нашлось в сети

[pthah]

тут

@темы: Фотографии и капсы, Стар Трек 11. Приколы, Спок

---

Выстовка - конкурс фан арт «Трек в рисунке» 2011

[Джульетта Пикард]

Дублирую:
Секция 31 объявляет выставку-конкурс фан-арта «Трек в рисунке» к RusCONу-2011.

Просьба ко всем желающим принять участие - заполнить анкету и отослать мне на почту [email protected].

Неважно, какая у вас подготовка и сноровка. Есть вам хочется творить - рисуйте и пусть это увидеть все!

Одна только просьба: любовь это хорошо, но не забывайте - начальство всегда на чеку , и во избежание недопонимания слэш лучше исключить совсем.

На этом все, жду ваших писем.

P.S. Так как я не нашла как вставить анкету можно либо пройти на форум по сыллочки www.trekker.ru/forum/showthread.php?t=6578 либо написать на все ту же почту я отправлю каждому. Жду.

@темы: КОН, КОН, КОН!

---

УКРКОНТИК-2011

[gavrusssha]

Как поживаете, укртреккеры? Не соскучились друг без друга?
Ви, хто ще не вступив в Зоряну Корабляну Флотилію та заскнів у інтернетах, самодин, дивіться - укркон відбудеться удруге! Він вже почав відбуватися прямо тут, у вас на очах

УКРКОНТИК-2011

Место проведения: Украина, Киев, Пуща-Водица (окультуренная природа)
Время проведения: 13-15 мая 2011 года.
_________________________________
Короткая предварительная программа:

Заезд 13 мая (пятница)
- технические работы
- квест
- торжественное открытие

14 мая, суббота: Поездка на аэродром и полет на самолетах.
Аэродром:
40 км от Киева ( нп Наливайковка, Макаровского р-на) Выезд в субботу, 9:00 утра от а/с Дачная.
Стоимость одной минуты полета 20 грн, брать больше 10 минут нет смысла.
Полет на маленьком спортивном самолетике, пилоты милые (с) )))

15 мая, воскресенье:
Военная игра. Федеральный секрет))

16 мая : Разъезд.
_______________________________

Мы хотим сделать красивую, веселую и незабываемую встречу. Нам нужно знать заранее, кто, откуда и на какой срок приедет.

Поэтому: Обязательная регистрация желающих (тех, кто хотя бы на 50% уверен, что приедет) открыта с 1го марта по 5 мая Регистрационный пост

Подробности о способе жизни в лесу), обеспечении продовольствием и водой, транспорте, и т.п. - когда определится в первом приближении количество участников. Есть варианты. Вопросы, предложения, пожелания - просим в комментарии к этому посту или умыл:

 Gavrusssha,
 Lea J Sinclair

Будем рады предложениям, советам и инициативе!

@темы: Города и треккеры, Всякое разное, События

---

Конкурсный фанфик #8 Планета чёрных туч

[ST:TOS]

Ну что, дорогие треккеры и сочувствующие, что за первый день весны без подарка? Читайте и наслаждайтесь последней работой нашего конкурса кроссоверов и готовьтесь голосовать за работу, что пришлась вам по душе)


Название: Планета чёрных туч
Жанр: джен, приключения, hurt-comfort
Время действия: после третьего сезона TOS и фильма Матрица: Революция
Дисклеймер: Парамаунту - парамаунтово, УорнерБразерсам - уорнербразерсово, а моего тут почти и нет.
Кратко: фанат не смиряется с трагическим финалом, фанат его переписывает.

1. Кирк

В моей жизни было много планет.
Я видел прекрасные, как райские сады, кислородные планеты М-класса и огненные геенны класса "Демон" с раскалённой поверхностью и ядовитой атмосферой. Я видел планеты с фиолетовыми лесами и розовыми озёрами. Планеты, где вереницы разноцветных лун делают ночи светлее дней. Планеты, где нет океанов, и планеты, где нет суши. Мёртвые каменные шары, насквозь простерилизованные жёсткой радиацией. Исполинские капли сжиженного водорода и метана. Ледяные глыбы, блуждающие по орбитам погасших звёзд.
Но такой планеты я не видел никогда.
По обзорному экрану "Энтерпрайза" плыло круглое пятно темноты. Солнечный свет обводил его край тонким золотым нимбом, рисуя чёрный абрис на звёздном поле, и жемчужно-серый спутник, залитый тенью с одного бока, на фоне планеты казался ломтиком сыра, упавшим в лужу смолы.
Куда нас занесли на этот раз причудливые законы нелинейной астрофизики? Неизвестно. Но мы были живы, корабль - относительно цел, и будущее представлялось не в таком мрачном свете, как пару часов назад, когда три клингонских "стервятника" перехватили нас возле красного гиганта XF-1876, и с одной стороны оказалась пылающая водородно-гелиевая бездна, а с другой - вражеский клин, яростно плюющийся огнём из всех стволов.
Никто в здравом уме не уходит в варп из гравитационного колодца звезды.
Нам - пришлось.
Удача была с нами в этот день. Корабль не развалился на части, когда поле искривления начало колебаться, когда пространственные неоднородности гнули шпангоуты и сминали переборки, как бумажные листы. Флуктуации магнитного потока в варп-ядре не воспламенили антивещество в гондолах двигателей, инерционные демпферы уберегли от смертельных перегрузок. Но нам пришлось пережить полтора часа дьявольской болтанки, скачков и перепадов гравитации; полтора часа в дыму и угаре, среди искрящих от напряжения цепей и рвущихся один за другим плазмопроводов, пока последняя судорога искривлённого континуума не вышвырнула нас в нормальный космос - здесь, на орбите неизвестной жёлтой звезды, рядом с планетой, похожей на забытую в костре обугленную картофелину.
Чёрный шар на экране выглядел чуть шероховатым, словно бархатный помпон. Я не сразу различил на нём едва заметные спиралевидные разводы, неуловимые переливы из чёрного в самый тёмный серый, из дёгтя в антрацит. Где-то там, невидимые с огромного расстояния, по вороной шкурке планеты гуляли волны и завихрения, зарождались смерчи, буйствовали циклоны.
- Что это, Спок?
- Планета М-класса со спутником селенического типа, - ответил наш старпом и научный офицер по совместительству. - Сила тяжести - стандартная единица, кислородно-азотная атмосфера пригодна для дыхания. Плотность облачного покрова - сто процентов. В атмосфере присутствуют сложные углеводородные взвеси. Полагаю, эти облака созданы искусственно.
- Но зачем?
У меня в голове не укладывалось, что кто-то мог по собственной воле воздвигнуть над планетой эту чёрную непроницаемую завесу, отрезав себя от солнечного тепла, от синевы небес, от манящего света далёких звёзд.
- Чтобы всякие непрошенные гости не подглядывали , - желчно отозвался Боунс, занявший, как всегда, наблюдательный пост за моей спиной. - Вроде нас.
- В таком случае, доктор, - парировал Спок, - их усилия не увенчались успехом. Наши сенсоры достаточно совершенны, чтобы прозондировать планету сквозь облачный покров. Конечно, точность очень низкая, но, полагаю, я смогу выделить...
Он умолк на полуслове и буквально прилип к монитору научной консоли.
- Что там? - спросил я, сгорая от любопытства.
- Бьюсь об заклад, он снова нашёл нечто "очаровательное", - съязвил Боунс.
- Боюсь, что даже это слово недостаточно выразительно в данной ситуации, - проговорил Спок после очень долгой паузы. - Вывожу на экран.
Поверх чёрного шара легла мерцающая координатная сетка. Потом поверхность планеты посветлела и расцвела неровными тёмно-серыми и белыми пятнами - очертаниями океанов и континентов. Точность и впрямь была низкой, контуры изображения осыпались снежной крупой, но мы все, как один, затаили дыхание. Это было слишком невозможно, чтобы поверить.
На экране перед нами проплывал изогнутый треугольник Африки. Ниже белела полярная шапка Антарктиды, протягивая длинный плавник-полуостров к Огненной земле. Наверх, к северу, сплошным молочным полем простиралась Евразия, а справа, уходя за горизонт, маячил последний уголок Австралии.
Минута за минутой текли в оглушённом молчании. Планета медленно вращалась на экране. Австралия исчезла, Африка сдвинулась вбок, и с западного края показались две Америки. Где-то там, под нами, находилась и моя родная Айова... вот только сознание отказывалось соединять эти монохромные узоры с золотым разливом августовских нив, с хрустом свежей соломы и влажным запахом чернозёма...
- Земля? - услышал я чей-то сдавленный шёпот и не сразу узнал собственный голос.
- Так точно, капитан, - ответил Спок. - Всё совпадает. Масса, орбитальная скорость, периоды обращения планеты и спутника, спектральный рисунок звезды...
- И место, - осипшим от волнения голосом добавил Чехов. - Если верить звёздным картам, мы находимся в Солнечной системе. А я-то думал, что это сбой в навигационном компьютере...
- Если это Земля, то... - У меня похолодело в груди. - Чехов, рассчитайте астрономическое время!
- То же самое, - растерянно ответил он, сверившись с расположением звёзд. - Плюс-минус пара лет... но мы по-прежнему в двадцать третьем веке.
Уже лучше. Было бы очень неприятно узнать, что чёрная планета - это то, во что превратится Земля в отдалённом будущем.
- Если мы не переместились во времени, значит, остаётся одно, - сказал я, разглядывая серо-белую кашу на месте индонезийских островов. - Нерасчётный варп-переход привёл нас в другое пространство. Это не наша Земля - и, следовательно, не наша вселенная.
- Снова "зеркало"? - хмуро осведомился Боунс.
- Едва ли. На той Земле была нормальная атмосфера. Не думаю, что со времени нашего визита там всё настолько изменилось.
- Тогда что это, чёрт побери, такое? - Доктор обвиняющим жестом указал на экран.
- Узнаем, когда познакомимся с ними поближе. Спок, на этой Земле есть люди?
- Сканирую, - отозвался старпом. - Есть крупные энергетические источники... предположительно техногенного происхождения. Биосигналов нет... впрочем, подождите...
- Что?
- Наблюдаю один сигнал, но показания нестабильны. Минуту назад он практически исчез, потом опять усилился, а теперь...
Спок замолчал. Несколько раз прикоснулся к клавишам и выпрямился.
- Сигнал прервался, капитан. Я не вижу признаков жизни.
Меня будто вихрем снесло с кресла.
- Чехов, зафиксируйте координаты! Скотти, готовь транспортатор! Спок, Боунс - руки в ноги и за мной!


2. Спок

На первый взгляд это место напоминало город.
Тонкие шпили высотных зданий упирались в тёмное небо; между ними тянулись цепочки летучих огней, похожих на оживлённое уличное движение. Плавными дугами выгибались эстакады и пешеходные мосты. В окнах домов мелькал свет.
Но вблизи становилось заметно, что от зданий остались только бетонные остовы с торчащими иглами арматуры. То, что казалось мостами, - на самом деле уложенные петлями исполинские кабели до десяти метров в поперечнике. И летают между ними не флайеры, а бесчисленные стайки странных членистоногих роботов, с бронированными панцирями и рядами алых лампочек вдоль тела.
Едва ли в этом городе могли жить люди.
Здесь было не так темно, как я ожидал. Разгоняя сплошной мрак, на металлических шпилях вспыхивали бело-голубые нити разрядов; в тёмных провалах между разрушенными домами загоралось и угасало тусклое красноватое свечение. Низкий, придавленный плотными тучами горизонт полыхал бледными зарницами.
Мы стояли на решетчатой платформе, горизонтально выступающей из стены здания. Снизу, от земли, резкими порывами дул тёплый ветер, несущий волны странных тяжёлых запахов - ржавчина и мазут, копоть и смазка, острая грозовая свежесть озона... Капитан закашлялся, доктор Маккой сморщил нос. Даже я, приспособленный к разрежённому воздуху, испытывал некоторые трудности с дыханием. Вероятно, сказались годы, проведённые в кондиционированной атмосфере корабля и на богатой кислородом Земле - на Земле нашей вселенной.
Джим включил фонарь и огляделся по сторонам. Луч скользнул по свисающим кольцам кабелей, по ажурным переплетениям несущих ферм - и остановился, выделив из темноты распростёртую на платформе фигуру в нескольких метрах от нас.
Человек лежал на спине, раскинув руки в стороны. Он был одет в какие-то обноски - мешковатые штаны и рваный, грубо связанный свитер. Эта одежда, явно сделанная вручную, никак не сочеталась с окружавшими нас свидетельствами поразительного технологического прогресса.
Но не она приковала наше внимание.
Лицо человека пересекала широкая грязная повязка. Она полностью закрывала глаза, брови и верхнюю часть щёк, и кожа под краями ткани была болезненно-красной, подмокшей от сукровицы.
Отстранив меня, доктор Маккой опустился на колени возле тела. Достал медицинский трикодер, провёл над грудью лежащего, ещё раз проверяя то, что уже определили сенсоры корабля: отсутствие дыхания и пульса. Потом осторожно - будто опасаясь причинить мёртвому боль - снял повязку. И негромко произнёс одно экспрессивное эмоциональное выражение из своего обширного лексикона.
Джим коротко выдохнул сквозь зубы.
У человека не было глаз. Обе глазницы и переносица представляли собой сплошную массу обожжённой, вздувшейся волдырями плоти. И судя по тому, что остальная часть лица осталась невредимой, кроме нескольких царапин, - этот ожог был нанесён не случайно.
- За что? - сдавленно проговорил Маккой. - За что с ним сделали... такое?
- Во многих культурах выжигание глаз носит символический характер, - ответил я. - Возможно, это было частью какого-то наказания или ритуала.
- Ритуал? - эхом повторил Джим. - Но что за ритуал?
Я промолчал. Земляне нетерпеливы. Они требуют объяснений сразу, забывая о том, что быстрый ответ редко бывает правильным. Кто этот человек? Как он попал сюда? Кто его ранил, кто перевязал ему рану? Кто - или что - убило его? И куда делись остальные жители планеты?
Много вопросов, ни одного ответа. В таких случаях лучше не делать поспешных выводов, а наблюдать и собирать информацию. И в какой-то момент путаница разрозненных фактов выстроится в единственную достоверную гипотезу, которая непротиворечиво свяжет воедино и странные атмосферные явления, и обилие индустриальных комплексов, и исчезновение населения, и это неопознанное тело с изуродованным лицом...
Доктор тем временем продолжал обследовать мёртвого трикодером.
- Показания несколько странные, - сообщил он, не уточняя, в чём именно состоит странность. - Но, насколько я могу судить, у него только незначительные травмы. Ушибы, трещина в ребре, несколько поверхностных ран.
- Тогда от чего он погиб? - спросил капитан.
- Обширный синаптический шок, - ответил Маккой. - Как будто через его нервные пути прошёл управляющий импульс чрезвычайной мощности. Я только не понимаю...
Не договорив, он с невнятным восклицанием наклонился над телом и провёл трикодером над головой человека. Потом выронил прибор и схватился за медицинскую сумку.
- Есть нейронная активность, - бросил он через плечо. - Клиническая... сто пятьдесят секунд... Ещё не поздно... Джим, Спок, да посветите же мне!
Я взглянул на капитана. Первая директива, главный закон космических исследователей, строго запрещала любые контакты со слаборазвитыми культурами. Однако нестандартные ситуации требуют нестандартных решений, и в подобных случаях только капитан вправе решить, допустимо ли вмешательство в дела чужой цивилизации. Это его прерогатива и его ответственность.
Джим ничего не сказал. Просто поднял фонарь, и световой круг лёг на руки доктора. Я отступил вбок и направил луч своего фонаря на мёртвого - пока ещё мёртвого - человека.
Маккой работал быстро, зная цену каждой потраченной секунде. Инъекция кордразина в шейную артерию. Две пластинки электродов на виски, две - под свитер, на левую сторону груди. Разряд - тело конвульсивно вздрогнуло, голова безвольно мотнулась по решётке. И ещё раз. И ещё... Доктор что-то пробормотал сквозь зубы, сорвал электроды и стал нажимать сложенными ладонями на грудную клетку человека.
- Триокс, синяя ампула, - сквозь зубы сказал он, не прекращая массаж. - Живее!
Я отдал капитану фонарь, вынул из аптечки указанную ампулу и сделал инъекцию. Триокс насыщает кровь кислородом - его используют для дыхания на планетах с разрежённой атмосферой или, как сейчас, для устранения гипоксии.
Маккой остановился и прижал палец к сонной артерии пациента. Подобрал брошенный трикодер, заново снял показания и устало уронил руки на колени.
- Есть, - сказал он. - Пульс тридцать пять и держится.
- Он выживет? - спросил Джим.
- Пока не знаю. Но в этих условиях я ничего больше не могу сделать, - Маккой выпрямился, вытирая вспотевший лоб. - Джим, мы должны взять его на корабль.
Капитан молчал, но я уже с большой долей вероятности знал, как он поступит. Не в его привычках было останавливаться на полпути.
Он снял с пояса коммуникатор. Несколько секунд стоял, сжимая прибор в руке, глядя на доктора и его пациента. Потом повернулся ко мне.
- Я знаю, - проговорил он вполголоса, - это нарушение Первой директивы. Но их цивилизация, видимо, уже погибла... и мы никогда не узнаем, почему, если позволим ему умереть.
Будь я землянином, я улыбнулся бы, видя, как мой друг ищет оправдание, чтобы совместить логику с этикой, служебный долг - с милосердием. В такие минуты я не жалел, что половина моих генов принадлежит этому странному, безрассудному и великодушному народу.
- Я хотел сказать как раз обратное, - возразил я. - Поскольку при естественном развитии событий он должен был неминуемо погибнуть, то, забрав его на корабль, мы не нарушим нормального хода истории. Мы только исправим вмешательство, которое совершили, вернув его к жизни.
- Ты прав, - Лицо капитана просветлело, потом он снова нахмурился. - Но это значит, что ему придётся остаться на "Энтерпрайзе". Мы не сможем его отпустить.
- Именно так.
- Ради бога, - раздражённо вмешался Маккой, - давайте решать проблемы по очереди! Этот бедолага едва дышит! У него тяжёлое поражение нервной системы, и я даже не знаю, выкарабкается он или превратится в овощ.
Джим кивнул и раскрыл коммуникатор.
- Кирк - "Энтерпрайзу". Поднимайте четверых.


