek Enterprise.

Был один из тех нечастых моментов, когда присутствие капитана на мостике излишне. Тем более, что его пульт и кресло уже отсутствовали...
Некоторое Кирк наблюдал за техниками, с энтузиазмом курочившими секцию связи, а затем отправился в кают-компанию. Туда ремонт не добрался, а значит, рассудил капитан, там явно тише...
...Кают-компания встретила Кирка оглушительной музыкой и радостньми воплями. Вслед за слухом удар обрушился и на зрение, ибо творился в кают-компании чистейший кавардак.
С одной стороны на столе восседала старшина Салли Макбрайд и дула в волынку Монтгомери Скотта. Волынка завывала, а сам Скотти, забросив китель невесть куда, отплясывал исключительно разухабистый хорнпайп.
С противоположной стороны – опять-таки на столе – устроился лейтенант Савин со своей скрипкой. Он изо всех сил старался заглушить Салли, а лейтенант Чехов отплясывал нечто, еще более разухабистое, чем Скотти , высоко подпрыгивая и с грохотом приземляясь. При этом он ухитрялся громко и немузыкально вопить (назвать это пеним Кирк не рискнул бы):
Эх, яблочко,
Не катися в воду,
Бери, братец, пулемет,
Защищай свободу!
- Все лучше, чем ремонт, – пробормотал капитан, и постарался забраться в более-менее тихий угол. К счастью, никто его не заметил... Почти никто.
- Весьма познавательное зрелище, не правда ли? – раздался над ухом безупречно поставленный голос с легким вулканским акцентом.
- Люди всего лишь отдыхают, майор, – Кирк подавил вздох. Майор Соран был не просто вулканцем – это был рафинированный джентльмен, достойный Британии девятнадцатого века... И порядочный зануда.
- Не скажите, капитан, – десантник приподнял бровь, – это не просто развлечение. Взгляните, к примеру, на гопак в исполнении мистера Чехова. Многие движения этого танца сходны с таковыми в хорнпайпе, более того, они имеются и в хен'шар.
- Майор, вы тут давно? – невпопад спросил Кирк.
- Час сорок одну минуту. Это имеет особое значение?
- Возможно. Я надеюсь, что вы сможете объяснить мне смысл происходящего.
- Эта весьма нелогичная деятельность началась через сорок минут после моего появления здесь. Между Чеховым и Скоттом возникла дискуссия о народных танцах, и после весьма бурного обсуждения они решили разрешить этот вопрос практически.
- Ну, им есть, что сравнивать, – Маккой со стаканом в руке без спроса приземлился за стол и встрял в беседу. Стакан явно не был первым...
- Да вы же без танцев живете, на одной логике.
- Боунс, ты пьян?
- Не смешно, Джим. Это всего только четвертый стакан. И все равно, у вулканцев нету танцев.
- Ошибаетесь, доктор. Есть.
- Да ну?
- Да, доктор. Тот факт, что вам они неизвестны, не свидетельствует об их отсутствии.
- Нелогично! – заявил Маккой, – если я о чем-то не знаю, я это знать не могу. А если я знаю, то не могу не знать. Так вот, я знаю, что я не знаю, значит, я это знаю, а раз я знаю, то я не знаю, но это-то я знаю! А раз я знаю, что я не знаю, то я не знаю, что я не знаю, и поэтому я знаю! Вот!
Закончив эту странную тираду, врач торжествующе опрокинул стакан и подвел итог:
- Я все знаю!
Смерив приятеля раздраженным взглядом, Кирк протянул:
- Да неужто это пятый был стакан?..
Вместо ответа Боунс яростно замахал над головой стаканом, требуя добавки.
Скотту с Чеховым к тому времени надоело плясать, и они, сойдясь на ничьей, вернулись к бару.
- Что ж, это было ожидаемо, – заметил Соран, наблюдая за ними, – хотя они оба утверждали, что намерены добиться победы...
- Интересно, сколько они успели выпить? – спросил в пространство капитан.
- Меньше, чем наш уважаемый доктор, во всяком случае, – отозвался майор, – но при этом за больший промежуток времени. Маловероятно, что он начал пить прежде, чем в лазарете начался ремонт, а по графику это должно было произойти час назад. Таким образом, у него имелось не более...
Сколько времени имелось у Боунса, Соран огласить не успел. Сестра Чепел, появившаяся в компании двух дюжих матросов, перебила его воплем:
- А, вот он где! За мной! – и решительно зашагала к командирскому столику. Маккой сообщил, что его тут нет и сделал попытку скрыться под столом. Попытка, впрочем, не удалась, и врач заснул прямо на столе. Медсестра велела своим помощникам отнести его в каюту, после чего обратилась к капитану и майору:
- Можно присоединиться?
- Конечно. Заказать что-нибудь?
- Кофе, если не трудно. Спасибо. Ну и бардак...
- Ремонт, Кристина, сами знаете... Кстати, что это с доктором? Что-то быстро его развезло.
- Быстро? Капитан, он сюда, как мистер Чехов скажет, догоняться пришел. Мы еще утром лазарет подготовили, а потом они с доктором Ли в кабинете устроились пить. Сначала ликер, потом коньяк. Потом Ли отключилась, а Маккой ушел. А потом я пришла... Ну а остальное вы видели.
- Да уж... – капитан встал, – пойду я с комендантом договариваться насчет транспорта.