3. Маккой

"Медицинский журнал, звёздная дата *******: Карта пациента. Вид: землянин (подвид евразийский смешанный). Пол: мужской. Возраст: около 35 лет. Группа крови: А-отрицательная. Иммунотип: каппа-2. Наследственные заболевания и мутации: не выявлены.
Особые отметки..."
Я нажал на кнопку, останавливая запись.
Особенностей у нового пациента было хоть отбавляй. Да таких расчудесных особенностей, что я не знал, как их описать в медицинском журнале, потому что нет такого научного термина - "розетка в голове".
Первое потрясение мы испытали, когда второпях положили парня под энцефалограф, чтобы определить степень повреждения мозга. Вместо нормальных показаний сканер выдал какую-то кашу, и я, изрядно вымотанный за последние несколько часов, не сразу догадался отключить аппаратуру и осмотреть голову пациента по старинке - глазами.
На затылке у него обнаружилась металлическая пластинка размером с крупную монету, слегка прикрытая волосами. Сначала я принял её за протез, закрывающий отверстие в кости после резекционной трепанации черепа. Наши врачи уже лет триста не пользовались такими примитивными средствами для устранения костных дефектов, но в этом мире медицина могла быть более отсталой. Это вполне сочеталось и с грубой одеждой нашего найдёныша, и с ритуальным выжиганием глаз.
Лишь разглядев это "украшение" повнимательнее, я понял свою ошибку. Вполне простительную ошибку, между прочим. Ну кому в здравом уме могло прийти в голову, что у живого человека в основании черепа может находиться кабельный разъём, расположенный таким образом, что штекер должен втыкаться прямо в мозг?
Но настоящий шок поджидал нас, когда мы сняли с пациента вязаную рванину, чтобы залечить треснувшее ребро и прочие мелкие повреждения.
Всё тело человека было усеяно разъёмами. Они вырастали прямо из кожи, как чёрные струпья, - на руках, на ногах, на груди, вдоль позвоночника. По их расположению я понял, что они связаны с вегетативной нервной системой, как затылочный контакт - с головным мозгом. Но кому и зачем понадобилось соединять органическую нервную систему с электропроводкой? Оставалось только теряться в догадках, и ни одна из этих догадок мне не понравилась.
Трогать имплантанты я побоялся. Сканирование показало, что металлические контакты буквально срослись с нервными путями пациента. Видимо, их вживили в очень раннем возрасте, и с точки зрения хирургии это было сделано виртуозно - вся нервная система сохранила полную функциональность. Ни одного повреждённого корешка, ни вазомоторных нарушений, ни атрофии. Даже я, при всём моём богатом опыте, при всём арсенале первоклассной медицинской техники, не смог бы повторить такую работу.
Я занялся тем, что было мне знакомо, - ожогом лица.
Ожог был обработан совершенно варварским образом - какой-то примитивной болеутоляющей мазью, а та грязная тряпка, кажется, служила повязкой. Неудивительно, что некроз осложнился воспалением, а попавший в рану алюминий уже начал отравлять ткани.
Честно говоря, я не надеялся, что парень останется зрячим. Но микросканер обнаружил, что глазное дно не повреждено, и это была неожиданная удача. Восстановить сетчатку и зрительный нерв я бы точно не смог.
Но и без того работы оказалось по горло. Имплантировать искусственные хрусталики, заново вырастить глазные мышцы, наложить склеру - это было только начало. Четыре операции потребовалось на полную пластику век и бровей с регенерацией лицевых нервов. Форму бровей, разрез глаз, цвет радужки сверяли по генетической карте.
В общей сложности мы с Кристиной провели у стола восемнадцать часов, но дело того стоило. Когда мы закончили, на биокровати вместо изувеченной безглазой куклы оказался вполне себе симпатичный молодой человек с тонкими, слегка восточными чертами лица. Метис-евразиец, типичный потомок послевоенной эпохи и всепланетного смешения народов. Обыкновенный, стопроцентный землянин... если не считать встроенных в тело розеток.
Он пришёл в сознание на второй день после реанимации, как раз в тот момент, когда я подошёл для очередного осмотра. Сначала пискнул диагност, предупреждая о повышении уровня нейронной активности. Потом кардиодатчик отметил учащение пульса и смену дыхательного ритма. Ещё через минуту у пациента дрогнули ресницы (предмет особой гордости мисс Чепэл - она собственноручно вживляла каждый фолликул, хотя с длиной, кажется, слегка перестаралась).
Он приоткрыл глаза и сразу болезненно зажмурился. Я спохватился и наполовину убавил освещение. Совсем забыл, что восстановленные нервы поначалу работают не в полную силу, и зрачки сокращаются медленнее обычного.
Он снова открыл глаза, чуть приподнялся на локтях. Поморгал - не так, как моргают спросонья, а медленно, сосредоточенно двигая веками, словно не веря, что снова может видеть. Потом в его лице что-то изменилось, он расслабился и со вздохом опустил голову на подушку.
Я придвинул стул к кровати и сел. Он уставился на меня с выжидательным интересом.
- Ну, здравствуй, - сказал я по-английски. Если он был с Земли - пусть даже с этой неправильной, жуткой, превращённой в техногенный ад Земли - он должен был понять меня. Место, где мы его подобрали, соответствовало густонаселённым зонам Северной Америки.
Я угадал.
- Здравствуйте, - ответил он на том же языке. Он выглядел слегка растерянным, но не очень удивлённым. У меня отлегло от сердца: судя по всему, высшие нервные функции не пострадали. Из-за имплантантов я так и не смог сделать качественную энцефалограмму и до этой минуты опасался, что синаптический шок мог вызвать необратимые повреждения мозга.
- Меня зовут доктор Леонард Маккой, - представился я. - А тебя, сынок?
- Томас Андерсон, 1962 года рождения, - с готовностью выпалил он. - Адрес - 101-33, 31-я улица, Кэпитал-Сити. Номер медицинской страховки - 6723-99-0010-03.
Я чуть со стула не свалился. Какой, к чёрту, Кэпитал-Сити? Даже если на этой Земле когда-нибудь существовал такой город - весь континент превратился в руины лет двести назад!
Парень определённо повредился в уме. И я сильно подозревал, что причиной тому - розетка в затылке.
- Эй, док, - забеспокоился мой пациент. - Что со мной случилось? Меня сбила машина?
- Нет-нет, - быстро сказал я. - Ты разве не помнишь, как попал сюда?
Он помотал головой.
- Всё как в тумане...
- А что последнее ты помнишь?
Андерсон нахмурил брови и задумался.
- Я пошёл на вечеринку, - проговорил он. - Музыка, танцы... скука смертная... И девушка... та странная девушка...
Он вдруг осёкся и уставился в потолок.
- Нет, погодите... Если это всё сон, то её тоже не было. Значит, я заснул у себя дома. Только не помню - до или после? Чёрт, как всё перепуталось...
Он устало провёл рукой по глазам, сжал пальцами виски.
- Не понимаю... Может, Чои уговорил меня попробовать эту дрянь? Ну да, больше некому... Доктор, от передоза бывают провалы в памяти?
- Бывают, - осторожно сказал я. - Смотря что принимать.
- Вы не думайте, - пробормотал он, - я не торчок какой-нибудь. Я даже травку не курю. Чёрт, я вообще не помню, кто мне это подсунул...
Он отвёл ладонь от лица - да так и замер с полусогнутой рукой, прилипнув взглядом к чёрному кружку пониже локтевого сгиба. Медленно потянулся другой рукой к затылку...
Я никогда не видел, чтобы живой человек так бледнел - мгновенно, словно молоком облился. На секунду мне показалось, что он сейчас потеряет сознание.
- Это было! - сдавленно прошептал он. - Это не сон!
- Спокойно, - Я слегка потряс его за плечо, пытаясь вывести из ступора. Шприц был у меня наготове, но я не хотел начинать знакомство с уколов. - Всё прошло, слышишь? Мы тебя вылечили! Ты в безопасности, тебя никто не тронет. Всё будет хорошо, я тебе обещаю. Всё в порядке...
Он не слышал меня. Свернулся клубком, прижал глаза ладонями и глухо застонал. Потом затих и только быстро и прерывисто дышал, словно плакал - беззвучно, бесслёзно... Укола он как будто и не почувствовал. Я подождал три минуты, пока транквилизатор подействует, потом уложил его поудобнее и накрыл одеялом.
Поговорили, называется.

продолжение в комментариях

@темы: ТОС. Фики, Конкурс кроссоверов, Творчество

---

Конкурсный фанфик #7 Джим Кирк и три звезднофлотца

[ST:TOS]

Название: Джим Кирк и три звезднофлотца
Фандом: Star Trek 2009 + сами-знаете-что
Жанр: кроссовер-пародия
Канон: безбожно нарушен
Дисклеймер: смиренно отрекаюсь от всех прав и надеюсь, что гневные призраки Роденберри и Дюма не будут являться мне по ночам.

ГОЛОВА МАККОЯ, ТОРПЕДА СКОТТА И ПЛАТОК СПОКА

В одно прекрасное утро, в звёздную дату 2258.6, молодой человек по имени Джеймс Т. Кирк, кадет-третьекурсник Академии Звёздного Флота, мчался, как угорелый, по переходам космического корабля "Энтерпрайз".
У него имелась веская причина для спешки. Часы показывали двадцать пять минут одиннадцатого, а капитан Пайк приказал прибыть к нему с докладом ровно в десять тридцать.


Поскольку это была первая официальная встреча кадета и его будущего командира, Джим Кирк горел желанием показать себя с лучшей стороны и, разумеется, никак не мог позволить себе опоздать.
Кирк вихрем промчался по двенадцатой палубе, проскочил два цеха, нырнул в люк и лихо съехал по аварийной лестнице.
К несчастью, он упустил из виду, что лестница ведёт в коридор, где в это время суток находится много людей, и что во время скоростного спуска надо смотреть под ноги. В результате каблук его флотского ботинка самым прискорбным образом столкнулся с темноволосой макушкой человека, проходившего внизу. Офицер лязгнул зубами и крепко выругался.
– Простите меня... – выпалил Кирк, мельком взглянув на пострадавшего и убедившись, что не причинил ему большого ущерба, – простите меня, но я спешу.
Не успел он нырнуть за угол, как крепкая рука ухватила его за воротник рубашки и остановила на ходу.
– Ах, ты спешишь, парень? – воскликнул офицер, злой, как чёрт. – И под этим предлогом наскакиваешь на меня, говоришь «простите» и считаешь дело исчерпанным? Не совсем так, сынок. Не вообразил ли ты, что если капитан Пайк вчера устроил нам нагоняй, то это дает тебе право обращаться с нами пренебрежительно? Ошибаешься, сынок. Ты не капитан Пайк.
– Слушайте, док, – отвечал Кирк, узнав корабельного врача Маккоя, – я сделал это нечаянно, и, сделав это нечаянно, я сказал: «Простите меня». По-моему, этого достаточно. А сейчас я повторяю вам, что я спешу, очень спешу. Поэтому прошу вас: отпустите меня, не задерживайте.
– Кадет, – сказал Маккой, выпуская из рук воротник, – вы невежа. Сразу видно, что вы фермер, а не астронавт.
Кирк уже успел шагнуть вниз через три ступеньки, но слова Маккоя заставили его остановиться.
– Чёрт побери, сэр! – проговорил он. – Хоть я и вырос в Айове, но не вам учить меня хорошим манерам, предупреждаю вас.
– Кто знает! – сказал Маккой.
– Ах, если б я не так спешил, – воскликнул Кирк, – и если б я не опаздывал на встречу с капитаном...
– Так вот, мистер Торопыга, я очень надеюсь, что вы не опоздаете на встречу со мной.
– Где именно, не угодно ли сказать?
– Внизу, на планете. Там в горах есть славное плато, где нам никто не помешает.
– В котором часу?
– В двенадцать ноль-ноль.
– В двенадцать ноль-ноль? Хорошо, буду на месте.
– Я оставлю координаты для транспортировки. Постарайтесь не заставить меня ждать. В четверть первого я вам уши на ходу отстрелю.
– Отлично, – крикнул Кирк, – явлюсь без десяти двенадцать!
И он пустился бежать как одержимый, все еще надеясь успеть вовремя и избежать капитанского гнева.
Но у выхода из инженерного отсека он увидел оружейного техника Монтгомери Скотта, беседовавшего с главным инженером. Предметом их разговора являлась фотонная торпеда собственной разработки, о которой Скотт вчера рассказывал капитану. Между собеседниками и стапелями, служившими подпорками для корпуса новой торпеды, оставалось свободное пространство, через которое мог проскользнуть один человек. Кирку показалось, что этого пространства достаточно, и он бросился напрямик, надеясь как стрела пронестись между ними. Но он не принял в расчёт проводов, что оплетали разноцветной паутиной весь отсек. Зацепившись ногой за один из кабелей, кадет полетел на пол, сшибая заодно стапеля с торпедой, стопку запасных листов обшивки и некстати подвернувшийся столик с инструментами.
Зажмурившись от ужаса и слыша грохот раскатившегося по полу оборудования и проклятия, которыми осыпал его инженер, Кирк, как слепой, барахтался среди ужасного хаоса деталей и проводов, пытаясь отползти от упавшей торпеды. Он больше всего опасался, что боеголовка уже заряжена и может вот-вот взорваться. Но, робко приоткрыв глаза, он увидел, что крышка корпуса отлетела при падении и вся начинка торпеды оказалась у него прямо перед носом.
Увы, как это часто случается в жизни, внешность грозного оружия мало соответствовала его содержанию. Вместо блоков системы наведения и прочей хитроумной электроники в чёрном сигароподобном корпусе скрывались подозрительного вида витые трубки из прозрачного алюминия. Как истинный сын Каледонии, Скотти отчаянно страдал без любимого виски и, не имея возможности добыть его на борту звездолёта, употребил выданные главным инженером детали и материалы на создание самогонного аппарата.
– Дьявол! – завопил Скотти, одной рукой вытаскивая кадета из кучи металлического хлама, а другой пытаясь водрузить крышку обратно. – С ума ты спятил, что носишься сломя голову?
– Простите, – проговорил Кирк, выпутываясь из проводов, – но я очень спешу. Я опаздываю к капитану на доклад...
– Глаза ты, что ли, забываешь дома, когда бежишь к начальству? – орал Скотти.
– Нет, – с обидой произнес Кирк, – нет, и мои глаза позволяют мне даже видеть то, чего не видят другие.
Понял ли Скотт или не понял, но он дал полную волю своему гневу.
– Парень, – прорычал он, – имей в виду: если будешь задевать офицеров, дело для тебя кончится трёпкой!
– Трёпкой? – переспросил Кирк. – Не сильно ли сказано?
– Не нарывайся, парень. Я стреляю из фазера без промаха!
– Да уж наверное! Как говорится, торпеда - дура, фазер - молодец.
И юноша, в восторге от своей озорной шутки, двинулся дальше по коридору, хохоча во все горло.
Скотти в дикой ярости сделал движение, намереваясь броситься на обидчика.
– Потом, сэр, потом! – крикнул ему Кирк. – Когда вы закончите с тяжёлым вооружением!
– Значит, в тринадцать ноль-ноль, на планете, на восточном берегу океана!
– Прекрасно, в тринадцать ноль-ноль! – ответил Кирк, заворачивая за угол.
Но, увы! - время было упущено. Когда Кирк влетел в кабинет капитана, неумолимый хронометр показывал десять часов тридцать шесть минут. Кристофер Пайк смерил взъерошенного, запыхавшегося кадета хмурым взглядом, яснее слов выражавшим его мнение о безответственных юнцах, которые начинают первый день службы с опоздания. Сгорая от стыда и досады, Кирк срывающимся голосом доложил о прибытии и выслушал в ответ краткую, но суровую нотацию.
От капитана он возвращался в самом дурном расположении духа, размышляя о происшедших событиях. Их было много, и все они оказались неблагоприятными. Было всего одиннадцать часов утра, а это утро успело уже принести ему немилость Пайка, который ценил пунктуальность и не прощал небрежности при исполнении служебных обязанностей.
Кроме того, он нарвался на два поединка с людьми, способными убить трех Кирков каждый, – одним словом, с двумя офицерами Звёздного Флота, то есть с существами, перед которыми он благоговел так глубоко, что в сердце своем ставил их выше всех людей.
Положение было невесёлое. Уныло шагая по коридору, он мысленно бранил себя за свои ошибки:
«Какой я неуклюжий грубиян! Бедный доктор Маккой! После вчерашнего выговора он наверняка пропустил с горя стаканчик-другой, со всеми последствиями. Я по себе знаю, как трещит голова с похмелья, а если ещё какой-нибудь баран стукнет по ней... Приходится только удивляться, что он не прикончил меня на месте. Что же касается Скотта... о, что касается Скотта – ей-богу, тут дело забавнее!..»
И молодой человек, вопреки своим мрачным мыслям, не мог удержаться от смеха, поглядывая все же при этом по сторонам – не покажется ли такой беспричинный одинокий смех кому-нибудь обидным.
«Что касается Скотта, то тут дело забавнее. Но я все же глупец. Разве можно так носиться по инженерному отсеку и крушить всё направо и налево? Он бы простил меня... конечно, простил, если б я не пристал к нему с этой проклятой торпедой. Я, правда, только намекнул, но как ловко намекнул! Чёртов я кадет – буду острить даже в аду на сковороде... Джимми, малыш, – продолжал он, обращаясь к самому себе с вполне понятным дружелюбием, – если ты уцелеешь, что маловероятно, нужно впредь быть образцово учтивым. Отныне все должны восхищаться тобой и ставить тебя в пример. Быть вежливым и предупредительным не значит ещё быть трусом. Погляди только на Спока! Спок – сама вежливость, олицетворенное миролюбие. А разве может прийти кому-нибудь в голову назвать Спока трусом? Разумеется, нет! И отныне я во всем буду брать пример с него... А, вот как раз и он сам!»
Кирк, все время продолжая разговаривать с самим собой, поравнялся с научным отделом и тут увидел Спока, который, остановившись у дверей лаборатории, беседовал с двумя лейтенантами. Кирк, весь во власти своих планов – стать образцом учтивости и вежливости, приблизился к старшим офицерам и откозырял со всем возможным почтением. Спок слегка поклонился, но без улыбки. Все трое при этом сразу прервали разговор.
Кирк был не так глуп, чтобы не заметить, что он лишний. Но он не был еще достаточно искушён в манерах Звёздного Флота, чтобы найти выход из неудобного положения, в каком оказывается человек, подошедший к людям, мало ему знакомым, и вмешавшийся в разговор, его не касающийся. Он тщетно искал способа, не теряя достоинства, убраться отсюда, как вдруг заметил, что Спок уронил платок и, должно быть по рассеянности, наступил на него ногой. Кирку показалось, что он нашёл случай загладить свою неловкость. Наклонившись, он с самым любезным видом вытащил платок из-под ноги офицера, как крепко тот ни наступал на него.
– Вот ваш платок, сэр, – произнес он с чрезвычайной учтивостью, – вам, вероятно, жаль было бы его потерять.
Платок был действительно покрыт красивой вышивкой, и в одном углу его выделялись инициалы Н. У. Спок явственно позеленел и скорее выхватил, чем взял платок из рук кадета.
– Так, так, – воскликнул один из офицеров, – теперь наш скрытный мистер Спок не станет уверять, что у него исключительно рабочие отношения с лейтенантом Ухурой, раз эта милашка была столь любезна, что одолжила ему свой платок!
Спок бросил на Кирка один из тех взглядов, которые ясно дают понять человеку, что он нажил себе смертельного врага, но тут же перешёл к обычному для него ровному тону.
– Вы заблуждаетесь, джентльмены, – произнёс он. – Этот платок не принадлежит мне. Как вам должно быть известно, вулканцы не болеют насморком.
– В самом деле, – поспешно заметил Джим, – я не видел, чтобы платок выпал из кармана мистера Спока. Мистер Спок наступил на него ногой – вот я и подумал, что платок принадлежит ему.
– Вы ошиблись, – холодно произнес Спок, словно не замечая желания Кирка загладить свою вину. – Кстати, – продолжал он, обращаясь к офицеру, узнавшему монограмму на платке, – насколько мне известно, лейтенант, вы сами питаете сильную эмоциональную привязанность к мисс Ухуре, так что... логично предположить, что платок выпал из вашего кармана.
– Нет, честное слово! – воскликнул лейтенант.
– Вы утверждаете, что платок принадлежит мне, а я – что он принадлежит вам, и одно из этих утверждений, очевидно, ложно. Я вижу лишь один приемлемый компромисс в данной ситуации.
– Какой же?
– Вернуть платок мисс Ухуре как законной владелице.
– Великолепно! – закричали оба его собеседника. – Соломонов суд! Мистер Спок, вы в самом деле воплощённая мудрость!
Они расхохотались, и всё дело, как ясно всякому, на том и кончилось. Через несколько минут разговор оборвался, и собеседники расстались. Земляне зашагали в одну сторону, вулканец – в другую.
«Вот подходящее время, чтобы помириться с ним», – подумал Кирк, который в продолжение всего этого разговора стоял в стороне. И, подчиняясь доброму порыву, он поспешил догнать Спока, который шёл, не обращая больше на него внимания.
– Коммандер, – произнес Кирк, нагоняя офицера, – надеюсь, вы извините меня...
– Кадет, – прервал его Спок, – разрешите вам заметить, что в этом деле вы проявили удручающий недостаток такта и элементарного здравого смысла.
– Как, сэр! – воскликнул Джим. – Вы можете предположить...
– Я предполагаю, кадет, что вы не глупы, несмотря на отсутствие опыта, и вам следовало догадаться, что я не наступил бы на платок без веской логической причины.
– Коммандер, вы напрасно стараетесь меня унизить, – произнес Кирк, в котором задорный нрав начинал уже брать верх над мирными намерениями. – Я действительно неопытен, но даже сознание своей неопытности не заставит меня извиняться дважды за одну и ту же ошибку.
– Кадет, я сказал это вовсе не из желания искать с вами ссоры. Я вулканец - следовательно, из всех путей разрешения конфликта я предпочитаю мирный. Но ситуация нестандартна. Ваше безответственное поведение нанесло ущерб интересам третьего лица.
- Наше безответственное поведение! - воскликнул Кирк.
– Как могли вы подать мне этот платок?
– Как могли вы обронить этот платок?
– Я уже сказал, кадет, и повторяю, что платок этот выпал не из моего кармана.
– Значит, сэр, вы солгали дважды, ибо я сам видел, как он выпал именно из вашего кармана.
– Кадет, вы забываетесь и вынуждаете меня преподать вам урок служебной дисциплины.
– А я отправлю вас назад в ваш вулканский монастырь! Ну что, посадите меня на гауптвахту или ответите, как подобает офицеру?
Глаза Спока холодно блеснули.
- Согласно Уставу я обязан взять вас под арест. Однако, как вы справедливо заметили, офицер Звёздного Флота должен следовать правилам Звёздного Флота, в том числе и... неофициальным. В четырнадцать ноль-ноль мы встретимся на совещании в кабинете капитана Пайка. Там я укажу вам подходящее место для разрешения нашего конфликта.
И с тем Спок удалился к турболифту, ведущему на мостик, а Джим, видя, что уже довольно поздно, зашагал в транспортный отсек.
У Кирка на "Энтерпрайзе" ещё не было ни одного знакомого. Поэтому он на поединок с Маккоем отправился без секунданта, решив удовольствоваться секундантами противника. Впрочем, он заранее твердо решил принести доброму доктору все допустимые извинения, не проявляя при этом, разумеется, слабости. Он решил это, опасаясь тяжёлых последствий, которые может иметь подобная дуэль, когда человек с хорошей боевой подготовкой, полный сил и молодости, дерется с противником старшего возраста и вполне мирного ремесла. Если он окажется побеждённым – противник будет торжествовать вдвойне; если же победителем будет он – его обвинят в вероломстве, скажут, что успех достался ему слишком легко.
Когда Кирк транспортировался по указанным координатам, склянки пробили полдень. Маккой ожидал его всего пять минут – следовательно, Кирк был безукоризненно точен и самый строгий судья в законах дуэли не имел бы повода упрекнуть его.
Место, назначенное для поединка, представляло собой более или менее ровную площадку посреди живописного, но практически лишённого растительности плоскогорья. Маккой сидел на камне и ожидал противника, как всегда хмурый и полный желчного недовольства. Он подпирал рукой больную голову и, как видно, всё ещё маялся с похмелья.
– Кадет, – сказал Маккой, – я связался с двумя офицерами и пригласил их быть моими секундантами. Но они еще не пришли. Я удивляюсь их опозданию: это не входит в их привычки.
– У меня секундантов нет, – произнес Кирк. – Я только вчера прибыл на "Энтерпрайз", и у меня нет здесь ни одного знакомого, кроме капитана Пайка. Он знал моего отца и рекомендовал меня в Академию Звёздного Флота.
Маккой на мгновение задумался.
– Ты знаком только с капитаном Пайком? – спросил он.
– Да, сэр, я знаком только с ним.
– Вот так история! – проговорил Маккой, обращаясь столько же к самому себе, как и к своему собеседнику. – Но как же мне с тобой драться, в таком случае? Я доктор, а не детоубийца.
– Пусть это вас не смущает, сэр, – вежливо, но с достоинством ответил Кирк. - Мой возраст и моё служебное положение не мешают мне быть метким стрелком. Это не бахвальство, а предупреждение.
– А ты парень не промах, – сказал Маккой, приветливо кивнув Кирку. – Сынок, если мы не поубиваем друг друга, то, сдаётся мне, станем друзьями... А, вот и мои секунданты!
Действительно, над краем плато в мерцании транспортного луча возникла коренастая фигура Скотта.
– Как? – воскликнул Кирк. – Ваш первый секундант – мистер Скотт?
– Да. Это вам почему-нибудь неприятно?
– Нет-нет!
– А вот и второй.
И Кирк увидел, как рядом со Скоттом материализуется коммандер Спок.
– Как? – воскликнул он тоном, выражавшим еще большее удивление, чем в первый раз. – Ваш второй секундант – мистер Спок?
– Разумеется, я позвал старших офицеров. Неужели ты думал, что я приглашу в свидетели дуэли каких-нибудь необстрелянных молокососов?
Скотти в это время, подойдя ближе, движением руки приветствовал Маккоя, затем, обернувшись, замер от удивления, как только узнал Кирка.
– Та-ак... – протянул он. – Что это значит?
– Я дерусь с этим кадетом, – сказал Маккой, указывая на Кирка рукой и тем же движением как бы приветствуя его.
– Но и я тоже дерусь именно с ним, – заявил Скотт.
– Только в тринадцать ноль-ноль, – успокоительно заметил Кирк.
– Но я тоже дерусь с этим кадетом, – объявил Спок, в свою очередь приблизившись к ним.
– Только в четырнадцать ноль-ноль, – все так же спокойно сказал Кирк.
– Очаровательно, – сказал Спок. - По какому поводу вы дерётесь с ним, доктор Маккой?
– Право, затрудняюсь ответить, – сказал Маккой. – Он больно стукнул меня по голове. А ты, Скотти?
– А я дерусь просто потому, что дерусь, – покраснев, ответил Скотти.
Маккой, от которого ничто не могло ускользнуть, заметил весёлую ухмылку, скользнувшую по губам кадета.
– Мы поспорили по одному инженерному вопросу, – сказал молодой человек.
– А вы, Спок?
– Неразрешимое противоречие в философских принципах, – сказал Спок, делая знак Кирку, чтобы тот скрыл истинную причину дуэли.
Кадет улыбнулся, как Чеширский кот.
– Неужели? – переспросил доктор.
– Да, одно изречение Сурака, по поводу которого мы не сошлись во мнениях, – сказал Кирк.

продолжение в комментариях

@темы: ТОС. Фики, Конкурс кроссоверов, Творчество

---

[madpoet]

Увел у одно из избранного замечательную новость!!!

Пишет  Маленький товарищ Микки-Маузер:

По результатам конкурса на сайта НАСА, астронавтов на орбите будут будить 2 песни:
- "Blue Sky" от группы Big Head Todd and the Monsters
- Star Trek Theme Song by Alexander Courage

В пятерку победителей онлайн-голосования
также вошли "Magic Carpet Ride" группы Steppenwolf, "Countdown" от Rush
и, разумеется, "Over the Rainbow". На шестой строчке Theme from the
Star Wars Trilogy by John Williams, а седьмое место заняла композиция
"Enter Sandman" группы Metallica.

@темы: События

---

James Blish. "Spock Must Die!" ("Спок должен умереть"). Глава 11.

[Алгиз]

Глава 11. Кошмары

Запись в капитанском журнале, звездная дата 4198,0
…Тщательный анализ сложившейся ситуации мистером Скоттом, доктором Маккоем и Споком-Два, а также то, что лейтенант Ухура понимает всю необходимость однозначной дешифровки сообщения от командования Звездного Флота, показываtт, что моральный дух и производительность труда всех начальников отделов возвращаются к нормальному уровню. Тем не менее, нам все еще угрожает опасность, причем сразу с нескольких сторон: бремя окончания войны лежит целиком на «Энтерпрайз», а командование Флота не доверяет тому анализу клингонской стратегии, что сделал Спок-Два (по-видимому, все еще опасаясь, что тот может быть копией).
Мистер Скотт и его сотрудники восстановили транспортатор и теперь, как и планировалось, мы готовимся к высадке на Органию. С этого часа и вплоть до моего возвращения командование кораблем передается мистеру Зулу…