«Энтерпрайз» в доке смотрелся на редкость непривычно. И довольно плачевно. Вскрытый тут и там корпус, полуразобранные варп-гондолы, суетящиеся рабочие...
- Транспорт, значит, – пожилой телларит хмыкнул, – будет вам транспорт. И жилье, кому понадобится, выделю. Сколько простоите, месяц? Ладно. Завтра с восьми вся четвертая платформа – ваша. Идет?
- Вполне.
- Вот и славно. Счастливо вам отдохнуть, сэр.

Вернувшись на корабль, Кирк добрался до своей каюты, включил интерком и объявил:
- Внимание, говорит капитан. В связи с постановкой на ремонт экипажу и десанту предоставлялся месячный отпуск. Место вылета – посадочная платформа номер четыре, начиная с восьми часов завтрашнего дня.
Закончив, капитан отключил интерком, заблокировал сейф и принялся паковать вещи. Отпуск отпуском, но если он опять пропустит день рождения племянника, Питер этого не простит. Он и без того вечно дуется на дядю... Да, кстати, а что ему подарить? Несколько секунд раздумий – и Кирк, ухмыльнувшись, вытаскивает из связки ключ от оружейной. Точно. То, что надо…
Подарок – новенькая двустволка с Хтонии – висел у Джима на плече, а сам он возвращался в каюту, когда навстречу ему вынесло лейтенанта Рэнд.
- Шкипер! – завопила она, бросившись на шею капитану, – я вас обожаю! ВЫ- прелесть!
- Ну, ну, отцепись, – рассмеялся Кирк, – не мариноваться же нам на корабле?
- Все равно спасибо. Капитан… Я замуж выхожу. Вы к нам на свадьбу заглянете? Через неделю.
- Загляну, конечно. Вы живете-то где?
- В Омахе.
- В полусотне миль от нашего поместья! Ну, тогда точно буду.
- Спасибо! – и Дженис умчалась.

Суета посадочной платформы верфи и недолгий перелет позади. Где-то там, в глубине космоса, остались долгие дни походов и яростные вспышки битв. Сейчас о них можно забыть хоть ненадолго… Плавное течение мыслей перебил выстрел, за которым последовали плеск и торжествующее улюлюканье. Капитан корабля Его Величества «Энтерпрайз» Джеймс Кирк ухмыльнулся и стал ждать. Через пару минут с воплем: «Дядя Джим, смотри!» и лаем из кустов вылетели Питер Кирк, не особо чистопородный спаниель Янки и только что добытый селезень – третий за утро. Определенно, подумал Кирк, подняв оброненную птицу, с подарком я угадал…

@темы: ТОС. Фики

---

~*~?Игра?~*~

[T*Jul]

1) (-8,5; +3)
2) (-7; +1)
3) (-3; +1)
4) (+1,5; -2)
5) (-4; -2)
6) (-5; -3,5)
7) (-2; -4,5)
8) (+4; -5)
9) (+6; -5)
10) (+8; -4,5)
11) (+8,5; -4)
12) (+8,5; -3)
13) (+8; -2,5)
14) (+7; -2)
15) (+9,5; 0)
16) (+11; -1)
17) (+13; -1)
18) (+14,5; 0)
19) (+19,5; 0)
20) (+20; +1,5)
21) (+16; +1,5)
22) (+14; +2,5)
23) (+13,5; +3)
24) (+12,5; +3)
25) (+12,5; +3,5)
26) (+11,5; +3,5)
27) (+11,5; +3)
28) (+10,5; +3)
29) (+10,5; +2,5)
30) (+8; +1,5)
31) (+4; +1,5)
32) (+4; +1)
33) (+5,5; 0)
34) (+4; -2)
35) (+2,5; -2)
36) (-0,5; +1)
37) (+2; +1)
38) (+3; +3)
39) (-8,5; +3)

@темы: Всякое разное, Игры, Творчество

---

Очередная встреча питерских треккеров

[wersiya73]

Напоминаю,
Для всех желающих:
очередная встреча состоится 17 декабря 2011 г., в субботу в 15-30 в "кастрюле" на 5 этаже в диванном зале "ресторанного дворика"
Место Встречи:
ТРК "Атмосфера" (называемая в народе "кастрюля"), адрес: Коменданская пл. , дом 1
Проезд: до станции метро "Комендантский проспект", от станции метро "Пионерская" любой транспорт до Комендантской площаlb

@темы: Города и треккеры, Оргпост, События

---

Нужен трековский совет!

[MZ_Gnom]

Долгое время занимаюсь рукоделием и недавно задумалась, что можно было бы сделать большую трековскую вышивку! Но тут же натолкнулась на проблему: инет киши картинками из СТ, но они либо размытые, либо просто скриншоты! Друзья-трекеры, посоветуйте, что можно было бы вышить! Заранее спасибо))

@темы: Всякое разное, Творчество