Для того чтобы вывести «Энтерпрайз» на стандартную орбиту около Органии понадобилось менее двух часов. Однако даже на пределе дальности работы транспортатора эмоциональный эффект экрана на всех членов экипажа был настолько силен, что понадобилось привлечь дополнительно еще сорок восемь человек из-за того, что выполнение работ шло примерно вполовину от своей обычной эффективности. И даже это оказалось бы невозможным, если бы не Маккой, который в нарушение своих обычаев раздавал огромное количество транквилизаторов и антидепрессантов. Только Спок-Два отказался принимать их до тех пор, пока не получит прямой приказ от капитана, для всех же остальных прием лекарств стал насущной необходимостью.
Клингонские корабли пока что не появились, однако сигналы по подпространственному радио ясно давали понять, что те уже в пути.
Кирк, Скотт и Спок-Два подошли в транспортаторную точно по графику. Дежурный офицер установил те же самые координаты, что использовались во время самого первого визита на Органию. Тогда место высадки выглядело как английская деревушка четырнадцатого века – дома, покрытые соломенными крышами, запряженные волами повозки, люди в домотканых одеждах, а чуть в отдалении – полуразрушенный замок, похожий на Карнарвон. Как потом оказалось, в деревушке находилось здание Совета Старейшин планеты; однако всё, что окружало их, было лишь иллюзией, специально созданной органианцами для своих гостей и сохранения их мира в неприкосновенности. Впрочем, иллюзия была вполне убедительной до тех самых пор, пока не появился коммандер Кор вместе со своими воинами – подчеркнуто вежливыми и безжалостными.
Здесь и сейчас не было ничего, хоть отдаленно напоминающего деревню. Офицеры материализовались среди бескрайних развалов щебня и необожженного кирпича, протянувшихся во всех направлениях до самого горизонта. Небо над головой было тускло-серым, на нем не было никакого намека на органианское солнце, а воздух был неподвижным и обжигающе холодным. Кирку такой пейзаж показался просто удручающим, у него сложилось впечатление, что планета миллионы лет назад лишилась последних насекомых и лишайников.
Впрочем, все могло быть именно так, ведь органианское солнце было звездой первого поколения, а сами органианцы эволюционировали так, что уже не нуждались в физических телах, задолго до того, как зародилась жизнь на Земле. Что касается эмоциональных ощущений – то они могли быть результатом воздействия экрана. Если так, то оно было хоть и неприятным, но вполне терпимым.
Кирк связался с Ухурой, подтвердив свое прибытие на планету, после чего повернулся к товарищам.
- Могло быть и хуже, - заметил он тихим голосом, - на самом деле я чувствую себя немного бодрее по сравнению с тем, что было наверху, хотя полной уверенности у меня нет. А вы как?
- Мрак и погибель, - ответил Скотт со своим сильным шотландским акцентом. Бессознательно он тоже почти шептал. – Но вы правы, капитан, все не так плохо, как я опасался. Так куда мы направимся? Здесь нет ни единого ориентира, чтобы можно было заметить его, а мой трикордер ничего не сообщает об электромагнитной активности. Вокруг нас только холодный мертвый камень.
Спок-Два медленно исследовал бесконечные нагромождения камней собственным трикордером.
- Ничего не регистрируется, - согласился он, - однако во время нашего первого визита сюда здание Совета находилось в 2,2 километрах к северо-северо-западу от нашего нынешнего положения. Поскольку нет никаких видимых причин предпочесть иное направление, я предлагаю направиться именно туда для того, чтобы проверить, не оставили ли органианцы каких-либо указателей к их местонахождению.
- Местонахождению, где могли бы укрыться мысли? – переспросил Скотт. – Безусловно, направление хорошее, как, впрочем, и любое другое.
Кирк, соглашаясь, кивнул, сделал шаг вперед … и немедленно оказался во власти кошмара.
Окружающая его скалистая пустыня покрылась рябью и заструилась, словно она была всего лишь отражением на потревоженной поверхности водоема, а потом и вовсе исчезла. На ее месте, прямо пред Кирком возник чудовищный объект тускло-зеленого цвета, но с блестящей поверхностью, точную природу которого определить было невозможно. По размерам он походил на индийского слона, и, судя по всему, тоже был живым, но вот растение это или животное? Головы у него не было, казалось, он весь состоит из толстых щупалец или побегов, которые переплелись друг с другом каким-то немыслимым способом и слегка сжимались и разжимались. Вся эта нечаянная анатомия поддерживалась с одной стороны деревянным костылем – устройством, которое Кирк видел всего раз в жизни, и то – в музее.
Вещь не выглядела опасной, разве только слегка непристойной, но Кирк на всякий случай достал свой фазер. В тот же миг невнятные движения выбили тот костыль, что поддерживал эту жалкую конструкцию и, медленно извиваясь, она рухнула вниз.
Теперь капитан наблюдал длинный пляж, покрытый белым песком и раковинами, омываемый морем и низкую линию меловых скал, устремившихся в ярко-синее небо. Солнце светило ярко, температура воздуха была почти средиземноморской. Вокруг не было никого, если не считать упавшего монстра и нескольких мелькающих в небе белых пятен, которые вполне могли быть чайками.
- Мистер Спок! – крикнул он. – Скотти!
Из тускло-зеленой массы пробились два щупальца. Они утолщились, отрастили конечности, а затем что-то похожее на тыквы – сверху. На поверхностях тыкв появились странные, похожие на лица отметки.
В тот же миг солнце померкло и исчезло. Пейзаж стал бесцветным, и все, кроме этих двух щупалец, растворилось в густом сером тумане. Щупальца превратились в Спока-Два и Скотта.
- Где вы были? – потребовал ответа Кирк. – Вы видели то же, что и я?
- Сомневаюсь в этом, - возразил Спок-Два, - капитан, расскажите – что именно вы видели?
- Я был где-то, что очень похоже на южное побережье Испании. Там был какой-то странный биологический объект, и я как раз раздумывал – стоит мне стрелять или нет, а потом я произнес ваши имена. Тогда он превратился в вас двоих, а все остальное исчезло.
- А как вы оцениваете свои эмоциональные ощущения, капитан?
- Знаете, было внутреннее ощущение, что вот-вот произойдет что-то ужасное, хотя я и не мог определить что именно… А что насчет тебя, Скотти?
- Я не видел никаких монстров, - просто ответил Скотт. – Вокруг меня все превратилось в сплошные линии и диаграммы – черные на белом. Там была древняя электрическая схема, очень древняя – с символами термоэлектронных ламп. Я был заперт в этой схеме и не мог двигаться, к тому же у меня было ощущение, что если кто-нибудь прибавит напряжение, я просто погасну. И тут я сообразил, что все схемы термоэлектронных ламп почему-то очень похожи на лица. Как раз тогда, капитан, вы позвали меня и вот – я уже вернулся…
- Что касается меня, то никаких изменений я не видел, - казал Спок-Два, - вы оба просто остановились, а вы, капитан, достали фазер и позвали нас. Очевидно, что ваши видения – это результат действия экрана вокруг планеты, а я, как и предполагалось, сопротивляюсь ему лучше, чем вы. Скажите, капитан, вы были когда-нибудь на южном побережье Испании?
- Да, однажды, во время каникул в Академии.
- И мистер Скотт был заключен в давно изученную им древнюю электросхему. Видимо, следует ожидать, что галлюцинации будут своеобразной проекцией нашего более раннего опыта, и это знание может оказать помощь в борьбе с ними.
Туман внезапно рассеялся, открыв все те же камни, где они прежде материализовались.
- У нас есть какой-нибудь прогресс? – спросил Кирк.
Спок-Два проверил свой трикордер.
- Пять или шесть метров, хотя у меня есть сомнения, что кто-либо из нас прошел так далеко.
- Тогда давайте двигаться дальше. С такими темпами нам еще предстоит долгий путь.
Как только он сделал шаг вперед, кошмар вернулся…
… с непереносимо ужасающим шумом. Кирк был окружен разнообразной примитивной техникой. Громко стучали перемещающиеся молотки; какие-то коромысла вращаясь, скрипели так, словно они были полностью покрыты ржавчиной; столбы пара с пронзительными звуками вырывались в горячий, промасленный воздух; огромные шестерни производили гул; гигантские колеса вращались с тяжелыми стонами; хлопали и щелкали кожаные ремни; эксцентрики стучали в своих гнездах; сотни прядильных валов вращались вверх и вниз; тысячи кулачных механизмов сновали в разных темпах туда-сюда; казалось, где-то плющат броню, пытаясь сделать из нее тонкую фольгу. Над всем этим безумием возвышалась арочная свинцовая крыша, в которой каждый звук многократно удваивался, доводя до почти апокалипсической головной боли.
В это раз в поле зрения не было других людей, да и вообще никаких признаков жизни.
Кирк не мог сообразить – откуда из его жизненного опыта можно было вытащить этот механический ад; всё вокруг не просто физически оглушало, но было очень близко к смертельному пределу. Единственное, что он мог сделать – это еще один шаг вперед…
Всплеск!
Он боролся за свою жизнь, плывя в холодном темном море при мерцающем свете ночной грозы. Огромные волны поднимали и опускали его с тошнотворной размеренностью, а ревущий воздух пах смесью морских водорослей, формальдегида и кофе. Несмотря на пронизывающий холод воды, он ощущал жар изнутри.
Ощущение нереальности было очень сильным, и спустя несколько секунд он понял, где находится: в бреду, что был у него во время приступа веганской риккетсиозной лихорадки, свалившей его на первом задании. Запах шел от смеси тех лекарств, что ему приходилось принимать, это было единственное, что могли предложить местные колонисты. Итак, это был очередной трюк.
Когда его подняла следующая волна, Кирк услышал зловещий раскат грома и заметил поблизости буруны – значит, его несет на скалы. Иллюзия это или нет, но капитан сильно сомневался, что сможет пережить такое. Очевидно, что физические движения не помогут ему выбраться, ведь он и так плыл изо всех сил. Как …
… преодолеть этот очередной трюк.
Задержав дыхание, Кирк глотнул горькую воду. В тот же миг его ноги коснулись дна, а еще мгновением позже, он, совершенно сухой, стоял в сером свете среди нагромождений камней.
Но он все еще был один, а его призыв к друзьям остался без ответа. Капитан достал свой коммуникатор. Он тоже был сухим, хотя особого повода для беспокойства не было, поскольку коммуникатор был водо- и газонепроницаемым.
- Мистер Спок, мистер Скотт. Ответьте, пожалуйста.
Молчание.
- Кирк вызывает «Энтерпрайз».
- Ухура на связи, - ответ был немедленным.
- Вы можете обнаружить, где находятся мистер Спок и Скотти?
- Но, капитан, вы должны их видеть… По нашим данным они недалеко от вас.
- Не имею такого счастья, к тому же они не отвечают на мой вызов. Лейтенант, попробуйте вы связаться с ними.
- Хорошо, - и, спустя минуту, девушка доложила. – Капитан, они сразу же ответили. Но они также не видят вас и не могут с вами связаться.
Голос связистки звучал озадаченно, что ничем не отличало ее от Кирка.
- Боюсь, что у меня то же самое, - ответил он. – Клингоны появились?
- Нет, сэр, но в подпространственном радио наблюдается очень большое количество помех. Обычное явление при их приближении.
- На этот счет у мистера Зулу есть приказ. Держите меня в курсе. Кирк связь закончил.
Стиснув зубы, он сделал еще один шаг.
Камни рассыпались и превратились в суглинок, а вокруг него возникла псевдосредневековая деревня времен первой высадки на Органию. Но в этот раз она была пустынна. Все здания казались частично сожженными, а замок в отдалении выглядел так, словно подвергся бомбардировке. Из высокой пожухлой травы ему улыбнулся череп, а откуда-то издалека раздался звук, похожий на голодный вой одичавших собак. Все выглядело так, как после завершения осады эпохи Тридцатилетней войны.
Тем не менее, такую картину следовало считать серьезным продвижением вперед, поскольку она гораздо больше походила на прежнюю Органию, чем все то, что Кирк испытал до сих пор. Видимо, это означало, что он приближается к своей цели. Вот только что он будет там делать без своего инженера, способного окончательно решить проблему? Капитан мог только надеяться, что Скотти так или иначе найдет дорогу сквозь все галлюцинации. Скотт практичен и скептичен – это должно помочь. Но почему его не видно?
- Ничего. Еще один шаг…
Единственным постоянным элементом пейзажа вокруг него теперь были изменения. Смутные тени вырисовывались в движущемся тумане и тут же таяли, сменяясь чем-то еще более непонятным. Разноцветный туман разрушал перспективу, но сквозь него пробивались какие-то слабые запахи, подобно ладану из курильницы.
Капитан сделал еще шаг. Сцена осталась неизменной. Он начал подозревать, что галлюцинация собирается стать постоянной. Приходилось двигаться с вытянутыми вперед руками, чтобы не столкнуться с чем-либо, пока еще невидимым, но вполне эмоционально ощутимым. И снова шум – в этот раз неизвестные голоса и музыкальные отрывки, но почти все – неприятные.
Кирк не знал, как долго все это продолжается. Впрочем, он вполне мог ходить по кругу. В конце концов, одна из темных фигур впереди не растаяла, а стала более четкой и узнаваемой, и капитан увидел, что это его Первый офицер.
- Как вам удалось попасть сюда?
- Капитан, я все время был здесь, в реальном мире, если можно так сказать. Однако у меня не было доступа к вам из-за ваших галлюцинаций, поэтому я с большой неохотой был вынужден прибегнуть к объединению наших разумов, чтобы войти в вашу иллюзию.
- Принудительно?
- По воле обстоятельств. Капитан, вы идете не в ту сторону.
- Что ж, я подозревал это. Ведите меня.
- Сюда, капитан.
Первый офицер двинулся вперед. Когда он это сделал, то оказался странно искаженным, Кирку казалось, что он видит Спока сзади и в то же самое время – в профиль. Движение прекратилось и все вокруг замерло в каких-то неровных многоугольниках чистого цвета – как в витраже.
- Мистер Спок?
Ответа не было. Кирк проверил молчаливую, неподвижную фигуру. Казалось, помимо искажения, есть здесь еще что-то неладное, но понять, что именно, капитан не мог. Затем, как-то сразу, он все увидел.
На правой руке старпома было кольцо выпускника Академии, принадлежащее Кирку.
Капитан выхватил коммуникатор.
- Лейтенант Ухура, это Кирк. В моих руках неожиданно оказался Спок-Один и он, кажется, гораздо лучше, чем я приспособился к здешним условиям. Поднимите нас обоих транспортатором, отправьте его под замок, а меня без промедления верните назад.
- Извините, капитан, но мы не можем, - ответил голос Ухуры, - только что появилась клингонская эскадра и мы включили дефлекторы на полную мощность. Если вы желаете изменить ваши предыдущие приказы, нам придется…
- Мои приказы остаются в силе, - произнес Кирк.

@темы: ТОС. Книги, ТОС. Переводы, Спок должен умереть

---

Серия конкурсного фанарта #2

[ST:TOS]

Администрация просит прощение за задержку, поверьте нам стыдно, но просто так сложилось, мы исправимся... когда-нибудь

Фандомы: Стар трек/Квантовый скачок
Рейтинг: G
Пейринг: нет
Жанр: юмор






Фандомы: Стар трек/Доктор Кто
Рейтинг: G
Пейринг: нет
Жанр: юмор





Фандомы: Стар трек/Гарри Поттер
Рейтинг: G
Пейринг: нет
Жанр: юмор, надеюсь.)

@темы: Конкурс кроссоверов, Фанарт, Творчество

---

[ST One String]

Attention! Внимание!

Продажа билетов aka приём заявок на первый рейс состоится в субботу, 26 февраля, в 19:00 по Москве. Готовьте багаж заранее и не выставляйте конечности в иллюминатор.

@темы: Всякое разное

---

Теодор Р. Когсвелл и Чарльз А. Спано-мл. «Спок, Мессия!». Глава 4.

[T*Jul]

ГЛАВА ЧЕТЫРЕ

Доктор МБенга, седеющий, коренастый афроамериканец; лейтенант Кристина Чэпел, высокая, гибкая блондинка; и энсин Сара Джордж, маленькая, красивая женщина с длинными ниспадающими блестящими темными волосами, ждали в коридоре за пределами комнаты совещаний. Дверь с шипением открылась, и офицеры с серьёзными лицами вошли друг за другом, Кирк пригласил их к столу переговоров. Как только персонал Маккоя уселся, Кирк быстро в общих чертах обрисовывал события минувшего часа.
– ... и один из Вас, – закончил он холодно, – не только подверг «Энтерпрайз» большой опасности, но пустил волка в овчарню. Первая Директива довольно точна; никакой представитель Звёздного Флота не может предпринять действие, которое может затронуть естественное развитие чужой планеты. Хотя мы, возможно, не одобряем обычаи местного общества, мы не имеем никакого права вмешиваться и направлять историю тем путём, каким мы чувствуем, она должна идти. Собственное прошлое Земли – трагическое свидетельство последствий навязывания технологически продвинутой культурой ее ценностей и образа жизни менее продвинутым людям.
У комиссии по расследованию не было бы никаких сомнений, что при визите «Энтерпрайз» и действий одного из вас на Киросе была выпущена сила, которая угрожает преобразовать планету в уродливое теократическое государство, управляемое безумным гением.
Начальники отделов возобновят работу, чтобы попытаться найти решение проблемы. Тем временем, я собираюсь узнать, кто из Вас ответственен за превращение моего первого офицера в сумасшедшего. Доктор МБенга, мы начнем с Вас. Пожалуйста, опишите свою роль в программировании.
Ученый афроамериканец нахмурившись, внимательно посмотрел на Кирка, – Боюсь, что не очень могу помочь. Так как не имел никакого отношения к выбору программы и последующей телепатической связи. Я – хирург, капитан. Подготавливаю пациентов, просверливая маленькую впадину в правом сосцевидном отростке за ухом. Как только доктор Маккой настроит имплантат к конкретному местному профилю, вставит его, затем проверит, что телепатическая связь установлена, я выполняю необходимую микрохирургическую операцию, чтобы закрыть разрез. Вот и всё моё участие.
– Он прав, Джим, – подтвердил Маккой. – Это медсестра Чэпел контролирует программирование.
– Кристина? – обратился к медсестре Кирк.
Привлекательная светловолосая медсестра бросила нервный взгляд на энсина Джордж, та же в ответ презрительно поглядела на Чэпел. Кристина посмотрела на Кирка, по-видимому, готовая заплакать. – Я действительно подавала профиль, капитан, – она начала срывающимся голосом, – но каждый раз я проверяла записанный на магкарте профиль, чтобы убедиться, что нет никакой ошибки в подборе пары. Я... Я была... ос... особенно осторожна, когда подошла очередь мистера Спока. Доктор Маккой... понимает, почему... – она умоляюще поглядела на главного хирурга.
Он сочувственно кивнул. Как и большинство членов команды женского пола на борту звездолёта, лейтенант Чэпел была безнадежно влюблена в высокого, статного вулканца. Тем не менее, она была разумной женщиной и знала, что любые отношения, кроме чисто профессиональных, были невозможны. Но каждый раз, когда он подходит к ней, волна желания охватывает её, это трудно контролировать, но возможно... так или иначе.
– Я... Я не сделала бы ничего, чтобы навредить мистеру Споку. У меня было достаточно трагедий в моей жизни, – продолжала Кристина, имея в виду ее многолетние поиски человека, которого когда-то любила, он пропал в космической экспедиции, а также горе и ужас, пришедшие, когда она, наконец, нашла его.*
*Смотрите: "What Are Little Girls Made Of?" STAR TREK 11, Bantam Books, 1975
Кирк взвесил слова женщины. Пока он изучал ее напряженное и взволнованное лицо, он думал: это правда, но безумное увлечение может заставить лучшего из нас делать странные вещи. Она, возможно, надеялась, что связь с очень эмоциональным киросианским умом заставит Спока реагировать на ее женственность по-человечески? Кирк отверг эту мысль почти сразу, как только она пришла ему на ум. Она не более способна к этому, чем Маккой дающий возбуждающее средство женщине, которую он желает.
И так осталась только миниатюрная новенькая энсин Джордж. Хотя у нее было живое привлекательное лицо и соблазнительные округлости тела, Кирк кратко общался с ней только несколько раз: присоединившись к «Энтерпрайз» она произвела на него впечатление человека столь вовлеченного в свою работу, что не было места ни для чего большего. Но теперь, когда она смотрела на него, в ней было новое качество – неугасающая чувственность, мужское начало Кирка не могло сдержать реакцию на неё.
– Хорошо, энсин?
– Я не имею никакого отношения к тому, что случилось с мистером Споком, – вызывающе ответила она. – Так или иначе, магкарты, должно быть, перепутали. Я даже не была в операционной, когда связь активизировали.
– Здесь больше чем путаница, – холодно заявил Кирк. – Кто-то взял профиль Чэга Гэры из медицинской библиотеки, стёр тот, который был первоначально отобран для Спока, и преднамеренно отпечатал модель личности Гэры. Так как визуальная распечатка идентификации личности на карте была распечаткой реального человека, ни у доктора Маккоя, ни у лейтенанта Чэпел не было способа узнать, что произошла подмена.
– Вы, кажется, уже признали меня виновной, капитан, – ответила она.
– Это Вы? – спросил Кирк.
Самообладание женщины оставалось непоколебимым. – Чэпел знает, как управлять оборудованием, – заявила она невозмутимо, – и ей известно, как читать профили. Возможно, коэффициент чувственности Гэры дал ей прекрасную идею. Ее чувства к Споку не секрет; она превращается в дрожащую школьницу каждый раз, когда он появляется.
Глаза лейтенанта Чэпел наполнились слезами от обвинения, но ее голос сохранил язвительность, она впилась взглядом в маленькую женщину. – Вы лжёте. У Вас была возможность, как и повод. Я видела Вас около Спока... – Сказала она, повернувшись к мужчинам. – Вы оба знаете, что я... никогда никогда не сделала бы ничего такого.
– Конечно, Кристина, – мягко ответил Маккой.
Еще пять минут допроса не принесли ничего кроме непрерывных отрицаний.
– Мы не получаем конкретики, – заявил Кирк, глядя нетерпеливо на цифровой хронометр в переборке, – и у нас есть намного более важные дела, требующие внимания. Доктор МБенга, лейтенант Чэпел, Вы оправданы. Энсин Джордж, считайте себя под арестом. Вы останетесь в своей каюте, пока комиссия военного трибунала не сможет быть созвана.
Девушка пожала плечами и начала подниматься.
– По-моему, мы пропустили что-то важное, – сказал Маккой, делая останавливающий жест. – С вашего разрешения, капитан, я думаю, что могу решить этот вопрос через несколько минут.
Кирк снова поглядел на хронометр, затем кивнул.
– Доктор МБенга, – приказал Маккой, – пожалуйста, пойдите в лазарет и принесите мне гипоспрей с 200 миллиграммами нео-хлорпротексена.
Темнокожий врач ушёл. Кирк с озадаченным выражением посмотрел на Маккой.
– Что все это значит?
– Я работал весьма близко с Сарой последние несколько недель, но она не была тем же человеком, после того как получила свой доп, – ответил Маккой. – До сих пор, я думал, что эффект от допа незначителен, но ее поведение за прошедшие полчаса указывает на существенное изменение. Образец поведения ее допа, должно быть, столь отличен от ее собственного, что произошло большое нарушение психики. Я собираюсь ввести ей быстродействующий анксиолитик.
– Что?
– Анксиолитик. Это – сильное успокаивающее средство, оно временно угнетает основания среднего мозга, которые управляют эмоциональными реакциями. У меня предчувствие – как только мозговая активность Сары придёт в нормальное состояние спокойствия, она сможет сказать нам, что случилось.
При его словах энсин Джордж встала. Не торопясь она подошла к двери комнаты совещаний, доктор МБенга как раз вошел, чтобы вручить Маккою гипоспрей. Она врезалась в него, пытаясь выйти.
– Схватите ее! – закричал Маккой.
Кирк подскочил, обхватывая её руками. Она отчаянно боролась, царапаясь и крича. Маккой бросился к ней, приложил конец гипо к ее руке и нажал. С тихим шипением спрей проник через ее кожу. Кирк придержал ее, так как она напрягалась, затем упала в обморок.
– Посади ее в это кресло, Джим, – попросил Маккой. – Она не без сознания, но не может стоять самостоятельно.
Два офицера неотрывно смотрение на нее, в это время лицо девушки начало изменяться. Угрюмый вызов во взгляде пропал, сменившись ничего не выражающей маской.
– Хорошо, Сара, – сказал Маккой, – как это случалось?
Когда она стала отвечать, ее голос был столь же ровным и невыразительным как у корабельного компьютера.
– Мой жизнью всегда была моя работа; я отказалась связывать себя эмоциональными отношениями. Считала их разрушительными и непроизводительными. Когда я встретила мистера Спока, все это изменилось. Я нашла его удивительно привлекательным. Ощутила его мужественность – чего никогда не случалось со мной прежде, но этим я легко управляла. Я была настроена не позволять ничему мешать моей работе. Но когда транспортировалась с партией аборигенных профилей и проверила их, то нашла один так отличающийся от моего собственного, что меня одолело сильное любопытство. Я задалась вопросом, на что это будет похоже быть этим человеком, чувствовать тоже, что и она. Первый раз в моей жизни я поддалась искушению и действовала импульсивно. Я настроила свою связь телескана с тем профилем и позволила его имплантировать. Так как я отвечала за большую часть эксперимента, они не подумали проверить профиль, выбранный мной. Доктор Маккой и остальные предполагали, что я буду придерживаться обычной процедуры.
Женщина, несмотря на препарат, скорчилась.
– Мгновение, связь была установлена, – продолжила она, – я знала, что сделала ужасную ошибку. Я оказалась во власти эмоциональных сил, которыми не могла управлять. Было слишком поздно с этим что-либо сделать. С тех пор, я понимала, что делаю, и ненавидела себя за это, ненавидела те чувства, но не могла... не могла остановиться.
– Вы можете сказать почему? – мягко спросил Маккой.
– Наверно, потому что подавляла свои эмоции так долго, отказывалась иметь с ними дело, пыталась отвергнуть их. Когда чувства допа проникли ко мне. Я не могла управлять ими, – продолжала энсин, ее голос оставался ровным и беспристрастным. – Когда меня назначили на «Энтерпрайз» и я узнала о чувствах лейтенанта Чэпел к Споку, то подумала, как это нелогично. У меня было только презрение к ней. Не могла представить, что, будучи офицером Звездного Флота и получив докторскую степень по биоисследованиям и медицине, можно тревожить себя такой тщетной надеждой и несерьёзной страстной влюблённостью.
Подобно Споку, я отказалась от своей человеческой природы. Однако в отличие от него, я человек, и люди – сексуальные существа.
Обычная связь допускает столько эмоций, сколько необходимо наблюдателю, чтобы быть похожим на аборигена; но как Спок, я становилась своим допом. Если исследуете ее профиль, Вы увидите.
Маккой дал необходимые команды компьютеру, и когда профиль личности появился на экране, он свистнул от удивления.
– О господи, Джим, взгляни на это!
– Ты же знаешь, что я не могу читать эти извилины, Боунс, – сказал Кирк. – Что они означают?
– Это означает, что Сара связала себя с ходячей сексуальной машиной с ограничениями как у зеленой орионской девушки-рабыни – а именно ни с одним! Кажется, единственная цель этого профиля в жизни немедленное и частое удовлетворение ее желаний. – Маккой посмотрел на женщину, развалившуюся в кресле.
– Что Вы знаете о ней, Сара?
– Не много. Когда собирала профили, то постаралась насколько возможно получить как можно большее разнообразие. Она казалась хорошим кандидатом из-за своей красоты и ореола сексуального магнетизма вокруг нее. Когда она шла по площади в тот день, почти каждый мужчина глазел на нее. Она, очевидно, была низшим классом, но я подумала, что ее поведенческие особенности могли бы быть полезными, если миссии понадобится женщина-офицер с такими же характеристиками. – Она сделала паузу.
– Продолжайте, энсин, – подтолкнул Кирк.
– Да, сэр, – ответила энсин Джордж. – Связь была установлена, это было незадолго до того как я убедила себя, что соединение мистера Спока с таким же эмоциональным аборигеном могло бы иметь тот же самый эффект на него, какой это произвело на меня. Будучи наполовину человеком, его длинные «холодные» периоды могли быть как результатом психологического тренинга, так и физиологическими факторами. Таким образом, я поменяла профили.
– И обнаружили, что Вы были правы, – пробормотал Маккой.
– Да, – подтвердила она бесстрастным голосом. – Когда мы транспортировались вниз с остальной частью группы в первое утро, чтобы сообщить то, что мы имели в виду, потребовалось только обменяться взглядами. Как только другие ушли...
– Вы не должны продолжить, Сара, – прервал её Маккой.
– Ваша инъекция все еще блокирует мои подкорковые структуры, доктор, – сказала она. – Сейчас у меня нет никаких чувств к случившемуся. Это представляет только клинический интерес.
Несмотря на ее слова, она сделала паузу. Ее лицо немного работало, подёргиваясь от стыда и сменяясь улыбкой.
– Мы сняли нашу одежду и занялись любовью. Мы походили на двух возбуждённых кошек. Мое старое сознание наблюдало с ужасом и отвращением на осквернение моего тела; но мое новое сознание упивалось этим, жаждало этого, и было удовлетворено. – Ее голос стих, так как она снова замолчала.
– Я предложила бы, капитан, – она начала снова через минуту, – что мой имплантат должен быть удален как можно быстрее. Иначе я найду какой-нибудь способ вернуться на Кирос и отыскать мистера Спока. Я хочу... – Ее голос внезапно затих, и она упала вперед.
Маккой сделал быструю проверку. – Дыхание и пульс нормальные, – объявил он. – Я дал ей большую дозу, и она, наконец, поразила ее центральную нервную систему. Никакого вреда, но она будет без сознания в течение часа или около того. – Маккой подошел к внутрисудовому коммуникатору, связался с лазаретом и вызвал санитаров с носилками в комнату совещаний. Бессознательную женщину унесли прочь несколько минут спустя. Когда капитан и доктор остались наедине, Кирк повернул потрясенное лицо к Маккою.
– Боунс, она должно быть бредила! Спок и я служили вместе в течение многих лет. Он не мог вести себя так, как она описала, скорее он мог бы полететь!
– Наш мистер Спок не мог, – согласился Маккой. – Создание, которое теперь обитает в его теле, другое дело.

Вновь созванный чрезвычайный совет закончился. Кирк поднялся со своего кресла и спокойно обвел глазами стол переговоров.
– Тогда решено, так как мистер Спок исчез, наш единственный шанс – это определить местонахождение Чэга Гэры. Если мы сможем доставить его сюда, доктор Маккой уверяет меня, что с помощью электронного усилителя интенсивной психотерапии сможет стереть его бредовые модели через несколько часов. Как только они прекратят поступать через связь, Спок придёт в норму и поймёт, что он сделал, немедленно возвратиться на корабль с трилитиумными модулями.
– Несколько смущенный, я полагаю, – сдержано сказал Маккой. – Очень интересно услышать, какое он даст объяснение своему поведению.
– Найти Чэга Гэру, не должно быть слишком трудно, – продолжал Кирк. – Он заметен и не подозревает, что случилось. Так как его главная слабость – женщины, заманим его на постоялый двор энсином Джордж. Маккой сделает ему инъекцию, и мы транспортируемся на корабль.
Лейтенант Ухура подняла руку. – Но капитан, – сказала она, – Вы сказали нам, что Сара признала, что у неё одно на уме, когда инъекция доктора Маккоя прошла; она хотела бы вернуться на Кирос и возобновить ее – темнокожий офицер, сделала небольшую паузу – «отношения» с мистером Споком. Как Вы рассчитываете, что она будет подчиняться Вашим приказам, а не своим новым чувствам?
– Хороший вопрос, – ответил Кирк. – Доктор Маккой скоро займётся этой проблемой. Удалит имплантат энсина Джордж и добавит другую стадию фильтра. Этим эмоциональный вход от её допа будет уменьшен до управляемого уровня. Она будет готова к выполнению обязанностей завтра утром. Тогда доктор Маккой, энсин Джордж и я транспортируемся вниз. Остальные будет ждать приказов.
– Последний вопрос, капитан, – попросил лейтенант-коммандер Скотт. – Что, если операция не удастся, как планируется? Если у Спока есть те умники, делающие оружие... – Скотт затих, посмотрев на Кирка.
Кирк долго молчал. Когда, наконец, ответил, его голос был жёстким, выдавая напряженные усилия сдержать душевную боль.
– Если случиться самое худшее, мистер Скотт, и мы не сможем остановить Спока, как планируем, мы должны попытаться восстановить культуру, какая была прежде, чем мы прилетели – удалив инфекцию. Любыми средствами.
Кирк посмотрел на мрачные лица персонала, его собственное лицо являло собой застывшую маску.
– Свободны.

@темы: ТОС. Книги, ТОС. Переводы, «Спок, Мессия!» Т. Р.Когсвелл и Ч.А.Спано-мл.

---

Не забыли?

[M*Ress]

26 февраля - День Синей Рубашки! Ищем в гардеробе синие вещи и готовим подарки для наших самоотверженных врачей и мудрых деятелей науки.

(Знаю, заранее поздравлять не принято, но мне сейчас надо уезжать, и 26-го могут быть проблемы с Интернетом. Так что - с наступающим всех, а особенно синерубашечников! И вулканцев!)

@темы: Праздники

---

И вновь заветный день настал!

[Ариадна Штерн]

Здравствуй, компьютер четверг!

@темы: Четверг, однако!

---

Фантворчество...

[Eskarin]

После просмотра запоем оригинального сериала и сопутствующих, видишь смысл там где его нет. Так, во время прослушивания одной старой, но всем известной песни Eiffel 65 − I'm blue у Psevd[.michele] родилась гениальная идея, что это таки просто гимн андорианцев. Почему? Потому что там на самом деле вместо абракодабры "I'm blue dabba di dabba die, dabba di dabba die" там есть слова: “I’m blue, if I was green I would die, if I was green I would die, if I was green I would die”.
Убедитесь сами. Х)



Собственно, в связи с этим на волне вдохновения у нас нарисовалось следующее...

@темы: Всякое разное, Фанарт, Творчество

---

STAR TREK 40th Anniversary Tribute 1966 - 2006

[IRONIVAN89]

Не знаю есть ли тут такое, но захотелось выложить....

@темы: ТОС. Клипы, Фанарт, Интернет

---

Барбара Хэмбли, "Призрачный Странник". Глава 10

[M*Ress]

Во-первых, ура! - мы добрались до середины книги
Во-вторых, я отбываю из Москвы на длительное время. Неизвестно, как будет на новом месте с Интернетом и будет ли время собственно на перевод. Так что если новая глава задержится на пару недель, - знайте, я о вас не забыла, просто звёзды не благоприятствуют

Глава 10, где Ярблис вживается в образ, а Спок и Маккой теряются в догадках.

ГЛАВА 10

Вернувшись в каюту капитана Голодных, Ярблис Гешкеррот медленно опустился на неприятно жёсткую койку и уронил голову на руки. "Свою" голову, язвительно подумал он, на "свои" руки - и вытянул руки перед собой, чтобы взглянуть на них. Маленькие, белые и слабые, такие хрупкие, что он мог бы раздавить их клювом - если бы только у него был клюв.
И всё же такими маленькими изнеженными культяпками Голодные делали машины, а те машины делали другие машины, которые, в свой черёд, создали это чудовищное творение, этот наполовину живой город, этого железного баргампа, что нёс их всех в своём стерильном чреве сквозь кричаще-чёрное пустое ничто, которое они называли Космосом.
Одиночество пожирало его, словно рак. Он не знал, сколько ещё сможет выдержать.
Дольше, чем капитан Голодных, человек по имени Кирк, подумал он с неожиданной, безысходной злобой. По крайней мере, дольше, чем он.
Ещё в деревне, коснувшись его разума, он почувствовал силу предводителя чужаков. Но он никогда бы не подумал, что этому человеку хватит сил, чтобы собрать свою душу и дать ей форму. Но это не могло продлиться долго. А сколько всё это длится, он и сам едва мог вспомнить.
Милая Рея, взмолился он в отчаянии, дай мне сил выдержать это... дай мне довести всё до конца.
Но Рея - сладость жизни, что наполняла каждое дерево, каждый родник, каждую поляну и чащу, среди которых он вырос, живая душа, чьё имя и суть он хранил глубоко в сердце, - была далеко отсюда. Имея в своём распоряжении мозг этого Джеймса Кирка, получив возможность читать его воспоминания так же просто, как он читал воспоминания своих сородичей через Сеть Сознания, он в некотором смысле знал, как далеко была планета, Мать-Душа, вскормившая его в своих объятиях, - хотя его разум едва мог вместить это знание.
Дальше, чем мог бы уйти пигмин, если бы он начал путь на заре мира и шёл через все века, прожитые его предками, до нынешнего дня... но и тогда он не смог бы дойти сюда, ибо здесь не было ни земли, ни камня, ни воды. Ни Реи, ни семьи, ни Сети Сознания, ни любви. Только небытие, и холодный металл чужого корабля, и маниакальная точность измерений, которыми окружили себя Голодные, ибо они не способны мыслить иначе, чем в сантиметрах, микронах, секундах, годах...
Как легко проникают и укореняются эти понятия - сначала в языке, потом в восприятии, потом в самой глубине разума и сердца.
Неудивительно, что они все стали жадными. Они решили, что, зная количество и меру всех вещей, они могут поделить их - столько-то мне, столько-то моему сородичу... разве что они не думают о других как о своих сородичах. Только как о "них".
Неудивительно, что они стали Голодными - одержимыми голодом, который никогда не будет утолён, сколько бы они ни имели.
И всё это зло, всё это безумие, вся эта скупая жадность, что он прочёл в их снах, в их разумах, в их воспоминаниях - жадность, которую они даже не считали недостатком, ибо для них она, кажется, была естественного и правильного порядка вещей; жадность, которая теперь распространится среди пигминов и, нарядившись в одежды добра, обратит его народ ко злу, - всё произрастало отсюда.
Расчётливость, порождающая голод души. Моё и твоё.
Если даже Арксорас был обманут, Арксорас, умудрённый многими летами опыта, - насколько же больше других, молодых и неопытных, поддадутся на этот обман?
Пошатываясь, Ярблис поднялся на ноги и повернулся к зеркалу над туалетным столиком, где лежали вещи, обозначенные в памяти капитана как "его". Он никогда не поселялся в чужом теле на столь долгий срок. Голодные, которых он выгонял из их тел, когда они появлялись из ниоткуда в облаке золотого сияния, - те Голодные, которых Шорак и остальные называли "клингонами", утверждая, что эти клингоны не похожи на них самих или на Джеймса Кирка с его людьми, - их он перехватывал в самый момент прибытия в его мир и удерживал ровно столько, сколько требовалось, чтобы убить остальных из десантной группы, прежде чем вернуться в своё собственное тело. Он понятия не имел, каким ужасным напряжением станет для него
пребывание в чужой плоти и как это напряжение отразится на теле, которое он занял: неспособность спать в новой оболочке, доходящее до тошноты отвращение к их мерзкой пище - хотя голос разума говорил ему, что он должен есть, чтобы не привлекать к себе внимания...
И, словно темнота, в которой ему приходилось брести ощупью, - страшное, гложущее одиночество души, оторванной от Сети Сознания.
Это было хуже всего.
Он стоял, разглядывая лицо Джеймса Кирка. На нём проступили морщины, которых раньше не было, оно посерело, и бледная плоть вокруг глаз подчеркнула их потускневший цвет и нездоровый блеск. Врач заметил это. Человек Спок, хладнокровный Вычислитель Всего, заметил ещё больше.
С ним, как и с женщиной Хелен, надо разобраться прежде, чем он, Ярблис, выполнит свой замысел относительно корабля, замысел, который навсегда избавит его мир от Голодных.
Он и не думал, что...
Внезапно раздался дверной звонок - как ни мягок был этот звук, его механический тембр невыносимо резал ухо. Ярблис резко повернулся, борясь со вспышкой раздражения, которое вызывали у него все эти вещи, неразрывно связанные с образом жизни ненавистных людей, и снова вызывая в памяти всё, что он знал о Джеймсе Кирке, всё, чем был Джеймс Кирк...
Теперь он и был Джеймсом Кирком.
- Войдите, - сказал он.
Это был Спок.
- Капитан...
Научный офицер - память Кирка распознала его как научного офицера и подсказала всё, что это означало, - склонил голову. Спок был подобен исследователям Шораку и Л'джиан, которые никогда не входили в Сеть Сознания, чьи души были словно каменные яйца и чьи сны ему никогда не удавалось прочесть. Он хотел бы заглянуть в сны Спока, но концентрация, необходимая для того, чтобы удержаться в теле Кирка, не оставляла сил на что-нибудь иное; к тому же, лишившись привычных ментальных связей, он с трудом разбирал язык вербальных и физических намёков, которые использовали эти чуждые для него существа.
- В чём дело, Спок?
Спок на мгновение задумался, и несвойственная ему неуверенность отразилась в ястребиных чертах его лица. Наконец он сказал:
- Возможно, я должен задать этот вопрос вам, капитан. Я не хотел говорить об этом в присутствии доктора Маккоя, но у меня создалось впечатление, что вы знаете об этом чужаке больше, чем сказали. И вы определённо предполагали, что на борту находится посторонний, задолго до того, как экипаж начал докладывать о странных происшествиях.
Он нахмурился, слегка наклонив голову и внимательно глядя на капитана своими спокойными тёмными глазами. Из встреч с клингонами-Голодными Ярблис так и не научился как следует читать в этих вытянутых, странно невыразительных лицах, с маленькими глазками и почти без складок.
- Я не затрагивал эту тему, поскольку не был полностью уверен, что именно это угнетает вас, - Спок говорил нерешительно, как будто обходя другую опасную тему, и Ярблис помнил-знал из воспоминаний Кирка, что этот вулканец с каменной душой посчитал бы упоминание о его романе с Хелен проявлением дурного тона и вмешательством в чужие дела. Хотя Ярблис знал, что Кирк был другом Спока (но разве истинная дружба может существовать без Сети Сознания?), он сам испытывал глубокую неприязнь к вулканцу и всему, что тот олицетворял собой: к холодной замкнутости и сдержанности, к точности, отрицающей всякую свободу души, за которую он, Ярблис, боролся, к одержимости расчётами и правилами.
Он пожал плечами - ещё один жест, позаимствованный у Кирка, - и сказал:
- Если бы я заговорил об этом, разве вы - или кто угодно - поверили бы мне? Мы обшарили корабль сверху донизу, и ваши драгоценные сканеры ничего не обнаружили. Но я знал, что в транспортном отсеке что-то было. И, думаю, вы тоже знали.
- Действительно, у меня было секундное впечатление, что там находилась некая жизненная форма, - с сомнением проговорил Спок. Стоя спиной к сумрачной глубине каюты, лицом к свету, льющемуся из коридора, Ярблис насторожился, чувствуя на себе пристальный взгляд Спока, слыша нотки беспокойства и тревоги в его низком, чуть хрипловатом голосе.
Но вулканец (ещё один кусочек знаний от Кирка, хотя Ярблис не вполне понимал, как истолковать всю информацию, пришедшую вместе с названием этого отдельного семейства Голодных) ровно продолжал:
- Может быть, что-нибудь из произошедшего на планете подтолкнуло вас к выводу относительно чужака? Я собирался поговорить об этом с доктором Гордон...
Ярблис понял, что вовремя подбросил металлический сосуд с ядовитым воздухом в её комнату. И теперь надо было покончить с ней прежде, чем она придёт в сознание и заговорит.
- Только впечатления, полученные мной при встрече с самими пигминами.
Что знал или думал Кирк о его народе, было известно Ярблису - но это представление оказалось упрощённым и искажённым до неузнаваемости. Что знала о них Хелен - он мог лишь догадываться по воспоминаниям о том, что она говорила своему самцу. Остальные, должно быть, ничего не знали, но он понял, что упомянул о знаниях, которые Кирку неоткуда было получить. Столько мелочей, которые нужно держать в уме, столько тонкостей, в которых надо разбираться - это совсем не было похоже на прежние короткие маскарады.
Он продолжал, уже осторожнее:
- И кое-что, о чём мне рассказывали Тетас и остальные относительно способностей этого народа... Будьте осторожны, Спок. Говорю вам ещё раз, это существо надо уничтожить, и чем быстрее, тем лучше. Не приближайтесь к нему. Не давайте ему ни к кому приближаться.
- Разумеется, нет, капитан, - сдержанно ответил Спок, хотя Ярблис заметил, что это ему не по вкусу. Повисло неловкое молчание; вулканец по-прежнему смотрел на него, словно ожидая чего-то. Ярблис не мог с уверенностью определить, что ему нужно, потому что не понимал их языка жестов и мимики, невербальных подсказок; но что бы это ни было, ожидание оказалось тщетным.
Чуть погодя Спок продолжил, снова отгородившись подчёркнуто официальным тоном:
- Я дважды проверил защиту компьютера, поскольку эффект полтергейста несколько раз проявлялся в главном компьютерном зале и в прилегающих помещениях.
- Хорошо, - согласился Ярблис, хотя ему было не совсем ясно, почему Спок посчитал это важным. В разуме Кирка этот "главный компьютер" был жизненно важен - что-то вроде огромной машины, заставляющей воздух очищаться, лампы светить, а сам корабль - двигаться. Но, как и вулканскую сущность Спока, ему трудно было истолковать порции сухих фактов, связанных с понятием главного компьютера. Он узнал достаточно об этом "компьютере", чтобы использовать его для осуществления своего замысла - замысла, который спасёт мир, который не позволит Голодным соблазнить его людей и подтолкнуть их к уничтожению красоты и целостности Реи, дарующей жизнь, - но было ещё много других вещей, в которых у него просто не хватало ни времени, ни сил разобраться.
- Хорошо. Посмотрите, что там можно сделать с низковолновым протонным ускорителем. Раз мы знаем, что оно появляется рядом с главным компьютером, мы можем начать охоту оттуда.
- Очень хорошо, капитан.
Спок опять склонил голову - жест уважения. Когда закрылась дверь, Ярблис услышал чуть неровные шаги вулканца, удаляющиеся по коридору; услышал, как шаги замерли - идущий остановился, словно захваченный какой-то мыслью, - затем возобновились снова и затихли в отдалении.
Он сделал что-то не так.
Ярблис понял это, всё ещё стоя перед дверью. Его сердце, чужое сердце, бешено стучало, подхлёстнутое волной чужих гормонов в его крови. Сколько мог, он избегал их - Спока, женщину Хелен, врача Маккоя и остальных, которых разум Кирка определил как самых близких, хорошо знакомых с его привычками и повадками; хотя Ярблис и не в силах был представить себе, как эти люди могут вообще знать друг друга изнутри - ведь у них не было ничего похожего на Сеть Сознания. Он надеялся, что ему удастся избегать их или по крайней мере держать их на расстоянии, пока они не вернутся в его мир, и он не завершит свой план, который навсегда освободит его людей от искушения иметь дело с Голодными.
О, Рея, Мать-Душа родников и трав, прошептал он про себя, дай мне только выдержать до конца...
И всё же, что бы он ни сказал в этом разговоре, или в предыдущем, в тех холодных стерильных комнатах, что звались у Голодных Местом Исцеления, он допустил какую-то ошибку, и у человека Спока прибавилось подозрений.
Придётся действовать быстро.


***

Известие о том, что звездолёт лёг на обратный курс и возвращается назад на Эльсидар Бета III, экипаж "Энтерпрайза" встретил почти без удивления. Многие даже испытали некоторое облегчение, когда корабль перевели в режим постоянной жёлтой тревоги, с повторяющимися напоминаниями о постороннем на борту и о соблюдении предосторожностей. Те, кто работал в главном компьютерном зале в позднюю смену - Джакомо, Миллер, Макдоно - и так уже несколько ночей выходили на дежурство в сопровождении кого-то из свободного персонала или друзей из своего отдела, вроде Гилдена и Бруновского, которые ненавязчиво составляли им компанию в рабочие часы. Несколько больше вопросов вызывал тот факт, что сканирование корабля по-прежнему не обнаруживало никаких признаков физического присутствия чужака, но большинство людей пробыли в космосе достаточно долго, чтобы понимать, как узок и скуден человеческий опыт в подобных вопросах. Лишь некоторые продолжали утверждать, что чужак на самом деле был привидением.
Но кое-кто всё-таки не мог побороть тревоги.
- Вы не можете отрицать, что в этом деле есть что-то потустороннее, Спок, - ворчал Маккой, взгромоздившись на лабораторный табурет и наблюдая, как Спок налаживает нечто, напоминающее с виду лазерную пушку (а на самом деле смонтированное в её корпусе), с присоединённым модифицированным ядерным ускорителем и протонным конвертером. - Если это действительно чужак - если мы подцепили его на той планете - то какого чёрта ему от нас нужно? Я по-прежнему замечаю, что кто-то переставляет чашки и пробирки в лабораториях, а если в них есть жидкость - опрокидывает их, но какой в этом смысл? И что это, чёрт возьми, за штуковина?
- Это, доктор, - ответил Спок, оглядываясь на верстак позади себя - они были в маленькой лаборатории ионных исследований на второй палубе, - низкоуровневый протонный волно-индукционный генератор.
- О, - сказал Маккой. - И как я сразу не догадался?
Он забросил ногу на ногу, с явным интересом наблюдая, как Спок обернулся - будь он человеком, его движение можно было бы назвать раздражённым, - и начал тщательно перебирать разложенные на столе инструменты.
- Что-нибудь потеряли?
- На этом столе, - ответил Спок, - ровно две целых и семь десятых минуты назад находился микросварочный аппарат - я положил его сюда как раз перед вашим приходом.
Он выпрямился, тёмные V-образные брови резче обычного сошлись к высокой переносице под сдвинутыми на лоб защитными очками.
- Это уже четвёртый случай необъяснимого исчезновения инструментов за последние восемнадцать часов. Вчера с этого стола пропали ультразвуковой ключ, кристалло-оптический трансмиттер и двадцать четыре сантиметра селенитовой проволоки, хотя я точно помню, что положил их сюда.
Маккой застонал.
- Только не говорите мне, что оно начинается и здесь!
Спок вскинул бровь в ожидании разъяснений.
- Сестра Чепэл говорит мне, что из лабораторий исчезают вещи и потом обнаруживаются в самых невероятных местах, вроде моего планшета, который оказался в дезинфекционной камере, куда уже много дней никто не заходил.
- Или баллон метоамилина, исчезнувший из ксеноэкологического склада и попавший в вентиляционные ходы в каюте доктора Гордон?
Маккой неловко отвёл взгляд.
- Ну, и это тоже.
- Как она, доктор?
- Ещё очень слаба. Говорит, что понятия не имеет, как к ней попал газовый баллон, но к тому времени, как он был опустошён, она уже несколько часов спала. Газ не имеет запаха. Чистая случайность, что она проснулась, чистая случайность, что Ухура тоже была на ногах, когда Хелен послала ей сигнал. Поскольку сейчас в лазарете больше никого нет, Крис и лейтенант Ухура по очереди дежурят рядом с ней. Учитывая, что она наш единственный источник информации о Пигмисе, можно смело предположить, что наш чужак предпримет ещё одну попытку.
- Согласен, - отозвался Спок. Он взял со стола аппарат точечной сварки и, прищурив один глаз, принялся осторожно настраивать луч с помощью коллиматора, чтобы по возможности заменить исчезнувший инструмент, который был ему нужен. - И всё же, в сущности, у нас очень мало улик, связывающих чужака - или различные эффекты полтергейста, наблюдаемые на корабле - с покушением на убийство доктора Гордон.
- Да ладно вам, Спок, - отмахнулся Маккой. - Не будете же вы снова утверждать, что у нас на борту клингонский шпион?
- Я бы не стал выдвигать столь опрометчивые теории, не имея достаточно данных, - строго ответил Спок. - Но при возникновении феномена полтергейста очень часто отмечаются случаи появления и исчезновения предметов, однако до сих пор не зарегистрировано ни одного случая, чтобы с этих предметов стирали отпечатки пальцев.
Он опустил очки на глаза и склонился над индукционным генератором. Раздалось резкое шипение, когда он начал приваривать тончайшие проволочки на место.
- Именно по этой причине, - продолжил он несколько минут спустя, снова оторвавшись от работы, - я хотел бы попытаться установить контакт с этим существом. По крайней мере, мы могли бы получить некоторую информацию о том, что оно собой представляет, и расширить наши познания о фауне Пигмиса - если оно попало на борт с Пигмиса, что кажется вполне разумным предположением. Оно определённо проявляет столь же высокий - если не превосходящий - уровень интеллекта, что и сами пигмины, а его умение скрываться от наблюдения служит более чем достаточным объяснением того, почему доктор Шорак не упомянул его в своих отчётах. В лучшем случае мы могли бы получить свидетеля покушения, если допустить, что чужак и злоумышленник - не одно и то же лицо.
- А если они одно и то же лицо, - возразил Маккой, - вы подвергнете себя бог знает какой опасности. Что-то вроде инопланетной одержимости, если Джим прав.
- Если, - осторожно согласился Спок - как вы говорите, капитан прав.
Наступило долгое и очень неуютное молчание.
- Вы поговорили с ним?
Спок снова поднял очки, слегка нахмурившись, как будто пытаясь сложить вместе кусочки какой-то сложной головоломки, не подходящие друг к другу.
- Я попытался, - ответил он после секундного размышления. - И, действительно, к его доводам трудно придраться. В записях о контактах с инопланетными видами содержатся многочисленные доказательства существования жизненных форм, попытки контакта с которыми, даже самые осторожные, очень быстро приводят к фатальным последствиям, не только для осуществлявшего попытку индивидуума, но и для всей группы контакта. И если не считать этой настойчивости - которая может быть всего лишь чрезмерной предусмотрительностью - он, судя по всему, полностью владеет своими чувствами.
- Я затащил его сегодня на медосмотр, - пробормотал Маккой, поднимая с верстака стилос и беспокойно вертя его в руках. - Он потерял около пяти фунтов веса, но в остальном вполне здоров - физически. А то, что он мне и двух слов не сказал... ну что ж, ему хватает хлопот: у него на корабле чужое существо, да ещё и невидимка. И оно чуть не убило женщину, которую он любит. Этого достаточно, чтобы любой человек начал вести себя немного иррационально.
- По этой причине, - сухо ответил Спок, - я всегда был глубоко благодарен тому факту, что я вулканец.
Он опять принялся созерцать громоздкий клубок запчастей и проводов, лежащий перед ним на столе.
- И это убьёт его?
- Теоретически, - Спок проверил соединение, подключил измерительный прибор и посмотрел на рубиновые цифры, вспыхнувшие на маленьком тёмном экране. - Трудно сказать заранее, поскольку данная жизненная форма - если это действительно жизненная форма - совершенно неизвестна в наших записях и не обнаруживается с помощью сканеров. В теории, если чужак является независимой нейро-электронной структурой, протонно-индукционное поле должно разрушить его связи на достаточно длительный срок, чтобы навсегда нейтрализовать его.
Он повернулся к верстаку, протянул руку с уверенностью человека, точно знающего, где находится нужная ему вещь, потом остановился и снова начал поиски. Маккой соскочил с табурета и отошёл в сторону, заложив руки за спину, чтобы Спок не обвинил его в пропаже инструментов - он ведь и раньше навещал вулканца во время работы. Доктор обошёл индукционный генератор кругом, с интересом разглядывая его.
- Кстати, что это за штука такая - катра, о которой спрашивал Джим?
Спок стоял к нему спиной, и Маккой заметил, как закаменели его плечи. Голос научного офицера источал арктический холод:
- Теоретическая концепция в вулканской метафизике, которую мы с капитаном однажды обсуждали в разговоре.
Его интонация была столь же однозначной, как хлопок закрытой двери, но Маккой не отступал:
- Он говорил об этом так, словно речь шла о жизненной форме, аналогичной той, с которой мы столкнулись.
- Эта аналогия была ошибочной, - Спок снял очки, аккуратно повесил их на надлежащий крючок и надел визор с увеличительным стеклом, взяв в правую руку пару тонких, как иглы, манипуляторов. - Теперь, с вашего позволения, доктор, для капитана очень важно, чтобы генератор был закончен и протестирован сегодня к вечеру. Завтра надо собрать ещё три, чтобы очистить весь корабль отсек за отсеком, и мне настоятельно требуется тишина во время работы.
- Ну, тогда извините, - пробормотал Маккой и направился к выходу. Спок методично ковырялся во внутренностях генератора, пока доктор не скрылся за дверью.
Вернувшись в лазарет, Маккой заглянул в отделение реанимации, где на биокровати лежала Хелен, погружённая в прерывистый болезненный полусон, в окружении слабых огоньков диагностических приборов. Рядом сидела Ухура, развернув к себе экран для чтения на подвижном кронштейне, и тускловатое жёлтое мерцание текста с экрана придавало её широкоскулому лицу золотисто-бронзовый отлив. У неё был усталый вид. Маккой знал, что она уже отстояла полную смену на мостике, хотя он также знал, что связистка не жалеет о времени, потраченном на дежурство у постели больной подруги. Самое худшее и самое раздражающее во время постоянной тревоги вторжения - вот эти двойные смены. Он не мог припомнить, чтобы тревога длилась так долго.
С другой стороны, сухо отметил он, проходя по коридору к своему кабинету, - если уж на то пошло, он не мог припомнить, чтобы им приходилось стакиваться с чужаком, который был всего лишь структурой нейронных импульсов. Не удивительно, что исследователи на Пигмисе ни разу не упомянули об этом существе.
Или упомянули? Охваченный любопытством, он нажал кнопку активации настольного экрана для чтения и, немного поразмыслив, ввёл код соединения со справочным компьютером. Интересно, отдел обработки информации уже разобрался с отчётами Шорака? Наверное, да, - в таких вопросах они, как правило, действуют очень оперативно.
Из чёрной глубины экрана всплыли жёлтые буквы:
ТРЕБУЕТСЯ КОД ДОСТУПА.
Проклятье, подумал он, отключаясь; похоже, что Спок всё-таки заразил Джима своей навязчивой идеей о клингонском заговоре. Он задумался, не позвонить ли Джиму, чтобы узнать у него код доступа, но взглянул на хронометр и передумал. Если раньше Джим и был на ногах, то сейчас он точно должен спать.
Он нахмурился, размышляя об этом. Джим выглядел ужасно. Что его давило - мысли о пришельце, который прячется где-то на его корабле и ждёт удобного момента, чтобы убить ещё кого-нибудь? Или ему не давал покоя том чёртов клубок, что завязался между ним и Хелен? Это было совершенно не в духе Джима - так переживать из-за неудачного романа, но с другой стороны, Джим, как правило, соблюдал осторожность и относился к своим романам с достаточной лёгкостью, чтобы размолвка не причиняла боли... И в любом случае, Леонард Маккой, разведённый человек, не имеет никакого права указывать другим, как устраивать их личную жизнь, после того, как превратил в руины свою собственную.
Медосмотр не показал ровным счётом ничего. Он был в полном порядке, если не считать видимых следов стресса на лице и этого диковатого выражения глаз. Маккой и раньше пытался не пускать друга на мостик в критических ситуациях, если тот был болен или опасно ранен, но его попытки не имели успеха. Когда же он пытался поговорить с капитаном, то наталкивался на односложный ответ: "Мне сейчас некогда, Боунс. Обсудим это позже".
- Может быть, когда мы вернёмся на эту богом забытую планету, - пробормотал он под нос, открывая свой сейф и доставая маленький небьющийся сосуд с бурбоном, чтобы налить себе стаканчик, - всё пойдёт на лад.
Но память о Пигмисе не отпускала его. Вдруг вспомнилось, как разум старого патриарха прикоснулся к его разуму - будто тёплый масляный бальзам пролился на полузажившую рану, снимая гнёт одиночества. Он вспомнил тёплый янтарный свет луны, запах пыльцы и шелестящих трав, ощущение всеобъемлющего покоя, словно всё идёт, как должно, без суеты и усилий, с начала времён. И ещё - пламя костра, отражающееся в тёмных глазах Тетаса, пляшущие тени и тихий голос маленького аргелианца, когда он рассказывал о странной прелести простой жизни пигминов, о замысловатой системе их легенд и верований, об их духовной философии и таинственных умениях, о глубоком спокойствии всей их цивилизации, что произрастало из осознания совершенной покорности Судьбе.
Хрупкая, как стекло, структура, сказал Тетас, которую даже благие изменения могут необратимо разрушить.
Он знал, что ни один из трёх исследователей не упоминал о вере пигминов в призраков или невидимок - что, конечно, не означало, что таких поверий не существует. Может быть, пигмины не хотели говорить об этом с пришельцами, или же исследователи не сочли нужным пересказывать эти поверья десантной группе, считая их всего-навсего плодом воображения. У существ, способных двигать и перекладывать предметы, было бы чертовски мало свободы действий в обществе пигминов, которые не смогли представить в качестве орудий труда, необходимых для официального причисления их к разумным видам, ничего более существенного, чем несколько палочек и цветочную гирлянду.
И тем не менее, судя по тому, что в последние недели рассказывала ему Хелен о работе исследователей чужих культур, даже этой малостью нельзя было пренебрегать.
Он встал и прошёл назад по короткому, ярко освещённому коридору к дверям отделения реанимации.
- Лейтенант Ухура?
Она тут же подняла голову. Как ни увлекло её чтение - роман, любовная история, журнал мод или что угодно, извлечённое из глубоких залежей бесконечных файлов в библиотечном компьютере, - она не забывала, что надо быть начеку.
- Да, доктор? - Она прикоснулась к руке лежащей женщины, потом к её волосам, раскинутым тёмным облаком по плоской подушке. - Она спит спокойнее.
- Хорошо, - Он вошёл в полутёмную комнату. Воздух был спёртым - во время тревоги вентиляционные шахты были защищены двойными экранами. - Вы не знаете, у доктора Гордон не было личного комплекта записей по Пигмису? Например, отдельного диска с её исследованиями? Все отчёты по планете в главном компьютере закрыты кодом, а я не хочу будить Джима, чтобы взглянуть на них...
- Судя по его виду, ему и впрямь надо выспаться, - заметила Ухура. - Да, у Хелен есть диск. Он должен быть рядом с компьютером на столе в её комнате, помечен оранжевой наклейкой. Там все предварительные отчёты по Пигмису, самый полный набор. Она искала какие-нибудь упоминания... ну, вы знаете - о невидимых и неощутимых существах.
- Она что-нибудь нашла?
Ухура покачала головой.
- Я не знаю. Но думаю, она не стала бы возражать, если бы вы зашли в её комнату и взяли диск.
Но когда Маккой спустился в гостевую каюту - всё ещё чувствуя себя немного глупо из-за того, что затеял всё это, когда мог спокойно подождать до завтра и спросить код у Джима - он не нашёл возле компьютера диска с оранжевой наклейкой. Этого диска просто не было в комнате - точнее говоря, там вообще не было никаких дисков.


***

Хелен беспокойно пошевелилась во сне. Ухура быстро взглянула на неё и отодвинула в сторону кронштейн с экраном. Этот роман, повествующий о любви посреди падения древних цивилизаций, она читала лишь затем, чтобы убить время, и для этой цели подошла бы любая другая книга (кроме истории о привидениях, мелькнула невесёлая мысль). Она с удивлением взглянула на хронометр в верхнем углу диагностического монитора. Почти полночь. Скоро Крис придёт на дежурство, а она сможет пойти спать... не то чтобы это было намного лучше, чем сидеть рядом с Хелен. Из-за тревоги даже офицеры, живущие в персональных каютах, были поселены вместе - стандартная процедура в редких случаях открытой инопланетной угрозы. Она делила комнату с Крис и с Органой из службы безопасности, их общей приятельницей. Но даже уютная атмосфера ночного девичника может надоесть до смерти. Здесь, по крайней мере, было тихо. К тому же, призналась она себе с некоторой тяжестью на сердце, вспоминая странное ощущение, посетившее её в коридоре, - здесь всё находилось под тщательным наблюдением.
Она склонилась над кроватью и потрогала лоб Хелен. Ни лихорадочного жара, ни холода, хотя подруга слегка заворочалась во сне и что-то пробормотала. Ухура взяла в руки её крупную широкую кисть и тихонько позвала:
- Хелен, я здесь. Это Ухура... я здесь, - не слишком громко, чтобы не разбудить, а только успокоить.
Хелен открыла глаза и взглянула на неё в тусклом свете диагностических приборов. Газ, который она вдохнула, обжёг ей горло, и голос звучал хриплым, почти неразборчивым шёпотом:
- Это не он!
Её взгляд был невидящим, ещё полусонным - может быть, даже ещё спящим. Она снова закрыла глаза, и у неё вырвалось мучительное рыдание; сильные пальцы отчаянно вцепились в руки Ухуры.
- Это не он! - снова всхлипнула она и разразилась неудержимым плачем, отворачивая лицо, когда Ухура попыталась её утешить.
Потом рыдания стихли, и она снова провалилась в сон.

@темы: ТОС. Книги, ТОС. Переводы, Барбара Хэмбли. Призрачный Странник

---

Steam Trek - Пародия на Star Trek (перевод и озвучка Mystery Film)

[IRONIVAN89]

@темы: ТОС. Приколы, ТОС. Клипы, Интернет

---

Captain Kirk deals with a strange alien culture

[Jupiterian]

Похоже, это прошлогоднее буйное веселье прошло мимо меня. Скажите, чо, правда смешно?!

@темы: ТОС. Приколы, Всякое разное, Интернет

---

Путь - Дорога

[Лунный котенок]

Название: Путь - Дорога
Автор:  Лунный котенок
Бета:  EtoMaj
Жанр: кроссовер
Фэндом: ТОС, миры Натальи Игнатовой
Отказ от прав: торжественно получено одобрение автора!

читать дальше?

Светлая искорка с подписью «Глосс» в последний раз мигнула на экране и исчезла
Капитан Джеймс Т. Кирк откинулся на спинку кресла, по его губам скользнула теплая, чуть грустная улыбка. Он вспоминал изумительную даму – капитана «Глосса». Тонкая талия, которую он обнимал во время танца, белоснежная коса, которую так хотелось расплести и пропустить сквозь пальцы, бархатный голос с улыбкой произносящий «Не стоит, капитан, право, не стоит»… Распахивающиеся двери турболифта, напряженная ухмылка, обнажающая острые клыки, высверк алых глаз в прорезях бархатной маски, острый коготь упирается в карту – «уходим вот сюда». Ушли, успели, странная аномалия схлопнулась за кормой корабля. Выдох и широкие плечи, обтянутые черным шелком, как-то разом расслабляются и становятся хрупкими. Их снова можно обнять… Только уже не хочется

Леонарду Маккою до искорок дела не было. В самом деле, зачем смотреть на обзорный экран, если на мониторе перед тобой гораздо более полная информация? Анатомия, физиология, биохимия… Все, что только может дать современная наука. То, перед чем она безнадежно спасовала. Нет, в базах данных Энтерпрайза были записи об оборотнях, но те странные существа были мастерами иллюзий, или генетическим чудом. Леди Элен-Хэльк де Тол была иной.
На экране высветилось входящее сообщение. Скотти приглашал на чашечку… кружечку… стаканчик… В общем, на что бы он ни приглашал – это будет кстати!
Боунз поставил последнюю точку в отчете, вынул диск из компьютера и направился к шкафу с картотекой. Осторожно потянул дверцу. И рассмеялся – теперь уж шкаф привинчен надежно. Два дня назад, когда корабль ощутимо тряхнуло и взвыли сирены, он стоял на том же самом месте. «Как глупо…» только и успел подумать Боунз, когда тяжелая конструкция начала заваливаться на него. А потом время словно расслоилось. Кадр – беловолосая женщина лежит, оперевшись на локоть на кушетке и увлеченно изучает данные трикодера о самой себе. Кадр – и стремительная тень срывается по направлению к нему. Кадр – высокий широкоплечий мужчина без видимых усилий подхватывает тяжеленный шкаф.
«Вы в порядке, доктор?» - Хэльк, так вот зачем ей (ему?) второе имя, протягивает руку, чтобы помочь подняться. И только кончик длинной косы мелькнул в дверях.

Монтгомери Скотта воспоминания не мучили и не озадачивали. Он был в восторге от леди Элен, загадочной и открытой, веселой и мудрой, настоящей Женщины. С не меньшим удовольствием он познакомился с Хэльком, замечательным собутыльником, талантливым инженером и вообще, своим парнем. Озадачивали его в настоящий момент две вещи – техническая документация «Глосса» и состав коктейля, подаренного его капитаном. И то и другое требовало вдумчивого анализа. Скотти плеснул в стакан фиолетовой жидкости и открыл первую страницу…

Ниота Ухура задумчиво перебирала струны лиры. Она думала, на каком языке будет новая песня – об удивительном инопланетянине, Хэльке-с-Острова. Лучше всего, конечно на его родном зарролаше, этот раскатистый, грозный язык как нельзя лучше подходит воину. Подходит он и пирату, настоящему, из сказаний тех древних времен, когда корабли звались женскими именами, а море было то нежной подругой, то смертельным соперником. Подходит императору и полководцу.
А когда с ладоней де Тола сорвались лепестки разноцветного пламени, складываясь в картины иного мира, когда морозным ветром повеяло от иллюзорных, но таких реальных черных скал над фьордами, она поняла, что зарролаш подходит и магу. Жаль только, что он слишком многогранен, чтобы выучить его за неделю.
Фьорды… Воин и пират… Ухура улыбнулась. Ей давно хотелось попробовать себя в роли скальда.

Сулу и Чехов резались в морской бой. В трехмерный морской бой. В данный момент огромный спрут старательно пытался утопить Пашкину каравеллу, а Хикару обдумывал, как протиснуться, между Сциллой и Харибдой. Что, вы тоже думали, что морской бой придумали русские? И что играть там надо с противником, а целью являются кораблики? Возможно, так и было. Пока не появился де Тол. И сходу заявил, что без морских змеев не интересно, а подлодки – это не спортивно. Программисты научного отдела были немедленно озадачены усовершенствованием игрушки.
За честь первыми сойтись в бою с Хэльком навигатор и пилот сражались два дня. Чехов отчаянно жульничал в «камень, ножницы, бумага» и зажевывал слоги на считалочках, ссылаясь на свой акцент. Сулу предложил дуэль. Пашка согласился на «ладушки». Потом пришел Спок.

Коммандер Спок был заинтригован. Удивлен, озадачен, смущен… Да почти что счастлив. Шефанго стал настоящим подарком для ученого. Иная форма жизни, бесконечная в сравнении со всеми известными цивилизациями, история, колоссальный объем знаний, магия, наконец. И философия, с подобной которой ему не приходилось сталкиваться. Всего три закона – и огромный свод неписанных правил. Пиратство – и строжайший кодекс чести. Воинственность – и способность увидеть красоту в каждом мгновении. О да, для этого народа IDIC было не концепцией, не правилом и даже не жизненной установкой – это было самой жизнью.
Они были чем-то очень похожи – сдержанный первый офицер и ехидный инопланетянин. Огонь страстей, под контролем железной воли, взгляд, полный интереса исследователя и творца, память древней расы - пусть не своя, но незримо всегда за спиной. А еще… они редко признавались в любви. Даже молча. Зато – навсегда.
«Глосс» легко скользил по мощеной звездами Дороге. Куда он летел – домой или наугад? На Дороге время и расстояние не имели значения. Мелькали под крыльями галактики, миры сменялись, как стеклышки в старом калейдоскопе. Огненный дух болтал ногами, сидя на чубуке потрепанной трубки, и вслушивался в шум двигателей «Глосса». Он не смел мешать своей хозяйке. Элен де Тол дремала в пилотском кресле. Все они - и корабль, и его шефанго, и её дух - ждали, когда снова дрогнут струны мира Ждали мига, когда их настроение войдет в резонанс с кем-то еще, столь же похожим и разным, настоящим и живым. Отчаянно смелым и охочим до приключений. С кем захочется пить вино, петь песни, мчаться наперегонки и сражаться плечом к плечу. Или сначала сражаться, а потом пить - это как получится.
А пока Элен снился веселый экипаж огромного летающего дома по имени "Энтерпрайз". Возможно, они еще пересекутся
Ее звездная Дорога. Их Звездный Путь

@музыка: Шефанго

@настроение: Горячий нрав. Холодные моря... (с)

@темы: ТОС. Фики

---

Брат

[Elika_]

Решила выложить этот фанфик в сообществе...

Название: Брат
Автор: Elica
Жанр: драма
Персонажи: Джим Кирк, Сэм Кирк, Маккой, Спок
Отказ от прав: выгод никаких не извлекаю, все герои принадлежат сами-знаете-кому) Мои только мысли и ощущения.
От автора: послесловие к серии ТОС "Операция аннигиляция"

Брат

Джеймс Кирк прислонился к стенке турболифта и ссутулил плечи. Он не покидал мостик двадцать два часа, и вынужден был подчиниться только твёрдому обещанию доктора Маккоя отправить его в лазарет, если он немедленно, сию же минуту, не оставит пост, и не отправится в собственную каюту.

- Джим, ты должен поспать. Так нельзя. Ты сделал всё возможное и невозможное.
Леонард Маккой навис над его плечом. Капитан бросил на доктора утомлённый взгляд и, вместо ответа, спросил:
- Как Спок?
- В порядке твой старший помощник. Знаешь, Джим, этот вулканец никогда не перестанет меня удивлять. Сейчас доктор М’Бенга проведёт последние исследования, и я думаю, что смогу допустить его к службе. Споку невероятно повезло, что он вулканец. Будь на его месте человек, он бы никогда не прозрел.
Капитан побледнел ещё больше и провёл ладонью по глазам. Да, ему повезло, - Он криво усмехнулся, - Споку повезло. Слава богу. А брат…
- Что с Питером? – глухо спросил Джим.
Маккой замялся, потом ответил:
- Я не рискую выводить его из комы, Джим. Хотя мы уничтожили этих тварей в его теле, но мальчик слишком слаб. Я считаю, что ещё не время… - доктор замолчал на полуслове, вскинул голову и вдруг расплылся в улыбке. - Спок!
Вулканец появился на мостике, невозмутимый, как всегда.
- Спок… - Джим подался вперёд.
- Я готов приступить к обязанностям, капитан, - вулканец подошёл к центральному креслу, глянул на Кирка (и только Маккой и Джим заметили сочувствие в непроницаемых глазах), - И я полагаю, что могу подменить вас на мостике.
- Спок, я рад видеть вас здоровым, но я не устал…
Продолжить он не успел, потому что в этот момент Маккой склонился к его уху и прошипел злым шёпотом:
- Если ты сию минуту не покинешь это чёртово кресло, я признаю тебя негодным к службе!
- Боунс!..
- Я не шучу,- доктор сузил глаза.
Капитан беспомощно оглянулся на старшего помощника, но тот, видимо, полностью был солидарен с Маккоем. Он едва заметно склонил голову и выразительно приподнял бровь. Джим снова усмехнулся и поднял руки:
- Сдаюсь.
Он поднялся на ноги и, тяжело ступая, направился к турболифту. Когда за ним закрылись автоматические двери, Маккой повернулся к вулканцу и покачал головой:
- Будь проклята эта планета, Спок!
- Доктор, Денева здесь не причём. Всему виной существа, захватившие планету. Племянник капитана уже пришёл в себя?
- Нет, я посчитал, что ещё рано приводить его в чувство. Видишь ли, Спок, у него теперь никого не осталось, кроме Джима. И я хотел, чтоб он был рядом с Питером, когда мальчик очнётся. А Джим сам сейчас не в лучшей форме. Он отдохнёт, придёт в себя… Потерять брата, это тяжёлый удар...
- Я понимаю, доктор.

Капитан на миг замер перед дверями своей каюты. С самого момента катастрофы он не оставался один. Работал как проклятый, стараясь заглушить боль утраты и страх за друга. Спока атаковали те же твари, что погубили семью брата и едва не уничтожили всю планету.
Спок жив и здоров. А Сэм… Джим опустился на кровать и стиснул виски. Он не сумел, не справился. Не успел.
Теперь терзаться бесполезно, но мысли беспорядочной чередой толпились в голове.
Как там Спок говорит: «Я не сожалею, я принимаю случившееся»? Душевные терзания разрушают. Но я не могу, не могу принять случившееся! Почему я не смог ничего сделать? Сэм… и Арилан не заслужили этого. Можно ли было предотвратить катастрофу?
Вопросы, вопросы, вопросы и ни одного ответа.
Наверное, Боунс прав: ему нужно поспать. Отдохнуть. Он в ответе за четыре с лишним сотни жизней. А сейчас и ещё за одну. Питер. Племянник. Капитан грустно усмехнулся. Он почти совершенно не знает этого мальчика, а ведь ему будет во сто крат хуже, чем ему, Джиму, когда он придёт в себя. Мальчик потерял всю семью. Его мир разрушен. Именно он, Джеймс Кирк, должен будет найти силы, чтоб поддержать и утешить его.
Капитан вытряс на ладонь красную капсулу – какие-то таблетки, которые прописал ему Маккой, бросил в рот и растянулся на постели. Джим закрыл глаза и приказал себе спать.
Честно говоря, он не надеялся, что у него получится отключиться. Но усталость взяла своё и, смежив веки, Джим почувствовал, как мир вокруг поплыл, размываясь и теряя очертания. А откуда-то из глубин памяти поднимался и расцветал другой, давний, и, кажется, уже давным-давно забытый.

Когда же это произошло? Двадцать пять лет миновало с тех пор.

Солнечный, яркий полдень. Айова. Дом.
Жжих-жжих… Ррах! Дзиннь!
Шпаги скрестились и зазвенели. Совсем как настоящие. Впрочем, почему совсем как? Они и были почти настоящими. Отец прислал в подарок своим мальчикам – Сэму и Джиму ригелианские мечи, тонкие и острые. Ими, конечно, нельзя было ни убить, ни нанести хоть сколько-нибудь серьёзную рану. Зато на голых руках и ногах, а кое у кого и на щеке красовались длинные царапины.
Сегодня братья остались совершенно одни и были этому очень рады. Мама и бабушка с дедушкой уехали в Давенпорт на целых три дня, и старинный дом был в полном распоряжении мальчишек.

- Сэм, - мама притянула старшего сына к себе, - Ты уже почти взрослый. Ты мне твёрдо пообещал, что вы сами справитесь, и мне не нужно просить присмотреть за вами мистера Бишу…
- Да, мама, - Сэм чуть-чуть наклонил голову. В самом деле, ему уже двенадцать лет. Он несколько раз ездил в лагерь и доказал, что сам может позаботиться и о себе, и о других. Не говоря уж о младшем брате. Конечно, Джим тот ещё фрукт, но уж он-то, Сэм, сумеет с ним совладать.
Но мама, почему-то покачала головой и проговорила:
- Может быть, мне всё-таки попросить его?
- Мама! – Сэм умоляюще посмотрел на мать. Как она не понимает! Это же будет унижением. Все мальчишки в школе будут смеяться над ним: неужели он такой беспомощный малыш, что не сможет справиться. Мальчишка ещё раз посмотрел на мать, и понял, что надежда на самостоятельную жизнь рушится с каждой секундой.
Внезапно пришла помощь, и с самой неожиданной стороны.
- Вот что, Вайнона, они не кисейные барышни, и сумеют прожить без нас. Верно, я говорю, парни? – Сэмюель Кирк подмигнул внукам. - Им нужно привыкать к самостоятельной жизни. Не будут же они, в самом деле, всю жизнь за твою юбку держаться.
- Да! – может быть, слишком громко воскликнул Сэм.
- Да, дедушка! – Джим даже подпрыгнул на месте и уставился на деда светящимися глазами.
- Но… - начала, было Вайнона.
- Никаких но. Собирайся, поехали, - строго возвестил глава семейства и легонько подтолкнул её в спину.

Взрослые уехали, оставив мальчишек хозяйничать одних.
- Ура! – возликовал Джим.
Но Сэм тут же остудил его пыл. Он строго посмотрел на малыша и заявил:
- Вот что, Джимми. Я старший брат, и ты должен во всём меня слушаться. Понял? И делать всё, что я скажу.
- Ещё чего! – тут же взвился Джим. Сэм, конечно, старший брат, но это не даёт ему право командовать над ним. В конце концов, он всего лишь брат, а не отец. Мальчик чуть-чуть взгрустнул, вспомнив папу. Джордж Кирк так редко появлялся дома, так редко радовал своих мальчишек. Зато он служит на звездолёте, - тут же утешился Джим. Он не позволит Сэму командовать собой. Надо что-то придумать. Мальчишка бросил из-под волос настороженный взгляд на брата. У Сэма порозовели щёки, кажется, ещё секунда, и будет поздно. - Может быть, пойдём гулять? – быстро предложил Джим, - Можно поиграть во что-нибудь. А, Сэм.
- Точно, - брат тут же сменил гнев на милость. Он на минуту задумался. Конечно, можно было просто так погулять, поиграть, например, в разведчиков дальнего космоса, или в индейцев. Но у него внезапно появилась идея, - Слушай, Джим. Помнишь, в последний приезд папа привёз нам в подарок шпаги с Ригеля Один?
- Ага – у Джима загорели глаза.

Мама не разрешала им играть этими шпагами. Она боялась, что сыновья поранятся, что случайно выколют друг другу глаз или ещё что-нибудь случится. Джим даже слышал, как она ругала папу за этот подарок и называла его совершенно безответственным.
- Ты такой же мальчишка, Джордж, как они! – распаляясь всё больше, кричала Вайнона, - Тебе бы только игрушки. И чем опаснее, тем лучше! А если с ними что-нибудь случится? Джимми совсем маленький, а смотри, как у него даже руки затряслись, только он эти штуковины увидел.
- Это ригелианские мечи, дорогая. И они не опаснее деревянных шпаг, которые я мастерил в детстве. Этими мечами играют дети на Ригеле, и матери не отбирают у них игрушки. А Джим, между прочем, не такой уж и маленький. Парню скоро восемь лет, а ты его всё ещё младенцем считаешь…

Припомнив эти слова отца, Джим самодовольно улыбнулся. Сейчас ему уже давным-давно исполнилось восемь. Несколько месяцев назад. Значит, он с полным правом может играть подарком. Тем более, и мамы дома нет. Никто не будет вскрикивать, и хвататься за сердце, и отбирать и прятать мечи.

Сначала мальчишки организовали настоящую экспедицию по дому, чтоб отыскать отцовский подарок. Мама запрятала их на совесть. Но ничто не может укрыться от таких знатных следопытов, как Сэм и Джим Кирки. Не прошло и двух часов, как трофеи были в их руках.

А потом разгорелось настоящее нешуточное сражение. Смелые защитники униженных и оскорблённых, обрушили свою страшную месть на свирепых врагов. Под дружным напором не устояли ни жгучая поросль крапивы, ни колючки репейника, ни заросли гераклиума. Однако скоро мальчишкам наскучила война с воображаемым противником. Они затеяли настоящую дуэль.
- Защищайтесь, мистер! – выкрикнул Сэм и бросился на брата.
Джим не ожидал атаки. Он беспомощно замахал перед носом шпажонкой, и сразу получил пару длинных царапин. От неожиданности он едва не выронил меч. Нет, больно не было, скорей обидно. Как же так? Брат, и вдруг повернул против него оружие.
- Вот тебе, вот! – Сэм замахнулся и начал наступать, - Ааа! Сдавайся!
Малыш растерялся только на секунду. Он сузил глаза и кинулся на врага. Нет, не брат был перед ним. А враг. Пират. Да! Орионский пират! Джим тоненько вскрикнул и бросился на Сэма. Жаркий бой закипел с новой силой.

Растрёпанные, исцарапанные мальчишки, перепачканные землёй и травяным соком, меньше всего походили на храбрых разведчиков. Но разве их это заботило? Каждый видел противника, каждый стремился победить. Но Сэм был старше и сильней. Он ловко орудовал своей шпагой и всё сильней теснил брата. Джим вскочил на бетонный парапет, небольшой эстакады, примыкавшей к дому, но вынужден был всё дальше отступать, забираясь всё выше и выше. Дыхание с хрипом вырывалось из груди, перед глазами уже мелькали разноцветные круги, а Сэм не отступал.
- Ну, сдаёшься?! – снова и снова грозно выкрикивал он.
- Не дождёшься! – на щеках полыхают багровые пятна, ресницы ощетинились. Он не отступит. Нет, никогда!
- Сдавайся, или!.. – Сэм замахнулся и… вдруг опустил шпагу.
Туман внезапно рассеялся. Он резко побледнел и отступил на шаг. Братишка балансировал на самом краю эстакады, вот-вот сорвётся. А до земли метра три, не меньше. И внизу зелёное море гераклиума. Джим тяжело дышал, выставив перед собой шпагу, губы сжаты в тонкую нитку, на лице – отчаянная решимость и… ненависть в глазах? Сэм прерывисто выдохнул и спрятал свой меч за спину. Он понял, что заигрался.
- Джимми, пойдём вниз, - осторожно проговорил брат.
Малыш всхлипнул и, опустив плечи, осторожными шажками начал спускаться. Он спрыгнул на землю и вдруг сжался в комок, обхватив себя руками за плечи. Сэм испугался, что братишка сейчас разрыдается. Он тронул мальчика за плечо и осторожно потряс. Но Джим не плакал.
- Ты специально это сделал. Ты хотел, что бы я прыгнул? – хрипло выговорил малыш. Он вскинул голову и смерил брата почерневшими от ярости глазами.
- Ты что?.. – Сэм даже отшатнулся, - Я не хотел. Ты что, Джим!
Братишка вскочил на ноги и выкрикнул зазвеневшим голосом:
- Ты думаешь, я испугался? Да?! - так что брызги с ресниц полетели. – Думаешь, испугался?!
Джим бросил шпагу, запрыгнул на парапет и в одну секунду оказался на краю.
- Нет! Стой!..
Где там. Тоненькая фигурка, взмах руками… И брат исчез в тёмно-зелёных зарослях.
А ещё через мгновение появился перед Сэмом и рассмеялся:
- Понял! Я не боюсь.
Он развернулся на сто восемьдесят градусов и помчался прочь.
- Джи-им! Сто-ой! Ты куда? Я маме скажу!.. - крик повис в воздухе.
Сэм смотрел вслед брату и стискивал в руках проклятую шпажонку.

Ну и путь бегает, где хочет! Очень надо с ним играть. Малыш, сразу чуть не разревелся, а строит из себя!.. А я пойду к Вилю. У него гораздо интересней. А дядя Петрис, наверное, какое-нибудь животное интересное опять привёз…
Сэм подобрал вторую шпагу, положил обе на крыльце и очень аккуратно затворил за собой ворота. Он шёл по улице и независимо насвистывал. Потом вздохнул и пнул какой-то, подвернувшийся камушек: Вот где его теперь искать?

Коммуникатор пищал несколько раз, но Джим каждый раз его игнорировал. Он прекрасно знал, что это Сэм, и ещё знал, что тот непременно будет его ругать. А Джиму совершенно не хотелось портить настроение. Он встретил компанию одноклассников, и все вместе ребята отправились на озеро. Гораздо веселей было играть и купаться с ними, чем слушать нотации старшего брата. Но, к сожалению, летний день, хоть и длинный, но не бесконечный. Солнце начало клониться к закату, и пришлось возвращаться домой.
Джим заранее приготовился к встрече. Он внутренне подобрался и ощетинился, приготовившись к разгрому. И разгром не заставил себя ждать.
- Что ты себе позволяешь! Ты что, совсем с ума спятил? Где ты был весь день? Я маме всё расскажу. Ты должен меня слушаться.
- Это ещё почему? – Джим ехидно улыбнулся.
- Потому что я – твой старший брат. – Сэм постарался говорить спокойно и уверенно, как отец. Только выходило у него не очень. То ли потому что на отца он был мало похож – ни тебе твёрдости в чертах лица, ни стального взгляда, да что греха таить, иногда не было даже элементарной уверенности в себе. Это вот у Джима уверенности хоть отбавляй. Глянет невинными глазами, да улыбнётся – этакий ангел во плоти, а сделает всё равно по-своему. И никто ему не указ, а тем более старший брат. Вот и сейчас, Джим рассмеялся и заявил:
- Вот именно, брат, а не папа. А если брат, значит, мы равны, и ты не можешь мне указывать.
- Иди за стол, - пытаясь не потерять остатки уверенности, проговорил Сэм.
Но Джим передёрнул плечами и заявил:
- Я не хочу есть. Я иду спать.
Он независимо развернулся и отправился в спальню. Сэм только беспомощно развёл руками. Ведь не будет же он драться с младшим братом.
Джим шагал по лестнице и насвистывал, иногда украдкой потирая руки. Конечно, он никогда не признается брату, что почему-то очень сильно устал. Почему-то перед глазами пелена, а всё тело зудит, как будто его муравьи искусали.

Сэм проснулся как от толчка. Он распахнул глаза и чуть не завопил от страха. Перед его кроватью, едва держась на ногах, стоял брат. Но, боже мой, что с ним было! Руки, ноги, даже лицо в красных, вспухших волдырях, в глазах ужас и скрюченные руки тянутся к горлу Сэма. Мальчишка вжался в стену, не мигая уставившись на жуткую картину.

В себя его привел голос брата:
- Сэм, пожалуйста…
Почему Джим так слабо шепчет?..
И, тут его словно током ударило! Он же сегодня днём прыгнул в заросли гераклиума! А потом убежал гулять, и целый день, наверняка был на солнце.
- Джимми! Ты что? – Сэм подскочил к брату и подхватил его под руки.
- Больно… - скривился братишка
- Я идиот! – выругался старший брат. Голова лихорадочно заработала. Джиму нужно немедленно к врачу. У него не просто ожоги от гераклиума, такое ощущение, что малыш сейчас просто в обморок упадёт. Доктора вызвать… Слишком долго.
Сэм ещё размышлял, а руки уже действовали сами. Он схватил со стула свою рубашку и накинул на брата. Джиму она была как платьице, почти до колен, но это ничего. Не втискивать же его в брюки и футболку. Самому некогда одеваться. Через секунду они были внизу, в холле. Ноги в растоптанные кроссовки – ещё секунда. Джим не стал даже обуваться.
Потом короткий бег до флаера. Хорошо, что у них в семье два! Правда, мама не разрешает ему водить флаер, хотя папа показывал ему, как это делается, когда приезжал в отпуск. Она считает, что Сэм ещё маленький. Ха, сейчас посмотрим, какой он маленький.

Сэм откинул купол и под руки затащил брата внутрь. Что-то он очень тихий, не похож на себя. Сэм со страхом взглянул на братишку. Джим морщился и кусал губы. На лице расползся волдырь. Сэм сморщился, как будто это ему было больно.
- Джимми, потерпи, мы скоро…
- Д-да, я потерплю, - выдохнул малыш, - Не бойся, Сэм…
Сэм почему-то всхлипнул, усадил братишку в кресло и понадёжней пристегнул.
- Не больно?
Джим только головой мотнул.
Сэм спрыгнул на место пилота, поглубже вздохнул, и нажал кнопку запуска двигателя. Прозрачный купол опустился, флаер негромко зашумел, дрогнул и медленно поднялся в воздух. Сэм положил руки на пульт и решительно утопил кнопку переключения скоростей.
Машина рванула, стремительно набирая скорость. Некогда было осторожно выруливать и маневрировать. Брат, Джим – вот кто сейчас интересовал Сэма. Только Джим. Поскорей доставить его в больницу.

Флаер мчался над ночной дорогой, временами ныряя носом, когда Сэм слишком неосторожно дёргал рычаг управления. Он то и дело косился на брата. Джим замер в кресле, вцепившись в подлокотники, глаза возбуждённо блестели. У него дух захватило от скорости. Кажется, ему даже стало лучше…
- Сэм, осторожней!
Тот едва успел среагировать. Из ниоткуда вынырнул встречный транспорт – огромный грузовик. Они всегда ездили по ночам, чтоб днём не тревожить людей и не мешать движению. Сэм вскрикнул и отчаянно кинул машину в сторону. Флаер завертелся на месте, теряя управление. Каким-то невероятным усилием, или может быть, благодаря невероятному везению, Сэму удалось выровняться. Он дрожащей рукой стёр капли пота со лба и снова покосился на брата. Джим выдохнул и улыбнулся.
- Ты просто ас.
- Ага, ас, – буркнул Сэм и больше от дороги не отвлекался.

Они были у ворот госпиталя через пятнадцать минут. Сэм слишком разогнал флаер, и ему пришлось заложить крутой вираж, чтоб вписаться в парковку.
Как только машина приземлилась, не дожидаясь, пока двигатель замолчит, мальчик сбросил ремни безопасности и, откинув купол, прыгнул на бетон. Он протянул Джиму руку, и брат не стал сопротивляться. Он позволит помочь себе, а потом даже опирался на Сэма…

Следующие сутки Джим помнил плохо. Только слепящий свет, чьи-то сильные руки, какие-то трубочки, гиппоспреи, непонятные приборы и умные слова: анафилаксия, аллергический шок, гиперчувствительность, гистамины и что-то в том же духе, что, Джим уже не запомнил. Всё потонуло в дурманящем тумане.

А потом он почувствовал, что боль и жар отступили, стало легко дышать, и больше не хотелось содрать с себя кожу. А ещё было очень хорошо и спокойно лежать в чистой кровати. Только мешало надоедливое попискивание приборов.
Мальчик открыл глаза и улыбнулся. Рядом был брат.
Сэм с тревогой всматривался в, разом похудевшее, лицо. Хорошо, что ужасные волдыри прошли без следа. Врачи поработали протоплазером и только бледные участки свежей кожи напоминали об ожогах. Ни тебе рубцов, ни язв.
- Как ты, Джимми? – заметив, что брат открыл глаза, Сэм придвинулся ближе.
- Нормально, - и чуть помедлив и, опустив ресницы, прошептал, - Спасибо, Сэм.
-Я вижу, наш пациент чувствует себя совсем молодцом, - услышал он чей-то голос. Потом увидел усатое лицо и добрые глаза.
Джим постарался подтянуться и сесть в постели, но доктор предупредил его движение. Он легонько придавил мальчика к подушке:
- Лежи-лежи. Тебе ещё вредно двигаться. Хорошо, что твой брат вовремя успел.
Джим подчинился, но взглянул на врача и серьёзно ответил:
- Конечно вовремя. Ведь он старший брат, - потом глянул на Сэма и добавил, - Знаешь, если тебе будет нужна помощь, я тоже успею…

…Сон уплывал, таял… Джеймс Кирк открыл глаза и несколько секунд бездумно смотрел в потолок.
Он не успел.
Не успел помочь брату, но есть другой. Питер, мальчик, которому сейчас очень нужна будет его помощь.

Капитан поднялся на ноги и нажал кнопку интеркома.
- Маккой слушает, - немедленно откликнулся знакомый голос.
- Боунс, как Питер?
- Я ждал, когда ты проснёшься. Джим, я…
- Я понял, Боунс. Уже иду.

@темы: ТОС. Фики, Кирк

---

Серия конкурсного фанарта #1

[ST:TOS]

Название: Discworld? Fascinating...
Фандом: Плоский мир Терри Пратчетта /Стар Трек: ТОС




Название: Без названия
Фандом: Доктор Кто /Стар Трек: ТОС

@темы: Конкурс кроссоверов, Фанарт, Игры